НИКОЛАЙ I

Понтификат Н. был отмечен рядом конфликтов папы Римского с зап. епископами, особенно с митрополитами и участниками Соборов (при Каролингах Соборы стали органами высшей власти и управления во франк. Церкви). Стремясь поставить под контроль деятельность епископов, Н. укреплял власть Папского престола как апелляционной и надзорной инстанции, непримиримо относился к нарушениям канонической дисциплины. Так, в постановлениях Римского Собора (окт. 863) говорится, что епископы должны неукоснительно выполнять папские распоряжения, связанные с верой и дисциплиной; в противном случае они подвергались анафеме (MGH. Conc. T. 4. P. 155). Однако по собственной инициативе понтифик редко вмешивался в дела епископов, поскольку церковные иерархи постоянно соперничали друг с другом и нередко жаловались в Рим на своих противников. Принимая апелляцию, Н. рассматривал дело и выносил окончательный вердикт, не подлежавший обжалованию. Как правило, его действия вызывали недовольство митрополитов, которые пользовались большим политическим влиянием и не желали подчиняться папе Римскому. Важные события понтификата Н. были связаны с мерами, к-рые он принял по отношению к Иоанну VII, архиеп. Равеннскому (850-878), подвергшемуся каноническим санкциям за неповиновение папе Римскому, и к Гинкмару, архиеп. Реймсскому (845-882), одному из самых влиятельных каролингских прелатов, который выступал то как оппонент, то как союзник и даже помощник понтифика. Наибольшую обеспокоенность франк. правителей и прелатов вызвало смещение архиепископов Кёльна и Трира по решению Римского Собора 863 г. Понтифик получил многочисленные ходатайства о прощении низложенных прелатов; кафедры Кёльна и Трира долгое время не замещались (см. в разделе о расторжении брака кор. Лотаря II).

1. В жизнеописании Н. особое внимание уделено его конфликту с Равеннским архиеп. Иоанном VII. Равенна издавна была оплотом сопротивления как светской, так и духовной власти папы Римского. Благодаря поддержке со стороны брата, равеннского дукса Григория, архиеп. Иоанн VII попытался установить в своей церковной провинции режим личной власти. Он запрещал епископам-суффраганам посещать Рим и освобождал клириков от подчинения тем иерархам, к-рые не выполняли его распоряжения; единолично судил клириков, угрозами добивался от них признания вины, приговаривал их к тюремному заключению и принудительным работам. Архиепископ объезжал подчиненные ему диоцезы с огромной свитой (якобы 500 чел.) и притеснял епископов: вымогал имущество, отнимал церкви и мон-ри, заставлял заниматься управлением своими земельными владениями, а также по очереди вызывал епископов для служения в Равенну. Также Иоанн VII присваивал владения Папского престола, изымая документы о правах на имущество и заменяя их подложными (Ep. 105; LP. T. 2. P. 155-158). В 853 г. папа Римский Лев IV сделал архиепископу и его брату предупреждение за незаконные действия (MGH. Epp. T. 5. P. 588-589). При Н. непосредственной причиной судебного разбирательства по делу архиеп. Иоанна VII стало обвинение в ереси, выдвинутое против него Нандегизом, еп. Полы (ныне Пула, Хорватия): архиепископ якобы утверждал, что Христос пострадал как Бог и что крещение не всегда очищает человека от первородного греха. Равеннский архиепископ отказался прибыть на суд в Рим и был отлучен от Церкви на Соборе (24 февр. 861) в присутствии 51 епископа, в т. ч. свт. Афанасия I Неаполитанского (MGH. Conc. T. 4. P. 46-52). Вскоре архиепископ явился к Н. в сопровождении послов имп. Людовика II, к-рые должны были обеспечить его безопасность. Понтифик отказался снять отлучение и велел Иоанну присутствовать на повторном рассмотрении его дела 1 нояб. Перед началом соборных заседаний Н. посетил Равенну, в то время как архиепископ укрылся при дворе имп. Людовика II в Павии. Император пошел на уступки понтифику: его доверенное лицо, Лиутард, еп. Павийский, отказался принять отлученного от Церкви архиепископа; Людовик II приказал Иоанну вновь отправиться в Рим в сопровождении имп. послов. Так события описываются в Liber Pontificalis. Версия противников Н. представлена в «Книжице об императорской власти над городом Римом», где об архиеп. Иоанне VII говорится как о преданном стороннике императора, который навлек на себя незаслуженную ненависть понтифика. Несмотря на заступничество имп. Энгельберги, супруги Людовика II, Н. незаконно отлучил его от Церкви (по мнению составителя «Книжицы...», епископа можно отлучить только по решению Собора, а Собор может созвать только император, но не папа Римский). В ответ на это император отнял у папы земельные владения в Пентаполе и Лации, чтобы распределить их между своими вассалами, а также обязал подчиненные понтифику мон-ри «служениями» в свою пользу (Il «Chronicon» di Benedetto. 1920. P. 200-203). В Liber Pontificalis и др. источниках не упоминается о конфискациях, поэтому неясно, насколько можно доверять сообщению «Книжицы...».

Не получив от имп. Людовика II поддержки, архиеп. Иоанн VII был вынужден отправиться в Рим, чтобы предстать перед Собором, на к-ром присутствовали 70 итал. епископов и представители рим. клира (16-18 нояб. 861). Равеннский архиепископ покаялся в нарушении клятвы верности Папскому престолу, к-рую дал при рукоположении, и повторно присягнул понтифику. Иоанн VII очистился клятвой от обвинения в ереси, с него было снято отлучение. Затем участники Собора выслушали жалобы епископов обл. Эмилия и осудили поведение архиепископа. Иоанн VII был обязан каждый год (или каждые 2 года) посещать Рим. Ему разрешили рукополагать только тех епископов, к-рые были избраны клиром и народом в соответствии с канонами; запретили взимать с епископов дань и препятствовать кому-либо обращаться к папе Римскому с жалобами. Земельные владения, которые архиепископ отнял у Папского престола, включил в патримоний Равеннской кафедры и сдал в эмфитевтическую или либеллярную аренду (a iure sancti Petri ad ius sancti Apolenaris transtulisti et per enfiteosi siue libellos ea singulis hominibus contulisti), следовало вернуть законному владельцу, а заключенные контракты - аннулировать. В Равенну направили папского вестарария, который должен был следить за действиями архиепископа и сохранять целостность патримония Римской Церкви (MGH. Conc. T. 4. P. 58-67; LP. T. 2. P. 156-158). После Собора Н. известил епископов Эмилии о мерах, принятых по отношению к Иоанну VII, и заявил, что архиепископ Равенны не может пользоваться привилегиями, к-рыми не обладают др. митрополиты Италии (Ep. 105). В посланиях епископам Эмилии и архиеп. Адону Вьеннскому Н. указал, что церковные иерархи обязаны «проявлять надлежащее почтение к римскому престолу» (ut Romanae sedi dignam reuerentiam exhibeat - Ep. 106; о деле Иоанна Равеннского подробнее см.: Fuhrmann. 1958; Belletzkie. 1980; Herbers. 1991).

В отношениях с епископами Н. руководствовался принципом строгого соблюдения канонических норм. Так, после апелляции понтифик отменил низложение диак. Пепона Капуанским еп. Ландульфом II (863-879), т. к. приговор был вынесен недостаточным числом епископов-судей, без доказательств и признания вины со стороны обвиняемого (LP. T. 2. P. 159). В др. источниках также упоминается, что действия Ландульфа II вызывали нарекания. Так, историк Эрхемперт осуждал епископа Капуи за гордыню, властолюбие и неприязнь к монахам, а также за то, что он «возлюбил одних лишь полумужей [евнухов] и поставил их превыше всех прочих» (MGH. Scr. Lang. T. 1. P. 246). В деле Пепона Н. опирался на правило, заимствованное из канонов африкан. Соборов и соч. «Постановление Сильвестра» (CPL, N 1680): для низложения клирика необходимо наличие не менее 3 епископов. Впервые на эту каноническую норму указал папа Лев IV в послании епископам Бретани (MGH. Epp. T. 5. P. 593-594; ср.: Ep. 107; см.: LP. T. 2. P. 169-170; The Lives. 1995. P. 225). Согласно этому же правилу, епископ может быть осужден либо коллегией из 12 епископов, либо на основании показаний 72 свидетелей. Узнав об этом от папских легатов, патриарх Фотий на К-польском Соборе 861 г. использовал показания 72 свидетелей против своего предшественника свт. Игнатия (см.: Dvornik. 1970. P. 82-83).

В Пьяченце еп. Сеуфред по решению др. епископов, но без согласия своего митрополита, архиепископа Миланского, и без ведома папы Римского отрекся от кафедры в пользу диак. Павла. Н. попросил имп. Людовика II восстановить Сеуфреда в правах и запретил Павлу впредь занимать епископскую кафедру (Ep. 120; LP. T. 2. P. 163). Тем не менее после кончины Сеуфреда (ок. 870) Павел стал епископом Пьяченцы, вероятно, при поддержке императора и его супруги Энгельберги (см.: The Lives. 1995. P. 238-239).

2. Стремление Н. контролировать митрополитов привело к разногласиям с Гинкмаром, архиеп. Реймсским, самым влиятельным церковным иерархом в Западнофранкском королевстве. Гинкмар занял кафедру в соответствии с волей кор. Карла Лысого после смещения архиеп. Эббона, к-рый поддерживал имп. Лотаря I в конфликтах с отцом, имп. Людовиком Благочестивым, и с братьями, королями Карлом Лысым и Людовиком Немецким. В 835 г. по указанию Людовика Благочестивого Эббон был лишен кафедры, но после кончины императора вернулся в Реймс и был вновь смещен Карлом Лысым в 841 г. На Суасонском Соборе (апр. 853) по требованию архиеп. Гинкмара были объявлены недействительными таинства, совершённые Эббоном во время 2-го пребывания на кафедре, в т. ч. рукоположение клириков (MGH. Conc. T. 3. P. 253-293). Гинкмар настаивал на низложении клириков Эббона, т. к. их оправдание означало, что Эббон был незаконно лишен кафедры. В таком случае каноничность положения Гинкмара ставилась под вопрос (см.: Devisse. 1976. T. 3. P. 603-608). Суасонский еп. Ротад († 869), выступивший против Гинкмара в этом деле, навлек на себя неприязнь властного и высокомерного архиепископа (ср. отзыв Гинкмара об «исключительном безрассудстве» и упрямстве Ротада - Annales Bertiniani. 1883. P. 59). В 861 г. Гинкмар отлучил Ротада от Церкви; тот обратился за поддержкой к папе Римскому и к архиепископу Трирскому, но в июне 862 г. согласился предстать перед судом 12 епископов. По приговору суда он был лишен кафедры и отправлен в мон-рь под надзор. Епископы из королевств Лотаря II и Людовика Немецкого, враждебно относившиеся к архиеп. Гинкмару, донесли об этом папе Римскому (LP. T. 2. P. 171; The Lives. 1995. P. 232-233; ср.: Ep. 55, 57). В нач. 863 г., получив апелляцию Ротада и донесения епископов, Н. объявил приговор незаконным и велел либо отменить его, либо прислать епископа Суасонского в Рим для повторного рассмотрения дела (об этом говорится в папских посланиях архиеп. Гинкмару и кор. Карлу Лысому - Ep. 55-56). В апр. 863 г. Н. отказался утвердить соборное постановление об осуждении Ротада, к-рое доставил в Рим Одон, еп. Бове. В посланиях, адресованных участникам Собора 862 г., архиеп. Гинкмару, кор. Карлу Лысому и самому Ротаду, понтифик разъяснил свою позицию. По его мнению, были нарушены постановления Сердикского Собора (каноны 3 и 7) и др. правила, запрещавшие осуждать епископа, который выразил желание апеллировать к папе Римскому; важные дела (causae maiores) следовало передавать на рассмотрение Папскому престолу; для обвинительного приговора Ротаду не было достаточных оснований (Ep. 57-61; LP. T. 1. P. 163). Вину за неканонические действия епископов Н. возложил на Гинкмара, к-рого он справедливо считал инициатором процесса. Тем не менее по просьбе Гинкмара он подтвердил привилегии Реймсской кафедры, но лишь при условии повиновения архиепископа Папскому престолу (28 апр. 863 - Ep. 59).

После непродолжительного спора между Н. и Гинкмаром в окт. 863 г. архиепископ известил понтифика об освобождении Ротада (Ep. 62). Гинкмар выполнил повеление папы под давлением кор. Карла Лысого и его супруги Эрментруды, к-рым Н. поручил доставить Ротада в Рим (Ep. 63-64). Однако Ротад прибыл ко двору понтифика не ранее мая 864 г., после того как Н. выразил обеспокоенность его отсутствием и вновь потребовал, чтобы Гинкмар не чинил епископу препятствий (Ep. 66). По словам Гинкмара, задержка была вызвана конфликтом между Н. и имп. Людовиком II (см. в разделе о расторжении брака Лотаря II), к-рый не допустил проезда через свои владения в Сев. Италии ни Ротада, ни сопровождавших его посланников - Ротберта, еп. Ле-Манского, и представителей др. западнофранк. иерархов. Поэтому Ротаду пришлось добираться до Рима через владения королей Лотаря II и Людовика Немецкого (Annales Bertiniani. 1883. P. 66).

