РТИЩЕВ

Федор Михайлович Большой (1626 (март или 6.04?) - 1.06.1673, Москва), рус. гос. деятель, окольничий, организатор духовного образования в Москве. Отец - окольничий Михаил Алексеевич - происходил из лихвинских детей боярских, был сотенным головой в Смоленскую войну 1632-1634 гг., впосл.- московский дворянин. Р. начал службу в 1642/43 г. стряпчим, а 8 сент. 1645 г. назначен «в комнату у крюка», т. е. стоять при входе в царскую комнату, впускать царедворцев во внутренние покои. 3 дек. 1647 г. пожалован в стряпчие с ключом (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Моск. стола. Д. 217. Л. 434). 16 янв. 1648 г. на свадьбе царя Алексея Михайловича с Марией Ильиничной Милославской был «у государева платья», с 19 дек. 1649 г. возглавил Царскую мастерскую палату (1649-1656).

В 1646-1648 гг. основал в Москве Андреевский монастырь в Пленницах (у Воробьёвых гор), превратив его в центр правосл. учености. В 1649 г. из Киево-Печерской лавры и др. малороссийских мон-рей царем были приглашены в Москву 30 ученых иноков, в т. ч. иеромонахи Арсений Сатановский (Корецкий) и Епифаний (Славинецкий). Последний по просьбе Р. составил «Лексикон латино-славенский» и давал ему уроки греч. языка. При Андреевском мон-ре была создана школа, в к-рой обучали церковнославянскому и греческому языкам, риторике и философии. По инициативе Р. старцы Арсений и Епифаний восстановили в Москве обычай церковной проповеди.

В доме Р. бывали патриарх Никон (Минов), протоиереи Аввакум Петров, Иоанн Неронов, иером. Епифаний (Славинецкий), придворный поэт Симеон Полоцкий, хорват. писатель Ю. Г. Крижанич. Там звучала южнорусская и латинская речь, устраивались диспуты: их участники могли принадлежать к враждебным направлениям, но имели возможность свободно высказывать свои мнения; при этом хозяин воздерживался отдавать явное предпочтение одной из сторон.

Вместе с Б. И. Морозовым Р. рекомендовал Крижаничу написать опровержение на сочинение секретаря голштинского посольства Адама Олеария, содержавшее критические замечания о России, чтобы «клеветникам уста запирати» (Белокуров С. А. Из духовной жизни моск. об-ва XVII в. М., 1902. С. 262). Р. учился у иноземцев, но не впадал в «чужебесие», как называл бездумное преклонение перед всем иностранным Крижанич (Крижанич Ю. Политика. М., 1997. С. 230, 232).

Р. принадлежал к «ревнителям древлего благочестия» (см. Ревнителей благочестия кружок), к-рые в начале царствования Алексея Михайловича ратовали за исправление церковных нравов через религ. просвещение народа, отстаивали канонически правильное единогласное пение.

Незнатное происхождение Р. позволило в 1650 г. думному дьяку С. И. Заборовскому подавать местнические челобитные на его отца и др. Ртищевых, но царь взял их под защиту и отправил челобитчика в тюрьму. Сам Р. не участвовал ни в одном местническом конфликте, что подтверждают слова его Жития о намеренном уклонении от «богоненавистнаго высокоседания в родословиях» (Житие. 1906. С. 157).

11 авг. 1650 г. Р. был пожалован в постельничие. Он сопровождал царя в государевом походе 1654 г. против Речи Посполитой, во время которого проявил христ. заботу о раненых и больных воинах: уступил им свою «колесницу», а сам, превозмогая боль в ногах, ехал в седле.

5 сент. 1655 г. Р. был послан царем из Вильно для переговоров с гетманом Павлом Яном Сапегой. Р. сопровождал шляхтич, к-рый в записках отметил «любезность» царского посланца, знание им польских законов, считал его «ученым» человеком, удивлялся, что Р. мало выпивал, а по ночам много молился. На обеде у гетмана Р. поразил присутствовавших, одержав победу в споре с местными иезуитами по богословским вопросам. Убеждая литов. сторону избрать Алексея Михайловича на польск. престол, Р. говорил, что царь в таком случае даст присягу «соблюдать ваши вольности, а затем бы и мы постепенно своих могли бы потребовать или выпросить у царя, глядя на ваши, и несомненно мы бы вам помогали, а вы бы тоже от нас не отступали» (Флоря. 2007).

Главным успехом поездки Р. стало признание литов. гетманом прибавления в царском титуле: «и Белые России». За службу Р. был пожалован 12 янв. 1656 г. в окольничие с возложением обязанностей дворецкого (возглавил приказ Большого дворца, 1656-1664) и повышенным окладом: «не в образец, сверх окольнического окладу». На жалованной грамоте об этом царь собственноручно приписал: «От гораздо» (т. е. превосходно) (Козловский. 1906. С. 172).

