КАНОНИЧЕСКОЕ ПРАВО

Проблема разграничения понятий «каноническое право» (jus canonicum) и «церковное право» (jus ecclesiasticum) правосл. канонистами решалась неоднозначно. В визант. эпоху в Вост. Церкви заметно различение канонов как правил церковной жизни, принятых самой Церковью (κανόνες; см. ст. Каноны (правила)), и гос. законов по церковным делам (νόμοι), даже в смешанных сборниках - Номоканонах, состоящих из тех и других законоположений (от νόμος - закон и κανών - канон).

По мнению русского канониста Н. С. Суворова, различение понятий «церковное право» и «каноническое право» вполне приемлемо для правосл. Церкви. Канонист ссылается при этом на то обстоятельство, что «церковные отношения... как в автокефальных церквах Восточного православия, так и на Западе только отчасти определяются каноническим правом, главным же образом определяются нормами позднейшего происхождения, как церковного, так и государственного» (Суворов. 1913. С. 6). Довод этот верен лишь в том отношении, что количественно законодательный материал позднейшего происхождения превосходит канонический свод. В этом смысле К. п. затрагивает лишь часть всей совокупности церковно-правовых актов. Но каноны образуют основу и сердцевину церковного права, для позднейшего церковного законодательства они служили непререкаемым авторитетом и источником правовых норм. Каноны, приводимые Суворовым для обоснования необходимости различать каноническое и церковное право (VII Всел. 12 - о недействительности отчуждения церковного имущества, Трул. 85 - о форме отпущения рабов на волю), представляют собой немногочисленные исключения из общей тенденции. Кроме того, эти 2 канона выражают определенную нравственную норму, имеющую большое значение для церковного правосознания. Если на Востоке Церковь и входила в область светского, мирского права, полагает А. С. Павлов, то она никогда не придавала принципиального значения своей законодательной деятельности в этой области. Поэтому применительно к правосл. Церкви он справедливо отождествляет каноническое и церковное право: «Православный, и в частности русский, канонист может безразлично давать своему предмету и то, и другое название». По его словам, «если мы назовем наш предмет каноническим правом, то этим названием укажем на господствующий и определяющий элемент в церковном праве» (Павлов. 2002. С. 8).

Присутствие в церковном строе и церковной жизни правового элемента обусловлено самой природой Церкви. Церковь, как Божественное установление,- это Царство не от мира сего (Ин 18. 36), в то же время это Царство, видимо явленное в сем мире. С человеческой стороны она представляет собой, по определению «Катехизиса» свт. Филарета (Дроздова), митр. Московского, «общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и Таинствами» (Филарет [Дроздов], свт. Пространный христианский катехизис. Варшава, 1931. С. 50). В самом Свящ. Писании слово «церковь» употребляется и для указания на ее неземную природу: дом Божий, «который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (1 Тим 3. 15), Тело Христово, «которое есть Церковь» (Кол 1. 24),- и для того, чтобы обозначить ее как конкретное человеческое общество (Деян 18. 22; 1 Кор 1. 2; и др.).

Церковь как Тело Христово бесконечно превосходит все земное и никаким земным законам не подлежит, но как человеческое общество она вступает в те или иные отношения с гос. и др. общественными образованиями. Уже одно это обстоятельство вводит ее в область права. Однако правовое регулирование касается не только внешних отношений Церкви, но охватывает и внутрицерковную жизнь, устройство Церкви, взаимоотношения между церковными общинами и институтами, а также между отдельными членами Церкви. Создатель и Глава Церкви дал ей Свой закон: правило веры и правило жизни по вере, т. е. догматы веры и нравственный закон, а вместе с тем Он дал и закон, к-рым устанавливаются отношения между отдельными частями ее живого организма. Свои основные законы Церковь получила от Самого Христа, др. законы она издавала сама, властью, к-рую Он вручил ей.

Церковная жизнь многогранна, но далеко не все ее сферы требуют правового регулирования. Право относится по преимуществу к институциональному аспекту жизни Церкви: к обязанностям и правам членов Церкви в рамках конкретных церковных учреждений, к статусу этих учреждений, к взаимоотношениям между христ. общинами, к структуре Вселенской Церкви. Нормы и правила, регулирующие как внутреннюю жизнь Церкви, в ее общинно-институциональном аспекте, так и ее отношения с др. общественными союзами, религ. или политического характера, и составляют каноническое, или церковное, право. Этими правовыми нормами, канонами, законами и правилами Церковь оберегает свой богозданный строй.

К. п. существует в Церкви, т. е. в об-ве, для к-рого Евангельские заповеди являются важнейшим законом. В связи с этим возникает вопрос, насколько признаки светского права (лежащий в основе его принцип справедливости, общественно-институциональный характер права, опора на санкции) могут распространяться на церковное право. Отрицающие юридический характер К. п. и церковно-правовых норм, как правило, указывают, что Церковь является общественным союзом особого рода, природа и цель которого не замыкаются общественными реалиями. В сферу права не входят внутренние мотивы человеческих поступков, а евангельские заповеди осуждают греховные мысли и чувства наравне с делами: «...всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф 5. 28). И наконец, разве в Церкви, созданной Тем, Кто «трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (Ис 42. 3), есть место санкциям, принуждению?

Те, кто отрицают роль права в деле нравственного совершенствования человека, полагают, что между правом и христианской Церковью лежит внутреннее противоречие. С их т. зр. право и Церковь несовместимы, «церковное право» - это нонсенс, «contradictio in adjecto», ибо новозаветная благодать исключает не только ветхозаветный, но и всякий вообще закон. В самом деле, нравственный христ. закон, основанный на любви, является несравненно более важным началом в Церкви, чем право, опирающееся на справедливость. Тем не менее без правового начала было бы сложно представить жизнь Церкви и взаимные отношения между ее членами, к-рые регулируются не только нравственными заповедями и внутренними мотивами людей, но юридическими нормами, нарушение которых влечет за собой применение санкций.

На протяжении всей истории христианства встречаются идеи отрицания роли закона, в т. ч. у гностиков (см. ст. Гностицизм), монтанистов (см. ст. Монтан, ересеарх), павликиан, в средневековье - у вальденсов, в эпоху Реформации - у И. Агриколы, в новейшее время - у ряда протестант. ученых (Э. Хирш, В. Элерт, П. Альтхаус). Влияние антиномистских идей можно обнаружить и в трудах некоторых православных авторов, в т. ч. у ранних славянофилов (К. С. Аксаков, А. С. Хомяков), к-рые видели причину разделения Церквей в рационализме Зап. Церкви и усвоенном ею рим. юридизме. Скептическое отношение к ценности права характеризует взгляды рус. богослова и канониста ХХ в. протопр. Николая Афанасьева. Признавая необходимость права для человеческого общества, а также его важность для государственно-церковных отношений, протопр. Н. Афанасьев дает негативную оценку последствий того, что он называет «проникновением права в церковную жизнь». С его т. зр., со времени имп. св. Константина I Великого Церковь «получила мир, которого она жаждала и который был ей необходим, но он повлек за собою помимо ее воли преклонение под чужое ярмо - ярмо римского кесаря и римского закона. Произошло то, чего боялся апостол Павел,- смешение света и тьмы и участие верных с неверными» (Афанасьев Н. Н., протопр. Церковь Духа Святого. Рига, 1994. С. 284),- и в подтверждение своих мыслей автор цитирует апостола: «Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Какое соучастие верного с неверными?» (2 Кор 6. 14-15). Т. о., с одной стороны, право характеризуется как необходимый элемент «эмпирической жизни», но, с др. стороны, признается принадлежащим к области «тьмы» и к царству «Велиара». Между тем сама Церковь по-иному оценила значение рим. права и выразила принципиально иное отношение к его совместимости с основными началами христианства, что признает и протопр. Н. Афанасьев, но в то же время видит в этом грандиозную катастрофу для Церкви. Так, в Corpus iuris civilis имп. св. Юстиниана I вошли имп. законы начиная от Адриана (117), и все они составили часть действующего права уже христ. Римской империи. Более того, рим. законодательство, в т. ч. и времен императоров-язычников, было адаптировано Церковью, отдельные положения его вошли в авторитетные сборники церковного права.

Санкции, определенные церковно-правовыми нормами, по своему характеру не соотносимы с санкциями, применяемыми светской властью. Церковь не уполномочена своим Основателем принуждать кого-либо насилием, на что правомерную монополию имеет только гос-во. Крайней мерой наказания, к к-рой Церковь вправе прибегнуть,- это исключение из нее, или анафема, но эта крайняя церковная кара применяется как для защиты церковного мира, так и для того, чтобы побудить самого анафематствованного к раскаянию, чтобы помочь ему достичь «познания истины» (1 Тим 2. 4). Т. о., важной особенностью церковных санкций является «субъективная» сторона их действия - духовная польза для самого нарушителя церковных законов, что принципиально отличает их от норм светского права, главная задача которого состоит в охране общественного порядка и благополучия, а нравственное исправление правонарушителя не является определяющей целью.

Существование в Церкви общеобязательных законов, защищенных санкциями, предусмотренными для нарушителей, не противоречит христианской свободе, т. к. возможность применения церковных законов, в т. ч. и предусматривающих канонические прещения, опирается на добровольное согласие членов Церкви подчиняться им. Нет и не может быть никакого принуждения к вступлению в Церковь, но, став членом Церкви, человек добровольно принимает обязанность подчиняться и Божественным законам, и церковным законам и правилам, к-рые регулируют жизнь Церкви как сообщества верующих, и приняты Церковью в силу власти, вверенной ее Основателем.

Подчинение нормам К. п. имеет характер необходимости - как внешней, поскольку оно определено деятельностью церковных инстанций, так и внутренней, ибо без послушания Церкви невозможно следование Евангелию. Апостольские правила, правила Вселенских, Поместных Соборов, правила св. отцов являются неотъемлемой частью церковного Предания, поэтому отрицание необходимости церковно-правовых норм имеет серьезные последствия для всех сфер правосл. богословия.

Никодим (Милаш), еп. Далматинско-Истрийский. Фотография. Нач. ХХ в.

Никодим (Милаш), еп. Далматинско-Истрийский. Фотография. Нач. ХХ в.

Нек-рые из канонистов, гл. обр. католические авторы, подчеркивая независимость и самостоятельность Церкви по отношению к гос. власти, включают взаимоотношения между гос-вом и Церковью в область международного права. За такой позицией, очевидно, скрывается представление о Церкви как о своеобразном гос. образовании, при этом забывается то обстоятельство, что Церковь является Царством не от мира сего, иноприродным по отношению к политическим союзам, преследующим совершенно иные цели, чем гос-во, а потому и не имеющим оснований для заключения с гос-вом конкордатов и договоров на основании норм международного права. Более гибкий характер имеют те системы классификации права, в которых К. п., наряду с гос. и международным, включается в публичное право как его особая отрасль.

Нет серьезных оснований относить К. п. и к области частного права. Главный аргумент в защиту этой т. зр. тот, что религия - дело совести, а не гос. повинности, следов., дело частное. С христ. т. зр. не может быть принуждения к религ. вере, но это не означает, что церковные установления имеют частный характер. Церковь представляет собой частное об-во по отношению к гос-ву, которое может не признавать за ней статус публичной корпорации, Церковь - частное общество по отношению к тем лицам, к-рые к ней не принадлежат, но для своих членов - и это обстоятельство определяющее - Церковь не является частным обществом, но обладает предельной универсальностью.

На этом основании следует признать несостоятельной и попытку определить статус К. п. в зависимости от положения Церкви в гос-ве: если Церковь не отделена от гос-ва, ее право носит публичный характер, если отделена - частный. Историк права Т. Марецолль в «Институциях римского права» (1875) писал: «Каждый человек по своим верованиям входит в состав той или другой религиозной общины. Отсюда возникают более или менее своеобразные религиозные отношения. Отношения эти совпадают всецело со всеми прочими отношениями в государстве, именно там, где существует вполне национальная религия. Так, у римлян jus sacrum отнесен к jus romanum publicum. Где же нет такого отождествления интересов государства с интересами религии, именно в новейших государствах, отношения верующих к их религиозной общине, Церкви, образуют особенное право - церковное. Церковное право, поскольку речь идет об отношении Церкви к государству, входит, правда, в состав государственного права. Но так как оно затрагивает и интересы отдельных лиц и видоизменяет их, то оно относится и к частному праву. Все же остальное в церковном праве лежит на границе между частным и публичным правом» (цит. по: Павлов. 1902. С. 14). Т. о., с позиции светского права К. п. «заключает в себе все элементы», относящиеся как к публичному, так и к частному праву. Вместе с тем эта позиция недостаточна для характеристики К. п., ибо некоторые его аспекты не могут быть отнесены ни к одному из названных направлений, оставаясь на границе публичного и частного права. Именно эти элементы К. п., занимающие пограничное положение в традиц. классификации, «составляют в церковном праве существенный элемент, который проникает всю его систему и дает ему характер, отличный от всякого другого права» (Там же). Т. о., К. п. нельзя отнести ни к частному, ни к публичному праву. Сами критерии, на основании которых проводится разграничение между публичным и частным правом, не соответствуют определяющим предпосылкам К. п. Г. Пухта резонно отмечал, что если римляне «рассматривали «священное право» (jus sacrum) лишь как часть «публичного права» (jus publicum)», поскольку «это вполне соответствовало характеру их религии», то «право Христианской Церкви представляет собой третью ветвь права, наравне с частным и публичным (общественным правом)» (Puchta. 1856. S. 75). Аналогичной т. зр. придерживался и учитель Пухты Ф. К. Савиньи (Savigny. 1840. S. 28).

II. Отрасли К. п. Проблема систематизации норм К. п. решалась в разное время по-разному и продолжает оставаться одной из актуальных проблем для правосл. К. п. В правосл. К. п. возможно систематизировать канонические нормы по следующим отраслям: состав и устройство Церкви (клир и миряне, монашество); адм. право Церкви (органы церковного управления Вселенской и Поместных Церквей, епархии и прихода; виды церковной власти); брачное право Церкви; имущественное право Церкви; взаимоотношения правосл. Церкви с инославными церквами; взаимоотношения Церкви и гос-ва.

В зависимости от источника канонисты делят К. п. на божественное (divinum), называемое также естественным (naturale),- право, основанное на Божественном Откровении (см. в ст. Естественное право), и положительное (positivum), или К. п. в узком смысле слова, основанное на канонах - действующих законодательных актах самой Церкви. К. п. разделяют также на писаное (scriptum), когда законы были изданы, утверждены и письменно изложены компетентной законодательной властью, и обычное, или неписаное (nonscriptum, per consuetudinem), если оно хранилось в Церкви как предание и обычай. Наконец, существует общее (commune) и частное (particulare) К. п. Первое подразумевает основные законы, обязательные для Вселенской Церкви, второе же составляют законодательные акты, действующие в отдельных Поместных Православных Церквах.

Принято различать материальные и формальные источники права. Под материальными источниками подразумеваются лица и институты (напр., Вселенские и Поместные Соборы, предстоятели Церкви, правящие епископы и т. д.), создающие правовые нормы; формальные источники - это документы, памятники, в к-рых изложены эти нормы.

I. Материальные источники К. п. Божественное право (jus divinum). Первоисточником К. п. является Божественная воля Основателя Церкви. Божественное Откровение содержит в себе не только полноту истины о Боге и человеке, догматы веры и нравственные заповеди, но и заповеди Спасителя, которые можно истолковывать в правовом отношении, напр., об устройстве Церкви (ср.: Мф 16. 17-18), и правовые элементы в Посланиях апостолов (о епископах и диаконах - 1 Тим 3. 1-13; о служении - 1 Кор 12. 28; об отношении к гос. власти - Рим 13. 1-7) - это по общепринятой у канонистов терминологии составляет божественное право.

Первый Вселенский Собор. Эскиз к росписи храма Христа Спасителя в Москве. 1876 г. Худож. В. И. Суриков (ГРМ)

Первый Вселенский Собор. Эскиз к росписи храма Христа Спасителя в Москве. 1876 г. Худож. В. И. Суриков (ГРМ)

II. Церковь как источник своего права. Божественное право и церковное законодательство. Формальным источником божественного права является не только Свящ. Писание. Оно проистекает и из материального источника К. п.- самой Церкви, руководствуемой Божественной волей (jus divinum positivum), поэтому правомочны лишь те правила и нормы, изданные церковной властью, которые не только не противоречат Божественной воле, но и прямо вытекают из нее. Богочеловеческое начало Церкви проявляется во всех сферах ее бытия, в т. ч. и в церковном правотворчестве - правила Вселенских Соборов изречены отцами Церкви при содействии Св. Духа. Более того, авторитет всякого законодательного распоряжения епископа, действие к-рого распространяется лишь на одну епархию, в конечном счете восходит к благословению Божию, содействовавшему человеческому произволению законодателя. Вместе с тем нельзя отождествлять божественное право с церковным. Присущая Вселенской Церкви, по обетованию Христову, непогрешимость не дает оснований усваивать непогрешимость ни отдельным епископам, ни даже органам Высшего управления Поместной Церкви

Критерием божественности права является не неизменяемость, а непогрешимость правовых норм. В силу Богочеловеческого начала Церкви не все формальные источники можно подвести под рубрику только божественного или только церковного права. Прежде всего это относится к канонам правосл. Церкви (см. ст. Каноны (правила)), принятым на Вселенских и Поместных Соборах.

III. Соборы. Вселенский Собор как главный материальный источник К. п.- это орган вселенского епископата, носителя высшей церковной власти. Вселенские Соборы, по учению Церкви, непогрешимы. Их непогрешимость вытекает из догмата о непогрешимости Церкви. Некоторые канонисты, в т. ч. Суворов, ограничивали непогрешимость Соборов лишь их догматическими определениями (оросами), не распространяя ее на правила, принятые Собором. Это суждение основано на изменяемости церковно-правовых норм, в т. ч. и тех, к-рые установлены Вселенскими Соборами. Непогрешимое, богодухновенное правило, принятое применительно к конкретной обстановке, может утратить характер действующей нормы только потому, что изменились обстоятельства, обусловившие его издание. Т. о., признание канонов непогрешимыми не ставит неодолимого барьера для церковного правотворчества в той области, к-рая уже урегулирована правилами Соборов.

Канонический свод правосл. Церкви содержит правила 10 Поместных Соборов, постановления к-рых имеют статус, приравниваемый к статусу Вселенских (о правилах Вселенских и Поместных Соборов см. подробнее в ст. Каноны (правила)).

Оглавление «Алфавитной синтагмы» Матфея Властаря. Кон. XVIII в. (РГБ. Ф. 173.1. № 170. Л. IV об.— V)

Оглавление «Алфавитной синтагмы» Матфея Властаря. Кон. XVIII в. (РГБ. Ф. 173.1. № 170. Л. IV об.— V)

V. Обычай. Действующее церковное право основывается также на обычае. Так, монашество епископов, не требуемое канонами, но являющееся фундаментальной нормой для правосл. Церквей, держится именно на обычае. В древней Церкви обычай отождествлялся со Свящ. Преданием (или с преданием местной Церкви), служил основой для К. п. Напр., в I Всел. 6 и 13 зафиксирован высокий авторитет, которым пользовался обычай в древней Церкви: «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе»; «О находящихся же при исходе от жития, да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы отходящий не лишаем был последняго и нужнейшаго напутствия». По мере развития законодательства значение обычая и его авторитетность в иерархии правовых норм в К. п. уменьшились. В наст. время местные обычаи сохраняются в автокефальных Церквах, епархиях либо даже только в одном мон-ре или приходе.

Канонисты четко определяют условия, необходимые для того, чтобы обычай имел законную силу. Прежде всего обычай может соблюдаться только в церковной области, имеющей законодательную автономию: в Поместной Церкви, в епархии или другом институте статуарного права (мон-ре, братстве, об-ве и др.). Обычаи же прихода или семинарии не могут иметь обязательной силы. Для признания законности обычая требуются его разумность и известная давность. «Обычай без истины,- учил сщмч. Киприан, еп. Карфагенский,- есть застарелое заблуждение» (Cypr. Carth. Ep. 74. 9. 2 // CCSL. 3B). Что касается давности обычая, то о ней говорится в 17-м прав. Халкидонского Собора и в 25-м прав. Трулльского Собора, в к-рых устанавливается 30-летняя давность существования границ между епархиями для признания их законности. По аналогии с этими правилами можно предположительно говорить о необходимости 30-летней давности для признания за обычаем законной силы.

При решении вопроса о важности того или иного обычая главное значение имеет его соответствие писаному церковному закону. Обычай, не противоречащий закону, безусловно правомочен, и особенно имеет силу тогда, когда он касается дел, не решенных действующим К. п. В рим. «Дигестах» сказано, что обычай имеет силу закона в таких делах, относительно к-рых нет письменного закона. Это положение повторено в визант. «Василиках» и у Антиохийского патриарха Феодора IV Вальсамона в его толкованиях на Номоканон. Обычай, противоречащий закону, может быть признан только в том случае, когда в силу создавшихся обстоятельств не применяется сам закон. Так, вопреки 11-му прав. Сардикийского Собора и 80-му прав. Трулльского Собора миряне, не участвовавшие в богослужении 3 недели подряд, не подвергаются наказанию - основанием для неприменения этих правил служит принцип икономии.

Особый вид обычая встречается в судебной практике. Если отсутствует соответствующий закон, суд может руководствоваться прецедентами, т. е. приговорами, вынесенными по рассматривавшимся ранее аналогичным делам.

VI. Мнения авторитетных канонистов. Труды известных канонистов служат вспомогательным источником К. п. В рим. праве мнения авторитетных юристов - responsa prudentium (советы мудрых) - имели значение источника права и вошли в «Дигесты», также и в К. п. мнения знатоков канонов приобрели большой авторитет. Их сочинения в виде ответов на вопросы, канонических трактатов или толкований на каноны стали включаться в церковно-законодательные сборники. Особым авторитетом в правосл. К. п. пользуются визант. канонисты ХII в. Алексий Аристин, патриарх Феодор Вальсамон, Иоанн Зонара, а также канонист ХIV в. иером. Матфей Властарь.

VII. Иерархия правовых норм. В «Алфавитной синтагме» Матфея Властаря представлено точное описание иерархии правовых норм в зависимости от их материальных источников: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и при том большинства» (Synt. Alph. E 4). Т. о., иерархия правовых норм такова: писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов.

VIII. Государственное законодательство по церковным делам. Источником права для Церкви служит и государственное законодательство. В области внешнего права Церкви, т. е. ее правового положения в гос-ве, воля гос. власти является суверенным законодательным источником. Для правосл. правосознания признание за гос-вом законодательной правоспособности по внутрицерковным делам обусловлено православием носителя такой власти. Это признание ограничено в том отношении, что глава гос-ва в принципе никогда не признавался более чем мирянином. Визант. церковно-законодательные акты, подписанные иерархами и императорами или их представителями, имеют церковный авторитет в силу подписей епископов; гос. власть, скрепляя подписью эти акты, придавала им статус гражданских законов, обязательных для подданных. Что же касается церковно-законодательных актов, изданных гос. властью самостоятельно, то внутрицерковная правомочность таких актов обусловлена признанием их законности со стороны иерархии и правосл. народа. При этом предполагалось, что, будучи православным, законодатель, издавая тот или иной акт, действовал в строгом согласии с правилами Церкви. Такой принцип лежал в основании визант. симфонии церковной и светской власти, но это не означает, что симфония никогда не нарушалась. Гос. власть издавала законы, к-рые противоречили основам церковного строя, но подобные законы могли действовать лишь до тех пор, пока общецерковным разумом не осознавалось их несоответствие канонам.

Византийские канонисты иногда расширительно толковали законодательные права монарха. Напр., Феодор Вальсамон наделял императора не принадлежащей ему по праву властью в Церкви: «Императоры, как и патриархи, должны почитаться учителями в силу сообщаемого им помазания святым миром. Отсюда происходит право благоверных императоров поучать христианский народ и, подобно архиереям, кадить в Церкви... Сила и деятельность императора простирается на душу и на тело подданных, тогда как Патриарх есть только духовный пастырь» (Ράλλης, Ποτλής. Σύνταγμα. Τ. 4. Σ. 545). Однако тот же Феодор Вальсамон в другом месте приходит к выводу, что «каноны имеют больше силы, нежели законы государственные, ибо они, каноны, как обнародованные и утвержденные святыми отцами и императорами, имеют такое же значение, как Священное Писание, а законы изложены лишь императорами и поэтому не могут возвыситься над Священным Писанием и канонами» (Ράλλης, Ποτλής. Σύνταγμα. I 2). В 131-й новелле имп. св. Юстиниана сказано, что теряет силу всякий гос. закон, противоречащий канонам (Novell. Just. 1).

IX. Формальные источники права. Свящ. Писание. В качестве формального источника правовых норм ВЗ и НЗ имеют разное значение для Церкви. «...Закон был для нас детоводителем ко Христу» (Гал 3. 24), «имея тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр 10. 1), явленный во Христе, Который «отменяет первое, чтобы постановить второе» (Евр 10. 9). Тем не менее Господь говорил о ВЗ: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф 5. 17).

Иерусалимский Собор апостолов, описанный в Деяниях святых апостолов, в связи с разномыслием первых христиан об обязательности закона Моисеева для обращенных в христианство из язычников определил: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян 15. 28-29). Т. о., большая часть ветхозаветных предписаний богослужебного, ритуального характера, а также собственно юридических норм в их букв. смысле утратила силу для христиан. Так, в христ. брачном праве безусловно отменен ветхозаветный левират. Тем не менее ветхозаветные правовые нормы оказали влияние на каноническое право христ. Церкви. Нек-рые из них признаются действующими в Церкви, напр. требование показаний 2 или 3 свидетелей для установления истины на суде (ср.: Втор 17. 6; 19. 15).

Кроме того, в правилах встречаются прямые ссылки на ветхозаветные тексты. В Васил. 21 цитируется Книга пророка Иеремии и Книга Притчей Соломоновых: «Аще муж, сожительствуя жене, и потом не довольствуяся браком, впадет в блуд: таковаго почитаем блудником, и надолго оставляем его под епитимиею. Впрочем не имеем правила подвергати его вине прелюбодеяния, аще грех соделан с свободною от брака. Ибо речено: прелюбодейца сквернящися осквернится, и к мужу своему не возвратится (Иер 3. 1), такожде: держащий прелюбодейцу безумен и нечестив (Притч 18. 23)». На эти же места из Иеремии и Притчей ссылается и Трул. 87. В VII Всел. 16 цитируется Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Поелику же корень горести (иконоборцы.- В. Ц.)... всякое благоговение отвергли, ненавидя людей честно и благоговейно живущих, и исполнилось в них написанное: мерзость грешником благочестие (Сир 1. 25): то аще обрящутся некие, посмевающиеся носящим простое и скромное одеяние, епитимиею да исправляются».

Нек-рые канонические нормы основаны на ветхозаветных текстах, не содержащих соответствующих правовых норм, но служащих для обоснования канонических установлений. Так, за свои преступления и грехи клирики не подлежат наравне с мирянами отлучению от причащения, а только извержению из сана на основании общего принципа, не допускающего налагать двойное наказание за одно и то же преступление. Эта норма сформулирована в Ап. 25, в котором цитируется Книга пророка Наума: «Епископ, или пресвитер, или диакон, в блудодеянии, или в клятвопреступлении, или в татьбе обличенный, да будет извержен от священнаго чина, но да не будет отлучен от общения церковнаго. Ибо писание глаголет: не отмстиши дважды за едино (Наум 1. 9)».

Учение НЗ, как прямое выражение Божественной воли, обязательно для Церкви. Оно является важнейшим источником Апостольских правил, а также правил Соборов и отцов Церкви. Отдельные места из Евангелия, Деяний и Посланий св. апостолов почти буквально воспроизведены в правилах. Ап. 48 содержит угрозу отлучения от Св. Таин двоеженца: «Аще который мирянин, изгнав свою жену, поймет иную, или иным отринутую: да будет отлучен». Правилу соответствуют слова Спасителя: «А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» (Мф 5. 32).

Ап. 17 гласит: «Кто по святом крещении двумя браками обязан был, или наложницу имел, тот не может быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ниже вообще в списке священнаго чина». О том же говорится и в Первом послании ап. Павла к Тимофею: «...епископ должен быть непорочен, одной жены муж...» (1 Тим 3. 2; в ранней Церкви допускался брак епископа). Ап. 80 также посвящено требованиям к кандидатам в епископы: «От языческаго жития пришедшаго и крещеннаго, или от порочнаго образа жизни обратившагося, несть праведно вдруг производити во епископа. Ибо несправедливо еще не испытанному быти учителем других: разве только по благодати Божией сие устроится». Это правило соотносится со словами апостола о том, что епископ «не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» (1 Тим 3. 6).

Ряд канонов (Ап. 29; Трул. 22; VII Всел. 5, 19; Васил. 90; Генн. Посл.; Тарас. Посл.) требует, чтобы рукоположение совершалось бескорыстно. Хиротония, полученная за плату, признается недействительной, а совершивший ее подлежит извержению из сана. Основанием для данной правовой нормы служит свидетельство Деяний святых апостолов. Особенно подробно об этом говорится во 2-м прав. Халкидонского Собора. Это преступление получило название «симония» от имени Симона Волхва, к-рый, увидев, как через возложение рук апостольских подается Св. Дух, принес апостолам деньги и просил их дать и ему такую власть, на что ап. Петр ответил: «Серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги» (Деян 8. 20).

Нередко в канонах даются прямые ссылки на те места НЗ, к-рые послужили основой для них. Карф. 16(19) гласит: «Разсуждено, да не бывают епископы и пресвитеры и диаконы откупателями ради корысти, или управителями, и да не приобретают пропитания занятием безчестным или презрительным. Ибо долженствуют взирати на написанное: никто воинствуя Богу не обязуется куплями житейскими (2 Тим 2. 4)». В правиле приведены слова ап. Павла из Послания к Тимофею. В VII Всел. 15 цитируется Евангелие от Матфея и Первое послание к Коринфянам: «Отныне клирик да не определяется к двум церквам: ибо сие свойственно торговле и низкому своекорыстию, и чуждо церковнаго обычая. Ибо мы слышали от самаго гласа Господня, яко не может кто либо двема господинома работати: либо единаго возненавидит, а другаго возлюбит, или единаго держится, о другом же вознерадит (Мф 6. 24). Того ради всяк по апостольскому слову, в нем же призван есть, в том должен пребывати (1 Кор 7. 20)».

Т. о., Свящ. Писание и Свящ. Предание являются источником правил Апостольских, правил Соборов и отцов Церкви.

X. Формальные источники права древней Церкви. Первые христианские общины управлялись епископами по тем нормам, которые даны в Свящ. Писании и апостольском Предании. Единство церковной жизни и церковного строя поддерживалось верностью Церквей Преданию и их живым общением между собой. Центрами такого общения служили Церкви, основанные апостолами и мужами апостольскими: Иерусалимская, Александрийская, Антиохийская, Коринфская, Эфесская, Фессалоникийская, Лаодикийская, на Западе - Римская.

При общем единстве веры и церковной жизни отдельные общины имели свои богослужебные особенности и правовые нормы, что иногда было поводом для недоразумений между ними. Для исследования спорных вопросов созывались Соборы из предстоятелей неск. Церквей; при решении этих вопросов за основу принималось предание древней апостольской общины. Соборные определения, как правило, оформлявшиеся в виде окружных посланий, доводились до сведения тех Церквей, предстоятели к-рых не участвовали в деяниях Собора. Соборные определения касались как догматических, так и дисциплинарных, т. е. церковно-правовых вопросов.

Церковно-дисциплинарные вопросы могли решаться и отдельными епископами. Часто предстоятели кириархальных Церквей составляли послания епископам дочерних общин: в них они давали ответы на спорные вопросы канонического характера. Эти послания формально не имели обязательной силы, но строгое согласие их с апостольским Преданием, высокий авторитет их составителей со временем приводили к тому, что нек-рые из таких канонических посланий получали обязательную юридическую силу. Из частных суждений они превращались в источники общецерковного К. п.

Высоким авторитетом пользовались правовые нормы апостольского происхождения. Древнейшим из дошедших до нас анонимным памятником времени мужей апостольских является «Дидахе» (Διδαχὴ (τῶν δώδεκα ἀποστόλων; Учение 12 апостолов), окончательно сложившееся к кон. I в. по Р. Х.; обнаружено архим. Антонином (Капустиным) лишь в 1862 г. и опубликовано в 1883 г. Филофеем Вриеннием, митр. Никомидийским. В «Дидахе» наряду с наставлениями о христ. вере и нравственности имеется раздел церковно-дисциплинарный: об апостолах и пророках, о странноприимстве, о собраниях, о местной иерархии; о требованиях к кандидатам священства (главы 11-16). «...Рукополагайте себе епископов и диаконов достойных Господа, мужей кротких и несребролюбивых и истинных и испытанных, ибо вам служат и они службу пророков и учителей» (Didache. 15. 2).

В 1-й пол. III в. в Сев. Сирии появилось соч. «Дидаскалия апостолов» (Διδασκαλία τῶν ἀποστόλων; Наставления (учение) апостолов), где предписания канонического характера предваряются нравственными наставлениями для верных; говорится о священно- и церковнослужителях; о пастырских обязанностях епископа; даются предписания о положении клириков и мирян в храме, о посещении молитвенного собрания и Евхаристии; говорится о вдовах, составлявших в ранней Церкви особый чин; об обязанностях диаконов и диаконисс; о Пасхе, о воскресении мертвых и мн. др. В III в. в Египте или в Сирии был составлен сб. «Апостольское предание» (᾿Αποστολικὴ παράδοσις; «Египетский церковный чин»). «Апостольское предание» содержит кроме прочего общедисциплинарные указания: о священстве, о диаконах и иподиаконах как помощниках епископа, о ежедневных собраниях пресвитеров и диаконов; о поставлении в священные и церковные степени; о порядке христ. посвящения.

