КЮХЕЛЬБЕКЕР

Вильгельм Карлович (10.06.1797, С.-Петербург - 11.08.1846, Тобольск), поэт, драматург, прозаик, лит. критик. Сын саксонского дворянина лютеран. вероисповедания, переселившегося в Россию в сер. 70-х гг. XVIII в., первого директора Павловска (мать - из обрусевшего нем. рода фон Ломен). Родным языком К. был русский. Детство провел в пожалованном отцу имении Авинорм в Лифляндии, с 1808/09 г. жил в частном пансионе в г. Верро. В 1811-1817 гг. учился в Царскосельском лицее, был одним из ближайших друзей А. С. Пушкина. С 1815 г. печатался в журналах («Амфион», «Сын Отечества»); предметом шуток товарищей было увлечение К. нем. религ. поэзией (в частности, творчеством Ф. Г. Клопштока). В 1817-1820 гг. служил в Главном архиве Иностранной коллегии и преподавал в Благородном пансионе при Главном педагогическом ин-те. В 1820-1821 гг. путешествовал по Европе (Германия, Франция, Италия); в апр.-мае 1821 г. в парижском научном об-ве «Атеней» читал лекции о рус. языке и лит-ре, запрещенные в итоге франц. полицией за их либеральный дух. К. говорил о «верховной власти народа», память о которой хранится в рус. языке, не убитая веками «деспотизма». Республиканские убеждения К. того времени отразились в его тираноборческой трагедии на античный сюжет «Аргивяне» (1-я редакция - 1822-1823, опубл. в 1967; 2-я редакция - 1825, полностью опубл. в 1939).

В сент. 1821 - апр. 1822 г. К. служил чиновником особых поручений при ген. А. П. Ермолове в Тифлисе (уволен из-за дуэли), подружился с А. С. Грибоедовым, под влиянием к-рого «начал знакомиться с книгами Ветхого Завета» (Путешествие. Дневник. Статьи. 1979. С. 428) и стал убежденным сторонником высокого славянизированного стиля в поэзии. В новой манере, используя образы Книги пророка Исаии, К. написал оду «Пророчество» (1822) - один из многих сочувственных откликов на войну за независимость Греции (реминисценция из этой оды есть в заключительных строках стихотворения Пушкина «Пророк»). Миссию поэта К. уподоблял пророческой, а его неприятелей - гонителям пророков и врагам Божиим, поэтому духовные оды К. читатели вопринимали как политически острые инвективы («К Богу», «Упование на Бога», «Проклятие»). Первое крупное произведение К. на библейский сюжет - драма «Возвращение Товии» (1823), оставшаяся незавершенной (опубл. в 2004).

В 1823-1825 гг. в Москве К. вместе с В. Ф. Одоевским издавал альманах «Мнемозина». В ст. «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824) К. выступил с критикой интимной элегической лирики, противопоставив ей оду, в к-рой «поэт бескорыстен» («он не ничтожным событиям собственной жизни радуется, не об них сетует; он вещает правду и суд Промысла, торжествует о величии родимого края, мещет перуны в сопостатов, блажит праведника, клянет изверга»). К. призвал к созданию «поэзии истинно русской», «лучшими» источниками к-рой будут «вера праотцев, нравы отечественные, летописи, песни и сказания народные» (в этом К. явился продолжателем дела «славенофила» А. С. Шишкова; подобно ему, К. также пропагандировал творчество С. А. Ширинского-Шихматова (см. ст. Аникита)). Баллады («саги»), написанные на древнерус. сюжеты, «Святополк Окаянный» и «Рогдаевы псы» (обе 1824) отражают взгляды К. этого периода.