Дело еп. Ротада было рассмотрено к дек. 864 г., после того как Н. убедился в его невиновности. В речи, которую понтифик произнес во время богослужения в базилике Пресв. Девы Марии (Санта-Мария-Маджоре) в день вигилии Рождества Христова, обвинения в адрес Ротада были названы безосновательными, а действия его противников, прежде всего Гинкмара,- незаконными. Поэтому Н. восстановил Ротада в епископском достоинстве (Ep. 66a; MGH. Conc. T. 4. P. 180-182; ср.: LP. T. 2. P. 162-163). Ротад составил апологию, адресованную Н., к-рая была зачитана участникам Собора, созванного в Риме ко дню памяти св. Агнесы (21 янв. 865) (MGH. Conc. T. 4. P. 182-187). Ознакомившись с апологией, собравшиеся епископы и клирики согласились допустить Ротада к служению в базилике св. Агнесы (Сант-Аньезе-фуори-ле-Мура). На следующий день (22 янв.) состоялось заседание в Латеранском дворце, на к-ром участникам Собора были представлены др. документы, связанные с делом Ротада. По соборному решению Ротад был полностью оправдан, ему была возвращена епископская кафедра (LP. T. 2. P. 163). Об оправдании Ротада говорилось в посланиях Н., адресованных участникам Собора и римскому духовенству, а также самому Ротаду, кор. Карлу Лысому, Гинкмару Реймсскому, епископам Галлии (Западнофранкского королевства), клиру и народу Суасонского диоцеза (Ep. 67-72). По мнению ряда исследователей, Ротад привез в Рим Лжеисидоровы декреталии, в к-рых говорилось о праве папы Римского контролировать действия митрополитов, утверждать постановления Соборов, принимать апелляции и самостоятельно рассматривать «важнейшие дела» (causae maiores), в т. ч. связанные со смещением епископов. Т. о., декреталии существенно ограничивали полномочия локальных органов церковной власти в пользу папской юрисдикции. Влияние декреталий усматривают в речи Н., произнесенной 24 дек. 864 г. (см., напр.: LP. T. 2. P. 171; ср.: Ullmann. 1970. P. 191-192).

Вскоре после Собора Н. послал в Западнофранкское королевство легата Арсения, еп. Орте, к-рый должен был способствовать восстановлению Ротада на епископской кафедре. Арсений доставил кор. Карлу Лысому, архиеп. Гинкмару и др. адресатам послания Н. об оправдании Ротада. В июле 865 г. папский легат встретился с Карлом Лысым, к-рый признал Ротада законным епископом Суасона. Архиеп. Гинкмар, недовольный исходом дела, записал в анналах, что Ротад был низложен в соответствии с канонами, тогда как Н. действовал «не по правилам, злоупотребив своей властью» (non regulariter, sed potentialiter - Annales Bertiniani. 1883. P. 76).

3. После решения дела Ротада противостояние Н. и Гинкмара Реймсского было связано с вопросом о восстановлении в правах клириков, рукоположенных архиеп. Эббоном и отстраненных от служения по указанию Гинкмара. Решение Суасонского Собора 853 г. о непризнании таинств, совершённых Эббоном, было одобрено папой Бенедиктом III (в 855 - Ep. 59a), а затем, по просьбе Гинкмара, и Н. (28 апр. 863 - Ep. 59). Вероятно, от Ротада Суасонского, противника решений Собора, понтифик лучше узнал обстоятельства дела и решил пересмотреть приговор. В посланиях кор. Карлу Лысому, Гинкмару Реймсскому и архиепископам Тура и Вьенны Н. потребовал заново расследовать дело Вульфада и др. клириков, рукоположенных Эббоном; в случае апелляции обвиняемых к Папскому престолу дело должно было рассматриваться в Риме (3 апр. 866 - Ep. 73-76). Понтифика поддержал Карл Лысый, заинтересованный в оправдательном приговоре: король благоволил своему придворному клирику Вульфаду и назначил его на Буржскую архиепископскую кафедру после кончины архиеп. Родульфа. Впосл. король попросил Н. дать согласие на епископское рукоположение Вульфада, но, не дождавшись ответа понтифика, велел рукоположить его во епископа и передал ему Буржскую кафедру. Н. выразил неудовольствие преждевременными, по его мнению, распоряжениями короля (29 авг. 866 - Ep. 77; ср.: Ep. 79), но не стал их оспаривать.

На созванном по указанию Н. Соборе в Суасоне (18-25 авг. 866) присутствовали 7 архиепископов и 28 епископов, а также кор. Карл Лысый. Вопреки мнению Гинкмара участники Собора постановили, что рукоположения, совершённые Эббоном в период 2-го пребывания на кафедре, следовало признать действительными в соответствии с канонами Никейского и Карфагенского Соборов. Однако приговор, вынесенный Собором 853 г., не мог быть пересмотрен, т. к. его утвердил папа Римский, поэтому западнофранк. епископы отказались вынести окончательное решение (MGH. Conc. T. 4. P. 201-228; Annales Bertiniani. 1883. P. 82-83). После Собора в Рим отправился архиеп. Эйгиль (Эгилон) Сансский с посланием Гинкмара к Н., в к-ром архиепископ Реймсский защищал свои действия и в то же время заверял понтифика в преданности (1 сент. 866 - MGH. Epp. T. 8. Pars 1. P. 187-194). В ответных посланиях, адресованных Карлу Лысому, Гинкмару Реймсскому, Вульфаду и участникам Суасонского Собора, папа Римский утвердил оправдательный приговор клирикам и велел восстановить их в правах, если они не совершили др. нарушений, кроме принятия священного сана от Эббона. Понтифик поблагодарил кор. Карла Лысого за помощь в оправдании клириков и упрекнул Гинкмара в неканонических действиях, интригах и преследовании своекорыстных целей. В то же время, не желая давать противникам Гинкмара повода для расправы с архиепископом, Н. разрешил ему подать апелляцию в течение года и велел Вульфаду и его товарищам проявлять к нему уважение (6 дек. 866 - Ep. 78-81). В Западнофранкском королевстве папские послания были получены в мае 867 г., когда Эйгиль Сансский по возвращении из Рима встретился с Карлом Лысым на королевской вилле Самуси. Чувствуя, что его положение пошатнулось, Гинкмар составил пространную апологию, в к-рой пытался доказать несправедливость обвинений в его адрес, выдвинутых Н. (MGH. Epp. T. 8. Pars 1. P. 204-223). Эту апологию он тайно отправил в Рим с клириками, переодетыми в паломников, «чтобы избежать вражеских козней» (Annales Bertiniani. 1883. P. 86-88). По указанию понтифика кор. Карл Лысый велел созвать епископов 6 церковных провинций на Собор в Труа, состоявшийся в окт.-нояб. 867 г. (MGH. Conc. T. 4. P. 229-245). По словам Гинкмара, на Соборе «некоторые епископы, как обычно, поддержали Вульфада, чтобы снискать благоволение короля Карла, и выступили против Гинкмара вопреки истине и священным предписаниям канонов. Но Гинкмар разумно и убедительно противостоял их усилиям...» (Annales Bertiniani. 1883. P. 88). Тем не менее участники Собора вынесли окончательное решение об оправдании Вульфада и др. клириков, рукоположенных Эббоном. Подозревая своих противников в политических интригах, Гинкмар записал в анналах, что еп. Актард Нантский ознакомил Карла Лысого с содержанием соборного послания, адресованного Н. Желая опорочить Гинкмара в глазах понтифика, король якобы направил в Рим послание с обвинениями в адрес архиепископа (Ibid. P. 88-89; ср.: MGH. Conc. T. 4. P. 239-243). К тому времени, когда Актард доставил послания в Рим, понтифик тяжело заболел и занимался гл. обр. полемикой с византийцами. По словам Гинкмара, незадолго до кончины Н. сообщил послам, что намерен помириться с архиепископом Реймсским для совместных действий против византийцев и с этой целью даже поручил ему возглавить западнофранк. епископов (Annales Bertiniani. 1883. P. 89-90).

Среди противников Гинкмара Реймсского, обращавшихся за поддержкой к папе Римскому, был богослов Готшальк, к-рый отстаивал учение о двойном предопределении и за это был заточен в аббатство Овиллер. Возможно, за него ходатайствовал перед понтификом еп. Ротад Суасонский. Еще в 864 г. Гинкмар уверял Н. в том, что Готшальк был справедливо осужден как упорный еретик, соблазнивший мн. людей благодаря начитанности и красноречию (MGH. Epp. T. 8. Pars 1. P. 160-163). В 866 г. мон. Гунтберт, последователь Готшалька, бежал из Овиллера, чтобы попросить у папы Римского защиты от Гинкмара, который притеснял его учителя. Гинкмар поручил архиеп. Эйгилю Сансскому убедить Н. в том, что дело Готшалька недостойно внимания понтифика и приговор пересматривать не надо (Ibid. P. 194-196, 200-201; подробнее см.: Gillis M. B. Heresy and Dissent in the Carolingian Empire: The Case of Gottschalk of Orbais. Oxf.; N. Y., 2017. P. 212-216).

Конфликт Н. и архиеп. Гинкмара Реймсского был во многом связан с политической борьбой в Западнофранкском королевстве. Хотя Н. осуждал Гинкмара за властолюбие и склонность к интригам (Ep. 111), он с уважением относился к архиепископу. В свою очередь Гинкмар выражал недовольство вмешательством Н. в дела Реймсской митрополии и оспаривал мн. решения понтифика. Однако он не отрицал высшую церковную юрисдикцию папы Римского и был готов оказывать Н. поддержку в тех случаях, когда это не затрагивало интересы архиепископа. Гинкмар был вынужден согласиться с восстановлением в правах Ротада Суасонского и клириков Эббона, однако ему удалось сохранить не только авторитет среди западнофранк. епископов, но и политическое влияние.

4. Как правило, отношения Н. и епископов были связаны с запросами, жалобами и апелляциями, поступавшими в Рим. Мн. послания Н. содержат ответы на вопросы епископов. Так, архиеп. Венилон Сансский и его епископы-суффраганы спрашивали понтифика о том, как следовало поступить с выжившим из ума епископом (Ep. 103); еп. Ратольд Страсбургский - о том, какое покаяние следовало назначить человеку, убившему свою мать (Ep. 139); архиепископы Ардуик Безансонский и Родульф Буржский задавали Н. вопросы, относившиеся к церковной дисциплине и богослужению (Ep. 117, 123). Среди постоянных адресатов Н. был архиеп. Адон Вьеннский, к-рый пользовался доверием понтифика; Н. неоднократно консультировал Адона по вопросам дисциплины и канонического права, извещал его о важнейших событиях церковной жизни (Ep. 18, 25, 32, 39, 76, 106, 118, 147). В 867 г. папа Римский подтвердил полномочия Адона как митрополита Вьеннской провинции и подчинил ему архиепископскую кафедру Тарантеза, которая пользовалась самостоятельностью начиная с рубежа VIII и IX вв. (Ep. 153; ср. подложную привилегию: Ep. 170); впосл. папа Иоанн VIII отменил это решение (MGH. Epp. T. 7. P. 107; см.: Lesne É. La hiérarchie épiscopale: Provinces, métropolitains, primats en Gaule et Germanie (742-882). Lille, 1905. P. 100-102).

Подлинность грамот, которые архиепископы Гамбурга-Бремена получили от Н., остается предметом дискуссии. Согласно Житию св. Ансгария (см. Ансгар), Н. подтвердил привилегию папы Римского Григория IV, даровал Ансгарию архиепископский паллий, предоставил статус папского легата и юрисдикцию над народами Сев. Европы, а также присоединил Бременское еп-ство к архиепископской кафедре Гамбурга (31 мая 864). Вскоре после кончины Ансгария (865) понтифик подтвердил эти привилегии в грамоте, адресованной его преемнику св. Римберту (Vita Anskarii auctore Rimberto, accedit Vita Rimberti / Rec. G. Waitz. Hannover, 1884. S. 48-51. (MGH. Script. Rer. Germ.; 55); Adam Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. I 27, 35 // Idem. Hamburgische Kirchengeschichte / Hrsg. B. Schmeidler. Hannover; Lpz., 1917. S. 32-34, 38. (MGH. Script. Rer. Germ.; 2); тексты привилегий, сохранившиеся в поздних копиях, изд.: Curschmann F. Die älteren Papsturkunden des Erzbistums Hamburg: Eine diplomatische Untersuchung. Hamburg; Lpz., 1909. S. 19-27). Мн. исследователи полагали, что папские грамоты, связанные с ранней историей Гамбургско-Бременского архиепископства, подверглись интерполяции (напр.: Theuerkauf G. Urkundenfälschungen des Erzbistums Hamburg-Bremen vom 9. bis zum 12. Jh. // Niedersächsisches Jb. f. Landesgeschichte. Hildesheim, 1988. Bd. 60. S. 86-93), хотя сам факт дарования привилегий, как правило, не подвергается сомнению (см.: Böhmer. Reg. Imp. I. Bd. 4. Tl. 2. Lfg. 2. S. 202-206, 264-265). По мнению Э. Ниббса, Ансгарий получил от Н. персональный статус архиепископа и легата для облегчения миссионерских трудов среди скандинавских народов, но лишь в 865 г. понтифик утвердил статус архиепископа за Римбертом и его преемниками. Вопреки утверждениям средневек. авторов, Бременская и Гамбургская кафедры в то время еще не были объединены, т. к. Бремен находился в юрисдикции архиепископа Кёльнского (Knibbs E. Ansgar, Rimbert and the Forged Foundations of Hamburg-Bremen. Farnham, 2011). Х. Янсон пришел к выводу, что Ансгарий при поддержке кор. Людовика Немецкого воспользовался низложением архиеп. Гунтара Кёльнского (863), чтобы добиться юрисдикции над Бременом и разместить в этом городе архиепископскую кафедру. Однако Н. в соответствии с привилегией, выданной Ансгарию в 831 или 832 г. папой Григорием IV, оставил кафедру в Гамбурге, хотя и подтвердил статус Ансгария как папского легата и архиепископа Сев. Саксонии (Нордальбингии) с правом проповеди среди всех народов Севера. Поэтому впосл. архиепископы Кёльнские оспаривали права на Бремен у преемников Ансгария, к-рые обычно жили в этом городе (Janson H. Ansgar und die frühe Geschichte des Erzbistums Hammaburg // Mythos Hammaburg: Archäologische Entdeckungen zu den Anfängen Hamburgs / Hrsg. R.-M. Weiss, A. Klammt. Hamburg, 2014. S. 262-279). Констанцский еп. Соломон, к-рый исходатайствовал у Н. привилегию для Ансгария, доставил понтифику дары дат. конунга Хорика II. В благодарственном послании Н. призвал конунга, который терпимо относился к деятельности Ансгария и др. миссионеров, стать христианином (Ep. 27).

