ЗАОЗЁРСКИЙ

Николай Александрович (12.04.1851, дер. Леонтьево Угличского у. Ярославской губ., по др. сведениям, с. Новое того же у.- 2.07.1919, дер. Леонтьево), канонист, историк Церкви. Род. в семье священника. По окончании Ярославской ДС в 1872 г. поступил в МДА, стал первым магистрантом практического отделения (1876). Преподавал в Костромской ДС, где подготовил дис. «Церковный суд в первые века христианства». 29 сент. 1878 г. удостоен степени магистра богословия (утвержден 9 окт. 1878) и определен преподавателем МДА. С 10 нояб. 1878 г. доцент МДА по кафедре церковного права. 21 сент. 1883 г. удостоен золотой Уваровской медали за рецензию на соч. свящ. А. Серафимова (впосл. еп. Астраханский и Енотаевский Сергий) «Правила и практика относительно присоединения к Православию неправославных христиан» (Кострома, 1882). 3 апр. 1892 г. удостоен Макариевской премии (Голубцов. МДА в начале XX в. 1999. С. 43). В числе учеников З. был Иван Успенский (сщмч. Фаддей), на работу к-рого «Круг деятельности и задачи пастырского служения духовенства по каноническим памятникам домонгольского периода» (1894) З. составил положительный отзыв.

В 80-х - нач. 90-х гг. XIX в. З. активно публиковался в журналах «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения», «Православное обозрение», «Душеполезное чтение». Диссертационная работа З. «О церковной власти» (Серг. П., 1894) синодальным властям представилась слишком критичной, Совету МДА при защите было указано на некорректность применения научного анализа к современности (Сухова. 2006. С. 7-26). Однако работа была защищена, и 7 июля 1895 г. З. получил степень доктора церковного права, после чего был избран ординарным профессором МДА по соответствующей кафедре. С 1901 г. З.- действительный член имп. Общества истории и древностей российских. С 15 дек. 1903 г. заслуженный ординарный профессор МДА. Летом 1905 г. совершил паломничество в Св. землю. С 12 авг. 1905 г. член Правления МДА. С 8 нояб. 1905 по 17 мая 1907 г. являлся председателем совета Братства прп. Сергия Радонежского при МДА. С 19 нояб. 1907 г. член Совета МДА.

З. принял активное участие в работе Предсоборного присутствия РПЦ 1906 г., в частности III Отдела «Об организации церковного суда и пересмотре законов по делам брачным вообще и о смешанных браках», где З. был ответственным за вопросы судопроизводства.

14 дек. 1891 г. З. избран членом редакционной комиссии по изданию органа МДА - ж. «Богословский вестник». Полемизировал с редактором П. И. Горским-Платоновым, обвинявшим З. в «революционных идеях». С 11 нояб. (вступил в должность 23 дек.) 1909 до 28 сент. 1912 г. З. был редактором «Богословского вестника» (опубл. как автор 68 статей), входил в комиссию по изданию юбилейного мемуарного сб. «У Троицы в Академии: 1814-1914 гг.», выпускаемого к 100-летию МДА (М., 1914); в сборник вошли статьи З. о преподавателях еп. Алексии (Лаврове-Платонове) и А. В. Горском.

В июне 1911 г. З. завершил преподавательскую деятельность в МДА по выслуге лет (с 1907 числился временным преподавателем по кафедре церковного права). 22 сент. 1911 г. был избран почетным членом МДА. С уходом З. с кафедры связана «громогласовская история» (окт. 1910 - май 1911). З. был давним знакомым И. М. Громогласова (впосл. протоиерей, новомученик - см. Илия Громогласов) и рецензентом его канд. соч. «Следует ли совершать священнодействие брака над лицами, обращающимися из раскола и жившими до обращения в супружестве?». З. предложил кандидатуру Громогласова, к тому времени экстраординарного профессора, в качестве своего преемника по кафедре церковного права. Однако назначение известного своими либеральными взглядами ученого вызвало противодействие ректора архиеп. Феодора (Поздеевского) и митр. сщмч. Владимира (Богоявленского). Они предлагали кандидатуру приват-доцента Н. Д. Кузнецова. З. полагал, что Кузнецов проявил себя преимущественно в публицистических, а не научных трудах, и продолжал настаивать на кандидатуре Громогласова. В результате выборов голоса разделились пополам, и Громогласов обратился за поддержкой к обер-прокурору Святейшего Синода С. М. Лукьянову и митр. Антонию (Вадковскому), что вызвало противостояние митрополитов Владимира и Антония. Результатом явилось увольнение из МДА Громогласова (17 мая 1911), а затем и Кузнецова (2 сент. 1913), к-рый также занял реформаторскую позицию.

