МОНАСТЫРЬ

С IV в. существуют 2 основные формы монашеской жизни: отшельничество (анахоретство, пустынножительство), скитское житие (келиотство) и общежитие.

Архим. Киприан (Керн) писал: «В IV-V веках монашество египетское шло двумя путями: анахоретским и общежительным. Это намечает и два типа жизни, два типа спасения, два типа отношения к личности. Эти два типа остались и на всем протяжении истории монашества и ярко обозначились как в монашеском царстве - Афоне, так и в России, в Греции и на всем Востоке. Путь анахоретский - путь индивидуальный, впоследствии изменившийся в тип идиоритмических (особножительных.- Л. Л.) монастырей; путь общежительный - путь коллективный, менее яркий для личности, ее в значительной мере подавляющий, но зато более сильно организованный для церковного строительства; это - путь массового устроения монашеского спасения» (Киприан (Керн). 1997. С. 70).

Отшельничество - форма индивидуального монашеского подвига. Его основателями являются преподобные Павел Фивейский и Антоний Великий. Не все монахи способны к отшельничеству в собственном смысле слова.

Скитское житие - такая форма организации монашеской жизни, при к-рой монахи имеют индивидуальные, как правило, обособленно расположенные кельи и совершают каждый особое монашеское правило, собираясь вместе только на богослужение. Основателем скитского жития является прп. Макарий Великий.

Отшельники находили опору в словах Свящ. Писания: «...скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр 11. 37-38).

Общежитие - способ организации быта монашеской общины, при котором иноки имеют общие богослужения, общий распорядок дня, общую трапезу, общее имущество. Основателем общежития является прп. Пахомий Великий.

Однако некоторые исследователи (Шеридан, пресв. 1997. P. 177-216) возражают против такого нивелирования монашеской жизни: сведения ее к 2 типам. Пресв. Марк Шеридан выделяет строго организованные киновии преподобных Пахомия и Шенуте, отшельников (либо живших уединенно, либо с учениками), затворников (как прп. Иоанн Ликопольский), также живших иногда с учениками, странствующих монахов. Ссылаясь на сообщения Руфина Аквилейского, Шеридан пишет о «монастырях» Нитрии, тем самым выделяя ее в отдельный комплекс. А. А. Войтенко считает, что схема Шеридана также не полна и может быть дополнена, а частью и изменена, исходя из сведений письменных источников, включая папирусы, а также данных археологии (см.: Войтенко. 2000. С. 57). «Вторым типом монашеской организации,- отмечает Войтенко,- следует назвать колонии анахоретов, возникающие чаще всего вокруг известного аввы или на месте его подвигов, как произошло, например, на месте ранних подвигов преп. Антония Египетского на «внешней горе» (совр. дейр эль-Меймун). При этом интересно отметить, что сам преп. Антоний, удалившись с двумя учениками на «внутреннюю гору», периодически навещает иноков «внешней горы», наставляя их жизни монашеской. Таким образом, мы имеем колонию анахоретов, находящуюся под «внешним» управлением» (Там же).

Скит - жилище отшельника, самостоятельное или структурно выделенное в М. уединенное жилище. Скит является подразделением М. с особым статусом, внутренним и богослужебным уставом; имеет обособленную территорию, с ограниченным и строго контролируемым доступом паломников. Скит создается для монашествующих, стремящихся вести более уединенный образ жизни. Скит управляется скитоначальником, к-рый подчиняется непосредственно игумену (игумении) М.

Скит - дело подвига немногих, а общежительный М.- место общей молитвы монахов и мирян. Пойти по пути прп. Нила Сорского, основателя скитского жительства на Руси, всей Церкви значило закрыть М. для мирян, что было и исторически, и социально, и религиозно невозможно.

Известны скиты: Иоанна Предтечи скит, на Афоне (см. в ст. Иверский монастырь), Пантелеимона святого скит, на Афоне, Андрея апостола скит (Серагион), на Афоне, Димитрия Солунского великомученика скит, на Афоне, Илии пророка мужской скит, на Афоне, Успения Пресвятой Богородицы мужской скит в с. Бутучень (Республика Молдова), Езер, женский скит (Рымникская епископия, Румыния), Иоанна Предтечи скит Оптиной пустыни, Новоспасский мужской скит в с. Терновка, Анзерский Голгофо-Распятский мужской скит, скит Соловецкого монастыря на Анзерском острове.

Киновия - М. общежительного устава. На вопрос, есть ли различие между киновией и М. или тем и др. именем обозначается один и тот же предмет, прп. Иоанн Кассиан Римлянин отвечал: «Монастырь есть имя квартиры, означает не больше, как место, т. е. жилище монахов; а киновия означает также качество и благочиние этого рода жизни. Монастырем может называться жилище даже и одного монаха; а киновиею не может называться; называется так только соединенное общество многих обитателей» (Ioan. Cassian. Collat. XVII 9, 10).

Лавра - название нек-рых крупнейших муж. правосл. М. Лавра, как форма организации монашеской жизни, сочетающая элементы общежития и отшельничества, получает распространение в Палестине IV-VI вв.

Самой известной была лавра Фаран. Судя по Житию св. Харитона, в ней жили монахи в отдельных кельях, но были общая служба, общий начальник и общий закон (Vita Charitonis // PG. 115. Col. 900-917). Этим обитель отличалась от множества иноков, живших уже в то время по всей Палестине, но руководствовавшихся только собственной волей. Инок, оставаясь тем же одиночником, каким был и раньше, до устройства первой палестинской лавры, входил, однако, в состав общины, каждый из членов которой жил отдельно от других, хозяйничал и трудился для себя; но для всех был общий закон, общий начальник и общий храм молитвы, т. о. и отдельные жилища и их обитатели соединялись в одно целое. «Церковные историки противополагают жизнь лаврскую строгому отшельничеству, но вместе с тем отличают лавры и от строгих общежитий: лавры составляли как бы посредствующую ступень между этими двумя формами монашеской жизни» (Сидоров. 1998. С. 151). Лавра Фаран была расположена по обоим берегам Кутилийского потока (Израиль), в пещерах и гротах. Ее расцвет пришелся на VI в.; в IX в. ее оставили монахи из-за междоусобных конфликтов; в XIX в. М. был заброшен и претерпел разрушения. В 90-х гг. XIX в. М. перешел в собственность Российской империи. Возникший в нач. XX в. пожар поглотил почти все строения восстановленного М. Восстановить скитские здания оказалось возможным только частично. Восстановленный скит представлял собой 2-этажное здание со множеством келий у подножия скалы. В самой скале на высоте ок. 20 м находится пещерная ц. во имя прп. Харитона. На день прп. Харитона, 28 сент., клирики Русской Духовной Миссии служат в скиту Божественную литургию. Палестинское монашество эпохи первоначального развития характеризуется преобладанием полуобщежительных форм иноческого бытия (лавр), хотя процветает также анахоретство и начинают появляться киновии.

Наиболее известные лавры: Великая лавра на Св. Горе Афон, Саввы Освященного лавра, Лавра святых 40 мучеников, в Велико-Тырнове, Фаранская лавра, близ Иерусалима, Киево-Печерская лавра, Троице-Сергиева лавра, Александро-Невская лавра в честь Святой Троицы, Почаевская в честь Успения Пресвятой Богородицы лавра.

Пустынь - в традиции Православия монашеское поселение в незаселенном людьми месте, обычно удаленное от основного М.

Аграфенина рязанская в честь Покрова Пресвятой Богородицы женская пустынь, Глинская в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужская пустынь, Оптина в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы пустынь, Седмиезерная Богородицкая пустынь, санкт-петербургская Троице-Сергиева мужская пустынь, Рождества Пресвятой Богородицы женская пустынь, в с. Барятине и др.Подворье - в традиции Православия место проживания в городе монахов загородного М., иногда с церковью при нем. Подворье М. является подразделением М., создаваемым за его пределами с миссионерскими, представительскими, хозяйственными целями. Подворье, как правило, включает в себя храм, жилые корпуса, хозяйственные постройки. При подворье может быть организовано подсобное хозяйство.

Подворье управляется настоятелем, находящимся в непосредственном подчинении игумену (игумении) М.

Таковы, напр., подворья: Благовещения Пресвятой Богородицы в Ормилии монастырь, женский (ставропигиальное патриаршее подворье М. Симонопетра на Афоне), Архангелу монастырь (подворье Киккского М., Кипрская архиепископия), подворье Русского на Афоне великомученика Пантелеимона монастыря, Высокопетровский во имя святителя Петра, митрополита Московского, мужской монастырь (Патриаршее подворье), в Москве, Валаамское подворье (подворье Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального муж. М.), Соловецкое подворье (подворье Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального муж. М.), подворье Троице-Сергиевой лавры.

М. может иметь неск. подворий в разных городах. Напр., Спасо-Преображенский Соловецкий М. имеет 4 подворья (в Архангельске, Москве, с. Фаустове и г. Кеми); Троице-Сергиева лавра имеет подворья в Москве и в Ростове.

Аббатство - крупный католич. М., управляемый аббатом (мужской) или аббатисой (женский), подчиняющийся епископу, иногда непосредственно Римскому папе.

Известные аббатства: Монте-Кассино, Боббио, Клерво, Санкт-Галлен, Сен-Дени под Парижем, Флёри, Сен-Виктор в Марселе, Фульда.

С IX в. аббатства устраивались, согласно бенедиктинскому уставу, вокруг клуатра - внутреннего двора (напр., аббатство Санкт-Галлен). Вокруг клуатра располагались церковные здания, трапезная, зал капитула, спальный корпус (дормиторий); у картузианцев спальный корпус заменялся рядами келий. В состав аббатства входили также б-ка и скрипторий, хозяйственные корпуса, лечебница. Изредка план аббатства мог существенно меняться - как в случае возведенного на маленьком острове аббатства Мон-Сен-Мишель. В ансамблях цистерцианских аббатств важную роль играли умывальни (лавабо, как, напр., в аббатстве Клерво).

По подчинению

Уставы монастырские

С первых веков христианства подвижники стали уходить в горы, пустыни, чтобы жить вдали от греховного мира и его соблазнов. Пустыней же именовалось незаселенное место. Такие подвижники назывались отшельниками, или пустынниками, они и заложили основные принципы монашеской жизни. Родиной монашества является Египет, известный своими отцами-пустынниками IV-V вв.

