РИЛЬСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Рильский монастырь. Фотография. 2005 г. Фото: rilskimanastir.org

Рильский монастырь. Фотография. 2005 г. Фото: rilskimanastir.org

Дискуссионным остается вопрос, продолжила ли обитель действовать после перенесения мощей прп. Иоанна в Средец (ныне София). Георгий Скилица сообщает, что мощи перенесли при «двуродном» правителе, в к-ром можно видеть самых разных болгарских и византийских государей (Чешмеджиев Д. За времето на пренасянето на мощите на св. Йоан Рилски от Рила в Средец // Bulgaria Medievalis: Stud. in Honour of Prof. I. G. Iliev. Sofia, 2015. Vol. 6. S. 79-89). О дальнейшей судьбе мон-ря в данном источнике не упоминается. Мнение В. Н. Златарского, что, перестав быть местом хранения мощей, обитель опустела (Златарски В. Н. Георги Скилица и написаното от него житие на св. Иван Рилски // Он же. Избр. произв. София, 1984. Т. 2. С. 256-258), разделяют мн. исследователи (Пенкова Б. Образът на св. Патапий в новооткритите стенописи от ХII в. в гробищната църква в град Рила // Проблеми на изкуството. София, 2001. Год. 34. № 1. С. 12; Куюмджиев. 2015. С. 23-26). Но, вероятно, в XII в. обитель все же действовала, поскольку в стишном проложном Житии прп. Иоанна сообщается об участии «богобоязненных иноков» из «святого его монастыря» во главе с игум. Иоанникием в состоявшемся позже, в 1195 г., перенесении мощей святого из Средеца в Тырново; об участии рильских монахов в этой процессии упоминает и патриарх Евфимий, но без указания имени игумена (Стара бълг. лит-ра. София, 1986. Т. 4: Житиеписни творби. С. 133-134, 148).

Несомненно, после перенесения мощей роль обители ослабела, однако в ней могла остаться некая реликвия, способствовавшая поддержанию почитания прп. Иоанна,- гробница, икона и т. п. (Бакалова Е. Култът към реликвите и чудотворните икони: Традиции и съвременност. София, 20162). Как отмечал В. А. Мошин, серб. вельможе великому протосевасту Стефану Драговолу (Хрельо Охмучевичу; † 27 дек. 1342) не имело смысла восстанавливать давно заброшенный мон-рь (Мошин. 1970. С. 288).

Возобновление Р. м. в сер. 30-х гг. ХIV в. связывают с личностью вел. кесаря протосеваста Хрельо, хотя до сих пор остается неясным характер его деятельности в обители. Нет сведений, когда именно земли, на к-рых находится мон-рь, вошли в состав Сербского гос-ва: после поражения болг. царя Михаила III Шишмана в битве при Вельбужде в 1330 г.; Куюмджиев. 2005. С. 32; Гагова. 2008. Р. 179), после заключения сербско-визант. договора 26 авг. 1334 г. (Куюмджиев. 2015. С. 30-31) или в 1332 г. в качестве приданого сестры болг. царя Иоанна Александра Елены († 1375; см. Евгения, прп.), вышедшей замуж за серб. царя Стефана IV Душана (Матанов Х. Югозап. бълг. земи през ХIV в. София, 1986. С. 56, 63-64, 72-73). Владислав Грамматик сообщает, что мон-рь был восстановлен «от основ» (Стара бълг. лит-ра. София, 1986. Т. 4. С. 384), а Димитрий Кантакузин - лишь о возведении в нем храма (Там же. С. 159). Археологические раскопки не прояснили вопрос, где возникли эти постройки,- на прежнем или на новом месте (Джингов Г. Археол. приноси към историята на Рилския ман-р // Археология. София, 1990. Год. 32. № 2. С. 1-11). И. Дуйчев полагал, что обособившийся от власти серб. царя Стефана IV Душана и удачно лавировавший между Сербией, Болгарией и Византией Хрельо возродил Р. м. не как монашеское поселение, а как крепость-резиденцию с целью укрепить свое положение (Дуйчев. 1947. С. 246).

Считается, что Р. м. был возобновлен ок. 1334-1335 гг., поскольку это время указано в надписи на юж. стене оборонительной башни: «...при державе превысокого Стефана Душана короля сербов протосеваст Хрельо великим... отцу Иоанну Рильскому и Божией Матери Асеновица, в год 6843, индикт пятый» (Иванов. 1917. С. 143-144; Куюмджиев. 2005. С. 30-31). Башня стоит на более древнем фундаменте, поэтому, вероятно, Хрельо восстановил или достроил уже существовавшее здание. Впосл. он принял здесь монашество с именем Харитон, скончался (возможно, был убит) и был погребен (Иванов. 1917. С. 34). Программа фресок в параклисе, расположенном на 5-м этаже башни, говорит о том, что, вероятно, протосеваст желал устроить в ней свою усыпальницу (см. ниже).

Согласно утраченной, но известной по поздним копиям надписи на могиле протосеваста, храм в Р. м. был возведен им не позднее 1342 г. (Там же. С. 143-144). Предположительно он был посвящен Пресв. Богородице. О его виде можно судить по схематичным изображениям на гравюрах 1791 и 1792 гг. (Вена, М.; последующие гравюры 1800, 1809, 1836, 1847 гг. созданы по их образцу) и по краткому описанию иером. Неофита (Бенина; впосл. игумен, архимандрит Рильский): это была небольшая крестовокупольная церковь с 3 конхами (подкупольный квадрат имел площадь всего 6 кв. м), с северной и южной стороны к ней примыкали параклисы. Вероятно, в кон. ХVIII - нач. ХIХ в. с зап. стороны к храму был пристроен нартекс (т. н. повечерница), опоясанный с 3 сторон экзонартексом. При разборе церкви в 1834 г. были сохранены резные врата и нек-рые элементы иконостаса декора, к-рые ныне хранятся в монастырском музее.

После смерти Хрельо его земли, вероятно, на краткое время перешли под власть серб. царя Стефана IV Душана, но в дек. 1347 г. Рильская обл. вновь входила в состав Болгарского гос-ва, о чем можно судить из грамоты болг. царя Иоанна Александра, данной Оряховскому мон-рю (т. н. Мрачская грамота), в которой упоминаются ближайшие к Р. м. села Блатечница, Скрино и Дяково (Иванов. 1917. С. 36).

В Рильской грамоте болг. царя Иоанна Шишмана (1378; впервые о ней сообщает прп. Паисий Хиландарский; в поздних «Зографской истории» и «Истории» иеросхим. Спиридона ее издателем назван болг. царь блгв. Петр (927-969/70; Иванов. 1917. С. 146; Мошин. 1970. С. 293)) упоминается о дарениях обители, сделанных его прадедами, дедами и родителями. Мошин считал, что рильские монахи могли обратиться с просьбой о покровительстве к болг. правителям прежде всего в 1195 г., когда царь Асень (Иоанн Асень I), получив власть на обл. Средец, перенес мощи прп. Иоанна в Тырново. Упомянутого в ней Асеня традиционно идентифицируют с Иоанном Асенем II (1218-1241), хотя речь в ней может идти и об Иоанне Асене I (1186-1196; Мошин. 1970. С. 288), при к-ром состоялось перенесение мощей прп. Иоанна из Средеца в Тырново и к-рый мог пообещать обители покровительство, благодаря чему обитель не только осталась центром почитания святого, но и получила бы царский статус (Дуйчев. 1981. С. 351-353). Достоверность сведений, приведенных в Рильской грамоте, подтверждает упоминание царя Калимана (Коломана), которое не могло играть идеологическую роль, поскольку этот правитель вступил на престол малолетним и скончался, не достигнув совершеннолетия (Дуйчев. 1986. С. 39-40). О царском статусе Р. м. упоминается («в области Сардикийской, на горе называемой Книшава, есть царскаго создания священная обитель Рило») в послании 1627 г. рильских монахов к рус. царю Михаилу Феодоровичу с прошением о милостыне (Иванов. 1917. С. 155).

Рильская грамота свидетельствует о роли Р. м. в ХIV в. как важного центра с царским статусом, широкими правами и значительной собственностью (в документе перечислены принадлежавшие обители 19 селений и множество объектов в других местностях, локализация большинства к-рых в наст. время невозможна). Согласно этому документу, обитель имела судебный иммунитет, различным государевым служащим (приведены более 20 должностей) и «из всех бояр и служителей царства» запрещалось взыскивать с нее денежные выплаты, а монастырские люди имели право не платить налоги за торговлю, использование речных переходов (бродов) и «нечто другое» на территории всего царства (Дуйчев. 1986. С. 29-47, 51-58).

