АНГЕЛОЛОГИЯ

В Божественном Откровении постоянно подчеркивается служебная миссия ангелов. Об этом свидетельствует уже само название «ангел» (ἄγγελος), т. е. вестник. Оно указывает не на природу существа, носящего это название, а на род его служения. Ангелы, по ап. Павлу, «служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр 1. 14). Они служат Богу, воспевая песнь (серафимы в Книге пророка Исаии 6. 3), предстоят пред Богом, когда Он объявляет Свою волю (Иов 1. 6), являются по повелению Божию для помощи человеку (Ис 6. 7) или для его наказания (2 Цар 24. 16), объявляют буд. судьбы народу (Дан 8. 16-26) и приносят Богу его молитвы (Тов 12. 12; Откр 5. 8; 8. 3). Явления ангелов сопровождают многие евангельские события: арх. Гавриил передает благую весть Захарии и Деве Марии (Лк 1. 19; 26), ангелы славословят Рождество Христово (Лк 2. 9-14), помогают Спасителю в Его гефсиманском борении (Лк 22. 43), возвещают о Его Воскресении (Мф 28. 5-7), разъясняют апостолам смысл Вознесения Иисуса Христа (Деян 1. 10-11). Наконец, охраняя Церковь, они продолжают под водительством архистратига Михаила брань, ведущуюся от начала времен против сатаны (Откр 12. 7-9), а в конце времен будут сопровождать Христа во время Его Второго пришествия (Мф 16. 27; 24. 30-31; 25. 31). Между миром земным и миром небесным существует глубокая молитвенная связь. Ангелы служат Богу (Откр 4. 6-8) и участвуют в богослужении Церкви («       » - Херувимская песнь литургии преждеосвященных Даров). Церковь же при совершении Божественной литургии поет Трисвятую песнь,    (т. е. таинственно изображая) херувимов.

Резной гребень с изображением ангелов. IV-V вв. (Коптский музей. Каир)

Резной гребень с изображением ангелов. IV-V вв. (Коптский музей. Каир)

Ангельский мир сотворен Богом, потому что «Им создано всё, что на небесах и на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли,- все Им и для Него создано» (Кол 1. 16). Упоминаемые здесь престолы, господства, начальства (начала) и власти являются ангельскими чинами и входят в состав небесной иерархии. Косвенное свидетельство о создании Богом ангелов многие святые отцы усматривают в 1-м стихе 1-й гл. кн. Бытия («В начале сотворил Бог небо и землю»), где под «небом» они разумеют мир ангельский, а под «землей» - мир вещественный (Aug. De Gen. imperf. 3).

Относительно времени создания ангелов в Библии нет прямых указаний. Большинство святых отцов считают, что ангелы сотворены до создания вещественного мира. Св. Амвросий Медиоланский пишет: «Ангелы, господства и власти, хотя и прияли некогда свое начало, однакоже уже существовали, когда сотворен был сей мир» (Exam. I 19). Свт. Григорий Богослов, размышляя о Божественной благости, стремящейся к тому, «чтобы благо разливалось, шло далее и далее, чтобы число облагодетельствованных было как можно большее», указывает, что «Бог измышляет, во-первых, ангельские и небесные силы. И мысль стала делом, которое наполнено Словом и совершено Духом... Поскольку же первые твари были Ему благоугодны, то измышляет другой мир - вещественный и видимый...» (Greg. Nazianz. Or. 38). Особого мнения по этому вопросу придерживался блж. Феодорит. Он считал, что ангелы сотворены одновременно с созданием вещественного мира, т. к., согласно его утверждению, они «ограничены местом», т. е. пространством. Последнее же возникло в то же время, что и вещественный мир. Однако блж. Феодорит не настаивает на своем мнении. «Говорю же сие,- пишет он,- не утвердительно, ибо смелым признаю утверждать решительно, о чем не говорит в точных словах Божественное Писание» (Theodoret. In Gen.).

Предположение о том, что ангельский мир появился еще до создания человека, выводится из факта искушения первых людей. Поскольку Адама и Еву искушал в образе змея (Быт 3. 1-4) падший ангел, следов., не только создание ангелов, но и падение части их произошло до появления человека (Aug. De Gen. XI 14, 16, 19).

Если о служении ангелов в Божественном Откровении содержится много сведений, то об их природе в нем почти ничего не сказано. «Вид и определение» ангельской сущности, по замечанию прп. Иоанна Дамаскина, «знает один только Создатель» (De fide orth. II 3 (17)). В своем служении ангелы обнаруживают себя как разумно-свободные существа, носящие в себе образ Божий (Ibidem). Свящ. Писание называет их «духами» (Евр 1. 14) и относит к «невидимому» миру (Кол 1. 16). В святоотеческой лит-ре и в литургических текстах ангелы определяются как «бесплотные духи», что находит основание в словах Христа «дух плоти и костей не имеет» (Лк 24. 39).

