ИОАКИМ

(Савёлов Большой Иван Петрович; 6.01.1621, Можайский у.-17.03.1690, Москва), патриарх Московский и всея Руси. И. был старшим сыном можайского помещика, царского кречетника Петра Ивановича Савёлова и Евфимии Реткиной (Редькиной) (в иночестве Евпраксия). В семье кроме него было 5 детей: Павел, Тимофей, Иван Меньшой и 2 дочери, одну из к-рых звали Евфимией. Отец И. принадлежал к можайской ветви рода Савёловых - потомственных мастеров соколиной охоты; мн. родственники И. служили государевыми сокольниками: дед Иван Осенний Софронович со старшими братьями Федором Арапом и Василием, двоюродные дяди Акиндин Иванович, Григорий Федорович и Гавриил Васильевич, двоюродный брат Иван Федорович.

Когда Ивану Большому Савёлову исполнилось 14 лет, он должен был поступить на службу. Документальных свидетельств о его карьере до 1644 г., когда он в качестве сытника получил земельные наделы в Можайском и Белозерском уездах, нет. По-видимому, в сер. 30-х гг. XVII в. Иван Большой или занялся фамильной профессией, или стал одним из дворцовых служителей. Последнее более вероятно, поскольку его связь с дворцовым ведомством прослеживается по документам: в царской грамоте от 2 сент. 1652 г. в Можайск воеводе кн. Я. Шаховскому о наделении И. Савёлова «по-прежнему» меновым поместьем указано звание последнего - «Кормового дворца стряпчий рейтарского строю» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 64. Л. 9-9 об.). В кон. 30-х гг. XVII в. Иван взял в жены Евфимию, «от благочестивых родителей рожденну и воспитанну», в браке с к-рой имел 4 детей, чьи имена неизвестны. Существует гипотеза, что 4 последних поминания в синодике рода И. из Чудова в честь Чуда арх. Михаила в Хонех муж. мон-ря: Софроний, Гликерия, Елена, Гурий - относятся к детям патриарха (Савёлов Л. М. 1912. С. 3. Примеч. 3).

Среди современников было распространено мнение, будто И. обучился грамоте, только став монахом, что давало повод для пренебрежительных отзывов о первосвятителе («патриарх Иоаким мало и грамоте умеет»). Однако в Житии И. утверждается, что в детстве, «егда приспе время, вдаша его в научение грамоте, и Божию благодатью изучися писанию книжнаго чтения» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 3). По распространенному церковному преданию, И. обучался в Киево-Могилянской коллегии (портрет И. находился в коллегии среди портретов знаменитых учеников). Однако никаких следов латинско-польск. образования, насаждавшегося в коллегии, во взглядах грекофила И. нет; патриарх был резким противником католич. влияния на правосл. Церковь. По-видимому, он в детстве получил обычное для православных великороссов в XVII в. начетническое образование. Есть основания говорить о принадлежности И. Савёлова в период жизни в Москве, до отъезда на военную службу, к кружку интеллектуалов-эллинофилов, группировавшихся вокруг мон. Епифания (Славинецкого) и окольничего Ф. М. Ртищева (известно о покровительстве Ф. М. Ртищева и его отца М. А. Ртищева И., когда последний жил в Валдайском Святоозерском в честь Иверской иконы Божией Матери мон-ре, в московских мон-рях). Возможно, в Москве И. Савёлов приобрел познания в греко-слав. книжности, не исключено, что он получил начальные сведения о греч. языке.

В 1649 или в 1650 г. И. П. Большой Савёлов поступил на рейтарскую службу в полк И. Фанбуковена (ван Буковена). Этот полк представлял собой не столько боевую часть, сколько учебный центр, готовивший из рус. служилых людей офицеров армии «нового строя». Рядовые рейтары полка Фанбуковена сохраняли свой социальный статус, оставаясь в списках учреждений и корпораций, где они состояли до записи в полк, и продолжали получать там жалованье и «наддачи» (см. уже упоминавшуюся грамоту можайскому воеводе кн. Шаховскому от 2 сент. 1652 г., а также грамоту ему же от 7 окт. 1652 г., где И. П. Большой Савёлов назван «Кормового дворца стряпчим» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 64. Л. 257 об.-258)). Младший брат и полный тезка будущего патриарха И. П. Меньшой Савёлов, служивший в рейтарах в 50-60-х гг. XVII в., также фигурирует в приказной документации. Но хотя к нач. 50-х гг. оба брата Савёловы были рядовыми рейтарами, они имели разные поместные оклады: к лету 1651 г. старшему полагалось 200 четв. земли, младшему - 350 четв. И. П. Меньшой Савёлов, можайский дворянин «из выбору», во ввозной грамоте от 1 июня 1654 г. назван служилым человеком «рейтарского строю», тогда как И. П. Большой Савёлов осенью 1653 г. уже имел офицерский чин. После осени 1652 г. имя И. П. Большого Савёлова, стряпчего Кормового дворца, более не встречается в актах, запечатанных в Печатном приказе, в то время как его младший брат продолжал получать царские грамоты на землю и чины. Иван Меньшой Савёлов был произведен в ротмистры в дек. 1663 г., когда его старший брат уже принял постриг.

