БХАКТИ

[санскр.   - причастность, преданность, любовь (к богу)], одно из важных понятий индуизма, обозначающее преданность и любовь адепта (бхакта) к личному божеству; в более широком смысле - эмоционально-эстетическое и мистико-аскетическое служение одному богу.

Впервые Б. встречается в Бхагавадгите, где бхакти-марга (путь любви) назван одним из основных путей освобождения (мокши) наряду с джняна-маргой и карма-маргой. Шанкара, выдающийся представитель адвайта-веданты, ставил бхакти-маргу гораздо ниже джняна-марги (пути высшего знания и мистического созерцания), т. к. первый путь, связанный с личным богом и сохраняющий двойственность, с т. зр. Шанкары, целиком принадлежит иллюзорному миру (майе); второй путь избавляет от иллюзорности, рассеивает авидью (неведение) и проясняет подлинную реальность чистого, недвойственного и безличного абсолюта Атмана-Брахмана. Полемизирующий с Шанкарой Рамануджа, основатель вишишта-адвайта-веданты, считает Б. главным путем к мокше, ибо он реально (а не иллюзорно) выводит адепта из сансары (цепочки бесконечных перерождений), ликвидирует авидью и через общение бхакта с личным богом (культовым вариантом аватары) возносит человека к богу-создателю Ишваре, к-рый тождествен безличному Брахману. Рамануджа утверждает также истинную реальность божества, как личного, так и безличного, к-рое ставит выше первого.

В XIII-XVI вв. Б. широко распространилось в Индии в виде «движений бхакти», принимавших часто межкастовый или межконфессиональный характер (в т. ч. породивших сикхизм). К «движениям бхакти» относятся: ниргун-Б. («бескачественное», в основном межконфессиональное) и сагун-Б. («определенного качества», или конфессиональное, т. е. индуистское). Сагун-Б. в свою очередь имеет различные направления, в т. ч. кришнаитское и рамаитское. К ниргун-Б. принадлежат поэты-мистики (санты), по духу близкие суфиям, их творчество частично вошло в священную кн. сикхов «Ади грантх». Один из сантов, легендарный Кабир (ок. 1440-1518), призывал преодолеть индуистско-мусульм. различия и почитать единого высшего и в конечном счете безличного бога, не требующего никакого внешнего культа, а только аскетического подвига и горячей сердечной любви, в к-рой растворяется адепт. При обращении к богу Кабир намеренно использует как индуистские имена (Ниргун, Атма, Анант, Рам и т. д.), так и мусульманские (Аллах, Карим, Эмир и т. д.). К кришнаитскому Б. относятся произведения Чайтаньи, Валлабхи, а также мн. др. поэтов и философов, учивших преимущественно в традициях веданты о любовно-духовном союзе человека и бога, образом и символом к-рого выступает страсть пастушки к Кришне, аватаре Вишну. В учении пушти-марг мокша заменялась высшим состоянием любовного переживания единства человека с Кришной (состояние «пушти» - божественной поддержки), но при этом личность человека и личность бога не сливались друг с другом. Кришнаитское движение Б. носило довольно демократический характер, т. к. в их общины принимали низкорожденных и мусульман; рамаитское имело демократическую направленность только в отношении языка (способствовало развитию местных разговорных пракритов в отличие от древнего священного санскрита), не касаясь кастовой системы. Крупнейшим представителем этого движения является Тулсидас, автор поэмы «Рамачаритаманаса». Он воспевал все пути, ведущие к мокше, включая преданность личному богу-«спасителю» Раме, аватаре Вишну, и реставрировал традиц. индуистские ценности во главе с кастовым делением. Рамаитское Б., как и др. течения, модернизировало индуизм и через культ мн. его представителей (Кабира, Тулсидаса и др.) стало частью его «ортодоксальной» традиции. Однако у совр. индусов понятие Б. снова оказалось на периферии религ. сознания, а общины весьма немногочисленных последователей Б. больше похожи на секты.

С метафизической т. зр., суть Б. как учения - теизм, но, поскольку личного бога в его абсолютном значении инд. религии не знают, то бог здесь становится личностным только по отношению к бхакту. Кроме того, личность бхакта растворяется в мокше, признаваемой высшей целью в большинстве учений Б. (кроме пушти-марг), поэтому переживание любви к богу здесь не самоцель, но средство, «путь». Если же высшая цель - состояние пушти (т. н. созерцательное Б.- садхана-Б. и др.), то личностные свойства бога сохраняют свое значение только для бхакта, а суть Кришны как аватары Вишну по-прежнему безлична. Границы инд. (как и всякого языческого) теизма т. о. простираются лишь до функционального, атрибутивного понимания личности и не охватывают субстанциональную, ипостасную концепцию бога как личности.