В 1656 г. Р. сопровождал царя в военном походе на Ригу, 7 дек. вел переговоры с польским посланником в Вязьме, в авг. 1657 г.- в Москве с посольством гетмана Б. М. Хмельницкого, в июне 1660 г.- с посланцами нового гетмана, Юрия Хмельницкого. После измены Юрия по рекомендации Р. в Москву был вызван нежинский протопоп Максим Филимонович, к-рый под именем Мефодий (см. Мефодий (Филимонович)) был возведен в сан епископа Мстиславского и Оршанского и как ставленник Москвы назначен местоблюстителем Киевской митрополии. Р. пользовался уважением на Украине: в 1662 г. кошевой атаман Запорожской Сечи И. М. Брюховецкий писал в Москву, что желает видеть его «князем малороссийским от его царского величества» (АЮЗР. Т. 5. С. 101).

Знаком исключительного доверия царя Алексея Михайловича было назначение Р. в 1658 г. возглавить приказ Тайных дел - орган личного надзора царя за всей системой управления, куда другим думным людям вход был запрещен; кроме того, Р. управлял приказом Лифляндских дел (1658/59, 1661/62). 17 авг. 1660 г. Р. объявил царский указ о назначении Суздальского архиеп. Стефана архиепископом московского Архангельского собора.

Посол Свящ. Римской империи Августин фон Мейерберг на царской аудиенции 1661 г. видел у трона 2 самых влиятельных думцев: справа стоял царский тесть И. Д. Милославский, слева - Р., «не последний любимец государя»: «еще с отроческих лет царский постельничий, стало быть, сжившийся с ним на дружеской ноге»; «едва сорока лет от роду, станет выше многих стариков» (Мейерберг А. Путешествие в Московию // Утверждение династии. М., 1997. С. 89, 153). В том же году шотл. офицер на рус. службе П. Л. Гордон наблюдал «великую распрю» Р. с Милославским (Гордон П. Дневник, 1659-1667. М., 2002. С. 111).

Р. считали одним из инициаторов выпуска медных денег (1654-1662). 22 янв. 1662 г. он допрашивал представителей московских дворцовых слобод о причинах возникшей дороговизны товаров. Во время Медного бунта 1662 г. восставшие назвали Р. среди «изменников», ответственных за выпуск медных денег, и даже главным «злотворцем» реформы. От гнева восставших Р. спрятался во дворце «во велице страсе близь самыя смерти» (Житие. 1906. С. 162). После подавления восстания входил в следственную комиссию для расправы над бунтовщиками.

1 окт. 1662 г. Р. участвовал в тайном совещании царя Алексея Михайловича с 6 самыми доверенными думцами по дипломатическим делам; в переговорах с поляками в 1666 г. поддерживал главу Посольского приказа А. Л. Ордина-Нащокина.

С 1664 г. Р.- 2-й «дядька» царевича Алексея Алексеевича, для обучения к-рого польск. языку и латыни он привлек западнорус. поэта и просветителя Симеона Полоцкого; в благодарность за воспитательские труды («себе изнури, бодрствуя и смотряя» - Там же) царь собирался пожаловать Р. боярством, но тот из смирения отказался - случай исключительный в истории Думы.

Отношение к церковной реформе патриарха Никона (Минова) характеризует Р. как неординарную личность, способную на самостоятельные поступки. Р. помогал буд. патриарху, когда тот был еще архимандритом Новоспасского московского в честь Преображения Господня ставропигиального мужского монастыря, а затем решительно принял нововведения патриарха Никона. 27 февр. 1654 г. патриарх отправил с Р. письмо царю с описанием бывшего ему видения огня над Валдайским Святоозерским в честь Иверской иконы Божией Матери мужским монастырем. После разрыва с царем (в июле 1658) Никон пытался вернуться в Москву, действуя через Р., напомнив о его обещаниях помогать во всех нуждах. Р. и его отец оказывали покровительство буд. патриарху и последовательному стороннику нововведений Никона - Иоакиму (Савёлову), когда тот был келарем Новоспасского мон-ря.

Вместе с тем Р. был против жестоких преследований несогласных с церковной реформой. Протопоп Иоанн Неронов говорил в доме Р., что новоисправленные книги следует сжечь. После этого кто-то донес патриарху, что Неронов будто бы сжег новые Служебники. Оскорбленный протопоп обозвал Р. иудой, но тот отправился к патриарху Никону и добился прощения для своего друга.

