МАННА

После ропота народа в пустыне Син во времена исхода М. была ниспослана Богом с неба вместе с перепелами (Исх 16. 12-13). М. выпадала как дождь (Исх 16. 4) или как ночная роса (Числ 11. 9). Она была мелкой, подобно инею (Исх 16. 14), напоминала кориандровое семя, была по вкусу как лепешка с медом и выглядела как бдолах (смола - Исх 16. 31; Числ 11. 7). М. собиралась ежедневно в нужном количестве, кроме субботнего дня (дня покоя), поэтому в 6-й день было разрешено собирать двойную часть (Исх 16. 1-30). На солнце М. таяла, но могла быть приготовлена различными способами: ее можно было печь и варить (Исх 16. 21-23). Дарование М. продолжалось до момента, пока израильтяне достигли границ Ханаана. Сакральный статус М., который подчеркивал ее божественное происхождение, был подтвержден повелением прор. Моисея собрать гомор (ок. 2 л) М. и поместить ее в ковчег завета, чтобы напоминать последующим поколениям о Божественном даре (Исх 16. 34).

Тайная вечеря. Икона. XII в. (мон-рь Ватопед, Афон)

Тайная вечеря. Икона. XII в. (мон-рь Ватопед, Афон)

Мн. ученые стремились найти естественнонаучное объяснение чуду дарования М., рассматривая его как природный феномен. Предполагалось, что М.- результат жизнедеятельности насекомых или плод цветущих растений. Было распространено отождествление М. с одним из подвидов лишайника (Lecanora esculenta), плоды к-рого в виде горохообразных шариков распространяются с помощью ветра в Центр. Азии или в районе горного плато Атлас. Однако среда обитания этого лишайника не соответствует библейскому ареалу происхождения М. (подробное описание ок. 30 растительных аналогов М.- Donkin. 1980). Наибольшее распространение получила гипотеза, согласно которой М. отождествляется с выделениями в виде крупинок на кустарнике тамариска (Tamarix mannifera - букв. «тамариск манноносный»), к-рый и в наст. время произрастает на Синайском п-ове. Эти образования - продукт жизнедеятельности насекомого-паразита кокцидовая щитовка (Coccus manniparus или Trabutina mannipara), к-рая питается соком молодых ветвей тамариска. Выделение прозрачного цвета под воздействием высокой температуры окружающей среды в процессе кристаллизации приобретает желто-коричневый оттенок. Исследователи отмечают параллели между этим феноменом и библейским рассказом. Появление этой смолистой камеди на молодых ветвях тамариска происходит ежегодно в течение 3-6 недель в районе центральных гор Синая в июне, что согласуется с преданием о том, что М. была дана израильтянам на 15-й день 2-го месяца исхода из Египта, т. е. в середине или конце евр. месяца сиван (кон. мая - нач. июня). Медвяная роса или падь выделяется в течение дня, накапливается ночью (ср.: М. как ночная роса - Исх 16. 14; Числ 11. 9), ее сбор начинается утром (ср.: Исх 16. 21). Поедание насекомыми выделений тамариска соотносится с гниением избытков М. и уничтожением их червями (Исх 16. 20, 21 - Bodenheimer. 1947. P. 4-5; Donkin. 1980. P. 78-79). Тем не менее ни один из естественных аналогов М. не соответствует полностью библейскому описанию: «манна» из тамариска не содержит протеина и ее питательная ценность недостаточна для поддержания жизни племени в течение долгого времени. Эти выделения, богатые природным сахарином и пектином, синайские бедуины называют mann и используют как заменитель меда; их состав не подходит для восполнения потребности организма в ежедневной пище (Bodenheimer. 1947. P. 3; Feliks. 2007. P. 478).

