ЛИВОНСКИЙ ОРДЕН

Шиллинг Ливонского ордена. XV в.

Шиллинг Ливонского ордена. XV в.

Интерес нем. городов (впосл. членов Ганзейского союза) к освоению Вост. Прибалтики диктовался намерением получить прямой доступ к рынкам Вел. Новгорода, Полоцка, Смоленска в обход купцов с о-ва Готланд и обеспечить себе льготные условия для закупки мехов, воска и восточных товаров (Hoffmann E. Die Anfänge des deutschen Handels im Ostseeraum // Die Hanse und der deutsche Osten. Lüneburg, 1990. S. 5-22; Селарт А. Начало городской жизни в средневек. Ливонии и Руси // Балтия в контексте сев. пространства от средневековья до 40-х гг. XX в. М., 2009. С. 84-102). Успех нем. и дат. экспансии в Вост. Прибалтике был обусловлен, с одной стороны, разобщенностью местных племенных объединений, постоянными междоусобицами, слабой организованностью, вызванной отсутствием государственности, и, с др. стороны, качественным военно-техническим оснащением крестоносцев, их относительно высокой спаянностью, военно-политическими союзами (в т. ч. с зап. и сев.-зап. рус. княжествами), строительством замков, притоком людских и материальных ресурсов из католич. Европы, определенной поддержкой Папского престола. К нач. XIII в. народы Юж. и Вост. Прибалтики были лишь незначительно интегрированы с владениями польск. Пястов в Мазовецкой земле и русскими княжествами в Сев.-Зап. и Зап. Руси. С владениями волынских, витебских, минских, полоцких и смоленских Рюриковичей, Новгородской и Псковской землями были установлены лишь вассально-даннические отношения. Ко времени формирования гос-ва ордена меченосцев в Вост. Прибалтике связи между рус. княжествами и народами Вост. Прибалтики сильно ослабли. Русские княжества первоначально не проявили особой обеспокоенности появлением немецких колонистов, но когда успехи немецкой колонизации стали угрожать сокращением размеров дани с населения Подвинья (взимал Полоцк), Латгалии и Вост. Эстонии (взимали Новгород и Псков), их отношения с ливонскими немцами ухудшились.

В 1201 г. еп. Альберт I Буксгевден (епископ Ливонии в 1199-1209, 1-й епископ Рижский в 1209-1229) основал г. Ригу. В 1202 г. при посредничестве Теодериха из Трейдена (Турайды) им был организован орден меченосцев. Кроме Рижского еп-ства (с 1255 архиеп-ство) в Вост. Прибалтике были учреждены еп-ства: Леальское (1211; затем кафедра была перенесена в завоеванный в 1224 орденом меченосцев Юрьев Ливонский (Дорпат, Дерпт; ныне Тарту, Эстония)), Эзель-Викское (ныне вол. Сааре-Ляэне, Эстония) (1228) и Курляндское (1234).

В 1207 г. еп. Альберт I уступил меченосцам права на 1/3 часть завоеванных ими земель, что создало условия для формирования в Ливонии орденского гос-ва: первоначально его территория ограничивалась округом замка Зегевольд (ныне Сигулда, Латвия), кроме того, орден владел укрепленным подворьем в Риге («двор св. Георга»; St. Jürgenshof). В 1210 г. папа Римский Иннокентий III даровал ордену права ландсгерра (LECUB. 1853. Bd. 1. Abt. 1. N 16-17), однако магистры ордена приносили клятву верности епископу Риги и подчинялись ему в делах, касавшихся защиты католической Церкви в Ливонии от язычников (в дальнейшем магистры Л. о. оспаривали право епископов требовать от них присягу - см.: Jähnig. 1997). Завоевание меченосцами земель вдоль рек Даугава и Гауя, а также Юж. Эстонии (в 1208-1217) усилило позиции ордена. Вопрос о связи Ливонии со Свящ. Римской империей до наст. времени остается дискуссионным, поскольку в сохранившихся документах даются зачастую противоречивые сведения. Еще в 1207 г. еп. Риги Альберт I принес вассальную присягу нем. кор. Филиппу Швабскому. В 1225 г. Альберт I и его брат Герман Буксгевден, еп. Леаля (1220-1248), получили от нем. кор. Генриха VII (1220-1235), сына имп. Фридриха II Штауфена, документы, устанавливавшие «марки» Свящ. Римской империи в еп-ствах Рига и Леаль, а следовательно, и во владениях, переданных епископами ордену меченосцев. Исследователи отмечают, что спорным остается вопрос, насколько епископы Риги и Леаля могли реально установить указанные правовые отношения, в какой мере они соответствовали «имперской модели» и могли ли они вообще применить эти установления к территориям, контролируемым орденом меченосцев. Тем более что уже в мае 1226 г. меченосцы получили грамоту от имп. Фридриха II с утверждением всех орденских прав и владений, пожалованных епископами. Т. е. речь шла о 2 противоположных тенденциях: с одной стороны, епископы Риги и Леаля пытались создать подобие имперской «марки» и в силу этого получить правовое преимущество над меченосцами; с другой стороны, орден меченосцев успешно противостоял этому, получив прямое подтверждение своих привилегий от императора (см.: Jähnig. 2011. S. 19-21).

Немецкая колонизация Ливонии не препятствовала развитию русско-нем. торговли, условия к-рой определяли русско-ливонские (позже и русско-ганзейские) торговые договоры (подробнее см.: Казакова. 1975; Hammel-Kiesow R. Die Hanse. Münch., 2000); впосл. требование обязательного посредничества ливонцев между рус. и европ. купцами постепенно привело к вытеснению рус. купцов из балт. региона. В Риге, Дерпте, Ревеле (ныне Таллин, Эстония), Кокенхузене (ныне Кокнесе, Латвия) существовали поселения рус. купцов («русские деревни») с правосл. храмами (Selart A. Orthodox Churches in Medieval Livonia // The Clash of Cultures on the Medieval Baltic Frontier / Ed. A. V. Murray. Fahrnam, 2009. P. 273-290). И хотя католич. духовенство препятствовало распространению в Ливонии Православия, считая православных «схизматиками» и врагами (об этом см., напр., в ст. Латвия), прагматизм ливонских бюргеров и их ландсгерров, заинтересованных в развитии международной торговли, заставлял их в целом проявлять религ. терпимость; вместе с тем ливонские ландсгерры широко использовали религ. риторику и акцентировали свое участие в борьбе со «схизматиками» в надежде привлечь в Ливонию крестоносцев и получить денежные средства. Столкновения на религ. почве проявили себя в период Реформации (1-я пол. XVI в.) и Ливонской войны (1558-1583), когда получил развитие и распространение миф о «русской угрозе». Русская сторона также использовала религ. риторику в политических целях; в созданных в период Ливонской войны агиографических сочинениях, посвященных мученичеству правосл. свящ. Исидора и его сторонников (см. Исидор и 72 (73) мученика), подчеркивалось враждебное отношение нем. бюргеров и торговцев к рус. купцам и правосл. жителям Ливонии (Selart A. Der Dorpater Priestermärtyrer Isidor und die Geschichte Alt-Livlands im 15. Jh. // OS. 1999. Bd. 48. S. 144-161).

