ИОНА

Прор. Иона перед царем ниневитян. Миниатюра из Псалтири. XI в. (Ath. Vatop. 760. Fol. 283v)

Прор. Иона перед царем ниневитян. Миниатюра из Псалтири. XI в. (Ath. Vatop. 760. Fol. 283v)

Прор. Иона. Фрагмент росписи ц. вмч. Феодора Стратилата на Ручью в Вел. Новгороде. Мастер Феофан Грек. 1378 г.

Прор. Иона. Фрагмент росписи ц. вмч. Феодора Стратилата на Ручью в Вел. Новгороде. Мастер Феофан Грек. 1378 г.

Древнейшие из сохранившихся библейских рукописей Книги прор. Ионы были найдены в Иудейской пустыне близ Мёртвого м. Книга представлена в 3 из 7 свитков книг малых пророков, найденных в 4-й пещере Кумрана: 4QXIIa (=4Q76), 4QXIIf (=4Q81), 4QXIIg (=4Q82). Кроме того, книга содержится в греческом свитке книг малых пророков из Вади-Мураббаат - Mur XII (=Mur 88). Самая ранняя среди этих рукописей (4QXIIa) датируется сер. II в. до Р. Х., а самая поздняя (Mur XII) - 2-й пол. I в. по Р. Х. (Fuller. 2000; Minor Prophets / Ed. B. Ego et al. Leiden, Boston, 2005. P. 77-89. (Biblia Qumranica; 3B)). Самая ранняя из известных масоретских рукописей книги содержится в Каирском кодексе 896 г., к-рый огласован и снабжен акцентными знаками. Расхождения между евр. рукописями Книги прор. Ионы (включая свитки Мёртвого м.), как правило, незначительны и касаются орфографии.

Важнейшие разночтения между евр. и греч. рукописями касаются следующих моментов. В Иона 1. 8 слова «за кого постигла нас эта беда?», почти буквально повторяющие часть стиха 1. 7, отсутствуют в ряде масоретских рукописей и рукописей LXX. Из предыдущего стиха моряки уже знают, что беда их постигла из-за И. Повтор этого вопроса оправдан, если перевести Иона 1. 8 как относительное придаточное: «...скажи нам, о ты, из-за которого постигла нас эта беда...»

В Иона 1. 9 вместо  ,  (еврей в МТ) в LXX стоит δοῦλος κυρίου (раб Господа), что, по-видимому, отражает перевод чтения   , где   - сокращение имени Господа:   (Яхве, Господь). Если в МТ И., отвечая на вопросы моряков, игнорирует вопрос: «...какое твое занятие?» (Иона 1. 8), то в LXX И. не отвечает ни на один из вопросов, сообщая только, что он «раб Господа».

В Иона 2. 5 на месте  ,  - однако (в МТ) в переводе Феодотиона стоит πῶς - как, т. е. передано слово  ,  . Т. о., вместо утверждения («...однако я опять увижу святой храм Твой») получается вопрос: «Как я опять увижу святой храм Твой?» Перевод LXX, отражающий это же чтение в более вольном варианте: ἆρα προσθήσω τοῦ ἐπιβλέψαι («увижу ли еще?..»), принимается мн. комментаторами и переводчиками. Однако чтение МТ подтверждается встречающимся в Свящ. Писании устойчивым выражением:   ...   - «я думал... а оказалось...» (см.: Ис 14. 13-15; Иер 5. 4-5).

Просодически сложный отрывок (Иона 2. 6b - 7a) содержит ряд важных разночтений в LXX. В 2. 6b вместо    («морскою травою обвита была голова моя» - в MT) в LXX сказано: ἐσχάτη ἔδυ ἡ κεφαλή μου («до самой глубины спустилась моя голова»). Здесь  ,   - «морская трава» было понято как   - «конец» (разница в огласовке) и переведено как наречие - «до конца». Иона 2. 7 (в МТ) можно перевести как: «До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня...» В LXX слова «до основания гор» отнесены к предыдущему стиху (т. е. к «спустилась моя голова»), а слово «земля» понято как обстоятельство места при «я спустился»: κατέβην εἰς γῆν, ἧς οἱ μοχλο αὐτῆς κάτοχοι αἰώνιοι («я спустился в землю, ее запоры прочны, вечны»). Ряд совр. комментаторов (см., напр.: Wolff. 1986. P. 126-127) следуют LXX относительно синтаксического членения, однако сохраняют чтение    в МТ: «Морскою травою обвита была голова моя у корня гор / До основания гор я нисшел под землю». Т. о., сохраняется просодия стиха, составляющая 2 пятиударные строки, но не очень убедительным выглядит синтаксис.

В Иона 3. 4 в LXX и Vetus Latina читают «три дня» (вероятно, по аналогии со ст. 3. 3) вместо «сорок дней» в МТ. Нек-рые исследователи считают чтение LXX подлинным, а МТ вторичным (Bewer. 1999. P. 53; Salters. 1994. P. 29; подробнее: Moberly. 2003; Соловьев. 1884. C. 16. Примеч. 1). В LXX глагольные формы из Иона 3. 8 переданы как повествовательные: κα περιεβάλοντο... κα ἀνεβόησαν... κα ἀπέστρεψαν («и покрылись... и вопияли... и обратился») вместо  ...  ...   («и чтобы были покрыты… и крепко вопияли... и чтобы обратился») в МТ, где содержится продолжение царского указа. Риторический вопрос в Иона 3. 9 в LXX приписывается ниневитянам, в ст. 3. 8b добавлено λέγοντες - говоря, возможно, в др. версии евр. текста стояло слово   - говоря.

В Иона 3. 9 фраза       разбита в МТ так, что главная пауза оказывается после   - вернется, т. е.: «Кто знает - вернется. И передумает Бог...» Смысл такой интерпретации раскрывается в Таргуме на Книгу прор. Ионы: «Кто знает, что за ним есть грехи, тот пусть вернется от них [= раскается]; и умилосердится Всевышний...» Более правильное толкование, отраженное в Септуагинте, Вульгате и переводах на совр. языки, в т. ч. и в синодальном: «Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится...» (букв.- «Кто знает? Вернется и передумает Бог...»), подтверждается цитатой из Иоил 2. 14, где в МТ пауза ставится после глагола «знает».

Ученые XIX - нач. XX в. предлагали большое количество перестановок и исправлений (конъектур) в тексте книги, чтобы придать более убедительный и понятный смысл наиболее сложным местам книги. Можно отметить самые распространенные исправления.

Прор. Иону бросают в море. Извержение из чрева кита. Статуэтка. Нач. IV в. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Прор. Иону бросают в море. Извержение из чрева кита. Статуэтка. Нач. IV в. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Слова «как он сам объявил им» (Иона 1. 10) мн. ученые считают глоссой, т. к. в предыдущем стихе (Иона 1. 9) И. не сообщает, что «бежит от лица Господня» (BHS. P. 1031; ср.: Bewer. 1999. P. 36-38, где предлагаются более радикальные исправления Иона 1. 9-10). Однако эту проблему можно разрешить иначе, если предположить, что в Иона 1. 9 пророк сообщил морякам дополнительные сведения о себе, в частности о своем бегстве, не считая Иона 1. 10b как резюме предыдущего стиха (Sasson. 1990. P. 121-122).

В Иона 2. 4 выражения «в глубину» и «в сердце моря» дублируют друг друга по смыслу, при этом строка получается на 1 слово длиннее, чем обычно в псалме И. (6 слов вместо 5). Возможно, что эти выражения представляли первоначально 2 альтернативных чтения, объединенные переписчиком (Stuart. 1987. P. 469); Дж. Бьюэр предлагал убрать из текста «в глубину» (Bewer. 1999. P. 45, 48; cр.: BHS. P. 1032).

Стих Иона 4. 5 представляется сложным для понимания в 2 аспектах. Во-первых, зачем И. наблюдать, «что будет с городом», когда уже ясно, что ниневитяне прощены? Во-вторых, сделанная И. «куща» (т. е. шалаш) дальше не упоминается, впосл. только клещевина (в синодальном переводе «растение») давала И. тень от солнца (Иона 4. 6-8). Мн. исследователи предполагают, что первоначально этот стих мог находиться между Иона 3. 4 и 3. 5 (см.: BHS. P. 1033; Sasson. 1990. P. 288), в этом случае выстраивается более логичная последовательность событий: И. вышел из города после окончания проповеди (Иона 3. 4), но еще до того, как Господь простил Ниневию. Однако если учитывать параллель между Иона 4. 3-8 и 3 Цар 19. 4, то перенос текста невозможен. Др. решение, предлагающее считать всю 2-ю половину стиха со слов «и сделал…» интерполяцией, в которой позднейший редактор пытается пояснить действия И. (Bewer. 1999. P. 58-59), не представляется достаточно убедительным, поскольку текст стал менее понятным (см. подробнее: Salters. 1994. P. 34-37).

Не совсем ясно точное значение встречающегося только однажды в Библии слова  (Иона 4. 8), которое передано в синодальном переводе как «знойный». В Талмуде значение этого слова связывается либо с корнем   - пахать, либо с омонимичным корнем «молчать» (Гиттин. 31б). На 2-й этимологии, видимо, основан перевод этого слова в Таргуме:   - тихий. Перевод LXX (πνεύματι καύσωνος συγκαίοντι - «палящий, знойный ветер») и Вульгаты (vento calido et urenti - «знойный и палящий ветер»), возможно, сделан в контексте всего отрывка. Предложено множество эмендаций:   от корня   - «гореть»,   - солнечный и др. (Sasson. 1990. P. 303;  - BHS. P. 1033).

