ПАНТЕЛЕИМОН

Род. в Никомидии в семье рим. сенатора язычника Евсторгия и христианки Еввулы (пам. 30 марта). Родители назвали своего единственного сына Пантолеонт («Во всем лев»). Мать старалась воспитывать его в христ. благочестии, однако рано скончалась, и отец стал склонять мальчика к языческой вере. Когда П. достиг юношеского возраста, отец отправил его изучать медицину к придворному архиатру и магистру Евфросину. Вскоре необычайно способный юноша превзошел всех учеников магистра и учитель стал брать П. во дворец. Придворные сановники быстро заметили молодого одаренного врача, отличавшегося умом и красотой, и начали обращаться к нему за медицинской помощью.

Молва о редких достоинствах юноши дошла до императора, П. был приглашен к нему, и Максимиан Галерий, изумленный рассудительностью и очарованный красотой юноши, решил приблизить его к себе. Обычно после занятий у своего учителя, Евфросина, П. проходил мимо скромного дома, где скрывался от преследователей-язычников пресв. Ермолай вместе с др. христианами. Старец заметил молодого человека, выделявшегося благообразным обликом, смиренным взором, и пригласил его в дом. Узнав, что П.- сын христианки и врач, пресв. Ермолай сказал, что если он последует за Христом, то больше не будет нуждаться в помощи ни Асклепия, ни Гиппократа, ни Галена, ибо эти врачи могут помочь лишь в лечении человеческих тел от немногих болезней, а Христос - Подлинный Врач, дарующий слепым зрение, очищающий прокаженных и воскрешающий мертвых.

П. стал каждый день бывать у старца, укрепляясь в вере, и захотел получить откровение, к-рое подтверждало бы слова пресвитера о Христе. Однажды юноша увидел на улице мертвого мальчика, рядом с к-рым лежала ужалившая его змея. П. обратился с молитвой к Богу, прося оживить дитя, и ребенок тотчас воскрес, а змея погибла. Став очевидцем столь необычного чуда, П. укрепился в вере и попросил пресв. Ермолая крестить его. После таинства юноша 7 дней оставался в доме священника, слушая наставления в вере. Вернувшись домой, он продолжал исцелять людей уже не только с помощью лекарств, но и молитвой ко Христу. Сыновий долг побуждал П. позаботиться об отце, к-рого он убеждал принять христианство. Сенатор Евсторгий стал склоняться к доводам сына о бессилии идолов, но множество изваяний ложных богов по-прежнему находилось у его ложа.

Однажды к дому Евсторгия привели слепого и попросили позвать П. Больной сказал, что отдал лучшим из врачей почти все свое состояние, но они не смогли его исцелить, и предложил юноше все, что у него осталось, если тот поможет ему снова увидеть свет. Евсторгий стал отговаривать сына браться за дело, с к-рым не справились известнейшие врачи, но П. возложил свою руку на глаза ослепшего и, призвав Христа, осенил глаза крестным знамением. В тот же миг слепец прозрел и вместе со свидетелем этого чуда Евсторгием уверовал в Истинного Бога, а все оставшиеся деньги по настоянию П. раздал нищим. Пресв. Ермолай в течение мн. дней наставлял Евсторгия и прозревшего мужа в христ. вере, а затем крестил. Евсторгий возненавидел язычество, сокрушил идолов в своей спальне и бросил их в глубокий ров. Вскоре после крещения сенатор скончался.

П. раздал бедным унаследованное имущество, отпустил рабов и стал безвозмездно исцелять всех, кто к нему обращались. Особенно усердно он помогал христианам, томящимся в темницах и претерпевшим пытки за веру. Вскоре жители Никомидии стали приходить только к П., и он исцелял такие болезни, от к-рых не могли избавить именитые врачи за большую плату. Слава молодого врача была столь велика, что др. городские медики лишились дохода и задумали опорочить П. Узнав, что он исцелил слепого молитвой ко Христу, они донесли на него имп. Максимиану Галерию. Доставленный во дворец прозревший муж подтвердил, что его исцелил христ. Бог, Которого призвал П., и отказался принести жертву идолам, после чего по приказу правителя был обезглавлен. П. выкупил у палачей его останки и похоронил в семейном склепе.

Имп. Максимиан приказал доставить П. во дворец и стал ласково увещевать его отречься от Христа, обещая сделать своим личным другом и первым врачом. Чтобы убедить императора во всемогуществе Христа, П. предложил принести в имп. покои парализованного человека с городской площади и пригласить к его ложу жрецов, к-рые должны будут призвать языческих богов, а он - Христа; чьими молитвами больной исцелится, за теми и стоит истина. Максимиан Галерий с радостью согласился, будучи уверен, что жрецы посрамят христианина. Однако, как ни старались жрецы, взывая к своим кумирам: Асклепию, Артемиде, Афине, Галену и Гиппократу, больной не почувствовал ни малейшего облегчения. Тогда П. обратился ко Христу, и страждущий тотчас встал на ноги, взял свое ложе и пошел домой. Многие из свидетелей чуда обратились в христ. веру.

Максимиан Галерий, хотя и был поражен победой П., поддался на уверения жрецов, что исцеление произошло благодаря Асклепию, и стал угрожать П. суровой расправой, если он откажется принести жертву богам, но юноша проявил непоколебимую стойкость. Император приказал подвесить непокорного врача на дереве и железными крючьями рвать его тело, а затем обжигать кровоточащие раны огнем. Во время пыток П. усердно молился, и ему явился Христос в образе пресв. Ермолая и обещал не покидать юношу. Орудия истязаний выпали из рук палачей, огонь в их светильниках погас, и раны на теле мученика тотчас исчезли. Максимиан счел это чудо колдовством и велел подвергнуть П. более тяжелой пытке - святой был брошен в котел с кипящим оловом и вновь остался невредим после молитвы и явления Христа в образе пресв. Ермолая. По совету придворных император велел бросить мученика в море, но явившийся по молитве П. Христос в образе наставника поднял его за руку со дна и сделал так, что привязанный к шее мученика большой камень поплыл по воде, словно лист, а П. вскоре оказался на берегу. Тогда его отдали на съедение хищникам. Люди, собравшиеся на стадионе, были уверены, что дикие звери растерзают П., но явившийся по молитве мученика Христос укротил животных; леопарды, медведи и львы льнули к ногам святого, оттесняя друг друга, а он гладил их. При виде этого зрелища народ на трибунах стал славить Христа. Максимиан направил на стадион солдат, и они зарубили мечами ок. 1 тыс. чел. и закололи диких зверей.

Тела казненных христиане предали достойному погребению, а мертвых животных воины бросили на съедение птицам и псам. Однако в течение мн. дней тела животных лежали нетронутые и не издавали запаха. Столь необычное чудо обратило к истинной вере множество никомидийцев.

Максимиан Галерий повелел изготовить колесо с железными остриями по наружному краю, чтобы они рассекали плоть П. Но и после того как он был привязан к колесу и сброшен с горы, мученик остался невредим, а колесо убило 50 палачей и мастеров, изготовивших его.

Император решил притвориться, что уверовал во Христа, и попросил П. назвать имя его наставника, якобы для того, чтобы и он смог у него поучиться. Юноша понял коварный замысел, но не стал утаивать имя Ермолая, т. к. был уверен, что пресвитер готов к мученичеству. Тот с радостью встретил посланных за ним солдат, т. к. накануне пресв. Ермолаю явился Христос. Представ перед Максимианом, священник остался тверд в вере, на вопрос императора, знает ли он кого-то еще из почитающих Христа, назвал имена 2 своих учеников - священников, в готовности к-рых пострадать за Господа был уверен. Вскоре их тоже арестовали. После жестоких пыток 3 пастырям - Ермолаю, Ермиппу и Ермократу - за отказ принести жертвы идолам отрубили головы. Максимиан сказал П., что Ермолай, Ермипп и Ермократ поклонились богам и получили великие почести и награды, но святой, не сомневавшийся в верности пресвитеров Истинному Богу, обличил императора в обмане. Тогда Максимиан приказал палачам подвергнуть П. множеству др. пыток, затем обезглавить святого и сжечь его тело.

Место, где предстояло казнить П., находилось за городскими стенами, на полмили западнее Никомидии. Там воины привязали юношу к стволу маслины. Когда один из солдат попытался отрубить мученику голову, железное лезвие изогнулось, словно было сделано из воска и не коснулось святого. Солдаты уверовали во Христа и стали умолять мученика простить их за то, что по воле имп. Максимиана должны его казнить. П. стал молить Господа простить воинам их грехи, а его самого - сподобить мученической кончины. В этот момент все услышали Божественный голос с неба, известивший мученика о том, что его ожидает награда и что отныне он будет именоваться не Пантолеонт, а Пантелеимон (т. е. Всемилостивый) и получит благодать исцелять от болезней, изгонять нечистых духов и оказывать помощь всем призывающим его. П. попросил воинов не медлить с исполнением приговора. После того как один из воинов отсек мученику голову, из раны истекло молоко, а маслина покрылась плодами от корней до верха. Тело мученика бросили в огонь, но оно осталось нетленным, и христиане с честью похоронили его на близлежащей земле пригородного поместья схоластика Адамантия.

Некие Лаврентий, Босс и Пробиан, жившие по соседству с П. и вместе с ним поучавшиеся премудрости Божией, видели все, что претерпел великомученик, и слышали голос Божий, предрекший ему блаженную участь. Несмотря на повеление императора предавать смерти всех, кто осмелятся написать о мученичестве П., Лаврентий, Босс и Пробиан, рискуя жизнью, запечатлели сказание о святом и др. людях, вместе с ним пострадавших за веру. После того как в городе стало известно об этом повествовании, Лаврентию, Боссу и Пробиану пришлось скрываться в вост. приделах Римской империи.

Греч. дометафрастовское Мученичество BHG, N 1412z было издано В. В. Латышевым по рукописи ГИМ. Син. греч. № 161. XI в. Л. 135-145 об.- Латышев В. В. Неизданные греч. агиографические тексты // ЗИАН. ИФО. 1914. Т. 12. Ч. 2. С. 40-53. Многие редакции этого Мученичества остаются неизданными (BHG, N 1413b - 1413h). События Мученичества во всех этих редакциях излагаются сходным образом; могут различаться мелкие детали и лит. обработка повествования. Как показала Ф. Потенца, все варианты дометафрастовского Мученичества могут быть сведены к 9 основным редакциям (Potenza. 2019). Симеоном Метафрастом (X в.) была составлена собственная редакция Мученичества (BHG, N 1414; изд. в PG. 115. Col. 448-477; см. также ее переработку: BHG, N 1414m). На греческом языке сохранилось 7 Похвальных слов в честь святого: Никиты Давида Пафлагона или свт. Андрея Критского - BHG, N 1416 (изд. Латышевым вместе с анонимным энкомием BHG, N 1416b (Латышев В. В. Неизданные греческие агиографические тексты // ЗИАН. ИФО. 1914. Т. 12. Ч. 2. С. 53-65; 65-75)), Похвальное слово Иоанна Геометра в ямбических стихах (BHG, 1415; см.: Demoen. 2004; Иоанн Геометр. 2016), Константина Акрополита (BHG, N 1418b), Феофана Керамевса (BHG, N 1417) и еще 2 анонимных энкомия - BHG, N 1418, 1418c. Помимо полных текстов Мученичества известны и краткие синаксарные сказания - в Синаксаре К-польской ц. (архетип кон. X в.) (SynCP. Col. 847-852), в Минологии Василия II (PG. 117. Col. 561).