Однако еще раньше отшельническую жизнь вели нек-рые подвижники. Евсевий Кесарийский сообщает об одном таком примере: Иерусалимский еп. Наркисс (кон. II - нач. III в.), подвергнувшись несправедливым наветам со стороны некоторых из своей паствы, «бежал от братии и провел много лет, скрываясь в неведомой пустыне», т. к. «ему вообще издавна была любезна жизнь философа». И когда по прошествии долгого времени Наркисс вернулся, то «им еще больше восхищались за его отшельничество и за его любомудрие» (Euseb. Hist. eccl. VI 9-10). Свидетельства папирусов также показывают, что в Египте, на «родине монашества», еще до его появления существовали небольшие общины христ. подвижников, удалившихся от мира (Judge. 1977. Bd. 77. P. 72-89). О том, что анахореты и даже небольшие «монастыри» существовали во II-III вв. и в Египте, и на Синае, свидетельствуют также отдельные «Мученические акты» (Gobry I. Les moines en Occident. 1. 1. P., 1985. P. 16). В IV в., по крайней мере в 1-й половине, «формы монашеской организации были еще очень подвижны: так, отец монашества, св. Антоний, на протяжении всей жизни постоянно меняет внешние формы своей аскезы: сначала живет отшельником, потом затворником, затем в составе «колонии анахоретов», затем - в качестве главы «малой общины» двух своих учеников… Источники показывают, что основной моделью монашеской эволюции была «малая община», которая строилась по схеме старец (монах первого поколения) и его ученики. Именно из «малой общины» чаще всего возникают монастыри, где старец становится настоятелем» (Войтенко. 2002. С. 12-13). Однако существуют и др. модели образования М.: 1) М. основывается сразу на средства его настоятеля; 2) объединение монахов складывается постепенно вокруг храма (в городе); 3) монашеское поселение возникает как комплекс с разными формами организации и специфическими институтами управления (напр., Нитрийская гора) (Там же. С. 13).

«Иночество, родившееся из глубокого понимания Евангельского учения о высшем совершенстве, удовлетворяло существеннейшим потребностям духа человеческого. Но как жизнь общественная своими условиями привязывает к земле, и особенно опасною для спасения души являлась жизнь общественная в Римской империи, полной воспоминаний и обычаев язычества; потому ревнители христианского совершенства удалялись в пустыни и там основывали новое общество, совершенно христианское» (Казанский. 1850. С. 242-243).

В ранний период христианства веруюшие неоднократно подвергались гонениям со стороны рим. императоров. Осуществляя свое служение Христу, они уходили в пустынные места. Одним из таких мест стала Нитрийская гора, или, как ее еще называли, Нитрийская пустыня. Созомен замечает о Нитрии: «Эту страну называют Нитриею - селитряною, потому что ей сопредельно место, в котором добывают селитру. Там было немалое число монашествующих, но около пятидесяти монастырей, смежных между собою. В иных было общежитие, а в других жили порознь» (Sozom. Hist. eccl.VI 3). Нитрийская пустыня была покрыта сетью М., окруженных труднопроходимыми болотами, которые в прошлом защищали их от набегов кочевников. «Жизнь пустынных отцов» Руфина содержит рассказ о местности Нитрийской пустыни: «На пути к Нитрийским обителям мы зашли в одно место, где так же застоялась вода от разлития Нила и образовала болото. Оно кишело зверьми, особенно - крокодилами. Выходя из воды греться на солнце, они, растянувшись, лежали по краям болота так, что их можно было счесть мертвыми, особенно новичку в тех странах. Мы было подошли к ним - посмотреть на них и подивиться их громадности, как вдруг, заслышав шорох шагов наших, они бросились на нас и жестоко гнались за нами. Мы с громкими воплями призывали имя Господа Христа, и его милосердие спасло нас: звери, бросившиеся на нас, вдруг как бы гонимые ангелом кинулись в болото, а мы скорым шагом поспешили к монастырям, вознося благодарность Богу, избавившему нас от столь великой опасности и явившему над нами такое знамение» (Rufin. Hist. mon. Epilog.). В кон. IV в. в Нитрии подвизались более 2 тыс. монахов.

В Нитрии монашеское житие носило полуобщежительный характер, совмещая в себе черты киновии и анахоретства. Руфин, описывая жизнь нитрийских подвижников, говорит: «В этой местности виднеется до пятидесяти хижин (monasteria) или немного менее. В иных хижинах живут по несколько человек вместе, в других - понемногу, а где - и по одному. Но живя отдельно друг от друга, все соединены нераздельно духом, верою и любовью» (Rufin. Hist. mon. 21). В неск. километрах вглубь в пустыню от Нитрийской горы были Келлии. Кельи отшельников были рассеяны т. о., чтобы нельзя было ни видеть, ни слышать друг друга. «Сюда удаляются только те, кто достаточно приготовился к более уединенной жизни в Нитрии». По преданию, египтянин Аммон, будучи с младенчества посвящен Богу, после смерти родителей удалился на гору Нитрийскую, здесь он искал наставлений у отца иноков, Великого Антония. Он часто ходил к великому пустыннику. Сохранилось сведение и об одном посещении прп. Антонием горы Нитрийской. «Вот молитвами твоими, сказал Аммон Антонию, умножилась братия и некоторые из них желают построить себе келлии в отдалении. В каком расстоянии отселе велишь ты построить келлии?» Антоний сказал: «Вкусим пищи в час девятый и пойдем, походим по пустыне и посмотрим место». Они шли по пустыне, пока не зашло солнце. Тогда Антоний сказал: «Сотворим молитву и поставим здесь крест, чтобы желающие жить особо здесь строили келлии». Это место было более, чем в десяти тысячах шагах от М. «Тамошние, сказал Антоний, если захотят посетить здешних, пусть приходят сюда, съевши свой хлеб в девятый час, и здешние пусть то же делают, отходя туда. Тогда они не будут развлекаться взаимными посещениями». Так, благословением Антония Великого образовалась пустыня Келлии (Казанский. 2000. Ч. 2. С. 11-12).

Отшельники жили по одному в келье и в глубоком безмолвии, в ненарушаемой тишине. Только по субботам и дням воскресным они сходились все вместе в храм и только тогда видели друг друга. Если кого-нибудь не окажется в собрании, все тотчас узнают, что его удержала в келье болезнь (Rufin. Hist. mon.; Казанский. 2000. Ч. 2. С. 56-57). «Иноки пустыни Келлий соединены были в своем управлении с иноками Нитрийскими. Сюда обыкновенно удалялись любители уединения из горы Нитрийской, после того как утвердились в жизни иноческой. Здесь они проводили жизнь более безмолвную; потому и их келлии так удалены были друг от друга, чтобы ни взор, ни слух не развлекал близким сожитием других братий. Потому и поставлено было правилом не ходить одному в келлию другого, чтобы не нарушать безмолвия». К кон. IV в. в горе Нитрийской жили ок. 5 тыс. иноков, разделенных на 50 мон-рей, частью общежительных, частью отшельнических. Общим местом собрания был для них один храм, куда они приходили в субботу и воскресенье для общих молитв, проводя остальные дни седмицы в подвигах благочестия в своих М. (Казанский. 2000. Ч. 2. С. 28).

В Ливийской пустыне, недалеко от Нитрийских озер, были основаны 4 М.: М. св. Макария и 3 названные Абу-Макар (Отца Макария), а вся страна стала называться Макариевой пустыней. Это и было то место, куда удалился прп. Макарий Великий, - пустыня Скитская, дикая, песчаная пустыня, где изредка встречались ключи с едва сносной для питья водой; дороги проложены не были, и путники ориентировались по звездам. Но после того как здесь поселился прп. Макарий, сюда устремились многие, ищущие руководства подвижника. Один из макариевских М. действует и в наст. время: в глубине безжизненной Восточной пустыни стоит М., с одной стороны его находятся сады, а с другой - бескрайняя пустыня. М. хранит святыни: мощи св. Пророка Иоанна Крестителя, мощи всех трех Макариев - прп. Макария Великого, прп. Макария Александрийского и свт. Макария Египетского.

Из множества учеников прп. Макария, пресвитера Скита, не все жили вместе с ним. Нек-рые из них, ревностно подражавшие своему учителю, обитали вдали от него в других местностях. Их именами были названы различные М. (т. е. получившие от них свое начало): мон-рь Иоанна Колова, аввы Псоя (Пишои) и др. В пустыне собрались отшельники не только из Египта, но и из других местностей: из Романии и Испании, Ливии и Пентаполя, Каппадокии и Византии, Италии и Македонии, Азии и Сирии, Палестины и Галатии (Бронзов. 1899. С. 233-234). Скит к кон. IV в. стал одним из главных средоточий иноческой жизни. Он «располагался среди обширнейшей пустыни на расстоянии суточного пути от Нитрийских обителей. Не ведет туда никакая тропинка, и нет никаких знаков, которые бы указывали путь. Туда доходят по указанию течения звезд... Воды там мало, да и находимая вода - отвратительного запаха, пахнет как бы смолою, но не вредна для питья. Там живут только мужи, уже усовершенствовавшиеся в духовной жизни. Кто же иначе может жить в таком страшном месте, кроме людей, обладающих бесповоротной решимостью и совершенным воздержанием? Но живут все между собою во взаимной любви и с сердечным радушием принимают, кто бы к ним ни пришел» (Rufin. Hist. mon. 29). «Хотя в Скиту не было общежития иноческого, но подвижники Скита, живя в отдельных келлиях по одному или с несколькими учениками, содержались трудами рук своих; но потребность поддержания церквей, при которых кроме того были больницы для престарелых или больных иноков, заставляли принимать от усердствующих приношения. Многие благочестивые люди считали долгом приносить инокам начатки и десятины плодов своих полей» (Казанский. 2000. Ч. 2. С. 153). Кельи иноков были так просты, что они выстраивали их в один день. В них, кроме необходимого для работы, ничего не было. Отцы египетские имели обыкновение сберегать до смерти своей левитон и куколь, в к-рых приняли монашеский образ, и в них погребаться; в продолжение жизни надевали их только по воскресным дням для приобщения Св. Таин и тотчас после снимали (Apophthegmata Patrum // PG. 65. Col. 432).

Прп. Антоний Великий основал анахоретское, т. е. особножительное, монашество. Младший современник прп. Антония, прп. Пахомий Великий († 346/7), основал также в Фиваиде первую киновию (общежительный М.). В анахоретском М. каждый монах живет отдельно, питается трудами своих рук или приношениями прихожан, и раз в неделю братия собирается для совершения литургии. Для общежительных М. характерны общая молитва, общий труд и общая трапеза. Все монашествующие живут по единому распорядку (уставу), к-рый регламентирует их труд и церковное служение (послушания).