Н. А. Заозёрский. Фотография. 1914 г.

Н. А. Заозёрский. Фотография. 1914 г.

Важность предмета церковного права З. отмечал, выступая против «теории бесправной Церкви» лейпцигского проф. Р. Зома, утверждавшего, что идея права несвойственна природе Церкви. З. подчеркивал наличие юридического фактора в жизни Церкви как социального института: «Природе Церкви Христовой не только не противна природа права, а, наоборот, в божественном праве Церкви находит себе усовершенствование право человеческое. Улучшение правосознания человеческого есть одно из призваний Церкви» (О сущности церковного права: [Рец. на:] Зом Р. Церковный строй в первые века христианства. М., 1906 // БВ. 1909. Т. 3. № 10. С. 312-318; № 12. С. 565-567; 1910. Т. 1. № 4. С. 597-613; 1911. Т. 1. № 1. С. 63-103). З. различал канонические нормы относительно устройства Церкви, имеющие устойчивый характер, и нормы, касающиеся церковной дисциплины и меняющиеся со временем. В соч. «Право Православной грековосточной Русской Церкви как предмет специальной юридической науки» (М., 1888) З. стремился показать особенности рус. церковного права, несмотря на непродолжительное существование этой науки в России; в рецензии на работу М. А. Остроумова «Введение в православное церковное право» (Х., 1893. Т. 1) подчеркивал неразработанность его кодификации (БВ. 1894. Т. 2. № 6. С. 489-496). Это направление научной деятельности З. получило развитие в аналитическом обзоре «Главные направления в научной постановке православно-церковного права» (БВ. 1902. Т. 3. № 10. С. 234-255; № 11. С. 445-459). Историко-источниковедческий характер носили публикации З. «Очерки из истории кодификации канонического права Восточной Церкви» (ЧОЛДП. 1881. Кн. 12. Отд. 1. С. 529-561); «Историческое обозрение источников права Православной Церкви» (М., 1891. Вып. 1: Канонические источники).

В дис. «О церковной власти», по словам З., им были поставлены канонико-догматические и систематические задачи. В 1-й части - «Основоположения церковной власти» - рассмотрена историческая перспектива «священной власти» на христ. Востоке и на Западе в сравнении с гос. и социальным устройством. Во 2-й части - «Способы применения церковной власти» - проанализированы формы церковного устройства: порядок оглашения и крещения вступающих в Церковь; общественное богослужение; степени церковной иерархии; избрание и посвящение во епископа; формы епархиального управления, принципы организации окружного церковного правления; церковный суд; оказание благотворительной помощи.

В работе «Право Православной грековосточной русской Церкви как предмет специальной юридической науки» З. выделил неск. типов гос. устройства в зависимости от отношения к Церкви: «юридический» (секулярный), либеральный, теократический. Особенностями положения Церкви в России З. считал ее верность догматам, канонам, уставам и преданиям древней Вселенской Церкви и «высокое уважение ее царской властью» (С. 96), он сетовал, что «в наш век... с такой энергией под покровом то результатов современной государственной науки, то модных принципов свободы совести, к нам врываются готовые разрушить эту естественность идеи и веяния атеизма, индифферентизма и положительной вражды ко всякой религии» (С. 114-115).

