ВИЗАНТИНОВЕДЕНИЕ

Начало зарождения интереса к визант. истории и культуре в Европе относится к эпохе Ренессанса, периоду общего подъема науки, возрождения интереса к античности и истории Др. Рима. Одним из первых произведений, где содержалась информация о визант. истории, стал труд итальянца Ф. Бьондо «Исторические декады от падения Римской империи» (Venetiis, 1483). Его ученик Лет Помпоний создал «Историю цезарей», в к-рой излагалась история III-VII вв. и впервые была высказана мысль, что именно Вост. Римская империя стала единственной наследницей гос. традиции после падения Рима в V в. В 1456 г. Н. Сагундино (Sagundino, 1402-1464?) написал трактат «De origine et rebus gestis Turcarum» (О происхождении и деяниях турок), первую в европ. науке работу по тур. истории, где история поздней Византии была рассмотрена в связи со средиземноморской политикой последних столетий ее существования.

В XV-XVI вв. начинается коллекционирование визант. и ближневост. рукописей. В Ватикане (папская б-ка), Венеции (б-ка Сан-Марко и фонды греч. общины Венеции), Флоренции (коллекция Лоренцо Медичи), Париже (Королевская б-ка), Мадриде (коллекция кор. Филиппа II) складываются крупнейшие собрания греч. рукописей, вокруг к-рых развивается научная деятельность по сохранению и изучению этого наследия. С нач. XVI в. центром собирания древностей становится Базельский ун-т. После падения Византийской империи множество образованных греков оказались в эмиграции в Италии и др. странах Европы, где Виссарион Никейский, Мануил Хрисолор, Георгий Гемист Плифон, Иоанн Ласкарис и др. интеллектуалы занимались преподаванием греч. языка, переписыванием и подготовкой первых изданий греч. рукописей. Они были посредниками в передаче знаний о визант. культуре в среду ренессансных общественно-политических и творческих элит. С распространением книгопечатания в первые десятилетия XVI в. европ. научные центры начинают издание трудов греч. античных и визант. писателей, ученых и богословов.

И. Вольф, работавший в Базеле и в Аугсбурге, в 60-х гг. XVI в. издал произведения историков Иоанна Зонары, Никиты Хониата и Никифора Григоры. В комментариях к этому изданию Вольф впервые использовал термин «Византийская империя» вместо обычных в то время обозначений Римская, Греческая или Восточная империя; в силу этого он считается в Германии «отцом византинистики». В 1584 г. тюбингенский эллинист М. Крузий издал в Нюрнберге более обширный свод источников под названием «Туркогреция». В это же время начинается систематическое изучение памятников визант. права: Г. Галоандер (Haloander, 1501-1531) публикует Корпус и новеллы имп. Юстиниана I (1529-1531), И. Леунклавий издает «Эклогу» (1575), канонические труды Константина Арменопула (1578) и Феодора Вальсамона (1593). С 40-х гг. XVI в. кружок ученых при Королевской типографии в Париже начинает издание корпуса источников по визант. истории. Накопление огромного материала создало предпосылки для перехода к качественно новому этапу развития, к-рый в XVII-XVIII вв. выразился в деятельности ученых-эрудитов.

В эпоху противостояния внутри западноевроп. христианства особую значимость приобрела история Церкви, ставшая важным орудием религиозных полемистов. В связи с общим ростом науки европ. историки Церкви XVI в. сумели создать работы, принципиально отличавшиеся от средневековых трудов по уровню изложения информации, и заполнили существовавший на протяжении веков пробел в историко-церковном жанре. Крупнейшим издательским проектом лютеран в XVI в. стало издание коллективом ученых во главе с М. Флацием Иллириком в Магдебурге 13-томной «Истории Церкви», разделенной на эпохи по столетиям,- отсюда общее название труда «Магдебургские центурии» (1554-1574). Издание носило откровенно памфлетный антипапский характер. В нем доказывалось отсутствие прав Римского престола на примат, в связи с чем авторы нередко становились на сторону известных визант. полемистов, начиная с К-польского Патриарха свт. Фотия. Ответом католиков стали 12-томные «Церковные анналы» (1588-1607) кард. Ц. Барония; несмотря на столь же полемический характер, этот труд стал первой попыткой использования в исследовательских целях значительного числа архивных церковных документов. В результате деятельности католич. и протестант. ученых XVI в. наука об истории Церкви выделяется как особое направление.

Лучшие представители науки этой эпохи, т. н. эрудиты, занимались исследованием конкретных памятников, их внутренней языковой и смысловой критикой. Вскоре сложилось достаточно полное и аутентичное представление о прошлых эпохах истории Европы и Византии. Крупнейшие ученые эрудитского направления - Ш. Дюканж, Ж. Мабильон и Б. Монфокон - заложили основы визант. источниковедения. Все они были представителями франц. школы, сложившейся вокруг Коллеж де Франс и Королевской б-ки, к-рая с XVII в. обладала крупнейшим в мире собранием греч. рукописей. После появления «Словаря средневекового греческого языка» Дюканжа (1688) исследователи Византии получили инструмент для адекватного понимания многочисленных терминов и реалий визант. мира. Трактат Монфокона «Греческая палеография» (1708) стал основой для работы с рукописями всех последующих поколений ученых. Труд Мабильона «О дипломатике» (1681) посвящен исследованию гос., церковных, деловых и др. актов; книга посвящена прежде всего европ. средневековью, но значительное место уделено и Византии.

