Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 7 июня 2014г.И
Буква почти всех алфавитов, основанных на кириллице. В болг. алфавите - 9-я по счету, в церковнославянском, русском и сербском - 10-я, в украинском и македонском - 11-я (в белорусском отсутствует, вместо нее используется буква I). Рус. совр. название буквы («и») употребляется как существительное среднего рода (прописное И). В старослав. языке буква имела названия «иже» (относительное местоимение «который») и «ижеи». В церковнослав. алфавите сохранилось название «иже».
Во мн. древнейших слав. азбучных акростихах И связано преимущественно со словом «иже» (с формами именительного падежа ед. ч., винительного падежа ед. ч. и именительного падежа мн. ч. муж. рода относительного местоимения), напр., в молитвах «Аз есть всему миру свет»: «Иже престол на небесех» (1-я редакция), «Иже есть престол Мои на небесех» (2-я редакция) (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 55, 56); «Аз преже о Господе Бозе начинаю вещати»: «Иже от Божеских помышляют» (Там же. С. 58; в др. редакциях: «Иже от Божественных помышляют» (Кобяк. 1987. С. 148) и «Иже о Божиих умышляют» (Петров. 1894. С. 18)); «Аз есмь Бог»: «Иже вы сквозе море проведох» (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 59); «Аз есмь Бог первый»: «Иже кто сохранит» (Там же. С. 59); «Азбука об Адаме»: «Иже ми заповеда Господь» (Там же. С. 60); «Аз от начала повествую с тобою, евреянине»: «Иже, шед, сотре дела рук их» (Петров. 1894. С. 19; в др. редакции: «Иже сшед сотре дело руку их» (Кобяк. 1987. С. 149)); «Аз есмь, Израиля, изведыи тя из дому работнаго»: «Иже идосте на ню, тесная места непроходимая пройдосте» (Петров. 1894. С. 20; в др. редакции: «Иже идущу на нею, тесная места и не проходимая проидосте» (Кобяк. 1987. С. 151)); «Аз любяи вас»: «Иже на неи суще паки безчинная содеясте» (Петров. 1894. С. 21; Кобяк. 1987. С. 152); «Аз ти благодарю Бог»: «Иже различно питавыи»; «Аз превечен в Троицы»: «Иже возлюбит мя от душа» (Кобяк. 1987. С. 153, 154); «Аще хощеши мудрости святых»: «Иже в суесловиих и глумлениих пребываяи» (Там же. С. 145); в азбучной молитве свт. Константина Преславского: «Иже ищет евангельска слова» (Степанов. 1997. С. 421). Значительно реже в азбучных акростихах И соотносится с др. словами: «избави» - в молитве «Аз Тебе припадаю, милостиве»: «Избави мя из глубины греховныя» (Соболевский. Церковнослав. стихотворения. 1902. С. 33; в др. редакции: «Избави мя из глубины преисподняго» (Там же. С. 35; Кобяк. 1987. С. 146)); «избавитель» - в стихирах 6-го гласа на предпразднство Богоявления: «Избавителю моему «Боже». Предтеча вьзьпи, глаголе» (Joвaнoвuћ-Cmuпчeвић. 1981. С. 109); с формами глагола «имети» - в азбучных стихирах бельческого погребения в составе Требника: «Имее область на живых и на мртвых» (Загребин. 1981. С. 77).
В церковнослав. языке И обозначает звук [и] в позиции абсолютного начала слова и после гласного: 
гласный звук [и] и мягкость предшествующего согласного в позиции после мягкого согласного: 
звук [ы] после и 
а также в случае, когда приставка оканчивается на твердый согласный, а корень начинается с И: 
В рус. языке И обозначает звук [и] в позиции абсолютного начала слова и после гласного: игра, поиск; гласный звук [и] и мягкость предшествующего согласного в позиции после мягкого согласного: нитка, сила; сочетание [iи] - после «ь»: чьи; звук [ы] после «ж», «ш», «ц»: жизнь, шило, цифра, а также в начале слова, если предшествующее слово заканчивается на твердый согласный: с игрой ([cы]грой), Иван Ильич (Ива[ны]льич).