Осенью 1653 г. И. П. Большой Савёлов в числе особо отличившихся рейтаров получил чин поручика. С этого момента его служба в Кормовом дворце прекратилась и он оказался связан с полками «нового строя» и Иноземским приказом, в ведении к-рого находились офицерские кадры тех полков. В нояб. 1653 г. И. П. Большой Савёлов прибыл в пеший солдатский полк полковника Ю. Гутцова (Гутцина). Как следует из окладной ведомости «Имена начальным людем: капитаном, и порутчиком, и прапорщиком, которым дать государева жалованья кормовых денег на ноябрь, да на декабрь, да на генварь месяцы нынешнего 162-го году», на новой службе ему полагалось 3 р. 11 алтын «на месяц» (РГАДА. Ф. 210. Ст. Московского стола. Д. 867. Л. 293; ср.: Курбатов О. А. Организация и боевые качества русской пехоты «нового строя» накануне и в ходе Русско-шведской войны 1656-1658 годов // Архив РИ. 2007. Вып. 8. С. 174). В 1654 г. началась война между Россией и Речью Посполитой. 23 февр. полк Гутцова вступил в Киев и составил основу гарнизона города. Под 3 марта того же года в записную книгу Печатного приказа внесена царская грамота киевским воеводам князьям Ф. С. Куракину и Ф. Ф. Волконскому: «Велено быть на государеве службе в пешем в салдацком строе в Юрьеве полку Гутцова Ивану Савелову из порутчиков в капитанех на выбылое (вакантное.- А. Б.) место» (РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Д. 71. Л. 28 об.). Вместе с рус. гарнизоном И. П. Савёлов квартировал на Подоле. Во 2-й пол. июня 1655 г. полк Гутцова покинул Киев, в июле участвовал в составе армии боярина В. В. Бутурлина в боевых действиях на Правобережной Украине (История Киева / Редколл. тома И. И. Артеменко и др. К., 1982. Т. 1: Древний и средневековый Киев. С. 368; Мальцев А. Н. Россия и Белоруссия в сер. XVII в. М., 1974. С. 78).

Вскоре И. П. Савёлов получил известие о смерти жены и детей (вероятно, во время эпидемии чумы, охватившей летом-осенью 1654 центральные уезды России). Личная драма подтолкнула его к принятию монашества, буд. патриарх принял постриг в Межигорском в честь Преображения Господня мужском мон-ре под Киевом. Выбор Межигорского мон-ря мог быть результатом осознанного решения. После долгих лет запустения Межигорская обитель была возобновлена в 1600 г. иером. Афанасием Святогорцем, который, вероятно, ее устроил по афонскому образцу. Позднее в обители настоятельствовал (до своей хиротонии на Перемышльскую кафедру в 1622) последовательный борец за чистоту Православия Исаия (Копинский). Пробыв «малое время» в послушниках, в нач. 1655 г. И. П. Большой Савёлов игуменом Межигорского монастыря Варнавой (Лебедовичем) был пострижен в монашество с именем Иоаким, после пострига исполнял послушание келейника у «благоговейного старца» иером. Маркиана. В апр. 1657 г. царь Алексей Михайлович послал через «старца» И. 100 р. в Межигорский мон-рь и 50 р. в Креховский мон-рь Львовского повета. До конца жизни И. с благодарностью вспоминал о месте своего пострига. Помимо щедрых пожертвований он даровал обители ставропигию и даже мечтал быть погребенным в ней (Савёлов Л. М. 1912. С. 63; Он же. 1896. Т. 2. С. 35).

В сент. 1657 г. грамотой патриарха Никона И. был переведен в Валдайский Святоозерский мон-рь. В Житии И. сообщается о назначении его строителем обители. Вскоре И. отказался от этого послушания и отошел «на том же острове во уединение, и поживе едино бодръственном посничестве и в молитвах лета некая (малая)» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 4). Ок. 1663 г. Никон (к этому времени оставивший Патриаршую кафедру, но сохранивший за собой управление рядом мон-рей) перевел И. строителем в Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова муж. мон-рь, где буд. патриарх руководил сооружением Воскресенского собора. По-видимому, из-за конфликта с Никоном И. покинул мон-рь и, получив приглашение от Ф. М. Ртищева, перешел строителем в московский Андреевский мон-рь в Пленницах. Вскоре поступил на должность келаря в Новоспасский московский в честь Преображения Господня муж. мон-рь. Несмотря на то что новый келарь много сделал для наведения порядка в хозяйстве этого привилегированного мон-ря, у И. были столкновения с настоятелем обители архим. Прохором, невзлюбившим И., и с братией (в Житии рассказывается, что однажды монахи взбунтовались против келаря из-за недоброкачественной рыбы). На защиту И. встал живший в Новоспасском монастыре близкий к царю М. А. Ртищев.

На Соборе в авг. 1664 г. рус. иерархи рекомендовали И. на место архимандрита Чудова монастыря, освободившееся после того, как бывш. настоятель обители Павел был назначен Сарским и Подонским (Крутицким) митрополитом. 19 авг. в Донской иконы Божией Матери московском монастыре И. был рукоположен Новгородским митр. Питиримом во иерея (ранее митр. Питирим поставил И. «в священосцы, четцы, иподияконы и диаконы»). 22 авг. царь Алексей Михайлович предложил И. стать архимандритом Чудова мон-ря. По сообщению старообрядца диак. Федора Иванова, предварительно царь поручил М. А. Ртищеву испытать И., «которыя он держится веры - старыя или новыя», на что И. будто бы ответил: «Аз-де, государь, не знаю ни старыя веры, ни новыя, но что велят начальницы, то и готов творити и слушать их во всем» (МДИР. 1881. Т. 6. С. 229).

Являясь настоятелем Чудова монастыря, И. вошел в ближайшее окружение Алексея Михайловича и стал одним из главных исполнителей планов царя в устройстве церковных дел: в разрешении «дела Никона» и в борьбе с набиравшим силу старообрядчеством. По свидетельству Жития И., «пресветлый же великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия, и Малыя, и Белыя России самодержец, велми любяше и почитаху сего архимандрита Иоакима, и начасте сему повелеваше пресветлыя свои государские очи видети, и беседоваше с ним зело любезно, и в сладость послушаше его о всяких своих царственных великих [делах], ведый его мужа праведна и добродетелна, тиха и кротка» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 12). 18-19 дек. 1664 г. И. сопровождал Крутицкого митр. Павла, к-рый был послан в Новоиерусалимский мон-рь вслед за Никоном, забравшим из Москвы посох свт. Петра. И. способствовал возвращению святыни в Успенский собор Московского Кремля. Чудовский архимандрит входил в делегацию, приехавшую 13 янв. 1665 г. к Никону в Новоиерусалимский мон-рь, чтобы получить от него письма его покровителя боярина Н. А. Зюзина и уговорить Никона уйти на покой. Поездка была успешной: Никон отдал грамоты, согласился уйти на покой и не препятствовать выборам нового предстоятеля (позднее бывш. патриарх изменил свою позицию).