Прп. Пахомий Великий соединил разрозненные жилища последователей Антония Великого, огородил общину стеной и составил для монахов правила дисциплины и режим дня, основанный на равномерном чередовании труда и молитвы. Для своего М. Пахомием был написан первый монастырский устав (318). В основу идеи киновии было положено послушание, внешне имевшее много общего с воинской дисциплиной, которой, как считали, с юности был научен прп. Пахомий, в прошлом рим. легионер.

Под управлением преподобного находилось 11 мон-рей, из них 2 женских; к кон. IV в. в них жили, по свидетельству Палладия, еп. Еленопольского, ок. 7 тыс. монахов. Большинство общежительных обителей, руководствующихся Правилами прп. Пахомия, располагались в В. Египте, но одна (мон-рь Метания) находилась недалеко от Александрии. Блж. Иероним описывает жизнь этих иноков следующим образом: они «имеют в каждом монастыре отцов (игуменов), экономов, седмичных, слуг и настоятелей отдельно для каждого дома, так что в одном доме живут по сорок и более или менее братий, повинующихся одному настоятелю. В монастыре же одном, смотря по числу братий, бывает по тридцати или сорока домов; причем три или четыре дома соединяются в отдельную общину, частию для совместного выхода на работы, частию для очередных седмичных услуг. Кто первым вступил в монастырь, тот первым садится, первым встает, первым поет псалом, первым протягивает руку за столом, прежде других причащается в церкви. Внимание у них обращается не на возраст, а на образ жизни. В кельях они не имеют ничего, кроме исатия (рогожа, служащая постелью.- Л. Л.), двух лебитонариев (это род одежды египетских монахов, не имеющей рукавов) и одного уже изношенного - для спанья или работы; имеют они также по льняному покрывалу, по два клобука, козью кожу, которую называют милотью, льняной пояс, башмаки, да посох - спутник в дороге. Больные пользуются чрезвычайным уходом и пищею, приготовленною в полном изобилии; здоровые же отличаются способностью к большому воздержанию… Братия, занимающиеся одним и тем же ремеслом, живут в одном доме и под ведением одного настоятеля; например, ткущие полотно живут вместе; приготовляющие рогожи составляют особую семью; швецы, мастера, делающие повозки, валяльщики сукон, башмачники - каждые порознь управляются своими настоятелями. По прошествии каждой недели все вообще представляют отцу монастыря отчеты в своих работах. Во главе всех монастырей стоит один главный начальник… Во дни Пасхи, исключая самых необходимых в монастыре людей, к нему собираются все, так что страсти Господни празднуют вместе до пятидесяти тысяч человек» (Hieron. Praegatio ad Regulam Pachomii // Pachom. Praecepta. P. 5-8).

После Пахомия Великого отшельничество начинает исчезать. М. распространяются через Палестину далее в Каппадокию, Армению, а также в Галлию, Испанию, Италию.

От анахоретства - одного из основных видов визант. подвижничества - нужно отличать жизнь келлиотскую. Келлиотами (κελλιῶται) назывались монахи, жившие в келлиях, т. е. небольших отдельных постройках. Келлии эти были не самостоятельны, но принадлежали к.-н. М. В противоположность анахоретам, подвизавшимся в совершенном одиночестве и уединении, келлиоты жили по 2, а иногда по 3 в одной келлии и притом по соседству с тем М., к-рый владел келлией. Обыкновенно в одной келлии помещались опытный в духовной жизни подвижник и его ученик, редко 2 ученика. Все они находились в зависимости от того М., которому принадлежала келлия. Власть игумена этого М. всецело простиралась и на них. Они обязаны были во всем отдавать ему отчет. Игумен давал им и самое разрешение на келлиотскую жизнь. Такая жизнь позволялась лишь подвижникам почтенным и опытным в духовной жизни, к-рым, по мнению игумена, можно было вверить заботу о спасении не только своем, но и др., менее совершенных иноков. Однако игумен не оставлял келлиотов без руководства. Он преподавал им ряд дисциплинарных и нравственных правил. Келлиоты находились на содержании того М., во владении к-рого состояла обитаемая ими келлия. Они выходили из келлии только в монастырский храм для присутствия на богослужении - всегда накануне воскресного или праздничного дня - и оставались в М. весь этот день. Вечером праздничного дня они получали из монастырской трапезной пропитание на целую неделю или до следующего праздника и возвращались в свои келлии. В келлиях они должны были проводить время в строгом уединении, молитве, трудах и воздержании. Нарушение келлиотом предписаний игумена могло сопровождаться для него лишением права жить в келлии и даже изгнанием из М. в случае крайних злоупотреблений. Келлиоты могли подвизаться и в пещерах, расселинах скал, природных углублениях в земле и тому подобных местах. Число их обыкновенно назначалось ограниченное. Св. Афанасий Афонский в своем типике выразил желание, чтобы келлиотов в его лавре было 5 чел. из 120. Св. Христодул определил штат келлиотов в 12 чел. Иером. Нил, основатель Махерасского мон-ря на Кипре, позволил строить келлии для подвижников в неограниченном числе, но с ведома игумена, в самых уединенных местах и с тем условием, чтобы келлиоты строго выполняли данные им игуменом предписания. Келлиотов больше всего было на Св. Горе Афон. Здесь в распоряжении каждого М. было неск. келлий. Одну из таких келлий в 1030 г. приобрел игум. монастыря Богородицы (Ксилургу) Феодул за 22 монеты у Димитрия Ковача. Феодул имел право распоряжаться этой келлией по своему усмотрению во всякое время. С ведома и согласия афонских игуменов можно было строить и новые келлии всякому желающему. Первый афонский устав 971/2 г. констатирует, что это право иногда приобреталось порабощением келлиотов своим игуменом. Келлиоты были не во всяком М. По крайней мере составители нек-рых монастырских уставов, относящихся к IX-XII вв., ни словом не обмолвились о них. Т. о., келлиотское подвижничество было как бы семейной жизнью в монашеском мире, второй - после анахоретства - стадией в развитии визант. иноческой системы.

Третью стадию в этом развитии составляет жизнь скитская. Скитом (σκήτη) называлась совокупность неск. келлий. Келлиоты, сгруппировавшись в к.-н. месте в числе неск. человек, вверяли руководство и наблюдение над собой и своими келлиями одному опытному в созерцательной жизни подвижнику. Это руководство вручалось не без участия игумена того М., на земле которого были расположены келлии. Т. о., скит представлял своего рода товарищество в иноческом мире. Понятно, что и скиты, подобно келлиям, не имели самостоятельного значения, но были подчинены к.-н. М. Скитники стояли в тех же отношениях к власти этого М., в каких были келлиоты; отличительными их чертами было самое строгое уединение и воздержание. Из скитов по именам известны лишь немногие и преимущественно находившиеся на Афоне, который служил центром жизни и келлиотской, и скитской. Так, скит св. Анны принадлежал лавре прп. Афанасия, а Ксилургу - рус. обители; скит Халду, он же Магула, основанный в царствование Василия Македонянина, в X в. находился на содержании монастырьков Каспака, Аци-Иоанна и Каллиника. Скиты назывались также лаврами (λαῦρα). Один из них с таким наименованием был основан прп. Павлом Латрским на о-ве Самос.

Жизнь монастырская составляет следующую степень в иноческой византийской системе. По словам проф. И. И. Соколова, «если келлиотскую жизнь можно уподобить «семейной», а скитскую - «товариществу», то жизнь монастырская будет общинною в иноческом мире. Монастырь - это своего рода община, отдельная корпорация в ряду других подобных же корпораций иноческого мира. Здесь есть и самостоятельные органы власти, и законоположения, и большее или меньшее число членов с известного рода правами и обязанностями. Монастырская жизнь Византии IX-XII вв. существовала в 2 формах - общежитии, или киновии (κοινόβιον), и своем житии, или идиоритме (ἰδιόρυθμον)» (Соколов. 1894. С. 317). «Идиоритм, в противоположность принципам подчинения воле одного лица и общежития, держался начал свободы и своего жития. В нем между иноками было мало общего. Каждый из братий жил по собственному усмотрению, каждый заботился о собственном спасении и общем благе так и столько, как и сколько хотел. У них не было однообразия ни в одежде, ни в трапезе. Ежегодно в определенное время каждый член получал из монастыря средства содержания и жил по своему желанию в своей келлии, вел свое собственное хозяйство и имел свой особый стол. Каждый монах мог иметь собственность и даже завещать ее по произволу. Общим у них было только богослужение и кладбище» (Там же).

Св. Иларионом Великим в Палестине был дан в обители Газской первый пример общинного иноческого жития. «Как первая попытка общинного устройства жизни палестинских отшельников, обитель эта представляла, с внешней и внутренней стороны, много не вполне законченного, неопределенного и даже своеобразного. Подобно всем вновь организующимся иноческим братствам, она не имела определенных правил, к-рые указывали бы ее членам их отношения к настоятелю, выясняли бы их обязанности и узаконяли известный распорядок монастырской жизни. В одно целое и неразрывное их связывали не правила, а личность основателя монастыря - прп. Илариона, в большем или меньшем подчинении которого находились все члены братства» (Феодосий (Олтаржевский). 1899. С. 13). То, что иночество Газы тяготело к Египту, частично объясняется географической близостью; «между монастырями египетскими и газскими сразу установилось взаимообщение, выразившееся в частом посещении газскими монахами Египта» (Там же. С. 22).

Русский паломник, историк еп. Порфирий (Успенский) в своих дневниковых записях упоминает М., расположенные к югу от Файюма (Ср. Египет),- мон-рь св. Георгия, мон-рь Алнаклун (Дейр-эль-Наклун; основан в VII в.) (Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего: Дневники и автобиогр. записки. СПб., 1894. Т. 1. С. 280-282).

К нач. V в. монашество укрепилось во мн. областях и уголках Римской империи, а также за ее пределами. Напр., своеобразные черты обрело сир. (особенно восточносирийское) иночество, развившееся самостоятельно и давшее христ. миру множество выдающихся подвижников.

