ДРЕВНЕЙ РУСИ АРХЕОЛОГИЯ

Целенаправленное изучение археологических памятников Др. Руси началось во 2-й пол. XIX в. Одним из первых стал собирать сведения о древних городищах и курганах З. Я. Доленга-Ходаковский, считавший их языческими святилищами славян. После находки в 1822 г. на городище Рязань Старая клада золотых вещей («рязанские бармы») памятник обмерили, в результате раскопок (1836, Д. Тихомиров) открыли руины Борисоглебского собора. В 1-й пол. XIX в. руины древних храмов исследовали в Киеве (Н. Е. Ефимов, К. А. Лохвицкий; см. ст. Десятинная церковь) и на городище Вщиж.

Поселения IX - нач. XI в.

Поселения IX - нач. XI в.

Поселения XI - нач. XII в.

Поселения XI - нач. XII в.

В 1859 г. был учрежден орган гос. контроля над древними памятниками и их исследованиями, централизованным распределением археологического материала и хранением отчетной документации - Археологическая комиссия при Кабинете Его Имп. Величества, тесно связанная с Эрмитажем, во главе с С. Г. Строгановым, В. Г. Тизенгаузеном и И. Е. Забелиным. «Отчеты» комиссии (1859-1912) и «Материалы по археологии России» (МАР. 1866-1918) содержат важнейшую информацию по археологии Др. Руси (см. статьи Археологические общества, Археологические съезды).

С 60-х гг. XIX в., после создания земских учреждений, возрос интерес к памятникам старины на местах, обширный фактический материал был опубликован в губ. и епархиальных ведомостях, трудах губ. статистических комитетов, земских изданиях, губ. журналах и сборниках. Итог дискуссии о назначении городищ подвел фундаментальный труд Д. Я. Самоквасова «Древние города России» (СПб., 1873), где приведены убедительные доводы в пользу военно-оборонительного и жилого характера городищ. Но раскопки городищ и селищ почти не велись (небольшие работы в Киеве и на городище Княжа Гора близ Канева привлекли внимание кладами предметов боярско-княжеского убора), их методический уровень был низким.

2-я пол. XIX - нач. XX в. ознаменованы раскопками тысяч могильных курганов, произведенными гр. А. С. Уваровым и др. На базе найденного материала, характеризовавшего быт и погребальные обряды вост. славян и их ближайших соседей, А. А. Спицын составил очерк этнической истории Вост. Европы. Находки сканд. вещей в слав. могильниках убедили его в реальности пребывания на Руси варяжских дружин.

Со 2-й пол. XIX в. активно исследовали руины и домонг. храмы в Киеве (соборы Св. Софии, Димитриевского, Ирининского, Феодоровского мон-рей; А. С. Анненков, А. И. Ставровский, П. А. Лашкарёв, И. В. Моргилевский), Чернигове и Витебске (А. М. Павлинов), Смоленске (М. П. Полесский-Щепило, С. П. Писарев), Галиче (Л. Лаврецкий, И. И. Шараневич), Ст. Ладоге (Н. Е. Бранденбург, В. В. Суслов), Ст. Рязани (80-е гг. XIX в., руины Спасского собора; А. В. Селиванов).

С 80-х гг. XIX в. основанное Уваровым Московское археологическое об-во стало инициатором систематических Всероссийских Археологических съездов. В 1869-1911 гг. в работе 15 съездов приняли участие археологи-славяноведы В. Б. Антонович, Д. Н. Анучин, Д. И. Багалей, К. Н. Бестужев-Рюмин, Бранденбург, В. А. Городцов, Забелин, В. О. Ключевский, Н. П. Кондаков, Н. И. Костомаров, А. С. Лаппо-Данилевский, Г. Ф. Миллер, П. Н. Милюков, С. Ф. Платонов, М. П. Погодин, Е. К. Редин, Самоквасов, П. П. Семёнов-Тян-Шанский, Спицын, Тизенгаузен, В. К. Трутовский, В. В. Хвойка, Л. Нидерле и др.

При подготовке III Археологического съезда в Киеве (70-80-е гг. XIX в.) начались раскопки кургана Чёрная Могила в Чернигове и курганов Гнёздово под Смоленском; их итоги опубликованы в трудах В. И. Сизова (Курганы Смоленской губ. 1902), Самоквасова (Могилы рус. земли. СПб., 1908). В 70-80-х гг. земли Сев.-Зап. Руси обследовали Бранденбург и Л. К. Ивановский. В исследовании «Расселение древнерусских племен по археологическим данным» (ЖМНП. 1899. № 8. С. 301-340) Спицын установил принадлежность территорий племенным объединениям славян, известным по летописям. Свод Б. И. и В. И. Ханенко «Древности Приднепровья и побережья Чёрного моря» (К., 1898-1907. 6 вып.), обзор И. И. Толстого и Кондакова «Русские древности в памятниках искусства» (СПб., 1889-1899. 6 вып.) представляли славяно-рус. памятники как итог многотысячелетнего развития культуры на территории Вост. Европы. Обширные материалы по археологии Др. Руси, собранные в посл. трети XIX - нач. XX в., актуальны и в наст. время.

Столицы друвнерусских земель-княжений: 1 - Чернигов (по Б. А. Рыбакову); 2 - я Переяславль (по П. А. Раппорту); 3 - я Владимир-Волынский (по П. А. Раппопорту; 4 - я Галич (по П. А. Раппопорту)

Столицы друвнерусских земель-княжений: 1 - Чернигов (по Б. А. Рыбакову); 2 - я Переяславль (по П. А. Раппорту); 3 - я Владимир-Волынский (по П. А. Раппопорту; 4 - я Галич (по П. А. Раппопорту)

Советская историография сознательно исключала дореволюционное наследие из культурного фонда. Археологические исследования возглавила созданная в 1919 г. Российская академия истории материальной культуры (позже ГАИМК и ИИМК). Наибольший интерес офиц. исторической науки вызывали основы экономики, общественный строй и становление древнерус. гос-ва. Исследование памятников приобрело целенаправленный характер, началась работа по социально-исторической и типологической классификации городищ. Для решения вопроса этнической принадлежности погребальных памятников привлекался анализ обряда погребений, а не отдельных вещей. Археологи (А. В. Арциховский и др.) искали факты, позволявшие судить о социальной структуре древних обществ (см.: Равдоникас [В. И.]. О возникновении феодализма в лесной полосе Вост. Европы // Основные проблемы генезиса и развития феодального об-ва. М.; Л., 1934. С. 102-109. (ИзвГАИМК; 103)). На левобережье Днепра Н. Е. Макаренко продолжил раскопки и обследования славяно-рус. поселений, Д. Н. Эдинг возобновил изучение Сарского городища (под Ростовом), Городцов предпринял раскопки Старорязанского городища.

Обширные обследования могильников, селищ, стоянок и сотен городищ на Смоленщине и в Белоруссии провела группа А. Н. Лявданского. В 1920 г. он систематизировал данные о планировке 347 городищ, выделил 4 их типа, установил хронологию каждого и доказал, что слав. городища - древние поселения, а не места проведения обрядов.

К сер. 30-х гг. XX в. этап выработки методических основ полевых и лабораторных изысканий завершился: отныне курганы копали целиком, поселения - широкими площадями; повышенное внимание уделяли стратиграфии и массовому материалу (особенно керамике), орудиям труда, производственным сооружениям. Началось планомерное обследование по территориям, углубленное изучение экономики, быта, культуры, возникновения и развития городов. Данные археологических раскопок в Вел. Новгороде (Арциховский, В. А. Богусевич и др.), в Ст. Ладоге (В. И. Равдоникас), во Владимире-на-Клязьме и в Боголюбове (Н. Н. Воронин), в Киеве (М. К. Каргер) позволили установить земледельческий, производительный характер экономики Др. Руси.

В первые годы после Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. были опубликованы обобщающие работы по истории Др. Руси. В «Истории культуры Др. Руси» (М., 1948), в «Очерках истории СССР» (М., 1958), а также в работах Б. А. Рыбакова археологические исследования были учтены и использован метод исторического картографирования. Разведки и раскопки происходили на берегах среднего течения Днепра и его притоков (В. И. Довженок, П. Н. Третьяков, Т. С. Пассек, М. Ю. Брайчевский, П. А. Раппопорт); созданы археологические карты окрестностей Киева. И. И. Ляпушкин полностью раскопал Новотроицкое городище, давшее картину быта и гибели слав. поселения эпохи образования Древнерусского гос-ва. Событием для археологии и истории Др. Руси стало возобновление работ в Вел. Новгороде и открытие там в 1951 г. берестяных грамот. Итоги работ публиковались в томах специально созданной серии «Материалы и исследования по археологии СССР».

Д. Р. а. изменила представление о городах Др. Руси и ведущих отраслях экономики, особенно ремесел. В книге Рыбакова «Ремесло Др. Руси» (1948) были собраны данные о специальностях, видах продукции и районах ее сбыта, было аргументировано представление о расцвете древнерус. ремесла в сер. XII - нач. XIII в., прерванном нашествием Батыя. Б. А. Колчин (1953, 1959) на основе металлографического анализа сотен изделий из черного металла определил круг орудий труда из высококачественной стали, изготовлявшихся в городах, реконструировал технологию кузнечного ремесла в Новгороде и представил историю металлургии и металлообработки в Др. Руси. Г. Ф. Корзухина (1954), продолжив труд Кондакова, предложила схему эволюции ювелирного убора, основанную на детальном изучении украшений из кладов IX-XIII вв. Интерес археологов к ювелирному делу и прикладному искусству Др. Руси отражен в работах М. В. Седовой (1981), Т. И. Макаровой (1975), Т. В. Николаевой (1976). Значительны были успехи в изучении стеклоделия (Ю. Л. Щапова), гончарного производства (Р. Л. Розенфельдт, А. А. Бобринский), каменного и кирпичного строительства (Воронин, Раппопорт, Г. К. Вагнер).