Р. м., возможно, продолжал некоторое время действовать, поскольку оказался во владениях вельбуждского деспота Константина Драгаша (1379/81-1395), ставшего османским вассалом. Фирман, данный рильским монахам в «последние 10 дней месяца ребиюлевел 805 от Хиждра» (18-28 окт. 1402) в османском лагере близ Пловдива, вероятно беем Сулейманом Челеби (1402-1411; по мнению исследователей, это самый ранний из сохранившихся османских документов, касающийся болг. земель), предписывал кюстендилскому кади пресекать к.-л. посягательства на имущество Р. м. (Ихчиев. 1910. С. 4). В тексте фирмана султана Селима I от 12 апр. 1519 г. сообщается, что эта обитель также получала фирманы от султана Баязида I (1389-1402) (Там же. С. 11). Но к сер. XV в. по неизвестным причинам мон-рь опустел.

О восстановлении Р. м. сообщает Владислав Грамматик в т. н. Рильской повести, посвященной возвращению мощей прп. Иоанна Рильского в обитель: после воцарения покоя в болг. землях сюда пришли 3 благочестивых брата-мирянина благородного происхождения, из болгар, сыновья Иакова, еп. Крупника,- Иоасаф, Давид и Феофан, нашли целыми церковь и башню, а остальные разрушенные здания возвели заново (Стара бълг. лит-ра. София, 1986. Т. 4. С. 384). Это событие Димитрий Кантакузин относит к правлению султанов Мурада II (1421-1444, 1446-1451) и Мехмеда II (1444-1446, 1451-1486).

В 1466 г. (6 июня 6974) Р. м. возобновил договор с афонским мон-рем вмч. Пантелеимона (см. Русский во имя великомученика Пантелеимона монастырь), согласно к-рому обе обители «како суть были оба монастыря едино». В тексте договора утверждается, что на Св. Горе хранятся «хрисовулы прежних святых покровителей», свидетельствующие о тесных отношениях между этими обителями. Теперь мон-ри обязывались поддерживать друг друга в трудные времена и в случае нужды взаимно ставить игумена из числа своих насельников. Договор подписали игумен Пантелеимоновского монастыря иером. Аверкий, рильские иеромонахи братья Давид и Феофан (Иоасаф к этому времени уже скончался) и 15 старцев из обеих обителей. Договор скреплен 2 печатями (из черного и белого воска) с образами на одной - прп. Иоанна Рильского, а на второй - вмч. Пантелеимона (Леонид (Кавелин). 1869). В Р. м. и ныне хранится копия этого договора, выполненная грамматиком Лаврентием. Нек-рые исследователи сомневаются в существовании более раннего соглашения между данными мон-рями, поскольку легендарные упоминания о различных древних хрисовулах были весьма распространены в афонских документах (Дылевский. 1969; Куюмджиев. 2015. С. 43-44).

В 1469 г. благодаря посредничеству Марии (Мары) Бранкович, вдовы султана Мурада II и мачехи султана Мехмеда II, дочери серб. деспота Георгия Бранковича (см. в ст. Бранковичи), мощи прп. Иоанна Рильского вернулись в обитель (Стара бълг. лит-ра. София, 1986. Т. 4. С. 161, 386).

В фирмане от 20 авг. 1498 г., изданном в Стамбуле султаном Баязидом II, сообщается, что мн. спахии часто устраивали в Р. м. буйные пиршества, поэтому впредь предписывалось судам применять строгие меры к тем, кто в обители забирали припасы и бесчинно себя вели. Фирман от февр. 1516 г. сообщает о жалобе монахов на притеснения со стороны местных османских властей (Ихчиев. 1910. С. 9; Христова. 2000. С. 45). 17 авг. 1508 г. султан Баязид II (1481-1512) передал область, где находился Р. м., везиру Гази Кара Мустафе-паше, освободив местных жителей от к.-л. налогов (Ихчиев. 1910. С. 7; Христова. 2000. С. 45). В фирмане от апр. 1519 г. султан Селим I подтвердил освобождение мон-ря и его насельников от выплат всех налогов и десятин (Ихчиев. 1910. С. 11). Султан Сулейман I (1520-1566) также издал неск. фирманов, подтверждавших привилегии Р. м., однако монахи продолжали подвергаться притеснениям и ограблениям. Фирман султана Селима II (1566-1574) предписывал пресекать любые проявления насилия и незаконные действия в отношении рильских насельников (Там же. С. 19). Султан Мурад III (1574-1595) велел местным властям не допускать действий, на которые монахам пришлось бы жаловаться в Стамбул (Там же. С. 22). В монастырской б-ке сохранилось множество документов, подписанных султанами Селимом I, Сулейманом I, Селимом II, Мурадом III, Ибрагимом I, Мехмедом IV и др. Самый поздний из них, фирман султана Абдул-Меджида I (1839-1861), был издан 23 апр. 1848 г. по поводу посещения обители рус. торговцами (Христова. 2000. С. 45).

Из османских документов известно, что в 1519 г. в обители проживали 23 монаха, в 1570 г.- 30, а в 1685 г.- 29 насельников (Иванов. 1917. С. 51-52, 83; Турски док-ти за историjата на македон. народ. Скопjе, 1995. Т. 5. Књ. 5. С. 357; Куюмджиев. 2015. С. 48). В 1557 г. Р. м. вошел в юрисдикцию Печской Патриархии, где находился до ее упразднения в 1766 г. (см. в ст. Сербская Православная Церковь; Иванов. 1917. С. 77; Куюмджиев. 2015. С. 49).

В ХVII-ХVIII вв. Р. м. переживал сложный период. Согласно тур. документу 1700 г., монастырские здания нуждались в ремонте. Монахи настояли на проведении проверки, в результате к-рой в 1743 г. представители османских властей констатировали, что большинство построек разрушено по причине дождей, снегопадов или пожаров (Ихчиев. 1910. С. 295; Радкова. 2000. С. 19), разрешили их отремонтировать, но на прежних фундаментах. В 1744 г. игум. Герасим восстановил часть строений, проигнорировав условие комиссии, за что был оштрафован на 11 кесий (кошелей) (Там же. 1901. С. 172). К 1747 г. «агаряне» захватили мн. владения обители, но игум. Феофан добился возвращения части изъятого (Там же. 1901. С. 172; Радкова. 2000. С. 19). В 1749 г. Р. м. пострадал от пожара, разрешение на восстановление было дано при условии, что монахи выплатят двойную сумму вакуфа (налога на религ. имущество; Ихчиев. 1910. С. 255). Местные чиновники препятствовали проведению ремонта, добиваясь выплаты взяток. Монахи обращались с жалобами, что вынуждены «разбрестись внизу и по верху и полностью были разорены», и попросили К-польскую Патриархию оказать им заступничество, что впосл. дало право Фанару не только выступать ходатаем за мон-рь (напр., как в фирмане 1721 г.: Там же. С. 31, 40, 426), но и осуществлять контроль над всей его деятельностью. В фирмане султана Махмуда I (1730-1754), изданном в 1739 г. при содействии К-польской Патриархии, говорится, что Р. м. «из тех монастырей, которые подпадают под юрисдикцию Цариградского патриарха» (Там же. 1910. С. 37). Подобные сведения содержатся и в фирмане Махмуда I от 1743 г. К-польский патриарх Неофит VII (1789-1794, 1798-1801) передал контроль над всей деятельностью Р. м. вел. патриаршему хартофилаксу Н. Ханджери. В 1766 г. Р. м. получил статус ставропигии и «патриаршеской экзархии в Самоковской епархии» (Снагарова. 1961. С. 187-188). В 1797 г. этот статус был подтвержден, а обитель обложена налогом в пользу К-польской Патриархии (Иванов. 1917. С. 77, 157-161), но до 1848 г. выполняла это обязательство нерегулярно. В 1849 г. размер налога составлял 4 тыс. грошей. Также обитель производила выплаты при интронизации каждого нового К-польского патриарха.

