САМАРИН

Александр Дмитриевич (30.01.1868, Москва - 30.01. 1932, Кострома), обер-прокурор, член Гос. совета, российский общественный гос. и церковный деятель, действительный статский советник. Род. в семье столбовых дворян. Отец С., Дмитрий Федорович Самарин (1831-1901), писатель и общественный деятель, в числе его предков - известные гос. деятели воевода Нестор Рябец, Иван Родионович Квашня, сенатор М. М. Самарин. Мать С., Варвара Петровна Ермолова (1832-1906), дочь ген.-майора Петра Николаевича Ермолова, после ранней смерти родителей воспитывалась в семье двоюродного брата и сослуживца отца, генерала от артиллерии Алексея Петровича Ермолова. С. был крещен в младенчестве в доме, в котором на тот момент жила семья Самариных (в Москве, в Леонтьевском пер., д. 6), его небесным покровителем был кн. блгв. Александр Невский. У С. было 4 брата и 2 сестры, из них наиболее известны славянофил, общественный деятель Ф. Д. Самарин (1858-1916) и исследователь духовной музыки П. Д. Самарин (1861-1916). Дядя - известный публицист, славянофил, один из разработчиков реформы освобождения крестьян 1861 г.- Ю. Ф. Самарин. В 1886 г. С. окончил 5-ю московскую классическую гимназию с золотой медалью, а в 1891 г.- историко-филологический фак-т Московского ун-та с дипломом 1-й степени. В период обучения в ун-те он, обладая совершенным слухом и прекрасным голосом, был регентом в университетской церкви и в дальнейшем на протяжении всей жизни параллельно со службой в разных должностях исполнял обязанности регента.

В 1891-1892 гг. отбывал воинскую повинность по окончании ун-та, отслужив в армии, с 1894 по 1899 г. был земским начальником 4-го участка Бронницкого у. Московской губ., в 1899 г. избран богородским уездным предводителем дворянства и занимал эту должность до 1908 г. В 1894 г. получил чин коллежского секретаря, в 1895 г.- титулярного советника, в 1898 г.- коллежского асессора. В 1900 г. С. пожаловано придворное звание камер-юнкера.

26 янв. 1903 г. С. вступил в брак с Верой Саввишной Мамонтовой (1875-1907), дочерью широко известного деятеля культуры и промышленности С. И. Мамонтова. Д. Ф. Самарин был категорически против брака сына с представительницей купеческого сословия, и благословение венчаться с Верой Саввишной С. получил от матери, через год после смерти отца. В семье С. родились трое детей: Юрий, Елизавета и Сергей (умер в возрасте 6 лет). 27 дек. 1907 г., за месяц до 5-летия со дня венчания, Вера Саввишна скоропостижно скончалась от пневмонии и была похоронена в имении Мамонтовых Абрамцево, у ц. во имя Спаса Нерукотворного. В память о ней С. построил ц. во имя Живоначальной Троицы (архит. В. Н. Башкиров) в принадлежавшем ему с. Аверкиеве Богородского у. (ныне дер. Аверкиево городского окр. Павловский Посад Московской обл.), храм был освящен в его присутствии в 1915 г. В наст. время храм восстановлен, при нем создан культурно-просветительский центр «Вера Самарина», в деятельности которого участвуют потомки С.

В 1905 г. С. получил чин коллежского советника, в 1906 г.- статского советника, в 1908 г.- действительного статского советника. Также в 1906 г. ему было пожаловано придворное звание камергера. Он был членом дворянского «Кружка москвичей» («Самаринского кружка»), собиравшегося в 1904-1916 гг. как внепартийное объединение консервативного толка. В янв. 1905 г. С. совместно с братом Ф. Д. Самариным составил адрес Московского дворянского собрания к имп. мч. Николаю II Александровичу с обращением о сохранении неприкосновенности самодержавия. В адресе, в частности, были подробно изложены причины, согласно которым, с т. зр. членов дворянского собрания, конституционные реформы в Российской империи были недопустимы и опасны для народа и гос-ва («Подвигом добрым подвизался...». 2017. С. 207-218).