Активно изучались внешние связи Др. Руси. На основе находок монет проведен анализ денежного обращения в Вост. Европе I тыс. до Р. Х. и на Руси (Янин. 1956; Кропоткин. 1962; Потин. 1968; Спасский. 1970). Клейма на клинках мечей позволили А. Н. Кирпичникову (1966 и др.) выделить импортные образцы (гл. обр. из Германии). Анализируя художественные изделия из стран Зап. Европы, Востока и из Византии, В. П. Даркевич (1966, 1975, 1976) установил общие направления обмена товарами и их ассортимент. Исключительное значение для изучения внешних контактов, истории политической и церковной жизни Др. Руси имели труды В. Л. Янина по сфрагистике (1970, 1998).

Раскопки 60-80-х гг. охватили большинство древних столиц и крупных городов, они велись на сотнях поселений X-XIV вв. Системно исследовалась фортификация Др. Руси. Рыбаков подтвердил, что со 2-й пол. X в. до нашествия Батыя степные границы ограждали от кочевников южнорусские города-крепости. В серии фундаментальных трудов (1956, 1961, 1967) Раппопорт рассмотрел особенности укреплений на сотнях городищ X-XV вв., разработал типологическую классификацию для разных историко-географических областей и датировал десятки крепостей. Картографирование позволило приступить к реконструкции истории земель Др. Руси: проникновения славян в среду мордов. и мещерских племен в бассейне среднего течения Оки и образования здесь Рязанского княжества (Монгайт. 1961); выявления границ волостей и степени заселенности Полоцкой и Смоленской земель (Алексеев. 1966, 1980); хода слав. колонизации земель веси и ассимиляции этносов на Белоозере (Голубева. 1973) и в Волго-Окском междуречье (Никольская. 1981).

Началось археологическое изучение «пути из варяг в греки» в зап. и сев. областях: Гнёздово, Городок на Ловати, Городец под Лугой, Рюриково городище под Новгородом, Изборск, Крутик у Белоозера, Тимерёво и Сарское городище вдоль верхнего течения р. Волги, Чаадаевское на р. Оке под Муромом. Особенности культуры и быта этих поселений IX - нач. X в. доказали этническую неоднородность местного населения, определяемую их положением на пересечении международных торговых путей.

Изучали и рядовые сельские поселения, особенно интенсивно на территории Сев.-Зап. и Сев.-Вост. Руси. Коллектив сотрудников ГИМ, разрабатывавший историю древнерус. деревни, опубликовал 4 вып. «Очерков по истории русской деревни X-XIII вв.» (М., 1950, 1956, 1959, 1967). Была составлена карта селищ, дана их характеристика, рассмотрены сельское хозяйство, промыслы, быт.

В 60-70-х гг. были изданы сводки по истории стрел, луков, колчанов (Медведев. 1966) и др. видов наступательного и оборонительного оружия; Кирпичников в неск. выпусках «Свода археологических источников» представил по категориям большинство известных находок мечей, сабель, доспехов, шлемов, щитов, стремян, удил и т. д. (Кирпичников. 1966, 1971, 1973, 1975), дав четкую типологию, хронологию и общую картину развития военного дела на Руси.

Д. Р. а. позволила изучить домостроительство на массовом материале, реконструировать отдельные постройки и проследить их эволюцию в Сев.-Зап. Руси (Спегальский. 1972). Раппопорт (1975) составил общую сводку жилищ на территории Руси, изучив связь их плановой схемы с изменением типа печей. Огромный материал дал Вел. Новгород. В 1980-2000-х гг. новые данные о домостроительстве IX-XI вв. принесли раскопки на Подоле в Киеве (М. А. Сагайдак).

Раскопки Новгородской археологической экспедиции в Вел. Новгороде (Арциховский, Янин и др.) открыли деревянные изделия, к-рые плохо сохранились в др. городах, и новый вид письменных источников - берестяные грамоты. Благодаря сохранившимся настилам деревянных мостовых была создана надежная хроно-стратиграфическая шкала новгородских и общих для Др. Руси типов вещей.

Достижения археологии в изучении древнерус. зодчества отражены в исследованиях по архитектуре древнего Киева (Каргер. 1958, 1961), Сев.-Вост. Руси ХII-ХV вв. (Воронин. 1961-1962), Смоленска (Раппопорт. 1979), в корпусе сведений по памятникам всей Др. Руси, в истории ее строительной техники (Раппопорт. 1982, 1994). Большой вклад в изучение древнерус. архитектуры и ее белокаменной скульптуры внесли работы Вагнера (1964, 1969), восстановившего архитектурные формы и убранство Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, храмов Владимира и Суздаля. Существенное значение для иконографически-архитектурного и историко-литургического анализа архитектуры имели труды А. И. Комеча и Т. А. Чуковой. В наст. время изучение архитектурной археологии Др. Руси продолжается в С.-Петербурге (В. А. Булкин, группа археологов под рук. О. М. Иоаннисяна в ГЭ), в Киеве (Г. Ю. Ивакин, Е. А. Архипова), в Москве (Л. А. Беляев) и в др. городах.

В советский период как итог многолетней работы были изданы серии сводов-монографий, входивших в многотомное издание «Археология СССР», древнерус. периоду посвящены тома «Древняя Русь: Город, замок, село» (М., 1985) и «Древняя Русь: Быт и культура» (М., 1997), особое значение в этой серии имела монография В. В. Седова «Восточные славяне в VI-XIII вв.» (М., 1982), позднее получившая развитие в серии его трудов.

На совр. этапе исследования археологии Др. Руси в РФ ведутся в научных ин-тах, ун-тах и музеях Москвы (П. Г. Гайдуков, С. Д. Захаров, Н. А. Макаров, В. Я. Петрухин, Е. А. Рыбина, Т. А. Пушкина, А. В. Чернецов, С. З. Чернов, Янин, и др.), С.-Петербурга (Кирпичников, Е. Н. Носов, А. Н. Мусин, Е. А. Рябинин и др.), Новгорода, Пскова, Ростова, Липецка и др. городов. Изучение продолжается на Украине (Киев, Чернигов) и в Белоруссии. Актуальные проблемы науки освещаются в археологических изданиях и непериодической серии Ин-та археологии РАН (Русь в XIII в.: Древности темного времени. М., 2003; Русь в IX-XIV вв.: Взаимодействие Севера и Юга. М., 2005, и др.).

В наст. время накоплены сведения о более чем 1,4 тыс. поселений Др. Руси, к-рые по виду делятся на укрепленные и неукрепленные. Сохранившиеся их остатки содержат обширную археологическую информацию. Среди укрепленных поселений известны маленькие (менее 0,1 га) городища и крупные центры площадью свыше 100 га (Киев, Новгород). Неукрепленные поселения (селища) по численности значительно превосходят городища, но менее изучены; их размеры колеблются от 1-2 дворов до занимавших неск. десятков гектаров. Письменные источники называют городами ок. 400 поселений, часть их надежно отождествляется с конкретными городищами. 70% археологически выявленных укрепленных поселений не упомянуты в письменных источниках; другие, попавшие на страницы летописей, известны только по названиям.

Укрепленные поселения

К 2000 г. археологами было учтено 758 городищ, датированных до сер. XIII в.; из них укрепленную площадь до 1 га имели 542 городища; 1-2,5 га - 101; свыше 2,5 га - 115 городищ. В 1-й пол. XI-XII в. число небольших укрепленных поселений постоянно увеличивалось в Ср. Поднепровье, в сер. XII-XIII вв. этот процесс охватил юго-зап. земли, бассейн Оки, верховья Днепра и Зап. Двины, Понеманье. Росло и число крупных поселений: 8 из них были оставлены к нач. XII в., но прибавились новые 37, а к сер. XIII в. еще 45. В Х-XI вв. запустели 10 из городищ среднего размера (с укрепленной площадью 1-2,5 га), но к нач. XII в. были основаны 35 новых, в XII-XIII вв.- еще 59 городищ.

Древнерусские оборонительные сооружения (по П. А. Раппорту): а) Деревянная стена и воротная башня XII-XIII вв.; б) Крепость XIII в. (Чарторыйск)

Древнерусские оборонительные сооружения (по П. А. Раппорту): а) Деревянная стена и воротная башня XII-XIII вв.; б) Крепость XIII в. (Чарторыйск)

Типология укреплений Др. Руси разработана Раппопортом на основе плановой схемы оборонительных сооружений. Выделяют 4 типа древнерус. укрепленных поселений, появившихся в Х в. и существовавших позднее: городища, план к-рых полностью следует рельефу (крепости на мысах, останцах, холмах, островах); поселения, использующие особенности рельефа, к-рые искусственно подправлены; укрепления правильной геометрической формы, не зависящей от рельефа; поселения с неск. линиями укреплений и сложным планом. Треть городищ имеет обширный (до 50 га) открытый посад.

В письменных источниках городами называются укрепленные поселения и временные полевые укрепления. Со 2-й пол. XII в. в них отражена политико-экономическая и адм. иерархия поселений. «Старшие» города, столицы княжеств (Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Новгород, Галич, Суздаль, Смоленск, Рязань), противопоставляются «младшим». Княжества имели по одной столице, окруженной пригородами; более мелкие волостные центры и укрепленные усадьбы. Картину дополняли пограничные сторожевые крепости, исполнявшие и административно-хозяйственные функции.