В IV в., когда в Сирии (особенно Восточной) осуществлялся переход от «протомонашества» к собственно монашеству, характерной чертой древнего иночества было «странничество», возможно каким-то образом связанное с «купеческой культурой», определявшей духовность сиро-месопотамского ареала в отличие от ареала египетского с его преимущественно «сельскохозяйственной (оседлой) культурой» (Murray R. The Features of the Earliest Christian Ascetism // Christian Spirituality: Essays in Honour of G. Rupp. L., 1975. p. 70). Переход к монашеству в сироязычном ареале Востока осуществился скорее всего в сер. и 2-й пол. IV в. Сами сирийцы «с полным убеждением называют Мар-Евгена «отцом всех монахов» Востока, просветителем или «учителем восточных стран», «строителем Церкви восточной» и даже «вторым Христом»» (Дьяконов А. К истории сирийского сказания о св. Мар-Евгене // ХВ. 1918. Т. 6. Вып. 2. С. 108). Его Житие, несмотря на множество легендарных деталей, восходит в своей основе, вероятно, к этому периоду становления сиро-персид. монашества, вслед. чего «есть серьезные основания предполагать, что монашество в его общепринятой (египетской) форме стало распространяться в Персии около 363 года» (перевод Жития см.: Феодорит Кирский. История боголюбцев. С. 158). Согласно Житию, прп. Евгений (Мар Евген, или Мар Авген) был родом из Египта, подвизался некоторое время в обители прп. Пахомия, а затем отправился в Вост. Сирию. «И из тамошних отцов пошли со святым 70 мужей, чтобы идти с ним до страны Месопотамской во владение города Низибии» (Там же. С. 387-392). Т. о., егип. иночество наложило свой отпечаток на окончательное оформление автохтонной сир. аскетической традиции, дав ей импульс к преобразованию в монашество.

М. продвигались на север, на Русь, и на северо-запад.

М. в Константинополе, по мнению нек-рых ученых, возникли еще в царствование Константина Великого (Марен. 1899. С. 8-10). Мон-рь «неусыпающих» (ἀκοιμήτων), основанный в Вифинии (до 430) (Сергий (Спасский). Месяцеслов. 1997. Т. 3. С. 252), в к-ром «иноки занимались непрерывным совершением богослужения» (Соколов. 1894. С. 350), являлся обителью, ставшей «матерью» многих византийских М.; в частности, когда в 463 г. Студий задумал основать ставший впосл. знаменитым свой (Студийский) М., устав и первых иноков для него он испросил у тогдашнего настоятеля обители «неусыпающих» прп. Маркелла (Dagron G. La Vie ancienne de saint Marcel L`Acémète // AnBoll. 1968. Vol. 86. P. 271-276). Тот же аббат Э. Марен пишет, что ок. 240 г. еп. Кастин основал М. на крутом холме Петрион и посвятил его св. мц. Евфимии (хотя признание основателем храма еп. Кастина считается ошибочным, однако древность М. не подвергается сомнению - см. в ст. Константинополь, разд. «Каталог храмов и монастырей»). М. был домом молитв и уединения для девиц, посвященных Богу. Но в III в. Византий был городом, не имевшим того религ. значения, которое он приобрел при имп. Константине Великом, когда монашеская жизнь достигла в нем большого развития (Марен. 1899. С. 7). По примеру имп. Константина его мать Елена тоже построила М.: Вифлеемский, святых Карпа и Папила, св. Феодора, св. Романа и др. У подножия Акрополя заботами имп. блгв. Пульхерии (453) был воздвигнут М. в честь Божией Матери Путеводительницы христиан; это был муж. М., в нем находился образ Св. Девы Марии, по преданию написанный евангелистом Лукой.

В непосредственной близости от столицы Византии, близ Халкидона, ок. 392 г. был основан Руфинианский М.

При имп. Зиноне (474-491) прп. Домника (пам. 8 янв.) построила в К-поле жен. М. во имя пророка Захарии. Марен называет царствование св. Юстиниана (527-565) «золотым временем основания монастырей» (Там же. С. 15). Василий Македонянин за 18 лет (867-886) своего царствования построил или возобновил более 100 мон-рей: М. св. Диомида, 40 Мучеников, св. Романа, св. Анны, св. Димитрия, св. Анастасии, св. Платона и др. В К-поле не было такой части города или его окрестностей, где бы не было М. (Там же. С. 41).

В X-XI вв. в Византии представители знати, состоятельного чиновничества и императоры брали под свое покровительство (а нередко и под прямое управление) М. и передавали им часть своих владений. Тем самым обеспечивалось благосостояние многочисленных обителей. В это время в К-поле были основаны или полностью перестроены М. Липса (ныне Фенари-Иса-джами), Богородицы Евергетиссы, св. Георгия в Манганах, Пантократора и мн. др. Синаксарь Константинопольской Церкви и Типикон Великой церкви (IX-XI вв.) упоминают в К-поле и его ближайших пригородах 38 М. В М. часто превращались бывшие приходские храмы (в IX-XII вв. известно 8 таких случаев). Большинство императоров той эпохи основывали свои ктиторские М. или жертвовали обителям деньги и угодья (см. подробнее в ст. Константинополь). Самый знаменитый М.- св. Иоанна Крестителя, более известный как Студийский, был построен консулом Студием.

Много М. было построено на Принцевых о-вах. На одном из них, о-ве Халки, был основан М., посвященный Матери Божией. В этом монастыре при имп. Никифоре 2 года находился в заключении исп. Феодор Студит.\. На этом же острове был воздвигнут М. в честь Св. Троицы, ставший впоследствии богословской школой.

Чаще всего М. назывался по имени святого, к-рому он был посвящен, иногда прибавлялись название места, имя основателя М., дарителя земли; напр., мон-рь св. Иоанна Крестителя около протока Валенса, мон-рь св. Андрея около ворот Сатурнина и т. п.

Знаменитые мон-ри Саккудийский и Студийский были имп. М., т. е. они находились в непосредственной зависимости и под покровительством императора и были свободны от ведения патриарха. Они не подлежали никаким оброкам и имели в неотъемлемой собственности все владения, дарованные им императорами.

В К-поле были разнообразные М., большие и малые, часто обращенные из языческих храмов или частных жилищ. М., построенные у берегов Пропонтиды или Золотого Рога, у подножия холмов, на утесах или крутых вершинах, всегда были окружены стеной. Внутри монастырской ограды выделялась церковь; церкви не занимали большого пространства, но были богаче приходских. План церквей имел 2 типа: форму древних лат. базилик и крестообразную. Уже с эпохи Юстиниана церкви чаще имеют форму креста с равными крыльями, с куполом посреди, часто окруженным, как в мон-ре Хора, мн. др. маленькими куполами. Таковы были, напр., церкви в мон-рях св. Феодора Тирона, святых Сергия и Вакха (Марен. 1899. С. 29-30). Внутри церкви были колонны из мрамора или порфира. Мозаика служила украшением церквей, из нее нередко делались и образы, напр. в церкви мон-ря св. Фоки.

В большей части М. были мастерские, больницы, сады, цистерны, мельницы. Т. о., М. строились так, чтобы монахи могли иметь в них все необходимое для жизни и не выходить из М. Ограда М. была такова, чтобы через нее нельзя было перелезть, с одной дверью, которая доверялась почтенным монахам, никому не позволявшим выйти и войти ни днем, ни ночью без разрешения настоятеля. Вне ограды, возле М., находились школы, управляемые монахами, в них обучали детей грамоте и упражняли их в добродетелях. В каждом М. было кладбище для монахов и для лиц, заслуживших благодарность М. Возле М. строились благотворительные дома. В богадельнях, странноприимных домах служили по большей части монахи; при каждом М. был монах-гостинник, обязанный принимать странников, указывать им место, для них приготовленное, мыть им ноги и служить им с предупредительностью, а также доставлять им все необходимое. Это гостеприимство предлагалось всем. Еще имп. Елена велела построить госпиталь для стариков.

Длинный ряд М. был построен на европ. берегу Босфора (в т. ч. монастырь св. Михаила, монастырь св. Феодора Тирона), на азиат. берегу был большой монастырь Акимитов (ок. 439). В X-XI вв. в К-поле были основаны или полностью перестроены мон-ри Липса Константина (Фенари-Иса-джами), Богородицы Евергетиссы, св. Георгия в Манганах, Пантократора (Зейрек-килисе-джами) (см. также ст. Константинополь, разд. «Каталог храмов и монастырей»).

Крупнейший мон-рь Хора, построенный в кон. VI в., неоднократно претерпевал разрушения от землетрясений и вражеских завоеваний. В 1302-1321 гг. в М. были проведены масштабные реставрационные работы, и сооружения того времени в целом сохранились до наших дней. Особенно знамениты великолепные мозаики, украшающие интерьер храмов, в т. ч. изображение Христа в куполе. В 1316-1321 гг. стены монастырских храмов были украшены фресками. При взятии К-поля турками в 1453 г. мон-рь Хора был разграблен, а позже превращен в мечеть Кахрие-джами. При этом фрески и мозаики были замазаны и заштукатурены.

Крупнейшее в мире средоточие правосл. М. находится на Св. Горе Афон в Греции.

На Западе возникновение монашества, следов. основание М. в Европе, как считают мн. исследователи, связано с влиянием вост. монашества, сформировавшегося ранее (Усков. 2001. С. 61). «В течение IV в. монастыри и еремитории возникают в Палестине и Сирии. Во второй четверти IV в. фиксируется монашество в Западной Европе» (Там же). Вместе с тем, по мнению, напр., М. Вебера (Вебер М. Социология религии: Типы религ. сообществ // Он же. Избранное: Образ общества. М., 1994. С. 198-199), не отрицающего этого влияния, возникновение монашества и на Востоке и на Западе вытекает из самой христ. религии. Возникновение монашества на Востоке или на Западе обусловлено ценностными ориентирами христ. религии, окончательно оформившимися на этапе взаимодействия христианства с греко-римской культурой, к-рая к тому времени располагала значительным запасом разнообразных аскетических доктрин. Т. о., возникновение М. вряд ли можно связывать с к.-л. частью «римского мира» или с к.-л. человеком (см.: Там же. С. 62).

Первые М. на Западе основываются в наиболее христианизированных регионах: Италии, Аквитании, Галлии. Первый М. был устроен в Аквитании, вблизи Пиктавия (ныне Пуатье), в 336 г. Его основателем был св. Мартин (впосл. епископ Турский). С именем св. Мартина Турского исследователи связывают создание 1-го М. в Галлии - Мармутье под Туром (ныне в черте г. Тур), к-рый представлял собой колонию отшельников.