То, что ангелы не имеют «плоти и костей», т. е. человеческого или животного тела, не подвержены плотским нуждам, не подвластны физическим и физиологическим законам, в христианстве признается всеми. Но имеют ли они к.-л. др. тело? На этот вопрос даются разные ответы. Многие отцы Церкви утверждают, что ангелы не являются существами «чисто духовными», и признают некую ангельскую телесность: св. Иустин (Apol. II 5), Татиан (Contr. graec. 12), Афинагор (Legat. pro christian. 24), Тертуллиан (De carne Christ. 6; De resurrect. 36, 62), Ориген (De princip. I 6. 4; II 2. 1-2; IV 35), Феогност (cf.: Phot. Bibl. Cod. 106), свт. Мефодий Патарский (cf.: Ibid. Cod. 234), свт. Василий Великий (De Spirit. Sanct. 16). Так, прп. Иоанн Дамаскин пишет: «Бестелесною же она (ангельская природа.- М. И.) называется, также и невещественною по сравнению с нами, ибо все, сопоставляемое с Богом, Который один только - несравним [ни с чем], оказывается и грубым, и вещественным, потому что одно только Божество поистине - невещественно и бестелесно» (De fide orth. II 3 (17)). Эта т. зр. была высказана и на Всел. VII Соборе, когда встал вопрос о возможности изображения ангелов на иконе: «Что касается ангелов и архангелов и других святых сил, высших их,- присовокуплю к этому и наши человеческие души,- то кафолическая Церковь признает их разумными, но не совершенно бестелесными… только имеющими тела тонкие, воздухообразные и огнеобразные, согласно сказанному в Писании: «творяй ангелы Своя духи и слуги Своя, огнь палящ» (Евр 2. 7)» (ДВС. Т. 4. С. 494).

Идея же бестелесности ангелов получила широкое распространение в Зап. Церкви и в конце концов, по замечанию В. Н. Лосского, восторжествовала там вместе с томизмом (Догматическое богословие. С. 251). Начиная с XVII в. под влиянием введенного Декартом противопоставления «протяженной субстанции» и «мыслящей субстанции» развитие этой идеи было продолжено, в результате чего ангельская природа стала восприниматься как явление «мыслящей субстанции», к-рая совершенно отделена от субстанции «протяженной».

Мнение об абсолютной бестелесности ангелов в Русской Церкви в сер. XIX в. отстаивал свт. Феофан Затворник, к-рый полемизировал со свт. Игнатием (Брянчаниновым) признававшим некую ангельскую телесность. Вышеприведенное высказывание прп. Иоанна Дамаскина свт. Феофан не считал аргументом в пользу телесности ангелов и полагал, что «грубым и вещественным» ангельское естество названо в этом высказывании не потому, что оно якобы имеет тело, а в связи с тем, что оно сравнивается здесь с Божественным естеством - абсолютно духовным и абсолютно невещественным. Такое толкование святоотеческого текста еп. Феофан пытается обосновать с помощью приводимой им аналогии: «Как с ярко освещенного солнцем надворья вошедши в не так светло освещенную комнату, находят ее мрачною, или как разгоряченною в горячей воде рукою коснувшись теплой воды, находят ее холодною», так и ангельское естество «оказывается грубым и вещественным», «когда взглянешь (на него.- М. И.) после созерцания ни с чем несравнимого Божеского естества» (Душа и ангел. С. 24-25).

В этом же смысле свт. Феофан объясняет и др. места из творений святых отцов, где говорится о телесности ангелов, и в частности из «Духовных бесед» прп. Макария Великого: «Всякая тварь: и ангел, и душа, и демон по собственной природе своей есть тело, потому что, хотя и утончены они, однакож в существе своем, по отличительным своим чертам и по образу, соответственно утонченности своего естества суть тела тонкие, тогда как... наше тело в существе своем дебело» (Hom. Spiritual. 4. 2). В то же время сам еп. Феофан в цитируемом сочинении пишет: «Действительность их (ангелов.- М. И.) непременно должна проявляться где-либо. Они существуют где-либо, но не занимают пространства» (С. 174). Правда, неск. позже он скажет, что ангелы, «не оформляясь в пространстве... не имеют очертаний. Не имея очертаний, не имеют вида» (Там же). Существовать где-либо и в то же время не иметь очертаний - это наиболее трудное место в представлениях свт. Феофана о природе ангелов. Указание на местопребывание, хотя и неопределенное («где-либо»), ангельской природы должно было бы предполагать наличие у нее «очертаний», что в свою очередь открывало бы возможность для постановки вопроса о некой телесности ангелов, хотя и не подчиненной, по справедливому замечанию еп. Феофана, пространству, т. к. пространство - это категория не духовного, а вещественного мира. Однако свт. Феофан вопреки мнению многих отцов Церкви не видит никакой возможности для постановки такого вопроса.

