ЛЕПОРСКИЙ

П. И. Лепорский. Фотография. 10-е гг. ХХ в.

П. И. Лепорский. Фотография. 10-е гг. ХХ в.

Помимо лекций по догматическому богословию Л. принадлежит немало научных и публицистических работ в области богословия, апологетики, церковной истории, а также проповеди, справочные библиографические статьи и рецензии (Бохонский. 2003. С. 20-21).

В структуре изложения догматического богословия Л. следовал еп. Сильвестру (Малеванскому), к-рый делил содержание догматики на учение о Боге в Самом Себе и о Боге в отношении к тварному миру. Свой материал Л. распределил следующим образом: введение в науку (цель и предмет науки, учение о триедином Боге); учение о Боге Отце (учение о творении и Промысле), о Боге Сыне (учение о спасении), о Боге Духе Святом (учение о благодати). Рукописи лекций Л. сохранились практически за каждый учебный год и находятся в б-ках С.-Петербурга (СПбДА, РНБ ОР, БАН, ГМИР).

Говоря об ипостасном единении двух природ во Христе, Л. касается вопроса о двойстве сознаний Богочеловека. То, что данный вопрос не рассматривался в отечественной догматике, Л. объясняет «боязливым старанием держаться буквы святоотеческого учения, не выступать за границы определенно формулированных там положений». По мнению Л., учение о двойстве воль и действований находит объяснение только в признании двойства сознания во Христе, и если древняя Церковь не вынесла по этому поводу суждения, то только потому, что у святых отцов на 1-е место выдвигалось понятие воли. С развитием психологической науки, когда на определенном этапе главным предметом ее изучения становится сознание (2-я пол. XIX - нач. XX в.; В. Вундт, У. Джеймс), богословы обращаются к проблеме двойственности сознания во Христе (Ф. Г. Р. Франк, прот. Николай Малиновский, Т. Моррис и др.). Л. считает, что эта проблема должна получить развитие (Лекции по догматическому богословию. 1911. С. 114-129). Однако церковное вероучение не восприняло концепцию «двойственности», утверждая единственность сознания и личности Христа.

В разделе, посвященном первосвященническому служению Иисуса Христа, Л. отвечает на вопрос о том, кому была принесена крестная Жертва. По словам Л., Жертва «была принесена тому закону, который от вечности дал право на жизнь и блаженство только одному добру, а зло и грех обрек на небытие и страдание» (Там же. С. 295). Спасти людей без страдания значило бы для Бога примириться с грехом, отречься от Самого Себя. Все попытки отыскать иной объект принесения Жертвы Л. называет «напрасной тратой остроумия». Таких попыток он насчитывает 2: 1-е объяснение гласит, что выкуп был принесен диаволу, а точнее путем обмана диавола; 2-е - что Жертва Христа есть удовлетворение, принесенное Богу (Там же. С. 295-302; см. ст. Искупление). В качестве примечания Л. рассматривает вопрос о виновности всего человечества в смерти Христа. На крест Сына Божия возвели «те силы тьмы, которые господствовали в мире - фарисеизм в иудействе и безверие в язычестве». По мысли Л., даже без Каиафы и Пилата эти силы все равно привели бы земную жизнь Христа к одному и тому же концу. Однако смерть Спасителя стала благословением человечеству, Он умер не от людей, а за людей (Там же. С. 302-303).

На лекциях Л. периодически делал краткие обзоры главных направлений догматики на Западе. Так, в 1904 г. им был сделан обзор новейших зап. учений в области христологии (Из лекций по догматическому богословию. 1904). На практических занятиях, которые были введены академическим уставом 1910-1911 гг., Л. в 1911 г. дал критический разбор книги Джеймса «Многообразие религиозного опыта» (1902), а также представил предварительные сведения об «Исповедании» патриарха Александрийского Митрофана (Критопулоса) и «Исповедании» патриарха К-польского Геннадия II Схолария. В 1912 г. на практических занятиях Л. разбирал со студентами «Исповедание» патриарха Иерусалимского Досифея II Нотары и «Православное Исповедание» митр. Киевского и всея Руси Петра (Могилы).