И. играл важную роль на Большом Московском Соборе 1666-1667 гг., осуществляя постоянные контакты между царем и отцами Собора и информируя царя о ходе работы. По свидетельству Жития, отцы Собора «имаше сего архимандрита Иоакима [во] всяких доношениих и к благочестивому государю царю, и весь Освященный собор благословяше» (Там же). Старообрядцы особо отмечали роль И. в принятии Собором решений в отношении последователей «старой веры». Федор Иванов писал о том, что старообрядцев перед царем и вост. иерархами «власти оклеветали... Павел, Крутицкий митрополит, да Рязанский архиепископ Иларион, и третий - Иоаким, архимандрит чудовской» (МДИР. 1881. Т. 6. С. 195). Федор писал об И. как об одном из ближайших доверенных лиц царя: «Ему бо единому - Павлику (Крутицкому митрополиту.- А. Б.) и второму - Иоакиму сказа царь тайну сердца своего, а они и прочих всех властей уже освоеваху и утверждаху всех в новинах стояти, а древнее предание все презирати и ни во что вменяти» (Там же. С. 234). Хотя Федор называет И. в числе 3 главных противников старообрядчества на Соборе, в сочинении старообрядца содержится косвенное указание на то, что позиция И. отличалась от позиции 2 др. насадителей богослужебной реформы - митр. Павла и архиеп. Илариона. В то время как названные архиереи были убежденными защитниками реформы и, по словам Федора, «утвердили все никонианство», «прочие все власти (из предшествующего изложения ясно, что речь идет в первую очередь об И.- А. Б.) нехотя последовали им, славы ради и чести временныя, возлюбиша бо славу человеческую» (Там же. С. 201). Федор излагает позицию этих «невольных» сторонников реформы, к-рая определялась необходимостью ради престижа Российского гос-ва твердо держаться линии, выбранной царем: «Обратитися паки на первое невозможно! Вси христиане укорят нас и оплюют, и иновернии иноземцы посмеются нам... Великий государь то изволил, а мы бы и рады по старым книгам пети и служити Богу, да его, царя, не смеем прогневати» (Там же. С. 200). Очевидно сходство этого заявления со словами И., будто бы сказанными им М. А. Ртищеву в авг. 1664 г. (см. выше). В переданных Федором Ивановым словах И. во многом отразилась суть позиции будущего патриарха, в своей деятельности всегда на 1-е место ставившего общегос. интересы, выразителем которых являлся царь. Со временем позиция И. стала более определенной, часто она противоречила мнению правителя (см. ниже), но служение интересам России, деятельность ради ее блага всегда являлись основными целями И.- убежденного государственника.

Наряду с митр. Павлом и архиеп. Иларионом И. принимал участие в увещеваниях старообрядцев, в частности присутствовал на одной из предшествовавших Собору бесед митр. Павла с Авраамием, во время к-рой чудовский настоятель остановил архиерея, с кулаками набросившегося на Авраамия. 16 нояб. 1671 г. И. по поручению Алексея Михайловича приезжал к Ф. П. Морозовой, чтобы убедить ее покориться царю и оставить раскол. Поездка была безуспешной, в тот же день И. объявил Морозовой и кнг. Е. П. Урусовой об аресте. И. присутствовал при 1-м допросе сестер, к-рый прошел в Чудовом мон-ре 18 нояб.

2 нояб. 1666 г. И. вместе с русскими иерархами на ступенях Успенского собора встречал приехавших для участия в Соборе патриархов Паисия Александрийского и Макария III Антиохийского (последний поселился в Чудовом мон-ре). 1 янв. 1667 г. И. сослужил патриархам в домовой царской ц. в честь Нерукотворного образа Спасителя, 18 янв. вместе с патриархом Макарием совершил отпевание бывш. архиеп. Тобольского и всея Сибири св. Нектария (Теляшина), жившего в Чудовом мон-ре на покое. И. участвовал в обсуждении на Соборе вопроса о чине присоединения к Православию иноверцев. Подпись И. содержится под отменой постановления Собора 1620 г., предписывавшего перекрещивать зап. христиан и единоверных «белорусцев». 12 дек. 1666 г. И. присутствовал в Благовещенском храме Чудова мон-ря при низложении Никона, на выборах нового патриарха Московского и всея Руси (31 янв. 1667), также прошедших в Чудовом мон-ре, и на поставлении троицкого архим. Иоасафа II на Патриарший престол (10 февр.). 17 февр. 1672 г. вместе с митрополитами Павлом Крутицким и Питиримом Новгородским И. находился у постели умиравшего патриарха Иоасафа. 3 июля 1672 г. на Патриарший престол был возведен Питирим.

21 янв. 1671 г. И. (единственный из настоятелей мон-рей) был на обручении Алексея Михайловича с Н. К. Нарышкиной, 29 июня 1672 г. крестил в Чудовом мон-ре новорожденного царевича Петра I Алексеевича. Пользуясь близостью к царю, И. выступал ходатаем по челобитным мон-рей, с к-рыми был связан, в частности Валдайского Иверского мон-ря (ходатайства И. не всегда имели успех). (Об особо доверительных личных отношениях между царем и И. свидетельствует, в частности, тот факт, что внебрачный сын Алексея Михайловича и И. М. Мусиной-Пушкиной И. А. Мусин-Пушкин, родившийся в 1671, в дворцовых документах 1685 г. назван «племянником» И.; см.: Седов. 2006. С. 113. Примеч. 4.) Живя в московских монастырях, И. был близок к боярским семьям Ртищевых и Хитрово. В период настоятельства в Чудовом монастыре И. тесно общался с иером. Епифанием (Славинецким) и его учеником иноком Евфимием. К нач. 70-х гг. XVII в. И. проявил себя как противник зап. культурных заимствований: осенью 1672 г. патриарх Питирим, на к-рого И. имел влияние, выступил против первых театральных представлений при царском дворе. Став патриархом, И. также их осудил, несмотря на то что Алексею Михайловичу спектакли очень нравились.