В V-VI вв. прп. Венедикт Нурсийский на пустынном месте основал 12 небольших М., в каждом - по 12 монахов, каждый М. управлялся своим настоятелем, высшая же власть над ними принадлежала прп. Венедикту. Удалившись с неск. учениками в горы, прп. Венедикт построил мон-рь Монте-Кассино. Затем прп. Венедикт принялся за составление «Правил жизни монашеской» (Иванов. 1915. С. 13, 17-18). Ок. 580 г. лангобарды разграбили и разрушили М.; монахи бежали в Рим. Монте-Кассино был восстановлен спустя 130 лет. Папа Захария предоставил Монте-Кассинскому аббатству независимость от епископской юрисдикции (хотя исследователи не единодушны в признании подлинности грамоты с этой привилегией). М. впосл. неоднократно подвергался разграблению, община вынуждена была обитать в др. мон-рях. М. восстанавливался в X в., был разрушен и восстановлен в XIV в.; пострадал во время второй мировой войны. Монте-Кассино - действующий бенедиктинский М., имеет статус территориального аббатства, подчиненного Папскому престолу.

Ок. 410 г. св. Гоноратом был основан Леринский мон-рь на о-ве Лерин (ныне Сент-Онора, близ Канн). Считается, что на острове существовал общежительный М. (киновия), а вокруг него и на соседних островах находились жилища «отшельников». В 1-й пол. VIII в. обитель была разорена арабами, но вскоре насельники восстановили М. (подробнее см. в ст. Лерен). Вопросы, связанные с устройством и уставом Леринского монастыря в V-VI вв., остаются открытыми: твердых доказательств принадлежности тех или иных текстов к леринской традиции нет. В наст. время обитель является цистерцианским аббатством.

В 744 г. св. Бонифаций основал Фульдский мон-рь в Германии; желая принять в нем бенедиктинский устав, он послал монаха в Монте-Кассино. До появления бенедиктинского устава монашествующие следовали различным правилам, уставам прп. Пахомия, свт. Василия Великого и др., после появления Устава прп. Венедикта Нурсийского его стали принимать крупнейшие зап. М.

В IX-X вв. Санкт-Галленский монастырь был одним из важнейших очагов просвещения. Среди его насельников были ирл. миссионеры. Санкт-Галленский мон-рь также принял бенедиктинский устав. Санкт-Галленские школы достигли расцвета в X в. В М. имелись церковь, ризница, колокольня, б-ка, комната для письменных занятий, помещения для иноков (кельи, баня, дормиторий, трапезная, или рефекторий), комнаты для переговоров с посетителями, внутренняя школа, внешняя школа, дом аббата, гостиница для знатных посетителей, гостиница для бедных, гостиница для монахов из др. М., сад с лекарственными растениями, больница, дом для врачей, сельскохозяйственные постройки и проч. (Там же. С. 85-86).

В Кёльне monasteria при церквах св. Гереона, св. Северина, св. Урсулы и св. Климента (св. Куниберта) впервые упоминаются лишь в 866 г., хотя их существование в предшествующие столетия более чем вероятно (Усков. 2001. С. 87). Из многочисленных церквей Майнца лишь при св. Иларии и при св. Албане могли существовать общины монахов или клириков (Там же). Санкт-Максимин в Трире считается самым древним М. в Германии. Археологические раскопки обнаружили трехнефную церковь, где был похоронен еп. Максимин (Ɨ 346/7). Обширная церковь вместе с примыкающими помещениями могла являться приютом монашеской общины, однако исследователи относят возникновение аббатства к сер. VII и даже к IX в. (Там же. С. 89-90). Как время возникновения общины, так и ее характер являются предметом острой полемики в историографии. Нек-рые исследователи опираются на список аббатов мон-ря св. Максимина (XVI-XVII вв.): одного из них, Фибиция, они идентифицировали с одноименным епископом Трира нач. VI в., полагая, т. о., что община при Санкт-Максимине могла быть основана тогда же или несколько ранее. Эту гипотезу в нек-рой мере подтвердили и археологические изыскания, но вопрос о характере общины остался открытым. Кроме того, согласно этой линии исследования основателем «монастыря» скорее был еп. Ницетий (525/6-566) (Там же).

Из уставов, написанных после святых Пахомия и Василия, известны следующие: 1) Иерусалимский, составленный св. Саввой Освященным († 532); 2) Студийский, получивший начало от прп. Феодора Студита († 826); 3-5) 3 афонских устава, из к-рых 1-й (971/2) был написан Евфимием, игум. Студийского мон-ря, и утвержден имп. Иоанном Цимисхием, 2-й принадлежит устроителю афонского иночества св. Афанасию († ок. 1000), а 3-й (1045) составлен в царствование и по повелению имп. Константина IX Мономаха мон. Космой Цинцулуком; 6) устав Константинопольского патриарха Алексия, написанный им между 1034 и 1043 гг. для своего мон-ря во имя Успения Богоматери; 7) устав Михаила Атталиата 1077 г., употреблявшийся в основанном им М. в К-поле; 8) устав груз. мон-ря Пресвятой Богородицы Петрицонитиссы в Бачковском (Петрицонском) мон-ре близ совр. Асеновграда (Болгария), данный в 1083 г. ктитором его Григорием Пакурианом; 9) устав св. Христодула, данный в 1091 г. мон-рю св. Иоанна Богослова на Патмосе; 10) устав имп. Ирины, супруги Алексея I Комнина, написанный ок. 1114 г. для женского мон-ря Пресвятой Богородицы Благодатной; 11) устав царского мон-ря Пантократора, данный в 1136 г. визант. имп. Иоанном II Комнином; 12) устав Льва, еп. Нафплийского и Аргосского, написанный в 1143 г. для монастыря Богоматери в Арии; 13) устав, составленный в 1158 г. Афанасием, игум. мон-ря вмч. Маманта в К-поле, находившегося под покровительством придворного Георгия Мистика; 14) устав честного мон-ря τῶν ᾿Ηλίου Βῶμων или τῶν ᾿Ελεγμῶν (метох вифинского мон-ря Элегмон), находившегося в К-поле, данный имп. Мануилом I Комнином в 1162 г.; 15) устав мон-ря свт. Николая в Казоле (Юж. Италия), написанный в 1174 г. игуменом его Николаем; 16) устав св. Саввы Сербского, данный афонскому Хиландарскому мон-рю; 17) устав Махерасского мон-ря на о-ве Кипр, данный (1201-1210) иеромонахом (впосл. епископ Тамасский) Нилом. Перечисленными памятниками далеко не исчерпывается то количество уставов, которое существовало в действительности и применялось к жизни визант. М. в IX-XII вв. (Соколов. 1894. С. 318-319).

Каждый ктитор, построивший М., старался дать ему свой устав. Св. Христодул, напр., наделил собственным уставом мон-рь Пресвятой Богородицы на о-ве Кос, а мон. Исаия - монастырь Киккской иконы Божией Матери на Кипре, св. Дорофей ввел в своем мон-ре Св. Троицы устав прп. Арсения, заимствовав его из соседнего мон-ря Золотая Скала. В мон-ре св. Иоанна Предтечи в Стравиле употреблялся устав, написанный сестрой его ктитора Константина Кавалура. Однако в основе всех уставов лежали 3: Иерусалимский св. Саввы Освященного, к-польский св. Феодора Студита и афонский св. Афанасия (Там же. С. 320).

Стремление монахов к просвещению, любовь к книгам проявились в собирании б-к для себя и М., в переписке книг. Монастырские б-ки находились в ведении грамматика или книжного хранителя (βιβλιοφύλαξ).

Первые М. появились тогда, когда монашество прошло уже длительный исторический путь, от егип. пустынь до Палестины, К-поля и Св. Горы Афон, разработало различные уставы подвижнического жития, создало великую аскетическую лит-ру, испытало различные формы устроения монашеской жизни.

Основателями первого большого мон-ря в Др. Руси, Киево-Печерского, были прп. Антоний и прп. Феодосий Печерские. Патерик Печерского мон-ря - главный источник, знакомящий с деятельностью прп. Феодосия, с его влиянием на учеников. Патерик помогает составить целостное представление о древнерус. монашестве XI-XII вв., и в особенности о внутренней жизни М. в то время. Печерский патерик - это агиографическое описание Печерской обители и подвигов ее насельников от возникновения М. до кон. XII или нач. XIII в. Еще важнее Житие св. Феодосия. Его составителем был черноризец Печерского мон-ря Нестор; он написал Житие в кон. 80-х гг. XI в., когда настоятелем М. был Великий Никон,- примерно через 15 лет после кончины прп. Феодосия, так что еще были живы многие из братии, знавшие его при жизни (Смолич. 1997. С. 29). Прп. Антоний подвизался в К-поле, затем принял постриг на Св. Горе. Вернувшись на Русь, он поселился в пещере в лесу. Вскоре в пещеру стали приходить все, кто хотели последовать его примеру,- так возник небольшой подземный М. с 12 иноками, постриженными прп. Антонием. Однако сам Антоний ушел в др. место и поселился в отдельной пещере, из к-рой не выходил до конца жизни. «Его роль скорее ктиторская - создателя обители, перенесшего на нее традицию и благословение Святой горы» (Щапов. 2002. С. 13). Число братии быстро росло, и Антоний обратился к киевскому кн. Изяславу с просьбой пожаловать обители землю над пещерами для строительства церкви. Выстроенная церковь и кельи были обнесены забором, окончание этого наземного строительства М. относится к 1062 г. (Смолич. 1997. С. 27).

В Печерском мон-ре существовали параллельно оба основных течения монашества: египетско-сирийское, признанное на Афоне и принесенное на Русь прп. Антонием, и палестино-к-польское, к-рому следовал Феодосий. По мнению Г. П. Федотова, в Печерской обители открываются «два потока духовной жизни: один пещерный, аскетико-героический, другой надземный, смиренно-послушный, социально-каритативный» (Федотов. 1985. С. 59). Палестинский идеал святости оказался ближе религ. жизни Руси (Щапов. 2002. С. 16).

В «Повести временных лет» содержится сведение об основании кн. Ярославом Владимировичем монастырей св. Георгия и св. Ирины: во св. крещении кн. Ярослав получил имя Георгий, а княгиня - Ирина. М. были замкнутыми: они предназначались для служения княжеским семьям; обители находились под влиянием князей, полностью ими обеспечивались, т. е. были ктиторскими (Бълхова. С. 28).