Начертание буквы И в кириллице восходит к унциальному варианту начертания греч. буквы «эта» (H), которая представляет собой видоизменение финик. знака «хэт»: (
- ограда). В древнейших памятниках XI-XII вв., написанных уставом, И имеет горизонтальную перекладину, проходящую почти посередине буквы, т. е. начертание буквы подобно совр. начертанию печатного Н: 
. Такое написание встречается в памятниках до XVI в. Уже в нач. XI в. горизонтальная перекладина может проходить выше середины буквы, напр. в приписке к Остромирову Евангелию: 
, однако распространение такой тип получит лишь в XIII в.: 
.В XII-XIII вв. горизонтальная перекладина могла быть украшена точкой или пересечкой: 
. И с пересечкой или точкой на перекладине характерно для памятников боснийской эпиграфики кон. XIII - нач. XV в. (Томовић. 1974. С. 20). В XIII в. появляются и новые начертания - с косой перекладиной в середине: 
и с косой перекладиной вверху: 
. В уставе XIV в. высокая косая перекладина господствует: 
. В полууставе кон. XIV-XV в. косая перекладина опускается в середину и ниже: 
. Длинное И (с горизонтальной или скошенной перекладиной), иногда вдвое превосходящее по высоте остальные буквы, которое пишется в начале слова, появляется в серб. канцелярских почерках в нач. XIV в. (грамота кор. Милутина 1302 г., письмо кор. Елены Анжуйской общине Дубровника 1304 г.). В XIV-XV вв. высота буквы еще более увеличивается. В южнослав. почерках XIV - 1-й пол. XV в. начертания И и Н нередко не различаются (И пишется с горизонтальной чертой посередине), вслед. чего рус. переписчики южнослав. оригиналов допускают ошибки.
В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. основным являлось начертание буквы И с горизонтальной перекладиной посередине: 
, которое было также представлено в вариантах с верхними и нижними засечками: 
, только с верхними засечками: 
и пересечкой на перекладине: 
. С нач. XIV в. грамоты дают начертания с высокой перекладиной (на 2/3 высоты буквы и выше): 
. Единичные примеры И с наклонной перекладиной встречаются уже в нач. XII в., однако распространяется этот вариант лишь с 40-х гг. XIV в.: 
. Начертания И с диагональю засвидетельствованы в грамотах сер. XIV-XV в.: 
(Зализняк. 2000. С. 170-171).
В скорописи XV в. написание И мало меняется по сравнению с полууставным прототипом, ср.: 
. В скорописи XVI в. закругляется нижняя часть буквы: 
, искривляются вертикальные линии: 
, а также появляется выносное И в виде 2 наклонных разной длины или в виде 1 наклонной и неск. извитой черты: 
. В великорус. скорописи в XVII в. к старым графическим типам, похожим на И и Н, прибавляются новые, напоминающие лат. h и n: 
. В юго-западнорус. скорописи в XVII в. И может писаться в виде совр. рукописного прописного Н: 
, строчного «ц» (с хвостом внизу): 
, однако преобладающими являются варианты, близкие к совр. рукописному И: 
. Начертания совр. рукописных строчной и прописной букв 
восходят к начертаниям, распространенным в скорописи XVIII в.
Печатная кириллическая буква до XVIII в. воспроизводила рукописный полуустав. Совр. вариант начертания оформился на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошел в обиход в нач. XVIII в., после реформы гражданского алфавита.
Начертание глаголической буквы 
нек-рые исследователи возводят к минускульно-скорописному варианту начертания греч. буквы «эта» (
). По др. версии, глаголическая буква восходит к самаритянскому знаку «айн», представляющему собой треугольник, обращенный основанием кверху: 
. Как полагал А. М. Селищев, об ориентации создателей глаголицы именно на самаритянский алфавит свидетельствует сходство глаголических букв (И) и 
(С), поскольку самаритянские «айн» и «самех» были расположены в алфавите рядом и имели похожие начертания (Селищев. 1951. С. 47). Прототипом глаголического начертания могло служить также начертание знака груз. алфавита «дон» (
).
В древнейших памятниках представлены 2 варианта начертания верхней части глаголической буквы - в виде треугольника (Зографское Евангелие, Синайский Евхологий, Сборник Клоца и др.) и в виде перевернутой трапеции: 
(Ассеманиево Евангелие, Мариинское Евангелие). Нижняя часть буквы имеет, как правило, форму неправильного овала, в ряде случаев может приближаться к ромбу: 
или треугольнику: 
(Синайский Евхологий, Бычковско-Синайская Псалтирь, Охридские глаголические листки).
В глаголице, в к-рой числа обозначаются буквами в порядке их следования в азбуке, имеет числовое значение 20. В кириллице же, следующей за греко-визант. цифровой системой, И обозначает число 8; по числовому значению называется «и восьмеричное». В церковнослав. письменности в числовом значении буква употребляется с дополнительными знаками - титлом и обозначениями цифровых разрядов: 
- 8, 
- 8000.
