Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 23 мая 2019г.КОДЕКС ЮСТИНИАНА
один из крупнейших памятников римского права; представляет собой сборник имп. постановлений, изданный в 534 г. в рамках предпринятой имп. св. Юстинианом I масштабной систематизации источников права. Является составной частью «Corpus iuris civilis». Известны 2 редакции К. Ю.: Новый кодекс 529 г. и кодекс 2-го издания 534 г. Последний заменил кодекс 529 г., текст к-рого практически не сохранился. Именно кодекс 2-го издания называют в наст. время К. Ю. Большинство вошедших в К. Ю. имп. постановлений изданы на латыни, однако часть конституций (одна - из Кодекса Феодосия, несколько относятся к периоду с 438 г. до начала правления Юстиниана, неск. конституций самого имп. Юстиниана) воспроизводятся по-гречески (напр., CJ. I 1. 3, 5-7; 2. 17, 24-25 (26)).
Создание К. Ю.
Проект 528 г. «Novus Codex»
Уже в самом начале своего правления имп. Юстиниан поставил задачу систематизации правоустановительных актов. Конституция Haec quae necessario (вводные конституции Юстинианова Свода принято называть по их первым словам), содержавшая программу создания нового кодекса имп. постановлений, была принята 13 февр. 528 г. Поскольку с момента издания Кодекса Феодосия прошло уже почти 100 лет и за это время было принято множество имп. постановлений, Юстиниан счел необходимым составить новый кодекс конституций рим. императоров.
Первоначальные планы имп. Юстиниана по систематизации источников права отличались от конечного результата - создания Дигест, Институций и Кодекса (Ebrard. 1947. S. 30-33. De Francisci. 1948. P. 487; Falchi. 1989. P. 104-105; Wenger. 1953. S. 572). Анализ вводных конституций К. Ю. показывает, что по крайней мере в 528-529 гг. в планы имп. Юстиниана не входило издание антологии сочинений классических юристов (т. е. Дигест; см.: Pringsheim. 1961. S. 43; Bianchini. 1973. P. 122).
В конституции «Haec quae necessario» имп. Юстиниан, обращаясь к сенату г. К-поля, предписывает создать новый кодекс имп. конституций, в к-рый должны быть включены конституции из Грегорианова и Гермогенианова кодексов, из Кодекса Феодосия, новые конституции, изданные после введения в действие Кодекса Феодосия имп. Феодосием и его преемниками, в т. ч. и самим Юстинианом (Haec. pr.); назначает комиссию для собирания конституций в один кодекс (Haec. 1-2); делегирует комиссии полномочия по редактированию текстов конституций (Haec. 2); предписывает расположить конституции определенным образом, а именно - в хронологическом порядке (Haec. 2.); устанавливает в преамбуле конституции цель издания нового кодекса - упрощение судопроизводства и ускорение судебной процедуры.
В 528-529 гг. подход имп. Юстиниана к систематизации правоустановительных актов не слишком отличался от принципов, к-рых придерживались составители Кодекса Феодосия в 435-438 гг. (Falchi. 1989. P. 68-71). Как и имп. Феодосий II, он считал отправной точкой систематизации Грегорианов и Гермогенианов кодексы. В значительной мере совпадают принципы отбора членов комиссий по составлению Кодекса Феодосия и нового К. Ю. (Novus Codex): и в первом и во втором случае к работе привлекались прежде всего не знатоки права, а лица, занимающие или занимавшие высшие адм. должности в гос. управлении. Если в комиссии по составлению Кодекса Феодосия было только 2 ученых-юриста (CTh. I 1. 6), то и на первом этапе систематизации имп. Юстиниана в состав комиссии входил один iuris doctor (преподаватель права) - Феофил (Haec. 1; см.: Pringsheim. 1961. S. 48; S. 49. Anm. 29). Обеим комиссиям предоставлялись схожие полномочия по редактированию текстов имп. конституций. Программные установления содержат почти идентичные предписания участникам комиссий: они не должны включать в кодексы избыточные элементы имп. конституций (CTh. I 1. 5, 6; Haec. 2). Комиссия может сокращать тексты конституций, устранять излишние слова, добавлять необходимые и вносить нужные изменения (CTh. I 1. 6; Haec. 2).
Похожие распоряжения содержатся в программных конституциях относительно порядка расположения имп. постановлений в кодексах: конституции должны быть распределены по титулам и расположены в хронологическом порядке, более ранние по времени принятия - в начале титулов, более поздние - вслед за ними (CTh. I 1. 6; Haec. 2).
Вместе с тем составители нового К. Ю. получили более широкие по сравнению с составителями Кодекса Феодосия полномочия по редактированию текстов имп. конституций. Они имели право составлять из неск. имп. конституций одну, если элементы одной и той же правовой нормы выражены в различных конституциях (Haec. 2). Это право наряду с правом добавлять, устранять или изменять слова имп. конституций (Haec. 2) открывало перед юстиниановскими компиляторами самые широкие возможности по внесению изменений в нормативно-правовой материал (см.: Липшиц. 1976. С. 80).
Юридическая доктрина
Сходство первой программы систематизации Юстиниана с Кодексом Феодосия состояло, однако, в наибольшей степени в планах по отношению к «праву юристов». Юстиниан, по имеющимся данным, собирался ограничиться воспроизведением в своем Кодексе «закона о цитировании». В первых вводных конституциях К. Ю. «Haec quae necessario» и «Summa rei publicae» нет никаких указаний по поводу включения фрагментов сочинений представителей юридической доктрины в к.-л. кодекс.
