БЛАЖЕНСТВО

состояние приобщенности благу; в правосл. понимании - состояние совершенной духовной радости пребывающего в Божественной любви человека, достигнутое благодаря единению с Богом, обожению.

В Синодальном переводе Свящ. Писания терминами «Б.», «блаженный» в большинстве случаев передаются евр.  , греч. μακαρισμός (Рим 4. 9), μακάριος (Мф 5. 3-11; Лк 6. 20-22 (Заповеди блаженства); Мф 13. 16; Лк 11. 28; 12. 37; 14. 14, 15; Ин 13. 17; 20. 29; 1 Петр 3. 14; 4. 14; Рим 4. 7, 8; и др.). В Септуагинте μακάριος (в основном перевод  ) используется как понятие блаженного, счастливого человека (Иов 5. 17; Пс 1. 1; 2. 12; 39. 5; 40. 2; 64. 5; 83. 13; 93. 12; 111. 1; 118. 1, 2; 145. 5; Притч 3. 13; 8. 34; Ис 30. 18; и др.).

Сотворение Адама и введение человека в рай. Роспись юж. паперти Воскресенского собора в Тутаеве. 1679–1680 гг.

Сотворение Адама и введение человека в рай. Роспись юж. паперти Воскресенского собора в Тутаеве. 1679–1680 гг.

В древнегреч. лит-ре μακαριότης, μακάριος обозначали преимущественно блаженное, чуждое страданий существование богов и людей, проявляющееся и во внешнем благополучии. Понятие Б. передавалось также словами: εὐδαιμονία - для обозначения Б., возможного лишь при покровительстве благого божества, демона (δαίμων), часто использовалось как синоним μακαριότης; ὄλβος - для обозначения в основном внешнего счастья, благосостояния, богатства; εὐτυχία - счастья, удачи, везения, соотносимых с понятиями рока, случая; ἡδονή - удовольствия, чувственного наслаждения. Понятия Б. и счастья в греч. античности употреблялись, т. о., как синонимы.

Античная этика рассматривает стремление человека к Б., счастью как естественное свойство его природы и цель жизни. В античном языческом мировоззрении, не знающем понятия первородного греха, мир предстает как «вечно-юное и самодовлеющее телесное бытие», «так что все бытие превращается в блаженное состояние цветущего прекрасного тела» (Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 71). Образцом блаженного состояния выступает душевно-плотская счастливая жизнь античных богов. В древнегреч. философии понятие Б. соотносится с развитием учения о природе блага (см. ст. Благо). «Языческие мудрецы,- говорит свт. Василий Великий,- пускались в умозрения о цели человеческой [жизни], но они разошлись в понятии о сем. Одни утверждали, что эта цель есть знание, другие же - успешное действование, иные - разнообразное употребление жизни и тела, а другие, став скотоподобными, говорили, что эта цель есть удовольствие» (Basil. Magn. Hom. in Ps. 48). Платон истолковывает Б. (счастье) как обладание мудростью и правильное пользование ею: «...у кого налицо мудрость, тот не нуждается в другом счастье» (Plat. Euthyd. 280b). Со знанием, мудростью Б. (счастье) связано у Сократа и сократиков. В стоицизме счастье заключается в добродетели, к-рая противоположна пороку и «есть согласованность предрасположения [с природой]» (Diog. Laert. VII 89). Для Эпикура Б.- наслаждение, чувственная данность; конечной целью блаженной жизни являются телесное здоровье и душевная безмятежность (Ibid. X 128). Если в античной философии и намечалось представление о духовном Б., то оно предполагало растворение человека в безликом мире умопостигаемого. Так, согласно Порфирию, Плотин перед смертью сказал, что сейчас он «попытается слить то, что было божественного в нем, с тем, что есть божественного во Вселенной» (Porphyr. Vita Plot. 2).

