АБХИНАВАГУПТА

[санскр.  - ] (кон. X - нач. XI в.), инд. религ. философ и эстетик, один из наиболее ярких представителей не-дуалистического направления (см. Агама) кашмирского шиваизма. Непосредственным учителем А. был философ и тантрик Утпаладева (Х в.). Обычно творчество А. подразделяют на 3 основных периода. Первый - тантристский - был посвящен прежде всего обобщению ритуальной и эротико-мистической практики кашмирского шиваизма (трактаты «Тантра-сара» (Сущность тантры), «Тантра-алока» (Свет тантры), «Пара-тримшика-виварана» (Толкование тридцати [шести шлок] о Верховной [Богине]) и др.). Ко второму относятся работы по эстетике и поэтике (Комментарий к «Натья-шастре», или «Шастре о драматическом искусстве», «Лочана» (Глаз) - комментарий к трактату «Дхваньялока» (Свет дхвани) Анандавардханы), и, наконец, в третий включают собственно философские работы А. (Комментарий на «Ишвара-пратьябхиджня-карики» Утпаладевы и др.), в к-рых он стремился найти приемлемый синтез между двумя главными философскими школами кашмирского шиваизма - школой «Спанда» и школой «Пратьябхиджня». Основой учения А. было представление о космическом союзе двух сущностей (точнее, двух аспектов одной и той же нераздельной сущности), к-рые персонифицированы в образе Шивы и его возлюбленной Шакти. В этом соединении Шива являет собой ясный, незамутненный свет созерцания («пракаша»), тогда как Шакти символически обозначает динамический, активный аспект рефлексии, ее интенциональность, направленность вовне. Две стороны сознания пребывают в состоянии постоянной пульсации, своего рода красно-белого мерцания, волнообразного движения («спанда»), в соответствии с ритмами к-рого развертывается и снова свертывается вселенная. Сам Шива не действует, но в его сердце латентно заложены внутренние потенции; получив позволение Шивы, энергия Шакти проявляется внешним образом - прежде всего как фоническая энергия Высшей Речи (ибо каждый очередной цикл проявления мира неизменно начинается с возобновления алфавита, с восстановления священных текстов - своего рода парадигмы тварного мира), а затем и как полнота прочих явлений и предметов вселенной. Та же пульсация сознания проявляется в каждом живом существе, и как только адепт верно угадывает в себе эту природу, он приходит к внезапному мистическому озарению («пратибха»), «узнаванию» (Пратьябхиджня) себя самого как верховного Господина, в момент экстатического транса полностью отождествляясь с Шивой. Та же теологическая концепция внезапного постижения высшей реальности нашла своеобразное преломление и в эстетической теории А. С его т. зр., художник и зритель, поэт и слушатель принципиально равновелики в своем творческом усилии; радостная дрожь «узнавания», приносящая эстетическое наслаждение, возможна лишь потому, что в их душах изначально заложена одна и та же сущность (концепция «сахридая», или представление о «со-сердечном» слушателе). Само представление об эстетическом наслаждении («раса») сближается у А. не столько с идеей удовольствия, «вкушения», сколько все с той же онтологической страстью, направленной к освобождению. В мгновение этой страсти, в переживаемом восторженном изумлении («чаматкара»), адепт как бы очищается от наносных, суетных забот и ему открывается истинная природа мира (в этом смысле «раса» А. близка греч. понятию «катарсиса», каким оно предстает в «Федоне» Платона).