Хотя сам текст нового К. Ю. не сохранился, был обнаружен фрагмент его оглавления. Часть оглавления его 1-й кн. содержится в рукописи P. Oxy. 1814. Титул 15 озаглавлен «Об авторитете знатоков права» ([de auctoritate] iuris [prudentium]), хотя возможно и чтение «Об ответах знатоков права» ([de responsis] iuris [prudentium]). В него вошли 2 конституции: конституция императоров Феодосия II и Валентиниана III, адресованная сенату, и конституция имп. Юстиниана, адресованная префекту претория Мене. Первую из них исследователи уверенно отождествляют с CTh. I 4. 3, т. е. с «законом о цитировании», 2-я остается неизвестной. Указанный титул соответствует 17-му титулу 1-й кн. К. Ю. 2-го издания, в который «закон о цитировании» не вошел (см.: P. Oxy. 1814 // Le costituzioni. 1972. P. 15-20; Schulz. 1946. P. 282; Wenger. 1953. S. 572).
Еще один сохранившийся фрагмент нового К. Ю. воспроизводится предположительно в рукописи P. Reinach inv. 2219, которая содержит тексты 60-63 титулов 12-й кн. (Amelotti, Migliardi Zingale. 1985. Subs. 1). Кроме того, фрагменты нового К. Ю. в греческих переводах и переработках могли сохраниться в «Василиках» (cм.: Sciortino S. Conjectures Regarding Thalelaios' Commentary on the Novus Codex // Subseciva Groningana. 2014. N 9. P. 157-185).
Введение в действие нового К. Ю. 50 решений
Новый К. Ю. вступил в силу 16 апр. 529 г. на основании конституции «Summa rei publicae», изданной 7 апр. того же года. В этой конституции, адресованной префекту К-поля Мене, повторяются положения конституции «Haec quae necessario», касающиеся целей и методов создания нового кодекса (Summa. Pr.-2). Далее в конституции регламентируется введение в действие нового кодекса, после обнародования к-рого разрешается ссылаться в суде только на вошедшие в К. Ю. конституции; затем устанавливается иерархия имп. конституций и юридической доктрины как источников права; наконец, вводятся критерии признания юридической силы прагматических санкций (имп. постановлений, принятых, как правило, по запросу чиновника, адресованных отдельной провинции, городу или общине и содержащих в отличие от «всеобщего закона» не общеобязательные, а сингулярные нормы), а также конституций, не вошедших в кодекс и хранящихся в военных штабах или канцеляриях («Мы предписываем, что если какие-либо прагматические санкции, которые не вошли в этот наш кодекс, пожалованы или городским общинам, или корпорациям, или канцеляриям, или службам, или какому-либо лицу, в том случае, если они жалуют какое-либо право в виде специальной милости, пусть они в любом случае сохранят законную силу» - Summa. 4). Завершается конституция инструкциями префекту Мене по поводу публикации ее текста в провинциях в форме эдикта и о распространении самого кодекса в провинциях («Пусть твое светлое и великое Достоинство сообразно твоему радению о государстве и о выполнении наших предписаний доведет этот кодекс до сведения всех народов, обнародовав в соответствии с обычаем эдикты, послав сам текст кодекса с Нашей божественной подписью в отдельные провинции» - Summa. 5).
В этой конституции утверждается определенная система иерархии имп. конституций и юридической доктрины как основных форм позитивации права. Император устанавливает, что для разрешения всех судебных споров достаточно цитировать в суде те имп. конституции, к-рые включены в новый К. Ю., присоединив также труды древних толкователей права (Summa. 3). Действует та редакция имп. конституции, к-рая принята в К. Ю.; в суде запрещается ссылаться на иную редакцию постановления императора, приводимую в сочинениях древних юристов. Далее, суждение представителя юридической доктрины имеет законную силу только в том случае, если оно не противоречит правовым нормам, содержащимся в имп. конституциях нового К. Ю. (Summa. 3).
Юридическая доктрина получает, т. о., значение субсидиарного (дополнительного) источника права. Вместе с тем признается правовое значение отдельных доктринальных правоположений в качестве толкований норм, устанавливаемых в имп. конституциях, или же для восполнения пробелов в имп. законодательстве (Falchi. 1989. P. 100).
В период после издания нового К. Ю. и до кон. 530 г. (а скорее всего и позже - вплоть до окончания работ по составлению Дигест, т. е. в 530-533) были приняты т. н. 50 решений Юстиниана (L Decisiones) (см.: Merillius. 1720; Di Marzo. 1899; Archi. 1970. P. 88, 115, 129; Falchi. 1984). О своих 50 решениях имп. Юстиниан упоминает в конституции «Cordi nobis est»: «После же этого, поскольку мы принялись за рассмотрение древнего права, мы приняли пятьдесят решений и выпустили многие другие конституции, полезные для предполагаемого начинания» (Cordi. 1). Впосл. эти решения были включены в состав К. Ю. 2-го издания.
По всей видимости, 50 решений должны были разрешить разногласия классических юристов, а точнее, контроверзы прокулианской и сабинианской школ (Proculiani et Sabiniani - две основные правовые школы классического периода развития рим. права; подробнее см.: Дождев. 2008. С. 53-55). Возможно, впрочем, что в 50 решениях регулировались противоречия не между представителями 2 школ классических юристов, а те, к-рые существовали в ius vetus («древнее право» - весь нормативно-правовой материал, датируемый периодом до нач. IV в., в противоположность имп. законодательству постклассического и юстиниановского периодов, когда имп. конституция стала основным источником права) в целом. Тогда они должны были дополнить кодекс имп. постановлений в соответствии с планом систематизации источников права, в данном случае - юридической доктрины. Эти решения были включены в К. Ю. 2-го издания, однако полностью идентифицировать их не удается. Нек-рые конституции К. Ю. содержат термин decisio (решение; о юридическом значении термина см.: Lokin J. H. A. Decisio as a Terminus Technicus // Subseciva Groningana. 1992. Vol. 5. P. 21-31): CJ. VI 27. 5-6; VI 30. 20; VI 51. 10 и др.). Исследователи не смогли со всей уверенностью установить, какие именно постановления имп. Юстиниана, включенные в К. Ю., следует отнести к 50 решениям. Нельзя исключить и такой возможности, что имп. Юстиниан издавал постановления, разрешающие противоречия в нормативно-правовом материале классического периода, в процессе систематизации «права юристов», т. е. во время создания Дигест. Однако скорее всего 50 решений были приняты до кон. 530 г. и изданы уже в 531 г. единым сборником, который не сохранился.