Лат. агиографическая традиция также достаточно обширна и включает как переводы различных редакций греч. Мученичества (BHL, N 6429-6442), так и составленные уже на Западе собрания чудес П.: 1. Чудеса в Пассау (лат. Miracula Pataviae facta) (BHL, N 6444, изд.: De Magno legendario Austriaco // AnBoll. 1898. Vol. 17. P. 179-190); это описание чудес П., которые происходили с 1046 г. и позднее в жен. мон-ре во имя Девы Марии, Св. Креста и П. в Пассау (Бавария), они были зафиксированы монахиней этой обители; 2. Собрание чудес разного времени (самые первые отнесены к правлению визант. императора по имени Михаил; болландисты предполагают, что это Михаил VIII Палеолог (1261-1282), однако весомых аргументов, подтверждающих эту т. зр., нет), происходивших в разных местах, составленное неким монахом из монастыря вмч. Пантелеимона (где находился этот мон-рь - неизв.) (BHL, N 6445, изд.: ActaSS. Iul. T. 6. Col. 421-425); 2 чуда из этого собрания произошли в К-поле. Одно чудо рассказывает о том, как в ампуле с кровью и молоком, истекшими при казни П., к-рые не смешивались, но менялись местами в день памяти святого (эта реликвия хранилась в храме Св. Софии), кровь осталась поверх молока в ознаменование победы византийцев над неким варварским народом. Второе - об исцелении хромого. Несмотря на то что этот человек с большим трудом передвигался на костылях, он ежедневно приходил в мон-рь во имя П. и усердно молился перед образом святого. Когда храм оказывался закрыт, болящий стучал в дверь и кто-нибудь из братии впускал его. Но однажды молитвенник стучался до позднего вечера, а ему так и не отворили. Тогда он решил заночевать перед дверями храма. Ночью к нему подошел прекрасный юноша, взял его костыли и исчез. Сильно испугавшись, человек начал громко звать на помощь. На крики сбежалась братия. Узнав, что некий юноша забрал у болящего костыли, монахи стали бегать вокруг, чтобы найти их. Вместе с ними бегал и бывш. хромой, в панике не замечая, что болезнь оставила его. Монахи, увидев, что тот, кто раньше с трудом доходил до храма, в один миг стал совершенно здоров, велели описать юношу, после чего все поняли, что это был сам П. В память о чуде исцеленный заказал для храма мозаику со своим изображением на полу, а найденные через нек-рое время костыли повесили в алтаре (ActaSS. Iul. T. 6. Col. 421-422). Всего в этом собрании содержится более 20 чудес. В лат. агиографической традиции представлены также описания перенесения мощей П.: в Лион, куда в IX в. вместе с мощами сщмч. Киприана, епископа Карфагенского, и мч. Сперата якобы из Карфагена была перенесена глава П., хотя о мощах П. в Африке из др. источников сведений нет (BHL, N 2045), в Верден в XI в. (BHL, N 6443) и перенесение руки в г. Крема (Италия) в XV в. (BHL, N 6446-6448).

Известны арм. переводы Мученичества (BHO, N 835-836), грузинские (Tarchnišvili. 1955. S. 96-97), коптские (BHO, N 837, также см.: Quispel, Zandee. 1962) и эфиопские (см.: Pisani. 2015). В копт. традиции сохранилось Мученичество Олимпия (Lefort. 1950), к-рое почти полностью совпадает с копт. версией Мученичества П. (BHO, N 837), различается лишь финал: мч. Олимпий казнен не в Никомидии, а в егип. г. Ткоу (Антеополь); есть сведения об араб. переводе Мученичества (Graf. Geschichte. Bd. 1. P. 521).

В грузинской традиции

В славянской традиции

В Иеронимовом Мартирологе день памяти П. указан под 28 июля (MartHieron. Comment. P. 400. N 3), но в Римском Мартирологе кард. Ц. Барония день памяти перенесен на 27 июля (MartRom. P. 333). Под 27 и 28 июля П. поминается в Палестино-грузинском календаре (Sinait. iber. 34) (Garitte. Calendrier Palestino-Georgien. P. 289, 290) и арм. Синаксаре Тер-Исраэля. В сиро-яковитском Минологии память П. указана под 27 июля наряду с памятью некоего св. Асия (Asia , чье имя в переводе означает «Целитель») (Un Martyrologe et douze Ménologes syriaques / Ed. F. Nau. P., 1912. P. 82, 106, 123. (PO; T. 10. Fasc. 1)); в одном из яковитских календарей уточняется, что это один и тот же святой, однако св. Асия все же фигурирует и как самостоятельно почитаемый святой, иногда в Синаксарях упоминается его сестра. Встречается также память П. под 21 окт. (Peeters P. Le martyrologe de Rabban Sliba // AnBoll. 1908. Vol. 27. P. 164; Fiey J.-M. Saints Syriaques. Princeton (N. J.), 2004. P. 147); как отдельный святой Асия фигурирует и в мелькитских календарях (Sauget J.-M. Premières recherches sur l'origine et les caractéristiques des Synaxaires melkites (XIe-XVIIe siècles). Brux., 1969. P. 408-409). Т. о., нет ясной картины, являются ли П. и св. Асия одним и тем же человеком. В копто-араб. Синаксаре память П. отмечена под 15 бабеха (12 окт.) (SynAlex. Vol. 1. P. 339-340) и под 19 абиба (13 июля) (Ibid. Vol. 5. P. 664-666).

Начало почитания П. в Византии связано с местом его казни у маслины, где, по преданию, произошли первые чудеса святого. Можно предположить, что храм во имя П. близ места его казни был построен вскоре после прекращения гонений на христиан и именно в нем на протяжении неск. столетий находились мощи П.

В ранневизантийский период почитание П. вместе со сщмч. Ермолаем и др. св. целителями-бессребрениками постепенно получало все большее распространение, о чем свидетельствуют древние артефакты, рукописные тексты, фрески и иконы с изображениями святого, а также упоминания в исторических источниках о посвященных ему храмах как в восточных, так и в западных областях Римской империи. Неск. таких храмов существовало в К-поле. Чаще всего в источниках упоминается ц. во имя П. в квартале Нарсеса (τὰ Ναρσοῦ (тот же квартал, по всей видимости, обозначался еще как τὰ ῾Ρουφίνου, где, согласно Чудесам св. Артемия, была ц. П.)). Ему были посвящены также церковь в Хрисовалантском мон-ре и мон-рь в квартале τὰ ᾿Αρμαμενταρέας на краю Золотого Рога. Имп. св. Феодора, жена последнего иконоборческого имп. Феофила, воздвигла во имя П. еще один мон-рь, вероятно небольшой (он был создан в зданиях бывш. арсенала, построенного в кон. VI в., при имп. Маврикии); расположенный рядом с этим мон-рем мост над ручьем Варвизес также получил имя П. В поздневизант. источниках упоминается маленький мон-рь во имя П.; др. храмы П. в К-поле невозможно точно локализовать. Мощи П. находились в к-польском храме Омонии, где, вероятно, был устроен придел во имя великомученика, хотя иногда этот храм отождествляется с церковью в квартале Нарсеса; частицы мощей П. несомненно находились и в др. храмах визант. столицы (Janin. Églises et monastères. 1969. P. 400-403). Глава П. (или ее часть) хранилась в соборе Св. Софии; там же находился хрустальный сосуд с кровью и молоком, истекшими из тела П. Эти жидкости не смешивались: одна находилась снизу, другая - сверху, но ежегодно в день памяти П. они менялись местами. Судьба этой реликвии неизвестна после XI в. В г. Равелло (Италия) в кафедральном соборе находится похожая святыня: капсула с запекшейся кровью П., которая каждый год после 27 июля становится жидкой и остается в таком состоянии 6-7 недель. Такое же чудо с пузырьком с кровью П. происходит в монастыре Воплощения Господня в Мадриде, известны и др. места, где хранится такая же реликвия.

В 972 г. имп. Иоанн I Цимисхий (969-976) преподнес часть мощей П. архиепископу кёльнскому, прибывшему в К-поль, для сопровождения племянницы Цимисхия царевны Феофано, вышедшей замуж за наследника престола Свящ. Римской империи, буд. имп. Оттона II (973-983). Феофано была погребена в Кёльне в ц. во имя П., построенной во 2-й пол. IX в.; там же была помещена и принадлежавшая ей часть мощей святого. В X в. на Афоне был основан мон-рь во имя П., впосл. Русский во имя великомученика Пантелеимона монастырь.

Неск. частиц мощей П. оказались в Венеции в XI в. Их, вероятно, передал имп. Алексей I Комнин в знак благодарности за участие венецианцев в войне с норманнами в 1081-1084 гг. Позднее, в эпоху 4-го крестового похода, венецианцы перенесли из Византии еще неск. частиц мощей П. (в т. ч. они, по всей видимости, изъяли мощи П. из храма в Никомидии). Измельченные фрагменты этих мощей, неск. костей, зуб, части руки и ноги, первоначально оказались распределены по мн. храмам Венеции. Однако в 1314 г. дож Джованни Соранцо издал указ об упорядочении почитания мощей, в соответствии с к-рым практически все останки П., находившиеся в разных церквах, были собраны в храме во имя П., а ковчег с частью руки остался в сокровищнице главного собора Венеции Сан-Марко, где хранится и в наст. время.

Частицы мощей П. передавались из Византии и на Русь. В ходе археологических раскопок древнего престола храма Св. Софии в Киеве в 1940 г. найден медный ковчежец с мощами и резной надписью, на к-рой было имя П. Аналогичная находка была сделана в 1966-1969 гг. археологами в Спасо-Преображенском соборе в Чернигове, где под древним престолом был найден тайник с серебряным ковчежцем с мощами, а на крышке - надпись с именами П., святых Акакия и Маккавея (Холостенко. 1974). Датировка черниговского ковчежца определена по времени основания самого Спасо-Преображенского храма - ок. 1030-1031 гг. Мстиславом Владимировичем Храбрым, княжившим в Чернигове в 1024-1036 гг.

После падения Византии в сер. XV в. те части мощей П., к-рые не были вывезены на Запад (помимо частиц мощей П. в Кёльне и Венеции известны частицы мощей великомученика в Риме, Кремоне и др. городах Италии, в Париже, Вердене и Лионе, в Порту (Португалия) и во мн. др. городах Европы), оказались преимущественно на Св. Горе Афон.

Из числа средневек. храмов по имя П. сохранились церкви и мон-ри в Охриде (893), в Нерези (1164), в Фессалонике (кон. XIII - нач. XIV в.), на Родосе (1480). Ряд др. храмов был уничтожен в османскую эпоху. Однако о продолжавшемся почитании П. в тех местах, где некогда стояли церкви в его честь (впосл. уничтоженные либо обращенные в мечети), свидетельствуют чудеса святого. Особенно важна для почитания П. Никомидия - место страданий и казни святого. В XIX в., после возобновления правосл. служб и молебнов в никомидийском храме, в церковь постоянно приходили не только правосл. паломники, но и католики, и даже мусульмане, к-рые получали исцеления и помощь в разных нуждах. Иером. Пантелеимон из рус. обители на Афоне в 60-х гг. XIX в. описал проходившие в никомидийском храме торжественные крестные ходы с иконой П. и празднества в день его памяти (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 175).

Во время 2-й греко-тур. войны (1919-1922) никомидийский храм был расстрелян из корабельных орудий по приказу тур. командующего Нуреддин-паши, а к 1923 г. все христ. население покинуло Никомидию (Измит). В 1984 г. маслина, выросшая из корня того дерева, у к-рого казнили П., вместе с руинами храма была уничтожена при строительстве автотрассы, ведущей в Измит.

Во имя П. были возведены храмы и во мн. городах Зап. Европы. Первый венецианский храм - Сан-Панталон, воздвигнут в IX в. Находящееся на прежнем месте здание новой церкви было сооружено во 2-й пол. XVII в. В ее алтаре находится одна из последних работ Паоло Веронезе «Св. Пантелеимон, излечивающий мальчика». Полотно создавалось в 1587 г. специально для часовни П., построенной ок. 1557 г. Андреа Палладио. Самым значительным живописным произведением, посвященным П. в храме Сан-Панталон в Венеции, является потолочное полотно «Мученичество и торжество св. Пантелеимона» в стиле барокко, созданное Дж. А. Фумиани за 25 лет; оно сшито из 40 холстов общей площадью 443 кв. м. Это произведение - крупнейшее в мире живописное полотно, написанное маслом. Самым ранним из сохранившихся изображений П. в монументальной живописи является фреска в ц. Санта-Мария-Антиква в Риме (705-707). Наиболее ранний из известных житийных циклов П. сохранился во фресках ц. Сант-Анджело-ин-Формис близ Капуи (кон. XI в.).

В наст. время частицы мощей П. находятся во мн. храмах и мон-рях по всему миру. На Афоне глава и частицы мощей П. хранятся в Русском вмч. Пантелеимона мон-ре; часть правой руки - в Ватопеде; левой руки - в Иверском мон-ре; часть ноги - в мон-ре Хиландар; часть левой ноги - в мон-ре Филофея; разные частицы - в Великой Лавре, в мон-рях Ксенофонта, Дохиар, Зограф, Эсфигмен, Пантократор, Кутлумуш, св. Павла, Григориат, Симонопетра, Ксиропотам, а также в скитах: св. Иоанна Предтечи, св. Анны, Рождества Пресв. Богородицы, прор. Илии, св. Андрея, Ксилургу. В России - в С.-Петербурге (Александро-Невская лавра), в Сергиевом Посаде (Свято-Троицкая Сергиева лавра) и мон-рях и храмах др. городов (Meinardus O. F. A. A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church // Oriens Chr. 1970. Vol. 54. P. 231).

Почитание П. на Руси, а впосл.- в Российской империи находилось в зависимости от русско-афонских связей на протяжении целого тысячелетия.

