НИФОНТ

«О зачале святаго места Кожеезерския пустыни» (БАН. Арх. № 405. Л. 1)

«О зачале святаго места Кожеезерския пустыни» (БАН. Арх. № 405. Л. 1)

(† после 1566 - до 1585, Москва), прп. (пам. в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых), Кожеозерский, основатель Кожеезерского (Кожеозерского) в честь Богоявления мужского монастыря (Архангельской митрополии). Сведения о Н. очень скудны. Согласно устному преданию, зафиксированному в XIX в., он был пострижен в Сырьинской в честь Успения Пресв. Богородицы пуст., основанной иноками Александрова Ошевенского монастыря. В 1552 г. иером. Н. в поисках безмолвного уединенного жития пришел на Лопский п-ов, омываемый водами Кожозера (Кожеозера, бассейн Онеги) и поставил часовню в честь св. Богоявления (Челмогорский. 1901. С. 473). Основным письменным источником сведений о жизни Н. является «Сказание о зачале места святой обители Кожеозерского монастыря и о житии блаженных создателей и предивных строителей пустыни сея, священноинока Нифонта и инока Серапиона», известное в 2 списках 1-й пол. XVIII в., представляющих 2 разные редакции. В ранней редакции «Сказания...», составленной в 1613 г. (БАН. Арханг. Д. 405. Л. 1-9; список из б-ки Антониева Сийского мон-ря), имя Н. в заглавии не значится - «О зачале cвятаго места Кожеезерския пустыни и о житии предивнаго старца Серапиона». Однако в рукописи на поле около заглавия поздним почерком приписано: «преже его бе Нифонт». Начало «Сказания...» указывает на житийно-проложный характер повествования, посвященного одному лицу - прп. Серапиону (начало: «Сей убо Серапион родом измаильтянин…»). О Н. сообщается, что подвижник жил совершенно одиноким, по строгому уставу, пребывал в непрестанной молитве, безмолвии и строгом посте, питаясь ягодами и «былием». Вскоре к пустынножителю из Москвы пришел некий Сергий, бывш. астраханский царевич Туртас хан Гавирович, плененный при взятии Казани в 1552 г. Он попросил Н. постричь его в иноки. Н. с радостью принял юношу и, тщательно испытав, «постриже его и нарече ему имя Серапионъ. И тако живущимъ имъ вкупе пустынное и безмолвное житие, и начаша къ ним приходити иноцы от многих стран и хотяще жити с ними. Они же с радостию приемляху». По мнению исследователей, Сергий мог узнать о пустынножителе во время своего пребывания в Ошевенском мон-ре, находившемся около Каргопольского тракта (Кононов. 1895. С. 33; Челмогорский. 1901. С. 473). Автор 2-й редакции «Сказания...», составленной в нач. XVIII в., сообщает точный год прихода Сергия в Кожеозерскую пуст.: «...прииде и на место сие пустынное и безмолвное к начальнику и священноиноку Нифонту… тогда бо ему единому живущу в пустыни сей и пустынное и безмолвное житие провождающу о Господе в лета от сотворения мира 7074-е, а от Рождества же Иисус Христова 1566-е…» (РНБ. Солов. 182/182. Л. 18-18 об.). В 1-й редакции «Cказания...» этого года нет. Однако в обеих редакциях присутствует указание на то, что прп. Серапион (Ɨ 1611) провел в Кожеозерском мон-ре 46 лет. Составитель 2-й редакции мог высчитать год прихода старца Серапиона на Кожозеро, зная год его кончины. По мнению еп. Никодима (Кононова), эта дата в «Сказании...» ошибочная. По его сведениям, Сергий пришел в пустынь в 1557 г.- «в пятое лето своего племенения» (Никодим (Кононов). 1901. С. 82). Спустя нек-рое время Н. отправился по монастырским делам в столицу, где скончался и был похоронен в одной из московских обителей. Игуменом Кожеозерского монастыря стал старец Серапион (согласно справочнику П. М. Строева, прп. Серапион возглавлял обитель в 1565-1602; по сведениям В. Челмогорского - в 1565-1611). Еп. Никодим (Кононов) считал, что кончина Н. состоялась не ранее 4 мая 1563 г. и не позже 1564 г., поскольку он был упомянут в купчей грамоте на Кияльскую волость от 4 мая 1563 г. (Никодим (Кононов). 1901. С. 196). В грамоте 1595 г., данной строителю Серапиону царем Феодором Иоанновичем, указывается, что, со слов Серапиона, мон-рь на Кожеозере им строился 36 лет (АИ. Т. 1. С. 462-463. № 262). Следовательно, он пришел к Н. предположительно в 1558/59 г. Ко времени создания ранней редакции «Сказания...» (1613), видимо, уже не оставалось свидетелей жизни Н. Составитель 2-й редакции спустя столетие попытался выяснить по «монастырской летописи» все обстоятельства преставления Н. («что же ему случися в Москве или на пути, или како преставися»), но не обнаружил в ней никаких сведений: «...того нам подлинно неизвестно и в летописи о том не пишет» (РНБ. Солов. № 182/182. Л. 19). Для сохранения памяти об основателе обители автор поместил имя Н. в заглавие (Там же. Л. 17). В синодике 1887 г. имя Н. значится 1-м в перечне строителей Кожеозерского мон-ря, хотя преподобный не успел получить строительский чин. Самые древние монастырские рукописи - Торжественник и «Правила соборов святых отцов» (XV в.), Пролог и «Диоптра Филиппа пустынника» (XVI в.), вероятно, были привезены на Кожозеро еще Н. (Викторов. 1890). Не исключено, что при Н. в мон-ре появился «Синодик», сгоревший в пожаре 1884 г., и «Вкладная книга». В заглавии последней указана дата ее составления: «Книга св. Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Кожеозерския пустыни лета 7073 (1564/65.- Е. П.) году» (ОИРКГЭ: Инв. № ЭРБ-62. Л. 1). Святой изображен в числе основателей Кожеозерского мон-ря на литографии XIX в. (опубл.: Вкладная книга Кожеозерского мон-ря. 2008. С. 29). В 2015 г. по инициативе настоятеля Кожеозерского мон-ря иером. Михея (Разинькова) издана кн. «Пустынники Русского Севера» (Серг. П., 2015), в к-рой содержатся краткие сведения об обители. В книге представлено 18 миниатюр, выполненных совр. художницей Т. Шамотой. Среди них - образ Н. Святой изображен в рост на фоне леса, за ним виднеется небольшая деревянная часовня, стоящая на берегу озера. Н. представлен старцем с длинной седой бородой; в сложенных на груди руках он держит восьмиконечный крест, вокруг головы - нимб. Преподобный одет в коричневую мантию и черную схиму, голова покрыта куколем с Голгофским крестом. Н. канонизирован в составе Собора Новгородских святых, установленного ок. 1831 г. (празднование Собору подтверждено в 1981).