В число 50 решений можно включить имп. постановления о ведении чужих дел без поручения (CJ. II 18. 24), об узуфрукте (СJ. III 33. 12-16), об уплате недолжного (СJ. IV 5. 10-11), о правовых последствиях стипуляции общего раба (СJ. IV 27. 2) (Falchi. 1984. P. 124-126. N 13).
Конституция «Deo auctore»
Следующий этап Юстиниановой систематизации источников права связан с именем Трибониана - великого юриста VI в., фактически создателя «Дигест». Он упомянут в списке членов комиссии составителей 1-го К. Ю., однако только в кон. 530 г. он занял место главы комиссии по систематизации правоустановительных актов, о чем свидетельствует конституция «Deo auctore» от 15 дек. 530 г., адресованная квестору священного дворца («министру юстиции» - Van der Wal, Lokin. 1985. P. 32) Трибониану (CJ. I 17. 1; Dig. Praef.1) (Honoré. 1978).
На 2-м этапе систематизации источников права имп. Юстинианом было принято решение упорядочить «право юристов». Эволюцию плана систематизации отражает принятая в 530 г. конституция «Deo auctore», содержащая инструкции имп. Юстиниана по изданию «Дигест». Юстиниан отказывается от простого воспроизведения закона о цитировании и приступает к созданию антологии сочинений классических юристов. Кардинальное изменение плана систематизации правоустановительных актов исследователи связывают либо с влиянием самого Трибониана (Krüger. 1912. S. 367. Anm. 6; Van der Wal, Lokin. 1985. P. 32), либо, при его посредничестве, с влиянием представителей юридической школы (Ebrard. 1947. S. 43; Pringsheim. 1961. S. 48; Collinet. 1927; Visscher. 1949. P. 349).
Принципиальное значение для понимания программы, предложенной в конституции «Deo auctore», имеет предписание составить новый кодекс из сочинений знатоков права в соответствии с системой кодекса конституций (т. е. 1-й редакции К. Ю.) или Вечного Эдикта («И когда эта материя будет собрана благодаря высшей Божественной милости, подобает возвести ее в прекраснейшее сооружение и посвятить как бы собственный и священнейший храм справедливости и все право собрать в пятьдесят книг по определенным титулам, по образцу Нашего кодекса конституций и Вечного Эдикта» - Deo auctore. 5). В конституции Tanta подобной инструкции нет - напротив, в ней указывается, что в Дигестах в ряде случаев составители отступали от системы Вечного Эдикта ради создания более упорядоченной структуры свода (Tanta. 5). Итал. исследовательница М. Бьянкини полагает, что стремление построить свод «права юристов» по образцу кодекса имп. конституций может свидетельствовать о приверженности имп. Юстиниана и на данной стадии систематизации концепциям, унаследованным от имп. Феодосия II (Bianchini. 1973. P. 126). Действительно, построение свода кодифицированного «права юристов» в соответствии с системой кодекса имп. конституций показывает, что имп. Юстиниан стремился не только унифицировать источники права, но и придать юридической доктрине субсидиарное по отношению к имп. законодательству значение в полном соответствии с 1-й программой создания Кодекса Феодосия 429 г.
Нельзя исключить возможности того, что после создания кодекса упорядоченного «права юристов» имп. Юстиниан собирался приступить к реализации программы объединения имп. конституций и фрагментов сочинений юристов в один кодекс, что сделало бы его систематизацию идентичной проекту имп. Феодосия II от 429 г. В кон. 530 г., в момент издания конституции «Deo auctore», имп. Юстиниан по-прежнему придерживается Феодосиевой концепции систематизации источников права. Единственное существенное отличие юстиниановской программы того времени заключается в плане составить Институции - элементарный учебник права для студентов-юристов («...или если что-либо другое будет обнародовано Нами в качестве институций, чтобы невежественный дух учащегося, вскормленный несложным, легче продвигался к познанию более высокой науки» - Deo auctore. 11); впрочем, упоминание Институций в «Deo auctore» может быть и интерполяцией, внесенной Трибонианом в первоначальный текст конституции, когда она была реципирована в К. Ю. (Ebrard. 1947. S. 68).
К. Ю. 2-го издания. Конституция Cordi
Конституцией Cordi от 16 нояб. 534 г. был введен в действие К. Ю. 2-го (повторного) издания с 29 дек. 534 г.: «Мы в дальнейшем не позволяем никому зачитывать что-либо или из наших решений, или из других конституций, которые мы составили прежде, или из К. Ю. первого издания, но только то, что записано в нашем настоящем очищенном и обновленном кодексе, пусть во всех делах и судебных разбирательствах и имеет силу и зачитывается» (Cordi. 5). Он был создан уже после завершения работ по составлению Дигест и Институций Юстиниана. Не сохранилось конституции имп. Юстиниана, аналогичной конституции «Haec quae necessario», в к-рой он бы предписывал создать кодекс 2-го издания.
В качестве оснований для создания нового кодекса имп. постановлений указывается (Cordi. 1-2) издание Институций и «Дигест», а также принятие новых имп. конституций после появления К. Ю. 1-го издания, т. е. в процессе Юстиниановой систематизации правоустановительных актов.