В числовой тайнописи, т. н. византийской, основанной на взаимозамене букв, имеющих числовое значение и составляющих в сумме предел порядка, И передается через В (числовое значение - 2) (8+2=10). В тайнописи «Лаодикийского послания» - «литореи в квадратах», смысл соотношения алфавитных рядов к-рой неясен, И 1-го ряда алфавита соотносится с Ж 2-го ряда, И 2-го ряда - с Л 1-го ряда.
В церковнослав. языке наряду с буквой И звуковое значение [и] имеет буква I, употреблявшаяся и в рус. языке до реформы 1918 г. Буква I входит также в состав ряда кириллических алфавитов: в белорус. алфавите - 10-я по счету, в украинском - 12-я. Старослав. название буквы - «иже» (относительное местоимение «который») или «и» (союз «и»), в церковнослав. алфавите сохранилось название «и».
Во мн. древнейших слав. азбучных акростихах I связано преимущественно с союзом «и», напр., в молитвах «Аз есмь всему миру свет» (1-я редакция): «I око Мое на вся праведники призирает» (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 55); «Аз преже о Господе Бозе начинаю вещати»: «I на всяку мудрость помысл их прострется» (Кобяк. 1987. С. 148); «Аз от начала повествую с тобою, евреянине»: «I неверне прииде во свет их» (Петров. 1894. С. 19); «Аз есмь, Израилю, изведыи тя из дому работы»: «I брани крепкия и лютыя избавих вы» (Кобяк. 1987. С. 151); «Аз любях вы и без числа отдаяи»: «I потом Даниилом пророком вещах вы» (Там же. С. 152); «Аз ти благодарю Бог»: «I согрешившее в Сафеине»; «Аз превечен в Троицы»: «I ктому живот вечныи получиши» (Там же. С. 153, 154); в азбучной молитве свт. Константина Преславского: «I просится дары твоя прияти» (Степанов. 1997. С. 421). Значительно реже в азбучных акростихах I соотносится с др. словами: «iнаго» - «Аз есмь всему миру свет» (2-я редакция): «Iнаго несть бога разве Мене» (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 57); «Iезекиины» - «Аз Тебе припадаю, милостиве»: «Iезекиины слезы даруи ми, Боже» (Соболевский. Церковнослав. стихотворения. 1902. С. 35; Кобяк. 1987. С. 146).
При этом во мн. акростихах (в т. ч. и в др. редакциях молитв, процитированных выше) слово, соответствующее позиции I, пишется не с I, а с И, напр., в молитвах «Аз прежде о Господе Бозе начинаю вещати»: «I. И всяку мудрость помысле их простирается» (Петров. 1894. С. 18; в др. редакции: «И на всяку мудрость помысл их простирается» (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 58)); «Аз есмь, Израиля, изведыи тя из дому работнаго»: «I. И брани крепкия и лютыя избавих вас»; «Аз любяи вас и без числа отдая»: «I. И потом пророком Данилом вещах вам» (Петров. 1894. С. 20, 21), «Аз есм Бог»: «И в пустыни вы питах»; «Аз есмь Бог первый»: «И соблюдет»; «Аз наречется Адам»: «И сниде Господь во образе Сына Божия» (Демкова, Дробленкова. 1968. С. 59, 60); в стихирах 6-го гласа на предпразднство Богоявления: «И си светодавьць, не требуе просветитисе пльтию» (Joвaнoвuћ-Cтипчeвић. 1981. С. 109); «Аз Тебе припадаю, милостиве»: «Иезекиины ми слезы даруи» (Соболевский. Церковнослав. стихотворения. 1902. С. 33); «Аще хощеши мудрости святых»: «Израиль есть ум зряи Бога» (Кобяк. 1987. С. 145); в азбучных стихирах бельческого погребения в составе Требника: «Имиже Сам владаеши, милосрде» (Загребин. 1981. С. 77).
Начертание буквы I в кириллице восходит к унциальному варианту греч. буквы «иота» (3), прототипом к-рой был финик. знак «йод» (
- «рука»).