Прообразовательный смысл М. раскрывается в учении НЗ о Евхаристии, согласно к-рому Сам Христос является сошедшим с небес Хлебом жизни (Ин 6. 35). В ВЗ прор. Моисей явил поколению странствующих по пустыне свое божественное призвание посредством чуда с М., Иисус Христос возвещает евр. народу духовное учение о Своем теле посредством обращения к библейской истории. Подобно тому как в ВЗ дарование М. избранному народу было средством испытания его верности Богу (Втор 8. 16), так и в НЗ Иисус Христос во время искушения в пустыне отвергает предложение превратить камни в хлеба (Мф 4. 3-4). В словах Спасителя, раскрывающих смысл новозаветного учения о Евхаристии, М. выступает в качестве антитезы Плоти Христовой, символизируемой небесным хлебом, исходящим от Господа. В то время как «отцы... в пустыне» были питаемы М. и тем не менее умерли (Ин 6. 49), небесный хлеб (ср.: Пс 77. 24), или хлеб жизни (Ин 6. 48), который Господь дарует как Свою Плоть, становится для вкушающих его залогом вечной жизни (Ин 6. 51-59). По контрасту с М., явленной в прошлом, пища эпохи спасения, начавшейся с приходом Иисуса Христа, дарует бессмертие. Сам Господь Иисус Христос становится «хлебом жизни» (Ин 6. 35), который приносится «за жизнь мира» (Ин 6. 51-58). М. в Евангелиях выступает не как символ, отсылающий к идеальному прошлому или мессианскому будущему, но служит прообразом новой жизни, начавшейся с пришествием Христа. Учение об истинном хлебе вызывает такое же непонимание среди учеников Христа и фарисеев (Ин 6. 14, 30-31), как и дарование М.- ропот среди мн. представителей странствующего по пустыне народа (Числ 11. 1-6).

Ап. Павел также подчеркивает прообразовательное значение М. в рассказе, предваряющем изложение христианского учения о Евхаристии (1 Кор 10. 6, 16). Повествуя о странствии израильтян по пустыне, он именует М. духовной пищей (1 Кор 10. 3). Вслед за Евангелием от Иоанна (Ин 6. 49) ап. Павел делает акцент на том, что не о многих из вкушающих М. «благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне» (1 Кор 10. 5).

В Евр 9. 4 нашло отражение предание, известное также из раввинистических источников, согласно которому М. хранилась в ковчеге завета в золотом сосуде вместе со скрижалями закона и с жезлом Аарона. В основе этого представления лежат косвенные библейские свидетельства (Числ 17. 4 сл.; Исх 16. 33), хотя, согласно 3 Цар 8. 9, в ковчеге не было ничего, кроме скрижалей.

В Откровении св. Иоанна Богослова М. используется как символ сокровенных духовных благ, предназначенных для верующих, которые, будучи испытаны во временных страданиях и победив в духовной борьбе, смогут вкусить «сокровенную манну» (Откр 2. 17). Это представление о М. как о мистической пище блаженных в последние времена близко к ее упоминаниям в апокрифической лит-ре.

Иосиф Флавий подходит рационально к осмыслению чуда с М., утверждая, что и в его времена точно в той же самой местности она выпадает в качестве росы (Ios. Flav. Antiq. III 1. 6 [31]). М., означающая «нечто», т. е. некую универсальную общность всех вещей, сопоставляется Филоном Александрийским со Словом Божиим, которым Господь всех питает и которое выше всего в мире как самый древний и универсальный принцип творения (Philo. Leg. all. III 61. 175; 59. 169f.). Филон также приводит обширные аллегорические истолкования М. в качестве символа добродетельного слова для пищи души (Idem. De sacr. 86; Idem. Quis rer. div. 39. 191), Божественного разума (Idem. Quod deter. pot. 118) и Божественной премудрости (Idem. De fuga et invent. 137; Idem. De mut. nom. 259). Согласно трактату «Библейские древности» Псевдо-Филона, Господь показывал Моисею наряду с др. святынями Израиля место, откуда Он низвел М. на землю (Ps.-Philo. Bibl. Antiq. 19. 10).

В сир. «Апокалипсисе Варуха» (кон. I в. по Р. Х.; Apocalypsis Baruch - CAVT, N 233) говорится, что в мессианские времена М. вновь начнет падать из небесного хранилища (29. 8 - Stone M. E., Henze M. 4 Ezra and 2 Baruch. Minneapolis, 2013. P. 102). Согласно греч. «Апокалипсису Варуха», легендарная птица Феникс питается небесной М. (6. 10 - OTP. Vol. 1. P. 670). В «Сивиллиных книгах» (Oracula Sibyllina - CAVT, N 274) Господь именуется благим подателем М. (Sib. II 347) и также сказано, что в восстановленном мире будущего века праведные «Манну росистую есть белоснежными станут зубами» (Sib. VII 149). В апокрифе «Иосиф и Асенефа» аллюзии на библейские упоминания М. (ср.: Исх 16. 14, 31; Прем 19. 2) присутствуют в рассказе, где говорится, что Асенефа вкушает от ангела медовые соты, к-рые именуются хлебом жизни (16. 8-10 - OTP. Vol. 1. P. 228). Согласно «Евангелию от евионитов» (Evangelium Ebionitarum - CANT, N 12; II в. по Р. Х.), св. Иоанн Креститель питался в пустыне диким медом (Мф 3. 4), который обладал вкусом М., похожим на «печенье в масле» (NTApo. Vol. 1. P. 166; см. также: Epiph. Adv. haer. [Panarion]. 30. 13, 4).