Города Др. Руси возникали в густонаселенных местах, формируясь из племенных или межплеменных центров с укрепленным ядром, из мест сбора дани (станов, погостов, центров волостей), из порубежных крепостей и из первоначально неукрепленных мест обмена (эмпориев). Их рассматривают в первую очередь как центры сбора и перераспределения продуктов производства, как полифункциональные торгово-ремесленные поселения.

Ранней формой города стали именно точки торговли, известные в период ранней урбанизации в Скандинавии и западнослав. странах. Первые из них возникли в VIII в., спустя полстолетия их названия появляются в летописях. Их структура не изменялась (со 2-й пол. IX в. фиксируется регулярная застройка), на площади ок. 10 га могли жить постоянно до 1 тыс. чел., что говорит о большой плотности населения для того времени. Со 2-й пол. Х в. город начинает совмещать функции рынка с функциями защиты торговли и контроля над сельскохозяйственным районом. Такой центр, имевший политическую, церковную и административную власть, мог располагаться на краю раннего торгового поселения или вблизи него. Так, ранее Киева, уже в кон. IX в. (дата древнейшей постройки ок. 887), возникло приречное поселение на Подоле; неоднократно разрушавшееся при оползнях и паводках, оно упорно восстанавливалось до 1100-х гг., причем границы владений-дворов не изменялись; также Смоленску предшествовало Гнёздово, а Чернигову - Шестовицы. Новые княжеские центры могли развиться на торговых путях из укрепленных форпостов (Новгород и Рюриково городище) и племенных центров (Сарское городище уступило место Ростову). Причины и механизм ослабления старых и формирования новых центров до конца не выяснены и составляют важную проблему в Д. Р. а.

Торговые функции раннего города Др. Руси подтверждают находки редких привозных вещей, особенно монет и денежных кладов. Т. С. Нунан считает, что 125 триллионов (!) серебряных монет (дирхемов) было перевезено из исламских стран в Сев. Европу через территорию Руси.

Церы и писала (сост. А. А. Медыцева)

Церы и писала (сост. А. А. Медыцева)

Города являлись центрами распространения христианства, в них размещались кафедры епархий, церкви и мон-ри, здесь составлялись летописи, развивались искусства и письменность.

Материалы раскопок и летописи позволили составить представление о признаках городского поселения. Сопоставление данных археологии и письменных источников позволяет определить функции города, особенно проявлявшиеся на примерах столиц. Важным признаком сформировавшегося города считается двойственное деление, включающее детинец и «окольный город» (торгово-ремесленный посад). Тексты XII-XIII вв. упоминают о княжеских резиденциях и дворах горожан. В Киеве, Чернигове, Галиче обнаружены дворы феодалов площадью ок. 0,1-0,2 га. Площадь дворов простых горожан в Новгороде, Киеве, Рязани, Смоленске составляла до 0,06 га. В городах было от 3 (Рязань) до неск. десятков (Киев, Смоленск, Новгород) каменных церквей. Повсеместно обнаружены производственные комплексы, ремесленная деятельность представлена множеством узкоспециализированных профессий.

Активное градообразование отмечено на Руси во 2-й пол. Х в. Особенно интенсивно этот процесс протекал в Ср. Поднепровье, на юго-западе и северо-западе страны. Систематизация по шкале социально-экономических укрепленных поселений позволяет определять как городские многие из тех поселений, к-рые известны только археологически. Абсолютное большинство имело площадь не менее 2,5 га, защищенную стенами и рвами с примыкающими к ним открытыми селищами-посадами. X - нач. XI в. датируют следующие поселения, обладавшие городскими признаками (указаны дата 1-го упоминания и площадь на это время): в Киевской земле - Киев (до X в., 11 га), Вышгород (946, ок. 7 га), Белгород (991,52 га), Витичев (949, ок. 10 га); в Переяславской земле - Переяславль (907, ок. 80 га), городища Гочевское (ок. 10 га) и Б. Горнальское (ок. 5 га); в Черниговской земле - Чернигов (907, ок. 8 га), Любеч (907, 4,5 га), Новгород-Северский (1079, 3 га); в Галицко-Волынской земле - Перемышль (981, 3 га), Червен (981, 4 га), Волынь (1018, 0,5 га), городища: Листвин (11 га), Ступница (14 га), Ревное I (4,5 га), Ревное II (ок. 10 га), Грозницы (ок. 6 га); в Полоцкой земле - Полоцк (862, 10 га), Витебск (1021, 4 га); в Новгородской земле - Новгород (859, 7 га), Псков (903, 2,5 га), Ладога (862, 1 га); в Ростово-Суздальской земле - Суздаль (1024, ок. 50 га), Белоозеро (862, ок. 30 га); в Рязанской земле - Рязань (1096, 4,5 га), городища Белогорское (4 га) и Титчиха (7,5 га). 14 из этих поселений упомянуты в письменных источниках в связи с событиями IX-X вв., 5 - в текстах XI в.

Уверенно можно говорить о городском характере Киева и Новгорода, где первые укрепления были окружены кварталами с усадебной застройкой, улицами и переулками. В кон. Х в. в Киеве была возведена Десятинная ц., а в Новгороде - деревянный (дубовый) Софийский собор. Находки денежных кладов, отдельных монет и привозных вещей свидетельствуют об обширных торговых связях; есть следы ювелирного, кузнечного, гончарного, косторезного и др. ремесел. Во 2-й пол. Х - нач. XI в. наблюдается имущественная дифференциация жителей. На рубеже X и XI вв. в Полоцке, на новом месте, был отстроен детинец с улично-усадебной планировкой, в сер. XI в. заложен Софийский собор. Этим временем датируется расширение укрепленной площади древнего Витебска. В кон. X - нач. XI в. сложилась застройка древнейшего поселения в Белоозере. О древнем Чернигове как городе говорит материал обширного курганного некрополя и факт строительства в 1-й пол. XI в. Спасского собора. Укрепления детинца XI в. характерны для раннего этапа истории Суздаля. В Вышгороде, в Перемышле, в Червене, на Волыни и в Рязани есть находки Х в., но об их социально-экономической принадлежности можно судить лишь по размерам поселений, по следам торговли и ремесел, по имущественной дифференциации. Судя по материалам археологических раскопок, другие укрепленные поселения X - нач. XI в. не достигли городского уровня развития.

К XI - 1-й пол. XII в. список городов расширился еще на 20, при стремительном росте уже существовавших городов, особенно Киева, укрепленная площадь к-рого в сер. XI в. увеличилась в 8 раз. Чернигов и Переяславль, ставшие во 2-й пол. XI в. столицами самостоятельных княжений, выросли в 4 раза; в обоих были возведены крупные культовые и гражданские постройки (в Переяславле - храмы, дворец князя, резиденция епископа, жилые кварталы). То же наблюдается в Новгороде, Полоцке, позднее Смоленске и Суздале.

В сер. XII - сер. XIII в. города образовывались в Черниговском Подесенье, в бассейне р. Оки, в Поволжье, на северо-востоке Руси, в районе Смоленска, в Н. Подвинье, на зап. и юго-зап. территориях. Общее число городов увеличилось с 44 до 74 (из них 15 были построены на свободных местах), выросла укрепленная площадь столиц: в Киеве и Чернигове она увеличилась почти в 3 раза, в Галиче - в 2,5, в Полоцке - в 2, в Смоленске и Рязани - в 10, в Белгороде и Вышгороде в 2 раза. В Новгороде был построен обширный окольный город, в Суздале его площадь увеличилась в 3 раза. Во мн. центрах появились крепости и (или) каменные церкви: в Брянске, во Вщиже, в Волковыске, Городце-на-Волге, Гродно, Зарубе, Каневе, на Ладоге, в Луцке, Москве, Мстиславле, Новгороде-Северском, Новогрудке, Переяславле Залесском, Пскове, Путивле, Пронске, Ростиславле, Русе, Торопце, Трубчевске, Ярославле.

Усадьба Олисея Гречина в Новгороде. Кон. XII в. Реконструкция и план

Усадьба Олисея Гречина в Новгороде. Кон. XII в. Реконструкция и план

Планировка древнерус. города зависела от его размера и характера местности; она могла объединять неск. укрепленных частей с открытыми посадами. Определяющим фактором была река, вдоль к-рой развивалась застройка. Судя по истории Новгорода, наличие неск. общественно-политических и административно-хозяйственных центров города (концов) стимулировало развитие линейно-поперечной схемы планировки, характерной для городов Др. Руси. Уличную сеть Киева, Новгорода, Смоленска, Владимира-на-Клязьме образовывали магистрали, расположенные вдоль и перпендикулярно к берегам рек.

План малых городов (Минск, Торопец, Ярополч Залесский) включал улицу по внутреннему периметру оборонительных стен и 1-2 улицы к воротам; их дополняли ответвления-переулки.

Естественным центром малых городов, образованных при слиянии 2 рек, был треугольный детинец (кремль) с княжеским двором, кафедральным собором и торгом. Городская территория росла по плато, укрепления строили расширяющимися полукружиями, а связь с центром осуществлялась по улицам, лучами расходившимися от кремля. Такой план (радиально-кольцевой) отличает крупные центры позднего средневековья (Псков, Москва).

Застройка города была дворово-усадебной. Летописи упоминают княжеские, боярские и епископские дворы, а также дворы простых горожан. Частные усадьбы с жилыми и хозяйственными постройками, огороженные частоколом, были главной составной единицей города. Следы внешних оград, не менявшихся веками,- археологический признак усадебной застройки. Так, в Новгороде границы усадеб, сложившись в сер. Х в., сохранялись до 2-й пол. XV в., усадьбы на Подоле в Киеве находились в одних и тех же границах неск. столетий с кон. IX - нач. X в.

