КАПЕРНАУМ

В греч. манускриптах встречается 2 написания: Кафарнаум (Καφαρναύμ; Ios. Flav. De bell. III 10. 8 (519); нек-рые ранние рукописи НЗ) и Капернаум (Καπερναύμ). Звучание греч. наименования позволяет достаточно убедительно восстановить семит. название этого поселения - Кфар-Нахум (  ), причем вариант Καφαρναύμ более точно отражает звучание семит. топонима. Соответствующая консонантная запись (   ) зафиксирована в мидраше Когелет Рабба 1. 25, датируемом предположительно VIII-IX вв. по Р. Х. Название этого поселения традиционно связывается с прор. Наумом (евр. Нахум), могила которого, по преданию, находилась в К. Если это верно, то Кфар-Нахум значит «деревня [пророка] Наума». В комментарии Оригена на Евангелие от Иоанна (Orig. In Ioan. comm. // Origenis Opera omnia / Ed. C. V. de La Rue, C. H. E. Lommatzsch. B., 1831. Bd. 1. S. 288) предлагается несколько иное толкование: ἀγρὸς παρακλήσεως - «деревня [поле] утешения». Блж. Иероним также в целом следует этому толкованию (Hieron. De nom. hebr. // PL. 23. Col. 843-844 (Lucae)): ager vel villa consolationis - «деревня или поместье утешения». В толкованиях Оригена и блж. Иеронима отражено значение древнеевр. глагольного корня   - утешать, от к-рого образовано имя ветхозаветного пророка -   с предположительным значением «утешитель» или «утешительный».

Cогласно Дж. А. Смиту, христ. традиция, восходящая к VI в., связывает К. с местом, которое арабы называют Телль-Хум, т. е. «холм Хум» (Smith G. A. The Historical Geography of the Holy Land: Especially in Relation to the History of Israel and of the Early Church. N. Y., 1895. P. 456). В евр. сочинениях XVI в. «Йихус ха-авот» и «Йихус ха-цадиким» сообщается, что в сел. Танхум, видимо тождественном Телль-Хум, находилась могила раввина Танхума, а также (в «Йихус ха-цадиким») могила прор. Наума (Itinéraires de la Terre-Sainte des XIII-XVII siècles / Trad. de l'hébreu E. Carmoly. Brux., 1847. P. 385, 448). По-видимому, араб. название Телль-Хум сохранило в искаженном виде евр. название этого места, связанное с находившейся там могилой Танхума.

Согласно евангелистам, К. располагался на небольшом расстоянии от Вифсаиды и Хоразина. Евангелист Матфей сообщает, что К. лежал «в пределах Завулоновых и Неффалимовых» (Мф 4. 13). Из ВЗ известно, что просле раздела обетованной земли между израильтянами колено Неффалима поселилось на сев.-зап. берегу озера (Нав 19. 32-39), однако К. в этом рассказе не упоминается.

Чудо исцеления расслабленного в Капернауме. Мозаика кафоликона мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле. Ок. 1316–1321 гг.

Чудо исцеления расслабленного в Капернауме. Мозаика кафоликона мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле. Ок. 1316–1321 гг.

В Евангелиях упоминается еще 3 дома в К., где Христос был во время Своего мессианского служения в Галилее: в доме Левия (Матфея) Алфеева Он возлежал со Своими учениками и с «многими мытарями и грешниками» (Мк 2. 14-17); упоминаются также дом начальника синагоги Иаира (Мк 5. 35-43) и дом рим. сотника (Мф 8. 14-15; Лк 7. 1-10). Вполне вероятно, что во время проповеди Иисус посещал в К. еще один дом - дом Его ближайших апостолов, Иакова и Иоанна Зеведеевых (Мф 4. 21-22; Мк 1. 19-20).

В К. и его окрестностях Христос наставлял учеников и народ, рассказывая притчи, вел беседы (Мф 9. 10-17; 15. 1-20; Мк 2. 15-22; 9. 33-50; Лк 5. 30-39; 6. 17-49; Ин 6. 24-71) и совершил множество чудес: исцелил слугу сотника (Мф 8. 5-10; Лк 7. 1-10), тещу Петра (Мф 8. 14-15; Мк 1. 29-31; Лк 4. 38-39), расслабленного (Мф 9. 1-8; Мк 2. 2-12; Лк 5. 18-26), кровоточивую женщину (Мф 9. 20-22; Мк 5. 27-34; Лк 8. 43-48), сухорукого и др. больных (Мф 8. 16; 28-31; Лк 4. 40; Ин 4. 46-54), изгнал нечистого духа из одержимого (Мф 9. 32-33; Мк 1. 23-28, 32-34; Лк 4. 41), воскресил дочь начальника синагоги Иаира (Мф 9. 23-36; Мк 5. 35-43; Лк 8. 41-56). Некоторые из чудес Христос совершил в капернаумской синагоге (Мк 1. 23-28; 3. 1-5; Лк 4. 33-36).

В К. Иисус произнес поучение о подати «царям земным» и «свободе сынов» (Мф 17. 24-27), а возле синагоги проповедовал о хлебе жизни (Ин 6. 32-59). Вместе с Иисусом К. посетили Богородица и Его братья (Мк 3. 31; Ин 2. 12).

Но несмотря на совершенные в К. чудеса, поучения и обличения, жители К. не раскаялись и не уверовали. И тогда было произнесено грозное решение суда Божия: «И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься...» (Мф 11. 23; Лк 10. 15).

В К. упоминаются податный стан («мытница»), где собирались налоги особыми откупщиками («мытарями») взамен отдаваемых ими рим. правительству ежегодных платежей, и таможенная застава для взимания пошлин с торговых караванов (ср.: Мф 9. 9; Мк 2. 14-15; Лк 5. 27).