Комиссию по изданию нового кодекса имп. конституций вновь возглавил Трибониан; в состав комиссии вошел Дорофей, ученый-юрист из Бейрута, а также адвокаты суда префекта К-поля Мены Константин и Иоанн. Во 2-ю редакцию К. Ю. не вошли утратившие юридическую силу имп. постановления; кроме того, нормативно-правовой материал кодекса был очищен от повторений и противоречий.
Составители К. Ю. получили широкие правомочия по редактированию имп. конституций: они могли удалять, дополнять и изменять их тексты. Имп. постановления, изданные до момента обнародования К. Ю. и не включенные в него, утрачивали юридическую силу. Инструкции по обнародованию кодекса совпадают с инструкциями по обнародованию Институций и Дигест.
Состав К. Ю. Источники
В К. Ю. вошли не только имп. эдикты и всеобщие законы (leges generales), как в Кодекс Феодосия, но все виды правовых актов, принятых императорами. При этом были установлены и новые критерии в отношении времени издания подлежащих включению в К. Ю. актов: самые ранние из включенных в него постановлений относятся к правлению имп. Адриана (CJ. VI 23. 1). Всего в К. Ю. вошло около 4650 имп. постановлений. Комиссия составителей использовала в качестве источников для составления К. Ю. Грегорианов и Гермогенианов кодексы, Кодекс Феодосия, новеллы, изданные рим. императорами в 438-528 гг., а также постановления самого имп. Юстиниана, в т. ч. его 50 решений. Кроме того, в К. Ю. вошли и «экстравагантные» (extravagantes - «внешние», не вошедшие в 1-ю редакцию К. Ю.) конституции Юстиниана, предметом регулирования к-рых были, вероятно, нерешенные вопросы постклассического права. Соответственно самая поздняя из известных конституций, включенных в К. Ю., была издана Юстинианом 4 нояб. 534 г. (CJ. I 4. 33).
Архивами составители Кодекса пользовались, по-видимому, только для нахождения самых новых имп. постановлений, тогда как «древние» конституции заимствовались непосредственно из кодексов (Rotondi. 1918. P. 129-136). Общепринятой является концепция, согласно которой единственными источниками юстиниановских компиляторов для периода до 438 г. были Грегорианов и Гермогенианов кодексы и Кодекс Феодосия (Scherillo. 1992; Guarino. 1993. P. 568; De Marini Avonzo. 1999). Руководствуясь этой гипотезой, П. Крюгер вопреки мнению Т. Моммзена полагал, что можно восстановить несохранившиеся титулы и конституции первых книг Кодекса Феодосия, руководствуясь К. Ю., именно на том основании, что составители последнего не пользовались для периода IV - нач. V в. никаким др. источником, помимо Кодекса Феодосия.
В своем издании Кодекса Феодосия Моммзен утверждал, что часть конституций без даты издания, принятых императорами Феодосием II и Валентинианом III и включенных в К. Ю., может происходить не из Кодекса Феодосия, а из иного источника (Mommsen Th. Prolegomena in Theodosianum // Theodosiani libri XVI. 1905. P. CCCV-CCCVI). Предполагается, что не из Кодекса Феодосия происходит конституция CJ. V 4. 19 от 405 г. (Gaudenzi A. L'opera di Cassiodoro a Ravenna // Atti e memorie della R. Deputazione di storia patria per le provincie di Romagna. Ser. 3. Bologna, 1885/1886. Vol. 4. P. 458), однако нельзя исключить и возможность того, что ее отсутствие в Кодексе Феодосия обусловлено плохой сохранностью этого памятника.
Сомнения в общепринятой гипотезе выражают и совр. исследователи. Так, существует мнение, что не могли быть заимствованы ни из Кодекса Феодосия, ни из Диоклетиановых кодексов вошедшие в К. Ю. постановления, изданные императорами Константином и Лицинием (CJ. III 1. 8; VI 1. 3; VII 22. 3; 16. 41 - Cuneo. 2003; ср.: Corcoran. 1993).
Имп. Юстиниан разрешил помещать в К. Ю. даже те постановления, дата принятия к-рых не сохранилась (Haec. 2; «…и не должно возникать никаких сомнений... из-за того, что некоторые конституции изданы без указания даты и консульства... поскольку все они без сомнения имеют силу всеобщих конституций» - Summa. 3). Тем самым он отменил постановление имп. Константина от 322 г. (CTh. I 1. 1), согласно к-рому подобные постановления лишались юридической силы. Однако, как правило, постановления, включенные в К. Ю., имеют надпись (инскрипцию), в к-рой указаны император (или императоры), принявший постановление, и его адресат, а также подпись, содержащую сведения о месте и дне принятия постановления; указываются также консулы соответствующего года. Фрагменты постановлений расположены в хронологическом порядке.
Кроме того, все включенные в К. Ю. имп. постановления, в т. ч. и рескрипты, приобретают юридическую силу всеобщих конституций (Haec. 2; Summa. 3). В отличие от юстиниановских юристов составители Кодекса Феодосия должны были собрать те конституции, к-рые уже имели признаки всеобщего закона, установленные в конституции Валентиниана III в 426 г. (СJ. I 14. 3; см.: CTh. I 1. 5, 6; Voci. 1985. P. 303-304). В постклассическую эпоху значения терминов lex и constitutio совпадают (Kussmaul. 1981. S. 75-77). В конституции Haec quae necessario сформулирован ответ на вопрос о принципах отбора имп. постановлений, не обладающих признаками всеобщего закона, для включения в К. Ю.: отбор происходил на основании «полезности» (propter utilitatem sanctionis) содержащихся в них правовых норм (Haec. 2). К нач. VI в. концепция lex generalis претерпела, т. о., значительные изменения. При имп. Юстиниане термин приобретает новое значение: если в нач. V в. всеобщность (generalitas) закона определялась в основном на основании его формальных характеристик, то в нач. VI в. она определяется его нормативно-правовым содержанием (см. в ст. Кодекс Феодосия, а также: Сильвестрова. 2007).
