ПЕТР

(Каменский Павел Иванович; июнь 1765, с. Каменка Макарьевского у. Нижегородской губ.- 17.05. 1845, с. Городец Балахнинского у. Нижегородской губ.), архим., миссионер, начальник 10-й Русской духовной миссии в Пекине, ориенталист, гос. деятель. Род. в семье священника Покровской ц. в с. Каменка Иоанна Каменского, кроме Павла в семье были сын Сергей и дочери Мавра и Агапия. В 1777 г., по окончании приходского училища, П. Каменский поступил в Нижегородскую ДС, в то время ее ректором был еп. Нижегородский и Алатырский Антоний (Герасимов-Зыбелин; впосл. архиепископ Казанский и Свияжский). Каменский стал воспитанником особого, богословского класса, основанного архим. Дамаскином (Семёновым-Рудневым). В 1785 г. участвовал в составлении словаря на русском, татарском, чувашском, черемисском языках под рук. еп. Дамаскина.

После окончания семинарии, в 1787 г., П. И. Каменский работал учителем в народном уч-ще г. Балахны. 1 марта 1791 г. он по рекомендации епархии поступил в Имп. Московский ун-т на естественный фак-т, где изучал логику, математику, всеобщую историю и естественное право. Проучившись в ун-те до нояб. 1791 г., он переехал в С.-Петербург, с 15 марта 1792 г. был определен помощником надзирателя в С.-Петербургский воспитательный дом на Миллионной ул., кроме того, преподавал в этом же учебном заведении правила гражданской жизни и арифметику. Каменский показал себя ответственным и образованным работником и был рекомендован попечителями С.-Петербургского воспитательного дома в качестве студента в 8-ю миссию в Китай (см. Пекинская духовная миссия). С 20 февр. 1793 г. как студент миссии Каменский был зачислен на службу в Коллегию иностранных дел.

К нач. окт. 1792 г. основной состав 8-й миссии был сформирован в Казани архиеп. Казанским и Свияжским Амвросием (Подобедовым). Вероятно, П. И. Каменский был хорошо знаком с архим. Софронием (Грибовским) еще до его назначения начальником миссии. 14 мая 1793 г. они вместе выехали из С.-Петербурга, в сер. сент. прибыли в Казань, где все члены миссии, согласно указу Синода, дали подписку о повиновении своему начальнику. По сведениям еп. Николая (Адоратского), в апр. 1794 г., по прибытии в Иркутск, Каменский подал прошение архим. Софронию. Он писал о том, что не имеет способностей к изучению китайского и маньчжурского языков и что хотел бы покинуть миссию также по причине смерти брата, у к-рого 7 детей осталось сиротами. Среди обстоятельств, побудивших Каменского написать это прошение, было и то, что он был намного старше др. студентов миссии. Согласно определению от 19 июня 1794 г., Синод не нашел препятствий к удовлетворению просьбы Каменского (Николай (Адоратский), архим. 1887. № 11. С. 299) и отдал распоряжение Иркутскому епископу подыскать нового ученика для Пекинской духовной миссии. Тем не менее Каменскому пришлось отказаться от намерения вернуться домой, т. к. Коллегия иностранных дел согласилась на его увольнение, но потребовала возврата выданных 100 р., которых, вероятно, у него уже не было. К кон. лета 1794 г. подготовка 8-й миссии для следования в Китай была закончена. 2 сент. того же года русские путешественники выехали из Кяхты и прибыли в Пекин 27 нояб.

В первые годы пребывания в Пекине Каменский основал б-ку Пекинской духовной миссии. Овладев основами китайского и маньчжурского языков, он стал подрабатывать переводами в кит. учреждениях. Он уделял много внимания проблемам, связанным с католич. миссиями в Китае. В кон. 1805 г. в числе др. студентов миссии помог успешно решить вопрос об аресте кораблей И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского в порту Гуанчжоу и проблему, связанную с дипломатической миссией Ю. А. Головкина.