Книга прор. Ионы вошла в состав сборника книг малых пророков (о к-рых впервые упом. в Сир 49. 12) во II в. до Р. Х. Сборник, как видно по кумран. рукописям, записывался целиком на одном свитке, самый ранний из которых датируется сер. II в. до Р. Х. Порядок расположения книги в евр. Библии и в Септуагинте различен: в МТ она занимает 5-е место после Книги прор. Авдия и перед Книгой прор. Михея; в каноне LXX - 6-е, тоже после Книги прор. Авдия и перед Книгой прор. Наума, поскольку Книга прор. Михея расположена на 3-м месте. В синодальном переводе Книга прор. Ионы занимает место согласно канону МТ. Принципы расположения книг малых пророков в обоих канонах являются предметом исследований и дискуссий. Вероятно, при составлении канона принимались во внимание хронологические указания в заглавиях, тематические ассоциации и ассоциации по сходству ключевых слов в начале и конце книг, а также объем книг (Limburg. 1993. P. 20-21).

История прор. Ионы. Лист из Киевской Псалтири. 1397 г. (РНБ. F. 6. Л. 220)

История прор. Ионы. Лист из Киевской Псалтири. 1397 г. (РНБ. F. 6. Л. 220)

В XIX - нач. XX в. в рамках классической теории происхождения Пятикнижия господствовало мнение, что текст книги представляет собой компиляцию 2 или даже 4 источников (см. подробный обзор: Bewer. 1999. P. 13-21). Это представление основано на том факте, что Бог называется в книге то именем Яхве (  - Господь), то словом   (Бог). Однако позднейшие исследователи пришли к выводу, что повествовательный текст Книги прор. Ионы обладает внутренним единством. Споры продолжаются только о подлинности псалма. По мнению мн. исследователей (см., напр.: Good. 1981. P. 39; Salters. 1994. P. 30-34; Wolff. 1986. P. 78-79, 128-130), благодарственный псалом, сложенный И. во чреве кита, выглядит неуместным и потому не мог входить в первоначальный текст. Однако соединение мольбы и благодарности характерно для данного жанра: во мн. др. псалмах описание бедственного положения соседствует со словами благодарности Богу за спасение (ср., напр.: Пс 5, 6, 9, 17, 21, 27 и т. п.). Также в качестве аргумента составного характера книги указывают на несоответствие серьезного содержания псалма образу И. Однако основные события книги оказываются созвучными главным темам псалма. Его центральные метафоры, напр. схождение И. во «чрево» Шеола, буквально реализованы в повествовании о попадании пророка во чрево рыбы. Фраза «отринут я от очей Твоих» (Иона 2. 5) соотносится с бегством И. «от лица Господня» (Иона 1. 3). Кроме того, изъятие псалма из текста книги привело бы к нарушению композиционной симметрии, поскольку 2 путешествия И. в нек-рых отношениях параллельны друг другу: за спасением язычников (моряков/ниневитян) в обоих случаях следует молитва И. Псалом И. контрастирует с прозаической молитвой в ст. 4. 2-3: в псалме И. благодарит, в ст. 4. 2-3 упрекает Бога, в псалме стремится к жизни, а в ст. 4. 2-3 - к смерти.

Прор. Иона, выходящий из чрева кита. Рельеф на фасаде собора Богородицы в Амьене, Франция. XIII в.

Прор. Иона, выходящий из чрева кита. Рельеф на фасаде собора Богородицы в Амьене, Франция. XIII в.

Повествование в Книге прор. Ионы ведется от 3-го лица, а сам пророк не отождествляется с рассказчиком. Поскольку об авторе книги ничего не известно, проблема времени написания книги рассматривается независимо от авторства.

Большинство совр. комментаторов считают, что Книга прор. Ионы, по-видимому, была создана много времени спустя после разрушения Ниневии (612 г. до Р. Х.). В Книге прор. Ионы Ниневия представлена легендарным городом прежних времен: она «была город великий у Бога, на три дня ходьбы» (Иона 3. 3). Выражение:    - «от имени царя и вельмож его» (3. 7), как полагают, отражает офиц. фразеологию Персидской державы (ср.: 1 Езд 7. 14: «...ты посылаешься от царя и семи советников его»; также см.: Herod. Hist. III 31, 84, 118). На основании этого считается, что Книга прор. Ионы, вероятно, была создана в персид. период (V-IV вв. до Р. Х.). Этот вывод подтверждается и лингвистически: Книга прор. Ионы написана на позднем древнеевр. языке (V-III вв. до Р. Х.), для к-рого характерно присутствие слов, не встречающихся в классическом древнеевр. языке, но употребляемых в раввинистическом евр. языке и в арамейском.

1. В Иона 1. 3-5 трижды употребляется нормативное для обозначения корабля слово   и 1 раз - его синоним   встречающийся только в раввинистических текстах.

2. Слово   - «который» (Иона 1. 7, 12; 4. 10) часто встречается в Книге Песни Песней Соломона и в Книге Екклесиаста, язык к-рых обладает множеством поздних черт. В классическом древнеевр. языке   соответствует слово   используемое в др. книгах Свящ. Писания. В раввинистических текстах, наоборот, как правило, присутствует именно  . Возможно, автор Книги прор. Ионы в целом ориентируется на классическую норму: слово   употребляется 12 раз.

3. Выражение «Бог небес» (1. 9) наиболее характерно для Книг прор. Даниила, Ездры и Неемии (особенно для арам. разделов Книг прор. Даниила и Ездры), к-рые были написаны в персид. и эллинистический периоды, также используется в 2 Пар 36. 23; Пс 135. 26; Быт 24. 7. Это выражение неоднократно встречается в папирусах V в. до Р. Х. из евр. военного поселения Элефантина на юге Египта.

4. Глагол   - «хранить», к-рый много раз употребляется в Библии в породе   встречается только в Книге прор. Ионы с тем же значением в породе   (Иона 2. 9, в синодальном переводе чтущие), которая засвидетельствована для этого глагола в раввинистических текстах.

5. Глагол  ( ) используется в Иона 4. 2 в значении «делать заранее», что является нормальной формой для арам. и раввинистического евр. языка; в классическом же древнеевр. языке  ( ) означает «идти навстречу, идти против».

6. Глагол   - «трудиться» (4. 10), к-рый встречается 12 раз в Книге Екклесиаста и 5 раз в поэтических текстах (Суд 5. 26; Пс 126. 1; Притч 16. 26; Иов 3. 20; 20. 22), в классической библейской прозе не употребляется, зато засвидетельствован в арам. и раввинистическом евр. языке.

7. В Иона 4. 10-11 обыгрываются 2 значения глагола   (жалеть) - «проявлять милосердие» и «сожалеть о потере чего-либо, не желать расстаться с чем-либо», из к-рых 2-е характерно в основном для раввинистической лит-ры (в Библии - только в Быт 45. 20).

8. Слово   - «много» (Иона 4. 11) в классическом древнеевр. языке встречается гл. обр. в устойчивом сочетании   - «очень много». Вне данного сочетания слово   в основном зафиксировано в поздних текстах (15 раз в Книге Екклесиаста, 5 раз в 1-й Книге Ездры и в Книге Неемии; Агг 1. 6, 9; 2 Пар 25. 9), только 5 примеров приходится на тексты классического периода или с неясной датировкой (2 Цар 1. 4; 4 Цар 10. 18; Пс 129. 7; Ис 30. 33; Иер 42. 2). К поздним словам и оборотам можно также отнести   /    - «из-за» (Иона 1. 7, 8, 12),   - «утихать» (1. 11-12),   - «ярость» (1. 15),   - «путь» (3. 3-4) и др. (анализ всех примеров см.: Рофэ. 1997. С. 162-166). Помимо специфической лексики поздний древнеевр. язык обладает рядом грамматических особенностей, к к-рым можно отнести использование предлога  перед прямым дополнением (   - «избавить его» - Иона 4. 6), что характерно для арам. языка начиная с персид. периода.

Ни один из перечисленных примеров не является решающим в доказательстве позднего происхождения текста. В каждом случае следует учитывать возможность неск. альтернативных объяснений, напр.: текст искажен переписчиком; слово или его значение редко встречается в классических текстах; автор использовал диалектизм (как в случае со словом   - «который», являющимся диалектизмом в ряде ранних и классических библейских текстов) или окказиональное иноязычное заимствование (как, возможно, в случае с   - «эдикт, указ», поскольку такое значение не зафиксировано в др. евр. текстах). Т. о., каждый пример оказывается лишь потенциальным аргументом в пользу поздней датировки и в отдельности может быть оспорен (см., напр.: Landes. 1982). Однако концентрация потенциально поздних элементов в тексте Книги прор. Ионы, состоящем всего из 48 стихов, очень высока, что делает менее вероятной возможность случайных совпадений.

Пророки Иона и Иоиль (?). Скульптура. Собор вмч. Георгия в Бамберге, Германия. 1-я четв. XIII в

Пророки Иона и Иоиль (?). Скульптура. Собор вмч. Георгия в Бамберге, Германия. 1-я четв. XIII в

Кроме того, слова из Иона 3. 9 («Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится...») и 4. 2 («Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии») встречаются в Иоил 2. 13-14. Учитывая отмеченную насыщенность Книги прор. Ионы лит. аллюзиями, весьма вероятно, что в ней цитируются слова пророка Иоиля. Если принять т. зр. о датировке Книги прор. Иоиля персид. периодом, то эти цитаты являются еще одним основанием для поздней датировки Книги прор. Ионы.