Структура К. Ю.
Кодекс 2-го издания состоит из 12 книг. Книги разделены на титулы. Титулы имеют наименования и включают фрагменты имп. постановлений, расположенные в хронологическом порядке.
В 1-й книге содержатся постановления по религ. вопросам (титулы 1-13), затем расположен материал, касающийся источников права (титулы 14-23). К источникам права отнесены различные виды имп. постановлений, приравненные в соответствии с критериями новой формы позитивации права к всеобщим законам; решения сената, санкционированные авторитетом императора, а также юридическая доктрина. Не все мнения юристов наделяются общеобязательной юридической силой, но только те, которые включены в принятый императором кодекс фрагментов сочинений древних знатоков права - в «Дигесты».
В 17-й титул 1-й кн. К. Ю. помещены 2 конституции. Первая - Deo auctore, в которой содержатся инструкции по составлению Дигест. Она была помещена в К. Ю. 2-го издания на том основании, что в ней зафиксирована программа составления «Дигест» (впосл. в первоначальную программу были внесены изменения). Второй в титуле приведена конституция Tanta, вводящая в действие Дигесты (о конституции Tanta см.: Wallinga. 1989). Т. о., составители К. Ю. внесли существенное изменение в его 2-е издание по сравнению с Novus Codex: они отказались от воспроизведения закона о цитировании и создали титул, целиком посвященный Дигестам. Вместе с тем, за нек-рыми исключениями, по структуре 2-е издание К. Ю. не должно было существенно отличаться от 1-го издания (Giomaro. 2001. P. 54-55).
Вопрос о рескриптах рассматривается только в 23-м титуле 1-й кн. На том основании что титул о рескриптах помещен отдельно от титулов, в которых рассматриваются имп. конституции как источник права, Ф. Де Виссер пришел к выводу: при имп. Юстиниане рескрипты утратили всякую юридическую силу (Visscher. 1949. P. 353-370). Однако император признает правовое значение рескриптов, которое заключается в том, что они становятся актами офиц. толкования норм права (Bassanelli Sommariva. 1983). Далее в 1-й кн. К. Ю. рассматриваются обязанности чиновников различного ранга (титулы 24-57).
Книги 2-8 посвящены частноправовым институтам, при этом материал организован в целом в соответствии с системой Вечного Эдикта. В 9-ю кн. включены положения уголовного материального и уголовного процессуального права. В книгах 10-12 рассматриваются вопросы, касающиеся права фиска, налогов и сборов, а также чиновничьей иерархии.
Структура К. Ю. во многом совпадает с системой Кодекса Феодосия в отношении частного и публичного права (Rotondi. 1914. P. 209-210; Mommsen Th. Prolegomena in Theodosianum // Theodosiani libri XVI. 1905. P. XIII-XXX). Впрочем, в нек-рых случаях юстиниановские компиляторы воспроизводили название титула Кодекса Феодосия, но не включали ни одной конституции из него. Причиной этого можно считать в первую очередь плохую сохранность соответствующих титулов кодексов (и прежде всего Кодекса Феодосия). Кроме того, можно предположить, что составители К. Ю. первоначально воспользовались структурой Кодекса Феодосия, заимствовав его деление на рубрики и наименования титулов, а затем стали распределять по этим титулам соответствующие фрагменты конституций. Не исключена вероятность того, что в части, касающейся частного права, юстиниановские юристы ориентировались на рубрикацию не Кодекса Феодосия, а Диоклетиановых кодексов, как и составители Кодекса Феодосия. В этом случае из-за общности прототипа наименования и порядок расположения титулов Кодекса Феодосия и К. Ю. совпадают, а их нормативно-правовое содержание различается (Rotondi. 1918. P. 104-106).
Нормативно-правовой материал организован в К. Ю. более последовательно и логично, на более высоком уровне юридической техники, чем в Кодексе Феодосия (Giomaro. 2003). Наиболее существенное отличие структуры К. Ю. заключается в перенесении титулов по церковно-правовой проблематике в самое начало кодекса.
Публикация
Имп. Юстиниан разрешил частным писцам изготавливать и продавать копии изданных им кодексов, в т. ч. и К. Ю. 2-го издания (Tanta. 22; ср.: Wallinga. 1989. P. 93), установив при этом строгие правила изготовления копий. Копии К. Ю., подписанные императором, должны были быть сначала разосланы в провинции империи (Summa. 5), а затем уже могли копироваться писцами.
На западе, в Италии, К. Ю. (как и др. части Свода Юстиниана) получил распространение с 554 г., когда имп. Юстиниан, отвечая на «просьбу» папы Вигилия (которого в это время насильственно удерживали в К-поле), направил на запад экземпляры своих кодексов, в т. ч. К. Ю. (Sanctio pragmatica pro petitione Vigilii - Novell. Just. Append. constitutionum dispersarum. VII; см.: Archi. 1978).
Имп. Юстиниан запретил писцам использовать сокращения (sigla) при переписывании текстов законов. Сокращения, несомненно, могли приводить к различным интерпретациям одного и того же текста, т. е. к двусмысленностям и разночтениям, от которых имп. Юстиниан стремился очистить правовые акты. Впервые запрет использовать сокращения был установлен в конституции «Deo auctore. 13», затем повторен в конституциях Omnem. 8 и Tanta. 22, а также в конституции Cordi, вводящей в действие К. Ю. 2-го издания («Мы приказываем совершать запись этого кодекса по образцу наших Институций и «Дигест», устранив всякие вызывающие сомнение обозначения, чтобы все, что нами составлено, и в написании, и в самом законе являлось одинаково ясным и понятным, хотя бы из-за этого общий объем этого кодекса и увеличился» - Cordi. 5).