Ангельская природа не подчинена законам физиологии (Мф 22. 30). И хотя в Книге Товита сказано, что невесту Товии «любил демон» (6. 15), этот библейский текст, по свидетельству толкователей (см.: Лопухин. Толковая Библия. Т. 3. С. 346), повествует не о плотской любви демона, а о его диавольской ненависти. Такую ненависть проявляют к человеку злые духи, именуемые в аскетической лит-ре «бесами блуда».

Мнение о возможности половых связей между ангелами и людьми было распространено среди нек-рых отцов и учителей Др. Церкви. Его придерживались св. Иустин (Apol. II 5), Климент Александрийский (Strom. VI 1. 10), Афинагор (Legat. pro Christ. 24), Тертуллиан (De orat. 22; De cultu fem. 2) и др. В соответствии с этим мнением они толковали, напр., следующий библейский текст: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал... В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим...» (Быт 6. 1-2, 4). В этом тексте под «сынами Божиими» они понимали ангелов, поскольку ангелы в Свящ. Писании действительно иногда называются «сынами Божиими» (см., напр., Иов 1. 6). Такое довольно странное представление об ангелах было навеяно языческой мифологией, в соответствии с к-рой и философ Платон, напр., производил от сожительства богов с людьми героев, а также апокрифической лит-рой (см. Еноха книга и Юбилеев книга). Отцы Церкви, известные своими экзегетическими трудами, свт. Иоанн Златоуст (In Gen. XXII), прп. Ефрем Сирин (In Gen. 6), блж. Феодорит (Rect. conf. 7), св. Кирилл Иерусалимский, блж. Иероним, блж. Августин и ряд др. эгзегетов под «сынами Божиими» разумеют благочестивое племя «сифитов»: при исчислении потомства Сифа в Быт 4. 25, 26; 5. 1-3 во главе племени поставлено имя Бога, при Еносе люди этого племени «начали призывать имя Господа [Бога]» - сифиты представляются, т. о., как бы «детьми Бога» (Лопухин. Толковая Библия. Т. 1. С. 44-45, 39; Сильвестр [Малеванский], еп. Догматическое богословие. Т. 3. Ч. 1. С. 165-166).

Поскольку ангелы не имеют физиологических потребностей, они не нуждаются в вещественной пище. И хотя манна, к-рой евр. народ питался во время своего пребывания в пустыне, названа в Псалтири «хлебом ангельским» (77. 25), это выражение не следует понимать буквально. Блж. Феодорит считает, что «ангельским» хлеб (т. е. манна) назван потому, что «при служении ангелов дарована манна. А естество бесплотное не имеет нужды в пище» (Quaest. in Ex.). Эта же пища названа «хлебом небесным» (Пс 77. 24), поскольку символизировала собой помощь свыше, оказываемую народу в трудных условиях его кочевой жизни. Не нуждаясь в вещественной пище, ангелы пребывают в блаженном созерцании Бога, «насколько для них возможно,- пишет прп. Иоанн Дамаскин,- и имеют это пищею» (De fide orth. II 3).

«Ангелы... на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф 18. 10),- возвестил Иисус Христос, свидетельствуя этим об их особой близости к Богу. Они непосредственно причащаются Божественного Света и постоянно пребывают в благодати Божией. Сам Господь называет их «святыми» (Мф 25. 31). Ангелы, пишет прп. Иоанн Дамаскин, «трудно склоняемы ко злу, хотя не непоколебимы; но теперь даже и непоколебимы - не по природе, а по благодати и по привязанности к одному только благу» (De fide orth. II 3). Этого состояния своей природы они достигли на путях служения Богу и добровольного исполнения Его воли. Пребывая в таком состоянии, они радуются раскаянию каждого грешника и возвращению его к Богу (Лк 15. 10).