В XII - сер. XIV в. в Киеве были построены вел. кн. Мстиславом Владимировичем Феодоровский Вотчь (Отний) мон-рь, который стал усыпальницей для его рода, и Кирилловский Свято-Троицкий монастырь - для Всеволода Ольговича (Там же. С. 36). В Киеве был построен ряд М.: Димитровский (ок. 1062), Михайло-Выдубицкий (1070), Спасский Берестовский, Кловский Влахернский и др. К XIII в. в Киеве насчитывалось 17 мон-рей (Смолич. 1997. С. 27). Были построены М. в Таматархе (Тмутаракани, между 1061 и 1067), Переяславле (1072-1074), Чернигове (1074), Суздале (1096). В Новгороде в XII-XIII вв. также насчитывалось 17 мон-рей, в т. ч. Антониев, Хутынский и др. С сер. XII в. возникают М. в Ростово-Суздальской земле. Монастырская колонизация распространилась на Заволжье, здесь строились в основном маленькие скиты и пустыньки. В последующие века монастырская колонизация достигла Белого м. и Уральских гор (Там же. С. 27-28).

Св. Сергий Радонежский был основателем М., поначалу особножительного. Переход к общежитию совершался постепенно: маленькая пустынька вырастала в большой М., и в то же время усиливалось духовное влияние основателя на братию. Житие св. Сергия Радонежского написано его современником Епифанием, к-рый, будучи иноком его М., ок. 15 лет пребывал в духовном общении со святым. Сокращенная редакция этого Жития включена в древнерус. летопись под 1392 г., поскольку отличается объективным и трезвым освещением событий.

Сергий Радонежский, во св. крещении Варфоломей, происходил из состоятельной семьи. Родители не возражали против стремления сына к аскетической жизни, они хотели только, чтобы неженатый сын оставался с ними до их смерти. Но спустя некоторое время положение семьи переменилось. Жена старшего брата Стефана скончалась, и он ушел в расположенный поблизости М. Родители были уже в преклонных летах и в духе религ. воззрений Др. Руси решили провести остаток жизни в монастырском уединении. Теперь Варфоломей был волен вступить на желанную жизненную стезю. Он передал свое имение младшему брату (в позднейшей, Пахомиевой, обработке Жития ради нравоучения говорится о распределении имения между бедными) и пришел в обитель к старшему брату, а вскоре уговорил его уйти из М. и начать трудную отшельническую жизнь в дремучем лесу.

Сразу за монастырской оградой темной стеной стоял густой сосновый лес, и братьям не надо было уходить особенно далеко. Пройдя немногим более 10 км в глубь леса, на небольшой возвышенности, на берегу ручейка, они нашли прекрасную поляну. Вначале жили в шалаше, потом выстроили деревянную келью и маленькую ц. в честь Святой Троицы. За благословением и за разрешением на освящение церкви они отправились в Москву к митрополиту и, получив там все необходимое для богослужения, вернулись назад. После освящения храма священник ушел от братьев, зато теперь они могли молиться в новой, пахнущей смолой церкви, но поскольку не имели священнического сана, то не могли служить литургию. Нелегка была их отшельническая жизнь, проходившая в посте и молитве, в удалении от мира, в лесу, где уже вскоре после полудня начинались сумерки и бесконечной казалась зима. Старший брат Стефан не мог долго вытерпеть такой суровой подвижнической жизни и перешел в один из московских М.

Слава о подвижнике Сергии проникла в мир, и образ его привлекал и призывал людей, отчаявшихся в мирской жизни. Ищущие пришли однажды к Сергию и упросили его дозволить им подвизаться вместе с ним ради Господа и ради своего спасения. Вначале с большой неохотой, а потом покоряясь воле Божией Сергий принимал новичков, желавших стать его учениками в духовной жизни. Так постепенно вокруг него собралась братия, которая стала хранителем его иноческих идеалов и понесла славу о его подвигах в отдаленнейшие уголки Руси. Для самого Сергия приход к нему братии был началом нового духовного подвига, а для его уединенной пустыньки возобновление общения с миром имело историческое значение, ибо тем самым было положено начало интенсивному воздействию на религ. жизнь рус. народа, к-рое превратило его деревянную хижинку и его крохотную церковку в величайший монастырь Руси - Троице-Сергиеву лавру.

Первоначальный вид новой обители дает представление о том, как вообще начинались М. Маленькая деревянная церковка Сергия стояла на лесной поляне, расширенной новоприбывшими иноками. Вокруг нее располагались их кельи - крохотные деревянные хижины. И все это было обнесено забором - не только для защиты от зверей, но и для напоминания братии о том, что темная лесная чащоба для них уже мир, который они должны забыть. Участок земли между хижинами, с великим трудом отвоеванный у леса, служил огородом для пропитания братии. Трудными, исполненными лишений были первые годы становления обители. Сергий, бывший тогда еще простым монахом, управлял этой маленькой общиной, насчитывавшей не более 12 подвижников. В выполнении монастырских работ, в молитве он был примером для подражания, в обхождении с братиями всегда прост, любовен и кроток. Протекли годы, и Сергий увидел, что для общей пользы М. необходим должным образом поставленный настоятель. Но из смирения сам он не хотел принимать это послушание. Лишь по неотступной мольбе братии Сергий, наконец, решился исполнить их пожелание. После рукоположения в иерея и назначения настоятелем (ок. 1344) Сергий кроме морального авторитета в глазах своих собратьев обрел и каноническую власть.

Известность М. росла. Архимандрит из Смоленска по имени Симон, услыхав о подвигах молодого игумена, оставляет свой М. и приходит к Сергию, чтобы спасаться в его обители. Деньги, к-рые он приносит с собой, позволяют приступить к строительству большой ц. в честь Святой Троицы. Число братии растет, но новички должны проходить сравнительно долгое послушничество, прежде чем удостоятся пострижения в монашество.

М. жил еще по особножительному уставу: у братии не было общей трапезы, принцип общежития выражался лишь литургически, т. е. в общей молитве.

Только после 10 или 11 лет настоятельства, т. е. ок. 1354 г., Сергий ввел общежительный устав, что, однако, натолкнулось на сопротивление отдельных монахов, вскоре покинувших М. Некоторые авторы относят введение общежития в Троице-Сергиевом монастыре к 1364-1376 гг. (см.: Клосс. 2002. С. 60). До этого преобладающим типом М. в Московском и др. рус. княжествах и землях был особножительный М. Монашеству того времени киновия, эта основа монастырской жизни, была чужда. Но самые трудные годы нужды были уже позади, и Сергий получил теперь возможность возвести необходимые при общем житии строения. Были выстроены трапезная, монастырская кухня и др. хозяйственные помещения. Из числа братии были выделены монахи для постоянных послушаний. Братия росла числом; приношения благочестивых людей, в т. ч. князей и вел. князей, текли в Сергиев мон-рь, который год от года занимал все более видное место в религ. жизни рус. народа.

История Троице-Сергиева мон-ря представляет собой яркий пример древнерус. монастырской колонизации. За 2-3 десятилетия на месте лесной пустыньки сформировалось застроенное и заселенное пространство.

Лесной пустынный М. сам по себе, в своей тесной деревянной или каменной ограде, представлял земледельческое поселение, хотя и непохожее на мирские крестьянские села; монахи расчищали лес, разводили огороды, пахали, косили, как и крестьяне. Но действие М. простиралось и на население, жившее за его оградой. Вокруг пустынного М. образовывались мирские крестьянские селения, к-рые вместе с иноческой братией составляли один приход, относящийся к монастырской церкви. Если впосл. М. исчезал, то Ключевский. 2002. Т. 2. С. 25).

Сам прп. Сергий Радонежский основал неск. М., его ученики и «собеседники», ученики учеников создали и восстановили, по подсчетам митр. Макария (Булгакова), ок. половины всех М. в XIV-XV вв. На Русском Севере образовалась целая монашеская область, которую А. Н. Муравьёв (в сер. XIX в.) назвал Русской Фиваидой, по аналогии с Фиваидой Египетской - колыбелью раннехрист. монашества (Клосс. 2002. С. 67). «На пространстве более 500 верст, от Лавры до Белоозера и далее, это была как бы одна сплошная область иноческая, усеянная скитами и пустынями отшельников, где уже мирские люди как бы вынуждены были, вслед за ними, селиться и составлять свои обительные грады там, где прежде особились одни лишь келлии. Преподобный Сергий стоит во главе всех, на южном краю сей чудной области и посылает внутрь ее своих учеников и собеседников, а преподобный Кирилл, на другом ее краю, приемлет новых пришельцев и расселяет обители окрест себя, закидывая свои пустынные мрежи даже до Белого моря и на острова Соловецкие» (Муравьев. 1999. С. 27).

XV век был вершиной русского подвижничества. В окрестностях Волока Ламского, недалеко от Москвы, был основан Волоколамский мон-рь (см. Иосифов Волоколамский (Волоцкий) в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь), генеалогически тоже связанный со школой Сергия Радонежского. Ученик св. Сергия Никита, основавший М. в Серпухове, последние свои годы провел в Высоцком мон-ре в Боровске, там у него был ученик, находившийся под его духовным руководством. Этот ученик по имени Пафнутий, из крещеной татар. семьи, ок. 1445 г. основал в дремучем лесу вблизи Боровска мон-рь.

Благосостояние Волоколамской обители позволило уже в 1486 г. построить большую каменную церковь и украсить ее фресками знаменитого иконописца XV-XVI вв. Дионисия; позже были воздвигнуты высокая колокольня и неск. др. монастырских строений, все из камня, что в ту пору в лесной полосе Сев. Руси осуществимо было лишь при щедрой денежной поддержке (Смолич. 1997. С. 62-63). Мн. монахи, имевшие хозяйственные послушания, должны были все свободное от богослужений время посвящать хозяйственным попечениям. Это позволяло М. заниматься благотворительностью и в неурожайные годы помогать населению окрестных сел.

Настоятель прп. Иосиф Волоцкий решил с самого начала ввести в своем М. киновию и соблюдать ее самым неукоснительным образом. Позже он написал монастырский устав, известный под названием «Духовная грамота». Устав предписывает иноку определенное поведение в своей келье, в трапезной, за работой и на богослужении в храме. В церкви, напр., у каждого монаха должно быть свое определенное место и одна и та же дверь, через к-рую ему следует входить и выходить. М. должен стать своего рода церковно-пастырской школой, предназначенной для подготовки будущих иерархов. Единообразие в методах духовного воспитания иноков, одинаковое поведение монахов на богослужении и во всех др. обстоятельствах жизни, доступных взору верующих, должны были, по мысли прп. Иосифа, придать особый авторитет будущим иерархам во мнении паствы (Смолич. 1997. С. 64).