Т. о., опираясь гл. обр. на лингвистические данные, можно датировать Книгу прор. Ионы персид. или раннеэллинистическим временем, т. е. V-III вв. до Р. Х. (см.: Рофэ. 1997. С. 161-169; Bewer. 1999. P. 11-13; Good. 1981. P. 39; Wolff. 1986. P. 76-78; Magonet. 1992. P. 940-941; Salters. 1994. P. 23-27). Возможно, Книга прор. Ионы (или, может быть, др. форма предания об И.) была известна автору Книги Товита (обычно датируемой кон. III - нач. II в. до Р. Х.), в к-рой упоминается пророчество И. о разрушении Ниневии (Тов 14. 4).

В русской библейской науке XIX в. время служения И. и написания книги традиционно относилось к правлению израильского царя Иеровоама II (см., напр.: Юнгеров П. А. Частное историко-крит. введение в свящ. ветхозаветные книги. Каз., 1907. Вып. 2. С. 252) или его предшественника царя Иоаса (Казанский П. И. Об историческом значении книг малых пророков // ПрТСО. 1872. Ч. 25. С. 110-111). Более ранняя, чем в совр. исследованиях, датировка отстаивалась преимущественно на основании богословских, а не лингвистических аргументов. Так, напр., архиеп. Иоанн (Смирнов) замечает, что Книга прор. Ионы, провозглашающая любовь и милосердие Господа к язычникам, не могла быть создана «в то время, когда язычники держали в плену у себя избранный народ и подвергались за это угрозам пророков Божиих» (Иоанн (Смирнов). 1877. С. 32).

Одной из особенностей стиля Книги прор. Ионы является многократный повтор ключевых слов (Magonet. 1992. P. 938): напр., глагол   (в породе  ) - «бросать» 4 раза употребляется в 1-й гл. (Иона 1. 4, 5, 12, 15), создавая т. о. эффект наивно-безыскусной, чуть ли не детской речи (Limburg. 1993. P. 27). При этом подобная «безыскусность» похожа на стилизацию: воспроизведение повествовательной манеры народной сказки скрывает под обманчивой простотой формы сложное содержание. Особенно часто (14 раз) в тексте книги повторяется прилагательное   - «большой»: «большой город», «большой ветер», «большой шторм», «большой страх», «большая рыба» и т. д., что связано с гиперболическим стилем книги.

Кроме того, повтор ключевого слова помогает обратить внимание на сюжетные лейтмотивы. В Иона 1. 3-5 трижды употреблен глагол   - «спускаться»: И. спускается в Яффу, потом спускается (т. е. садится) на корабль, затем - в трюм корабля и наконец в преисподнюю (Иона 2. 7); ниже спускаться некуда, и теперь Бог поднимает его (глагол «поднимать» употреблен в конце стиха, в синодальном переводе: «...но Ты, Господи Боже мой, изведешь душу мою...»). В Иона 1. 6 капитан корабля будит И.: «Что ты спишь? встань, воззови...» Слова «встань» и «воззови» (в синодальном переводе «проповедуй») содержались в призыве Господа к И. (Иона 1. 2), и теперь Он словно бы напоминает ему устами капитана о миссии, от к-рой И. безуспешно пытается уклониться. Следует отметить градацию в описании ужаса моряков: «И устрашились корабельщики...» (1. 5); «И устрашились люди страхом великим...» (1. 10); «И устрашились эти люди Господа великим страхом...» (1. 16). В стихе 1. 9 И. употребляет тот же самый глагол (  - бояться). Синодальный перевод («чту Господа») не передает точно этот смысл: И. не столько чтит, сколько в прямом смысле боится Господа и пытается скрыться от Него.

История прор. Ионы. Рельеф саркофага. Кон. III в. (Британский музей, Лондон)

История прор. Ионы. Рельеф саркофага. Кон. III в. (Британский музей, Лондон)

Пример игры слов можно увидеть в пророчестве И., обращенном к Ниневии, где употребляется глагол   - «разрушать» (Иона 3. 4), к-рый также может означать «превращаться», «получаться наоборот» (выражение «его сердце перевернулось» означает «он передумал» - Исх 14. 5; Ос 11. 8). Т. о., пророчество И. исполнилось в том смысле, что Ниневия покаялась и стала другой. В Иона 1. 4 др. разновидность игры слов: словосочетание «готов был разбиться» является видом звукоподражательной аллитерации -   . В Иона 3. 7 обыгрывается этимологическая связь слова   - «эдикт, указ» (в синодальном переводе «от имени», букв.- «по указу») и глагола   - «пробовать на вкус, вкушать» («чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели [ ]»). В Иона 4. 6, где сказано о произрастании над головой И. растения (клещевины), в МТ обыгрывается созвучие слов   - «тень» и   - «спасать». Перевод LXX, пытаясь сохранить это созвучие, передает   как σκιά, а   - как σκιάζειν (очевидно, производя этот глагол от евр.   - «давать тень»). Др. пример: в Иона 4. 7 Бог посылает червя ( ) на рассвете (   ).

Молитва (или псалом) И. в отличие от остального текста написана языком, характерным для библейской поэзии. В тексте встречаются редкие, свойственные только этому жанру слова:   - «звать на помощь» (Иона 2. 3),   - «бездна» (2. 4),   - «объять, окружить» (2. 6),   - «яма» для обозначения преисподней (2. 7), а также архаическая форма   - «спасение» вместо прозаического   (2. 10).

Мн. строки молитвы И. имеют дословные или почти дословные параллели в Псалтири (ср.: Иона 2. 3 и Пс 17. 7; 119. 1; Иона 2. 4 и Пс 41. 8; Иона 2. 5 и Пс 30. 23; Иона 2. 6 и Пс 68. 2; Иона 2. 8 и Пс 141. 4; Иона 2. 9 и Пс 30. 7; Иона 2. 10 и Пс 115. 8-9) и представляют собой готовые формулы, устойчивые речевые обороты, из к-рых составляется текст молитвы.

В рукописях текст псалма И. не разбит на стихотворные строки, но его поэтическая форма в целом ясна. Рефрен    - «святой храм Твой» разбивает псалом на 3 строфы (Иона 2. 3-5, 6-8, 9-10), из к-рых первые 2 одинаковы по длине, а 3-я - в 2 раза короче. Большинство стихов состоит из 2 строк, параллельных друг другу по смыслу и синтаксически, обычно 5-ударных; они имеют синтаксическую паузу после 3-го ударного слова, напр.:     /    («из чрева преисподней я возопил, / и Ты услышал голос мой»). Есть ряд отступлений от этой схемы. Иона 2. 9 состоит только из одной строки, а строка 2. 5а имеет паузу после 2-го слова:    /     («И я сказал: / отринут я от очей Твоих»). Строка 2. 4а имеет 6 ударений и паузу после 4-го слова:      /    («Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, / и потоки окружили меня»). Особенно трудны с т. зр. просодии стихи 2. 6b - 7a. Ст. 2. 6 на 2 слова короче, чем нужно (получается 3-ударная строка     - «Морскою травою обвита была голова моя»), а 2. 7 - на 2 слова длиннее (получается 7-ударная строка             - «До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня»). Можно допустить, что деление на стихи МТ здесь не соответствует границам стихотворных строк, и читать так:     /      («Морскою травою обвита была голова моя. До основания гор я нисшел»),   /     («земля своими запорами навек заградила меня»). Просодическая схема нарушается, но не так резко: получаются 6-ударная и 4-ударная строки.

Три сцены из истории прор. Ионы. Роспись свода «Крипты Богородицы» в катакомбах святых Петра и Марцеллина, Рим. Нач. IV в.

Три сцены из истории прор. Ионы. Роспись свода «Крипты Богородицы» в катакомбах святых Петра и Марцеллина, Рим. Нач. IV в.

I. Призвание и бегство И. (Иона 1. 1-3). Господь повелел И. идти в Ниневию и возвестить ее жителям, что Богу стали известны их злодеяния (1. 2). Но пророк решил бежать «от лица Господа» (1. 3) в Фарсис (  - Таршиш; Θαρσίς) - древний город или страну в Средиземноморье. В XX в. чаще всего предполагали, что это место находилось в районе г. Тартесс в Юж. Испании, в устье Гвадалквивира. Однако в то же время существовали убедительные аргументы в пользу отождествления Фарсиса с г. Тарсом на юге М. Азии (Lessing. 2002), как предлагал еще Иосиф Флавий. С этой гипотезой лучше согласуются упоминания о Фарсисе как в Библии (см., напр.: Пс 47. 8; 3 Цар 10. 22), так и в надписи ассир. царя Асархаддона (ок. 680-669 гг. до Р. Х.), в к-рой говорится, что Асархаддону покорились «цари морских стран от Кипра и Ионии до Таршиша» (Die Inschriften Asarhaddons, Koenigs von Assyrien / Ed. R. Borger. Graz, 1956. S. 86).

II. Начало шторма и И. в бушующем море (Иона 1. 4-16). И. отплыл на корабле из Иоппии (Яффы) (  ᾿Ιόππη) в Фарсис, но Господь устроил на море шторм (или бурю - 1. 4). Испуганные моряки стали молиться своим богам и сбрасывать в море груз или снасти (слово   допускает оба понимания). И. «спустился во внутренность корабля [т. е. в трюм], лег и крепко заснул» (1. 5). Нек-рые комментаторы предполагают, что И. уснул еще до начала шторма (Bewer. 1999. P. 34), хотя древнеевр. текст не обязательно содержит подобное значение. Парадоксальное поведение свойственно И. с самого начала повествования. Бросив жребии, моряки узнали, что в шторме повинен И., к-рый затем сообщил им, что бежал от Господа, и предложил бросить его в море (Иона 1. 7-12). Вероятно, поведение моряков в этой истории максимально формализовано: именно они должны наказать преступника, к-рый навел на них Божию кару (ср., напр., Нав 7, где израильтяне побивают камнями Ахана, присвоившего заклятую военную добычу и навлекшего Божий гнев на весь народ). В отчаянии с риском для жизни моряки пытались подплыть к берегу во время шторма, но это им не удалось. Наконец, следуя совету И., они бросили его за борт. Шторм тут же прекратился, моряки принесли Богу благодарственные жертвы (Иона 1. 13-16).