Каменский собирал и анализировал информацию по вопросам политического устройства, международных отношений, торговли и проч., интересовавшим российское правительство и пограничные власти. Он также проделал огромную работу по изучению и популяризации истории Китая, перевел на рус. язык краткую историю Китая «Тунцзянь ганму» («Китайская история с самой глубокой древности и даже со времен баснословной до нынешних времен императорской Академии Ханьлинь беспрерывно через 40 столетий с лишком веденная» - АВ ИВР РАН. Ф. 24. Д. 24. Л. 1-381), поместив в заключение «Краткое географическое и статистическое описание Китайской империи, Государственной коллегии иностранных дел переводчиком коллежским асессором Каменским сочиненное и из настоящих китайских книг почерпнутое» (Там же. Л. 382-387).

П. И. Каменский первым из русских китаеведов серьезно занялся изучением кит. медицины. Исследователям удалось установить, что он был автором большого «Медицинско-русско-китайского словаря». Он также проделал огромную работу по выявлению и переводу источников по истории русско-китайских отношений. В нач. XIX в. перевел с маньчжурского языка документы 2-й пол. XVII в., отражающие переговоры цинских властей с российским дипломатом Н. Г. Спафарием.

9-я миссия прибыла в Пекин в янв. 1808 г. 11 мая оставшиеся члены 8-й миссии покинули Пекин, в авг. прибыли в Кяхту и прошли экзамены с целью проверки их знания китайского и маньчжурского языков. Иркутский ген.-губернатор И. Б. Пестель предлагал оставить Каменского переводчиком в Вост. Сибири, но в апр. 1809 г., после прибытия в С.-Петербург, Каменский был зачислен в штат чиновников Департамента азиатских дел Коллегии иностранных дел (с 19 апр. 1819 Азиатский департамент МИД).

Среди переводов, сделанных Каменским в период его работы чиновником Коллегии иностранных дел, в первую очередь необходимо выделить материалы, отражающие положение дел в Цинской империи, в т. ч. «Доклады различных китайских министров 1817 года», «Указы Юн Джена» и др. Благодаря этим документам российские власти имели представление о политической культуре цинского Китая и его текущем законодательстве. Каменский был в числе первых российских ученых, к-рые исследовали комплекс проблем, сложившихся в русско-кит. отношениях к нач. XIX в. (одна из первых крупных работ - «Мнение о торговле Российско-Американской компании в Кантоне»), а также систему русско-кит. торговли. Помимо работы в Коллегии Каменский занимался и преподавательской деятельностью, напр., читал курс по совр. истории Китая в СПбДА. Он состоял в различных благотворительных и научных сообществах: с 21 окт. 1811 г. член филантропического комитета, в 1816 г. Высочайшим указом назначен в состав попечительного комитета Имп. человеколюбивого об-ва, стал попечителем Галерного селения. В 1818 г. был избран на должность директора комитета Российского Библейского об-ва.

В 1809-1818 гг. Каменский активно занимался исследованиями в области синологии, перевел ок. 50 работ с маньчжурского языка и ок. 20 работ с кит. языка, анализировал классические кит. труды, проделал большую работу по составлению словарей. Сохранились его «Большой русско-китайский словарь с фразами, выражениями и примерами» в 3 т. (ИВР РАН. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1-3) и «Монгольско-маньчжурско-китайско-русский рукописный словарь» в 2 т. (АВПРИ. Ф. 152. Оп. 505. Д. 150-151), но его высшим достижением в филологии стал «Монгольско-маньчжурско-китайско-русско-латинский пятиязычный лексикон, составленный Каменским» (через 5 лет финансирование работ по изданию прекратилось и более не возобновлялось; ркп. не сохр.).

