РЕНЕССАНС

Культура Р. зародилась и сформировалась в условиях экономического, политического и социального подъема позднесредневек. городов, прежде всего в Центральной и Северной Италии. В добившихся здесь независимости городах, могущественных и богатых, возникла потребность, как показывает умонастроение представителей патрициата и пополанской среды, в такой образованности и культуре, к-рые основное внимание концентрировали бы на человеке, свободном от ограничений, налагаемых сословно-корпоративным строем, на его природе, достоинстве, месте в мироздании, способностях и предназначении. В этих городах была налажена разветвленная система обучения - от низших и средних общих и специальных заведений до ун-тов, оказавшаяся открытой для внедрения в нее и благодаря этому для широкого распространения дисциплин гуманистического цикла (studia humanitatis). Кроме того, в Италии на протяжении всего средневековья ощущалась тесная связь с наследием античной культуры: ее многочисленные памятники, не только письменные, но и вещественные - храмы, гробницы, дороги, скульптуры, утварь, монеты, оружие,- служили постоянным напоминанием итальянцам об их великом прошлом, актуализация к-рого деятелями ренессансной культуры преподносилась как обращение к традициям предков.

Ряд ярких явлений средневек. европ. культуры, отдельными чертами близких культуре Р., дает историкам повод говорить о том, что он был предвосхищен в Каролингском возрождении (кон. VIII - кон. IX в.), Оттоновском возрождении (сер. X - 1-я пол. XI в.; см. в статьях Оттон I, Оттон II, Оттон III), гуманизме шартрской школы (XII-XIII вв.). Для лит-ры и изобразительного искусства Европы каролингского и оттоновского периодов характерна сознательная ориентация на древние образцы, в частности, подражание Вергилию, Горацию, Теренцию в лат. поэзии, формам античной пластики - в скульптуре; в трудах католич. богословов шартрской школы и близких к ней мыслителей важное место занимала проблема человека, так что в этом течении средневек. схоластики по праву можно находить идейные истоки ренессансного гуманизма. Однако Р. XIV-XVI вв. отличается от подобных «ренессансов» своим универсальным характером: в эту эпоху был осуществлен кардинальный пересмотр системы идеологических координат, теоцентрическая картина мира сменилась антропоцентрической, запечатлевшейся во всех сферах культуры. Деятели Р. XIV-XVI вв. впервые посмотрели на античность как на целое, далеко от них отстоящее, как на ориентир, способный указать направление их идеалам.

Не только в разных странах, но и в разных областях культуры Р. появился и достиг наивысшего развития не одновременно. Становление Р. и наибольший расцвет ренессансной культуры связаны с Италией. Ко 2-й пол. XIII - первым десятилетиям XIV в. принято относить период Проторенессанса. Культура собственно Р. оформилась во 2-й четв. XIV в., прежде всего в лит-ре (итальянские поэзия и проза) и в сфере гуманистической образованности, принципы которой окончательно сложились на рубеже XIV и XV вв. В 1-й пол. XV в. происходило становление ренессансных лит-ры и искусства (живопись, архитектура), гл. обр. во Флоренции; тогда же формировалась ренессансная художественная культура Нидерландов. В сер. XV в. создавались произведения философской и богословской мысли Р. Во 2-й пол. XV в. гуманистическое движение вышло за пределы Италии и получило распространение в странах заальпийской Европы - в Германии, во Франции, в Венгрии, Англии, Польше. Рубеж раннего и зрелого Р. пришелся на посл. треть XV в. Наибольший подъем ренессансной культуры охватил первые 2 десятилетия XVI в.; в научной лит-ре этот период часто именуется высоким Р. В некоторых случаях традиции Высокого Р. сохранялись и позже, напр. в венецианской живописи 2-й трети XVI в., во франц. лит-ре того же времени. До рубежа XVI и XVII вв. продолжался поздний Р. В это время ренессансная культура испытывала сильное влияние со стороны разных реформационных течений, католич. Контрреформации, идеологии крепнущих абсолютистских монархий, однако исход Р. был обусловлен изменением в начале Нового времени всей системы миросозерцания: научной революцией, рационалистической философией, стилем барокко в искусстве и т. д.