III. И. во чреве кита (Иона 2. 2-11). Господь послал большую рыбу (  ) проглотить И. (2. 1), которая в синодальном переводе, следующем LXX, именуется китом. Однако греч. κήτος означает прежде всего «морское чудовище» и лишь 2-е значение этого слова - животное из отряда китообразных (A Greek-English Lexicon / Ed. H. G. Liddell et al. Oxf., 19969. P. 949-950). Из чрева рыбы И. обратился ко Господу с молитвой (Иона 2. 3-10), и по повелению Господа рыба извергла И. на берег (2. 11).

IV. Проповедь И. и его огорчение (Иона 3-4). Господь вновь повелел И. идти проповедовать в Ниневию, и пророк на этот раз повиновался. Ниневия оказалась огромным городом - «на три дня ходьбы» (3. 3; очевидно, из конца в конец). И. прошел по городу за 1 день, провозглашая: «Еще сорок дней - и Ниневия будет разрушена!» - и жители немедленно объявили пост (3. 1-5). К ним присоединился и царь, он подтвердил инициативу подданных указом (3. 6-9). Предположение, что в Иона 3. 5 повествование забегает вперед и описан эффект, произведенный царским указом (Wolff. 1986. P. 144), представляется излишним. Господь видит покаяние ниневитян и прощает их, но это огорчает И. Пророк заявил Господу, что он убежал в Фарсис, потому что знал: «...Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии» (Иона 4. 2). И. заранее знал, что Бог простит Ниневию, оттого-то и уклонился от своего призвания. Теперь он так опечален, что хочет умереть. И. покидает город и располагается неподалеку. По велению Бога над его головой вырастает растение, к-рое обычно отождествляется с клещевиной (Ricinus communis). Его наименование в древнеевр. тексте -   сходно с аналогичными греч. κίκι и егип.   названиями этого растения. В LXX оно передано как κολοκύνθη - тыква, к-рое отчасти созвучно евр. слову. Господь уничтожил клещевину, и тогда И., изнемогая от жары, просил смерти. Господь говорит И.: «Ты сожалеешь о растении...» - чтобы объяснить ему Свое решение не губить ниневитян: «Мне ли не пожалеть Ниневии...» (4. 10-11).

Прор. Иона в чреве кита. Миниатюра из Хлудовской Псалтири. Ок. сер. IX в. (ГИМ. Греч. № 129д. Л. 157)

Прор. Иона в чреве кита. Миниатюра из Хлудовской Псалтири. Ок. сер. IX в. (ГИМ. Греч. № 129д. Л. 157)

Разделение книги на 4 главы восходит к Стефану Лангтону, архиеп. Кентерберийскому (ок. 1207-1228). В Ленинградском кодексе (ок. 1008), авторитетной масоретской рукописи, воспроизводимой в издании BHS, книга делится на 2 т. н. открытых раздела (каждый начинается с новой строки); 1-й такой раздел соответствует 1-2-й главам, 2-й - 3-4-й главам. Каждый из открытых разделов делится на 2 второстепенных, закрытых раздела (между ними ставится пробел внутри строки). Границы закрытых разделов проведены между стихами 2. 10 и 2. 11, 4. 3 и 4. 4.

Композиция книги построена на основе 2 параллельных друг другу по сюжету повествований: И. совершает 2 путешествия - морское (главы 1-2) и сухопутное (главы 3-4) (Magonet. 1992. P. 937). Каждый рассказ о путешествии состоит из 3 эпизодов: Бог обращается к И.; И. на корабле / в Ниневии; И. обращается к Богу / Бог отвечает ему. Обращаясь к И., Господь в обоих случаях говорит: «Встань, иди в Ниневию» (Иона 1. 2 и 3. 2). Затем И. оказался среди язычников (моряков в 1-м путешествии, ниневитян - во 2-м), к-рым грозит гибель (в 1-м случае из-за И., во 2-м - из-за их грехов). Когда И. открыл им волю Бога, то в обоих случаях язычники прониклись страхом Божиим и спаслись от гибели. Однако И. не мог разделить их радость и в своем несчастье молится Богу. В 1-м путешествии его несчастье объективно (И. выброшен за борт и проглочен рыбой), а во 2-м - субъективно (И. опечалился). Две молитвы И. тоже различны по смыслу: во чреве рыбы И. славит Бога как Спасителя своей жизни, а в Ниневии - упрекает Его и хочет смерти.

Можно увидеть в композиции книги др. план. В главах 1-2 дается завязка сюжета: Бог хочет обличить ниневитян устами И., но этому помешало бегство пророка. К началу 3-й гл. это препятствие преодолено, а к ее концу разрешен и исходный конфликт: Бог простил раскаявшуюся во грехах Ниневию. Т. о., 3-я гл. завершается ложной (предварительной) развязкой, за которой в 4-й гл. неожиданно начинается новый виток сюжета (Crouch. 1994. P. 103-105).

Пророки Иона, Даниил, Иеремия. Скульптура «Райских врат» собора св. Мартина в Орензе, Испания. 1-я пол. XIII в.

Пророки Иона, Даниил, Иеремия. Скульптура «Райских врат» собора св. Мартина в Орензе, Испания. 1-я пол. XIII в.

Книга прор. Ионы отличается по жанру от др. пророческих книг ВЗ, к-рые содержат прежде всего слова самих пророков. Повествование в этих книгах может либо отсутствовать (напр., Книги пророков Михея, Наума и Авдия), либо быть фоном для пророчеств (напр., Книги пророков Исаии, Амоса, Иеремии и Иезекииля). Книга прор. Ионы - это в первую очередь повествование, где И. произносит ряд небольших реплик, а также псалом, занимающий почти всю 2-ю гл.; но собственно пророчество И. состоит всего из неск. слов: «Еще сорок дней - и Ниневия будет разрушена!» (Иона 3. 4). В библейских исследованиях были сделаны попытки более точно определить повествовательный жанр книги. Сопоставление Книги прор. Ионы с тем или иным жанром позволяет лучше понять особенности ее поэтики, ее содержание и смысл.

Большинство исследователей согласны, что эта книга не является историографическим произведением, подобно Книге Судей Израилевых или 1-4-й Книгам Царств. Тот факт, что в книге происходят чудесные события, для определения жанра не имеет значения, поскольку чудеса не редкость и в исторических книгах ВЗ. То же самое касается и анахронизмов. Конечно, в 1-й пол. VIII в. до Р. Х., когда жил И., Ниневия еще не была столицей Ассирии: она стала ею только при Синаххерибе (705-681 гг. до Р. Х.). Очевидно, автор книги не ставит перед собой задачу достоверно изобразить исторические события; по наличию неточностей эта книга не выделяется среди историографических произведений. В Книге прор. Ионы прежде всего в центре внимания находится Ниневия, а не Израиль, как в др. библейских книгах. Кроме того, Ниневия лишена конкретно-исторических черт, ее размеры описываются гиперболически: «на три дня ходьбы». О злодеяниях Ниневии говорится в самых общих выражениях (Иона 1. 2; 3. 8, 10). Правда, в стихе 3. 8 упоминается «насилие» ( ), но этим словом может обозначаться как война с соседями (Авд 1. 10; Иоил 4. 19), так и насилие внутри общества (Исх 23. 1; Суд 9. 24). Образ нечестивой Ниневии широко представлен в Свящ. Писании. Так, прор. Наум обличает ее как «город кровей» (Наум 3. 1) и предрекает ей ужасный конец. Пророчество о буд. запустении города есть и у прор. Софонии (Соф 2. 13-15). За этими текстами стоит опыт ассир. господства над Израилем и Иудеей в кон. VIII-VII в. до Р. Х. Однако в отличие от этих пророчеств в Книге прор. Ионы вообще не упоминается Ассирия, а царь, правящий в Ниневии, назван не ассир. царем, а «царем Ниневии» (Иона 3. 6). Во всяком случае, история Ассирии или ее отношений с Израилем явно не находится в центре внимания повествователя. Существует гипотеза, согласно к-рой в Книге прор. Ионы использована поздняя легенда о Ниневии как о городе незапамятных времен, где «царил крайний гедонизм» (Bolin. 1995). Так изображается Ниневия в греческих источниках начиная с VI в. до Р. Х. Как в греч. источниках, так и в Книге прор. Ионы подчеркивается величина этого города (Иона 1. 2; 3. 2-3; 4. 11); у пророков Наума и Софонии такого мотива нет. Гипотеза Т. Боулина может быть все же отчасти верна. Так, глагол   используемый в пророчестве И.: «Еще сорок дней - и Ниневия будет разрушена ( )!» - в смысле «разрушать», употребляется чаще всего, когда речь идет о Содоме и Гоморре (Быт 19. 21, 25, 29; Втор 29. 23; Ам 4. 11; Плач 4. 6; Ис 13. 19; Иер 49. 18; 50. 40). Т. о., Ниневия уподоблена этим городам, грех к-рых заключался скорее в разврате (Быт 19. 4-9), нежели в ведении завоевательных войн.