Н. даровал привилегии не только митрополичьим кафедрам, но и монастырям, освобождая их от юрисдикции епископов и от власти светских правителей. Так, Одон, еп. Бове, прибывший в Рим весной 863 г., испросил у понтифика грамоты для мон-рей Корби и Сен-Дени. Папа Римский подтвердил неприкосновенность монастырского имущества, право монахов самостоятельно избирать аббата, их свободу от епископской юрисдикции, невмешательство короля и магнатов в жизнь обителей (Jaffé. RPR. N 2717-2718; Böhmer. Reg. Imp. I. Bd. 4. Tl. 2. Lfg. 2. S. 136-140). Также в 863 г. по просьбе гр. Герарда Вьеннского и его супруги Берты Н. принял под защиту основанные ими мон-ри Везле и Потьер (Jaffé. RPR. N 2830-2831; Böhmer. Reg. Imp. I. Bd. 4. Tl. 2. Lfg. 2. S. 128-129). Монахи аббатства Сен-Кале обратились к Н. за поддержкой в споре с епископом Ле-Мана, к-рый претендовал на юрисдикцию над мон-рем. По распоряжению папы Римского дело было рассмотрено западнофранк. епископами и магнатами в присутствии кор. Карла Лысого на Соборе в Вербери (окт. 863 - Ep. 109-113). Участники Собора пришли к выводу, что притязания епископа Ле-Манского были основаны на подложных документах, поэтому освободили мон-рь от епископской юрисдикции (MGH. Conc. T. 4. P. 164-168). Постановление было доложено Н., к-рый одобрил его и подтвердил привилегии Сен-Кале (Ep. 159) (подробнее см.: Goffart. 1966).

Отношения с монархами определялись сложным положением Каролингской империи, к-рая к началу понтификата Н. была разделена между 5 правителями: западнофранк. кор. Карлом Лысым (840-877), восточнофранк. кор. Людовиком Немецким (843-876) и их племянниками - имп. Людовиком II, кор. Лотарем II (правил в Лотарингии в 855-869) и кор. Карлом Провансальским (правил в Провансе в 855-863). Отношения между монархами были напряженными: каждый король стремился расширить свои владения за счет соседних правителей, надеясь восстановить единство империи, однако относительное равенство сил и система договоров не позволяли королям вести агрессивную захватническую политику.

1. Из каролингских монархов наиболее тесные отношения с Папским престолом поддерживал Карл Лысый. После неудачного вторжения Людовика Немецкого в Западнофранкское королевство Карл, вероятно, пожаловался на него Н., т. к. впосл. Людовику пришлось оправдываться в своих действиях перед понтификом (Annales Fuldenses. 1891. P. 53). В 863 г. Н. способствовал примирению Карла Лысого с его мятежными сыновьями Людовиком Заикой и Карлом Дитятей (Ep. 12). Среди поручений, к-рые в 865 г. Н. дал своему легату Арсению, было сохранение мира между королями (Ep. 33-34; Annales Fuldenses. 1891. P. 63-64). Папа Римский велел гр. Бернарду прекратить грабежи и разбои в королевстве зап. франков (Ep. 40; ср.: Annales Bertiniani. 1883. P. 72-73), приказал аквитанским магнатам вернуть захваченные ими церковные владения (Ep. 43), потребовал от кор. Лотаря II отдать его сестре отнятое у нее имущество (Ep. 44). Н. приложил усилия для примирения кор. Карла Лысого с его дочерью Юдифью, к-рая после династических браков с англосакс. королями Этельвульфом и Этельбальдом вопреки воле отца вышла замуж за Балдуина, гр. Фландрии. По указанию Карла Лысого Балдуин и Юдифь были отлучены от Церкви, после чего они обратились за поддержкой к папе Римскому. В нояб. 862 г. Н. попросил короля и его супругу Эрментруду простить дочь и т. о. предотвратить междоусобный конфликт (Ep. 7-8). Весной 863 г. понтифик вновь обратился к Карлу Лысому с этой просьбой (Ep. 60) и тогда же велел западнофранк. епископам оказать давление на короля (Ep. 57). По настоянию Н. король одобрил брак Юдифи и Балдуина (Annales Bertiniani. 1883. P. 66; ср.: Ep. 78), хотя это вызвало недовольство архиеп. Гинкмара Реймсского (MGH. Epp. T. 8. Pars 1. P. 144-145). Вопреки желанию Карла Лысого понтифик признал действительным брак королевского сына Карла Дитяти со вдовой гр. Гумберта, заключенный без разрешения отца (Ep. 9). Эти действия Н. были продиктованы не только его миротворческой политикой, но и вниманием к проблеме христ. брака, связанной с тенденцией к сакрализации семейно-брачных отношений в западноевроп. обществе. Так, узнав о том, что правители («судьи») Сардинии нередко заключали брачные союзы с близкими родственниками, Н. послал на остров легатов, чтобы устранить нарушения (LP. T. 2. P. 162; ср.: MGH. Epp. T. 5. P. 596).

2. В 60-х гг. IX в. развод (аннулирование брака) кор. Лотаря II и его супруги Теутберги привел к противостоянию между монархами и прелатами франк. королевств, а также спровоцировал дискуссию о церковном понимании брака и о долге правителя-христианина. В ходе конфликта папа Римский заявил о своем праве контролировать поведение монархов, судить митрополитов и отменять решения региональных Соборов. Вопрос о расторжении королевского брака выявил противоречия между понтификом и франками, к-рые опасались усиления политического влияния папы Римского, однако не решались открыто противостоять ему. Дело о расторжении брака Лотаря II, начавшееся в 857 г. и находившееся на рассмотрении у Н. с 862 г., окончилось лишь со смертью короля в 869 г.

Лотарь II, сын имп. Лотаря I (817-855) и старший брат имп. Людовика II, унаследовав от отца власть над «срединным» королевством (Лотарингией), вскоре после вступления на престол в 855 г. женился на Теутберге, принадлежавшей к влиятельному роду Бозонидов (см.: Bouchard C. B. The Bosonids or Rising to Power in the Late Carolingian Age // French Historical Studies. Durham, 1988. Vol. 15. P. 407-431). Упрочив свою власть, через нек-рое время Лотарь II решил развестись с нелюбимой супругой и вернуться к наложнице Вальдраде, к-рая ранее родила от него сына. Попытка короля отвергнуть жену в 857-858 гг. завершилась неудачей из-за сопротивления знати (Annales Bertiniani. 1883. P. 47, 50). Лотарь II обвинил Теутбергу в противоестественной связи (masculinus concubitus inter femora) с братом, аббатом Губертом (Хукбертом). Об этом стало известно из заявления архиеп. Гунтара Кёльнского (850-863), к-рому Теутберга на исповеди призналась в содеянном грехе. Однако во время ордалии (испытания кипящей водой) человек, выступавший от лица королевы, остался невредимым, и дело было решено в пользу Теутберги (MGH. Conc. T. 4. P. 4-5; Hinkmar von Reims. 1992. S. 114, 146). Впоследствии выдвигавшиеся Лотарем II аргументы в пользу расторжения брака неоднократно менялись. Первоначально обвинение заключалось в кровосмешении и аборте; впосл. король заявил, что был якобы женат на Вальдраде еще до брака с Теутбергой (MGH. Epp. T. 6. P. 215-217); затем Теутбергу заставили признать себя бесплодной (см.: Airlie. 1998. P. 11-12).

Лотарь II решил добиться расторжения брака от епископов своего королевства. Для этого в янв. и февр. 860 г. в Ахене были проведены 2 Собора, на к-рых король вновь обвинил жену в кровосмесительной связи с Губертом и заставил ее признаться в этом перед епископами. На 2-м Соборе Теутберга заявила прелатам, что была изнасилована братом, поэтому недостойна быть женой короля и желает стать монахиней. Лотарингские епископы во главе с Гунтаром Кёльнским объявили брак недействительным и постановили заключить королеву в мон-рь для покаяния (MGH. Conc. T. 4. P. 1-11; Hinkmar von Reims. 1992. S. 115-116, 119-122; ср.: Annales Bertiniani. 1883. P. 53). Однако Теутберга бежала в королевство Карла Лысого, где ранее нашел убежище ее брат Губерт. Действия короля и лотарингских епископов не встретили понимания в соседних регионах империи Каролингов (см., напр.: Annales Bertiniani. 1883. P. 53, 60-61; Annales Fuldenses. 1891. P. 57; MGH. Capit. T. 2. P. 161; Reginonis Chronicon. 1890. P. 80-82). С критикой ахенских постановлений выступил Гинкмар Реймсский (Hinkmar von Reims. 1992).

Добившись от лотарингских епископов расторжения брака с Теутбергой, кор. Лотарь II созвал прелатов во главе с архиепископами Гунтаром Кёльнским и Теутгаудом Трирским на 3-й Собор в Ахене (29 апр. 862). Участники Собора разрешили королю заключить брак с Вальдрадой (MGH. Conc. T. 4. P. 68-89; ср.: Annales Fuldenses. 1891. P. 57; Reginonis Chronicon. 1890. P. 81-82). В праздник Рождества Христова (25 дек. 862) Аганон, еп. Бергамо, благословил брак Лотаря и Вальдрады (Ep. 57), после чего Вальдрада была коронована (Annales Bertiniani. 1883. P. 60).

Отвергнутая кор. Теутберга обратилась к Н. с жалобой на произвол и насилие со стороны супруга (Ep. 3, 10-11; по свидетельству Регинона, жалоба исходила от родственников Теутберги - Reginonis Chronicon. 1890. P. 82). К папе Римскому обращался и сам Лотарь II, желавший получить от понтифика согласие на расторжение брака с Теутбергой. Король утверждал, что женился на Вальдраде еще до брака с Теутбергой, на к-рый он согласился только под давлением ее брата, аббата Губерта (Ep. 11, 53, 57; ср.: MGH. Capit. T. 2. P. 161). Сохранилось одно из посланий Лотаря, адресованное Н.; оно составлено в пышных и не вполне ясных выражениях. Король жаловался понтифику на происки врагов, выражал желание посетить «апостольский порог» и извещал папу о направлении в Рим послов, среди к-рых были архиеп. Теутгауд и приверженцы Вальдрады (MGH. Epp. T. 6. P. 209-210). Лотарингские епископы послали в Рим решения Ахенских Соборов (Ibid. P. 210-212).

Папа Римский не сразу отреагировал на события в Лотарингии. В посланиях, датированных 23 нояб. 862 г., Н. велел провести Собор в Меце для повторного рассмотрения дела и прислать протокол соборных заседаний в Рим, чтобы он сам принял окончательное решение. На Соборе должны были присутствовать папские легаты, а также по 2 епископа из королевств зап. и вост. франков (Ep. 3-6). Однако известие о состоявшемся бракосочетании Лотаря и Вальдрады вызвало гнев папы Римского: Н. обвинил короля в двоеженстве и сообщил всем франк. епископам, что вопрос о его матримониальном статусе должен быть решен на Мецском Соборе (Ep. 10; LP. T. 2. P. 159-160). Понтифик велел легатам Радоальду, еп. Порто, и Иоанну, еп. Червии, вызвать Лотаря II и Теутбергу на Собор и допросить их (Ep. 11). В мае 863 г. Н. ответил на обращение аббата Губерта, брата Теутберги, призвав его ожидать решения Мецского Собора (Ep. 16).

Жесткая позиция Н., направившего к нему легатов, стала неожиданностью для Лотаря II, к-рый не решился нарушить требование понтифика и созвал лотарингских епископов во главе с архиепископами Гунтаром Кёльнским и Теутгаудом Трирским на Собор в Меце (июнь 863). Епископы подтвердили принятые ранее решения, заявив о несомненной виновности Теутберги и о том, что Лотарь II женился на ней лишь под давлением ее влиятельных родственников (MGH. Conc. T. 4. P. 132-138). Легаты Радоальд и Иоанн были подкуплены и одобрили соборное постановление. Согласно свидетельствам Гинкмара Реймсского и составителей жизнеописания Н., важную роль в проведении Собора сыграл Аганон, еп. Бергамо, к-рый, вероятно, представлял интересы имп. Людовика II при дворе его брата Лотаря II (Annales Bertiniani. 1883. P. 62-63; LP. T. 2. P. 160; ср.: Ep. 36). Вместе с легатами в Рим отправились архиепископы Гунтар Кёльнский и Теутгауд Трирский, чтобы вручить Н. соборные решения. Сначала их доброжелательно встретили при папском дворе, но после изучения соборных документов мнение понтифика переменилось (LP. T. 2. P. 160). По словам Гунтара Кёльнского, после 3-недельного ожидания архиепископов вызвали к папе, где они предстали перед «разношерстной толпой клириков и мирян». Без соблюдения должной процедуры Анастасий Библиотекарь зачитал вердикт, в соответствии с к-рым архиепископы были низложены за неповиновение Папскому престолу (MGH. Conc. T. 4. P. 156-157; Annales Fuldenses. 1891. P. 60-61; Annales Bertiniani. 1883. P. 69-70). Утверждения Гунтара Кёльнского противоречат данным др. источников, согласно к-рым Н. созвал итал. епископов на Собор к 30 окт. 863 г. (приглашение было направлено в т. ч. патриарху Градо - Ep. 17). На Соборе в Риме были аннулированы решения Мецского Собора; ответственность за их принятие возложили на архиепископов Гунтара Кёльнского и Теутгауда Трирского, к-рые были смещены с кафедр и отлучены от Церкви. Др. участникам Мецского Собора надлежало лично или через представителей испросить прощение у папы Римского за допущенные канонические нарушения (MGH. Conc. T. 4. P. 147-155; ср.: Annales Bertiniani. 1883. P. 63-66; Annales Fuldenses. 1891. P. 57-60; Reginonis Chronicon. 1890. P. 82-83; см. также подробное изложение обвинений против Гунтара Кёльнского и Аганона Бергамского в папском послании 867 г.- Ep. 53). В Liber Pontificalis говорится также об отлучении Аганона, еп. Бергамо, который охарактеризован как упорный противник Н. (LP. T. 2. P. 160-161). О постановлениях Римского Собора папа известил архиеп. Адона Вьеннского, западнофранк. и восточнофранк. епископов (Ep. 18-21). Упрекнув Лотаря II в безнравственном поведении и напомнив ему об ответственности, лежавшей на правителе-христианине, Н. запретил ему назначать архиепископов в Кёльн и Трир без папского разрешения (Ep. 22).