В уставных и полууставных почерках на протяжении всего периода их существования начертание буквы I отличается устойчивостью. В X-XII вв. преобладают варианты с 2 точками или черточками над мачтой: 
(в древнейших памятниках эпиграфики - в надписи чергубыля Мостича 976-1001 гг., Битольской надписи 1017 г., а также в Супрасльском сборнике, Энинском Апостоле, во мн. древнерус. памятниках - Изборнике 1076 г., Минее 1095-1096 гг. и др.). Встречается I без точек: 
(в памятниках эпиграфики, напр. в Темничской надписи, а также в Галицком Евангелии 1144 г. и др.). Сравнительно часто 2 варианта: e Э употребляются в Саввиной книге. В XIII в. появляются начертания с пересечкой в середине мачты: 
. I в форме креста (наряду с др. вариантами - без точки, с 1 или 2 точками) характерно и для памятников боснийской эпиграфики кон. XII - 2-й пол. XIV в. (Томовић. 1974. С. 20). В полууставе кон. XIV-XV вв. наряду с типами 
используется также начертание с 1 точкой: 
.
В берестяных грамотах буква I встречается редко. В кон. XI - 1-й пол. XIII в. преобладают начертания без точек: 
, с 2 точками, расположенными над мачтой: 
или у ее верха: 
, а также с засечками: 
. С сер. XIII в. распространяются начертания с пересечкой как без засечек: 
, так и с засечками: 
(Зализняк. 2000. С. 172-173).
В скорописи XV в. сохраняется написание I с 1 или 2 точками: 
. В XVI в. мачта буквы удлиняется и опускается ниже уровня строки: 
. Длинное I, напоминающее совр. J: 
, распространяется в XVII в. в великорус. скорописи. В юго-западнорус. скорописи этого периода преобладают традиц. короткие варианты: 
, а длинное I с пересечкой посередине: 
встречается только в числовом значении.
Начертание печатной кириллической буквы до XVIII в. воспроизводило рукописное полууставное начертание с 2 точками: Э, пропадающими при добавлении любого др. надстрочного знака: 
Точки отсутствуют и при использовании буквы в числовом значении. В юго-западнорус. изданиях кон. XVI - нач. XVII в. встречается противопоставление I с точками в слав. словах I без точек в корнях заимствованных слов.
В раннем гражданском шрифте число точек над I не было постоянным. В первоначальном варианте рус. гражданского шрифта в пробной азбуке Михаила Ефремова 1707 г. было представлено начертание строчной и прописной I без точек. Во 2-й версии гражданского шрифта, учебной азбуке 1710 г., Петром I были утверждены 2 варианта - с точками и без. Эти начертания были оформлены на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква». В 1738 г. АН написание I было унифицировано: заглавная буква пишется без точки, строчная - с 1 точкой; при добавлении ударения эта точка обычно исчезает. Однако на протяжении еще довольно длительного времени буква I продолжала употребляться с 2 точками (такое написание использовалось до нач. XIX в.).
Два варианта начертания глаголической буквы: 
, согласно наиболее распространенной т. зр., восходят к минускульно-скорописному варианту греч. буквы «иота» (
). По др. версии, их прототипами могли служить знаки копт. алфавита «джанджа» (
), груз. «джон» (
), эфиоп. «ма» (
), арм. «дже» (
).
В глаголических памятниках форма двойных петель в верхней части буквы варьируется: они могут быть близки к окружности или овалу, встречаются также варианты угловатые, напоминающие четырехугольник. Как правило, петли соединены друг с другом касательной сверху: 
, в нек-рых случаях линия соединения проходит ниже: 
(Зографское Евангелие, Ассеманиево Евангелие). Основное различие 2 вариантов глаголической буквы состоит в форме нижней части, к-рая в одном случае представляет собой треугольник: 
, а в другом - перевернутый треугольник, обращенный основанием кверху: 
. Треугольник 1-го вида соединен с верхней частью 2 косыми штрихами. Иногда треугольник расширяется и приближается по форме к трапеции: 
(Мариинское Евангелие). Перевернутый треугольник 2-го вида образован 2 штрихами, которые соединяются либо в самом низу, на линии строки: 
, либо наверху: 
. В последнем случае из точки соединения выходит прямая линия, «ножка»: 
, которая иногда опускается ниже уровня строки, что, в частности, характерно для Ассеманиева Евангелия.
Кириллическая и глаголическая буквы: I имеют одинаковое числовое значение - 10. По числовому значению I называется «и десятеричное». В церковнослав. письменности в числовом значении буква употребляется с дополнительными знаками - титлом и обозначениями цифровых разрядов: - 10, 
- 10 000.