Ок. 380 г. в Антиохии (Metzger. 1985. P. 54-62) был составлен сб. «Апостольские постановления» (᾿Αποστολικα Διαταγαί, Διαταγα τῶν ᾿Αποστόλων διὰ Κλήμεντος), авторство к-рого приписывалось сщмч. Клименту I, еп. Римскому. Сборник включает канонические, литургические и дисциплинарные материалы. 8-я кн. «Апостольских постановлений» носит по преимуществу церковно-правовой характер, а 47-я гл. 8-й кн. является важнейшей для правосл. К. п., т. к. содержит 85 Апостольских правил. Авторитет «Апостольских постановлений» на Востоке и в древности, и позднее, вплоть до кон. XIX в., был очень велик. Ап. 85 называет сщмч. Климента автором памятника и ставит «Апостольские постановления» в один ряд с новозаветными книгами, однако с замечанием, что их «не подобает обнародовати перед всеми ради того, что в них таинственно». Трулльский Собор во 2-м прав., ссылаясь на Ап. 85, говорит, что со временем иномыслящие, т. е. еретики, привнесли в «Апостольские постановления» «нечто подложное и чуждое благочестия», и т. о. Собор отверг авторитет «Апостольских постановлений», хотя впоследствии отрывки из 8-й кн. продолжали включаться в греческие церковно-правовые сборники.

С «Апостольскими постановлениями» тесно связаны Правила святых апостолов (Κανόνες τῶν ἁγίων ᾿Αποστόλων; см. Апостольские правила) - древнейший сборник канонического содержания, занимающий исключительно важное место среди формальных источников правосл. К. п. По времени сборник Апостольских правил появился после «Апостольских постановлений», т. к. последние упоминаются в Ап. 85, а ясное упоминание о нем встречается впервые в постановлении К-польского Собора 394 г., кроме того, 47-я гл. 8-й кн. «Апостольских постановлений» содержит 85 Правил святых апостолов. Признание за Правилами апостольского авторитета не равносильно усвоению апостолам самого текста правил. Доказательством апостольского в этом смысле происхождения Правил является их полное согласие с учением НЗ, а также близкое совпадение текста нек-рых правил с текстом Свящ. Писания.

Антиохийский пресв. Иоанн (впосл. свт. Иоанн III Схоластик, патриарх К-польский; 565-577) включил 85 Апостольских правил в канонический сборник в 50 титулах. Затем Апостольские правила вошли в «Номоканон XIV титулов» с оговоркой «так называемые». Трулльский Собор во 2-м прав., перечисляя каноны, на 1-е место поставил Правила святых апостолов. Отцы Трулльского Собора не приписывают самим апостолам создание этих правил («преданныя именем святых и славных апостолов, осмьдесят пять правил»), но, ставя их на 1-е место в перечне канонов, усваивают им апостольский авторитет. (Состав правил, включенных в корпус канонического права правосл. Церкви, см. в ст. Каноны (правила).)

XI. Формирование канонического корпуса Православной Церкви. Обилие канонических актов в эпоху Вселенских Соборов вызывало необходимость составления сборников, к-рые бы облегчили практическое пользование ими. Такие сборники составлялись как по решению официальных церковных властей, так и частными лицами. И составленный частным лицом сборник получал нередко широкое распространение и способствовал превращению правил той или иной Поместной Церкви в формальный источник общецерковного права. Объяснялось это тем, что в своей основе церковная дисциплина была везде одной и той же.

Законодательные сборники церковной тематики по составу разделяются на 3 типа: 1) канонические, содержащие исключительно церковные правила; 2) гражданские, включающие лишь гос. законы по церковным делам; 3) смешанные сборники, состоящие из тех и других законоположений - номоканоны. По расположению законодательного материала различаются сборники 2 типов: хронологические, в которых каноны или законы размещаются в хронологической последовательности, и систематические, в к-рых церковно-правовой материал группируется по тематическим разделам, рубрикам, или титулам.

Первый известный, но не сохранившийся канонический сборник связан с Понтийским диоцезом - это т. н. Понтийский сборник. В него вошли правила Анкирского и Кесарийского Соборов под общим названием правил Анкирского Собора, а также правила Неокесарийского Собора. Впосл. в него были включены правила I Вселенского Собора; по своему авторитету они стали помещаться на 1-м месте, перед правилами Поместных Соборов. Объединение правил I Вселенского Собора с правилами поместных Соборов Понтийского диоцеза в одном сборнике способствовало его общецерковному признанию. Правила нумеровались в следующем порядке: 1-е прав. Анкирского Собора, помещаемое вслед за последним, 20-м прав. I Вселенского Собора, считалось 21-м прав., и т. д.

В IV и V вв. в Понтийский сборник были включены правила Гангрского и Антиохийского Соборов, а также синопсис - сокращенное изложение правил, изданных Соборами Фригийской пров. и называемых правилами Лаодикийского Собора, а также Послание II Вселенского Собора, в первоначальном виде еще не разделенное на правила. Т. о. сложился новый, более пространный свод; этим сводом пользовались отцы Халкидонского Собора, многократно зачитывая выдержки из него (ACO. T. 2. Vol. 1(3)). P. 100-101; ДВС. Т. 3. С. 34). IV Вселенский Собор своим 1-м прав. утвердил общецерковный авторитет этого свода, известного под названием Антиохийская синтагма. В оригинале сборник до нас не дошел, но сохранился его лат. перевод, выполненный Дионисием Малым (V-VI вв.). «Canones Apostolorum» (Каноны апостолов), или «Regulae Ecclesiasticae Sanctorum Apostolorum» (Церковные правила святых апостолов - PL. 67. Col. 141-148), в отличие от общеизвестного греч. варианта включают только первые 50 из 85 Правил св. апостолов, что можно объяснить отсутствием остальных правил в имевшемся у Дионисия греч. оригинале.

Древнейший из сохранившихся канонических сборников хронологического типа - канонический Синопсис (Σύνοψις), относящийся к VI в. В связи с кодификацией римского законодательства, осуществленной имп. св. Юстинианом, появилась практика сокращенного изложения гражданских законов (ἐπιτομή). Аналогичной обработке подвергались и тексты канонов. Первоначально в Синопсис были включены в сокращенном изложении Апостольские правила и каноны трех первых Вселенских Соборов. Позднейшие редакции дошли до нас либо без имени составителя, либо с именами Стефана, еп. Эфесского, и Симеона Метафраста, жившего в X в. Содержание сборника в позднейших редакциях было расширено. Эти редакции, как отмечал проф. И. С. Бердников, заключали в себе «краткое изложение правил Апостольских, правил Соборов - I Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского, Ефесского, Халкидонского, Сардикийского, Карфагенского, Трулльского, Василия Великого из трех посланий его к Амфилохию» (Бердников. 1903. С. 73).

Хронологический порядок расположения правил в канонических сборниках был неудобен для практического применения, ибо без предметного указателя в них трудно отыскать правила по тому или иному вопросу. Поэтому уже в нач. VI в. на греч. Востоке появляется 1-й систематический сборник К. п. в 60 титулах (разделах). Эта компиляция до нас не дошла, но по ее образцу пресв. Иоанном Схоластиком был составлен сб. «Синагога (собрание) канонов», или «Синагога церковных канонов» (Συναγωγὴ κανόνων ἐκκλησιαστικῶν), более известный как «Синагога 50 титулов» (CPG, N 7550). Сборник представляет собой компиляцию из церковных канонов, тематически распределенных по 50 разделам (титулам).

В начале Синагоги, после предисловия, помещен перечень источников: 85 Апостольских правил, избранные правила первых 4 Вселенских и 6 Поместных Соборов (Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского и Сардикийского (в греч. редакции), а также 2-е и 3-е канонические послания свт. Василия Великого к свт. Амфилохию Иконийскому, разделенные на 68 правил. Систематизация материала по 50 разделам (титулам) была введена по образцу «Дигест», разделенных на 50 книг. Важной особенностью «Синагоги 50 титулов» было отсутствие 28-го прав. IV Вселенского Собора, к-рым устанавливались равные права К-польской и Римской кафедр, что может быть объяснено использованием в качестве основы для сборника собрания канонов Антиохийской Церкви, в к-ром IV Всел. 28 могло отсутствовать. Сборник был разослан патриархом свт. Иоанном Схоластиком по митрополиям и епископиям и тем самым получил офиц. значение. Свод имел широкое распространение на Востоке и был известен на Западе. Римский папа Николай I ссылался на него в послании к К-польскому патриарху свт. Фотию, доказывая, что грекам должны быть известны правила Сардикийского Собора, поскольку они включены в Синагогу Иоанна Схоластика (см.: Nicolaus Papa Primus. Ep. 11: Ad Photium // Mansi. T. 15. Col. 263; ср.: Idem. Ep. 3: Ad Photium // Ibid. Col. 168). Сборник переводился на слав. язык.

Вероятно, в кон. VI или в нач. VII в. в К-поле появился новый сборник правил Синтагма канонов (Σύνταγμα κανονικόν; Syntagma XIV titulorum - CPG, N 7556), разделенная на 2 части. Э. Хонигманн высказал гипотезу, что составителем Синтагмы был К-польский патриарх свт. Евтихий, который начал работу над сборником в Амасии, где он находился в ссылке при патриархе Иоанне Схоластике, и продолжил ее уже в К-поле, когда вернулся на патриаршую кафедру (577). В столице его главным помощником в работе над сборником стал бывший сакелларий (ризничий) Иоанна Схоластика свт. Иоанн IV Постник, сменивший Евтихия на Патриаршем престоле (Honigmann. 1961. P. 56-60).

Первая часть Синтагмы систематическая. В ней весь материал распределен по 14 рубрикам (титулам), разделенным на главы. Порядок титулов следующий: 1) о богословии, правосл. вере, правилах и хиротонии (38 глав); 2) о постройке церквей; об освящении храмов, не имеющих св. мощей; о св. сосудах; о клириках, воздвигающих алтари без ведома епископов (3 главы); 3) о молитвах, псалмопении, чтении, приношении и причащении, об одежде и обязанностях низших клириков (22 главы); 4) об оглашенных и св. крещении (17 глав); 5) о не посещающих церкви и церковные собрания, о пиршествующих в церквах и об агапах (3 главы); 6) о приношении плодов к алтарю (3 главы); 7) о посте и Четыредесятнице, о Пасхе, Пятидесятнице, воскресном дне, субботе и о преклонении колен (5 глав); 8) о церковных областях, о переходах епископов и клириков, их путешествиях, областных Соборах, о принятии странников, о представительных и мирных грамотах; о частных и общественных делах клириков и о том, какую честь обязаны оказывать друг другу клирики (19 глав); 9) о преступлениях и суде епископов и клириков, об отлучении, извержении, о покаянии и о том, какие грехи разрешаются возложением рук (39 глав); 10) об управлении церковным имуществом и о собственности епископа (8 глав); 11) о монастырях и монахах (16 глав); 12) о еретиках, об иудеях и о язычниках (18 глав); 13) о мирянах (41 глава); 14) о делах общих (7 глав). Под заглавиями титулов и глав даются лишь номера правил, относящихся к их тематике. Первая часть Синтагмы, т. о., представляет собой систематический указатель правил. Самые же тексты правил в хронологической последовательности помещены во второй части. Поэтому Синтагма соединяет в себе преимущества обоих способов распределения церковно-правового материала - хронологического и систематического.

Канонический корпус православной Церкви в сравнении с более ранними компиляциями был дополнен сводом правил Африканской Церкви (Codex canonum Ecclesiae Africanae), переведенным с латыни на греческий язык как правила Карфагенского Собора 419 г., определением К-польского Собора 394 г., еще одним (первым) каноническим посланием свт. Василия Великого, разделенным на 16 правил и помещенным перед посланиями, которые уже вошли в Синагогу канонов Иоанна Схоластика, а также правилами свт. Дионисия, свт. Петра, Тимофея, Феофила и свт. Кирилла Александрийских, свт. Григория Неокесарийского, свт. Григория Нисского и свт. Геннадия К-польского. Павлов отмечал, что составитель Синтагмы использовал латинский сборник Дионисия Малого, причем «одно прямо заимствовал у последнего, а в другом подражал ему» (Павлов. 1902. С. 68). Следует отметить, что составитель Синтагмы наделяет меньшей канонической значимостью Апостольские правила, в чем Павлов усматривает влияние Дионисия Малого; правила Карфагенского Собора воспринимаются составителем как «источник местного, особенного права Африканской Церкви», но к-рые могут быть полезны для общецерковной практики; правила отцов Церкви для составителя Синтагмы не имеют одинакового значения с соборными правилами (Там же. С. 69).

Трулльский Собор 2-м прав. утвердил в качестве канонов Вселенской Церкви весь состав Синтагмы, уравняв каноническую значимость соборных и святоотеческих правил. Правила перечислены в том порядке, в каком они находятся в перечне, помещенном в начале Синтагмы. В Трул. 2 упомянуты также правила свт. Афанасия Великого, свт. Григория Богослова и свт. Амфилохия Иконийского и определение Карфагенского Собора (255) при свт. Киприане о перекрещивании еретиков, к-рых нет в перечне, помещенном в Синтагме. В позднейшие редакции Синтагмы внесены 102 правила самого Трулльского Собора.

Постоянный рост числа гражданских законов по делам Церкви вызвал потребность в особых сборниках, где бы эти законы были сведены вместе. Известно 3 сборника, появившихся на греческом Востоке. Между 565 и 577 гг. в дополнение к своей Синагоге канонов патриарх св. Иоанн Схоластик составил «Собрание 87 глав» (Collectio 87 capitulorum, СPG, N 7551; см. в ст. Иоанн III Схоластик). На рубеже VI и VII вв. было составлено «Собрание из 25 глав» (Collectio 25 capitulorum), в которое вошли законы из Кодекса Юстиниана и извлечения из его новелл, относящиеся к церковным делам. Наиболее полным был 3-й из сводов этого типа - «Сборник церковных законов» (Collectio constitutionum ecclesiasticorum), или «Трехчастный сборник» (Collectio tripartita), к-рый появился в последние годы царствования имп. Ираклия. В его 1-ю часть включены большие извлечения из первых 13 титулов Кодекса Юстиниана, посвященные церковным делам, с паратитлами - параллельными местами из др. титулов Кодекса. 2-ю часть составляют извлечения из «Дигест» и «Институций», имеющие отношение к церковному праву. В 3-й части помещены извлечения из «Новелл». Дополнением к сборнику являются 4 новеллы имп. Ираклия. Компиляция составлена не из подлинных текстов, а из текстов, переработанных визант. юристами VI в.: Кодекс в переработке Анатолия, Новеллы - Афанасия, «Дигесты» и Институции - анонима. Этот сборник служил главным пособием для визант. толкователей церковно-гражданских законов.

Древнейший из Номоканонов приписывается свт. Иоанну Схоластику. Но эта компиляция, по мнению ученых, ему не принадлежит. С именем Иоанна Схоластика она связана потому, что в ее основу легли его «Синагога канонов» и «Собрание 87 глав». По мнению Павлова, составление этого Номоканона относится ко времени имп. Маврикия (582-602) (Павлов. 1902. С. 74); еп. Никодим (Милаш), ссылаясь на нем. ученого Ф. А. Бинера, относит составление Номоканона к царствованию имп. Юстина II (565-578).

Самый знаменитый и исторически важный из церковно-правовых сборников Византии - «Номоканон XIV титулов». До нач. XIX в. было общепринято приписывать составление этого сборника К-польскому патриарху свт. Фотию, поэтому в литературу он вошел как «Номоканон патриарха Фотия». Однако благодаря исследованиям Бинера и рус. ученого Г. А. Розенкампфа в 20-30-х гг. XIX в. было установлено, что предисловие к Номоканону состоит из 2 частей, написанных разными авторами. Текстологические исследования Бинера, Розенкампфа, И. В. Биккеля, К. Э. Цахарие фон Лингенталя, Суворова, Павлова, В. Н. Бенешевича привели к выводу, что существует 2 редакции Номоканона, составленные двумя авторами в разные эпохи. Относительно 1-й редакции сборника Бенешевич писал: «...с наибольшей долей вероятности можно указать на 629 год, как на год завершения труда. Начало же работы относится к 620-629 гг...» (Бенешевич. 1905. С. 229-230). Бинер высказывал предположение, что автором сборника был К-польский патриарх Сергий I (610-638) (Biener. 1856. S. 195-196).

Номоканон состоит из предисловия и 2 частей. 1-я часть разделена на 14 титулов, а титулы - на главы по образцу 1-й части Синтагмы. За этой частью также утвердилось название «Номоканон», и это узкое понимание Номоканона стало наиболее распространенным. 2-я часть Номоканона стала именоваться Синтагмой в узком смысле. Т. о., понятия «Номоканон» и «Синтагма», изначально почти тождественные и указывавшие только на разные редакции одного и того же текста, получили четкое разграничение (см.: Нарбеков. 1899. С. 2-3). Помимо ссылок на каноны под мн. рубриками (92 из 238) приводятся также гражданские законы по тематике главы и титула, заимствованные из «Трехчастного сборника». Сходство в текстах законов, помещенных в Номоканоне и «Трехчастном сборнике», почти буквальное. 2-ю часть сборника составляют тексты канонов, расположенные в хронологической последовательности (с нек-рыми отступлениями). В 1-ю редакцию Номоканона вошли Апостольские правила, правила 4 первых Вселенских Соборов, 8 Поместных Соборов и 12 отцов Церкви - тех, чьи правила включены в окончательно сложившийся канонический свод правосл. Церкви (кроме послания свт. Тарасия).

2-я редакция «Номоканона XIV титулов», существовавшая в неск. изводах, составлена в 883 г. Что касается имени составителя, то такие ученые, как Цахарие фон Лингенталь, еп. Никодим (Милаш), Суворов, отвергали авторство патриарха Фотия и относительно 2-й редакции Номоканона. Противоположной т. зр. придерживались Н. А. Заозёрский, Павлов, М. А. Остроумов. Бенешевич, проделав текстологический анализ изводов 2-й редакции Номоканона, высказывался в пользу авторства патриарха Фотия: «...1) древнее предание об авторстве Фотия не опровергнуто и усиливается при ближайшем ознакомлении с материалом... 2) стиль схолии 883 г. (т. е. 2-й части предисловия.- В. Ц.) не может считаться чуждым Фотию» (Бенешевич. 1905. С. 100. Примеч. 1; подробный разбор рукописных свидетельств см.: Там же. С. 53-67). Во 2-ю редакцию «Номоканона» дополнительно вошли каноны Трулльского и VII Вселенского Соборов, К-польских Соборов 879 г. и 881 г. и «Послание о симонии» патриарха св. Тарасия. Иными словами, в «Номоканоне XIV титулов» есть все правила, вошедшие в канонический свод, который известен в настоящее время. По словам Бенешевича, ««Номоканон» 883 г.- великий акт самоопределения восточной Церкви: он знаменует возвращение к древним подлинным основам церковного строя, как они были закреплены в VI-VII в., но в духе строгого церковного предания, нашедшего себе выражение в правилах Соборов, начиная с Трулльского. Если принять во внимание, что для западной Церкви такое значение имел лжеисидоровский сборник, характеризующийся как раз противоположными чертами, то с точки зрения истории церковного права не будет преувеличением датировать разделение церквей 883 годом» (Бенешевич. 1905. С. VIII-IX). Со временем этот наиболее полный и самый удобный в пользовании сборник вытеснил в Византии все остальные компиляции. Поэтому К-польский Собор 920 г. торжественно утвердил «Номоканон XIV титулов» как корпус, общеобязательный для Вселенской Церкви.

В наст. время Синтагма «Номоканона XIV титулов» представляет собой свод канонов правосл. Церкви. Ни один из позднейших церковных законов не приобретал уже в церковном праве статуса канона. Т. о., изданием «Номоканона XIV титулов» в его окончательной редакции завершилось формирование канонического корпуса Вселенской Православной Церкви. После 883 г. правосл. Церковь не добавила в него ни одного нового канона и ни одного из него не исключила.

I. Постановления Соборов, патриархов и епископов; императорские законы. Завершение эпохи Вселенских Соборов и появление основного канонического корпуса правосл. Церкви не устранили необходимости в церковном правотворчестве ввиду постоянно меняющихся обстоятельств церковной и общественно-политической жизни.

Главным материальным источником К. п. или законодательным учреждением Православной Церкви в период, когда Поместные Соборы созывались нерегулярно и редко, стал Синод эндимуса К-польского Патриархата - т. н. домашний Собор, участниками к-рого становились архиереи, случайно оказавшиеся в К-поле. Среди важнейших постановлений К-польских Синодов - «Томос единения» (920), изданный при патриархе Николае I Мистике, которым канонически запрещался 4-й брак. При патриархе Луке Хрисоверге (1157-1170) было вынесено неск. постановлений церковно-правового характера (о запрещении священникам заниматься делами, унижающими их достоинство; о том, что для низложения епископа требуется созыв Собора не менее 12 архиереев; об обязанности епископа, принявшего постриг, ждать решение Синода относительно того, может ли он дальше совершать епископское служение, о воспрещении клиру присваивать церковные вещи). При патриархе Михаиле III (1170-1178) были изданы постановления о запрещении заниматься мирскими делами не только священникам и диаконам, но и церковнослужителям, а также о том, что без ведома Синода ни один епископ не вправе решать важные дела. При патриархе Феодосии I (1179-1183) появилось постановление, согласно которому настоятелем монастыря не может быть назначено лицо, не имеющее пресвитерского сана. В 1186 г. при К-польском патриархе Василии II в присутствии патриархов Антиохийского и Иерусалимского и 40 митрополитов Синод постановил, что жена готовящегося к епископской хиротонии безусловно обязана поступить в монастырь и принять постриг.

К-польские патриархи и Синоды часто давали ответы на вопросы, с которыми к ним обращались. Ответы эти не были законодательными постановлениями, тем не менее мн. из них со временем получали общецерковное признание как правовые нормы. Так, к патриарху Николаю III Грамматику (1084-1111) с различными вопросами обращались монахи горы Афон, и данные им 11 ответов получили общецерковный авторитет, будучи впосл. вместе с вопросами включены в различные правовые сборники. Такой же авторитет приобрели «Ответы» Ираклийского митр. Никиты Серрона (XI-XII в.) и 16 канонических ответов еп. Иоанна Китриота (1-я пол. XIII в.) на вопросы Охридского архиеп. Константина II Кавасилы; канонические ответы еп. Иоанна Китрского долгое время считались произведением Охридского архиеп. Димитрия II Хоматиана (автора ок. 150 трудов канонического содержания, лишь малая часть которых включена в канонические сборники), в наст. время снова атрибутированы как сочинения еп. Иоанна Китрского.

Важным источником К. п. в поздневизант. эпоху оставалось имп. законодательство. Особую значимость для церковного права получили новеллы имп. Алексея I Комнина о церковном обручении и венчании брака как непременном условии его действительности.

II. Толкования канонов. Особенностью К. п. визант. эпохи являлось большое внимание к толкованиям ранее изданных правил. Толкования канонов и законов греч. юристы называли схолиями. Схолии, носившие характер замечаний и пояснений отдельных мест канона или всего текста, писались на полях рукописей, содержавших тексты правил. Со временем некоторые из древнейших схолий были приписаны к тексту правил или даже сами становились самостоятельными правилами. Напр., Лаодик. 60 по происхождению является позднейшей схолией на Лаодик. 59; Григ. Неок. 12 - также позднейшая схолия, составленная из Васил. 56 и 75.

Древними схолиями пользовались в толкованиях канонисты XII в. Алексий Аристин, Иоанн Зонара и патриарх Феодор Вальсамон. По поручению имп. Иоанна II Комнина Алексий Аристин составил толкование на канонический Синопсис (ок. 1130). Несмотря на множество неясностей и неточностей, а также ошибок в передаче содержания канонов, Синопсис был кратким изложением правил, удобным в употреблении. В толкованиях на Синопсис и при составлении комментариев Алексий Аристин пользовался полным текстом правил, а также древними схолиями на каноны, редко ссылаясь на гражданские законы по церковным делам. Он изъясняет букв. смысл правил, не вдаваясь в казуистические тонкости, приводит общее толкование правил, рассматривающих один и тот же предмет.

Др. визант. канонист Иоанн Зонара написал трактат по брачному праву, но наиболее важным его трудом стали толкования на полную Синтагму «Номоканона XIV титулов», которые были составлены, вероятно, в первые годы царствования имп. Мануила I Комнина (1143-1180). Перед соборными правилами Иоанн Зонара поместил краткие исторические справки о Соборах, а смысл канонов изъяснял с исторической, догматической и практической т. зр. Сталкиваясь с мнимыми или действительными противоречиями в правилах, Иоанн Зонара стремился примирить и согласовать их, исходя из того, что канонические правила не могут противоречить друг другу. В случае действительно неустранимого расхождения в правилах Иоанн Зонара при решении вопроса о предпочтении нормы одного из несогласующихся канонов на первое место ставил Апостольские правила; правилам Вселенских Соборов он отдавал предпочтение перед правилами Поместных Соборов, а те в свою очередь предпочитал правилам св. отцов. Кроме того, Иоанн Зонара исходил из юридического принципа «lex posterior derogat priori» (последующий закон отменяет предыдущий), а также был склонен отдавать предпочтение тому правилу, к-рое содержит более мягкую санкцию. Иоанн Зонара составил толкования только на Синтагму, а не на 1-ю часть «Номоканона XIV титулов», в к-рой помещены гражданские законы о Церкви. Поэтому он подробно не рассматривал вопрос об отношении канонов к законам. Но общий характер его церковно-правовых воззрений ясен: он, безусловно, ставит каноны выше законов.

Последним по времени, но, вероятно, самым авторитетным канонистом XII в. был патриарх Феодор Вальсамон. Еще до патриаршества он получил от имп. Мануила поручение составить толкования на весь «Номоканон XIV титулов», а не только на Синтагму. Главным побуждением к этому труду было несоответствие между законами имп. Юстиниана, вошедшими в Номоканон, и действовавшим тогда в Византии законодательством, основанным на «Василиках». В толкованиях на «Номоканон» Феодор Вальсамон признал утратившими силу законы, не включенные в «Василики». В изъяснении Синтагмы часто дословно повторяются толкования Иоанна Зонары, но в отличие от него Феодор Вальсамон пытался доказать, что совр. ему церковная практика не противоречит св. канонам. Апологетическое отношение Феодора Вальсамона к действующему К. п. Византии упрочило его авторитет. Оправдывая все действия императоров в делах церковного управления, Феодор Вальсамон тем не менее исходил в комментариях из принципа, согласно к-рому законы должны уступать канонам, т. к. последние имеют двойную санкцию: от церковных Соборов и от самих императоров, а первые - только от императоров (см.: Павлов. 1902. С. 96). Помимо толкований на «Номоканон XIV титулов» Феодор Вальсамон составил 66 канонических ответов на вопросы Александрийского патриарха Марка.

Толкования Алексия Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, авторизованные высшей церковной властью, соединились с каноническим корпусом правосл. Церкви. Уже в XIII в. некомментированные списки Номоканона были признаны устаревшими и стали выходить из употребления.

III. Сборники канонического права XIV-XIX вв. В 1335 г. афонский иером. Матфей Властарь составил «Алфавитную синтагму» - словарь, в который вошли как каноны, так и гражданские законы, имеющий 24 отдела, по числу букв греч. алфавита. Под каждой буквой собраны каноны и законы, касающиеся предмета регулирования, название которого начинается с этой буквы. Отдел разделяется на главы; в каждой главе за канонами следуют гражданские законы. Матфей Властарь часто почти буквально повторяет толкования Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, но прямо на них не ссылается, т. к. словарь создавался как практическое руководство.

В предисловии Матфей Властарь перечислил использованные им источники, церковные и светские, в т. ч. относящиеся к древнему рим. праву. В конце «Алфавитной синтагмы» помещены сокращенное изложение «Епитимийного номоканона», или «Канонария Иоанна Постника» (CPG, N 7558, 7559; см. в ст. Иоанн IV Постник), канонические ответы Ираклийского митр. Никиты, правила свт. Никифора, канонические ответы еп. Иоанна Китриота, каталог чинов к-польской Великой ц., роспись архиерейских кафедр К-польского Патриархата и список лат. терминов, употреблявшихся без перевода в визант. юридических источниках.

Вскоре после издания «Алфавитная синтагма» стала наиболее употребительным руководством по К. п. В XIV в. она была переведена в Сербии на слав. язык, а с XV в. стала известна на Руси. Но в слав. переводе «Алфавитная синтагма» не так удобна для пользования, как в подлиннике: слав. слова, эквивалентные греческим, начинаются с др. букв, а потому распределение канонов и законов по отделам в зависимости от предмета не соответствует рус. алфавиту.

Современник Матфея Властаря фессалоникийский номофилакс Константин Арменопул составил на основе «Василик» руководство к изучению гражданских законов «Шестикнижие» («῾Εξάβιβλος»; др. название - «Πρόχειρον νόμων», Настольная книга законов), к к-рому затем добавил приложение с кратким изложением источников К. п. Этот сборник вскоре после составления был снабжен краткими схолиями, нек-рые из них усваиваются Александрийскому патриарху Филофею, но большая их часть принадлежит Арменопулу. Книга Арменопула была переведена в Сербии на слав. язык, однако имела там несравненно меньшее распространение, чем «Алфавитная синтагма». К церковному праву в «Шестикнижии» относятся законы о браке и 4-й титул добавления, где говорится о поставлении епископов и пресвитеров. Арменопул составил также сборник канонического права «Краткое изложение Божественных и святых канонов»; сочинение состоит из 6 разделов, каноны изложены в них кратко, словами определений Соборов и отцов Церкви, с указанием источников. «Шестикнижие» Арменопула представляет собой последний серьезный опыт кодификации церковного и светского права Византии. Юридические сборники Арменопула пользовались популярностью в греч. мире. Нормы права, содержащиеся в «Шестикнижии», действовали в эпоху Османской империи в гражданском судопроизводстве для правосл. подданных султана. Впосл. они составили часть гражданского права совр. независимого Греческого гос-ва.

Важным для рус. К. п. стал сборник греческого происхождения, вошедший в Номоканон при Большом Требнике («Номоканон, сиречь Законоправильник, имея Правила, по сокращению, Святых Апостолов, Великого Василия и Святых Соборов»). Точное время составления сборника, представлявшего собой отдельную книгу для духовников, неизвестно, однако в нем имеются ссылки на «Алфавитную синтагму» Матфея Властаря, а датировка первых списков относится к кон. XV в. По мнению Павлова, Номоканон был составлен на Афоне монашествующими духовниками, в его основу лег «Епитимийный номоканон» (пенитенциал) Иоанна Постника (Павлов. Номоканон при Большом Требнике. 1897. С. 39-40), однако это мнение оспаривается нек-рыми канонистами, указывающими на совпадение по срокам епитимий «Номоканона XIV титулов» с Синтагмой, а не с «Епитимийным номоканоном» Иоанна Постника. По своему назначению Номоканон при Большом Требнике представляет собой епитимийный сборник (пенитенциалий), где 2/3 статей касается епитимий и совершения исповеди. Также есть статьи о храме и богослужении, о таинстве Крещения, о присоединении к правосл. Церкви инославных, о совершении таинства Брака, о елеосвящении, о рукоположении, о постах, о погребении и поминовении усопших, правила, регламентирующие монашескую жизнь.

По происхождению статьи Номоканона, как это видно из его полного названия, восходят к Правилам апостолов, Вселенских и Поместных Соборов и отцов Церкви, гл. обр. свт. Василия Великого, но также и свт. Григория Нисского (ст. 48, 50), свт. Афанасия Великого (ст. 218) и Тимофея Александрийского (статьи 66, 67, 83, 85, 166, 172, 215, 217, 225). Источником нек-рых статей Номоканона являются правила, не вошедшие в канонический кодекс правосл. Церкви, заимствованные из правил свт. Иоанна Постника, свт. Никифора К-польского, из «Апостольских постановлений» (ст. 214), «Алфавитной синтагмы» и книги Арменопула. В Номоканон при Большом Требнике вошли также статьи, заимствованные из визант. гражданских законов. Происхождение нек-рых статей достоверно неизвестно.

Во 2-й пол. XVI в. номофилаксом Фиванской митрополии Мануилом Малаксом был составлен Номоканон, включающий в себя 580 глав. На рубеже XVIII-XIX вв. появляется новый канонический сборник с толкованиями - «Пидалион» (Кормчая), составленный афонскими монахами прп. Никодимом Святогорцем и иером. Агапием (см.: Никольский. 1888; Μενεβίσογλου Παύλου, μητρ. Μία νέα ἔκδοσις τοῦ «Πηδαλίου» // ᾿Εκκλησία. 1983. Τ. 60. Σ. 347-348; Никодим Святогорец, прп. Предисловие к Пидалиону // БВ. 2010. № 11/12. С. 123-177). «Пидалион» был одобрен К-польским патриархом Неофитом VII и Синодом К-польского Патриархата, после чего издан в Лейпциге в 1800 г. Тексты каждого правила в «Пидалионе» сопровождаются комментариями, основанными на классических толкованиях Алексия Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона. В многочисленных примечаниях обсуждаются трудные вопросы К. п. Для священнослужителей представляют большой интерес помещенные здесь богослужебные указания и пасторологические советы. В конце «Пидалиона» помещена «симфония» - тематический указатель к канонам. Некоторые канонисты считают «Пидалион» наиболее совершенным сводом православного церковного права, хотя канонический статус «Пидалиона» не является до конца определенным (см.: Никодим Святогорец, прп. Предисловие к Пидалиону // Там же. С. 131-132).

В 1852-1859 гг. в Афинах под ред. К. Раллиса и М. Потлиса вышла 6-томная Афинская синтагма («Синтагма Божественных и святых Канонов»; Ράλλη Γ. Α., Ποτλῆ Μ. Σύνταγμα τῶν θείων κα ἱερῶν κανόνων τῶν τε ἁγίων κα πανευφήμων ἀποστόλων, κα τῶν ἱερῶν οἰκουμενικῶν κα τοπικῶν συνόδων, κα τῶν κατὰ μέρος ἁγίων πατέρων). В этом издании были собраны основные источники византийского церковного права с толкованиями Алексия Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, позднейшие канонические акты К-польского Патриархата, церковные законы византийских императоров (до 1226) и Элладского королевства (см. ст. Греция), «Алфавитная синтагма» Матфея Властаря. Издание до сих пор остается наиболее полным собранием канонов и церковных законов на греч. языке.