Во 2-й пол. ХVIII в., с усилением политического кризиса в Османской империи, нападения на Р. м. и грабежи участились. В 1765 г. из него вынесли всю серебряную утварь. После нападений в 1766-1768, 1776 и 1778 гг. монахам пришлось занять деньги у евр. и тур. жителей городов Дупница и Горна-Джумая (ныне Благоевград) и десятилетиями выплачивать долги. Однако в обители продолжались строительные работы, а сама она оставалась религ. центром болг. земель. Постоянно росло число паломников, многие из них делали щедрые вклады. Благотворителями являлись жители из болг. областей Македонии, Фракии, Мизии, Добруджы разного социального положения (торговцы, ремесленники, земледельцы, учителя, священники). Согласно С. Верковичу, в дни больших праздников число паломников достигало 10 тыс. Группы по 100-200 паломников передвигались в сопровождении рильского таксидиота и охраны (Велева М. Едно пътуване на С. Веркович през бълг. земи: Пътепис от 1855 г. // ИБИД. 1972. Кн. 28. С. 363-385; Климент Рилец. 1954. С. 14; Куюмджиев. 2015. С. 58-59). В самом обширном помяннике (ведется с 1776: Болгария. Рилский монастырь. Б-ка. № 5/14) записаны более 6 тыс. имен монахов, чорбаджиев и мастеров из разных земель, заплативших по 50 грошей за упоминание их имен в молитвах рильских насельников. Родоначальник болг. возрождения прп. Паисий Хиландарский в «Истории славяноболгарской» (1762) называет Р. м. единственным уцелевшим болг. мон-рем (Паисий Хилендарски, архим. История славяноболгарская. София, 1995. С. 85).

Благодаря улучшению материального положения монастырское руководство решилось просить в 1774 г. у султана разрешения на ремонт храма и расширение всей обители. 29 июля 1777 г. было получено одобрение только ремонта храма с сохранением его прежних размеров (Ихчиев. 1910. С. 369). Но это условие монахи проигнорировали: о росписи пристроенных к церкви приделов сообщает надпись 1794 г. (Камбурова-Радкова. 1972. С. 39). В 1816 г. монахи просили разрешения османских властей на ремонт жилых зданий, но изменения коснулись всего комплекса: уже в 1816-1817 гг. мастер Алексий из с. Рила возвел сев. крыло, где разместил хозяйственные службы и кухню, рассчитанную на приготовление пищи для 2 тыс. чел., а на верхних этажах помещений устроил просторные покои для паломников.

Кафоликон (1834–1837) и Хрелёва башня (1335). Фотография. 2015 г. Фото: М. М. Розинская

Кафоликон (1834–1837) и Хрелёва башня (1335). Фотография. 2015 г. Фото: М. М. Розинская

По масштабам, численности мастеров, продолжительности и стоимости восстановление Р. м. стало крупнейшим строительством в болг. землях в 30-60-х гг. ХIX в. Согласно документам, только за янв.-март 1833 г. было потрачено 315 635 грошей и в том же году было еще израсходовано 189 392 гроша на работы внутри самой обители и 99 336 за ее стенами, в 1834 г. расходы достигли 570 660 грошей (эта сумма в 5 раз превышала доходы обители), а в 1835 г.- 700 тыс. Доходы Р. м. не могли покрыть расходов, поэтому были проданы нек-рые ценности из его ризницы (Климент Рилец. 1934. С. 449-450; Куюмджиев. 2015. С. 58-59). Почти все рильские монахи были направлены в разные уголки болг. земель с призывом к жителям принять участие в восстановлении обители, чтобы она продолжала служить на «похвалу и просвещение всему славяноболгарскому нашему народу». К-польская Патриархия издала неск. документов, благословляющих сбор средств, но стала тщательно контролировать доходы и расходы обители, назначая специальных эфоров. В июле 1833 г. патриарх К-польский свт. Константин I направил митр. Софийского Паисия своим представителем на ежегодное собрание рильской братии, дав ему право решающего голоса (Снегаров. 1961. С. 192). Уже в 1837 г. доходы обители превысили расходы на 50 тыс. грошей. Сохранившиеся документы, надписи на подаренных предметах и проч. свидетельствуют о поступлении средств не только из всех болг. краев, но и из задунайских областей, Австрии и России. Нек-рые города оплатили устройство архондариков для размещения в них своих горожан-паломников: так возникли гостевые комнаты городов Копривштица, Тетевен, Чирпан, Габрово и др. Большинство имен ктиторов включено в помянник, написанный на стене протезиса кафоликона (Куюмджиев. 2015. С. 134-140). Только в 1836/37 г. рильские таксидиоты собрали 52 325 грошей (Бур М. Към историята на стопанската и строителната дейност на Рилския ман-р 1833-1848 г. // ИИИ. 1972. Кн. 22. С. 227-261). По сведениям франц. путешественника А. Буе, строительство комплекса обошлось в сумму ок. 800 тыс. серебряных франков (Френски пътеписи за Балканите / Съст.: Б. Цветкова. София, 1981. Т. 2. С. 339).

В 1834 г. был разобран не пострадавший в огне храм XIV в., а на его месте к 1837 г. был возведен величественный кафоликон общей площадью ок. 1 тыс. кв. м. Фрески, украшающие внутренние и частично внешние стены собора, считаются высшим достижением искусства эпохи болг. возрождения. Программа росписи была призвана как рассказать историю мироздания и Церкви Христовой, так и подчеркнуть участие в ней слав. и болг. деятелей. Постепенно вокруг собора появились соединенные в виде четырехугольника многоэтажные (от 3 до 5 этажей) корпуса с жилыми и хозяйственными помещениями, а общая площадь монастырского комплекса составила 8,8 тыс. кв. м. Окончательно все строительные работы были завершены в 60-х гг. ХIХ в.

Обновленный Р. м. вызывал восхищение современников. А. Н. Муравьёв назвал его «великой лаврой славянского племени, устоявшей после разгрома турецкого на Балканах» (Муравьёв А. Н. Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1860. Т. 2. С. 60), В. И. Григорович - «болгарским палладиумом» (Григорович В. Очерк путешествия по Европ. Турции. М., 18772. С. 125-133), А. Ф. Гильфердинг - опорой Православия и слав. мысли (Гильфердинг А. Письма об истории сербов и болгар. М., 1855. С. 170). Буе утверждал, что огромной каменной рильской обители нельзя найти аналог на территории Османской империи, и сравнил ее с известными аббатствами Европы (Френски пътеписи за Балканите XIX в. София, 1981. С. 398).

Сведения о численности рильской братии в это время в разных источниках варьируют: накануне 1829 г. она насчитывала 170 монахов, в 1836 г.- 150 насельников, в 1852 г.- 82, в 1862 г.- по одним данным, 150 (Куюмджиев. 2015. С. 74), а по сообщениям амер. миссионеров - 350 (Шашко Ф. Американски пътеписи за България през XIX в. София, 2001. С. 60). Английские путешественницы Дж. Мьюир Маккензи и А. П. Эрби, посетившие обитель в 1862 г., были поражены высоким уровнем образования монахов (Макензи Дж. М., Ърби А. Пътувания по слав. провинции на Европ. Турция. София, 1981. С. 124). В описи владений обители 40-х гг. ХIХ в. перечислялись 26 полей, 11 виноградников и 23 луга, но о составе рильского имущества судить сложно, поскольку сведения внутренней монастырской документации иногда противоречат данным отчетов, направлявшихся в К-поль (Неофит Рилец. 1879. С. 78; Ихчиев. 1910. С. 105-108, 241, 252-254, 473-474; Бур М. Към историята на стопанската и строителната дейност на Рилския ман-р 1833-1848 г. // ИИИ. 1972. Т. 22. С. 227-261; Куюмджиев. 2015. С. 62).

имел значение первостепенного просветительского и художественного центра для всех болг. земель. Деятельность рильских книжников, музыкантов, иконописцев, учителей и др. способствовала духовному сплочению народа и укреплению болг. национального самосознания. В обители действовало неск. уч-щ, 1-е из них упоминается в приписке 1709 г., сообщающей о приходе мон. Даниила из совр. румын. земель на обучение к даскалу Герасиму (Цонев. 1910. С. 89-97; Спространов. 1902. С. 38; Куюмджиев. 2015. С. 52). Согласно сообщению иером. Неофита Рильского, в мон-ре действовал «древний закон», повелевавший всем насельникам заниматься «книжным учением». В программу уч-ща были включены церковнослав., греч. и древнегреч. языки и церковное пение. В Р. м. получили образование видные деятели болг. возрождения - игум. Аверкий (Попстоянов), Христаки Павлович и мн. др. (Камбурова-Радкова. 1983. С. 163-165; Куюмджиев. 2015. С. 147-154).

В кон. ХVIII в. в обители открылась 1-я в болг. землях типография. Сначала она печатала иконы со штампов, выполненных в других местах,- прежде всего с матрицы с изображением прп. Иоанна Рильского со сценами из его жития (Вена, 1791). В 30-х гг. ХIХ в. монахи Сергий, Софроний и др. выполнили свои матрицы. В тот же период мон. Исаия на свои средства построил здание для типографии, к-рая выпускала сотни отпечатков в день. Его деятельность продолжил мон. Каллистрат, к-рый модернизировал типографию.