Из видов церковного устройства, образовавшихся под влиянием «союза Церкви с государствами и нациями», З. подробно остановился на синодально-национальной и синодально-гос. формах в Византии и России. Он утверждал, что синодально-гос. форма в России более совершенна с канонической т. зр. в сравнении с византийской, поскольку самостоятельное значение церковного права как основания церковного управления не только признавалось гос-вом, но и было обеспечено светским законодательством. Покровительственное отношение государя к Церкви, по З., «состоит в том, что он придает церковным учреждениям и актам церковной власти характер государственных и чрез это придает им такую же обязательную силу, какую имеют чисто государственные учреждения и исходящие из них распоряжения» (С. Х). Через самодержавную власть, по мнению З., Русское гос-во возвысилось до «степени могущественной культурной державы», могло реализовать «высшую идею справедливости» и «водворить между своими подданными гражданскую свободу» (Государь, Церковь и народ: Ко дню священного коронования Их Императорских Величеств // БВ. 1896. Т. 2. № 5. С. 264-280).

Отношение религии и политики З. сопоставлял с взаимосвязью души и тела человека. Он указывал, что «русская нация за всю свою историю не привнесла в мировое строительство ничего столь великого, как именно Православную Церковь» (О созыве Поместного Российского Собора и о Патриаршестве // БВ. 1912. Т. 2. № 6. С. 265), называл Церковь «духовной семьей единого Отца Небесного» (О нуждах церковной жизни. 1909. С. 9).

Наиболее совершенной З. представлялась церковно-гос. система, основанная на сочетании принципа соборности и патриаршего возглавления - соборно-патриаршая. Он был противником полного отделения Церкви от гос-ва: их отношения рассматривал как союзнические и полагал правильным четкое разделение сфер компетенции. З. осуждал вмешательство гос-ва в кадровую политику Церкви, поскольку она является автономной внеполитической и вненациональной общностью.

Апология существующего синодального порядка и приверженность идее монархии (особенно в ранних публикациях) сочеталась у З. с реформаторскими взглядами относительно системы высшего церковного управления, убеждением в необходимости привлечения мирян к делам церковного администрирования и суда. Преобладание подобных тенденций в более поздних работах З. позволило И. С. Бердникову назвать его «вдохновителем обновленческого движения» (Бердников И. С. Открытия в области церковного права, сделанные современным так называемым обновленческим движением. Каз., 1908. Вып. 1. С. 5).

В области церковно-общественной жизни З. проявил себя как активный сторонник скорейшего созыва Поместного Собора с целью определения канонических принципов церковного устройства, водворения в церковном управлении «определенности и принципиально правовой устойчивости». Законодательного решения, по мнению З., требовали выработка «надлежащей канонической конструкции должности патриарха», вопросы о «клятвах» Большого Московского Собора 1666-1667 гг., о пересмотре «Духовного регламента», о радикальной реформе церковного суда, об организации ЕУ, устройстве приходов, мон-рей и духовно-учебных заведений, о смешанных браках, о молитвах за умерших инославного вероисповедания. «Каждый момент промедления… неминуемо ведет к усилению религиозной и церковной анархии» (О созыве Поместного Российского Собора. 1912. С. 256-273). Собор получил бы власть учредительно-законодательную, власть надзора и контроля, а также высшую судебную власть; Патриарший Синод включил бы 2 совершенно независимых отделения: административно-исполнительное и судебное. По мнению З., необходимым является и Собор правосл. епископов Поместных Церквей, причем он ссылался на слова имп. Александра II. З. выступил сторонником частого созыва епископских соборов - такого же необходимого «учреждения, как Папа для современной римско-католической церкви»: «По мере того, как ослабевает деятельность соборов, заметно ослабляется жизненная энергия всей Церкви» (Право Православной грековосточной русской Церкви. 1888. С. 410-412).