22 дек. 1672 г. И. был хиротонисан во митрополита Новгородского и Великолуцкого. В Новгороде, по-видимому сразу по приезде, он сказал поучение, в котором убеждал паству подчиняться власти, «понеже безначалие всюду зло есть и погибели, и крамолы, и мятежа виновно». Отметив, что власть «есть сугуба: ова гражданская, ова же церковная», митрополит высказался в пользу превосходства церковной власти: «духовный же начальник - многим вящий» начальника гражданского (цит. по: Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. М., 1996. Т. 2. С. 250-251). Из Новгорода И. отправил делегацию в составе архим. тихвинского Большого в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря Макария, свящ. Софийского собора Меркурия Гаврилова и Ф. Верейды к мятежным монахам Соловецкого в честь Преображения Господня муж. мон-ря, отказывавшимся повиноваться властям и служить по новоисправленным книгам (см. ст. Соловецкое восстание). Эта миссия успеха не имела; в янв. 1676 г., когда И. уже был патриархом, непокорная обитель была взята царскими войсками. В 1673 г. И. издал указ о сборе в Новгородской епархии налогов с духовенства поповскими старостами, а не светскими чиновниками, что стало важной мерой в политике ликвидации управления приходским духовенством со стороны светских лиц, активно проводившейся И. в период Патриаршества. В Новгороде архиерей оставался недолго, по большей части он находился в Москве и занимался делами общецерковного управления при старом и немощном патриархе Питириме († 19 апр. 1673).

26 июля 1674 г. И. был возведен в сан патриарха. Время управления И. Русской Церковью характеризуется активной деятельностью первосвятителя по укреплению центральной власти в России, как духовной, так и светской, в условиях углублявшегося церковного раскола и борьбы придворных группировок при молодых и слабых правителях. Патриарх был одним из наиболее влиятельных гос. деятелей того времени, разрешавшим острые конфликты между правившими кланами. После кончины Алексея Михайловича (29 янв. 1676) И. благословил на царство Феодора Алексеевича; исследователи считают, что патриарх сразу же позиционировал себя как один из центров высшей власти в гос-ве наряду с царем (см.: Седов. 2006. С. 199-200). Обряд венчания на царство Феодора Алексеевича содержал 2 важных изменения, без сомнения внесенных по воле И., роль к-рого в обряде была чрезвычайно велика. В отличие от деда и отца Феодор Алексеевич не сам венчал себя, а был венчан патриархом. Второе изменение чина заключалось в том, что при венчании самодержец причастился не у царских врат, как это было принято в России раньше, а в алтаре - как священнослужитель, что соответствовало визант. практике. Хотя в совр. научной лит-ре это новшество расценивается как результат «византинизации» рус. двора (см., напр.: Успенский Б. А. Царь и патриарх: Харизма в России: (Визант. модель и ее рус. переосмысление). М., 1998. С. 153-161), для такой т. зр. нет оснований, поскольку, как известно, взгляды Феодора Алексеевича формировались под влиянием европ. культуры, воспринимавшейся через укр. и польск. посредство. Причиной данного изменения чина венчания следует считать позицию патриарха, стремившегося к всемерному укреплению авторитета царя через сакрализацию его власти в условиях религ. и социальной нестабильности в России.

Трудно переоценить значение И. для разрешения политических кризисов 1682 и 1689 гг. 27 апр. 1682 г., в день смерти бездетного Феодора Алексеевича, патриарх возглавил избирательный Собор, на к-ром в результате «единодушнаго согласия и сердечнаго единомыслия» царем избрали Петра (сохр. акт Собора с названием «Воззвание патриарха Иоакима ко всем государственным чинам и к народу»). Во время стрелецкого восстания в мае 1682 г. И. мужественно встал на защиту царевичей и вдовствующей царицы Наталии Кирилловны. Под давлением стрелецкого войска 25 июня патриарх венчал на царство Иоанна и Петра Алексеевичей. Ранее, в мае, регентшей при малолетних царях была объявлена царевна София Алексеевна. Впосл. патриарх был категорически против коронования царевны, о чем мечтали ее сторонники. Во время противостояния Софии и Петра летом-осенью 1689 г. И. находился в Троице-Сергиевом монастыре вместе с юным царем.

Остро переживал патриарх и внешнеполитические угрозы. В период тяжелых боев 2-го Чигиринского похода русской армии он составил «Поучение, возбуждающее люди до молитвы и поста во время нахождения супостатов», изданное в Москве вместе с «Молебным пением, певаемым во время брани» в июле 1678 г. Чтоб предупредить новое нашествие султана и хана на Украину, в дек. 1678 г. из Москвы в К-поль было отправлено посольство с предложением султану восстановить дружественные отношения с Россией. Помимо царской грамоты посол вез грамоту И. к муфтию с призывом удержать султана от войны: патриарх просил муфтия о предотвращении «ратей, начинающихся неправдою за причиною богомерзкого законопреступника Юраски Хмельницкого» (цит. по: Соловьёв. 1991. Кн. 7. С. 215; Ю. Б. Хмельницкий в 1678-1681, 1684-1685 управлял Правобережной Украиной, оккупированной Турцией, как вассал султана). Во время Крымских походов 1687-1689 гг. И. не только находился в постоянной переписке с отправившимися в поход военачальниками (опубл.: Переписка Патриарха Иоакима с воеводами, бывшими в крымских походах, 1687-1689 гг. Симферополь, 1906), но и распорядился выпустить неск. изданий «Ектений о победе на агаряны» (М., май и июнь 1687).