В 1897 г. Л. представил в Совет СПбДА на соискание степени магистра богословия соч. «История Фессалоникского экзархата до времени присоединения его к Константинопольскому патриархату». Диссертация представляла собой переработанное и дополненное кандидатское сочинение Л. Об актуальности темы диссертации писал Болотов: «С 1892 г. история Фессалоникской Церкви получила интерес особого свойства. В декабре 1891 г. в Sitzungsberichte мюнхенской академии наук появилась статья профессора Фридриха, в которой этот знаменитый старокатолический ученый доказывает, что так называемый «Сборник Фессалоникской Церкви» (26 документов) есть колоссальный подлог в интересах папства. Из этого следовало, что все, писавшие по истории Фессалоникской Церкви и неизбежно пользовавшиеся названным сборником, шли по ложному следу. Правда, уже в 1892 г. французский академик профессор авве Дюшен высказался решительно против такого открытия мюнхенского профессора и его воззрению противопоставил свое собственное освещение спорных событий, но обстоятельного опровержения статьи Фридриха Дюшен не дал» (РНБ ОР. Ф. 88. Д. 141. Л. 1-1 об.). Обширная монография Л. состояла из 25 глав и приложения. Среди большого перечня тезисов, вынесенных на защиту, был и тезис о подлинности «Сборника Фессалоникской Церкви». Офиц. оппоненты, проф. И. С. Пальмов и проф. А. И. Бриллиантов, высоко оценили диссертацию. Пальмов отмечал: «Трудолюбие и дарования автора, методическое изучение предмета исследования - притом под руководством такого несравненного ученого, каким был незабвенный наш профессор В. В. Болотов, помогли ему вести свою трудную ученую работу с успехом и прийти к выводам, в научном отношении обоснованным» (Журналы заседаний Совета СПбДА за 1900-1901 уч. год. СПб., 1901. С. 252). Защита состоялась 7 июня 1901 г. (Два коллоквиума в нашей академии и завершение учебного года // ЦВ. 1901. № 24. Ст. 764). 26 июня того же года Л. был утвержден в степени магистра богословия. В 1902 г. за диссертационное сочинение Л. была присуждена академическая премия им. митр. Григория (Постникова) (Журналы заседаний Совета СПбДА за 1901-1902 уч. г. СПб., 1902. С. 113-118).

С 1895 по 1906 г. редакция академических журналов «Христианское чтение» и «Церковный вестник» издала полное собрание Слов и поучений свт. Иоанна Златоуста, поэтому обращение к наследию святителя среди профессоров и студентов столичной академии особенно в этот период времени было закономерным. Л. посвятил статью учению свт. Иоанна о совести (Учение святого Иоанна Златоуста о совести. 1898).

В 1903 г. Л. опубликовал рецензию на книгу А. Гарнака «Сущность христианства» (Das Wesen des Christentums). Книга этого нем. теолога и историографа, представителя т. н. либеральной теологии, вызвала широкий резонанс и стала одним из самых читаемых богословских сочинений на рубеже веков. Напечатанная в 1900 г., она практически сразу была переведена на англ., дат., голл. языки; русский перевод вышел в 1907 г. В рецензии Л. отмечает, что сочинение Гарнака имеет положительное значение, будучи своеобразной апологией христианства, указывает, что в рассуждениях Гарнака о Евангелии и аскетизме, Евангелии и социальном вопросе, Евангелии и праве «можно найти интересные и полезные мысли». Вместе с тем, по мнению Л., Гарнак, «бросив укор в духовной слепоте» 19 векам существования христианства, с самоуверенностью заявляет, что «мы в Берлине постигли, наконец, истину». Для этого, пишет Л., нужно «обладать поистине титанической смелостью и… поистине сатанинской научной гордостью» (Христианство и современное мировоззрение. 1903. С. 28-31). Отвечая на критику Гарнака в адрес христологии, к-рая, по его мнению, не дает умиротворения христ. миру, Л. замечает, что главный смысл догмата Боговоплощения заключается в том, что «христианство без Божества Христа - красивая форма без идеи, тело без духа жизни» (Там же. С. 44).

Работа Л. «Тридцать девять членов церкви английской» (1904), вероятно, явилась ответом на книгу англиканского еп. Солсбери Дж. Вордсворта «Учение англиканской церкви о некоторых предметах веры, изложенное для осведомления православных христиан Востока в форме вопросов и ответов» (Florovsky G. The Orthodox Church and the Ecumenical Movement // A History of the Ecumenical Movement, 1517-1948. L., 1954. P. 123). В статье Л. критически рассматривает в соотношении с правосл. вероучением 3 пункта англикан. учения, вызывавшие наибольшие споры: учение о предопределении, о Церкви и об иерархии, о таинствах.