Замок Венден, одна из резиденций магистров Ливонского ордена. XIII в.

Замок Венден, одна из резиденций магистров Ливонского ордена. XIII в.

В XIII в. магистр ливонского подразделения избирался генеральным капитулом (общим собранием) рыцарей Тевтонского ордена (до 1413 без учета мнения братьев собственно Л. о.); лишь к XV в. ливонские магистры получили большую автономию от верховных магистров: с 1424 г. братья Л. о. представляли верховному магистру 2 кандидатуры на выбор, одну из к-рых тот должен был утвердить на должность магистра Ливонии; после 1469 г. верховному магистру предлагалась всего одна кандидатура. Должность магистра Л. о. считалась пожизненной, но устав ордена допускал его добровольный отказ или отстранение. Заместителем магистра, его ближайшим советником и преемником считался ландмаршал, чья резиденция находилась в Зегевольде. Он являлся руководителем ордена в Ливонии во время отъезда магистра или в период до избрания нового магистра. Смена магистров Л. о. производилась довольно часто. Должность магистра рыцарь мог получить только после мн. лет службы, уже в пожилом возрасте. Устав предписывал должностным лицам соблюдать традиции коллегиального правления, поэтому политику магистра контролировал орденский капитул, на к-ром сначала были представлены все братья-рыцари; позже в работе капитула стали участвовать представители орденских конвентов.

С момента своего основания Л. о. был нацелен на покорение языческой страны и ее административно-хозяйственное освоение. В результате оформилось орденское гос-во - уникальное объединение феодальных и корпоративных структур. Основой его адм. системы являлся конвент - сообщество братьев ордена, проживавших в одном из замков (Konventshaus); каждый замок был центром подконтрольного братству округа (гебит; нем. Gebiet). Конвенты возглавлялись комтурами и фогтами, принадлежавшими к числу высших чинов (гебитигеров) ордена. В ливонском орденском гос-ве имелось 9 гебитов: Доблен (ныне Добеле, Латвия), Динабург (ныне Даугавпилс, Латвия), Виндау (ныне Вентспилс, Латвия), Гольдинген (ныне Кулдига, Латвия), Мариенбург (ныне Алуксне, Латвия), Пернау (ныне Пярну, Эстония), Ревель (после 1346), Талькхоф (ныне Курси, Эстония) и Феллин, а также 11 фогтств: Бауске (ныне Бауска, Латвия), Везенберг (ныне Раквере, Эстония), Гробин (ныне Гробиня, Латвия), Зельбург (ныне на территории Латвии), Зонебург (ныне Маазилинн, Эстония), Йервен (ныне Ярвере, Эстония), Кандау (ныне Кандава, Латвия), Нарва (ныне в Эстонии), Нейшлосс (ныне Васкнарва, Эстония), Розиттен (ныне Резекне, Латвия) и Тольсбург (ныне Тоолсе, Эстония). Округа Венден и Тукум (ныне Тукумс, Латвия) наряду с орденским замком в Риге находились в ведении магистра, а округа Ашераден (ныне Айзкраукле, Латвия), Динамюнде (ныне в черте Риги, Латвия), Зегевольд и Митава (ныне Елгава, Латвия) с кон. XV в. контролировал ландмаршал. Под управлением Л. о. находились и нек-рые владения в Бремене (вплоть до Ливонской войны; окончательно перешли в ведение городских властей после смерти последнего комтура в 1583), Гольштейне и Мекленбурге (до 1348-1356), а также в Швеции (до 1467).

Гебиты являлись замкнутыми административно-хозяйственными образованиями, связанными с центральным руководством через своего гебитигера. Тот получал от магистра инструкции, отчитывался в их выполнении, просил у магистра совета и помощи. Гебитигеру подчинялись гарнизон замка и ополчение из местных вассалов; он следил за ведением орденского хозяйства, распоряжался произведенной продукцией и финансами, обеспечивал необходимые запасы, взимал пошлины, торговал тем, что производилось на орденской земле, заботился о производстве или закупке вооружения, строительстве укреплений. Местечковая замкнутость округов угрожала целостности орденского гос-ва, однако субординация, предписанная орденским уставом, частые смены рыцарями должностей по ходу их карьерного роста, подотчетность должностных лиц магистру позволяли сохранять вертикаль власти и обеспечивали взаимодействие центра с округами. Существовала единая казна ордена, хранившаяся в Зегевольде, а позже в Феллине.

С кон. XIV в. в качестве совещательного органа при магистре действовал совет из наиболее влиятельных гебитигеров: ландмаршала, комтуров Феллина, Гольдингена, Мариенбурга, Ревеля, фогта Йервена и ведавшего финансами шафера (в XV в. состав совета расширился). Кроме должностей высшего ранга в управленческом аппарате орденского государства были должности среднего и низшего звена: кумпаны, шафферкумпаны, маршалы, брифмаршалы, руненмаршалы, шенки, дросты, кемереры, шпитальмейстеры, кюхенмейстеры, келлермейстеры, корнмейстеры, мюльмейстеры, фишмейстеры, цольмейстеры (подробнее см.: Arbusow. 1901; Jähnig. 2011).

Братья-рыцари занимали высшую ступень орденской иерархии. Далее следовали братья-священники, занимавшиеся организацией богослужений и канцелярской работой, и братья-сержанты, к-рые выполняли обязанности военных слуг, гарнизонных солдат и работников, обслуживавших орденские замки. Положение братьев-сержантов постепенно сближалось с положением орденских служащих (dener), и во 2-й пол. XV в. упоминаний о них уже нет. Братья-рыцари и братья-священники носили белый плащ с черным крестом, являвшийся знаком принадлежности к Тевтонскому ордену, братья-сержанты были одеты в серые плащи. Решающим влиянием в Л. о. обладали братья-рыцари; они занимали все высшие, средние и значительную часть низших должностей орденского гос-ва. Только они имели право голоса в конвентах и на заседаниях капитула. С XIV в. статус братьев-рыцарей подчеркивался обращением «господа» (heren), которое вытеснило уставное «братья» (broder, gebroder).

В силу того, что орден меченосцев изначально перенял традиции тамплиеров - полностью военизированной орг-ции, госпитальная служба в Л. о. (в отличие от Тевтонского ордена, поддерживавшего активную каритативную деятельность) не получила распространения. Единственный госпиталь для больных братьев, судя по имеющимся источникам, находился в Феллине; в нек-рых конвентах временно поддерживались пункты по уходу за больными рыцарями (фирмерии). Так, в 1450 г. заболевший магистр Генрих Финке фон Оверберг (1438-1450) хотел покинуть Ливонию, чтобы быть обследованным в Кёнигсберге.

Прием рыцарей в Л. о. всегда осуществлялся в имперских владениях (баллеях) Тевтонского ордена, гл. обр. в Вестфалии и Рейнской марке; после обряда посвящения новобранец направлялся в Пруссию или Ливонию. После разгрома Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве (15 июля 1410) число рыцарей начало сокращаться, но в ливонском подразделении ордена их количество к кон. ХV в. увеличилось, что объясняется ухудшением русско-ливонских отношений и активной кадровой политикой руководства Л. о. Но и тогда в ливонских конвентах пребывало в целом не более 400-500 рыцарей (см.: Ritterbrüder. 1993).

