ЗАКХЕЙ

(ок. сер. XV в.- после 1523), книжник, каллиграф. Сведения о З. в источниках многочисленны, но отрывочны и, за исключением относящихся к его книгописной деятельности, лишены надежной хронологической привязки (этим объясняются неточности в определении времени жизни З. у исследователей XIX - 3-й четв. XX в., см., напр.: Ключевский. Древнерусские жития. С. 162-163; Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники лит-ры XIII-XVII вв. Л., 1973. С. 80, 171-172). В 90-х гг. XX в. сведения о З. были собраны и систематизированы Н. А. Охотиной-Линд. Отец З. принял монашество с именем Сергий и стал игуменом новгородского Никольского Островского мон-ря (упом. в монастырских грамотах, датируемых исследователями по косвенным признакам 60-70-ми гг. XV в.; см.: Янин. 1991. С. 223-226). Первое упоминание З. («Закхейка») связано со Спасо-Преображенским Валаамским монастырем, где он переписал в 1475 г. по повелению игум. Иоакима сборник 16 Слов свт. Григория Богослова с толкованиями митр. Никиты Ираклийского (РНБ. F. I. 90). Там же 20 лет спустя он написал для Варлаамиева Хутынского в честь Преображения Господня монастыря полное Евангелие-апракос («Закхеевское» - БАН. 24.4.6). Вероятнее всего живя в Валаамском мон-ре, З. поддерживал тесные связи с Новгородом и, вполне возможно, выезжал туда; иначе трудно объяснить заказ игумена Хутынского мон-ря иноку периферийной обители. Упоминание «инока Закхея» содержится в синодике Валаамского мон-ря.

Между 1495 и 1505 гг. З. был поставлен игуменом Хутынского монастыря. Мнение А. Г. Боброва о 2-кратном (в кон. 70-х - 80-х гг. XV в. и после 1495) настоятельстве З. на Хутыни (Бобров. 1996. С. IX-X; Он же. 2003. С. 148-152) представляется необоснованным (исследователь исходит из маловероятного тезиса о письменной фиксации Пахомием Логофетом преданий, восходящих к отцу З. игум. Сергию). Продолжительность игуменства З. в Хутынском мон-ре надежно не определяется. Последнее упоминание о нем как о настоятеле датируется не позднее весны 1509 г. Оно содержится в одной из редакций «Видения хутынского пономаря Тарасия (Прохора)», где сказано, что З. услышал рассказ непосредственно от визионера и сообщил о нем архиеп. Серапиону (Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 465; Она же. Сказание. С. 142), к-рый по приказу вел. кн. Василия III Иоанновича был «поиман» и отправлен из Новгорода в Москву в мае 1509 г. (см.: Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени. М., 1972. С. 109-110). «Видение...» датировано в тексте 1505 г., однако описанные в нем бедствия (мор и пожар) происходили в Новгороде в 1506-1508 гг. Свидетельства за предположение или против предположения о том, что уход З. из игуменов Хутынского мон-ря связан с низведением с Новгородской кафедры архиеп. Серапиона, отсутствуют. В бытность настоятелем на Хутыни (вероятно, ближе к началу своего игуменства) З. выдал недатированную грамоту игумену и братии Корнилиева Палеостровского монастыря о разрешении рыбной ловли на р. Челможе (Корецкий В. И. Новгородские грамоты XV в. из архива Палеостровского мон-ря // АЕ за 1957. М., 1958. С. 459; Янин. 1991. С. 265; Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 466-467; Она же. Сказание. С. 143-144). Этим, несомненно, объясняется включение имени З. в синодик обители (ИРЛИ. Отд. пост. Оп. 23. № 53. Л. 59). Ко времени настоятельства З. (1505-1507) относится еще одна его рукопись - Евангелие-апракос (РГБ. Музейное собр. № 8619). В 1523 г., на склоне лет, З. жил в Коневецком в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре, где переписал еще одно Евангелие-апракос (РНБ. НСРК. F. 299).

З. не был чужд лит. интересов, обнаруживая в этом смысле сходство со своим отцом игум. Сергием, выступавшим хранителем преданий о новгородской древности. С З. связан один из ранних вариантов (возможно, устный) лит. оформления текста «Видения хутынского пономаря Тарасия (Прохора)». Кроме того, небольшими лит. произведениями, построенными с использованием общего формуляра, являются его пространные послесловия к переписанным им Евангелиям 1495, 1506-1507 и 1523 гг. (Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 448, 455, 457; Она же. Сказание. С. 124, 128, 129).

