Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 7 августа 2017г.КАРАБИНОВ
Иван Алексеевич (15.10.1878, с. Фёдоровское Юрьевского у. Владимирской губ.- 30.08. 1937, Тобольск), рус. литургист. Род. в семье священника. Среднее образование получил в Суздальском ДУ и во Владимирской ДС. С 1899 г. учился в СПбДА и одновременно в С.-Петербургском археологическом ин-те, к-рые окончил в 1903 г. В том же году был командирован в Русский археологический ин-т в К-поле для научных занятий. В 1904 г. посетил св. места (Иерусалим, Голгофа, Синай, Вифлеем), был в Афинах и на Афоне, где изучал архивные документы. В 1905 г. вернулся из командировки и возобновил работу в СПбДА на кафедре церковной археологии и литургики; с авг. 1910 г. доцент; с февр. 1911 г. экстраординарный профессор. В академии К. работал до ее закрытия в 1918 г. С 1907 г. являлся членом Комиссии по исправлению богослужебных книг. Член (эксперт) Предсоборного совета, участник Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. С сент. 1919 г. работал в Главном управлении архивных дел и в Академии истории материальной культуры. Член правления Об-ва православных приходов Петрограда. 29 мая 1922 г. арестован по обвинению в противодействии изъятию церковных ценностей. Проходил в числе главных обвиняемых на Петроградском процессе вместе с митр. сщмч. Вениамином (Казанским). На процессе категорически отрицал виновность обвиняемых. 5 июля 1922 г. был оправдан за «недоказанностью преступления» и освобожден. Служил псаломщиком в Александро-Невской лавре, а после ее захвата обновленцами, с 1923 по 1925 г.- в храме бывшего Стрелкового полка.
Подвергался кратковременным арестам в 1930 г. и, возможно, в 1931 г. Во время одного из арестов у К. пропали уникальная б-ка и научный архив. С 1931 г. служил зав. архивом Балтийского судостроительного завода.
Вновь арестован в Ленинграде 22 дек. 1933 г. Проходил по делу «евлогиевцев» вместе с епископами Рыбинским Сергием (Зенкевичем) и Кирилловским Валерианом (Рудичем) и большой группой клириков и мирян (в т. ч. из бывш. профессуры СПбДА). К. обвинялся в участии в «контрреволюционной монархической организации церковников», к-рая, по версии ОГПУ, «ориентировалась» на экзарха рус. приходов в Зап. Европе митр. Евлогия (Георгиевского). На допросах К. опровергал утверждения о существовании подобной орг-ции, отказался давать показания против др. обвиняемых. 3 марта 1934 г. приговорен Особой тройкой при Полномочном представительстве ОГПУ в Ленинградском военном окр. к 5 годам ИТЛ. Приговор заменен высылкой на тот же срок в Зап. Сибирь. Проживал в Тобольске. Работал архивариусом при местном управлении ВЦСПС. Был арестован в Тобольске 26 апр. 1937 г. Проходил по одному делу с Тобольским и Тюменским архиеп. Артемием (Ильинским) и большой группой духовенства. Обвинялся в том, что являлся «руководителем контрреволюционной повстанческой организации церковников». Не признал предъявленные обвинения. 23 авг. 1937 г. приговорен Особой тройкой при УНКВД по Омской обл. к расстрелу. 30 авг. того же года приговор был приведен в исполнение.