В XII в. кн. Мстислав (Феодор) Владимирович (Великий) (княжил последовательно в Новгороде, Ростове, Белгороде и в 1125-1132 был вел. князем Киевским) особо почитал П. (Кучкин. 1999), на что указывает тот факт, что он дал своему сыну, Изяславу, имя Пантелеимон при крещении. Изяслав Мстиславич, ставший вел. князем Киевским, носил на шлеме изображение П. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 438-439). Сохранились списки грамоты Изяслава Мстиславича новгородскому монастырю П., согласно к-рой он по благословению епископа Новгородского свт. Нифонта «устроил святому Пантелемону монастырь» и «испрошал... у Новагорода святому Пантелемону землю» (1133-1134) (Корецкий В. И. Новый список грамоты вел. кн. Изяслава Мстиславовича Новгородскому Пантелеймонову мон-рю // ИА. 1955. № 5. С. 204-207). По предположению В. Л. Янина, основание этого мон-ря следует относить к 1134 г. (Янин. 1977. С. 62-65). В 1554 г. в Новгороде была возведена еще одна ц. во имя П., на месте могилы блж. Николая (Кочанова). В Пскове также существовали 2 мон-ря, посвященные П., один из к-рых основан предположительно в нач. XIII в. (1-е упоминание в летописи 1341 г.; основание 2-го относится к XVI в.). Вместе с тем в остальных рус. городах память о П. после XIII в. была в значительной мере утрачена, и его почитание восстановилось лишь в XIX в. (см. ниже). По предположению А. В. Назаренко, почитание П. пришло на Русь из Кёльна. Мать кн. Мстислава Владимировича, Гида, была благотворительницей мон-ря вмч. Пантелеимона в Кёльне (см.: Назаренко А. В. Чудо св. Пантелеимона о «русском короле Харальде»: монастырь св. Пантелеимона в Кёльне и семейство Мстислава Великого // Он же. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 585-616).

Почитание П. ослабевало, когда осложнялись связи России с обителями Св. Горы, что лишало паломников возможности посещать Афон, а Россию - помогать обители. В числе таких исторических событий особенно значимыми были монголо-татарское нашествие, захват латинянами большей части Византии во время 4-го крестового похода, в результате чего Св. Гора оказалась под властью Фессалоникийского королевства (1209-1224) и была подчинена католич. епископу, а затем - падение К-поля в 1453 г.

После того как на рубеже XV и XVI вв. были установлены офиц. отношения между Афоном, московскими князьями и митрополитами, Россию регулярно стали посещать посольства афонских мон-рей для получения материальной помощи, что смягчило процесс общего оскудения обителей, в т. ч. Русского мон-ря, и оживило почитание П. в России. В XVII-XVIII вв. череда русско-тур. войн прервала помощь Российского гос-ва Пантелеимоновой обители, и с петровской поры в течение ок. 150 лет рус. святогорцы почти не пользовались поддержкой России. Рус. правительство и высшее духовенство в этот период относились к удалявшимся на Св. Гору как к своевольникам и дезертирам. В связи с этим Пантелеимонов мон-рь на Афоне лишился не только притока рус. иноков и паломников, но и денежных пожертвований из России, без к-рых ветшали его строения и бедствовала братия. В 1735 г. в нем поселились греки и не осталось ни одного рус. инока, а к 1760 г. обитель настолько обветшала, что ее греч. братия стала жить у пристани, окончательно оставив мон-рь в 1770 г. Наконец, землетрясение 1790 г. довершило разрушение Русской обители, и в 1803 г. протат принял решение о ее упразднении. Однако К-польский патриарх Каллиник V не утвердил это решение и поручил 82-летнему старцу Савве из Ксенофонтовского скита отстроить заново на побережье здания Пантелеимонова мон-ря. При помощи кн. Скарлата Каллимаха старец успел возвести часть построек, но в 1821 г. умер, а князь был убит по приказу султана. Греч. восстание 1821 г. снова привело возобновленный мон-рь к запустению. Поэтому к нач. XIX в. почитание П. в России почти угасло из-за практически полной утраты связи Пантелеимоновой обители с Россией и по причине отсутствия в ней рус. иноков. К сер. XIX в. даже получившие хорошее образование мн. рус. миряне из разных сословий не знали о существовании Русской обители на Афоне и о П. Рус. духовенству было известно представленное в Четьих-Минеях Мученичество П., но день его памяти не отмечался как значимый праздник, а указывался в месяцесловах наряду с днями памяти др. визант. святых. К тому же нет оснований полагать, что почитание П. на Руси с X до XVII в. было широким. На это указывают следующие обстоятельства: образ П. в древнерус. искусстве встречается редко (известны лишь неск. фресковых изображений: в храме Софии Киевской, в Архангельском соборе Кремля и в Благовещенском соборе Сольвычегодска). В синодальную эпоху вплоть до 60-х гг. XIX в. икон П. в Российской империи также почти не писали. По свидетельству афонского иером. Пантелеимона (Сапожникова) и прот. Александра Сулоцкого, лишь в 1-2 храмах на уезд (количество храмов в уездах колебалось от 40 до 70) была икона П., причем на ней святой изображался с бородой и держащим меч в руке (ДЧ. 1882. Янв. С. 130; Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 82). Такие иконы П., созданные после XVII в., в наст. время вышли из обихода как несоответствующие каноническому облику святого.

На значительное сокращение почитания П. в России до возвращения рус. иноков в Пантелеимонову обитель в 1839 г. и до возобновления паломничества указывает практически полное отсутствие посвящений ему храмов и мон-рей в России до 2-й пол. XIX в. Так, в С.-Петербурге была только одна ц. во имя П., которая по-прежнему остается самой большой среди посвященных ему в России. Она была возведена по повелению Петра I в ознаменование побед над шведами в морских сражениях при Гангуте в день памяти П. в 1714 г. и при Гренгаме в 1720 г. В Москве в XIX в. не было ни одного храма во имя П., до того как в 1881-1883 гг. была построена посвященная святому часовня у Владимирских ворот Китай-города на Никольской ул. (снесена в 1934).

Лишь со 2-й пол. XIX в. почитание П. на территории Российской империи стало поистине всеобщим. К кон. XIX в. образы П. уже находились практически во всех приходских церквах и мон-рях Русской церкви и во мн. частных домах. Возобновление почитания в России неразрывно связано с возрождением Пантелеимонова мон-ря на Афоне благодаря укреплению связей с Российским гос-вом и распространением информации о многочисленных чудесах святого, к-рые стали происходить от его изображений, присланных со Св. Горы. Выдающаяся роль в возрождении почитания П. на Русской земле принадлежит святогорцам Пантелеимонова мон-ря.

Важным рубежом в возрождении русско-афонских связей стал 1830 год, когда в результате победы рус. войск в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. и заключения Адрианопольского мирного договора (1829) паломники из Российской империи смогли снова беспрепятственно отправляться на Св. Гору. Нек-рые из них принимали постриг и оставались в афонских мон-рях.

Первый значимый шаг в возрождении былой славы афонских монастырей в России был сделан иеросхим. Сергием (Серафимом) (Весниным), в 1850 г. опубликовавшим кн. «Письма Святогорца к друзьям своим о Св. горе Афонской», которая вызвала интерес русского общества к красоте праведной жизни иноков в древних обителях на Афоне и к удивительной природе этой земли. Кн. «Письма Святогорца...» способствовала притоку паломников и иноков в Пантелеимонов мон-рь и привлекла внимание к Афону мн. знатных особ в России. Публикации о. Сергия были очень важны для рус. святогорцев, поскольку из-за укоренившегося с петровских времен плохого отношения российского правительства и Синода к русским монахам, ушедшим на Афон: их считали перебежчиками, и православная паства практически не имела сведений о Пантелеимоновом монастыре на Св. Горе. С возвращением рус. иноков в Пантелеимонов монастырь и с возрождением паломничества из России почитание П. стало широко распространятся в Российской империи и во 2-й пол. XIX в. достигло ее отдаленных окраин.

В 1841 г. из-за крайней скудости средств Русской обители на Афоне ее иноками было получено Высочайшее разрешение на сбор в России пожертвований. В 1862 г. в Россию был послан иером. Арсений (Минин), к-рый взял с собой Тихвинскую икону Божией Матери, крест с частицей Животворящего Древа и мощевик с частицами от камня Гроба Господня, мощей П., Иосифа Обручника и неск. др. святых (ныне эта святыня (мощевик) находится в храме Воскресения Христова в Сокольниках). Именно подвижническая просветительная деятельность о. Арсения сыграла исключительную роль в возрождении почитания П.

Однако первоначально миссия святогорцев была принята священноначалием и правосл. паствой довольно прохладно, поскольку правосл. население почти ничего не знало об Афоне и по целому ряду др. причин, в т. ч. в связи с ухудшившимся экономическим положением России, связанным с перестройкой экономики гос-ва в результате отмены крепостного права, что отразилось на резком уменьшении пожертвований храмам и мон-рям. Т. о., сбор средств на афонские мон-ри усугублял финансовые проблемы епархий в 60-х г. XIX в. К тому же ко времени приезда о. Арсения в Россию в разных епархиях уже находилось значительное число сборщиков средств для афонских и иных греч. мон-рей. Среди сборщиков было немало самозванцев, к-рые порождали соблазны среди жертвователей.

Преодолевая все трудности на своем пути, о. Арсений объехал множество городов и селений, где с утра до ночи в храмах, часовнях и частных домах служил молебны Пресв. Богородице и П. об исцелении от болезней и о помощи в разных нуждах, собирая пожертвования для своей обители.

С 16 июля по 17 нояб. 1863 г. он посетил Ярославль, Кострому, Н. Новгород, Казань, Елабугу, Мамадыш, Симбирск, Самару, Саратов, Вольск, Балаково, Хвалынск, побывав при этом во мн. окрестных селениях и везде служил молебны П. В миссионерских поездках о. Арсения с 1862 по 1867 г. по его молитвам, обращенным к П., множество людей исцелились от самых разных недугов и получили помощь в своих нуждах. О трудностях афонских иноков в России известно гл. обр. по письмам о. Арсения старцам Свято-Пантелеимонова мон-ря. Не во всех епархиях мощи были встречены священноначалием с подобающими почестями. Из Саратова о. Арсений писал, что епископ Саратовский не благословил поместить мощи П. в церкви, а предложил оставить их в частном доме; кроме того, говорил о бесполезности существования Русской обители на Афоне и о предполагаемом запрете Синода на сбор пожертвований в России (Арсений (Минин), иером. Письма // Ath. Pantel. 566. L 033046. Т. 1. Письмо из Саратова от 11 сент. 1863). В Симбирске был дан указ из консистории немедленно выпроводить святогорцев из Симбирской епархии. Отцу Арсению приходилось постоянно разъяснять священноначалию, что Свято-Пантелеимонов мон-рь хотя и находится за границей, но является русским, имеет до 200 рус. насельников и что обитель без помощи от России не может существовать.

По мере того как слава о чудесах от мощей П. передавалась из уст в уста, сообщения о них тщательно собирались и постоянно издавались (о. Арсений сообщал о тысячных тиражах брошюр с описанием чудес). Через 4 года после прибытия в Россию иноков Свято-Пантелеимонова мон-ря во главе с иером. Арсением у значительной части церковного священноначалия скептическое и довольно прохладное суждение о миссии святогорцев постепенно сменилось благосклонным отношением. Уже в 1866 г. произошел триумфальный прием святыни при многотысячном стечении народа для поклонения мощам (Он же. Письма к разным лицам 1862-1865 гг. // Ath. Pantel. 566. L 033046. Т. 1). Так, в 1866 г. духовенство, дворяне, купцы и крестьяне Витебской и Могилёвской губернии встретили ковчег с мощами торжественным крестным ходом, и от Орши до Могилёва на всем пути следования о. Арсения со святыней толпы жителей ожидали около каждой церкви и каждой станции, где о. Арсений служил молебны. Жители Могилёва встречали ковчег с мощами в 25 верстах от городских ворот. Экипаж в сопровождении отряда казаков был окружен толпами народа, стремящегося прикоснуться к святыне. В городе процессию приветствовали губернатор, предводитель дворянства и многочисленные представители гражданской и военной власти. На всем пути из Могилёва через Гомель, Рогачёв, Белыничи и Сенно, до Витебска, также от Витебска через Оршу жители с большими почестями принимали святыню.

Иером. Арсений старался не отказывать в просьбах о молебне жителям даже маленьких поселений. Только в зап. части Могилёвской губернии святыня побывала более чем в 800 храмах, а поклонившихся ей насчитывалось ок. 2 млн чел., многие из к-рых делали посильные приношения. Поскольку в афонском мощевике со св. останками неск. святых находилась частица мощей целителя П. и молебны об избавлении от недугов были обращены к нему, то народ связывал свои исцеления, к-рых было зафиксировано ок. 40, прежде всего с помощью П., и слава его приумножалась.