Труды Каменского получили научное признание. Работая в С.-Петербурге, он был избран членом Парижского Азиатского об-ва, Копенгагенского об-ва сев. антиквариев, Вольного об-ва любителей словестности, наук и художеств, Имп. вольного экономического об-ва. Его заслуги и личные качества предопределили его назначение в 1818 г. главой 10-й духовной миссии в Пекин. 6 мая 1819 г. в Александро-Невской лавре П. И. Каменский был пострижен в монашество с именем Петр митр. Новгородским, С.-Петербургским, Эстляндским и Финляндским Михаилом (Десницким), 12 мая рукоположен во иеродиакона, 26 мая - во иеромонаха. 30 мая того же года в Казанском соборе С.-Петербурга П. был возведен в сан архимандрита.

Летом 1819 г. П. первым из рус. китаеведов был избран членом-корреспондентом Имп. С.-Петербургской АН по разряду лит-ры и древностей Востока. Фактически он стал одним из первых востоковедов в составе АН.

Отправляя П. в Пекин, российская высшая власть демонстрировала признание предыдущих заслуг синолога, в частности, 29 нояб. 1819 г. ему были пожалованы орден св. Анны 2-й степени, бриллиантовый наперсный крест и пожизненная пенсия в 1 тыс. р., как прибавка к получаемой пенсии в 600 р. Назначение главой Пекинской духовной миссии человека, к-рый уже жил в Пекине, было новаторским шагом, и российские сановники, в частности Сибирский ген.-губернатор М. М. Сперанский, опасались, как бы китайцы не сочли это основанием для запрета на въезд миссионеров (Вагин В. И. Исторические сведения о деятельности гр. М. М. Сперанскаго в Сибири с 1819 по 1822 г. СПб., 1872. Т. 2. С. 223). Состав 10-й духовной миссии в Пекине комплектовался согласно требованиям, озвученным П., к-рый стремился подобрать глубоко нравственных и талантливых миссионеров из числа выпускников высших учебных заведений. Помимо прочего П. доказывал, что необходимо разделять критерии отбора миссионеров, пригодных для работы в Европе и в Китае.

Перед отъездом в Китай П. был принят имп. Александром I. Выехав из С.-Петербурга 28 дек. 1819 г., П. вместе с сопровождавшими его членами миссии проследовал через Москву, Н. Новгород, Казань и далее через Сибирь. Состав 10-й миссии был собран в Иркутске, куда миссионеры прибыли 20 февр. 1820 г. 31 авг. члены миссии пересекли границу и 1 дек. приехали в Пекин.

В течение дек. 1820 - янв. 1821 г. П. принимал имущество миссии и встречался с кит. чиновниками, также его посетили представители разных регионов Китая и вассальных гос-в, в янв. 1821 г.- высокопоставленные чиновники из Маньчжурии и «посланцы корейского короля». Кроме того, в янв. 1821 г. П. вместе с начальником 9-й миссии, архим. Иакинфом (Бичуриным), посетил католич. епископов Пекинского и Нанкинского.

Власти Российской империи поручили П. проверить деятельность предыдущей миссии и дать оценку работе ее главы. Нелестные отзывы П. были учтены при назначении наказания архим. Иакинфу, при этом П. многое сделал для смягчения этого наказания. За 5,5 месяцев начальники миссий не вступали в открытый конфликт и не критиковали друг друга. П. не отрицал заслуг архим. Иакинфа как синолога, но отмечал, что его деятельность не была миссионерским служением. 15 мая 1821 г. П. и архим. Иакинф расстались в согласии, по крайней мере видимом. Не вызывает сомнения, что влияние П., самого известного в то время рус. синолога, обеспечило возможность Иакинфу (Бичурину) продолжать научную деятельность. Тем не менее с первых дней работы в Пекине П. пришлось заниматься возвращением утраченной собственности миссии и ремонтом ее помещений. Он возвратил все заложенное и проданное архим. Иакинфом имущество - часть земель, вещей и зданий, за исключением колокольных часов.