В отличие от свидетельств античных и христ. авторов, раввинистическая традиция не содержит никаких предпосылок рационального осмысления феномена М.: она доступна только в будущем мире (Мэкилта Рабби Измаил к Исх 16. 25 - Lauterbach J. Z. Mekilta de-Rabbi Ishmael. Phil., 20042. P. 244). При этом подчеркивается сверхъестественное происхождение М.: как Божественная пища она приуготовляется на небесах ангелами в пищу праведникам, к-рые будут наслаждаться ею в будущем (Танхума на Исх 67; Хагига. 12b). М. была в числе 10 предметов, к-рые были сотворены в сумерки накануне 1-й субботы творения (Авот. 5. 6; Таргум Псевдо-Ионатана к Исх 16. 4, 15; Пэсахим. 54a).

В Талмудических преданиях свойства М. преувеличены. Свое именование «хлеб ангелов» (букв. «хлеб всевышних» - Пс 77. 25) М. получила оттого, что те, кто ее ели, становились подобны ангелам по силе и не испытывали естественных потребностей, как обычные люди (Танхума на Исх 67; Йома. 75b). М. падала с неба каждый день для того, чтобы напоминать израильтянам в пустыне о необходимости обращать свои сердца к Богу (Йома. 75-76a). Праведникам М. давалась легко: они находили ее прямо перед своими шатрами в количестве, необходимом для всех членов семьи; обычные же люди должны были сами идти собирать М., неблагочестивые искали ее далеко за станом (Йома. 75а-б). При этом подчеркивается универсальный характер М.: она принимала любой вкус по желанию человека: для детей она была молоком, для юношей - хлебом, для стариков - медом (Йома. 75а-b Танхума на Исх 16. 31 - Bietenhard H. Midrasch Tanhumma. Bern, 1980. Bd. 1. S. 360f.). При этом никто, кроме израильтян, не мог наслаждаться М.: как только язычник протягивал за ней руку, она ускользала (Сифре Дэварим. 313). Через 4 часа после появления М. таяла, образуя поток воды, к-рая была сладкой и утоляла жажду праведников; для язычников же она была горькой на вкус (Танхума на Исх 67), так что они могли питаться ею лишь опосредованно, через мясо животных, пивших из этого потока (Таргум Псевдо-Ионатана к Исх 16. 21). М. источала сильный аромат, и женщины использовали ее для благовоний (Йома. 75a).

Эсхатологические мотивы, связанные с М., оказываются зеркальным переосмыслением легендарных аспектов ее дарования в прошлом. Согласно рабби Ицхаку (ок. 300 г. по Р. Х.), как первый освободитель народа Моисей низвел М. с небес, так и последний (мессия) заставит ее выпасть вновь (Кохэлет Раба. 1. 9 на Еккл 5. 9). Предполагается, что в конце времен Бог опять низведет М. и евреи будут наслаждаться этой чудесной пищей, как во время странствия по пустыне (Рут Раба. 2. 14 на Руфь 5. 13; Пэсикта Рабба. 49b, 72b; Бэмидбар Рабба. 11).

На основании сообщения о хранении М. перед скрижалями завета (Исх 16. 33-34) считалось, что она находилась в небольшом сосуде в Святая святых (Таргум Онкелоса на Исх 16. 33 сл.). М. была скрыта вместе с ковчегом завета накануне разрушения Первого храма; перед явлением мессии прор. Илия должен будет вновь ее обрести (Мехилла. Ва Йасса на Исх 16. 33).

Представленные в ВЗ отдельные описания М. получают новое осмысление в свете христ. откровения, прежде всего на основании новозаветной интерпретации этого образа, при этом обнаруживаются параллели с др. экзегетическими традициями.

Свт. Амвросий Медиоланский, риторически подчеркивая величие духовной М., т. е. Евхаристии, говорит о существовании в его время вещественной М., появление к-рой не было само по себе чудом и рассматривалось им как естественное явление (Ambros. Mediol. Ep. 77. 1 // CSEL. 82. T. 2. P. 72).

М. как небесный хлеб была прообразом грядущего Христа (Cypr. Carth. Ep. 69. 14): как Моисей низвел израильтянам ангельский хлеб - М., так Христос, как новый Моисей, дарует верующим в Него вечную пищу (Ioan. Chrysost. Catech. [Stauronik.]. IV 26). При этом именование Господа Иисуса Христа Хлебом истины не означает того, что чудо с М. «было ложным, потому что она была образом, а не самой истиной» (Ioan. Chrysost. In Ioan. 45. 1).

