КРЕАЦИОНИЗМ

Теистический эволюционизм (иногда - эволюционный теизм). Представители этого направления признают эволюционный процесс во вселенной, но полагают, что он направляется Богом. Это наиболее распространенная естественнонаучная интерпретация библейского Шестоднева как постепенного, длящегося долгие периоды творения природы, соответствующие «дням творения». Концепция широко распространена в католицизме и протестантизме. Начала глобального эволюционизма как объяснительного принципа появления мироздания можно обнаружить в XVIII в. в наследии интенданта Парижского ботанического сада Ж. Л. Леклерка де Бюффона. В изданной им 36-томной «Всеобщей и частной естественной истории» (Histoire naturelle, générale et particulière, avec la description du Cabinet du Roi. P., 1749-1789) сделана попытка собрать отдельные факты из всех отраслей естествоведения и воспользоваться ими для выяснения системы природы. Положив конец смешению теологии с естествоведением, он писал о естественном происхождении Солнечной системы, Земли и жизни на планете, в т. ч. о происхождении человека от обезьяны.

В XIX в. Г. Спенсер в «Основных началах» (First Principles. L., 1862) высказал идеи глобального эволюционизма, всеобщих законов эволюции и применил их к биологии, психологии, социологии и этике. Глобальный эволюционизм стал отправной доктриной в «Творческой эволюции» (L'Évolution créatrice. P., 1907) А. Бергсона и «Феномене человека» (Le Phénomène humain. P., 1955) католич. свящ. П. Тейяра де Шардена. Их труды прошли длительную рецепцию в зап. христ. мире - от осторожного отношения, неприятия и осуждения до постепенного включения в нек-рые альтернативные неотомизму концепции. Среди протестант. и католич. авторов, выступающих в защиту теистической эволюции, наиболее известны С. Л. Яки, А. Р. Пикок, И. Барбур, Полкинхорн, А. Макграт, Г. Кюнг. У нее немало сторонников в правосл. среде, в т. ч. в богословско-академической.

В католицизме в наст. время отношение к идее эволюции более чем терпимое. В 2009 г. в Григорианском университете под эгидой Папского совета по культуре состоялась конференция «Биологическая эволюция: факты и теории. Критический подход 150 лет спустя после «Происхождения видов»». Президент совета кард. Джанфранко Равази в приветственном обращении к участникам заявил о том, что Церковь не противостоит научной теории эволюции, поскольку никогда не выносила обвинительный приговор ни Ч. Дарвину, ни его учению. В энциклике «Humani generis» (1950) папа Римский Пий XII назвал теорию эволюции гипотезой, предоставив католикам возможность заниматься эволюционными исследованиями. Позже папа Римский Иоанн Павел II отметил, что теория эволюции это нечто большее. 24 окт. 1996 г. в речи к Папской АН он, напомнив историю осуждения Г. Галилея, подчеркнул необходимость тщательного поиска новых герменевтических методов в интерпретации библейских текстов, букв. прочтение к-рых входит в противоречие с данными науки, и признал большую значимость теории эволюции: «В энциклике «Humani generis» мой предшественник Пий XII уже подтвердил, что не существует противоречий между эволюцией и доктриной веры в отношении человека и его призвания, если только мы не теряем из виду некоторых неизменных истин. ...Принимая во внимание научные исследования нашего века, а также собственные запросы теологии, энциклика «Humani generis» трактует доктрину эволюционизма как серьезную гипотезу, заслуживающую исследования и внимательного изучения совместно с противоположными гипотезами. ...Сегодня, спустя более чем полстолетия после выхода этой энциклики, некоторые новые полученные данные ведут нас к признанию эволюции более чем гипотезой» (Ad Pontificiae Academiae Scientiarum sodales // AAS. 1997. Vol. 89. P. 187-188).

В документе Папской международной богословской комиссии «Общение и служение: Личность человека по образу Божию» (2004), ратифицированном главой ватиканской Конгрегации вероучения кард. Йозефом Ратцингером (впосл. папа Римский Бенедикт XVI), изложены как «общепризнанные» (англ. widely accepted) совр. научные представления о происхождении в результате «большого взрыва» и многомиллиардном возрасте вселенной, о времени возникновения первых живых микроорганизмов и об их генетической взаимосвязи, так что «сходящиеся свидетельства (converging evidence) многих исследований физических и биологических наук повышают обоснованность аргументации теории эволюции в оценке развития и разнообразия жизни на Земле, в то время как продолжается полемика по поводу темпа и механизмов эволюции» (Communion and Stewardship: Human Persons Created in the Image of God. 63). По мнению папы Бенедикта XVI, «мы не можем сказать: творение или эволюция. Верная формула должна быть: творение и эволюция, ибо то и другое суть ответы на разные вопросы» (Ратцингер. 2009. С. 70-71). Этой же линии придерживается папа Франциск.

