КАМИ

[япон.], божества, почитаемые в япон. религии синто (см. ст. Синтоизм). Слово «ками» в японском языке происходит, вероятно, от протоалтайского и отдаленно родственно словам, обозначающим обрядовые действия шамана у народов Сибири и Центр. Азии (ср. рус. «камлание»). При усвоении кит. письменности в Японии для записи слова «ками» был принят иероглиф «дух», «божество» (кит. «шэнь»; япон. «син»). Из ранних письменных источников, где отражены представления о К., особенно важными считаются разделы о «веке богов» (камиё) в мифолого-летописных сводах Кодзики («Записи о деяниях древности», 712) и «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720). В этих текстах описано появление первых 7 поколений «сокрытых» К. и пары богов-прародителей - Идзанаки и Идзанами; далее говорится о К., обитающих на «равнине высокого неба», и о том, как они подчинили своей власти земных К. Отношения между небесными К. являются образцом для обряда на земле и для распределения ролей между потомками К.- знатными людскими родами в древнем японском гос-ве. В центре этих отношений - солнечная богиня Аматэрасу Оомиками, ее «небесный внук» Ниниги и происходящий от Ниниги род япон. государей. Японию именуют «страной богов» (ками-но куни), это понятие означает, что страной правят потомки К., что «горы и реки, деревья и травы» здесь населены божествами и все жители находятся под защитой К. и должны чтить их. Отказ от почитания К. приравнивался к мятежу, и наоборот: все, что угрожало стране (нашествия иноземцев, смуты или действия ее правителей), могло оцениваться как ненавистное богам, способное вызвать гнев К. Считается, что общее число К.- «восемь мириад», т. е. 80 тыс., или же К. «бесчисленны». В каждом святилище почитают различное число К. Имена нек-рых широко почитаемых К. (напр., Инари - носильщик риса, Санно - горный государь) мыслятся как собственные и как собирательные для ряда схожих между собой К.

В описаниях К. в япон. источниках не всегда сообщается внешний облик и пол божества; хотя в имена К. могут входить такие элементы, как «юноша», «дева», «молодой», «дитя», «прекрасный», «мощный» и др., невозможно определить, «бог» это или «богиня». Функции отдельного К. не бывают однозначными. Важно знать место данного божества в генеалогии К., его связь с определенной местностью в Японии (боги Касуга, боги Кумано и др.) и его роль как предка к.-л. семьи или как покровителя к.-л. сообщества (охотников, рыбаков, танцоров и т. д.).

В основном К. противопоставляются божествам иноземного происхождения, таким как Брахма и Индра, почитаемые в япон. буддизме. Однако есть случаи, когда божество заимствованного культа осмысляется как К. (напр., Хатиман). Состав К. постоянно пополняется: умершие родственники причисляются к родовым К. и их почитают в доме или семейной молельне; есть святилища, где в качестве К. обожествлены знаменитые полководцы, поэты (напр., Китано Тэммангу), правители (напр., Мэйдзи-дзингу), а с сер. XIX в.- все погибшие за Японскую империю на полях сражений (Ясукуни-дзиндзя). В наст. время к функциям К. добавились покровительство водителям на дороге, пользователям вычислительной техники и др.

По именам богов в мифолого-летописных сводах исследователи подразделяют К. на категории цути, мути, нуси и др. (предположительно божества алтайской группы), моно, тама, хи (возможно, божества австронезийской группы). В сводах представлено 2 версии космологии: условно «алтайская» делит мироздание по вертикали на небо, землю и подземный мир мертвых, для «австронезийской» характерно горизонтальное членение: острова, море, заморская страна «вечной жизни».

Тексты различных святилищ часто приводят другие версии мифов, с иной иерархией К., отличающейся от распространенной в гос. летописях. Так, главным божеством в традициях Идзумо и неск. др. святилищ является не Аматэрасу, а Оокунинуси.

С VIII в. в Японии развивалось «совместное почитание богов и будд» (симбуцу сюго). Вплоть до Нового времени природу К. описывали на языке буддийского учения: богов называли «отпечатками следов будд» (теория хондзи-суйдзяку), или же наоборот: К. считаются «основой», а будды - «отпечатками». В рассуждениях о К. япон. мыслители обращаются к словарю даосизма: К. являются в мир, «смягчая свой свет и смешиваясь с пылью» (вако додзин, формулировка из Дао дэ цзин).

Строить учение о К. без опоры на иные традиции пытались мыслители XVIII-XIX вв. из школы «национальной науки» (кокугаку-ха), в т. ч. Мотоори Норинага и Хирата Ацутанэ. Во 2-й пол. XIX в., в период «реставрации Мэйдзи», предпринимались попытки «разделения богов и будд» (симбуцу бунри) и выделения «синто» как идеологии возрожденной Японской империи; однако и в наст. время почитание К. включает множество буддийских, даосских и иных материковых элементов.