В кон. I в. по Р. Х. К. упоминается в сочинениях Иосифа Флавия. Жители К., не принимавшие активного участия в 1-й иудейской войне, позволили, однако, укрыться здесь отряду Иосифа, пострадавшему в боях с войсками Агриппы II. Иосиф лечился в К. после полученных в битве при Вифсаиде ранений (Ios. Flav. Vita. 403). В описании природы зап. района Галилейского м. Иосиф (Idem. De bell. III 10. 7-8) упоминает К. (Καφαρναύμ) в качестве названия источника воды (Ibid. 8 (520)).

Наиболее раннее сообщение о К. в христ. паломнической литературе содержится в рассказе о его посещении испанской паломницей кон. IV в. Эгерии (сохранился в изложении средневек. мон. Петра Диакона (XII в.)). «В Капернауме же из дома первоверховника апостолов сделана церковь; тут стены стоят и поныне, как были (видимо, имеются в виду стены дома ап. Петра.- С. Т.). Тут Господь исцелил расслабленного, тут и синагога, в которой Господь исцелил бесноватого; на нее поднимаются по большому числу ступеней…» (Petr. Diac. De loc. sanct. 194). Однако выделить те описания, которые принадлежат собственно Эгерии, в этом повествовании довольно сложно. Позднее христ. паломник Аркульф, посетивший К. ок. 670 или 685 г., описывал его как не защищенную стенами деревню, простиравшуюся до побережья озера с востока и до ближайших холмов с остальных сторон (Adamn. De locis sanctis. II 23). В 724 г. в том же направлении - с юга вдоль берега озера - путешествовал Виллибальд, который также оставил путевые заметки (Wright. 1968. P. 16-17).

Согласно свт. Епифанию Кипрскому, до IV в. К. был населен только евреями, к-рые нетерпимо относились к самаритянам, язычникам и христианам в своей среде. «Обычай, запрещающий людям какой-либо другой расы жить среди них, особенно строго соблюдается в Тивериаде, в Диокесарии (т. е. в Сепфорисе), в Назарете и в Капернауме» (Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XXX 11. 10). Однако в мидраше Кохелет Рабба, возможно, сообщается о появлении христиан в К. уже во II в. Здесь говорится о небольшой группе людей, к-рая занималась магией (миним). Описывается случай с Ханиной, племянником раввина Йехошуа (нач. II в.). На него было наложено заклятие, а «миним» (точное значение слова «миним» остается предметом споров (Taylor. 1993. P. 25)) в К. его заставили проехать верхом на осле по городу в субботу. Хотя дядя и смог снять с него заклятие, Ханине пришлось покинуть Палестину и провести остаток жизни в вавилонском изгнании. Данный рассказ может отражать иудейский взгляд на факт обращения молодого человека в христианство или в одну из раннехристианских ересей, от чего его попытался спасти дядя, выслав за пределы страны (Кохелет Рабба. 1. 8). О том, что в К. к нач. IV в. была христ. община, может свидетельствовать также то, что раввин Исси из Кесарии (кон. III в.) проклинал «сынов Кефар-Наума» как вероотступников (Там же. 7. 26).

В византийский период иудеи жили в городе, о чем, напр., свидетельствует датируемая VI в. мозаичная надпись, открытая в синагоге в Хаммат-Гадере. В ней упоминается ктитор Иосси бар Дости из К. (CIJ, N 857; Naveh. 1981. P. 138). Большинство населения было христианским (Loffreda. Recovering Capharnaum. 19932. P. 31).

С VIII в. (с начала правления аббасидов) К. в источниках не встречается, но поселение не было заброшено. Бурхард Сионский в «Описании Святой земли» (1283) упоминает о бедной рыбацкой деревне на месте некогда процветающего города, в к-рой осталось 7 домов в полном запустении (Baldi D. Enchiridion Locorum Sanctorum. Jerusalem, 1935. N 449). В 1335 г. Якопо да Верона писал, что в К. поселились сарацины (Ibid. N 452). Игум. Даниил (2-я пол. ХI - 1-я пол. ХII в.) отметил, что «ныне же город этот пуст»; в его тексте содержится предание, что из К. ожидался приход антихриста. «Вот из-за этого фряги и опустошили ныне весь этот город Капернаум»,- заканчивает он рассказ.

В кон. XIX в. древний К. идентифицировали в основном с развалинами Хан-Минья на сев.-зап. берегу Галилейского м. и с араб. местечком Телль-Хум (севернее Хан-Миньи). Против идентификации К. с руинами Хан-Миньи, однако, свидетельствовали уже рассказы древних паломников: диак. Феодосия (ок. 530), описавшего маршрут от Тивериады до Магдалы к 7 источникам (Табге) и от 7 источников до К. (Theodos. De situ Terrae Sanctae. 11), и Аркульфа (кон. VII в.), к-рый видел К. с горы и утверждал, что к северу от него расположена гора, а к югу - озеро (Adamn. De locis sanctis. II 23). Раскопки нач. XX в. позволили окончательно идентифицировать К. с араб. Телль-Хумом.

Большая часть территории древнего К. была приобретена францисканскими «Хранителями Святой земли», небольшой участок в восточной части города - греч. Православным Иерусалимским Патриархатом. Крупномасштабные раскопки всей области были проведены во францисканской части между 1968 и 1991 гг. под рук. В. К. Корбо и С. Лоффреды. Греч. участок исследовали в 1978-1982 гг. под рук. В. Дзафериса из Департамента древностей Израиля (общее описание результатов работ см.: Loffreda. 1997. Р. 417, в т. ч. францисканских: Idem. 1985; Corbo. 1992; Loffreda. Capernaum. 1993; Idem. 1997; обзор отчетов см.: Strange. 1977; результаты исследований на греч. территории: Tzaferis. 1983; Idem. 1993; Laughlin. 1993). Эти систематические раскопки проводили в основном на комплексе, который, как полагают, был домом ап. Петра, и в синагоге с целью определения даты их основания и восстановления истории. Однако в дальнейшем больше стали изучать материал I в.