Наиболее полно городские усадьбы изучены в Новгороде, где обнаружено 2 типа дворов. 1-й имел участок правильных очертаний площадью 0,12-0,2 га, сплошной бревенчатый частокол ограждал 1 или 2 стороны, обращенные к улицам. На дворе могло быть до 15 построек. Дом владельца выделялся размерами и конструкцией. 2-й тип дворов с 2-3 постройками имел прямоугольную форму и был, как правило, площадью ок. 450 кв. м. Стандартные размеры и единообразие застройки указывают на единовременность нарезки участков. Хозяевами усадеб 1-го типа были крупные землевладельцы (новгородские бояре), 2-го типа - свободные простые горожане (подробнее см. в ст. Новгород Великий). Боярские дворы обнаружены в зонах древнейших культурных напластований: границы их усадеб в кон. X - нач. XI в. определили направление городских улиц. Возможно, боярское землевладение в Новгороде уходит корнями в протогородской период, сотенные же дворы появились позднее; их заселяли по инициативе княжеской власти. Подобные боярские усадьбы были обнаружены в Суздале, Рязани, Ярополче Залесском. Вопрос о численности населения городов Др. Руси остается открытым, т. к. неизвестна точная площадь поселений. По приблизительным расчетам, в пределах городских укреплений Киева перед нашествием Батыя могло жить 37-45 тыс. чел.; в Новгороде - не более 30-35 тыс., в др. столицах княжений - 20-30 тыс. чел.

Неукрепленные сельские поселения

Сельское хозяйство

Возведения стен и распашка земель. Миниатюра из Радзивиловской летописи. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 7)

Возведения стен и распашка земель. Миниатюра из Радзивиловской летописи. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 7)

Ведущей отраслью сельского хозяйства было земледелие, о чем говорит расположение селищ в пригодных для пахоты местах и увеличение плотности заселения в районах с плодородными почвами. Оно сложилось на базе земледелия вост. славян сер.- 2-й пол. I тыс. по Р. Х. и имело региональные различия в лесостепи, на юж. окраинах лесной зоны, в таежно-лесной зоне. Землю обрабатывали с помощью упряжных пахотных орудий. Основой были зерновые культуры, широко представленные более чем на 70 памятниках, особенно рожь, к-рая в XI в. (в связи с переходом к паровой системе земледелия) появилась на Русском Севере и с XII в. преобладала там. Пшеница была яровой и ценилась высоко, пшеничный хлеб упоминается только на боярских дворах. Чаще других отмечен овес, на ряде памятников XI-XII вв. есть пленки гречихи, бобовые культуры, лен и конопля попадались во всех почвенно-климатических зонах. В письменных источниках упоминаются также репа, капуста, свекла, морковь, лук, укроп. Выращивались яблони, сливы, вишни и др.

Древнерус. орудия обработки почвы были меньше размером, чем известные по этнографическим данным. Основные из них - рало (до X в. единственное орудие пахоты у вост. славян), соха (с кон. IX - нач. X в.; в XIII в. почти вытеснило рало), плуг (с XI - нач. XII в. в Поднепровье, в XII-XIII вв. на юге рус. земель, в лесной зоне) и борона. Огороды и сады копали лопатами и мотыгами (деревянными с железной оковкой лезвия и целиком железными). Урожай убирали серпами с гладким лезвием; косой убирали траву на сено.

Срезанный хлеб сушили в овинах, молотили в основном цепом. На юге обмолоченное зерно хранили в ямах, обмазанных глиной и обожженных, а в лесной зоне - в срубных амбарах. Зерна мололи на жерновых поставах или ручных жерновах; крупы готовили в каменных и деревянных ступах. Археологически известны льномялки, гребни для расчесывания волокон льна, жомы для отжима льняного масла и др. орудия.

Печь для обжига кирпича. Нач. XIII в. Смоленск

Печь для обжига кирпича. Нач. XIII в. Смоленск

Применялись подсечно-огневая, лесопольная (лесной перелог), переложная (с краткосрочными перелогами) и паровая системы земледелия. В XI-XII вв. могли применять двуполье или трехполье в лесостепи и на юж. окраинах лесной зоны, а с ростом массива старопахотных земель оно распространилось в лесной зоне, вполне сформировавшись в XIV-XVI вв. Роль иных систем существенно уменьшилась, но полностью они не исчезли.

Скотоводство в Др. Руси обеспечивало население большей частью мясной пищи (о чем говорит остеология) и молочными продуктами. Разводили крупный рогатый скот, лошадей, свиней, овец и коз. Лошади и волы служили тягловой силой; шкуры и кости животных давали сырье для кожевенного и косторезного дела. Наиболее часто встречаются кости крупного рогатого скота; 2-е место в питании населения занимала свинина; мелкий рогатый скот был не так многочислен. Кости домашних животных, как правило, принадлежат молодняку: из-за трудностей зимнего содержания его забивали к зиме. Разводили и домашнюю птицу (куры, утки, гуси).

В зонах с бедными почвами (лесная зона) было развито рыболовство. Рыбу добывали древнейшими способами: кололи острогами, гарпунами, стрелами и баграми; ловили на крючки и в сети, ставили ловушки (ёзы, заколы, плетеные корзины). Острогой с железными зубьями (10-20 см, на древке до 4 м) добывали крупную рыбу с лодки (их детали есть в слоях Новгорода с X в.) или через прорубь, ночью привлекая ее огнем. Крючки для ужения (разных форм, от 2 до 25 см) делали из железа и меди; лесу - из конского волоса, жил, растительных волокон. Грузила делали из керамики, камня и свинца, поплавки из коры; были известны блесны. Огромное количество рыбы ловили сетями. Рыбу солили, сушили в специальных печах, вялили на солнце, обрабатывали горячим копчением или замораживали. В сер. XII в. в городах возникло профессиональное рыболовство для поставки на рынок.

Роль охоты как источника мясной пищи была незначительной, но как промысел она была важной отраслью хозяйства. Пушнина входила в состав дани и занимала ведущее положение в международном обмене, иногда составляя главную часть натурального оброка и повинностей (бобровое, сокольщина, подгнездное). Добывали не только пушных зверей (бобры, куницы, соболи, белки, горностаи, лисицы), больших хищников (медведи, волки, рыси) и морских животных (тюлени, моржи), но и копытных (лоси, туры, олени) и птицу (тетерева, утки, лебеди, журавли, соколы). Лосиный рог, шкуры, кожа, моржовый клык (рыбий зуб), сало, пух и т. п. использовали в ремесле. Охота была постоянным и социально значимым занятием знати.

Важным промыслом был сбор меда диких пчел, бортничество: за состоянием сот следили, подрезая их время от времени; борти помечали знаками собственности. Мед и воск были предметом международного обмена, и потребность в воске особенно возросла с распространением христианства, т. к. при совершении церковных обрядов использовали восковые свечи.

Археологические находки позволяют представить сбалансированный набор продуктов питания растительного и животного происхождения, к-рый способствовал увеличению продолжительности жизни человека. Средняя продолжительность жизни в Др. Руси - 32-44 года, в сев. районах - 40- 45 лет, что сравнимо с показателями в те же века в Зап. Европе или даже превосходит их.

Ремесла

Археологически изучены мн. ремесленные производства Др. Руси. В сер. ХХ в. Рыбаков выделил десятки специальностей, среди них - кузнецы, различавшиеся по материалу («кузнец железу, кузнец меди, кузнец злату, кузнец серебру») и по предметам производства; оружейники - бронники, щитники, мастера по изготовлению шлемов, кольчужники, стрелники; металлурги - домники, кричники, литейщики; древоделы - плотники, столяры, огородники (т. е. строители крепостей), мостники, токари, бочары, лодейники (кораблестроители); каменщики - резчики по камню и жерносеки - резчики жерновов; кожевники - усмари, усмошвецы - сапожники и шорники, скорняки, тульники, делавшие колчаны, и седельники; ткачи; опонники; красильники; портные; гончары; корчажники; кирпичники; эмальеры; гранильщики; косторезы; гребенщики; мозаичники; стеклодувы; переписчики; художники-иконники.

Шлем. X в. Черная Могила. Раскопки Д. Я. Самохвалова (ГИМ)

Шлем. X в. Черная Могила. Раскопки Д. Я. Самохвалова (ГИМ)

Металлургия и металлообработка представлены остатками каменных и глинобитных горнов, сырьем (руда, уголь), шлаками, инструментами (наковальни, молот, клещи, зубила, бородки, пробойники, точильные камни, напильники и др.). Основные виды кузнечной обработки - ковка, штамповка и пайка (особенно у ювелиров, замочников, слесарей). При ковке оружия и орудий труда стальную рабочую часть приваривали к железной основе, получая топоры, ножи, ножницы, бритвы. Трудоемким было изготовление каленых стальных игл с обязательным элементом - тонким желобком для нити в ушке. Массово производились гвозди (сапожные, подковные, строительные), заклепки, скобы, подковы. Среди сложных предметов выделялись замки, нередко состоявшие из 40 деталей, каждая из к-рых требовала особой технологии изготовления.

Оружейники XII-XIII вв. обеспечивали войско Др. Руси первоклассным оружием европ. типа, включая защитное вооружение, сложную экипировку для воина-всадника и его коня, мечи, ножи, кинжалы, копья, боевые топоры, булавы для ближнего боя, наконечники стрел для дальнего.