Свт. Василий Великий приводит в письмах мнение Филона Александрийского (со ссылкой на некое иудейское предание) о том, что М. приобретала вкус любой пищи (Basil. Magn. Ep. 190. 3). Предание о том, что количество и вкус М. соизмерялись с потребностями ее вкушавших, получает у христ. авторов духовную интерпретацию. Так, блж. Августин, размышляя на тему установления разумного подхода к участию в Евхаристии, говорил (с опорой на Прем 16. 20 и Числ 21. 5), что вкус М. зависел от состояния того, кто ее съедал: каждый получал то, что он заслуживал (Aug. Ep. 54. 4). Как и М., Слово Божие познаётся в соответствии с мерой и со способностями каждого (Orig. Cant. Cantic. 3 // Idem. Werke. Lpz., 1925. Bd. 8. S. 193 sq. (GCS; 33); Caes. Arel. Serm. 102. 6).

Сбор манны. Миниатюра из рукописи «Человеческое зерцало». Ок. 1360 г. (Darmstadt. Univ.-Bibl. 2505. Fol. 29r)

Сбор манны. Миниатюра из рукописи «Человеческое зерцало». Ок. 1360 г. (Darmstadt. Univ.-Bibl. 2505. Fol. 29r)

Как и в 3 Ездр 1. 19, М. именуется у христ. авторов ангельским хлебом (Ambros. Mediol. De offic. II 4. 13; Iust. Martyr. Dial. 57. 2), пищей небесных ангелов (εἰς τροφὴν ἴδιον ἀγγέλων οὐρανίων - Ibid. 131. 3; ср.: Orig. Cant. Cantic. 1. 10), однако Феодорит, еп. Кирский, уточнял, что это наименование указывает на то, что М. была дарована при служении ангелов, а не потому, что бесплотное естество нуждается в пище (Theodoret. Quaest. in Ex. 29).

Широко встречающееся именование М. «небесным хлебом» (Tertull. Adv. Iud. 3. 13) получает подробное раскрытие в евхаристической перспективе дальнейшего осмысления евангельских слов. Климент Александрийский в пространном аллегорическом истолковании сопоставляет дарование Богом М. с появлением молока у родившей женщины и кормлением новорожденного, соотнося этот процесс с кормлением добродетельных людей духовной пищей - т. е. Логосом, и Его Плотью и Кровью в стенах Матери-Церкви (Clem. Alex. Paed. I 41). М. как ангельский хлеб аллегорически указывает на ставшего плотью Бога Слова, приобщение к Которому доступно нам в Евхаристии (Aug. In Ps. 109. 12; 130. 9). М. лишь являлась прообразом истинного небесного хлеба, т. е. Христа и Его евхаристических даров, о чем сказано в молитве «Отче наш» (Orig. De orat. 27. 1). Даровавший М. древним евреям теперь предлагает Свою Плоть в пищу всем верным (Aphr. Demonstr. 12. 8 // SC. 359. P. 579). Как Израиль, пройдя через Чермное м., питался М. и водой, так и оглашенные, пройдя через крещение, вкушают Тело и Кровь Христовы на божественной трапезе (Ioan. Chrysost. In 1 Cor. 23. 2). Как М. находили рано на рассвете, так и принятие небесной пищи, Евхаристии, происходит по воскресеньям утром (Hilar. Pict. De myster. 1. 40 // CSEL. 65. Vol. 28), т. о., М. указывает на главное таинство Церкви, к-рое превосходит библейское чудо (Ambros. Mediol. Ep. 66. 4). Тесная связь между образом и прообразом показывает, что таинство Церкви, символизируемое М., древнее тех обычаев, принятых в синагоге (Idem. De Myst. 8. 44, 47).

Сосуд с М. интерпретируют по-разному: согласно свт. Амвросию Медиоланскому, он символизирует сокровищницу духовного знания, источник духовного питания Божественной мудростью (Idem. Ep. 19. 7; 20. 6). М.- небесный хлеб, хранящийся в сосуде души верующего, очистившегося от греха (Greg. Nyss. In Basil. fratr. // GNO. Vol. 10/1. P. 128). Для ряда авторов этот образ оказывается одним из наглядных примеров, посредством к-рых возможно объяснить способ Боговоплощения: сосуд символизирует человеческую природу, а М.- Божественную (Cyr. Alex. Hom. pasch. 24 // PG. 77. Col. 900; Beda. Homiliarum evangelii. 2. 25 // CCSL. Vol. 122. P. 376). Золотой сосуд с М. символизирует Пресвятую Богородицу, воспринявшую Божественное Слово (Сyr. Alex. De adorat. X 12). Это мариологическое осмысление М. получает широкое распространение в православном богослужении, где, напр., к Деве Марии обращены слова: «Радуйся, сосуд, из которого дарована всем смертным манна небесная» (Богородичен 4-й песни канона в сырную субботу).