Научные труды
К. был одним из крупнейших литургистов своего времени. Он занимался проблемами раннехрист. богослужения, богословием Евхаристии и таинств, историей визант. и древнерус. Триоди (и гимнографических сборников в целом), Типикона и лекционарной системы, вопросами церковной археологии. Он автор 2 монографий и неск. программных статей и докладов. Монография «Евхаристическая молитва (анафора): Опыт историко-литургического анализа» (1908) посвящена одной из ключевых проблем христ. литургики - причинам возникновения различных типов евхаристических молитв и установлению механизмов их дальнейшего развития, вплоть до классических образцов вост. анафор и зап. канона мессы. На основании знаний раннехрист. источников и современной К. научной лит-ры он выдвинул ряд смелых предположений, предвосхищавших аналогичные идеи более поздних исследователей. Для своего времени эта работа К. представляла собой безусловный научный прорыв. На Западе она была едва замечена прежде всего по причине незнания большинством зап. специалистов, работавших в области раннехрист. литургических исследований, рус. языка. В России исследования в этой области после 1917 г. прервались на долгие годы. В результате нек-рые из гипотез, впервые выдвинутых К., впосл. были независимо разработаны др. учеными и связываются в историографии с их именами. В связи с тем что в XX в. было опубликовано много исследований в области раннехрист. евхаристической практики и происхождения анафоры, эта монография К. утратила научную актуальность. О 2-й монографии, «Постная Триодь: Исторический обзор ее плана, состава, редакций и славянских переводов» (1910), этого сказать нельзя. К. реконструировал историю формирования системы памятей цикла Великого поста и подготовительных к нему недель, подробно описал как уже известные, так и впервые обнаруженные им самим при работе с рукописями сведения о гимнографах, создававших песнопения для Постной Триоди, и их произведения, а также подробно разбирал вопросы происхождения слав. переводов Триоди. Работа имеет приложение, к-рое представляет собой инципитарий множества песнопений Постной Триоди, сохранившихся в рукописях, но не вошедших в позднейшие печатные издания. В отличие от 1-й монографии К. эта книга известна западным исследователям несколько лучше во многом благодаря диссертации Н. Каппёйнса (Cappuyns N. Le Triodion: Étude historique sur sa constitution et sa formation. R., 1935), значительная часть к-рой представляет собой аккуратный конспект книги К. Поскольку вопросам формирования и развития великопостного цикла в визант. богослужении и рукописной традиции Постной Триоди в мировой историографии посвящено совсем небольшое число работ, монография К., содержащая ряд ярких гипотез и вводящая в научный оборот большое количество рукописных данных, с академической т. зр. вполне востребована и в наст. время. Тему монографии продолжают статьи «К истории исправления Постной Триоди при патриархе Никоне» (1911) и «К истории Иерусалимского устава» (1912). 1-я описывает процесс формирования совр. стандартного текста рус. Постной Триоди, 2-я вопреки названию в основном посвящена не Иерусалимскому уставу, визант. монастырскому Типикону, возникшему в XI в., а особенностям богослужения Иерусалимской Церкви в I тыс. по Р. Х. и вопросу формирования иерусалимского и к-польского лекционариев (систем литургических чтений) как для триодного периода, так и для остального года. Блестящее знание истории Типикона К. продемонстрировал в подробнейшем «Отзыве о труде прот. Михаила Лисицына «Первоначальный славяно-русский типикон…»» (1916), имеющем едва ли не большее научное значение, чем рецензируемая работа Лисицына. В докладе на Поместном Соборе 1917-1918 гг. «О происхождении и истории богослужебного устава» К. представил ясную и продуманную реконструкцию истории формирования Типикона и, исходя из нее, предложил решение некоторых вопросов совр. богослужебной практики (БТ. 1998. Сб. 34. С. 290-297). Вопросам истории богослужебного устава и его практического применения К. посвятил доклад, прочитанный на том же Соборе, «Правило о поклонах» (Там же. С. 338-344). Еще в одном докладе, сделанном К. на Поместном Соборе 1918 г., «О евхаристическом хлебе и вине» (Там же. С. 324-329), затрагивается тема качества хлеба и вина, предназначенных для Евхаристии, очевидно весьма важная сама по себе, но редко упоминаемая в источниках. Др. сложная и малоизученная тема евхаристического богословия - смысл и содержание литургии Преждеосвященных Даров - исследована К. в ст. «Святая Чаша на литургии Преждеосвященных Даров» (1915). Здесь К. ввел в научный оборот забытые свидетельства визант. авторов, доказавших ошибочность тех представлений некоторых украинских и русских богословов XVII в., которые привели к ряду изменений в русской практике совершения этой литургии. Статья К. имеет решающее значение для дальнейшего исследования чина литургии Преждеосвященных Даров, однако авторам 2 основных монографий по этой теме - Димитрию Мораитису и прот. Стефану Алексопулосу - она осталась неизвестной из-за отсутствия перевода на западные языки; впрочем, 2-й из упомянутых авторов все же знаком с выводами К. опосредованно, благодаря английскому переводу статьи Н. Д. Успенского «Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII в.» (БТ. 1975. Сб. 13. С. 148-171), в которой резюмируется текст К. (см.: Там же. С. 157-160). Трагические события 1917-го и последующих годов не дали осуществиться другим исследовательским планам К., о содержании которых в настоящее время по причине гибели архива ученого можно судить лишь отчасти (см.: Пивоварова. 2004. С. 428).