Смещенные архиепископы Гунтар и Теутгауд обратились за помощью к имп. Людовику II. Оценив действия Н. как враждебный выпад, в янв. 864 г. император вместе со своей женой Энгельбергой и обоими архиепископами выступил в поход на Рим, чтобы заставить понтифика изменить решение. Когда Людовик II вошел в город, на улицах вспыхнули вооруженные столкновения; воины императора разогнали церковную процессию и разбили драгоценный крест; Н. бежал из Латеранского дворца и укрылся в базилике св. Петра. Вскоре Людовик II заболел и вынужден был покинуть Рим, не добившись желаемого (Annales Bertiniani. 1883. P. 67-68; Erchemperti Historia Langobardorum Beneventanorum // MGH. Scr. Lang. P. 248). По-другому эти события описываются в «Книжице об императорской власти над городом Римом», где причиной похода Людовика II на Рим названы его разногласия с Н. из-за осуждения архиеп. Иоанна Равеннского. Согласно «Книжице...», римляне спровоцировали имп. воинов на избиение клириков, т. к. папа велел монахам и монахиням устраивать процессии с крестами и иконами, «по обычаю греков», во время к-рых они, «дурно поступая, пели мессы против государей». Просьба императора прекратить эти демонстрации осталась без ответа, и воины, встретив процессию, разогнали ее участников и осквернили священные предметы (Il «Chronicon» di Benedetto. 1920. P. 200-204). В Liber Pontificalis об этих событиях ничего не сказано. Гинкмар Реймсский и Эрхемперт осудили поведение Людовика II, на которого они возложили ответственность за бесчинства воинов: по его приказу они разграбили город, избили клириков и осквернили святыни. Когда император потерпел неудачу, Гунтар Кёльнский послал своего племянника Хильдуина к Н., чтобы вручить понтифику краткий полемический трактат. В нем архиепископ обвинил Н., который «считал себя апостолом среди апостолов и выставлял себя императором всего мира», в гордыне, властолюбии, превышении полномочий и нарушении канонических правил. По мнению отлученного от Церкви архиепископа, понтифик вынес несправедливый обвинительный приговор ему и Теутгауду, не разобравшись в обстоятельствах дела, поэтому Н. сам должен считать себя отлученным от Церкви (MGH. Conc. T. 4. P. 155-158; Annales Fuldenses. 1891. P. 60-61; Annales Bertiniani. 1883. P. 68-70). Понтифик отказался принять документ, поэтому Хильдуин в сопровождении воинов ворвался в базилику св. Петра и возложил его на гробницу апостола. После этого Гунтар вернулся в Кёльн и вопреки папскому отлучению, «как человек безбожный», совершил мессу в день Тайной Вечери (30 марта 864). Теутгауд, напротив, воздержался от служения (Annales Bertiniani. 1883. P. 70-71).

После неудачного похода императора на Рим лотарингские прелаты признали свою неправоту и покаялись перед понтификом (Annales Bertiniani. 1883. P. 71; ср. послание Адвенция: MGH. Epp. T. 6. P. 219-222; фрагмент послания Ратольда Страсбургского: Ibid. P. 217). Сохранились послания Н. о прощении епископов Франкона Тонгрского и Адвенция Мецского (17 сент. 864 - Ep. 30-31). Прощение, дарованное лотарингским прелатам, свидетельствует о том, что Н. решил ограничиться демонстративным наказанием архиепископов и не преследовать других сторонников Лотаря II. Так, еп. Адвенций Мецский был деятельным помощником короля и пытался оправдать его действия перед папой (MGH. Epp. T. 6. P. 215-217; MGH. Conc. T. 4. P. 135-136). Не рассчитывая получить прощение, Адвенций прибегнул к заступничеству кор. Карла Лысого (MGH. Epp. T. 6. P. 222-223) и только после этого обратился к Н. с покаянным посланием (Ibid. P. 223-224). Кор. Лотарь II заверил папу Римского в невиновности лотарингских епископов, за исключением Гунтара и Теутгауда, к-рых король отстранил от служения. По его словам, Гунтар продолжал совершать богослужения вопреки папскому запрету, но Теутгауд смиренно принял наказание и потому был достоин прощения (Ibid. P. 217-219).

Поход имп. Людовика II на Рим способствовал ужесточению позиции Н. в вопросе о расторжении брака кор. Лотаря II. Папа Римский известил всех франк. епископов о низложении и отлучении архиепископов Гунтара Кёльнского и Теутгауда Трирского (Ep. 24, 29; Annales Bertiniani. 1883. P. 73), приказал архиеп. Гинкмару Реймсскому прервать общение с Гунтаром (Ep. 66) и велел Адону Вьеннскому призвать кор. Лотаря II к покаянию (Ep. 25); вскоре с такой же просьбой он обратился к кор. Людовику Немецкому (Ep. 26). Хотя каролингские монархи по-разному относились к действиям Лотаря II, они были обеспокоены вмешательством папы в дела своего родственника. Когда Н. велел Карлу Лысому и Людовику Немецкому прислать епископов из своих королевств в Рим для участия в Соборе, назначенном на 1 нояб. 864 г. для обсуждения вопросов о браке Лотаря II и о фотианской схизме, никто из франк. епископов не приехал. В Рим явились лишь Гунтар и Теутгауд, к-рые надеялись получить прощение. Из-за этого, по словам Н., Собор пришлось отменить (Ep. 38-39; Annales Bertiniani. 1883. P. 73-74).

Потерпев неудачу, Гунтар отправился к имп. Людовику II, рассчитывая на его заступничество перед понтификом, и в то же время обратился к Гинкмару Реймсскому (вероятно, из-за того, что Гинкмар также был недоволен политикой Н.; см.: Heidecker. 2010. P. 167). В февр. 865 г. император созвал Собор в Павии, для к-рого Гунтар подготовил трактат с выдержками из папских декреталий о восстановлении в правах низложенных епископов (Fuhrmann. 1958). Участники Собора во главе с архиепископами Милана, Арля и Амбрёна попросили Н. даровать прощение Гунтару и Теутгауду (MGH. Conc. T. 4. P. 188-197). Однако положение Лотаря II заметно ухудшилось. В февр. 865 г. короли Карл Лысый и Людовик Немецкий заключили соглашение, направленное против племянника, и предъявили ему ультиматум: король должен был выполнить требования папы Римского, «исправить то, что он совершил против законов божественных и человеческих... введя [христиан] в соблазн своим безрассудным поведением», а также «привести в порядок свое королевство» (Annales Bertiniani. 1883. P. 74-75; ср.: MGH. Capit. T. 2. P. 165-167). Лотарь II был вынужден пойти на уступки Н., надеясь на то, что понтифик сможет сдержать агрессивные намерения франк. правителей (Heidecker. 2010. P. 151-152, 172).

После неудачной попытки провести Собор в Риме Н. решил направить в Лотарингию легата Арсения, еп. Орте. Легат должен был обеспечить мир между франк. монархами, особенно между Карлом Лысым и Людовиком II. Ему следовало убедить Лотаря II вернуться к Теутберге, к-рую в Риме рассматривали как законную королеву. Кроме того, Арсению было поручено восстановить в правах еп. Ротада Суасонского и доставить в Рим Энгельтруду, супругу гр. Бозона, к-рая скрывалась в королевстве Лотаря II. Арсений должен был также позаботиться о восстановлении имущественных прав Римской Церкви на земельные владения. Наконец, легату следовало вручить адресатам различные папские послания (напр., послание архиеп. Ардуику Безансонскому - Ep. 123). Весной 865 г. Арсений отправился к франкам с папскими посланиями, адресованными Карлу Лысому и Людовику Немецкому, а также епископам их королевств (Ep. 33-34). В особом послании Н. предупредил обоих королей, чтобы они не пытались сорвать его планы по урегулированию дела Лотаря II (Ep. 38). Кроме того, понтифик велел епископам «срединного» королевства воздействовать на Лотаря (Ep. 35), а самому Лотарю - повиноваться легату, угрожая королю отлучением от Церкви (Ep. 36-37).

Самое подробное описание миссии Арсения, состоявшейся в июне-авг. 865 г., содержится в Сен-Бертенских анналах (Annales Bertiniani. 1883. P. 75-78; ср.: Annales Fuldenses. 1891. P. 63-64). Проехав через Алеманнию, папский легат встретился с Людовиком Немецким во Франкфурте, а затем направился в Гондревиль для переговоров с Лотарем II, к-рому он в категорической форме велел вернуться к законной жене. После этого Арсений прибыл на встречу с Карлом Лысым в Аттиньи, где передал западнофранк. королю еп. Ротада Суасонского и забрал Теутбергу, к-рую сопровождали епископы Лангра и Шалона. Вместе с ними папский легат вернулся в Лотарингию, где Лотарь II вместе с епископами и магнатами ожидал его на вилле Дузи. 3 авг. 865 г. в Вандресе 12 приближенных Лотаря поклялись, что король «примет свою жену Теутбергу как законную супругу и во всем будет обращаться с ней так, как подобает королю обращаться со своей королевой». При этом присутствовали 10 архиепископов и епископов, в т. ч. Адон Вьеннский. Затем Арсений вместе с Лотарем II отправился на переговоры с Карлом Лысым, от к-рого легат получил компенсацию за некогда похищенные у него ценности, и добился возвращения Римской Церкви виллы Вандёвр. 15 авг., в день Вознесения Пресв. Девы Марии, в Гондревиле Арсений совершил мессу, на к-рой присутствовали Лотарь и Теутберга, облаченные в королевские одеяния. Затем легат забрал Вальдраду и направился в Орбе, где он рассчитывал встретить императора. Однако встреча, по-видимому, не состоялась, поэтому Арсений проехал по Алеманнии и Баварии, восстанавливая права Римской Церкви на земельные владения, после чего вернулся в Италию. Описывая миссию легата, Гинкмар Реймсский не скрывал разочарования его действиями, прежде всего восстановлением Ротада Суасонского. Тон папских посланий, привезенных Арсением, архиепископ считал слишком резким и даже угрожающим. Кроме того, Гинкмар был недоволен тем, что Лотарю II не пришлось публично каяться в грехах (ср.: Heidecker. 2010. P. 168).

Отправляясь в обратный путь, легат Арсений велел Вальдраде и Энгельтруде сопровождать его в Рим, но по дороге обе женщины сбежали. Вальдрада вернулась к Лотарю II, к-рый в нарушение клятвы принял ее как законную жену. Теутберга, по словам Гинкмара Реймсского, оставалась «королевой только по имени» (Annales Bertiniani. 1883. P. 83). Узнав об этом, 2 февр. 866 г., в день Очищения Пресв. Девы Марии (Сретения Господня), Н. отлучил Вальдраду и ее сторонников от Церкви (Ep. 42, 47; Reginonis Chronicon. 1890. P. 85-90; см.: Airlie. 1998. P. 161-162). Об этом были извещены все епископы Каролингской империи (Annales Fuldenses. 1891. P. 66). Однако лотарингские епископы сделали вид, что не получили папские послания. Кор. Лотарь II и еп. Адвенций Мецский неоднократно заверяли Н. в том, что король признал законной супругой Теутбергу и более не встречался с Вальдрадой (MGH. Epp. T. 6. P. 226-238). В то же время Адвенций обсуждал с др. епископами вопрос о том, как избавить короля от отлучения, к-рым Н. угрожал ему (Ibid. P. 232-233). Чтобы ослабить позиции Римского понтифика, Лотарь II решил урегулировать отношения со своим основным противником, кор. Карлом Лысым. В 866 г. оба короля заключили договор, в соответствии с к-рым Карл пообещал помочь Лотарю расторгнуть брак с Теутбергой (см.: Heidecker. 2010. P. 170-172). Одновременно Лотарь заключил с Теутбергой сделку, отказавшись от обвинений против нее и передав ей ранее конфискованные земли ее брата Губерта и др. владения в обмен на согласие аннулировать брак. В янв. 867 г. Н. получил послание Теутберги, к-рая признала брак Лотаря и Вальдрады законным, отреклась от притязаний на королевское достоинство и дала обещание вести целомудренный образ жизни. Однако в Риме не поверили в искренность Теутберги. В ответном послании Н. заявил, что брак можно аннулировать лишь в том случае, если оба супруга пообещают вести целомудренную жизнь. Хотя Теутберга признала себя бесплодной, папа возложил ответственность за это на ее супруга (uiri iniquitas). Он запретил королеве делать уступки Лотарю II и приезжать в Рим, пока туда не доставят Вальдраду (Ep. 45). Тогда же Н. известил Лотаря II о том, что он не верит заявлениям Теутберги и не намерен снимать отлучение с Вальдрады. Опасаясь, что король пойдет на крайние меры, понтифик заявил, что не позволит ему жениться на Вальдраде, даже если Теутберга умрет (Ep. 46). Н. упрекнул западнофранк. кор. Карла Лысого за сговор с Лотарем II, велел ему помогать Теутберге и распространять сведения об отлучении Вальдрады (Ep. 48). В марте 867 г. папа Римский потребовал, чтобы Людовик Немецкий заставил Лотаря вернуться к законной супруге (Ep. 49; ср.: Ep. 51).