Деятели Р. видели свою непосредственную задачу, а также отличительную черту того времени в обращении к духовному наследию античности. Франческо Петрарка (1304-1374) превозносил «благословенную древность» - «изобретательницу всех достойных искусств» (honestarum omnium artium reperticem) и предрекал наступление времени, когда «Благие души, доблести подруги,/ Заселят мир: он станет золотым,/ Античными творениями полным» (Петрарка Ф. Сонеты. М., 1984. С. 129). Джованни Боккаччо (1313-1375) считал деятельность Петрарки реставрацией античной словесности, а Джотто (1266/67(?) - 1337), по его мнению, своим творчеством «вернул к жизни искусство» (букв.: «вывел на свет» (avendo egli quella arte ritornata in luce)), к-рое до этого в течение мн. лет было мертвым и «погребенным» (Boccaccio G. Il Decameron. Vinegia, 1552. P. 262r). Сходным образом оценивал деятельность флорентийских художников, «восстановивших искусство, утерянное и почти угасшее» (quell'arte smarrita e quasi spenta suscitarono), историк и литератор Филиппо Виллани (ок. 1325 - между 1407 и 1409). Особую роль в этом он отводил Чимабуэ (ок. 1240 - ок. 1302), а также Джотто, к-рый «вернул живописи ее древнее достоинство и величайшую славу» (restituì la pittura nella dignitа antica, e in grandissimo nome) (Villani F. Vite d'illustri fiorentini: Giotto // Croniche di Giovanni, Matteo e Filippo Villani. Trieste, 1858. Vol. 2. P. 450). О возвращении к жизни лит-ры (emerserunt studia litterarum) Петраркой и Боккаччо, продолживших дело предшественников Альбертино Муссато и Джери д'Ареццо, к-рые в своих сочинениях ориентировались на античных авторов, писал гуманист Колюччо Салютати (1332-1406). Он усматривал в этом свойство своего времени (nostro seculo) (Salutati C. Epistolario / A cura di F. Novati. R., 1896. Vol. 3. P. 80-84). В тех же словах представлял творчество Петрарки др. гуманист, Леонардо Бруни (между 1370 и 1374-1444): опираясь на труды Цицерона, Петрарка «первым в силу дарований его ума познал и вернул к жизни (rivocò in luce) изящество древнего стиля, утерянное и угасшее» (Bruni L. Vita di Petrarca // Idem. Humanistisch-phil. Schriften / Hrsg. H. Baron. Lpz.; B., 1928. P. 65). Гуманист Маттео Пальмиери (1406-1475) создал пространное восхваление своего века, когда «процветали превосходнейшие дарования, каких не было тысячу лет», разные искусства и науки «были восстановлены, возвращены к жизни… отделаны и доведены до совершенства» (sono rilevate, tornate in luce, e… pulitesi e fatte perfette). Он высказал мысль о том, что «благородные искусства… рождаются (nascere) по причине то ли благоволения, то ли прилежания, то ли постоянного радения о них того, кто восстановил утерянное искусство», а в др. месте заметил, что «утерянные искусства возрождаются, когда в том есть потребность» (naturale è rinascere l'arti perdute quando vuole l'uso) (Palmieri M. Vita civile. I / A cura di G. Belloni. Firenze, 1982. P. 43-46). В сходном смысле то же выражение использовал историк-гуманист Флавио Бьондо (1392-1463). Подчеркивая преимущества своего века, он находил великую милость Бога в том, что «были возрождены вместе с занятиями прочими искусствами также и в особенности занятия красноречием» (cum caeterarum atrium, tum maxime eloquentiae studia revixerunt.- Biondo F. In Italiam illustratam praefatio. Basileae, 1531. Р. 293).

Именно слово «возродиться» послужило основой для образования со временем закрепившегося в историографии понятия «Ренессанс». Однако предпочтение перед другими ему было отдано не сразу. Итал. гуманист, филолог и историк Лоренцо Валла (1407-1457) замечал по поводу «искусств, наиближайших к свободным, то есть живописи, ваяния, лепки, архитектуры», что «теперь они пробуждаются и оживают вновь» (excitentur, ac reviviscant) (Valla L. Elegantiarum latinae linguae libri sex. Lugduni, 1561. P. 13). Итал. философ, гуманист, основатель флорентийской Платоновской академии Марсилио Фичино (1433-1499) в письме другу Павлу Миддельбургскому, нидерланд. математику и медику, предпочитал говорить о том, что его век «вернул к жизни почти уже угасшие свободные искусства» (liberales disciplinas ferme iam extinctas reduxit in lucem), имея в виду не только грамматику, поэзию, ораторское искусство, но и живопись, скульптуру, архитектуру, музыку, а также «древнее искусство распевать стихи под аккомпанемент орфической лиры». Вместе с тем положению о рецепции достижений античной культуры Фичино дал более основательную историко-философскую трактовку: он предложил рассматривать подобную реставрацию древности как несомненное свидетельство возвращения «золотого века» (seculum aureum) - времени расцвета всевозможных человеческих дарований. Речь, т. о., шла о чем-то значительно большем, нежели возобновление каких-то традиций, искусств, наук: Фичино настаивал на эпохальном культурном перевороте, или обновлении, отчетливо проявившемся, впрочем, не только в приобщении к достижениям древности, но и в новых открытиях (в частности, книгопечатания) (Ficinus M. Laudes seculi nostri tanquam aurei ab ingeniis aureis // Idem. Opera. Basileae, 1576. Vol. 1. P. 944).

Эта попытка осмыслить культуру своего времени как целое и дать ей имя продолжения не имела. Хотя в XVI в. оформляется термин «Ренессанс», им не обозначают всю тотальность явлений культуры того времени. В 1515 г. Эразм Роттердамский (1466 или 1469-1536) в письме Мартину Дорпию (Мартен ван Дорп; 1485-1525), нидерланд. гуманисту и теологу Лувенского ун-та, рассуждал о «возрождении изящной словесности» (si renascantur bonae litterae - Erasmus Rotterdamus. Opus epistolarum / Ed. P. S. Allen. Oxf., 1906. Vol. 1. Р. 105-109), а Джорджо Вазари (1511-1574), автор «Жизнеописаний наиболее заметных живописцев, ваятелей и зодчих» (1550), говорил о «возрождении» (la rinascità) применительно к искусству или даже только к скульптуре (Vasari G. Le vite de' più eccellenti pittori, scultori e architettori / A cura di R. Bettamini. Firenze, 1973. Vol. 3. P. 512).

Мыслители эпохи Просвещения, видевшие в Р. начало собственной культуры, резко противопоставляли его «темной», «грубой», «варварской» средневек. образованности. Трактуя поэтому Р. не как консервативный переворот, ориентированный на идеалы и достижения прошлого, но как «одну из тех революций, которые совершенно обновляют облик мира», они вместе с тем продолжали писать о «воскресении», «возвращении к жизни» или «преображении» в XV-XVI вв. лит-ры, наук, искусств, нравов, связывая эти явления с захватом турками К-поля и с перемещением значительных культурных сил из Византийской империи в итал. гос-ва. Новым было то, что к эпохе Р. просветители относили упадок христ. веры и появление атеизма.