Идея соборности, по З., состоит не в преобладании большинства, а в полном внутреннем единении - не только всех епископов, но вообще всех членов Церкви. Она же выражается в избрании лиц священного сана. По замечанию З., новозаветная иерархия отличается от ветхозаветной и языческой: «Это новое - дух любви, которым должны отличаться отношения пастыря к пастве». В работе «Основные начала желательного для Русской Церкви учреждения патриаршества» (БВ. 1905. Т. 3. № 12. С. 625-657) З. рассматривал в перспективе восстановления Патриаршества в России такие темы, как права, полномочия патриарха, порядок его избрания и удаления от должности, а также устройство Русской Церкви в целом; неоднократно указывал на то, что в соответствии с 13-м правилом Лаодикийского Собора избрание епископов (как и священников) осуществляется при участии клира и мирян (Смысл и значение так называемого 13-го правила Лаодикийского собора: По поводу мнений А. А. Папкова, М. А. Остроумова и Т. В. Барсова // БВ. 1907. Т. 1. № 4. С. 639-661).

Классификация типов епархиального управления, по З., включает 3 формы: епископально-общинную, епископально-клерикальную и епископально-консисториальную. Последняя, существовавшая в Русской Церкви, в ранних публикациях признавалась им удовлетворительной, включая то, что касается обширных полномочий секретаря консистории, но чрезмерно централизованной: самые маловажные дела доводились до сведения епархиального архиерея, хотя могли быть разрешены низшими органами епархиального управления. Др. проблема состояла «в исключительно канцелярском, замкнутом ведении всего нашего церковного управления», бюрократизации, отсутствии «живого соприкосновения» с правосл. народом. З. отмечал также полное разобщение нравственно-интеллектуальных сил рус. общества: иерархии, богословов, подвижников, интеллигенции. Альтернативой такому процессу явилось создание различных общественных структур, организация церковно-просветительных бесед (О средствах усиления власти нашего высшего церковного управления. 1903. С. 689-690).

В проекте организации церковного устройства (1906) З. указывал, что церковное управление «имеет свое право на существование постольку, поскольку служит целям общества. Оно служит обществу, а не наоборот». Русская Церковь, по мнению З., должна слагаться из обществ, действующих автономно, но сплоченных внутренне «единством веросознания» и юридической связью их «властных представителей» на разных уровнях: в виде поместного Собора и Патриаршего Синода, митрополичьего Собора и Синода, епархиального Собора и совета, уездного епископа и совета при нем, приходского собрания и приходского совета (Проект организации церковного устройства на началах патриарше-соборной формы // БВ. 1906. Т. 1. № 1. С. 124-144).

З. подробно рассмотрел 3 основных определения прихода: 1) прикрепленное к приходской церкви собрание правосл. христиан (основан на консисторском уставе и представляется автору устаревшим), 2) церковная община при приходской церкви (возможна организация приходских советов или попечительств) и 3) особая община с правами юридического лица, включающая клир и мирян (Замечания к проекту правосл. приходского управления: (По поводу брошюры: Папков А. А. Необходимость обновления православного церковно-общественного строя. СПб., 1902) // БВ. 1902. Т. 3. № 10. С. 200-216; Что есть православный приход и чем он должен быть? // БВ. 1911. Т. 3. № 11. С. 523-562; № 12. С. 653-687; 1912. Т. 1. № 2. С. 319-350; отд. отт.: Серг. П., 1912). Последняя т. зр., сторонником которой являлся, в частности, А. А. Папков, была близка З., к-рый предложил следующее определение: «Приход есть церковь - в составе ее клира и мирян,- собираемая пресвитером или пресвитерами, состоящими в канонической зависимости от епископа» (Что есть православный приход. С. 663). Церковь, по З.,- субъект церковного имущества, к-рое должно распределяться на содержание храма и вспомоществование нуждающимся (благотворительность); распределителями должны выступать клир и миряне, по преимуществу старосты. Органом духовно-нравственной жизни прихода должно было стать церковноприходское собрание, включавшее и женщин-прихожанок; на практике же возобладал не братский, а юридический подход. В духовном отношении им руководит причт, в церковно-общественном и экономическом - самоуправляющееся приходское собрание под председательством священника и совет. Не столь значимым в условиях господствующего положения Церкви З. полагал дело возрождения приходских и епархиальных братств, призывая к совершенствованию уже сложившейся системы приходских попечительств (Братское дело в Православной России: По поводу брошюр господина Папкова и священника Фуделя о церковных братствах и приходских попечительствах: [Рец. на:] Папков А. А. Церковные братства. СПб., 1893; Фудель И. И., свящ. Основы церковно-приходской жизни. М., 1894; Он же. К реформе приходских попечительств. М., 1894 // БВ. 1894. Т. 4. № 10. С. 174-197).