Особую роль в деле просвещения болгар сыграли рильские таксидиоты, которые объезжали разные земли для сбора пожертвований, служили в опустевших храмах (часто эти службы проходили на болг. языке, несмотря на запрет К-польской Патриархии (Радкова. 2000. С. 18-19)), распространяли рукописи и книги, а также основывали метохи (подворья), при к-рых часто открывали уч-ща. Увеличение численности таксидиотов и метохов в XIX в. было вызвано необходимостью сбора средств на восстановление обители после пожара: к середине века Р. м. имел 55 метохов, к 1852 г. их число сократилось до 32. В основном метохи располагались в частных домах, где жили по 1-2 таксидиота. Также таксидиоты организовывали и сопровождали группы паломников, занимались не только книжностью или иконописью, но и торговлей, земледелием, животноводством, пчеловодством и проч. Самые большие метохи находились в близких к обители населенных пунктах - в Риле, Дупнице и Самокове.

В период борьбы Болгарской Церкви за самостоятельность от К-польской Патриархии настоятели Р. м. сначала стремились сохранять нейтралитет, поддерживая добрые отношения с К-польской Патриархией, и запрещали таксидиотам участвовать в церковной борьбе, однако во мн. местах именно рильские монахи возглавили движение за церковную независимость (Радкова. 1974. С. 233-247; Она же. 2000. С. 25). В 1858 г. К-польский патриарх выразил недовольство по поводу просветительской деятельности рильского духовника Агапия в Хасково, поэтому тот был переведен в г. Кюстендил. В 1861 г. таксидиоты Герасим из г. Пловдива, Игнатий из г. Пазарджика и Кирилл из г. Карлово прибыли в Р. м. с целью убедить братию поддержать стремление болгар получить церковную независимость: они были обвинены в нарушении монашеского устава и оставлены в затворе в обители, однако потом освобождены под давлением общественных протестов в городах их служения (Радев И. Таксидиотство и таксидиоти по бълг. земи през ХVIII-ХIХ в. София, 2008. С. 192). 19 февр. 1870 г. рильская братия вышла из юрисдикции К-польской Патриархии (специальное обращение подписали 33 насельника во главе с игум. Кириллом) и позже вошла в состав Болгарского Экзархата (Иванов. 1917. С. 74; Снегаров. 1924-1932. Т. 2. С. 211; Он же. 1961. С. 187-188). Также мон-рь поддерживал революционеров и участников вооруженных групп по освобождению болг. земель от османского владычества, предоставляя им убежище и лечение: так, в 60-х гг. XIX в. здесь регулярно проживали В. Левский, Г. Раковский, члены отряда Х. Македонского и др. Неск. молодых рильских таксидиотов вошли в состав революционных комитетов на местах и активно участвовали в освободительной борьбе. Во время т. н. Апрельского восстания 1876 г. группа турок из Дупницы и Горна-Джумая напала на мон-рь с целью его разграбления, но по молитвам насельников впосл. отказалась от насилия. В дек. 1877 г., во время русско-тур. войны, были разграблены рильские метохи в городах Рила и Дупница.

Обитель еще в поздние средние века широко была известна в вост. правосл. мире и как минимум с ХV в. поддерживала связи с Афоном, Сербией, румын. княжествами, Россией и др. (Камбурова-Радкова. 1972. С. 153-170). Самым ранним свидетельством о контактах Р. м. с Афоном является упомянутый выше договор 1466 г., заключенный с Пантелеимоновым мон-рем. Из святогорских обителей наиболее тесные контакты Р. м. поддерживал с болг. Зографом, с к-рым обменивался рукописями, иконами, паломническими группами и проч.; в Зографском помяннике (1502-1728) упоминаются имена десятков посетителей из числа рильских монахов. Особенно интенсивными были контакты между Р. м. и Афоном в ХVIII в. В нач. ХIХ в. рильских насельников направляли в афонские училища, а руководство Зографа часто обращалось за помощью к эрудированным рильцам: напр., по поручению зографского игумена в 1856 г. иером. Неофит Рильский перевел стихиры из Триоди и Пентикостария. В источниках отражены связи Р. м. с Хиландаром и др. афонскими обителями (Дуйчев. 1947. С. 283-285; Гагова. 2008. С. 185-186; Куюмджиев. 2015. С. 219-220). Когда в нач. ХIХ в. Р. м. превратился в главный болг. религ. центр, влияние святогорских обителей среди болгар ослабло и все больше болг. паломников устремлялось не на Афон, а в Рилу. В 40-х гг. ХIХ в. были случаи, когда рильские монахи посылали паломников из своей обители в Зограф. Рильские монахи не только совершали богослужения по афонскому уставу, но и во внутренней жизни обители и своих метохов следовали святогорским образцам (Куюмджиев. 2015. С. 219-222).

Хорошо изучены связи Р. м. с рус. землями. Документы сообщают о посещении рильским посольством Москвы, Троице-Сергиевой лавры, Владимира и Ярославля в 1558-1559 гг. и о получении специальной грамоты от царя Иоанна IV Грозного для сбора милостыни. В 1584 г. в Москву к царю Феодору Иоанновичу (1584-1598) прибыла рильская делегация из 4 монахов во главе с игум. Каллистом (Радкова. 2000. С. 27; Христова. 2000. С. 45; Куюмджиев. 2015. С. 49-50). Известно о поездке рильцев в 1628 г. к царю Михаилу Феодоровичу (1613-1645): сохранилась копия прошения, направленного царю 7 дек. 1627 г., подписанного проигуменом иером. Арсением, в к-ром содержалась просьба «простереть руку к Иоанну Рильскому» (Там же. С. 45). Из путешествий монахи приносили рус. печатные издания, к-рые до сих пор хранятся в мон-ре (Атанасов П. Руските старопеч. книги в Рилския ман-р // Старобълг. лит-ра. София, 1982. Т. 12. С. 82-99; Снегаров И. Духовно-културни връзки между България и Русия през средните векове. София, 1950; Он же. Културни и полит. връзки между България и Русия през ХVI-ХVIII в. София, 1953; Радкова. 2000. С. 27). Посещения России возобновились в сер. ХIХ в.: в 1852-1857 гг. рильские монахи Никифор и Пантелеимон посетили 21 епархию в европ. части России и на Украине, где собирали милостыню, церковную утварь, книги и облачения. В 1862-1866 гг. в Россию были направлены монахи Герасим и Софроний для сбора пожертвований. В 1867 г. впервые на обучение в МДА поступили 2 рильских монаха, а в кон. 60-х гг. ХIХ в. в российских духовных учебных заведениях учились уже 9 рильских представителей (Радкова. 2000. С. 28).

Р. м. поддерживал тесные связи с серб. землями, одним из первых болгарских книжных центров воспринял ресавские нормы правописания (XV в.) и способствовал их распространению в болг. землях. В период вхождения в состав Сербского гос-ва мн. сербы делали вклады в Р. м.; в обители хранится богато украшенная епитрахиль, подаренная митр. Рашским Симеоном в 1550 г. В ХIХ в. в типографии в Белграде мон-рь напечатал неск. книг, в т. ч. «Службу св. Иоанну Рильскому», а в Белградской богословии (семинарии) получили образование рильские монахи Филарет и Григорий. Нек-рые рильские монахи, в т. ч. иером. Неофит Рильский, поддерживали связи с серб. кн. Милошем Обреновичем (см. в ст. Обреновичи), к-рый сделал вклад в мон-рь после пожара 1833 г. Из серб. земель в Р. м. приходили многочисленные паломники, а рильские монахи, напр. хаджи Исаия, путешествовали по Сербии для сбора милостыни (Там же. С. 26-27).

Тесные связи Р. м. поддерживал с задунайскими землями. В османский период ктиторами обители часто были валашские и молдав. воеводы, имена к-рых упоминаются в древних монастырских помянниках (Куюмджиев. 2015. С. 49). Валашский господарь Богдан III Кривой (1504-1517) сделал ряд даров обители. В фирмане султана Сулеймана I 1543 г. говорится, что валашский воевода Раду VII, являвшийся османским вассалом и «воеводой страны», требовал соблюдения прав рильских монахов (Кирил Рилски. 1931. С. 146-147; Куюмджиев. 2015. С. 49). В Валахию посылались и рильские рукописи - сборники Владислава Грамматика, Мардария Рильского, Спиридона (ныне хранятся в Румынской Академии наук). В Р. м. имеются 2 румын. рукописных Евангелия - Сучавское и Крупникское, ценные образцы румын. рукописного искусства (Неофит Рилец. 1879. С. 82; Иванов. 1917. С. 51; Куюмджиев. 2015. С. 49; Камбурова-Радкова. 2000. С. 26).