Оформление концепции Р. как особой исторической эпохи, заложившей основы европейской культуры и цивилизации, произошло в XIX в. Г. В. Ф. Гегель (1770-1831) дал в «Философии истории» наиболее четкую характеристику достижений Р.: «развитие духа к более высокой форме человечности», что проявилось в «так называемом восстановлении наук, расцвете изящных искусств», в «желании человека изведать мир» (т. е. в открытии Америки и пути в вост. страны) (Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории / Пер.: А. М. Воден. СПб., 1993. С. 417-418). Впрочем, Гегель не использовал термин «Ренессанс» для обозначения эпохи, хотя в его время это слово уже звучало в литературных и ученых кругах Европы.

Франц. историк Ж. Мишле (1798-1874) широко применял термин «Ренессанс» в своих лекциях 1840 г., а затем обозначил им эпоху, к-рой был посвящен 7-й том его «Истории Франции» (Michelet J. Histoire de France au XVIe siècle. P., 1855. Vol. 7: Renaissance). Эпоху Р. он называл «героическим броском исполинской воли». В качестве важнейших достижений того времени он указал «открытие мира, открытие человека» (la découverte du monde, la découverte de l'homme) (Idem. P. II). Французский историк-позитивист И. А. Тен (1828-1893) в «Философии искусства» предложил еще одно определение Р.- «великий подъем процветания, богатства и духа» (Taine H. Philosophie de l'art. P., 1865. Vol. 1).

В трудах Г. Л. Фойгта (1827-1891) «Возрождение классической древности, или Первый век гуманизма» и Я. К. Буркхардта (1818-1897) «Культура Возрождения в Италии», заложивших основы науки о Р., указывается на появление индивидуальности как важнейшего результата культуры той эпохи, индивидуальности, полагающейся на себя, свободной не только от ограничений, налагаемых корпоративным строем средневековья, но и от оков всякого авторитета - церковного, религиозного, морального. Итальянец эпохи Р. преподносился в качестве «первородного сына современной Европы» (Буркхардт. 1996. С. 88), т. е. как созидатель новоевроп. культуры, «обнаружившейся тогда в Италии в зачаточном состоянии» (Фойгт. 1885. С. 7).

Популяризаторами созданной Фойгтом и Буркхардтом концепции Р. стали крупнейшие философы 2-й пол. XIX в. Ф. Ницше (1844-1900) и В. Дильтей (1833-1911). В соч. «Человеческое, слишком человеческое» Ницше назвал характерные черты эпохи Р.: «освобождение мысли, пренебрежение авторитетами, победа культуры над изначальной тьмой невежества, восторженное отношение к науке и научному прошлому человечества, освобождение индивидуальности» (Nietzsche Fr. Werke. Münch., 1962. Bd. 1. S. 592). Дильтей связывал формирование миропонимания ренессансной эпохи с «естественным развитием новых народностей, подъемом их культуры и улучшением их социальных условий». «Освобождение духа», происшедшее в этот период, обернулось, по Дильтею, «неукротимой силой индивидуальности», к-рую можно обнаружить в новой политике территориальных князей, в чувстве собственного достоинства горожан, в сопротивлении угнетению, в героических образах, запечатленных в произведениях искусства и лит-ры, в научных открытиях. Согласно Дильтею, кроме развития индивидуальности культура Р. с самого начала способствовала обмирщению значительной части духовного багажа и форм интеллектуальной деятельности, прежде входивших в сферу сакрального (Dilthey W. Weltanschauung und Analyse des Menschen seit Renaissance und Reformation. Lpz.; B., 1914. S. 17-19). В 1-й пол. XX в. понимание Р. как культуры, отражавшей устремления заявившей о своих правах человеческой индивидуальности, к-рая в противовес христ. трансцендентности утверждала принцип имманентности, отделившись от богословия и секуляризировавшись, нашло отражение в работах итал. философов-гегельянцев и историков Дж. Джентиле (1875-1944) и Б. Кроче (1866-1952).

Исследователи средневек. культуры по-разному реагировали на концепцию Р., представленную в трудах Мишле, Фойгта, Буркхардта и их последователей. Нем. историк искусства Г. Тоде (1857-1920) считал, что гуманизм в качестве движения в области культуры возник еще в XII в. и достиг наивысшего развития в XIII в. в сочинениях католич. св. Франциска Ассизского; уже в них исследователь находил «пробуждение сильного чувства индивидуальности». Раздвигая хронологические границы Р., Тоде тем самым подвергал сомнению не только антисредневек. направленность этой культуры, но и ее историческую уникальность. Нем. лингвист и литературовед К. Э. К. Бурдах (1859-1936) отмечал разницу между гуманизмом - явлением литературным и научным, и Р.- определенной исторической культурой. Он отрицал антицерковный и антирелиг. характер этой культуры и видел в ней не выходившую за рамки средних веков реакцию на схоластическую образованность, а ее тягу к рационализму и к универсализму (Burdach. 1910). О недопустимости противопоставления Р. и средневековья предупреждал Й. Хёйзинга (1872-1945). По его утверждению, «в самом ренессансном духе черты средневековья были укоренены гораздо глубже, чем это обычно осознают». Соответственно ренессансный гуманизм Хёйзинга трактовал в качестве наследника «средневековой школярской эрудиции», полагая, что он «мало чем отличается от оживления классической латыни, которое можно было наблюдать у Алкуина и его окружения во времена Карла Великого и затем вновь во французских школах XII столетия» (Хёйзинга. 1988. С. 355-356).