Не менее активно работали ювелиры, изготовляя украшения, дорогую посуду, предметы личного благочестия и церковную утварь. Цветные и драгоценные металлы привозили из Зап. Европы и с Востока: золото в виде монет, серебро в виде монет и в слитках, цветные металлы в прутах, полосах и проволоке. Рус. мастера делали высокохудожественные браслеты, колты, шейные цепи, венчики и др., украшенные сложнейшими с т. зр. технологии приемами (зернь, скань, чернь, эмаль и др.).

Ведущей отраслью цветной металлообработки было литейное дело. В XI-XII вв. распространилась техника литья в глиняные, а затем в каменные формы, что обеспечило массовость производства. Процесс требовал емкостей для расплава металла (глиняные тигли, клещи, формы из камня, глины, дерева); большинство каменных форм были 2-сторонними, с плотно прилегавшими половинками. Металл обрабатывали чеканкой, прокаткой, гравировкой, тиснением, штамповкой, предварительно изготовив набор инструментов (чеканы, клещи, кусачки, пинцеты, зубила, ножницы по металлу, штампы).

Ткацкий станок. Реконструкция

Ткацкий станок. Реконструкция

Основным поделочным материалом было дерево, хорошо сохранившееся в насыщенной влагой земле Новгорода. Новгородские мастера применяли древесину 27 пород (19 местных и 8 импортных, в т. ч. пихту, кедр, тис, каштан), но наиболее распространенными были сосна и ель. Из них строили жилища, укрепления, мостовые улиц, делали орудия труда, бондарные изделия. Древесина лиственных пород шла на бытовые вещи. Деревообрабатывающий инструментарий, основные виды и формы к-рого сложились уже в IX-X вв., включал стальные топоры, пилы, долота, сверла, стамески, молотки-гвоздодеры (их формы столь функциональны, что они сохранились до наст. времени). В основе операций лежали рубка, теска, раскалывание, долбление, сверление, пиление, строгание, приемы художественной резьбы, широко использовался токарный станок.

Массовое распространение имело ткачество из шерсти, льна и конопли. Среди льняных тканей популярными были полотно и вотола (грубая ткань), из шерстяных - понява и власяница (грубые ткани - ярига и сермяга). Ткачи применяли основные системы переплетения (полотняное, саржевое, сложное и др.). Деревянные инструменты и приспособления для прядильного и ткацкого дела имелись в каждом доме: прялки стационарные и переносные; ткацкий станок (до XIII в. вертикальный, позже горизонтальный, повысивший производительность, но сокративший ассортимент) мало отличался от рус. станка XVIII-XIX вв.

Ремесленной обработке подвергалась кожа, из нее делали обувь, ремни, конскую сбрую, колчаны и щиты, вещи хозяйственного и бытового назначения. Кожевники и сапожники еще в X-XI вв. разделились на 2 самостоятельные профессии; тогда же сложились технологические приемы выделки кожи, сохранившиеся почти без изменений до XIX в. Шкуры коней, крупного и мелкого рогатого скота вымачивали, очищали и для удаления шерсти засыпали золой и известью; затем дубили при помощи коры различных деревьев; дубленую кожу выравнивали, вытягивали, жировали, разминали и окрашивали. Изготавливали также крепкую и эластичную сыромятную кожу. Основная масса кожи шла на пошив обуви сапожниками, применявшими набор колодок, шаблоны кроя и штампы для тиснения, специальные ножи, шилья и иглы.

В быту было много костяных изделий (ложки, иглы, ручки ножей, резные накладки, гребни, булавки, пуговицы, поясные пряжки, шашки, шахматы, печати). Косторезы использовали кость крупных домашних животных, рога лосей и оленей (но не слоновую кость, как в Европе и на Востоке). Кости обезжиривали, вываривали и с помощью пресса расправляли в пластины. Косторез пользовался набором ножей, пил, резцов, сверл, напильников, а также точил вещи на токарном станке.

Исключительно важное для археологии гончарство было хорошо развито в Др. Руси. Технологический процесс включал 4 операции: подготовку глиняной массы, формовку изделия, обработку его поверхности и обжиг. Главным изделием была посуда: прежде всего горшки, но также миски, сковородки, светильники. Большинство посуды делали на ручном гончарном круге. В IX - нач. X в. произошел переход от лепной керамики к гончарной; древнейшие гончарные горны - стационарные глинобитные печи с 2 камерами, верхней наземной для изделий и нижней для топки,- относятся к X-XI вв. В Х в. на Руси появилась плинфа (квадратный визант. кирпич толщиной 2,5-3,5 см со стороной ок. 30 см) и яркие поливные плитки, к-рыми украшали полы. В Киеве производили глиняные яйца-писанки с поливой, отдаленно напоминающей мрамор.

Стеклоделие, зародившееся в XI в., достигло развития в XII-XIII вв.: изготовлялись бусы, браслеты, перстни, широко распространенные в быту рядовых граждан, возможно оконное стекло и сосуды. Технология была 2-ступенчатой: смесь сырья спекали, затем массу варили в специальном горне при высокой температуре до получения расплава, из к-рого выдували, вытягивали или накручивали изделия. Стекло варили разного состава: для посуды, окон и украшений; калиево-свинцово-кремнеземное, слабо окрашенное или цветное.

Различия в экономике Севера и Юга

В Киевской Руси X-XI вв. при господстве натурального хозяйства объем внутренней торговли и денежное обращение были незначительны, монеты служили формой накопления сокровищ; только бурный рост городов и ремесленного производства в XII -1-й пол. XIII в. привели к расширению обмена между городом и деревней.

Археологические памятники Вост. Европы, в которых найдены скандинавские комплексы X - XI вв. и вещи в культурном слое поселений X - XI вв. (по Г. С. Лебедеву и В. А. Назаренко)

Археологические памятники Вост. Европы, в которых найдены скандинавские комплексы X - XI вв. и вещи в культурном слое поселений X - XI вв. (по Г. С. Лебедеву и В. А. Назаренко)

Эту торгово-военную активность показывают т. н. дружинные древности нач. IX - нач. XI в., отличающиеся от материальной культуры земледельческого населения Руси и имеющие признаки этнических компонентов разного происхождения, включая финское, тюркское, скандинавское. Основные памятники этого круга - курганные могильники и торгово-ремесленные поселения, связанные с ключевыми пунктами международных торговых путей: Шестовицы у Чернигова, Тимерёво и Михайловское под Ярославлем, Гнёздово близ Смоленска. В Суздальском ополье и юго-вост. Приладожье дружинные курганы разбросаны по могильникам местного, в основном земледельческого, населения.

Крупнейший дружинный комплекс Др. Руси - Гнёздово на р. Днепр под Смоленском 2-й пол. IX - нач. XI в., где сохранилось ок. 4 тыс. насыпей и поселения того же периода. Здесь дружинные погребения совершены по обряду кремации с вещами (оружие, ледоходные шипы, ладейные заклепки, жен. украшения) и иногда в ладье. Со 2-й пол. Х в. в обряде и в инвентарях сочетались сканд. и местные элементы. Такие же курганные могильники IX-X вв. найдены в Ростовской земле, где основная часть погребений (Тимерёвский археологический комплекс и соседние могильники, Михайловский и Петровский) датируется Х в. Здесь практиковался обряд сожжения с обильными сопровождающими дарами, но с кон. Х - нач. XI в. отмечено сокращение числа кремаций и упрощение набора вещей. На ранней стадии в ярославских могильниках были обнаружены гл. обр. остатки кремации (в основном слав. и местное фин. население, отчасти скандинавское).

Рукоятка меча. 60-е гг. X в. Гнёздово. Раскопки Д. А. Авдусина. 1950 г. (ГИМ)

Рукоятка меча. 60-е гг. X в. Гнёздово. Раскопки Д. А. Авдусина. 1950 г. (ГИМ)

Из южнорус. дружинных некрополей IX-X вв. наиболее интересны курганы Чернигова и его окрестностей, образующие неск. отдаленных друг от друга групп. В каждом могильнике множество невысоких и неск. крупных насыпей. В их числе особенно большие курганы с богатым инвентарем. Самый известный из них - Чёрная Могила, где по обряду кремации (возможно, в ладье) погребены 2 воина (взрослый и юноша) и женщина. Вероятно, здесь был похоронен князь, к-рый был воином и жрецом. Определить этническую принадлежность погребенных трудно: в Х в. в дружинах могли быть слав. и сканд. воины, представители степных кочевых народов. В черниговском кургане Гульбище нач. Х в. погребен военачальник, вместе с ним была сожжена женщина. Крупное дружинное кладбище и поселение Шестовицы (X - нач. XI в.), ниже Чернигова на р. Десне, включают небогатые захоронения, на их фоне выделяются курганы с оружием и богатым инвентарем, в т. ч. погребения в камерных (срубных) гробницах с вещами сканд. типов и с конем. Дружинная культура, судя по материалам Шестовицкого некрополя, нивелировала этническое разнообразие Др. Руси.

Курганные погребения дружинного типа есть в некрополях Киева, Пскова и др. ранних древнерус. городов. Известны такие захоронения и на малых курганных могильниках, обычно привязанных к магистральным водным путям X-XI вв.

Погребения в курганах совершены по языческому обряду, но с сер. Х в. появляются христ. погребения выходцев из Скандинавии - камерные гробницы, где найдены нательные кресты. В нач. XI в. по мере христианизации Руси и прекращения погребений в крупнейших языческих некрополях (Гнёздово, Ярославщина и Черниговщина) норманнские древности исчезают.