Молодой К. пользовался репутацией отчаянного либерала и эмоционально неуравновешенного человека (он один из прототипов Чацкого в комедии «Горе от ума»); в декабристские организации не входил. Только в 1819 г. недолго был членом близкой к декабристам масонской ложи «Избранного Михаила», в которую был принят Ф. Н. Глинкой. В кон. нояб. 1825 г., случайно оказавшись в С.-Петербурге, К. был принят К. Ф. Рылеевым в Северное общество декабристов и стал одним из активных участников восстания 14 дек. 1825 г. на Сенатской пл.: целился из пистолета в вел. кн. Михаила Павловича и ген. А. Л. Воинова (оба раза осечка). После восстания пытался бежать за границу, был пойман в Варшаве, доставлен в Петропавловскую крепость. Осужден по 1-му разряду к смертной казни, к-рую заменили на 15 лет одиночного заключения (позднее срок сократили до 10 лет) и пожизненную ссылку в Сибирь.

С июля 1826 г. отбывал наказание в тюрьмах Шлиссельбурга (до окт. 1827), Динабурга (до апр. 1831), Ревеля (до окт. 1831) и Свеаборга (до освобождения в дек. 1835). С янв. 1836 г. жил в г. Баргузин Иркутской губ., где отбывал ссылку его брат Михаил; осенью 1836 г. женился на дочери местного почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой (1817-1886). В 1839 г. переехал с семейством в Акшу, в 1844 - в г. Курган. В 1845 г. ослеп. Последние полгода жизни провел в Тобольске. В ссылке К. регулярно посещал правосл. богослужения, часто общался с духовенством; жена и нек-рые сибирские знакомые называли его Василием. Дети К. воспитывались в Православии.

Религиозность К., свойственная ему с юных лет, усилилась в заключении и ссылке. С 1831 г. до наступления слепоты К. вел «Дневник», свидетельствующий о насыщенности его интеллектуальной и духовной жизни (выборочно опубл. в ж. «Русская старина» в 1875-1891 и отд. изд. в 1929, полностью - в 1979). Он содержит суждения К. о прочитанных книгах, воспоминания, сны, заметки о творческих замыслах, размышления на исторические и богословские темы, молитвы, записи о подготовке к причастию и др. В Ревеле и Свеаборге единственными собеседниками К. были лютеран. пасторы Ильстрем и Савениус, доставлявшие ему сборники нем. проповедей (из них К. высоко ценил проповеди Ф. Ф. Рейнгарда, к-рого сравнивал с католич. богословом Фомой Кемпийским, автором кн. «О подражании Христу»). Называя себя «искренним и усердным протестантом» (Путешествие. Дневник. Статьи. 1979. С. 305), К. осуждал крайности протестантизма, склонялся к признанию авторитета Церкви. С одной стороны, он резко высказывался против т. н. социан и социнианства, порицал «инквизиционную» нетерпимость шведского лютеранства и духовидчество Э. Сведенборга, с другой - читал творения св. отцов Церкви, отмечал дни памяти рус. святых, посвящал им стихотворения («День св. Александра Невского», 1832) и т. п. Особенно К. почитал свт. Димитрия (Саввича (Туптало)), митр. Ростовского, с к-рым, как ему казалось, у него была духовная связь: в 1833 г. переложил стихами его притчу «Истинный счастливец» («Нищий») и отправил ее племяннику Д. Г. Глинке с особым посвящением, а в конце жизни адресовал святителю молитвенное послание «Я часто о тебе с друзьями говорю...» (1845). Постоянным чтением и предметом раздумий К. была Библия; в «Дневнике» есть ряд суждений об отдельных ее Книгах (выучив в заключении греческий язык, читал НЗ в оригинале). В 1845 г. К. составил обширное толкование на молитву «Отче наш» - «Молитва Господня, объясненная стариком учителем своей двенадцатилетней ученице» (не опубл.; автограф хранится в ГИМ, список - в РГБ).