На рубеже 60-х и 70-х гг. почитание П. стало весьма значимым явлением в религ. жизни правосл. населения Российской империи. С 1867 г. святыня афонской обители с частицей Креста Господня, мощей П. и др. святых была помещена для поклонения в московском мон-ре в честь Богоявления. Поток пожертвований в Свято-Пантелеимонов мон-рь на Афоне неуклонно возрастал, и это побудило иером. Арсения ходатайствовать перед правительством и Синодом о разрешении построить в Москве при Богоявленском мон-ре часовню во имя П. По повелению имп. Александра II часовня была построена на Никольской ул. (снесена в 1934).

Распространению почитания П. в России во многом способствовали издания сборников его чудес, составленных отцами Арсением, Пантелеимоном и Мелетием, и публикации сообщений о чудесах П., печатавшихся в различных журналах. Святогорцы просили сообщать о всех сотворенных П. чудесах, и поток писем в Свято-Пантелеимонов мон-рь и на его подворья стал быстро возрастать в 70-х г. XIX в. В это время слава о чудесах П. дошла до самых отдаленных уголков Российского гос-ва. Во имя святого стали воздвигать многочисленные храмы не только в центральной части России, но и в Сибири, а также на Алтае, где П. почитали как апостола этого края; почитание П. достигло Аляски, Японии и мн. отдаленных мест, где находились храмы Русской церкви.

С Афона в храмы и мон-ри посылались иконы с частичкой мощей П. и литографированные изображения. Мн. россияне также заказывали иконы П. на Св. Горе. Благодаря такому отклику через 100 лет после упадка, в нач. XIX в., Свято-Пантелеимонов мон-рь полностью возродился.

Сотни храмов во имя П. были возведены в России в течение 50 лет, предшествовавших Октябрьскому перевороту. Значительный вклад в почитание П. в царской России был сделан в результате строительства этих храмов и создания подворий русского мон-ря на Афоне, в С.-Петербурге, Москве, Одессе, Таганроге, Новосибирске и Сухуми. Множество чудес было сотворено П. по молитвам прп. Аристоклия Афонского, свт. Макария (Невского), митрополита Московского и Коломенского, священнослужителей и мирян, что постоянно умножало славу П. в России.

В Русском мон-ре на Афоне до XIX в. не было традиции записывать свидетельства о чудесах П. Они передавались изустно, поэтому сохранилось лишь предание о том, что чудес было великое множество, но в чем они заключались, где и с кем происходили, забывалось. Немногие из чудес были задокументированы в хрисовулах или дарственных грамотах. Так, в хрисовуле 1744 г. молдав. господарь Иоанн Н. Маврокордат свидетельствовал о прекращении в Яссах эпидемии чумы и о своем исцелении после перенесения в Молдавию с Афона главы П. (Ath. Pantel. 16. 365). В 1750 г. глава П. была повторно принесена в Молдавию и там опять происходили многочисленные чудеса (хрисовул господаря Иоанна Константинова Михайлова - Ibid. 388. 3).

В памяти христиан, живших под игом Османской империи, преимущественно сохранились чудеса П., связанные с карой мусульман, покушавшихся на его иконы и храмы. Одно из них повествует о том, как султан Мурад II в нач. XV в. подошел к Никомидии со своим войском и по ошибке принял мон-рь с храмом П. за разбойничью крепость и повелел его разрушить. Но ночью ему во сне трижды явился П. и потребовал восстановить свою обитель, угрожая султану и его войску гибелью. Устрашенный грозным предупреждением султан повелел в 3 дня восстановить мон-рь и, сделав значительное пожертвование, освободил его от всех казенных повинностей (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 176-178). В др. сказании повествуется о том, как П. многократно вплоть до сер. XIX в. разрушал минарет у посвященного ему храма в Фессалонике, превращенного в мечеть, и наказывал муэдзинов, призывавших в нее мусульман на молитву. Нек-рые из них оставались безгласны до конца своих дней, а другие падали вместе с минаретом или сбрасывались с него и погибали. При этом, несмотря на то что почти всегда от падений минарета разрушались крыши окрестных домов, жившие в них христиане оставались невредимы. (Там же. С. 80-81; Серафим (Веснин). 1850. Ч. 1. С. 250-251).

В нач. XIX в. тема наказания иноверцев, оскверняющих святыни, также присутствует в повествованиях о чудесах П. В 1807 г. в Никомедии, во время войны между Турцией и Россией, янычары напали на мон-рь, надеясь найти в нем укрывшихся русских, но не смогли прорваться за стены обители. Ночью турок взобрался по лестнице на стену, чтобы позвать соратников, но внезапно увидел П. и от страха упал, сломал руку и ногу и остался инвалидом на всю жизнь (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 178).

Во время Греческого восстания, в 1821 г., турецкий воин увидел большое стечение богомольцев в сел. Кюс-Кюнджюк (Хрисотерамос), которые молились перед иконой П. Турок выстрелил в образ, но пуля, ударившая в ступню правой ноги на иконе святого, отскочила, оставив на ней лишь небольшой след, а разъяренный турок упал замертво (Там же. С. 205).

В нач. XIX в. начинают преобладать чудеса, связанные со спасением от разорения и упадка и с постепенным возрождением Русского мон-ря на Афоне, почитавшегося земной обителью П. Среди них особо значимым является чудо избавления от близкой смерти влиятельного фанариота греч. кн. Скарлата Каллимаха. Вскоре после чудесного спасения от неизбежной смерти молитвами к П. игумена рус. обители Саввы князь был назначен господарем Молдавии и смог привлечь значительную часть средств для строительства зданий Свято-Пантелеимонова мон-ря. Пребывание старца Саввы в К-поле было ознаменовано другими чудесами, которые помогли игумену собрать дополнительную часть средств для воссоздания обители. С привезенной в К-поль с Афона главой П. старец Савва служил молебны с водосвятием, и чудеса святого укрепляли христиан в истинной вере и нередко приводили инославных в лоно правосл. Церкви (Серафим (Веснин). 1865. Т. 2. С. 24).

В описаниях чудес П. по молитвам старца Саввы в К-поле и братии рус. обители на Афоне сохранилось значительное количество свидетельств избавления от проказы, слепоты, тифа, туберкулеза и даже рака, мн. др. болезней, а также о помощи в насущных нуждах людей, прибегающих к помощи чудотворца. Немало чудес и об избавлении от беснования. У католика, главного врача султана, была единственная дочь, одержимая беснованием. Старца Савву призвали к больной, прикованной цепями к стене. Он отслужил молебен и оставил на ночь на блюде ковчег с главой П. в комнате девицы. Утром ее родные увидели, что блюдо, на к-ром лежала глава, наполнено миром, а дочь врача оказалась совершенно здоровой. Старец по просьбе отца исцеленной девицы присоединил его к Православию (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903.. С. 80-81). В 1832 г. в Русский монастырь на Афоне был привезен родственниками бесноватый купец из Полийироса (близ Фессалоники). После молебна П. он избавился от недуга. Впосл. этот купец часто посещал русскую обитель на Афоне и спустя 30 лет рассказал инокам о своем полном исцелении от беснования (Там же. С. 51).

Паломники постоянно просили отслужить благодарственные молебны П. и в память о совершённых им чудесах оставляли подвески на его иконе, но записи о чудесах в монастыре не делались. Лишь после 1839 г., с появлением в Свято-Пантелеимоновом мон-ре на Афоне выходцев из России, сообщения о чудесах святого стали документироваться. Однако сюжеты нек-рых более ранних чудес сохранились в памяти греч. святогорцев. Впосл. они также были записаны и опубликованы рус. иноками. К ним относится чудо спасения от пожара в 20-х гг., когда иером. Кирилл, припав к образу П., остановил огонь, обступивший обитель, и чудо о спасении иноков от кораблекрушения в 1830 г. во время страшной бури, когда они плыли ночью в густом тумане в Каламарию из Свято-Пантелеимонова мон-ря, и мн. др. (Там же. С. 46-50).

Важными для сохранения обители были повествования о чудесах, в к-рых П. помешал инокам нарушить обет и уйти из мон-ря, что грозило обители запустением в трудные годы ее возрождения у побережья. Одно из таких чудес произошло при жизни старца Саввы. В мон-ре стал трудиться наемный врач, намеревавшийся принять постриг и остаться в обители навсегда. Но через нек-рое время он передумал и захотел вернуться в мир, чтобы там, живя в довольстве, угождать Господу добрыми делами. Утром иноки пришли проститься с доктором, но увидели, что его лицо и тело страшно распухли, он лишился бороды и волос на голове. Раскаиваясь в своем намерении покинуть обитель, он попросил иноков отнести все его деньги и имущество игумену и позвать к нему старца Савву для чтения разрешительной молитвы, т. к. он чувствовал приближение смерти. Игумен принес в его келью главу П., совершил молебен, окропил страждущего св. водой и осенил мощами. Опухоль тотчас исчезла, врач выздоровел и объявил о намерении навсегда остаться в мон-ре. Он незамедлительно был пострижен в иноческий образ с именем Филофей (Там же. С. 42-44).

О том, как П. уберегал свою обитель от запустения при игум. Савве, повествуется также и в чуде, происшедшем с мон. Азарием, к-рый решил покинуть обитель, изменив обету. Как только мон. Азарий вышел из ворот мон-ря, он увидел вместо моря обширное поле, по которому к нему неслись на конях 3 демона в обличье арабов. Явившийся П. отразил их натиск и спас инока, но в наказание за попытку покинуть обитель святой ударил мон. Азария прутиком по правому боку, от чего вся правая сторона тела инока до руки тотчас усохла. Вразумленный чудом, мон. Азарий навсегда остался в мон-ре и был назначен его привратником; он умер в 1836 г. (Там же. С. 44-46).

После запустения Афона в 1821-1831 гг. греч. братия Русского мон-ря вместе с игум. Герасимом Афонским вернулась в обитель, но, не имея существенной помощи из России, терпела нужду. В этих обстоятельствах сообщения о чудесах П. утешали братию и вселяли надежду на благоприятную перемену, к-рая действительно произошла впосл. Об одном из такого рода чудес сообщает схииером. Сергий в кн. «Письма Святогорца...». В нач. 30-х гг. XIX в. свящ. Иларион неотступно молился П. В сонном видении ему явился великомученик и сказал: «Об обители я заботился, забочусь и всегда буду заботиться». О др. чуде, подтверждающем попечение П. о мон-ре, рассказали о. Сергию Святогорцу духовник и настоятель рус. мон-ря. В 1836 г. у обители были отняты земли и из-за отсутствия средств на содержание иноков монахи впали в крайнюю нужду. Представитель Пантелеимонова мон-ря должен был из подворья в Карее известить своего игумена об одном важном распоряжении протата. Он послал в обитель старого инока с письменным донесением. Зимним вечером письмоносец отправился в мон-рь, но из-за выпавшего снега сбился с пути. Когда старец обессилел, его неожиданно нагнал некий юноша. Узнав, что письмоносец заблудился, незнакомец предложил вместе идти в мон-рь Ксиропотам, находящийся поблизости от Пантелеимоновой обители, т. к. оттуда легче найти дорогу. Монах согласился, но вскоре стал отставать от юноши, т. к. тот шел очень легко и быстро, не оставляя на снегу следов. Когда путники дошли до Ксиропотама, незнакомец перекрестился и, поклонившись изображению 40 мучеников Севастийских на портике, сказал, что пришел в эту обитель повидать друзей. Письмоносец отправился в Пантелеимонов мон-рь, у входа его вновь настиг незнакомец, но не перекрестился и не поклонился находившемуся на портике изображению П., что озадачило инока. На его приглашение войти в мон-рь, чтобы отдохнуть и подкрепиться едой, незнакомец ответил, что не нуждается в этом. Письмоносец попросил юношу подождать и, войдя в портик, встретил привратника Азария и инока, по молитвам к-рого П. спас от гибели монастырское судно, плывшее в Каламарию. Инок вручил письмоносцу хлеб для незнакомца, но юноша не притронулся к нему и сказал: «Пойди скажи игумену и братии, чтобы не унывали и не отчаивались: об этом монастыре я буду заботиться». При этих словах он указал рукой на обитель. Старец, следивший за направлением его руки, едва успел обернуться, но юноша в то же мгновение стал невидим. Письмоносец рассказал игумену и инокам об удивительном незнакомце и о его обещании, и все, наконец, поняли, с кем он встретился; обещание П. подняло дух братии (Серафим (Веснин). 1865. Т. 2. С. 28-30).