В числовой тайнописи, т. н. византийской, основанной на взаимозамене букв, имеющих числовое значение и составляющих в сумме предел порядка, I передается через Ч (числовое значение - 90) (10+90=100). В тайнописи «Лаодикийского послания» - «литореи в квадратах», смысл соотношения алфавитных рядов к-рой неясен, I 1-го ряда алфавита соотносится с 2-го ряда, а 2-го ряда - с М 1-го ряда.
В пермской азбуке, созданной свт. Стефаном Пермским в посл. четв. XIV в. для обращения в христианство финно-угорских народов, для обозначения звука [и] использовалась 1 буква, к-рая напоминает зеркально отраженное Г или цифру 7: 
, т. е. представляет собой стилизованный вариант кириллической буквы I - мачту (прямая или с легким наклоном вправо), дополненную сверху горизонтальным штрихом, обращенным влево.
Особенности функционирования букв
Глаголические буквы, обозначавшие звук [и], использовались следующим образом: - в начале слова и после гласного, - после согласного.
В кириллице изначально употребление букв И и I не было дифференцировано. В южнослав. памятниках до XIII в. и в древнерусских до кон. XIV в. буква I использовалась преимущественно как необязательное сокращение буквы И в конце строки (или близко к нему) в целях экономии места, при этом если в одном слове нужно было рядом употребить 2 буквы, обозначающие звук [и] (или [и] и [й]), то 1-м писалось И, затем - I. В остальных случаях, когда I встречается редко, прослеживаются 3 основные тенденции его употребления: 1) в начале заимствованных слов, напр.: 
(Супрасльский сборник, Остромирово Евангелие); 2) в начале заимствованных и собственно слав. слов, а также после гласных (Саввина книга, Добромирово Евангелие, кириллические приписки в Ассеманиевом Евангелии, Энинский Апостол); 3) нерегулярно после согласных (Энинский Апостол, Слепченский Апостол (см. Слепченские Триодь и Апостол), Болонская Псалтирь и др.).
В посл. десятилетие XIII в. в южнослав. письменности появляется, а в XIV в. становится нормативным использование I в позиции перед всеми гласными (Ватиканский список Хроники Манассии, Евангелие царя Ивана Александра 1355-1356 гг., Псалтирь Томича и др.). Подобная орфография обусловлена ориентацией на греч. модель, поскольку в греч. языке сочетания ια, ιο, ιε, ιη встречаются существенно чаще, чем ηα, ηο, ηε, ηι и т. п. Слав. И, восходящее к греч. H естественно ассоциируется с этой буквой, а слав. I происходит от греч. Ι и ассоциируется с ним. Данное орфографическое правило было сформулировано в филологическом трактате Константина Костенечского «Сказание о письменех» (ок. 1424-1426): «
» (Ягич. 1896. С. 123).
В результате 2-го южнослав. влияния (см. Южнославянские влияния на древнерусскую культуру) правило, согласно к-рому I следует писать перед гласными, а И - перед согласными, устанавливается и в древнерус. письменности. Подобные написания имеются уже в ряде памятников кон. XIV - нач. XV в., напр., в Диоптре Филиппа Монотропа 1388-1389 гг.: 
а также в Киевской Псалтири 1397 г., в Тактиконе Никона Черногорца 1397 г., в Триоди цветной 1403 г. и Триоди постной ок. 1403 г., в тверской Лествице 1404 г. Соответствующее предписание содержится в рукописном орфографическом руководстве «Написание языком словенским о грамоте и о ея строении…»: «
» (Там же. С. 368). В трактате, в частности, указывается, что там, где раньше писалось сочетание 
следует писать 
Эта орфографическая норма была кодифицирована в первых печатных грамматиках церковнослав. языка: в грамматике Лаврентия Зизания (см. Зизании) (1596): «
» (л. 86); аналогично - в грамматике Мелетия (Смотрицкого) (в изданиях 1619, 1648 и 1721 гг.), в рукописном грамматическом трактате Ф. П. Поликарпова-Орлова (РНБ. Ф. НРСК 1921. 60. Л. 18-20). Данное правило соблюдается в старопечатных книгах, до наст. времени сохраняется в церковнослав. языке, оно было усвоено и гражданской орфографией (до реформы 1918 г.).
В скорописи сохранялось древнейшее распределение функций И и I: И - основная буква, употребляющаяся во всех позициях, I - факультативное сокращение И, при этом I никогда не может стоять перед И, а только после нее.