Прор. Иона под деревом. Извержение из чрева кита. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. P. 52)

Прор. Иона под деревом. Извержение из чрева кита. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. P. 52)

Некоторые комментаторы тем не менее рассматривают Книгу прор. Ионы как повествование о реальных событиях 1-й пол. VIII в. до Р. Х. Так, Д. Стюарт отмечает, что, хотя Ниневия не была в это время столицей, там могла существовать 2-я царская резиденция. Покаяние Ниневии, по его мнению, было наиболее вероятно как раз при слабых царях, правивших Ассирией в 784-745 гг. до Р. Х., поскольку ассирийцы в этот период были деморализованы военными поражениями, мятежами, голодом и т. п. (Stuart. 1987. P. 440-442). Мнение Стюарта мотивировано желанием поставить значимость и серьезность библейского текста в зависимость от исторической достоверности (Ibid. P. 440). В этом случае значимость покаяния Ниневии резко снижается, если речь идет не о могущественной и цветущей столице, а об одном из городов слабой страны.

Многие повествования о пророках в ВЗ были основаны, по-видимому, на легендах и преданиях (напр., о прор. Елисее в 4 Цар). Подобная легенда могла послужить отправной точкой и для создания Книги прор. Ионы. Но тогда автор придал своему материалу новую форму и новый смысл. Кроме того, сюжет книги слишком сложен для легенд, к-рые, как правило, прославляют своего героя. Сюжет легенды о пророке обычно довольно прост и строится вокруг одного центрального события - чуда. В Книге прор. Ионы чудеса не совершаются И., а случаются с ним; сам И. не соответствует героическому образу главного действующего лица легенды (Рофэ. 1997. С. 169).

Часть исследователей считает Книгу прор. Ионы притчей (см., напр.: Bewer. 1999. P. 4; Рофэ. 1997. С. 169), однако сюжет Книги прор. Ионы слишком сложен для этого жанра, а ее текст намного длиннее любой библейской притчи. Включение в притчу инородных по жанру текстов (напр., псалма) вряд ли допустимо. Герои притчи, как правило, вымышлены и анонимны, лишены индивидуальных черт: каждый образ строится так, чтобы сосредоточить внимание читателя не на самом герое, а на его символической роли. Между тем И. представлен в книге как историческое лицо, имеющее своеобразный характер. Книга близка к литературе премудрости и поднимает морально-философские вопросы общего характера (Levine. 1996. P. 166), поэтому ее можно назвать назидательным рассказом (Salters. 1994. P. 48; Limburg. 1993. P. 25-26; Stuart. 1987. P. 435). В отличие от басни, в конце к-рой сообщается мораль, Книгу прор. Ионы нельзя свести к иллюстрации к.-л. одного тезиса.

История прор. Ионы. Худож. Юстус Йонас Старший. Миниатюра. После 1521 г. (б-ка ун-та в Эрфурте, Германия)

История прор. Ионы. Худож. Юстус Йонас Старший. Миниатюра. После 1521 г. (б-ка ун-та в Эрфурте, Германия)

В отдельных работах XIX-XX вв. предлагалось понимать Книгу прор. Ионы аллегорически: И.- это Израиль, рыба - Вавилон (ср.: Иер 51. 34, 44), 3 дня и 3 ночи во чреве рыбы - это вавилонский плен, а клещевина - это Зоровавель, персид. наместник Иудеи, которого Захария называет   - росток, поросль (Зах 3. 8) (см.: Bewer. 1999. P. 10; Salters. 1994. P. 44-45; см. также: Sasson. 1990. P. 337-340). Однако в ВЗ нет примеров таких развернутых и сложных по сюжету повествовательных аллегорий. Смягченный вариант аллегорической интерпретации сводится к тому, что Книга прор. Ионы - это притча о миссии Израиля в языческом мире: Израиль должен принести спасение др. народам, а не замыкаться в добровольной самоизоляции (Bewer. 1999. P. 7-8).

Один из эпизодов книги - проглатывание и извергание героя рыбой или морским змеем - имеет параллели в мифах и сказках разных народов, в частности в греч. мифах о Геракле и Ясоне (Ibid. P. 6; Hamel. 1995. P. 347, 349). Множество примеров дает В. Я. Пропп, прослеживая связь этого лит. мотива с теми мифами и сказками, где герой, побывав во чреве чудовища, получает некое сокровенное знание (Пропп. 1998. C. 312-313). Пропп даже предполагал, что первоначально И. получил пророческий дар именно после того, как побывал во чреве рыбы (Там же. C. 313). Однако для понимания смысла Книги прор. Ионы важнее параллель с группой мифов и сказок, где герой, проглоченный змеем, попадает в иной мир (Там же. С. 314-315, 317; Десницкий. 1997. С. 59) (ср.: Иона 2. 3, 7, где чрево рыбы отождествляется с преисподней). Все эти наблюдения касаются лишь одного из моментов сюжета - эпизода с рыбой; неправомерно рассматривать всю книгу в целом как миф или как волшебную сказку (как это предлагал Десницкий. 1997), поскольку ни проповедь в Ниневии, ни эпизод с клещевиной уже не имеют отношения к мифам и сказкам о герое, проглоченном чудовищем.

Мн. исследователи подчеркивали комический, иронический или сатирический характер Книги прор. Ионы, не всегда различая эти понятия (Good. 1981. P. 39-55; Wolff. 1986. P. 84-85). По мнению исследователей, комические элементы проявляются, напр., в контрасте между паникой на корабле и спокойствием И., безмятежно спящим в трюме, в эпизоде, где рыба выплевывает И. на берег, а также в резких переходах И. от крайнего отчаяния к величайшей радости и обратно, вызванных появлением и исчезновением клещевины. Часто утверждали, что Книга прор. Ионы - сатира, направленная против ксенофобии и ханжества (Good. 1981. P. 39-55; Holbert. 1981; Wolff. 1986. P. 84-86). Однако интерпретация книги как сатиры представляется слишком односторонней. И. противится Богу, но своей проповедью спасает Ниневию. И. не единственный объект иронии в книге, в той же манере говорится об указе царя Ниневии поститься и одеться в рубище. Он был адресован не только людям, но и скоту. Если истолковать этот эпизод как сатирический (напр., высмеивающий ханжество), то такое прочтение будет опровергнуто дальнейшим развитием сюжета: Бог относится к покаянию ниневитян серьезно и прощает их, т. е. искренность их покаяния не перечеркивается комичной деталью царского указа.

Прор. Иона и кит. Мозаика амвона в соборе вмч. Пантелеимона в Ровелло, Италия. Нач. XII в.

Прор. Иона и кит. Мозаика амвона в соборе вмч. Пантелеимона в Ровелло, Италия. Нач. XII в.

Нек-рые толкователи считали Книгу прор. Ионы мидрашом, т. е. типичным для раввинистической лит-ры жанром комментария, к-рый берет за отправную точку то или иное место Писания (один или неск. стихов, даже часть стиха или слово) и, отвлекаясь от контекста, интерпретирует его, зачастую парадоксально. Мн. мидраши повествовательны, т. е. поясняют текст, рассказывая к.-н. историю. Высказывались неск. гипотез, объясняющих Книгу прор. Ионы как мидраш (см.: Bewer. 1999. P. 9; Wolff. 1986. P. 81; Salters. 1994. P. 47). Согласно одной из них, отправной точкой для мидраша служит стих 4 Цар 14. 25, где упоминается И.; согласно другой - Иона 4. 2: «...Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый...» (ср.: Исх 34. 6; Неем 9. 17; Пс 85. 15; 102. 8; 144. 8; Иоил 2. 13). Книга прор. Ионы действительно в некотором смысле комментирует этот библейский текст, возможно не без иронии, поскольку в устах И. (Иона 4. 2) эта фраза звучит упреком Богу. Согласно еще одной гипотезе, Книга прор. Ионы представляет мидраш на Иер 18. 7-8: «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему», что и произошло с Ниневией в Книге прор. Ионы. Также сходство между Иер 18. 8, 11; 26. 3 и Иона 3. 8-10 проявляется в употреблении ряда ключевых выражений («обратиться от зла / злого пути», «передумывать делать зло»; в синодальном переводе эти идиомы передаются по-разному, из-за чего сходство текстов менее заметно). Т. о., то, что в Иер 18. 7-8 формулируется как абстрактный принцип, в Книге прор. Ионы воплощается в конкретный повествовательный сюжет.