В 1908-1915 гг. С. был предводителем дворянства Московской губ. С 1912 г. участвовал в съездах Объединенного дворянства, одной из крупнейших и наиболее влиятельных правоконсервативных политических организаций в Российской империи 10-х гг. XX в. (с кон. 1916 председатель Постоянного совета). В февр. 1913 г., во время празднования 300-летия Дома Романовых, С. произносил приветствие императору в Колонном зале Благородного собрания (ныне Дом союзов).

С 1912 г. С. был членом Гос. совета по назначению, принадлежал к группе правых. Он выступал за формирование «правительства доверия», сотрудничающего с Гос. думой, но ответственного перед императором. В том же году назначен почетным опекуном Опекунского совета учреждений имп. Марии по Московскому присутствию. С июля 1914 г., после начала первой мировой войны, С. занимал должность главного уполномоченного Российского об-ва Красного Креста по эвакуации во внутренние районы Российской империи. В его обязанности входили организация и содержание тыловых госпиталей, он также вел работу по объединению интересов ведомств и общественных орг-ций в деле помощи раненым. Семья Самариных отдала 1-й этаж своего дома в Москве под Главное управление Красного Креста; в имении Абрамцево, принадлежавшем его малолетним детям и А. С. Мамонтовой, сестре его покойной супруги, около храма был создан госпиталь.

5 июля 1915 г. С. назначен императором на должность обер-прокурора Святейшего Синода, его назначение поддержали мн. гос. деятели, особенно вел. кн. Николай Николаевич-младший и начальник военно-походной канцелярии императора кн. В. Н. Орлов. При этом сам С. выступал за упразднение должности обер-прокурора и восстановление Патриаршества. За недолгое время пребывания на этом посту он высказывался о необходимости проведения реформы православного прихода и предоставления мирянам большей самостоятельности в вопросах использования денежных средств и др. церковного имущества, но считал несвоевременным реформировать церковное управление пока шла война. С. стремился проводить собственную политику, в частности с группой министров выступил против решения имп. Николая II принять на себя должность Верховного главнокомандующего. 21 авг. 1915 г. он составил письмо императору с просьбой остаться в столице и не отстранять вел. кн. Николая Николаевича-младшего от верховного командования армией. Это письмо подписали также министры П. А. Харитонов, А. В. Кривошеин, С. Д. Сазонов, П. Л. Барк, кн. В. Н. Шаховской, гр. П. Н. Игнатьев и кн. Н. Б. Щербатов. Кроме того, С., входивший в состав либеральной группы министров, последовательно настаивал на смене председателя Совета министров, выступая против И. Л. Горемыкина. В письме от 27 авг. 1915 г. А. С. Мамонтовой С. упоминает о коллективном заявлении императору, в котором «мы, хотя и не просили об отставке, но все же очень ясно говорили, что при Горемыкине... мы теряем веру в возможность с пользой служить» (Там же. С. 244). Это заявление считается одной из причин его быстрого увольнения с поста обер-прокурора. Второй и более существенной причиной была последовательная борьба С. против влияния Г. Е. Распутина на церковную жизнь. В частности, он настаивал на смещении с кафедры еп. Тобольского и Сибирского Варнавы (Накропина), близкого к Распутину, за то, что тот после телеграммы императора, но без разрешения Синода и до офиц. прославления допустил служение молебнов на могиле митр. свт. Иоанна (Максимовича). Большинство членов Синода и С. высказались за смещение еп. Варнавы, но имп. Николай II и митр. Питирим (Окнов) вступились за епископа, к-рый не только не лишился кафедры, но и был возведен в сан архиепископа в 1916 г. После отказа императора утвердить решение Синода по делу еп. Варнавы, 26 сент. 1915 г., С. был уволен с должности обер-прокурора, при этом оставлен членом Гос. совета, почетным опекуном и в звании придворного егермейстера, пожалованном С. в 1910 г. Отставка С. вызвала негативную реакцию в обществе. МДА избрала его почетным членом в знак уважения к его самоотверженному, пусть и кратковременному, служению РПЦ в должности обер-прокурора.

С. был близок к Кружку ищущих христианского просвещения в духе православной Христовой Церкви мч. Михаила Новосёлова, собрания к-рого проходили в 1907-1917 гг.; кроме того, был одним из учредителей Братства святителей Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, организованного в 1909 г. (председатель совета Братства - Ф. Д. Самарин).