Представителями парижской школы были исследователь и переводчик памятников визант. права Ш. Фабро (1580-1659) и основатель научной хронологии Д. Пето (Петавий). При покровительстве Людовика XIV и Ж. Б. Кольбера в Луврской типографии началось издание «Парижского корпуса» источников по истории Византии (Corpus Byzantinae Historiae. P., 1645-1711. 42 vol.). В этой серии трудами ученых-эрудитов во главе с Ф. Лаббе были впервые опубликованы хроники Георгия Синкелла (нач. IX в.), прп. Феофана Исповедника (нач. IX в.), Михаила Глики (XII в.) и др. В 1671 г. Лаббе издал 18-томное собрание церковных актов Вселенских и Поместных Соборов. Одновременно началось научное изучение и публикация памятников агиографии. С 1643 г. в Антверпене ученые-иезуиты болландисты начали издание собрания житий святых - «Асta Sanctorum».

Кроме франц. школы в XVII-XVIII вв. В. развивалось и в др. центрах. Греч. ученый и издатель, перешедший в католичество, Н. Алеманнос обнаружил и подготовил 1-е изд. «Тайной истории» Прокопия Кесарийского (Lugduni, 1623). Др. католик греч. происхождения, Л. Алляций, издатель греч. текстов, внес значительный вклад в изучение патристики. Работавший в основном в Венеции А. Бандури оставил труды по рим. и визант. нумизматике, топографии К-поля. В Лейдене И. Меурсий впервые опубликовал хронику Константина Манасси, письма архиеп. Феофилакта Болгарского, «Тактикон» имп. Льва VI. Появились обобщающие работы по памятникам визант. исторической лит-ры (Hanke M. De Byzantinarum rerum scriptoribus graecis liber. Lipsiae, 1677). Проф. ун-та в Галле К. Келлер издал общий труд «История средних веков со времен Константина Великого до взятия Константинополя турками» (Cizae, 1688). Автор считал, что принятие христианства в IV в. стало качественным изменением в истории Римской империи. После издания Келлера закрепилась традиция начинать историю Византии со времени признания христианства в Риме. Основателем изучения греко-православной литургики стал доминиканец Ж. Гоар, впервые издавший греч. Евхологий. В 1751 г. И. Я. Рейске подготовил к публикации в Лейпциге трактат имп. Константина VII Багрянородного «О церемониях византийского двора» (1-я пол. X в.).

В XVIII в. итал. ученые продолжали работу по изучению источников. Под рук. Л. Муратори в 1723 г. началось издание свода средневековых хроник по истории Италии (Rerum italicarum scriptores; издание серии продолжается до сих пор), в Венеции был переиздан «Парижский корпус» визант. историков (Byzantinae historiae scriptores. Venetiis, 1722-1733). Во 2-й пол. XVIII в. появился обширный свод И. Д. Манси (Sacrorum Conciliorum nova et amplissima collectio. Florentiis; Venetiis, 1759-1798. 31 vol.), остающийся до сегодняшнего дня наиболее полным собранием источников по истории Вселенских и поместных Соборов. Изучению христ. Востока было посвящено творчество доминиканца М. Лекьена.

Для эпохи Просвещения в целом было характерно отрицательное отношение к феномену Византии. В ней видели образец совр. европ. абсолютизма, все недостатки европ. жизни XVIII в. экстраполировались на Византию. В эпоху Просвещения были сформулированы исторические концепции, связанные с историей Византии. Во-первых, упадок Римской империи рассматривался как преимущественно внутренний процесс; вторжения варваров сыграли в этом процессе лишь незначительную роль. Во-вторых, были впервые предприняты попытки осмыслить сам феномен Византии. На выводах ярко отразился дух времени: история тысячелетней империи стала символом бесконечной стагнации, медленной деградации, «косности» и исторической бесперспективности.

Ш. Монтескьё (1689-1755) в соч. «Рассуждения о причинах величия и упадка римлян» (Montesquieu Ch. Considérations sur les causes de la grandeur des Romains et de leur décadence. Amst., 1734) преимущественное внимание уделял недостаткам Византии, к-рая, с его точки зрения, представляет эпоху «упадка римлян», слабости гос-ва, деструктивной внутренней борьбы церковных и цирковых партий. Причины бедствий - в отсутствии «гражданских добродетелей», влиянии Церкви, в опоре гос-ва на идеологию, а не на «естественное право». Причину «сохранения Византии» автор видел в благоприятной экономической обстановке, процветании ремесел и торговли. Ж. Кондорсе (1743-1794) в кн. «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (Condorcet J. Esquisse d'un tableau historique des progrès de l'ésprit humain. P., 1795; рус. пер.: М., 1936), рассуждая о противоположности исторических путей Запада и Востока, Византию относил к Востоку. Разность цивилизаций Востока и Запада, по его мнению, выразилась отчасти в том, что на Западе между светской и церковной властью происходила постоянная борьба, в то время как в Византии сохранялось их единство.