З. принадлежит к числу наиболее продуктивных русских книгописцев 2-й пол. XV - 1-й трети XVI в. Из переписанных им книг сохранилось не менее 7. Помимо упомянутых выше 4 рукописей, снабженных послесловиями, еще 3 книги атрибутируются ему на основании характерного почерка: Евангелие-тетр, 80-е гг. XV в.- ИРЛИ. Колл. М. Ф. Першина. № 1 (Смирнова. 1994. Кат. 11); Евангелие-апракос, кон. XV в.- БАН. 13.1.26 (Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 449-451; Она же. Сказание. С. 125-127); Служебник, 1-я четв. XVI в. (20-е гг.) - ГТГ. Инв. К-5269, в этой рукописи З. отождествляется с 1-м писцом. (1-я и 3-я рукописи атрибутированы З. А. А. Туриловым; образцы разновидностей почерка З. см.: Смирнова. 1994. С. 124-125, 136, 315, 317, 319, 321-326, 366-367, 369, 371, 373, 375-377, 382-384, а цв. вклейки: Охотина-Линд. Рукописное наследие. С. 443, 445, 447-448, 450, 453-454, 456; Она же. Сказание. Вклейка между с. 198 и 199, сн. [3-5].) Открытым остается вопрос о возможности атрибуции З. богато иллюминированной Псалтири посл. четв. XV в.- РГБ. Фадеев. № 1 (см.: Гальченко М. Г. Книжная культура. Книгописание. Надписи на иконах Древней Руси: Избр. работы. М., 2001. С. 300-324).

Писцовые навыки З. формировались под влиянием каллиграфов времени Новгородских архиепископов св. Евфимия II Вяжицкого и Ионы. Его литургический полуустав с последовательным и даже утрированным различением толстых и тонких линий и уменьшенными верхними частями букв обнаруживает определенную близость к письму Иакова («Яковишка»), работавшего в 30-60-х гг. XV в. (в частности, и для Никольского Островского монастыря). Особенно же близкое сходство литургического варианта письма З. наблюдается с почерком отрывков роскошного новгородского пергаменного Евангелия сер.- 3-й четв. XV в. (отдельные листы: БАН. 4.9.7; Lond. Brit. Lib. Add. Ms. 34386. F. 29; Стокгольм. Королевская б-ка. A 787 a 6, 10, 15, 23; Нац. архивная служба. Гос. архив. Стаффсунд. № 10 и без номера - см.: Slavonic Parchment Fragments in Sweden. Stockholm, 1985. T. 2: Gospels / Ed. S. Wesslen. P. 153). При явной принадлежности почерков разным людям сходство начерков большинства букв в них так велико, что писцом отрывков уместно считать отца или учителя З. (образцы почерка Евангелия см.: Ibid. P. XIII-XIV, 158; Slavonic Manuscripts from the British Museum and Library / Ed. I. Dujcev. L., 1977. Pl. 22-23). Помимо литургического полуустава З. использовал не столь каллиграфическое полууставное письмо (таким письмом, в частности, написаны Слова свт. Григория Богослова и выполнена правка в др. кодексах) и курсив со множеством лигатур и грецизирующих начертаний (курсивом З. писал послесловия). Курсивный вариант почерка обнаруживает близость к аналогичному типу письма, употреблявшемуся его соотечественником и современником - книжным мастером М. Я. Медоварцевым. Судя по числу дошедших роскошных Евангелий, переписанных З., его талант каллиграфа признавался современниками на протяжении всей его жизни.

З. сотрудничал (нередко, вероятно, заочно) с лучшими новгородскими мастерами книжной иллюминации посл. четв. XV - 1-й четв. XVI в. Все переписанные им рукописи имеют богатую орнаментику неовизант. стиля, 4 из них (кроме кодекса 1506-1507 гг.) украшены миниатюрами высокого художественного достоинства, изображающими евангелистов; в Служебнике наряду с неовизантийским использован ранний (нестандартный) вариант старопечатного («фряжского») стиля, а миниатюра «Раздробление Агнца» представляет, по мнению историков искусства, один из древнейших примеров этой композиции на Руси.