Общежительство плохо усваивалось русскими М. Причина этого отчасти заключалась в том, что практически невозможно было уследить за жизнью множества М., рассеянных по глухоманям центра и севера, отчасти же в том, что древнерус. иночество в эту эпоху явило много примеров сурового подвижничества как отшельничества и особножительства, выдвинув этот вид монашеского жития на первый план. Сыграло свою роль и характерное для монашества той поры сильное нерасположение к писанному монастырскому уставу. Прп. Иосиф Волоцкий отмечал, что его современники, иноки сев. обитeлей, с упорством утверждали: св. отцы, издревле подвизавшиеся в Русской земле, не составляли писанных правил или уставов, а поучали иноков живым словом, поэтому, мол, и теперь не следует писать монастырских уставов, а наставлять братию надо устно. Такие воззрения типичны были не только для современников прп. Иосифа, но и для всего XV в. Они соответствовали религиозности древнерусских подвижников, которые больше всего ценили личный пример игумена или основателя обители, его подвиги, поучения, его отношение к братии (Там же. С. 159).

В Определении Священного Собора Православной Российской Церкви о монастырях и монашествующих 1918 г. отмечается значение общежития для монашеской жизни: «Общежитие, согласно иноческим обетам, признается по сравнению с необщежитием более высокой формою иноческой жизни, и потому общежительные монастыри и впредь должны оставаться общежительными, а необщежительные (особножительный или идиоритмический тип организации монастырей, который в определенные исторические периоды имел широкое распространение на Руси.- Л. Л.) желательно обращать в монастыри общежительные там, где это возможно по местным условиям» (Определение от 31 авг. (13 сент.) 1918 г. Гл. IV. Ст. 23 // Собор, 1918. Определения. 1994. С. 34).

Во 2-й пол. XV в. неизвестным автором был составлен Скитский устав. Возможно, он был написан как раз тогда, когда на Руси пришло в забвение общежитие. Скитский устав нашел практическое применение в маленьких пустынях Русского Севера, где было распространено особножительство, принимавшее иногда характер скитства, особенно в XV и 1-й четв. XVI в., когда там процветало суровое подвижничество; наличие многих списков Скитского устава говорит о том, что он нашел широкое применение (Смолич. 1997. С. 160).

Наряду с городскими М. создавались обители и в уединенных местах. Жития рус. святых, основателей М., повествуют о начале новых обителей среди девственной природы. Пустынные М. создавались на берегах рек, озер, на холмах, вдали от мирской суеты, среди лесов и т. д. В XV-XVI вв. М. начинают активно возделывать окружающую природу, что характерно для М. преподобных Пафнутия Боровского, Нила Столобенского и особенно игум. Филиппа на Соловках.

В 1-й пол. XVI в. М. строились уже, как правило, либо в городах, либо вблизи них, т. е. это были городские М., сильно отличавшиеся от лесных пустыней Русского Севера. Бо́льшая часть их основана была не по свободному почину отдельных подвижников, а по приказу гос. и церковной власти. Почти все М. строились сразу после основания города, и их существование, строй монашеского быта в них были тесно связаны с государственно-политическим значением городов, в которых они появлялись. М. разрастались, они имели большое хозяйство.

Кириллов Белозерский в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь был основан в 1397 г. В годы расцвета это был богатейший город-крепость, владевший крупными земельными наделами, соляными и рыбными промыслами; в его стенах находилась одна из наиболее значительных на Руси библиотек, складывались свои распевы духовных песнопений, работали талантливые иконописцы, резчики и др. мастера. М. имел подворье в Московском Кремле, а также в ряде др. рус. городов. Размах хозяйственной деятельности М. был так велик, что он не раз помогал гос-ву денежными средствами и имуществом. М. стал центром монашеской жизни на землях Русского Севера. По инициативе настоятеля Кириллова Белозерского мон-ря архим. Иринарха в 1715 г. Петр I издал указ о возобновлении Валаамского мон-ря (см. Спасо-Преображенский Валаамский мужской монастырь). С 1716 по 1736 г. обитель была приписана к Кириллову Белозерскому мон-рю и возрождалась на его средства, трудами и заботами его братии.

На протяжении неск. лет - с 1604 по 1612 г.- М. регулярно оказывали гос-ву денежную и военную помощь. С 1604 г. М. стали поставлять в царское войско ратников в полном обмундировании, а при отсутствии таковых платили по 15 р. за каждого солдата. В 1609 г. кн. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский испытывал острую нужду в воинах и денежных средствах, к-рые были необходимы для оплаты наемного швед. войска. Не имея выбора, Скопин-Шуйский описал бедственное положение своей армии, истощенной постоянными стычками с поляками, в письмах Соловецкому в честь Преображения Господня монастырю, Трифонову Печенгскому Свято-Троицкому монастырю, устюжскому во имя архангела Михаила, Спасо-Прилуцкому (см. Димитриев Прилуцкий в честь Всемилостивого Спаса, Происхождения честных древ Креста Господня мужской монастырь) М., которые незамедлительно снабдили его деньгами.

Женские М. часто создавались как приписные к мужским. Таковы были Иоанновский Емецкий (примерно в 180 км от совр. Архангельска), который зависел от Антониева Сийского монастыря; Солотчинский Зачатейский (св. Анны) в 22,5 км от Рязани, основан в XIV в., по описи 1628 г., в нем было 7 келий и 8 черноризец, кормившихся от Большого Солотчинского мужcкого мон-ря; Успенский Богородицкий (упом. в 1561) - приписной к Троице-Сергиевому мон-рю; Николаевский на Валухе вблизи Спасо-Прилуцкого мон-ря, в 1623-1648 гг. зависел от муж. М., но имел свою игумению, в списках приказных дел 1666 г. указывается, что монахинь Николаевского мон-ря власти Спасо-Прилуцкого мон-ря поят и кормят и одевают, но при этом вклады женщин, желающих постричься, вносились в Спасо-Прилуцкий мон-рь (Емченко. 2002. С. 257).

XVI-XVII века были эпохой бурного строительства М. В XVII в. основано было ок. 220 М.

В структуре М. все было наполнено смыслом. Св. врата, служившие главным входом в обитель, обычно могли иметь роспись, символизировали тесные врата спасения, через к-рые «многие поищут войти, и не возмогут» (Лк 13. 24). Над вратами мог строиться храм, называемый надвратным, который свидетельствовал о небесном покровительстве и заступлении М.

Первоначальные строения в М., обычно деревянные, со временем заменялись каменными. Каменные жилые корпуса могли быть 2-этажными, с отдельными входами в каждую секцию келий. В обители обязательно была звонница или колокольня, традиционно располагавшаяся около алтаря. По колокольному звону благочестивые паломники могли различать М., по нему же богомолец судил о приближении к обители задолго до того, как ее можно было увидеть. Трапезная в рус. обителях обычно размещалась к югу, западу или к северу от монастырского храма, но не впереди алтаря, что было целесообразно во время шествия с панагией по окончании литургии. В крупных М. обязательно устраивали больничные кельи для престарелых и больных монахов. Иногда в них находился больничный храм. В Кирилловом Белозерском мон-ре больничный комплекс со временем значительно разросся и составил отдельный Иоанновский мон-рь.

Обители становились очагами культуры и просвещения, училищами благочестия, книжными центрами. В М. создавались Жития святых подвижников, к-рые были любимым назидательным чтением для благочестивых рус. людей. Крупные М. имели большие б-ки (книгохранительницы, или книгохранилища): в течение неск. веков фонды монастырских книгохранилищ пополнялись за счет переписывания рукописей, Киево-Печерский монастырь до XIV в. был на 1-м месте по производству книг, к кон. XV в. значительно увеличилось количество книг в Троице-Сергиевом мон-ре. Монастырские книгохранилища пополняли дарения и вклады книгами, напр. в Соловецком мон-ре, Иосифовом Волоколамском мон-ре, о чем свидетельствуют вкладные подписи на книгах.

Учитывая, что М. воспринимался как образ Царства Небесного, а иноков обители именовали «земными ангелами», можно предположить, что на планировку и композицию М. влияло стремление уподобить его Небесному граду - горнему Иерусалиму. Правосл. гимнография нередко уподобляет монашеские обители вертограду духовному, то есть райскому саду. В самих же М. как прообраз рая насаждались сады (Ильин. 1944. С. 76).

М. создает возможность для каждого насельника пребывать в отдалении от мира, от к-рого он отрекся, и не соприкасаться с ним. Для этого в благоустроенных М. принято к.-л. образом отделять территорию, на к-рой могут пребывать только братья, от территории, на к-рую есть доступ мирянам.

В М. совершались паломничества, пример этому подавали московские государи. Во время своих объездов они посещали монашеские обители; при этом могли решаться важные вопросы, напр. о построении каменных стен вокруг М., и те, становясь твердынями, прикрывали своей мощью направления возможных вражеских ударов. Так, во время осады Пскова в 1581-1582 гг. в тылу армии Стефана Батория находился Псково-Печерский мон-рь, его гарнизон мужественно оборонялся и делал вылазки, уничтожал вражеские обозы. Как отмечает М. А. Ильин, «смутное время со всей очевидностью показало, насколько дальновидна была политика военного строительства монастырей-крепостей Московского государства в XVI веке» (Там же). У главных ворот М. строилась отводная стрельница. Эти отводные стрельницы обычно выстраивались перед воротными башнями. Отводную стрельницу увеличивали в ее объеме внутрь М., получался крепостной дворик, обнесенный стенами, в глубине к-рого располагались вторые ворота. Эта оборонительная система пристраивалась сзади к главным воротам так, что прорвавшийся неприятель оказывался в замкнутом со всех сторон дворе, со стен к-рого его поражали защитники М. Такие крепостные дворики появились в Троице-Сергиевом мон-ре и в Макариевском мон-ре, в Калязине. Особое место в монастырском крепостном строительстве занимает Пафнутиев Боровский мон-рь, обладающий оригинальной формой плана и расположением башен. План М. представляет собой вытянутый ромб. Его угловые башни не круглые и не многогранные, что было характерно для крепостного зодчества Древней Руси, каменного и деревянного, а ромбовидные. Кроме того, они поставлены диагонально к стенам. Подобная форма башен и их расстановка были известны лишь в античности. Теоретически она обоснована и описана у Филона как наиболее рациональная система крепостной обороны (Там же. С. 81). В дальнейшем лишь повторялись те принципы построения М., к-рые были выработаны в предшествующие столетия. Воскресенский Новоиерусалимский монастырь (1656-1694), имеющий 5-гранную форму, и Донской монастырь (построен в 1684-1692), имеющий форму квадрата, являются наиболее яркими образцами. В то же время они означают переход монастырского строительства к задачам архитектурно-декоративного характера (Там же).