Первым специальным фундаментальным исследованием, посвященным собственно Византии, стала многотомная «История поздней империи» Ш. Лебо (1757-1781; в 1781-1811 (тома 22-27) издание продолжил М. Амейон). В этом монументальном труде была впервые сделана попытка представить материалы по экономике империи. Лебо отрицательно относился к визант. политической культуре, негативно оценивал деятельность Церкви.

Несмотря на все различия в общественно-политической и научной жизни Франции и Англии XVIII в., взгляды на историю Византии в этих странах оказались схожими. Англ. ученый Э. Гиббон в фундаментальной «Истории упадка и гибели Римской империи» (1776-1788) рассмотрел различные стороны жизни позднерим. и визант. об-ва: политику, право, социальную структуру, религию, экономику, культуру и т. п. Труд представляет собой концептуальное изображение «тысячелетнего упадка», начавшегося, по мнению Гиббона, со II в. в результате «падения нравов», влияния христианства и плохих законов. Влияние взглядов Лебо и Гиббона сказывалось на отношении к Византии в европ. мысли на протяжении долгого времени. В нач. XIX в. их идеи развивал Ж. Руайу (Royou J. C. Histoire du Bas-Empire. P., 1803).

В XIX в. видное место в развитии исторической науки приобрела нем. наука, представители к-рой в этот период внесли наибольший вклад в развитие В. как самостоятельного научного направления. Еще в 1754 г. была создана Академия восточных языков в Вене. Интерес к Византии сочетался с интересом к культуре соседей немцев в Вост. Европе - слав. народов, начало изучению к-рых положил И. Г. Гердер. А. Л. Шлёцер издал труд «Мировая история в ее главных частях» (Gött., 1785-1789), где особый раздел посвящен Византии. Не соглашаясь с Лебо, он видел в истории Византии благотворное сдерживание феодализма сильной гос. властью, первым сформулировал концепцию греч. нации, выразителем духа к-рой в средневековье стала Византийская империя.

Принципиально новый уровень науки в нач. XIX в. наметила критическая школа во главе с Б. Г. Нибуром и Ф. Я. Беком (Beck, 1785-1867), к-рые на новых методологических основах начали изучение и сбор источников по истории Римской империи, уделяя первостепенное значение материалам по социальной истории, частноправовым актам, применяя критический филологический анализ к уже известным нарративным источникам. В 1799 г. было начато издание источников в серии «Monumenta Germaniae Historica». На основе опыта работы над ним в Бонне выходит свод источников по истории Византии - «Сorpus scriptorum historiae Byzantinae» (т. н. Боннский корпус, 1829-1897), издаваемый И. Беккером, Ф. Шопеном, Л. Диндорфом и др. Появляются корпусы греч. и лат. надписей, позволившие впервые приступить к системному изучению эпиграфических материалов рим. и визант. эпох.

Др. важнейшим направлением стала нем. историческая школа права во главе с Ф. К. Савиньи и Л. фон Ранке. Труды ее представителя К. Э. Цахарие фон Лингенталя стали новым этапом в изучении визант. права как продолжения рим. права, более детальной оценки социальных отношений в визант. об-ве, роли Церкви и гос-ва. Им было предпринято издание первого сводного корпуса памятников визант. права (Jus Graeco-Romanum. Lipsiae, 1856-1884. 7 t.).

В исследованиях слав. мира Я. Ф. Фальмерайер впервые выдвинул концепцию принципиальной противоположности путей развития романо-герм. и слав. народов Европы; он утверждал, что в VI-VIII вв. Византия полностью славянизировалась и утратила древний греко-рим. дух. Тем самым была впервые поставлена проблема преемственности между Римской и Византийской империями. C этого времени одним из ключевых направлений поиска путей к пониманию феномена Византии стало исследование процесса трансформации античной империи в средневековую.

Труды герм. школы привели к постепенному пересмотру первоначальных отрицательных оценок визант. цивилизации. Г. фон Зибель (1817-1895) в «Истории 1-го Крестового похода» (Sybel H., von. Geschichte des ersten Kreuzzugs. Düsseldorf, 1841) дал объяснение крестоносному движению, исходя из понимания особенностей религ. мировоззрения средневек. общества. Неким итогом развития В. этого периода стал фундаментальный труд Т. Моммзена «Римская история», где особое внимание было уделено истории поздней Римской империи, проявлено гораздо более тонкое, нежели у просветителей, понимание политического строя Римской и Византийской империи как «демократической монархии» - диалектического сочетания гражданских свобод и твердого адм. правления.

На фоне общего развития историографии в XIX в. в Германии появился ряд обобщающих сочинений по истории Церкви. Основателем исследовательской школы по этой тематике считается И. А. В. Неандер, к-рый в соч. «Всеобщая история христианской религии и Церкви» (Hamburg, 1825-1829) впервые попытался построить историю Церкви (доведенную до XV в.) на рационалистической критике источников, не в связи с идеологией эпохи Просвещения. Одновременно с Неандером получили известность многочисленные работы основателя новой тюбингенской школы библейской критики Ф. К. Баура, а также И. Гизелера, К. А. Газе, И. Я. Герцога (Herzog, 1805-1882). Во 2-й пол. XIX в. ведущим специалистом церковной истории стал протестант. богослов А. фон Гарнак, автор многотомной истории христ. догматов и работ по истории раннего христианства. Исследователи того времени, как правило, отрицательно относились к преобразованиям в Церкви IV в. в связи с обретением ею офиц. статуса в Римской империи, критиковали зависимость Церкви от имп. власти.