Поскольку Книга прор. Ионы комментирует и обыгрывает мн. тексты Свящ. Писания, даже целые лит. жанры, это позволяет выдвинуть гипотезу о ее пародийном характере (Miles. 1975; Band. 1990; Эйделькинд. 1998). При рассмотрении Книги прор. Ионы как пародии следует учитывать, что пародия как жанр не исключает серьезности, а ирония не обязательно означает сарказм, поэтому между пародийностью Книги прор. Ионы и включением ее в канон книг малых пророков нет противоречия. Чаще пародия амбивалентна. Пародийный эффект возникает, напр., при неожиданном использовании цитаты, как в Иона 4. 2. Иронический взгляд на формулу «Ты Бог благий и милосердый...» совсем неравносилен отрицанию: в действительности Книга прор. Ионы как раз утверждает Божие милосердие. Обычно пародия обнажает условности пародируемого стиля, преувеличивая или «наивно» буквализируя их. Один из характерных приемов пародии - неожиданная «реализация» условного, метафорического или абстрактного (Band. 1990. P. 187). Этот прием неск. раз использован в Книге прор. Ионы. Обычно в ВЗ пророчества о чужих странах и народах (см., напр.: Ис 13-23; Иер 46-51; Иез 25-32, 35; Ам 1. 3 - 2. 3; Соф 2. 4-15; Авд) не предназначены для произнесения в той стране, о которой в них говорится, а их адресатом становятся иудеи и израильтяне (условное исключение - Иер 51. 59-64). Т. о., обращение к чужим народам в библейских пророчествах - риторическая условность, в таком случае Книга прор. Ионы представляет пример букв. истолкования или реализации этой условности. Др. таким примером повествовательной реализации служит молитва И. Во мн. псалмах отчаянное положение молящегося метафорически изображается как смерть, схождение в преисподнюю и утопание в воде (Пс 17. 5-6; 68. 2-3). Эти традиц. образы в молитве И. получают буквально-физический смысл: утопание происходит реально, а наглядным воплощением «чрева Шеола» становится брюхо рыбы (Miles. 1975. P. 173-174). Кроме того, свойственные жанру пародии преувеличения присутствуют в рассказе о размерах Ниневии и о готовности ниневитян немедленно покаяться. Самое гротескное из преувеличений содержится в царском указе: поститься вместе с людьми и одеться в рубище должен скот (Иона 3. 7-8).

Пророки Иона и Гедеон. Икона. 1-я пол. XVI в. (ЯХМ)

Пророки Иона и Гедеон. Икона. 1-я пол. XVI в. (ЯХМ)

Имитируя особенности пародируемых текстов, пародия создает у читателя определенные ожидания, а потом нарушает их. Книга прор. Ионы начинается словами: «И было слово Господне...», к-рые играют роль устойчивой формулы для пророческой лит-ры. Господь говорит И.: «Встань, иди в Ниневию...», что подразумевает исполнение пророком повеления Господа. Однако из следующего стиха: «И встал Иона...» - становится ясно, что вместо послушания (см., напр.: 3 Цар 17. 2-5, 8-10) И. неожиданно бежит в Фарсис. Правда, уклонение героя от исполнения своей миссии тоже традиц. мотив, причем характерный именно для тех эпизодов, когда Бог впервые призывает его на служение. Моисей, Гедеон и Иеремия ссылаются на свою молодость, косноязычие, возможное недоверие слушателей и т. п. (Исх 4. 1, 10, 13; Суд 6. 15; Иер 1. 6). Но И. нарушает и этот стереотип: он не спорит, а молча убегает (Miles. 1975. P. 172; Band. 1990. P. 185-186). Когда И. все-таки попадает в Ниневию, можно ожидать опасного для пророка конфликта с правителями (см.: Исх 5-10; 3 Цар 19. 2; 22. 26-27; Иер 36-38 - Miles. 1975. P. 175-176; Band. 1990. P. 187), но царь Ниневии неожиданно приносит покаяние. Тем не менее И. приходит в отчаяние, словно преследуемый и отвергнутый пророк (ср.: Числ 11.10-15; Иер 20. 7-8). Более того, он повторяет слова и действия Илии, преследуемого Иезавелью (Miles. 1975. P. 177; Band. 1990. P. 187). Илия уходит в пустыню, садится под ракитой (в синодальном переводе - под можжевельником) и «просит себе смерти», говоря Богу: «Возьми душу мою» (3 Цар 19. 4). И. тоже уходит из города и произносит те же слова (Иона 4. 3, 8). Вместо куста ракиты над ним вырастает клещевина. Получается, что И. поступает как преследуемый пророк, хотя ожидаемый сценарий преследования не осуществился. Стереотипный сюжет о пророке-мученике обыгрывается также и в 1-й гл. (Эйделькинд. 1998. С. 94-98): И. свидетельствует о Боге морякам-язычникам (Иона 1. 12), и они в конце эпизода бросают его за борт. Но ирония заключается в том, что свидетельство И. выглядит странно, поскольку он «чтит Господа» и в то же время убегает от Него, а также в том, что моряки выбрасывают И. в море не по своей воле, а по его же просьбе. Можно отметить еще одну вероятную аллюзию пародийного типа: т. к. пророчество И. косвенно уподобляет Ниневию Содому и Гоморре, то можно сопоставить диалог между И. и Богом в 4-й гл. Книги прор. Ионы с диалогом между Авраамом и Богом в Быт 18. 23-32. Авраам отговаривает Бога уничтожить Содом, а И., наоборот, возражает против прощения Ниневии.

Можно сказать, что Книга прор. Ионы является прозаическим произведением, вобравшим в себя в трансформированном виде ряд других жанров. Местами она содержит элементы иронии и пародии, которые не отменяют ее серьезного содержания, а морально-философская проблематика сближает ее с литературой премудрости.

Прор. Иона. Мозаика в соборе Сан-Марко в Венеции. Нач. XIII в.

Прор. Иона. Мозаика в соборе Сан-Марко в Венеции. Нач. XIII в.

I. Стереотипы и критика ксенофобии. В Книге прор. Ионы описаны события, к-рые читатель вряд ли мог ожидать. Так, язычники (ниневитяне и моряки) оказываются восприимчивее к воле и слову Бога, чем И.- представитель избранного народа и пророк. Кроме того, в книге полностью отсутствует мотив гонений на иудеев (в отличие, напр., от Книги прор. Даниила и Книги Есфирь, также рассказывающих о жизни иудеев за пределами Палестины) и ожидаемый конфликт с язычниками; нек-рые исследователи трактуют этот факт как критику ксенофобии (Bewer. 1999. P. 7; Good. 1981. P. 39-40). Проблема ксенофобии в Книге прор. Ионы разрабатывается в зап. экзегетике начиная с Нового времени, нередко ученые приходят к односторонним, редукционистским интерпретациям и считают книгу полемическим памфлетом (Good. 1981. P. 40; Wolff. 1986. P. 85), при этом др. темы игнорируются. Кроме того, некоторые комментаторы безосновательно характеризуют И. как «ярого националиста» (Stuart. 1987. P. 431) и как «воплощение высокомерного изоляционизма» (Good. 1981. P. 53-54), полагая, что пророк был недоволен прощением Ниневии будто бы потому, что это языческий город. Встречается даже утверждение, что автор сделал главным героем воинственного пророка-националиста, упоминаемого в 4 Цар 14. 25, чтобы в его лице осмеять национализм (см., напр.: Bewer. 1999. P. 8).

Отношение И. к Ниневии можно понимать двояко. С одной стороны, в основе его лежит библейское предание о жестокой Ассирии, завоевавшей Израиль, и поэтому Ниневия не может не вызывать ненависть к угнетателям и страх перед ними. С др. стороны, Ниневия - огромный древний город, где царят роскошь и злодеяния, за что грешников ожидает справедливое наказание. В этом случае отношение И. к Ниневии не отражает его национальное самосознание, и неправомерно распространять это отношение на весь языческий мир. Вряд ли убедительна также попытка связать Книгу прор. Ионы с универсальной эсхатологией пророков (см.: Bewer. 1999. P. 7-8, где упом. Второисаия, а также Мих 4. 1-3 = Ис 2. 2-4 и др. места). Моряки приносят Богу жертвы, а ниневитяне каются, но ни те ни другие не перестают при этом быть язычниками. Эсхатологической перспективы в книге нет, и о всемирном торжестве веры в Единого Бога в последние времена ничего не говорится.

II. Божественная справедливость и милосердие. Согласно одному из толкований, И. оказался недоволен прощением Ниневии, поскольку считал, что всякое истинное пророчество должно сбываться, а значит, прощение ниневитян превращало его в лжепророка (Berlin. 1976. P. 230-235; Frolov. 1999. P. 90-92; Рофэ. 1997. C. 173-179; этот же мотив присутствует в раввинистической и раннехристианской экзегезе). Однако пророк (вопреки Втор 18. 21-22) должен не только предсказывать будущее, но и предостерегать от зла и вразумлять грешников (Иез 3. 17-21; 33. 2-9). Поскольку Бог может изменить Свои планы, пророк вполне может оказаться плохим предсказателем. Кроме того, проблема неисполнения пророчеств эксплицитно не ставится в тексте книги: трудно представить, что ниневитяне, которых спасли лишь покаяние и Божие милосердие, начнут преследовать И. как лжепророка.

Скорее И. хотел, чтобы ниневитяне получили достойное возмездие за свои злодеяния; т. о., ставится серьезный вопрос о совместимости Божественной справедливости и милосердия. Последовательное применение принципа милосердия сделало бы невозможным осуществление правосудия, поэтому протест И. не лишен смысла (Levine. 1996. P. 175-181, 187-190). В ответе Бога И.: «Ты сожалеешь о растении… Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Иона 4. 10-11) - последняя фраза в МТ не содержит вопросительной частицы. Можно было бы понять ее и как ироническое (т. к. Бог уже простил ниневитян) утверждение: «А я, значит, не пожалею Ниневии!..» При этом Бог не упоминает о покаянии ниневитян, в беседе с И. Богу важно подчеркнуть другое: они не ведают, что творят: «не умеют отличить правой руки от левой». В Иона 4. 10-11 обыгрываются 2 значения глагола «жалеть» (Рофэ. 1997. С. 173). Бог «пожалел» Ниневию, т. е. сжалился над ней, помиловал ее. Но И. не мог сжалиться над погибшей клещевиной: он «сожалеет» о ней в том смысле, что ему неприятно ее терять. Однако в Иона 4. 10-11 эти 2 проявления жалости рассматриваются как явления одного порядка. При этом ценность потери в обоих случаях разная: И. «не трудился и не растил ( ) клещевину», а только накануне впервые увидел ее над своей головой; Ниневия же была «городом великим ( ) у Бога» (Иона 3. 3). Ответ Бога мотивирует милосердие, однако противоречие между милосердием и справедливостью остается неразрешенным, но читатель книги хорошо знает, что позднее Ниневия все-таки погибла: в др. раз Бог не пожалел, а покарал город.