С сер. XIX в. с целью более широкого прославления П. иноки рус. обители начали регулярно фиксировать сообщения о чудесах не только в своем мон-ре, но и в Никомидии и России, однако записи эти часто оказывались слишком краткими, без изложения содержания чуда. Так, по свидетельству о. Пантелеимона (Сапожникова), в Кюс-Кюнджюке, местечке на азиат. стороне близ К-поля, где находилась церковь во имя П. с источником, в течение 27 лет было сделано к 1864 г. до 2000 записей о чудесах П.

В XIX в. стали привлекать внимание к П. письма из Русского мон-ря на Афоне с просьбой о пожертвованиях и с сообщениями о чудесах святого, отправленные в Россию игум. Герасимом Афонским и духовником обители иеросхим. Иеронимом. Святогорцы вкладывали в письма литографированные изображения П., к к-рым адресаты писем относились как к святыням. Описания целого ряда чудес, происшедших от изображений П., стали приходить на Афон вместе с пожертвованиями. В одном из писем засвидетельствовано чудо исцеления купца К. Б. Тулинова. В 1861 г. в г. Острогожске владелец табачной фабрики Тулинов заболел острой формой чахотки, и врачи предрекали ему скорый конец. Родственники передали ему письмо от одного из иноков рус. обители на Афоне с описанием чудес П. и его изображением и посоветовали отслужить молебен перед ним. Купец последовал совету и вскоре исцелился; он описал происшедшее с ним на обратной стороне изображения. После этого чуда литографированный образ П. долго переходил из рук в руки (Там же. С. 8-9), а в 80-х г. XIX в. он был помещен под окладом храмовой иконы П., присланной со Св. Горы на подворье Бобровского мон-ря в честь Сицилийской иконы Божией Матери в Острогожске. Известны и др. чудеса от вложенных в письма с Афона изображений П. В ответных письмах сообщалось об исцелениях от туберкулеза, сибир. язвы, холеры, брюшного тифа, слепоты, глухоты, дифтерии и рака.

Об исцелении от рака сообщил помещик В. Д. Зубрицкий из г. Новохопёрска 29 июля 1962 г., болевший ок. 2 лет. Узнав от знакомого на Афоне о чудесах П., помещик твердо уверовал в помощь святого и решился на операцию, дав обет сделать пожертвование мон-рю после своего исцеления. Его оперировал неопытный доктор, не имевший необходимых инструментов, но после операции больной выздоровел и выполнил свое обещание (Там же. С. 87-88).

Еще об одном исцелении от рака по молитвам к П. сообщил свящ. Аркадий (Караулов) (Вологодские ЕВ. Приб. 1903. № 22. С. 655-665). Крестьянка А. Я. Леонтьева из дер. Василистовское Вологодской губ. много лет страдала от боли в желудке, к-рая не поддавалась лечению. В 1892 г. она перестала вставать с постели, у нее был диагностирован рак желудка. Ожидая близкой смерти, женщина попросила мужа привести в их дом священника с иконой П., чтобы отслужить перед образом водосвятный молебен. Она помолилась святому с горячей верой и уже в середине молебна смогла подняться и отстоять всю службу до конца, а затем сама подошла и приложилась ко кресту. После молебна изможденная болезнью женщина сообщила о невероятном облегчении и приливе сил. С этого дня ее самочувствие постоянно улучшалось, она часто исповедовалась и причащалась и вскоре полностью исцелилась от рака желудка; скончалась через 10 лет в 66-летнем возрасте. Др. чудо исцеления от рака по молитвам прп. Аристоклия к П. удостоверено 7 янв. 1913 г. на Афонском подворье в Москве (Ath. Panthel. 20. 1397/4115. Fol. 63).

В целом ряде писем на Афон сообщалось о чудесах, связанных с деторождением и даже с воскрешением мертворожденных детей: в июле 1865 г. жена воронежского купца И. И. Голева после тяжелых родов произвела на свет бездыханного мальчика; усилия доктора привели к тому, что младенец начал подавать слабые признаки жизни. Опасаясь, что ребенок скоро умрет, послали за священником для совершения таинства Крещения, во время к-рого младенца нарекли Пантелеимоном в честь П., и как только прозвучало имя святого, ребенок закричал и пришел в сознание. Жена отставного поручика А. Г. Отдельская известила обитель о чуде в Моршанске. Ее 4-летний сын, Анатолий, упал в колодец и захлебнулся. Врачи не смогли вернуть его к жизни, тогда родители обратились с горячей молитвой о воскрешении сына к П., и в тот же вечер ребенок ожил, а на следующий день был совершенно здоров (ДС. 1897. Вып. 2. С. 14).

Вскоре после приезда в 1862 г. о. Арсения (Минина) из Русского Свято-Пантелеимонова мон-ря в Россию для сбора пожертвований поток писем в обитель о чудесах П. значительно возрос. В этих документах сообщалось не только об исцелениях, но и о содействии святого в самых разных нуждах, таких как устройство на работу, избавление от несправедливых преследований, нахождение потерянных предметов и денег, прекращение падежа домашнего скота.

Значительное количество повествований о чудесах П. было опубликовано в основанном рус. святогорцами в 1878 г. ж. «Душеполезные размышления», переименованном в 1888 г. в «Душеполезный собеседник». Мн. письма на Афон люди начинали словами о том, что считают за грех утаить чудо Божие, сотворенное Им через П. или со слов покаяния в том, что раньше не сообщили о чуде по молитвам к П. В 80-90-х гг. XIX в. в нек-рых письмах описываются чудеса, происшедшие десятки лет назад. К таким сообщениям относится письмо в Свято-Пантелеимонов мон-рь корабельного старшего механика Н. И. Шортана, написанное им через 22 года после чуда. В 1862 г. Шортан потерял работу и впал со своим семейством в крайнюю нищету из-за невозможности работать по специальности. Однажды во сне он увидел в красном углу своей комнаты, рядом с иконой Пресв. Богородицы, образ святого, чей лик был ему незнаком. Проснувшись, он взглянул на красный угол, но никакой иконы с ликом этого святого не обнаружил. Шортан отправился в греч. храм, находившийся напротив его дома, надеясь узнать там о святом, чей образ явился ему во сне. И действительно, в одном из греч. образов он узнал приснившегося святого - это был образ П. С усердием помолившись перед иконой, Шортан отправился в порт и сразу же получил предложение поступить на службу корабельным механиком в Волго-Донское пароходство. Ежегодно в день памяти чудотворца в доме Шортана служили водосвятный молебен (Там. же. С. 351-353). Сохранились и др. свидетельства помощи П. в благоустроении жизни.

В письмах из России в Свято-Пантелеимонов монастырь описывались случаи избавления людей от бед. В 1896 г. М. В. Пастушкова из сел. Сормово Нижегородской губ. заподозрили в принадлежности к об-ву социалистов, злоумышляющих против императора, и арестовали как политического преступника. В его камере не было икон, и он попросил городового принести к.-н. образ, чтобы перед ним молиться. Городовой принес стопку маленьких иконок, где сверху оказался образ П., и заключенный стал молиться перед ним о восстановлении справедливости, т. к. он не был связан с революционерами, и уже на следующий день был освобожден (Ath. Pantel. 20. 4113.3. Fol. 258-261v).

В целом ряде писем описывается помощь П. после совершения молебнов и проведения торжественных крестных ходов. Мещанин В. М. Маслов из г. Карачева Орловской губ. сообщил, что в авг. 1872 г. в городе началась эпидемия моровой язвы с очень высокой смертностью. После совершения Божественной литургии и крестного хода с образом П. присутствующие заметили, как странный туман, расстилавшийся по всей местности, рассеялся, а по окончании богослужения моровая язва в тот же день прекратилась (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 302). В сер. июня 1892 г. в дер. Долгово Новгородской губ. начался падёж лошадей от сибир. язвы. Ветеринарные меры не давали результатов, но после усердных молитв к П. и сбора денег на его образ эпидемия прекратилась, крестьянам, оставшимся без лошадей накануне посевной, была выделена денежная компенсация цесаревичем Николаем, а жители окрестных сёл помогли с лошадями. Имеется еще неск. свидетельств прекращения эпидемий среди домашнего скота (Ath. Pantel. 20. 5308.14. Fol. 363-364).

Особое место занимают свидетельства избавления людей от пагубных пороков и вредных привычек. 20 янв. 1897 г. крестьянин из Илецкой вол. Оренбургской губ. П. П. Новиков отправил на Афон письмо с просьбой отслужить П. молебен в знак благодарности за помощь ему в избавлении от порока винопития. В течение мн. лет он был одержим недугом пьянства. Осознав себя совершенно погибшим душевно и телесно, обратился к П. с молитвой об исцелении и вскоре почувствовал, что потерял склонность к вину. Письмо он написал через 6 лет после избавления от недуга, на протяжении к-рых он ни разу не притронулся к спиртному (Ibid. 4113.3. Fol. 285-287).

Много было сообщений об избавлении от курения. Так, в янв. 1895 г. чиновник, ведавший перевозкой почты по железным дорогам, титулярный советник А. И. Аникеев, написал игум. Русского мон-ря архим. Андрею о том, что прошло больше года с того времени, как он перестал курить (9 дек. 1893), хотя до этого 28 лет курил почти беспрерывно. Однажды во время чтения книги о чудодейственных исцелениях П. Аникеев решил бросить курить, и с этой целью он обратился с молитвой к П., и святой сразу помог ему. В 49 лет он не только избавился от привычки к курению, но и стал испытывать к ней отвращение (Ibid. Fol. 5, 8-9).

Правосл. миссионеры из разных губерний Российской империи засвидетельствовали принятие правосл. исповедания веры значительным количеством иноверцев и раскольников благодаря чудесам П. Семья 13-летней Пелагеи из поселения Омутнинский Завод состояла в старообрядческой общине Белокриницкого согласия. В 1891 г. у девочки отнялись ноги. Священник посоветовал матери Пелагеи отслужить молебен П. и присоединить дочь к правосл. Церкви, что и было сделано на 1-й неделе Великого поста. После причащения Пелагеи и ее сестры и молебна П. девочка на следующий день начала ходить. Вслед за дочерьми к правосл. Церкви присоединилась и Мария Смирнова вместе с сыном (Житие, страдания и чудеса св. вмч. и целителя Пантелеимона. 1903. С. 439-441).

Особый интерес представляют чудеса П., сотворенные по молитвам к нему чтимых канонизированных святых при их жизни, напр. свт. Макария (Невского) в годы его служения на Алтае и в Томской епархии, прп. Аристоклия Афонского и миссионера Русского мон-ря в Сев. Америке прп. Севастиана (Дабовича) (канонизирован Сербской Церковью в 2015). Чудо, описанное в письме на Афон архим. Севастианом, свидетельствует о том, что к кон. XIX в. слава П. и его обители на Афоне достигла Сев. Америки. В 1881 г. иеродиак. Севастиан (Дабович), служивший в обители свт. Василия Великого при архиерейском доме правосл. Аляскинской епархии (Сан-Франциско) в Калифорнии, рассказал о том, как, еще будучи мальчиком, в 1-й раз увидел икону П., принесенную еп. Нестором в комнату, где лежал его младший брат, заболевший дифтерией. Благодаря образу П. ребенок выздоровел, и с тех пор старший брат стал особенно почитать целителя. Зимой 1889 г. о. Севастиан заболел тифом и врачи признали, что ему может помочь только чудо. Больной стал усердно молиться перед тем самым образом - подарком еп. Нестора и вскоре исцелился. Вместе с письмом на Афон, в к-ром он рассказал об этих чудесах, о. Севастин послал и пожертвование на обитель (Ath. Pantel. 20. 3899.1. Fol. 484-484v).

С именем свт. Макария (Невского) связано очень большое количество чудес П. Они охватывают все этапы его церковного служения - от 1855 г., когда он поступил в Алтайскую духовную миссию, и вплоть до его посвящения в сан митрополита Московского и Коломенского (1912). Свт. Макарий постоянно служил молебны П. об избавлении алтайцев от недугов и бед, и мн. иноверцы, получив исцеление, крестились в правосл. веру. Засвидетельствованы также чудеса исцелений алтайских священников, сотворенные П. по молитвам к нему свт. Макария. Одно из таких исцелений описал прот. Михаил (Путинцев) (ДС. 1890. Вып. 4. С. 120-122) - во время эпидемии дифтерии в с. Улала (ныне г. Горно-Алтайск) была очень высокая смертность среди детей и взрослых; после того как игум. Макарий отслужил молебен перед афонской иконой П. с частицей его мощей о выздоровлении о. Михаила, последний на следующий же день исцелился. Когда же сам игумен заболел брюшным тифом в тяжелой форме и лежал без сознания, к нему пришло письмо с изображением П. из рус. обители на Афоне (Макарова-Мирская А. Апостолы Алтая. Х., 1914. С. 81-88). Это письмо и молитвы его паствы к чудотворному образу П. в Улале, к удивлению лечившего игумена врача, быстро исцелили о. Макария. Став архиереем, он, как и прежде, укрепляя в народе веру во Христа, постоянно служил молебны П.