В Православии нет офиц. церковного определения в отношении эволюционных теорий, однако теистический эволюционизм поддерживается частью священства и мирян. В России дискуссии об эволюции велись в правосл. среде еще до 1917 г. и возобновились в наст. время. Положительно об идее теистического эволюционизма высказывались как представители академического богословия, так и светские мыслители: протопр. Василий Зеньковский, В. Н. Ильин, проф. Н. Н. Фиолетов, прот. Стефан Ляшевский († 1986), митр. Иоанн (Вендланд), прот. Глеб Каледа, прот. Николай Иванов, архиеп. Михаил (Мудьюгин) и др. Прот. Александр Мень излагает Шестоднев в свете данных науки. Отталкиваясь от высказывания свт. Филарета (Дроздова) о принципе постепенного образования при творении (Филарет (Дроздов), свт. Записки, руководствующие к основательному разумению кн. Бытия. СПб., 18353. Ч. 1. С. 55), он усматривает в этом процессе 3 поэтапных творческих акта: 1) появление материи в результате «Большого взрыва» и дальнейшее развитие космоса - формирование галактик и планет; 2) возникновение жизни сначала в водной стихии, затем на суше; 3) появление человека. По мнению прот. Александра, «величественная картина мировой эволюции, увенчанной созданием человека, не только не ослабляет религиозный взгляд на творение, но обогащает его, раскрывая бесконечную сложность становления твари» (Мень. 1997. С. 17). Протодиак. Андрей Кураев, указывая на соответствие эволюционного подхода святоотеческому учению о синергии, выступает за дифференцированную оценку: «Борьба против дарвиновской теории эволюции не есть борьба против феномена развития и усложнения в нашем мире как такового» (Кураев. 2006. С. 12-13).

Критика теистического эволюционизма раздается со стороны как религиозных, так и нерелигиозных писателей. Первые считают, что признание эволюции - отступление от христ. догматов и святоотеческого предания, ересь, ставящая под сомнение историчность Адама, первородного греха и, как следствие, учение Церкви об искуплении и целый ряд текстов НЗ (напр.: Рим 5. 14; 1 Кор 15. 22, 45). Вторые (напр., Б. Рассел, Докинз) полагают, что здесь нарушается принцип «бритвы Оккама»: если эволюция и без участия Бога объясняет происхождение мира, то Бог как объяснение его причины не нужен.

Совр. естествознание не может доказать бытие личностного трансцендентного всемогущего Творца мира, поскольку это вне компетенции науки, но высказывается в пользу Его существования, напр. путем законной телеологической экспликации достижений науки, в частности через широко известный «антропный принцип» (см. в ст. Апологетика). Однако научным К. именуется гл. обр. возникшее в 1-й четв. XX в. в среде амер. протестантов-фундаменталистов течение, пытающееся с помощью совр. науки доказать молодой возраст Земли и потому носящее также название «младоземельного креационизма» (Young Earth Creationism). К др. его постулатам относятся: возникшее с самого начала постоянство видов; недостаточность мутаций и естественного отбора для развития всех живых существ из одного организма; наличие изменений только в рамках фиксированных пределов сотворенных видов растений и животных; раздельное происхождение обезьян и человека; объяснение геологии Земли, геологических формаций и изменений с помощью теории катастроф, включающей Всемирный потоп (см.: Девятова. 1994. С. 65-67).

С целью научной апологетики христ. вероучения в 1972 г. в г. Сан-Диего был создан Ин-т креационных исследований (Institute for Creation Research). В научном мире отношение к этому направлению скептическое. Критики подчеркивают, что среди его приверженцев нет не только ни одного лауреата Нобелевской премии в области естественных наук, но и крупных ученых. Младоземельные креационисты, справедливо критикуя эволюционные теории по некоторым пунктам, допускают значительные погрешности в научном отношении, настаивая на букв. прочтении библейского Шестоднева и отбрасывая как заблуждение теории, определяющие возраст вселенной больше 10 тыс. лет. Основанием для этого являются евангельские тексты о родословии Иисуса Христа (Мф 1. 2-17; Лк 3. 23-38), сопоставленные со свидетельствами ВЗ о продолжительности жизни перечисленных в них праотцев, вплоть до Адама. Получаемая т. о. непродолжительная хронология не оставляет шансов для длительной дарвиновской эволюции живых организмов. Отсюда делается вывод, что цель совр. христианской естественнонаучной апологетики заключается в отыскании следов молодой Земли и Всемирного потопа в мироздании. Библия в таком случае оказывается не только богооткровенной истиной о падении и спасении человека, но и точным естественнонаучным трактатом (см.: Whitcomb, Morris. 1961; Gish. 1973; Johnson. 1991)

Мн. ученые опровергают методологические принципы научного К., в первую очередь один из его краеугольных камней - методы датировки (см.: Kuban. 1989). Проблемой является также стремление обеспечить христ. апологетику незыблемым фундаментом передовых знаний. Еще в сер. XX в. К. Поппер, говоря о методологическом принципе фальсифицируемости, доказал, что экспериментальная наука, получая знание, рано или поздно может опровергнуть предыдущие теории; теория, к-рая не может быть опровергнута, не является научной (Поппер К. Логика и рост научного знания: Избр. работы. М., 1983. С. 105-123).