Первый из византийских канонических сборников, переведенных на слав. язык,- «Синагога 50 титулов» свт. Иоанна Схоластика; авторство перевода, осуществленного во 2-й пол. IX в. (вероятно, после 870), традиционно усваивается равноап. свт. Мефодию, учителю славян (т. н. Номоканон Мефодия). В сборнике помещена также компиляция из «Эклоги» имп. Льва III Исавра и имп. Константина V Копронима под названием «Закон судный людем» (в некоторых рукописях именуется «Судебником царя Константина»). Номоканон Мефодия употреблялся в славянских Церквах, в Русской Церкви до XIII в. Одновременно с ним пользовались и славянским переводом «Номоканона XIV титулов» в 1-й редакции, который Павлов датировал правлением Киевского блгв. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого, а А. И. Соболевский - кон. Х в., указывая в качестве места перевода Вост. Болгарию.

Законник Стефана Душана. XV в. (Национальный музей, Белград)

Законник Стефана Душана. XV в. (Национальный музей, Белград)

В Румынских княжествах первыми законодательными сборниками по церковному и гражданскому праву были греч. и слав. книги. В XV в., при молдавском господаре Стефане III Великом, «Алфавитная синтагма» Матфея Властаря в слав. переводе была введена в качестве офиц. сборника. Синтагма в 2 редакциях (полной и сокращенной) широко употреблялась в Валахии и Молдове до сер. XVII в. Первый канонический сборник на румын. языке представляет собой перевод Номоканона Мануила Малаксы, выполненный Евстафием из Молдовы (изд. в 1632). В 1640 г. в мон-ре Говора был издан канонический сб. «Pravila mica» (Малый номоканон), предназначенный для духовников. Сборник содержит 159 глав. Перевод его со славянского языка был выполнен Михаилом Моксалием.

В 1652 г. по благословению Угро-Влахийского митр. Стефана в Терговицах (Тырговиште) был напечатан канонический сб. «Indreptarea legii» (Законоправильник), переведенный с греч. языка мон. Даниилом при помощи Игнатия Петрици и Пантелеимона Лигарида (см. Паисий Лигарид). Сборник содержит предисловие и 2 отдела, в него включены Номоканон Мануила Малаксы и «Императорские законы» (Pravila imperatesci) Василия Лупу - компиляция светских визант. законов в румын. переводе, изданная в 1646 г. в Молдове, сокращенный Синопсис с толкованиями Алексия Аристина (Indreptarea), а также 54 вопроса и ответа свт. Анастасия Синаита (Theologia). «Indreptarea» является офиц. каноническим сборником Румынской Православной Церкви.

I. Источники канонического права до автокефалии Русской Церкви. До сер. XV в. Русская Церковь была одной из митрополий К-польского Патриархата и руководствовалась тем же К. п., что и кириархальная Церковь. Большим авторитетом пользовались грамоты К-польских патриархов по делам Русской Церкви, составленные в виде посланий русским митрополитам, епископам, князьям. Сохранились тексты грамот патриарха Луки Хрисоверга суздальскому блгв. кн. Андрею Юрьевичу Боголюбскому (отказ от учреждения независимой митрополии во Владимире-на-Клязьме, 60-е гг. XII в.), грамота патриарха Германа II Киевскому митр. св. Кириллу I (запрет хиротонии холопов, указание на независимость церковного суда от светской власти и неприкосновенность церковного имущества, 1228), грамота патриарха Нифонта I тверскому блгв. кн. Михаилу Ярославичу по поводу его жалобы на Киевского митр. св. Петра (нач. XIV в.), грамота патриарха Нила, посланная в Новгород (в греч. оригинале; в древнерус.- в Псков) по поводу ереси стригольников (1382), грамота патриарха Антония IV Московскому вел. кн. Василию I Димитриевичу (предписание возносить имя визант. императора за богослужением во всех храмах Русской Церкви, 1393).

Номоканон свт. Саввы Сербского («Иловицкая Кормчая»). 1262 г. (Арх. ХАЗУ. № IIIс9)

Номоканон свт. Саввы Сербского («Иловицкая Кормчая»). 1262 г. (Арх. ХАЗУ. № IIIс9)

По просьбе Киевского митр. свт. Кирилла II в 1262 г. болг. деспот Яков Святослав выслал на Русь список Сербской Кормчей, к-рая в сопроводительном послании была названа «Зонарой» (хотя большинство толкований принадлежит Алексию Аристину). Кормчая, впервые включившая в свой состав комментарии визант. юристов XII в., впосл. многократно переписывалась.

Собор 1273 г. принял ряд мер, направленных на восстановление церковной дисциплины (запретил брать с рукополагаемых пошлину больше 7 гривен; запретил рукоположение лиц, не достигших канонического возраста, и холопов; осудил распространенные у духовенства нарушения устава совершения Евхаристии и Крещения; осудил языческие обычаи, пьянство и др.). Постановления Собора сохранились под названием «Правила Кирилла, митрополита Русского» и были включены в состав Кормчей Русской редакции, составленной, согласно Я. Н. Щапову, к кон. 80-х гг. XIII в. на основе Древнеславянской и Сербской Кормчей и включившей в свой состав статьи рус. происхождения.

К памятникам К. п. Др. Руси относятся канонические послания и ответы Киевских митрополитов и архиереев (нек-рые включены в рукописные Кормчие Русской редакции). Особенно важны «Канонические ответы» Киевского митр. Иоанна II († после 14 авг. 1089) на вопросы черноризца Иакова, в к-рых говорится об обязанности епископов посещать Соборы, об открытии новых епархий только с разрешения Собора и Киевского митрополита, об обязательности венчания не только князей и бояр, но и простолюдинов, о запрещении венчания 3-го брака, брака в 6-й степени двоюродного свойства и брака княжон с католиками. Понятно, что вопросы черноризца были лишь поводом для создания поучения, к-рое предназначалось для общерус. употребления: не могли быть адресованы Иакову предписания о сослужении архиереев, о епископах, не являющихся по призыву митрополита на архиерейский Собор, о выделении новых епископий из состава старых и т. п. Сохранились «Канонические ответы» свт. Нифонта, еп. Новгородского (1-я пол. XII в.), на вопросы местных священников Кирика, Саввы и Илии: в них разобраны различные случаи, касающиеся таинств Крещения, Покаяния и Евхаристии, а также общих правил христ. благочестия (см. ст. «Кирика вопрошание»). Сохранились грамоты и послания канонического содержания Киевских митрополитов святителей Максима, Петра, Алексия, Киприана, Фотия.

Сохранились также нек-рые анонимные церковно-правовые памятники, в т. ч. сочиненное на Руси апокрифическое «Правило святых отец 165 Пятого Собора о обидящих церкви Божии и священные власти их». В этом подложном правиле подвергаются резкой критике лица, посягающие на неприкосновенность церквей и церковного достояния. Сохранилась «Заповедь святых отец ко исповедающим сынов и дщерей», иначе называемая «Уставом белеческим»,- свод правил о покаянии и епитимиях, переведенных с греч. и лат. языков.

II. Источники церковного права государственного происхождения. Действовавшие на Руси гос. церковно-правовые документы издавались местной великокняжеской и удельной княжеской властью, визант. императорами и золотоордынскими ханами. Законодательство рус. князей составляет большую часть церковно-правового материала, т. н. княжеские уставы в отличие от законов византийских императоров практически не затрагивают внутрицерковную жизнь, а касаются лишь взаимоотношений между Церковью и государством: чаще всего в них перечисляются предоставляемые Церкви льготы. Церковные уставы равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича и блгв. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого включались в рус. рукописные Кормчие.

Сб. «Мерило праведное». Кон. XIV в. (РГБ. Ф. 304.1. № 15. Л. 1 об.— 2)

Сб. «Мерило праведное». Кон. XIV в. (РГБ. Ф. 304.1. № 15. Л. 1 об.— 2)

«Церковный устав кн. Ярослава» определяет не только круг дел, подведомственных церковному суду, но и наказания для виновных, необычные для церковно-судебной практики,- денежные штрафы. Что касается происхождения текста Устава кн. Ярослава Мудрого, то здесь наиболее убедительна т. зр. Щапова, считающего, что архетипический текст Устава относится к XI в. и что упоминание в нем о составлении его кн. Ярославом по согласованию с митр. Иларионом вполне достоверно. Пространная редакция Устава кн. Ярослава появилась раньше краткой, на рубеже XII и XIII вв., а краткая восходит к сер. XIV в., хотя она точнее воспроизводит его первоначальный текст (Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIV вв. С. 301-302).

Сохранилось несколько церковно-уставных грамот удельных князей XII в. (одни в подлинном виде, другие - измененные и дополненные), в т. ч. грамота Новгородского кн. Святослава (Николая) Ольговича о замене десятины определенным годовым жалованьем от князя (1137), грамота новгородского св. блгв. кн. Всеволода (Гавриила) Мстиславича, выданная купеческой орг-ции при ц. св. Иоанна Предтечи на Опоках (30-е гг. XII в.-XIV в.), и усвояемый ему Устав о церковных судах, данный Софийскому собору (переделанный вариант Устава кн. Владимира). Уставная грамота смоленского св. блгв. кн. Ростислава (Михаила) Мстиславича новоучрежденной Смоленской епископии (1136/7) определяет средства содержания епископии (десятина от княжеских даней, пошлина с церковных судов и доходы с земельных владений).

В период порабощения Руси Золотой Ордой монг. ханы давали рус. митрополитам т. н. ярлыки. Сохранилось 7 ярлыков XIII и XIV вв., но издано их было намного больше. Каждый митрополит при поставлении должен был просить хана о подтверждении прежнего или выдаче нового ярлыка. Ярлыки не только подтверждали привилегии митрополитов, епископов и духовенства, к-рые существовали до завоевания Руси, но и расширяли их по сравнению с прежними. Монг. ханы не вмешивались в богословскую и литургическую сферы жизни Церкви, освобождали духовенство от податей и повинностей, предоставляли духовным властям полную (в т. ч. гражданскую и уголовную) юрисдикцию над церковными людьми. Вместо княжеской десятины в период ига в практику вошли пожалования недвижимости, льготные и тарханные грамоты, к-рыми церковные земли освобождались от налогов; также издавались «несудимые» грамоты, освобождавшие княжеские мон-ри от подсудности по гражданским делам епархиальному епископу. Сохранилась грамота Московского вел. кн. Василия Димитриевича свт. Киприану, в к-рой устанавливаются права митрополита в отношении населения, живущего в вотчинах митрополичьей кафедры.

Одним из своеобразных материальных источников церковного права на Руси в период зависимости Русской Церкви от К-польского патриарха были законы визант. императоров. Согласно визант. правовым воззрениям, власть императора распространялась на все правосл. народы, поэтому К-польские патриархи в посланиях рус. митрополитам или князьям указывали, что свои распоряжения они делают с согласия императоров. Сохранилось неск. грамот визант. императоров по рус. церковным делам, напр. грамоты имп. Иоанна VI Кантакузина в отношении Галицкой митрополии (1347).

III. Источники права от сер. XV в. до учреждения Патриаршества. Установление автокефалии в 1448 г. ненадолго прервало общение Русской Церкви с К-польским Патриархатом. Вскоре после падения К-поля (1453) общение возобновилось, хотя автокефалия Русской Церкви не признавалась К-польским Патриархатом вплоть до учреждения Патриаршества на Руси в 1589 г.

Формальные источники рус. К. п. остались неизменными: Номоканон в виде Кормчей книги, постановления Соборов, канонические ответы и послания иерархов, Уставы кн. Владимира и кн. Ярослава Мудрого. Предпринимались попытки составления сборников К. п. (напр., Иван Волк Курицын составил сборник, соединивший Кормчую, «Мерило праведное», «Русскую Правду» и др. правовые источники (РГБ. Ф. 173.I. Собр. МДА. № 187)).

К. п. сохраняло силу в области внутрицерковного права, но в отношениях Церкви с гос-вом давление московских государей, ставших самодержавными правителями, в этот период усилилось. Московские вел. князья, а затем цари влияли на избрание митрополитов, состав, работу поместных Соборов. Соборы с участием епископов и настоятелей наиболее значимых мон-рей созывались митрополитом в Москве. Существование т. н. повольных грамот, к-рые давались епископами, не присутствовавшими на Соборе, митрополиту на право принятия решений от их имени, свидетельствует о том, что Соборы созывались постоянно.

Собор 1503 г. запретил взимать пошлины со ставленников, распорядился расселить «двойные» (муж. и жен.) мон-ри, запретил вдовым клирикам, не принимающим монашества, совершать богослужения. Вынесено было также постановление о сохранении монастырских вотчин. Собор 1504 г., при вел. кн. Иоанне III Васильевиче, был направлен против ереси жидовствующих; по настоянию прп. Иосифа Волоцкого Собор постановил предавать еретиков «градским казням» - уголовным наказаниям, исполняемым гос. властью.

Стоглавый Собор 1551 г., созванный при Московском митр. свт. Макарии и царе Иоанне IV Васильевиче Грозном, выпустил важный для рус. К. п. документ - Уложение, разделенное на 100 глав (отсюда и его название - «Стоглав»), где содержались соборные ответы на 69 вопросов, предложенных царем. В Уложении были собраны и систематизированы все нормы действующего права Русской Церкви, источниками которого послужили Кормчая, Устав кн. Владимира, постановления Собора 1503 г., послания митрополитов. Собор предложил епископам и городскому духовенству устраивать школы для подготовки ставленников; мирянам предоставлялась возможность выбирать кандидатов священства. Надзор над благочинием Собор возложил на старост поповских и десятильников, а надзор над ними - на соборных священников, архимандритов, игуменов и протопопов. Вопреки постановлению Собора 1503 г. Стоглав разрешил взимание ставленнических пошлин, но установил для них, равно как и для треб, твердую таксу. При этом было решено, что эти дани должны собирать не архиерейские чиновники, а поповские старосты и десятильники. Стоглав отменил «несудимые» грамоты, сделав все мон-ри и приходские причты подсудными епископам. Светским судам он запретил судить духовных лиц. В соборных постановлениях осуждались распространенные в народном быту бесчинства: судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство. Мн. постановления Стоглава - о богослужении, в т. ч. об обязательном двоеперстии и о «сугубой аллилуии».

Собор 1572 г. издал грамоту о 4-м браке царя Иоанна Грозного. На основании «Томоса единения» Собор подтвердил недопустимость 4-го брака, подлежащего непременному расторжению (в виде исключения брак не расторгли, но наложили на царя епитимию). Постановлением Собора 1580 г. архиерейским домам и мон-рям запрещалось приобретать новые земельные владения. Исключение было сделано для бедных монастырей, но и они могли получать новые вотчины только через царские пожалования.

IV. Источники церковного права эпохи Патриаршества. Поместный Собор 1589 г. учредил Патриаршество на Руси, избрал патриархом Иова, утвердил преобразование епархиальной структуры Русской Церкви. Председательствовал на Соборе патриарх К-польский Иеремия II. В связи с учреждением Патриаршества была издана «Уложенная грамота», под к-рой на 1-м листе стоит подпись патриарха К-польского Иеремии. В 1590 г. Московское Патриаршество было соборно утверждено в К-поле; Московскому патриарху определено 5-е место в диптихе вселенских патриархов; грамота с определением Собора о Патриаршестве была привезена на Русь в 1591 г.

Развитие книгопечатания сделало возможным издание формальных источников К. п. Одним из первых изданных источников стал слав. перевод Номоканона при Большом Требнике, выпущенный в 1620 г. в типографии Киево-Печерской лавры как «Законоправильник», с предисловием иером. Памвы (Берынды), который дополнил его выписками из франц. издания И. Леунклавия «Jus graeco-romanum» (1596), получившего в правосл. мире название «Арменопул» из-за помещенного в этот свод Арменопулова сокращения канонов. В 1624 г. иером. Захария (Копыстенский) издал новую редакцию Номоканона, очистив язык документа от сербизмов и дополнив новыми пояснениями и статьями, заимствованными из других источников. В 1629 г. вышло 3-е издание Номоканона с предисловием архим. Петра (Могилы), в к-рое были внесены дополнения. В 1646 г. 3-е издание было воспроизведено во Львове с предисловием Львовского еп. Арсения (Желиборского).

В 1639 г., при патриархе Иоасафе I, появилось 1-е московское издание Номоканона (на основе редакции Захарии (Копыстенского), с рядом исправлений), к-рый был выпущен не отдельной книгой, а как приложение к Потребнику. В 1651 г., при патриархе Иосифе, вышло 2-е московское издание Большого Потребника в соединении с Номоканоном, который был выделен в отдельную, 80-ю гл. книги. В 1658 г., при патриархе Никоне, появилось 3-е московское издание Номоканона, в котором была изменена первоначальная структура книги: 1-я часть (чинопоследование исповеди и наставление духовнику) была удалена и включена в сам Требник как отдельное чинопоследование; 2-я часть, т. е. текст Номоканона, подверглась значительному сокращению. Никоновская редакция воспроизводилась в позднейших досинодальных и синодальных изданиях Большого Требника. С 1687 г. при Малом Требнике стало печататься сокращенное издание «Законоправильника» под названием «Из Номоканона нужнейших правил изъявление» (117 статей из 226).

Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39

Т. н. Иосифовская Кормчая книга. М., 1650. Л. 38 об.— 39

Введение в Никоновской Кормчей содержит сказания об установлении автокефалии Русской, Болгарской и Сербской Церквей, о Крещении Руси и поставлении в ней патриархов, о поставлении на царство Михаила Романова и на патриаршество его отца Филарета, а также сказания о 7 Вселенских и 16 Поместных Соборах, правила к-рых вошли в Кормчую. Затем следует «Номоканон XIV титулов» с 2 предисловиями; в него включены только титулы (грани) с указанием канонов. В главах 1-37 1-й части Кормчей содержится Синопсис с толкованиями Алексия Аристина, а в некоторых местах - с толкованиями Иоанна Зонары и неизвестного толкователя, главы 38-41 составляют дополнение к Синопсису.

«Закон судный людем». Кон. XIV в. (РГБ. Ф. 304.1. № 15)

«Закон судный людем». Кон. XIV в. (РГБ. Ф. 304.1. № 15)

В конце Кормчей по указанию патриарха Никона были помещены «Известие» о названии и издании этого сборника, подложная дарственная грамота имп. Константина I Великого папе Сильвестру I («Константинов дар») и «Сказание» об отделении Римской Церкви от Восточной.

В XVII в. Соборы продолжали оставаться высшей инстанцией Русской Церкви и созывались довольно часто, особенно во 2-й пол. столетия, что связано с принятием Уложения 1649 г., церковными реформами, «делом патриарха Никона» и др. Собор 1621 г. при патриархе Филарете вынес постановление о перекрещивании католиков, лютеран и реформатов, присоединяемых к правосл. Церкви. В отношении католиков это постановление было отменено Собором 1656 г. Собор 1666 г., созванный для суда над вождями старообрядцев, издал «Наставления благочиния церковного» как руководство для приходских священников.

В деяниях Большого Московского Собора 1666-1667 гг., созванного для суда над патриархом Никоном, участвовали вост. патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский и еще десять иностранных архиереев. Помимо вынесения приговора по делу патриарха Никона Собор отменил запрет священнослужения вдовым священникам и диаконам Собора 1503 г., постановления Стоглавого Собора о двоеперстии и «сугубой аллилуии» и постановление Собора 1621 г. о перекрещивании инославных. Собор запретил рукополагать невежд и повелел белому духовенству обучать своих детей грамоте; вступившим во 2-й брак клирикам дозволил петь на клиросе или поступать на государеву службу, кроме военной; запретил постригать одного из супругов без согласия другого, а также требовать от постригающихся вкладов в мон-рь; повторил запрет на совершение более одной хиротонии епископа, священника и диакона за литургией. На Соборе были повторены прежние постановления о наказании еретиков не только церковными, но и «градскими» казнями. По постановлению Собора, митрополиты стали носить белый клобук, а диаконы и священники - скуфью; архимандритам Собор благословил носить митру, если богослужение не возглавляет епископ. Собор указал, что царь имеет преимущество в делах политических, а патриарх - в церковных. Постановления Собора впосл. были включены в «Полное собрание законов Российской империи» как действующие законы.

Собор 1675 г. пересмотрел Чиновник архиерейского служения и установил положения о преимуществах и об отличиях патриарха, митрополита, архиепископа, епископа и др. иерархов; о последовании мироосвящения и освящения антиминса. Собор запретил священникам отдавать свои места в приданое дочерям, чтобы эти места не переходили к зятьям. Постановления Собора были напечатаны как дополнения к Чиновнику (1677). Собор 1682 г., созванный при царе Феодоре Алексеевиче, рассмотрел вопросы о мерах против старообрядцев, о поставлении священников в русских городах и уездах, отошедших Швеции, о монастырском и церковном благочинии, о скитающихся монахах и безместных священниках, о призрении нищих. Собор обсудил предложение царя о разделении Русской Церкви на 12 митрополичьих округов и об открытии 33 епархий, но с проектом не согласился.

Кроме соборных постановлений сохранилось много архиерейских грамот, архипастырских посланий и поучений этого периода, из к-рых особенно важны «Наказ» патриарха Иова о поповских старостах (1594) и «Инструкция поповским старостам» (1697) патриарха Адриана. Часть этих документов также впоследствии вошла в «Полное собрание законов Российской империи» и, следов., сохранила юридическую силу в синодальную эпоху.

Церковно-государственное законодательство Московской Руси представлено прежде всего правовыми актами земских соборов, из к-рых важнейшее значение имеет Соборное уложение 1649 г., ставшее 1-м систематизированным законом Русского царства. В Уложении имеются нормы, касающиеся церковной сферы: гл. 1 («О богохульниках и о церковных мятежниках») устанавливает наказания за совершение богохульства или кощунства; гл. 12 закрепляет судебную юрисдикцию патриаршего двора над патриаршими приказными, дворовыми и крестьянами, но гл. 13 предусматривает учреждение Монастырского приказа - высшего светского судебного органа для духовенства и жителей церковных вотчин, а также высшей судебной инстанции по тяжебным делам (спорам по вопросам гражданского права) для мон-рей, монастырских людей и приходских причтов.

V. Источники права синодального периода. После смерти патриарха Адриана (1700) и длительного периода вакантности Патриаршего престола в 1721 г. Патриаршество было упразднено, и вместо патриарха и Соборов учреждался малый собор - Святейший Правительствующий Синод, который стал высшим органом церковной власти и одновременно правительственным учреждением, подобным Сенату и имеющим полномочия от Высочайшей власти. Все распоряжения Синода издавались под штемпелем «По указу Его Императорского Величества» и подлежали визированию обер-прокурором Святейшего Синода

Церковный авторитет распоряжений Синода покоился на его статусе «малого архиерейского Собора», представлявшего весь епископат Русской Церкви. Для придания большего авторитета и каноничности Синоду имп. Петр I обратился к К-польскому патриарху Иеремии III с просьбой, чтобы он, по совещании с др. вост. патриархами, «учреждение духовного Синода за благо признать изволил». В 1723 г. патриарх Иеремия III прислал утвердительную грамоту, в к-рой признавал Синод своим «во Христе братом», имеющим власть «творити и совершати елико четыре апостольские Святейшие Патриаршие Престолы»; аналогичные грамоты были получены и от др. вост. патриархов (Царская и патриаршие грамоты об учреждении Святейшего Синода. М., 1899). Т. о., Святейший Правительствующий Синод был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти патриархам и потому носящего титул Святейшего. Равным образом он заменял и Поместный Собор как высший орган церковной власти. Упразднение Патриаршего престола явилось грубым нарушением 34-го Апостольского правила о необходимости иметь первоиерарха во главе Поместной Церкви, т. к. «первенствующий член Синода» не отличался по своим правам от др. его членов. Не был Синод, состоявший всего лишь из неск. архиереев и пресвитеров, и полноценной заменой поместного Собора.

Т. о., можно выделить 2 основных материальных источника К. п. синодальной эпохи - гос-во (Всероссийский император и зависимые от него Сенат, Госсовет, кабинет министров) и Церковь в лице Святейшего Синода, распоряжения к-рого приобретали законную силу в Российской империи вслед. их утверждения императором. Такое различение важно, поскольку в зависимости от того, принадлежит ли тот или иной акт синодальной эпохи к области К. п. или государственно-церковного законодательства, определяется его авторитетность в наст. время. Очевидно, что гос. законодательство Российской империи, в т. ч. имп. указы по Ведомству православного исповедания, изданные помимо Синода, утратило силу, а указы и постановления Синода независимо от утверждения Высочайшей властью могут сохранять силу, если, конечно, они впосл. не были отменены или заменены.

Главным церковно-правовым документом, определявшим синодальный строй управления Русской Церковью, стал «Духовный регламент», в основу к-рого легла «Книга сия, Духовнаго коллегиума описание и рассуждение содержащая...», составленная Псковским архиеп. Феофаном (Прокоповичем) по заданию царя Петра I (1718-1720); в февр. 1720 г. «Духовный регламент» был утвержден царем после получения одобрения Сената и архиереев. Точное название документа - «Регламент, или Устав Духовной коллегии», хотя предусмотренная в Регламенте коллегия была переименована на 1-м ее заседании в «Святейший Синод». Регламент, составленный из 3-х частей, обосновывал преимущества коллегиальной формы правления Церковью (ч. 1), определял полномочия Синода и круг дел, подведомственных новоучрежденному церковному правительству, а также в общей форме излагал обязанности епископов, священников, монахов и мирян (ч. 2) и определял состав Духовной коллегии и обязанности ее членов (ч. 3). В 1722 г. в качестве дополнения к «Духовному регламенту» было составлено «Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского», в котором содержатся уставы о приходском духовенстве и монашестве. В том же году вышло имп. повеление о выборе «из офицеров доброго человека» на должность обер-прокурора, к которому затем была присовокуплена «Инструкция обер-прокурору».

В 1776 г. от лица Святейшего Синода была напечатана кн. «О должностях пресвитеров приходских», составленная Могилёвским еп. Георгием (Конисским) и Смоленским еп. Парфением (Сопковским). Это практическое руководство для пастырей с выписками из Кормчей, «Духовного регламента», важнейших указов Синода, а также из сочинений отцов Церкви. В книге помещены указания, отсутствующие в др. авторитетных источниках рус. церковного права, напр. позволение допускать инославных к восприемничеству при крещении правосл. детей с тем только условием, чтобы они читали при этом Никео-Константинопольский Символ веры без Filioque. Синод не раз предписывал руководствоваться этой книгой при наложении духовниками и церковными судами епитимий. По ней готовили к пастырскому служению рус. священников, ее изучение входило в программы духовных школ до сер. XIX в.

Поскольку в «Духовном регламенте» за канонами признавалась обязательная сила, Кормчая книга считалась самым авторитетным церковно-правовым сборником. В 1787 г. Святейший Синод переиздал Никоновскую редакцию Кормчей с некоторыми изменениями (в т. ч. перестановкой глав); в этой редакции она переиздавалась в 1804, 1810, 1816, 1827 и 1834 гг. Очевидные недостатки Кормчей (сокращения правил по Синопсису, неточный перевод на слав. язык, отсутствие правовой силы и актуальности у части помещенных в ней документов, особенно законодательных актов визант. императоров) требовали подготовки нового сборника канонов в переводе на церковнослав. язык.

В 1839 г. взамен Кормчей книги было предпринято издание Книги правил (Книга правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных, и Святых Отец. СПб., 1839), где параллельно греч. тексту давался перевод на церковнослав. язык, приближенный к рус. языку. В последующих переизданиях Книга правил содержала только перевод (без греч. текста). Главное достоинство Книги правил состоит в том, что в ней каноны воспроизводятся полностью и в нее вошел лишь основной канонический корпус, т. е. правила были отделены от разнородного правового материала меньшей авторитетности или вовсе утратившего силу, которым перегружена Кормчая. Книга правил не лишена текстологических недостатков: не везде удовлетворителен перевод, есть ошибки в переводе некоторых греч. терминов. Так, не всегда правильно переводятся слова παροικία и ἐπαρχία. В правилах παροικία почти во всех случаях обозначает епископию, т. е. епархию, а ἐπαρχία - митрополичий округ, в то время как в Книге правил первое слово часто переводится как «приход», а второе - как «епархия». В синодальных изданиях Книги правил нет толкований на эти правила. В кон. XIX в. по благословению Синода Общество любителей духовного просвещения издало в неск. выпусках краткое изложение правил по Кормчей книге с толкованиями Алексия Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона.

В 1841 г. был издан утвержденный Синодом Устав духовных консисторий (основательно пересмотрен в 1883), к-рый определял организацию епархиального управления. Устав состоит из 364 статей, объединенных в 4 раздела. В 1-м разделе говорится о значении консисторий и о правовых основаниях епархиального управления и суда; во 2-м - об обязанностях консисторий по охранению и распространению веры, по богослужению, по сооружению и благоустройству храмов, по церковному хозяйству; 3-й раздел посвящен епархиальному суду; 4-й - штатам консисторий и регламенту их делопроизводства. В основу Устава легли «Духовный регламент» и отдельные указы по епархиальному управлению, сведенные в этом сборнике воедино.

Многие из указов Синода и др. правовых актов по Ведомству православного исповедания не были кодифицированы, оказавшись рассеянными по разным периодическим офиц. изданиям («Церковные ведомости», «Церковный вестник», «Духовная беседа» и др.). Нек-рые из законодательных актов были систематизированы, будучи изданными в виде отдельных книг и брошюр («Уставы духовно-учебных заведений», «Инструкции церковным старостам, благочинным приходских церквей и монастырей», «Правила о местных средствах содержания духовенства»).

В 1879 г. было начато издание «Полного собрания постановлений и распоряжений по Ведомству православного исповедания Российской империи»; в выпущенных 10 т. представлено церковное законодательство от Петра I до Елизаветы Петровны. Указы по Ведомству православного исповедания помещены в «Полном собрании законов Российской империи» в хронологическом порядке. В кодифицированном собрании - «Своде законов Российской империи» - законы и указы, касающиеся Церкви, помещены в разных томах: в 1-м (Основные законы, в к-рых провозглашается исповедание Православия императором); в 3-м (Устав о службе гражданской, где говорится и о духовных лицах в связи с общими правилами о наградах, окладах и пенсиях); в 4-м (Устав о повинностях, отдельные статьи которого относятся к духовенству, его имуществу и церковному имуществу); в 8-м (Лесной устав - о лесах, принадлежащих церковным учреждениям, Счетный устав - о контроле при Святейшем Синоде); в 9-м (Законы о состоянии, в т. ч. о сословных правах белого и монашествующего духовенства); в 13-м (Устав общественного призрения и Врачебный устав - о епархиальных попечительствах о бедных духовного звания); в 14-м (Устав о содержании под стражей и Устав о предупреждении и пресечении преступлений - законы о тюремных церквах, о преступлениях против веры и Церкви); в 16-м (Уставы судопроизводства, в т. ч. законы о судопроизводстве по делам о преступлениях против Церкви и по гражданским делам церковных учреждений). С 1868 по 1917 г. было издано 11 томов «Описания документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Синода».

В 1905 г. гос. строй Российской империи подвергся радикальным преобразованиям, высшими законодательными органами помимо императора стали Госсовет и Госдума. В их состав входили не только православные лица; законы, касающиеся Православной Церкви (напр., о финансовых сметах Синода), рассматривались Госсоветом и Думой. Выпущенные в связи с обсуждением вопроса о созыве и с подготовкой поместного Собора документы не имели обязательного значения, но представляли собой важные церковно-исторические и церковно-правовые памятники, т. к. в них отражено каноническое сознание епископата, духовенства и мирян. Особенно интересны «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе» (1906) и «Журналы и протоколы заседаний Предсоборного Присутствия», опубликованные в «Церковных ведомостях» в 1906-1907 гг., а также отдельным изданием в 1906-1909 гг.

VI. Источники права новейшего времени. Работа Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. и восстановление Патриаршества вернули поместные Соборы в качестве высшего канонического органа Русской Церкви. Собор издал ряд определений, к-рые публиковались в церковной печати, а затем были собраны в отдельное издание (Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви. М., 1918. Вып. 1-4). Важнейшие из этих определений следующие: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего Престола», «О епархиальном управлении», «О викарных епископах», «О православном приходе» (Приходский устав), «О монастырях и монашествующих», «О поводах к расторжению брака», «О правовом положении Церкви в государстве», «О привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения». Эти определения заменили «Духовный регламент», «Устав духовных консисторий» и ряд др. частных законодательных актов синодальной эпохи.

Патриарха Собор наделил правами, соответствующими каноническим нормам (прежде всего Ап. 34 и Антиох. 9): нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед гос. властью, соотноситься с автокефальными Церквами, обращаться к всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх получил право визитации всех епархий Русской Церкви и право принимать жалобы на архиереев. Согласно определению, патриарх является епархиальным архиереем Патриаршей области, к-рую составляют Московская епархия и ставропигиальные мон-ри. Управление Патриаршей областью под общим руководством первоиерарха возлагалось на архиепископа Коломенского и Можайского.

Поместный Собор 1917-1918 гг. образовал 2 коллегиальных органа управления Церковью в период между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка (административные, хозяйственные, школьно-просветительные). Особо важные вопросы, связанные с защитой прав Православной Российской Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета. Помимо патриарха - председателя Синода - в его состав входили 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на 3 года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а 1 монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян избирались Собором.

Октябрьская революция 1917 г. внесла радикальные изменения в государственно-церковные отношения: Декретом советской власти от 23 янв. 1918 г. Церковь была отделена от гос-ва, но при этом не получила прав частного религ. об-ва (см. ст. Об отделении Церкви от гос-ва и школы от Церкви). Церковная жизнь после Собора протекала в условиях гонений, поэтому важнейшие церковно-правовые акты этого периода касаются вопроса о высшей церковной власти и ее преемстве.