Об одном из чудес сообщила крестьянка дер. Антоновой Томской губ. Достоверность рассказа засвидетельствовали очевидцы события. В 1897 г., во время посещения Томской епархии свт. Макарием, он оказался в дер. Антоновой, и местная вдова попросила посетить ее больных детей. Архиерей совершил в доме крестьянки молебен и дал ей елей из лампады от иконы с частицей мощей П., присланной с Афона, и посоветовал напоить им детей, а односельчан попросил помочь этой семье. Женщина напоила детей елеем, и в тот же день один из ее сыновей избавился от немоты и паралича, а вскоре выздоровели и другие (Томские ЕВ. 1898. № 5. С. 22-23).

Особый интерес представляет еще одно неопубликованное чудо П., происшедшее на Афонском подворье Свято-Пантелеимонова мон-ря в Москве, совершившееся по молитвам прп. старца Аристоклия Афонского и вел. кнг. прмц. Елисаветы. Сестра Стефанида из Марфо-Мариинской обители долго страдала от сильной головной боли, от к-рой не помогали лекарства, и консилиум ведущих московских врачей посоветовал монахине операцию. Прмц. Елисавета пригласила лейб-медика Императорского двора, к-рый подтвердил необходимость срочной операции и взялся сделать ее сам, назначив на следующее утро. Вечером прмц. Елисавета отправила Стефаниду на Афонское подворье с просьбой к иеросхим. Аристоклию дать благословение на операцию и отслужить молебен перед иконой П. Отец Аристоклий исполнил все просьбы вел. княгини и дал больной пузырек с елеем от лампады перед образом П., велев помазать голову на ночь. На следующий день хирург, который прибыл для операции, осмотрел Стефаниду и нашел ее совершенно здоровой. Отец Аристоклий немедленно известил игумена рус. обители на Афоне об этом чуде (Ath. Pantel. 20. 4115. 15. Fol. 76-76v).

Поток писем из России в Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне с сообщениями о чудесах П., возникший в 40-х г. XIX в., продолжался вплоть до начала первой мировой войны в авг. 1914 г. Несмотря на утрату во время пожара в 1968 г. значительной части писем, хранившихся в архиве изд-ва Свято-Пантелеимонова мон-ря, сохранилось ок. 5 тыс. писем (не опубл.). После окончания первой мировой войны и последующего Октябрьского переворота переписка о чудесах П. рус. людей с Афоном практически полностью пресеклась, и письма о чудотворениях святого не поступали до 1990 г. Но и в советский период, несмотря на преследование религ. проявлений в народе, почитание П. полностью не угасло.

Об этом свидетельствует немалая часть сохранившихся икон с изображениями П., написанных на Афоне в XIX и в нач. XX в. Постсоветский период ознаменовался быстрым возрождением особого почитания святого. Ныне практически во всех областях России строятся посвященные ему храмы; в Москве с 1990 по 2018 г. возведено 20 приходских и монастырских храмов и часовен во имя П., многие из них находятся при больницах и др. медицинских учреждениях. В столицу и мн. города России начиная с 1996 г. неоднократно торжественно привозили св. главу П. из Свято-Пантелеимонова мон-ря. Поклониться святыне собирались сотни тысяч верующих, совершались исцеления и др. чудеса, к-рые записывали и нек-рые из к-рых были опубликованы.

В Типиконе Великой церкви, отражающем богослужебную традицию городских церквей К-поля IX-XI вв., в день памяти П., 27 июля, предписывается устраивать крестный ход из ц. Св. Софии через форум в церковь, посвященную П., где совершалась Божественная литургия. Указаны тропарь на входе литургии: ᾿Αθλοφόρε ἅγιε, πρέσβευε τῷ ἐλεήμονι Θεῷ (     ) и чтения: прокимен из Пс 67, Апостол (2 Тим 2. 1-10), аллилуиарий со стихом Пс 91. 13 либо Пс 96. 11, Евангелие (на выбор: Мф 10. 16-22 или Ин 15. 17 - 16. 2), а также причастен (Пс 32. 1) (Mateos. Typicon. T. 1. P. 350-352).

В практике к-польского студийского монашества того же времени, как можно судить по данным Студийско-Алексиевского Типикона 1034 г., день памяти П. считался праздничным (отменялись монастырские работы и чтение дневных часов:    ), но обладал достаточно скудным гимнографическим последованием - впрочем, как и дни памяти мн. др. почитаемых святых. В Студийско-Алексиевском Типиконе упоминаются: 2 цикла стихир-подобнов в честь П. (на подобны «Званный свыше» и «О преславнаго чудесе», согласно их совр. названиям) на «Господи, воззвах»; 2 самогласна П.- на стиховнах вечерни и утрени (6-го гласа,    и 5-го гласа,    самогласны предписано петь после будничных стихир Октоиха; из Октоиха же берутся седальны по кафизмах и 1-й из 2 канонов утрени); канон П. 2-го гласа; отпустительный тропарь П.     седален П. (глас и начальные слова не указаны) и кондак П. 5-го гласа    а также литургийные чтения: прокимен из Пс 63, Апостол (2 Тим 2. 1-10), аллилуиарий со стихом Пс 91. 13, Евангелие (Ин 15. 17 - 16. 2) и причастен (Пс 111. 6-7) (Пентковский. Типикон. С. 356).

В афонском Георгия Мтацминдели Типиконе (ок. 1042) уставные указания о празднике П.- примерно те же, что и в Студийско-Алексиевском Типиконе; чтения литургии совпадают с перечисленными в Типиконе Великой ц. Прп. Георгий Мтацминдели предписывает исполнять кондак П. в качестве отпустительного тропаря вечерни (на утрене, как и в Студийско-Алексиевском Типиконе,- общий тропарь мученику), что, возможно, говорит о влиянии на афонскую практику XI в. традиции пения паннихис накануне праздничных дней (Кекелидзе. Литургические груз. памятники. С. 268).

Действительно, в Евергетидском Типиконе 2-й пол. XI в. предписано совершать паннихис с каноном П. и кондаком в его честь накануне 27 июля, после вечерни (Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 475). В остальном состав гимнографического последования П. в этом уставе близок к описанному в Студийско-Алексиевском Типиконе: на «Господи, воззвах» - стихиры на подобен «Званный свыше» по дважды (2-й цикл подобнов, на «О преславнаго чудесе», здесь перенесен на хвалитные псалмы утрени); на стиховне вечерни, после стихир Октоиха, поется самогласен ᾿Εξέλαμψε σήμερον; утрени - Μητρικὴν ἀγαπήσας εὐσέβειαν (они совпадают с указанными патриархом Алексием Студитом); канон - 2-го гласа авторства Феофана; отпустительный тропарь - общий мученику (но указан еще и особый седален П. по кафизме). Литургийные чтения - те же, что в Студийско-Алексиевском Типиконе (но причастен: Пс 32. 1) (Там же). Однако помимо указания на совершение паннихис вечером под праздник П.- что для Евергетидского Типикона не редкость - память П. в этом памятнике имеет еще и такую интересную особенность, как наличие своеобразного предпразднства в виде памяти сщмч. Ермолая 26 июля, накануне дня празднования П. (Там же. С. 474). Более того, связь этих святых - Ермолая и П.- друг с другом подчеркивается еще и тем, что Евергетидский Типикон предписывает читать Мученичество П. в 2 приема: 1-ю половину - 26 июля, 2-ю - 27 июля, тогда как в Типиконах Студийско-Алексиевском и Георгия Мтацминдели речь идет просто о чтении Мученичества на службе 27 июля.

В греч. южноитал. Мессинском Типиконе 1131 г. служба на день памяти П., 27 июля, имеет более торжественный вид, чем в описанных выше уставах: здесь не только есть память сщмч. Ермолая и с ним пострадавших под 26 июля, но и на утрене 27 июля рядовые кафизмы заменены 3 антифонами (из Пс 14, 15, 33); помимо Мученичества П. предписано читать еще и энкомий; на утрене поются степенны и читается Евангелие; служба имеет праздничное окончание - с хвалитными стихирами, без стиховных. Из песнопений в честь П. в Мессинском Типиконе упомянуты самогласны на стиховне вечерни и на хвалитех утрени (вероятно, те же, что в предшествующих памятниках на стиховне вечерни и утрени), цикл подобнов на «Господи, воззвах» (также, возможно, совпадающий с одним из 2 циклов в предшествующих памятниках), общий тропарь мученику и кондак П. (тот же, что в др. уставах), 2 канона утрени - вероятно, оба в честь П. (либо, как в др. уставах, канон П. соединен с каноном Октоиха), а также новые гимнографические элементы: цикл стихир-подобнов на хвалитех (на подобен «Доме Евфрафов») и 3 самогласна на «Господи, воззвах»: ᾿Αναργύρος τὴν χάριν; Μητρὸς εὐσεβοῦς̇ и ᾿Απεσείσω τὴν πλάνην τοῦ πατρός̇ (        ). Чтения литургии - как в Студийско-Алексиевском Типиконе (Arranz. Typicon. P. 171-172).

Согласно Иерусалимскому уставу, начиная с древнейших рукописей (см., напр., Sinait. gr. 1095, XII в. Fol. 103v; 1097, 1214 г. Fol. 133 и т. д.; то же - и в ранних слав. списках) и заканчивая совр. печатными изданиями, в день памяти П. должна совершаться служба, классифицируемая как шестеричная. На «Господи, воззвах» - цикл стихир-подобнов на «Званный свыше», 3 самогласна (те же, что в Мессинском Типиконе), славник П. и богородичен; на стиховне вечерни - стихиры Октоиха, славник П. и богородичен (оба славника вечерни - ᾿Εξέλαμψε σήμερον̇ и Μητρικὴν ἀγαπήσας̇ - те же, что и в памятниках студийской эпохи). Отпустительный тропарь - ᾿Αθλοφόρε ἅγιε̇, как в Типиконе Великой ц. Канон утрени и кондак П.- те же, что в студийских памятниках: канон авторства Феофана, c акростихом: Παντελεήμονα τὸν πανάριστον μάρτυρα μέλπω («Пантелеимона вседобродетельного мученика воспеваю»), 2-го гласа, на ирмосы «Во глубине постла иногда...»; кондак 1-го плагального (т. е. 5-го) гласа, нач.: Μιμητὴς ὑπάρχων̇ (    - в Минее кондак имеет только один икос, но в рукописях сохр. еще 2: Амфилохий. Кондакарий. С. 189). На хвалитех утрени - цикл стихир-подобнов на «О преславнаго чудесе», известный уже по более ранним памятникам, в отличие от славника Σήμερον ἐξέλαμψε, τοῦ ᾿Αθλοφόρου ἡ μνήμη̇ (    ), не отмеченного в них, как и славник на стиховне утрени, Δεῦτε φιλομάρτυρες̇ (  ). С поздневизант. времен к этим 2 славникам в Минеях добавляются еще 2 самогласна - для исполнения в конце стихир на хвалитех и на стиховне утрени соответственно: ῾Η παμφαὴς τοῦ μάρτυρος μνήμη̇ (   ) и ᾿Αγῶνα καλὸν ἠγωνίσω̇ (    ). Чтения литургии в целом совпадают с указанными в Типиконе Великой ц. (но аллилуиарий и Евангелие - без возможности выбора, только из Пс 91 и Ин, а причастен - Пс 111. 6-7).

Однако вопреки указаниям Типикона в совр. изданиях Минеи, причем как в русских, так и в греческих, под 27 июля помещается не шестеричная, а полиелейная или даже бденная служба П. Это, несомненно, связано со значительным ростом почитания П. в XIX в. В этой службе нет стиховных стихир на утрене, но славник этих стихир не опущен, а перенесен вместе с 2 дополнительными самогласнами утрени из поздневизант. Миней на литию (в рус. изданиях Миней, выполненных гражданской графикой,- т. н. Зеленых Минеях,- к этим стихирам литии добавлен цикл стихир-подобнов 2-го гласа на «Киими похвальными», что нельзя назвать удачным решением, т. к. для литийных стихир характерно использование самогласнов, а не подобнов). Из-за повышения статуса празднования в этих изданиях появились новые циклы стихир на стиховне вечерни: в совр. греч. изданиях Минеи это подобны на «Небесных чинов» 1-го гласа; в рус. изданиях, выполненных гражданской графикой,- иные стихиры 1-го гласа, без указания подобна, причем к ним прилагается еще один комплект, происходящий из Свято-Пантелеимонова мон-ря на Афоне, 5-го гласа, на подобен «Радуйся». В рус. изданиях имеются и стихиры на малой вечерне: на «Господи, воззвах» без указания подобна, на стиховне - на подобен «Доме Евфрафов» (неизвестно, совпадают ли они с упомянутыми в Мессинском Типиконе). Расширен корпус седальнов, в службу добавлены паремии и песнопения до и после Евангелия утрени. В рус. «Зеленой Минее» к канону Феофана добавлен еще один канон П., 4-го гласа, на ирмосы «Отверзу уста моя...», происходящий из Свято-Пантелеимонова мон-ря на Афоне (и особые припевы на 9-й песни канона), а в греч. изданиях - канон Божией Матери.