Папские послания, адресованные Лотарю II и епископам его королевства, были доставлены Карлу Лысому 20 мая 867 г. Их привез архиеп. Эйгиль Сансский, к-рый также передал западнофранк. королю устное повеление понтифика позаботиться о высылке Вальдрады в Рим. Вскоре Карл Лысый встретился с Лотарем II и вручил ему папские послания (Annales Bertiniani. 1883. P. 86-87). По свидетельству Гинкмара Реймсского, после этого отношения между обоими правителями ухудшились. Подозревая Карла Лысого в тайном умысле, Лотарь II решил лично отправиться в Рим для переговоров с Н. Он заключил соглашение с Людовиком Немецким, поручив восточнофранк. королю опекать Гуго, своего сына от Вальдрады, и заботиться о безопасности «срединного» королевства, пока он не вернется из Рима (Ibid. P. 87). Однако в том же году Карл Лысый и Людовик Немецкий тайно договорились о разделе владений Лотаря в случае его кончины (MGH. Capit. T. 2. P. 165-167). Короли зап. и вост. франков решили обсудить вопрос о браке Лотаря II на Соборе епископов своих королевств, назначенном на 1 февр. 868 г. (Annales Bertiniani. 1883. P. 90). Папа Римский, узнав о желании Лотаря II получить личную встречу, передал ему через Людовика Немецкого свои условия: прежде чем отправиться в Рим, Лотарь должен был прислать туда Вальдраду, признать Теутбергу своей законной супругой и обеспечить избрание архиепископов в Кёльне и Трире в соответствии с каноническими правилами (30 окт. 867 - Ep. 51). Поскольку эти условия были неприемлемы для Лотаря, король направил в Рим для переговоров своего канцлера Гримланда (MGH. Epp. T. 6. P. 236-238).

К тому времени, когда посольство Лотаря II достигло Рима, Н. уже не было в живых. Кончина понтифика вселила в короля надежду на благополучный исход дела: он рассчитывал на то, что преемник Н. проявит милосердие и позволит ему расторгнуть брак с Теутбергой. С этой просьбой Лотарь обратился к папе Адриану II (MGH. Epp. T. 6. P. 238-240), одновременно отправив Теутбергу в Рим (Ibid. P. 695-697; Annales Bertiniani. 1883. P. 90). В февр. 868 г. канцлер Гримланд и еп. Адвенций Мецский при поддержке имп. Людовика II убедили папу Адриана II снять отлучение с Вальдрады. Понтифик призвал Карла Лысого и Людовика Немецкого отказаться от агрессивных намерений в отношении Лотаря II и его владений (MGH. Epp. T. 6. P. 700-704; Annales Bertiniani. 1883. P. 91). Однако Адриан II не позволил Лотарю жить с Вальдрадой. Поэтому в 869 г. Лотарь вместе с Теутбергой отправились в Рим, чтобы уговорить понтифика расторгнуть их брак. При помощи имп. Энгельберги король встретился с Адрианом II в аббатстве Монте-Кассино, но, по-видимому, ему не удалось получить согласие понтифика. На обратном пути Лотарь II скончался, не оставив законных наследников. Его королевство разделили между собой Карл Лысый и Людовик Немецкий (Annales Bertiniani. 1883. P. 98-101; Reginonis Chronicon. 1890. P. 96-98). Теутберга удалилась в мон-рь св. Глодезинды в Меце, Вальдрада - в аббатство Ремирмон.

3. Одновременно с вопросом о браке кор. Лотаря II папа Римский пытался разрешить и др. конфликт, связанный с семейно-брачными отношениями каролингской знати. Энгельтруда (Ингильтруда), дочь гр. Матфрида Орлеанского и родственница Лотаря II, вышла замуж за гр. Бозона Миланского, принадлежавшего к семейству Бозонидов (вероятно, он был братом аббата Губерта и кор. Теутберги; см.: Poupardin R. Royaume de Provence sous les Carolingiens (855-933?). P., 1901. P. 297-306). В 856 или 857 г. Энгельтруда вместе с неким Вангером, вассалом своего супруга, бежала из Милана и обратилась за поддержкой к Лотарю II. По просьбе гр. Бозона папа Бенедикт III призвал франк. правителей и епископов отослать ее к мужу (Jaffé. RPR. N 2673), но это обращение осталось без последствий. Отказываясь выдать Энгельтруду, кор. Лотарь II и его советники, в первую очередь архиеп. Гунтар Кёльнский, действовали вопреки желанию Бозонидов, родственников опальной кор. Теутберги. Вероятно, они полагали, что Энгельтруда имела право развестись с мужем, так же как Лотарь II - с Теутбергой. Вопрос о том, как следовало поступить с Энгельтрудой, лотарингские епископы обсуждали на Соборе в Савоньере близ Туля (июнь 859), но решение не было вынесено (Hinkmar von Reims. 1992. S. 226-227; в соборных документах нет упоминаний о деле Энгельтруды - MGH. Conc. T. 3. P. 447-489). Бозон при поддержке Миланского архиеп. Тадона и прелатов Сев. Италии обратился за помощью к Н., к-рый, угрожая отлучением, велел Энгельтруде вернуться к мужу (Ep. 18, 53; MGH. Conc. T. 4. P. 153). В июне 860 г. гр. Бозон явился в Кобленц на встречу королей Карла Лысого, Людовика Немецкого и Лотаря II и попросил отдать ему жену. Хотя многие франк. аристократы высказались в защиту Бозона, Энгельтруда заявила, что ей угрожает опасность со стороны мужа и его брата Губерта и что она скорее сбежит к норманнам, чем вернется к супругу (Hinkmar von Reims. 1992. S. 244).

В окт.-нояб. 860 г. гр. Бозон прибыл на Собор франк. епископов в Тюзе с папскими посланиями, в которых Н. велел архиеп. Гинкмару Реймсскому и др. западнофранк. прелатам отлучить Энгельтруду, если она не вернется к мужу (Ep. 1), и попросил Карла Лысого оказать давление на Лотаря II, чтобы тот перестал ее укрывать и поддерживать (Ep. 2; ср.: MGH. Conc. T. 4. P. 13). На Соборе присутствовал архиеп. Гунтар Кёльнский, к-рый обратился к Гинкмару Реймсскому с просьбой высказать свое мнение о деле Энгельтруды. Гинкмар заявил, что папское повеление должно быть исполнено: жену необходимо вернуть мужу при условии, что он не причинит ей вреда; судебное разбирательство по этому делу могло проходить только в Милане, откуда бежала Энгельтруда, но не в Лотарингии (MGH. Epp. T. 8. P. 81-87; ср.: Hinkmar von Reims. 1992. S. 231-232, 244-246). Тем не менее Энгельтруда не подчинилась папе Римскому, следствием чего стало ее церковное отлучение. Непризнание папского решения архиепископами Гунтаром и Теутгаудом было среди обвинений, выдвинутых против них на Римском Соборе (окт. 863). Участники Собора повторно отлучили Энгельтруду от Церкви, призвав ее вернуться к мужу или прибегнуть к суду папы Римского (MGH. Conc. T. 4. P. 153-155; LP. T. 2. P. 160; ср.: Ep. 29). Папский легат Арсений, направленный весной 865 г. в империю Каролингов, заставил кор. Лотаря II выдать Энгельтруду и велел ей следовать вместе с ним в Рим, однако по дороге она сбежала от легата и укрылась во владениях кор. Людовика Немецкого (Reginonis Chronicon. 1890. P. 84-85). Арсений известил епископов Галлии и Германии о бегстве Энгельтруды и напомнил, что ее отлучение от Церкви останется в силе (MGH. Epp. T. 6. P. 225-226). Вскоре Н. также написал об этом кор. Карлу Лысому (Ep. 41). В 867 г. понтифик попросил сначала кор. Людовика Немецкого, а затем и восточнофранк. епископов позаботиться о возвращении Энгельтруды к мужу (Ep. 49, 53). Дело Энгельтруды неоднократно упоминается в документах, связанных с делом о расторжении брака кор. Лотаря II, т. к. укрывательство беглой жены было среди обвинений, выдвигавшихся против короля и лотарингских епископов. Так, в 864 г. еп. Адвенций Мецский заверял Н. в своей непричастности к укрывательству Энгельтруды (MGH. Epp. T. 6. P. 221).

Значимость дел о расторжении брака кор. Лотаря II и о бегстве Энгельтруды от мужа была связана с тенденцией сакрализации брака и с ужесточением брачной дисциплины в позднекаролингскую эпоху. Церковные деятели насаждали не только строгое единобрачие, но и церковное понимание брака - нерушимого союза, к-рый заключается с обоюдного согласия партнеров при участии духовенства (см., напр.: Wemple S. Women in Frankish Society. Phil., 1981. P. 75-88). Однако вопрос о критериях законности брака оставался дискуссионным (см., напр.: Heidecker. 2010. P. 11-35; Karras. 2012. P. 31-38). Дела Лотаря II и Энгельтруды заставили таких церковных деятелей, как Н. и Гинкмар Реймсский, обратиться к рассмотрению этой проблемы. Н. считал основными признаками законного брака добровольность, публичность и соответствие нормам канонического права. Так, согласно посланию папы Римского болгарам, для брака было необходимо прежде всего добровольное согласие партнеров (solus consensus - Ep. 99. 3). Особое значение придавалось также публичности (publica manifestatio - Ep. 11), которая обычно выражалась в проведении определенной церемонии, вручении женихом подарка невесте и заключении брачного договора. Значимыми элементами брачной процедуры Н. считал присутствие свидетелей и благословение брака священником (per sacerdotis manum... benedictionem et uelamen caeleste suscipiunt - Ep. 99. 3). В этом вопросе мнение папы Римского приближалось к позиции франк. иерархов, к-рые настаивали на необходимости церковного благословения, предполагавшего публичность брака (см.: Reynolds Ph. L. Marriage in the Western Church: The Christianization of Marriage during the Patristic and Early Medieval Periods. Leiden etc., 1994. P. 401-412). Указывая на согласие сторон как на ключевой элемент христ. брака, Н. ссылался на нормы рим. права, хотя, по мнению нек-рых исследователей, в действительности он придавал основополагающее значение благословению брака священником (см.: Heidecker. 2010. P. 155-158). Среди канонических предписаний, соблюдения к-рых требовал папа Римский, важнейшим был запрет на брак между родственниками (напр.: Ep. 123, 156). При этом понтифик ссылался также на «почтенные римские законы», направленные против кровосмешения (Ep. 99. 2, 39). По мнению Н., брак не мог быть расторгнут и оканчивался лишь со смертью одного из супругов: «Мы не можем согласиться с тем, чтобы разводились люди, которые сочетались законным браком и некоторое время составляли единое тело» (unum corpus... efficiuntur - Ep. 106). Возможность развода отрицал и Гинкмар Реймсский, к-рый считал, что супруги могут расстаться либо по обоюдному согласию, чтобы вести целомудренный образ жизни, либо в случае супружеской измены. При этом никто из супругов не имеет права вступить в повторный брак.

Высказывалось мнение, что церковные деятели, выступавшие против расторжения брака кор. Лотаря II, пытались искоренить особую древнегерм. форму брака (Friedelehe), которая была основана на взаимном согласии партнеров и легко расторгалась. Однако совр. исследователи отрицают наличие такой формы брака в раннесредневековом франк. обществе (напр.: Heidecker. 2010. P. 119-123; Karras. 2012. P. 19-24, 39-41). Более значимым был вопрос о том, кто имел право решать споры, связанные с браком. Так, Гинкмар Реймсский, признавая, что «христианские законы» делятся на светские (forenses) и церковные (Hinkmar von Reims. 1992. S. 174-175, 218), колебался при ответе на вопрос о том, какие судьи должны рассматривать брачные дела - церковные или светские (ср.: Heidecker. 2010. P. 99).

Попытки кор. Лотаря II развестись с Теутбергой и жениться на Вальдраде позволили противникам короля рассмотреть вопрос о соответствии его поведения долгу христ. правителя. Согласно представлениям каролингского времени о правильном устройстве христ. общества, поставленный Богом монарх должен был служить образцом благочестия и нравственности для своих подданных. Только благочестивый, справедливый и милостивый государь мог по праву именоваться королем, тогда как нечестие было признаком тирании (см., напр., постановления Парижского Собора 829 г.: MGH. Conc. T. 2. P. 649-652; см.: Airlie. 1998. P. 31-32). По словам Седулия Скотта, король, чтобы выполнять свое «служение» (ministerium), должен был прежде всего управлять самим собой, а также следить за поведением своей жены и своих придворных. Если король не контролировал собственную семью, он не мог управлять «порученным ему народом» (Sedulius Scottus. Liber de rectoribus christianis. 5 // Hellmann S. Sedulius Scottus. Münch., 1906. S. 34-37; см.: Airlie. 1998. P. 6-8). Поведение Лотаря II не соответствовало этим требованиям. Так, на Ахенском Соборе 862 г. король «со слезами в голосе» просил епископов разрешить ему вступить в брак с любимой женщиной, указывая на свою молодость, душевную слабость и обуревавшую его плотскую страсть (см.: Airlie. 1998. P. 24-33). Поэтому Н. поставил вопрос о том, был ли Лотарь II легитимным государем или же тираном, к-рому не следовало оказывать повиновение (Ep. 31). Вскоре понтифик пригрозил королю отлучением от Церкви (Ep. 37) и повторил свою угрозу после отлучения Вальдрады (Ep. 42). По свидетельству еп. Адвенция Мецского, Н. дал королю год на то, чтобы отослать Вальдраду и вернуться к законной жене (MGH. Epp. T. 6. P. 232-233). Особую ответственность каролингские авторы возлагали на королеву, к-рая, согласно Гинкмару Реймсскому, должна была поддерживать порядок при дворе монарха (Hinkmar von Reims. De ordine palatii / Hrsg. Th. Gross, R. Schieffer. Hannover, 1980. S. 72-74. (MGH. FontIur; 3)). Супруга короля являла собой для его подданных пример смирения и целомудрия. Напротив, недостойная королева была не способна помогать супругу «в управлении двором и королевством» (Agobard. Lugdun. Liber apologeticus. II 2-3 // Idem. Opera omnia / Ed. L. van Acker. Turnhout, 1981. P. 316-317. (CCCM; 52)). Поэтому признание вины Теутберги, якобы находившейся некогда в запретной связи с братом, означало, что она «недостойна жить вместе с королем» (MGH. Epp. T. 6. P. 217).