Возможности ангельской природы ограниченны. И хотя она превосходит природу человека «крепостью и силою» (2 Петр 2. 11) и позволяет совершать необычные действия (за одну ночь ангел уничтожил все войско ассирийцев (4 Цар 19. 35), а при Воскресении Иисуса Христа «сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф 28. 2-3), тем не менее ангелы не постигают Божественной сущности, к-рую знает только Сам Бог (1 Кор 2. 11; ср., напр: «Серафимы... покрывая верхними крыльями мнимые свои лица, нижними же ноги, а находящимися по обе стороны летая, знаменуя этим изображением, как истолковали богоносные отцы, что нет возможности ни для какого созданного естества, хотя бы оно было и ближайшее, постигнуть что-либо из сокровенных и непостижимых таин бесконечно высочайшего Божественного и блаженного естества» - Максим Грек, прп. Творения. Ч. 2. С. 183) , и даже могут не знать будущего, если оно не будет им открыто Богом. Ангелам неизвестно время Второго пришествия Иисуса Христа (Мк 13. 32). Искупление человеческого рода, совершенное Спасителем, для них является тайной, в к-рую они желают проникнуть (1 Петр 1. 12), причем постижение этой тайны совершается ими «через Церковь» (Еф 3. 9-10). Обобщая отмеченные библейские свидетельства, еп. Феофан Затворник замечает: «Ангелы, в блаженном созерцании Божества сущии, конечно, знают многие из тайн премудрости Божией, но не все, а (лишь те), какие бывают им открываемы. Планы премудрости Божией в мироправлении и искуплении в Боге сокрыты и открываются ангелам, поскольку сие нужно для исполнения даемых им повелений. Многое же из них, особенно сокровенные причины, дальнейшие цели и то, как что будет по приведении планов в исполнение, остается сокровенным от них. Узнают они это уже из самих событий. События открывают им и тайны, лежащие в основе их» (Толкование Послания св. ап. Павла к Ефесянам. М., 18932. С. 221). Преуспеяние ангелов в познании совершается одновременно с их преуспеянием в духовной жизни. «Все сотворенные существа,- пишет прп. Иоанн Лествичник, - получили от Создателя чин бытия и начало, а для некоторых и конец предназначен, но добродетели конец беспределен... и ангелы... не пребывают без преуспеяния, но всегда приемлют славу к славе и разум к разуму» (Иоанн, прп. Лествица. Серг. П., 19087. С. 203).

Существует бесчисленное множество ангелов, о чем неоднократно свидетельствует Свящ. Писание (Дан 7. 10; Откр 5. 11; Мф 26. 53; Лк 2. 13; Евр 12. 22 и др.). Свт. Иоанн Златоуст убежден, что есть «мириады мириад ангелов, существуют и тысячи тысяч архангелов, престолы, господства, начала, власти, бесчисленные сонмы бестелесных сил и неисповедимые роды их» (Contr. Anom. II 4). Свт. Кирилл Иерусалимский, сравнивая количество обитателей мира земного с миром небесным, замечает: «Населяемая земля есть как бы точка среди этого единого неба. И объемлющее землю небо имеет такое множество обитателей, какова его широта. Небеса же небес населены несравненно большим числом. Если написано «тысячи тысяч служили Ему, и тьмы тем предстояли пред Ним» (Дан 7. 10), то не потому, что таково именно число, но потому, что Пророк не мог и сказать большего числа» (Catech. XV 24), к-рое, согласно «Ареопагитикам», «превосходит малый и недостаточный счет употребляемых нами чисел» (CH XIV). При сравнении количества людей и ангелов нек-рые отцы Церкви (свт. Кирилл Иерусалимский, свт. Григорий Нисский, свт. Григорий I Великий ) прибегали к притче Спасителя об овцах (Лк 15. 3-7; Мф 18. 12-14), из к-рой заключали, что 99 незаблудившихся овец символизируют собой количество ангелов, а одна заблудившаяся - количество людей.

Многие ангельские имена, лики и чины остаются неизвестными людям в их земной жизни и могут быть открыты им только после их смерти. «Есть без сомнения и другие силы,- пишет свт. Иоанн Златоуст,- которых мы не знаем по именам... Есть, конечно, ангелы и архангелы, престолы и господства, начала и власти, однакож не они одни составляют всех жителей небесных; их - целые... неисчислимые поколения, которых не может изобразить никакое слово. А откуда видно, что сил более вышеупомянутых и что есть силы, которых и имен мы не знаем? Павел, сказав то, упоминает и об этом, когда говорит о Христе: посадил Его превыше всякаго начальства и власти, и силы, и господства, и всякаго имене, именуемаго не точию в веце сем, но и в грядущем (Еф 1. 21). Видите, что есть какие-то имена, которые будут известны там, но которые теперь неизвестны» (Contr. Anom. IV 2).

Небесные силы составляют «ангельский собор» (задостойник на литургии св. Василия Великого), а люди - «человеческий род». «Поэтому,- замечает В. Н. Лосский,- единство ангельского мира совершенно отлично от нашего единства. Можно говорить о «роде человеческом», то есть о бесчисленных личностях, обладающих одной и той же природой. Но у ангелов, которые тоже существа личностные, нет единства природы. Каждый из них - отдельная природа, отдельный умопостигаемый мир. Следовательно, их единство не органическое... (но. - М. И.) гармоническое» (Догматическое богословие. С. 161-162).

В основе «гармонического» единства ангелов лежит иерархический принцип. На это указывает ап. Павел (Еф 1. 21; Кол 1. 16) и многие отцы и учители Церкви. Строй «небесной иерархии» подробно описан в «Ареопагитиках». Ангельская иерархия состоит из 3 триад: 1) серафимы, херувимы, престолы; 2) господства, силы, власти; 3) начала, архангелы, ангелы (CH VI 2).