Особое направление в развитии науки открыли работы Я. К. Буркхардта по истории итал. Ренессанса. Хотя большая часть его книг не была связана напрямую с тематикой В., в самом исследовательском методе Буркхардта проявилось новое понимание культуры как особой сферы человеческой жизни, не всегда связанной или зависимой от социальных, экономических и проч. условий.

Крупнейший вклад брит. науки в В. XIX в.- книги Дж. Финлея по истории Др. Греции и Византии. Во Франции неоценимым собранием источников, в т. ч. по истории Византии, стало издание ученым аббатом Ж. П. Минем многотомного «Полного курса патрологии», выходившего параллельно в лат. и греч. сериях (1844-1866). Этот уникальный по охвату авторов компендиум святоотеческих, богословских, исторических и литературных текстов не утратил значения до наших дней. История Церкви и канонического права более всего изучалась ватиканскими учеными А. Маи, Ж.-Б. Питра и др., в основном в связи с изданием новых собраний средневек. текстов.

Германия

Австрия

Франция

Бельгия

Великобритания

США

Италия

Греция

Другие страны

Интерес к Византии на Руси проявился уже в период средневековья. В рус. исторических произведениях, включавших материал переводных визант. хроник («Повести временных лет», летописных сводах XV-XVI вв. и др.), Византийской империи отводилось важное место. Основы для научного изучения Византии в России были заложены в XVII в. созданием собрания греч. рукописей в Москве (миссия Арсения (Суханова) на Афон) и основанием Славяно-греко-латинской академии при участии греч. ученых братьев И. и С. Лихудов. В кон. XVII - нач. XVIII в. появляется ряд историографических работ, по-разному освещавших историю Византии, ее связи и влияние на Русь. Среди них - «Синопсис», приписываемый архим. Иннокентию (Гизелю) (1674), «Скифская история» А. И. Лызлова (1692), «Ядро российской истории» А. И. Манкиева (1715). Первые опыты научного исследования Византии появились после создания С.-Петербургской АН (1724). В XVIII в. Византия изучалась в основном в связи с историей древних славян и Руси. Визант. источники использовались Г. З. Байером (1694-1738) в работах «О происхождении Руси» (Origines Russicae. Petropoli, 1741), «О первом походе руссов против Константинополя» (De Russorum prima expeditione Constantinopolitana. Petropoli, 1738), «География России и соседних регионов ок. 948 г. по Р. Х.» (Geographia Russiae vicinarumque regionum circiter a. C. 948. Petropoli, 1744). Визант. материалы привлекали в своих работах В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, Г. Ф. Миллер, А. Л. Шлёцер. В 70-х гг. XVIII в. Шлёцер и И. Г. Штриттер издали корпус сведений о народах Дуная и Понта Эвксинского у визант. историков.

В нач. XIX в. в России появляются первые популярные изложения визант. истории, созданные под влиянием трудов европ. ученых, прежде всего Лебо и Гиббона (Наумов П. Рассуждение, каким образом Константинопольская империя... могла держаться более тысячи лет... М., 1818; Ертов И. Д. История Восточно-Римской, или Константинопольской империи. СПб., 1837. 3 ч.). Начинается изучение визант. текстов и их слав. переводов (П. М. Строев, Ф. И. Круг, А. Меньшиков). В 30-60-х гг. большой вклад в изучение визант. историков внес С. Ю. Дестунис, выполнивший ряд переводов их трудов на рус. язык в серии «Византийские историки, переведенные с греч. яз. при СПбДА» (СПб., 1858-1863).

Феномен Византии становится одной из главных тем в полемике славянофилов и западников, а затем в революционно-демократических и национально ориентированных направлениях общественной мысли 2-й пол. XIX в. Т. Н. Грановский (1813-1855) в своих лекциях заложил традицию изучения истории Византии в контексте истории европ. средневековья. Критически оценивая теорию тысячелетнего упадка Византии, он отмечал прогрессивность христианства, вслед за Я. Фальмерайером подчеркивал огромную роль слав. элемента в истории Византии.

Первыми специальными работами, посвященными отдельным проблемам В., были труды М. М. Стасюлевича «Осада и взятие Виза́нтия турками» (СПб., 1854), А. А. Куника «Образование Трапезундской империи» (СПб., 1854), А. П. Зернина «Император Василий Македонянин» (Современник. 1854. Т. 47; отд. отт.: 1854), «Очерк жизни константинопольского патриарха Фотия» (ЧОИДР. 1858. Кн. 3. С. 1-94; отд. отт.: 1858), «Жизнь и литературные труды императора Константина Багрянородного» (Х., 1858. Вып. 1). Важным направлением становится изучение рим. и канонического права, сохранившегося в визант. памятниках (Энгельман А. Об ученой обработке греко-римского права с обозрением новейшей его лит-ры: Опыт введения в изучение визант. юрид. истории. СПб., 1857). Огромную роль в изучении культуры греч. Востока сыграл еп. Порфирий (Успенский), открывший ряд важных лит. памятников, одним из первых в мире начавший изучение наследия Афона.

