БЕССТРАСТИЕ

[греч. ἀπάθεια], 1) одно из свойств Божиих; 2) аскетическая категория, характеризующая у различных авторов различные состояния человека, идущего по пути совершенства.

У христ. авторов термин «Б.» впервые появляется у сщмч. Игнатия Богоносца («сперва подверженный, а потом не подверженный страданию (ἀπαθής) Господь наш Иисус Христос» - Ephes. 7). Раннехрист. апологеты (Athenag. Legat. pro christian. 10; Iustin Martyr. I Apol. 25; Aristid. Apol. 1. 5) относили понятие «Б.» к свойствам Бога (Bardy. Col. 728), но уже у них оно стало прилагаться и к человеку (Iustin Martyr. Dial. 45; 46; I Apol. 57; II Apol. 1) как обозначающее освобождение его от телесных страданий.

Св. отцы указывают на Б. как на отличительную черту невинного состояния человека в раю, термин характеризует первозданную природу человека: Б. было следствием гармонического сочетания частей природы человека. Св. отцы вкладывают в понятие Б. двоякий смысл: с одной стороны, Б. означает свободу от порочных душевных состояний, имеющих причину в падшей воле человека, а с др.- от «зла физического», от ненормальных физических состояний природы человеческой. Б. как отсутствие страдания равно относилось и к душе, и к телу и т. о. свойственно было всему человеку как целому живому организму. «Человек сотворен по образу и подобию Божию, а грех, увлекая душу в страстные пожелания, исказил красоту образа», «возвратимся к первоначальной благодати, которой отчуждились мы через грех, и снова украсим себя по образу Божию, бесстрастием уподобившись Творцу»,- призывает свт. Василий Великий (Sermo 13). «По природе душа бесстрастна», Бог по образу своему сотворил существо бесстрастное (Isaac. Syr. Sermo 3).

Борьба со страстями составляет один из основных моментов христ. жизни, христианин стремится освободиться от этих «душевных болезней» (Clem. Alex. Paed. I 2), «свергнуть с себя чуждый и противный природе грех» (Ioan. Damasc. De fide orth. III 14). Но кроме «отрицательного» Б. имеет и положительное значение: оно становится началом добродетельной жизни, в нем смысл аскетического термина «Б.». По Оригену, Б. достигается на 1-м этапе (делания, греч. πρακτική) пути, ведущего христианина к познанию Бога (In Ps. 133). Согласно свт. Григорию Нисскому, Б. «служит началом и основанием жизни добродетельной» (Or. catech. 6). Прп. авва Дорофей полагает, что «отречением своей воли христианин приобретает беспристрастие, а с беспристрастием приходит с помощью Божией и в совершенное бесстрастие» (Doctrinae. 1). Прп. авва Исаия указывает, что когда ум освобождается от страстей (т. е. достигает Б.), «тогда средостение, которое было между им и Богом, падает» (De custodia mentis. 9). По свт. Феофану (Говорову), «человек поступает в бесстрастие», когда обретает чистоту ума от помыслов, сердца - от страстей и воли - от склонностей (С. 289). «...«Бесстрастие» само по себе далеко не исчерпывает христианского совершенства,- отмечает С. М. Зарин,- но служит только его необходимым предположением, предваряющим условием» (С. 306). «Состояние бесстрастия - высшая степень целомудрия»,- считает еп. Петр (Екатериновский) (С. 40).

Состояние полного Б. также определяют по-разному: достигший состояния Б. «переносится в страну ведения, в которой ум... бывает в духе Божиим жилищем» (Marc. Erem. Cap. de temperant. 4). Б. «есть воскресение души прежде воскресения тела», «совершенное познание Бога, какое мы можем иметь после ангелов» (Ioan. Climacus. 29. 4). «...Истинно бесстрастным,- говорит прп. Иоанн Лествичник,- называется и есть тот, кто тело свое сделал нетленным, ум возвысил превыше всякой твари, все же чувства покорил уму, а душу свою представил лицу Господню, всегда простираясь к Нему, даже и выше сил своих» (Ibid. 29. 3). Не может человек достичь полного Б., если ему недостает хотя бы одной добродетели (Ibid. 29. 13). Для прп. Симеона Нового Богослова Б.- состояние не только вне действия страстей, но и вне пожеланий их, это «обнаженность ума от мысли о них», т. е. «когда наши чувства заключаются и ум наш вступает в сверхчувственное» (Sym. N. Theol. Cap. theol. III 33); Б.- совершенное состояние, состояние святости (Cap. theol. I 93, 97, 98). Согласно прп. Симеону, «и ныне существуют бесстрастные и святые и исполненные Божественного света, живущие среди нас, настолько умертвившие свои земные члены, очистив их от всякой нечистоты и страстного вожделения, что... не претерпевают какого-либо изменения в присущем им бесстрастии» (Cap. theol. III 87). Свт. Игнатий (Брянчанинов), однако, подчеркивает: «Поверь бесстрастию тела твоего тогда, когда оно уляжется во гроб» (С. 526).

