САМАРИН

Петр Дмитриевич (22.10.1861, Москва - 12.10.1916, там же), муз. этнограф, исследователь, автор обработок церковных распевов. Принадлежал к старинной московской семье и был «потомственным славянофилом»: племянник философа, историка, деятеля крестьянской реформы Ю. Ф. Самарина, сын публициста Д. Ф. Самарина, брат московского губ. предводителя дворянства, обер-прокурора Синода А. Д. Самарина и религ. философа Ф. Д. Самарина. С. был, в частности, главным хранителем рукописей Ю. Ф. Самарина и издателем собрания его сочинений. Гр. С. Д. Шереметев писал: «Петр Дмитриевич, по свойствам своего характера избегая шума и суеты, деятельно содействовал в тиши своего кабинета трудам своих братьев и незаметно, но действительно направлял и согласовывал их действия с потребностями минуты в спокойствии духа, занятого высшими интересами Родины…» (Шереметев С. Д. Мемуары. М., 2001. С. 354-355).

С. окончил 5-ю московскую гимназию в 1885 г.- историко-филологический фак-т Московского ун-та. Некоторое время служил в архиве Мин-ва юстиции, но вскоре оставил службу по состоянию здоровья (порок сердца) и в дальнейшим стал ревностным членом 2 московских об-в - Об-ва истории и древностей российских и Об-ва любителей церковного пения (ОЛЦП). С 1902 по 1904 г. состоял также членом Наблюдательного совета при Синодальном училище церковного пения, много лет являлся членом Музыкально-этнографической комиссии при Московском ун-те. В рамках деятельности этой комиссии «под редакцией и наблюдением» С. был издан 1-й выпуск 3-го тома ее трудов, включавший «Элементарный учебник музыкальной ритмики» Ю. Н. Мельгунова с обширным предисловием С. (авторство в издании не указано).

Все братья Самарины были одарены музыкально, в особенности Александр и Петр, к-рые постоянно пели в разных церковных любительских хорах и регентовали ими. С. был членом ОЛЦП с самого основания (1880), с 1887 г.- членом его совета, с 1907 г.- товарищем председателя. Особенно широко развернулась деятельность С. с 1905 г., когда он практически возглавил об-во. В частности, благодаря настойчивости и с помощью денежных субсидий С. осенью 1908 г. были устроены регентские курсы с обширной программой, где он иногда вел уроки пения. За все время существования курсов (1908-1916) их окончили ок. 500 чел., половину из них составляли псаломщики и певчие московских церковных хоров. Для потребностей курсов С. делал иногда переложения древних распевов, а также составил одноголосное «Пособие к изучению осмогласия обычного напева» (1908); эти и др. работы С. были изданы им литографским способом; как пишут мемуаристы, автор не отдавал их в печать ввиду личной глубокой скромности, хотя неск. переложений С. было исполнено Синодальным хором.

Основными идеями ОЛЦП были изучение и сохранение церковного пения в его устной традиции; крупнейший проект ОЛЦП - издание «Круга церковных песнопений обычного напева Московской епархии» в 4 выпусках (Всенощное бдение. 1881, 18922, 19113; Ирмосы. 1882, 19072; Триодь Постная. 1883; Божественная литургия. 1915); С. являлся по сути главным редактором этого труда. Как писал А. В. Никольский, в этом издании «помещен исчерпывающий цикл мелодий московского напева, собранный и записанный с голоса лучших и маститых знатоков церковного пения, тщательно просмотренный и старательно исправленный покойным Самариным… Всякий, кому дорога подлинность наших церковных напевов, поймет, что работа Петра Дмитриевича была велика по своему внутреннему значению… Надо слишком сильно любить, глубоко сознавать важность дела и в то же время ничего не желать лично для себя - ни славы, ни простой известности,- чтобы посвятить себя на долгие годы такой мешкотной и невидной работе…» (Никольский. 1917. С. 44). По окончании записи и публикации «Круга...» С. приступил к гармонизации его образцов, результатом чего стали 3 литографированных выпуска гласовых песнопений для смешанного хора, куда вошли стихи и стихиры «Господи, воззвах», воскресные тропари, ирмосы, прокимны и догматики знаменного распева 8 гласов; целью этой работы было изложить напевы в той гармонизации, какая практически сложилась в московской певч. традиции.

С. высоко ценил то новое, что приносила деятельность Синодальных уч-ща и хора, но еще выше ценил общенародное церковное пение, изучению к-рого отдавал все свои силы. ОЛЦП не собиралось ограничиваться Москвой; по мнению С., московский напев следовало бы сопоставить с записями напевов др. великорус. епархий, а также отдельных древних соборов и монастырей. Перспективность этой не осуществленной ОЛЦП идеи подтверждается практикой нач. ХХ в. и в наст. время, когда внимание часто уделяется именно местным напевам, их изучению и изданию.