Орденский замок Феллин. XIII в.

Орденский замок Феллин. XIII в.

Во всех 3 оформившихся к этому времени подразделениях Тевтонского ордена (имперское, прусское и ливонское) весьма заметными стали изживание духовных традиций и обмирщение жизни братьев-рыцарей, что было предопределено их превращением в администраторов, рассматривавших должности как способ решения собственных материальных и социальных запросов. Привлекательность Л. о. для нем. дворянства обусловила его региональную и социальную замкнутость: рыцарями ордена могли быть только потомственные дворяне, уроженцы Вестфалии и Рейнланда. Бюрократизация рыцарской службы сопровождалась созданием в ордене семейных группировок.

XV век стал для ордена периодом внутренних конфликтов. В 1-й пол. столетия «вестфальцы» и «рейнцы» в его рядах образовали 2 группировки, оспаривавшие друг у друга ключевые должности в управлении орденом и орденским гос-вом. «Рейнцы» выступали за соблюдение субординации в отношении верховных магистров и оказание помощи орденской Пруссии в ее борьбе с Польшей; «вестфальцы» же ратовали за укрепление автономии Л. о. Верховные магистры Тевтонского ордена, желавшие предотвратить обособление ливонского подразделения, активно вмешивались в этот «спор языков» (Zungenstreit), выступая на стороне «рейнцев». Глава ордена пользовался своим правом утверждения ливонского магистра и из 2 кандидатов - «вестфальца» и «рейнца», предлагаемых ливонским капитулом, утверждал в должности последнего. Наиболее часто такого порядка придерживались верховные магистры Михаэль Кюхмейстер (1414-1422) и Пауль фон Русдорф (1422-1441). «Спор языков» обернулся для Л. о. чередой внутренних и внешних потрясений. Конечная победа «вестфальцев» превратила его в «приют для бедного вестфальского дворянства», что способствовало внутренней консолидации Л. о. и дальнейшему отмежеванию от прусского подразделения. С 70-х гг. XV в. при выборе ливонского магистра верховные магистры лишь утверждали решение ливонского капитула (подробнее о «споре языков» см.: Neitmann. 1993; Бессуднова. 2015. С. 94-97).

Магистр Иоганн Вальдхаус фон Херзе (1470-1471) предпринял попытку реорганизовать Л. о. путем расширения полномочий магистра в ущерб орденским гебитигерам. Попытка не удалась, магистр был отстранен от власти и закончил жизнь в тюрьме.

Укрепление орденского гос-ва связывают с правлением магистра Вальтера фон Плеттенберга (1494-1535). Его гибкая социальная политика («осторожная мудрость»), усиление роли адм. аппарата путем привлечения к управлению лиц, не связанных с орденом (институт гос. секретарей), финансовая реформа, массовое испомещение вассалов, обязанных ордену военной службой, протекционизм и др. меры позволили Л. о. выдержать кризис, вызванный Реформацией, но не спасли от конечного краха (подробнее см.: Бессуднова. 2015. С. 106-132).

Уже в XIII в. формирование гос-ва Л. о. привело к обострению отношений с местными епископами во главе с архиепископом Риги. В 1275 г. магистр Эрнст фон Ратцебург (1274-1279) добился от герм. кор. Рудольфа I Габсбурга права высшей юрисдикции по отношению к населению Риги; тем самым был создан прецедент отчуждения светских прерогатив у церковного ландсгерра. Важным успехом Л. о. в борьбе за подчинение епископата стало создание в 1290 г. при епископе Курляндии кафедрального капитула из 6 каноников - братьев-священников Тевтонского ордена, живших по орденскому уставу. Новые каноники избирались из числа братьев-священников Тевтонского ордена по разрешению магистра ордена в Ливонии. Хотя в правовом отношении Курляндское еп-ство оставалось самостоятельным и не входило в состав орденских владений, епископы, избиравшиеся из числа каноников, были членами ордена, после чего епископы Курляндии стали назначаться орденом.

С кон. XIII в. главным объектом притязаний Л. о. являлось Рижское архиеп-ство. Борьба ордена с архиепископами Риги во многом определила характер ливонской политической истории. В противостоянии Л. о. и архиепископов Риги приняли участие вассалы ландсгерров Ливонии и города, к-рые использовали ситуацию для претворения в жизнь собственных политических программ, а также правители соседних с Ливонией гос-в, императоры и папство. В это же время Рижские архиепископы неоднократно обращались за помощью к Литовским вел. князьям, позже - к правителям Польско-Литовского гос-ва. В 1307-1311 гг. к суду папы Римского Климента V в Авиньоне обращался Рижский архиеп. Фридрих фон Пернштейн (1304-1341). Письма, отправленные в 1321-1322 гг. папе Иоанну XXII Литовским вел. кн. Гедимином, свидетельствуют об ожесточенности этого конфликта: Гедимин писал, что рыцари ордена разрушают церкви, построенные их соперниками, препятствуют деятельности католич. монашеских орденов, нанося тем самым ущерб мирной христианизации его подданных. Несмотря на столь серьезное противодействие, ливонскому магистру Эберхарду фон Монхайму удалось заручиться поддержкой имп. Людовика IV Баварского и в 1330 г. провозгласить Л. о. ландсгерром Риги. Вместе с тем императоры не желали инкорпорации Рижского архиеп-ства в состав Л. о., и в 1426 г. оно было объявлено имп. леном.

Замок магистров Ливонского ордена в Риге. XIV–XIX вв.

Замок магистров Ливонского ордена в Риге. XIV–XIX вв.

Внешнеполитические неудачи Л. о. (поражение в Вилькомирской битве (1 сент. 1435), в войне с Новгородом и Псковом (1444-1448)) вынудили руководство ордена пойти на уступки епископату, на стороне к-рого выступили вассалы ордена и города. В 1452 г. между магистром Иоганном фон Менгеде (1450-1469) и архиеп. Сильвестром Штодевешером (1448-1479) был заключен Кирхгольмский (Саласпилский) договор о совместном правлении в Риге.

Во 2-й пол. XV в. конфликт Л. о. с епископами достиг кульминации. В нач. 1479 г. войска ордена по приказу магистра Бернда фон дер Борха (1471-1483) оккупировали Рижское архиеп-ство, архиепископ попал в плен и вскоре умер. 19 авг. 1479 г. папа Римский Сикст IV (1471-1484) наложил на Л. о. интердикт и потребовал от светских государей воздействовать на орден посредством военной силы. В ответ на это магистр обратился за поддержкой к имп. Фридриху III Габсбургу (1452-1493), который передал ливонскому магистру ленные права на Рижское архиепископство. Внутриливонский конфликт быстро получил международный размах: в нем также приняли участие Швеция и Польско-Литовское гос-во. В 1484 г. новому магистру Иоганну Фрайтагу фон Лорингхофену (1483-1494) удалось возвести на Рижскую кафедру своего ставленника Михаэля Хильдебранда (1484-1509), которого горожане отказались признать. 22 марта 1484 г. они разбили войско Л. о. в битве при Трейдене, после чего разрушили орденский замок в Риге. Война Риги с Л. о. продолжалась несколько лет, нанесла большой урон городской торговле, что принудило горожан пойти на уступки. В нач. марта 1491 г. город принял условия мира, обещая вернуть ордену его собственность и подчиниться приговору третейского суда, которому предстояло решить судьбу Кирхгольмского договора 1452 г. 30 марта 1491 г. ландтаг в Вольмаре (ныне Валмиера, Латвия) утвердил мирный договор. Л. о. в ходе затяжного конфликта сумел сломить сопротивление архиепископов Риги и горожан, но ему не удалось инкорпорировать Рижскую епархию и лишить ее главу светских прерогатив. Заключительная стадия противостояния Л. о. с местными епископами пришлась на эпоху Реформации.