В связи с ростом городов в XII - 1-й трети XIII в. внешняя торговля превратилась в мирную профессию. Оставив ранние торговые поселения, купцы сосредоточились в неск. десятках крупных рыночных центров. В Новгороде возникли корпоративные объединения купцов, торговавших за границей; гостиные дворы (места пребывания торговых людей и хранения товаров с церквами при них) были в К-поле, Сигтуне, Ревеле, Любеке, Висбю на о-ве Готланд. Киевские князья пытались организовать охрану караванов, плывших по Днепру через половецкие земли.

Различаются 2 категории импорта: собственно товары (предметы массового ввоза) и предметы роскоши (т. н. дары). Монетное серебро, некоторые ткани, стеклянные и каменные бусы, раковины каури имели широкий рынок сбыта; они говорят об интенсивности и устойчивости внешних связей, о развитости региона и внутреннего обмена. Предметы из дорогих материалов или сделанные с применением сложных технологий (утварь из золота, серебра и бронзы, перегородчатые эмали, резная кость, драгоценные и полудрагоценные камни, поливная и стеклянная посуда, шелковые ткани) поступали как посольские дары, церковные вклады, военная добыча и оседали в кладовых знати или церковных ризницах как «сокровища», на столетия выпадая из оборота.

Ожерелье из бус и медальонов. 2-я пол. XII - 1-я треть XIII в. Ст. Рязань. Раскопки А. Л. Монгайта. 1970 г. (РИАМЗ)

Ожерелье из бус и медальонов. 2-я пол. XII - 1-я треть XIII в. Ст. Рязань. Раскопки А. Л. Монгайта. 1970 г. (РИАМЗ)

Картография пунктов отправки и получения товаров позволяет установить главные узлы, пути и методы связи (прямой обмен, транзитная торговля, обмен через страны-посредники), хронологию контактов. Так, для народов Вост. Европы неск. веков особо важными были контакты с Центр. Азией, Ираном, Вост. Средиземноморьем, надежность которых обеспечил Халифат. В орбиту араб. торговли входили огромные территории, населенные финно-угорскими, вост. и западнослав. племенами, Прибалтика и Скандинавия. Сухопутные и водные торговые пути из Зап. Европы в страны Азии, пролегавшие через земли вост. славян, сыграли роль катализатора их развития.

История связей Др. Руси с Ближ. и Ср. Востоком делится на 2 периода: VIII-X вв. (т. н. арабский период) и XI-1-я пол. XIII в. Магистралями 1-го периода служили реки Волга, Дон и Донец (позднее особое значение приобрел путь по Днепру, возросла посредническая роль К-поля и гаваней М. Азии). Основным предметом ввоза было араб. монетное серебро. Вначале товарообмен был эпизодическим, но на рубеже VIII и IX вв. приток дирхемов с куфическими надписями стал регулярным, что доказывает тесная связь их поступлений с динамикой чеканки в Халифате (дирхемы, как позже западноевроп. денарии, принимались купцами разных стран). Т. о., начало вост. торговли в Др. Руси совпадает с 1-м столетием господства династии Аббасидов (750-1258).

В IX - 1-й пол. X в. купцы стремились к сев. землям, богатым соболем, черно-бурой лисой, костью мамонта и моржовым клыком. Обмен вели на основе эквивалента в монетном серебре и ювелирных изделиях. Поступление дирхемов увеличивалось: их клады обнаружены от Дании и Швеции до р. Камы (в пределах Вост. Европы известно ок. 300 комплексов). В IX в. стал наиболее употребительным дирхем ирак. (аббасидской) чеканки, в X в.- монеты гос-ва Саманидов (обосновавшиеся в Бухаре саманидские эмиры установили контроль над караванными путями Ср. Азии и сбывали излишки серебра на европ. рынках).

Основная часть импорта предметов художественного производства из стран Востока проникла на Урал, на Оку и в верховья Днепра, на В. Поволжье и в Скандинавию не ранее IX в. К IX-X вв. относятся находки серебряной посуды (ок. 110 предметов) на Урале, где ее использовали как жертвенную утварь (изображения на художественных сосудах легли в основу местной мифологии). Вост. художественный металл достигал Новгорода, Готланда, Аландских о-вов, материковой Швеции (обнаружение в Волжской Булгарии и на Руси лишь бронзовой утвари объясняют переплавкой серебра). На Русь приходило огромное количество украшений: серебряные поясные наборы, стеклянные и каменные (из сердолика, горного хрусталя, аметиста) бусы, раковины каури с берегов Персидского зал., художественный металл и наборные пояса из Хорасана и Ср. Азии.

В 1-й пол. Х в. экономика Саманидов зависела от торговли с Европой, и волжская навигация активно работала. Вост. торговля была необходима и Др. Руси: ее знать нуждалась для личного пользования и для одаривания дружины в монетном серебре и редких товарах (чеканные накладки для поясов и конской сбруи, оружие, драгоценности, шелк, пряности, благовония). Церкви нужны были дорогие ткани, благородные металлы, драгоценные камни, араб. ладан, сырье для красок и т. д. Шелковые ткани даже реэкспортировали в Польшу, Чехию, Германию, Францию.

Зонами-посредниками транзитной торговли в Евразии были земли Юж. Прикаспия, Хазарский каганат и исламизированная Волжская Булгария, к-рая, установив прямые сношения с Багдадом, обеспечила расцвет волжско-каспийской навигации. От Булгара был проложен путь в Киев; др. дорога, из Киева на Восток, вела через Причерноморье и Крым. За пределы Др. Руси вост. товары (сердоликовые, хрустальные, аметистовые и золотостеклянные бусы, бронзовые и стеклянные сосуды, шелковые и шерстяные ткани) могли уходить по Зап. Двине через Ладожское оз., а также - по Неве и Финскому зал. на о-в Готланд, на Аландские о-ва, в Швецию и в Данию (но не исключен по крайней мере для части товаров и обратный путь движения вост. товаров, из Сев. Европы на Русь).

Св. Прокопий. Резная иконка. X-XI вв. Херсонес (ГИМ)

Св. Прокопий. Резная иконка. X-XI вв. Херсонес (ГИМ)

Волга была главной артерией азиатской торговли для Волжской Булгарии, Владимиро-Суздальской Руси и Новгорода. Существовал и морской путь, связывавший страны араб. Средиземноморья и Др. Русь по Чёрному м., затем по Днепру и далее на север («путь из варяг в греки»). Когда в кон. XI в. было создано Иерусалимское королевство, позволившее рус. паломникам посещать Палестину, путь по Днепру обрел новый смысл. C крестовыми походами оживилась торговля через Сугдею (Сурож), Херсонес (Корсунь), Тмутаракань и Синоп (Трапезундская империя), т. о. арм. купцы были вовлечены в восточноевроп. торговлю. Их колонии появились в Крыму, Киеве, Волжской Булгарии. Богатое арм. купечество Киликии имело тесные связи с Закавказьем и араб. странами, Зап. Европой и Причерноморьем, что подтверждают находки серебряных и бронзовых изделий из Армении и Киликии в Херсонесе, Приазовье, Прикамье, Киеве. В XII-XIII вв. этим путем в Др. Русь попадала стеклянная посуда Египта и Сирии, иран. и среднеазиат. фаянс, др. художественная керамика и визант. нательные крестики из бадахшанского лазурита, к-рые находят в Москве, Ст. Рязани и др. городах.

Контакты с исламской цивилизацией оказали значительное влияние на экономику, политику и особенности быта элиты Др. Руси, что проявилось в распространении нек-рых украшений, новых форм металлической утвари, игры в шахматы и т. д., но не коснулось духовных ценностей молодого христ. гос-ва.

Влияние Сев.-Зап. Европы более ощутимо. Находки в курганных группах Приладожья, Смоленщины, Ярославщины и в древнейших слоях Староладожского городища вещей сканд. происхождения доказывают, что восточноевроп. племена с сер. IX в. контактировали с норманнами, чьи торговые корабли в X-XI вв. приходили на Русь регулярно. Наиболее интенсивны контакты Х в., когда через земли Др. Руси в Скандинавию, к Балтике и даже в империю Каролингов транзитом шло вост. монетное серебро. На араб. монетах находят древнерус. и рунические граффити (большинство кладов с руническими граффити связано с Балтийско-Волжским путем). Куфические монеты в большом количестве проникали в Швецию. Интенсивные связи со Скандинавией подтверждают находки вещей норманнского круга в Новгороде X-XI вв. С XI в. главную роль в вост. торговле викингов играл торгово-ремесленный центр материковой Швеции - Бирка, но позже его потеснил о-в Готланд, через к-рый на Русь поступали монеты западноевропейской и скандинавской чеканки.

Вдоль магистральных путей Вост. Европы, Днепровского и Верхневолжского, в курганных некрополях юго-вост. Приладожья, Ярославского Поволжья, Суздальского ополья, Смоленского Поднепровья, Киева и Чернигова встречаются муж. и жен. украшения сканд. происхождения: массивные литые браслеты, бронзовые и серебряные фибулы, железные шейные гривны с подвесками в виде «молоточков Тора». Много сканд. украшений из серебра (фибулы, шейные гривны, подвески, бусы) дали Гнёздовские клады 1867 и 1993 гг. Сканд. оружие, предметы конского снаряжения, украшения стали образцами для изделий местных мастеров, использовавших сев. и рус. орнаментальные мотивы. Викинги торговали с Др. Русью и др. странами франк. мечами каролингского типа (в курганах Приладожья и Гнёздова, в Ср. Поднепровье вплоть до Болгарии дунайской находят наконечники их ножен). Они ввели в обиход собственные типы вооружения: ланцетовидные копья и стрелы, боевые топоры-секиры, длинные кинжалы-скрамасаксы, круглые щиты с железными умбонами. Доказательством проживания норманнов (знатных дружинников, рядовых воинов, купцов, ремесленников) на территории Др. Руси являются многочисленные курганные комплексы, в к-рых сканд. вещи сочетаются с норманнским погребальным обрядом.