С. был крупным землевладельцем, в его собственности были имения в Московской, Самарской и др. губерниях, и он на собственные средства занимался созданием в них приютов и богаделен, а также поддерживал строительство храмов в Московской губ. В 1912 г. был включен в состав Особого комитета по устройству в Москве Военно-исторического музея в память Отечественной войны 1812 года. В июне 1916 г. Московское губ. земское собрание учредило стипендии имени А. Д. Самарина в московской жен. учительской семинарии и в щаповской сельскохозяйственной школе для детей крестьян. 4 дек. 1916 г. С. избран председателем Постоянного совета Объединенных дворянских об-в.

10 янв. 1917 г. на приеме у императора, пытаясь сохранить самодержавие, С. от имени членов Объединенных дворянских об-в просил Николая II о расширении полномочий председателя Совета министров, в т. ч. о предоставлении ему права представления императору кандидатов в министры. Он лично считал такое решение негативным и глубоко нежелательным, но видел в нем единственную возможность сохранения монархии в Российской империи на тот момент.

В июне 1917 г. С. был выдвинут группой мирян во главе с М. А. Новосёловым кандидатом на выборах митрополита Московского и Коломенского. Выдвижение кандидатуры мирянина на церковную кафедру стало беспрецедентным событием. Сначала он получил равное количество голосов с др. кандидатом, архиеп. Литовским и Виленским свт. Тихоном (Беллавиным), но при окончательном голосовании занял 2-е место.

С. принимал участие в Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917-1918 гг., стал одним из 25 первоначальных кандидатов в патриархи (получил 3 голоса), но впосл. его кандидатура была снята в связи с принятием решения Собора об избрании патриарха из лиц в священном сане. С марта 1918 г. С.- товарищ (заместитель) председателя Собора от мирян.

С 30 янв. (12 февр.) 1918 г. С. был председателем Совета Союза объединенных приходов Москвы, созданного в целях защиты храмов от закрытия и церковного имущества от изъятия. Совет пытался сохранить преподавание Закона Божия, организовал охрану патриарха свт. Тихона, выступал с протестами против вскрытия св. мощей. Кроме того, С. удерживал верующих от силовых выступлений в защиту Церкви и ее имущества и т. о. многим сохранил жизнь. Он также добивался облегчения доступа духовенства и мирян в храмы Московского Кремля для проведения богослужений, отстаивал права духовенства. В марте 1918 г. по поручению Собора С. с группой участников Собора вел переговоры с большевиками по поводу содержания и форм реализации декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», после чего пришел к выводу о том, что договоренности с советской властью невозможны, и до конца жизни оставался при этом убеждении.

Летом 1918 г. из-за угрозы ареста (чекисты пришли с ордером на арест в его отсутствие) С. уехал из Москвы и некоторое время жил в Оптиной пуст. В сент. 1918 г. по поручению патриарха Тихона он выехал в Киев к митр. Киевскому и Галицкому Антонию (Храповицкому) для переговоров о проблеме автокефалии Церкви на Украине. 8 окт. С. был арестован на границе в Брянске, в нояб. доставлен в Москву и в янв. 1919 г. помещен в Бутырскую тюрьму. 19 апр. того же года, в Великую субботу, освобожден по ходатайству врача С. С. Кедрова, брата заведующего Особым отделом ВЧК М. С. Кедрова, но Пасху встретил в тюрьме, чтобы принять участие в разрешенной пасхальной службе и крестном ходе по коридорам Бутырской тюрьмы. Так же поступил и Вятский и Слободской еп. Никандр (Феноменов; впосл. митрополит Ташкентский и Туркестанский), освобожденный 17 апр. и не желавший «разлучаться со своей тюремной паствой»: он получил разрешение остаться в тюрьме уже в качестве гостя, а не заключенного до 12 ч. дня 20 апр. Во время богослужений С. руководил импровизированным хором заключенных (Там же. С. 66-67).

В апр.- авг. 1919 г. жил в усадьбе Абрамцево, участвовал в создании музея, организацией к-рого занималась А. С. Мамонтова.

После освобождения С. продолжил деятельность на посту председателя Совета объединенных приходов Москвы и 28 авг. 1919 г. был арестован повторно вместе с Н. Д. Кузнецовым, Г. А. Рачинским, прот. сщмч. Сергием Успенским и помещен в Таганскую тюрьму. Он стал главным обвиняемым по сфабрикованному делу Совета объединенных приходов Москвы, вместе с др. подсудимыми обвинен в создании контрреволюционной орг-ции против советской власти под видом «оживления церковно-приходской жизни».