После 1825 г. в поэмах, драмах и прозе К. преобладает религиозно-философская и нравственная проблематика. Среди его стихов множество переложений библейских текстов, подражания и вариации на их темы («Любовь», 1833; «И тамо Господь», 1835; и др.), сочинения на церковные праздники (цикл «Сонеты», 1832; «Воскресение Христово», 1833), стихотворные молитвы и др. В 1836-1840 гг. К. подготовил рукописный сб. «Духовные стихотворения», включающий 37 текстов (автограф в ИРЛИ); религ. стихотворения преобладают и в составленных К. незадолго до смерти сборниках «Песни отшельника» (85 стихотворений; автограф в ИРЛИ) и «Первое продолжение песен отшельника» (137 стихотворений; автограф в РГБ) (об их содержании см.: Мстиславская. 1975. С. 24, 32-35). Сб. «Песни отшельника» в рукописном виде еще в 60-х XIX в. «даже среди учеников духовных училищ ходил по рукам и был усердно переписываем...» (Буткевич. 1899. С. 622-623); некоторые стихотворения К. стали широко известными духовными песнями, напр. стихотворение «На Воскресение Христа» («Душа моя, ликуй и пой, / Наследница небес, / Христос воскрес, Спаситель твой, / Воистину воскрес!..»).

Почти все поэмы К. основаны на Свящ. Писании или христ. преданиях. В 1826-1829 гг. он создал самое большое произведение - поэму «Давид» (опубл. со значительными сокращениями в 1967; автограф в ИРЛИ). Это героическая эпопея в 10 книгах, написанная в основном терцинами, торжественным славянизированным стилем; в начале и в конце большинства книг помещены написанные октавами авторские отступления (общий объем - ок. 8 тыс. стихов). Ее сюжетная основа - история прор. Давида от помазания его Самуилом (1 Цар 16) до воцарения в Хевроне после смерти Саула (2 Цар 2). К. точно следовал библейскому повествованию, ни в чем его не переиначивая и сохраняя характерные выражения Славянской Библии; он лишь дополнил сюжет предысторией из Книги Руфь (в 1-й книге поэмы дано почти полное ее переложение) и эпизодами из др. книг ВЗ, а также ввел неск. вымышленных второстепенных персонажей и сцен (в т. ч. поэтическое состязание псалмопевца Давида и эллина Гомера перед филистимлянским царем Анхусом). В 1831 г. была написана поэма «Зоровавель» (стихотворный пересказ 2 Езд 3-4), изданная в 1836 г. в качестве вставной поэмы в прозаическом соч. К. «Русский Декамерон 1831 года». На основе предания о 7 Эфесских отроках К. создал поэму «Семь спящих отроков» (1831-1833; опубл. в 1939). По сюжету его поэмы отроки засыпают в Никее во дни гонений имп. Диоклетиана, а пробуждаются через неск. столетий, в царствование имп. Алексея I Комнина, причем свидетелями этого события наряду с греками оказываются правосл. славяне и католики-крестоносцы из Зап. Европы; т. о., отроки, по мысли К., приносят свидетельство о «чистом» и «едином» раннем христианстве позднему, уже расколотому политическими раздорами христ. миру. Поэма «Юрий и Ксения» (1832-1833; полностью опубл. в 1939), основанная на древнерусской повести об устроении Отроча в честь Успения Пресв. Богородицы монастыря, посвящена противоборству на Руси христианства и язычества, показанного К. как демонопоклонничество. На основе совр. бытового материала написана только поэма «Сирота» (1833-1834; полностью опубл. в 1939), в к-рой от лица разочарованного героя байронического типа ведется рассказ об озлобивших его в детстве житейских невзгодах и обидах.