Вопросы производства церковного суда со времен проповеди Спасителя по V в., согласно евангельскому, апостольскому и святоотеческому учению, о предметах, составе и разновидностях суда (епархиальный, соборный, патриарший и Вселенских Соборов), об отношении к светскому судопроизводству и имп. законодательству, о пределах судебной власти рассмотрены уже в первом диссертационном историко-каноническом исследовании З. «Церковный суд в первые века христианства» (Кострома, 1878), заслужившем высокую оценку специалистов по церковному праву. Существенным признаком иерархии З. на основании II Всел. 6 считал ответственность носителей высших церковных должностей - епископата. На церковном суде одинаковые средства для своей защиты получают как епископ, так и пресвитер и мирянин (Церковный суд в первые века христианства. С. 42).

З., как и прот. Михаил Горчаков, считал возможным применение в духовном суде ряда принципов светского суда, отражающих «достижения европейской науки» и обеспечивающих раскрытие судебной истины и «требования гуманности». За основу реформы, проваленной, по его мнению, вслед. обструкции обер-прокурора, он предложил взять судебные уставы имп. Александра II (гласный, обвинительный и состязательный суд). З. представил проект судопроизводства с обвинителями и защитой. В церковном суде, считал З., не следует соединять судебную и адм. власти: если администрация должна заботиться о реализации законов на практике и о предупреждении их нарушений, то суд разрешает споры о правах и рассматривает совершенные правонарушения. Подсудимые, согласно Карф. 100 (113), имели право на выбор судей, поэтому ради пользы для правосудия архиерей необязательно должен председательствовать на суде.

На основании IV Всел. 9 З. выступал сторонником внедрения в систему церковного судопроизводства третейского разбирательства при недоразумениях между духовными лицами, а также между духовными лицами и мирянами, причем исходя из позиций правосудия, а не из «административной целесообразности», как неоднократно происходило при вмешательстве в спорные вопросы благочинных в качестве третейских арбитров. Обширное исследование З. посвящено истории участия в третейских судах духовенства в древней Церкви, в Др. Руси, а также актуальности вопроса в кон. XIX в. (Духовное лицо в звании третейского судьи // БВ. 1899. Т. 1. № 2. С. 239-252; № 4. С. 541-576; Т. 2. № 5. С. 99-109). Злободневный характер носило и его исследование о положении духовного следователя (Духовный следователь // БВ. 1900. Т. 1. № 4. С. 655-674; Т. 2. № 5. С. 53-65). З. явился составителем проекта особого положения о духовном суде.

З. посвятил ряд публикаций необходимости духовного просвещения и сплочения церковных сил в противодействии сектантам (Из церковной жизни: Борьба с сектантством // БВ. 1893. Т. 1. № 1. С. 139-164; Чем силен штундизм: (По поводу ответа А. Я. Дородницына на ст. «Борьба с сектантством». БВ. Янв. 1893) // БВ. 1893. Т. 4. № 10. С. 179-195). Особенное распространение сектантства в Юж. Руси З. объяснял, с одной стороны, экономической зависимостью южнорус. населения от колонистов-немцев, молокан и баптистов, с другой - неблагоустроенностью приходской жизни, невежеством народа (Чем силен штундизм. С. 189). З. решительно протестовал против уголовно-полицейского преследования сектантов, ратовал за соблюдение принципов религ. свободы (Из церковной жизни. С. 141, 163-164). Принцип свободы совести, отмечал З., одновременен с христианством, «иначе сказать - только христианство и возвестило его человечеству» (О принципе религиозной свободы // БВ. 1908. Т. 1. № 3. С. 506-516). З. считал необходимым началом миссионерской деятельности устройство храмов и школ, духовных собеседований; церковное училище рассматривал как неотъемлемую часть церкви и прихода (Церковноприходские школы // БВ. 1893. Т. 2. № 4. С. 148-171).