4. Н. отрицательно относился к вмешательству светской власти в дела церковного управления. Считая, что клирики не должны подчиняться мирянам (Ep. 39), он отстаивал принцип избрания епископов клиром и народом согласно требованиям канонического права. В соответствии с распоряжениями Н. епископ избирался духовенством с согласия видных горожан (a clero ecclesiae cum consensu primorum ciuitatis ipsius - Ep. 123. 4). Когда гр. Стефан «вопреки каноническим и церковным правилам» сместил Клермонского еп. Сигона и назначил на его место некоего клирика Адона, папа Римский велел ему вернуть кафедру законному епископу под угрозой отлучения от Церкви (Ep. 108).

В 862-863 гг. вопрос о замещении епископской кафедры Камбре вызвал противоречия между кор. Лотарем II и архиеп. Гинкмаром Реймсским. Хотя город находился в королевстве Лотаря II, кафедра входила в состав Реймсской церковной провинции. Действуя как митрополит, Гинкмар Реймсский воспротивился назначению королем на епископскую кафедру клирика Хильдуина (Flodoardus Remensis. Historia Remensis ecclesiae. III 12, 20-21 // Idem. Die Geschichte der Reimser Kirche / Hrsg. M. Stratmann. Hannover, 1998. S. 218-219, 268, 271-272. (MGH. SS; 36); ср.: MGH. Epp. T. 8. P. 119). Однако король отказался согласовать кандидатуру нового епископа с Гинкмаром. В марте 863 г. лотарингские прелаты отвергли притязания архиепископа Реймсского (MGH. Conc. T. 4. P. 132-133). Гинкмар пожаловался папе Римскому, к-рый в мае 863 г. велел Лотарю и епископам его королевства отказаться от назначения Хильдуина и не нарушать права архиепископа Реймсского (Ep. 13-15). В 866 г. король назначил на кафедру своего придворного клирика Иоанна (Gesta episcoporum Cameracensium. I 50-51 // MGH. SS. T. 7. P. 418-419).

Особенно сложной была проблема замещения Кёльнской и Трирской кафедр, вдовствовавших после низложения архиепископов Гунтара и Теутгауда по решению Римского Собора (окт. 863). Н. запретил кор. Лотарю II назначать на эти кафедры ставленников без ведома Папского престола (Ep. 23). Король и прелаты Лотарингии долгое время рассчитывали на то, что папа Римский простит отлученных архиепископов. Поэтому кафедры Кёльна и Трира остались вакантными, хотя Н. неоднократно призывал кор. Лотаря II организовать избрание архиепископов в соответствии с каноническими правилами (Ep. 50-53). Сначала король поручил управление Кёльнской кафедрой своему двоюродному брату субдиак. Гуго, затем - Хильдуину, племяннику Гунтара. Т. о., фактически кафедрой по-прежнему управлял Гунтар (Annales Bertiniani. 1883. P. 81). В то же время кор. Людовик Немецкий и восточнофранкские епископы обращались к Н. с призывами простить Гунтара и Теутгауда (Ep. 52-53). Составители Фульдских анналов с сочувствием отзывались о Гунтаре, к-рый, по их словам, раскаялся в содеянном и безуспешно умолял Н. о прощении (Annales Fuldenses. 1891. P. 57-58, 63). Трирская кафедра вдовствовала до кончины Теутгауда (868), Кёльнская - до кончины Лотаря II, когда кор. Людовик Немецкий назначил архиеп. Виллиберта (870) (Heidecker. 2010. P. 166-167; о назначении Виллиберта также см.: MGH. Epp. T. 6. P. 242-256).

Папа Римский выступил в качестве арбитра в споре между епископами Западнофранкского королевства, действовавшими при поддержке кор. Карла Лысого, и правителями Бретани, которые добивались автономии бретонских диоцезов. Правитель Номиноэ (846-851) сместил 5 бретонских епископов, занимавших профранк. позицию, по обвинению в симонии (см., напр.: Smith J. M. H. Province and Empire: Brittany and the Carolingians. Camb., 1992. P. 154-161). Папа Римский Лев IV объявил действия правителя противоправными, т. к. прелатов можно было сместить только по приговору 12 епископов под рук. митрополита, т. е. архиепископа Турского (MGH. Epp. T. 5. P. 593-596). К началу понтификата Н. бретонские епископы фактически не подчинялись архиепископу Тура, не поддерживали общение с прелатами Западнофранкского королевства и не участвовали в Соборах, к-рые созывал кор. Карл Лысый. Правитель Саломон (857-874) обратился к Н. с просьбой выделить еп-ства Бретани из Турской церковной провинции и учредить бретонскую митрополию с центром в Доле. Понтифик отверг ходатайство Саломона и потребовал от него признать юрисдикцию архиепископа Турского. Если это было невозможно по политическим причинам, дело следовало передать на рассмотрение Папскому престолу. Н. также напомнил Саломону, что светский правитель не должен оказывать давление на церковных иерархов (Ep. 107). В 865-866 гг. понтифик дважды отказался признать епископа Дольского митрополитом Бретани и подтвердил принадлежность бретонских еп-ств к Турской церковной провинции (Ep. 122, 126-127). Папское решение соответствовало устремлениям западнофранк. епископов, к-рые в авг. 866 г. пожаловались Н. на самоуправство бретонского правителя (MGH. Conc. T. 4. P. 218-221; ср.: La Chronique de Nantes / Éd. R. Merlet. P., 1896. P. 51-57). В то же время Н. поддерживал контакты с нек-рыми епископами Бретани (Ep. 129). Церковный конфликт, вызванный стремлением бретонских правителей к независимости от западнофранк. королей, так и не был разрешен в эпоху Каролингов. Еще в 878 г. папа Иоанн VIII угрожал отлучить бретонских епископов от Церкви, если они не признают своим митрополитом архиепископа Турского (MGH. Epp. T. 7. P. 87-88).

Интерес Н. к христианизации славян, вероятно, был связан помимо прочего с намерением понтифика восстановить юрисдикцию Папского престола над территорией древнего Иллирика, к-рую к IX в. занимали слав. народы. Сохранился фрагмент послания Н. клиру и народу Нинской Церкви (Ep. 140); в нем говорится, что епископскую кафедру можно было основать только с разрешения Папского престола (Codex diplomaticus regni Croatiae, Dalmatiae et Slavoniae / Ed. M. Kostrenčić et al. Zagrabiae, 1967. Vol. 1. P. 8). Это самое раннее упоминание о епископской кафедре в Нине (Хорватия), к-рая впосл. была церковным центром Хорватского княжества. Мн. исследователи приписывали Н. основание Нинской кафедры (напр.: Lučić J. Nin u IX stoljeću // Radovi Instituta Jugoslavenske akademije znanosti i umjetnosti u Zadru. Zagreb, 1969. Sv. 16-17. S. 384-387; Šanjek F. Počeci kršćanstva u Hrvata // Crkva u svijetu. Split, 1976. Sv. 11. N 3. S. 206; подробнее см.: Strika Z. «Catalogus episcoporum ecclesiae Nonensis» zadarskog kanonika Ivana A. Gurata // Radovi Zavoda za povijesne znanosti Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti u Zadru. 2007. Sv. 49. S. 91-92). Высказывалось мнение, что послание Н. было ответом на просьбу кн. Домагоя, к-рый добивался от папы Римского церковной автономии для хорватов. Получив отказ, князь тем не менее организовал избрание «епископа хорватов» (Vlasto. 1970. P. 193-194). Однако др. исследователи полагают, что кафедра в Нине существовала со времен Римской империи (Strika Z. Početci i razvoj ninske Crkve do dolaska franačkih misionara u hrvatske krajeve // Radovi Zavoda za povijesne znanosti Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti u Zadru. 2011. Sv. 53. S. 1-47). Больше сведений о Нинской кафедре и о Церкви в Хорватском княжестве содержится в посланиях папы Иоанна VIII (см.: Codex diplomaticus. Zagrabiae, 1967. Vol. 1. P. 8-19). В частности, Иоанн VIII утверждал, что епископы Нина обычно принимали рукоположение от папы Римского (MGH. Epp. T. 8. P. 153). В 20-х гг. X в. из-за отказа епископа Нинского подчиняться архиепископу Сплита вспыхнул конфликт, приведший в 928 г. к упразднению кафедры по распоряжению папы Льва VI.

Н. принял деятельное участие в организации проповеди христианства среди болгар в годы правления кн. Бориса (852-889). Желая принять крещение, Борис сначала обратился к восточнофранк. кор. Людовику Немецкому, затем - к визант. имп. Михаилу III. В 863 г. Людовик и Борис выступили против великоморавского кн. Ростислава. По свидетельству Гинкмара Реймсского, в 864 г. «каган болгар» пообещал Людовику принять крещение (Annales Bertiniani. 1883. P. 72; Annales Fuldenses. 1891. P. 56). В 864 г. послы Людовика Немецкого сообщили Н., что «король болгар» намеревался заключить союз с франк. королем и стать христианином; многие его подданные уже приняли крещение (Ep. 26). Однако под давлением византийцев Борис был вынужден отказаться от союза с франками. В 864 или 865 г. он был крещен греч. священниками с именем Михаил в честь визант. императора (см., напр.: Златарски. 1927. С. 13-43; Vlasto. 1970. P. 158-159). Вскоре князь получил от К-польского патриарха Фотия I пространное послание, в котором говорилось об обязанностях правителя-христианина, о христ. учении в соответствии с Символом веры, о 7 Вселенских Соборах и о ересях (Phot. Ep. 1). Вероятно, Борис попросил патриарха даровать болгарам церковную автономию, но получил отказ (Златарски. 1927. С. 70-84; Vlasto. 1970. P. 159-160). В 866 г. в Регенсбург прибыли болг. послы с известием о крещении кн. Бориса и с просьбой прислать христ. проповедников. По предложению Людовика Немецкого западнофранк. кор. Карл Лысый «собрал немалые средства с епископов своего королевства» и послал их Людовику, чтобы тот приобрел священные сосуды, облачения и книги для миссионеров. Людовик Немецкий направил к болгарам Эрменриха, еп. Пассау, с пресвитерами и диаконами, но те встретили в Болгарии епископов, присланных из Рима, и вернулись обратно (Annales Bertiniani. 1883. P. 85-86; Annales Fuldenses. 1891. P. 65-66). Эрменрих возвратился в королевство восточных франков не позднее мая 868 г., когда он присутствовал на Вормсском Соборе (см.: The Annals of Fulda / Transl. T. Reuter. Manchester; N. Y., 1992. P. 56).

Одновременно с обращением к Людовику Немецкому болг. князь направил посольство к Папскому престолу. Болг. послы прибыли в Рим в авг. 866 г.; их возглавлял Петр, родственник кн. Бориса (MGH. Epp. T. 7. P. 153-154), которого Гинкмар Реймсский ошибочно называл сыном князя. В жизнеописании Н. сообщается о богатых дарах, к-рые болгары вручили понтифику (LP. T. 2. P. 164; Annales Bertiniani. 1883. P. 86). Согласно Гинкмару, среди даров было оружие, с которым Борис одержал верх над мятежниками. Узнав об этом, имп. Людовик II потребовал от Н. передать ему «оружие и прочее, что король болгар прислал св. Петру», поэтому Арсений, еп. Орте, доставил нек-рые предметы императору. В нояб. 866 г. Н. направил в Болгарию легатов - Павла, еп. Популонии, и Формоза, еп. Порто (см. ст. Формоз, папа Римский). Они должны были вручить Борису пространное послание со 106 ответами Н. на вопросы князя о христ. морали и церковной дисциплине (Ep. 99; рус. пер.: Харламова. 2017; см.: Златарски. 1927. С. 85-108; Dujčev. 1968). Кн. Борис интересовался гл. обр. вопросами, связанными с повседневной жизнью мирян: можно ли мыться в среду и пятницу (Ep. 99. 6), снимать пояс перед причастием (Ibid. 55), носить штаны (Ibid. 59); сколько раз в день нужно молиться (Ibid. 61) и т. д. Также князь попросил понтифика прислать ему свод рим. права (leges mundanas - Ibid. 13). Мн. вопросы относились к различиям между лат. и греч. церковными обычаями. В ответах Н. избегал негативных отзывов о визант. обычаях, даже если они противоречили рим. практике. В то же время он писал об иерархическом первенстве и апостольском происхождении Папского престола (Ibid. 92-93), о церковной юрисдикции папы Римского над Болгарией (Ibid. 73). Папские легаты должны были передать болгарам богослужебные книги и своды законов, консультировать их по вопросам церковного и светского права (Ibid. Praef., 13, 37, 75-76). В ответ на просьбу кн. Бориса рукоположить патриарха для болгар Н. объяснил, что повышение иерархического статуса Болгарской Церкви возможно только после распространения и укрепления христианства в Болгарии. Если число христиан увеличится настолько, что в Болгарии будет неск. епископов, они смогут выбрать архиепископа, к-рый получит от папы Римского паллий и начнет выполнять обязанности митрополита провинции (Ibid. 72-73).