Положение Р. м. после освобождения Болгарии (1878) уже не определялось его ролью религ. и культурного центра болг. земель. Здания почти всех монастырских метохов были закрыты, проданы или присвоены местными властями: в 1882 г. действовали только 3 метоха - в Дупнице, Кюстендиле и Видине. Это вызвало резкое уменьшение доходов мон-ря и снижение численности паломников. Сокращалось и число желающих вступить в число братии. В 1885 г. Синод Болгарского Экзархата направил в Р. м. комиссию для проведения в нем полной ревизии. Члены комиссии оценили состояние Р. м. как критическое, поэтому вскоре вся его финансовая деятельность была передана под полный контроль Синода, а приписной жен. мон-рь в Риле закрыт. В 1894 г. в честь рождения и крещения в православной вере болг. престолонаследника Бориса III болг. кн. Фердинанд I Саксен-Кобург-Готский объявил Р. м. самостоятельной общиной, а ее игумена поставил кметом. Осложнение материального положения побудило руководство обители провести реорганизацию всего имущества и хозяйства, начать обработку обширных земель, а часть собственности в 1902 г. сдать в аренду. При мон-ре были созданы предприятия «Велилак» (обработка древесины) и «Горхим» (химическая промышленность). Предпринятые действия способствовали росту монастырских доходов. В 1911 г. в обители вновь стала действовать монашеская школа. В 1937 г. Р. м. получил более 11 млн левов (при расходах в 10 млн). Общая стоимость Р. м. приблизительно оценивалась в 130 млн левов (Цанков С. Българската Православна Църква от Освобождението до настояще време // ГСУ, БФ. 1939. Т. 16. С. 309-310). Накануне второй мировой войны обитель являлась одним из крупнейших землевладельцев в Болгарии (Камбурова-Радкова. 2000. С. 26). На 1 янв. 1944 г. в Р. м. насчитывалось 40 насельников: 7 архимандритов, 12 иеромонахов, 3 иеродиакона и 18 монахов; 10 из них имели высшее образование. Также при обители работали 21 штатный и 33 нештатных сотрудника.

После социалистического переворота 1944 г. положение всех мон-рей в Болгарии осложнилось. 12 марта 1946 г. вышел закон о налогообложении земельной собственности, согласно к-рому были национализированы почти все земельные владения мон-ря. В том же году в Р. м. прошли торжества в честь тысячелетия успения прп. Иоанна Рильского, однако участие в них верующих было ограничено по решению властей. Новые власти не одобряли деятельность игумена Р. м. архим. Каллистрата (Накова; 1891-1959), поддерживавшего контакты с вдовствующей болгарской царицей Иоанной. Его попытка воспрепятствовать в 1946 г. эксгумации останков болг. царя Бориса III, похороненного в 1943 г. в кафоликоне Р. м., спровоцировала 2 его ареста, в 1947 и 1948 гг., и вынесение приговора и лишения гражданских прав (в 1952 он был помилован и отправлен в Бачковский монастырь, где и скончался). После издания 24 дек. 1947 г. закона о национализации частных промышленных предприятий у обители конфисковали фабрики. Однако Р. м. по мере возможности продолжал оказывать помощь ряду болгарских храмов и церковных орг-ций. 5 окт. 1961 г. Совет министров Болгарии издал постановление № 185, согласно к-рому Р. м. был обращен в национальный музей, а проведение богослужений в нем запрещалось. Братии приказали разойтись по оставшимся мон-рям, неск. бывш. монастырских служителей стали музейными сотрудниками. В 1968 г. власти разрешили возродить в обители монашескую жизнь и совершать богослужения, однако у Р. м. остался тот же музейный статус. Но верующие продолжали приходить в обитель: так, если до 1944 г. в ней совершалось ежегодно ок. 20 крещений, то в 1974 г.- уже 700 (Златкова. 2020. С. 174). В 1976 г. постановлением Совета министров Болгарии Р. м. был объявлен историческим и архитектурным заповедником и в 1983 г. вошел в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. После восстановления церковной жизни Р. м. посетили предстоятели ряда Поместных Православных Церквей - патриарх К-польский Афинагор (Спиру) (1969), патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков) (1972), патриарх Александрийский Николай VI (Варелопулос) (1973), патриарх Антиохийский Илия IV (Муавад) (1974), патриарх Иерусалимский Диодор I (Каривалис) (1982) и др.

Падение режима Т. Живкова в 1989 г. способствовало новому возрождению Р. м. 29 апр. 1991 г. Совет министров Болгарии восстановил статус обители как мон-ря, а 3 мая того же года Народное собрание Болгарии вернуло право собственности на рильский комплекс БПЦ, сохранив его статус как памятника культуры национального значения. В 1993 г. в параклисе кафоликона в честь Успения Пресв. Богородицы было погребено сердце последнего болг. царя Бориса III. Последовательно руководство обители добивается возвращения бывшего имущества, прежде всего культурных ценностей. В дек. 2008 г. в Р. м. состоялся VI Церковно-народный Собор, на к-ром был принят новый Устав БПЦ. В 2014 г. Р. м. был объявлен Правительством Болгарии национальным объектом, что обеспечило ему выделение субсидии в размере 600 тыс. левов для проведения реставрационных работ.

В наст. время состоит из кафоликона, Хрелёвой башни и окружающих их крыльев многоэтажных (от 3 до 5 этажей) 4 зданий, в к-рых располагается неск. параклисов, а также административные, музейные, жилые и хозяйственные помещения (возведены в 1845-1847 мастером Миленко из Радомира, 1 корпус достроен в 1963).

Кафоликон

Господь Вседержитель. Роспись купола галереи кафоликона. 1844 г. Фото: М. М. Розинская

Господь Вседержитель. Роспись купола галереи кафоликона. 1844 г. Фото: М. М. Розинская

Кафоликон является 3-нефным 5-купольным строением без нартекса (главный алтарь освящен в честь Рождества Пресв. Богородицы), с 2 боковыми параклисами (северный во имя свт. Николая Мирликийского, южный - в честь успения прп. Иоанна Рильского), опоясанным с 3 сторон открытой галереей. Главным мастером, возводившим кафоликон, согласно надписи на фасаде, стал Павел Йованович из с. Кримин (южнее г. Костур, ныне Кастория, Греция), с к-рым связывают ряд построек на Афоне, в Белграде, Битоле и проч. (Куюмджиев. 2015. С. 94-98). В монументальной росписи кафоликона принимали участие десятки мастеров, в т. ч. Захарий Зограф (оставил подпись в 1844 на откосе окна на юж. стене), Димитр и его сын Станислав (Зафир) Доспевские, Коста Валёв, Иван Образописов, Михаил Зограф, Димитр и Симеон Молеровы. Поскольку все фрески отличаются стилистическим единством, вероятно, некий мастер выступил в роли руководителя, но его имя неизвестно (Там же. С. 130, 133-134, 567, 569). В куполах изображены Бог Саваоф, Св. Дух, Иисус Христос. Начинаясь в конхе центральной апсиды, на стенах и сводах храма разворачивается цикл из более сотни сцен, посвященный Рождеству и земной жизни Иисуса Христа. Имена славянских и болгарских святых, представленных на сев. и юж. стенах притвора, вероятно, были взяты из «Истории славяноболгарской» прп. Паисия Хиландарского и «Стематографии» Х. Жефаровича: прп. Петка Тырновская, нмч. Лазарь Габровский (Дебелдянский), мч. Георгий Софийский, прп. Димитрий Басарбовский, нмч. Онуфрий Габровский, прп. Феодосий Тырновский, блгв. царь Давид Болгарский, преподобные Гавриил Лесновский, Иоаким Осоговский, Прохор Пшинский, прмч. Игнатий Старозагорский, свт. Марк Фракийский и др. Весь западный и отчасти сев. и юж. фасады храма украшены фресками назидательного характера, где чередуются сюжеты ВЗ и НЗ и нек-рых апокрифов.

Центральный резной иконостас и резной балдахин над алтарной частью кафоликона являются самыми величественными на Балканском п-ове, его выполнил в 1839-1844 гг. А. Теладур из Самокова при помощи С. Фандокова, П. и Г. Дашини и, возможно, Д. Станишева (в 1858 позолочен). Богатая барочная резьба отличается изобилием растительных элементов, изображений птиц и мифических существ. Большие образа в царском ряду иконостаса принадлежат кисти Образописова и Молерова. Перед иконостасом стоит рака с мощами прп. Иоанна Рильского.