Необходимо было улучшить положение духовенства, «обреченного на изыскание самому средств вознаграждения за свою службу». З. призывал отказаться от «системы кормления», определив священнослужителям фиксированное жалованье, учитывать их многодетность при назначении на приходы, в этих целях рациональнее эксплуатировать церковные земли (Внешние условия пастырского служения русского духовенства // БВ. 1894. Т. 2. № 4. С. 115-139).

Вопросы истории и практики церковного права, затрагиваемые З. в статьях, касаются территориального церковного устройства. З. не разделял преобладающей в науке т. зр. о тождестве понятий «первый епископ» по Ап. 34 и «митрополит» по правилам Вселенских Соборов; он полагал, что Апостольское правило говорит о приспособлении церковного устройства к этническому, национальному, а правила Вселенских Соборов («митрополитская система церковного устройства» - ср.: I Всел. 4) - к политическому делению Римской (Византийской) империи. З. на основании Ап. 34 представлял первоначальную Церковь как «федерацию национальных самоуправляющихся Церквей» (Точный смысл и значение Апостольского 34-го правила. 1907. С. 10). При этом З. исходил из традиц. представления, что Апостольские правила были составлены до Вселенского I Собора.

В работе «О диаконах» (БВ. 1892. Т. 3. № 9. С. 445-461) З. рассмотрел функции диаконов в древней Церкви с канонической позиции. Он показал, что диакон, имея служебно-подчиненное положение, не мог являться главой евхаристического собрания и совершать таинства (о диаконском служении см. ст. Диакон).

Истории покаянной дисциплины посвящены работы З. «Наставления инокиням и епитимии каждого греха Иоанна, Патриарха Константинопольского, Постника» (М., 1901); «Номоканон Иоанна Постника в его редакциях: грузинской, греческой и славянской» (совм. с А. С. Хахановым; М., 1902). З. подтвердил, что Номоканон, связываемый с именем свт. Иоанна Постника, представляет собой своеобразный трактат по пастырскому богословию, составленный из статей различных авторов, старейшим его списком он полагал латинский (Номоканон Иоанна Постника. С. 19, 78). Мнение З. о юридическом аспекте таинства Покаяния, в частности об епитимии в качестве дисциплинарного наказания и об исповеди в 2 значениях: как дисциплинарной меры и как таинства, вызвало возражения сщмч. Илариона (Троицкого) (Иларион [Троицкий], иеродиак. Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве // Голос Церкви. М., 1913. № 3. С. 132-159).

В вопросах семейного права З. стоял на позициях понимания брака не как исключительно церковного, но также и церковно-гражданского института, и неоднократно высказывался в пользу активного участия гос-ва в установлении новых норм, в частности по вопросу о смешанных браках. Рассматривая характер брака у старообрядцев, З. пришел к выводу, что он имеет гражданский и при этом законный, но не церковный и не соответствующий христ. вероисповеданию характер. З. писал, что гражданский брак «всегда ниже» церковного, но «может быть оправдываем социально-политическими причинами» (Гражданский брак с христианской точки зрения // ПО. 1888. № 5/6. С. 211-383).

З. считал необходимым при разводе достаточное число поводов (в частности, намеренное оставление одним супругом другого, жестокое обращение, прелюбодеяние в расширительной трактовке этого понятия) и отказ от ограничений в правах невиновных в расторжении 1-го брака второбрачных, однако возражал против возможности повторного брака для нарушивших супружескую верность. Церковь, по его мнению, обязана «воспитывать и всеместно поддерживать идеальную высоту брака в сознании и жизни своих членов», а гос-во - приходить на помощь личности и семье там, где «под видом супружеских отношений гнездится насилие над личностью», или в случае, если брачные отношения уже разрушены de facto, именно для ограждения высокого достоинства таинства и исчезновения фиктивных браков. Он предлагал установить 5-летний срок ожидания до оформления развода для супругов, проживающих раздельно. Тем не менее, по З., исторически обусловлено (с IX в.), что бракоразводный процесс христ. супругов находится в церковной компетенции и его целесообразно оставить в ведении консисторий, при этом усовершенствовав систему духовного суда. С трудностями в сфере брачного законодательства З. пришлось столкнуться на собственном опыте, при разводе (с 1886 он был женат на Марии Симеоновне Поспеловой, дочери заштатного священника ц. во имя прп. Сергия Радонежского в Рогожской слободе) и вступлении в повторный брак (1909).

