МОНОДИЯ

В восточнохристианской традиции с древнейшего периода М. была господствующим складом богослужебного пения. Ее главенствующее положение связывалось с богословскими идеями того времени и мыслилось как отражение единого небесного прообраза и единения верующих в общей молитве.

Одно из главных свойств любого древнего монодийного склада заключается в том, что мелос этих произведений не только не поддерживается гармоническими функциями, но и, более того, в принципе не предполагает их наличия, подчиняясь лишь модальным закономерностям. Это придает монодийным церковным распевам особое «парящее» качество, когда мелос не тяготеет к одной строго определенной ступени-«тонике», но вместо этого любая ступень звукоряда может стать временным финалисом (завершающим тоном) для строки песнопения.

В визант. церковной музыке традиция монодийного пения сохранялась фактически на всем протяжении ее развития. Исключениями являются опыт создания композиций в зап. полифоническом стиле cantus binatim во 2-й пол. XV в., а также традиция многоголосного пения, распространившаяся на Ионических о-вах в XVII-XVIII вв. (см. ст. Многоголосие и разделы «Церковное пение» в статьях Византийская империя и Греция). Исполнение песнопений в одноголосной форме подтверждается в т. ч. определенной формой нотирования, т. е. использованием только 1 строки знаков нотации для фиксации напева, начиная с самых ранних нотированных образцов визант. церковной музыки (с нач. XI в.). Тем не менее необходимо указать на возможное существование 2-го голоса, т. е. исократимы (выдержанного тона на высоте опорной ступени той или иной мелодии), по крайней мере с кон. XIII в., к-рый не записывали вплоть до отдельных печатных изданий XX в. Добавление выдержанного тона к мелодии было связано скорее всего с развитием пространного мелизматического пения. Традиция использования исократимы существует и в наст. время. Несмотря на наличие двухголосия, к-рое возникает благодаря исократиме, по своему содержанию визант. пение остается монодийным, а исократима не выполняет функцию полноценного 2-го голоса.

Церковнопевческое искусство Др. Руси оставалось строго монодийным в течение неск. столетий своего существования. Первые образцы особого рус. многоголосия (строчное пение) относятся лишь к XVI в. В кон. XVII - 1-й пол. XVIII в. одноголосное богослужебное пение постепенно вытеснялось пришедшим из западноевроп. традиции партесным гармоническим стилем и сохранилось лишь в культуре старообрядцев.

В развитии древнерус. церковной М. на протяжении веков можно проследить тенденцию к постепенному увеличению доли мелизматики в песнопениях. Древнейшие образцы знаменного распева, известные по рукописям XII-XIV вв., представляют собой графическую запись, в которой соблюдается принцип «слог - знак» и используется большое количество простых, однозвучных знамен (стопиц, крюков и т. п.). Это указывает на относительную краткость распевов и несложную мелодическую структуру. В более поздних рукописях, написанных после создания во 2-й пол. XV в. новой редакции певч. Октоиха и формирования стиля столпового знаменного распева, обнаруживаются более развитые графические формы (хотя и сохранившие преемственную связь с древними), содержащие значительное количество фитных и лицевых начертаний. Одновременно с этим устойчивое графическое воплощение получают песнопения большого распева, основанные преимущественно на мелизматических формулах. Наконец, возникшие в кон. XV в. новые стили демественного пения и путевого распева изначально создавались как более протяженные и мелодически украшенные.

На Западе церковное пение - cantus planus (см. Григорианское пение) - появилось под влиянием визант. традиции, и, подобно визант. пению, было реализовано в монодическом складе. Однако уже к эпохе Каролингского возрождения здесь были разработаны местные наборы развитых мелодических формул для распевания псалмов с учетом специфики лат. текста (сохр. нотные памятники) на основе собственной, кодифицированной в трактатах того же времени системы монодических ладов (см. в статьях Глас, Осмогласие). Ранние формы органума представляют собой удвоение М. в один из «первых консонансов» (в октаву, квинту, редко в кварту), либо простейшие ее гармонизации, мало чем отличающиеся от гетерофонного склада. Несмотря на значительную индивидуализацию в творчестве зап. композиторов последующих веков (начиная от школы Нотр-Дам до представителей нидерландской школы), когда cantus planus использовался как материал для развитого авторского сочинения, именно монодический распев, созданный древними безымянными музыкантами, был и остается основой богослужебной традиции вплоть до XXI в.

Термин «монодия» употребляется также по отношению к древнегреческой и древнеримской музыке (нотные памятники последней не сохр.). Монодичны песни средневек. европ. менестрелей - трубадуров, труверов и миннезингеров, старинные паралитургические песни - итал. лауды, испан. и португ. кантиги, англ. кэрол, одноголосные кондукты. Монодичны араб. макам и его региональные аналоги (тур. макам, персид. дестгях, азерб. мугам, узбекский и таджикский маком и т. д.). М. (по ложной аналогии с античной М.) зап. музыковеды с первых десятилетий XX в. называют жанры светской музыки для голоса с инструментальным сопровождением, как правило, ограниченным цифрованным басом (т. е. пьесы гомофонно-гармонического склада), в раннебарочной Италии (приблизительно между 1600 и 1640) - мадригалы, мотеты, песни («арии») и т. п. В 1647 г. итал. гуманист Дж. Б. Дони предлагал термин «монодический стиль» (лат. stylus monodicus) вместо распространенного в ту эпоху термина «речитативный стиль» (лат. stylus recitativus) по отношению к музыке Дж. Каччини, Я. Пери и К. Монтеверди (Doni G. B. De praestantia musicae veteris. Firenze, 1647. Lib. 2. P. 57); сами раннебарочные композиторы свои гомофонные сочинения «монодиями» никогда не называли.