П. уделял большое внимание развитию Северного подворья. В своем донесении в Синод от 28 февр. 1827 г. он писал: «Албазинцы, оставив идолослужение, почти все с женами и детьми обращены к святой предков своих вере. Успенская церковь при их жилищах существующая, по причине умножения христиан, оказывалась очень тесною; почему совет наш и прежде имел счастие Святейшему Синоду о перестройке оной докладывать...» (Можаровский. 1886. Кн. 2. С. 408). Особое значение П. придавал пополнению б-ки миссии, на собственные средства закупал книги на китайском, маньчжурском и монгольском языках, а также стремился приобретать миссионерскую лит-ру.

Главной целью своего пребывания в Китае П. считал сохранение и распространение Православия. В первые же дни в Пекине он восстановил регулярные богослужения в албазинском Успенском храме, сам совершал литургию на кит. языке. Было приведено в порядок рус. миссионерское кладбище, располагавшееся за пределами города. В результате миссионерской работы П. албазинцы в своих домах стали заменять китайские и маньчжурские тотемы на правосл. иконы. Кроме того, П. сумел привлечь к правосл. вероучению и китайцев, жителей Пекина и пригородных деревень, даже окрестил Голое - кит. чиновника Лифаньюань, родственника председателя этого ведомства. Деятельность членов 10-й миссии не была ограничена кит. населением, в одном из документов П. указывал: «...мы ежегодно разговариваем с корейцами и нередко о делах веры» (НАРТ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 832. Л. 77 об.).

В окт. 1825 г. П. учредил при Успенском храме уч-ще для детей албазинцев, в него поступили 10 учеников, к-рые обучались Закону Божию, русской и церковнославянской грамоте, арифметике и церковному пению. Чтобы привлечь детей к занятиям, миссия выдавала им небольшое денежное пособие.

Решая вопросы развития правосл. миссионерства, П. проявлял осторожность, избегая возможных конфликтов с кит. властями. По благословению Синода был внесен ряд изменений непринципиального характера в таинство Крещения (водой обливали только голову посвящаемого), также было разрешено употребление молока и масла во время поста, исключая Четыредесятницу. Изменился внешний облик правосл. священников: они были вынуждены брить головы и бороды и носить в повседневной жизни кит. одежду. Миссионеры даже завоевали симпатии священнослужителей традиц. кит. конфессий. П. упоминал об одном из них: «Сей великий жрец Фоевой веры, Манджур Кутухта, крайне с нами в Пекине подружился, многократно нас посещал, неоднократно слушал божественную литургию, обедал у нас, и мы у него... Из писем его, к нам писанных, видно, что он в христианском учении много находит сходного с их учением, к имени Божию христианскому имеет уважение, пространным толкованием на Десятисловие и Молитву Господню восхищался» (Можаровский. 1886. Кн. 2. С. 416).

Глава миссии продолжил работу по составлению словарей и лексиконов. Скорее всего именно в период работы миссии П. подготовил к печати «Большой русско-китайский словарь» в 3 т. с образцами перевода на кит. язык отдельных фраз богословского характера. Сам П. особо выделял среди выполненных им работ китайский, маньчжурский и русский переводы подаренной Сперанским книги Фомы Кемпийского «Подражание Христу», также перевел на маньчжурский и рус. языки кн. «Непреложная истина или состязание христиан с язычниками» Н. Мальбранша. Важнейшим направлением деятельности членов 10-й миссии стала помощь в развитии русистики в Китае. П. лично оказывал большую помощь школе рус. языка.

П. подготовил мн. талантливых ученых и миссионеров. Самым наглядным проявлением его успешного руководства миссией были его отношения с подчиненными, ставшими его соратниками и единомышленниками. Иером. Даниил (Сивиллов; впосл. архимандрит, настоятель московского Златоустовского мон-ря) с 1837 г. возглавил 1-ю в России кафедру кит. языка в Казанском ун-те. К. Г. Крымский занял должность переводчика и преподавателя кит. языка в открывшемся в 1831 г. Кяхтинском уч-ще. З. Ф. Леонтьевский вошел в число классиков российского китаеведения. Имп. Александр I высоко ценил труды П., в 1823 г. наградил главу миссии орденом св. Владимира 3-й степени.