Цепочки с подвесками. XI-XIII вв. Курган у пос. Челмужи Медвежьегорьского р-на Карелии. Раскопки Г. П. Гроздилова. 1948 г. (ГЭ)

Цепочки с подвесками. XI-XIII вв. Курган у пос. Челмужи Медвежьегорьского р-на Карелии. Раскопки Г. П. Гроздилова. 1948 г. (ГЭ)

Типологическое и хронологическое сходство исторических процессов, проходивших на Руси и в Скандинавии, создало условия для этнокультурного синтеза в слоях знати обоих регионов, что отражено в общности погребального обряда, вооружения, одежды. В Скандинавию пришли восточноевроп. элементы конской сбруи и вооружения, наборные пояса из южнорус. степей, венг. сумки-ташки, части костюма, ткани, серебряные шейные гривны и др. Космополитизмом дружинной культуры объясняется распространение на территории Вост., Ср. и Сев. Европы т. н. вещей-гибридов, сочетающих венг., вост. и сканд. мотивы.

Византийская империя во многом повлияла на формирование государственности, культуры и духовной жизни Др. Руси. Нумизматика и археология показывают, что первые контакты племен Вост. Европы с Византией, прерванные периодом «темных веков», относятся к V-VII вв. Со 2-й пол. IX-X в., после стабилизации политической обстановки в Византии, подъема ремесел и торговли, контакты расширились, в среде крепнущей знати романо-герм. и слав. гос-в возрос сбыт визант. продукции, особенно шелковых тканей, золотой и серебряной парчи, ювелирных и стеклянных изделий; эту торговлю регулировали договоры. С принятием христианства и достижением Киевской Русью политических и хозяйственных успехов связи с Византией стали всесторонними: в крупных рус. городах визант. мастера строили каменные храмы, декорируя их монументальной и станковой живописью; производили украшения с перегородчатой эмалью, поливную и стеклянную посуду и др. Резной мрамор для интерьеров храмов и саркофагов князей Киева и Чернигова - пример импорта художественных ценностей в X-XI вв. Часть их произвели на месте приехавшие мастера: рельефы парапетов хор Софии Киевской и панели с изображениями св. всадников из Михайловского Златоверхого мон-ря сделаны из местного (овручского) шифера, возможно резчиками с Балкан или из К-поля. Мастера золотого и серебряного дела киевских князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича подражали визант. номисмам и милиарисиям: находки визант. монет VI-IX вв. сосредоточены на юге, в Крыму, в Закавказье, на Сев. Кавказе, в Ср. и Н. Поднепровье и Подонье, в X-XI вв. ареал обращения серебряных и медных монет охватил сев. территории Руси. Клады и отдельные монеты отмечены по всему «пути из варяг в греки» (бассейны Днепра с притоками, Ловати, Волхова), существовавшего с кон. IХ в.

Этот путь служил кратчайшей дорогой между Византией и Русью. Его юж. отрезок (от Киева вниз по Днепру) называли «греческим путем»; устье Днепра замыкал подвластный Киеву порт Олешье, откуда в Царьград суда шли вдоль побережья по Чёрному м. с остановкой в устье Дуная. Отсюда визант. суда отводили ладьи к мон-рю св. Маманта (на сев.-вост. берегу Золотого Рога). Херсонес сносился с Киевом тем же «греческим путем». Транзитный путь для визант. товаров шел в обход половецкого «дикого поля» через южнорус. княжества, Болгарию и города на Дунае, выводя по долинам Прута и Серета через Молдавию к Дунаю и Чёрному м. За пределы визант. зоны влияния изделия К-поля попадали как вторичный импорт из Др. Руси: новгородские купцы в обмен на меха завозили визант. серебряную посуду на Урал (ее находками по обе стороны хребта, вдоль рек, отмечен путь в Прикамье и Приобье).

Ценная утварь и шелковые ткани Византии хлынули на Русь в кон. XI - нач. XIII в., когда экономические и церковные связи стали особенно тесными. Визант. города превратились в крупные центры шелкоткачества, стеклоделия, художественного гончарства. Из мастерских К-поля поступали серебряные чаши для пиров, литургические и др. церковные предметы (потиры, прецессионные кресты, дискосы, стеатитовые иконки, облачения, рукописи, иконы), изделия из резной кости (ларцы, гребни), камеи из драгоценных и полудрагоценных камней, стеклянная посуда, браслеты, бусы, поливная керамика, ткани. Важную роль в появлении визант. вещей сыграло движение дипломатических миссий, священнослужителей, зодчих и иконописцев, золотых дел мастеров и рус. паломников, ездивших к святыням К-поля, Афона и Иерусалима.

Златник вел. кн. Владимира Святославича. 980-1015 гг. (ГИМ)

Златник вел. кн. Владимира Святославича. 980-1015 гг. (ГИМ)

В Х в. (начало ввоза мечей с клеймами рейнских мастерских, продолжавшегося и позднее) археология фиксирует многообразные торговые, политические и культурные связи Др. Руси и Зап. Европы. В 20-х гг. XI в. вост. дирхемы как основную единицу денежного обращения у вост. славян сменили европ. монеты - денарии. Германия и Англия были экспортерами монетного серебра в страны, ощущавшие его недостаток (Польша, Швеция, Прибалтика, Др. Русь). В кладах Др. Руси преобладают денарии герм. чеканки (их поток шел через портовые города зап. славян: Волин, Щецин, Колобжег, Гданьск). Прямой путь из Юж. Прибалтики в Др. Русь лежал через о-ва Борнхольм и Готланд, минуя Скандинавию (эту связь с Юж. Прибалтикой подтверждают частыми находками в городах Др. Руси янтарных украшений и кусков янтаря).

Находки на территории Др. Руси произведений романского художественного ремесла: водолеев, подсвечников, чаш, дарохранительниц, окладов книг (в частности, в технике лиможской эмали), резной кости и др.- определяются связями с Западом. Экономические и социальные сдвиги в Европе на рубеже XII и XIII вв., расцвет ремесленных технологий в городах Германии и Франции, приведший к увеличению производства художественных изделий из металла, обеспечили во 2-й пол. XII в. расширение импорта утвари. Укрепление контактов Киева, Новгорода, Смоленска с Зап. Европой доказывает строительство в этих городах католич. храмов для иноземных купцов.

Романские вещи из Франции, Лотарингии и Саксонии попадали на восток Европы и через страны-посредники: дунайский путь связывал Зап. Европу с Причерноморьем, через Вену приводя в Венгрию, откуда часть товаров доставлялась в Юж. Русь. Существовал и путь через Баварию в Юж. Польшу и Русь, входивший в систему коммуникаций, в XII в. связывавших Кёльн, Майнц, Аугсбург, Регенсбург и др. города с Востоком (Багдад, Самарканд). Вдоль этого пути локализуется большая группа предметов импорта. Сев. ареал романской утвари - юж. и вост. побережья Балтики. Прибалтийским путем в Скандинавию, на о-в Готланд и в западнослав. города Поморья шли произведения нижнесаксон. мастеров по металлу; с о-ва Готланд и из Поморья они достигали Риги, откуда завозились в Новгород, Полоцк и Смоленск.

Русь поддерживала оживленные сношения с Польшей, Чехией и Венгрией, но эти страны не производили изделий на экспорт. Изредка на Волыни и Киевщине находят серебряные филигранные бусы и серьги польск. работы, а в курганах Х в.- металлические украшения конского убора и др. вещи венг. происхождения. Более заметны обратные влияния: находки вещей русско-визант. круга X-XII вв. многочисленны в Польше и слав. Поморье, среди них - поливная белоглиняная посуда, писанки, овручские шиферные пряслица, серебряные лунницы с зернью, 3-бусинные височные кольца, бронзовые подвески в виде креста в круге, серебряные с чернью колты, стеклянные перстни и браслеты. В Чехию и Моравию попадали киевские 3-бусинные височные кольца и кресты-энколпионы.

Главным потребителем утвари «от грек», «от латинян» и с Востока была княжеская власть и Церковь. Многоцветные шелка шли на изготовление княжеско-боярских одежд и церковных облачений; вост. стекло и поливная посуда сосредоточены близ боярских усадеб Вел. Новгорода, Ст. Рязани, Ярославля. Визант. эмали, изделия романских мастеров по металлу обнаружены в драгоценных кладах, зарытых при монг. нашествии (Ст. Рязань, Киев, Чернигов, Москва). В торгово-ремесленные круги проникали сравнительно дешевая бронзовая посуда, поливная керамика, стеклянные сосуды, золоченая тесьма, стеатитовые иконки.

Монг. нашествие надолго парализовало международные связи Вост. Европы. Их возрождение наступило в период формирования Русского централизованного гос-ва.