По завершении войны с Новгородом и Псковом 1240-1242 гг. основным направлением военных походов Л. о. стала Литва, а главной целью - приобретение Жямайтии и соединение прусского и ливонского анклавов орденских владений посредством «жямайтийского коридора». При решении этой задачи Л. о. приходилось учитывать политические интересы русских княжеств. В 1244 г. Литовский вел. кн. Миндовг не смог захватить земли куршей, чему немало способствовало сближение Л. о. с правителями Галицко-Волынской Руси вел. кн. Даниилом Романовичем и Василько Романовичем. При их содействии в кон. 40-х гг. XIII в. в Риге крестился буд. полоцкий кн. Товтивил (Феофил), соперник Миндовга. В 1250 или 1251 г. Миндовг также был крещен по латинскому обряду; в 1253 г. он принял королевскую корону от послов папы Римского Иннокентия IV. В сер. 50-х гг. XIII в. Миндовг заключил с Л. о. договор, по которому уступил ему Жямайтию в обмен на предоставление военной помощи. Полоцкий кн. Константин передал Л. о. право взимания дани на землях латгалов, что подтверждают папские буллы Иннокентия IV (от 23 мая 1254) и Урбана IV (от 20 авг. 1264).

Опираясь на военную поддержку Л. о., Миндовг намеревался подавить сильную оппозицию знати в Великом княжестве Литовском, однако после того как жямайты подняли восстание против ордена (во главе восставших стоял племянник Миндовга кн. Тройнат (Тренята)) и одержали победу при Дурбе (1260), король разорвал отношения с орденом (ок. 1261). Л. о. потерял Жямайтию. Кор. Миндовг заключил военно-политический союз со св. блгв. Владимирским вел. кн. Александром Ярославичем Невским и его сыном, новгородским наместником св. Димитрием Александровичем. В 1262 г. союзники должны были вместе выступить против Л. о., однако эти планы не осуществились, т. к. орден к тому времени заручился поддержкой части литов. знати, не согласной с политикой своего государя, и Миндовг был убит. Принявший Православие Литовский вел. кн. Войшелк (1264-1268), придя к власти, отпустил на свободу пленных католиков из владений Л. о., польских и мазовецких земель, однако продолжил вооруженные вторжения на земли ордена. Политика литов. государя и восстание пруссов вынудили папу Римского Климента IV в 1266-1268 гг. предпринять попытку организации крестового похода в поддержку Тевтонского ордена в Ливонии и Пруссии; поход должен был возглавить чеш. король и австр. герц. Пржемысл II Отакар (1253-1278). За участие в крестовом походе папа обещал передать ему Литву, но правитель Чехии в войне против Литвы участия не принял, ограничившись ведением военных действий в хорошо известных ему прусских землях. Угроза вторжения крестоносцев заставила Литовского вел. кн. язычника Тройдена (1269-1281/82) предпринять 2 похода во владения Л. о.

В 1262 г. земли ливонских ландсгерров были разорены новгородскими и владимиро-суздальскими войсками вел. князей Димитрия Александровича, его дяди Ярослава (Афанасия) Ярославича, полоцкого кн. Товтивила и витебского кн. Константина. В нач. 1268 г. Л. о. и его союзники потерпели поражение от рус. войска, к-рым командовал новгородский кн. Димитрий Александрович, в битве при Везенберге (Раковоре); там погиб Дерптский еп. Александр. В ответ ливонский магистр Конрад фон Мандерн (1263-1266) предложил осуществить торговую блокаду Новгорода, а в 1269 г. организовал поход на Псков, который окончился неудачей ввиду успешных военных действий псковского кн. св. Довмонта (Тимофея). Стороны вступили в переговоры и в нач. 1270 г. заключили мирный договор на условиях 1224 г. и отказа Л. о. от торговой блокады, что соответствовало интересам ганзейских купцов и ливонских городов, занимавших ключевые позиции в русско-ливонской торговле. Между 1273 и 1278 гг. Литовскому кн. Тройдену также удалось заключить с Рижским архиеп. Иоанном I (1273-1284), с г. Ригой и с ливонским магистром Эрнстом фон Ратцебургом договор о свободной торговле.

В XIV в. Л. о. принимал активное участие в «литовских рейзах», куртуазных рыцарских предприятиях, организованных верховными магистрами Тевтонского ордена для представителей европ. знати («гостей») и представлявших собой краткосрочные набеги на земли языческой Литвы. Благодаря им Л. о. укрепил свое присутствие в Курляндии. В 1343-1345 гг. орден участвовал в подавлении крестьянского восстания - т. н. Юрьевой ночи (началось 23 апр. 1343, в ночь на Юрьев день) - в дат. части Эстонии. В 1346 г. верховный магистр Генрих Дуземер (1345-1351/52) выкупил эти земли у дат. кор. Вальдемара IV Аттердага и передал под управление ливонского магистра Госвина фон Херике (1345-1359). Тем самым было завершено территориальное оформление ливонского орденского гос-ва: Л. о. сосредоточил у себя 2/3 латышских и эстонских земель общей площадью ок. 67 тыс. кв. км.