Б., согласно прп. Ефрему Сирину, «не в том состоит, чтобы не ощущать страстей, но в том, чтобы не принимать их в себя», и чем ближе ум к истинному ведению, тем меньше ощущает он то, что составляет страстную часть души (Sermo 48). 1-м Б. прп. Максим Исповедник называет совершенное воздержание от злых дел, видимое в новоначальных. 2-м - совершенное отвержение помыслов о зле, бывающее в тех, кто с разумом проходит путь добродетели. 3-м - совершенную неподвижность страстного пожелания, имеющее место в тех, к-рые от видимых вещей восходят к мысленным созерцаниям. 4-е - совершенное очищение даже от самого простого мечтания, возможное для тех, кто через ведение и созерцание сделали свой ум чистым зеркалом Бога. «Имеющий эти четыре главные бесстрастия исходит из мира вещественного и вступает в чин существ духовных, Божественный и блаженный» (Добротолюбие. Т. 3. С. 277-278).

Достижение Б. невозможно без помощи Божией (Macar. Aeg. Sermo VII 29). Если не услаждается душа страстями, то Господь, «пришедши, исцелит и уврачует ее и возвратит ей бесстрастие и нетленную красоту», только бы не общалась она с тем, чего требуют страсти, но взывала ко Господу, дабы освободил он ее от всяких страстей (Macar. Aeg. Sermo VI 16). Когда человек «обратится к добру, в скором времени ощущает помощь. Если же употребит и несколько усилия, то... сподобится благодати...» (Isaac. Syr. Sermo 56). Господь «воздает святым за их добродетельные труды благодатию бесстрастия» (Maximus Conf. Mystagogia. 12). «Горение духа от Божия прикосновения окончательно очищает человека и возводит его в состояние бесстрастия» (Феофан (Говоров), еп. С. 311). И человек, обуреваемый страстями, имеет благодать, чтобы бороться с ними, но если он не пытается освободиться от страстей, а довольствуется тем малым, что дано ему, то вовсе лишается благодати. Прийти «в меру совершенного бесстрастия» можно не вдруг и не легко, но после мн. трудов и подвигов, по испытании и искушении (Macar. Aeg. Sermo VI 26, 27). Долговременным навыком изглаживаются в душе воспоминания, к-рые вызывают страсти (Isaac. Syr. Sermo 48). Обретение Б. есть совершенная любовь, т. е. «совершенное вселение Бога в тех, которые через бесстрастие сделались чистыми сердцем» (Ioan. Climacus. 26. 249).

«Прощение грехов многие скоро получили; но бесстрастия никто скоро не приобрел; ибо для приобретения его нужно долгое время, великое усердие, многий труд любви и помощь Божия» (Ibid. 26. 242). Страсти подавляются приобретением добродетелей (Basil. Magn. Hom. in princip. proverb.; Evagr. Capita cognoscitiva. 12). Путь к Б. лежит прежде всего через послушание и смирение. Достигнутое через эти добродетели Б. незыблемо, даже если человек пребывает в окружении человеческих пороков; и если приобретенное в безмолвии Б. тела при частом сближении с миром не пребывает непоколебимо, от послушания же происходящее - везде искусно и незыблемо (Ioan. Climacus. 15. 37). Свт. Игнатий (Брянчанинов) предупреждает: «Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатию», ибо «ненаученный немощи своей падениями», неопытный в борьбе с греховными помыслами может возвыситься над ближними, подвергнуться самонадеянности (С. 532). Св. отцы считали очень важным для подвижнического труда «испытание страстей» (помыслов). Непрестанно исследовать себя в отношении к страстям и добродетелям, чтобы узнать, в начале, середине или конце пути к совершенному состоянию мы находимся, призывает прп. Иоанн Лествичник (26. 75), прп. Исаак Сирин предлагает порядок испытания помыслов (Sermo 44).

Понятие Б. существует и у язычников. Греч. философы-стоики полагали, что Б. свойственно только мудрецу. Согласно Зенону Китийскому, страсти «произвольны и порождаются превратным суждением» (Цицерон // Фрагменты ранних стоиков. 207), его последователи считали «страсти человеческой души извращениями разума и ошибочными суждениями разума» (Фемистий // Там же. 208). Мудрецы же «способны достигать того, что сами назначат и определят по своему выбору» (Стобей // Там же. 216). Рационально-логическое понимание Б. у стоиков соответствует их представлению о конечной цели - жить согласно с природой (Diog. Laert. VII 87-89). Притом «стоики называют мудреца бесстрастным, потому что он не впадает в страсти; но точно так же называется бесстрастным и дурной человек, и это значит, что он черств и жесток» (Ibid. VII 117).

В вост. духовных практиках Б.- состояние полного безразличия и вместе с ним глубокая самососредоточенность. Буддийский подвижник, достигая состояния Б., становится свободным от всякого мучения и радости, от чувства удовольствия и неудовольствия, каков бы ни был предмет его; он достигает «истинного действования», т. е. «истинной» свободы, где к.-л. интересы абсолютно отсутствуют. Но и на этом, почти совершенном, уничтожении личной жизни буддизм не останавливается и стремится довести идею психического самоуничтожения до последних пределов. Мудрец-подвижник вступает в царство беспредельности в пространстве, характеризуемое как царство «истинной жизни», лишенное всяких признаков жизни (Пономарев. С. 14). Вост. мистический опыт «озарения» дает переживание растворения сознания в безличном.