Р. сохранял доверительные отношения с Аввакумом Петровым, который вспоминал, как по возвращении из сибирской ссылки (весной 1664) «к Федору Ртищеву зашел: он сам из полатки выскочил ко мне, благословился от меня, и учали говорить много-много - три дня и три ночи домой меня не отпустил и потом царю обо мне известил». Когда царь, царица и придворные прислали протопопу по 10 р., «дружище наше старое Феодор Ртищев, тот и шестьдесят рублев казначею своему велел в шапку мне сунуть». В то же время Аввакум «к Федору Ртищеву бранитца со отступниками ходил», откуда возвращался «зело печален, понеже в дому у него с еретиками шумел много о вере и о законе» (Житие протопопа Аввакума. М., 2011. С. 57, 62, 92, 371).

Царь оценил способности Р. склонить к примирению даже самых упорных сторонников дониконовского обряда и в 1666 г., накануне приезда в Москву Вселенских патриархов, поручил ему уговорить троюродную сестру Р. боярыню старообрядку Ф. П. Морозову хотя бы для вида примириться с реформой. По словам Аввакума «приехав в дом к ней сродник ея, Федор Ртищев, шиш антихристов и, лаская, глаголаше: «сестрица, потешь царя тово и перекрестися тремя перстами, а втайне как хочешь, так и твори?»» (Там же. С. 329).

В конце жизни Р. часто недомогал и после смерти царевича Алексея 17 янв. 1670 г. отошел от дел. 22 янв. 1671 г. присутствовал на свадьбе царя Алексея Михайловича с Наталией Кирилловной Нарышкиной, но затем уже не служил больше при дворе.

В Москве Р. купил «домик» и устроил в нем пристанище для 13-15 нищих, которых содержал за свой счет. После его кончины дом сгорел, но был восстановлен и стал известен как «больница Федора Ртищева». В 1671 г. Р. продал часть своего имущества и послал крупную партию хлеба в Вологду для раздачи голодающим. Вологодский архиепископ с благодарностью сообщил Р., как страждущие ожидали присланного хлеба: «Собралося по милостыню гладных душ болши дватцати тысяч… и многие имут вселятися во гроб» (цит. по: Седов. 2008. С. 128-126).

Р. принял в своем доме С. Ф. Николева, сына выехавшего в Россию франц. полковника. Р. крестил его и поручил ему писать свою духовную. После смерти Р. Николев (в чине стольника) в 1680-1681 гг. по царскому указу возглавлял в Москве «церковное, и дворовое, и хоромное, и садовое» строительство, в к-ром проявились черты нового, нарышкинского стиля.

Современник-поляк был восхищён личными качествами Р., «столь исполненного чувствами благочестивого христианина и столь образованного в умственном и нравственном отношении... Тот только может с негодованием смотреть на блистательные успехи фортуны Ртищева, упрекая его в низости происхождения, кому судьба вместе с талантами отказала в почестях» (Сев. архив. 1825. Ч. 18. № 22. С. 109-110). Мн. исследователи разделяли восторженные суждения современников о Р.: «совершенно евангельский человек» (Ключевский. 1988. С. 310); «бесконечная доброта, душевная чуткость, широта понимания и та объективность, которая была плодом духовной самобытности» (Платонов. 1925. С. 113).

С 1646 г. Р. был женат на Ксении (Аксинье) Матвеевне Зубовой, имел 2 сыновей: Михаила (впосл. стольник) и рано умершего Илью, а также 2 дочерей: Акулину, «приезжую боярыню» царицы Наталии Кирилловны (с авг. или сент. 1668 замужем за боярином кн. В. Ф. Одоевским, † 3 авг. 1687), и Анну (была замужем за боярином кн. П. И. Прозоровским, † 10 мая 1683).

После смерти Р. было составлено «Житие милостивого мужа Фёдора, званием Ртищева», которое принадлежит к особому типу агиографии XVII в. (т. н. мирское житие) с характерным вниманием к теме социальной активности и благотворительности героя повествования (Житие милостивого мужа Феодора званием Ртищева // Козловский. 1906. С. 155-165). Автор произведения, бывший, очевидно, близким к Р. человеком, неизвестен; косвенные данные позволяют считать причастными к редактированию текста Кариона Истомина или Евфимия Чудовского (И. П. Козловский и др.) или митр. Сибирского и Тобольского Игнатия (Римского-Корсакова) (Н. Н. Кашкин).

Изображение Р. помещено на горельефе памятника «Тысячелетие России» в Новгороде (ныне Вел. Новгород) (1862; по проекту М. О. Микешина).

Многосторонняя деятельность Р. лишена присущих придворным жажды власти и первенства над политическими противниками. Его христ. добродетели - кротость, смирение и человеколюбие - позволили ему занять исключительное место среди деятелей эпохи.