Основатель совр. рус. научной школы В. акад. В. Г. Васильевский первым из рус. ученых обратился к Византии как к основной сфере своих научных интересов. Его труды на много десятилетий определили многие основные направления дальнейшего развития рус. В.: главными темами работ ученых в России стали аграрная история Византии и история русско-визант. отношений, преимущественно эпохи Др. Руси.

Др. видный представитель рус. В., акад. Ф. И. Успенский, занимался изучением византийско-слав. отношений в контексте общей истории Балкан и Вост. Европы. Ученый внес огромный вклад в изучение внутренней истории империи, начал систематическое исследование актового материала. В области истории культуры важнейшей работой Успенского являются «Очерки по истории визант. образованности» (СПб., 1891. М., 2001), в к-рой была показана связь между догматическими спорами в Церкви и общественно-политической мыслью различных эпох визант. истории с IX по XIV в.

Основателем российского и мирового визант. искусствоведения стал Н. П. Кондаков. Изучая памятники визант. искусства - первоначально преимущественно книжные миниатюры,- он создал особый метод иконографического анализа, к-рый позволил впервые установить пути развития творческого мышления визант. художников по мельчайшим изменениям в рамках ограниченного числа традиц. сюжетов. Его труды опровергли представление о статичности визант. искусства, была впервые представлена проблема взаимоотношения художественной культуры Ренессанса и поздней Византии.

Одним из существенных направлений рус. В. было изучение визант. права и отношений между Церковью и гос-вом. Ф. А. Курганов, изучив взаимоотношения гос-ва и Церкви в Византийской империи, отверг распространенную в мировой науке того времени концепцию визант. цезарепапизма, т. е. деспотического господства императоров над Церковью. В дальнейшем изучение визант. права в российской науке тесно соприкасалось с проблематикой истории Церкви, к-рая стала одним из важнейших направлений исследований. Достижениями историко-правового направления стали книги Н. А. Скабалановича «Визант. гос-во и Церковь в XI в.» (СПб., 1884), Д. И. Азаревича «История визант. права» (Ярославль, 1877. 2 ч.), издание Номоканона и его толкований А. С. Павловым и В. А. Нарбековым. Крупнейшим вкладом в изучение истории Церкви стали труды В. В. Болотова и Е. Е. Голубинского. Болотов впервые в России создал обобщающее исследование, одновременно явившееся итогом развития мировой церковно-исторической науки того времени и позволившее взглянуть на историю визант. христианства как на феномен истории мировой культуры, представить ключевую роль эпохи отцов Церкви и Вселенских Соборов в развитии европ. цивилизации. Др. крупный историк Церкви, А. П. Лебедев, впервые в истории рус. науки собрал исчерпывающий для своего времени материал по истории правосл. Церкви в Византии и на его основе создал монографии по отдельным эпохам. Большой вклад в изучение истории Церкви внес И. И. Соколов, стремившийся в своих работах дать обобщенный анализ церковно-гос. отношений в Византии как системы; он одним из первых в В. специально обратился к истории монашества и оценил его огромную роль в истории визант. общества и культуры. Изучением визант. житий занимался Х. М. Лопарёв. Специалистом мирового уровня в области христ. хронологии и пасхалии являлся свящ. Д. А. Лебедев.

К кон. XIX в. в России сформировались неск. центров В. Крупнейшими из них были Петербургский ун-т (школы Васильевского, Кондакова), СПбДА (Болотов), Казанский ун-т (школа Курганова), Новороссийский ун-т в Одессе (Успенский), МДА (Лебедев). В 90-х гг. рус. В. превратилось в обширное научное сообщество, дальнейшее развитие к-рого потребовало организации новых форм взаимодействия ученых. С этой целью в 1894 г. в С.-Петербурге был основан специальный научный ж. по В. «Византийский временник». Инициатива создания журнала принадлежала В. Э. Регелю и Васильевскому, к-рый стал его главным редактором. Одновременно по инициативе рус. посла в Турции А. И. Нелидова в Стамбуле был образован Русский Археологический институт в Константинополе (РАИК), к-рый начал издавать ж. «Известия РАИК» (1896-1912). Директором ин-та стал проф. Новороссийского ун-та Ф. И. Успенский, остававшийся на этом посту до закрытия ин-та в 1914 г. Рус. византинисты активно участвовали в работе над научными проектами Императорского Палестинского Православного общества, издававшего «Православный Палестинский сборник» (1881-1916, 1992-; в 1954-1991 «Палестинский сборник»). К нач. XX в. рус. В. вышло на ведущие позиции в мировой науке, обладало собственными изданиями, воспитывало специалистов практически в любой сфере в рамках научной специализации того времени, пользовалось авторитетом в мировых научных кругах и привлекало широкий интерес российской общественности.