Раскопки показали, что это место было заселено с эпохи ранней бронзы (ок. 2000 г. до Р. Х.). Сохранились остатки домов и линии предполагаемых улиц раннего среднего и позднего бронзового века. Следов пребывания людей с 1200 по 500 г. до Р. Х. не найдено. Новое поселение, вероятно, было основано уже при персах, греко-рим. и визант. периоды для К.- время расцвета, продолжавшегося до араб. завоевания в VII в. (Loffreda. Capernaum. 1993. Р. 292; ср.: Laughlin. 1993. Р. 54). Находки, сделанные на греч. участке, показывают, что К. развивался и после араб. завоевания. Возможно, в это время начался рост христ. населения К. Результаты раскопок свидетельствуют, что город был окончательно покинут жителями только во время завоевания крестоносцами в кон. XI в.

Общий план «священного квартала»: I в. до Р. Х. (красный); IV в. по Р. Х. (зеленый); сер. V в. по Р. Х. (синий)

Общий план «священного квартала»: I в. до Р. Х. (красный); IV в. по Р. Х. (зеленый); сер. V в. по Р. Х. (синий)

Во время раскопок были раскрыты неск. жилых кварталов, состоявших из «жилищ большого клана», для них характерна замкнутость (все окна выходили во внутренний двор, из к-рого на улицу была единственная дверь); жилые помещения располагались вокруг внутреннего двора, на крышу дома обычно вела каменная лестница (ср.: Ibidem). Дома строились в основном из местного вулканического базальта, без фундамента и без раствора. Легкие плоские крыши сооружались из деревянных балок, к-рые обмазывались слоем глины, смешанной с соломой (саманом).

Амер. библеист Дж. Л. Рид на основе имеющихся археологических данных о К. в I в. сделал ряд выводов о роли К. в региональной и межрегиональной экономике, о численности его населения и о внутренней планировке. Считалось, что благодаря расположению К. недалеко от ответвлений международной «дороги моря» (Via Maris) он стал центром интенсивной торговли и местом пересечения «потоков идей и информации» (Strange. 1992. Р. 42). Рид, однако, не нашел оснований для такого заключения, т. к. в этой области не обнаружено милевых камней раннего рим. периода; такие находки датируются только началом строительных проектов, связанных с имп. Адрианом (117-138). Рид полагал также, что «царская дорога» и «дорога моря» разделялись не севернее озера, а южнее его, и «царская дорога» далее шла по равнине через Скифополь или на север через Кесарию Филиппову (Reed. 2000. Р. 147). Более благоприятное по сравнению с др. галилейскими поселениями положение К. очевидно, если рассматривать его в узкорегиональной перспективе. Расположенный на границе между тетрархиями Филиппа и Антипы, К. имел порт на берегу озера и был связан, т. о., с главными городами региона: Тивериадой, Иппосом и Гадарой. Рид пришел к заключению, что К. хотя и «не стоял на главном международном торговом пути... однако есть свидетельства, что здесь имела место значительная региональная и отчасти также межрегиональная торговля, определившая его жизнь в 1-й пол. I в. по Р. Х.» (Ibid. Р. 148).

Вопрос о численности населения К. в I в. вызывал оживленные научные дискуссии. Э. М. Майерс и Дж. Ф. Стрейндж считали, что в К. жили 12-15 тыс. чел. (Meyers, Strange. 1981), а К. Ки - 25 тыс. чел. (ср.: Reed. 2000. Р. 65)). Рид в оценке численности исходил из того, что площадь К. (как предполагал Ч. У. Уилсон в 1871) достигала 30 га, а плотность населения была такой же, как в Остии (в Риме) (Reed. 1992. Р. 9-10; Idem. Population Numbers. 1994. P. 208). Площадь населенной области К., т. о., достигает, по Риду, 6-10 га, а численность населения оценивается им по-разному: 1700 (Idem. Population Numbers. 1994. P. 212), 600-1500 (Idem. 2000. P. 152) и 1000 жителей (Crossan, Reed. 2001. P. 81). В любом случае исследователи единодушны в том, что К. по численности населения значительно уступал соседним городам.

В отличие от Корбо, Стрейнджа и др. исследователей Рид считал К. I в. «деревней, растущей естественным образом, вне ясного плана». Общий план К., по мнению Рида, не позволяет обозначить его как «полис», т. к. нельзя с уверенностью говорить о к.-л. централизованной планировке, ортогональной сетке улиц, украшенных колоннами и портиками, не найдено каналов с проточной водой, общественных зданий, расположенных вокруг агоры (Reed. 2000. Р. 152-155; Crossan, Reed. 2001. P. 82). В отличие от построек мн. иродианских городов для домов К. характерны грубая кладка стен и оформление дверных косяков (Crossan, Reed. 2001. P. 83). В жилых постройках К. I в. также не обнаружено цветной штукатурки, фресок, архитектурных элементов из гранита и мрамора, красной черепицы (Reed. 2000. Р. 157). В К. не найдено археологических свидетельств, к-рые подтверждали бы наличие городской элиты, «несущей свою гражданскую ответственность… пожертвованиями на строительство общественных зданий, как это видно в других местах - Скифополе, Кесарии, Сепфорисе и Тивериаде» (Ibid. Р. 165). Нек-рые семьи, судя по всему, все же имели довольно большие дома, связанные с причалами для лодок. Общий вывод Рида таков: К. был одной из наиболее крупных деревень Галилеи, но не полисом.

Социально-экономическая ситуация К. в I в. определялась 3 факторами: ловлей рыбы, ведением сельского хозяйства на окружающих холмах и в долинах и торговлей благодаря выгодному местоположению на дороге недалеко от границы тетрархии. Археологи обнаружили многочисленные предметы, используемые в сельскохозяйственном производстве: маслодавильные прессы, жернова для помола зерна, ступы, каменные сосуды и др., сделанные из местного базальта, вероятно в К., т. к. нек-рые из них не были закончены, а также стеклянную посуду разного предназначения, возможно местного производства (Loffreda. Recovering Capharnaum. 1993 2. P. 20).