По рукописям известны иные каноны П. визант. авторов, не вошедшие в стандартные издания Минеи: канон авторства Германа, со 2-й песнью, без акростиха, 3-го гласа, на ирмосы «Избавльшему Израиля...» (не издан, см.: Ταμεῖον. Σ. 255. N 795); анонимный канон, с акростихом: ῾Η Παντελεήμονος χάρις δοξάζεται («Благодать Пантелеимона прославляется»), 4-го гласа, на ирмосы «Поим песнь новую...» (не издан, см.: Ibid. N 796); 2 канона авторства Георгия, оба - со 2-й песнью: один - с акростихом: Λαμπροῖς ὁ φαιδρὸς μάρτυς αἰνείσθω λόγοις («Блестящими глаголами да воспою светлого мученика») - и именем автора в акростихе богородичнов, 4-го гласа, на ирмосы «Моря чермную пучину...» (не издан, см.: Ibid. S. 256. N 797), другой - в честь святых Ермолая, Ермиппа и Ермократа (т. е. для службы 26 июля), с акростихом: Τοὺς Παντελεήμονος ὑμνῶ συμπόνους («Воспеваю пострадавшим вместе с Пантелеимоном») - и именем автора в акростихе богородичнов, 2-го гласа, на ирмосы «Грядите, людие...» (изд.: AHG. T. 11. P. 506-516); наконец, целый цикл канонов, на все 8 гласов - т. н. венок канонов - авторства прп. Иосифа Песнописца, в 1-3-м и 5-7-м гласах каноны имеют алфавитный акростих с прибавлением: ᾠδή (1-й глас) / ᾆσμα (2-й и 1-й плагальный (т. е. 5-й) гласы) / ἔπος (3-й, 2-й плагальный (т. е. 6-й) и тяжкий (т. е. 7-й) гласы) + ᾿Ιωσήφ, т. е. «песнь/повествование Иосифа», в 4-м гласе акростих: Δεήσιν οἰκτράν, Παντελεῆμον, δέχου. ᾿Ιωσήφ («Малое моление, Пантелеимон, прими. Иосиф»), в 4-м плагальном (т. е. 8-м) гласе акростих: Αὕτη δέησις ὀγδόη σοι παμμάκαρ. Τοῦ ᾿Ιωσήφ («Это восьмое моление - тебе, всеблаженный. Иосифа») (изд.: Παντελεήμων Λαυριώτης. Κανόνες κατ᾿ ἤχον εἰς τὸν ἅγιον μεγαλομάρτυρα κα ἰαματικὸν Παντελεήμονα, ποιηθέντες ὑπὸ ᾿Ιωσὴφ ὑμνογράφου... // Αγιορειτική Βιβλιοθήκη. Βόλος, 1937. Τ. 2. Ν 16. Σ. 111-130; новое изд. канона 4-го гласа, с уточнениями: Toma P. Joseph the Hymnographer: Kanones on Saints According to the Eight Modes: Crit. ed. W., 2018. S. 322-336. (Byzantinist. Studien u. Texte; 12)). Уже в Новое время были созданы как минимум 3 молебных канона П., все 4-го плагального (т. е. 8-го) гласа, напечатанные по-гречески в составе брошюр для частной молитвы.

Кроме дополнительных канонов известны 2 кондака П., не вошедшие в стандартные редакции Минеи: один - 4-го гласа, нач. проимия: Μιτρικὴν εὐσέβειαν ἐπιποθήσας̇;- с 3 икосами (изд.: Амфилохий. Кондакарий. С. 130, 189-190), другой - 2-го гласа, нач. проимия: Τὸν ἐν τοῖς ἄθλοις,- с 4 икосами (текст по изд. Ж.-Б. Питры воспроизведен: Там же. С. 36 [2-я паг.]).

Существуют как минимум 2 акафиста П.- греческий, авторства афонского мон. Нифонта (изд.: Παντελεήμων Λαυριώτης. Κανόνες κατ᾿ ἤχον εἰς τὸν ἅγιον μεγαλομάρτυρα κα ἰαματικὸν Παντελεήμονα, ποιηθέντες ὑπὸ ᾿Ιωσὴφ ὑμνογράφου... // Αγιορειτική Βιβλιοθήκη. Βόλος, 1937. Τ. 2. Ν 16. Σ. 130-135), и русский, авторства схим. Аркадия из афонского Пантелеимонова мон-ря (см.: Попов А. В. Правосл. рус. акафисты, изд. с благословения Свят. Синода. Каз., 1903. С. 211-213).

Во 2-й пол. XX в. архим. Поликарп (Комис) из мон-ря св. Герасима на Кефалинии составил «энкомии и эвлогитарии» (т. е. припевы к стихам 17-й кафизмы и тропари по ее завершении, по образцу похвал Великой субботы) в честь П., а в кон. XX в. свой вариант того же представил офиц. гимнограф Александрийской Церкви Харалампий Бусиас.

В визант. искусстве П. изображается как безбородый юноша с правильными чертами лица, пышной шапкой вьющихся волос, к-рой нижняя граница проходит чуть ниже мочек ушей. В Житии о святом сказано, что красоты он был необыкновенной: «...ἦν... τὸ κάλλος εξαίσιος» (PG. 115. Col. 448). В изобразительном искусстве таким же типом внешности наделен и вмч. Георгий Победоносец. Сходство 2 великомучеников, зафиксированное в 3-й и 4-й парартимах Ерминии (ок. 1730-1733; Ерминия ДФ. С. 270, 293), может быть проиллюстрировано, в частности, хронологически близкими, раннекомниновскими, иконами П. из афонской Вел. Лавры (Βοκοτόρουος. 1995. Αριθ. 32) и вмч. Георгия Победоносца из Успенского собора Московского Кремля (Byzantine Antiquities. 2013. Cat. 79).

Идентификации образа П. помимо надписи помогают характерный тип его облачения и атрибуты. Верхняя одежда святого напоминает по виду фелонь - также одевается через голову, но обычно показана подобранной с одного или обоих боков так, что оставляет свободными руки. Под верхним платьем заметен еще один специфический элемент костюма - лента, огибающая шею наподобие епитрахили, с концами, либо соединенными, как на фреске в ц. вмч. Пантелеимона в Нерези, 1164 г. (Bardžieva-Trajkovska. 2004. Il. 5), либо ниспадающими порознь, как на миниатюре в новгородском «Пантелеимоновом Евангелии» (РНБ. Соф. 1. Л. 224, кон. XII в.; см.: Лифшиц. 2015. Ил. 332). Особый случай - лента, переброшенная через плечо наподобие ораря, на иконе П. раннего XIII в. из мон-ря вмц. Екатерины на Синае (Κουκιάρης. 2006. Εικ. 1). В левой руке у святого всегда находится той или иной формы закрытый или приоткрытый ковчежец, с виднеющимися внутри сосудами. В правой руке мученик держит либо крест, либо некий медицинский инструмент - шпатель, скальпель, ложечку и т. п. В таком же облачении и с теми же атрибутами в визант. искусстве изображаются святые врачи Косма и Дамиан, соседство с к-рыми для образа П. является одним из наиболее привычных.

Самым ранним сохранившимся изображением П. считается терракотовая плита кон. V или нач. VI в. из окрестностей Кайруана в Тунисе с лат. надписью: «SCS PANTALEO» (Courtois. 1952. P. 209-213). Предположительно на ней показано исцеление святым укушенного змеей ребенка. К сфере собственно визант. искусства могут быть отнесены 2 фрески с образом П. в ц. Санта-Мария-Антиква в Риме, сер. VII и нач. VIII в. (Knipp. 2002. P. 3-4, 9. Il. 3). Позднейшая из них идентифицируется по греч. подписи, более ранняя - на основании сходства 2 этих образов. Иконографический тип здесь еще не вполне сформировавшийся: в правой руке святого - свиток, верхнее одеяние скорее напоминает хламиду, нежели фелонь; впервые сближается с ней по виду облачение П. на фреске IX в. в ц. св. Стефана в Кастории (Pelekanidis, Chatzidakis. 1985. P. Il. 5).

Среди ранних примеров развитой иконографии великомученика - икона 1-й четв. X в. из мон-ря вмц. Екатерины на Синае с П. и со св. Ермолаем по правую и левую сторону Богоматери соответственно (Weitzmann. 1976. Cat. B. 54). Объединение П. в пару с его наставником и крестителем св. Ермолаем, в облике к-рого Сам Христос являлся юному целителю во время мучений, прослеживается в большом числе позднейших произведений. Примеры изображения П. рядом с Божией Матерью также не будут редкостью в дальнейшем. В связи с этим интересен сборник X в. с рассказами о чудесах в храме Богоматери Пиги («Источника») близ К-поля; в одном из них говорится о видении Богоматери вместе с П. некоему Иоанну Протоспафарию (Maguire. 1996. P. 42-43).

Мон-рю вмц. Екатерины на Синае принадлежит икона позднего X в. со свт. Николаем Чудотворцем и с образами святых Космы, П. и Дамиана на нижнем поле (Weitzmann. 1976. Cat. B. 61).

На рубеже X и XI вв. были созданы серебряная ставротека из Сан-Марко (975-1025; The Glory of Byzantium. 1997. Cat. 37) и триптих из слоновой кости (Музеи Ватикана; см.: Ibid. Cat. 79), на к-рых образ П. в числе др. святых сопровождает центральные композиции «Распятие» и Деисус, а также 4 керамические расписные плитки, на к-рых святой представлен единолично (Художественный музей Уолтерса, Балтимор; ГИМ; частная коллекция в Лондоне). На обороте плитки из ГИМ имеется позднейшая запись о происхождении из Никомидии - родного города П., где он прославился чудесными исцелениями и принял мученическую смерть (Этингоф. 2005. Кат. 8). Все 4 памятника предположительно были созданы в одной вифинской мастерской и носили вотивный характер (Gerstel. 2012).

На провинциальных фресках Ст. Токалы-килисе в Каппадокии (1-я четв. X в.; Epstein. 1986. Fig. 42) и ц. вмч. Пантелеимона в Ано-Буларии в Мани (991-992; Δρανδάκης. 1995. Εικ. 10, 91) образ святого как по физическим характеристикам, так и по виду одеяния заметно отличается от сложившегося к этому времени иконографического типа. Ко 2-й пол. X в. (предположительно) относилась утраченная икона с образом П. из Музея КДА (Этингоф. 2005. Кат. 24).

С XI в. число сохранившихся визант. памятников с образом П. существенно возрастает (подробный перечень см.: Πάσσαρης. 2009. Σ. 23-40). Изучение монументальных росписей этого времени показывает, что в их иконографических программах место и контекст образа П. не были строго определены. Так, на фресках ц. Панагии Халкеон в Фессалонике (1028) великомученик входит в состав группы св. врачей, представленных в алтарном пространстве (Tsitouridou. 1985. P. 44). На мозаиках мон-ря Осиос Лукас (30-40-е гг. XI в.) он обособлен от др. св. целителей, изображения к-рых сосредоточены в нартексе, будучи показанным в юж. рукаве наоса, напротив образа Богоматери (Chatzidakis. 1997. Fig. 9. N 107; 33); не исключено, что 2-й образ П., ныне фигурирующий в росписях XIX в., заполняющих утраты в мозаичной декорации нартекса, входил в программу этого помещения с самого начала (Ibid. Fig. 9. N 161). На мозаиках мон-ря Неа-Мони (1049-1055) П. можно видеть в одном из парусов купола над нартексом, где он вместе с др. святыми (не целителями) формирует окружение центрального образа Богоматери (Mouriki. 1985. P. 151-152. Fig. 4. Pl. 71, 217).