Прор. Илия. Резная икона. XII-XIII вв. Изяславль. Раскопки М. К. Каргера. 1963 г. (ГЭ)

Прор. Илия. Резная икона. XII-XIII вв. Изяславль. Раскопки М. К. Каргера. 1963 г. (ГЭ)

Первые материальные следы, позволяющие говорить о проникновении христианства на Русь, фиксируются в памятниках с IX (Мусин) или с сер. X в. (Петрухин и др.) и представлены т. н. фризским кувшином с изображением креста из погребения в урочище Плакун, визант. монетами-привесками (т. н. крестильные дары?), крестами и крестовидными накладками из листового серебра, визант. крестами-энколпионами. Параллельно распространению этих предметов появляется и постепенно усиливается традиция ингумации, пришедшая на смену кремации и с XI в. безусловно преобладавшая (при сохранении обычая погребений в курганах и на общих языческих некрополях вне поселений, зачастую с ориентировкой головой на запад). С 3-й четв. Х в. наметилась тенденция к погребениям в деревянных камерных (срубных) гробницах с использованием восковых свечей, в могильных ямах и, возможно, в деревянных гробах; появляются отдельные находки (печатка с изображением Иисуса Христа), указывающие на присутствие христиан (на этом этапе в основном женщин). В период, непосредственно предшествовавший крещению равноап. вел. кн. Владимира, в составе христ. древностей были найдены крестики-тельники с изображением Распятия (в XI в. они были широко распространены), изменилась топография находок: с дружинных могильников они переместились в города и на селища.

Заготовка иконы. Кон. XI в. Новгород Раскопки А. В. Арциховского. 1953-1958 гг. (ГИМ)

Заготовка иконы. Кон. XI в. Новгород Раскопки А. В. Арциховского. 1953-1958 гг. (ГИМ)

С Крещением Руси материальные свидетельства христианства воплощались в монументальных памятниках архитектуры, в сооружении некрополей (с грунтовыми могилами и гробами, с ингумациями с соответствующей ориентировкой) при храмах внутри городов или при освящении старых курганных некрополей постройкой на них храмов (как в случае с Десятинной ц.), в новых объектах погребальной обрядности (саркофагах с христ. символикой), в памятниках эпиграфики, связанных с христианством и Церковью (в т. ч. рисунках и надписях на бересте и деревянных церах (дощечках для письма), граффити на стенах, кирпичах и т. п.). Несравненно шире были распространены предметы личного благочестия, найденные в погребениях, слоях городов и селищ (металлические кресты-тельники, украшенные геометрическим орнаментом, а также круглые иконки, змеевики, визант. кресты-энколпионы и местные копии с них и др.); в XII-XIII вв. к ним добавляются крестики янтарные, каменные, перламутровые, но общее количество тельников, особенно в погребениях, сокращается (см. подробнее в статьях Берестяные грамоты; Археология церковная; Декоративно-прикладное искусство; Крест).

XIII век был эпохой культурных изменений. В связи с монголо-татар. нашествием в кон. 30-х - нач. 40-х гг. начался упадок и дезинтеграция «древнерусской ойкумены». Военная катастрофа 1237-1240 гг. традиционно рассматривается в отечественной археологии как рубеж, разделяющий 2 периода социально-политической истории Др. Руси и 2 обособленных пласта ее материальной культуры, вызвавший изменение традиций и уклада жизни, утрату навыков и технологий городского ремесла, подорвавший материальный и демографический потенциал рус. общества. Картина разорения древнерус. городов монголами открылась во время первых любительских раскопок в Киеве, Вщиже, Ст. Рязани. Широкие археологические исследования в юж. и центральных областях Др. Руси во 2-й пол. XX в. позволили систематизировать основные категории древностей. Клады посл. трети XII - 1-й пол. XIII в. доминируют среди кладов домонг. периода; в XIII в. десятки древнерус. городищ прекратили существование. Катастрофические последствия нашествия подтверждают обнаруженные в усадьбе Михайловского Златоверхого мон-ря сгоревшие постройки с человеческими останками, открытые в Киеве братские могилы, заполненный скелетами погибших людей тайник под Десятинной ц., слой пожарищ с человеческими скелетами на Райковецком городище и в Изяславле, сгоревшие усадьбы с кладами ювелирных украшений на городище Ст. Рязани. В 1985-1986 гг. в Чернигове был изучен разрушенный княжеский двор, в кусках свинцовой кровли застряли наконечники стрел; в Московском Кремле найдены 2 клада серебряных украшений (1988, 1991), связанные с событиями 1237-1240 гг., аналогичные найденным на Старорязанском городище (1992, 2001). Открытый в Торжке слой пожарища 1238 г. имеет толщину до 1,5 м и содержит человеческие кости и спекшиеся от огня остатки икон. Но не все слои пожарищ на городищах юга и центра Руси и найденные клады связаны с монг. нашествием, часть оставлена при др. конфликтах. Однако явные археологические свидетельства военных разрушений заставляют считать, что именно монг. вторжение разрушило традиц. культурные формы, прервало естественный ход развития Др. Руси.

Древнерусские города и укрепленные поселения, разрушенные и прекратившие существование во 2-й пол. XIII в.

Древнерусские города и укрепленные поселения, разрушенные и прекратившие существование во 2-й пол. XIII в.

Большинство городов Др. Руси вошли в XIII в. как быстро растущие и развивающиеся центры: во 2-й пол. XII - 1-й трети XIII в. городские территории расширялись, строились новые оборонительные линии во мн. крупных городах (Киев, Чернигов, Смоленск, Владимир, Ст. Рязань, Псков). Этим временем датированы наиболее яркие производственные комплексы, свидетельства материального достатка городской элиты. С сер. XIII в. раскопки дают картину упадка и стагнации жизни в городах: на Нижнем городище Торжка после 1238 г. в течение 50 лет не восстанавливались ни фортификация, ни мощение улиц; городская территория Владимира, разгромленного зимой 1238 г., не вышла за пределы укреплений домонг. времени до кон. XV в.; во 2-й пол. XIII-XV в. запустели большие богатые городские усадьбы кон. XII - нач. XIII в., находившиеся в Ветчаном городе Владимира. Признаки кризиса ощутимы в 1-е десятилетия XIII в. в развитии Пскова, оказавшегося в зоне экспансии крестоносцев (строительство здесь активизировалось с 40-х гг. при стабилизации внешнеполитической обстановки).

Однако не все города запустели или пришли в упадок. Разоренный Батыем Серенск после пожара был восстановлен, возобновила работу крупная ювелирная мастерская; следов разгрома и последующего упадка пока не обнаружено в Городце-на-Волге; комплексы зданий 2-й пол. XIII в. открыты в Переяславле Рязанском и Ростиславле Рязанском. Раскопки показали, что в Москве во 2-й пол. XIII в. укрепления восстановили и реконструировали после нашествия 1238 г., а обширная территория, включавшая значительную часть Китай-города, была заселена именно в XIII в. Этим же веком датируют древнейшие культурные напластования Вологды, Вел. Устюга, Н. Новгорода.

В XIII в. не так резко, как думали ранее, изменился материальный мир Др. Руси. Мн. типы вещей (стеклянные браслеты, шиферные пряслица, литые колты, створчатые браслеты) по-прежнему изготовляли и использовали до 1-й пол. XIV в. Однако ряд ремесленных изделий и предметов импорта в 40-х гг. XIII в. исчез. Отсутствие визант. амфор свидетельствует о том, что из Византии более не ввозили вина и оливкового масла. Прервалась традиция местного гончарного производства (напр., во Владимире). В ювелирном производстве изменилась рецептура сплавов и источники сырья, исчез ряд технических приемов и стилистических особенностей филиграни, в жен. уборе перестали использовать нек-рые украшения из драгоценных металлов.

Нек-рые поселения, возникшие в Х - 1-й пол. XII в., оказались заброшены или перенесены в др. места. Основным типом сельского поселения стала малая деревня. В сельской местности сузился ассортимент бытовых вещей, уменьшилось количество предметов из цветного металла, исчезла значительная часть привозных вещей и металлических украшений костюма, ранее служивших знаками высокого социального положения.

В 1-й пол. XIII в. в большинстве древнерус. областей исчезли курганные погребения и грунтовые могильники, сохранявшие память о язычестве и о cвязанном с ним типе общественных отношений. Появились кладбища у приходских церквей.

В сельском ландшафте заметны и прогрессивные элементы. Так, поселения возникли на водоразделах и на широких территориях после расчистки там лесов. В центре и на севере Др. Руси расселение охватывает зоны, ранее не освоенные как сельскохозяйственные угодья. Выросла их площадь, увеличилось число сельских поселений и жителей, появилось разнообразие в устройстве поселений и организации хозяйства. Недостаток пахотных земель в освоенных зонах, потребность увеличения пищевых ресурсов, связанная с ростом населения, неэффективность традиц. систем землепользования, климатические изменения и др. причины заставляли консервативное средневек. общество идти на перемены в расселении и землепользовании. XIII-XIV века отмечены существенным похолоданием и увеличением годовой нормы осадков, о чем свидетельствуют летописи (1230) и данные дендрохронологии (1-е десятилетие, 20-30-е и 70-80-е гг. XIII в.). Во 2-й пол. XIII-XIV в. жители давно освоенных районов, интенсивно эксплуатировавшихся в период температурного оптимума, столкнулись с дефицитом ресурсов пищи, истощением почв, недостатком строительного леса, исчезновением отдельных видов диких животных.

Военный удар 1237-1240 гг. совпал с эпохой внутренних сдвигов в древнерус. обществе 1-й пол. XIII в., обострил и ускорил их течение, но не был единственной причиной происшедших изменений. Материальные и природные ресурсы, служившие основой стремительного подъема Др. Руси в X-XII вв., к XIII в. во мн. были исчерпаны, стереотипы хозяйствования и социальные механизмы не обеспечивали экономического роста, сократились объемы дальней торговли, изменились традиц. формы сельского расселения, часть жителей Др. Руси была вынуждена перейти к более скромному потреблению. Через 100-150 лет были освоены новые источники роста и найдены способы восстановления рус. культуры, генетически связанной с традицией Др. Руси.