III. Слабость и призвание. И. в начале книги пытается уклониться от выполнения своей миссии, в конце - недоволен ее результатами. Очевидно, что призвание И. Богом на проповедь вошло в противоречие с его личными человеческими качествами (ср.: Иер 20. 7-18). В Иона 4. 2 И. утверждает, что заранее предвидел прощение Ниневии и именно поэтому бежал в Фарсис. Др. словами, И. выступал против Божия замысла простить Ниневию и пытался уклониться от участия в его осуществлении (Stuart. 1987. P. 452). И. не похож на несгибаемого противника и борца за идею. В Иона 4. 6 он переходит от горя к радости, увидев растение (клещевину) над своей головой. Если бы И. был убежденным противником решения пощадить Ниневию, то вряд ли он мог бы с легким сердцем обрадоваться клещевине, следов., его протест в Иона 4. 1-3 носит скорее эмоциональный характер. Поскольку это эмоция, а не принцип, то она легко вытесняется другой эмоцией. Согласно Иосифу Флавию, И. не пошел в Фарсис из-за страха (Ios. Flav. Antiq. IX 10. 2), а значит, в основе бегства И. лежали человеческие слабости. Т. о., слабость делает не очень глубоким и его протест, позволяет отвлечься и порадоваться из-за пустяка (растения). Тема слабости оказывается парадоксально связана с темой призвания: Бог поручает идти в Ниневию пророку, к-рый, несмотря на свою слабость, справляется с задачей. Призвание И. парадоксально преображает его слабость в силу. Здесь раскрывается один из важнейших мотивов ВЗ, переходящий затем и в НЗ: «Немощные препоясываются силою»,- говорит св. Анна, мать прор. Самуила (1 Цар 2. 4). «Немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» - проповедует ап. Павел (1 Кор 1. 27).

Сцены из жизни прор. Ионы. Роспись церкви в г. Херкеберга, Уппланд, Швеция. Ок. 1480 г.

Сцены из жизни прор. Ионы. Роспись церкви в г. Херкеберга, Уппланд, Швеция. Ок. 1480 г.

I. Божественное призвание пророка и его бегство (Иона 1. 1-3). Большинство комментаторов, несмотря на осуждение самой попытки бегства пророка от своего призвания, стремились оправдать его решение, усматривая в его причинах субъективное восприятие И. своего пророческого служения.

Ориген первым среди раннехрист. авторов обращает внимание на непослушание и бегство И., к-рые в контексте всей истории приобретают назидательный смысл: И. является для него одним из «...нарушителей Божественных заповедей, которые поглощены были уже смертью, но по очищению душ от такого зла были спасаемы, потому что не отчаивались в возможности своего спасения» (Orig. De orat. 13. 3). В др. сочинении Ориген обращается к этой истории, чтобы предостеречь от уклонения от церковного служения и обязанностей (Idem. In Is. VI 1 // Origenes Werke. Lpz., 1925. Bd. 8. S. 269). Сщмч. Мефодий Патарский сравнивал этот поступок И. с бегством первого Адама (Method. Olymp. De resurrect. 2. 25; ср.: Maximus Conf. Quaest. ad Thalas. 64 // PG. 90. Col. 696d). Тертуллиан считал поступок И. назидательным примером, демонстрирующим бессмысленность попыток убежать от Бога, от Которого нельзя скрыться даже во чреве морского чудовища (Tertull. De Fuga. 10. 2).

Др. направление интерпретации бегства пророка было у свт. Григория Богослова, который обращался к Иона 1. 1-3, оправдывая собственное бегство перед рукоположением во епископы. По его мнению, с одной стороны, И. стыдился оказаться «лжецом, если город спасется через покаяние», но с другой - он уклонялся от проповеди, потому что «провидел падение Израиля и предчувствовал, что пророческая благодать переходит к язычникам» (Greg. Nazianz. Or. 2. 108). Свт. Иоанн Златоуст объяснял непослушание пророка человеческим страхом: он опасался, что пророчество о гибели могло не исполниться из-за человеколюбия Божия: «Пророк стыдится, предвидя будущее и полагая, что не исполнится предсказание; но Бог не стыдится, а ищет только одного - спасения человеческого, и исправляет раба своего» (Ioan. Chrysost. Ad popul. Antioch. V 6).

Еп. Феодор Мопсуестийский уточнял, что И. бежал не от Самого Господа, что было бы бессмысленно, и пророк знал об этом, но, как сказано в Свящ. Писании, «от лица Господня» (Иона 1. 3), т. е., по его мнению, из места, где Господь явил Себя (Свой лик) Своему народу,- из Иерусалима и Иудеи (Theod. Mops. In Ion. 1. 1-2). И. предвидел, что через покаяние ниневитян все народы, кроме иудеев, могут оказаться наследниками Царства Небесного, а иудеи могут быть отвержены. Решение И. бежать, связанное с желанием предотвратить отвержение своего народа, еп. Феодор объяснил словами ап. Павла: «...желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим 9. 3) (Theod. Mops. In Jon. 1. 1-2). Блж. Иероним следует этой интерпретации бегства: «...пророк через вдохновение Духа Святого знает, что покаяние язычников будет означать падение евреев. Поэтому, любя свое отечество, он не желает погибели своему народу» (Hieron. In Jon. 1. 3). Только свт. Кирилл Александрийский, критикуя мнение своих предшественников (Сyr. Alex. In Jon. 4. 1-3), видел в бегстве пророка проявление человеческой слабости: И. боялся, что в случае помилования и отвращения Богом наказания ниневитяне посчитают его «лжецом, пустословом, обманщиком и убьют его» (Ibidem). Аллегорическое истолкование, сопоставляющее бегство И. с воплощением Господа, спустившегося с небес в этот мир, приводится у блж. Иеронима и прп. Максима Исповедника (Hieron. In Jon. 1. 3; Maximus Conf. Quaest. ad Thalas. 64 // PG. 90. Col. 697d).

Извержение прор. Ионы из чрева кита. Миниатюра из Штутгардской Псалтири. Ок. 830 г. (б-ка Земли Вюртемберг. Bibl. 23. Fol. 23. Fol. 147v)

Извержение прор. Ионы из чрева кита. Миниатюра из Штутгардской Псалтири. Ок. 830 г. (б-ка Земли Вюртемберг. Bibl. 23. Fol. 23. Fol. 147v)

Относительно конечной цели бегства И., г. Фарсиса, у св. отцов нет единого мнения. Блж. Феодорит на основании собственной интерпретации разных переводов этого места считал, что И. бежал в Карфаген, в Африку (Theodoret. In Jon. 1. 3). Блж. Иероним либо приводил в доказательство своей т. зр., что этот город расположен в Индии, стих 2 Пар 9. 21, либо соглашался с иудейским преданием, что Фарсис иносказательно указывает на море вообще (Hieron. In Jon. 1. 3). Свт. Кирилл, как и Иосиф Флавий, называет г. Тарс в Киликии (Сyr. Alex. In Jon. 1. 3). Еп. Феодор Мопсуестийский, процитировав версию др. толкователей, считавших, что Фарсис мог находиться на о-ве Родос, замечает, что подобные изыскания не являются важными при толковании этой книги (Theod. Mops. In Jon. 1. 1-2).

II. И. в бушующем море и во чреве кита (Иона 1. 4 - 2. 1). Погружение И. в морскую бездну ради спасения моряков указывает, по мнению блж. Августина, на сошествие Христа в бездну смертную ради тех, кто мучаются в волнах мира сего (Aug. Ep. 102. 34). Начавшийся шторм и волны символизируют искушения и волнения, вызванные грехом (Hilar. Pict. In Ps. 68. 5; Method. Olymp. De resurrect. 2. 25). Сон И. внутри корабля (Иона 1. 5) предопределяет как сон Иисуса в лодке с учениками во время шторма на Галилейском м. (Mф 8. 24), так и Его пребывание во гробе (Hieron. In Matth. 9. 24-5 // PL. 26. Col. 53; Ambros. Mediol. In Ps. 43. 85. 1). При этом св. отцы специально подчеркивают, что, хотя это неясно из текста Библии, И. заснул до начала шторма (Theod. Mops. In Ion. 1. 5; Сyr. Alex. In Jon. 1. 5-6).

Еще свт. Климент Александрийский отмечал, что слова капитана корабля: «...встань, воззови к Богу твоему; может быть, Бог вспомнит о нас и мы не погибнем» (Иона 1. 6) - характеризуют его как человека, к-рый знает Бога, и свидетельствуют, что в разуме язычников уже присутствовало представление о Вседержителе и «что Господь в силах стать Богом для всех... в том числе и для тех, кому недоступно истинное знание Бога» (Clem. Alex. Strom. V 135. 2-4). Избрание И. по жребию, по мнению Беды Достопочтенного, указывает на выбор ап. Матфия вместо Иуды (Деян 1. 26) (Beda. Super Acta Apost. // PL. 92. Col. 945). Слова моряков: «...да не вменишь нам кровь невинную» (Иона 1. 14) - служат для блж. Иеронима напоминанием слов Понтия Пилата при умывании рук: «...невиновен я в крови Праведника Сего» (Мф 27. 24) - и указывают на благочестие язычников, не желающих принимать на себя невинную кровь (Hieron. In Jon. 1. 14).