В кон. XIX - нач. XX в. велась активная работа по изданию и комментированию источников, в т. ч. актов афонских мон-рей, памятников житийной лит-ры, писем, придворных энкомиев. Среди издателей - Регель, А. И. Пападопуло-Керамевс, Г. С. Дестунис, В. М. Истрин, Ф. А. Терновский, Т. Д. Флоринский и др. Новым направлением стало исследование взаимоотношений Византии со странами Ближ. Востока. Основатель рус. школы арабистики В. Р. Розен опубликовал отрывки хроники Яхьи Антиохийского, посвященные правлению имп. Василия II Болгаробойцы (1883). Развивалось изучение средневековой Сирии и Палестины (П. К. Коковцев, Розен, Н. А. Медников), эфиопистики (Б. А. Тураев), направлялись экспедиции для исследования древностей Ближ. Востока. Большое место в исторической науке заняло кавказоведение (Н. О. Эмин, Н. Я. Марр, Г. Ф. Церетели, И. А. Джавахишвили, Н. Г. Адонц и др.).

В предреволюционные годы резонанс вызвала работа Б. А. Панченко «Крестьянская собственность в Византии» (София, 1903), в к-рой было продемонстрировано господство права частной собственности над общинными отношениями на всем протяжении истории империи, высказано предположение о фискальном происхождении визант. общины, организованной адм. методами для удобства сбора налогов. Эта концепция не получила поддержки в науке, но стала важным этапом на пути к пониманию природы социально-экономических отношений в Византии. Вкладом в развитие В. стали также труды М. И. Ростовцева, посвященные социальным отношениям и экономике Римской империи и позволившие более детально представить многообразный мир ранней Византии, его непосредственную связь с предшествующей эпохой.

В 1910-х гг. было создано неск. обобщающих работ по визант. истории: «История Византии» в 3 томах Ю. А. Кулаковского, охватывающая 395-717 гг. (К., 1910, 1912, 1915), 1-й т. «Истории Византийской империи» Ф. И. Успенского (1913; 1-я пол. 2-го т. вышла в 1927, 3-й т.- в 1948; полное изд.: М., 1996-1997. 3 т.), «История Византийской империи» К. Н. Успенского (М., 1914), «Лекции по истории Византии» А. А. Васильева (Пг., 1917). Большой прорыв в области методологии исследований - работа А. П. Рудакова «Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии» (М., 1917. СПб., 1997). Автор впервые использовал огромный массив агиографического материала для реконструкции социальных, экономических и бытовых реалий византийской цивилизации, открыв дорогу для дальнейшего изучения житийной лит-ры не только как памятников духовной культуры, но и как неисчерпаемого исторического источника. В нач. XX в. сложились школы специальных исторических дисциплин. Крупнейшими специалистами были И. И. Толстой в области нумизматики, В. В. Латышев по эпиграфике, Н. П. Лихачёв по сфрагистике.

Революция 1917 г. не сразу сказалась на судьбе В. Ученые проявляли активность в различных общественных событиях. Участниками Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. были В. Н. Бенешевич и А. В. Карташёв; публицистические произведения выпускали П. В. Безобразов, Ф. И. Успенский и др. Созданная в 1918 г. Всероссийская комиссия по охране памятников культуры развернула масштабные работы по изучению рус. средневек. искусства и обеспечила качественный прорыв в области истории иконописи. После начала гонений на РПЦ В. оказалось одной из опальных научных дисциплин в силу своих тесных тематических связей с церковной наукой. Уже во время Гражданской войны были закрыты византиноведческие отд-ния ун-тов и академий в Одессе и Киеве, вскоре закрыта МДА. В дальнейшем В. постепенно вытеснялось из научной среды, работы ученых публиковались все реже и сложнее проходили цензуру. Тем не менее в 20-х гг. петербургская школа В. продолжала свою работу. В 1917-1929 гг. были опубликованы 23-25-й тома «Византийского временника». Было закончено издание собрания трудов акад. Васильевского, вышли монографии Васильева (Византия и крестоносцы. Пг.; 1923; История Византии. Пг.; Л., 1923-1925. Вып. 1-3) и Ф. И. Успенского (Очерки истории Трапезундской империи. Л., 1929), подготовленное Успенским и Бенешевичем издание «Вазелонских актов» (Л., 1927).

В нач. 30-х гг., после смерти Успенского (1928) и Регеля (1932), научная деятельность в области В. в СССР фактически прекратилась. В стране проводилась политика по установлению единства теоретических подходов в общественных науках на основе марксистской идеологии; исследователи, чья область интересов не вписывалась в общие методологические установки, в т. ч. большинство византинистов, были отлучены от полноценной научной работы. Многие из них стали жертвами советской репрессивной системы. Наиболее трагично сложилась судьба Бенешевича, крупнейшего представителя рус. историко-правовой школы; он был арестован в 1928 г., провел 5 лет в лагерях и ссылках и расстрелян в 1938 г. Большое число специалистов в 20-х гг. эмигрировали из СССР на Запад. Среди них были выдающиеся ученые-историки (Ростовцев, Васильев, И. Ю. Крачковский, Кондаков и др.). Эмигрировавший в 1925 г. в США Васильев фактически стал основателем научной школы В. в этой стране и в последние годы жизни занимал положение неформального главы амер. византинистов.