Гос. обвинителем на судебном процессе, длившемся, по воспоминаниям Е. А. Самариной-Чернышевой, около недели, был Н. В. Крыленко. Согласно записям А. К. Акинтиевской, в обвинительной речи он выделил С. из группы обвиняемых, отметив, что С. инкриминируются не внешние обстоятельства дела. Суть обвинения в том, что, в то время когда советская власть борется за уничтожение всех предрассудков, в т. ч. и веры в «так называемого бога», С. противостоит революционному движению, своей деятельностью и личным примером противодействует ему, представляя социальную опасность, и поэтому приговор может быть только один - высшая мера наказания. В последнем слове подсудимого С. ответил, что согласен с формулировкой гос. обвинителя: «…процесс, который здесь разбирался, является не моим личным процессом… а процессом «за Бога» и «против Бога». И я, пользуясь предоставленным мне словом, открыто заявляю: «Я - за Бога», и какой бы приговор вы, граждане народные судьи, мне ни вынесли, я приму этот приговор как приговор свыше, как ниспосланную мне возможность делом подтвердить то, что составляет смысл и содержание моей жизни» (Там же. С. 73).

15 янв. 1920 г. Московским губ. трибуналом С. был приговорен к расстрелу, замененному тюремным заключением «впредь до окончательной победы мирового пролетариата над мировым империализмом» (Там же) и впосл. сокращенному сначала до 25, затем до 5 и 2,5 лет (реабилитирован прокуратурой г. Москвы в 1998). В кон. марта 1922 г. освобожден по амнистии.

В 1922-1925 гг. С. жил в усадьбе Абрамцево, передавал в письмах информацию о положении Церкви в СССР эмигрировавшим рус. духовным лицам. 30 нояб. 1925 г. арестован в 3-й раз по делу т. н. контрреволюционной монархической орг-ции «Даниловский синод» вместе с патриаршим местоблюстителем митр. Крутицким Петром (Полянским), митр. Казанским и Свияжским Кириллом (Смирновым) и др., помещен в Бутырскую тюрьму. Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 21 мая 1926 г. приговорен к ссылке в Сибирь на 3 года (реабилитирован следственным отделом КГБ СССР в 1989).

В 1926-1928 гг. отбывал ссылку в Якутске и Олёкминске, где преподавал иностранные языки, совместно с архиеп. Иркутским Гурием (Степановым) перевел с нем. языка книгу О. Н. Бётлингка по грамматике якут. языка, также числился внештатным сотрудником Якутской национальной б-ки, был регентом и чтецом в кафедральном соборе. В Олёкминске С. создал хор и обучал певчих.

После окончания ссылки, с июля 1929 г., С. не получил разрешения вернуться в Москву и жил в Костроме, служил чтецом, певцом и регентом в ц. во имя Всех святых. В последние годы жизни по церковно-политическим взглядам был близок к «непоминающим» - движению, оппозиционному заместителю патриаршего местоблюстителя митр. Сергию (Страгородскому).

В 1931 г. арестован в 4-й раз и содержался в костромской тюрьме, но затем был освобожден. После закрытия Всехсвятской ц. регентовал в храме во имя св. князей Бориса и Глеба, здесь же прошло его отпевание. С. похоронен на старом воинском Александро-Невском кладбище в Костроме, устроенном во время первой мировой войны для погребения военных, умиравших в госпиталях (в 1980 превращено в парк-мемориал воинов Великой Отечественной войны).

В 2018 г. по решению Костромской городской думы, принятому в связи с обращением митр. Костромского и Нерехтского Ферапонта (Кашина), к 150-летию со дня рождения С. на его могиле установлен черный каменный крест, в который врезан кружок из белого мрамора с красным медицинским крестом из яшмы. Крест освящен митр. Ферапонтом, отслужившим панихиду в день 150-летия со дня рождения С., в присутствии городского главы, группы сотрудников Красного Креста, потомков и почитателей С.

С. был награжден орденом св. Анны 3-й (1895), 2-й (1901) и 1-й (1913) степени, орденом св. Станислава 2-й (1898) и 1-й (1910) степени и орденом св. Владимира 4-й (1903), 3-й (1909) и 2-й (1916) степени.