В «Ареопагитиках» подчеркивается символический характер иерархии духовного мира, ибо, «сколько чинов небесных существ, какие они и каким образом у них совершаются тайны священноначалия,- в точности знает это один Бог, Виновник их иерархии» (CH VI 1). Строй небесной иерархии не может быть выражен только в числовых соотношениях, и к нему неприемлем лишь арифметический (нумерический) подход. Триадическое построение ангельского мира символизирует его совершенный порядок и гармонию. Оно указывает, что гармония и порядок в этом мире не случайны; в своей основе они имеют Божественное Единство, к-рое и само выражается через числовое соотношение Единицы и Троицы. Божественная Единица тождественна Троице, поэтому вся существующая множественность, в т. ч. и множественность ангельского мира, несет на себе печать как единства, так и троичности. Единица обусловливает единый характер всей небесной иерархии, а принцип троичности отражается в триадическом построении иерархических ступеней. Однако ни единица, ни троица, ни к.-л. др. число не в состоянии адекватно выразить тайну Божественного творения, поэтому число, использованное автором «Ареопагитик» при описании небесной иерархии, символично.

Символичны и имена небесной иерархии. Они обозначают богоподобные свойства ангелов, входящих в каждую триаду. Так, серафимы (евр. - горящие, пламенеющие) отличаются пламенной любовью к Богу и обладают светоносной силой, способной изгонять мрак греха и порождать ревность о славе Божией. Херувимы (этимология неясна) являются таинственной колесницей Господа Саваофа, на к-рой, как неоднократно свидетельствует Свящ. Писание, Всевышний «восседает» (Пс 79. 2; 98. 1; 1 Цар 4. 4; 2 Цар 6. 2; Иез 1. 4-26), и исполняют Божественные повеления (напр., херувим был поставлен «охранять путь к дереву жизни» - Быт 3. 24). Престолы отличаются незыблемостью и неизменностью в восприятии Божественного света; они открывают себя для Божественных озарений. В гимнографии они называются «разумными престолами», на к-рых «почивает» Бог (стихира на Господи воззвах в праздник Рождества Богородицы). Господства всегда устремлены к «Господу господствующих»; они постоянны в своей свободе и не подвержены никаким тираническим влечениям. Наименование ангелов силами означает сообщенное им непреоборимое мужество, к-рое отражается на всех их богоподобных действиях. Силы - носители образа Всесильного Бога, и им свойственно сообщать Божественную силу нижестоящим существам. Власти посредством полученного ими могущества устрояют премирное духовное владычество и символически являют своим служением природу подлинной власти, к-рая выражается не в господстве, а в любви. Имя входящих в низшую триаду ангелов - начала (начальства) - происходит от их обращенности к Безначальному Началу и их способности выражать Его в мировом строе начальствующих сил. Архангелы осуществляют в духовном мире невидимое водительство, хранят его единство и открывают людям тайны домостроительства Божия. Известны неск. личных имен архангелов: Михаил и Гавриил упоминаются в канонических библейских книгах; Рафаил, Уриил, Салафиил и Иеремиил - в книгах неканонических; Иегудиил и Варахиил хранятся в церковном предании.

Ангелы завершают строй небесной иерархии; через них Божественный благодатный свет нисходит на землю. Их отличает особая близость к людям (см. Ангел-хранитель).

В системе «Ареопагитик» все 3 триады находятся в жестком соподчинении. Поэтому ангелы, занимающие в ней более низкое положение, могут общаться с Богом и получать от Него благодатные дары только посредством вышестоящих ангелов. Соответственно и человек может непосредственно общаться только с последним чином ангелов 3-й триады. Жестко закрепленный принцип иерархического посредничества - это то, что является самым уязвимым в небесной иерархии «Ареопагитик». «Ветхозаветная ангелология,- замечает по этому поводу протопресв. Иоанн Мейендорф, - сложна и никак не укладывается в иерархию Дионисия. Так, например, серафим в Книге пророка Исаии является непосредственным посланником Бога. Церковь чтит архангела Михаила как главу небесного воинства... однако в системе Дионисия архангельский чин - один из низших в небесной иерархии» (Мейендорф И.,прот. Введение в святоотеческое богословие. Н.-Й., 19852. С. 291).

В отличие от автора «Ареопагитик» нек-рые отцы и учители Церкви приводят др. порядки перечисления ангельской иерархии и даже др. имена ангельских чинов, хотя в большинстве случаев число ступеней небесной иерархии также равняется 9. В 8-й книге Апостольских постановлений (Апост. Постановл. С. 269, 274) содержится 2 перечня чинов духовного мира. Как в 1-м, так и во 2-м приводится последовательность небесной иерархии, отличная от той, к-рая дана в «Ареопагитиках». Кроме того, в 1-м описании наряду с уже известными 9 наименованиями встречается 10-е - «вечное воинство». По мнению толкователей, оно используется не в качестве наименования отдельной иерархической ступени, а как общее имя для многих (или для всех) чинов. Во 2-м варианте небесной иерархии Постановления опускают «господства» и вместо «вечного воинства» включают «веки» (греч. αἰῶνες - эоны) и «воинства» как раздельные имена. В 7-й гл. Постановлений порядок иерархических ступеней открывается воинством ангелов и умных духов (С. 231), за к-рыми перечислены уже известные имена.