Последняя и важнейшая поэма К. «Агасвер» (1832-1846; опубл. в 1878 под загл. «Вечный жид») повествует о ключевых моментах истории христианства. Агасвер К.- ревностный последователь Маккавеев, принадлежащий к «не терпящему временных оков, но к вечным равнодушному народу». В отличие от героя одноименной поэмы В. А. Жуковского он до конца остается противником Христа. К. делает своего Агасвера очевидцем разрушения Иерусалима, собеседником Плиния Младшего - гуманного философа, отправляющего на смерть христ. мучеников, свидетелем предсмертного покаяния папы Генриха VII, прежде властолюбивого, но умирающего как праведник, и выступления М. Лютера на Вормском сейме, устоявшего перед умственной изощренностью и угрозами кардиналов. В дни Французской революции в провинциальном Нанте Агасвер присутствует при казни священников и епископов: бывшие при монархии гедонистами и остроумцами, они перед лицом смерти все же отказываются отречься от Христа. В финале поэмы в объятиях «нетленного, страшного странника» умирает последний человек. Каждый эпизод имеет характер притчи об отношениях «земного» и «небесного» (Агасвер начал свое поприще с того, что предпочел первое). Поэма была известна Ф. М. Достоевскому, ряд ее деталей находит соответствие в «Легенде о Великом инквизиторе» (см.: Алоэ. 2012). К.- автор ряда стихотворных драм и теоретик драматургии, истолкователь и переводчик У. Шекспира (перевел «Макбет» и неск. исторических хроник, опубл. частично в XX в., см.: Левин. 1988). Ему принадлежат трагедия о событиях Смутного времени «Прокофий Ляпунов» (1834; опубл. в 1938), драматическая сказка с трагическим финалом «Иван, купецкий сын» (1832-1842; опубл. в 1939) и незавершенная драма о древнегреческой лирике «Архилох» (1845-1846; опубл. в 1939).

Главное драматическое произведение К.- мистерия «Ижорский» (1-я и 2-я части изданы в 1835 Пушкиным с личного разрешения имп. Николая I Павловича; часть 3-я написана в 1841, опубл. в 1939) - стало итогом размышлений К. о типе людей романтического сознания с их эгоизмом и мятежными порывами, чередующимися с охлаждением и скукой. Полемизируя с европ. и рус. лит. традицией (от Дж. Г. Байрона и Пушкина до «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова), К. дает однозначно отрицательную оценку «рефлексии» современного образованного человека, обнажая ее демоническую сущность и разрушительные последствия. Душа человека в «Ижорском» является ареной борьбы мистических сил добра и зла; все события происходят в результате вмешательства невидимого мира (о своей вере в него К. заявлял неоднократно, напр., в 3-м эпизоде «Агасвера»: «Блестящих ангелов в златых полях небес / Привык я видеть, да и бес / Не мертвенное зло, без бытия живого, / Не отвлечение, а точно падший дух / И враг свирепый племени людского»). Дьявольское начало в мистерии представлено нарочито карнавальными и комическими духами псевдослав. мифологии (Бука, Кикимора, Шишимора), к-рые по ходу действия обнаруживают свою адскую сущность. В 3-й части Ижорский, сражавшийся на стороне греческих повстанцев, решает уйти на Афон, но погибает от пули ислам. фанатика, подученного нечистой силой. Финальное спасение души грешника оказывается актом Божественного милосердия (в чем, вероятно, отразилась лютеран. доктрина об оправдании верой). К. надеялся, что его драма «заслуживает название сочинения религиозного» и вселяет в душу «твердое упование на милосердие Божие и на чудотворную силу Креста Христова» (Избр. произведения. 1967. Т. 2. С. 750).

Главное прозаическое сочинение К.- роман в письмах «Последний Колонна» (1832-1845; опубл. в 1937), об итал. художнике, радушно принятом в рус. дворянской семье, который впосл. совершил жестокое двойное убийство. Это история, подобного Ижорскому, богоотступника и эгоиста, обладающего демоническими силами, заканчивается необратимой гибелью героя. Нравоучительный смысл повести - предупреждение о «пагубе величайшего из смертных грехов - гордости, ею же пали и ангелы, пагубе слепоты, которая отказывается видеть нечто высшее мира сего». Прижизненные публикации произведений К. после 1825 г. были единичными; большую их часть издали только в XX в., а нек-рые остаются в рукописях до наст. времени.