В соответствии с принципом антистиха? распространившимся на Руси после 2-го южнослав. влияния, оппозиция букв И и I выступает как средство дифференциации грамматических и лексических омонимов. В одном из вариантов ст. «О множестве и о единстве», входящем в состав грамматического трактата «Буковница» (РГБ. Ф. 173.1. № 35. Л. 130-235), пара - используется для противопоставления форм ед. и мн. ч., при этом закрепляется за формами ед. ч., а - за формами мн. ч.: 
(творительный падеж ед. ч.) - 
(дательный падеж мн. ч.), 
(именительный падеж ед. ч.) - 
(родительный падеж мн. ч.) (цит. по: Живов. 1995. С. 293). Посредством пары - в грамматике Лаврентия Зизания различаются формы родительного и дательного падежей ед. ч. существительных жен. рода: 
- 
(Л. 28-28 об.) и форм именительного падежа ед. ч. и мн. ч. муж. рода относительного местоимения: 
- 
(Л. 18). В издании грамматики Мелетия (Смотрицкого) 1619 г. буквы - в окончаниях противопоставляют формы родительного падежа ед. ч. жен. рода и именительного, винительного и звательного падежей мн. ч. жен. рода формам винительного падежа мн. ч. муж. рода прилагательных с исходом основы на «к», «г» или формам именительного и звательного падежей мн. ч. жен. рода прилагательных с исходом основы на шипящий и причастий: 
- 
(Л. 76 об.- 77), 
- 
(Л. 185 об.- 186); аналогично в рукописных грамматических трактатах Поликарпова-Орлова (1723-1725) (РГАДА. Ф. 201. № 6. Л. 55 об.- 56; РНБ. Ф. НРСК 1921. 60. Л. 19), в «Грамматике беседословной» Ивана Иконника 1733 г. (ГММК. № кн. 213. Л. 25 об.). При этом написание во флексии родительного падежа ед. ч. жен. рода является отступлением от основного правила распределения - 
согласно к-рому в позиции перед гласными употребляется 
Это исключение особо оговаривается Мелетием (Смотрицким) в орфографическом разделе грамматики: «
» (л. 10). Однако в 2 последующих изданиях грамматики (1648 и 1721) указанное противопоставление форм реализовано не было: во всех парадигмах прилагательных в позиции родительного падежа ед. ч. жен. рода и заменено В совр. церковнослав. языке пара - для различения грамматических омонимов не применяется.
Дифференциация с помощью букв - лексических омонимов 
(εἰρήνη - «мир, согласие, покой») - 
(κόσμος - «мир, вселенная, человечество») появляется и закрепляется в качестве локальной орфографической нормы в юго-западнорус. традиции. Она фиксируется в «Лексисе...» Лаврентия Зизания 1596 г., в словаре Памвы (Берынды) 1627 и 1653 гг., в рукописной грамматике Гербовецкого мон-ря 1-й пол. XVII в. Это орфографическое противопоставление прослеживается в 1-й пол. XVII в. в текстах киевского книжника Тарасия Земки. Между тем московским печатным изданиям ранее книжной справы никоновской оно неизвестно. После богослужебной реформы в сер. XVII в. это противопоставление кодифицируется и в великорус. изводе церковнослав. языка, см., напр., последовательное различение соответствующих форм в московском печатном Евангелии 1653 г. В «ковычном», т. е. правленом, экземпляре московского Апостола 1648 г. с пометами справщиков для издания 1653 г. написание в значении «вселенная» регулярно правится на (РГАДА. Ф. 1251. № 44. Л. 121 и др.). Редактируя Требник свт. Петра (Могилы) 1646 г. для московского издания 1658 г., справщики последовательно исправляют те случаи, где формы 
и 
употреблены неправильно, напр., прошение «
» исправляется на « 
» (Там же. № 978. Ч. 1. Л. 916, 444 и др.). Московский книжник Евфимий Чудовский пишет в соч. «О исправлении в преждепечатных книгах Минеах…» 1692 г.: «Мир, пишемое через и, гречески iрини, знаменует любовь между ч[е]л[ове]ки, согласие, покой от вражды всякия, соединение. Мiр, пишемое чрез i, гречески космос, знаменующее красоту, чин, народ, селенную,- мiр» (Никольский. 1896. С. 82-83). В дальнейшем это противопоставление фиксируется в «Лексиконе треязычном» Федора Поликарпова-Орлова 1704 г. (Л. 169) и в грамматиках, в частности, в грамматике Федора Максимова 1723 г. (С. 3), в рукописных грамматических трактатах Поликарпова-Орлова (1723-1725) (РГАДА. Ф. 201. № 6. Л. 58 об.- 59; РНБ. Ф. НРСК 1921. 60. Л. 18), в «Грамматике беседословной» Ивана Иконника 1733 г. (ГММК. № кн. 213. Л. 26), в грамматике Иакова (Блонницкого) 1754 г. (Л. 11). Вплоть до наст. времени оно является нормативным в церковнослав. языке. Из церковнослав. языка оно было усвоено рус. гражданской орфографией (до реформы 1918 г.); необходимость такого различения отмечает А. П. Сумароков в ст. «О правописании» 1768-1771 гг. (Успенский. 2002. С. 331-332). Различное написание слов «мир» и «мiр» В. В. Маяковский обыгрывает в названии поэмы «Война и мiр», противопоставляя ее роману Л. Н. Толстого «Война и мир».