Памятники комниновского периода и 1-й пол. XIII в. продолжают демонстрировать существенное разнообразие в выборе места и контекста для образа великомученика. Так, в росписях церкви-костницы Бачковского мон-ря в Болгарии (кон. XI или нач. XII в.) П. и фланкирующие его святые Косма и Дамиан находятся под композицией «Оплакивание» и непосредственно над погребальной нишей в центре сев. стены (The Ossuary. 2003. Fig. 74). В храмах св. Пантелеимона в Нерези (1164; Sinkevic. 2000. Fig. 34; Bardžieva-Trajkovska. 2004. Il. 6) и в Визариано на Крите (нач. XIII в.; Skawran. 1982. Cat. 69) образ святого, написанный на зап. грани юго-вост. столба и заключенный в резную раму, является частью алтарной преграды. В ц. свт. Николая Каснициса в Кастории группа св. бессребреников, включая П., находится на зап. стене (Pelekanidis, Chatzidakis. 1985. P. 52. N 28-33). На фресках ц. Панагии Крина на Хиосе (1197) П. показан регистром ниже св. Ермолая в вост. части сев. стены, непосредственно у входа в жертвенник, тогда как 2 др. св. целителя занимают арку над проходом из наоса в диаконник и еще 2 - свод аркосолия со сценой «Оплакивание» в нартексе той же церкви (Pennas. 2017. P. 53, 112-113, 143-144. Fig. 12, 145-147, 284, 293-294). Сопоставление этого примера с более ранним бачковским показывает, что связь образов бессребреников с захоронениями являлась определенной традицией. Ее влиянием, возможно, объясняется возобладавшая впосл. тенденция относить образы св. врачей, включая и П., к зап. отделам храмов.

Примеры расположения целителей в вост. зоне также встречаются в палеологовский период. Так, фигура П. возвышается над алтарной преградой на юж. стороне сев.-вост. столба, напротив св. Ермолая, в аналогичном месте юго-вост. опоры в ц. св. Ахиллия в Арилье (1295-1296; Воѣводић. 2005. С. 198-199, 203, 292-293). Однако типичнее для этого и позднейшего времени памятники с образом П. в зап. частях наоса или в нартексе. Напр., вместе со святыми Космой и Дамианом над образом ктитора на зап. стене П. представлен в капелле Драгутина в Джурджеви Ступови в Расе (1282-1283; см.: Todić. 1999. P. 180). На фресках ц. Богоматери Перивлепты в Охриде (1294-1295) П., Косма и Дамиан находятся в сев.-зап. части нартекса (Миљковиќ-Пепек. 1967. С. 51. Сх. 6). В экзонартексе и нартексе соответственно П. представлен на фресках кафоликонов Ватопедского (1311-1312; Sofragiu. 2012. P. 237) и Хиландарского (1321-1322; Marković. 1998. P. 233) мон-рей на Афоне.

В Хиландарском мон-ре также находится палеологовская икона П. кон. XIII или нач. XIV в. (Djurić. 1998. P. 284). Позднепалеологовский образ великомученика, датируемый XV в., хранится в собрании ГМИИ (Византия. Балканы. Русь. 1991. Кат. 114).

Известны церковные облачения, в лицевом шитье к-рых присутствует изображение П. Таковы епитрахили из мон-ря Тисмана в Румынии (1370-1389; Woodfin. 2012. P. 231. Fig. 2.14, A.4) и из музеев Московского Кремля (1-я треть XV в.; Byzantine Antiquities. Cat. 105).

Житийные сцены П. встречаются в визант. искусстве начиная с IX в. На миниатюре в относящейся примерно к середине этого столетия рукописи Псалтири в монастыре Пантократор на Афоне (Ath. Pantokr. 61. Fol. 182) великомученик показан брошенным к диким зверям, ряд - текст Пс 123 (Οι θησαυροί. 1991. Εικ. 230). На иконе-минологии из гексаптиха мон-ря вмц. Екатерины на Синае (кон. XI - нач. XII в.; Galavaris. 2009. P. 122. Pl. 13), а также на миниатюре в Минологии Димитрия Палеолога (Bodl. theol. gr. f. 1. Fol. 49, 1322-1340) показано усекновение П. мечом (Hutter. 1978. S. 29. Abb. 92). В Минологии 1063 г. (ГИМ. Син. греч. № 9. Л. 101) над этой сценой представлена еще одна - исцеление ребенка, укушенного змеей (Орецкая. 2012. Ил. 289).

Развернутый житийный цикл впервые встречается в росписях нартекса ц. вмч. Пантелеимона в Нерези (1164; Bardžieva-Trajkovska. 2004. P. 91-98. Il. 85-86). Насколько позволяет судить его сохранность, главной темой здесь были мучения и казни. Фрагмент фрески в юж. части верхнего регистра вост. стены реконструируется как часть сцены, в к-рой П. скребли железными крючьями и жгли огнем. Ниже - чудо во время казни на колесе. В верхнем регистре юж. стены - спасение от утопления в море. В нижнем регистре той же стены, в восточной ее половине,- допрос святых Ермолая, Ермиппа и Ермократа, в западной - их казнь и погребение. На сев. стене, в зап. части нижнего регистра,- чудесное избавление П. от казни мечом, словно превратившимся в воск. В вост. половине той же стены, в верхнем регистре,- усекновение великомученика мечом, в нижнем - погребение. Последняя сцена непосредственным образом примыкает к месту предполагаемого ктиторского захоронения в сев.-зап. компартименте.

Стеатитовые резные пластины с образом П. и со сценами его беседы со св. Ермолаем, исцеления слепого, допроса императором и усекновения мечом - вмонтированы в позднейшую деревянную панель в Музео-Сакро в Ватикане. Предположительно все 5 пластин являются разрозненными частями одной иконы позднего XII в., первоначально включавшей в себя и др. сцены (Kalavrezou. 1985. Cat. 35).

Живописный образ такого типа, датируемый нач. XIII в., находится в мон-ре вмц. Екатерины на Синае. Здесь все 16 клейм, окружающих полуфигуру великомученика в центре, сохранились настолько хорошо, что даже надписи в большинстве из них ясно читаются. Клейма: 1. «Св. Ермолай, принимающий св. Пантелеимона» - показывает встречу святых перед домом пресвитера. 2. «Св. Пантелеимон, изучающий врачебное искусство» - великомученик слушает наставление св. Ермолая. 3. (с плохо читаемой надписью) П. молится о воскрешении укушенного змеей ребенка. 4. «Святой, поднимающий ребенка» - берет за руку встающего с колен мальчика. 5. «Святой, убивающий змею» - показывает убитую змею св. Ермолаю. 6. «Св. Пантелеимон крещаемый» - стоит в купели, и св. Ермолай совершает таинство. 7. «Святой, исцеляющий слепого» - касается глаз человека с посохом. 8. «Святой, уничтожающий идолов» - указывает на статуи в нише здания. 9. «Святой, поднимающий расслабленного» - берет за руку больного. 10. «Святой обжигаемый» - мучители с 2 сторон подносят факелы к привязанному к столбу великомученику. 11. «Святой в очаге» - стоит в котле с воздетыми в молении руками. 12. (с плохо читаемой надписью) П. молится между 2 львами. 13. «Святой, низвергаемый в море» - привязанного к камню великомученика погружают в воду. 14. «Святой с колесом» - стоит на коленях слева от этого орудия мучения и сокрушённых им язычников. 15. «Святой усекается мечом» - рядом с оливой становится на колени перед палачом. 16. «Погребение святого» - один персонаж полагает великомученика в гроб, тогда как в его изголовье стоит другой, в одеждах епископа. Предположительно нек-рые особенности в трактовке этого цикла были подсказаны Похвальным словом великомученику Иоанна Геометра (Κουκιάρης. 2006. Σ. 241).

На существование подобного, развернутого житийного цикла уже в визант. искусстве XI в. указывает, возможно, упоминание Михаилом Атталиатом в инвентарной описи основанного им мон-ря иконы П. в драгоценном окладе с 16 изображениями на полях (Gautier. 1981. P. 91).

Как части житийного цикла П. идентифицируются фрагменты росписей в парусах и основании барабана придела этого святого в Боянской ц. (1259; Пенкова. 2003).

В лит-ре (Κουκιάρης. 2006. Σ. 241-242) приводятся сведения о неопубликованных житийных циклах П. в росписях критских храмов: св. Параскевы в дер. Галифа в Педиадосе, окр. Ираклион (XIV в.), св. Пантелеимона в месте Вутас в Кисамосе, святых Пантелеимона и Димитрия в Периволии, окр. Ханья (XV в.), св. Пантелеимона в Продроми (XV в.).

В Др. Руси домонг. времени образ П. был дважды представлен на фресках Св. Софии в Киеве (40-е гг. XI в.) - в юго-зап. объеме под хорами (Попова, Сарабьянов. 2017. Ил. 295) и в сев. внутренней галерее (Там же. Ил. 259). Также его образ (не сохр.) фигурировал в росписях Спасской ц. Евфросиниевского мон-ря в Полоцке (1161) - на зап. стене сев. рукава, в пару св. Ермолаю в южном (Сарабьянов. 2016. С. 257. Ил. 198, 199). Вместе с вмц. Екатериной целитель изображен на миниатюре в новгородском Пантелеимоновом Евангелии (РНБ. Соф. 1. Л. 224, кон. XII в.).

В позднейший период в рамках месяцеслова, представленного в росписях ц. Симеона Богоприимца Зверина монастыря в Новгороде (ок. 1470), П. следует за св. Ермолаем в ряду святых на вост. стене жертвенника. Его верхняя одежда в данном случае напоминает ту, в к-рой П. изображен на иконе из ГМИИ: она неопределенного типа, своим широким красным полотнищем охватывает всю фигуру целителя, включая руки, оставляя при этом непокрытым плечо. В росписях собора Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря (1502) П. в обычном одеянии великомученика - рубахе и плаще, застегнутом на груди и перекинутом за спину с левого плеча,- показан в медальоне на юж. склоне арки, соединяющей юго-вост. столб с юж. стеной, напротив св. Ермолая на сев. склоне.

В датируемом 2-й четв. XVII в. Софийском списке подлинника Новгородской редакции дано следующее описание П.: «Рус аки Георгий, риза кеноварь, исподь средняя, празелень, исподь вохра темна» (Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку кон. XVI в. М., 1873. С. 127). В Строгановском лицевом иконописном подлиннике эти цветовые характеристики сопровождают графическое изображение святого в накидке неопределенного типа поверх короткой подпоясанной рубахи, надетой на еще одну, более длинную (Строгановский иконописный лицевой подлинник (кон. XVI и нач. XVII ст.). М., 1869). Согласно иконописному подлиннику сводной редакции XVIII в. из собрания Г. Д. Филимонова, П. «подобием млад аки Георгий, власы мало кудреват, ризы предобре устроенныя, верхняя киноварная, исподняя зеленая, на ногах сапоги, штаны желтыя, в руке сосуд врачевск и перо» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 339).

В XIX в. распространение получают иконы, называемые «Сказание, каким святым каковые благодати исцеления от Бога даны». Центром их являются разной иконографии образы Христа и Богоматери, по сторонам Которых рядами стоят святые, внизу у них надписи, указывающие, при какой болезни или в ином случае к каждому из них следует обращаться. В этой череде святых рекомендация под образом П. лаконична, но отличается самым широким спектром действия: ему можно молиться «об исцелении от недугов человеческих» (напр., икона 2-й пол. XIX в. (ГМИР) - П. замыкает нижний ряд святых, находится следом за вмч. Никитой, см.: Тарасов. 1995. С. 63, 73-74. Цв. табл. 40).

Хотя святые на образах «Сказание…» располагаются не по календарному принципу, структурно данная иконография восходит к иконам-месяцесловам. Последние особенно широкое распространение получили в рус. искусстве после сер. XVI в. Образ устойчиво размещается в цикле на июль под 27-м числом; П., как правило, предшествует образ св. Ермолая, чья память приходится на 26 июля (напр., на иконе на июль из комплекта годовых миней (кон. XVI в., ВГИАХМЗ; Возрожденные шедевры Рус. Севера. М., 1998. С. 37. Кат. 60); на иконе «Минея годовая» (нач. XIX в., УКМ; см.: Там же. С. 63. Кат. 140); на иконе на июль (20-30-е гг. XIX в., частное собрание, Екатеринбург; Уральская икона. Кат. 130) и др.).

Из числа памятников зап. искусства наиболее интересны: образ П. на фресках храма Фортуна-Вирилис в Риме (2-я пол. IX в.; см.: Lafontaine-Dosogne. 1959. P. 41-42. Pl. XIII); фрагмент фрески с изображением П., исцеляющего слепого, в нижней ц. Сан-Кризогоно в Риме (3-я четв. XI в.; см.: Parlato, Romano. 2001. P. 53); фресковая композиция, представляющая казнь П. на колесе и чудесное от нее спасение, в Сант-Анджело-ин-Формис (1072-1087; см.: Tomeković. 1988. С. 2-3), а также 35 сцен, посвященных П., в витражах одного из окон собора в Шартре (1223-1225).