В сфере церковного управления патриарх прилагал активные усилия к консолидации рус. епископата и укреплению своей власти в условиях углублявшегося церковного раскола и нараставшей социальной напряженности в стране, последовательно боролся с враждебными правосл. Церкви явлениями. При И. регулярно собирались Архиерейские Соборы, основными задачами к-рых были проведение в жизнь решений Собора 1666-1667 гг., в первую очередь борьба с расколом, укрепление авторитета духовенства (преимущественно епископата) и меры по обособлению духовенства в особое сословие. Хотя Собор 1666-1667 гг. провозгласил необходимость подчинения духовных лиц духовной юрисдикции, эти решения не выполнялись, т. к. не было повсеместной системы органов управления духовенством через духовных лиц. В 1675 г. Собор принял решения о создании во всех епархиях судов из духовных лиц для разбора дел, в к-рых замешаны клирики; светские слуги епископов могли привлекаться лишь для исполнения принятых решений «против архиерейского чину непослушников». В результате осуществления этих решений в 1677 г. был закрыт Монастырский приказ. По решению Собора 1675 г. часть судебных полномочий патриарха была передана епархиальным архиереям, что позволяло им успешнее бороться с распространением старообрядчества. На Соборе рассматривались также вопросы о новом переводе Библии с греч. языка, были уточнены границы епархий. Большое внимание Собор уделил архиерейскому служению, к-рое подвергалось многочисленным нападкам со стороны старообрядцев. Соборные решения в этой части представляли собой перевод сочинения Симеона Фессалоникийского и были опубликованы в предисловии к «Чиновнику архиерейского священнослужения» (М., 1677), где многократно подчеркивается идея единства высшего духовенства. Собор установил отличия в службе и облачении патриарха и др. архиереев, регламентировал детали облачения, особое внимание было уделено укреплению авторитета патриарха через соответствующие знаки отличия. Этой же необходимостью - поднять значение первоиерарха - было вызвано рассмотрение на Соборе 1678 г. вопроса о чине шествия на осляти в Неделю ваий (Вербное воскресенье). Собор постановил совершать обряд только в столице в присутствии и при участии царя и патриарха. Ранее, в июне 1677 г., И. разослал архиереям грамоты, в к-рых запретил титуловаться «великими господами».

В научной лит-ре с именем И. связывают появление неск. богослужебных чинопоследований: чина поставления священника, подготовленного к печати в 1679 г., но так и не вышедшего в свет; чинопоследования архиерейской хиротонии 1682 г.; чина «сочинения святаго мира», составленного в марте 1683 г. (Зиборов. 1993. С. 55). При И. произошло значительное сокращение славянско-рус. части месяцеслова, что объясняется следованием решениям Собора 1666-1667 гг., фактически запретившего местное прославление рус. святых. При издании Устава церковного в 1682 г. из месяцеслова было исключено до 50 имен рус. святых, большинство из них было возвращено в месяцеслов после смерти И., в 1695 г. При И. также регулярно вносились исправления в Прологи (1675, 1677, 1685) (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 1. С. 194, 350). В 1682 г. патриарх запретил изображение священнослужителями Иуды в чине умовения ног, поскольку это в глазах паствы могло уронить достоинство служителей Церкви. В 1688 г., после чудесного исцеления по молитвам перед иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость» Евфимии Петровой Папиной, сестры патриарха, было установлено празднование этому образу, составлены служба (по образцу службы иконе Божией Матери «Одигитрия») и сказание.

В 1677-1678 гг. И. вместе с Собором рассматривал дело об освидетельствовании мощей блгв. кнг. Анны Кашинской, в результате чего было решено упразднить ее почитание из-за двоеперстного сложения пальцев руки св. княгини. Деканонизация вызвала выступления старообрядцев. Отрицая чудо двоеперстия, явленное мощами св. княгини, И. составил «Извещение чудесе о сложении триех перстов в знамение креста на челе» (М., 1677), в к-ром описывалось чудо, случившееся с отставным ясельничим царя Ф. Я. Вышеславцевым, к-рое убедило последнего в верности троеперстного сложения. Возможно, «Извещение чудесе о сложении триех перстов...» явилось ответом и на др. события. В первые месяцы царствования Феодора Алексеевича, когда он находился под влиянием сочувствовавшей старообрядцам царевны Ирины Михайловны, при дворе были сильны старообрядческие настроения. В старообрядческих источниках рассказывается о будто бы бывших царю в мае 1676 г. чудесных явлениях, к-рые должны были его убедить отказаться от продолжения религ. политики отца. Об этих видениях царь, как пишет автор-старообрядец, сообщил И., к-рый категорически отказался им верить (см.: Седов. 2006. С. 219-220).

В нояб. 1681 - февр. 1682 г. действия по укреплению Православия стали предметом обсуждения предсоборных комиссий и церковного Собора. Инициатором их созыва был царь Феодор Алексеевич, предложивший патриарху ряд мер, главной целью которых была борьба с распространявшимся старообрядчеством. В целях усиления контроля архиереев над епархиальной жизнью царь предложил разделить территорию Русской Церкви на 12 митрополичьих округов, состоящих из 72 епархий, в каждом из митрополичьих округов предусматривалось организовать от 2 до 20 епископских кафедр. Данный проект, соответствовавший греч. системе управления, должен был значительно ограничить власть патриарха. Собор решительно отклонил предложение царя, поддержав лишь мысль о необходимости открытия новых кафедр. После долгих споров были образованы 4 епархии: Холмогорская, Великоустюжская, Воронежская и Тамбовская. (По-видимому, более ранний проект изменения адм. устройства Русской Церкви, автором к-рого являлся любимец царя и его бывш. воспитатель латинофил Симеон Полоцкий, предусматривал учреждение помимо митрополичьих округов 4 Патриарших кафедр (Новгородской, Казанской, Ростовской и Крутицкой); первоиерархом Русской Церкви мыслился Никон, к-рый по возвращении из ссылки должен был воспринять титул папы, а И. предполагалось перевести на Новгородскую кафедру. Смерть Симеона Полоцкого (25 авг. 1680) и кончина Никона (17 авг. 1681) сделали этот проект неактуальным.) В др. инициативе царя - борьбе с местничеством - И. поддержал Феодора Алексеевича и одним из первых в 1682 г. подписал указ об отмене местничества, участвовал в публичном сожжении разрядных книг.