Среди эмигрантов «первой волны» были Г. А. Острогорский, Д. Оболенский, известный историк визант. искусства А. Грабар, богослов и патролог свящ. Г. В. Флоровский, церковный историк Карташёв. Из рус. эмиграции вышли патролог архиеп. Василий (Кривошеин), исследователь визант. богословия протопресв. И. Мейендорф, византинист И. И. Шевченко и др. ученые.

Возрождение В. в СССР началось в годы Великой Отечественной войны, когда наметился идеологический поворот к воспитанию патриотизма, возрождению традиций отечественной истории. Советское гос-во сделало шаг навстречу нормализации отношений с РПЦ. В свете перспектив послевоенного передела Европы вновь стали актуальными вопросы визант. наследия. Еще в 1939-1940 гг. группа сотрудников Ленинградского отделения ин-та истории АН СССР (М. В. Левченко, Е. С. Липшиц, М. А. Шангин, Е. Э. Гранстрем, Н. С. Лебедев) подготовили неск. работ, опубликованных в 1945 г. в «Византийском сборнике». В 1943 г. при Ин-те истории АН СССР в Москве была создана визант. группа во главе с чл.-корр. АН СССР Е. А. Косминским; в работе группы участвовали Н. В. Пигулевская, Б. Т. Горянов, Липшиц, Лебедев, М. Е. Массон и др. В дальнейшем группа проводила регулярные заседания; в 1947 г. под ред. академиков Б. Д. Грекова и Е. А. Косминского был издан 1-й (26-й) том обновленного «Византийского временника». В 1955 г. группа была преобразована в сектор византиноведения. С 1952 г. возобновлено издание «Палестинского сборника» как печатного органа Палестинского об-ва при АН СССР. С 1945 г. проводятся регулярные всесоюзные (всероссийские) византиноведческие сессии: 1-я (май 1945) была посвящена памяти Ф. И. Успенского; в 2004 г. в Москве состоялась 17-я сессия. Советские византинисты начали регулярно принимать участие в работе Международных конгрессов византинистов (с 1955, Стамбул). В связи с подготовкой к конгрессам выходит периодическое издание «Византийские очерки».

С кон. 40-х гг. В. развивается достаточно интенсивно. Наряду с Москвой и Ленинградом ведущими центрами В. стали Свердловск (школа М. Я. Сюзюмова), Ереван (Р. М. Бартикян, С. Т. Еремян, П. М. Мурадян и др.), Тбилиси (С. Г. Каухчишвили, Н. Ю. Ломоури, Э. Хинтибидзе и др.). В то же время интересы ученых были ограничены методологической заданностью, необходимостью признания марксистской концепции социально-экономических формаций. Поскольку главным направлением советской исторической науки этого времени была социально-экономическая история, исследовательские усилия византинистов преимущественно концентрировались в сфере истории социально-экономических отношений, аграрной истории, проблем феодализма. Этой проблематике посвящено большинство работ этого времени.

С кон. 60-х гг. в сфере интересов советских византинистов оказываются различные сюжеты, выходящие за рамки социально-экономической тематики: общественно-политическая мысль, история лит-ры, право, внутренний мир визант. интеллектуалов и др. Публикуются работы, посвященные различным проблемам В.: А. В. Банк (прикладное искусство), Горянова (религиозно-полемическая лит-ра), Гранстрем (палеография и кодикология), А. П. Каждана (культура, лит-ра, русско-визант. отношения), Г. Л. Курбатова (общественная мысль, историография), В. Н. Лазарева (история визант. живописи), М. В. Левченко (партии цирка, русско-визант. отношения), Липшиц (юриспруденция), Г. Г. Литаврина (византино-болгар. отношения), Пигулевской (византийско-иран. отношения), Е. Ч. Скржинской (итало-визант. связи), Сюзюмова (источниковедение), З. В. Удальцовой (культура и идеология), В. А. Арутюновой-Фиданян (армяно-визант. культурные связи), М. В. Бибикова (визант. лит. памятники и их переводы в слав. мире), В. В. Бычкова (раннехрист. и визант. эстетика), Е. В. Герцмана (музыка), П. И. Жаворонкова (политическая история Никейской империи), С. П. Карпова (история Трапезундской империи, левантийская и причерноморская торговля итал. морских республик), А. С. Козлова (политическая история ранней Византии), Я. Н. Любарского (историческая лит-ра, переводы), И. П. Медведева (культуры Византии эпохи Палеологов), Е. Н. Мещерской (восточнохрист. апокрифы), М. А. Поляковской (культура и общественно-политическая мысль поздней Византии), Г. М. Прохорова (богословская и полемическая лит-ра), В. П. Степаненко (политика Византии в Закавказье и на Ближ. Востоке), В. И. Уколовой (общественная мысль позднеантичной и ранневизант. эпохи), Б. Л. Фонкича (греч. кодикология), К. В. Хвостовой (правовые отношения, теоретические проблемы исторического познания), А. А. Чекаловой (общественная жизнь ранней Византии), И. С. Чичурова (визант. историческая лит-ра, политическая идеология средневизант. эпохи и Др. Руси, антилат. церковная полемика), В. С. Шандровской (сфрагистика), К. Н. Юзбашяна (армяно-визант. отношения) и др. ученых.

