РУМИ

Джалал ад-Дин (Джалаладдин) [персид.    ; полное имя Мухаммад ибн Мухаммад Баха ад-Дин ибн Хусайн Балхи; известен также под прозвищем Мавлана - Наш Господин] (30.9.1207, Балх, ныне Афганистан - 17.12.1273, Конья, ныне Турция), персид. поэт и мистик; эпоним суфийского тариката мевлеви. Ок. 1215 г. отец Р., богослов и правовед Баха ад-Дин Валад, из-за преследований хорезмшаха Ала ад-Дина вместе с семьей покинул Балх. После неск. переездов семья оказалась в Конье (1220; по др. данным, 1228), куда Баха ад-Дин Валада пригласил сельджукид Кей-Кубад I; в 1231 г. отец Р. умер. В 1232 г. Р. стал муридом (мюридом) ученика Баха ад-Дина, Саида Бурхана ад-Дина Мухаккика, и сопровождал учителя до его смерти в 1239 г. В 1244 г. Р. попадает под влияние дервиша Шамс ад-Дина Мухаммада Тебриза и, отказавшись от собственных муридов, следует за новым наставником. В 1247 г. бежавший в Дамаск Шамс ад-Дин гибнет от рук убийц, в числе которых источники называют сына Р.- Ала ад-Дина Мухаммада; впосл. старший брат убийцы, Султан Валад (ум. 1312), находит тело суфия и погребает его втайне от отца. В 1248-1273 гг. Р. возвращается к преподавательской деятельности и создает большую часть стихотворных и прозаических сочинений, в т. ч. монументальную «Поэму о скрытом смысле» (Маснави-йи Манави), вдохновленную сподвижником мистика Хусам ад-Дином Хасаном Челеби. После смерти Р. во главе его кружка встает Султан Валад, он руководит составлением сборников проповедей и бесед отца и фактически основывает мевлевийское суфийское братство. Помимо «Маснави-йи Манави» (в 6 тетрадях-дафтарах) Р. приписываются соч. «Большой диван» (сборник касыд, газелей и рубаи) и 145 писем (Макатиб); гомилетические сочинения Р. приведены в сб. «Семь собраний» (Мава из мджалис-и Саба) и «В Нем то, что в Нем» (Фихи ма фихи; заглавие заимствовано последователями Р. из трудов Ибн Араби).

Решающее влияние на богословские и натурфилософские взгляды Р. оказали концепции Ибн Араби, аль-Халладжа и Аттара; также суфийский мыслитель использовал отдельные положения метафизики калама. В отличие от Махмуда Шабистари и Ибн Сабина Р. верил в самостоятельное существование мира субстанций и акциденций (Маснави-йи. IV. 809), возникшего из самости Божества (Там же, II, 687). Связь трансцендентного Бога и изменчивого (Там же. II. 948), протяженного в пространстве (макан) мира осуществляется через универс «идей» - нетварных прообразов (Фихи. XIV); последний тезис теологии Р. восходит, по всей видимости, к учению Ибн Араби об «утвержденных воплощенностях» (айан сабита), наличествующих в божественном знании вещей. Признавая реальность тварного бытия (вуджуд), Р. в духе суфийской онтологии постулировал его парадоксальную небытийственность (адам) в сравнении с существованием Всевышнего: непричастный миру Сущий, по мнению аскета, творит материю и ее свойства в «мастерской небытия» (Маснави-йи. II 690). Также Р. привлекал разработанный мутакаллимами концепт «субстанция» (джавхар) для обозначения природы той или иной вещи (Там же. II 945); кроме того, подобно некоторым мутазилитам и ашаритам, мыслитель признавал дискретность времени, состоящего из атомарных моментов - меры возникновения и уничтожения акциденций (Там же. I 2110).

Антропология Р. основана, с одной стороны, на традиционном для арабо-мусульм. философской традиции дихотомическом различении духа и тела, а с другой - на суфийском учении об онтологическом превосходстве духовного начала над материальным. Преодолевая косность своего тела и испытывая муки и лишения, мистик, согласно Р., способствует «рождению [внутреннего] Христа» - подлинному соединению с благодатью Божества (Фихи. V), созерцание Которого неизбежно приводит к «растворению» (фана) аскета в собственном, покорном воле Всевышнего бездействии (Там же. XI). Вопреки детерминистам-джабаритам (джабритам) человек, по мнению Р., располагает абсолютной свободой воли (Маснави-йи. II 3255-3259), делающей возможным последовательное его восхождение от низших духовных состояний к высшему, от разногласия чувств - к единству чувственно-разумного созерцания (мушахада), выводящего субъекта за пределы бытийственной изменчивости (Фихи. XI). Для описания этого мистического пути Р. прибегает к помощи метафоры: субъект богопознания должен пройти через «стоянки» «минеральной» косности, «животной» чувственности и «словесного», сугубо человеческого теоретизирования о возвышенном (Маснави-йи. V 800-801). Следует отметить зависимость отдельных антропологических концепций Р. от этического объективизма арабоязычных перипатетиков: в частности, персид. писатель приходит к выводу о природной предрасположенности отдельных индивидов к добрым или злым деяниям, что вполне сопоставимо с разработанным в фальсафе учением о нравах (ахлак) (Там же. III 1618).

Историософские и эсхатологические воззрения Р. совпадают в целом с общесуфийскими. Так, человечество на протяжении всей истории наставляется пророками и праведниками, которые, будучи истинными возлюбленными Бога, оставляют после себя указание на Его волю - закон (шариа). Исключением из этого правила, верит Р., не стал и пророк Мухаммад, следовать закону к-рого народы земли призваны до дня всеобщего воскресения. Высшими задачами аскета, как полагает Р., являются исполнение предписаний шариата и постижение посредством духовных практик скрытой под «покровом» истины, к-рая может открыться полноте человечества лишь после Судного дня (Фихи. VII).

Мевлевийское братство, сохранившее учение Р., уже в XIV в. получило широкое распространение в М. Азии и поддержку османов, впосл. оно стало популярным на территории Леванта и Закавказья. Пропагандируя аскетические практики тариката, в т. ч. ритуальные танцы и рецитацию зикра (сама), члены братства мевлеви уделяли особое внимание развитию ремесел и искусства каллиграфии; в силу последнего обстоятельства ближневосточные обители-текьи мевлевийцев на протяжении неск. веков оставались центром притяжения местных ремесленных объединений. В 1925 г. декретом Мустафы Кемаля Ататюрка деятельность тариката мевлеви на территории Турции была запрещена. С 1954 г. началось возрождение ордена: мелевийские общины вернулись в Турцию и под рук. шейха Сулеймана Деде (Лораса) (1904-1985) приобрели новых адептов в Европе и США. Мавзолей Р. в Конье (с 1926 Музей Мавланы) до наст. времени служит местом паломничества дервишей тариката.