В ВЗ представление о Б. (евр.  ) было связано с Божиим благословением человека. Бог благословляет «ходящего в законе Господнем», «боящегося Господа», «всем сердцем ищущего» Бога и «уповающего на Него» (Пс 118. 1, 2; 127. 1; 2. 12; Ис 30. 18; ср.: Пс 1. 1; 39. 5; 111. 1; Притч 16. 20), т. е. человека праведного, живущего по Закону. Благословение означает покровительство, помощь Бога праведнику как награду за добродетели. Благословенность и есть счастливая, блаженная жизнь, к-рая выражается в многочисленном потомстве, благополучии, долголетии, мире: «Блажен, кому помощник Бог...» (Пс 145. 5). Блажен и тот, кого Бог наказывает для вразумления (Иов 5. 17; Пс 93. 12). Вместе с тем в ВЗ прикровенно присутствует вера в то, что Бог не оставляет уповающего на Него и после смерти (Пс 15. 1, 10): «Блаженство [  - приятности] в деснице Твоей вовек» (Пс 15. 11). Эсхатологическую окраску понятие Б. приобретает у пророков: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц...» (Ис 25. 8); «и радость вечная будет над головою их» (Ис 35. 10); «...многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание... и разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде - как звезды, вовеки, навсегда» (Дан 12. 2-3).

Шествие праведных в рай. Лоно Авраамово и благоразумный разбойник в раю. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

Шествие праведных в рай. Лоно Авраамово и благоразумный разбойник в раю. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

Сущность Б. в полноте раскрывают учение Христа и Свящ. Предание Церкви. Бог как Высшее, Истинное Благо является источником Б. и Сам называется блаженным (1 Тим 1. 11; 6. 15): «...подлинно блаженно сие источное добро, к Которому все обращено, Которого все желает...» (Basil. Magn. Hom. in Ps. 1). Б., единением с Богом в любви (Basil. Magn. Hom. 9), было райское состояние человека (Athanas. Alex. De incarn. Verbi. 11). Райское Б. человека все более совершенствовалось бы по мере исполнения им заповедей Творца (Aug. De Gen. XI 18. 24). Через человека в обожении должно было объединиться все мировое бытие, что доставило бы твари вечное и непреложное Б. (Епифанович С. Прп. Максим Исповедник и византийское богословие. М., 1996. С. 76-77; ср.: Лосский В. Догматическое богословие. С. 244-245). Но, преступив заповедь о послушании Божественной воле (Быт 3. 1-7), Адам и Ева лишились познания Истинного Блага, утратив тем самым состояние Б. (Быт 3. 16-24). Представление о благе потеряло для падшего человека четкие ориентиры. Удалившись от Творца, человек стал заменять стремление к Богу стремлением к тварным «ценностям»: из свободного и блаженного сына Божия он легко превратился в раба чувственных наслаждений, называя «блаженным то, что не имеет никакой цены: богатство, здравие, блистательную жизнь,- все, что по природе своей не есть добро» (Basil. Magn. Hom. in Ps. 1). В поисках источника Б. человек, рождаемый «по закону наслаждения» (Maximus Conf. Quaest. ad Thalas. 61), обращается к тварному миру, желая обрести Б. в максимальном удовлетворении душевных и телесных чувств. «Свое высшее благо он более склонен полагать в самоуслаждении» (Сергий (Страгородский), архиеп. С. 15).

Б. человека после грехопадения понимается как восстановление утраченного богообщения, к-рое стало возможным в результате Воплощения Бога. В НЗ используется неск. выражений, характеризующих Б., открытое перед человеком Спасителем: Царство Небесное (Мф 4. 17; 5. 3); утешение (Мф 5. 4); наследование земли (Мф 5. 5); насыщение (Мф 5. 6; Лк 6. 21); помилование (Мф 5. 7); лицезрение, познание Бога (Мф 5. 8; 1 Ин 3. 2; 1 Кор 13. 12); богосыновство (Мф 5. 9; Гал 4. 5-7); приобщение вечной жизни (Ин 6. 47-51, 54, 58; 17. 2-3); пребывание в любви (1 Ин 4. 16); вхождение в радость Господню (Мф 25. 21, 23); во славу Господа (Рим 8. 18); в покой Господа (Евр 4. 1-11).