Несмотря на то что отцы Собора 1682 г. приняли ряд постановлений с целью ограничить распространение раскола церковными средствами, гораздо большие надежды архиереи возлагали на гражданскую власть и просили воевод, приказных людей и вотчинников содействовать борьбе с «церковными мятежниками». Упорное пребывание в расколе Собор определил считать преступлением, подлежащим гражданскому суду. По-видимому, по инициативе И. Собор решил для преодоления чрезвычайно распространившегося нищенства упорядочить систему богаделен. И. еще ранее начал осуществлять этот проект и подал пример устройством богаделен в столице (для поддержания московских заведений он установил дополнительный сбор с епархий).

Весной-летом 1682 г. в Москве произошли массовые волнения, в которых тесно переплелись политические и вероисповедные требования. Под давлением восставшего стрелецкого войска и кн. И. А. Хованского И. был вынужден согласиться на открытый диспут со старообрядцем Никитой Добрыниным. 5 июля 1682 г. в Грановитой палате Московского Кремля состоялись публичные «прения о вере», проходившие при крайнем накале страстей. В пылу полемики Никита Добрынин избил любимца и ставленника И. Холмогорского архиеп. Афанасия (Любимова). Фактически сорвав «прения», старообрядцы поспешили объявить о своей победе. Между тем хула на патриарха и священноначалие, избиение иерарха представляли собой преступление, по нормам Соборного уложения 1649 г. каравшееся смертью. 7 июля по приказу Софии Алексеевны Никита Добрынин был предан церковному суду, 11 июля передан светским властям и казнен. Июльский диспут в Грановитой палате отразился в 2 сочинениях, подписанных именем И.,- в «Слове на Никиту Пустосвята» и в «Увете духовном». «Слово на Никиту Пустосвята» было опубликовано уже в июле 1682 г. сразу в 2 редакциях - пространной и краткой. «Увет духовный», долгое время приписывавшийся И., был создан Холмогорским архиеп. Афанасием (Любимовым), издан 20 сент. 1682 г. В книгу вошло принадлежащее перу И. «Возглашение увещательное всему российскому народу». В 1683 г. увидело свет соч. И. «Слово благодарственное об избавлении Церкви от отступников», содержавшее описание восстания 1682 г.

Позднее И. продолжал борьбу со старообрядчеством. Вслед. участившихся в 1-й пол. 80-х гг. XVII в. массовых самосожжений старообрядцев в 1685 г. при содействии патриарха был издан гос. закон, согласно к-рому подстрекательство к самосожжению наказывалось смертной казнью. Сторонников «гарей» по возвращении в Православие надлежало отправлять в мон-ри, предварительно подвергнув бичеванию. Суровые наказания предусматривались для сочувствовавших старообрядцам, их имущество отписывалось в казну. Закон 1685 г. вынудил старообрядцев бежать в отдаленные районы страны и за границу.

Значительное место в деятельности И. занимала политика, нацеленная на осуществление и продолжение тех решений Собора 1666-1667 гг., к-рые были направлены на обособление духовного сословия и его подчинение исключительной юрисдикции духовных властей. Первый шаг в этом направлении был предпринят им как Новгородским митрополитом, когда И. запретил десятинникам - светским лицам собирать церковную дань, ее должны были собирать поповские старосты, а за освобождение от их поездок был установлен налог, который шел на содержание светских слуг архиерея. По решению Собора 1675 г. такие порядки были распространены на всю страну. В грамотах И. 1681 г. устанавливалось, что в случае конфликта между мирскими и духовными людьми дело должно рассматриваться в суде епископов. В этом плане положение духовных лиц при И. приближалось к положению католич. духовенства, пользовавшегося «privilegium juri». В 1686 г. И. разослал грамоты о неподсудности духовенства гражданским властям, тогда же подтвержденные царской грамотой, в 1688 г. послал аналогичную грамоту Новгородскому митр. Корнилию.

И. защищал имущественные интересы духовенства, при этом он стремился к ослаблению связи между приходскими священниками и светскими патронами храмов и к установлению контроля архиереев над церковной собственностью. В 1675 и 1687 гг. патриарх издал указы об установлении одинаковых для всех епархий налогов в пользу епископских кафедр. В 1676 г. был выпущен царский указ, запрещавший отмежевывать приходским храмам земли. И. сумел настоять на его отмене. Патриарх добился решения Боярской думы от 25 авг. 1680 г. о наделении новопостроенных в Московском у. церквей «из помещиковых и вотчинниковых земель» по определенным нормам. На всю территорию гос-ва эти порядки были распространены писцовыми наказами 1681 и 1684 гг. Земли эти закреплялись за Церковью в вечное владение и записывались в Патриаршей области в книгах Казенного приказа. Светский патрон храма теперь уже не мог распоряжаться землей и доходами с нее по своему усмотрению. Одновременно устанавливался контроль над этими владениями со стороны архиереев. Вся земля, находившаяся в пользовании церковных учреждений, начала рассматриваться как церковная собственность. В 1685 г., при новом межевании, патриарх пытался оградить неприкосновенность церковных имений от произвола писцов. Политика патриарха получила продолжение в действиях таких архиереев, как Александр Устюжский, Псковский архиеп. Маркелл, Афанасий Холмогорский, к-рые стремились освободить церковные земли от патроната приходских общин Севера России. Очевидно, что речь идет о системе мер, к-рую целеустремленно осуществлял епископат во главе с первоиерархом.