Д. Чешмеджиев

Хрелёва (Хрельова) башня

Ангел. Фрагмент композиции, иллюстрирующей Пс 148. Роспись нартекса ц. Преображения Господня в Хрелёвой башне. Между 1335 и 1342/43 гг. Фото: И. А. Орецкая

Ангел. Фрагмент композиции, иллюстрирующей Пс 148. Роспись нартекса ц. Преображения Господня в Хрелёвой башне. Между 1335 и 1342/43 гг. Фото: И. А. Орецкая

(С одним входом, высотой 23,6 м, стороны 7,75/8,25 м, толщина стен 1,8 м, разделена на 5 этажей и подвал) предназначалась для временного убежища монахов в случае опасности и подобна пиргам ряда средневек. мон-рей, прежде всего афонских - Великой Лавры, Хиландара, Ватопеда. Стены поддерживают 12 контрфорсов, по 3 с каждой стороны, между которыми на уровне последнего этажа идут по 2 кирпичные арки. Крыша имеет зубчатое завершение (реконструкция 30-х гг. ХХ в.). На вост. фасаде выделяется 3-частная апсида параклиса. В XIX в. с зап. стороны к башне была пристроена 2-ярусная колокольня.

Верхний, 5-й этаж башни занимает ц. в честь Преображения Господня, изначально, вероятно, посвященная прп. Иоанну Рильскому. Храм состоит из наоса (в плане - триконх с 6-гранным глухим куполом) и нартекса (квадратный в плане компартимент, увенчанный глухим куполом). В обоих помещениях сохранились росписи, заштукатуренные в кон. XVIII в. (тогда же, вероятно, храм был переосвящен в честь Преображения Господня) и раскрытые в 1944-1959 и 1966-1970 гг. (Прашков. 1975. С. 150). Большинство исследователей сходятся во мнении, что они были выполнены между 1335 (год постройки башни) и 1342/43 гг. (год смерти ктитора).

Иконографическая программа росписей имеет сложное символико-богословское содержание. В куполе наоса представлена иллюстрация Притч 9. 1-5 («Премудрость построила себе дом»). В скуфье купола изображен олицетворяющий Премудрость Божию Христос Логос в типе Еммануила, восседающий в ореоле на радуге. Его лик окружен нимбом и ромбовидным сиянием, широко разведенные руки обращены ладонями к изображенной в барабане купола процессии, направляющейся к столу-трапезе. Вокруг Христа парят 7 полуобнаженных крылатых фигур младенцев в набедренных повязках, олицетворяющих дары Св. Духа и одновременно 7 столпов храма Премудрости. В вост. части барабана купола, непосредственно под образом Христа Логоса, изображена трапеза со стоящим на ней потиром; по сторонам трапезы представлены 2 ангела, к-рые в одной руке держат дискосы, а другой указывают вверх, на Христа. К столу-трапезе, накрытому для Пира Премудрости, с обеих сторон шествуют 4 группы святых: слева - 3 апостола, возглавляемые ап. Петром (?) (сев. часть барабана купола), за ними - ветхозаветные цари Соломон, Давид и Ровоам (?) (западная), справа - 3 отца Церкви (южная) и 4 мученика (юго-западная) (Прашков. 1975. С. 154). Свиток в руке царя Соломона и размещенные на фоне картуши содержат текст Притч 9. 1-5.

В парусах наоса - изображения 4 евангелистов, между ними на востоке - Спас Нерукотворный на убрусе, на западе - Спас Нерукотворный на чрепии. В конхе апсиды - образ Богоматери «Знамение», в алтаре - композиция «Служба святых отцов» со святителями Василием Великим и Иоанном Златоустом. В конхах северной и южной ниш и над дверным проемом на зап. стене - фрагменты самого раннего из сохранившихся житийных циклов прп. Иоанна Рильского (альтернативная, не получившая признания атрибуция,- иллюстрации Пс 50-51, 53: Piguet-Panayotova. 1979. P. 364-371). Три сцены воспроизводят эпизод т. н. Анонимного (Народного) Жития прп. Иоанна, повествующий о приезде к нему посланников болг. царя Петра (927-969): 1) царь Петр отправляет посланников к прп. Иоанну (согласно другой атрибуции, посланники рассказывают царю об их встрече со святым; см.: Lecaque. 1988. P. 514) (юж. ниша); 2) встреча 2 посланников царя Петра с прп. Иоанном (зап. стена); 3) царь Петр и прп. Иоанн видят знаки присутствия друг друга в Рильских горах и взаимно кланяются (сев. ниша). На стенах наоса над фризом полотенец расположены 10 ростовых изображений преподобных, идентификация к-рых остается спорной в силу плохой сохранности живописи. Вероятно, среди них на северной или южной стене представлен прп. Иоанн Рильский (Прашков. 1973. С. 60). Из храма происходит древнейшая из сохранившихся икон прп. Иоанна Рильского, написанная предположительно одновременно с настенными росписями, возможно, одним из тех же мастеров, ныне хранящаяся в музее Р. м. (Прашков. 1973. С. 60, 111. № 38, 39).

Фресковый ансамбль нартекса иллюстрирует 3 последних псалма (Пс 148-150) и представляет собой развернутую по всей поверхности стен масштабную композицию, изображающую небесный и земной миры, возносящие хвалы Господу. В центре купола - поясной образ Христа Пантократора в медальоне в окружении солнца, полумесяца и звезд (Пс 148. 1-3); под ним - 4 поклоняющихся архангела в лоратных облачениях и 4 серафима (Пс 148. 2). На стенах и в парусах - сцены, представляющие сонмы славящих Господа персонажей: в сев.-вост. парусе - изображения зверей (Пс 148. 10 - «звери и всякий скот»); на вост. стене - 6 поющих мужей (Пс 148. 12 - «старцы») и группа увенчанных коронами персонажей в богатых облачениях (Пс 148. 11 - «цари земные и все народы, князья»); на юж. стене - сцена, продолжающая иллюстрацию того же стиха (Пс 148. 11 - «и все судьи земные»), и группа из 10 воинов с обнаженными мечами, склонившихся над 5 лежащими связанными фигурами (Пс 149. 6-9 - «и меч обоюдоострый в руке их, для того, чтобы совершать мщение над народами»). На зап. стене - неск. персонажей, представленных в торжественных позах рядом с храмом (Пс 150. 1 - «хвалите Бога во святыне Его»), и группа музыкантов (Пс 150. 3-5 - «хвалите Его со звуком трубным»), на сев. стене - 9 держащих друг друга за руки танцующих фигур (продолжение Пс 150. 3-5) и группа юношей и девушек (начало Пс 148. 12; его иллюстрация продолжается на вост. стене) (Прашков. 1975. С. 165-167). Все персонажи нижнего регистра росписей нартекса изображены без нимбов, на фоне скалистого пейзажа, что свидетельствует об их принадлежности к дольнему миру, к-рый зрительно отделяется от мира горнего, представленного в куполе.

Фрески обоих помещений церкви объединены единым композиционным замыслом: архангелы в куполе нартекса и группы славящих Господа персонажей на вост. стене образуют своего рода церемониальную процессию, обращенную к ведущему в наос дверному проему; отсутствие среди изображений в нартексе святых, о к-рых говорится в заключительном стихе Пс 148, указывает на то, что наос мыслится пространством, где церемония восхваления Господа достигает кульминации (Kirin. 2005. P. 129).

Усложненное аллегорическое содержание росписей отвечает интеллектуальным запросам палеологовской эпохи, с ее повышенным интересом к символическим сюжетам, поясняющим ветхозаветные темы. Иллюстрации текста Притч 9. 1-5 получили широкое распространение в храмовых росписях стран визант. круга в кон. XIII-XIV в., при этом тема Премудрости тесно увязывалась с таинством Евхаристии и Воплощением Бога Сына (Meyendorff. 1987. P. 393-394). С иконографической т. зр. наибольшую близость к фрескам в куполе наоса демонстрирует роспись притвора кафоликона Маркова монастыря близ Скопье (ок. 1376), в куполе к-рого Премудрость также представлена в образе восседающего на радуге Христа Логоса. Программа росписей нартекса предположительно указывает на его погребальное назначение либо в совокупности с декорацией наоса свидетельствует о том, что в церкви проводились поминальные службы (Piguet-Panayotova. 1979. Р. 377-384). Пс 148-150 использовались в чине заупокойной литургии (это утверждение небесспорно: Schiemenz G. P. A New Look at the Narthex Paintings at Lesnovo // Byz. 2012. Vol. 82. P. 347-349), а иллюстрирующие их циклы располагались в предназначавшихся для захоронений храмовых помещениях - в зап. пристройке ц. Пресв. Богородицы в Кучевиште (1332-1337) и притворе ц. Архангелов в мон-ре Лесново (1349). Росписи церкви характеризуются ясностью композиционного построения, органичной связью с архитектурным пространством и мастерским исполнением динамично трактованных сцен. Фигуры отличаются элегантностью пропорций, тонкостью рисунка и выразительностью силуэтных линий. Некогда звучный колорит фресок в результате пожаров приобрел почти монохромный характер (Прашков. 1975. С. 170). Насколько позволяет судить сохранность росписей, живопись личнóго - корпусная, плотная; вероятно, до повреждения красочного слоя пластическое начало в ней было еще более выраженным.