З. критически оценивал труды своих коллег, особенно работы И. С. Бердникова, Н. Н. Глубоковского, А. П. Лебедева, Н. С. Суворова. Так, Бердникова и Суворова он обвинял в отсутствии логики и четкости определений. В полемике с Вл. С. Соловьёвым отрицал факты осуждения «преследования еретиков» визант. Церковью, с Л. Н. Толстым - идеи пацифизма (Отношение Святой Православной Церкви к миру и войне по учению ее канонического права: По поводу совр. движений в лит-ре за общенародный мир и против милитаризма // БВ. 1896. Т. 3. № 10. С. 44-83; отд. отт.: Серг. П., 1896); с В. В. Розановым - взгляды последнего на брак и семью (Странный ревнитель святыни семейного очага. [Рец. на:] Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. СПб., 1901 // БВ. 1901. Т. 3. № 11. С. 446-469). В речи на юбилейном собрании МДА 19 нояб. 1907 г. в память 40-летия со дня кончины митр. Филарета (Филарет [Дроздов], митрополит Московский, как служитель слова // БВ. 1907. Т. 3. № 11. С. 550-568) З. опроверг высказанную в записках С. М. Соловьёва т. зр. на деятельность свт. Филарета и подчеркнул его значение как просветителя, катехизатора, инициатора перевода Свящ. Писания на рус. язык. Столь же высокая оценка содержится и в ранней публикации З. (Митрополит Филарет как администратор и судия в своей епархии // ПрТСО. 1883. Ч. 31. С. 474-521).

З. положительно отзывался о ряде работ своих современников: еп. Арсения (Стадницкого), А. С. Павлова, В. А. Нарбекова, И. И. Срезневского, В. Шесана и др., отмечал, что еп. Никодим (Милаш) впервые предпринял труд «в сжатом очерке изложить источники права, устройство и дисциплину всех поместных самоуправляющихся церквей православных» ([Рец. на:] Никодим Милаш. Православно-церквено право по опчим церквено-правним изворима и посебним законским наредбама, коjе важе у поjединеж самоуправнии црквама. Задар, 1890 // БВ. 1892. Т. 1. № 2. С. 438).

Особо ценил З. своих преподавателей по МДА: В. О. Ключевского (25-летие профессорской службы В. О. Ключевского в Московской Духовной Академии // БВ. 1896. Т. 4. № 12. С. 475-489; отд. отт.: Серг. П., 1897), В. Д. Кудрявцева-Платонова (Речь, сказанная доцентом Н. А. З. по внесении тела усопшего в академическую церковь, вечером 6-го декабря // БВ. 1892. Т. 1. № 1. С. 166-167), И. Н. Корсунского (Слово проф. Заозерского // БВ. 1900. Т. 1. № 1. С. 143-147), А. П. Смирнова (Слова и речи, произнесенные при погребении А. П. Смирнова // БВ. 1897. Т. 1. № 1. С. 144-152). С почтением З. относился к Павлову, считая себя его учеником (Памяти проф. А. С. Павлова [† 16 августа 1898 г.]: Читано в аудитории церковного права перед началом лекций 2 сентября [1898 г.] // БВ. 1898. Т. 3. № 9. С. 348-355).

Оценивая ситуацию, сложившуюся после Февральской революции 1917 г., З. в своей последней работе «О личном составе собрания для избрания кандидата на Московскую митрополию» (М., 1917) указывал, что из вновь вводимых или возрождаемых церковных установлений юридический или нравственный авторитет могут иметь лишь канонически обоснованные. Авторитет самодержавной власти уже не может являться основанием. В новых условиях З. призывал «всемерно заботиться о сохранении Церкви как Господня учреждения во всей чистоте согласно Слову Божию, Апостольскому и соборному преданию» и действовать в духе Христовой любви (С. 11-12).