П. возглавлял Российскую духовную миссию в Китае, как и было запланировано, 10 лет и избрал главой 11-й миссии своего сотрудника Вениамина (Морачевича). Завершив передачу дел и решив вопросы, связанные со сменой состава миссии, 6 июля 1831 г. П. с членами 10-й миссии выехал из Пекина. 3 сент. миссионеры достигли российской границы. Прибыв в Кяхту, П. провел экзамены у воспитанников Кяхтинского уч-ща, открытого архим. Иакинфом (Бичуриным), пожертвовал книги по китаеведению в Иркутскую гимназию.

3 мая 1832 г., после возвращения в С.-Петербург, П. был пожалован орден св. Анны 1-й степени. Он стал первым архимандритом, удостоенным этой награды. Кроме того, за свои труды в Пекинской миссии П. получил пенсию в 2 тыс. р. серебром. Он продолжал исследования по истории Китая, приводил в порядок рукописи, занимался передачей книг в различные б-ки. Больше всего книг (всего 42 наименования, более 100 томов) было принесено в дар б-ке Азиатского департамента МИД, почти столько же томов книг и рукописей (33 наименования по каталогу) - Имп. публичной б-ке, 14 книг - б-ке СПбДА. Московскому ун-ту был подарен словарь «Канси цзыдянь» в 6 томах. Книги из личной б-ки П. получили Имп. С.-Петербургская АН, Иркутская ДС и др.

П. был в курсе дел 11-й духовной миссии в Пекине, к нему за помощью и поддержкой обращался архим. Вениамин, члены правосл. общины Пекина «продолжали писать ему в самых лестных выражениях, призывая его возвратиться в Китай» (Праздник всех св. мучеников и юбилей миссии // Китайский благовестник. 1912. Год 11. Вып. 4. С. 9). В документах П. сохранилось ок. 30 писем со словами благодарности от албазинцев. Он всегда старался отвечать на письма своих подопечных, в т. ч. отправлял послания к «Пекинскому христианству».

Вскоре после возвращения в С.-Петербург П. предложили занять Астраханскую епископскую кафедру, но архимандрит отказался. 9 янв. 1833 г. он подал в Синод прошение о переводе в Городецкий в честь Феодоровской иконы Божией Матери монастырь, и 18 марта того же года был издан указ о его почислении на покой. В авг. 1833 г. П. прибыл в Городец и расположился в Феодоровской обители, посвятив последние годы жизни ее восстановлению. В частности, он подарил мон-рю коляску, на к-рой прибыл в Городец из С.-Петербурга, и 5 тыс. р. из личных сбережений, продал бриллиантовый перстень, пожалованный императором, и передал полученные 3 тыс. р. на ремонт Феодоровского собора, посвященного Феодоровской иконе Божией Матери. В 1834 г. имп. Николай I выделил для нужд обители 211 652 р. ассигнациями на постройку каменного братского корпуса и ремонт 2 флигелей, также по ходатайству П. мон-рю были пожалованы земли. В 1835 г. в нижнем ярусе колокольни был устроен храм во имя вмч. Феодора Стратилата, в 1843 г. на собранные средства при активном содействии П. и иером. Афанасия была украшена драгоценными камнями риза на чудотворной иконе, покровительнице мон-ря. В 1845 г. была возобновлена и заново расписана обветшавшая ц. во имя св. Александра Невского.

Последние годы жизни П. посвящал все свободное время чтению книг, на каждую из них он писал отзыв. Дневники П. этого периода заполнены переводами проповедей на кит. язык, выписками из богословских книг, афоризмами, теологическими и философскими размышлениями. Мн. деятели, ученые, писатели, священнослужители посещали Феодоровский мон-рь, чтобы побеседовать с ним. П. скончался в Феодоровской обители и был похоронен за алтарем Феодоровского собора.