Аналогичным образом складывается противопоставление посредством - омонимичных форм существительных 
(вина, причина) и 
(напиток). Орфографическое разграничение этих слов предлагает Евфимий Чудовский в соч. «О исправлении в преждепечатных книгах Минеах…»: «Вина - имя женскаго рода, пишемо чрез и… еже знаменует начало или подлогы яковаго слова или дела, бл[а]гаго или злаго. Вiно - имя средняго рода, пишемо чрез iота… еже знаменует вещь пиемую, рожденную из лозы» (Никольский. 1896. С. 82-83). Эта орфографическая норма кодифицирована в «Лексиконе треязычном» Федора Поликарпова-Орлова 1704 г. (Л. 46 об.- 47), в грамматике Федора Максимова 1723 г. (С. 3), в рукописных грамматических трактатах Федора Поликарпова-Орлова (1723-1725) (РГАДА. Ф. 201. № 6. Л. 59 об.- 60; РНБ. Ф. НРСК 1921. 60. Л. 20), в «Грамматике беседословной» Ивана Иконника 1733 г. (ГММК. № кн. 213. Л. 26); сохраняется в совр. церковнослав. языке. Также с помощью букв - в церковнослав. языке различаются имена собственные: 
(царь аморрейский; Пс 135. 19) и 
(гора).
Помимо указанных случаев в церковнослав. языке буква I пишется в заимствованных словах в соответствии с греч. буквой i и диграфами ει, οι: 
(χιτών), 
(ἐπίσκοπος), 
(εἴδωλον), 
(οἶκος), в т. ч. в именах собственных: 
и др.
В первоначальном варианте рус. гражданского шрифта (1708) из 2 букв со звуковым значением [и] Петр I сохранил I, исключив И, что стало проявлением его латинофильской ориентации. Однако во 2-й версии гражданского шрифта, учебной азбуке 1710 г., буква И была восстановлена. Реформой 1738 г. было упорядочено применение I (во многом совпадающее с употреблением буквы в церковнослав. языке): 1) в позиции перед гласной и Й: исторiя, русскiй, Iерусалимъ, за исключением сложных слов, 1-я часть к-рых заканчивается на «и»: пятиугольникъ, ниоткуда; 2) в слове «мiр» в значении «вселенная» и в производных от него. I использовалась и для обозначения звука [j] в абсолютном начале слова перед гласной и в позиции между гласными: iодъ, маiоръ. Однако в позиции начала слова данное звуковое значение I не проведено последовательно, ср.: Iуда [иу-].
В течение 2 веков после петровской азбучной реформы продолжалась полемика вокруг выбора одной из букв - I или И. В. Е. Адодуров в грамматическом очерке «Anfangs-Gründe der Russischen Sprache» (St.-Pb., 1731) и В. К. Тредиаковский в орфографическом трактате «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии, старинной и новой» (СПб., 1748) предлагали исключить из рус. гражданской азбуки букву И и последовательно использовать вместо нее I. Тредиаковский придерживался этой орфографии на практике. Активным противником использования I вместо И был А. П. Сумароков, к-рый в ст. «О правописании» выступал, в частности, против такой замены: «В Азбуке, выданной при преображении России и, может быть, напечатанной в Амстердаме, научилися мы писати тако: Прiiмi sа iмѣнiе sлата: вместо: Приими за имѣнiе злата. Все начертания сообразовалися латинской азбуке, словом, украшением искали мы безобразия и самой нашему начертанию гнусности» (цит. по: Живов. 1996. С. 81). В 20-30-х гг. XIX в. на расширении употребления буквы I настаивал М. Т. Каченовский, редактор ж. «Вестник Европы». Е. А. Баратынский осмеял его в «Uсторiческой епiграмме», наполненной написаниями c i, не соответствующими действующей орфографической норме. Вопреки норме писал имя Каченовского А. С. Пушкин: «Мiхаилъ Трофiмовичь».