Благоприятное для экономического развития местоположение К. поддерживало относительное благосостояние многих крестьян и рыбаков, при этом резкой имущественной дифференциации не было (Reed. 2000. Р. 164-165). Судя по найденным монетам и предметам, изготовленным за пределами К., торговля в городе была ориентирована в основном на сев. районы: Галилею, Сирию, М. Азию. Рыболовство облагалось большим налогом, некоторые крестьяне должны были уходить со своих мест в поисках работы (μισθωτοί; Мк 1. 20). Рид считает, что население К. было более богатым, чем, напр., жители Назарета, но в то же время благоприятные условия К. привлекали сюда много нищих, калек, блудниц, о которых упоминается и в евангельских текстах (Reed. 2000. Р. 165).

Дом ап. Петра. Октогональная церковь

О существовании в древности церкви в К. известно из записок паломницы кон. IV в. Эгерии, где говорится, что при сооружении этой церкви были сохранены стены первоначального дома ап. Петра (ср.: Petr. Diac. De loc. sanct. 194).

Остатки церкви впервые обнаружены Уилсоном. Он писал: «Вне собственно синагоги, но связанными с ней мы нашли остатки более поздней постройки, предположительно принадлежащие выстроенной в Капернауме церкви, о которой говорит Епифаний и которую в 600 г. по Р. Х. также описал Антоний как базилику, включающую в себя дом Петра» (Wilson. 1871. P. 344).

Францисканский свящ. Г. Орфали, производивший раскопки К. в 1921-1926 гг. в 30 м южнее синагоги, раскрыл большую часть 8-угольного здания с мозаичным полом, которое он сначала принял за баптистерий. Впосл., в результате раскопок Корбо и Лоффреды, было открыто 3 основных уровня застройки этого места.

Изометрическое изображение «священного квартала» I в. по Р. Х.

Изометрическое изображение «священного квартала» I в. по Р. Х.

Первый уровень образовывали бытовые постройки позднего эллинистического периода (I в. до Р. Х.), среди них было идентифицировано здание (5,8×6,45 м), почитавшееся в первые века христианства как дом ап. Петра. Он состоял из неск. комнат, расположенных вокруг просторного внутреннего дворика (весь архитектурный комплекс принято называть insula sacra - «священный квартал»). Дом построен из местного черного базальта, имел неск. небольших комнат, 2 внутренних двора и большую комнату (12 кв. м). При возведении он ничем не отличался от окружавших его построек. Археологические данные свидетельствуют, что большая комната этого дома еще в сер. I в. по Р. Х. стала использоваться только для общественных собраний; это помещение выделялось среди других наличием полов из утрамбованной белой извести, датируемых I в. (Corbo. 1975. P. 70). В это время здесь исчезла бытовая керамика, найдены только обломки больших сосудов, к-рые использовались для хранения чего-либо, остатки масляных светильников. Стены комнаты были покрыты цветной штукатуркой, на ней обнаружены многочисленные граффити (наиболее ранние III в.) (Loffreda. Recovering Capharnaum. 1993. P. 60). Изменения коснулись только центральной комнаты, к-рая была превращена в молитвенное помещение (domus ecclesia).

Фрагмент росписи дома ап. Петра (юго-зап. угол)

Фрагмент росписи дома ап. Петра (юго-зап. угол)

Вопрос о принадлежности иудеохристианам отдельных надписей, обнаруженных в помещении, как это утверждал специалист по эпиграфике Э. Теста, вызвал научную дискуссию и, судя по всему, не нашел окончательного решения. Теста привел следующую статистику: 151 надпись сделана на греч. языке, 13 - на сирийском, 9 - на арамейском и 2 - на латыни (Testa. 1972. P. 183), что, по мнению исследователя, свидетельствует о существовании иудеохристианского паломнического движения из Палестины и из других мест (Ibidem). Отдельные надписи, которые Теста относил к арамейским, Дж. Э. Тейлор считала греческими (Taylor. 1993. P. 284-287) и в связи с этим сомневалась в существовании массового паломнического движения.

Францисканские исследователи подчеркивали христианское содержание граффити, в которых упоминается имя Иисуса: Он назван Господом, Христом, Богом, Высочайшим; были обнаружены и христограммы; некоторые надписи можно интерпретировать как литургические: «аминь», «Господи, помилуй» и др. Согласно францисканским археологам, имя ап. Петра встречается в надписях не менее 2 раз, однако с этими выводами согласны не все ученые (ср.: Strange, Shanks. 1982). По палеографическим признакам надписи датируют III-V вв. (Loffreda. Recovering Capharnaum. 1993 2. P. 60).

Общий план октагональной церкви

Общий план октагональной церкви

В IV в. domus ecclesia включала дом и окружающее его пространство. Границы нового сооружения были отмечены массивной стеной (длина внешнего периметра 112,25 м). Интерьер дома ап. Петра был разделен на 3 части 2 поперечными арками (сирийско-набатейский тип перекрытия), а внутри квадратных стен на западе был выделен дополнительный узкий атриум, отмеченный перегородкой. Прежний пол дома ап. Петра из утрамбованной белой извести был заменен полихромной облицовкой, а стены в интерьере покрыты слоем штукатурки и легкой орнаментальной росписью. Именно это церковное сооружение упоминала паломница мон. Эгерия. Возможно, храм был построен Иосифом Тивериадским, имп. Константин поручил ему сооружение христ. храмов в Галилее (ср.: Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XXX 4. 1; 11. 10). Археологами обнаружен ряд предметов церковного назначения, а также некоторые рыболовные принадлежности, относящиеся к началу христ. эры (Loffreda. Capernaum. 1993. P. 295).