Существовало неск. классификаций К., но ни одна из них не стала общепринятой. Чаще всего противопоставлялись боги небесные и земные (дзин-ги), причем небесные К. представали как носители порядка, а земные - как дикие и непокорные.

«Уложения годов Энги» («Энгисики», нач. X в.) и др. документы X-XII вв. упорядочивали святилища в зависимости от их роли в гос. обрядности и вводили соответственные эпитеты для К.: «великое светлое божество» (даймёдзин), «светлое божество» (мёдзин) и др. При этом большинство местных святилищ существовало вне гос. культа, и попытки объединить всех К. в пантеон не имели успеха.

Мыслители XII-XIV вв. делили К. на разряды, исходя из буддийского учения, напр., на «исконно просветленных», «идущих к просветлению» и «непросветленных» («Толкование очищения Накатоми» («Накатоми-но хараэ-кунгэ», кон. XII в.), или на 6 групп по 6 уровням совершенствования бодхисаттвы («Собрание листьев, найденных в бурном потоке»), «Кэйран сюё-сю», сер. XIV в.)). Ёсида Канэтомо выделил 3 категории богов: «боги-начала», соотносимые с небесными светилами, «боги-посредники» в телах людей, зверей, деревьев и др. и «боги-духи», чьей деятельностью определяется человеческое сознание, возможность взаимодействия человека с окружающим миром («Сущность божественного пути» («Синто-тайи», 1486)).

В преданиях отдельных святилищ и в трактатах жрецов божество по мере развития учения о нем постепенно приобретает более разнообразные функции. Так, Тоёукэ, К. «внешнего святилища» Исэ, вероятно, изначально почиталась как богиня священных яств, «кормилица» богини Аматэрасу, а затем стала почитаться как богиня всякой пищи, а также луны и воды и наконец как верховное божество.

Отношения К. с людьми обозначаются понятиями «удзигами» (К. как предок и защитник рода, семьи, сообщества) и «хитогами» (К.- божество, избравшее отдельного человека). В 1-м случае право быть жрецом определяется происхождением, во 2-м - пророческим даром и др. особыми приметами.

Основу религ. действий в синто составляет ритуал очищения. К скверне, ненавистной богам, относится все, что связано со смертью, с кровью, с нарушением целостности живого тела (увечья, болезни, особенно кожные). Предполагается, что в обыденной жизни человек неизбежно оскверняется, так что при посещении святилища необходимо очищение - водой, солью и др. Цель ритуала обозначается как «связывание» людей с К. (мусуби), как «умиротворение души» К. (тинкон). Соответственно у К. различаются «мягкая душа» (нигимитама), готовая помогать людям, и «буйная душа» (арамитама), насылающая бедствия. Преимущество почитания К. перед буддийскими и др. обрядами определялось так: К. «скоры и ясны» в своих наградах и карах, так что служение им приносит очевидную пользу («Собрание песка и камней» («Сясэкисю», кон. XIII в.)).

О воле К. люди узнают через различные знаки, в т. ч. через вещие сны, слова поэтов (сочинение япон. стихов часто понимается как вдохновленное богами) и др. Вестниками богов считаются священные в синто животные и птицы: олени, обезьяны, вороны, лисы и др., иногда их самих причисляют к К.

Изображения К. в традиц. япон. искусстве сравнительно редки; К. могут иметь обличия будд, бодхисаттв или людей в придворных япон. одеждах (напр., на мандалах святилища Касуга). С сер. XIX в. антропоморфные изображения К. появляются чаще, в них сочетаются черты японского и западного искусства.

Обряд почитания К. обозначается общим понятием «мацури»; существуют особые названия для разных видов обрядов. Место обитания божества отмечено воротами тории, обносится священными оградами или окружено соломенной веревкой симэнава. Святилище при этом может не иметь здания.

Во время обряда читают молитвословия норито, исполняют пляски кагура, подносят дары: чаще всего еду, рисовый напиток саке, ткани и нити. В святилище «тело божества» (синтай) скрыто от глаз молящихся, но во время обряда его часто поднимают на носилки и проносят по территории, находящейся под защитой этого святилища. Синтай может представлять собой зеркало, меч, камень, жезл гохэй (деревянный с бумажными складчатыми лентами), ветку священного растения, а порой и статую К. в образе будды или бодхисаттвы. Есть и такие святилища, где «телом ками» считается гора, скала, старое дерево и т. д.