П. О. Кристеллер (1905-1999) подчеркивал несостоятельность широко распространенного утверждения о том, что «гуманистическое движение было по своей сущности языческим или антихристианским». Он указывал на значительные перемены, произведенные ренессансным движением в культуре, хотя и отмечал, что не стоит «преуменьшать зависимость Ренессанса от средневековой традиции». Кристеллер, в частности, показал, что ренессансный гуманизм своим происхождением был тесно связан как с распространенной в средневек. Италии риторической ученостью, характерной для нотариусов и преподавателей «свободных искусств», так и с развившейся во Франции с XII в. школьной образованностью, к-рая была ориентирована на изучение классической лат. лит-ры. В то же время исследователь отмечал, что именно этот выросший из средневек. корней гуманизм сформулировал ряд общих, фундаментальных для миросозерцания Р. идей, выработал самосознание культуры этой эпохи, связанное среди прочего с обновлением, или возрождением, наук и искусств, а при их посредстве - человека и человечества. Итал. историк философии и культуры Э. Гарен (1909-2004), один из крупнейших исследователей ренессансной культуры, подчеркивал глубину мировоззренческого переворота, осуществленного в эпоху Р. Гуманизм для него больше, чем область деятельности тех, кто посвятили себя занятию науками о человеке,- это, утверждал он, целостное миропонимание, отразившееся во всех сферах культуры того времени.

В России ко 2-й пол. XIX в. сложилось противоположное отношение к Р.- его неприятие, критика и, как следствие, полная переоценка. В лекциях по истории, прочитанных в 1848 г. в Московском ун-те, проф. П. Н. Кудрявцев (1816-1858) упоминал о «религиозном индифферентизме» Р., воспринявшего порочные наклонности, которые господствовали в высших кругах Италии (Кудрявцев П. Н. Лекции. Сочинения: Избр. М., 1991. С. 15-17). Однако для последующих оценок этой эпохи значение имели не столько подобные указания на связь Р. с нравственной порчей, сколько высказанные в те же годы в рамках полемики между Ю. Ф. Самариным (1819-1876) и К. Д. Кавелиным (1818-1885) «скорбное признание несостоятельности человеческой личности и бессилия так называемого индивидуализма» и «недоверие к уединенной и обособляющейся человеческой личности» (Самарин Ю. Ф. Соч. М., 1877. Т. 1. С. 38; ответ Кавелина см.: Кавелин К. Д. Собр. соч. СПб., 1897. Т. 1. С. 5-95), критика Ф. И. Тютчевым (1803-1873) самовозвеличения, суверенизации и «обожествления человеческого я», на признании претензий к-рого строится, по мнению поэта, «нынешняя цивилизация Запада» (Тютчев Ф. И. Полное собр. соч. в стихах и прозе. М., 2000. С. 432-433). В 1866 г. филолог и историк искусства Ф. И. Буслаев (1818-1897), исследователь рус. иконописи, писал, что «излишнее развитие западного искусства повредило его религиозному направлению», «способствовало профанации церковного стиля», ведь у зап. живописцев с XV в. вошло в обычай «писать Богородицу по портретам своих жен, знакомых дам и даже любовниц» (Буслаев Ф. О литературе: Исслед. Ст. М., 1990. С. 367, 378-379).

Рус. историк лит-ры, основатель отечественного ренессансоведения А. Н. Веселовский (1838-1906), соглашался с зап. коллегами, что в эпоху Р. «личность в первый раз выходила на сцену истории» и вся культура этого периода «носит отпечаток индивидуальности» (Веселовский А. Н. Собр. соч. СПб., 1908. Т. 3. С. 562-563). Вместе с тем он противопоставлял Р. XV-XVI вв., движение «насколько искусственное, настолько ненародное», органическому развитию «итальянской литературы золотой поры» (XIV в.), признавал «безнравственность Ренессанса» как результат «разложения бытовой семьи под влиянием индивидуализма» (Там же. С. 127-128). В работе «Противоречия итальянского Возрождения» он обращал внимание на то, что «чем отвлеченнее и объективнее занимались Петрарка и люди Ренессанса классической древностью, тем шире раскрывалась пропасть между ними и христианством»; именно на Р. возлагал историк вину за создание «той литературной и культурной розни, которая сделала литературу и поэзию достоянием немногих, обособив их из общей связи интересов» (Он же. Мерлин и Соломон. СПб., 2001. С. 489, 521).

Историк М. С. Корелин (1855-1899), автор работ, посвященных итал. гуманистической мысли, так же, как и Веселовский, писал о том, что гуманизм «не сохранил для интеллигенции связей с народом, заключающихся в религии и патриотизме», что характерные для Р. «религиозный индифферентизм и космополитические тенденции не надолго удовлетворили образованные классы», а «реакция против аскетизма во имя потребностей человеческой природы разнуздывала чувственность и в практической жизни, и в поэтических произведениях, и даже в моральных теориях», что, наконец, «в гуманистической литературе встречается иногда открытая проповедь безнравственности в индивидуальных и политических отношениях» (Корелин М. С. Очерки итал. Возрождения. М., 19102. С. 5-12, 22).