Изометрическое изображение Domus ecclesia

Изометрическое изображение Domus ecclesia

Во 2-й пол. V в. внутри уже существовавшей постройки была сооружена октогональная церковь. Подобная архитектурная форма, ранее считавшаяся характерной только для мартириев, в Палестине встречается не часто. Известны лишь неск. подобных построек: вост. часть храма Рождества в Вифлееме (IV в.), Кафизма на месте, где отдыхало Св. Семейство по пути в Египет, рядом с Вифлеемом (V в.), Купол скалы (Куббат-эс-Сахра) (VII в.) на месте Иерусалимского храма, храм на платформе эпохи Ирода Великого в Кесарии Палестинской (V-VI вв.?), храм Богородицы на горе Гаризим в Самарии и храм св. Симеона в Калъат-Симъан в Сирии (кон. V в.). С храмом на горе Гаризим капернаумский октагон имеет много общих архитектурных деталей, археологическую датировку храма подтверждают и стилистические признаки. Ранее считалось, что эта форма восходит к Золотому октагону в Антиохии, но в последних исследованиях показано, что сир. храм имел форму октоэдрона (Bogisch. 2005). Т. о., архитектурная форма храма в К. свидетельствует о важной роли этого «святого места». Постройка состояла из центрального октагона, внутри к-рого 8 угловых опор поддерживали перекрытие на арочных перемычках. С востока к нему примыкали небольшая апсида, выступающая за пределы стен IV в. (позже к ней добавлена крещальная купальня), и неск. боковых комнат, напоминающих пастофории. С зап. стороны по каждой из 3 граней располагались входы. Со всех сторон, кроме восточной, октагон был окружен галереями, их конструкция состояла лишь из 5 граней. Зап. грань совпадала с линией атриума IV в. С юж. стороны всего комплекса появились пристройки из неск. комнат. Центральный октагон был украшен цветной напольной мозаикой, к-рая теперь демонстрируется отдельно от здания. Центральный мотив ее декора - изящно выполненная и редкая для Палестины фигура павлина с роскошным хвостом концентрической формы. Она органично подчеркивает октогональный план храма. Павлин находится в окружении геометрических и флоральных мотивов, но это было характерно для мозаик антиохийского круга.

Вид на католич. церковь над домом ап. Петра и греч. ц. в честь Собора апостолов

Вид на католич. церковь над домом ап. Петра и греч. ц. в честь Собора апостолов

Октогональный храм просуществовал до VII в. Анонимный паломник из Пьяченцы, посетивший К. ок. 570 г., оставил воспоминания об этом храме, назвав его базиликой (Loffreda. Capernaum. 1993. P. 295). Свидетельства более поздних паломников не подтверждают существование церкви ап. Петра. Они упоминают «дом св. Иоанна Богослова» (BHG, N 364; Из неизданного Жития Константина и Елены список церквей, построение которых приписывается Елене / Изд., пер.: В. Г. Васильевский // ППС. 1886. Т. 4. Вып. 2(11). Прил. 3. С. 259) или «дом и великую стену… в которых жил Заведей и его сыновья Иоанн и Иаков» (Vitae Willibaldi et Wynnebaldi auctore sanctimoniali heidenheimensi / Ed. O. Holder-Egger // MGH. SS. 1887. Bd. 15. Tl. 1. S. 96). Возможно, позднее в К. была построена базилика (ей могли принадлежать золотые тессеры, найденные на участке построек рядом с греч. церковью), и именно ее, как считает Тейлор, показывали паломникам (Taylor. 1993. P. 273). Нельзя, однако, исключить и того, что сведения о посвящении октогонального храма в течение веков были забыты.

Территория с синагогой и домом Петра в наст. время находится в ведении Францисканской библейской школы (Studium Biblicum Franciscanum). Синагога отреставрирована и музеифицирована, а над домом Петра в 80-х гг. XX в. была построена новая католич. церковь ап. Петра (железобетонное сооружение в виде октагонального навеса на мощных опорах, не затрагивающих древний фундамент; освящена в 1990 г.). Навес защищает визант. храм от влияния окружающей среды и дает возможность осмотра его сверху, со 2-го яруса (полы сделаны из прозрачного пластика). Мозаики демонтированы и демонстрируются рядом с октагоном.

П. А. Коротков, С. В. Тарханова

Археологические раскопки на участке Иерусалимского Патриархата

Синагога

I. История исследований и проблема датировки. Первые научные описания синагоги принадлежат Э. Робинсону, изучавшему ее в 1838 г. Археологические раскопки проведены С. Андерсоном (1856), Робинсоном (1857), Уилсоном (1866) и Г. Г. Китченером (1881). После этих работ арабы в знак протеста разобрали остатки синагоги в К. (Aviam. 2004. P. 148). Видимо, тогда же были утрачены наиболее сложные элементы декора с изображениями различных существ, к-рые теперь реконструируются лишь гипотетически.

Вид на капернаумскую синагогу

Вид на капернаумскую синагогу

В 1894 г. территорию древнего К. приобрел орден францисканцев, и чтобы предотвратить дальнейшее разрушение синагоги, она была засыпана землей. В 1905 г. «Хранители земли» дали разрешение на исследование синагоги нем. археологам Х. Колю и К. Ватцингеру, позже - В. фон Бендену (1905-1915), которые на основе стилистического анализа скульптурного декора датировали ее строительство нач. III в. по Р. Х. Эта датировка легла в основу теории Э. Л. Сукеника и М. Ави-Йоны о 3-этапном развитии архитектуры палестинских синагог (Sukenik. 1934; Avi-Yonah. 1962. S. 76). Синагога К. в рамках данной теории рассматривается в качестве примера т. н. галилейского, самого раннего, типа III в.

