КОМПАНЕЙСКИЙ

Н. И. Компанейский. Фотография. Кон. 90-х гг. XIX в.— нач. XX в.

Н. И. Компанейский. Фотография. Кон. 90-х гг. XIX в.— нач. XX в.

Сочинять музыку в духовных жанрах К. начал еще в кадетском корпусе, где управлял церковным хором учащихся. В период обучения в Николаевском уч-ще сблизился с с.-петербургскими музыкантами из круга Новой русской школы («Могучей кучки»), в т. ч. с М. П. Мусоргским, также выпускником Николаевского уч-ща (в 1906 К. опубл. воспоминания о композиторе). Под влиянием этой среды он написал 2 оперы, симфонию и романсы, но через нек-рое время уничтожил их. В последующие десятилетия написал ряд вокальных «музыкальных картинок» в стиле Мусоргского, к-рые были изданы только посмертно (1911).

Между 1894 и 1905 гг. им были созданы духовно-муз. переложения и сочинения, опубликованы десятки статей и рецензий на темы церковно-муз. творчества и хорового дела практически во всех рус. журналах того времени, освящавших данные вопросы. Как критик К. выступал гл. обр. в «Русской музыкальной газете», где по приглашению редактора Н. Ф. Финдейзена вел специальный отдел. После 1905 г. он сочинял меньше, а в статьях чаще освещал социальные вопросы, связанные с церковным пением (положение певчих, формы преподавания, цензура). В этот же период К. участвовал в организации Народной консерватории, пытался создать Об-во писателей о музыке, входил в Комитет по сооружению в С.-Петербурге памятника Д. С. Бортнянскому, прот. Петру Турчанинову и А. Ф. Львову.

Композиторское наследие К. включает свыше 40 духовно-музыкальных сочинений и переложений, изданных у П. И. Юргенсона. Начав со свободных композиций на богослужебные тексты, впосл. он создал переложения древних и совр. распевов Русской и др. Православных Церквей: «Догматики богородичны знаменного распева» (1900-1903; изд.: М., 1906), цикл «Литургия св. Иоанна Златоуста болгарского распева» (1906; изд.: М., 1907) - на мелодии, собранные А. Николовым в изд. «Староболгарское церковное пение» (1905), и др. В своих гармонизациях К., сохраняя ритмическую и интонационную структуру распевов, стремился к преобладанию линеарной подголосочной полифонии и иных приемов крестьянского песенного многоголосия. Эта идея, не чуждая таким представителям московской школы, как С. В. Смоленский и А. Д. Кастальский, вызывала сопротивление др. музыкантов, особенно членов Наблюдательного совета при Синодальном училище церковного пения. Наиболее резко отзывался о переложениях К. свящ. Василий Металлов, приверженец «строгого стиля» в церковных гармонизациях. Однако и Смоленский, отдавая должное К. как писателю и человеку, критически отзывался о его муз. произведениях (см. в изд.: РДМДМ. 2004. Т. 2. Кн. 1. С. 266, 288, 389-391; Т. 6. Кн. 2. С. 726-727). Из обработок К. Синодальный хор включил в свои концертные программы только софрониевскую херувимскую (см.: Там же. Т. 2. Кн. 2. С. 783), однако в С.-Петербурге они достаточно широко исполнялись, в т. ч. Митрополичьим хором под упр. И. Я. Тёрнова, и имели определенный успех. Обработки К. носят экспериментальный характер и менее связаны с традициями церковного клироса, чем произведения московской школы. Вслед. «догматичности» в выполнении авторской эстетической программы его произведениям присуща излишняя «густота» хоровой фактуры, мешающая их исполнению на клиросе и в концертных программах.

Именно критикам и композиторам с.-петербургской школы - К., а затем и его другу прот. Михаилу Лисицыну - принадлежат первые справедливые оценки творчества мастеров московской ветви Нового направления, в особенности Кастальского. Программной является его ст. «О стиле церковных песнопений» (РМГ. 1901. № 37-40; переизд.: РДМДМ. Т. 3. С. 471-483), написанная в связи с полемикой по вопросам церковного пения в «Московских ведомостях» с участием Н. Д. Кашкина, Г. А. Лароша, Смоленского, А. Т. Гречанинова, Металлова и др. По мнению К., национальный стиль надо не «сочинять» или отождествлять с к.-л. «строгими стилями», а изучать по крюковым рукописям и в живом пении народа, духовном и светском. В этой статье проявилась исследовательская интуиция К., высказавшего идеи об унисоне как о совершеннейшей форме вокального искусства и о линеарной природе древнерус. многоголосия. Он также наметил план разработки «русского стиля».

Большое значение для певч. практики того времени имела выдвинутая К. и подхваченная многими идея «демества» как духовного внехрамового (концертного) пения. В серии очерков о новых сочинениях такого рода (Современное демество // РМГ. 1902. № 6, 38, 47, 49, 50; 1903. № 43, 49; 1904. № 49; 1905. № 13, 14) он писал, что «демество должно воспитывать религиозно-нравственное настроение, развивать любовь и усиливать интерес к обрядовой стороне религии» (Там же. 1902. № 6. Стб. 165-166).

К. отстаивал идею равенства духовно-муз. творчества с др. сферами профессиональной музыки, предлагая, в частности, ввести церковное пение в консерваторские программы (что осуществлено в наст. время). В ст. «Глумление ли над православною верою художественное пение в храме?» К. призывал к введению курса «религиозной эстетики» в программы духовных учебных заведений и к приходу на клирос крупных талантов - дирижеров и певцов (Баян. 1907. № 7/8. С. 102-105; переизд.: РДМДМ. 2002. Т. 3. С. 634-638).

В исторических этюдах К. дал оценки духовно-музыкального творчества М. И. Глинки, Бортнянского, Турчанинова, П. И. Чайковского, Н. А. Римского-Корсакова, А. А. Копылова, Е. М. Витошинского, П. Г. Чеснокова, прот. М. Лисицына, Д. М. Яичкова и др.