В кон. XIV и 1-й трети XV в. основной внешнеполитической проблемой Ливонии были отношения с Великим княжеством Литовским. После подписания 14 авг. 1385 г. Кревской унии, положившей начало существованию объединенного Польско-Литовского гос-ва, и последовавшей вскоре христианизации Литвы наметилось сближение Л. о. с Литовским вел. кн. Витовтом. В 1398 г. между ним и верховным магистром Тевтонского ордена Конрадом фон Юнгингеном (1393-1407) был подписан Салинский договор о совместных военных действиях против Вел. Новгорода и Пскова и последующем разделе их владений; в текст договора были включены пункты о гарантиях безопасности юж. рубежей орденских владений и передаче Тевтонскому ордену Жямайтии (Die Staatsverträge des Deutschen Ordens in Preussen in 15. Jh. / Hrsg. E. Weise. Marburg, 1970. Bd. 1. S. 7-13. N 1-3). Поражение, к-рое кн. Витовт потерпел 12 авг. 1399 г. в битве с Золотой Ордой на р. Ворскле, вынудило союзников отказаться от планов в отношении русских земель. Надеясь на исполнение условий Салинского договора, Л. о. вел в отношении Польско-Литовского гос-ва осторожную политику. В ходе войны Польско-Литовского гос-ва с Тевтонским орденом (1409-1411) Л. о. оказал орденской Пруссии весьма скромную помощь, поскольку магистр Л. о. был связан отдельным договором с кн. Витовтом: стороны обязывались не начинать боевые действия друг против друга без соответствующего объявления войны с дополнительным 3-месячным мораторием после этого. Уже 28 мая 1410 г. по требованию верховного магистра Ульриха фон Юнгингена (1407-1410) ливонский магистр Конрад фон Фитингхоф (1401-1413) направил кн. Витовту письмо с объявлением войны. С учетом того факта, что Витовт мог получить это письмо не раньше нач. июня, ливонские войска имели право начать боевые действия только в нач. сентября, по истечении 3-месячного моратория. В сер. авг. 1410 г. войска под командованием ландмаршала Германа Финке и комтура Голдингена выступили в поход и прибыли в Кёнигсберг к 25 авг. Прибытие ливонских братьев морально поддержало рыцарей ордена в Пруссии и явилось одной из причин отступления польско-литовских войск и снятия осады Мариенбурга в сент. 1410 г. Благодаря поддержке из Ливонии Тевтонскому ордену удалось впосл. вернуть под свой контроль все владения, утраченные после Грюнвальдской битвы (15 июля 1410) (см.: Jóźwiak S., Kwiatkowski K., A. Szweda, S. Szybkowski. Wojna Polski i Litwy z Zakonem krzyżackim w latach 1409-1411. Malbork, 2010. S. 536-551).

После смерти кн. Витовта (1430) ливонские магистры, «рейнцы» Циссе фон дем Рутенберг (1424-1433) и Франк Кирскорф (1433/34-1435), по настоянию верховного магистра Пауля фон Русдорфа (1422-1441) вмешались в усобицу литов. князей на стороне Литовского вел. кн. Свидригайло (1430-1432). 1 сент. 1435 г. в Вилькомирской битве Л. о. потерпел сокрушительное поражение. В дек. 1435 г. в Бресте-Куявском был заключен «вечный мир», подписанный верховным магистром Тевтонского ордена Паулем фон Русдорфом, с одной стороны, и кор. Польши Владиславом III Варненчиком, Литовским вел. кн. Сигизмундом Кейстутовичем, князьями Мазовецкими, герц. Померании Богуславом IX и воеводой Моравии, с другой стороны. Договором был утвержден порядок урегулирования конфликтов на ливонско-литовской границе, хотя сам пограничный рубеж был намечен лишь приблизительно. Поражение Л. о. способствовало усилению позиций Рижского архиепископа. В кон. 1435 г. на ландтаге в Валке (ныне Валга, Эстония) было объявлено о недоверии ордену. Согласно Валкскому соглашению от 4 дек. 1435 г., магистр Л. о. обязывался выплатить Рижскому архиепископу 20 тыс. рижских марок. Также каноники рижского кафедрального капитула должны были с этого момента следовать Августина уставу, а не уставу Тевтонского ордена, что на практике обозначало ношение одеяний черного цвета. Это визуально подчеркивало противостояние Тевтонскому ордену (члены ордена носили одежду белого цвета), неоднократно пытавшегося подчинить себе архиепископа и его кафедральный капитул (текст соглашения см.: LECUB. Bd. 8. S. 630-632. N 1019). Для поддержания престижа ордена магистр Генрих Финке фон Оверберг в 1443 г. начал военные действия против Новгорода; в 1448 г. война завершилась поражением Л. о.

В 1412 г. дат. кор. Эрик Померанский заявил о незаконности совершенной в 1346 г. передачи Сев. Эстонии Тевтонскому ордену и заключил союз с Польшей, ливонскими епископами и эст. вассалами ордена. Карл Кнутссон Бунде, военный комендант Выборга и правитель Выборгского лена (1442-1448; король Швеции в 1448-1457, 1464-1465, 1467-1470), со своей стороны, претендовал на часть Вирлянда (Вирумаа). С 1456 г. дат. кор. Кристиан I стал именоваться «герцогом Эстонским» (dux Estoniae), а годом позже потребовал от Л. о. признать себя его главой и согласиться на размещение в Мемеле (Клайпеде) дат. гарнизона.

Поражение Тевтонского ордена в Тринадцатилетней войне против Польши (1454-1466) и 2-й Торуньский мир (1466), по которому орденская Пруссия потеряла половину своей территории и признала зависимость от польск. короля, заставили руководство Л. о. еще больше дистанцироваться от центра Тевтонского ордена в Пруссии. Польский кор. Казимир IV Ягеллончик (1447-1492) в нач. 1471 г. подтвердил Брестский мир 1435 г., а в июле 1473 г. по Курзумскому договору была уточнена ливонско-литов. граница и устранены недочеты прежних договоренностей.

Во 2-й пол. XV - нач. XVI в. на 1-й план во внешнеполитических делах Л. о. вышли его отношения с Новгородским и Псковским княжествами. Ужесточились столкновения в районе псковско-ливонской границы, причем Пскову удалось заручиться помощью Московского вел. кн. Иоанна III Васильевича (1462-1505). Заключенное в 1463 г. перемирие между Псковом и Дерптским еп-ством при участии Л. о. и Московского вел. князя предусматривало передачу Пскову обл. Пурнау (Пурнове), к-рая по русско-ливонскому договору 1224 г. считалась частью Ливонии. Представление о попранной справедливости, широко распространившееся в Ливонии, позволило Л. о. провозгласить себя защитником христиан от «схизматиков» и использовать этот тезис в своем противостоянии с ливонскими епископами. Вхождение Вел. Новгорода в состав Московского гос-ва (1478) повлекло за собой дестабилизацию русско-ливонских отношений. Новгородские земли были розданы многочисленным московским помещикам, к-рые стали принимать активное участие в обороне псковских рубежей и совершать нападения на сопредельные ливонские территории. В 1492 г. на берегу р. Наровы против Нарвы была возведена каменная крепость Ивангород, которая стала основным местом военного присутствия московских войск в непосредственной близости от ливонской границы. В 1494 г. Иоанн III закрыл ганзейскую контору (Немецкий двор) в Вел. Новгороде (подробнее см.: Бессуднова. 2015. С. 228-256). Несмотря на обоюдное стремление урегулировать конфликт в ходе мирных переговоров (1494-1497), войны избежать не удалось (о «русской угрозе» см.: Она же. 2014).

В 1501-1502 гг. Л. о. вел военные действия против Пскова, в союзе с к-рым выступали Вел. Новгород и Москва. Война шла с переменным успехом: в авг. 1501 г. на р. Серице магистр В. фон Плеттенберг разбил рус. войско, но в нояб. того же года в битве под Гельметом (ныне Хельме, Эстония) потерпели поражение отряды епископа Дерптского. 13 сент. 1502 г. у оз. Смолина магистр вновь одержал победу. В 1503 г. заключили мир «по старине», но полностью пограничные споры с Псковом устранены не были. После вхождения Пскова в состав Московского гос-ва русско-ливонские отношения вновь ухудшились, однако военные действия не были начаты. В течение последующих 50 лет Л. о. стремился сохранять мирные отношения со всеми соседями.