Для свт. Иринея Лионского проглатывание И. китом и его чудесное избавление служат символами грехопадения человека и его спасения. В полемике с гностиками, утверждавшими, что человек может спастись самостоятельно, он приводит историю И. как доказательство, что сила Божия в немощи совершается (2 Кор 12. 9). Бог не желал погибели человека, но, предвидя победу, терпеливо попустил человеку, как и И., «быть поглощенным великим китом, который был виновник преступления», чтобы привести человека через покаяние к спасению (Iren. Adv. haer. III 20. 1). Кит, проглотивший И., также служит для Оригена образом диавола, к-рый был изображен уже в Иов 3. 8 (Orig. De orat. 13. 4); избежать его чрева можно только благодаря Спасителю, став причастником Св. Духа (Ibid. 16. 5). Погружаясь в морскую бездну, И. предобразил сошествие Христа во ад (Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 14. 32).

III. Молитва И. и его чудесное спасение (Иона 2. 2-11). Образ И., который не отчаивался даже во чреве морского чудовища, становится в христ. лит-ре наиболее наглядным примером надежды на Бога, демонстрирующим действенность молитвы (см., напр.: Hilar. Pict. In Matth. 5. 1).

Свт. Климент Александрийский считал, что молитва И. показывает «терпение истинного гностика, в этом проявляется его знание. Даже в состоянии невыносимой скорби, подобно мужественному Иову, он произносит лишь слова благословения» (Clem. Alex. Strom. II 104. 1). В др. месте он говорит, что «Бог Сам исследует сердцевины и глубины сердечные и прислушивается к тем, кто слезно взывают к Нему во чреве китовом, и близок ко всякому верующему» (Idem. Quis div. salv. 41. 7).

Полное прообразовательное раскрытие молитвы И. происходит, по мнению свт. Кирилла Александрийского, в Гефсиманской молитве Христа накануне страданий: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Сyr. Alex. In Jon. 2. 9-10). Исихий Иерусалимский сопоставляет каждый стих молитвы И. с одним из моментов Страстей Христовых, как, напр.: воззвание к Господу из чрева преисподней (Иона 2. 3) - с воплем распятого Господа на кресте (Мф 27. 46) и др. (Hesychius Hierosolymitanus. Capita Jonae prophetae // PG. 93. Col. 1353).

Прор. Иона выброшен на берег у стен Ниневии. Рельеф капители в соборе Сан-Пьер аббатства Мозак, Овернь, Франция. XII в.

Прор. Иона выброшен на берег у стен Ниневии. Рельеф капители в соборе Сан-Пьер аббатства Мозак, Овернь, Франция. XII в.

Мефодий Олимпийский аллегорически истолковывает пребывание И. во чреве в течение 3 дней с кратковременной и тяжкой жизнью человека в этом мире, где царствует всепоглощающее и всеразрушающее время. Тем не менее «подобно тому, как Иона, проведши во чреве кита три дня и столько же ночей, вышел опять здоровым, так и все мы, прошедши на земле три расстояния настоящего века, т. е. начало, средину и конец, из которых состоит все настоящее время, воскреснем» (Method. Olymp. De resurrect. 2. 25).

Чудесное спасение из чрева кита является для Тертуллиана одним из оснований веры в сохранение тел умерших в буд. жизни: И., к-рый «вышел из чрева рыбы без всякого вреда для... плоти и духа», оказывается «несомненным примером воскресения даже проглоченных тел, раз самим пожирателям повелевается возвратить их» (Tertull. De resurr. 32. 3).

IV. Покаяние ниневитян (Иона 3). В большинстве случаев ниневитяне в отличие от иудеев изображались не как закостенелые в своем идолопоклонстве язычники, но как прообраз народов, составивших основу Церкви. Ниневия, принеся покаяние, стала образом Церкви, украшенной добродетелями (Beda. In Matth. 4 // PL. 92. Col. 64b). Ниневитяне символизируют Собор святых и показывают, что иудеи, не обратившиеся проповедью Христовой, достойны осуждения (Ibid. Col. 64b-с). Только еп. Феодор Мопсуестийский замечает, что впосл. жители Ниневии, напав на Израиль, своим рвением причинили много зла евр. народу и понесли наказание от Бога, как написано в Книге прор. Наума (Наум 1. 8; 3. 7; Theod. Mops. In Jon. Praef. 120). Уже сщмч. Иустин Философ во II в. по Р. Х. противопоставлял ниневитян иудеям, которые, несмотря на проповедь Христа, закоренели в своем упорстве. Для сщмч. Иустина «знамение Ионы пророка» в словах Христа - это прежде всего призыв к покаянию иудеев по образу ниневитян: «Христос объявлял пред вами, что Он даст вам знамение Ионы, внушая этим, чтобы вы, по крайней мере после воскресения Его из мертвых, покаялись в своих худых делах... несмотря на это, вы... не покаялись, узнавши о воскресении Его...» (Iust. Martyr. Dial. 108. 2).

По свидетельству свт. Амвросия Медиоланского, Книга прор. Ионы читалась в Страстной четверг и иллюстрировала проповеди о великопостном покаянии, примером которого служили ниневитяне (Ambros. Mediol. Ep. 20. 25-26 // PL. 16. 1001-1002). Пост ниневитян рассматривается как пример великой силы единодушной молитвы и совместного покаяния (Ioan. Chrysost. Contr. Anom. 3. 6; Idem. In Gen. 24. 6). В основе их покаяния лежала тайна домостроительства Божия: «Приговор, угрожавший смертью, породил жизнь! …У Бога... произнести приговор - значит сделать его недействительным. Если бы приговор не был произнесен, грешники не услышали бы; а если бы не услышали, то не раскаялись бы и не получили бы чудесного спасения» (Idem. Contr. Anom. 3. 6).

Истолковывая рассказ о покаянии ниневитян, блж. Иероним, вероятно, полемизировал с Оригеном и выступал против приверженцев учения об апокатастасисе, видевших в образе покаявшегося царя Ниневии указание на раскаяние диавола в конце времен (Hieron. In Jon. 3. 9). Проповедь ниневитянам указывает на служение Спасителя, Который, по Его слову, был «послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф 15. 24; ср.: Мф 10. 5); активная проповедь среди язычников началась только после Его смерти и воскресения, на к-рые указывают пребывание И. во чреве кита и его избавление (Сyr. Alex. In Jon. 3. 1-2).

Блж. Иероним сопровождает толкование рассказа о посте скота (Иона 3. 9) словами из псалма «Человеков и скотов хранишь [LXX - σώσεις] Ты, Господи!» (Пс 35. 7), замечая при этом, что можно понимать этот стих иносказательно (Hieron. In Jon. 3. 9). Свт. Кирилл Александрийский, отвергая возможность аллегорического понимания этого стиха, замечал: «Бог не желал страдания животных», поэтому рассказ об их посте призван подчеркнуть прежде всего «необычность раскаяния ниневитян» (Сyr. Alex. In Jon. 3. 8).

V. Огорчение пророка (Иона 4). Причина огорчения И. из-за неисполнившегося предсказания о гибели ниневитян объясняется в святоотеческих комментариях в том же ключе, что и его отказ от Божественного призвания на проповедь: пророк скорбит о том, что ему было суждено «через спасение других возвестить гибель его народу» (Hieron. In Jon. 4. 1-2). По мнению блж. Иеронима, Господь также по Своей человеческой природе «плакал об Иерусалиме» (ср.: Лк 19. 41) «и не хотел взять хлеб у детей и отдать его псам» (ср.: Мк 7. 27) (Hieron. In Jon. 4. 1-2).

Свт. Кирилл Александрийский объяснял причину печали И. тем, что он в результате оказался «каким-то лжецом и пустословом, напрасно устрашавшим их [ниневитян] и говорившим от своего мышления, а совсем не от уст Божиих» (Сyr. Alex. In Jon. 4. 1-3). Блж. Феодорит в конце комментария мудро добавил, что Бог ради любви к грешникам (ниневитянам) не опасается причинить страдания праведнику: «Бог попускает иногда скорбеть святым мужам и против их желания оказывает милость» (Theodoret. In Jon. 4. 11). Недовольство И., по мнению блж. Августина, служит символом плотского народа Израиля (Aug. Ep. 102. 35).

Василий Селевкийский видит в чудом выросшем растении (Иона 4. 6) пример благости Божией, к-рую Он предвозвещал всему творению, даже «противившемуся пророку» (Basil. Seleuc. Оr. 12). По мнению блж. Августина, это растение, давшее пророку укрытие от зноя лишь на время, указывает на ВЗ, к-рый являлся лишь тенью будущего (Кол 2. 17). Червь, уничтоживший растение, символизировал, по его мнению, Христа и евангельское благовестие (Aug. Ep. 102. 35; ср.: Hieron. In Jon. 4. 6). Блж. Августин специально оговаривает, что, хотя этот образ может быть высмеян язычниками, он имеет твердое основание в Свящ. Писании: «Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой! Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь. Ибо, как одежду, съест их моль и, как волну, съест их червь; а правда Моя пребудет вовек, и спасение Мое - в роды родов (Ис 51. 7-8)» (Aug. Ep. 102. 36). Подобная интерпретация встречается в VII в. у прп. Максима Исповедника, к-рый подкрепляет допустимость такого истолкования др. словами из Свящ. Писания, также указывающими на Христа Спасителя: «Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе» (Пс 21. 7) (Maximus Conf. Quaest. ad Thalas. 64 // PG. 90. Col. 712d).