Особенно мощно неприятие Р. прозвучало в трудах правосл. богословов и философов 1-й пол. XX в.: прот. С. Н. Булгакова (1871-1944), свящ. П. А. Флоренского (1882-1937), Н. А. Бердяева (1874-1948), Л. П. Карсавина (1882-1952). Опираясь на тезис Ф. М. Достоевского (1821-1881) о гибельности богоборческого, своевольного индивидуализма, Бердяев находил в ренессансном гуманизме «самоистребляющую диалектику». Согласно Бердяеву, «страстное стремление к созданию красоты и совершенства форм, с которого начался ренессансный период истории, ведет к разрушению и ослаблению совершенства форм» (Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990. С. 108-110). Сходным образом Карсавин, признавая «индивидуализм Возрождения злым и греховным отрывом человека от Божества», видел в этой эпохе «не начало возрождения, а начало вырождения человечества» (Карсавин Л. П. Философия истории. СПб., 1993. С. 232). С подобной оценкой культуры Р. было связано негативное или подозрительное отношение мн. рус. авторов этого времени к ее конкретным проявлениям. Булгаков обнаруживал «демоническое начало» в улыбке персонажей на картинах Леонардо да Винчи (1452-1519), «двусмысленную и уже в этой двусмысленности греховную красоту» Сикстинской Мадонны кисти Рафаэля Санти (1483-1520), «нечистоту, нецеломудрие [этой] картины Рафаэля, сладострастие его кисти и кощунственную ее нескромность» (Булгаков С. Н. Соч. М., 1993. Т. 2. С. 631).

По мнению свящ. П. Флоренского, дискредитации заслуживает все искусство Р., «в котором истинною основою полуреальных вещей-представлений признается некоторая субъективность, сама лишенная реальности». Именно эта субъективность, слабая, пассивная, безжизненная, неспособная справиться со своими впечатлениями и войти в живое соприкосновение с миром, но при этом «притязающая на божескую безусловность», «мнит себя в своем горделивом уединении от мира последней инстанцией и по своему… воровскому опыту конструирует всю действительность». Подобное направление мысли, обычно «называемое натурализмом и гуманизмом», возникло, согласно Флоренскому, в связи с концом средневек. реализма и теоцентризма (Флоренский П. А. У водоразделов мысли. М., 1990. С. 92-93) и имело теснейшую связь «с жизнепониманием самого недавнего прошлого» (Там же. С. 56-57).

Хотя в советской исторической и филологической науке и искусствоведении Р. был официально признан прогрессивной культурой, отражавшей мировоззрение выходящего на историческую арену нового класса - буржуазии, оценки, сформулированные в XIX - 1-м десятилетии XX в., нашли своих приверженцев и в советский период. В. Н. Лазарев (1897-1976), исследователь ренессансного искусства Италии, в качестве прогрессивных изменений, к-рые принес с собой гуманизм как новое мировоззрение, называл разрушение старой морали, противопоставление церковной культуры светской, пробуждение интереса к природе и знанию, возвращение человечеству античной культуры, очищенной от многочисленных средневек. напластований. Вместе с тем он отмечал утраты: гуманизм задержал развитие итал. языка, пресек линию развития национальной лит-ры, способствовал вытеснению идеалов коммуны монархическими, привел в лит-ре к настолько слепому подражанию античным образцам, что сковал свободное развитие мысли, подчинив ее общепринятым классическим канонам (Лазарев. 1959. Т. 2: Искусство треченто. С. 60-61). Историк искусства М. В. Алпатов (1902-1986), признавая великие художественные достижения итал. Р., одновременно указывал и на цену, к-рую, по его мнению, за них пришлось заплатить: ренессансное искусство, приобретя способность делать своим предметом всё, что окружает человека, стало испытывать трудности в создании символов-эмблем, и «Мадонна Возрождения это всего лишь отблеск красоты счастливой женщины с ребенком на руках», в ней нет тайны, как нет, считал Алпатов, ее во всем искусстве Р.- рассудочном, иллюзионистском, предпочитавшем форму явления его способности передать «нераздельную цельность мира» (Алпатов. 1976. С. 258-260). Рус. философ А. Ф. Лосев (1893-1988) считал Р., переходный период от средневековья к Новому времени, «эпохой величайшей мировой катастрофы» (Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М., 2001. С. 255). Как бы подводя итог всей критике, высказанной в России в адрес ренессансной культуры, он заключал, что стихийное самоутверждение в ту пору человека в качестве самодостаточного целого, оборачивавшееся полным нравственным разложением личности и обнаруживавшее слабость и неполноту изолированного человеческого субъекта, с неизбежностью демонстрировало необходимость замены этого субъекта «исторически обоснованным коллективом» (Он же. 1978. С. 57, 61-64, 93, 119-122, 135-137, 612-614).

В отечественной науке кон. XX - нач. XXI в. отмечается полная противоположность средних веков и Р. Совр. исследователи настаивают на светски-рационалистическом, антицерковном характере Р., антропоцентризме и имманентистских принципах, признании индивидуальности в качестве основной жизненной и культурной ценности.

Конкретные исследования как в зарубежной, так и в российской науке обращают внимание на субъективные цели ренессансного движения, позволяют лучше увидеть еще один аспект культуры Р.- своего рода «консервативную» революцию, нацеленную на то, чтобы с опорой на наследие прошлого произвести религиозно-нравственное и общественное обновление человека и человечества, и приведшую в итоге к преобразованию всей системы миросозерцания и культуры.