М. И. Яковлева

Храмы и часовни обители

Скиты (испосницы) и метохи

Чудотворная икона-реликварий Пресв. Богородицы «Одигитрия» «Асеновица» (Осеновица, от слова «осенять»; оклад XVI-XVII вв.) хранится в специальном киоте в кафоликоне Р. м. В 32 прямоугольных углублениях, расположенных вокруг образа Божией Матери, хранятся частицы мощей прор. Даниила, прав. Лазаря, апостолов Луки, Андрея и Матфея, имп. равноап. Константина Великого, вмч. Пантелеимона, мучеников Сергия и Вакха, свт. Иоанна Милостивого, мучеников Флора и Лавра, святителей Афанасия Великого и Григория Великого, сщмч. Антипы, прмч. Андрея Критского, мч. Андрея Стратилата, равноап. Марии Магдалины и мн. др. святых. История создания иконы и обстоятельства ее появления в Р. м. неясны. Согласно многочисленным легендам, этот визант. образ XII в. был вложен неким влиятельным лицом - визант. имп. Мануилом I Комнином (1143-1180), имп. Марией (1348-1404), сестрой болг. царя Иоанна Шишмана или Марой Бранкович. В ктиторской надписи о возведении Хрелёвой башни сообщается, что устроенный в ней параклис был освящен не только во имя прп. Иоанна Рильского, но и в честь иконы «Асеновица». Но поскольку исследователи относят образ к XV-XVII вв., возможно, сведения в надписи появились позже, во время одного из ремонтов здания (Бакалова Е. Култът към реликвите и чудотворните икони: Традиции и съвременност. София, 20162. С. 193-228).

Было сформировано в 1903 г. архим. Досифеем (Ковачевым, см.: Доситей (Ковачев), архим. 1911). При национализации в 1961 г. часть предметов была передана в др. хранилища, прежде всего в Национальный исторический музей в Софии, где находится до сих пор. Сейчас в собрании Р. м. самыми древними иконами являются образы ХIV в.: прп. Иоанна Рильского (происходит из древнего собора или параклиса в Хрелёвой башне) и св. Арсения - и ХV в.: Успения Пресв. Богородицы и Сретения Господня (происходят из метоха Орлица), а также небольшая иконка Пресв. Богородицы «Умиление» (вероятно, происходит из афонского мон-ря вмч. Пантелеимона). Иконы ХVI в. вмч. Георгия Победоносца, «Два святителя» и «Распятие Господне» из небольшого триптиха отражают визант. влияние. Иконы ХVIII и ХIХ вв. весьма многочисленны, нек-рые из них принадлежат кисти афонских или известных болг. иконописцев (напр., основателя самоковской художественной школы Х. Димитрова, Захария Монаха). Из огромной коллекции произведений ювелирного и прикладного искусства самым ранним является оклад т. н. Крупникского Евангелия (1577, работа мастера Матея из Софии, вклад еп. Крупникского Иоасафа; на передней стороне представлено Распятие Христово, на задней - Воскресение Христово; по краям - образы евангелистов, апостолов и слав. святых - преподобных Иоанна Рильского, Прохора Пшинского, Иоакима Осоговского, сщмч. Саввы и свт. Симеона Сербских и др.). Также особую ценность представляют оклады т. н. Сучавского Евангелия (1656, работа Ивана Янова из г. Враца) и Евангелия 1773 г. (вклад иером. Анфима). В коллекцию входит большое число крестов, в т. ч. напрестольный крест 1691 г., крест хаджи Радослава 1697 г. и т. н. Рафаилов крест, к-рый мон. Рафаил вырезал с 1790 по 1802 г. В музейном собрании Р. м. хранится 60 мощехранительниц ХVIII и ХIХ вв., в Зографе - 23, в Петрицонском монастыре - 19. Среди них есть как серебряные с позолотой, так и деревянные. Мн. реликварии украшены резными изображениями святых, для хранения мощей к-рых они предназначались: в нескольких из них находились мощи бессребреников Космы и Дамиана, вмч. Пантелеимона, мучеников Кира и Иоанна, сщмч. Харалампия, свт. Николая Чудотворца, мч. Георгия Нового Софийского и прп. Параскевы (Петки), а образ прп. Иоанна Рильского представлен на 27 мощехранительницах. Разнообразием отличается коллекция богослужебных сосудов, чаш для причастия и различных кадильниц. Из памятников резьбы особое значение имеют врата из Хрелёвой церкви (1335-1340) с 4 грифонами и трон протосеваста Хрельо (XIV в.).

Ведут свою историю с начала существования обители. Предполагается, что именно в рильской среде появились первые агиографические и гимнографические произведения, посвященные прп. Иоанну Рильскому. На основании неск. фрагментов страниц с глаголическими текстами, обнаруженных в переплетах разных рукописей в монастырской б-ке, в лит-ре часто высказывалось мнение, что в обители еще в XI в. действовал глаголический скрипторий, хотя в истории этих листков остается много вопросов, ставящих под сомнение их рильское происхождение (см. в ст. Рильские глаголические листки). В наст. время в б-ке Р. м. хранится более 170 слав. рукописей XIII-XIX вв., но многие рильские рукописи хранятся в др. собраниях. Самыми ранними связанными с обителью рукописями считаются 2 пергаменных Евангелия ХIII-ХIV вв. (Рильский мон-рь. Музей. 1/12; 1/13) и Четвероевангелие мон. Симеона 1361 г. (НБКМ. № 31) (Дуйчев. 1947. С. 259-260; Райков, Кодов, Христова. 1986. С. 8-9, 28-31; Христова. 2000. С. 34). В XV в. обитель была восстановлена не только как монашеское поселение, но и как культурный и просветительский центр, и, вероятно, именно в это время рильские насельники стали собирать уцелевшие рукописи из тырновской книжной школы и др. болг. мон-рей: именно в этот период в обитель поступили такие кодексы, как «Лествица» прп. Иоанна Синайского (Рильский мон-рь. Музей. 3/10), «Повесть о Варлааме и Иоасафе» 3-й четв. XIV в. (Там же. 3/14), Типикон Никона Черногорца 70-х гг. XIV в. (Там же. 1/16) и др. Содержание рильских рукописей XV-XVIII вв. свидетельствует, что здесь занимались составлением, копированием и распространением произведений, посвященных не только основателю обители, но и др. слав. святым. С Р. м. связано творчество Владислава Грамматика, составившего в 80-х гг. XV в. ряд сборников с переводами и оригинальными произведениями тырновской книжной школы и способствовавшего распространению ресавской орфографии среди местных книгописцев, и Димитрия Кантакузина, написавшего службу прп. Иоанну Рильскому. Из рильских книжников 2-й пол. XV - нач. XVI в. известны монахи Гавриил, Спиридон (ок. 10 рукописей), Мардарий (4 рукописи, в т. ч. Панегирик 1483 г., включающий написанные патриархом Евфимием Жития прп. Параскевы (Петки), прп. Иоанна Рильского и свт. Илариона Могленского), Пахомий, Давид. Расцвет в рильской книжной школе в XVIII в. связан с деятельностью иером. Иосифа Брадатого († ок. 1757-1759) и его многочисленных учеников (Никифор, Феофан и др.), занимавшихся переводами с др. языков и составлением различных сборников, в т. ч. Патериков и т. н. «Дамаскинов», получивших широкое распространение среди болгар.

Библиотечное собрание Р. м. отличается богатством и печатных книг, самым ранним изданием является Четвероевангелие (Тырговиште, 1512). О значительном в нем присутствии русской печатной продукции свидетельствует наличие 3 экземпляров Острожской Библии (1581). Также в нем хранятся издания с серб. земель (напр., Октоих (1539, мон-рь Грачаница)), из Киево-Печерской лавры, Вильнюса и ок. 300 греч. книг, поступивших в основном в XIX в. На полях книг сохранились отметки об их временной передаче в др. обители. Известно, что именно в б-ке Р. м. Матей Грамматик нашел образцы для создания Жития мч. Николая Софийского († 1555).