Прежде чем приступить к описанию иерархических ступеней духовного мира, свт. Григорий Богослов указывает, что этот мир настолько таинствен и непостижим, что его описание вызывает «кружение в слове» (Or. 28). Человеческий ум приходит в трепет, когда приступает к «небесным красотам» умной иерархии. Порядок, в к-ром святитель излагает ангельские иерархические ступени и даже нек-рые имена ангельских чинов, весьма своеобразен: ангелы, архангелы, престолы, господства, начала, власти, светлости, восхождения, умные силы (Ibidem). Последние 3 наименования, по-видимому, относятся к херувимам, серафимам и небесным силам.

В истории Др. Церкви имели место случаи, когда почитание ангелов возводилось в разряд идолослужения. О них уже было известно ап. Павлу (Кол 2. 18-19). Противниками апостола, по-видимому, были нарождающиеся гностики, с к-рыми пришлось бороться святым отцам II-IV вв. В комментарии на 35-е прав. Лаодик. Собора отмечено, что допускавшие такие формы идолослужения молились не «Богу и Христу, а только ангелам, аки бы творцам и правителям мира». Указанное правило такой образ почитания ангелов осуждает, а почитателей - идолопоклонников - анафематствует (см. также Ангелиты).

Правосл. Церковь в отличие от протестант. деноминаций, запретивших молитвенное обращение к ангелам, заповедует почитать их так же, как почитаются в Церкви святые люди, и иметь с ними молитвенную связь как со служителями Св. Троицы. Основная память ангелов 8 нояб., Церковь чтит их память и во мн. др. дни.

Упоминания ангелов часты в гимнографических (песнопения) и евхологических (молитвы) богослужебных текстах. В Типиконах, используемых ныне в РПЦ и греч. Церквах, указаны неск. памятей архангелов и ангелов: чудо арх. Михаила в Хонех - 6 сент., собор архистратига Михаила и проч. Небесных Сил бесплотных - 8 нояб., собор арх. Гавриила - 26 марта (на др. день после Благовещения) и 13 июля (по всей видимости, в память освящения храма во имя арх. Гавриила в К-поле в IX в.). Согласно иерусалимскому Канонарю VII в. (см. Иерусалимское богослужение), память архангелов Михаила и Гавриила совершалась 14 нояб.; в Александрийской Церкви - в один из дней: 12, 13 или 14 нояб. Основная память - 8 нояб., она была включена в месяцеслов древней Вост. Церкви уже на раннем этапе его формирования (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. C. 348) и затем регулярно фиксировалась в различных соборных (иерусалимских и к-польских) и монастырских уставах, а также в богослужебных книгах студийской и иерусалимской редакций (см. Михаил, архангел; разд. «Гимнография»).

Память Небесных Сил бесплотных отмечена также в системе Октоиха, где она является 2-й литургической темой понедельника. Среди текстов понедельника во всех 8 гласах им посвящены 3 стихиры на Господи воззвах (2-й цикл стихир), канон утрени, обычно атрибутируемый Феофану, тропарь на блаженнах. Акростихи канонов: «Первое ангелам пение» (1-го гласа), «Пою хвалу лику ангельскому» (2-го гласа), «Творю третье пение бесплотным» (3-го гласа), «Пение ангелам пятое» (5-го гласа), «Шестое бывает умных пение» (6-го гласа), «Бесплотных похвалу седьмую ношу» (7-го гласа). На литургии понедельника (при будничной службе) поются «дневные» тропарь (   ) и кондак (  ; употребляется также на повечерии и изобразительных) Небесных Сил бесплотных, ангелы упоминаются в светильне утрени (  ), в прокимне, аллилуиарии и причастне литургии и проч. (Крашенинникова О. А. К истории формирования седмичных памятей Октоиха // БТ. Сб. 32. С. 260-268).

Кроме последований и текстов, вошедших в печатные богослужебные книги, по неизданным греч. рукописям XI-XV вв., хранящимся в б-ках христ. Востока, известно 23 канона ангелам гимнографов Иосифа, Феофана, св. Иоанна Мавропода, Евфимия, Иоакима, Иоанна Ангела, Германа, Авраамия, протоспафария Антиохийского (Ταμεῖον. Ν 186-208. Σ. 82-88). Известны акафист арх. Михаилу, составленный К-польским Патриархом Исидором I (1341-1349), и акафист (изд. 1855), заимствованный из униатской практики и отредактированный архиеп. Херсонским Иннокентием (Борисовым).

