ИЛИЯ

(1-я пол. XVI в.), новгородский иером., сотрудник Новгородского архиеп. св. Макария (впосл. митр. всея Руси), свящ. домовых владычных церквей, агиограф и гимнограф, миссионер, вероятно, архиепископский нотарий. Из разных источников (см. ниже) были известны 2 новгородских иеромонаха-современника по имени Илия, связанные с Новгородским архиеп. Макарием,- книжник и миссионер. Их отождествление было предложено митр. Макарием (Булгаковым) и представляется вполне вероятным (см.: Голубинский. История РЦ. Т. 2. Ч. 1. С. 755), хотя не имеет прямого подтверждения в источниках. О происхождении и жизни И. в миру ничего не известно. Не до конца изжитое в лит-ре ошибочное мнение, что И.- это монашеское имя боярина В. М. Тучкова (cм., напр.: Голубинский. История РЦ; Спасский. 2008. С. 202-203, 382, 418), основано только на том, что Тучков написал в 1537 г. новую редакцию Жития прп. Михаила Клопского, службу к-рому составил И., и на убеждении, что Житие святого и службу ему должен писать один и тот же автор.

Более ранние сведения сохранились об И. как о миссионере. Cогласно летописям (ПСРЛ. Т. 4. Вып. 1. С. 564-566, 569; Т. 5. Вып. 1. С. 141-142; Т. 43. С. 232-233, 235) и окружной грамоте архиеп. Макария от 25 марта 1534 г. (Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 1. С. 184), в 1534 и 1535 гг. Новгородский владыка посылал иером. И., состоявшего при владычной домовой ц. Рождества «на сенех», обращать в христианство уклонившееся в веру предков угро-фин. население Водской пятины (ижору, карелу, чудь) вплоть «до Лопи до дикие», разрушать языческие капища и «вразумлять» языческих жрецов - арбуев. Летописное повествование отличается малой степенью конкретности и представляет во многом панегирик миссионерству И., написанный, вероятно, не без влияния Жития свт. Стефана Пермского. Предположительно И. может быть отождествлен с соименным иеромонахом, упоминаемым в Житии прп. Трифона Печенгского: И. совершил иноческий постриг прп. Трифона, крестил обращенных им саамов и освятил ц. во имя Св. Троицы (см.: Калугин. 2009. С. 65-67, 188-190; ср.: Голубинский. История РЦ. Кн. 3. С. 858, примеч. 2), хотя этот вопрос нуждается в дополнительном рассмотрении. Успех лопской миссии И. был непродолжительным (отчасти, как предполагается, из-за незнания им саамского языка и как следствие отсутствия переводческой деятельности, направленной на создание хотя бы минимального корпуса текстов, необходимых для утверждения новообращенных язычников в Православии). Как отмечает митр. Макарий (Булгаков), 2 десятилетия спустя архиеп. Феодосий вынужден был вновь принимать меры против возвращения угро-фин. населения епархии к языческим обрядам (Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 1. С. 184-185).

Между 1537 и 1542 гг. в связи с созданием Тучковым новой редакции Жития прп. Михаила Клопского И. написал канон святому по образцу канона прп. Сергию Радонежскому Пахомия Логофета. Созданный И. канон снабжен фразовым акростихом смешанного типа, «по червленым словесам», образованным как начальными словами, так и начальными буквами песнопений, также характерным для творчества серб. книжника и его русских последователей: «В царство Благочестиваго Христолюбиваго великого князя Иоанна, Всея Русии Самодержца, Повелением [И] Благословением Макария, Святейшаго архиепископа Богоспасаемых градов Великаго Новаграда И ПСкоВа, Благодарное сие пение Принесеся Всепреподобному Михаилу КлоПСкоМу Рукою Пресвитера Илии» (Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 2. С. 179, № 485; у Ф. Г. Спасского (С. 203-204) акростих передан в позднейшей редакции). Предположительная атрибуция данного текста Тучкову (Дробленкова. Илья. С. 403) не учитывает свидетельства акростиха. Особенностью данного канона, вызванной посвящением Клопского Михайловского Веряжского мон-ря Св. Троице, является включение в текст дополнительных троичных тропарей перед богородичнами.

В 1539 г., находясь длительное время в Пскове с архиеп. Макарием (скорее всего в качестве владычного нотария), священник владычной домовой ц. во имя прп. Евфимия И. написал Житие мч. Георгия Нового Софийского (Середецкого, Кратовского), пострадавшего за отказ принять ислам. Поводом к созданию произведения послужил рассказ об этом новомученике афонских иноков Прохора и Митрофана, прибывших к Новгородскому архиепископу за денежной помощью. Житию предпослано пространное введение об обстоятельствах написания памятника, а затем о насилиях, творимых мусульм. властями Османской империи над правосл. подданными (Калиганов. 2000. С. 64-65). Устный рассказ о мученике, вероятно, показался книжнику (возможно, и архиеп. Макарию) недостаточно репрезентативным. Изложение мучения у И. основано преимущественно на лит. источнике - Житии мч. Иоанна Нового (Белгородского или Сучавского), написанном Григорием Цамблаком в нач. XV в. В лит-ре отмечены расхождения между Житием, написанным И., и болг. Житием святого, созданным вскоре после кончины мч. Георгия (Там же. С. 82-84, 86-87). Расхождения, по-видимому, возникли в результате позднейшего смешения известий о 2 соименных и практически современных софийских святых - о Георгии Новом Кратовском и Георгии Софийском Новейшем. Сохранился вероятный автограф И. (атрибуция И. И. Калиганова) в составе сб. житий и слов «Жемчужная матица» (см. «Матица», сборник) ГИМ. Барс. № 313 (образцы почерка см.: Калиганов. 2000. С. 242-277). Содержащееся в старших списках Жития мч. Георгия указание на написание текста в Пскове породило в лит-ре ошибочное мнение, что И. был псковским (либо неопределенно - новгородским и псковским) книжником (см.: Там же. С. 79, 81).