Сохранность текста
Рукописи
Сложность реконструкции текста К. Ю. состоит прежде всего в неоднозначности и неравнозначности 2 традиций его передачи - западной и восточной. Если в зап. традиции не воспроизводились греч. конституции, то в восточной лат. часть К. Ю. была переведена на греч. язык и поэтому доступна только в переводе и пересказе. Перед совр. издателями К. Ю. стояла сложная задача соединения этих 2 традиций.
Древнейшей рукописью К. Ю. 2-го издания является Веронский палимпсест VI в. (CLA IV 513 = Verona. Bibl. Capit., LXII (LX); возможно, нач. VII в.), к-рый воспроизводит текст кодекса со значительными пропусками: в нем нет фрагментов книг 4-8 и 11-12; отсутствуют или неверно указаны инскрипции имп. постановлений (Krüger. 1874).
Текст К. Ю. в западной традиции
Рукописей полного текста кодекса периода раннего средневековья, за исключением Веронского палимпсеста, не сохранилось. Существуют эпитомы (сокращенные редакции текста) К. Ю. достаточно позднего происхождения (XI в.), к-рые, по-видимому, были созданы для нужд практикующих юристов. В них нередко нет и надписей и подписей к имп. постановлениям. Еще одна их особенность - отсутствие 3 последних книг К. Ю., однако нельзя установить, сознательно ли они исключались из рукописей или просто утрачены.
С кон. XI в. появляются рукописи, включающие неэпитомированный текст К. Ю. Уже эпитомы содержат схолии, в которых воспроизводятся имп. постановления, исключенные из основного текста. Рукописи XII в. представляют собой восстановленный текст К. Ю.: по-видимому, к эпитомированным текстам прибавлялись исключенные из них постановления. Можно предположить, что у переписчиков (не обязательно профессиональных: в ряде случаев переписывать рукопись могли юристы для собственных нужд) были древние экземпляры полного текста кодекса, по которым они и дополняли эпитомы, не переписывая их полностью. В данном случае проблему составлял порядок расположения имп. постановлений. К числу таких эпитом К. Ю. относится рукопись Pistoia ms. C 106, рукопись из Парижской национальной б-ки Paris. lat. 4516 и рукопись из Дармштадта Ms. 2000. Первая рукопись воспроизводит только нек-рые лат. конституции из книг 1-8; сохранилась почти треть текста этих книг К. Ю. (Krüger. 1877. P. V).
Самыми ранними рукописями, содержащими восстановленный текст К. Ю., в наст. время считаются берлинские рукописи (Berolin. Preuss. lat. Fol. 272 и 273), а также рукопись из Монпелье (Biblioth. Universitaire. Sect. de Médicine. Montispessulanus H. 82).
В эпоху глоссаторов многочисленные рукописи (т. н. болонские кодексы - Codices Bononienses, к к-рым относятся в т. ч. рукописи Berolin. lat. Fol. 273 и Montispessulanus H. 82) содержали 2 части текста К. Ю.- книги 1-9 (сохр. не менее 200 рукописей) и книги 10-12 (сохр. ок. 100 рукописей, в т. ч. Paris. lat. 4537; Bodl. Selden. B 15; Vindob. lat. 2130). Недостатком этих рукописей является то, что в них имеются многочисленные исправления и дополнения, которые вносили произвольно сами переписчики.
Важным для исследования К. Ю. является также соч. «Summa Perusina», единственная рукопись к-рого сохранилась в б-ке Перуджи (Bibl. Capit. 32). Оно представляет собой составленный в VII в. (рукопись датируется XI в.) краткий пересказ, толкования и комментарий к конституциям К. Ю. (иногда воспроизводятся и сами тексты имп. конституций, напр. знаменитый эдикт имп. Феодосия I «Cunctos populos», который помещен в самом начале памятника) вплоть до CJ. VIII 53. 8. Тексты распределены в соответствии с книгами и титулами К. Ю. Хотя тексты греч. конституций не приводятся, иногда их местоположение обозначается словами lex Graeca (см.: Adnotationes Codicum Domini Justiniani. 2008; Heimbach. 1840; Kaiser. 2004. S. 335-346; Liebs. 1987. S. 276-282).
Источником сведений о К. Ю. являются также западные канонические сборники, в к-рые были включены его фрагменты. К их числу следует отнести Excerpta Bobiensia, Lex Romana canonice compta, Collectio Anselmo dedicata.
Lex Romana canonice compta (Capitulae legis Romanae) Крюгер датировал IX в. (Corpus iuris civilis. Vol. 2: Codex Iustinianus. P. III). В это собрание вошли фрагменты книг 2-8 К. Ю. Collectio Anselmo dedicata содержит фрагменты К. Ю., включенные в Lex Romana. Между этими 2 источниками, по-видимому, нет зависимости - скорее речь идет об общем прототипе, причем, по-видимому, это не было оригинальное издание К. Ю. Excerpta Bobiensia (Regulae ecclesiasticae), датируемые IX в., содержат помимо новелл Юстиниана 18 конституций из 1-й и 3-й книг К. Ю.
Текст К. Ю. в восточной традиции
Конституции К. Ю. были переведены на греческий в первую очередь непосредственными участниками Юстиниановой комиссии по систематизации источников права. Были созданы разнообразные переводы, пересказы, толкования (индексы, παράτιτλα, ρμηνεία κατὰ πόδα). Известно (Van der Wal, Lokin. 1985. P. 42-44, 49, 124-127), что Фалелей составил индекс (краткий пересказ) К. Ю.; Стефан - автор комментария в форме «паратитлов» (цитаты из текста, сопровождаемые кратким изложением его содержания). Фрагмент комментария, возможно принадлежащего Стефану, к титулам 1-13 1-й кн. К. Ю. воспроизводится в Трехчастном сборнике (Collectio tripartita). Существовали также греч. переработки К. Ю., составленные Исидором, Анатолием и др. Фрагменты греч. переводов К. Ю. были включены в визант. правовые сборники «Прохирон» и «Исагога». Тексты К. Ю. в греч. интерпретации были включены в «Василики» и в схолии к ним.