В 1525 г. верховный магистр Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбург-Ансбахский перешел в протестантизм, сложил с себя полномочия верховного магистра и объявил о секуляризации прусского подразделения ордена. Образованное тогда герц-ство Прусское стало 1-м протестант. гос-вом в Европе. Идеи Реформации нашли сторонников и в Ливонии; церковные ландсгерры и Л. о., желая избежать внутренних конфликтов, проводили политику религиозной терпимости. Реформационные настроения распространились и в Л. о., к-рый использовал Реформацию для продолжения борьбы с местными епископами. Появилась идея создания в Ливонии единого светского гос-ва при сохранении за орденом статуса государя (см.: Kreem. 2006). При этом орден пресекал попытки церковных ландсгерров провести секуляризацию в своих владениях. В 1556 г. была предпринята попытка преобразовать Рижское архиепископство в светское гос-во, окончившаяся неудачей. Поводом к конфликту между Вильгельмом Бранденбург-Ансбахским, архиеп. Рижским (1539-1561), и ливонским магистром Генрихом фон Галеном (1551-1557) послужило назначение коадъютором архиепископа Рижского герц. Христофора Мекленбург-Шверинского, который был родственником польск. кор. Сигизмунда II Августа. Гален воспринял назначение как подготовительный шаг к передаче Ливонии под власть Польши, собрал ландтаг и объявил о начале войны Л. о. с архиепископом. Действия магистра привели к расколу в ордене: он назначил своим коадъютором Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберга (Ɨ ок. 1568), что вызвало неудовольствие претендовавшего на этот пост маршала ордена Каспара фон Мюнстера, присоединившегося к архиеп. Вильгельму Бранденбург-Ансбахскому. Летом 1556 г. войска Л. о., во главе к-рого к этому времени фактически встал Фюрстенберг, взяли в плен архиепископа и захватили мн. его владения. Это вызвало неудовольствие кор. Сигизмунда, летом 1557 г. он выдвинул к границам гос-ва Л. о. крупную армию. В мае 1557 г. Фюрстенберг под давлением кор. Сигизмунда был вынужден заключить в Позволе (ныне Пасвалис, Литва) мир с архиепископом Рижским; он признал все его права и обязался возместить ущерб, нанесенный войсками ордена владениям архиепископа. В сент. 1557 г. между Л. о. и Польшей был заключен офиц. военный наступательный и оборонительный союз.

Сближение Ливонии с Польшей было с опасением воспринято в России. Сославшись на нарушение ливонцами обязательства о выплате т. н. юрьевской дани (подробнее о юрьевской дани см.: Selart A. Der «Dorpater Zins» und die Dorpat-Pleskauer Beziehungen im Mittelalter // Aus der Geschichte Alt-Livlands. FS f. H. von zur Mühlen zum 90. Geburtstag / Hrsg. v. B. Jähnig, K. Militzer. Münster, 2004. S. 11-38), царь Иоанн IV Грозный в янв. 1558 г. отдал рус. войскам распоряжение совершить разведывательный рейд по Ливонии, положивший начало затяжной Ливонской войне (1558-1583). Л. о. был неспособен организовать сопротивление: замковые гарнизоны в Ливонии состояли по большей части из нем. наемников, к-рые отказывались сражаться до получения причитавшегося им жалованья, а на его выплату у ордена не было средств; лишь немногие представители ордена пытались оборонять свои замки, однако, как правило, безуспешно. В 1559 г., после серии военных неудач, потери Нарвы, Дерпта и неск. замков, на ландтаге в Вендене Фюрстенбергу пришлось уступить власть своему коадъютору Готхарду Кетлеру, ставшему последним магистром Л. о. (1559-1562). Воспользовавшись длившимся с марта по нояб. 1559 г. перемирием с Россией, Кетлер закрепился в Ревеле и, заложив ряд земельных владений Л. о., собрал деньги, необходимые для найма войска. Одновременно он обратился с просьбами о военной помощи к князьям Свящ. Римской империи, а также правителям Польши и Швеции; в ответ ему обещали поддержку, но никаких практических действий европ. правители так и не предприняли. В нояб. 1559 г. магистр Л. о. попытался отбить у рус. войск Дерпт, однако потерпел неудачу. В кон. 1559 - нач. 1560 г. рус. войска продолжали совершать из Дерпта набеги на Ливонию, захватывая и грабя замки. Летом 1560 г. рус. войска под предводительством кн. А. М. Курбского (1528-1583), воспользовавшись изменой нем. гарнизона, захватили замок Феллин, взяли в плен находившегося там бывш. магистра Фюрстенберга, а также получили в свое распоряжение артиллерийские орудия Л. о., хранившиеся в замке; осенью рус. войска осаждали замки Венден, Вольмар (ныне Валмиера, Латвия), Вайсенштайн (ныне Пайде, Эстония), Ревель и грабили их окрестности.

К 1561 г. Ливонская конфедерация фактически была ликвидирована: еще в 1558 г. прекратило свое существование Дерптское еп-ство; в 1559 г. кор. Дании Фредерик II (1559-1588) купил территории еп-ств Эзель-Вик и Курляндии у епископа обеих земель Иоганна фон Мюнхгаузена; летом 1561 г. североэст. вассалы Л. о. в Гаррии и Вирляндии, а также г. Ревель присягнули на верность швед. кор. Эрику XIV (1560-1568). Т. о., к кон. 1561 г. из 5 ливонских ландсгерров независимыми оставались только Л. о. и Рижское архиепископство. Желая сохранить от захвата Россией территории, еще остававшиеся под контролем Л. о., Кетлер и его соратники приняли решение согласиться на вхождение земель Л. о. в состав союза Литвы и Польши. 28 нояб. 1561 г. в Вильне кор. Сигизмунд II Август заключил соглашение с магистром Г. Кетлером и Рижским архиеп. Вильгельмом Бранденбург-Ансбахским. Соглашение состояло из 2 актов: «Privilegium Sigismundi Augusti» (Привилегии Сигизмунда Августа; рус. пер.: Документы к истории присоединения Ливонии к Польше. 1880. С. 419-428), касавшегося Ливонии вообще, и «Pacta subjectionis» (Условия подчинения; рус. пер.: Там же. С. 410-418), согласно к-рому Л. о. подлежал секуляризации и роспуску. Большая часть земель ордена переходила непосредственно под управление кор. Сигизмунда и преобразовывалась в герц-ство Задвинское в составе Литвы; меньшая часть была выделена в герц-ство Курляндия и Семигалия, становившееся родовым владением Кетлера как вассала кор. Сигизмунда. Формально Ливония получила статус особого «личного наследственного владения» кор. Сигизмунда; при этом король брал на себя обязательство добиться освобождения Ливонии от вассальной зависимости по отношению к императору Свящ. Римской империи и ее полноправного вхождения в союзное гос-во Литвы и Польши (см.: Документы к истории присоединения Ливонии к Польше. 1880. С. 414-415). Рыцари ордена, владевшие землями на территории созданного Курляндского герц-ства, становились вассалами герцога и получали все права польск. дворян; закреплялось право ливонских дворян на их земельные владения, подтверждалась неизменность «германского управления» в Ливонии, т. е. всех действовавших правовых норм, договоров и обычаев. Т. к. мн. представители знати Ливонии к этому времени были протестантами, а кор. Сигизмунд оставался верным католицизму, специально была оговорена свобода вероисповедания.