Раскопки, к-рые проводили уже францисканцы, были прерваны первой мировой войной. Исследования и реставрационные работы возобновились в 1921 г. под рук. Г. Орфали и продлились до 1926 г. Ученый раскопал часть октагона на месте дома ап. Петра и начал реконструкцию синагоги. В 1968 г. работы возглавили Корбо и Лоффреда из Францисканской школы библейских исследований в Иерусалиме. В самом нижнем слое фундамента было обнаружено основание из черного базальта, которое Корбо идентифицировал как синагогу времени Христа, а Лоффреда посчитал промежуточным строением (судя по всему, М. Ави-Йона был первым, кто предположил, что базальтовый пол под «белой синагогой» принадлежал более ранней синагоге, ср.: Binder. 1997. P. 189. Not. 61; Magness. 2001. P. 19-20; Loffreda. 1985. P. 46-49; и хотя нек-рые исследователи отклоняют эту датировку (ср.: Magness. 2001. P. 19-20), она по-прежнему принимается большинством (Binder. 1997. P. 192; ср. также: Runesson. 2001. P. 182 ff.)). Также в кладке и основаниях стен было найдено большое количество визант. монет времени императоров Маркиана (450-457) и Льва I (457-474), что позволило археологам передатировать строительство синагоги с III в. на 2-ю пол. V в. (Loffreda. Capernaum. 1993; Idem. 1997). Дискуссии о времени возникновения памятника, получившие новый импульс в результате этих выводов, проходят и в настоящее время. Так, Ави-Йона не согласился с результатами новых исследований и объяснил наличие монет в фундаменте тем, что в нач. V в. здесь был спрятан клад, о котором впоследствии забыли. Лоффреда отметил, что монеты находились в самом нижнем слое фундамента и под сиденьями (слишком глубоко для захоронения клада) и что они были хаотично разбросаны. По мнению Лоффреды, монеты были т. н. 2-й десятиной, к-рую иудеи, по обычаю, должны были потратить в Иерусалиме во время паломничества по случаю больших религ. праздников. После разрушения храма исполнять его было уже невозможно, но привычка откладывать эти деньги сохранилась. Их нельзя было тратить ни на какие другие нужды, поэтому иудеи могли закладывать их в основания синагог, что подтверждается и др. археологическими находками, напр. в Мероте, Хоразине, Гуш-Халаве (Loffreda. 1997. P. 234; Ilan. 1989. P. 28).

Важную роль в дискуссии о времени постройки синагоги сыграли выводы искусствоведческого анализа ее коринфских капителей, каждая из к-рых оригинальна и не повторяет другую. Г. Блёдхорн (Bloedhorn. 1989; Idem. 1993) и Р. Раф (Rough. 1989) датировали капители 2 периодами - 175-225 гг. и 225-275 гг., но не отрицали возможности перестройки синагоги в V-VI вв., во время которой использовали прежние капители. М. Фишер (Fischer. 1986) выделил 4 типа капителей, датировал их III - нач. IV в. и отметил некоторые их александрийские и византийские черты. Особенностями коринфских капителей являются наличие в их декоре иудейских символов (менора, лулав, этрог), отсутствие внутренних завитков, проработка чашечек над кавликулосами с помощью сверла. Стилистические особенности капителей пилястр и декора дверных перемычек в атриуме позволяют предположить, что атриум перестраивался при Омейядах или даже при Аббасидах, вероятно после землетрясения 749 г. Как показали раскопки Дзафериса на территории греч. участка, К. существовал и в это время.

Сторонник ранней датировки Сукеник еще в 30-х гг. XX в. на основе палеографического анализа отмечал визант. характер арам. надписи на колонне «Халфи, сын Заведея, сын Иоханана сделал эту колонну. Да будет он благословен» (Sukenik. 1934. P. 72; другая колонна имеет надпись на греческом: «Ирод, сын Мо(ни)моса, и Юстус, его сын, вместе с другими детьми воздвигли эту колонну»).

Й. Цафрир (Tzafrir. 1995. P. 152, 157), не отказываясь в принципе от ранней датировки синагоги, в то же время подчеркивал визант. характер ее декора. Э. М. Майерс (Meyers. 2001), Г. Фёрстер (Foerster. 1971; Idem. 1989), Стрейндж (Strange. 2001) поддержали раннюю датировку. Сторонниками поздней датировки (2-я пол. V-VI в.) помимо францисканских археологов были Дж. Магнесс (Magness. 2001), Д. Милсон (Milson. 2007), Л. Левин (Levine. 2000. P. 196). Кроме археологических находок и результатов искусствоведческого анализа деталей в пользу датировки византийским периодом свидетельствуют и данные метрологических исследований Д. Чена (Chen. 1986; Idem. 1990): в качестве меры при строительстве использовался византийский (31-32 см), а не рим. фут (30 см); последний перестали применять уже в нач. IV в.

Ц. У. Маоз (Ma'oz. 1999) высказал предположение, что капернаумскую синагогу в V в. построили христиане как мартирий на loca sancta, при этом использовались остатки других (3 или 4) синагог, заброшенных в III в. То, что синагога с самого начала была христианским памятником, по мнению Маоза, может объяснить странное положение здания (среди др. построек) - недалеко от церкви-октагона, а также нек-рые архитектурные особенности: большое количество дверных порталов (12 вместо традиционных 3-4; 3 входа с вост. стороны атриума имеют исключительно декоративный характер, нависая над подиумом) и наличие бокового атриума, как в сир. христ. храмах. Маоз, объясняя т. о. архитектурные особенности здания, не учел, однако, того факта, что паломница IV в. мон. Эгерия сообщает только о деталях входного портала синагоги - войти и увидеть интерьер она, как христианка, видимо, не могла.

С учетом всех объяснений можно сделать вывод: капернаумская синагога действительно могла быть построена (вероятно, на месте упомянутой в Евангелии) во II - нач. III в. (именно ее видела мон. Эгерия в кон. IV в.). Находки (монеты, керамика) и метрологические измерения свидетельствуют о ее значительной перестройке в кон. V - нач. VI в., когда вторично использовались элементы декора зданий рим. времени, в т. ч. и ранней синагоги. Наряду со старыми деталями появились и новые, византийские (антаблементы с аканфовыми медальонами, иудейскими символами, а также некоторые капители), что объясняет различные стилевые характеристики декора. С учетом запрета имп. Феодосия II на строительство новых синагог (439; ср.: Marcus. 1961. P. 5-6) можно предположить, что иудеи построили новое здание синагоги под предлогом ремонта старого. Атриум мог быть реконструирован после землетрясения 749 г.