Части К. Ю. также вошли в канонические сборники. Сборник 25 глав (Collectio XXV capitulorum) содержит неск. конституций К. Ю. (CJ. I 1. 3; CJ. I 2. 25; I 3. 29, 41-47, 52, 55; I 4. 14, 22-23, 25-26, 29-30, 33-34). В «Номоканон 50 титулов» было включено неск. фрагментов К. Ю., по всей видимости в интерпретации Исидора; «Номоканон XIV титулов» содержит фрагменты комментария Стефана.
Издания и переводы
Первые издания К. Ю. связаны с деятельностью гуманистов. Сведения о том, какими именно рукописями они пользовались, отсутствуют: возможно, эти рукописи были впосл. утрачены. Так, Крюгер полагал (Krüger. 1877. P. XI), что рукопись, использованная Г. Галоандером при издании К. Ю.,- т. н. ms Egnatianum - утеряна (эта рукопись была получена Галоандером от венецианского гуманиста Дж. Б. Чипелли (псевдоним Эгнациус). Однако Г. Долезалек идентифицирует данную рукопись как сохранившийся Berolin. MS lat. Fol. 272 (Dolezalek. 1985. Bd. I. 1. S. 148).
Впервые К. Ю. был издан в 1475 г. в Нюрнберге и в Майнце; в оба эти издания включена глосса Аккурсия. Все 12 книг К. Ю. издал Галоандер (Haloander. 1530).
В 1583 г. К. Ю. впервые был опубликован вместе с др. текстами имп. Юстиниана в составе Corpus iuris civilis Д. Годфруа (Дионисием Готофредом). Это издание содержит не только все 12 книг К. Ю., но и греч. конституции (Krüger. 1867; Tort-Martorell. 1989).
Стандартным остается снабженное полным критическим аппаратом издание К. Ю., подготовленное Крюгером (editio maior - Krüger. 1877). Текст с сокращенным критическим аппаратом вошел в Corpus iuris civilis (editio stereotypa) Моммзена.
Издание Крюгера, несмотря на то что оно по-прежнему остается основным инструментом работы исследователей, неоднократно становилось объектом обоснованной критики. Прежде всего нарекания вызывает сама концепция ученого, лежащая в основе издания. Крюгер полагал на основании анализа рукописей Pistoia. 106, Paris. lat. 4516 и Darmstadt. 2000, что т. н. сокращенные (epitomati) рукописи К. Ю. имеют один общий архетип, Epitome Codicis; т. о., он ставил перед собой задачу реконструировать эту древнюю эпитому К. Ю. (Krüger P. Über die Epitome und die Subskriptionen in vierten Buch des justinianischen Codex // ZRG. 1869. Bd. S. 1-25; Idem. 1877. P. XVI). Однако совр. исследования выявили несколько групп рукописей К. Ю., которые не могут быть сведены к единому прототипу (см.: Tort-Martorel. 1989, в особенности P. 14-19). В частности, датируемые XI в. Fragmenta Vallicelliana (Vallic. Carte XII 3) и рукопись из б-ки Вюрцбурга (Würzburg Universitatsbibliothek. M.p.j.f.m.2) представляют собой самостоятельную, отличную от реконструированной Крюгером традицию передачи текста К. Ю. (см.: Corcoran S. New Subscripts for Old Rescripts: The Vallicelliana Fragments of Justinian Code Book VII // ZSRG.R. 2009. Bd. 126. S. 401-422).
Также известно, что Крюгер помимо собственно рукописей К. Ю. использовал другие источники, относящиеся как к до-Юстиниановой, та и пост-Юстиниановой правовой традиции, а именно Кодекс Феодосия, пост-Феодосиевы Новеллы, «Василики» и т. п. (Krüger. 1877. Praef.). Однако действовал издатель по отношению к этим источникам произвольно, иногда дополняя рукописный текст К. Ю. на основании, к примеру, Кодекса Феодосия или «Василик», иногда не дополняя, но никогда не объясняя причин своих действий (см., напр.: Zachariä von Lingenthal E. Von den griechischen Bearbeitungen des Codex // ZSRG.R. 1887. Bd. 8. S. 1-75).
Наконец, после издания Крюгером К. Ю. были открыты новые источники или переизданы со значительными изменениями и дополнениями уже известные. Крюгер вплоть до своей смерти в 1926 г. вносил в editio minor Кодекса дополнения из новооткрытых источников. Так, в издание 1915 г. он внес исправления, основываясь на опубликованном в 1890 г. фрагменте 3-й кн. К. Ю. (Colon. GB Kasten B. No. 130); напротив, данные P.Oxy. XV 1814 в издании Крюгера учтены не были. Впрочем, информация, к-рую можно почерпнуть из подобных новых источников, касается в основном надписей и подписей к имп. постановлениям. Новые же издания «Василик» и др. греч. правовых памятников могут существенно изменить наше представление о тексте К. Ю. (см.: Corcoran S. After Krüger: Observations on Some Additional or Revised Justinian Code Headings and Subscripts // ZSRG.R. 2009. Bd. 126. P. 423-439).