Цель Боговоплощения состояла в том, чтобы «сделать [человека] богом и причастником высшего блаженства» (Greg. Nazianz. Or. 2. 22). Первым человеком, обретшим высшее Б., стала Божия Матерь. В словах израильтянки, обращенных ко Христу, о Его Матери: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» (Лк 11. 27),- выражено ветхозаветное понятие Б. как состояние Божией благословенности. Но Богородица благодаря величайшему смирению, исполнению Божией воли явила миру наивысшее Б., обожение. В единении с Богом, к-рое восстановил Христос («...да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино...» - Ин 17. 21), человек принимает всю полноту Б. «Иисус Христос,- пишет свт. Тихон Задонский,- все блаженство у Себя имеет, какое может быть, и блаженство истинное и неподвижимое... Кроме Него нет никакого блаженства» (Тихон Задонский, свт. Т. 3. С. 140). Б. как вечная жизнь противопоставляется в НЗ вечным мучениям, второй смерти (Мф 25. 46; Откр 21. 8). Небесное Царство, вечная жизнь, бытие с Богом без подверженности к.-л. губительному изменению есть Б. буд., вечное. Состояние вечного Б., понимаемое сотериологически (как спасенность человека) и эсхатологически (как вечная жизнь в Царстве Божием), имеет, т. о., онтологический статус.

Ограниченность опыта и познания падшего человека не позволяет в полной мере представить суть буд. Б.: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор 2. 9). Полнота Б. достигается только в вечности, но Церковь Христова, таинственно соединяющая два плана бытия: временное и вечное,- предоставляет возможность богообщения уже здесь, на земле, приуготовляя христианина к Б. вечному. В земной жизни «достойные души... получают залог и начатки того наслаждения, той радости, того духовного веселия, которых святые в царстве Христовом будут приобщаться в вечном свете» (Macar. Aeg. De orat. I). Опытом блаженного состояния («хорошо нам здесь быть» (Мф 17. 4; Мк 9. 5; Лк 9. 33)), преподанным Спасителем в дни Его земной жизни апостолам, было Преображение на горе Фавор. Озарив апостолов Нетварным светом, Господь явил людям Славу, к-рой облечены святые. Кроме того, Фаворское преображение, по словам свт. Григория Паламы, показало и потерянное Адамом состояние догреховного Б. (Greg. Pal. Capita. 67). О соотношении состояний райского, земного и вечного Б. блж. Августин писал: человек мог быть «в раю гораздо больше блаженным, чем блаженны святые в настоящей жизни, некоторым, конечно, низшим образом, чем будут блаженны святые в вечной жизни» (Aug. De Gen. XI 18. 24). Свящ. Писание, согласно св. Ефрему Сирину, учит о различных степенях Б. и в вечной жизни: «В доме Отца... обителей много» (Ин 14. 2). «...В будущем веке,- пишет св. Ефрем,- все праведные водворяются нераздельно, в единой радости. Но каждый в своей мере озаряется единым мысленным Солнцем и по степени достоинства почерпает радость и веселие» (Ephraem Syr. De mans. beat.).

“Души праведных в руце Божией”. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

“Души праведных в руце Божией”. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

Для достижения блаженного состояния в Царстве Небесном человек должен деятельно воспринять Божественную благодать, очищающую его от греха и делающую способным к соединению с Богом. Удел Б. человека, по словам свт. Феофана Затворника, зависит от «совершенств», стяженных трудами на земле, в к-рых проявится Божественная слава (Феофан Затворник, свт. Толкование на 2 Фес // он же. Толкования посланий ап. Павла. М., 1998Р. С. 286). «Земная жизнь - сеяние, а загробная - жатва, и потому человек должен сеять добро, чтобы потом наследовать блаженство» (Сергий (Страгородский), архиеп. С. 57; ср.: Гал 6. 7-10).

Путь восхождения к высшей духовной радости богообщения заключается в покаянии, т. е. изменении ума и сердца, вере, стремлении жить по воле Божией, молитве, благодарении, соблюдении Заповедей блаженства: смиренномудрии, плаче о грехах и жажде правды, умягчении сердца кротостью и милосердием, желании стать соработником Бога в миротворчестве, в доброделании, в творении прежде всего своего духовного мира, ради чего человек готов радостно терпеть поношения, гонения, скорби, страдания, даже смерть за Христа. На этом пути человек по благодати Божией имеет «проявление в душе Небесного Царства, как залог спасения, как предощущение вечного блаженства» (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 520). Через таинства Церкви человек делается причастником вечного Б. Приобретаемую духовную радость он «внутрь себя имеет... и с собою износит... от мира сего, и приносит в небесное свое отечество, и от блаженства в вечное и совершеннейшее блаженство приходит, где будет душею и телом совершенно блажен» (Тихон Задонский, свт. Т. 4. С. 97).