В 1921 г. в связи с истечением 3-летнего межсоборного срока прекратились полномочия избранных Собором членов Синода и Высшего Церковного Совета; новый состав этих органов был определен единоличным указом патриарха свт. Тихона (1923). 9 июля 1924 г. патриарх выпустил резолюцию о прекращении деятельности обновленческого Высшего церковного управления. 7 янв. 1925 г. свт. Тихон составил распоряжение, по к-рому до законного избрания патриарха патриаршие права и обязанности передавались конкретным архиереям в определенной очередности, зависевшей от невозможности их вступления в управление Церковью «по каким-либо обстоятельствам» (Акты свт. Тихона. С. 413). На основании этого распоряжения собор 56 архиереев, собравшихся 12 апр. 1925 г. на погребение свт. Тихона, постановил, что «почивший Патриарх при данных обстоятельствах не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти», и признал Крутицкого митр. Петра (Полянского) в качестве патриаршего местоблюстителя. 6 дек. 1925 г. своим распоряжением на случай невозможности для него исполнять обязанности местоблюстителя он поручил временное исполнение этих обязанностей митр. Сергию (Страгородскому), который и приступил к их отправлению в тот же день в должности заместителя местоблюстителя. В мае 1927 г. заместитель местоблюстителя митр. Сергий учредил Временный Патриарший Синод в качестве совещательного учреждения при первоиерархе. Ввиду ареста большинства его членов 18 мая 1935 г. указом митр. Сергия Временный Синод был закрыт.

Частичная нормализация государственно-церковных отношений в 1943 г., начавшаяся после встречи И. В. Сталина с митрополитами Сергием, Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), позволила провести Архиерейский Собор РПЦ 8 сент. 1943 г., на котором митр. Сергий был избран патриархом Московским и всея Руси. Изменение титула патриарха связано с изменением офиц. названия Церкви: вместо Российской - Русская, а это изменение обусловлено было тем, что Россией в то время называлась только часть страны - РСФСР, а слово Русь обозначает также Украину и Белоруссию, иными словами, большую часть канонической территории Московского Патриархата.

Поместный Собор РПЦ 31 янв.- 2 февр. 1945 г., на котором патриархом был избран митр. Алексий (Симанский), издал краткое «Положение об управлении Русской Православной Церкви», которое заменило «Определения» Собора 1917-1918 гг. Между законодательными актами 2 Соборов существует преемственная связь, внесенные же изменения, обусловленные обстоятельствами времени, заключались в подчеркивании иерархичности церковного строя. Положение 1945 г. расширяло компетенцию патриарха, епархиального архиерея, приходского настоятеля. Архиерейский Собор 18 июля 1961 г. пересмотрел Положение в части, касающейся приходского управления (клирики устранялись от распоряжения материальными средствами приходов, к-рое возлагалось исключительно на приходские собрания и приходские советы во главе с их председателями-старостами).

Поместный Собор 1971 г., который избрал патриархом Московским и всея Руси Крутицкого и Коломенского митр. Пимена (Извекова), утвердил изменения, внесенные в Положение Архиерейским Собором 1961 г., а также вынес постановление об отмене клятв Большого Московского Собора 1667 г. на старые обряды.

Поместный юбилейный Собор 1988 г. издал «Устав об управлении Русской Православной Церкви» - основной закон РПЦ, в к-ром регламентируются устройство высшего, епархиального и приходского управления, деятельность духовных школ и мон-рей. Устав РПЦ заменил «Положение об управлении Русской Православной Церкви» 1945 г.

Поместный Собор РПЦ 7-8 июня 1990 г. избрал новым патриархом Ленинградского митр. Алексия II (Ридигера). За время его патриаршества Архиерейские Соборы созывались в 1990, 1992 (дважды), 1994, 1997, 2004 и 2008 гг., а также был проведен Архиерейский юбилейный Собор РПЦ 13-16 авг. 2000 г., на котором был принят исправленный и дополненный «Устав Русской Православной Церкви». Одним из важнейших событий церковной жизни явилось дарование Украинской Православной Церкви (УПЦ) внутренней самостоятельности в 1990 г. томосом патриарха Алексия II, предстоятеля кириархальной Церкви. Архиерейские Соборы приняли ряд документов, регулирующих совр. вопросы жизни РПЦ, в т. ч. о правосл. миссии в совр. мире, о псевдохрист. сектах, язычестве и оккультизме, об отношении к межхрист. сотрудничеству в поисках единства (1994); «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», «Основные принципы отношения к инославию» (2000), «Положение о наградах» (2004), «Положение о церковном суде», «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека» и изменения в Устав РПЦ, в основном связанные с состоявшимся в 2007 г. воссоединением РПЦ и Русской Православной Церкви за границей (2008).

Поместный Собор РПЦ 2009 г., избравший Патриархом Смоленского и Калининградского митр. Кирилла (Гундяева), утвердил Устав РПЦ 2000 г. с изменениями, внесенными Архиерейским Собором 2008 г. Начатая Патриархом Кириллом масштабная административная реформа нашла закрепление в актах Архиерейского Собора 2-4 февр. 2011 г., принявшего поправки в Устав РПЦ, а также документы «О хиротонии безбрачных лиц, не состоящих в монашестве», «О принципах организации социальной работы в Русской Православной Церкви», «Временное положение о материальной и социальной поддержке священнослужителей, церковнослужителей и работников религиозных организаций Русской Православной Церкви, а также членов их семей», «Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви», «Положение о богослужебно-иерархических наградах Русской Православной Церкви». По сравнению с Уставом РПЦ 1988 г. в действующей редакции Устава перераспределены компетенции Поместного и Архиерейского Соборов, с расширением полномочий последнего, а в рамках адм. реформы установлены митрополичьи округа, объединяющие неск. епархий, высшая церковная власть в к-рых принадлежит синоду митрополичьего округа, образованному из епархиальных и викарных архиереев епархий митрополичьего округа.

В период между Архиерейскими Соборами органом управления РПЦ является Свящ. Синод, возглавляемый Патриархом. В «Журнале Московской Патриархии» регулярно помещаются определения Свящ. Синода и указы Патриарха, в т. ч. и те, к-рые носят нормативный характер.

Внешнее право РПЦ обусловлено гос. законами и постановлениями, которые публикуются в офиц. периодических изданиях и отдельных сборниках. В наст. время отношения между РПЦ и Российской Федерацией и статус религ. орг-ций определяются Законом РФ «О свободе совести и религиозных объединениях» (1997).

VII. Иерархия правовых источников в РПЦ. Ввиду обилия и разнообразия церковно-правового материала встает вопрос об иерархии разных источников ныне действующего права РПЦ. Первое место по авторитетности принадлежит каноническому кодексу Вселенской Православной Церкви - Правилам св. апостолов, Соборов и отцов Церкви, которые включены в греч. «Пидалион», Афинскую синтагму и в славяно-рус. Книгу правил. Эти правила не подлежат отмене по меньшей мере властью Поместной Церкви. За канонами по важности следует Устав РПЦ, определения и постановления Поместных и Архиерейских Соборов. Определения Поместного Собора 1917-1918 гг. сохранили законную силу в той их части, к-рая не отменена формально, не заменена новыми нормами Устава РПЦ и не противоречит существующим условиям церковной жизни.

Источником действующего К. п. являются также Определения Свящ. Синода и указы патриархов, патриарших местоблюстителей и заместителя патриаршего местоблюстителя (те из них, к-рые не отменены или не устарели). К. п. синодальной и досинодальной эпохи также сохранило силу настолько, насколько оно не отменено, не изменено и не устарело. Гос. законы о Церкви дореволюционного периода, не авторизованные высшей церковной властью, утратили силу. В новых государственно-правовых условиях внешнее положение Церкви в гос-ве определяется совр. гос. законодательством, а право прежней гос. власти законодательствовать по внутрицерковным делам с самого начала не имело достаточных канонических оснований. Несколько иначе обстоит дело с разнородным правовым материалом, который включен в Кормчую книгу. Поскольку некоторые из законов византийских императоров вошли через Кормчую книгу в рус. право и сохранили силу по причине собственно церковных нужд и благодаря церковной традиции, то по меньшей мере относительную важность следует признавать даже за гос. законами визант. происхождения, включенными в Кормчую (напр., в том, что касается церковного брачного права, к-рое сравнительно мало регламентировано канонами).

Правовые нормы, регламентирующие жизнь Церкви, составляют предмет науки, также называемой К. п. (в Римско-католической Церкви выделилась в отдельную научную дисциплину - канонистику). Перед К. п. как дисциплиной стоят следующие задачи: систематическое изложение действующего в Церкви законодательства; восстановление исторического процесса формирования К. п. во взаимосвязи с развитием церковных институтов; изложение общих принципов церковного права; изложение действующего права отдельных Поместных Церквей; осмысление актуальных проблем церковной жизни в ее институциональном аспекте, критерием для к-рого являются, с одной стороны, древние каноны, а с другой - реальные потребности совр. жизни.

Функционирование церковно-правовых норм может быть понято только в историческом контексте, поэтому в качестве важнейшего метода К. п. Павлов называет историко-догматический. Ученый так раскрывает содержание этого метода: «Мы должны восходить к источным началам каждого церковно-юридического института и потом следить за всеми фазисами его исторического развития, постоянно и точно отличая те местные, национальные, политические влияния, под действием которых он достиг настоящего своего вида. В этом генетическом процессе право Церкви предстанет перед нами как живое, в своем жизненном росте, со своим собственным характером» (Павлов. 1902. С. 30-31). Т. о., историко-догматический подход не означает сомнения в актуальности и значимости древних канонов. Говоря об исторической изменчивости церковно-правовых норм, нельзя забывать о неизменных основаниях самой Церкви: «Следя за этим процессом, мы обязаны постоянно иметь в виду связь церковного права с самым существом Церкви, с догматическими основаниями церковно-юридических институтов. Эти основания должны служить пробою для положительного права. С точки зрения этих оснований открывается, что составляет существенное зерно каждого церковно-юридического института и что есть только внешняя его оболочка, изменяющаяся со временем и не требующая постоянного и твердого вида. Такой исторический и вместе рациональный метод ясно покажет нам, что следует признавать в праве Церкви существенным и неизменным и что случайным и несущественным, и как далеко можно идти в церковных преобразованиях, не касаясь существа Церкви и не колебля оснований ее права» (Там же. С. 31).

К. п. как дисциплина входит в системы богословских и юридических наук. При этом существуют разные теоретические подходы к соотношению К. п. и богословия, К. п. и светского права: от крайних - К. п. является исключительно богословской дисциплиной (Э. Корекко) либо только юридической наукой (К. Г. Фюрст) - до более сбалансированных - К. п. является богословской дисциплиной, применяющей юридический метод (К. Мёрсдорф). Видимо, наиболее объективной следует считать позицию Х. Хаймерля, к-рый считает К. п. и богословской и юридической наукой одновременно, использующей при этом и богословские и юридические методы (Heimerl, Pree. 1983. S. 20-22). Будучи наукой церковной, К. п. особенно тесно связано с системой богословских дисциплин: с экзегетикой Свящ. Писания, с экклезиологией, с нравственным и пастырским богословием, с литургикой. В своих исторических и источниковедческих изысканиях канонисты опираются на патрологию и церковную историю. Как юридическая дисциплина, церковное право входит в систему юридических наук, соприкасаясь с рим. правом, с обычным правом славян, германцев и др. христ. народов, с историей публичного и частного права, а также с ныне действующим правом тех гос-в, на которые распространяется юрисдикция Поместных Православных Церквей, и, наконец, с теорией права. В изучении церковно-правовых источников нельзя обойтись без вспомогательных дисциплин: археологии, дипломатики, текстологии, палеографии (кодикологии).

В эпоху эллинизма право изучалось в высших школах, дававших разностороннее образование: в Афинах, Александрии, Антиохии, Берите (совр. Бейрут), Риме, позже в К-поле. В этих своеобразных ун-тах, где и после издания Миланского эдикта преобладали преподаватели-язычники, получили хорошее юридическое образование Тертуллиан, святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и Амвросий Медиоланский. В 529 г. имп. св. Юстиниан запретил язычникам вести преподавание, часть прежних школ после этого закрылась. Высшие школы остались лишь в Риме, К-поле и Берите, в 634 г. закрылась и Беритская школа.

Правоведы К-польской школы в эпоху Македонской династии участвовали в издании законодательных сборников «Прохирона», «Эпанагоги» (см. «Исагога») и «Василик». Светское и К. п. не разделялись, знатоки гражданского права и светские юристы были одновременно и канонистами. Первая специальная юридическая школа была открыта в монастыре св. Георгия в К-поле в XI в. Возглавлявший ее чиновник носил титул номофилакса (хранителя законов), и у него экзаменовались все кандидаты на судебные должности. С К-польской школой связаны труды авторитетных греч. канонистов Алексия Аристина, Иоанна Зонары, Феодора Вальсамона и Димитрия Хоматиана. Алексий Аристин и Феодор Вальсамон в свое время возглавляли ее, имея титул номофилакса.

Изучение канонов в Византии носило по преимуществу практический, а не теоретический и исследовательский характер. Составлялись своды правил и законов, разрабатывалась предметная классификация правовых норм с выделением рубрик и подведением под них различных законодательных актов. Затем к тексту правил стали приписывать объяснительные заметки - схолии, в которых истолковывались неясные выражения. Алексий Аристин, Иоанн Зонара и Феодор Вальсамон составили обширные экзегетические толкования на полный состав канонического корпуса. Из-за завоевания К-поля крестоносцами юридическая школа была переведена в Никею, а оттуда в Эфес; в столицу она вернулась лишь после освобождения. В XIV в. в Византии были составлены знаменитая Синтагма иером. Матфея Властаря и «Шестокнижие» фессалоникийского номофилакса Константина Арменопула.

Падение К-поля (1453) положило конец визант. церковному правоведению, но на греч. Востоке продолжилась работа канонистов по составлению новых сводов К. п. (Номоканон Мануила Малаксы, 2-я пол. XVI в.; «Пидалион» (Кормчая) прп. Никодима Святогорца и иером. Агапия, кон. XVIII-нач. XIX в.; Афинская синтагма под редакцией К. Раллиса и М. Потлиса, 1852-1859). Из трудов греч. ученых нового времени заслуживают внимания «Руководство по церковному праву» Раллиса, монографии Г. С. Аливизатоса, исследования Г. Конидариса по устройству древней Церкви, канонические работы одного из крупнейших богословов XX в. Г. Папамихаила, труды церковного историка и канониста митр. Сардийского Максима (Христополуса), митр. Пантелеимона (Родопулоса), исследования совр. ученых Патриарха К-польского Варфоломея I, С. Трояноса, К. Пицакиса, В. Фидаса.

На Руси К. п. изучалось исключительно с практической целью. Первые опыты его изучения восходят к рубежу XVIII и XIX вв. Лишь в кон. XVIII в. было введено преподавание церковного права в МДА. В инструкции, составленной митр. Платоном (Левшиным), рекомендовалось читать и толковать Кормчую книгу, сопоставляя синодальное издание Никоновской редакции Славянской Кормчей с подлинным текстом канонов по изданию канониста англикан. еп. Уильяма Бевериджа (Беверегия; Συνοδικόν, sive Pandectae canonum ss. Apostolorum, et Conciliorum ab Ecclesia Graeca receptorum; nec non canonicarum ss. Patrum epistolarum. Oxonii, 1672). В 1798 г. Святейший Синод повелел преподавать Кормчую во всех духовных академиях. В ходе реформы духовного образования, начатой в 1808 г., в академиях было введено преподавание К. п. как особой дисциплины в рамках программы по богословию. Под К. п. понималось прежде всего право Русской Церкви (Павлов. 1902. С. 26-27). На преподавателей возлагалась обязанность не только систематизировать канонический материал, но и давать его научный комментарий. С 1835 г. К. п. стало читаться на юридических факультетах ун-тов. Как и в духовных академиях, преподавание К. п. велось преимущественно с богословских позиций, без связи с др. университетскими юридическими дисциплинами. В 1863 г. новый университетский устав предписал создание кафедр К. п. на юридических факультетах. Заметным толчком к развитию канонической науки в России стало издание полного свода канонов - Книги правил (1839).

Автором первого рус. учебника по К. п., «Записки по церковному законоведению» (К., 1848), является прот. Иоанн Скворцов, который преподавал К. п. в Киевском ун-те св. Владимира. Первая серьезная попытка не компилятивного, а научного изложения системы церковного права принадлежит знаменитому проповеднику, канонисту и богослову еп. Иоанну (Соколову). Его труд, вышедший в 1851 г., озаглавлен «Опыт курса церковного законоведения». Курс еп. Иоанна отличается ясностью изложения, богословской глубиной интерпретации древних канонов, проницательным историзмом в оценке источников. Еп. Иоанну принадлежит ряд статей по отдельным каноническим вопросам, в т. ч. трактат «О монашестве епископов» (Каз., 1863). В нем он подчеркивает необходимость для епископа не только формального монашества, но и внутреннего аскетического отречения от мира; т. о., автор ставит акцент на единство церковно-правовых и нравственных норм. В 1874-1875 гг. вышел курс проф. Московского ун-та Н. К. Соколова «Из лекций по церковному праву» (2 вып.). Эти лекции отличались ясностью изложения и основательностью.

Самый полный из учебников К. п. принадлежит проф. КазДА и ун-та И. С. Бердникову. Он вышел в 1888 г. и озаглавлен, несмотря на свою обстоятельность, как «Краткий курс церковного права». Курс включает 5 разделов, посвященных источникам церковного права, составу церковного сообщества (права и обязанности клириков, вопросы, связанные с принятием в Церковь бывш. еретиков и раскольников, правовое положение монашествующих), церковному управлению, церковному суду и отношениям между Церковью и гос-вом. Большое внимание уделено сравнительному анализу правосл., католич. и протестант. права. Достоинством курса Бердникова является ориентация на богословское истолкование канонов. Широкой известностью пользуется «Курс церковного права» Н. С. Суворова, впервые изданный в 1889-1890 гг., впосл. переработанный в «Учебник церковного права», многократно переиздававшийся. Суворов - квалифицированный юрист, превосходно знавший как вост., так и зап. источники К. п. и историю церковных институтов. Вместе с тем его работа страдает существенными теоретическими и методическими изъянами. Убежденный апологет синодальной системы, Суворов строит свой курс не столько на канонах, сколько на законах и распоряжениях российского правительства по Ведомству православного исповедания. Такой подход связан с убеждением автора в том, что главой Церкви правомерно является монарх. Цезарепапизм, который инославные полемисты неосновательно приписывают Православию, Суворов считает нормой отношений между гос. властью и Церковью. В кон. XIX в. вышли «Краткий курс лекций по церковному праву» свящ. Михаила Альбова (СПб., 1882) и «Очерк православного церковного права» проф. М. А. Остроумова (Х., 1893).

Наиболее совершенным рус. руководством по К. п. является «Курс церковного права» А. С. Павлова, посмертно изданный по студенческим записям его лекций в Московском ун-те в 1902 г. Он отличается продуманной системой изложения, а главное, строго правосл. позицией автора, которая сочетается с основательной юридической компетенцией. Тем не менее курс Павлова не лишен нек-рых недостатков. Так, Павлов рассматривает Вселенский Собор лишь как один из органов отношений между Поместными Церквами. В этом проявилась тенденция, характерная для К. п. нового времени, в центре внимания которой стоит не Вселенская, а Поместная Церковь. «Курс» Павлова имеет и др. недостаток, характерный почти для всех рус. руководств по К. п.- древние каноны в нем не составляют главного предмета изложения, они отодвинуты на 2-й план позднейшим законодательством. В результате правила Соборов и отцов Церкви о епитимийной дисциплине, занимающие столь важное место в каноническом своде, в учебных руководствах синодальной эпохи рассматриваются вскользь, в основном через призму предписаний «Духовного регламента».

Особое внимание было уделено рус. учеными изучению источников К. п. Первый серьезный труд в этой области принадлежит митр. Евгению (Болховитинову), к-рый составил «Историческое обозрение российского законоположения» (впервые опубл.: Новый памятник законов Империи Российской. СПб., 1825. Ч. 1. С. I-CXXXI). В 1829 г. было издано исследование петербургского юриста Г. А. Розенкампфа «Обозрение Кормчей книги в историческом виде» (2-е изд., дополненное, было выпущено в 1839, после смерти автора). Розенкампф тщательно исследовал и разделил на разряды и фамилии все доступные ему списки Кормчей. Известный археограф и источниковед Н. В. Калачов в 1850 г. выпустил работу «О значении Кормчей в системе древнего русского права». Изучение Кормчей он включил в общий контекст церковно-правовых отношений допетровской Руси, указав цель исследования - «определить в кратком обзоре юридическое значение духовенства в России и отношение его к светской власти в период до Петра Великого: это пояснит нам характер и содержание, а вместе с тем и практическое значение Кормчих, писанных в нашем отечестве». Во 2-й пол. XIX в. вышел ряд источниковедческих трудов Павлова: «Первоначальный славяно-русский Номоканон» (Каз., 1869), «Книги законные» (СПб., 1885), «Номоканон при Большом Требнике» (М., 18972). Опираясь на свои археографические и текстологические изыскания, Павлов пришел к выводу, что «Номоканон XIV титулов» был переведен на слав. язык позже, чем «Синагога 50 титулов» свт. Иоанна Схоластика, известная как Номоканон на Руси уже в XI-XII вв. Текстологическое исследование древних списков Кормчей связано с именем палеографа и филолога И. И. Срезневского, опубликовавшего ряд статей о серб. и рус. списках Кормчей в 1870-1890 гг. В 1891 г. в Москве вышла обзорная источниковедческая работа Н. А. Заозёрского «Историческое обозрение источников права Православной Церкви». К области источниковедения церковного права относится и значительная часть трудов Т. В. Барсова, проф. СПбДА: о Вселенских Соборах, о духовном суде в древней Церкви, о синодальных учреждениях и мн. др.

Наиболее выдающиеся достижения отечественного источниковедения церковного права связаны с трудами канониста XX в. В. Н. Бенешевича (1874-1938). Ему принадлежат безукоризненные в текстологическом отношении публикации важнейших памятников церковного права: «Синагоги 50 титулов» Иоанна Схоластика (СПб., 1914) и Синтагмы канонов (Синтагмы XIV титулов). Ученый поставил своей целью выяснить, чем объясняется почти полное отсутствие имп. новелл по церковным делам в этих памятниках: утратой источников или тем, что новеллы не признавались Церковью как обязательные для нее законы. Скрупулезное исследование рукописных источников привело ученого к убеждению, что в отличие от Кодекса Юстиниана, ни один имп. закон иконоборческой эпохи (VII-IX вв.) не был признан как общецерковная норма. Эти выводы Бенешевич изложил в кн. «Канонический сборник XIV титулов со 2-й четв. VII в. до 883 г.» (СПб., 1905). Большой заслугой ученого является издание текста Славянской Кормчей XIV титулов параллельно с греческими источниками (Древнеславянская Кормчая XIV титулов без толкований. СПб., 1906-1907. 3 вып.). Свои исследования Бенешевич продолжал в 20-х и 30-х гг. В софийском сб. «Известия на Археологическия институт при Българска Академия наук» (1935. Т. 9. С. 137-144) он опубликовал ст. «Corpus scriptorum juris graeco-romani tam canonici quam civilis» (Корпус памятников греко-римского права, как канонического, так и гражданского). Нек-рые работы этого автора остались неопубликованными и хранятся в архивах.

В СССР источники К. п. изучались в основном в рамках исторической науки. Крупным специалистом по источникам древнерусского церковного права был С. В. Юшков (1888-1952). Заслуживают внимания также источниковедческие труды Я. Н. Щапова (1928-2011), посвященные изучению Славянской и Русской редакций Кормчей, а также княжеским уставам и уставным грамотам Церкви.

Среди работ по частным вопросам К. п. большой интерес представляют монография Бердникова «Государственное положение религии в Римско-византийской империи» (Каз., 1881), труд Заозёрского «Церковный суд в первые века христианства» (Кострома, 1878), церковно-канонические труды проф. МДА А. Ф. Лаврова-Платонова (впосл. архиеп. Литовский и Виленский Алексий), П. А. Лашкарёва, прот. Михаила Горчакова, М. Е. Красножена, ученых ХХ в. П. В. Гидулянова, сщмч. Илии Громогласова, проф. кафедры церковного права Варшавского ун-та М. В. Зызыкина, протопр. Николая Афанасьева. Серьезными исследованиями по устройству древней Церкви являются написанные в 20-х гг. статьи архиеп. Лоллия (Юрьевского), опубликованные посмертно в «Богословских трудах» (1978. Сб. 18. С. 136-179; 1980. Сб. 21. С. 181-220; 1983. Сб. 24. С. 46-96; 1984. Сб. 25. С. 57-153) и изданные в 2001 г. в виде монографии «Александрия и Египет». Наряду с Бенешевичем одним из самых крупных канонистов XX в. был С. В. Троицкий, первые работы которого появились в начале века, а последние опубликованы в 60-х гг. Его исследования посвящены вопросам автокефалии, критике папистических тенденций в церковной политике К-польского Патриархата, проблеме расколов, брачному праву, истории канонических источников.

Большим вкладом в развитие церковного правосознания явились статьи патриарха Сергия (Страгородского), как написанные в дореволюционный период, так и помещенные в церковных изданиях в 30-40-х гг. ХХ в., а также его переписка с рус. архиереями, относящаяся к 30-м гг. Предметом особого интереса патриарха Сергия были вопросы устройства высшего церковного управления. Ряд статей он посвятил проблемам взаимоотношений правосл. Церкви с инославными обществами. В разработке этой экклезиологической темы он опирался на церковные каноны, давая им глубокое богословское толкование.

В 90-х гг. ХХ в. опубликован ряд работ по церковному праву, свидетельствующих о начале возрождения в России этой науки. Среди них могут быть упомянуты книга свящ. Алексия Николина «Церковь и государство» (М., 1997), работы М. Ю. Варьяса, архим. Саввы (Тутунова), А. Г. Бондача, К. А. Максимовича, прот. Владислава Цыпина.

Крупнейший сербский канонист - Далматинско-Истрийский еп. Никодим (Милаш). Его «Каноны Православной Церкви» с продуманными, обширными комментариями (Правила православне цркве с тумачењима. Нови Сад, 1895-1896. Књ. 1-2) явились результатом тщательных изысканий. До сих пор канонисты пользуются этим трудом, не утратившим научной и практической ценности, хотя отдельные толкования еп. Никодима нуждаются в пересмотре. Его «Православное церковное право», переведенное вскоре после выхода на рус. (СПб., 1897) и нем. языки, отличается строго церковной интерпретацией канонического наследия. Оно включает подробные сведения об устройстве автокефальных Церквей по состоянию на кон. XIX в. Среди др. серб. канонистов известны Ч. Митрович и ученый 2-й пол. XX в. свящ. Димшо Перич, автор учебника «Церковное право» (Перић. 1997), вышедшего 2-м изданием в 1999 г. Румын. канонисты XIX в.- еп. Андрей (Шагуна), К. Попович; совр. румын. канонист прот. Николай Дурэ. Известен болг. канонист и богослов ХХ в. протопр. С. Цанков.

В раннее средневековье на Западе канонами называли нормы и предписания, регулирующие жизнь Церкви, определения «jus canonicum» и «jus ecclesiasticum» (наравне с «sanctio canonica», «lex canonica», «lex ecclesiastica» и др.) употреблялись применительно к отдельным церковным законам, а для совокупности церковных законов использовались слова «ordo canonicus» и «jura Ecclesiae». В актах нек-рых зап. Соборов «jus ecclesiasticum» трактуется также в значении права Церкви на имущество (bona temporalia) (см.: Wernz F. X. Ius decretalium. R., 1913 3. T. 1: Introductio in ius decretalium. N 46. Not. 7). С XII в. словосочетание «jus canonicum» начинает употребляться на Западе для обозначения К. п., которое благодаря деятельности канонистов и юристов папской курии выделилось из богословия и приобрело значение особой правовой системы, а также новой научной дисциплины. Декретисты и декреталисты использовали «jus canonicum» и «jus ecclesiasticum» как синонимы для обозначения правовых норм, регулирующих внутреннюю организацию и внешние отношения католич. Церкви.

До начала Реформации католич. Церковь была встроена в западноевроп. систему политической власти, вассально-ленных отношений, экономику средневек. гос-в, церковные институты были задействованы в гос. управлении (особенно в раннесредневек. гос-вах), поэтому католич. К. п. было тесно связано со светским правом. Подавляющее большинство европейского населения, в т. ч. монархи и правители, являлись католиками и в качестве верующих находились в юрисдикции католич. Церкви, что обуславливало ее влияние на все сферы общественной и частной жизни. Из-за наличия у католич. Церкви политической власти в средневек. гос-вах церковное право зачастую фактически получало статус гос. права, дополняя нормы светского публичного права в рамках нек-рых правоотношений. В областях адм. права (порядок замещения высших церковных должностей), имущественного права (сбор десятины, экстраординарных церковных налогов, распоряжение церковным имуществом и т. д.), уголовного и процессуального права (подсудность духовных лиц, юрисдикция по некоторым видам преступлений) Церковь вступала в конфликт со светской властью. Поэтому в этих вопросах нормы К. п. нередко противоречили нормам светского законодательства и обычного права, что порождало крупные конфликты (напр., борьба за инвеституру, борьба между папами Римскими и императорами Свящ. Римской империи, борьба против светского патроната и др.).

В сфере брачно-семейного права (добрачные отношения, заключение и расторжение брака, препятствия к браку, права и обязанности супругов, родителей и детей, усыновление, опека и др.), наследственного права (завещания), договорного и корпоративного права (соглашения и союзы, основанные на клятвенных обещаниях), имущественного права (ростовщичество, военная помощь сарацинам и др.) часто церковные законы также противоречили нормам светского права и представлениям, господствовавшим в обществе. Власть и полномочия Церкви как крупного феодала и сюзерена регулировались нормами светского права (напр., статутами городских или сельских поселений, составленными в пользу диоцеза или мон-ря, общими писаными и неписаными правовыми нормами, регулировавшими отношения церковных феодалов с их светскими вассалами и др.), однако эти нормы не входили в понятие церковного или К. п. К средневековому церковному праву также не относились законодательство и обычное право, действовавшие в Папской области (Патримоний св. Петра).

Последовательное разграничение К. п. и церковного права связано с началом Реформации. М. Лютер и Ф. Меланхтон употребляли понятие «jus ecclesiasticum» для обозначения правовых норм протестантских общин, отличая их как от светского права, так и от католического К. п. С XVII в. протестант. теологи и историки стали использовать понятие «jus ecclesiasticum» по отношению к изданным протестант. суверенами постановлениям по религ. и духовным делам.

В XIX-ХХ вв. мн. католич. и протестант. канонисты и историки права (напр., Э. Л. Рихтер, Э. А. Фридберг, Й. Б. Зегмюллер, Й. Б. Харинг и др.) считали, что под К. п. следует подразумевать совокупность правовых норм, вошедших в Свод канонического права (см. Corpus iuris canonici), к-рый представлял собой инкорпорацию, т. е. являлся собранием различных по происхождению и статусу правовых норм и юридических текстов, в т. ч. норм рим. права, постановлений рим. императоров и европ. монархов по церковным проблемам, а также церковных установлений, касавшихся тех светских вопросов, к-рые в средние века входили в юрисдикцию католич. Церкви (напр., брачно-семейные отношения, договорное право и т. д.). Правовые нормы, принятые католич. Церковью после офиц. признания в 1582 г. «Corpus iuris canonici» папой Римским Григорием XIII, ученые XIX-XX вв. именовали «jus ecclesiasticum» и не включали их в понятие «jus canonicum» (см.: Richter E. L., Dove R., Kahl W. Lehrbuch des katholischen und evangelischen Kirchenrechts. Lpz., 18835. [Bd.] 1. § 4; Friedberg E. Lehrbuch des katholischen und evangelischen Kirchenrechts. Lpz., 1903 5. § 3; Sägmüller J. B. Lehrbuch des katholischen Kirchenrechts. Freiburg i. Br., 19254. § 3. III; Haring J. B. Grundzüge des katholischen Kirchenrechts. Graz, 19243. Tl. 1: Einleit, Rechtsquellen, kirchliches Verfassungsrecht).

В процессе подготовки Кодекса канонического права, начатой после Ватиканского I Собора (1869-1870), и после утверждения Кодекса в 1917 г. папой Римским Бенедиктом XV между канонистами разных школ развернулась дискуссия о соотношении понятий «jus canonicum» и «jus ecclesiasticum». Нек-рые, напр. Зегмюллер, предлагали считать К. п. католической Церкви только нормы, вошедшие в состав Кодекса канонического права 1917 г. (CIC (1917)), а к «церковному праву» относили все законодательство, касающееся Церкви. Другие канонисты, наоборот, определяли церковное право как нормы Кодекса, а К. п. называли всю совокупность норм, по к-рым жила католич. Церковь (см.: Falco. 1925. P. 41-42). Однако большинство канонистов настаивали на синонимичном употреблении этих понятий, указывая, что в Кодексе канонического права нет их прямого противопоставления (см.: Van Hove A. Prolegomena ad Codicem iuris canonici. Mechliniae; R., 1928. P. 36-37; De Meester A. Iuris canonici et iuris canonico-civilis compendium. Brugge, 1921. [T.] 1. Lib. I. N 4). В утвержденном в 1983 г. папой Римским Иоанном Павлом II новом Кодексе канонического права (CIC) понятия «церковное право» и «каноническое право» употребляются как синонимы, при этом предпочтение отдается последнему.

Согласно наиболее распространенной у совр. католич. канонистов трактовке, к церковному праву относятся все правовые нормы, касающиеся Церкви, а внутри церковного права выделяется К. п.- правовые нормы, содержащиеся в Кодексе канонического права Римско-католической Церкви 1983 г., а также в Кодексе канонов Восточных Церквей (Codex canonum Ecclesiarum Orientalium, см. в ст. Восточные католические Церкви), утвержденном папой Иоанном Павлом II в 1990 г. Т. о., к сфере одновременно К. п. и церковного права принадлежат каноны, регулирующие церковную жизнь, в то время как законодательные акты местной (партикулярной) церковной власти, гос. законы, регламентирующие церковные правоотношения или устанавливающие правовой статус католической Церкви на к.-л. территории, а также правовые нормы города-гос-ва Ватикан и конкордаты между Папским престолом и гос-вами принадлежат исключительно к области церковного права, но не К. п.