В жизнеописании Н. сообщается о радушном приеме, к-рый кн. Борис оказал папским легатам. Получив от князя исключительное право проповедовать христианство, Павел и Формоз вскоре крестили всех болгар (LP. T. 2. P. 165). Впосл. Анастасий Библиотекарь и защитники папы Формоза также свидетельствовали о плодотворной работе легатов в Болгарии (MGH. Epp. T. 7. P. 412; PL. 129. Col. 831; Dümmler E. Auxilius und Vulgarius: Quellen und Forschungen zur Geschichte des Papstthums im Anfange des zehnten Jahrhunderts. Lpz., 1866. S. 128, 157). В Преславе был обнаружен фрагмент латинской надписи, в которой предположительно говорилось об освящении храма (Гюзелев. 2006. С. 58, 233), однако реконструкция и датировка надписи вызывают сомнения (см.: Ziemann D. Vom Wandervolk zur Grossmacht: Die Entstehung Bulgariens im frühen Mittelalter (7.-9. Jh.). Köln etc., 2007. S. 399-400). Особым расположением Бориса пользовался еп. Формоз, к-рого князь решил назначить архиепископом Болгарии. С этой целью Борис направил в Рим 2-е посольство; имена его участников и членов болг. правящего рода были внесены для поминовения в Евангелие из Чивидале (ркп. Cividale del Friuli. Museo Archeologico Nazionale. Cod. CXXXVIII. Fol. 3v - 4r; см.: Иванов Й. Българските имена в Чивидалското евангелие // Сборник в чест на проф. Л. Милетич. София, 1933. С. 626-638; Гюзелев. 2006. С. 59, 233-234). Однако Н. отказал Борису, т. к. канонические правила запрещали переводить епископа на др. кафедру. Кроме того, папа Римский решил заменить легатов: Павлу и Формозу было велено отправиться в К-поль, вместо них в Болгарию были посланы Доминик, еп. Треви, и Гримоальд, еп. Бомарцо. Вместе с легатами к болгарам отправились священники, из числа к-рых Борис должен был выбрать архиепископа (LP. T. 2. P. 165). Однако незадолго до отбытия легатов Н. скончался, поэтому посольство к болгарам отправил его преемник Адриан II (Ibid. P. 175). Вскоре вместе с Павлом и Формозом в Рим прибыл болг. посол Петр, к-рый передал понтифику просьбу князя назначить архиепископом рим. диак. Марина, друга Формоза (см. ст. Марин I, папа Римский). Марин отказался от назначения, поэтому понтифик послал в Болгарию субдиак. Сильвестра. Однако Борис отверг предложенного ему кандидата и потребовал вернуть в Болгарию Формоза (Ibid. P. 185).

Из-за разногласий с папой Римским болг. князь решил восстановить отношения с византийцами. В февр. 870 г. его послы прибыли в К-поль и договорились об автономии Болгарской Церкви (LP. T. 2. P. 182-185; см.: Златарски. 1927. С. 122-152; Neil. 2006. P. 28-32). Папа Адриан II и его преемник Иоанн VIII не признали переход Болгарской Церкви в юрисдикцию патриарха К-польского и неоднократно призывали как болгарские, так и византийские власти восстановить юрисдикцию Папского престола над Болгарией (см., напр.: ЛИБИ. Т. 2. С. 129-131, 136-181). Из-за противоречий между Римом и К-полем события, связанные с болг. миссией, получили тенденциозное освещение в Liber Pontificalis. В жизнеописании Н. умалчивается о том, что болгары обращались к Людовику Немецкому и что кн. Борис принял крещение от визант. проповедников. Впосл. Анастасий Библиотекарь утверждал, что болгары якобы «приняли веру Христову благодаря римлянину, некоему пресвитеру по имени Павел» (MGH. Epp. T. 7. P. 411). Крещение Болгарии сразу же привлекло внимание европ. авторов. Так, Гинкмар Реймсский описывал языческое восстание против кн. Бориса, болг. посольства к папе Римскому и к Людовику Немецкому (Annales Bertiniani. 1883. P. 85-86; ср.: Reginonis Chronicon. 1890. P. 95-96). Согласно Ксантенским анналам, болгары были крещены «мужами апостольскими», к-рых послал к ним Н. (Annales Xantenses. Annales Vedastini / Rec. B. de Simson. Hannover; Lpz., 1909. P. 25. (MGH. Script. Rer. Germ.; 12)). В кон. IX в. итал. историк Андрей из Бергамо утверждал, что «король болгар» лично прибыл в Рим и принял крещение от Н. (MGH. Scr. Lang. P. 227). Флодоард Реймсский также считал христианизацию болгар заслугой Н. (PL. 135. Col. 822; ср.: ЛИБИ. Т. 2. С. 279-281). Роль папы Римского в крещении Болгарии подчеркивалась и в более поздних лат. сочинениях (см., напр.: Гюзелев. 2006. С. 184-207).

Незадолго до кончины Н. проявил интерес к деятельности византийских миссионеров равноапостольных Кирилла и Мефодия, которые с 864 г. трудились в Вел. Моравии. Зимой 866/7 г. Константин-Кирилл и Мефодий прибыли в Венецию, чтобы их ученики получили священный сан, вероятно от патриарха Градо. Согласно Житию Константина, деятельность братьев по переводу богослужебных текстов на слав. язык вызвала нарекания со стороны лат. духовенства. Узнав об этом, Н. пригласил Кирилла и Мефодия к себе, но к тому времени, когда они прибыли в Рим, понтифик уже скончался (MMFH. T. 2. S. 110, 129, 146). Его преемник Адриан II оказал братьям теплый прием и одобрил их начинания. В Житии Константина сообщается о том, что братьев поддержали Арсений, еп. Орте, и Анастасий Библиотекарь. Среди епископов, рукополагавших учеников Кирилла и Мефодия, был Формоз, к-рый недавно вернулся из Болгарии (Ibid. S. 111).

В годы понтификата Н. произошло обострение отношений между Папским престолом и Византией, известное как фотианская схизма. Причины противостояния Рима и К-поля были связаны с визант. церковно-политическими конфликтами, последовавшими за окончательным восстановлением иконопочитания (843). После кончины свт. Мефодия I в 847 г. на Патриарший престол был возведен свт. Игнатий, преданный имп. св. Феодоре и опиравшийся гл. обр. на монахов. Он отлучил от Церкви Григория Асвесту, митр. Сиракузского, и неск. др. епископов, к-рые в 853 или 854 г. апеллировали к Папскому престолу. Известив папу Льва IV об осуждении Григория Асвесты, патриарх послал ему паллий, что в Риме восприняли как нарушение обычая (на Западе митрополиты получали паллий от папы Римского в качестве подтверждения своих полномочий). Лев IV отказался одобрить приговор, вынесенный Игнатием, и заявил, что окончательное решение о низложении епископа может принять только папа Римский (MGH. Epp. T. 5. P. 589, 607; ср.: Ibid. T. 6. P. 527). После отстранения имп. Феодоры и прихода к власти ее сына Михаила III положение Игнатия пошатнулось; в 858 г. патриарх был низложен по политическому обвинению. Его преемником стал высокообразованный мирянин Фотий, возглавлявший имп. канцелярию. Епископы-игнатиане согласились поддержать кандидатуру Фотия при условии, что он не будет выдвигать к.-л. обвинений против Игнатия. Однако вскоре игнатиане отказались признать Фотия законным патриархом, вероятно из-за участия митр. Григория Асвесты в епископском рукоположении Фотия. В ответ кесарь Варда, фактический правитель империи, подверг игнатиан жестоким гонениям. В 859 г. Игнатий и его сторонники были отлучены от Церкви участниками К-польского Собора во главе с Фотием.

Весной 860 г. имп. Михаил III и патриарх Фотий известили Н. о событиях в К-поле. Согласно обычаю, Фотий предложил папе Римскому установить литургическое общение и направил ему исповедание веры; о низложении Игнатия он писал в неопределенных выражениях, подчеркивая лишь, что был вынужден принять Патриарший престол под давлением императора и епископов (Phot. Ep. 288; Фотий. 2015. С. 93-99). Посланники Фотия сообщили понтифику, что Игнатий добровольно отказался от кафедры из-за преклонного возраста и слабого здоровья, чтобы провести оставшуюся жизнь в почетном уединении (Nicetas David. 2013. P. 42; ср.: MGH. Epp. T. 6. P. 436). От имени императора протоспафарий Арсавир вручил Н. богатые дары и предложил ему направить в К-поль легатов для участия в Соборе, который должен был окончательно осудить иконоборчество (LP. T. 2. P. 154-155; ср.: RegImp. Tl. 1. N 457). Н. с недоверием воспринял эти известия и отказался вступить в литургическое общение с визант. епископами - посланниками Фотия (non contulit eis communionem in loco episcoporum - PL. 129. Col. 69-70). В кратком послании Фотию понтифик одобрил его исповедание веры, но поставил под сомнение каноничность его избрания, т. к. Фотий был возведен в достоинство патриарха «из мирского состояния». Поэтому Н. отказался принять Фотия в общение до выяснения обстоятельств дела (25 сент. 860 - Ep. 83; Фотий. 2015. С. 100-101). Тогда же понтифик составил более пространное послание имп. Михаилу III, в к-ром упрекал императора за низложение Игнатия, осуществленное без консультации с папой Римским, и возведение на Патриарший престол мирянина Фотия. Свою позицию Н. обосновал ссылками на канонические правила, гл. обр. на папские декреталии. Также понтифик попросил императора вернуть ему церковную юрисдикцию над Иллириком, отнятую у Папского престола в эпоху иконоборчества (Ep. 82).

В сент. 860 г. Н. направил в К-поль легатов - Радоальда, еп. Порто, и Захарию, еп. Ананьи. Они должны были выяснить обстоятельства, при которых Фотий занял Патриарший престол, и донести об этом в Рим, чтобы понтифик вынес окончательное решение (LP. T. 2. P. 155, 158). В К-поле папские легаты допросили Игнатия и приняли участие в заседаниях Двукратного Собора (весна 861), о к-ром известно гл. обр. из сокращенного лат. перевода соборных актов (Die Kanonessammlung des Kardinals Deusdedit / Hrsg. V. Wolf von Glanvell. Paderborn, 1905. Bd. 1. S. 603-610) и из Жития Игнатия (Nicetas David. 2013. P. 46-52; ср.: RegPatr. Vol. 1. N 466). На Соборе император и визант. епископы заявили, что не видят необходимости в повторном суде над Игнатием, который был низложен еще в 859 г., но согласны пересмотреть дело из почтения к ап. Петру, Римской Церкви и Н. Напротив, Игнатий заявил, что не обращался за помощью к папе Римскому и не намерен это делать. Согласно Никите Давиду, 72 свидетеля показали, что Игнатий не был избран на Патриарший престол в соответствии с канонами, но назначен по распоряжению императрицы. Папские легаты одобрили низложение Игнатия и оправдали Григория Асвесту и др. епископов, отлученных Игнатием и поддержавших Фотия. В то же время Радоальд и Захария не признали легитимность Фотия; вопрос о юрисдикции над Иллириком не был затронут. Вскоре при участии папских легатов было осуждено иконоборчество (RegPatr. Vol. 1. N 467) и приняты дисциплинарные каноны, в частности о запрещении возводить на епископские кафедры мирян и монахов, не имевших священного сана (Ibid. N 468). Впосл. Н. дезавуировал решения своих представителей, т. к., по его словам, византийцы продержали их 100 дней в изоляции и угрозами принудили нарушить папскую инструкцию (Ep. 86, 90, 91). Однако в послании вост. епископам понтифик заявил, что легаты были подкуплены (Ep. 98). Поведение легатов объясняется подкупом и в др. источниках (LP. T. 2. P. 155, 158; ср.: Nicetas David. 2013. P. 58). Анастасий Библиотекарь утверждал, что византийцы обманули легатов, воспользовавшись незнанием ими греч. языка (MGH. Epp. T. 7. P. 405). По мнению Ф. Дворника, Радоальд и Захария добровольно пошли на компромисс, добившись от византийцев признания папской апелляционной юрисдикции в обмен на осуждение Игнатия (Dvornik. 1970. P. 88-90). Др. исследователи склоняются к выводу, что на легатов было оказано давление (Anastos. 1990; ср.: Бармин. 2006. С. 52-53; Rennie K. R. The Foundations of Medieval Papal Legation. N. Y., 2013. P. 144-147).

Папские легаты вернулись в Рим вместе с имп. послом, асикритом Львом. Посол вручил Н. послания Михаила III с изложением постановлений К-польского Собора (RegImp. Tl. 1. N 460) и патриарха Фотия, к-рый призвал папу Римского к развитию отношений на основе дружбы и сотрудничества (Phot. Ep. 290; Фотий. 2015. С. 102-117). Фотий заявил, что был возведен на Патриарший престол вопреки своему желанию; запрета мирянину становиться епископом «даже до сего дня нет в предании Константинопольской Церкви»; его предшественники свт. Тарасий и свт. Никифор I также «из мирского чина взошли на вершину первосвященства». По словам Фотия, обычаи и дисциплинарные правила, не связанные с догматами веры, могли разниться, однако византийцы, желая продемонстрировать «покорность... отеческой любви», в угоду папе Римскому ввели требование последовательно проходить степени священства. Также Фотий заявил, что вопрос о церковной юрисдикции над Иллириком находится в ведении императора. Сетуя на противоречия, раздиравшие К-польскую Церковь, патриарх попросил Н. не принимать византийцев, приезжавших в Рим без рекомендательных писем, т. к. среди них были раскольники и преступники.