5 марта 1562 г. в Риге в присутствии рыцарей Л. о. Кетлер передал кн. Н. Радзивиллу ключи от орденских замков и печать ордена; рыцари сняли кресты и орденские мантии в знак сложения с себя духовного звания. Бывш. магистр принес присягу на верность кор. Сигизмунду и получил назад ключи от замков уже как вассал короля и «наместник Ливонии». Представители ливонских сословий присягнули королю Польши, в то время как представители Курляндии и Семигалии принесли присягу верности Кетлеру как их «естественному государю и наследному господину». Тем самым существование Л. о. прекратилось.

Лит.: Daniłowicz I. Skarbiec diplomatów papieżkich, cesarskich, królewskich, książęcych: Uchwał narodowych, postanowieс różnych władz i urzędów, posługujących do krytycznego wyja nienia dziejów Litwy, Rusi Litewskiej i o ciennych im krajów. Wilno, 1860-1862. 2 t.; Сборник мат-лов и статей по истории Прибалтийского края. Рига, 1876-1879. Т. 1-2; Чешихин Е. В. История Ливонии с древнейших времен. Рига, 1884-1885. Т. 1-2; Stavenhagen O. Johann Woltus von Herse, 1470-1471, Meister des Deutschen Ordens zu Livland // Mitteilungen aus dem Gebiet der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. Riga, 1900. Bd. 17. S. 1-88; Arbusow L. Die im Deutschen Orden in Livland vertretenen Geschlechter // Jb. für Genealogie, Heraldik und Sphragistik, 1899. Mitau, 1901. S. 27-136; idem. Die Beziehungen des Deutschen Ordens zum Ablasshandel seit 15. Jh. // Mitteilungen aus dem Gebiet der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1910. Bd. 20. S. 367-478; idem. Die Einführung der Reformation in Liv-, Est- und Kurland. Lpz., 1921; он же. (Арбузов Л. А.) Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии / Пер. с нем.: В. Бук. М., 2009; Cosack H. Zur Geschichte der auswärtigen Verwicklungen des Ordens in Livland, 1478-1483 // Baltische Studien zur Archäologie und Geschichte. B., 1914. S. 203-240; idem. Livland und Russland zur Zeit des Ordensmeisters Johann Freitag // Hansische Geschichtsblätter. Köln etc., 1923. Bd. 28. S. 1-60; 1926. Bd. 31. S. 72-115; 1927. Bd. 32. S. 81-121; Stern C., von. Livlands Ostgrenze im Mittelalter vom Peipus bis zur Düna // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. Riga, 1926. Bd. 23. S. 195-240; Benninghoven F. Russland im Spiegel der livländischen Schonnen Hystorie von 1508 // Rossica externa: Studien zum 15.-17. Jh.: FS f. P. Johansen zum 60. Geburtstag / Hrsg. H. Weczerka. Marburg, 1963. S. 11-36; idem. Die Burgen als Grundpfeilek des spätmittelalterlichen Wehrwesens im preussisch-livländischen Deutschordensstaat // Die Burgen im deutschen Sprachraum: Ihre rechts- und verfassungsgeschichtliche Bedeutung / Hrsg. H. Patze. Sigmaringen, 1976. Bd. 1. S. 565-601; idem. Zur Rolle der Schwertbrüderordens und Deutschen Ordens im politischen Gefüge Alt-Livlands // Zschr. f. Ostforschung. 1992. Bd. 41. N 2. S. 161-185; Donnert E. Der livländische Ordensritterstaat und Russland Der livländische Krieg und die baltische Frage in der europäischen Politik, 1558-1583. B., 1963; Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения: Кон. XIV - нач. XVI в. Л., 1975; Hellmann M. Die Stellung des livländischen Ordenzweigs zur Gesamtpolitik des Deutschen Ordens vom 13. bis zum 16. Jh. // Von Akkon bis Wien: Studien zur Deutschordensgeschichte vom 13. bis zum 20. Jh.: FS zum 90. Geburtstag v. Althochmeister M. Tumler / Hrsg. U. Arnold. Marburg, 1978. S. 6-13; idem. Der Deutsche Orden in Livland // Die Rolle der Ritterorden in der mittelalterlichen Kultur / Hrsg. Z. H. Nowak. Toruń, 1985. S. 105-116; idem. Der Deutsche Orden im politischen Gefüge Altlivlands // Zschr. f. Ostforschung. 1991. Bd. 40. N 5. S. 481-489; idem. Der Deutsche Orden und die Stadt Riga // Stadt und Orden: Das Verhältnis des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland, Preussen und im Deutschen Reich / Hrsg. U. Arnold. Marburg, 1993. S. 1-33; Urban W. The Livonian Crusade. Wash., 1981; Wolter von Plettenberg, der grösste Ordensmeister Livlands / Hrsg. N. Angermann. Lüneburg, 1985; Dircks B. Der Krieg des Deutschen Ordens gegen Novgorod, 1443-1448 // Deutschland-Livland-Russland: Ihre Beziehungen vom 15. zun 17. Jh. / Hrsg. N. Angermann. Lüneburg, 1988. S. 29-52; Biskup M. Der Deutsche Orden im Reich, in Preussen und Livland im Banne der habsburgischer Politik in der zweiten Hälfte des 15. Jh. und zu Beginn des 16. Jh. // Ritterorden zwischen geistlicher und weltlicher Macht im Mittelalter / Hrsg. Z. H. Nowak. Toruń, 1990. S. 101-125; idem. Livland als politischer Faktor im Ostseeraum zur Zeit der Kalmarer Union (1397-1521) // Der Deutsche Orden in der Zeit der Kalmarer Union, 1397-1521 / Hrsg. Z. H. Nowak, R. Czaja. Toruń, 1999. S. 99-133; idem. Państwa zakonne nad Bałtykiem w XIII-XIV w. // Rozkwit redniowiecznej Europy / Red. H. Samsonowicz. Warsz., 2001. S. 425-467; Ekspansja niemieckich zakonów rycerskich w strefie Baltyku od XIII do połowy XVI w.: Materiały z konf. historyków radzieckich i polskich w Toruniu z r. 1988 / Red. M. Biskup. Toruń, 1990; Neitmann K. Um die Einheit Livlands: Der Griff des Ordensmeisters Berndt von der Borch nach dem Erzstift Riga um 1480 // Deutsche im Nordosten Europas / Hrsg. H. Rothe. Köln; W., 1991. S. 109-137; Kostrzak J. Die Ständeprobleme in Altlivland im 15. Jh. // Die Anfänge der ständischen Vertretungen in Preussen und seinen Nachbarländern / Hrsg. H. Boockmann, E. Müller-Luckner. Münch., 1992. S. 151-158; Назаренко А. В. «Натиск на Восток» или «свет с Востока»?: История русско-нем. отношений в кругу стереотипов // Славяноведение. М., 1992. № 2. С. 32-43; Neitmann S. Von der Grafschaft Mark nach Livland: Ritterbrüder aus Westfalen im livländischen Deutschen Orden. Köln etc., 1993; Ritterbrüder im livländischen Zweig des