Исторически первым основным делением К. п. стало деление на старое и новое. В XII-XVI вв. декретисты и декреталисты называли «jus antiquum» те правовые нормы, к-рые были созданы до Декрета Грациана и не вошли в него, а «jus novum» - папские декреталии (см. Декреталия) и постановления вселенских Соборов католич. Церкви, изданные после Декрета. Правовые нормы, появившиеся после Тридентского Собора (1545-1563) до выхода Кодекса канонического права 1917 г., обозначались как «jus novissimum». В Кодексе канонического права 1917 г. средневек. К. п. было названо «jus vetus» (CIC (1917). 6 § 2-4), а нормы Кодекса - «jus novum». В действующем в Римско-католической Церкви Кодексе канонического права 1983 г. понятие «jus novum» было перенесено на нормы, содержащиеся в Кодексе, а под «jus vetus» стали пониматься нормы Кодекса канонического права 1917 г. (CIC. 6 § 2; ср.: 939).

В зависимости от того, к какой территории, группе лиц или категории правоотношений применяются нормы К. п., можно выделить 2 группы. Норма права, имеющая всеобщий или обычный характер, определяется как «universalis» (напр., CIC. 12 § 1; 8 § 1; 19, 20, 28, 1276 § 2; 1315 § 3 и др.), «generalis» (напр., CIC. 242 § 1 и др.), «communis» (напр., CIC. 1362 § 1.3 и др.). Определение «generalis» указывает также на то, что правовая норма имеет обязывающий характер для всех категорий лиц (напр., CIC. 804 § 1; 844 § 5), понятие «communis» может означать, что правовая норма действует при обычных обстоятельствах (напр., CIC (1917). 172 § 3; 324; 620 и др.). Нормы, названные «particularis», «peculiaris», «specialis», «singularis», действуют с различными ограничениями по кругу лиц или по территории (jus particulare: напр., CIC. 13 § 1-3; 8 § 2; 20; 564; 1276 § 2 и др.; «peculiaris»: напр., CIC. 12 § 3; 344 § 2, 3; 346 § 1, 3 и др.). Для обозначения правовой нормы, действующей только в отношении определенных лиц или групп лиц, используются прилагательные «specialis» и «singularis» (напр., CIC. 35, 49, 52 и др.), а также «proprius» (напр., CIC. 617, 626; 633 § 1; 638 § 1), «peculiaris» (напр., CIC. 349, 882; 1276 § 2). Нормы, подразумевающие частичную отмену или ограничение закона, обозначаются терминами «singularis» и «specialis» (напр., «specialis» в CIC. 116 § 2; 1113; 1485; cp.: «particularis» в CIC. 30).

Т. о., К. п. по характеру действия делится на нормы, действующие везде (jus universale), и нормы, действующие только на определенных территориях (jus particulare). И те и другие могут либо носить общий характер, т. е. применяются при обычных обстоятельствах (jus commune), либо вводить ограничение или отмену закона (jus singulare, jus speciale). Нормы, действующие при обычных обстоятельствах (jus commune), подразделяются на те, к-рые имеют обязывающий характер для всех (jus generale), и те, к-рые имеют обязывающий характер только для определенных лиц или групп лиц (jus speciale, jus singulare).

Действующий Кодекс канонического права 1983 г. регулирует правовую систему католической Церкви, статус различных религ. объединений духовенства и мирян, их права и обязанности (Кн. I: Общие нормы; Кн. II. Ч. 1: Верные Христу; Кн. II. Ч. 3: Институты посвященной жизни и общества апостольской жизни), административно-территориальную структуру Церкви, должностную иерархию, права и обязанности церковных должностных лиц (Кн. II. Ч. 2: Иерархическое строение Церкви), право Церкви в сфере катехизации, миссионерства, воспитания и образования (Кн. III: Учительское служение Церкви), право Церкви в области Таинств (Кн. IV. Ч. 1: Таинства), в т. ч. брачное право (Кн. IV. Ч. 1. Титул 7: Брак), право Церкви в области других богослужений, почитания святых, священных изображений и реликвий, клятвенных обетов и присяг (Кн. IV. Ч. 2: Прочие акты культа Бога), священных мест и времен (Кн. IV. Ч. 3: Священные места, а также святые времена), корпоративное и имущественное право Церкви - статус и управление церковным имуществом (Кн. V: Имущество Церкви), церковно-уголовное право - виды преступлений против Церкви и человека и наказания за них (Кн. VI: Санкции в Церкви), процессуальное право, в т. ч. церковное судопроизводство и порядок административных обжалований (Кн. VII: Процессы).

Приблизительно такой же охват правовых вопросов был характерен и для средневек. «Corpus iuris canonici», из к-рого в Кодексы канонического права 1917 и 1983 гг. не вошли лишь нормы, касавшиеся исчезнувших правоотношений или явлений (напр., о статусе крестоносцев).

В соответствии со сложившейся традицией, отраженной в Кодексах канонического права 1917 и 1983 гг., по источнику происхождения К. п. разделяется на jus divinum naturale (божественное естественное - право, основанное на Божественном Откровении, прежде всего на Свящ. Писании), jus divinum positivum (божественное позитивное, к нему относится и католич. К. п. как действующее законодательство католич. Церкви - jus positivum canonicum) и jus humanum (установленное человеком), в к-ром выделяются церковное и гражданское (jus civile), международное и национальное право. По форме источники права подразделяются на писаные (jus scriptum) - изданные и письменно изложенные законодательной властью Церкви - и традицию (jus traditum) или обычай (jus consuetudinarium).

В совр. католич. канонистике понятие «источник права» (fons juris) употребляется в общем смысле как Божественное Откровение, данное в Свящ. Писании и Предании (Traditio), а также все явления, порождающие правовые нормы, по к-рым живет Церковь (совр. fontes juris essendi; ранее - fontes constitutivi juris, constituendi juris, exsistendi juris). Божественное право, действующее через Церковь (jus divinum positivum), передается в устных и фиксируется в письменных источниках права Церкви (совр. fontes juris cognoscendi, ранее fontes scientiae juris, cognitionis juris), как уже потерявших юридическую силу действия, так и действующих (jus positivum canonicum).

I. К материальным источникам К. п. католич. канонисты относят Коллегию апостолов во главе с ап. Петром, Римского понтифика (CIC (1917). 7; CIC. 331), вселенский Собор, понимаемый как Коллегия епископов во главе с Римским понтификом, который осуществляет созыв Собора и утверждает его постановления (CIC (1917). 222-229; CIC. 336-341). Римско-католическая Церковь признает 7 Вселенских Соборов, общих с Православными Церквами, но усваивает наименование вселенских также и IV К-польскому Собору (869-870), Латеранскому I Собору (1123), Латеранскому II Собору (1139), Латеранскому III Собору (1179), Латеранскому IV Собору (1215), Лионскому I Собору (1245), Лионскому II Собору (1274), Вьеннскому Собору (1311-1312), Констанцскому Собору (1414-1418), Ферраро-Флорентийскому Собору (1438-1445), Латеранскому V Собору (1512-1517), Тридентскому Собору (1545-1563), I Ватиканскому Собору (1869-1870), Ватиканскому II Собору (1962-1965). Особым материальным источником права для всей Римско-католической Церкви является Римская курия или Папский престол (Гос. секретариат, конгрегации, трибуналы, Советы и др. учреждения), издающий законодательные акты от имени Римского папы и его властью (CIC (1917). 218; CIC. 360-361).

Источниками партикулярного (местного) К. п. для отдельных территорий или групп лиц являются правящие епископы (CIC (1917). 271-280, 335, 336, 362 и др.; CIC. 391 § 1; 466; 595) и др. местные ординарии - аббаты и прелаты территориальных аббатств и прелатур (CIC (1917). 198 § 1 и др.; CIC. 370; 620), апостольские викарии (префекты) и администраторы (CIC (1917). 198 § 1; CIC. 371 § 1-2), поместные Соборы одной или неск. церковных провинций, проводимые с санкции Папского престола (CIC (1917). 291-292; CIC. 445), епископские конференции (CIC. 455). Ограниченную законодательную власть имеют диоцезные курии, кафедральный капитул (с санкции епископа: CIC (1917). 410 § 2; CIC. 506; ср.: CIC. 391 § 2) и капитулярный викарий при вакации епископской кафедры (CIC (1917). 435, 471 § 4 и др.; ср.: CIC. 391 § 2, 405 § 2 и др.), ректоры (настоятели) церквей (CIC. 561) и капелланы (CIC. 566), генеральные капитулы монашеских орденов и конгрегаций (CIC. 631-632), генеральные настоятели монашеских орденов и конгрегаций (CIC. 617, 622 и др.). Нек-рые религ. объединения могут устанавливать правовые нормы для своих членов (братства, госпитали и др.) под контролем местного правящего епископа (ординария) или Папского престола (CIC (1917). 488 § 1, 489, 689; 697 § 1, 715 § 1 и др.; CIC. 609 § 1, 662, 738 § 3 и др.). Важную роль в партикулярном праве играют заключенные с государствами конкордаты, в к-рых определяются условия деятельности католич. Церкви в том или ином гос-ве.

Источником права может быть церковный обычай, приобретающий силу закона при утверждении правомочным законодателем (CIC. 23). Обычай, противоречащий действующему праву, признается имеющим правовую силу, если он соблюдался на законных основаниях более 30 лет (CIC. 26). Обычай, противоречащий Божественному праву или запрещенный законом, не имеет юридической силы (CIC. 24).

Вплоть до принятия Кодекса канонического права 1917 г. круг источников права для католич. Церкви был гораздо шире современного. Так, в Декрете Грациана содержатся разнообразные по происхождению нормы: цитаты из Свящ. Писания, постановления Вселенских и поместных Соборов, акты зап. местных Соборов, высказывания отцов Церкви, декреталии Римских пап, постановления и судебные решения отдельных епископов, постановления рим. императоров и нормы «Corpus iuris civilis» имп. Юстиниана, капитулярии Меровингов и Каролингов, постановления римско-герм. императоров. Одним из основных источников для формирования К. п. было рим. право, и Зап. Церковь в средние века сыграла важнейшую роль в его рецепции в Европе. Большое количество норм К. п., заимствованных из светского права, способствовало разработке средневек. канонистами концепции «апробированного» католич. Церковью светского права, а также концепции рим. права как вспомогательного права (jus suppletorium), обосновывавших их применение, когда каноны не дают ясных указаний. Если доктрина вспомогательного права была в ходу до 1917 г., то концепция «апробированного» права сохраняет актуальность до наст. времени. Римско-католическая Церковь «апробирует» гражданские законы, не противоречащие Божественному праву (CIC. 22). В католич. К. п. учитывается национальное государственное право в части норм, касающихся договоров (CIC (1917). 33 § 2, 1529; CIC. 1290) и сделок (CIC (1917). 1926; CIC. 1714), заключения брака (CIC (1917). 1059, 1063 § 3, 1080 и др.; CIC. 1071 § 1. 2, 1105 § 2), усыновления (CIC (1917). 1059, 1080; CIC. 110, 877 § 3), опеки (CIC. 98 § 2), прескрипций (CIC (1917). 1508; CIC. 197), доказательств в суде с использованием офиц. гос. документов (CIC (1917). 1813 § 2, 1814), завещаний (CIC (1917). 1301 § 1, 1513 § 2; CIC. 668 § 1, 1299 § 2), управления церковным имуществом (CIC (1917). 547 § 2, 1523 § 2; CIC. 1500, 1284 § 2.3, 1286 § 1), препятствий к рукоположению в сан (CIC (1917). 987 § 5) и др. В нек-рых странах, где католицизм являлся гос. религией, К. п. было встроено в систему национального права (в ряде гос-в это положение сохраняется и в наст. время).

В средние века источником права являлись также те комментарии (глоссы) канонистов, которые получили статус ординарных (см. Glossa ordinaria). Ученые-канонисты сыграли большую роль в формировании декретального права кон. XII-XIV в., а также К. п. XIV-XVI вв., что обусловило в новое время оформление института «общего мнения докторов права» (opinio communis doctorum), перешедшего и в Кодексы канонического права (CIC (1917). 6 § 2-3,- об обращении к общему мнению канонистов в сложных случаях при отсутствии четко прописанной нормы права; CIC. 19). Количество тех, кто мог принимать решение, варьировалось у разных авторов; требовалось единодушное мнение, или мнение большинства, или даже достаточно было мнения 6 докторов К. п.

II. Формальными источниками К. п. (совр. fontes juris cognoscendi) являются тексты церковных законов, устная или письменно зафиксированная церковная традиция и обычай (fontes primarii), а также все типы и виды источников, в к-рых содержатся правовые нормы (fontes secundarii). К формальным источникам католического К. п. относятся тексты Свящ. Писания и Свящ. Предания, памятники древней Церкви, в т. ч. апокрифическая лит-ра; акты Соборов различного уровня, постановления и послания Римских пап (constitutiones, decretales, rescripta, mandata и т. д.), приговоры папских судов, постановления и послания лат. патриархов, примасов, архиепископов и др. ординариев, нормы из «Corpus iuris civilis», Кодекса Феодосия и др. рим. и визант. законов, а также касавшиеся Церкви постановления франк. и герм. королей и императоров, др. представителей светской власти.

Основными источниками, в к-рых содержатся тексты правовых норм Церкви, являются своды церковного права (collectiones canonicae). По структуре своды церковного права вплоть до Кодекса канонического права 1917 г. представляли собой разные по объему собрания правовых текстов различного происхождения (запись обычая, как, напр., в «Апостольских постановлениях», сборники решений разных Соборов, декретальные своды, номоканоны, капитулярии, смешанные своды). Они различаются по структуре и принципу расположения материала (хронологические и систематические своды). Из сводов, вошедших в «Corpus iuris canonici», наиболее разнородным по составу является Декрет Грациана, который содержит комментированные нормы права, изданные Соборами, Римскими папами, рим. и герм. императорами, европ. правителями и др. Более схожи по составу 5 декретальных сводов XIII-XVI вв., куда входят папские декреталии и другие постановления, а также декреты нек-рых вселенских Соборов католич. Церкви. В отличие от них Кодексы канонического права 1917 и 1983 гг. являются результатом современной кодификации, поскольку объединяют различные источники права в единый, логически стройный акт, в котором устранены устаревшие положения и противоречия в нормах, введены новые правила. С введением в действие Кодексов канонического права подвергшиеся кодификации источники утратили силу.

Общецерковные своды католич. Церкви разнятся по авторитетности - официальные (как Кодексы канонического права 1917 и 1983 гг.), апробированные (collectio authentica, как, напр., Декреталии Григория IX (Liber Extra, 1234) или «Constitutiones Clementinae») и своды частного характера (collectio privata). Декрет Грациана хотя и приобрел общецерковное значение уже в кон. XII в., офиц. апробацию получил лишь в кон. XVI в. К кон. XV в. сложился в общих чертах корпус частных и офиц. канонических сводов, имевших общецерковное значение. В XVI в. он был зафиксирован в «Corpus iuris canonici», к-рый являлся офиц. сводом К. п. католич. Церкви до издания Кодекса канонического права 1917 г., замененного в свою очередь в 1983 г. ныне действующим Кодексом канонического права.

В состав сводов декретального права входят не все папские декреталии и постановления, имевшие общецерковное значение. Деятельность инквизиции регулировалась папскими декреталиями, адресованными нищенствующим монашеским орденам, т. е. актами, к-рые касались отдельных групп лиц или территорий (juris singularis). С XVI в. папское законодательство публиковалось в официальных и частных буллариях (сборниках папских булл), а также в виде актов, издававшихся Римской курией. С 1865 г. документы Папского престола публиковались в «Acta Sanctae Sedis», а с 1908 г. официальным бюллетенем Римско-католической Церкви является ж. «Acta Apostolicae Sedis», в к-ром обнародуются универсальные церковные законы (CIC. 8).

В качестве отдельного вида формальных источников выделяются своды, предназначенные для духовников - пенитенциалии (poenitentiale), представляющие собой руководства по классификации грехов и наказаний за них.

В историографии предлагаются разные периодизации истории К. п., обусловленные различными акцентами на формировании права как самостоятельной отрасли знания, на развитии правовых институтов Церкви в контексте политической, экономической, культурной истории общества. Во всех периодизациях история К. п. связывается с этапами истории Церкви. В развитии К. п. в Римско-католической Церкви выделяются следующие этапы: 1) от истоков права Церкви до Декрета Грациана, сыгравшего определяющую роль в оформлении общецерковного католич. К. п. (внутри этого этапа выделяется неск. периодов: до Каролингского возрождения и создания свода подложных канонических документов (IV - кон. IX в.); от конца каролингской эпохи до григорианской реформы (X - 2-я пол. XI в.) или до распространения Декрета Грациана (2-я пол. XII в.)); 2) становление канонистики как науки, эпоха «классического» К. п.,- от Декрета Грациана до создания последнего папского официального декретального свода «Constitutiones Clementinae» (1317) или до смерти канониста Иоанна Андреа (сер. XII в.- нач. или сер. XIV в.); 3) эпоха «постклассического» К. п. (сер. XIV - сер. XVI в.) (иногда этапы «классического» и «постклассического» К. п. рассматриваются как единый период - от григорианской реформы (или от составления Декрета Грациана) до Тридентского Собора); 4) этап (пост)тридентского К. п.- от Реформации (или от Тридентского Собора) до издания Кодекса Наполеона (сер. XVI - нач. XIX в.); 5) католич. К. п. нового и новейшего времени (нач. XIX - нач. XXI в.; в качестве рубежа между последними этапами нередко рассматривается введение Кодекса канонического права (1917)).

Уже в начальный период истории христианской Церкви в западной части Римской империи заметно влияние рим. правовых норм на локальное право отдельных христ. общин. У лат. раннехрист. авторов, особенно у Тертуллиана и св. Киприана Карфагенского, представления об организации жизни Церкви излагались в правовых понятиях и адм. терминах римского права (см.: Wolf U. A. Ius Divinum: Erwägungen zur Rechtsgeschichte und Rechtsgestaltung. Münch., 1970. S. 16-56).

В христ. Церкви главные догматические и церковно-дисциплинарные вопросы решались на Соборах. В IV-V вв. соборные постановления стали восприниматься как нормативные предписания, обязательные для исполнения, а не как простая фиксация согласия между епископами, имеющая значение прецедента (Erdö. 1990. S. 29; Hess. 2002). На лат. Западе Соборы, принимавшие канонические постановления, созывались по меньшей мере с III в. Одно из ранних известных постановлений, принятых в рим. Африке,- о невозможности клирику принимать обязанности душеприказчика (Cypr. Carth. Ep. I 1). Древнейший Собор, от к-рого сохранились канонические постановления, предположительно состоялся в нач. IV в. в Иллиберисе (Эльвире; вопросы о датировке Собора и о составе принятых канонов остаются дискуссионными, см.: Lázaro Sánchez M. J. L'état actuel de la recherche sur le concile d'Elvire // RSR. 2008. Vol. 82. N 4. P. 517-546). Статус отдельных Соборов и принятых ими постановлений не до конца определен. В Африке различались Соборы «местные» (локальные), «провинциальные» и «пленарные» (plenaria concilia), или всеафриканские, решения которых были действительны для Церкви во всей Африке. В то же время участники Арелатского Собора 314 г. рассматривали соборные решения как относящиеся ко всей Зап. Церкви. В лат. версиях канонов I Вселенский (Никейский) Собор именовался «великий синод» или «святой и великий Собор» (напр.: EOMIA. 1904. T. 1. Fasc. 1. Pt. 2. P. 116-117), но такое же именование усваивалось и т. н. II Арелатскому Собору (которого в действительности не было) (Concilia Galliae. 1963. P. 125). К кон. IV в. на Западе было признано вселенское значение Никейского Собора и принятых на нем правил, но его авторитет обосновывался различными способами. Нек-рые авторы утверждали, что решения Собора были приняты под прямым водительством Св. Духа, другие указывали на мистическое значение числа участников Собора, третьи - на то, что каноны были утверждены Папским престолом, и т. д. (Hess. 2002. P. 75-77, 80-81). Из-за исключительно высокого авторитета, к-рый имел на Западе I Вселенский Собор, ему могли приписываться постановления, принятые на др. Соборах (Ibid. P. 124-129).

Немногие канонисты (в т. ч. Дионисий Малый) пытались установить каноническое значение решений различных Соборов. Фактически авторитет постановлений того или иного Собора зависел от степени их распространения и авторитета канонических сборников, в к-рых они содержались. Благодаря этому на лат. Западе особым влиянием пользовались каноны Соборов, созывавшихся в Африке, Галлии и Испании и первоначально имевших локальное значение (Erdö. 2002. S. 26-30).

В V в. важным источником К. п. на Западе становятся папские декреталии - послания Римского епископа, в к-рых устанавливались и разъяснялись отдельные правовые нормы. Вероятно, практика составления папских рескриптов восходит ко времени Римского еп. (папы) Дамаса I (366-384), а самой ранней датированной декреталией является послание папы Сириция к еп. Имерию Тарраконскому (385) (Jaffé. RPR. 1885. N 255). Со времени правления папы Римского св. Льва I Великого (440-461) декреталии рассматривались как источник К. п., равный по статусу соборным постановлениям (в раннесредневек. сборники включены 144 декреталии Льва Великого; см.: Moreau. 2011). Значение «декретальных посланий, которые были изданы из города Рима в разные времена блаженнейшими папами по вопрошаниям разных отцов», утверждается в т. н. Декрете Геласия (V-VI вв.) (Jasper, Fuhrmann. 2001. P. 7-22).

Как правило, авторы IV-V вв. ограничивались общими ссылками на канонические нормы, редко указывая на конкретные постановления. К определенным канонам апеллировали только в случае острых разногласий (напр., спор между Папским престолом и епископами Африки в связи с делом пресв. Апиария (см. ст. Карфагенские Соборы)). На обязанность церковных иерархов знать каноны указывал Римский папа св. Келестин I (422-432) в послании, адресованном епископам Апулии и Калабрии (Jaffé. RPR. N 371). Нек-рые факты подтверждают разную степень распространенности канонов отдельных Соборов. Так, в Риме каноны Сардикийского Собора были соединены с правилами I Вселенского (Никейского) Собора, тогда как в Африке сардикийские каноны оставались неизвестными.

Формальные источники К. п. Зап. Церкви сохранились в виде сборников канонов (известно ок. 60 зап. канонических сводов до эпохи Каролингов). Большинство сборников составлялись частными лицами и не носили офиц. характера, но со временем они могли быть официально приняты на определенной территории. В работе над сборником за основу брали более ранние образцы, составители применяли неск. способов организации материала; самой распространенной была хронологическая последовательность в расположении соборных постановлений и декреталий. В VI в. появились систематические сборники, где материал был выстроен по тематическому принципу. В таких сборниках тексты отдельных канонов могли сокращать, делить на части и т. д., иногда к ним прибавляли выдержки из Свящ. Писания, творений отцов Церкви и др.

До IV в. на Западе, как и на Востоке, наибольшим авторитетом обладали нравственные, обрядовые и дисциплинарные нормы апостольского происхождения, к-рые были зафиксированы в т. н. псевдоапостольских произведениях («Каноны святых апостолов», Апостольские правила и др.). Все известные сочинения такого рода, по-видимому, были созданы на Востоке, в т. ч. «Апостольское предание», приписываемое Ипполиту Римскому. Одно из свидетельств использования псевдоапостольской лит-ры на Западе - Веронский палимпсест (кон. V - нач. VI в.), в к-ром сохранились фрагменты лат. версий «Апостольского предания» и «Дидаскалии апостолов» (Van Hove. 1945. P. 123-134; Erdö. 2002. S. 11-26). Обоснованные сомнения в подлинности Апостольских правил получили отражение в Декрете Геласия и в предисловии к 3-й редакции «Дионисиева собрания» (Das Decretum Gelasianum de libris recipiendis et non recipiendis / Hrsg. E. von Dobschütz. Lpz., 1912. S. 12; Maassen. 1870. S. 965).

Представление о правовых нормах Церкви как составной части апостольской традиции засвидетельствовано также в IV в. Так, в лат. версиях I Всел. 7 говорится об «обычае... и древней традиции» (consuetudo... et traditio antiqua - EOMIA. 1904. T. 1. Fasc. 1. Pt. 2. P. 122-123). В соответствии с таким пониманием К. п. блж. Августин называл «церковным каноном» (canon ecclesiasticus) практику, соответствующую Преданию Церкви, а не соборные постановления (Hess. 2002. P. 77-79). Применительно к правовой норме, установленной решением Собора, слово «канон» впервые на Западе встречается в декреталии папы Сириция епископам Африки, где речь идет о предписаниях (praecepta) Римского Собора 386 г. (Jaffé. RPR. N 258; Concilia Africae. 1974. P. 63). Папский легат Фаустин, еп. Потенции (ныне Порто-Реканати, Италия), в речи к участникам Карфагенского Собора 419 г. не делал четкого различия между «чином» (ordo), «обычаем» (consuetudo) и «каноном» Церкви. Однако африканские епископы именовали правила I Вселенского Собора как «постановлениями» (statuta), так и «канонами» (canones), и говорили о «канонах, установленных отцами в городе Никее» (Concilia Africae. 1974. P. 90, 92-93, 160).

Согласно существующей традиции, считается, что самый ранний зап. сб. «Старое римское собрание» (Vetus Romana) был создан в Риме и включал в себя латинские версии правил I Вселенского и Сардикийского Соборов. Соединение канонов обоих Соборов и высокий авторитет, который придавался этому сборнику, послужили причинами столкновения Папского престола и епископов Африки в связи с делом Апиария. Косвенные данные о существовании сборника относятся ко времени Римского папы Иннокентия I (401-417). В послании к Феофилу Александрийскому (404) папа утверждал, что Римская Церковь признает каноны только I Вселенского Собора (Jaffé. RPR. N 288). В послании к клиру и народу К-поля (405) Иннокентий I настаивал на том, что в соответствии с решениями Сардикийского Собора никейские каноны являются единственно обязательными для всей кафолической Церкви (Jaffé. RPR. N 294). Время возникновения сб. «Старое римское собрание» неизвестно, но он скорее всего существовал уже во 2-й пол. IV в. (Stickler. 1950. P. 44-45; Erdö. 2002. S. 36).

В Африке при Карфагенском еп. Аврелии (391/2-430) был проведен ряд Соборов, постановления многих из них сохранились. В качестве офиц. свода канонов был принят т. н. Гиппонский бревиарий, составленный на основе решений Гиппонского Собора 393 г. и утвержденный на Карфагенском Соборе 397 г. После Карфагенского Собора 419 г. Гиппонский бревиарий был включен в сборник канонов, направленный африканскими епископами в Рим. Несмотря на конфликт, вызванный делом Апиария, африканские каноны были приняты в Риме и благодаря этому стали известны по всему Западу (Stickler. 1950. P. 34-35; Erdö. 2002. S. 33-34). В связи с делом Апиария африканские епископы получили от восточных иерархов заверенные копии правил I Вселенского Собора, из которых стало известно, что в Риме под правилами I Вселенского Собора понимался сборник, составленный из правил Никейского и Сардикийского Соборов. Вероятно, тогда же с Востока была получена Антиохийская синтагма, в состав которой входили каноны Анкирского, Неокесарийского, Антиохийского, Гангрского и Лаодикийского Соборов (позднее в нее были включены также правила II Вселенского Собора). Древнейший латинский перевод Антиохийской синтагмы, предположительно выполненный между 419 и 450 гг. в Риме, представлен т. н. испанской версией (Versio Hispana, или Isidoriana). Латинский перевод синтагмы в этой версии составлял часть свода, куда входили также правила I Вселенского, Сардикийского, II Вселенского Соборов и Карфагенского Собора 419 г. (с приложением др. африканских канонических документов); сохранился в составе «Испанского собрания» (см.: Van Hove. 1945. P. 146-147; Vogel C. Hispana Versio // NCE. Vol. 6. P. 862; Kéry. 1999. P. 1-2; Erdö. 2002. S. 36).

Во 2-й пол. V в. в Риме был создан сборник соборных канонов, известный Дионисию Малому как «древний» (т. н. италийская версия - Versio Prisca, или Itala). В него вошли вновь переведенные с греч. языка правила I Вселенского и Сардикийского Соборов (под единым заглавием), Антиохийская синтагма (правила Анкирского, Неокесарийского, Антиохийского и Гангрского Соборов; правила т. н. Лаодикийского Собора включены не были), а также постановления II Вселенского и IV Вселенского (Халкидонского) Соборов и африканские канонические документы. Сборник отличается от т. н. испан. версии порядком и расположением соборных канонов (Turner C. H. Chapters in the History of Latin MSS of Canons. 5: The Version Called Prisca // JThSt. 1929. Vol. 30. P. 337-346; Van Hove. 1945. P. 148; Erdö. 2002. S. 36).

Папские декреталии составляли особые сборники. Исследователи реконструируют состав 3 небольших сводов, в каждый из которых входили по 5-6 декреталий. Сборник, озаглавленный «Римские каноны» (Canones urbicani), был составлен предположительно в Юж. Галлии между 429 и 440 гг., в него вошли нек-рые декреталии, изданные Римскими папами Иннокентием I, Зосимой (417-418) и Келестином I. К 30-м гг. V в. относятся также «Декретальные послания», собранные в Италии, и др. свод, использованный составителями галльских канонических сборников VI в. Вероятно, об одном из этих сводов писал папа свт. Лев Великий в послании 443 г., адресованном епископам Кампании, Пицена и Тусции, где настаивал на необходимости соблюдать канонические нормы, установленные его предшественниками (Jaffé. RPR. N 402). В кон. V в. начали составлять небольшие сборники декреталий, изданных св. Львом I Великим. Однако мн. папские послания имели и самостоятельное хождение, не будучи включенными в состав к.-л. сборника (Van Hove. 1945. P. 150-152; Jasper, Fuhrmann. 2001. P. 23-28, 41-53; Erdö. 2002. S. 37).

Согласно К. Тёрнеру, в V-VI вв. важным центром изучения К. п. была Юж. Галлия, прежде всего г. Арелат (ныне Арль) (Turner C. H. Arles and Rome: The First Developments of Canon Law in Gaul // JThSt. 1916. Vol. 17. P. 236-247). Тёрнер, Л. Дюшен и Р. Массильи полагали, что в Арелате были созданы самый ранний свод папских декреталий и «Собрание Кенеля», но эта т. зр. не стала общепринятой. Один из древнейших галльских сборников - каноны т. н. II Арелатского Собора (Kéry. 1999. P. 6-7). В свод включены 56 правил, принятых I Вселенским Собором и Соборами в Арелате (314), Аравсионе (ныне Оранж) (441) и Вазионе (ныне Везон-ла-Ромен) (442). Возможно, этот сборник был утвержден Собором, состоявшимся в Арелате между 490 и 502 гг. (Mathisen R. The «Second Council of Arles» and the Spirit of Compilation and Codification in Late Roman Gaul // JECS. 1997. Vol. 5. P. 511-554). Геннадий Марсельский считается составителем др. галльского свода «Древние установления Церкви» (Statuta ecclesiae antiqua) (между 476 и 485). В него включены 102 оригинальных канона, он открывается прологом, где говорится об испытании кандидата на епископскую кафедру и об исповедании веры. В 1-й части помещены дисциплинарные постановления, составленные под влиянием Апостольских правил, во 2-й части - чины рукоположения и благословений разных лиц и должностей церковных. Особое внимание уделено обряду рукоположения и обязанностям епископа, в канонах говорится о необходимости регулярного проведения провинциальных и диоцезальных синодов для контроля над деятельностью епископов, подчеркивается важность аскетического образа жизни и физического труда клириков. «Древние установления Церкви» сохранились в составе более поздних канонических сборников, в «Испанское собрание» они включены как постановления IV Карфагенского Собора (Stickler. 1950. P. 40; Munier. 1960; Vogel C. Statuta Ecclesiae Antiqua // NCE. Vol. 13. P. 501; Kéry. 1999. P. 7).

На рубеже V и VI вв. появился ряд крупных сводов К. п., где была предпринята попытка систематизации доступных источников, количество которых значительно увеличилось. Исследователи говорят о «геласианском возрождении» и подразумевают под этим деятельность латинских канонистов, начавшуюся при Римском папе Геласии I (492-496) и в основном завершившуюся при папе Гормизде (514-523). Степень участия папы Геласия I в этом процессе, а также точные даты и места составления основных сборников остаются предметом дискуссий (Fournier, Le Bras. 1931. Vol. 1. P. 21-31; Van Hove. 1945. P. 154-156; Stickler. 1950. P. 42-44; Erdö. 2002. S. 37-38).

Самый значительный памятник «геласианского возрождения» - «Дионисиево собрание» (Collectio Dionysiana), составленное ок. 500 г. в Риме Дионисием Малым. Известно о 3 редакциях сборника, 2 из них сохранились. В 1-ю редакцию, посвященную еп. Петронию (Vat. Palat. lat. 577), вошли 50 Апостольских правил, правила I Вселенского Собора, Антиохийская синтагма, каноны II Вселенского, Сардикийского и Карфагенского Соборов, а также 27 правил IV Вселенского Собора. Во 2-й редакции, посвященной еп. Стефану, Апостольские правила и правила Соборов до II Вселенского даны в последовательной нумерации, отдельно помещены постановления Никейского и Сардикийского Соборов, а также отредактированная версия африканских канонов из регистра Карфагенской Церкви. От 3-й редакции сохранилось предисловие, обращенное к папе Гормизду.