К повествованию о М. неоднократно обращались церковные авторы, для к-рых библейское предание становится фоном рассказа о голоде и несчастьях, постигших империю, и о явленной, как и в прежние времена, спасительной чудесной милости Божией к христианам как к «новым израильтянам» (Evagr. Schol. Hist. eccl. II 6; ср.: Basil. Magn. Hom. 8. 2). Соответственно духовный смысл М. в ВЗ обретает нравственное переосмысление в христ. проповеди. Так, М. как духовная пища становится одним из символов поста в ВЗ, особенно когда ее вкушение противопоставляется жажде егип. «котлов с мясом» (Исх 16. 3) у древних израильтян (Basil. Magn. Hom. 1. 9). Евреи пострадали в пустыне потому, что не смогли постичь духовный смысл М., а искали только наслаждения (Ioan. Chrysost. In Col. 62. 23). Неблагодарность израильтян в истории с М. становится призывом для христиан избегать подобного поведения и не забывать о благодеяниях Божиих, оставаясь благодарными Ему (Idem. Catech. [Stauronik.]. IV 17; Didasc. Apost. 23. 26; Const. Apost. VI 20; Ioan. Cassian. Collat. 3. 7). Рассказ о червях, поразивших излишки М.,- наглядное предостережение тем, кто, воруя, собирают в свои жилища больше, чем им необходимо (Ioan. Chrysost. In 1 Cor. 40. 6).

Сокровенная М. (ср.: Откр 2. 17) означает бессмертие (Vict. Petav. Comm. in Apoc. 2. 3 // CSEL. Vol. 49. P. 38-39), к-рое является наградой для мучеников (Tertull. Adv. gnost. 12. 8) и победивших диавола подвижников (Andr. Caes. Apoc. 2. 17).

Упоминания о М. встречаются в итинерариях, сохранивших многочисленные свидетельства христ. паломников, посещавших Св. землю и Синай. Паломница Эгерия (IV в.) сообщала о том, что монахи показали ей место дарования израильтянам М. и перепелов (Eger. Itiner. 4. 6 sq.). Об этом же месте, между Елимом и Синаем, говорится и в «Христианской топографии» (кон. IV в.) Космы Индикоплова (Cosm. Indic. Topogr. Chr. V 14 // SC. 159. P. 29). В итинерарии, приписываемом св. Антонину Плацентию (VI в.), рассказывается, что в долине, расположенной между Синаем и Хоривом, в определенное время дня выпадает роса, к-рую монахи собирают, и, приготовив из нее маслянистую субстанцию, выдают паломникам в склянках в качестве благословения (Anon. Placent. Itinerarium. 39. P. 149). Изображения пустыни Син и места, где древним евреям была дарована М., присутствует на визант. мозаичной карте из Мадабы (The Madaba Map Centenary, 1897-1997 / Ed. M. Piccirillo, E. Alliata. Jerusalem, 1999. N 137).

В совр. богослужении РПЦ повествование о даровании М. (Нав 5. 10-15) читается на паримиях на вечерне в Великую субботу.

Лит.: Bodenheimer F. S. The Manna of Sinai // BiblArch. 1947. Vol. 10. N 1. P. 1-6; Borgen P. Bread from Heaven: An Exegetical Study of the Concept of Manna in the Gospel of John and the Writings of Philo. Leiden, 1965; Meyer R. μάννα // TDNT. Vol. 4. P. 462; Malina B. J. The Palestinian Manna Tradition: The Manna Tradition in the Palestinian Targums and its Relationship to the New Testament Writings. Leiden, 1968; Donkin R. A. Manna: An Hist. Geography. The Hague etc., 1980; Maiberger P. Das Manna: Eine literarische, etymologische und naturkundliche Untersuchung. Wiesbaden, 1983. (Ägypten und AT; 6); idem.   // TDOT. 1996. Vol. 8. P. 389-395; Slayton J. C. Manna // ABD. Vol. 4. P. 511; Лакан М. Ф. Манна // Леон-Дюфур. Словарь библ. богосл. С. 540-542; Feliks J. Manna // EncJud. 2007. Vol. 13. P. 478-479; Baden J. S. The Original Place of the Priestly Manna Story in Exodus 16 // ZAW. 2010. Bd. 122. N 4. P. 491-504; Domagalski B. Manna // RAC. Bd. 24. Sp. 48-56.