Вопрос об исключении одной из букв - И или I - был поставлен в 1888 г. в докладе В. П. Шереметевского в Об-ве распространения технических знаний, в 1889 г.- в докладе проф. Р. Ф. Брандта в Педагогическом об-ве. Орфографическая комиссия, созданная в 1904 г. при АН, единогласно проголосовала за исключение одной из букв, однако прийти к общему мнению о том, какую именно из букв нужно устранить, не удалось. Сторонники сохранения I обосновывали свое предложение, во-первых, желательностью приближения рус. алфавита к западноевропейским; во-вторых, тем, что замена И буквой I дала бы (вслед. меньшей ширины этой часто встречающейся в русском письме буквы) экономию бумаги при письме и на печати; в-третьих, гораздо лучшей различимостью I (И слишком похоже по форме на Н и П). Сторонники И ссылались на то, что сохранение этой чаще применявшейся буквы приведет к меньшему изменению традиц. рус. графики. В результате орфографической реформы 1918 г. буква I была упразднена и заменена при обозначении звука [и] И, а при обозначении звука [j] буквой Й, введенной в рус. алфавит этой же реформой.
Й - буква большинства слав. кириллических алфавитов. В болг. языке - 10-я по счету, в русском и белорусском - 11-я, в украинском - 14-я. В серб. и македон. алфавитах отсутствует, вместо нее используется буква J. Первоначальным названием буквы Й было «и с краткой» по названию надстрочного знака «краткая». По предложению Я. К. Грота с кон. XIX в. стало использоваться название «и краткое».
В рус. языке в позиции после гласной в конце слога Й обозначает неслоговой гласный звук [i]: герой, чайник; в позиции перед гласными («е» и «о») в начале слова - звонкий согласный [j]: йога, Йемен.
В церковнослав. языке Й в состав алфавита не входит, однако последовательно используется для обозначения неслогового гласного звука [i] в позиции после гласной: 
Знак Й происходит из церковнослав. письменности XV-XVI вв. и представляет собой сочетание буквы И и заимствованного из греч. языка надстрочного знака краткости («краткой»). Рукописные орфографические руководства этого времени предписывают использовать «краткую» над буквой И при обозначении неслогового гласного [i]. Ср.: «О еже како просодия достоит писати и глаголати»: «Краткая полагается в сих речех: 
и в подобных сим, якож се: 
»; «Наказание ко учителем, како им учити детей грамоте»: «Дасию, сиречь краткую 
како ея выговаривати, а полагается над сими, яко: 
и прочая таковая» (Ягич. 1896. С. 457, 501). Последнее правило из ст. «Наказание ко учителем…» было включено в московское издание грамматики Мелетия (Смотрицкого) 1648 г. (л. 63).
Строгое разграничение букв И и Й было применено в юго-западнорус. изданиях в нач. XVII в. В ст. «О еже како просодия достоит писати и глаголати» подчеркивается, что в московских изданиях в отличие от юго-западнорусских Й не употребляется: «Но Великия Росия московския речи не полагается краткая над таковыми писмены, но таковая писмена без просодия полагаются, паче ж в выдрукованных книгах» (Ягич. 1896. С. 457). Во 2-й пол. XVII в. в ходе книжной справы Й стало использоваться в московских изданиях и поныне сохраняется в церковнослав. языке. В старообрядческой книжности Й иногда заменяется буквой И.
При введении рус. гражданского шрифта в 1707-1710 гг. были отменены все надстрочные знаки, т. о. особый символ Й исчез. Й было восстановлено АН при реформе в 1735 г. Часто эту дату указывают как дату возникновения буквы Й, но формально отдельной буквой она не считалась: не включалась в перечень букв азбуки, не имела порядкового номера, в словарях объединялась с И и т. п. Официально буквой алфавита Й стала только в результате орфографической реформы 1918 г., хотя и поныне выполняет не все функции, свойственные остальным буквам: если пункты перечисления чего-либо обозначаются рус. буквами, то Й (как и Ё) пропускается.
По рус. образцу буква Й вошла в гражданские болг., укр. и белорус. шрифты. До сер. XIX в. была представлена также в серб. шрифте, но была заменена буквой J, унаследованной и македон. письменностью.
