АБУ-ГОШ

(Карьет-эль-Энаб), придорожное селение в Иудее (12 км на северо-запад от Иерусалима), к-рое отождествляют с библейским г. Кириаф Иарим, где в течение 20 лет хранили ковчег Завета (1 Цар 7. 1-2 и др.). В средневековье считалось Эммаусом НЗ, что маловероятно (см. Амуас и Куалония). Археологические исследования (1928 - Б. Р. Нёвилль, 1950 - Дж. Перротт, 1967-1971 - Г. Долльфус, М. Лешевалье) показали, что основу слоев А.-Г. составляет поселение VII в. до Р. Х. (поздняя стадия докерамического неолита - каменные дома с расписными оштукатуренными стенами, хранилища, более 30 погребений). Обнаружены отложения, близкие по времени к Рождеству Христову.

В 1142-1187 гг. А.-Г. принадлежал госпиталитам, к-рые основали там мон-рь с церковью (предположительно после 1141) над оставшейся от рим. эпохи цистерной («Источник Эммауса»), превращенной в крипту (хорошо сохранилась; раскопана в 1944 Библейской школой в Иерусалиме под руководством Р. де Во и А. М. Стеве). Церковь была основана в знак поминовения святого места, где Христос встретил 2 учеников в Эммаусе (Лк 23. 13-35). Это трехнефная базилика, прямоугольная в плане, с тремя апсидами, повышенным центральным нефом и нервюрными крестовыми сводами. Фрагментарно сохранилась роспись, к-рая датируется временем после 1170 г. (надписи лат.). До нас дошли акварели и рисунки гр. Пьелла, выполненные в 1901 г. Первоначально роспись располагалась в 3 алтарных помещениях, на сев. и юж. стенах боковых нефов и на столбах только в вост. части храма, полностью храм расписан не был. В конхе центральной апсиды было изображено Сошествие во ад. В регистрах под конхой - два ряда святых, одна из фигур епископов в юж. части сохранилась. Такая программа росписи апсиды, необычная для визант. традиции, является замыслом зап. художника. Размещение Сошествия во ад в апсиде, возможно, восходит к декорации храма Гроба Господня в Иерусалиме. В конхе юж. апсиды представлены ветхозаветные патриархи: Авраам, Исаак и Иаков. Они изображены с душами в лоне (см. Лоно Авраамово).

По сторонам от Авраама, сидящего в центре,- 2 ангела, держащие младенцев, молитвенно протягивающих ручки к патриарху. Это образы освобожденных душ - деталь уникальная для визант. и зап. искусства, указывающая на иконографию Страшного Суда. Необычно расположение фигур 3 патриархов в алтарной зоне храма - как правило, в визант. церквах этого времени они входили в цикл Страшного Суда, изображавшегося в нартексе. В конхе сев. апсиды был представлен Деисус, включавший образы благословляющего Христа на троне и предстоящих ему Богоматери и св. Иоанна Предтечи. Ниже сохранились фрагменты фигур ангелов и святого. Все 3 композиции, украшавшие алтарные конхи, связаны с иконографией Страшного Суда. На сев. стене храма в нижнем регистре сохранились фрагменты «облачного» Успения Богоматери, в верхнем - фигуры святых. На юж. стене в нижнем регистре изображено Распятие, в верхнем - отдельные фигуры святых или императоров. В композицию Распятия включены персонификации Церкви и Синагоги. Завершали декорацию храма образы 2 стоящих святых и святого воина на коне (вмч. Георгия?), представленные на сев. стене, и фигуры святых на столбах. Т. о., основная тема иконографической программы росписи - Воскресение Господне и спасение христ. душ, вероятно, была обусловлена поминовением святого места в Эммаусе, с к-рым связано основание церкви. Как полагает Г. Кюнель, в крипте церкви первоначально была изображена встреча Христа с учениками в Эммаусе, что было обычно для церквей Св. земли.

В отличие от иконографической программы, отмеченной зап. чертами, стиль росписей чисто визант., предполагается, что их заказчиком мог быть имп. Мануил Комнин (Weyl Carr A. Р. 215-244). Росписи церкви принадлежали к «динамическому» течению позднекомниновского искусства посл. трети XII в. В этом монументальном и величественном стиле можно выделить 2 направления, каждое из к-рых, по мнению Кюнеля, не является результатом работы 2 мастеров, а обусловлено применением различных изобразительных средств для разных сюжетов. Так, в композициях на боковых стенах нефов трактовка фигур и одеяний приобрела геометрически абстрактный характер, а в композициях алтарной «эсхатологической» части образы более пластичны, живописны и экспрессивны.