Представители ренессансной культуры в подавляющем большинстве не были безрелигиозны или враждебны христианству. Значительное число обличительных произведений гуманистов, бичующих пороки, злоупотребления и невежество католич. духовенства (Поджо Браччолини, Валла) или ставивших вопрос о подчинении папы Римского власти Вселенского Собора (Николай Кузанский, Э. С. Пикколомини (папа Римский Пий II в 1458-1464)), не были направлены против католич. Церкви или христ. веры как таковых. Более того, мыслители Р. надеялись осуществить не только нравственное и духовное, но и религ. обновление (возрождение) человечества (Фичино, Эразм Роттердамский). С этой целью предпринимались попытки выступить с новой апологетикой христианства, к-рая черпала бы аргументы в пользу ее истинности из религиозных и философских систем др. эпох (прежде всего античности) и народов (у язычников и иноверцев, но особенно у тех, кого именовали «древними богословами», их учение будто бы самым совершенным образом синтезировал Платон, а прокомментировали неоплатоники) и показывала бы, что издревле и повсюду провозглашались идеи и положения, подтверждающие правоту христианского вероучения (Фичино, Дж. Пико делла Мирандола, С. Шампье, К. Муциан Руф, Агриппа Неттесгеймский, Х. Л. Вивес, А. Стеуко).

Если на ранних этапах развития гуманизм выступал жестким оппонентом схоластики, обвиненной в суемудрии (Петрарка, Валла), то с кон. XV в. схоластика испытала влияние ренессансной общественно-политической, философской и религиозной мысли (учение о предпринимательской деятельности, государстве, антропология, концепция сущностного единства всех религий), особенно заметное в т. н. 2-й схоластике (XVI-XVII вв.). Применение разработанных гуманистами (Валла, Эразм Роттердамский, И. Рейхлин) методов историко-филологической критики текстов по отношению к церковным документам, творениям отцов Церкви и Свящ. Писанию, а равно устремление всей ренессансной культуры ad fontes (лат.- «к источникам», в т. ч. «к источникам веры») явились важными мировоззренческими предпосылками Реформации. Нек-рые гуманисты (Ж. Лефевр д'Этапль во Франции, Ф. Меланхтон в Германии, П. П. Верджерио Младший в Италии) стали видными деятелями Реформации. Большую роль ренессансный гуманизм сыграл в формировании неортодоксальных и радикальных течений Реформации, напр. антитринитаризма (М. Сервет, Л. и Ф. Социны). Именно в среде позднеренессансного религ. нонконформизма, вставшего в оппозицию не только к католицизму, но и к победившим протестант. вероисповеданиям (лютеранству, кальвинизму, цвинглианству, англиканству), зарождаются идеи веротерпимости, опиравшейся на концепцию сущностного единства всех исторических религий, разработанную в ренессансном неоплатонизме XV в. В единичных случаях такого рода религ. искания становились для мыслителей Р. основой новой религ. системы (напр., «египетской религии» Дж. Бруно), созданной за пределами христ. воззрений. На проявления гуманистического свободомыслия, а тем более иноверия обрушивались репрессии со стороны всех офиц. христ. Церквей, нередко это приводило к казням религ. вольнодумцев, не пожелавших изменить своим убеждениям (Э. Доле, Сервет, А. Палеарио, Дж. В. Джентиле, Бруно).

Для философской мысли раннего Р. характерно исключительное внимание к проблемам этики, которые трактовались в духе христианизированного позднего стоицизма (Петрарка, Салютати). В 1-й пол. XV в. преобладавшим направлением был «гражданский гуманизм». Его идеологи разрабатывали мораль, ориентированную на воспитание в человеке активной жизненной позиции и ответственности перед людьми и обществом (Бруни, Браччолини, Пальмиери). Со 2-й четв. XV в. началось «возрождение» эпикурейства, прежде всего его гедонистической этики (Валла, К. Раймонди), к-рая в дальнейшем получила своеобразную христ. интерпретацию (ранний Фичино, Эразм Роттердамский). В творчестве Николая Кузанского идеи неоплатонической диалектики и нем. мистики легли в основу его концепции Абсолюта как «совпадения противоположностей». Признанным главой неоплатонического направления во 2-й пол. XV в. стал Фичино, руководитель кружка гуманистов, известного как Платоновская академия. Он дал философское обоснование идее достоинства и высокого предназначения человека, с к-рой выступили его предшественники (Петрарка, Л. Б. Альберти, Дж. Манетти). Дальнейшее развитие ренессансной антропологии привело к признанию за человеком роли вселенского творца и самовластного зодчего собственного «я» (Пико делла Мирандола, Ш. де Бовель, Агриппа Неттесгеймский, Вивес, Парацельс, М. де Монтень, Т. Кампанелла). Падуанская школа развивала теории аристотелизма в их аверроистской интерпретации (отрицание бессмертия индивидуальной человеческой души, концепция «двойственной истины» и др.); влияние идей этой школы испытали П. Помпонацци, Бруно и др.

Натурфилософия позднего Р., стремившаяся к изучению природы, исходя из «собственных начал», настаивала на единстве и теснейшей связи духовного и телесного начал в природном мире (Парацельс, Дж. Кардано, Б. Телезио, Ф. Патрици). Это признание единства бытия позволяло и в мире физическом искать те же отношения и свойства, что и в мире одушевленном, давая простор «оккультным наукам» - астрологии и алхимии.