Научный интерес к библиотечному собранию Р. м. возник еще в XIX в.: одними из первых его оценили В. И. Григорович в 1855 г. (Григорович В. Очерк путешествия по Европ. Турции. М., 18772. С. 131), А. Ф. Гильфердинг и Ф. И. Успенский. Первый краткий каталог рукописей составил болг. книжник Васил Чолаков, в к-рый включил всего 64 позиции (Чолаков В. Каталог на съхранените в Рилскийт мън-р ръкописни книги // Български книжици. Цариград, 1859. № 3. С. 688-692). Впосл. самые значимые из кодексов в своих публикациях отметили иером. Неофит (Неофит Рилец, иером. 1879), Д. Илков (Илков. 1895), К. Й. Иречек (Райков, Кодов, Христова. 1986. С. 16) и П. А. Сырку (Сырку П. А. Очерки из истории лит. сношений болгар и сербов в XIV-XVII вв. СПб., 1901. С. 182-184). Наиболее полные описания опубликовали Е. Спространов (145 памятников; Спространов. 1902) и Б. Цонев (118 памятников; Цонев. 1910). В 80-х гг. ХХ в. была предпринята попытка издать полное описание слав. рукописей из собрания Р. м., но вышел только 1-й том (Райков, Кодов, Христова. 1986).

В б-ке Р. м. хранится более 100 (самое большое число в Болгарии) нотированных рукописей правосл. богослужебного пения, распространенного в болг. землях, датируемых ХVIII и ХIХ вв. Хронологически их можно разделить на 3 группы: рукописи, созданные до 1770 г., или до времени деятельности лампадария Петра Пелопоннесского, с поздневизант. нотацией (см. в ст. Византийская нотация); рукописи, созданные между 1770 г. и периодом Нового метода (после 1814), с т. н. дохурмузиевой нотацией; рукописи, созданные в нотации Нового метода - хурмузиевой (названной по имени одного из реформаторов нотации - хартофилакса Хурмузия). По языку текстов рукописи делятся на греческие, двуязычные (греко-церковнославянские) и церковнославянские. Рильские музыкальные рукописи свидетельствуют, что в мон-ре функционировала большая певч. школа, история к-рой тесно связана с существованием здесь уч-ща. Сведений о церковном пении на греч. языке в Р. м. до ХVIII в. не сохранилось, напротив, хранящиеся в б-ке многочисленные слав. гимнографические рукописные и старопечатные книги, ненотированные, но содержащие такие певч. указания, как глас, вид, жанр и проч., свидетельствуют о высокоразвитой устной славяноязычной церковнопевч. практике.

В певч. рукописях кон. ХVIII - нач. ХIХ в. (до Нового метода) упоминается ряд книжных деятелей, занимавшихся церковной музыкой. На последней странице рукописи НБКМ. № 354 содержится запись 1801 г.: «Таксидиоты рильские духовники в Самокове что седе/ли/: …духовник Иларион певец чудный, духовник Феофил певец... духовник Иерофей певец добрый... духовник Пахомия певец добрый, духовник Герасим певец... духовник Прокопия певец добрый…» Особенно был известен эрудицией митр. Самоковский и Добро-Босанский Серафим (Серапион), умерший в Р. м. По его поручению Петр Пелопоннесский написал на слав. «диалекте» 13 песнопений на 1-й глас из воскресного Октоиха (Stefanoviћ D., Velimiroviћ M. Peter Lampadarios and Metr. Serafim of Bosnia // SEC. 1966. Vol. 1. P. 67-89). С этого поколения книжников начинается систематическое нотирование песнопений на церковнослав. языке. До утверждения Нового метода на этом языке уже были составлены нотированные песнопения вечерни, утрени и 3 литургий для важнейших праздников годового богослужебного круга и для воскресных дней.

В кон. ХVIII - 1-й пол. ХIХ в. одним из самых известных книжников в области правосл. музыки на Балканах был иером. Иоасаф Рильский, один из немногих, от кого сохранились нотированные авторские произведения на церковнослав. языке до введения Нового метода. Самые ранние сведения о нем содержатся в книге иером. Неофита Рильского о Р. м., где упоминаются 2 Иоасафа - I и II (Рильский). Иоасаф I был приглашен в 1790 г. преподавать пение в Р. м. и прожил здесь до 1795 г.: игум. Неофит Рильский называет его «совершенным учителем в старом святогорском певческом искусстве» (дохурмузиевом). Иером. Иоасаф II был рильским пострижеником, в 1802 г. руководство обители направило его на Афон для усовершенствования в церковнопевч. искусстве, откуда он через 10 лет вернулся в родную обитель как «многоискусный и совершенный учитель старого певческого искусства». В певч. школе Р. м. иером. Иоасаф Рильский обучил ок. 20 учеников. В 1816 г. он отбыл в К-поль по монастырским делам и 6 месяцев изучал у Хурмузия Новый метод, а по возвращении в родную обитель стал его преподавать. По утверждению Неофита Рильского, Р. м. стал 1-м местом в болг. землях, где был введен Новый метод. Исследование источников показывает, что обширная деятельность Рильской певч. школы во 2-м десятилетии ХIХ в. проходила под рук. Иоасафа Рильского. В наст. время известно ок. 15 рукописей с его песнопениями, происходящих из Р. м. и из афонских Ксенофонта преподобного и Дионисия преподобного монастырей. В соответствии с атрибуцией песнопений, связанных с его именем, они делятся на 3 группы: переводы, «толкования» и авторские произведения.

2-е поколение рильских книжников из окружения архим. Неофита Рильского продолжили начатую их предшественниками работу по созданию нотированного круга песнопений на весь годовой богослужебный круг на церковнослав. языке в стилистике Нового метода. Согласно муз. рукописям, Новый метод был усвоен в Р. м. достаточно рано - к 1818 г., когда Иоасаф Рильский вернулся из К-поля и начал преподавать его теорию и практику.

В певч. рукописях содержатся имена мн. деятелей 2-го периода развития школы, связанного с введением Нового метода: Афанасий, Акакий, Аверкий, Иосиф, Ксенофонт, Константин (Константий), Кирилл, Геннадий, Прокопий, Епифаний, Христофор, Исаия, Варлаам, Максим. Несомненно, что руководил муз. деятельностью архим. Неофит Рильский.

В светских училищах, открывавшихся с 1835 г., церковная музыка была включена в учебную программу. В нек-рых рильских певч. рукописях указано, что они предназначены «ко обучению болгарскаго юношества». Исследование песнопений рильских книжников показало отличное знание Нового метода и соответственно высокий уровень профессиональной адаптации его композиционной и ладовой структуры к церковнослав. богослужебным текстам. Творческое начало проявилось в подборе и предпочтении муз. формул, в их трансформации и вариативности изложения, а также в выборе греч. авторов, чьи произведения принимались в качестве образцов. Создавался общий для всей страны репертуар на церковнослав. языке, отличительными характеристиками к-рого были мелодическое единство и мелодическое упрощение по сравнению с соответствующим греч. репертуаром.

Музыкально-книжное наследие рильской певч. школы не ограничивается рукописями, хранящимися в б-ке Р. м. Рильские муз. рукописи находятся в ряде других б-к, напр. мон-рей Зограф и Хиландар на Афоне, Бачковского и Троянского в Болгарии, Церковно-исторического и архивного ин-та при Болгарской Патриархии, в Национальной б-ке святых Кирилла и Мефодия, Пловдивской и Врачанской народных б-ках, Центра славяно-византийских исследований им. И. Дуйчева при Софийском ун-те св. Климента Охридского, Научного архива Болгарской АН и др.

В целом рильские муз. рукописи являются не только самым большим и ценным собранием нотированных рукописей в Болгарии, но и одним из самых больших собраний нотированных слав. рукописей Балкан, хранящихся в европ. б-ках (за исключением афонских монастырей). Особая их ценность состоит в том, что они дают гомогенную картину развития правосл. богослужения в один из самых динамичных периодов истории Вост. Европы и представляют собой органичное собрание, поскольку эти рукописи создавались, приобретались и комплектовались с учетом богослужебных нужд Р. м. Почти до сер. ХIХ в. отсутствовала светская муз. культура, и церковнопевч. искусство было единственной муз. областью, способной ответить на потребности зарождающейся болг. нации в высокой профессиональной муз. культуре. Существовавшая устная церковнопевч. практика на болг. языке почти до ХIХ в. по ряду причин была фольклоризирована, поэтому была необходима новая письменная певч. практика, соответствовавшая тенденциям развития церковнопевч. искусства в тот период на Балканах. Создание такой практики сначала в дохурмузиевой стилистике, а затем и в хурмузиевой стало актом, к-рый вывел славяноязычную церковную музыку из фольклоризированного бытования в устной форме и возвел ее на высокопрофессиональный письменный (нотированный) уровень. Усвоение Нового метода в Р. м. во 2-м десятилетии XIX в. было необходимостью в условиях, когда требовалось придерживаться определенных норм для «правильного» творчества. Благодаря блестящей муз. деятельности рильских книжников был создан болг. певч. репертуар, а Рильская певч. школа стала одной из самых больших и значимых певч. школ на Балканах.