Deutschen Ordens / Hrsg. L. Fenske, K. Militzer. Köln etc., 1993; Baltische Länder / Hrsg. G. von Pistohlkors. B., 1994, 20022; Бойцов М. А., Ткаченко Н. Г. Вместо Палестины - Ливония // ВМУ: Ист. 1995. № 2. С. 59-77; Cristiansen E. The Northern Crusades: The Baltic and the Catholic Frontier, 1100-1525. L., 19972; Jähnig B. Der Kampf des Deutschen Ordens um die Schutzherrschaft über die livländischen Bistümer // Ritterorden und Kirche im Mittelalter / Hrsg. Z. H. Nowak. Toruń, 1997. S. 97-111; idem. Der Deutsche Orden und die livländischen Bischöfe im Spannungsfeld von Kaiser und Papst // Von regionaler zu nationaler Identität: Beitrage zur Geschichte der Deutschen, Letten und Esten vom 13. bis zum 19. Jh. Lüneburg, 1998. S. 47-63; idem. Verfassung und Verwaltung des Deutschen Ordens und seiner Herrschaft in Livland. B., 2011; Назарова Е. Л. Место Ливонии в отношениях между Новгородом и Псковом: 1-я четв. XIII в. // Ист. археология: Традиция и перспективы: Сб. ст. М., 1998. С. 350-360; Selart A. Confessional Conflict and Political Co-operation: Livonia and Russia in the 13th Cent. // Crusade and Conversion on the Baltic Frontier, 1150-1500 / Ed. A. V. Murray. Aldershot, 2001. P. 151-176; idem. Fürst Konstantin von Polock und die Geschichte Livlands im dritten Viertel des 13. Jh. // Forschungen zur baltishen Geschichte. Tartu, 2006. N 1. S. 29-44; idem. Livland und die Rus' im 13. Jh. Köln, 2007; idem. Der livländische Deutsche Orden und Russland // L'Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico: Incontri e scontri tra religioni, popoli e culture / Ed. H. Houben, K. Toomaspoeg. Galatina, 2008. P. 253-287; idem. Political Rhetoric and the Edges of Christianity: Livonia and Its Evil Enemies in the 15th Cent. // The Edges of the Medieval World / Ed. G. Jaritz, J. Kreem. Bdpst., 2009. P. 55-69; idem. Ein westfälisch-russischer Krieg 1443-1448?: Bemerkungen zum Krieg des livländischen Deutschen Ordens gegen Novgorod // Zschr. f. Ostmitteleuropa-Forschung. 2012. Bd. 61. H. 2. S. 247-262; idem. Livland, ein russisches Erbland? // Russland an der Ostsee: Imperiale Strategien der Macht u. kulturelle Wahrnehmungsmuster (16.- 20. Jh.) / Hrsg. K. Brüggemann, B. Woodworth. Köln, 2012. S. 29-65; idem. Die Reformation in Livland und konfessionelle Aspekte des livländischen Krieges // L. Arbusow (1882-1951) und die Erforschung des mittelaterlichen Livland / Hrsg. I. Misa ns, N. Angermann. Köln, 2014. S. 339-358; idem. Livonia, Rus' and the Baltic Crusades in the 13th Cent. Leiden; Boston, 2015; Kreem J. The Teutonic Order in Livonia: Diverging Historiographic Traditions // The Crusades and the Military Orders: Expanding the Frontiers of Medieval Latin Christianity / Ed. Zs. Hunyadi, J. Laszlovsky. Bdpst., 2001. P. 467-479; idem. The Teutonic Order as a Secular Ruler in Livonia: The Privileges and Oath of Reval // Crusade and Conversion on the Baltic Frontier, 1150-1500. Aldershot, 2001. P. 215-232; idem. Der Deutsche Orden und die Reformation in Livland // The Military Orders and the Reformation: Choices, State Building, and the Weight of Tradition / Ed. J. A. Mol e. a. Utrecht, 2006. P. 43-58; idem. Der Deutsche Orden in Livland: Die Heiden, Landvolk u. Undeutsche in der Livländischen Heeresverfassung // L'Ordine Teutonico tra Mediterraneo e Baltico. Galatina, 2008. P. 237-251; Wolter von Plettenberg und das mittelalterliche Livland / Hrsg. N. Angermann, I. Misa ns. Lüneburg, 2001; Sach M. Hochmeister und Grossfürst: Die Beziehungen zwischen dem Deutschen Orden in Preussen und dem Moskauer Staat um die Wende zur Neuzeit. Stuttg., 2002; Бессуднова М. Б. Рыцарство средневек. Ливонии // Одиссей: Человек в истории, 2004. М., 2004. C. 84-97; она же. Походы магистра Вальтера фон Плеттенберга на Псковщину в 1501 и 1502 гг.: (По данным ливонских источников) // Археология и история Пскова и Псковской земли. М., 2007. Вып. 52. С. 157-184; она же. Великий Новгород и Ливонский орден. Вел. Новг., 2012; она же. «Русская угроза» в ливонской орденской документации 80-х и нач. 90-х гг. XV в. // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. СПб., 2014. № 1. С. 144-156; она же. Россия и Ливония в кон. XV в.: Истоки конфликта. М., 2015 [Библиогр.: С. 430-445]; Fonnesberg-Schmidt I. The Popes and the Baltic Crusades, 1147-1254. Leiden, 2007; Bieber U. Der Deutsche Ritterorden - der «Erzfeind» der mittelalterlichen Rus' // Intertextuality, Reception and Performance: Interpretations and Texts of Medieval German Literature: (Kalamazoo Papers 2007-2009) / Ed. S. Jefferis. Göppingen, 2010. P. 157-170; Вебер Д. И. Влияние Реформации на репрезентацию ландмайстеров Тевтонского ордена в Ливонии // Балтийские исслед. Калининград, 2010. С. 72-83; Маазинг М. «Русская опасность» в письмах Рижского архиеп. Вильгельма // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2010. № 1. С. 184-194; Пашуто В. Т. Русь. Прибалтика. Папство: Избр. ст. М., 2011; Gładysz M. W. The Forgotten Crusaders: Poland and the Crusader Movement in the 12th and 13th Cent. Leiden; Boston, 2012; Hormuth D. Livonia est omnis divisa in partes tres: Studien zum mental mapping der livländischen Chronistik in der Frühen Neuzeit (1558-1721). Stuttg., 2012; Хрусталёв Д. Г. Северные крестоносцы: Русь в борьбе за сферы влияния в Вост. Прибалтике XII-XIII вв. СПб., 2012 [Библиогр.: С. 565-602]; Баранов А. Магистр Ливонского ордена Бернд фон дер Борх и Псковская земля в контексте ливонских внутриполитических отношений (1470-1474) // Археология и история Пскова и Псковской земли. 2013. Вып. 58. С. 133-142; Ледовое побоище в зеркале эпохи: Сб. ст. / Ред.: М. Б. Бессуднова. Липецк, 2013; Филюшкин А. И. Изобретая первую войну России и Европы: Балтийские войны 2-й пол. XVI в. глазами современников и потомков. СПб., 2013.