И. прилагал много усилий для поддержания авторитета патриаршей власти, боролся с личными противниками. Одну из главных опасностей в этом отношении для И. представлял ссыльный Никон, не признавший законности суда над ним, не считавший И. патриархом и называвший в письмах и челобитных патриархом себя. Весной 1676 г., вскоре после кончины царя Алексея Михайловича, Боярская дума и И. постановили перевести Никона из Ферапонтова Белозерского в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. монастыря в Кириллов Белозерский в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рь с более строгим режимом содержания. Несмотря на неприязнь И. к низложенному первоиерарху, И. нельзя считать инициатором этого решения, авторами которого в первую очередь были бояре, резко настроенные против Никона (в первые месяцы после кончины Алексея Михайловича при дворе были сильны старообрядческие настроения). На заседании думы патриарх даже выступил против предложения бояр заключить Никона в земляную тюрьму в Кирилловом мон-ре (т. е. поступить с ним подобно тому, как Алексей Михайлович поступил с Аввакумом Петровым, Лазарем, Епифанием и Федором Ивановым). 14 мая решение думы было утверждено Собором. В 1678 г. стали очевидны симпатии Феодора Алексеевича и его окружения к Никону. По свидетельству биографа Никона И. Шушерина, самодержец неоднократно обращался к И. с просьбой освободить низложенного патриарха из заточения и разрешить ему жить в Воскресенском мон-ре (по-видимому, в связи с этими планами стоит проект Симеона Полоцкого о преобразовании епархиального деления Русской Церкви и об усвоении Никону сана папы), на что И. отвечал решительным отказом. Без согласия первосвятителя царь повелел перевезти Никона в Воскресенский мон-рь; по-видимому, предполагалось, что бывш. патриарх также прибудет в Москву, где его встретит царь. Однако в пути Никон скончался. И. отказался благословить совершение похорон по чину погребения патриарха и не участвовал в церемонии, состоявшейся 25 авг. 1681 г. в присутствии царской семьи. Возможно, в результате этого конфликта отношения между царем и И. обострились, что вылилось в столкновение, поводом для которого стало решение царя о возведении в сан митрополита 25 марта 1682 г. своего любимца - Суздальского архиеп. св. Илариона. Действия царя вызвали гнев И., к-рый снял с себя знаки архиерейского сана и облекся в простое монашеское платье, угрожая оставить Патриарший престол. Вскоре конфликт был исчерпан, и не позднее 16 апр. того же года Иларион получил сан митрополита. В окт.- нояб. 1675 г. И. предал архиерейскому суду Коломенского архиеп. Иосифа, позволявшего себе выпады по адресу первоиерарха. По инициативе И. 14 марта 1676 г. Собор осудил и приговорил к ссылке в Кожеезерский в честь Богоявления муж. мон-рь духовника умершего царя Алексея Михайловича протопопа А. С. Постникова. В апр. 1685 г. Собором был осужден Смоленский митр. Симеон (Милюков). По мнению П. Н. Попова, главной причиной осуждения было несогласие митр. Симеона с И. по вопросам церковной жизни (в окт. 1686 после покаяния митр. Симеон вернулся на кафедру). При этом И. не был сторонником крайних мер наказания противников; по-видимому, он не был причастен к приказу о сожжении пустозерских узников 14 апр. 1682 г.

С кон. 60-х гг. XVII в. в Москве шли споры о времени преложения Св. Даров (см. в ст. Евхаристия), инициатором к-рых был бывш. воспитатель детей царя Алексея Михайловича Симеон Полоцкий, отстаивавший католич. т. зр. в этом вопросе. И. в данной полемике поддерживал грекофилов (Епифания (Славинецкого), Евфимия Чудовского, братьев Лихудов). И. не мог действенно противостоять Симеону, пользовавшемуся полным доверием царя Феодора Алексеевича и царевны Софии и создавшему в 1679 г. (возможно, в 1677) в царских покоях («в Верху») независимую от патриаршей цензуры типографию (была закрыта по настоянию И. в февр. 1683, после смерти Симеона). После 1680 г. взгляды Симеона распространял его ученик Сильвестр (Медведев), осуждения которого в 1688-1689 гг. добивался патриарх. Конец спорам положило проведенное осенью 1689 г. следствие о заговоре Ф. Шакловитого, участником к-рого был признан Сильвестр, казненный 11 февр. 1691 г. (среди прочего его обвиняли в том, что он надеялся при посредстве Софии Алексеевны занять Патриарший престол, низложив И.). С целью авторитетного окончания богословской полемики патриарх обратился к др. иерархам. Иерусалимский патриарх Досифей II Нотара отправил в ответ сочинения архиеп. Симеона Фессалоникийского, «Православное исповедание» свт. Петра (Могилы) и др. произведения, прислал книги также и Молдавский митр. Досифей; их переводил чудовский инок Евфимий и свидетельствовал И. Созванный И. в янв. 1690 г. Собор осудил Сильвестра (Медведева) и запретил к распространению книги правосл. авторов (преимущественно украинских), содержащие «латинские ереси». Были запрещены сочинения Симеона Полоцкого, Петра (Могилы), Иннокентия (Гизеля), Иоанникия (Галятовского), Лазаря (Барановича), Сильвестра (Косова) и др. Цензуре подвергся 1-й т. «Книги житий святых» свт. Димитрия (Савича (Туптало)); патриарх потребовал изъятия и переделки листов, на к-рых, по его мнению, содержались суждения, не согласные с учением правосл. Церкви. По распоряжению И. были составлены произведения, в к-рых правосл. позиция в отношении вопроса о времени преложения Св. Даров нашла наиболее полное выражение,- «Остен» (автор Евфимий Чудовский) и «Щит веры» (автор архиеп. Афанасий (Любимов), название произведению дал И.). Сб. «Остен» долгое время приписывался И. В действительности патриарху принадлежат вошедшие в сборник послание Киевскому митр. Гедеону (Святополку-Четвертинскому) и Черниговскому архиеп. Лазарю (Барановичу) и поучение, произнесенное на Соборе 1690 г.