План капернаумской синагоги

План капернаумской синагоги

II. Реставрация и строительная техника. Как показали исследования, в дальнейшем здание не раз ремонтировалось, в результате чего антаблементы, дверные и оконные перемычки заняли случайные места в кладке стен. К началу реставрации стены синагоги не поднимались выше одного ряда каменной кладки, за исключением сев. стены, к-рая возвышалась до верхнего уровня сев. колонн с антаблементом. При реконструкции синагоги францисканцы частично восстановили каменную облицовку полов, укрепили кладку, восстановили дверные порталы, колоннады с капителями и антаблементами, но эта реставрация является результатом принятия некоторых гипотез, при этом большая часть найденных архитектурных деталей и декора не была использована и передана в археологический музей К. Проект реконструкции, предложенный Сукеником в 30-х гг. XX в., в целом повторяется и др. исследователями без необходимого критического анализа реконструкции декора.

Для строительства синагоги использовали местный белый известняк. Здание выложено из крупных, хорошо обработанных, отполированных квадров, соединенных друг с другом без связующего раствора (толщина стен от 60 до 70 см). В первую очередь был заложен фундамент, возведено здание синагоги и только потом облицован пол. В фундаменте выделяется 3 слоя.

III. Архитектурный тип, композиция памятника, убранство. Синагога представляет собой 3-нефный базиликальный зал на подиуме, разделенный 2 рядами колоннад по 7 колонн в каждой. Третий ряд из 2 колонн создает 4-й поперечный неф. Угловые опоры в точке пересечения колоннад превращаются в характерные для Галилейского региона двойные колонны, имеющие в горизонтальном сечении форму сердца. Все колонны подняты на стилобат и массивные пьедесталы, к-рые подчеркивают изолированность большого центрального пространства и бокового обхода в форме буквы П. Вдоль всех стен, кроме южной, расположены 2-ступенчатые сиденья. Композиция из 3 колоннад, образующая форму ойкуса (οἶκος - дом), известна в архитектуре Рима и М. Азии. Две вимы-платформы, расположенные по сторонам главного входа внутри здания, и следы перегородки, обнаруженные Корбо и Лоффредой, указывают на то, что через центральный вход доступ был ограничен (возможен только для раввинов) или закрыт для всех. Подобные случаи закрытия главного входа решеткой известны по рим. архитектуре (напр., в святилище II в. в Кедеше - см. Кедес). Над одной из вим располагалась каменная или деревянная Ниша Торы (не сохр. по аналогии с известными в др. синагогах (напр., в Хоразине, Умм-эль-Канатире)), которая была средоточием всего внутреннего пространства. Вся постройка ориентирована главным фасадом с 5 входами на юг (3 ведут в синагогальный зал, 2 - в атриум), в сторону Иерусалима. В атриуме, как в общественном месте есть еще дополнительные входы, по 3 с вост. и сев. сторон (с вост. стороны входы имели декоративный характер).

Замковый камень с Геракловым узлом. Фрагмент рельефного декора синагоги

Замковый камень с Геракловым узлом. Фрагмент рельефного декора синагоги

С восточной стороны к синагоге примыкает трапециевидный атриум. Его план также соответствует форме ойкуса с 3 колоннадами в форме буквы П, развернутой в сторону основного зала. Он был пристроен к уже готовому зданию синагоги на 2-м этапе. С сев.-зап. стороны к синагоге примыкает небольшая квадратная пристройка, в которой, возможно, был подъем на хоры для женщин, а позже хранилище (обнаружили большое количество остатков стеклянных вазочек и глиняных сосудов, вероятно для хранения масла). Синагогальный зал реконструируется как 2-этажный, а атриум - как одноэтажный, с открытым центральным пространством (тип basilica discoperta).

С юж. стороны перед синагогой и атриумом возведена узкая терраса в виде открытого портика, на него ведут 2 ступенчатых подъема с боковых сторон (из-за неровности местности потребовалось разное количество ступеней: 4 - с западной и 12 - с восточной).

Карниз с изображением 2 орлов. Фрагмент рельефного декора синагоги

Карниз с изображением 2 орлов. Фрагмент рельефного декора синагоги

По внешнему периметру стены синагоги украшены 2 ярусами аттических пилястр, которые создают иллюзорную композицию святилища, подобную периптеру (прямоугольное святилище с колоннадами со всех сторон). Над пилястрами возвышался наиболее простой по своему декору карниз в виде симы (профиль в виде простой волны). Подобные приемы были популярны в александрийской школе II-III вв. и получили распространение на территории Сирии, Иордании и Палестины. Стены интерьера были украшены коринфскими полуколонками в 1-м ярусе (они соотносятся с основными коринфскими колоннадами), аттическими пилястрами во 2-м (соотносятся с колонками галерей). Наиболее пышное оформление в экстерьере имели дверные порталы, которые фланкировались пилястрами с капителями или уступчатыми профилями, похожими на ионические антаблементы. Не оставляет сомнения вторичное использование некоторых элементов (сполии) в качестве дверных перемычек, на них встречаются изображения эротов с гирляндами, сенмурвов, львов, орлов, пальм, вазонов, виноградных лоз, а на более скромных (в атриуме) - различных розетт в окружении декоративных мотивов. Лепестки «иллюзорно развеваются на ветру» и напоминают о сирийских и к-польских византийских капителях с развевающимся аканфом. Над главным входом в атриум перемычка украшена иудейскими символами: дверь скинии, лулав и этрог. Именно на римские сполии ориентировался остальной декор синагоги. Разнообразие деталей в синагоге отвечает известному в византийских храмах стилю varietas - смешение различных элементов без учета классического орденного порядка (Saradi. 1997). Однако стиль varietas в данном случае вполне мог стать результатом сознательного решения внести асимметрию. Примеры такого стиля известны еще в птолемеевской архитектуре Египта, которая позднее нашла выражение в александрийской школе римского периода (McKenzie. 2007).