Гимнографические и евхологические тексты упоминают ангелов в их отношении к Богу: Господь именуется Богом ангелов - «    » (молитва 6-го часа), они предстоят Ему - «               » (анафора литургии свт. Иоанна Златоуста), служат Ему и воспевают Его.

Согласно гимнографическим произведениям, ангелы являлись свидетелями и участниками многих событий, описываемых в ВЗ и НЗ. Примеры из гимнографии праздников христологического цикла: «      » (стихира по 50-м псалме утрени Рождества Христова), «               » (седален по 1-м стихословии утрени Сретения Господня), «            » (тропарь 7-й песни канона утрени Богоявления), «         » (стихира на Господи воззвах вечерни Преображения Господня), «         » (кондак Входа Господня в Иерусалим), «     » (стихира на стиховне Великой пятницы), «        » (воскресная стихира на стиховне 6-го гласа), «      » (стихира на хвалитех утрени Вознесения Господня). В конце мира ангелы будут сопровождать Христа в Его Втором пришествии: «         » (тропарь 1-й песни канона 8-й Недели о Страшном Суде).

Ангелы воспевают Пресв. Богородицу, «       » (ирмос 9-й песни трипеснца Великой пятницы), и участвуют в событиях Ее жизни: «         » (тропарь 1-й песни канона утрени Рождества Пресв. Богородицы), «           » (припев на 9-й песни канона утрени Введения Пресв. Богородицы во храм), «               » (стихира на Господи воззвах вечерни Успения Пресв. Богородицы). Большинство гимнографических текстов праздника Благовещения Пресв. Богородицы посвящены молитвенному созерцанию события сообщения арх. Гавриилом благой вести о рождении Спасителя - «         » (стихира на Господи воззвах) - и его обращения к Приснодеве Марии: «     »; это обращение является первым словом всех хайретизмов (от греч. χαίρε - радуйся) Акафиста ко Пресв. Богородице (1-й икос: «         ») и большинства др. акафистов. Канон утрени праздника Благовещения написан в форме диалога арх. Гавриила и Пресв. Богородицы. С событием Благовещения связаны тексты нек-рых богородичнов, в т. ч. догматиков.

Ангелы принимают непосредственное участие в богослужении: «         » (стихира на литии вечерни Воздвижения Креста Господня); молятся за людей Богу: «               » (седален по 2-м стихословии 8 нояб.); к ангелам обращаются с просьбой о заступничестве перед Господом: «           » (стихира на Господи воззвах малой вечерни 8 нояб.), «          » (1-е прошение литии), «           » (припев на великом повечерии) и проч.

Монашество называется ангельским образом (см. Схима); это сопоставление пронизывает все последования постригов, поэтому преподобные в богослужебной поэзии метафорически сопоставляются с ангелами: «          » (тропарь 8-й песни канона утрени Общей службы преподобному). Ангелам уподобляются и священнослужители: «служащие Господу земные иереи подобны мысленным служительным чинам бесплотных и вышних сил» (Герман, свт. Сказание. 6). Люди, достигшие святости, получали дар видения ангелов: «          » (стихира на стиховне службы прп. Серафима Саровского).

Чрезвычайно широко употребляются в богослужении песни, воспетые ангелами Богу («ангельские песни»): «   » (Ис 6. 3) и «           » (Лк 2. 14). 1-я («трисвятая песнь») употребляется или непосредственно - в анафорах большинства литургий (см. Sanctus), в гимне «Тебе, Бога, хвалим», в троичных песнях утрени и полунощницы,- или в форме трисвятого («        »), к-рое читается или поется во время почти всех служб правосл. Церкви; 2-я песнь служит начальным стихом утрени и литургии, входит в состав утреннего славословия (см. Великое славословие, Слава в вышних Богу). Обе песни часто цитируются в гимнографических текстах.

В раннехрист. искусстве известно неск. типов иконографии ангелов, восходящих к античным образам крылатых гениев, эротов, Ники. Одно из самых ранних изображений ангела представлено в сцене Благовещения в катакомбах Присциллы в Риме, сер. III в.- юноша в белой тунике и паллиуме, бескрылый. В IV в. подобный тип ангела, изображаемого без крыльев, довольно устойчив и встречается в росписях катакомб на библейские сюжеты: «Явление трех Ангелов Аврааму», «Явление ангела Валааму» и «Видение лествицы Иакову» в катакомбах на Виа Латина в Риме, сер. IV в.; «Товия и Ангел» в катакомбах на Виньо Массимо, сер. IV в.; также в сцене небесной Трапезы в гробнице Винсента и Вибии на Виа Аппия в Риме, нач. IV в., и на саркофаге в ц. Сан-Себастьяно в Риме, IV в. (на последнем ангел - средовек с бородой).