«Признаком блаженства» является «непрестанная и тени не имеющая радость, происходящая от добродетели» (Greg. Nyss. De beat. 1). «В сознании Церкви православной... понятия добра и блаженства всегда имели внутреннюю сообразность и родство», «качественное тожество» (Сергий (Страгородский), архиеп. С. 14). Эта связь постигается тогда, когда, с одной стороны, «добродетель перестает быть внешним законом и подвигом, а делается высшим благом человека» (Там же) и, с др. стороны, когда Б. становится необходимым следствием нравственности, «неотъемлемым моментом христианского совершенства» (Зарин. С. 146).

Торжество праведных в Небесном Иерусалиме. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

Торжество праведных в Небесном Иерусалиме. Икона “Страшный Суд” из Благовещенского собора Сольвычегодска. 2-я пол. XVI в. (СИХМ). Фрагмент

Начальной ступенью Б. является «познание себя» (Тихон Задонский, свт. Т. 5. С. 329-330), осознание человеком глубины своего греха, ибо «зрение падения своего уже есть блаженство для падшего человека. Видящий падение свое способен... уверовать в Евангелие живой верой. Такое состояние - дар благодати, действие благодати, ее плод, а потому и блаженство» (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 520-521). Лучшее средство к познанию себя - посылаемые Богом искушения (Тихон Задонский, свт. Т. 5. С. 329-330), поэтому путь духовного делания «претруден и многоопасен», исполнен «внимания, напряжения, труда и борьбы» (Феофан Затворник, свт. С. 12). Б. достигается только тогда, когда человек живет по воле Божией, предоставляет над собой «царствовать Богу» (Basil. Magn. Hom. in Ps. 48), сообразуя свою волю с волей Божественной.

Человеку невозможно достичь Б. без страданий, его необходимо выстрадать: «...многими скорбями надлежит... войти в Царствие Божие» (Деян 14. 22). О пользе страданий говорят св. отцы, рассматривая их как благо, способствующее духовному возрастанию человека (Ioan. Chrysost. Ad popul. Antioch. IV 1). Добродетельная жизнь по заповедям Божиим ведет к победе над страстями, обретению душевного покоя. «Христиане... внутрь могут и должны иметь покой всегда и на всяком месте... Сие есть наше в сем веку блаженство; сие есть превожделенное субботство...» (Тихон Задонский, свт. Т. 5. С. 329). Этот покой заключается в постоянном «искании Божественного света, который псалмопевец Давид назвал «ликом Бога»» (Рафаил (Карелин), архим. С. 196; ср.: Пс 26. 8-9). Божественный свет Фавора озаряет душу человека благодаря его покаянному чувству и непрестанной молитве. Непрестанная Иисусова молитва очищает человека «от всякого рода душевной порчи, вызванной грехопадением, и делает его способным к духовному преображению и к восприятию божественной благодати, открывает перед ним возможности взойти на высшую ступень совершенства и желаемого единения с Богом» (Петр (Пиголь), игум. Прп. Григорий Синаит и его духовные преемники. М., 1999. С. 22-23).

Об опасности ложного Б. предостерегали св. отцы. «Не сочини сам себе блаженства: гордое и глупое самомнение может сочинить для человека такое блаженство», к-рое «в течение всей жизни будет обманывать тебя, льстить тебе, лишит истинного блага на земле и на небе» (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 523). «Сочиненное», ложное, Б.- то, к к-рому стремятся тщеславие и самолюбие и к-рое не является плодом покаяния, смирения, слез, милосердия, любви.

Обретение Б. возможно для всех христиан. Но о вступивших на особый путь, путь монашества, имеющих «перед собой лишь одну цель - угодить Богу» (Serap. Thmuit. Ep. ad monach. I), свт. Серапион Тмуисский говорит: «Блаженны несущие воинскую службу Единосущной Троице!», врата рая «отверзла ваша любовь к Богу. Уже здесь вы блаженны, а после здешней жизни будете еще более блаженными» (Ibid. XI). Через монашествующих Господь являет милости всем любящим и прославляющим Его: «Мир блажен благодаря вам: пустыни освящаются вами и вселенная спасается вашими молитвами... дождь ниспосылается на землю, она покрывается зеленью, и деревья в сохранности приносят плоды свои... являя силу коленопреклонных молений ваших» (Ibid. III).

В зап. средневек. богословии Б. рассматривалось, как правило, в качестве субъективного аспекта категории блага (см. ст. Благо).