Одной из важнейших дисциплин studia humanitatis считалась история. Как и в предыдущие эпохи, за историей сохранялась роль «наставницы жизни». Вместе с тем именно на материале истории ренессансные гуманисты пришли к осознанию собственной культуры и соответственно собственной эпохи. Во многом это было сделано благодаря отходу от средневек. историографической традиции, делившей всю историю на 4 царства и задавшей ей четкий вектор движения до ее завершения в конце времен, и возвращению к античной цикличной концепции мирового развития, используя к-рую ренессансные мыслители трактовали свое время как возрождение «золотого века», что, впрочем, не мешало им находить в нем неповторимые, самобытные черты. К эпохе Р. относится начало процесса секуляризации историографической мысли; главным действующим лицом истории становится человек, руководствующийся своими мотивами (страстями, желаниями, материальными интересами, идеальными побуждениями), оказавшийся один на один в трагическом противостоянии с вечно подвижной действительностью. В некоторых случаях (напр., у Н. Макиавелли) субъектом исторического процесса могли выступать определенные общности - партии, сплоченные политическими и др. целями, различные социальные слои. Несомненным достижением ренессансной историографии стала выработка методов историко-филологической критики источников, предполагавшей сравнение данных различных исторических документов, эпиграфики, нумизматики, археологии, а также лексический и стилистический анализ текстов (наиболее полно эти достижения представлены у Валлы и его продолжателей в XV-XVI вв.). Самостоятельную познавательную ценность за историческим знанием признавало эрудитское направление ренессансной историографии (Пикколомини, Бьондо, Дж. П. Лето, Б. Платина). Исследуя рим. древности, изучая судьбу античной цивилизации и причины ее падения, представители этого направления использовали не только сведения из нарративных источников, но и данные материальных памятников прошлого - монет, утвари, надписей, захоронений, строений, произведений искусства. Др. важное направление в историографии Р.- политико-риторическое - видело в историческом знании прежде всего могучий инструмент политико-идеологического воздействия и поэтому имело во многом риторический характер. Ориентируясь на античные образцы, представители флорентийской, венецианской и миланской историографических школ (Бруни, Пальмиери, Браччолини, Б. Скала; Б. Джустиниани, М. А. Сабеллико, Г. Контарини; П. К. Дечембрио, Дж. Мерула, Т. Калько) использовали исторический материал, чтобы доказать превосходство в одном случае флорентийской пополанской демократии, в другом - венецианской аристократии, в третьем - единовластия миланских герцогов. Даже утратив явную политическую ангажированность, это направление получило развитие в трудах историков XVI в.: Макиавелли, Ф. Гвиччардини и П. Джовио.

Отличительной чертой историографических школ заальпийской части Европы стало внимание к прошлому своих регионов, свидетельствовавшее не только о зарождении идеи об особых путях развития отдельных народов, но и о начале становления национального самосознания (В. Пиркгеймер, К. Пойтингер, Иоганн Авентин, Б. Ренан, Ф. де Бельфоре, Ж. О. де Ту, Э. Пакье). Историографическую ситуацию на закате ренессансной эпохи характеризуют отказ от цикличной картины смены эпох и стремление объяснить движение истории исходя из таких объективных факторов, как природно-климатические условия жизни человека, его религ. верования, тип культуры (Ж. Боден).

Вниманием к проблемам политики, государственного и социального устройства отмечено уже творчество ранних гуманистов (Петрарка, Боккаччо, Салютати, Бруни), рассматривавших общественные и политические институты прежде всего как результат деятельности человека и подчеркивавших преимущества хорошо устроенного гражданского бытия перед существованием, чуждым его принципам и установлениям (для мыслителей Р. естественным состоянием представлялась не первобытная жизнь человека, определяемая элементарными природными инстинктами и потребностями, а такая жизнь, к-рая создает предпосылки к высокому культурному творчеству и соответственно возможна только в условиях цивилизации). У политических теоретиков Высокого Р. (Макиавелли, Гвиччардини) политика как наука выделялась в самостоятельную отрасль знания, была избавлена от подчинения не только принципам и целям религии, но и морали; более того, религия и мораль воспринимались как орудия политической борьбы. Политические мыслители Высокого Р. признавали и описывали борьбу противоречий и интересов, конфликты социальных групп как условие исторического развития, тем не менее решающую роль в образовании (или преобразовании) политических и социальных систем (гос-в), того или иного института они оставляли за творческой инициативой отдельного человека (концепция «государя» у Макиавелли).

О преимуществах различных форм правления - монархии, аристократии, народовластия - шли острые дискуссии между гуманистами, однако в XVI в. была сформулирована и получила широкую поддержку концепция «смешанного» гос. строя (Д. Джаннотти, Контарини, Дж. Ф. Лоттини), включавшего элементы 3 указанных выше форм и отличавшегося наибольшей устойчивостью. На исходе Р. в политической мысли возникло понятие гос. суверенитета (Боден, Ф. Отман) как важнейшего признака гос-ва, самостоятельно располагающего властью и не подчиняющегося никому извне (хотя вопрос о том, является ли источником суверенитета государь, народ, «лучшие люди» или кто-либо еще, порождал споры). Для социальной мысли Р. характерен отказ от традиционалистского взгляда на общество как на неизменное целое, место в к-ром определялось прежде всего происхождением и сословно-корпоративным статусом человека. Вместо этого гуманисты, не отказываясь от концепции социальной иерархии, необходимости сосуществования различных социальных слоев и групп, предлагали сообразовывать положение конкретного человека с его доблестями, заслугами и достижениями (Пальмиери, Браччолини, А. Ринуччини), выступали за то, чтобы общество было устроено (или переустроено) с расчетом создать наиболее благоприятные условия для развития всех заложенных в человеке способностей,- именно такого рода установкой объясняется множество утопий, созданных после появления произведения Т. Мора (А. Бручоли, А. Ф. Дони, Кампанелла и др.).

В эпоху Р. проблема языка приобретала важнейшее культурно-историческое, мировоззренческое значение. До кон. XVI в. главным языком ренессансной культуры и науки оставался латинский язык. Однако гуманисты отвергали схоластическую, варваризированную, по их убеждению, латынь, противопоставляя ей свою, к-рую стремились формировать, используя все богатство античной рим. словесности, будучи убеждены, что такой язык гораздо лучше отвечает целям воспитания и образования человека. Большие усилия прилагались к тому, чтобы восстановить подлинные тексты античных языческих и раннехристианских писателей, обнаружить труды древних авторов, к-рые нередко оставались лишь в одном (часто дефектном) экземпляре в монастырских или церковных б-ках: благодаря трудам гуманистов были спасены произведения Цицерона, Тита Ливия, Плиния Старшего, Аммиана Марцеллина, Тертуллиана и др.