Переводы К. Ю. осуществлялись в основном в рамках перевода Юстинианова Свода в целом. Франц. перевод: Tissot P.-A. Les douze livres du Code de l'empereur Justinien de la seconde édition. Metz, 1807-1810. Aalen, 1979r. 4 vol. Нем. перевод: Otto C. E., Schilling B., Sintenis C. F. F. Das Corpus Iuris Civilis in's Deutsche übersetzt vom einem Vereine Rechtsgelehrter. Lpz., 1832. Vol. 5-6. Aalen, 1984-1985r. Новый нем. перевод фрагментов К. Ю.: Härtel G., Kaufmann F.-M. Codex Justinianus. Lpz., 1991. Итал. перевод: Vignali G. Corpo del diritto: Corredato delle note di Dionisio Gotofredo. Napoli, 1856-1862. 10 vol.; К. Ю.- в т. 9; содержит параллельный лат. текст. Испан. перевод: Rodríguez de Fonseca B. A., Maria de Ortega J., De Bacardi A. Cuerpo del derecho civil. Barcelona, 1874. Vol. 2; García del Corral I. L. Cuerpo del derecho romano a doble texto. Barcelona, 1889-1898. Vol. 4-6. Valladolid, 1988r. Англ. перевод всего Свода Юстиниана: Scott S. P. The Civil Law. Cincinnati, 1932. 17 vol. N. Y., 1973r. Union (N. J.), 2001r. 7 vol. Перевод К. Ю. и новелл на англ. язык был выполнен также Ф. Блумом, однако не был опубликован. Рукопись хранилась в б-ке Ун-та Вайоминга; в наст. время есть только интернет-публикация данного перевода, осуществленная преподавателем этого ун-та Т. Керли [Электр. ресурс: www.uwyo.edu/lawlib/blume-justinian/]. Голл. перевод: Spruit J., Chorus J. M. J., Feenstra R. et al. Corpus Iuris Civilis: Tekst en vertaling. Amst., 2006-2011. Vol. 7-9.
Церковно-правовая проблематика
К. Ю. 2-го издания являлся, как и Кодекс Феодосия, законодательным сводом христ. империи. Имп. Юстиниан, как и имп. Феодосий II, поместил в свой Кодекс раздел, посвященный церковному праву. Имп. Юстиниан довел до логического завершения замысел своего предшественника: если в Кодексе Феодосия этот раздел помещен в последнюю, 16-ю кн., то в К. Ю. он расположен уже в самых первых титулах 1-й кн. К. Ю. начинается с титула, имеющего название «О Святой Троице и кафолической вере, и пусть никто не осмеливается публично о ней спорить» (De Summa Trinitate et fide catholica et ut nemo de ea publice contendere audeat). Вместе с тем, по мнению нек-рых исследователей, имп. Юстиниан отказывается от предложенного имп. Феодосием II деления конституций по признаку религ. принадлежности издавших их императоров (Volterra. 1983. P. 232).
Структура раздела церковного права К. Ю. во многом повторяет схему 16-й кн. Кодекса Феодосия. 1-й титул 1-й кн. К. Ю. представляет собой введение как в кодекс в целом, так и в раздел церковного права; в нем же излагаются основные вероучительные догматы; 2-й титул посвящен привилегиям церковных орг-ций и учреждений; 3-й - правам и обязанностям клириков; 4-й - епископскому суду (см. ст. Episcopalis audientia); 5-й и 6-й - еретикам. В 7-м титуле говорится об отступниках от веры; в 8-м титуле, состоящем из одной конституции от 427 г., содержится запрет напольного изображения знака Христа (signum Christi, хризмы); 9-й титул посвящен иудеям; в 10-м титуле устанавливаются запреты еретикам, язычникам и иудеям владеть рабами-христианами; 11-й титул посвящен языческим жертвоприношениям и храмам; 12-й - праву убежища в христ. храмах; 13-й - освобождению из рабства (манумиссии), совершаемому в церкви.
Хотя в К. Ю. и есть отступления от структуры 16-й кн. Кодекса Феодосия, в целом совпадений достаточно много. В К. Ю. воспринята концепция организации нормативно-правового материала по тем же сферам государственно-конфессиональных отношений, что и в Кодексе Феодосия. Юстиниановские юристы добавили 2 титула, касающиеся предоставления убежища и освобождения из рабства в храмах (в Кодексе Феодосия эти титулы размещались соответственно в 9-й и 4-й книгах - CTh. IX 45; IV 7). Кроме того, они включили в церковно-правовой раздел титул, посвященный епископскому суду, к-рый в Кодексе Феодосия был расположен не в 16-й, а в 1-й кн. (CTh. I 27). Единственным новшеством юстиниановских юристов является, т. о., 8-й титул.
Существенные изменения коснулись содержания титулов. Так, 1-й, вводный титул значительно расширен по сравнению с введением в 16-ю кн. Кодекса Феодосия и содержит подробное изложение догматов. В первые титулы К. Ю. включено множество постановлений, принятых именно Юстинианом, а не его предшественниками (Giomaro. 2003. P. 166. N 25).
Большое внимание в К. Ю. помимо догматов веры уделяется канонам. Они получают силу закона, принятого императором (CJ. III 44. 1). Противоречащие канонам прагматические санкции лишаются юридической силы (CJ. II 12; III 41. 19; III 46. 12; 4. 29 pr.). Помимо раздела, посвященного собственно церковному праву, в К. Ю. в ряде др. титулов содержатся церковно-правовые нормы. Так, 12-й титул 3-й кн. посвящен религ. праздникам; 44-й титул той же книги - процедуре похорон и местам захоронений. В 5-й кн. содержатся нормы, регулирующие брачно-семейные отношения: 4-й титул посвящен общим вопросам признаваемого правом брака; титулы 5-7 - незаконным союзам; 9-й титул - повторным бракам и их правовым последствиям; в 17-м титуле рассматриваются основания для развода, процедура развода и его последствия. В 13-м титуле 9-й кн. устанавливается наказание за похищение посвятивших себя Богу дев и вдов.