Рельефный декор окна синагоги с двойными колонками с витыми канеллюрами

Рельефный декор окна синагоги с двойными колонками с витыми канеллюрами

Центральный вход украшался сегментным окном (ширина 6 м) в виде мощного уступчатого профиля. Окно опиралось на пилястры дверного проема. Замковая часть арки украшалась клинчатыми камнями с изображениями аканфового венка, розетки и 2 орлов, которые поддерживали «гераклов узел» (известен по голанским синагогам, иудейским гробницам). Арочный ритм окна подчеркивался глухой сегментной аркой-тимпаном на фронтоне юж. фасада, к-рая украшалась фигурами львов в аканфовых медальонах. Ряды медальонов, начинавшиеся от обоих концов фасада и направленные друг к другу, встречались посередине арки. Данный фриз находился на уровне верхнего карниза (непосредственно под крышей) по всему зданию синагоги. Он представлял собой сочетание рельефных орнаментов, характерных для ионического стиля: иоников с копьями, зубчиков, астрагала в виде бусин, лесбийского киматия (облом S-образного изгиба), нижняя часть которого украшалась чередующимися розеттами и консолями (аналогичный карниз был и в интерьере). Подобная форма карниза известна в региональной римской и набатейской архитектуре II-III вв. Над арочным окном внутри тимпана располагалось окно, фланкируемое сдвоенными колонками с диагональными каннелюрами и увенчанное фронтоном в виде раковины с боковыми акротериями. Подобные ему окна с колонками были, видимо, также на боковых стенах наряду с простыми прямоугольными. Фронтон фасада украшался 2 скульптурными фигурами львов в качестве акротериев (аналогии в Бараме, Хоразине), а конек крыши венчал скорее всего орел (по аналогии с синагогой в Хоразине). Данная реконструкция в целом совпадает с той, что была предложена еще Колем и Ватцингером и поддержана Сукеником и М. Дж. С. Чиат (Chiat. 1983. Vol. 1). Реконструкция Р. Хачлили (Hachlili. 1988. P. 161-163), представляющая здание синагоги с завершением в виде т. н. сирийского фронтона (с дополнительным ярусом клеристория над центральным нефом), кажется неубедительной, т. к. в ней не учитываются найденные в К. архитектурные детали (слишком широкий диаметр лучкового тимпана не поместился бы на фронтоне «сирийского» типа).

Фриз с изображением ковчега Завета. Фрагмент рельефного декора синагоги

Фриз с изображением ковчега Завета. Фрагмент рельефного декора синагоги

Наиболее оригинален по своему декору антаблемент в интерьере, который мог украшать главные колоннады зала и южную стену над вимой с нишей Торы, образуя замкнутый прямоугольник. Его нижняя часть (эпистиль) представляла собой традиционный 3-уступчатый профиль (фасции). Центральная часть (фриз) была украшена аканфовыми медальонами, внутри них помещались изображения различных розетт, вазонов, звезды Давида, звезды Соломона и т. д. Фриз, на к-ром сохранились изображения 5-колонного ионического фасада с кессонированной дверью на колеснице (Ковчег завета), менора с 5 ветвями и розеттой, а также карниз с 2 орлами, обращенными спинами друг к другу, и козерогом (морской козел; возможно, часть полного зодиакального цикла изображений) располагались, судя по всему, на юж. стене, в средоточии всего декора интерьера. Капители для полуколонок, украшенные аналогичными мотивами, были включены в ряд этого фриза на равном друг от друга расстоянии.

Сполия. Дверная перемычка над входом в юж. фасаде синагоги

Сполия. Дверная перемычка над входом в юж. фасаде синагоги

Они могли служить капителями для полуколонок по юж. стене и базами для колонок верхних галерей (тем более что базы для них не были найдены). Данная реконструкция представляется более логичной по сравнению с общепринятой реконструкцией Сукеника, т. к. расположение самых важных символических и декоративных изображений на 2-м ярусе едва ли было возможно. К вопросу о датировке данного антаблемента и всего здания следует отметить остроконечный характер аканфа, по пластике он напоминает изображения подобных же мотивов на византийских мозаиках в храмах Иордании (V-VI вв.).

Повторяющиеся в декоре изображения орлов, львов, вазонов, к-рые каждый раз включаются в новые композиции, образуют сложные символические оси внутри постройки и составляют хорошо продуманную программу. Они связывают убранство экстерьера и интерьера в единое целое.

Скульптурному декору антаблементов синагоги К. и его сравнению с позднерим. сир. архитектурой посвящено исследование Й. Турнхайма. Он показал особенности декоративных принципов в синагоге: сокращение, упрощение и изменение пропорций и конструкций по отношению к архитектуре классического периода (Turnheim. 1996). Р. Амир в исследовании о стиле скульптурного декора синагоги (Amir. 2012) допускает участие в работе 3 групп мастеров: 1-я группа выполнила декор перемычек главного фасада, 2-я работала над украшением фризов в экстерьере и интерьере, а 3-я - над перемычками атриума (особенный дизайн, основанный на 3-частном делении полей; аналогии найдены в 8 др. синагогах - Foerster. 1972. P. 103-104). Это различие между скульптурными деталями может объясняться еще и хронологическим разрывом: перемычки фасада являются сполиями, фризы экстерьера и интерьера специально изготовлены в визант. период, перемычки атриума появились при последней реставрации синагоги, вероятно после землетрясения 749 г.

Гробницы римского периода

Изометрическое изображение мавзолея рим. периода

Изометрическое изображение мавзолея рим. периода

Старое кладбище находится на сев. стороне К., приблизительно в 200 м от синагоги. Мавзолей, частично известный уже исследователям XIX в., был полностью раскопан в 1976-1977 гг. Он состоит из 2 дополняющих друг друга частей: из наземного памятника (нефеш) и подземного захоронения (гипогей). Оба построены из тщательно отполированных каменных блоков: известняковых в случае нефеша и базальтовых для гипогея. Если открытая часть памятника сохранилась очень плохо (только фундамент), то гипогей сохранился почти полностью. Центральная погребальная камера, находящаяся над нефешем, с 3 сторон окружена коридором. Вход в гипогей был с вост. стороны, в сев.-зап. углу. Коридор и центральная погребальная камера имеют арочные крыши. Три белых известняковых саркофага было найдено в западном коридоре, еще 2 - в основной погребальной камере. Кроме того, 8 локусов для оссуариев были расположены вдоль внешних стен коридоров и центральной камеры. Гробница была разграблена в древности. Она построена, вероятно, в I-II вв. по Р. Х.

С. В. Тарханова