«Дионисиево собрание». IX в. (Reims. Bibl. Carnegie. 671. Fol. 2)

«Дионисиево собрание». IX в. (Reims. Bibl. Carnegie. 671. Fol. 2)

«Фрайзингское собрание». Кон. VIII в. (Mȕnch. Clm. 6243. Fol. 1)

«Фрайзингское собрание». Кон. VIII в. (Mȕnch. Clm. 6243. Fol. 1)

«Собрание Кенеля». Кон. VIII — нач. IX в. (Einsiedeln. Stiftsbibl. 191(277). Fol. 3)

«Собрание Кенеля». Кон. VIII — нач. IX в. (Einsiedeln. Stiftsbibl. 191(277). Fol. 3)

В других канонических сборниках, созданных в Италии (возможно, в Риме) после Дионисия Малого, использованы восточные документы частично в переводе Дионисия, частично по италийской версии (Versio Prisca), в некоторые сборники включены императорские законы и подложные сочинения, связанные с конфликтом вокруг избрания папы Симмаха (498-514) (напр., «Собрание из Кьети», или «Кодекс Ингильрама» (Collectio Teatina; Kéry. 1999. P. 24), и «Собрание из Санкт-Блазиена» (Collectio Sanblasiana; Kéry. 1999. P. 29-31), предположительно датируемые временем правления папы Римского Гормизда; «Собрание Кольбера» (Collectio Colbertina; Kéry. 1999. P. 31-32), составленное в сер. VI в. в Италии или Галлии, было основано на «Собрании Кенеля» и «Собрании из Санкт-Блазиена»). «Фессалоникийское собрание» (Collectio Thessalonicensis; Kéry. 1999. P. 40-41) и «Авелланское собрание» (Collectio Avellana; Kéry. 1999. P. 37-38) отличаются по составу от большинства сборников, основу которых составляют соборные каноны и декреталии. Задачей составителя «Фессалоникийского собрания» (ок. 531), куда включены 27 папских и имп. посланий, было обоснование юрисдикционных прав Папского престола на Фессалонику и опровержение притязаний К-польской кафедры. В «Авелланское собрание» (ок. 555) вошли папские послания, соборные акты, императорские законы и рескрипты, расположенные в хронологическом порядке. Оба сборника содержат уникальные источники, но в средние века они были известны мало (Van Hove. 1945. P. 161-162; Stickler. 1950. P. 51-52, 63-67; Erdö. 2002. S. 50-51).

В регионах составлялись сборники, включавшие не только универсальные нормы права, но и локальное правотворчество (постановления местных Соборов, послания епископов и т. д.). Заметной новацией стало появление систематических сборников, самым ранним из них считается «Сокращение канонов» (Breviatio canonum) диак. Фульгенция Ферранда († 546/7), где приведены сокращенные тексты 232 канонов в 8 книгах. Фульгенций Ферранд использовал постановления I Вселенского (Никейского) и Сардикийского Соборов, Антиохийскую синтагму и африкан. каноны, принятые на Соборах сер. IV - 1-й пол. VI в. (от Карфагенского (348) до Юнкского (523); Kéry. 1999. P. 23-24). Сер. VI в. датируется «Согласование канонов» (Concordia canonum), составленное в Италии неким Кресконием, к-рый взял за основу «Дионисиево собрание». В 1-й части «Согласования канонов» собраны каноны, относящиеся к рукоположению епископов и пресвитеров, принятию монашеских обетов, церковной дисциплине, ересям и др.; во 2-й части говорится о таинствах (в основном о таинствах покаяния и брака) и об отношениях между епископом и клиром (Kéry. 1999. P. 33-37).

В Испании самые древние сохранившиеся канонические сборники относятся к VI в. Вскоре после 572 г. св. Мартин, еп. Бракары (ныне Брага, Португалия), составил «Главы Мартина» (Capitula Martini) - свод из 84 дисциплинарных правил, основанных на канонах восточных Соборов (Kéry. 1999. P. 8-9). Хронологическое «Новарское собрание» (Collectio Novariensis) создано в сер.- 2-й пол. VI в. в Тарраконской пров., оно содержит преимущественно постановления галльских и испан. Соборов (Kéry. 1999. P. 32-33).

Благодаря активному проведению Соборов в меровингской Галлии в VI-VII вв. появилось много новых канонов, которые стали важным источником К. п. Наряду с канонами вост. и африкан. Соборов и папскими декреталиями правила Соборов, собиравшихся в Галлии, включены в ряд сводов VI в.: «Лионское собрание» (Collectio Lugdunensis), «Кёльнское собрание» (Collectio Coloniensis), «Собрание из Сен-Мора» (Collectio Sancti Mauri), «Собрание из Корби» (Collectio Corbeiensis) и др. (Kéry. 1999. P. 43-50). Самый значительный меровингский сборник - «Старое галльское собрание» (Collectio Vetus Gallica). Скорее всего он был составлен ок. 600 г. в Лугдуне (ныне Лион) по указанию еп. Этерия. В этот сборник включено ок. 400 канонов в 64 главах, основными источниками послужили Апостольские правила, постановления вост., африкан. и галльских Соборов, папские декреталии, «Древние установления Церкви», среди дополнений - выдержки из посланий папы Григория Великого, сочинений Исидора Севильского, монашеских уставов и проч. Благодаря систематической структуре сборник был удобен для использования, о его распространении свидетельствует наличие 13 полных рукописных копий и многочисленных фрагментов (Mordek. 1975; Kéry. 1999. P. 50-53). «Старое галльское собрание» послужило основой для ряда систематических сводов VIII в., самый известный - «Собрание д'Эруваля» (Collectio Herovalliana), сохранившееся в неск. версиях (Kéry. 1999. P. 53-60; см.: Stickler. 1950. P. 55-59; Erdö. 2002. S. 55-56).

«Ирландское собрание канонов». 1-я пол. IX в. (Cod. Sang. 243. P. 3)

«Ирландское собрание канонов». 1-я пол. IX в. (Cod. Sang. 243. P. 3)

В VI в. законотворческая деятельность началась в Британии («Синод Северной Британии», «Извлечения из книги Давида») и в Ирландии (каноны т. н. Первого синода св. Патрикия). В англосакс. Англии 1-й известный Собор, на котором были приняты дисциплинарные постановления, состоялся в 672 или 673 г. в Хартфорде под рук. Кентерберийского архиеп. Теодора. Каноны, принятые на Соборе в Кловешо (747), созванном архиеп. Кутбертом, утверждали обязанности епископа и клириков, принципы монашеской дисциплины, пастырского окормления, а также литургические установления. Отдельные решения ирл. Соборов VII в. вошли в «Ирландское собрание канонов» (Collectio canonum Hibernensis), составленное в 1-й четв. VIII в. (Kéry. 1999. P. 73-80). Этот сборник построен по систематическому принципу, в него вошли постановления, которые касались почти всех аспектов организации и деятельности Церкви, некоторых вопросов морали и нравственности. Среди тем, ранее почти не затрагивавшихся в канонических сборниках,- пост и милостыня, христ. погребение, клятвы, реликвии, гостеприимство и др. От др. сборников «Ирландское собрание канонов» отличается составом источников, в нем впервые на Западе широко использованы цитаты из Свящ. Писания и творений отцов Церкви (текст ок. 500 канонов заимствован из Свящ. Писания, преимущественно ВЗ, 479 канонов представляют собой цитаты из творений отцов Церкви, среди них много неподлинных, приписываемых блж. Иерониму Стридонскому, блж. Августину, св. Исидору Севильскому и др.). Внимание к Свящ. Писанию как источнику К. п. подчеркивается тем обстоятельством, что большинство святоотеческих цитат взяты из экзегетических трудов, т. е. отцы Церкви рассматривались прежде всего как интерпретаторы Писания (Werckmeister. 1997). В сборник включено меньше канонов вост., африкан. и галльских Соборов, а папские декреталии использованы крайне ограниченно. Благодаря широкому распространению на континенте в эпоху Каролингов свод известен в неск. десятках рукописей и был положен в основу ряда более кратких сборников (Kéry. 1999. P. 78, 81-84), но примененный в этом своде принцип отбора источников К. п. не был воспринят каролингскими канонистами (Erdö. 1990. P. 31-32; Idem. 2002. S. 56-58).

«Собрание Дионисия—Адриана». Нач. IX в. (Cod. Sang. 671. P. 2)

«Собрание Дионисия—Адриана». Нач. IX в. (Cod. Sang. 671. P. 2)

Папа Римский Геласий I, имп. Карл Великий, свт. Григорий Великий. Миниатюра из «Сакраментария». Ок. 870 г. (Paris. lat. 1141. Fol. 2v)

Папа Римский Геласий I, имп. Карл Великий, свт. Григорий Великий. Миниатюра из «Сакраментария». Ок. 870 г. (Paris. lat. 1141. Fol. 2v)

В каролингскую эпоху в качестве источника К. п. широко применялись пенитенциалии, к-рые служили руководством при рассмотрении вопросов, связанных с каноническими преступлениями. Первоначально на континенте использовались в основном брит. и ирл. пенитенциалии VI-VIII вв. Это были частные сборники, не имевшие определенного авторитета, их указания носили рекомендательный характер, при этом в разных пенитенциалиях предлагались разные наказания. С целью унификации пенитенциальных норм в 813 г. в Арле, Реймсе, Туре и Шалоне (ныне Шалон-сюр-Сон) проводились Соборы, постановления которых собраны в особый свод. Унификации покаянных норм были сделаны в пенитенциалиях Халитгара, еп. Камбре (817-831), и в 2 пенитенциалиях Рабана Мавра, основанных на «Собрании Дионисия-Адриана» и «Испанском собрании» (Fournier, Le Bras. 1931. T. 1. P. 84-94, 98-100, 108-112; Erdö. 2002. S. 58-67, 69-71).

В IV-VI вв. рим. право оказывало влияние на развитие К. п.: в некоторые канонические сборники (напр., в «Собрание Кенеля») были включены касавшиеся церковных вопросов имп. конституции, в соборных постановлениях и папских декреталиях встречаются ссылки на нормы рим. права. Хотя рим. право рассматривалось как светский закон и всегда отделялось от К. п. (Van Hove. 1945. P. 219-228), с т. зр. светского законодательства духовенство на Западе подчинялось нормам рим. права: так, в меровингской «Рипуарской правде» (VII в.) зафиксирован принцип «Церковь живет по римскому праву» (Ecclesia vivit secundum legem romanam - MGH. Leg. Const. T. 5. P. 242-243). В Италии чаще использовался Кодекс Юстиниана, в Галлии и Испании - Кодекс Феодосия и Бревиарий Алариха. В VIII-IX вв. в Сев. Италии для нужд духовенства были сделаны выдержки из кодексов Феодосия и Юстиниана - «Excerpta Bobbiensia» (86 глав об иерархии, монахах, церковном имуществе и др.), «Lex Romana canonice compta» (371 глава). В IX в. значительно возросло внимание к рим. праву и к вопросу о его соотношении с К. п., в папских посланиях упоминается о «римском законе» (lex romana), «Юстиниановом законе» (lex Iustiniana). Архиеп. Гинкмар Реймсский (845-882) отмечал значение для Церкви 16-й кн. Кодекса Феодосия. Каролингские канонисты признавали авторитет рим. права, но лишь в той степени, в какой оно подтверждало нормы К. п. В противном случае нормы рим. права могли быть объявлены не имевшими силы, как, напр., в каноническом своде Бенедикта Левиты (сер. IX в.). Тем не менее рим. право отражено в сборниках К. п., напр. в «Собрании, посвященном Ансельму» (кон. IX в.), где нормы светского законодательства составляют 238 капитулов (см.: Conrat M. Westgotischer und katholische Auszüge des sechzehnten Buches des Theodosianus // ZSRG.K. 1911. Bd. 1. S. 67-125; Fournier, Le Bras. 1931. T. 1. P. 116-119; Van Hove. 1945. P. 228-239).

Вопросы К. п. обсуждались в сочинениях по литургике и теологии (напр., Агобардом Лионским, Рабаном Мавром, Гинкмаром Реймсским), в трудах о политике - Смарагдом, аббатом Сен-Мийеля, в трактате «Царский путь» (Via regia), адресованном имп. Карлу Великому, Седулием Скоттом в «Книге о христианских правителях» (Liber de rectoribus christianis), посвященной имп. Лотарю I, и др. Гинкмар Реймсский указывал на необходимость руководствоваться канонами при решении церковных и политических разногласий. Гинкмар был среди немногих каролингских канонистов, к-рые использовали Свящ. Писание и творения отцов Церкви как источник К. п. В соч. «О разводе короля Лотаря и королевы Теутберги» (De divortio Lotharii regis et Theutbergae reginae) приведено 600 цитат из Свящ. Писания и творений отцов Церкви, гл. обр. блж. Августина (см.: Devisse J. Hincmar et la loi. Dakar, 1962; Heidecker K. J. The Divorce of Lothar II: Christian Marriage and Political Power in the Carolingian World / Transl. T. M. Guest. Ithaca (N. Y.), 2010).

Благодаря изучению К. п. и знакомству канонистов с наиболее значительными раннесредневековыми сборниками источников церковного права стало возможным появление ложных канонических документов, известных как Лжеисидоровы декреталии. О случаях фальсификации папских посланий упоминал еще папа Иннокентий I (Jaffé. RPR. N 304). В эпоху Каролингов появление корпуса подложных правовых текстов в первую очередь было обусловлено недостаточностью не только существовавших канонических сборников, но и системы церковного права в целом. Отсутствие универсального правового свода и противоречивые, нередко устаревшие нормы препятствовали деятелям Каролингского возрождения, стремившимся утвердить авторитет К. п. в жизни Церкви и гос-ва. Ощущалась необходимость приведения норм церковного права в соответствие с требованиями современности: в древних канонах ничего не говорилось о защите прав Церкви от посягательств светской власти и аристократии, о христианском браке и проч. (Fournier, Le Bras. 1931. T. 1. P. 1-4, 120-126; Fuhrmann H. False Decretals (Pseudo-Isidorian Forgeries) // NCE. Vol. 5. P. 615-619; Erdö. 2002. S. 74-81).

«Ирландское собрание канонов». 1-я пол. IX в. (Cod. Sang. 243. P. 6)

«Ирландское собрание канонов». 1-я пол. IX в. (Cod. Sang. 243. P. 6)

«Лжеисидорово собрание» (Collectio Pseudo-Isidoriana) открывается предисловием, где назван составитель свода - Исидор Меркатор (имя образовано от имен Марий Меркатор и Исидор Севильский). В 3 книгах собраны 50 апостольских правил, ок. 90 папских декреталий до времени правления папы Григория II (715-731) (почти все неподлинные), а также соборные каноны - от I Вселенского до XIII Толедского (683) Собора со значительными исправлениями и интерполяциями. При создании свода были использованы «Испано-галло-отёнское собрание», «Собрание Кенеля» и «Собрание Дионисия-Адриана». При составлении отдельных декреталий авторы свода опирались на «Ирландское собрание канонов», капитулярии, пенитенциалии, творения отцов Церкви, каролингских церковных деятелей и других христ. авторов, на Liber Pontificalis, «Константинов дар», монашеские уставы и памятники рим. права (Kéry. 1999. P. 100-114).

«Лжеисидорово собрание». IX в. (Cod. Sang. 670. P. 4)

«Лжеисидорово собрание». IX в. (Cod. Sang. 670. P. 4)

К защите прав Церкви и укреплению авторитета епископа сводятся основные положения сборника капитуляриев Псевдо-Ангильрамна, к-рый дан во мн. рукописях в приложении к своду Лжеисидоровых декреталий. Авторство сборника приписывалось Мецскому еп. Ангильрамну (768-791): он якобы преподнес свой труд Римскому папе Адриану I. В действительности капитулярии Псевдо-Ангильрамна были составлены в сер. IX в., в них рассматриваются вопросы, связанные с судом над духовными лицами, прежде всего над епископами (Kéry. 1999. P. 114-117). Также в сер. IX в. появился сборник капитуляриев Бенедикта Левиты, созданный якобы по указанию Майнцского архиеп. Отгара (826-847) на основе архивных материалов Майнцского архиепископства. По мнению Фурманна, эти сведения являются ложными, скорее всего свод был составлен в королевстве зап. франков после смерти архиеп. Отгара, но до издания Кьерзийского капитулярия 857 г. (MGH. Capit. T. 2. P. 289-291). Сборник представлен как дополнение к своду Ансегиза, но большинство включенных в него капитуляриев либо подложны, либо скомпилированы из фрагментов подлинных документов. Основной задачей составителя было создание юридических норм для защиты привилегий и имущества Церкви от притязаний светских властей и аристократии (Kéry. 1999. P. 117-122).

О Лжеисидоровых декреталиях было известно папе Николаю I (858-867), его преемник папа Адриан IV цитировал их в своих посланиях (Fuhrmann. 1972-1974. Bd. 1. S. 273-280). Однако до папы Урбана II (1088-1099) Римские папы редко использовали эти документы, они получили известность в основном благодаря включению в канонические сборники. Так, в «Собрании, посвященном Ансельму» (кон. IX в.) фрагменты ложных декреталий составляют 507 параграфов из 1980, в Декрете Бурхарда, еп. Вормсского (нач. XI в.),- 141 из 1785 параграфов. В сборниках использовались преимущественно положения, относившиеся к процедурным вопросам и касавшиеся церковной иерархии и порядка проведения Соборов. Вопреки первоначальным намерениям создателей декреталий был усилен акцент на особых полномочиях Папского престола в ущерб прерогативам епископов. О востребованности Лжеисидоровых декреталий свидетельствует то обстоятельство, что их текст сохранился более чем в 100 рукописях. Критические замечания о корпусе ложных декреталий впервые высказал Гинкмар Реймсский, который отметил, что включенные в них каноны Никейского Собора подверглись интерполяции. Отдельные части корпуса, как неподлинные, отвергались канонистами XI-XV вв. (Бернольдом Констанцским, Петром Коместором, Стефаном Турнейским, Марсилием Падуанским, Николаем Кузанским и др.), но подложность всего корпуса была доказана лишь протестант. полемистами в XVI-XVII вв.

Последним крупным каноническим сборником эпохи Каролингов стало систематическое «Собрание, посвященное Ансельму» (Collectio Anselmo dedicata; подразумевается Ансельм II, архиеп. Миланский (882-896)) с тщательно разработанной структурой. «Собрание...» состоит из 12 книг, 1-я посвящена высшей церковной власти (папа Римский, патриарх, митрополит). Каждая книга содержит 3 раздела - соборные постановления и декреталии (значительная часть материалов заимствована из Лжеисидоровых сводов), выдержки из посланий папы Григория I Великого, рим. законодательные нормы, относящиеся к церковным проблемам (по «Excerpta Bobiensia» и «Lex Romana canonice compta»). Особое внимание в своде уделяется преимуществам и прерогативам Папского престола. В X-XI вв. свод использовался в Италии, был хорошо известен в Германии (сохр. ок. 20 списков; Mor C. G. Anselmo dedicata, Collectio // NCE. Vol. 1. P. 499; Kéry. 1999. P. 124-128; Erdö. 2002. S. 84-85).

Канонические сборники этого времени условно подразделяются в историографии на 3 группы: 1) сборники церковного права «догригорианского» периода, созданные в Италии, во Франции и в Германии до понтификата Григория VII (1073-1085); большая их часть была направлена на реформу католич. Церкви; 2) сборники, составленные в основном в Италии в эпоху григорианской реформы и пропагандировавшие реформаторские идеи папы Римского Григория VII; 3) сборники, появившиеся во Франции и в Германии во время понтификата Григория VII и его преемников (до нач. XII в.) и также способствовавшие распространению церковной реформы, но, как правило, не на тех принципах, к-рые были разработаны Григорием VII. Акцент в таких сборниках делался на устранении противоречий между церковными канонами, для чего применялись новые методы критического анализа, названные в XII в. «схоластическим методом». Наиболее влиятельными сборниками X-XII вв. являются Декрет Бурхарда Вормсского, утвердивший новую модель структурирования материала, и «Панормия» Иво Шартрского, где использовался новый («схоластический») метод правовой интерпретации. Правовые сборники X - 1-й пол. XII в. имеют важное значение для развития церковного права, поскольку они явились источниками материала для Декрета Грациана, и их каноны, т. о., стали частью К. п. католич. Церкви.

Сборники К. п. X - сер. XII в. по составу были схожи со сборниками каролингского периода (правила вост. и зап. Соборов, папские постановления и декреталии, тексты из сводов рим. права, капитулярии Меровингов и Каролингов, постановления рим. и герм. королей и императоров, цитаты из Свящ. Писания и творений отцов Церкви; мн. сборники включали материал из Лжеисидоровых декреталий). Ок. 906 г. по поручению Трирского архиеп. Ратбода Регинон Прюмский, аббат мон-ря св. Мартина в Трире, составил «Две книги о делах, находящихся в юрисдикции церковных синодов, и о церковной дисциплине» (Libri duo de synodalibus causis et disciplinis ecclesiasticis), где были собраны решения Соборов и папские постановления, касавшиеся визитации диоцезов, епископского выездного суда, проведения процессов на диоцезальных и провинциальных Соборах, приводились правила допроса местных представителей (testes synodales) по делам о преступлениях клириков и мирян. В сборнике Регинона Прюмского использовался материал из «Собрания Дионисия-Адриана», «Испанского собрания», др. канонических сборников, применявшихся во франк. королевствах, а также из Лжеисидоровых декреталий, пенитенциалиев, творений отцов Церкви, статутов франк. епископов, постановлений франк. и герм. Соборов, в т. ч. Вормсского (868) и Трибурского (895). Регинон Прюмский не просто систематизировал канонический материал, но и изменил мн. тексты для легкости понимания, исправил накопившиеся при переписке предшествующих сборников ошибки в латыни. «Две книги...» Регинона Прюмского имели достаточно широкую известность (более 20 списков; Kéry. 1999. P. 128-133).

Между 988 и 996 гг. аббат Аббон из Флёри составил сб. «Каноны, адресованные французским королям Гуго и его сыну Роберту» (Canones ad Hugonem et Robertum eius filium Francorum reges, или Collectio canonum), где, предприняв попытку классификации канонов, уделил особое внимание правам и обязанностям светской власти по отношению к Церкви, привилегиям мон-рей, а также взаимоотношениям мон-рей и епископов (Kéry. 1999. P. 199-201).

Один из самых значимых сборников К. п. этого времени - созданный между 1008 и 1012 гг. в Германии Декрет Бурхарда, еп. Вормсского (Decretum Burchardi), иногда называемый «Сборник канонов» (Collectarium canonum) или «Книга декретов» (Liber decretorum). Декрет Бурхарда представляет собой каноническую и теологическую энциклопедию. В сборник, созданный на основе «Собрания, посвященного Ансельму», «Двух книг...» Регинона Прюмского, «Собрания Дионисия-Адриана», Лжеисидоровых декреталий, вошли также фрагменты творений отцов Церкви (в основном блж. Августина, папы Григория I Великого, Исидора Севильского, блж. Иеронима), постановления Соборов IX в., каноны из пенитенциалиев, отрывки епископских статутов и капитуляриев франкских королей и императоров, касавшиеся церковной реформы. 1785 канонов Декрета Бурхарда подразделены на 20 книг и титулы, внутри к-рых они тематически сгруппированы, однако порядок тем произвольный (епископат, возведение в сан, отлучение, лжесвидетельство, пост, пьянство, миряне, обвинители и свидетели, блуд, посещение больных, покаяние и т. д.). В Декрете Бурхарда Вормсского впервые были использованы инскрипции (inscriptio) - предшествовавшие некоторым канонам подписи, в которых приводились сведения, откуда эти каноны заимствованы и кому принадлежат (инскрипции даны не для всех канонов и очень часто содержат неверную информацию). Декрет Бурхарда быстро приобрел известность, использовался в Германии, во Франции, в Италии (сохр. ок. 130 списков, еще ок. 40 утрачено). Его материал и способ компоновки прослеживаются в неск. десятках последующих сборников (Kéry. 1999. Р. 133-155). В Декрете Бурхарда получила отражение сформировавшаяся в ходе клюнийской реформы концепция льежской, или лотарингской, правовой школы о церковной реформе: в тексте содержится небольшое количество канонов о примате папы Римского, но дается много правовых норм, обосновывающих независимость Церкви от светских властей; кроме того, приводятся нормы, допускающие ордалии, брак католич. священников, а также возможность расторжения брака в нек-рых случаях. Еп. Бурхард Вормсский высказывался за увеличение власти епископов, выступал против предоставления привилегий монастырям, против симонии и герм. частной церкви права.

«Собрание пяти книг» (Collectio quinque librorum - Vat. lat. 1339 и ок. 30 др. списков), известное также как «Книга канонов, собранных из многих высказываний, сделанных отцами Церкви» (Liber canonum ex multis sententiis patris dictis defloratus), было составлено ок. 1020 г. в Центр. или Юж. Италии (Kéry. 1999. P. 157-160). В этом сборнике подобраны каноны, обосновывавшие и поддерживавшие церковные преобразования, к-рые проводили имп. Генрих II (1014-1024) и Римский папа Бенедикт VIII (1012-1024). «Собрание пяти книг» пользовалось большим влиянием, на его основе до кон. XI в. в Италии было создано ок. 10 сборников, самыми значительными из них являются «Фарфское собрание» (Collectio Farfensis; сохр. в составе монастырского картулярия (Regestum Farfense); Vat. lat. 8487; Kéry. 1999. P. 264-265) Григория из Катино, монаха аббатства Фарфа, «Веронское собрание» (Collectio Veronensis), сборник из Монте-Кассино (Archivio e Biblioteca dell'Abbazia. 216; Kéry. 1999. Р. 279-280), Ватиканский сборник (Vat. lat. 4977; Kéry. 1999. P. 280).

В XI в. в Германии, Италии и во Франции создавались и менее крупные сборники церковного права. Ок. 1000 г. датируется «Диссенское собрание» (Collectio Diessensis - Monac. Clm 5541). Между 1022 и 1045 гг. бенедиктинец Одорамн Сансский составил посвященный аббату мон-ря Сен-Дени сборник, где помимо канонов содержатся отрывки Кодекса Феодосия и некоторые капитулярии (Kéry. 1999. P. 201-202). Между 1020 и 1050 гг. предположительно во Фрайзинге появилось «Собрание из 12 частей» (Collectio duodecim partium, более 10 списков; Kéry. 1999. P. 155-157). В Лотарингии и Юж. Германии были составлены сборники общецерковного и локального права: «Cобрание св. Эммерама Регенсбургского» (по названию бенедиктинского монастыря Санкт-Эммерам), «Собрание четырех книг» (Collectio quattuor librorum) и др. (см.: Kéry. 1999. Р. 182-196). В этот период продолжали составлять пенитенциалии; имели хождение предназначенные для клириков сборники выдержек из сводов рим. права, касавшихся Церкви, «Эпитомы Юлиана» (Epitome Iuliani, VI в.) и др.

С началом григорианской реформы в католич. Церкви возросло внимание к правовым вопросам, К. п. стало основным инструментом сторонников реформы в борьбе за независимость Церкви от власти светских правителей. Главными источниками К. п. в этот период оставались постановления Соборов и папские декреталии, но изменилось соотношение между ними. Хотя частое проведение Соборов являлось одним из требований григорианской реформы, возросло значение папских посланий и декреталий как источников права; папская санкция стала обязательным условием признания легитимности общецерковных (универсальных) и поместных Соборов. Призыв к восстановлению древнего права Церкви подразумевал возврат церковных привилегий, узурпированных светскими правителями (ликвидация светской инвеституры и института имперской Церкви), изъятие духовенства из юрисдикции светского суда (т. н. privilegium fori, см. Forum), борьбу за усиление церковной дисциплины, за строгое соблюдение целибата и искоренение злоупотреблений духовенства (прежде всего симонии), а также за централизацию власти Папского престола и расширение сферы его вмешательства в дела диоцезов и церковных провинций. Вопросы К. п. активно рассматривались в полемических сочинениях кард. Гумберта, Петра Дамиани и др. реформаторов эпохи борьбы за инвеституру (XI-XII вв.). Для обоснования своей позиции сторонники реформы составляли новые своды из древних канонов, активно занимались правотворчеством, направленным на устранение в сводах К. п. лакун и противоречий, а также на закрепление верховной власти Римского папы в церковных и светских делах. В ходе григорианской реформы разрабатывались процессуальные нормы для более быстрого и эффективного судопроизводства, призванного преследовать нарушителей церковной дисциплины и норм К. п., как клириков, так и мирян, выступавших против Церкви или посягавших на церковное имущество.

Подбор канонов в правовых сборниках, составленных в эпоху григорианской реформы, отличает 2 признака: в их состав входили только постановления, апробированные Римскими папами, поэтому составители не включали каноны, противоречившие рим. традиции. В этих сборниках очень редко встречаются решения галльских и герм. Соборов, мало заимствований из Декрета Бурхарда Вормсского, «Испанского собрания» и пенитенциалиев. Провозгласив принцип строгого следования традиции, сторонники церковной реформы пытались обнаружить как можно больше обоснований своих идей в канонах Соборов, папских декреталиях, высказываниях отцов Церкви и др. документах и с этой целью предприняли самые масштабные за всю средневек. историю разыскания в книгохранилищах монастырей и церквей Италии, в результате чего были найдены мн. забытые позднеантичные тексты церковного и рим. права (в т. ч. рукопись «Дигест» Юстиниана (ок. 600), т. н. Codex Florentinus, в наст. время хранится в б-ке Лауренциана во Флоренции). Т. о. в григорианские правовые сборники вошли вновь обнаруженные древние постановления зап. Соборов и декреталии Римских пап, а также тексты неправового характера, отражавшие идеи сторонников церковной реформы,- отрывки книги формул папской канцелярии «Liber diurnus», литургических Ordines romani, высказывания зап. отцов Церкви (прежде всего св. Киприана Карфагенского), отрывки исторических текстов о Римских папах, представленных в Liber pontificalis, «Хроники» Кассиодора и др.

По поручению кард. Гильдебранда (впосл. папа Римский Григорий VII) в Риме ок. 1050 г. (П. Фурнье) или в 1073-1075 гг. (Дж. Т. Гилкрист) было составлено анонимное «Собрание 74 титулов» (Collectio septuaginta quattuor titulorum), или «Собрание высказываний различных отцов» (Collectio diversorum patrum sententiae). Сборник активно использовался реформаторами; считается, что он был настольной книгой членов Римской курии и папских легатов того времени (известно более 30 списков). В «Собрании 74 титулов» обосновывались права Римской Церкви и папского примата, среди прочего в том, что касалось изъятия мон-рей и приходов из юрисдикции местного правящего епископа, регламентировались отношения мон-рей, подчиненных непосредственно папе Римскому, с правящим епископом, определялась судебная процедура в процессах против клириков, приводились каноны о поставлении и рукоположении епископа. В состав сборника вошли тексты Лжеисидоровых декреталий, папские декреталии, постановления Римских Соборов, цитаты из сочинений свт. Григория I Великого и др. отцов Церкви. «Собрание 74 титулов» представляло собой не просто компиляцию, собранные тексты подверглись редактированию, местами они были изменены и интерпретированы в нужном для составителя ключе (Kéry. 1999. P. 204-210).

Др. значительный григорианский сборник связывают с именем Луккского еп. Ансельма II († 1086), соратника папы Григория VII. Составленное ок. 1083 г. «Собрание Ансельма, епископа Луккского» (Collectio canonum Anselmi episcopi Lucensis) сохранилось в 2 редакциях и представляет собой большой по объему тематический свод канонов. Его содержание и способ организации материала по тематическим рубрикам оказали влияние на мн. последующие сборники церковного права. В «Собрании Ансельма, епископа Луккского» отстаивались реформаторские идеи папы Григория VII, активно использовались тексты предыдущих сборников, в т. ч. Декрета Бурхарда Вормсского, откуда заимствованы каноны о браке и покаянии. В сборнике много текстов, содержащих нормы рим. права. Известно ок. 25 списков (см.: Kéry. 1999. P. 218-226). «Собрание кардинала Деусдедита» (Collectio canonum cardinalis Deusdedit) создавалось в Риме в конце жизни папы Григория VII (примерно с 1083), посвящено его преемнику, папе Римскому Виктору III (1087). По составу и направленности сборник (известно ок. 30 списков) аналогичен «Собранию 74 титулов» и «Собранию Ансельма, епископа Луккского» (Kéry. 1999. P. 228-233).

При папе Григории VII и его преемниках до нач. XII в. в Италии были созданы еще ок. 20 менее значительных сборников. Между 1089 и 1095 гг. Боницо из Сутри, изгнанный к тому времени из Пьяченцы, где он занимал епископскую кафедру, составил «Книгу о христианской жизни» (Liber de vita christiana), где большая часть материала касалась моральной теологии. Сборник носит систематический характер, снабжен некоторыми комментариями. Часть материала заимствована из Декрета Бурхарда Вормсского (Kéry. 1999. P. 234-237). Между 1104 и 1113 гг. в Риме кард. Григорий составил свод «Поликарп» (Polycarpus) и посвятил его Диего Хельмиресу, еп. Сантьяго-де-Компостела. В этом систематическом своде был использован материал из «Собрания 74 титулов», из «Собрания Ансельма, епископа Луккского», а также из Декрета Бурхарда Вормсского (Kéry. 1999. P. 266-269). Григорианские своды имели сравнительно малое распространение и бытовали по преимуществу в Италии, что отражает уровень влияния папы Римского в отношениях с Церквами в европ. странах в этот период.

Большую группу составляют т. н. заальпийские своды - сборники, созданные к северу от Альп, прежде всего во Франции и в Германии. Акцент в них сделан на богослужебно-канонических вопросах и на устранении противоречий между канонами, для чего применялись новые методы критического анализа. Наиболее значительными являются своды крупного франц. теолога и канониста еп. Иво Шартрского (ок. 1040-1115) - сторонника умеренной церковной реформы, признававшего папский примат, но ратовавшего за гармоничное сотрудничество между sacerdotium (духовной властью) и regnum (властью светского государя). Главной целью составления его сводов было разрешение противоречий в канонах, для чего Иво Шартрский использовал метод согласования и трактовки канонов, восходивший к герменевтическим принципам, к-рые были разработаны в библейской экзегезе и риторике. Иво Шартрский не ограничился компиляцией канонов из разных сводов, он давал собственные комментарии, интерпретировал текст канонов, привлекая для этого др. документы того же происхождения и вида: для разъяснения постановлений Собора он использовал решения др. Соборов того же периода и региона, содержание декреталий объяснялось с привлечением др. декреталий и т. п. Он разработал принцип иерархии источников права, т. е. инстанций, издающих церковные законы: при наличии противоречий в канонах следовало предпочесть канон, изданный более авторитетной инстанцией. Самыми авторитетными он считал тексты Свящ. Писания, затем папские декреталии, правила Вселенских Соборов, высказывания отцов Церкви, постановления светских монархов, решения провинциальных и диоцезных Соборов, епископские статуты.