После возвращения легатов Н. не сразу выбрал линию поведения по отношению к императору и патриарху. В посланиях, адресованных имп. Михаилу III и всем вост. иерархам (18 марта 862 - Ep. 84-85), понтифик дезавуировал действия легатов, осудил решения К-польского Собора и отказался признать Фотия законным патриархом, пока не состоится справедливый суд над Игнатием. В послании Фотию Н. изложил учение о церковном первенстве и высшей юрисдикции Папского престола, а также опроверг доводы патриарха в пользу законности его избрания, основанные на противоречиях между локальными правовыми традициями и на отдельных исторических прецедентах (Ep. 86; Фотий. 2015. С. 118-124). Впосл. позиция Н. ужесточилась, вероятно под влиянием визант. эмигрантов-игнатиан, получивших убежище в Риме. Особенно активно действовал некий Феогност, именовавшийся «монахом и архимандритом Старого Рима, константинопольским экзархом». От лица Игнатия он пожаловался понтифику на гонения, к-рым кесарь Варда подвергал бывшего патриарха и его сторонников (PG. 105. Col. 855-862). В Риме Феогноста рассматривали как офиц. представителя Игнатия (MGH. Epp. T. 6. P. 477, 748-749), хотя, по мнению Дворника, низложенный патриарх не имел отношения к его деятельности (напр.: Dvornik. 1970. Р. 96; Idem. 1974. (VI). P. 25-26). Известно также о подложном послании Игнатия с жалобами на императора, якобы адресованном Н., и о подложном послании папы Римского Фотию. Опираясь на эти документы, Фотий обвинил Игнатия в гос. измене (Nicetas David. 2013. P. 62-64). Высказывалось мнение о том, что ужесточение политики Н. было связано с интригами Анастасия Библиотекаря, враждебно настроенного по отношению к Фотию (Dvornik. 1974. (VI). P. 26-27). На решение Н. вступить в конфронтацию с императором и патриархом могло повлиять и их нежелание вернуть папе Римскому юрисдикцию над Иллириком (см., напр.: Ullmann. 1970. P. 105-106).

Участники Собора, созванного в 863 г. в Риме, высказались в пользу Игнатия, признав его законным патриархом К-польским. Фотий, лишенный священного сана, должен был вернуть Патриарший престол Игнатию под угрозой пожизненного отлучения от Церкви. В вину Фотию поставили не только гонения на игнатиан, но и участие в его рукоположении митр. Григория Асвесты, т. к. в Риме еще не было вынесено решение по апелляции Григория и тот не имел права совершать епископские священнодействия. Участники Собора утвердили обвинительный приговор Григорию, вынесенный Игнатием, и велели митрополиту покинуть кафедру. Рукоположения, совершённые Фотием, не были признаны, а смещенных им епископов-игнатиан восстановили в правах. На Соборе было подтверждено иконопочитание (MGH. Conc. T. 4. P. 139-146; ср.: Ep. 87, 91; LP. T. 2. P. 159; Nicetas David. 2013. P. 58-60). Состоялся также суд над легатами: Захария был лишен кафедры и отлучен от Церкви; приговор Радоальду был отложен до его возвращения из Лотарингии. Узнав об этом, Радоальд скрылся, и на епископскую кафедру Порто был назначен Формоз (Ep. 98; Annales Bertiniani. 1883. P. 63; MGH. Epp. T. 7. P. 405-406). О постановлениях Римского Собора сообщается, в частности, в послании Н. правителю армян, к-рого папа Римский призывал искоренить ереси среди подданных и признать решения Халкидонского Собора (Ep. 87).

Постановления Римского Собора 863 г. вызвали негативную реакцию в К-поле. Только летом 865 г. в Рим прибыл протоспафарий Михаил с посланием имп. Михаила III, к-рое отличалось острым полемическим тоном (RegImp. Tl. 1. N 464). Император обвинил папу Римского в покушении на автономию К-польской Церкви; по его мнению, понтифик не имел права судить патриархов; подобные дела должны были рассматриваться Собором визант. епископов в К-поле. Кроме того, император назвал латынь варварским и скифским языком, а также потребовал отослать Феогноста и др. греков-эмигрантов в К-поль. Пространный ответ Н., датированный 28 сент. 865 г., был составлен, вероятно, Анастасием Библиотекарем (Ep. 88; ср.: Ep. 89). В послании говорится об исключительных властных прерогативах, к-рые Римская Церковь получила через ап. Петра от Христа, в т. ч. о высшей апелляционной юрисдикции. Указывая на безошибочное учительство Римской Церкви, Н. заявил, что рим. и визант. императоры, предшественники Михаила III, с уважением относились к Папскому престолу, однако после VI Вселенского Собора (680-681) почти все визант. императоры были еретиками. Многочисленные примеры из церковной истории, приведенные в послании, были призваны доказать право папы Римского судить К-польского и др. патриархов и утверждать постановления Соборов. По мнению Н., императоры произвольно распоряжались Патриаршим престолом, назначая и смещая патриархов, созывая Соборы и навязывая вост. епископам свою волю. Папа заявил, что Михаилу III не следовало называть латынь варварским языком, т. к. это был язык Римской империи: «Просто нелепо, что вы именуете себя римскими императорами, а римский язык не знаете». Н. отказался выдать византийцам Феогноста и др. игнатиан. Напротив, он потребовал прислать в Рим для суда либо Игнатия и Фотия, либо их представителей (см.: Dvornik. 1970. P. 105-109).

Предложение Н. возобновить переговоры не встретило понимания в К-поле, и папское послание осталось без ответа. Положение изменилось после того, как болг. кн. Борис разорвал отношения с К-полем и обратился к Папскому престолу с просьбой прислать миссионеров. В нояб. 866 г. Н. послал в качестве легатов в Болгарию епископов Павла и Формоза, в К-поль - Доната, еп. Остии, пресв. Льва и диак. Марина. Понтифик вручил им послание имп. Михаилу III, в к-ром требовал либо восстановить Игнатия, либо доставить его вместе с Фотием в Рим для судебного разбирательства. Епископам К-польского Патриархата Н. отправил каноны Римского Собора 863 г. и велел им, а также столичным сенаторам избегать общения с Фотием. Тот должен был уступить кафедру законному патриарху Игнатию, которому понтифик пообещал поддержку. Послания с просьбами оказать давление на императора Н. адресовал его супруге Евдокии, вдовствующей имп. Феодоре и кесарю Варде. Вероятно, в Риме не знали, что Евдокия и Феодора не пользовались влиянием при к-польском дворе, а также о том, что Варда был убит по приказу императора еще в апр. 866 г. Особое послание папы Римского с изложением обстоятельств дела предназначалось церковным иерархам и всем христианам Азии и Африки (13 нояб. 866 - Ep. 90-98а). Эти послания так и не были доставлены, потому что папских легатов задержали на визант. границе. Прождав 40 дней, легаты узнали, что император запретил им въезд в страну, и отправились в обратный путь (Ep. 100; LP. T. 2. P. 165).

Обеспокоенные сближением Болгарии с Папским престолом, визант. император и патриарх пошли на резкое обострение отношений с понтификом. Византийцы попытались сыграть на противоречиях между Н., франк. имп. Людовиком II и зап. епископами, недовольными жесткой политикой папы Римского. По словам Фотия, из Италии было получено «соборное послание, полное несказанных обвинений» против Н., авторы к-рого просили «все архиерейские и апостольские престолы» защитить их от «тирании» понтифика (Phot. Ep. 2; Фотий. 2015. С. 141-142). Примерно в нач. 867 г. патриарх обратился к Людовику II и его супруге Энгельберге с предложением сместить Н., пообещав признать их имп. титул, и, согласно Житию Игнатия, получил от них согласие (RegPatr. Vol. 1. N 479; Nicetas David. 2013. P. 76, 82). Вопреки своим прежним заявлениям о допустимых расхождениях между локальными церковными практиками (Phot. Ep. 290) патриарх решил осудить лат. обычаи, к-рые соблюдали рим. миссионеры, проповедовавшие в Болгарии. Для осуждения лат. обычаев, к-рые распространяли «мужи нечестивые и отвратные... из мрака вынырнувшие», Фотий созвал Собор, участники которого высказались против субботнего поста, послаблений в 1-ю неделю 40-дневного поста, целибата духовенства, обязательной епископской конфирмации новокрещеных, а также добавления Filioque в Символ веры (RegPatr. Vol. 1. N 480). В то же время имп. Михаил III направил болг. кн. Борису письмо, посвященное заблуждениям латинян, к-рое князь передал папским легатам (RegImp. Tl. 1. N 469). В окружном послании, адресованном вост. патриархам, Фотий изложил соборное постановление против лат. обычаев и осудил зап. миссионеров, которые пытались «отвратить и отвлечь [болгар] от истинных и чистых догматов и безупречной христианской веры» (Phot. Ep. 2; Фотий. 2015. С. 125-145; см.: Бармин. 2006. С. 59-62). В авг.-сент. 867 г. в К-поле состоялся Собор, участники которого низложили и анафематствовали папу Римского (RegPatr. Vol. 1. N 482; см.: Gemeinhardt. 2002. S. 197-201). Точное содержание постановлений Собора неизвестно, т. к. соборные акты были впосл. уничтожены (LP. T. 2. P. 178-179; MGH. Conc. T. 4. P. 347-349; PL. 129. Col. 108-109; Nicetas David. 2013. P. 76-78, 82-84). Сохранился лишь энкомий Фотия в честь имп. Михаила III и его соправителя Василия I Македонянина (см.: The Homilies of Photius, Patriarch of Constantinople / Transl. C. Mango. Camb. (Mass.), 1958. P. 297-315). После Собора патриарх послал Захарию, митр. Халкидонского, в Италию, чтобы известить Людовика II, Энгельбергу и Н. о низложении папы «Вселенским Собором» (RegPatr. Vol. 1. N 483-485). Однако Захария не успел выполнить свою задачу, т. к. в ночь на 24 сент. Михаил III был убит по приказу Василия Македонянина. Новый император сразу же сместил Фотия и вернул кафедру патриарху Игнатию. Об этом говорилось в посланиях, с к-рыми Василий и Игнатий обратились к папе Римскому (11 дек. 867 - RegPatr. Vol. 1. N 499). О низложении Фотия в Риме узнали лишь летом 868 г., когда Папский престол занимал уже Адриан II, преемник Н. (MGH. Epp. T. 7. P. 747-750).

Летом 867 г. Н. получил из Болгарии сведения о полемике, развернутой Фотием и направленной против зап. церковных обычаев, и особенно против Filioque. Намерение патриарха перевести юрисдикционный спор между Римом и К-полем в сферу догматики вызвало серьезную обеспокоенность понтифика. Посланники Гинкмара, жившие в Риме с авг. по окт. 867 г., передавали, что тяжелобольной Н. в последние месяцы жизни занимался только этой проблемой. Папа решил привлечь к спору с византийцами франк. епископов. В окт. 867 г. он отправил архиепископам Гинкмару Реймсскому и Лиутберту Майнцскому, королям Карлу Лысому и Людовику Немецкому послания о «клевете [греков] на святую Римскую Церковь, то есть всю Церковь, которая использует латинский язык» (Annales Bertiniani. 1883. P. 89; Annales Fuldenses. 1891. P. 66). Понтифик велел митрополитам при поддержке королей созвать епископов и составить опровержение полемических тезисов Фотия (Ep. 100-102). Гинкмар получил папское послание 13 дек. и немедленно ознакомил с ним Карла Лысого и епископов Западнофранкского королевства (Annales Bertiniani. 1883. P. 89-90). В мае 868 г. восточнофранк. епископы собрались в Вормсе и опубликовали полемический трактат «Ответ против ереси греков о вере Св. Троицы», составленный в соответствии с указаниями Н. Трактат подписали архиепископы Зальцбурга, Майнца и Гамбурга-Бремена, 18 епископов и 7 аббатов (MGH. Conc. T. 4. P. 261-262, 291-307; Annales Fuldenses. 1891. P. 67). На призыв Н. незамедлительно отреагировали и в Западнофранкском королевстве. Эней, еп. Парижский, написал «Книгу против греков»; мон. Ратрамн из Корби - соч. «Против обвинений греков, хулящих Римскую Церковь»; автором 3-го, ныне утраченного полемического трактата был Одон, еп. Бове (см.: Gemeinhardt. 2002. S. 201-227; Бармин. 2006. С. 66-76). Несмотря на то что далеко не все зап. епископы разделяли экклезиологию Н. и одобряли его церковную политику, они без колебаний поддержали его в полемике с византийцами; это было признаком серьезных идейных расхождений между Зап. Европой и Византией (Herbers. 1993).

В традиц. католич. историографии благодаря трудам кард. Цезаря Барония и кард. Йозефа Гергенрётера Фотия обычно рассматривали как виновника крупного церковного раскола, инициировавшего полемику об исхождении Св. Духа, к-рая имела пагубные последствия для единства Церкви. Против этой т. зр. выступил Дворник, стремившийся обелить образ Фотия (напр.: Dvornik. 1970). Др. исследователи полагают, что в конфликте между Римом и К-полем обе стороны допустили ряд политических ошибок (см., напр.: Бармин. 2006. С. 99-100). Как Фотий, так и Игнатий стремились защитить визант. церковную автономию от Папского престола. По мнению Дворника, византийцы признавали авторитет папы Римского в догматической сфере, однако выступали против его универсальной юрисдикции (Dvornik. 1970. P. 111-112). При этом Фотий «избегал обсуждения полномочий папы»; чтобы перевести спор о папских прерогативах в удобное для него русло богословской полемики, он выдвинул против зап. христиан ряд обвинений, важнейшее из к-рых было связано с учением об исхождении Св. Духа (Бармин. 2006. С. 101). В свою очередь Н. стремился проводить одинаковую политику по отношению к зап. и вост. правителям и церковным иерархам. Апелляция митр. Григория Асвесты и обращение патриарха Игнатия привлекли внимание папы Римского к визант. церковно-политическому конфликту и позволили ему усомниться в легитимности патриарха Фотия. Противоречивые объяснения византийцев, нарушение легатами папской инструкции и прибытие в Рим эмигрантов-игнатиан, к-рые жаловались на жестокие гонения, укрепили Н. во мнении, что Фотий был незаконно возведен на Патриарший престол по распоряжению императора. Папа Римский был убежден в том, что визант. императоры, произвольно назначавшие и смещавшие К-польских патриархов, стремились контролировать Церковь и т. о. нарушали ее свободу. В посланиях Михаилу III он отстаивал принцип невмешательства светской власти во внутренние дела Церкви (Ep. 88, 90). Необходимым условием для сохранения автономии и канонического устройства Церкви Н. считал признание высшей юрисдикции Папского престола, к-рого он добивался от византийцев.