С освоением древнегреческого языка (в кон. XIV в. во Флоренции его стал преподавать визант. грек М. Хрисолор) перед гуманистами открылся богатый мир эллинской культуры. Чтобы ввести в культурный обиход Запада наследие Др. Греции, на протяжении XV-XVI вв. осуществлялось огромное число переводов на латынь древнегреч. текстов Платона, Аристотеля, Диогена Лаэртского, Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Псевдо-Дионисия Ареопагита, свт. Василия Великого, свт. Григория Богослова, свт. Иоанна Златоуста, Геродота, Фукидида, Гомера, греч. трагиков, Аристофана, Лукиана, Евклида, Страбона, Птолемея и др. Много трудились на поприще перевода и комментирования древнегреч. писателей Бруни, А. Траверсари, Валла, Фичино, А. Полициано, Иоанн Аргиропул, Эразм Роттердамский, Мор.

Продолжением этого движения гуманистов к первоисточникам, в т. ч. к первоисточникам христ. веры, стало обращение также к памятникам на древнеевр. языке, заметное уже у Манетти и Пико делла Мирандолы, но в полной мере осуществленное в творчестве Рейхлина, М. Лютера, С. Мюнстера и др. гебраистов XVI в. (нек-рые гуманисты, напр. Пико делла Мирандола, Мюнстер, ставили перед собой задачу овладеть наряду с древнеевр. языком и др. древневосточными языками, прежде всего халдейским). Наиболее значительным результатом освоения древних классических и восточных языков стали ренессансные переводы и издания текстов Свящ. Писания, в частности осуществленный Эразмом Роттердамским перевод на латынь НЗ, перевод Лютером на нем. язык всей Библии (с древнееврейского и древнегреческого языков), издание Библии кард. Ф. Хименесом де Сиснеросом с текстами ВЗ на 4 языках (древнееврейском, халдейском, древнегреческом, латинском) (подробнее см. в ст. Библия).

В эпоху Р. происходило становление национальных языков, раньше всего в Италии (в творчестве Петрарки, Боккаччо, Макиавелли), затем в др. странах Западной и Центральной Европы; большую роль в этом процессе сыграли переводы Библии на новые европ. языки (особенно в странах, в к-рых утвердился протестантизм). С нач. XVI в. не только произведения поэзии и изящной словесности, но и труды по философии, эстетике, истории, космографии, естественным и др. наукам и даже по богословию все чаще создаются на национальных языках или переводятся на них.

Развитие комплекса наук о природе было продиктовано прежде всего требованиями практической жизни эпохи Р. Обусловленные гл. обр. интересами торговой и колониальной экспансии европ. гос-в Великие географические открытия (путешествия Х. Колумба, В. да Гамы, П. А. Кабрала, А. Веспуччи, С. Кабота, Ф. Магеллана, Ж. Картье и др.) не только привели к обнаружению неизвестных до этого в Европе и Азии частей света, земель и морей, но и вызвали стремительный рост знаний в области географии, этнографии, ботаники, зоологии, геологии; с ними связано активное развитие в XVI в. картографии, появление глобусов, создание системы географических координат (Г. Меркатор), позволяющей локализовать наносимые на карты географические объекты; были написаны многочисленные труды со сведениями о новооткрытых регионах мира, они сводились вместе и публиковались большими подборками (наиболее известные - Дж. Б. Рамузио, Р. Хаклюйт); были изданы обширные энциклопедии по космографии (землеведению), содержавшие описательный, иллюстративный и картографический материал о разных странах и народах (Волатеран, П. Апиан, Мюнстер). Огромное значение не только для астрономии, но и для всей культуры и науки эпохи Р. имело обоснование Н. Коперником гелиоцентричной системы мироздания (нек-рые мыслители Р. высказывали сходные идеи и раньше, напр. Николай Кузанский). Серьезные достижения были в области медицины: Сервет подошел к открытию кровообращения в организме; А. Везалий заложил основы систематических анатомических исследований человеческого тела; Парацельс разработал новые методы лечения болезней (ятрохимия, бальнеотерапия, хирургия). Естественнонаучная и философская мысль постулировала необходимость разработки и использования в исследовании природы экспериментальных методов и описания естественных явлений и процессов языком математики (Ф. Бэкон, Г. Галилей).

Сыграло важную роль в популяризации культуры Р. Появившееся в сер. XV в. в Германии, оно за неск. десятилетий получило развитие во всех странах Европы. Гуманисты и др. деятели культуры Р. быстро оценили значение и выгоды печатного станка как в ознакомлении общества с собственными идейными и художественными исканиями, так и в распространении наследия античных и раннехрист. писателей в оригинале и в переводах на латынь и на новые европ. языки. Большую славу стяжала за высококачественные издания на древнегреч. языке и латыни типография Мануция Альда Старшего в Венеции. Крупнейшими типографскими центрами в эпоху Р. были Флоренция (Ф. Джунти), Базель (И. Фробен, И. Опорин), Париж (А. Этьенн), Лион (Доле), Антверпен (К. Плантен). Нек-рые издатели были гуманистами и тесно сотрудничали с единомышленниками, публикуя их труды (напр., Эразма Роттердамского печатали Альд Старший, Фробен и др.).