Основными правовыми сочинениями Иво Шартрского считаются Декрет (Decretum), «Трехчастный свод» (Collectio tripartita) и «Панормия» (Pan(n)ormia, или «Книга декретов» (Liber decretorum)). Самое большое сочинение (атрибуция спорная) - «Трехчастный свод». Первые 2 части созданы ок. 1093-1094 гг., они слабо систематизированы, представленный в них в хронологическом порядке материал заимствовался из Лжеисидоровых декреталий, Декрета Бурхарда Вормсского и итал. григорианских сводов. 3-я часть (кон. XI в.) представляет собой сокращенный вариант Декрета Иво Шартрского (известно ок. 20 списков; Kéry. 1999. P. 244-250). Декрет был составлен после 1093 г. Это слабо систематизированный свод на основе Декрета Бурхарда Вормсского, папских декреталий из «Британского собрания», а также высказываний отцов Церкви; представлен в неск. редакциях и ок. 20 списках (Ibid. P. 250-253). Имевший строго систематизированный характер свод «Панормия» (букв.- «все нормы») был составлен в 1094-1095 гг. (или в нач. XII в.- Rolker. 2010). В его основу лег Декрет, дополненный текстами др. канонических собраний. Быстро завоевав популярность, свод получил широкое распространение в Европе (ок. 150 списков; Kéry. 1999. P. 253-260); материал из «Панормии» довольно активно использован в Декрете Грациана. Важное значение для развития католич. К. п. и применения в нем нового, «схоластического», метода имел теоретический пролог «De consonantia canonum» (О согласии канонов), нередко переписывавшийся в XII в. в качестве отдельного трактата. Декрет Бурхарда Вормсского и «Панормия» стали главными сводами К. п. этого периода; количество их списков сопоставимо с общим числом списков всех др. сводов.

Из григорианских правовых сборников, созданных в кон. XI - нач. XII в., выделяется анонимное «Британское собрание» (Collectio Britannica - Lond. Brit. Lib. Add. 8873), которое было составлено ок. 1090-1093 гг. или после 1095 г. в Сев. Франции (или, возможно, в Риме) и содержало большое количество посланий и декреталий папы Григория VII и др. Римских пап, выдержки из «Дигест», Институций и Кодекса Юстиниана (Kéry. 1999. P. 237-238), а также «Книга о милосердии и правосудии» (Liber de misericoridae et justitiae), приписываемая льежскому канонику Альгеру, ставшему ок. 1121 г. монахом Клюни. В «Книге о милосердии и правосудии», датируемой между 1095 и 1121 гг., собраны 125 папских декреталий, выдержки из творений отцов Церкви, прежде всего свт. Григория I Великого. Материал был заимствован из «Собрания 74 титулов», «Собрания, посвященного Ансельму» и др. Произведение Альгера Льежского имеет систематический характер, автор преследовал цель примирить противоречия в канонах, для чего снабдил тексты большим количеством комментариев и примечаний (Kéry. 1999. P. 272-273). Альгеру Льежскому также приписывается авторство др. важного северофранц. сборника - «Высказывания магистра А.» (Sententii magistri A.; 1-я пол. XII в.), посвященного вероучительным и теологическим вопросам, в т. ч. литургическому богословию. Сборник состоит из высказываний отцов Церкви (гл. обр. блж. Августина), папских декреталий, постановлений Соборов (Kéry. 1999. P. 273-275).

В Испании в кон. IX - нач. XII в. в основном использовались заальпийские и григорианские сборники. Так, были хорошо известны «Собрание 74 титулов», «Поликарп», в б-ках хранились списки «Собрания Дионисия-Адриана», Лжеисидоровых декреталий, Декрета Бурхарда Вормсского, Декрета и «Панормии» Иво Шартрского и др. Влияние Декрета Бурхарда Вормсского и правовых сводов Иво Шартрского заметно в составленном после 1120 г. в Сев. Испании или Аквитании «Сарагосском собрании» (Collectio Caesaraugustana) (известно ок. 10 списков; Kéry. 1999. P. 260-261). В Англии получил широкое распространение сборник «Собрание Ланфранка» (Collectio Lanfranci), или «Выдержки из декретов Римских понтификов» (Excerpta ex decretis Romanorum Pontificum), приписываемый теологу и канонисту Кентерберийскому архиеп. Ланфранку (1070-1089). В «Собрании Ланфранка», составленном после 1059 г. в монастыре Бек, содержатся нормы из Лжеисидоровых декреталий, капитуляриев Псевдо-Ангильрамна, постановлений Соборов, в т. ч. Латеранского Собора 1059 г. (известно ок. 30 списков; Kéry. 1999. P. 239-243).

Со 2-й пол. XI в. в правовых сводах появились разделы о покаянии, помещенные в них каноны заимствовались из других сводов права и пенитенциалиев IX-X вв. Наиболее значимые разделы о покаянии находятся в Декрете Бурхарда Вормсского (Кн. 19 - «Corrector et medicus»), в итал. «Собрании пяти книг» (Кн. 4 - «De poenitentia»), в «Собрании Ансельма, епископа Луккского» (Кн. 11 - «De poenitentia»), в Декрете Иво Шартрского (Кн. 15 - «De poenitentia», составлена на основе Декрета Бурхарда и пенитенциалия Фульберта Шартрского). Материал о покаянии из Декрета Бурхарда и «Собрания пяти книг» лег в основу мн. сводов К. п.

В период григорианской реформы стали составляться сборники канонов по к.-л. конкретному вопросу, создавались подборки норм римского права по церковным вопросам, подборки канонов о десятине, симонии, браке и др. Так, напр., трактат Петра Дамиани «De parentelae gradibus» (О степенях родства, ок. 1063) был направлен против равеннских правоведов, к-рые утверждали, что степень допустимого родства для вступления в брак следует определять по римскому, а не по К. п. Кард. Деусдедиту приписывается авторство «Книжицы против захватчиков и святопродавцев» (Libellus contra invasores et simoniacos).

Борьба за централизацию церковной организации и утверждение в ней папского верховенства (примата) способствовала оформлению папской канцелярии, занимавшейся куриальным делопроизводством. Медленнее шло становление системы церковного судопроизводства, процессуальных норм и церковных судов. В XI-XII вв. рассмотрение дел и вынесение приговоров по обвинению клириков в нарушении канонических норм осуществлялись на Римских, провинциальных и диоцезных Соборах, а также при содействии папских легатов, которые на местах выполняли функции законодателей, следователей и судей. Как правило, легаты при участии местной церковной власти созывали Соборы и добивались на них принятия или подтверждения нужных постановлений. На уровне приходов проведение в жизнь церковной реформы должно было контролироваться епископами, к-рым предписывалось осуществлять регулярные визитации диоцезов, но чаще принимало форму экземпций, когда церковные учреждения (как правило, мон-ри) выводились из-под власти местной церковной иерархии и подчинялись непосредственно Папскому престолу (вслед. григорианской реформы число папских иммунистов значительно выросло).

С развитием в ходе григорианской реформы тезиса о верховенстве Римского папы над светскими государями (см. Двух мечей теория) снизилось значение постановлений светских правителей как правомочных законодателей или источников права Церкви, хотя использование текстов королевских и имп. законов о Церкви (меровингские и каролингские капитулярии, привилегии каролингских и герм. королей и императоров, своды рим. права), напротив, возросло. Увеличение политического влияния Римских пап и рост независимости Церкви от светских правителей обусловили появление нового источника церковного права - конкордатов, договоров пап со светскими государями (1-м таким договором стал Вормсский конкордат 1122 г.).

Во 2-й пол. IX - кон. XI в. количество текстов с нормами римского права в церковно-правовых сборниках постепенно росло, а с обнаружением «Дигест» Юстиниана и началом их комментирования в Болонье К. п. стало основным инструментом рецепции римского права в Европе (с 80-х гг. XI в.). На отдельные нормы римского права начали активно ссылаться Римские папы и канонисты, создавались предназначавшиеся для духовенства сборники норм римского права о Церкви, а также сборники норм процессуального, имущественного, договорного права, к-рые использовались клириками, управлявшими церковным имуществом, церковными администраторами, а также церковными судьями при исполнении сеньориальных обязанностей. Значительное число норм римского права вошло в Лжеисидоровы декреталии, капитулярии Псевдо-Ангильрамна и Бенедикта Левиты. В «Собрание, посвященное Ансельму» было включено ок. 240 текстов, содержащих положения римского права. В григорианских итальянских сводах активно использовались выдержки из Кодекса Феодосия, подтверждавшие права и привилегии Церкви (они приводились Гинкмаром Реймсским и затем были включены в «Собрание 74 титулов»), заимствования из Кодекса и Институций Юстиниана, «Эпитом Юлиана». В X в. тексты из Кодекса Феодосия вошли в «Две книги...» Регинона Прюмского, в сборник Аббона из Флёри. В Декрете Бурхарда Вормсского представлено много выдержек не только из Кодекса Феодосия, но и из юстиниановских текстов, заимствованных из «Собрания, посвященного Ансельму» (Бурхард Вормсский атрибутировал принадлежность большинства ссылок на нормы рим. права Соборам и Римским папам). В XI-XII вв., после обнаружения текста «Дигест», канонисты использовали его или выдержки из него (напр., «Exceptiones (Petri) legum romanorum», «Collectio Tubingensis») в добавление к Кодексу и Институциям Юстиниана (напр., в «Британском своде» и сборнике «Поликарп»). В Декрете Иво Шартрского кн. 16 (De officiis laicorum) почти целиком состоит из норм рим. права, а в его сводах приводится ок. 250 фрагментов юстиниановских текстов.

В правовые сборники этого периода включалось и немалое количество капитуляриев. Так, в «Две книги...» Регинона Прюмского вошло более 260 текстов меровингских и каролингских капитуляриев, в Декрет Бурхарда - ок. 90 таких текстов. В григорианские итал. сборники К. п. в первую очередь включались привилегии, данные каролингскими и герм. императорами, но также и капитулярии. В значительном количестве капитулярии присутствуют в сводах Иво Шартрского.

Благодаря григорианской реформе с кон. XI в. в католической Церкви возродилась практика проведения универсальных и поместных Соборов (иногда с участием папских легатов). Соборы оставались важнейшим источником действующего (позитивного) К. п., а также судебных решений. В XII в. проходило становление института вселенских Соборов католич. Церкви (Concilia generalia, или Concilia universalia). Они берут начало от т. н. папских Римских Соборов (синодов) периода григорианской реформы, к-рые, как правило, были Соборами Римской провинции или поместными Соборами Италии (иногда с участием франц., испан., англ. или герм. прелатов). Несмотря на локальный статус, на этих Соборах принимались решения, касавшиеся всей католич. Церкви. На протяжении XII-XIII вв. роль таких Соборов, проходивших под председательством папы в Риме или в других местах, где находилась папская курия (напр., Турский Собор 1163 г.), постепенно росла благодаря тому, что на них принимались важнейшие общецерковные решения. Однако присутствовавшие на этих Соборах клирики почти не участвовали в разработке соборных решений, лишь одобряли подготовленные папской курией постановления (особенно на Соборах XIII-XIV вв.). Практически все постановления папских Латеранских Соборов, Лионских Соборов и Вьеннского Собора вошли в состав сборников декретального права. Т. о., функции этих Соборов постепенно сводились лишь к утверждению решений Папского престола. Несмотря на «общий» (generale), «всеобщий» (universale) или даже «вселенский» (oecumenicum - с XIII в.) статус папских Соборов, они тем не менее не признавались равными Вселенским Соборам I тыс. по Р. Х. В канонистике XIII-XIV вв. развивался тезис об исключительном праве Римского папы созывать вселенский Собор и санкционировать его решения, а также о необходимости одобрения Папского престола для актов др. Соборов. Однако ряд католич. теологов и канонистов считали Собор высшим органом Церкви, имевшим право судить и низлагать папу Римского, что впосл. использовалось сторонниками Соборного движения.

В XIII-XIV вв. Соборы церковных провинций или европ. гос-в играли важную роль в рецепции, распространении и усвоении католич. вероучительных положений и дисциплинарных канонов вселенских Соборов католич. Церкви. Так, в постановлениях поместных Соборов Франции, Англии, Испании, ряда гос-в Центр. Европы есть подтверждения отдельных решений IV Латеранского Собора (1215). В рамках общеевропейского процесса записи светского обычного права началась запись местного церковного обычного права в форме принимаемых провинциальными Соборами статутов поместных Церквей (см.: Mansi. T. 23-25).

В это же время рост авторитета Папского престола как высшей судебной инстанции в католической Церкви сопровождался увеличением числа обращений в Рим и количества исходящих из курии документов (постановления, обращенные ко всей католич. Церкви (constitutiones), приговоры, решения и определения папских судов, послания и т. д.). Со времени правления Римского папы Александра III (1159-1181) резко возросло количество новых декреталий, к нач. XIII в. их насчитывалось ок. 7 тыс. В декреталиях излагалось мнение Папского престола по правовым вопросам. Подавляющее большинство папских посланий представляли собой акты т. н. исключительного права (jus singulare): приговоры и судебные решения по конкретным делам, привилегии, диспенсации, предоставленные тем или иным ходатаям. Такие послания не имели статуса общецерковного законодательства, но с сер. XII в. ученые-юристы, связанные со школами права (позднее ун-тами), стали собирать папские декреталии, чтобы отслеживать правотворчество Папского престола и использовать их при преподавании К. п., положив начало новой, особой части католич. К. п. (см. Декретальное право).

В XII-XIII вв. формируется структура папской курии. Была проведена серия преобразований в ее структуре, в делопроизводстве папской канцелярии, в правилах оформления папских грамот и посланий, в ведении регистров (регест) и т. д. (более или менее полные регесты папской курии сохранились со времени правления Римского папы Иннокентия III (1198-1216)). К кон. XIII в. сформировались апелляционные куриальные суды - аудиенции (отсюда наименование папских судей аудиторами; см. Audientia). Рассмотрением дел, относящихся к покаянной дисциплине (forum internum), ведал папский верховный пенитенциарий (poenitentiarius). С сер. XII в. законодательное оформление получил институт папских делегированных судей; через них осуществлялась значительная часть апелляционного судопроизводства папской курии. Поступавшие в курию дела по апелляциям кардиналы-аудиторы передавали на рассмотрение доверенным лицам на местах (правящим епископам, архидиаконам, аббатам, ученым монахам и каноникам) или папским легатам, делегируя им от имени Римского папы полномочия на решение к.-л. судебных дел.

К сер. XII в. было накоплено большое количество сборников общецерковного (по фактическому характеру вошедших в них норм) и локального К. п., ни один из них не имел офиц. статуса и не использовался повсеместно. Большинство сборников VIII-XI вв. являлись компиляциями, материал в них группировался по хронологическому принципу или по тематическим разделам, но степень этой систематизации была не очень высокой. Включенные в них правовые нормы представляли собой по преимуществу казуальное толкование, т. е. каноны (высказывания отцов Церкви, решения Соборов, постановления пап, светских правителей), и содержали решение конкретных правовых казусов, как правило с указанием обстоятельств дела и действующих лиц; абстрактно сформулированные нормы права были в этих сборниках очень редки. С кон. XI в. юристы и канонисты пытались примирить противоречившие друг другу нормы, устранить противоречия в канонах, применяя различные правила их толкования; в основу правовой интерпретации был положен принцип иерархии авторитетов. Недостатки имевшихся правовых сборников делали их малопригодными для практического применения в судопроизводстве и адм. управлении.

Важным фактором, обусловившим дальнейшее развитие западного права и возникновение унифицированного католич. К. п., стало появление болонской школы права. Ее основателем называют магистра Ирнерия (Гварнерия) († после 1125), частного преподавателя риторики и нотариального искусства в Болонье и бывш. городского судью. Ок. 1087/8 г. он начал преподавать рим. право по списку найденных к тому времени «Дигест» Юстиниана. Большинство содержащихся в «Дигестах» норм имущественного, договорного, семейного, наследственного рим. права не имело в кон. XI-XII в. действующей силы (даже если схожие нормы продолжали существовать, действующую силу им придавали местный средневек. обычай или постановления светских правителей). Тем не менее «Дигесты» Юстиниана представляли собой методический материал для обучения искусству разбирать сложные правовые казусы; методические сборники такого высокого уровня и широты охвата самых разнообразных тем в то время отсутствовали на Западе. Право, содержащееся в «Дигестах» и в др. юстиниановских сводах, воспринималось как ratio scripta, писаное воплощение разума, считалось, что, опираясь на него, судьи могли найти справедливое решение в сложных делах. Рецепция норм юстиниановского права через правовое толкование была основной формой рецепции рим. права, поэтому преподавание «Дигест» было нацелено не на непосредственное применение их норм на практике (хотя такие случаи были довольно часты), а на усвоение правовых принципов и правил, выводимых из их норм. Одним из главных методов этого нового преподавания стали скрупулезное изучение текста и его комментирование (глоссирование), т. е. составление небольших по объему - от неск. слов до неск. абзацев - комментариев к отдельным терминам, понятиям, вопросам или сюжетам. Хотя составление глосс было известно и раньше, только у Ирнерия и его учеников комментарии приобрели столь подробный характер, что на их основе в XII в. развились самостоятельные жанры комментаторской юридической лит-ры - суммы (summae), дистинкции (distinctiones), казусы (casus), заметки (notabilia), вопросы (quaestiones), извлечения (abbreviationes или excerpta) и т. д.

Декрет Грациана. 2-я пол. XII в. (Köln. Erzbischöfliche Diözesan- und Dombibliothek. 122. Fol. 9)

Декрет Грациана. 2-я пол. XII в. (Köln. Erzbischöfliche Diözesan- und Dombibliothek. 122. Fol. 9)

Грациан преподносит папе Римскому составленный им Декрет. Миниатюра из кн.: Decreta patrum sive concordantia discordantium canonum Gratiani. Venetiae, 1493. Fol. 2r (Graz. Universitätsbibl. Inc. 9410)

Грациан преподносит папе Римскому составленный им Декрет. Миниатюра из кн.: Decreta patrum sive concordantia discordantium canonum Gratiani. Venetiae, 1493. Fol. 2r (Graz. Universitätsbibl. Inc. 9410)

Основное содержание Декрета Грациана составляют нормы церковного гражданского, уголовного и процессуального права, относящиеся в основном к сфере церковного суда (forum externum), часть из них представляет собой тексты рим. права. Хотя в Декрете некоторые каноны касаются вопросов богослужения и таинств, они рассматриваются не с т. зр. богословского содержания, а как факторы, определяющие жизнь церковного сообщества. Вопросы вероучения и богословские проблемы излагались в появившихся ок. 1155 г. «Четырех книгах сентенций» (Sententiarum Libri Quattor) Петра Ломбардского, который обобщил оформившиеся в XII в. католич. учения о таинствах (пресуществлении, причащении, покаянии), о Страшном Суде, чистилище, доктрину искупления Ансельма Кентерберийского. Утверждение «Сентенций» и Декрета Грациана в качестве основных пособий в преподавании теологии и К. п., а также географически разные центры этого преподавания (богословские школы - в Париже, школы права - в Болонье) способствовали их оформлению в качестве 2 самостоятельных дисциплин.

После III Латеранского Собора (1179) получили большее распространение систематизированные своды, в которых тексты декреталий и других постановлений были отредактированы и расположены по титулам по тематическому принципу,- созданное в Англии «Приложение к [канонам III] Латеранского Собора» (Appendix Concilii Lateranensis), «Бамбергское собрание» (Collectio Bambergensis), составленное в Туре и известное во Франции, в Италии и Англии, «Франкфуртское собрание» (Collectio Francofurtana), имевшее хождение во Франции и в Англии, и др. В кон. XII в. в Болонье магистр Бернардо Бальби (впосл. епископ Павии) составил систематизированный сборник папских декреталий и посланий «Бревиарий экстравагант» (Breviarium extravagantium; также «Compilatio Prima», или «Compilatio I»). Сборник состоял из 5 книг («Судья», «Суд», «Клирик», «Брак», «Преступление»), разбитых на титулы. В 1209-1210 гг. канонист и нотарий папской курии Петр Беневентский (Колливаччо) собрал свод из декреталий папы Иннокентия III до 1209 г. (т. н. Compilatio III). В 1210-1212 гг. появился свод канониста Иоанна Уэльского, составленный из декреталий Римских пап Климента III (1187-1191) и Целестина III (1191-1198), что дало этому своду название «Compilatio II». Ок. 1216 г. в Болонье был составлен свод «Compilatio IV» из постановлений IV Латеранского Собора (1215) (они бытовали и как отдельный свод) и декреталий Иннокентия III за 1209-1215 гг.; создание этого свода приписывается болонскому канонисту Иоанну Тевтону. В свод «Compilatio V» (1226), составителем которого считается канонист Танкред, вошли декреталии папы Гонория III (1216-1227). Эти 5 самых известных болонских декретальных сводов, имевших наибольшее значение для развития декретального права, получили название «Пять древних компиляций» (Quinque compilationes antiquae).

В этот же период происходило становление жанров комментаторской лит-ры по К. п., которые были заимствованы в основном у глоссаторов рим. права. Глоссы к канонам стали формировать в отдельные сборники, а сборник глосс к определенному своду получил наименование «аппарат глосс» (apparatus glossarum); это произведение компилятивного характера, где наряду с глоссами составителя даны глоссы или цитаты из глосс других правоведов. Аппарат глосс, к-рый был признан в ун-тах и пользовался там авторитетом, становился т. н. ординарной глоссой (см. Glossa ordinaria). Толкование, к-рое в такой глоссе давалось положениям определенного свода права, являлось действующей правовой нормой и определяло практическое применение канонических норм. Первые ординарные глоссы появились к Декрету Грациана (аппарат глосс Иоанна Тевтона; ок. 1217) и к 1-3-му декретальным сводам из «Quinque Compilationes antiquae» (аппарат глосс болонского канониста Танкреда, между 1210 и 1220). Дальнейшее развитие католич. К. п. и канонистики шло по 2 основным направлениям - комментированию Декрета Грациана и ординарной глоссы, составленной Иоанном Тевтоном (см. Декретисты), и комментированию декреталий Римских пап (см. Декреталисты).

«Декреталии Григория IX» с ординарной глоссой Бернарда Пармского. 2-я пол. XIII в. (Cod. Sang. 742. P. 7)

«Декреталии Григория IX» с ординарной глоссой Бернарда Пармского. 2-я пол. XIII в. (Cod. Sang. 742. P. 7)

С появлением «Liber Extra» доминирующее значение в католич. К. п. получило декретальное право. Во вводной булле папа Григорий IX запрещал впредь создавать и использовать в ун-тах к.-л. др. своды декреталий без папского разрешения, однако канонисты продолжили собирать папские послания (litterae), изданные после 1234 г.; такие послания получили название «экстраваганты» (extravagantes, т. е. не вошедшие в состав «Liber Extra»), которое затем перешло и на последующие аутентичные своды декреталий. «Liber Extra» стал основным предметом изучения декреталистов. Наиболее значительными комментариями являются «Сумма на титулы декреталий» (Summa super titulis Decretalium; 1241-1243) кард. Готфрида Транийского, «Apparatus», или «Комментарии на пять книг декреталий» (Commentaria in quinque libros Decretalium; 1251-1254), папы Римского Иннокентия IV, «Summa aurea» (ок. 1253) и «Lectura» (1270/71) кард. Генриха (Энрико) Сузанского. Ординарной глоссой к «Liber Extra» был признан аппарат глосс Бернарда Пармского (Бернардо ди Ботоне), созданный в 1241-1266 гг. (известны 4 редакции). В 1-й пол. XIV в. он был дополнен комментариями болонского канониста Иоанна Андреа (Commentaria Novella in Decretales Gregorii noni; ок. 1338).

С сер. XIII в. как добавления к «Liber Extra» создаются своды декреталий, получившие у канонистов название «Новеллы» (по аналогии с Новеллами имп. Юстиниана, являвшимися добавлениями к его Кодексу). Новеллы Римских пап Иннокентия IV (постановления I Лионского Собора (1245) и папские послания), Григория X (1274; в рукописях называются «Novissimae decretales» и состоят из постановлений II Лионского Собора (1274)), Николая III (1280) были созданы в Римской курии, обнародованы как офиц. папские декретальные сборники и разосланы в Болонский и Парижский ун-ты. Новеллы Римских пап Александра IV (1254-1261), Урбана IV (1261-1264), Климента IV (1265-1268) бытовали без офиц. одобрения Папского престола. На папские Новеллы также писались комментарии, ординарные глоссы были, вероятно, созданы только к 2 самым крупным сводам Новелл: в 1243-1256 гг. папский капеллан, субдиак. Бернард Компостельский Младший, прокомментировал Новеллы Иннокентия IV, в 1282 г. болонский декреталист Иоанн Гарсия - Новеллы Григория X.

В 1298 г. по поручению Римского папы Бонифация VIII декреталисты архиеп. Гильом Амбрёнский, еп. Безье Беранже Фредоль и вице-канцлер Римской курии Рикардо Петрони составили новый декретальный свод «Liber Sextus» («Шестая книга» - добавление к 5 книгам «Liber Extra»), в к-рый почти полностью вошли Новеллы Римских пап 2-й пол. XIII в. В своде были проведены ревизия и систематизация декреталий, удалены дублирующие или противоречащие друг другу положения. Свод «Liber Sextus» носил исключительный характер, т. е. запрещал хождение всех предыдущих сводов декреталий, созданных после 1234 г. В нем сохранена структура из 5 книг, но количество титулов-разделов уменьшилось (до 76). Он состоит из 447 глав, больше половины свода - постановления папы Римского Бонифация VIII. В 1304/5 г. Иоанн Андреа создал аппарат глосс к «Liber Sextus», ставший ординарной глоссой.

В 1317 г. папа Иоанн XXII обнародовал сборник, составленный при его предшественнике, папе Клименте V (1305-1314). В основу сборника легли постановления консистории (собрания кардиналов), прошедшей в 1314 г. в г. Монтё, на юге Франции. Эти постановления были посланы в Орлеанский ун-т под видом декретов Вьеннского Собора 1311-1312 гг. (решения консистории затрагивали те же вопросы, что и декреты Собора). После смерти Климента V документы подверглись ревизии. Новый сборник получил название «Седьмая книга декреталий» (Liber septimus decretalium), т. к. являлся добавлением к сводам «Liber Extra» и «Liber Sextus», но почти сразу за ним закрепилось название «Constitutiones Clementinae», или «Clementinae» (Клементины). В отличие от предыдущих сводов «Clementinae» не имели исключительного характера. В своде была сохранена структура из 5 книг (106 глав). Ординарную глоссу к «Constitutiones Clementinae» составил Иоанн Андреа (1326).

Лист из «Комментариев на третью книгу декреталий» Анри Боика. Сер. XV в. (Wien. Schottenstift. Archiv. Hs. 8. Fol. 1)

Лист из «Комментариев на третью книгу декреталий» Анри Боика. Сер. XV в. (Wien. Schottenstift. Archiv. Hs. 8. Fol. 1)

Распространение Декрета Грациана и декретальных сводов способствовало формированию с сер. XII в. в католич. Церкви общецерковного единого унифицированного права. Во 2-й пол. XII - нач. XIII в. канонистами была разработана концепция взаимоотношения общецерковного права и местной церковной традиции (церковных обычаев, consuetudines): провозглашался примат общецерковного права, а существование локальных обычаев допускалось, если они не противоречили общецерковным нормам. На практике локальное (партикулярное, статуарное) право диоцезов и монастырей продолжало играть значительную роль при регулировании местных литургических обычаев, имущественного права и административного управления. Новое декретальное право часто принимало форму вспомогательного, заполняющего лакуны права по отношению не только к древнему праву Вселенских Соборов и постановлениям Римских пап, но и к местным обычаям. Многие главы в сводах декретального права содержат оговорки в пользу местных обычаев. Формирование и распространение общецерковного права ускорили процесс записи местного права в виде диоцезных и епископских статутов в XIII-XIV вв.

В XIII в. в результате развития К. п. как науки и осмысления рим. права произошли изменения в области покаянной дисциплины, важнейшим из к-рых является внесение в покаянную дисциплину разработанного канонистами учения об учете обстоятельств (circumstantiae) при определении тяжести проступка. Этот подход к установлению тяжести греха и наложению епитимий нашел отражение в «Суммах исповедников» (Summae confessorum) - новом жанре покаянной литературы (иначе Summae casuum, Summae de casibus conscientiae). Наиболее значительными и авторитетными «Суммами исповедников» XIII в. являются Пенитенциалий Роберта из Фламборо (1208-1213), «Сумма о покаянии» (Summa de poenitentia) Раймунда Пеньяфортского (между 1222 и 1235/6; глоссирована доминиканцами Вильгельмом Редонским в сер. XIII в. и Иоанном Фрайбургским между 1280 и 1298), а также созданная на ее основе «Сумма исповедников» Иоанна Фрайбургского (между 1280 и 1298) и алфавитная «Сумма о каноническом праве...» (Summa de jure canonico tractans et expidens multas materias secundum ordinem alphabeti) францисканца Мональда (до 1274). В XIV в. были составлены «Сумма» францисканца Астезано Астийского (ок. 1317), доминиканские «Суммы» (напр., Summa rudium; 1334-1338; Summa Pisana, или Magistrutia, или Pisanella; до 1338), в основу к-рых легла «Сумма исповедников» Иоанна Фрайбургского. В XV - нач. XVI в. наиболее значительными являлись «Сумма по вопросам совести» (Summa de casibus conscientiae; ок. 1486) Анджело Карлети из Клавазио и алфавитная «Розелла» (Rosella; редакции 1483 и 90-х гг. XV в.) францисканца Батисты Тровамалы. На основе этих 2 сочинений Джованни Каньяццо составил свою «Сумму» (ок. 1515). В нач. XVI в. доминиканец Сильвестро Маццолини написал трактат «Сумма сумм» (Summa summarum).

В средние века большая часть конфликтов в области гражданского права (в первую очередь имущественные споры и брачно-семейные отношения) улаживалась в ходе досудебного примирения, в судах решалась незначительная часть правовых споров. Институт досудебного примирения активно функционировал и в церковном, и в светском праве. Осуществлялось такое примирение в форме арбитража: стороны обращались к авторитетному лицу, занимавшему высокую церковную должность или известному своими познаниями в праве, прося его выступить в качестве арбитра и разрешить их спор. Процедура досудебного примирения была хорошо разработана, но по преимуществу регулировалась церковным обычаем, а не канонами.

Нормы К. п., применявшиеся в адм. и процессуальном праве и в церковном судопроизводстве, имели разное происхождение. Напр., из иудейского права ВЗ был заимствован запрет на пролитие крови, с к-рым в средневек. католич. К. п. связана разработка представлений о непредумышленном убийстве, процедуры дознания (inquisitio), критериев установления виновности обвиняемого, правил допроса свидетелей. Др. важное требование - законорожденность кандидатов на церковные должности, связанные с принятием священнического сана. Дисциплинарные нормы в отношении клириков и монахов были гораздо жестче, чем нормы в отношении мирян; за те же преступления и проступки клириков и монахов ожидало более суровое наказание. При этом сохранялась норма, возникшая еще в ранней Церкви, по которой наказание клирика могло последовать даже из-за порочащих его слухов (scandalum в сочинениях блж. Августина, блж. Иеронима, свт. Амвросия Медиоланского, свт. Григория Великого и в канонах нек-рых Соборов). Применение этой нормы подразумевало наказание невиновного, поэтому носило, как правило, внесудебный характер, т. е. правящий епископ или др. ординарий смещал обвиняемого с должности, переводя его на др. место.

Главной целью церковного правосудия провозглашалась забота о спасении грешника, подчеркивался исправительный, врачующий, а не карательный характер суда. Поэтому большое значение в канонистике уделялось проблемам милосердия и канонической справедливости (aequitas canonica). В церковном судопроизводстве отсутствовали смертные приговоры; если по светским законам за ересь полагалось наказание, то церковный суд, выносивший определение о виновности в ереси, передавал осужденного светским властям, которые подвергали его наказанию, в т. ч. казни (см. Аутодафе).

В церковном процессуальном праве содержалось много реципированных норм римского права. В результате их сочетания возник римско-канонический процесс, включавший в себя 4 типа процедур рассмотрения дела: обвинительный (от accusatio - обвинение), инквизиционный (от inquisitio - расследование), денунциационный (от denunciatio - обличение, впосл. донесение) и апелляционный, а также 2 вида судебной процедуры (ординарная и экстраординарная). Основным типом церковного судебного процесса был обвинительный, представлявший собой незначительно видоизмененный позднерим. экстраординарный процесс. Он строился на обвинении, выдвинутом истцом против ответчика; т. о., для начала судебного разбирательства было необходимо подать формальный иск. Обвинительный процесс являлся состязательным: судья выносил решение на основании предъявленных истцом и ответчиком аргументов, а также показаний свидетелей. Показания свидетелей сводились к клятвенному подтверждению или отрицанию справедливости выдвинутых обвинений. Эти особенности часто позволяли обвиняемым уходить от ответственности за счет запугивания истцов и давления на свидетелей. Кроме того, было трудно выдвинуть обвинения против епископа: к личности истца, количеству и общественному положению свидетелей предъявлялись повышенные требования.

В эпоху григорианской реформы велась активная борьба с нарушителями церковной дисциплины из числа клириков. В кон. XI-XII в. Римские папы и их легаты активно использовали провинциальные и региональные Соборы в качестве судебной инстанции, а также поощряли и развивали систему обращения в папский суд. В XII-XIII вв. были разработаны нормы апелляционного процесса, большинство из к-рых вошли в декретальное право при папе Иннокентии IV.