И. был резким противником иностранного влияния на русское общество. Несомненно, по благословению патриарха в чин поставления Ионы (Тугаринова ?) во епископа Вятского и Великопермского (23 авг. 1674) было внесено обязательство не вступать в общение «с латины, и с люторы, и с калвины, и со иными еретикы» (цит. по: Седов. 2006. С. 137). В 1681 г. И. поручил Сильвестру (Медведеву) выступить с публичным обличением взглядов приехавшего в Москву кальвиниста-проповедника Я. Белобоцкого. Ок. 1682 г. окружной грамотой патриарх запретил покупать и продавать иконы, написанные на бумажных листках, особенно «немецкия, еретическия» (ААЭ. 1836. Т. 4. № 200. С. 254-256). При активном участии И. была начата кампания против решения правительства Софии Алексеевны предоставить протестантам и католикам право строить каменные храмы. Несомненно, по заказу патриарха Игнатий (Римский-Корсаков), архим. Новоспасского московского в честь Преображения Господня монастыря, написал «Слово на латин и лютеров» с критикой «первосоветника» (кн. В. В. Голицына), к-рый «купли ради временныя и подарков» пошел навстречу «иноверцам» (в сочинении «первосоветник» сравнивается с царем Соломоном, к-рый устраивал «капища» иноплеменным женам, автор угрожал кн. Голицыну судьбой, постигшей посадника Добрыню, который, польстившись на дары, разрешил построить лат. храм в Новгороде). Известен эпизод, когда на поддержанную царем Феодором Алексеевичем просьбу польских послов духовного звания присутствовать на патриаршей службе И. ответил резким отказом: «А еретикам во святилище быти... невходно» (цит. по: Житие и завещание. 1879. С. 38). Патриарх настоял на том, чтобы за торжественным обедом у царя 28 февр. 1690 г. по случаю рождения царевича Алексея Петровича не присутствовали иноземцы. В 1689 г. при участии И. были осуждены протестант. проповедники К. Кульман и К. Нордеман. В 1690 г. из Москвы по решению И. были высланы иезуиты. Патриарх был твердым противником распространявшегося при дворе поляками и украинцами и любимого царем Феодором партесного пения. В духовном завещании И. призывал рус. людей противостоять иностранному влиянию, напоминая, что он всегда с ним боролся, в частности протестовал против назначения в рус. полки командирами «еретиков-иноверцев». В завещании И. призывает русских правителей «еже бы иноверцам-еретикам костелов римских, кирак немецких и татаром мечетей в своем царствие и обладание всеконечно не давати строити нигде и новых латинских иностранных обычаев и в платии премен по-иноземскии не вводити» (Житие и завещание. 1896. Т. 2. С. 44-45).

Для утверждения в России просвещения, ориентированного на греч. традицию, при активной поддержке И. в 1681 г. на Печатном дворе была устроена школа «греческого чтения, языка и письма» (Типографская школа), во главе к-рой был поставлен Тимофей, посланник Иерусалимского патриарха Досифея. В школе было 2 отд-ния: греческое и славянское, в 1686 г. в ней учились 233 юноши. В дни больших праздников патриарх принимал у себя педагогов и учеников, декламировавших произведения на греч. и церковнослав. языках, после чего школяры и их наставники получали от первосвятителя подарки. И. выделял школе книги из патриаршей б-ки. В 1685 г. в московском в честь Богоявления мон-ре открылась Славяно-греко-латинская академия во главе с братьями Лихудами. Вскоре в монастыре при поддержке патриарха было построено для академии новое здание. В 1687 г. академия переехала в Заиконоспасский в честь Нерукотворного образа Спасителя московский мон-рь, где в 1-й пол. 80-х гг. XVII в. безуспешно пытался устроить латино-польск. уч-ще Сильвестр (Медведев). В следующем году по распоряжению патриарха в академию были переведены ученики упраздненной Типографской школы.

При И. состоялся переход Западнорусской митрополии под власть Московского патриарха. 24 окт. 1685 г. новоизбранный Киевский митр. Гедеон (Святополк-Четвертинский) прибыл в Москву и принес присягу И., в 1687 г. переход Киевской митрополии в юрисдикцию Русской Церкви был признан К-польским патриархом. И. пытался контролировать деятельность Киево-Печерской типографии, указывая на недопустимость выпуска книг без предварительного свидетельствования в Москве, добивался признания укр. церковными деятелями правосл. т. зр. на время преложения Св. Даров. В 1689 г. И. отклонил просьбу Львовского еп. Иосифа (Шумлянского) об учреждении Галицкой митрополии в юрисдикции Московского патриарха.

И. погребен в Успенском соборе Московского Кремля. Ок. 1700 г. собранные по тематическому принципу произведения И. были объединены в рукописный сб. «Икона, или Изображение, великие соборные Церкве Всероссийского и всех северных стран Патриарша престола приключихшихся дел в разные времена и лета». Из этого сборника опубликованы 29 посланий, грамот и писем И. 1683-1689 гг., относящихся к управлению Киевской митрополией (разд. «О Киевской малороссийской митрополии, како подсудствовася Всероссийскому патриаршу престолу, вдовствовавши многая лета, ведение известно» - АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 5. С. 35-438). Кроме того, в «Икону...» вошли 14 писем И. к различным адресатам по вопросам церковной жизни (письма не напечатаны, перечень их приложен к изданию в «Архиве Юго-Западной России»). Составление на рубеже XVII и XVIII вв. Жития И., а также сборника его произведений, вероятно, свидетельствует о существовании почитания И. вскоре после его кончины.

Исследователи предполагают участие И. в создании ряда летописных произведений: Иоакимовской летописи (Шамбинаго С. К. Иоакимовская летопись // ИЗ. 1947. Т. 21. С. 254-270), Краткого летописца Новгородских владык (Черепнин Л. В. «Смута» и историография XVII в.: (Из истории древнерус. летописания) // ИЗ. 1945. Т. 14. С. 119-127), Забелинской новгородской летописи (Азбелев С. Н. Новгородские летописи XVII в. Новгород, 1960. С. 61-65), Мазуринской летописи (Корецкий В. И. Мазуринский летописец кон. XVII в. и летописание «Смутного времени» // Славяне и Русь: Сб. ст. М., 1968. С. 282-290).

Иконография