Крылатый ангел (символ евангелиста Матфея) впервые был изображен на мозаике конхи апсиды в базилике Санта-Пуденциана в Риме, кон. IV в.

Оба типа ангелов, крылатые и без крыльев, представлены в ц. Санта-Мария Маджоре в Риме, 432-440 гг. (в композиции на триумфальной арке - крылатые, в нефе в сцене «Гостеприимство Авраама» - бескрылые) и ц. Сан-Витале в Равенне, ок. 547 г. (на триумфальной арке ангелы, несущие в медальоне крест,- крылатые, в пресвитерии в сцене «Гостеприимство Авраама» - бескрылые).

С V в. ангелы изображаются, как правило, крылатыми, с нимбами, в белых туниках с клавами и белых паллиумах, в легких рим. сандалиях. Они представлены по сторонам Богоматери с Младенцем (мозаика ц. Сант-Аполлинаре Нуово в Равенне, до 526) поддерживающими мандорлу (Евангелие Раввулы, 586 (Laurent. Plut. 1. Сod. 56)) или медальон с изображением Иисуса Христа (имп. диптих (Барберини), кон. V-нач. VI в. (Лувр. Париж)), креста (диптих св. Лупицина, VI в. (Нац. б-ка. Париж), агнца (мозаика свода купола ц. Сан-Витале в Равенне), медальон с монограммой имени Иисуса Христа (саркофаг, ок. 400 (Археологический музей. Стамбул)).

Как архистратиги небесного воинства ангелы могут изображаться в воинских одеждах - в хитоне и плаще с тавлионом (мозаика триумфальной арки ц. Сант-Аполлинаре ин Классе в Равенне, VI в.). С VII в. известны изображения ангелов в лоратных одеяниях (в далматике и лоре), в расшитых золотом и камнями сапожках, с лабарумом в руке (ц. Успения Богородицы в Никее, VII в.). Такой тип изображения, где ангелы, облаченные в одежды придворных визант. имп. двора, предстают как стражи Царя Небесного, получает широкое распространение в послеиконоборческую эпоху. Начиная с XI в. в композициях литургического характера ангелы представлены как диаконы, сослужащие Иисусу Христу (роспись апсиды ц. Св. Софии в Охриде (Македония), 40-е гг. XI в.), так, в сценах Евхаристия, Служба святых отцов, Небесная литургия, Великий вход ангелы облачены в диаконские одежды, в руках держат чаши, рипиды, кадила, свечи, покровцы. В XIII-XIV вв. получает распространение изображение ангелов в воинских доспехах (в латах) (икона «Явление Архангела Михаила Иисусу Навину», XIII в. (ГММК)). Тогда же появляется изображение ангела в монашеских одеяниях, основанное на эпизоде из жития прп. Пахомия Великого. Впосл. ангел в образе монаха включается в композиции «Страшный Суд» (икона «Страшный Суд», XVI в. (ГТГ)) и «Сотворение ангелов» (икона «Троица в бытии», XVI в. (СИХМ)). В виде ангела изображается София Премудрость Божия и Христос - Ангел Великого Совета. В позднесредневек. период была широко распространена иконография «Собор ангельских сил», представляющая единение ангелов под предводительством архангелов Михаила и Гавриила для защиты Божиего Престола. В иконах типа «Достойно есть» сонмы ангелов в различных одеяниях символизируют Силы Небесные. В кон. XVII в. в рус. искусстве получает распространение образ ангела-хранителя.

Ангелы изображаются в ветхозаветных сценах, в теофанических видениях, включаются в композиции протоевангельского цикла, двунадесятых праздников. Как правило, изображения ангелов сопровождаются надписью: «Ангел Господень» или «Ангелы Господни».

Символическое значение имеют одежды ангелов. Согласно «Ареопагитикам», «светлая и огнеподобная» одежда означает «Богоподобие и силу освещать сообразно с их состоянием на небе» (CH XV 4). Клавы и тавлионы подчеркивают значительность чина, занимаемого ангелами в небесной иерархии. Свободно развевающиеся концы головных повязок-тороков (слухов) свидетельствуют о предназначении ангелов слышать волю Божию. В качестве атрибутов, сопровождающих ангельские образы, приняты лабарумы с написанными на них словами трисвятой песни, и зерцала - прозрачные шары-сферы, посредством к-рых ангелы, не смея взирать на Бога, созерцают Его отражение. На зерцалах обычно пишется имя Бога (IC XC), изображается Предвечный Младенец Эммануил или голгофский крест. Жезлы означают «царское и владычественное достоинство и прямое всего исполнение» (CH XV 5). Посохи - знак того, что ангелы являются посланниками Бога. В руках они могут также держать мерила, свитки, венцы, факелы, орудия страстей, медальон с изображением Христа Еммануила (в композиции «Собор Небесных Сил бесплотных»).