В кон. XII - нач. XIII в., при папах Александре III и Иннокентии III, сложилось 2 новых типа судебных процессов - инквизиционный и денунциационный. Главная роль в них отводилась судье-следователю, а не участвовавшим в процессе сторонам. Правивший епископ или др. ординарный судья мог начать инквизиционный процесс сам в соответствии с должностными полномочиями (ex officio), если узнавал о совершении преступления или наличии scandalum - слухов, порочащих духовенство подчиненного ему диоцеза. Канонисты разработали концепцию учета обстоятельств совершения деяния, а также сформулировали новые требования к показаниям свидетелей, к-рые могли лишь сообщать сведения о нюансах дела, но не выражать мнение о виновности или невиновности обвиняемого. Целью судьи было расследовать дело, установить все обстоятельства совершения деяния, на основании к-рых выносился приговор. Большое значение при следствии придавалось признанию обвиняемого, что было косвенно связано с признанием им своего греха и раскаянием. Денунциационный процесс начинался с подачи т. н. denuntiatio evangelica (евангельское обличение) - жалобы ординарному судье на преступление или проступок к.-л. клирика или монаха. Эта форма процесса предназначалась для расследования жалоб подчиненных на церковное начальство (напр., монахов - на аббата, каноников - на декана капитула и т. д.), против которого они не могли или боялись выступить с иском. Далее расследование производилось согласно правилам инквизиционного судопроизводства. Инквизиционный и денунциационный процессы, как наиболее эффективные в церковном судопроизводстве, с XIII в. активно применялись в отношении еретиков (во время альбигойских войн и др.).

Церковная судебная процедура делилась на ординарную (торжественную) и экстраординарную (упрощенную или ускоренную). Наиболее четко эти виды процедуры были разработаны в рамках обвинительного процесса, но применялись и в апелляционном процессе. Ординарная процедура была долгой и материально обременительной для тяжущихся сторон, поэтому в определенных случаях допускалась более дешевая и быстрая экстраординарная процедура с сокращением формальностей. Она применялась в судебных разбирательствах, когда одна из сторон относилась к категории personae miserabiles (бедные, вдовы, сироты, а также крестоносцы и их семьи, студенты) либо когда вина обвиняемого была очевидна (т. н. notoria crimina, manifesta crimina).

Из К. п. принципы инквизиционного и денунциационного процессов были заимствованы светским законодательством, а на основе экстраординарной процедуры в обвинительном процессе в XIV-XV вв. развился т. н. суммарный процесс - упрощенный и ускоренный порядок светского судопроизводства.

Со 2-й четв. XIV в., после создания основных сводов К. п. и складывания института ординарных глосс, внимание католич. канонистов было направлено на правоприменительную судебную и арбитражную практику. В XIV в. появляются новые источники К. п.- «Решения суда Римской Роты» (Decisiones Rotae Romanae) и «Советы» (Сonsilia).

К нач. XIV в. из системы апелляционных куриальных судов (аудиенций) окончательно сформировался высший папский коллегиальный апелляционный суд Римской Роты, к-рый занимался рассмотрением поступающих в курию апелляций, судопроизводством в отношении папских иммунистов и высших иерархов. В нач. XIV в. в суде Римской Роты установилась практика, согласно которой решения о судебных определениях, промежуточных и окончательных приговорах, выносимых судом, принимались коллегиально кардиналом-аудитором и судьями-коадъюторами. Аудитор излагал обстоятельства дела и свое мнение, коадъюторы должны были представить свои соображения; их надлежало учитывать при вынесении решения. Эти советы (consilia) протоколировались; в сокращенной форме они легли в основу сборников «Решений Римской Роты» (Decisiones (или Conclusiones) Rotae Romanae).

Первые сборники «Решений…» относятся ко 2-й трети XIV в. Суд Римской Роты в основном занимался делами церковных бенефициев и процессуального права. Схизма в католической Церкви отрицательно повлияла на работу Римской Роты и составление сборников «Решений…». Как и вся папская курия, Римская Рота была разделена на 2 части, существовало 2 курии и 2 суда - в Риме и в Авиньоне (решения авиньонского апелляционного суда были частично собраны Эджидио де Белламерой - 138 consilia, ок. 12 списков). В XIV-XV вв. сборники «Решений…» были известны лишь относительно узкому кругу канонистов, этими документами пользовались в Римской курии и папских судах и в куриях нек-рых крупных архиеп-ств. Наибольшее распространение получили «Новые решения» (Decisiones novae, или Conclusiones dominorum de Rota) за 1376-1381 гг., собранные Вильгельмом Горборхом, профессором Пражского ун-та, аудитором в Авиньоне (1376), затем в Риме. Лишь с кон. XV в., в период расцвета общеевропейского т. н. ученого jus commune, «Решения…» приобрели широкую известность среди церковных и светских юристов.

Отражением процесса переориентации общеевроп. права с комментирования правовых сводов на комментирование судебных казусов служат широко распространенные с XV в. жанры «советов» (consilia), «сомнений» (dubia) и «ответов» (responsa), предполагавшие рассмотрение правовых казусов с мотивировкой вынесенного решения. Особую популярность они приобретают в ранних печатных изданиях. Сохранилось большое количество составленных канонистами сборников «Советов», особенно в виде изданий кон. XV в. В таких сборниках рассматривались правовые ситуации, реальные и вымышленные, с к-рыми юристам приходилось сталкиваться в их повседневной работе в судах различного уровня и в частной практике. Наиболее значительные «Советы» были созданы канонистами Иоанном из Леньяно, Эджидио де Белламерой, Гаспаре Кальдерини Старшим и Гаспаре Кальдерини Младшим, Пьетро д'Анкарано, Антонио да Бутрио, Франческо Дзабареллой (см. Забарелла), Джованни да Имолой, Никколо деи Тодески и др.

В XV в. в связи с Соборным движением возродился интерес к древним дограциановским сводам К. п., он усилился в период Контрреформации. Были созданы новые списки «Авелланского собрания», «Испано-галло-отёнского собрания», Лжеисидоровых декреталий и капитуляриев Псевдо-Ангильрамна, сводов кард. Деусдедита. В 1-й пол. XVI в. появились издания соборных канонов, подготовленные Ж. Мерленом (Jacobus Merlinus. Conciliorum quatuor generalium. P., 1524-1535. 4 t.) и францисканцем П. Краббе (Petrus Crabbe. Concilia omnia tam generalia quam particularia, ab Apostolorum tempore ad Johannem II celebrata. Coloniae, 1538. Vol. 1-2; 1551. Vol. 3) и др. Были опубликованы первые сборники папских булл - булларии, наиболее важные из них - сборник документов неск. Римских пап, подготовленный А. Дзотти и Лудовико Гомесом, еп. Сарно (Regulae, ordinationes, et constitutiones judiciales Cancellariae Apostolicae, maxime ab Innocentio VIII, Julio II, Clemente VII et Paulo III. P., 1546), а также последующие издания булл Римских пап и комментариев к ним - от Иоанна XXII (1316-1334) до Юлия III (1550-1555) (под ред. еп. Л. Гомеса).

С развитием книгопечатания с сер. XV в. стали массово издаваться правовые своды. Страсбургский издатель Г. Эггештейн опубликовал «Liber Extra» (ок. 1468) и Декрет Грациана (1471). Всего сохранилось более 2 тыс. инкунабул «Liber Extra» и известны ок. 50 изданий, предпринятых до 1500 г. Декрет Грациана насчитывает ок. 200 раннепечатных изданий, только в XV в. было выпущено ок. 40 изданий.

Декрет Грациана (Базель, 1512)

Декрет Грациана (Базель, 1512)

Поворотным моментом в развитии католич. К. п. стала Реформация, одним из ее символов было сожжение Лютером в Виттенберге в 1520 г. папской буллы и свода декретального права (Декреталии Григория IX). Созванный для определения основных принципов Контрреформации (католич. реформы) Тридентский Собор (1545-1563) наряду с вероучительными положениями выпустил многочисленные каноническо-дисциплинарные нормы - декреты о реформе (Decreta de reformatione). Установленные в них предписания касались почти всех сторон церковной жизни: церковной дисциплины, служения епископов, клириков и монашествующих, правил рукоположения, церковного судопроизводства, бенефициев и патронатов, покаянной дисциплины, брака. Многие нормы, отраженные в декретах Тридентского Собора, были известны со времен поздней античности, но не находили регулярного применения на практике. Декреты о реформе и др. каноническо-дисциплинарные нормы Тридентского Собора стали важнейшим актуальным источником католич. К. п., т. к. содержали конкретные постановления по текущим вопросам церковной жизни. 26 янв. 1564 г. папа Римский Пий IV буллой «Benedictus Deus» утвердил решения Тридентского Собора; они были опубликованы (Canones et decreta sacrosancti oecumenici et generalis Concilii Tridentini. R., 1564) и впосл. неоднократно переиздавались.

В 1563 г. папа Пий IV и Тридентский Собор санкционировали ревизию сводов К. п. и создание офиц. корпуса общецерковного законодательства. По заданию папы Римского Пия V комиссия кардиналов, канонистов и теологов (т. н. correctores Romani) в 1566-1580 гг. подготовила новую редакцию Декрета Грациана и сводов декретального права на основе изданий Ж. Шаппюи. В 1582 г. папа Григорий XIII одобрил публикацию сводов К. п. (Декрет Грациана, Декреталии Григория IX, «Liber Sextus», «Constitutiones Clementinae», «Extravagantes Ioannis XXII», «Extravagantes communes»), к-рые были выпущены в 3 томах и составили т. н. рим. издание «Corpus iuris canonici» - офиц. вариант общецерковных сводов К. п. Своды были снабжены ординарными глоссами (Декрет Грациана - глоссой Иоанна Тевтона и Бартоломео Брешианского; «Liber Extra», «Liber Sextus» и «Constitutiones Clementinae» - глоссами Иоанна Андреа с добавлением глосс Ф. Дзабареллы для «Constitutiones Clementinae», «Extravagantes Ioannis XXII» - глоссой Ж. де Кассаня, «Extravagantes communes» - глоссой Ж. Лемуана, Г. де Монлозёна, Дж. Ф. де Павини). Корректоры сверили тексты сводов в издании Шаппюи с древними рукописями, внесли в нек-рые каноны изменения и примечания, отражавшие решения Тридентского Собора. Однако при работе над рим. изданием «Corpus iuris canonici» не была проведена систематизация канонов, в т. ч. исключение устаревших и недействующих канонических норм, в результате чего оно оставалось мало пригодным для практического употребления.

В XVIII-XIX вв. были подготовлены критические издания «Corpus iuris canonici», в т. ч. с указанием разночтений в рукописях - издание Ю. Х. Бёмера (Магдебург, 1747) и Э. Л. Рихтера (Лейпциг, 1833-1839). Нем. историк Э. Фридберг осуществил в Лейпциге издание «Corpus iuris canonici», до наст. времени считающееся лучшим (Corpus iuris canonici: Editio Lipsiensis secunda post A. L. Richteri curas ad librorum manu scriptorum et editionis romanae fidem. Lpz., 1879-1881. Vol. 1: Decretum Magistri Gratiani; Vol. 2: Decretalium Collectiones.).

Важнейшим источником католич. К. п. оставались папские постановления. В процессе подготовки рим. издания «Corpus iuris canonici» папа Григорий XIII выдвинул идею составления нового свода декретального права, куда должны были войти не изданные ранее и текущие акты папского законодательства. С этой целью его преемник, папа Римский Сикст V, в 1587 г. создал комиссию канонистов во главе с кард. Доминико Пинелли. Помимо папских декреталий, не входивших в др. своды (начиная с нек-рых декреталий папы Григория IX), в новый свод были включены акты вселенских Соборов католич. Церкви, в т. ч. акты Ферраро-Флорентийского Собора, V Латеранского Собора и декреты Тридентского Собора. Завершался свод декреталиями Римского папы Климента VIII (1592-1605), к-рый до избрания на Папский престол был членом этой комиссии. В 1598 г. кард. Д. Пинелли выпустил подготовленный свод под названием «Декреталии папы Климента VIII» (S[anctissi]mi Domini nostri Papae Clementis VIII Decretales. R., 1598); ему было присвоено наименование «Liber Septimus» (т. е. 7-я кн. «Corpus iuris canonici»). Однако папа отказался дать этому своду офиц. одобрение, возможно в связи с тем, что акты Тридентского Собора в нек-рых европ. гос-вах (особенно там, где преобладали протестанты) не получили на тот момент офиц. признания или даже считались не имеющими юридической силы. В 1607-1610 гг. по поручению папы Римского Павла V новая комиссия кардиналов и канонистов подвергла ревизии свод Д. Пинелли, приняв решение от него отказаться.

Одновременно с работой комиссии кард. Д. Пинелли франц. канонист П. Матьё предпринял попытку составить свод папских постановлений - «Седьмую книгу декреталий» (Septimus Decretalium constitutionum apostolicarum post Sextum, Clementinas et Extravagantes ad hodiernum diem editarum. Lugdunium, 1590). В сборник, составленный по образцу Декреталий Григория IX, Матьё включил не вошедшие в «Corpus iuris canonici» постановления Римских пап - от Сикста IV (1464-1471) до Сикста V (1585-1590), отдельные каноны Констанцкого, Ферраро-Флорентийского, V Латеранского и Тридентского Соборов (за исключением догматических положений), а также фрагмент Болонского конкордата (1516). Данный свод представлял собой коллекцию канонов частного характера, не имевшую офиц. статуса, тексты не были критически выверены по рукописям и др. изданиям. Однако в некоторых изданиях «Corpus iuris canonici» свод Матьё публиковался в качестве приложения (напр., во франкфуртском издании 1590 г., лионском издании 1621 г. и др.). В 1623 г. произведение Матьё было помещено в Индекс запрещенных книг.

Со времени Тридентского Собора предпринимались офиц. и частные издания сборников папских булл (буллариев); в один из первых опубликованных буллариев вошли акты папского законодательства от времени правления папы Иоанна XXII до времени правления папы Римского Юлия III (Bullae diversorum Pontificum incipientis. R., 1550). В 1579 г. канонистом Ч. Мадзутелли был издан сборник папских документов от времени правления Григория VII до времени правления Григория XIII (Collectio diversarum constitutionum et litterarum Romanum Pontificum. R., 1579). В 1586 г. канонист Л. Керубини дополнил этот сборник, подготовив издание буллария, ставшее одним из образцовых для последующих публикаций такого типа (Bullarium, sive collectio diversarum constitutionum multorum Pontificum a Gregorio VII usque ad Sixtum V. R., 1586). Его сын, бенедиктинский монах, канонист Анджело Мария Керубини в 1633 г. выпустил новое издание буллария в 4 томах, добавив в него документы Римских пап Павла V, Григория X и Урбана VIII; в последующих изданиях этот свод дополнялся более новыми папскими документами (см.: Stickler. 1950. P. 300-301). Рим. канонист Дж. Майнарди расширил сборник Керубини (Bullarium Romanum. R., 1733-1744. 8 t.). В 1746 г. папа Бенедикт XIV распорядился опубликовать 146 документов, выпущенных в период его понтификата,- т. н. Буллариум Бенедикта XIV в 4 томах. К 1762 г. Ш. Коклин завершил общее издание Буллариев Керубини, Майнарди и папы Бенедикта XIV под названием «Magnum Bullarium Romanum» (18 томов папских постановлений с 440 по 1758 г.). Публиковались и др. коллекции папских документов, различных по хронологии и тематике; популярностью пользовались орденские булларии, где были собраны папские постановления, касавшиеся того или иного монашеского ордена или конгрегации (см.: Stickler. 1950. P. 302-305).

В XIX в. нем. канонист А. Тайнер издал документы папы Римского Климента XIV (Clementis XIV P. M. Epistolae et brevia selectiora ac nonnulla alia acta pontificatum ejus illustrantia / Ed. A. Theiner. P., 1852). Значимым вкладом в систематизацию актов папского законодательства стали издания папских регест, осуществленные Ф. Яффе (Regesta Pontificum Romanorum ab condita Ecclesia ad annum post Christum natum 1198 / Ed. Ph. Jaffé. B., 1851), А. Поттхастом (Regesta Pontificum Romanorum inde ab anno post Christum natum 1198 ad anno 1304 / Ed. A. Potthast. B., 1874-1875. 2 t.), а также в рамках проекта «Monumenta Germania Historica» и др. (см.: Stickler. 1950. P. 308-318).

Папа Римский Пий IX начал систематическую публикацию текущих документов папского законодательства, к-рые издавались отдельными томами на протяжении его понтификата (Acta Pii IX. R., 1854-1878. 9 vol.); эта публикация была продолжена папами Львом XIII (Acta Leonis XIII. R., 1881-1905. 23 vol.) и Пием Х (Acta Pii X. R., 1905-1914. 5 vol.; в издание вошли документы до 1908). В 1904 г. итал. канонист А. М. Бернаскони завершил издание документов понтификата папы Римского Григория XVI (Acta Gregorii XVI. R., 1901-1904. 4 vol.). С 1865 г. документы Римских пап и учреждений Папского престола печатаются в официальном бюллетене Римско-католической Церкви «Acta Sanctae Sedis». С 1908 г. все офиц. документы Папского престола публикуются в бюллетене «Acta Apostolicae Sedis», офиц. статус которого впосл. был закреплен в Кодексах канонического права 1917 и 1983 гг. (CIC (1917). 9; CIC. 8).

Тридентский Собор подтвердил права и полномочия учреждений и ведомств Папского престола, закрепив за ними функцию верховных органов централизованной власти в Римско-католической Церкви. Решение всех текущих вопросов вероучения и церковной жизни было возложено на систему профильных конгрегаций Римской курии, трибуналов и комиссий. Буллой «Benedictus Deus» (1564) папа Пий IV воспретил несанкционированную интерпретацию решений Тридентского Собора. 2 авг. того же года motu proprio «Alias nos nonnullas» папа создал комиссию кардиналов, поручив ей давать ответы на поступающие вопросы относительно правоприменения декретов Тридентского Собора. Т. о. было положено начало Конгрегации Собора (Congregatio Cardinalium Concilii Tridentini interpretum), сыгравшей важную роль в формулировании текущего папского законодательства, т. к. за ней были закреплены право аутентичной интерпретации решений Тридентского Собора и функция контроля за их реализацией и дисциплиной секулярного духовенства. Декларации и резолюции Конгрегации Собора в XVII-XIX вв. публиковались отдельными сборниками, в т. ч. по тематическим вопросам (см.: Stickler. 1950. P. 320-322); одним из наиболее полных является сборник, составленный С. Палоттини (Collectio omnium conclusionum et resolutionum, que in causis propositis apud S. Congregatio Cardinalium Sacrosancti Concilii Tridentini interpretum prodierunt ab eius institutione anno 1564 ad anno 1860, distinctis titulis alphabetico ordine per materias digesta. R., 1868-1893. 17 vol.).

Основными правовыми институтами, издававшими актуальные нормы К. п., стали конгрегации Римской курии, структура, состав, цели и задачи к-рых были определены папой Сикстом V в конституции «Immensa aeterni» (1588). Важную роль играли Конгрегация Римской и вселенской инквизиции (образована в 1588 из комиссии кардиналов по вероучительным вопросам - см. ст. Инквизиция), Конгрегация Индекса (1571; см. ст. Индекс запрещенных книг), Конгрегация Вост. Церкви (первоначально образована в 1573 как Конгрегация по делам греков; см. ст. Восточные католические Церкви), Конгрегация по делам монашествующих (1586), Конгрегация по учреждению Церквей (1588; впосл. Констисториальная конгрегация), Конгрегация обрядов (1588). В 1622 г. папой Римским Григорием XV была учреждена Конгрегация пропаганды веры (Propaganda fidei), ведению к-рой были поручены католич. миссии в разных частях света. Акты конгрегаций Римской курии издавались в сборниках, к-рые являлись источниками К. п. по различным вопросам (см.: Stickler. 1950. P. 323-337). 29 июня 1908 г. конституцией «Sapienti consilio» папа Пий Х установил новую структуру Римской курии, разграничив полномочия конгрегаций и упразднив нек-рые из них; данная реформа была впосл. закреплена в Кодексе канонического права 1917 г.

До XVII в. важным источником К. п. оставались решения Римской Роты, а также появившегося в нач. XVI в. трибунала Апостольской сигнатуры. С появлением Конгрегации Собора значимость для актуального католич. К. п. судебных решений рим. трибуналов по частным делам существенно снизилась, тем не менее отдельные сборники решений Римской Роты и т. н. частные книги ее аудиторов (Libri particulares auditorum) продолжали выпускаться и в XVIII в. (см.: Stickler. 1950. P. 338-345). После ликвидации Папской области (1870) трибуналы Папского престола прекратили свою деятельность, но были восстановлены папой Пием Х в 1908 г. в ходе общей реформы Римской курии. При папе Иннокентии XII (1691-1700) в рамках Римской курии был сформирован Гос. секретариат Папского престола; его документы стали источником К. п. в области государственно-церковных отношений и отношений Папского престола с католич. иерархией в разных странах (издания документов Гос. секретариата XVII-XIX вв. см.: Ibid. P. 354-358).

Титульный лист «Кодекса канонов Вселенской Церкви», изданного К. Жюстелем (Париж, 1610)

Титульный лист «Кодекса канонов Вселенской Церкви», изданного К. Жюстелем (Париж, 1610)

Тридентский Собор постановил возобновить практику проведения регулярных диоцезных (раз в год) и провинциальных (раз в 3 года) Соборов, однако это решение во мн. странах и регионах практически не соблюдалось, в т. ч. в связи с расширением полномочий правящего епископа (ординария), за которым Тридентский Собор закрепил статус апостольского делегата и полные юрисдикционные полномочия над вверенным духовенством. В XVIII в. диоцезные Cоборы регулярно проводились лишь во Франции и итал. гос-вах, однако в XIX в. происходит оживление соборной жизни, что было вызвано необходимостью решать многочисленные местные проблемы, связанные с изменениями в общественно-политической жизни. С 1850 по 1907 г. состоялось 377 диоцезных Собора, из них 166 во Франции, 88 в Италии и 49 в США. Акты провинциальных и диоцезных Соборов в обязательном порядке направлялись для утверждения в Конгрегацию Собора. Решения древних и новых провинциальных и диоцезных Соборов издавались в основном по географическому принципу (см.: Stickler. 1950. P. 290-294).

Созванный папой Пием IX I Ватиканский Собор, в повестку к-рого входил вопрос о кодификации К. п., принял догматические постановления о папском примате и папской безошибочности в вопросах веры и морали, но работа Собора была прервана захватом Рима войсками итал. королевства.

Необходимость упорядочить и систематизировать нормы католич. К. п., представленные в «Corpus iuris canonici» и многочисленных сборниках и сводах постановлений Папского престола, осознавалась мн. католическими канонистами после Тридентского Собора. Однако система «римского централизма», при к-рой возникающие канонические вопросы можно было решить только при обращении к Папскому престолу, тормозила процесс кодификации. Предпринимавшиеся некоторыми канонистами попытки систематизировать канонические нормы носили частный характер и не получали офиц. одобрения. Так, в 1557 г. итал. канонист Дж. П. Ланчелотти подготовил 4 книги «Institutiones iuris canonici», составленные по образцу Институций Юстиниана, расположив канонические нормы по тематическому принципу (лица, вещи, судьи, преступления и наказания). Ланчелотти издал свой труд (Institutionum iuris canonici, quibus ius pontificium singulari methodo libris quatuor comprehenditur. Venetiae, 1563), который получил одобрение папы Павла IV, однако произведение рассматривалось лишь как пособие для изучения К. п.

В 1867 г. папа Пий IX поручил комиссии кардиналов сформулировать основные проблемы и предложения (postulata) по реформе К. п. При подготовке к I Ватиканскому Собору мн. католич. епископы направили в комиссию пожелания и предложения по составлению нового свода католич. К. п., более удобного для практического применения в церковной жизни. В кон. XIX в. несколько канонистов предприняли частные попытки кодификации К. п. Итал. канонист Г. Де Луизе попытался систематизировать канонические нормы, распределив их по 8 тематическим книгам (De Luise G. Codex canonum Ecclesiae. Neapoli, 1873), однако его труд был признан неудовлетворительным. Систематизация К. п. и папского декретального права была проведена итал. канонистом Э. Коломьятти, составившим 1742 канона на основе папских конституций и соборных постановлений (Colomiatti E. Codex juris pontificii seu canonici. Taurini, 1888-1907. 3 t.). Принципиально иной метод предложил франц. юрист А. Пилле, попытавшийся создать кодекс К. п. по образцу Кодекса Наполеона с использованием метода абстрактного формулирования кратких канонических норм по тематическим разделам: «лица», «вещи», «действия» (всего 2004 статьи - Pillet A. Jus canonicum generale distributum in articulos. P., 1890). Попытки кодификации К. п. предприняли итал. канонист Э. М. Пеццани (Pezzani E. M. Codex Sanctae Catholicae Romanae Ecclesiae. R., 1893-1903. 3 vol.) и франц. каноник Ф. Дезе (Deshayes F. Memento juris ecclesiastici publici et privati: ad usum seminariorum et cleri. P., 1895), однако их работы были скорее ориентированы на облегчение учебных задач при изучении К. п.

19 марта 1904 г. папа Пий X motu proprio «Arduum sane munus» объявил о создании папской комиссии по кодификации К. п. Ее секретарем был назначен архиеп. Пьетро Гаспарри. В работе по составлению Кодекса канонического права принимали участие специалисты в области К. п., юриспруденции, теологии из различных европ. католич. ун-тов, в то же время нек-рые видные канонисты (в т. ч. Э. Фридберг и Й. Б. Зегмюллер) критически отнеслись к начавшейся кодификации. В качестве образца для Кодекса канонического права была взята пандектная система изданных в XIX в. европ. кодексов гражданского права. Источниками для абстрактно сформулированных канонов стали нормы «Corpus iuris canonici», декреты Тридентского Собора, папские булларии и др. своды новейшего папского законодательства, сборники документов конгрегаций и трибуналов Римской курии. Черновой вариант Кодекса канонического права был готов к нач. 1912 г. В марте того же года первые 2 книги проекта направили для согласования и рецензирования католич. епископам, генеральным настоятелям монашеских орденов и конгрегаций и др. ординариям. В 1913-1914 гг. были завершены проекты остальных 3 книг Кодекса, к-рые также направили ординариям. Работа над поправками замедлилась из-за начала первой мировой войны и смерти папы Пия Х, но к дек. 1916 г. работа над текстом нового Кодекса канонического права была завершена. 27 мая 1917 г. папа Бенедикт XV апостольской конституцией «Providentissima mater Ecclesia» обнародовал Кодекс канонического права, объявил его обязательным и высшим источником К. п. для всей Римско-католической Церкви и установил дату вступления нового Кодекса в силу (19 мая 1918).

Кодекс канонического права 1917 г. включает 2414 канонов, разделенных на 5 книг. Кн. I «Общие нормы» (De normis generalibus - CIC (1917). 1-86) состоит из 6 титулов; кн. II «Лица» (De personis - CIC (1917). 87-725) посвящена клирикам (Ч. 1), монашествующим (Ч. 2) и мирянам (Ч. 3); кн. III «Вещи» (De rebus) содержит 6 частей: о Таинствах (CIC (1917). 731-1153), священном времени и священных местах (CIC (1917). 1154-1254), богослужениях (CIC (1917). 1255-1321), церковном учительстве (CIC (1917). 1322-1408), бенефициях (CIC (1917). 1409-1494), церковном имуществе (CIC (1917). 1495-1551); кн. IV «Процессы» (De processibus) устанавливает нормы церковного судопроизводства (CIC (1917). 1552-1998), беатификации и канонизации святых (CIC (1917). 1999-2141); в кн. V «О преступлениях и наказаниях» (De delictis et poenis - CIC (1917). 2195-2414) рассматриваются вопросы канонических преступлений и санкций. По инициативе кард. П. Гаспарри каноны были снабжены сносками, в которых указывались источники сформулированных правовых норм.

15 сент. 1917 г. motu proprio «Cum iuris canonici codicem» папа Бенедикт XV создал папскую комиссию по аутентичному толкованию Кодекса канонического права. Ответы комиссии, публиковавшиеся в «Acta Apostolicae Sedis», затем выходили отдельными сборниками. В 1923-1939 гг. под редакцией кардиналов П. Гаспарри и Дьёрдя Юстиниана Шереди были изданы источники, использовавшиеся при составлении Кодекса канонического права (за исключением «Corpus iuris canonici», декретов Тридентского Собора и литургических книг) (Codicis iuris canonici fontes. R., 1923-1939. 9 vol.).

Издание Кодекса канонического права 1917 г., который признавался единым источником католич. К. п., не остановило развития церковного законодательства, особенно при папе Римском Пии XII (изменение правил вступления в брак и принципов смешанных браков, структур Римской курии, порядка назначения епископов, установление новых форм посвященной Богу жизни (секулярные институты; см. в ст. Институты посвященной жизни) и исчезновение отдельных правовых институтов (напр., инкорпорации) и др.). Поскольку Кодекс канонического права 1917 г. являлся нормативным документом для Римско-католической Церкви и в нем не содержалось особых норм для униатов, 23 нояб. 1929 г. папа Пий XI распорядился создать комиссию по кодификации вост. К. п. и составлению отдельного Кодекса канонов для Восточных католических Церквей. Некоторые канонисты предлагали упростить структуру Кодекса канонического права 1917 г., высказывали критические замечания относительно отдельных дефиниций и систематического порядка канонов, а также чрезмерной централизации церковного управления, изложенной в Кодексе. Учитывая это, 25 янв. 1959 г. папа Римский Иоанн XXIII, объявляя о созыве II Ватиканского Собора, определил одной из его целей упорядочивание церковной дисциплины и модернизацию Кодекса канонического права 1917 г. в соответствии с потребностями совр. жизни католич. Церкви. Однако из-за обилия др. вопросов, обсуждавшихся на Соборе, реформа К. п. не рассматривалась и не получила отражение в его решениях.

Начатый II Ватиканским Собором курс обновления Римско-католической Церкви (см. Aggiornamento) привел к существенным изменениям, затронувшим почти все сферы церковной жизни, что сделало вопрос о новой реформе К. п. одним из наиболее актуальных. В апр. 1967 г. комиссия по пересмотру Кодекса канонического права под председательством кард. Перикле Феличи подготовила проект реформы, который был одобрен Всемирным Синодом епископов осенью того же года. К 1977 г. канонисты и специалисты по смежным областям разработали черновые варианты нового Кодекса канонического права и направили их для изучения епископским конференциям, генеральным настоятелям монашеских орденов и конгрегаций, в папские университеты, институты и на факультеты. 29 июня 1980 г. доработанный проект Кодекса канонического права был представлен папской комиссии по пересмотру К. п., в состав к-рой папа Римский Иоанн Павел II включил представителей всех епископских конференций. 28 окт. 1981 г. текст Кодекса канонического права был представлен папе на утверждение. 25 янв. 1983 г. новый Кодекс канонического права был обнародован апостольской конституцией «Sacrae disciplinae leges».

Кодекс канонического права 1983 г. включает 1752 канона, разделенных на 7 книг. Из нового Кодекса канонического права были изъяты нормы, касавшиеся беатификации и канонизации святых, бенефициев, значительно сокращены разделы, посвященные Римской курии, каноническим преступлениям, санкциям и судопроизводству. Кодекс канонического права 1983 г. отражает выработанное II Ватиканским Собором видение Церкви как Народа Божия, в нем значительно расширены каноны, касающиеся мирян, включено каноническое отражение учения о коллегиальности епископата, представленное в догматической конституции Собора «Lumen gentium», добавлены каноны относительно отдельных (поместных) Церквей и епископских конференций, внесены положения о женатом диаконате, возможности участия в Таинствах христиан др. конфессий и др. В отличие от Кодекса канонического права 1917 г. новый Кодекс было разрешено переводить на национальные языки, но с обязательной авторизацией перевода местными церковными властями (рус. пер.: Кодекс канонического права. М., 2007). 2 янв. 1984 г. папа Иоанн Павел II motu proprio «Recognito iuris canonici Codice» создал папскую комиссию по аутентичной интерпретации и толкованию Кодекса канонического права. В 1988 г. комиссия была преобразована в Папский совет по интерпретации законодательных текстов. Совет издает бюллетень «Communicationes», где публикуются документы по интерпретации действующего К. п. Общую реформу К. п. после II Ватиканского Собора завершила подготовка отдельного Кодекса канонов Восточных Церквей (обнародован папой Иоанном Павлом II апостольской конституцией «Sacri Canones» от 18 окт. 1990), к-рый стал единым источником К. п. для Восточных католических Церквей.

Совр. развитие К. п. в Римско-католической Церкви связано с изданием Папским престолом актов, затрагивающих в основном те сферы, которые не регулируются нормами Кодекса канонического права. Так, апостольской конституцией «Divinus perfectionis Magister» (от 25 янв. 1983) папа Иоанн Павел II установил новый порядок процессов беатификации и канонизации, апостольской конституцией «Pastor Bonus» (от 28 июня 1988) осуществил комплексную реформу Римской курии, апостольской конституцией «Universi Dominici Gregis» (от 22 февр. 1996) ввел новые правила проведения конклава и избрания Римского понтифика (ряд норм впосл. был изменен motu proprio «Constitutione Apostolica» папы Римского Бенедикта XVI от 11 июня 2007).

С 1983 г. вносились изменения и в Кодекс канонического права. 18 мая 1998 г. motu proprio «Ad tuendam fidem» папа Иоанн Павел II внес в Кодекс норму, обязывающую всех католиков принимать как «торжественное», так и «обычное учительство» Папского престола (CIC. 750 § 2; CCEO. 598 § 2), а также уточнил каноны относительно наказаний для тех, кто упорно его отвергают (CIC. 1371; CCEO. 1436). Опубликованным 15 дек. 2009 г. motu proprio «Omnium in Mentem» папа Бенедикт XVI внес изменения в каноны 1008 и 1009 Кодекса канонического права 1983 г., разграничивающие священническое служение епископов и пресвитеров и диаконское служение, а также в каноны 1086, 1117 и 1124, уточняющие аспекты брачного права католической Церкви (удалена фраза о формальном акте отступничества от католической веры как условия недействительности брака между крещеными и некрещеными лицами).