В 1547 г. было сделано важное распоряжение о старшинстве М. в Русской Церкви, а в 1561 г. 1-й обителью в Русской Церкви стал Троице-Сергиев мон-рь.

На юж. рубежах Московской Руси возникло неск. М., гл. обр. во владениях служилых князей. Ок. 1525 г. кн. Иван Васильевич Бельский создал Спасо-Преображенский мон-рь в Белёве. В 1515 г. прп. Давид († 1529; пам. в Соборе Московских святых), постриженик Пафнутиева Боровского монастыря, основал в 25 км к северо-востоку от Серпухова Вознесенскую пуст.

В 1-й пол. XVI в. на реке Жиздре, в 9 км к юго-западу от Перемышля, старцем Феогностом (Шаровкой; † 1545) при содействии кн. А. И. Воротынского был основан Шаровкин мон-рь, ставший вотчинным М. князей Воротынских (Зверинский. 1890. С. 286-287. № 576). История основания рязанских мон-рей в XVI в., очевидно, начинается с дек. 1506 г., когда кнг. Аграфена Рязанская дала землю в Покровскую пуст. (в 15 км от Рязани). Этот вклад связывается с созданием пустыни. В 1514 г. после пожара был отстроен заново основанный еще в XV в. Духов мон-рь в Рязани (Там же; см.: Макарий (Веретенников). 2004. С. 161).

В тверских пределах, в граде Старице, после 1514 г. кн. Андрей Иванович основал Успенский мон-рь (Зверинский. 1890. С. 286-287. № 576; Там же).

Прп. Александр, прославившийся как Свирский подвижник († 1533; пам. 30 авг.), постригшись в Валаамском мон-ре, в кон. XV в. основал на реке Свири в 1506(1508) г. Троицкий монастырь (в 36 км от Олонца), а рядом с ним - Спасский мон-рь для погребения иноков. Ему, как и нек-рым др. рус. подвижникам, было явление Богоматери, но наиболее он известен явлением ему Пресв. Троицы, как праотцу Аврааму, в виде трех ангелов. Это был духовный друг свт. Макария. Перед своей блаженной кончиной преподобный послал грамоту Новгородскому владыке Макарию, поручая его попечению свою обитель.

В связи с колонизацией Севера и миссионерской деятельностью Новгородского архиеп. Макария строились храм и мон-ри на Кольском п-ове, где проживали лопари. Прп. Трифон († 1583; пам. 15 дек.), новгородец по происхождению, в 1533 г. основал Печенгскую Троицкую обитель на реке Печенге на Мурманском берегу Кольского п-ова (Житие прп. Трифона Печенгского, просветителя лопарей // ПС. 1859. Май. С. 89-120). Основав М., он приходил в Новгород за антиминсом к свт. Макарию. В эти же годы в г. Кольский острог (ныне г. Кола Мурманской обл.) старец Феодорит основал Усть-Кольский Троицкий монастырь (Макарий (Веретенников). 2004. С. 164).

Значительное число монашеских обителей было создано в Вологодском крае, получившем именование Русская Фиваида. Вологодская «пустыня», подобно египетской, взрастила множество преподобных отцов, отечественных подвижников. Она стала центром, откуда шла монастырская колонизация (Там же).

В Вологодском крае между Грязовцом и Вологдой ок. 1530 г. был основан Арсениев Комельский мон-рь (Зверинский. 1892. С. 60. № 621; см. Арсениев Комельский в честь Положения Риз Пресвятой Богородицы во Влахерне монастырь). Его основателем был прп. Арсений Комельский.

Из-за частых набегов казанских татар мон-ри Юго-Восточного края создавались преимущественно в городах или рядом с ними, они выполняли одновременно и оборонительные функции (Ильин. 1944).

В Комельской обители ко времени кончины прп. Корнилия было ок. 90 чел. монастырской братии. В Соловецком мон-ре в 1566 г., по свидетельству посетившего обитель англичанина, было 200 чел. братии (Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1938). Что же касается числа М., то во 2-й пол. XVI в. в Московской Руси, по мнению С. Б. Веселовского, было не менее 200 обителей (Веселовский. 1941. С. 100).

М. могли образоваться и при уже существовавшем городском храме, напр. Успенский мон-рь в Александровой слободе (1650); Страстной монастырь в Москве (сер. XVII в.).

Положение, созданное секуляризацией 1764 г., не оставалось неизменным. Хотя de facto церковные владения исчезли, но de jure гос-во не отменяло права церковных учреждений на владение землей, и в течение следующих 100 лет гос. законодательство установило различные льготы для церковных земельных владений. Земельные участки отдельных М. в XIX в. уже не достигали таких размеров, как в XVI-XVII столетиях, и все же М. по-прежнему довольно успешно занимались покупкой земли. Нек-рые обители обогащались и в XIX в. Кроме того, отдельные М. достигли немалого благосостояния благодаря денежным подаркам и пожертвованиям драгоценностей. Как и в XVI в., в XIX столетии мн. М. располагали большими капиталами, к-рые хорошо использовались для улучшения монастырского благосостояния.

В 1764 г. в России по указанию имп. Екатерины II была проведена реформа, целью к-рой было изъятие церковных владений, упразднение части М. и определение содержания для епархий и нек-рых обителей. Секуляризация, однако, не положила предела и росту числа М. В 1764-1917 гг. много М. было упразднено, но в то же время открывались новые. С 1701 г. до сер. XIX в., до и после секуляризации 1764 г., было закрыто всего 822 мон-ря. К 1914 г. число М. составило 1025. Увеличению количества М. благоприятствовало то обстоятельство, что после 1764 г. издано было много новых указов, касавшихся М., к-рые существенно изменили законодательство 1764 г. Уже при имп. Екатерине разрешалось открывать новые обители и возобновлять старые с ведома и разрешения высочайшей власти. Имп. Павел I (1796-1801) отчасти из-за своего благоволения к монашеству, отчасти же из-за неодобрения всех распоряжений своей матери значительно смягчил законодательство 1764 г. В 1797 г. М. было дозволено увеличивать до 30 дес. оставшиеся у них ненаселенные земельные участки (огороды, покосы и частично выгоны); М. получили право заводить мельницы и пруды для разведения рыбы на значительном удалении от монастырских строений. В то же время изменено было штатное содержание М., повышены выплаты на содержание братии; заштатные М. тоже стали получать из гос. казны по 300 р. ежегодно. По указу от 8 июня 1805 г., уже при Александре I (1801-1825), М. получили возможность приобретать в дар и по завещанию ненаселенные участки земли, если они нуждались в ней, но на покупку земли требовалось разрешение высочайшей власти. Некоторые категории земельных участков освобождались от поземельного налога, что впоследствии подтверждено было в Своде законов 1857 г. и оставалось в силе, с нек-рыми изменениями, в виде закона до 1917 г. Та же политика продолжена была и в царствование Николая I (1825-1855), указ от 1797 г. был не просто подтвержден (1835), но в отдельных случаях возможности для приобретения земли стали еще более благоприятными: очень часто с дозволения высочайшей власти епархиальные кафедры и М. приобретали ненаселенные участки размером до 300 дес. Лишь в отношении населенных земель правительство твердо стояло на т. зр. законодательства 1764 г.: в 1841 г. такие имения были изъяты у М. зап. губерний, где они еще сохранялись до тех пор, и для этих М. в 1842 г. составлены были специальные штаты.

Материальное положение М. в XIX в. постоянно улучшалось. Они получали большие пожертвования от людей разных сословий, особенно от купцов, к-рые при имп. Николае I быстро обогащались и приобретали миллионные капиталы. М. получали в дар деньги, ценности (иконы, колокола, облачения и т. д.), благотворители строили за свой счет монастырские церкви и др. строения. Обители сами с большим размахом развернули строительство, так что их внешний облик очень сильно изменился благодаря появлению больших каменных церквей и зданий (Смолич. 1997. С. 284-285).

Вместе с тем разделение на штаты и классы в 1764 г. определило финансовое положение М. Появилось 2 абсолютно разных типа не только М., но и монахов, что нивелировало значение монастырских уставов. Определенное реформой финансовое содержание штатных М. было часто слишком мало, его не хватало на содержание и питание монастырской братии. Строения М. постепенно разрушались, а настоятели не решались сообщать об этом Синоду, чтобы избежать упразднения М. Чтобы уйти от финансовых проблем, М. сокращали число монашествующих, предусмотренное им штатом, из-за чего стали безлюдеть и беднеть. Заштатные М. и вовсе должны были существовать на пожертвования.

После Октябрьской революции власть декретом 1918 г. лишила Церковь собственности, начав с М. Монастыри национализировались, монашествующие при этом лишались юридических прав и средств к существованию: отбирались земли, капиталы, недвижимость, монашествующие выселялись из обителей, осуществлялась программа по изъятию церковных ценностей. К 1921 г. было закрыто 700 мон-рей. В Кремле в 1929 г. были взорваны Чудов и Вознесенский мон-ри, в 30-м г. разобраны Никитский, Зачатьевский, Златоустовский, Страстной мон-ри (Васильева. 2002. С. 332-335).

И в дальнейшем продолжалось закрытие М.: из 47 действовавших в 1959 г. к сер. 60-х гг. XX в. их осталось 16 (Там же. С. 342).

Перемены в обществе в сер. 80-х гг. вызвали к жизни и М.: к кон. 1988 г. их было 22, а через 10 лет - 478. В 2010 г. Святейший Патриарх Кирилл в докладе на Архиерейском совещании 2 февр. 2010 г. отмечал, что в РПЦ действуют 788 М.- 386 мужских и 402 женских. На нач. 2016 г. РПЦ насчитывала 926 М.- 455 мужских и 471 женский (Доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Архиерейском Соборе РПЦ 2 февр. 2016 г.). Сегодня эти обители ведут обширную просветительскую, миссионерскую и благотворительную работу.

О древних рус. М. (X-XVII вв.) и М. периода от восстановления Патриаршества до кон. XX в. (1700-1998) см. также тематический том «Русская Православная Церковь».