Итогом первых десятилетий возрождения В. в СССР стал фундаментальный 3-томный труд «История Византии» (под ред. акад. С. Д. Сказкина. М.; Л., 1967), выдержанный в традиции классического социально-экономического подхода. В книге продемонстрирована схема развития визант. мира от античного рабовладения через расцвет средневекового феодализма в XI-XIV вв. к зарождению капиталистических отношений в поздневизант. обществе. В то же время в этом коллективном труде нашли отражение темы, связанные с визант. культурой и историей Церкви. Параллельно с работой над «Историей Византии» был издан 2-томный сб. «Памятники византийской литературы», куда также вошли переводы творений отцов Церкви. Развитие В. способствовало возрождению интереса к изучению иноязычных источников по истории Др. Руси. В 1969 г. по инициативе В. Т. Пашуто было основано издание свода «Древнейшие источники по истории народов СССР» (с 1991: «Древнейшие источники по истории Восточной Европы»), в рамках к-рого видное место занимала серия «Византийские исторические сочинения» (Чичуров И. С. «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора. М., 1980; Константин Багрянородный. Об управлении империей / Под ред. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева. М., 1989; Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М., 1997).

На протяжении долгих лет ведущее положение в советском В. занимала Удальцова (с 1967 ответственный редактор «Византийского временника», с 1980 директор Ин-та всеобщей истории АН СССР, с 1982 зав. кафедрой истории средних веков историч. фак-та МГУ; на Международном конгрессе византинистов в Афинах (1976) избрана вице-президентом Международной ассоциации византинистов).

Важной вехой для советского В. стало творчество Каждана, оставившего суждения практически обо всех исследовательских проблемах истории и культуры Византии. Среди огромного числа его научных публикаций особое место занимают монографии «Византийская культура X-XII вв.» (М., 1968) и «Социальный состав господствующего класса Византии в XI-XII вв.» (М., 1974). В 1978 г. Каждан эмигрировал в США. Важным этапом в его деятельности амер. периода стало осуществление проекта первого в международном В. энциклопедического словаря по истории и культуре Византии (The Oxford Dictionary of Byzantium. Wash.; N. Y., 1991. 3 vol.).

Видное место в российском В. на рубеже XX-XXI вв. занимает акад. Литаврин. В центре его научных интересов - традиционная для рус. науки тематика истории земельных отношений, форм собственности в Византии и история взаимоотношений Византии и слав. народов.

С 60-х гг. центром изучения визант. лит-ры стал сектор античной лит-ры ИМЛИ РАН в Москве, возглавлявшийся последовательно Ф. А. Петровским, М. Л. Гаспаровым, С. С. Аверинцевым, А. И. Сидоровым. Сектором были подготовлены издания переводов визант. текстов, сборники «Византийская литература» (М., 1974), «Античность и Византия» (М., 1975). Аверинцев в работе «Поэтика ранневизантийской литературы» (М., 1976), ставшей событием не только в отечественном, но и в мировом В., показал синкретизм визант. традиции, сформулировал концепции основ взаимоотношений античного писателя и окружающего его мира, в т. ч. риторическое мышление, знаково-символическая игра с читателем, ее лингвистическая структура и проч. Были изданы посвященные визант. лит-ре монографии Л. А. Фрейберг и Т. В. Поповой «Византийская литература эпохи расцвета: IX-XV вв.» (М., 1978), Т. В. Поповой «Византийская народная литература: история жанровых форм эпоса и романа» (М., 1985). Несмотря на цензурные запреты, переводом и изданием памятников визант. агиографии занималась С. В. Полякова (сб. житий «Византийские легенды». М., 1972).

Коллективная 3-томная работа «Культура Византии». (М., 1984, 1989, 1991) фактически подвела итог развития отечественного В. советского периода. Характерной чертой этого труда, само название к-рого отражало определенное смещение научных интересов, оставался подчеркнуто секуляризованный подход к освещению визант. культуры. Международным признанием заслуг советского В. было проведение в Москве в авг. 1991 г. 18-го Международного конгресса византинистов и избрание Литаврина вице-президентом Международной ассоциации византинистов.

С кон. 80-х гг. начался новый период в российском В., связанный со снятием запретов на темы, посвященные христианству и истории Церкви. За последние 15 лет расширился диапазон научных исследований в этой области. Издаются работы по церковной историографии (И. В. Кривушин), истории К-польского Патриархата (Д. Е. Афиногенов) и др. направлениям изучения визант. христ. цивилизации (С. А. Иванов).

Петербургская (ленинградская) группа византинистов, действующая под рук. Медведева, особое внимание уделяет изучению истории российского В., публикации архивов отечественных ученых.

В 90-х гг. организованы новые центры В.: лаборатория истории Византии и Причерноморья (исторический фак-т МГУ) под рук. Карпова, выпускающая сб. «Причерноморье в средние века» (с 1991), Центр восточнохрист. культуры (А. М. Лидов), Общество византийско-слав. исследований в С.-Петербурге (К. К. Акентьев), кафедра визант. и новогреч. филологии в МГУ (заведующий Д. А. Яламас). Активизируется работа по переизданию переводов отцов Церкви, различных литературных памятников Византии, трудов дореволюционных исследователей.