Несостоятельность попыток протестант. фундаменталистов построить «креационную науку» усматривается также в стремлении изложить божественное происхождение мира языком науки, что в силу трансцендентности Создателя по отношению к творению не представляется корректным. Ибо «по крайней мере, с эпохи Нового времени достаточно твердо установлены критерии, которым должно удовлетворять исследование для того, чтобы считаться научным: 1) отказ от привлечения сверхъестественного фактора для объяснения изучаемых феноменов и процессов; 2) универсальность, общезначимость объяснения, развиваемого в рамках естественных законов; 3) опора на наблюдение и экспериментальная проверка. Эти критерии помогают, в частности, провести границу между религиозными и научными теориями, а тем самым и «развести» их в разные стороны и избежать конфликта между ними» (Девятова. 1994. С. 65).

Правосл. критики научного К. указывают на его фактически сектантское происхождение, а также на несоответствие его подхода святоотеческому, для к-рого вопрос о длительности дней творения не являлся принципиальным. Иером. Серафим (Роуз), критиковавший позиции эволюционистов (спор с греч. богословом А. Каломиросом), в этой связи пишет, что «большинство отцов вовсе ничего не говорит об этом: это не было предметом спора в то время, и им, кажется, не приходило на ум настаивать на перенесении временной шкалы нашего падшего мира назад, на изумительные и чудесные события этих шести дней» (Серафим (Роуз). 2004. С. 97).

(Intelligent Design). В рамках этого направления К. утверждается, что вселенная и жизнь были созданы «разумным Творцом»: разумное устроение мироздания приводит к мысли о «разумном замысле». Такой взгляд соотносится с учением о естественном богопознании в патристике и телеологическим доказательством бытия Божия: Бог есть, потому что невозможно объяснить удивительную целесообразность и соотнесенность друг с другом всех нерукотворных вещей этого мира без признания всемогущего и премудрого Творца (см. в статьях Естественная теология, Доказательства бытия Божия, Телеология). Телеология как стержневая идея естественнонаучной апологетики занимает в этом направлении исключительно важное место. Главными проблемами являются соотношения науки и религии, науки и атеизма (Барбур. 2000. С. 304). Основание христианского телеологизма находится в словах ап. Павла: «Ибо, чтó можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим 1. 19-20).

Особое внимание естественнонаучная апологетика уделяет биологии, космологии, антропологии и психологии. В последнее время у христ. апологетов К. появился весомый аргумент: в соответствии с концепцией «тонкой настройки» изменение фундаментальных физических констант - скорости света, заряда электрона и протона и т. д.- в большую или меньшую сторону на ничтожные доли процента не дало бы возможности вселенной не только быть, как она есть, состоя из атомов и молекул, но и вообще стабильно существовать. «Тонкую настройку» можно было бы обозначить и как «теистический антропный принцип» (см.: Barrow, Tipler. 1986). П. Девис считает, что «тонкая настройка» есть «единственная попытка научно объяснить кажущуюся таинственной структуру физического мира» (Девис. 1985. С. 132). «Последние исследования свидетельствуют о существовании некой главенствующей суперсилы, различными проявлениями которой служат все известные нам взаимодействия. Новые открытия проложили путь к радикально новой концепции единой вселенной, рожденной в результате чудовищного катаклизма, в котором под действием суперсилы из первичноrо горнила возникли все физические системы» (Он же. 1989. С. 8).

Апологетика с позиций доктрины «разумного замысла» не всегда безупречна в научном отношении. Напр., некорректным является вывод из введенного У. Дембски понятия «определенная комплексность» (specified complexity) о том, что если некий объект обладает известным уровнем сложности, то можно показать, что он был создан разумным творцом, а не возник в результате естественных процессов (Dembski. 1988). Др. сторонник «разумного замысла», М. Бихи, опирался в своей аргументации на «объяснительный фильтр», с помощью к-рого обнаруживал «неупрощаемую сложность» живых организмов, исключающую, по его мнению, материальные причины возникновения жизни (Behe. 1996). В научном сообществе эта теория была признана несостоятельной на основании того, что утверждения о сверхъестественном происхождении жизни не могут быть подвергнуты экспериментальной апробации, не выдерживают критерия фальсифицируемости; т. о., подобные утверждения не могут служить основанием научных прогнозов или гипотез.

Однако естественнонаучная критика телеологизма нередко также несостоятельна, поскольку эта проблематика лежит в области философии. История философской телеологии насчитывает более 2 тыс. лет, ее идеи прослеживаются в трудах Платона, Аристотеля, Г. В. Лейбница, Х. Вольфа, И. Канта, У. Пейли, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля и др. философов. Кант, хотя и критиковал физико-телеологическое доказательство бытия Божия, «которое разум заимствует из разнообразия, красоты, порядка и целесообразности мира», все же считал, что оно «всегда заслуживает того, чтобы к нему относились с величайшим вниманием» (Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 539). Телеологичность мироустроения, целесообразность всех частей мироздания могут служить сильнейшим аргументом в пользу бытия Творца и побудительным мотивом к осмысленному научному поиску. К. противостоит не наука, а секулярные интерпретации научного мировоззрения, прежде всего атеистические и агностические.