16 янв. 1905 г. Л. был избран экстраординарным профессором СПбДА. Л. руководил написанием канд. диссертаций студентами академии, чаще всего предлагал темы, связанные с развитием отечественной богословской мысли в XIX в. Так, напр., отдельные работы были посвящены богословскому наследию свт. Феофана Затворника (Говорова) (Острогорский И. Е. Данные для науки Догматического богословия в сочинениях епископа Феофана, бывшего Владимирского. СПб., 1897) и св. прав. Иоанна Кронштадтского (Спасский И. О. Иоанн Кронштадтский как богослов. СПб., 1913). Цикл студенческих исследований был посвящен обзору догматических сочинений отечественных богословов 2-й пол. XIX в. (Простосердов А. Обзор богословско-догматической литературы с 1860 по 1875 год. СПб., 1910; Ахматов А. Обзор русской богословско-догматической литературы с 1876 по 1890 год. СПб., 1910; Розов Н., свящ. Обзор русской богословско-догматической литературы с 1891 по 1905 год. СПб., 1910) (см.: Карпук. 2008. Прил. С. 104-106). Под рук. Л. в 1913 г. М. К. Сперанский (впосл. протоиерей и ректор ЛДАиС) написал канд. диссертацию на тему «Богословские воззрения В. С. Соловьева».

В дек. 1906 г. Л. был назначен председателем учрежденного при СПбДА студенческого богословского кружка. Предполагалось, что члены кружка будут еженедельно выступать с рефератами на богословские темы (В Петербургской духовной академии // Колокол. 1906. № 259. 2 дек. С. 3). На закрытые заседания кружка, где обсуждались вопросы адм. характера, посторонние лица не допускались. На открытых заседаниях зачитывались доклады с последующим обсуждением. Среди тем выступлений были: «Учение Льва Толстого о браке и критика его с христианской точки зрения», «6-я заповедь и война», «О современных задачах духовенства», «Гоголь как христианин». Часто заседания кружка, начинавшиеся в 6 часов вечера, продолжались до 12 часов ночи. В 1909 г. было принято решение приступить к подробному и детальному изучению творений свт. Григория Нисского (Богословский кружок студентов С.-Петербургской духовной академии // ЦВ. 1909. № 45. Стб. 1420-1421). Деятельность кружка продолжалась вплоть до начала первой мировой войны.

В 1901-1903 гг. Л. принимал участие в Религиозно-философских собраниях. На 17-м заседании выступил с программным докладом, в к-ром отрицал возможность догматического развития в правосл. вероучении (Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901-1903). М., 2005. С. 354-357) (см. ст. Догматического развития теория). Вплоть до 1917 г. Л. принимал участие в деятельности организованного в 1907 г. Петербургского религиозно-философского об-ва.

25 нояб. 1903 г. указом Синода Л. был назначен членом учрежденной в 1892 г. Комиссии по сношению со старокатоликами и англиканами под председательством архиеп. Финляндского и Выборгского Антония (Вадковского).

6 сент. 1907 г. резолюцией митр. Антония (Вадковского) Л. был определен настоятелем Воскресения Христова собора (Спас на Крови) в С.-Петербурге с оставлением в должности профессора академии. 14 сент. того же года рукоположен во диакона, 16 сент.- во иерея с награждением набедренником; 3 окт. награжден камилавкой и наперсным крестом; 14 окт. возведен в сан протоиерея. 15 мая 1914 г. последовало «высочайшее пожалование» Л. золотым наперсным крестом из Кабинета Его Величества. 6 мая 1916 г. награжден палицей.

24 авг. 1909 г. Л. вошел в Исполнительную комиссию Строительного комитета по сооружению в С.-Петербурге храма-памятника в честь 300-летия Дома Романовых. В 1916-1917 гг. был действительным членом Петроградского епархиального комитета Православного миссионерского об-ва. 29 окт. 1911 г. Мин-вом народного просвещения Л. был утвержден законоучителем С.-Петербургского историко-филологического ин-та. В обязанности Л. входило преподавание богословия на 1-3-м курсах, а также истории Церкви на историко-географическом отд-нии ин-та.

В 1912 г., когда началась 1-я Балканская война, Л. выступил с проповедью, в которой приветствовал борьбу «христолюбивых народов» за свободу. По мнению Л., рус. народ не должен был оставаться безучастным зрителем «начавшейся, может быть, последней борьбы Креста с Полумесяцем» (Три речи по случаю войны балканских союзников с Турцией. 1913. С. 7-10).

В 1914 г., после начала первой мировой войны, Л. призывал рус. народ выступить на защиту балканских народов «против новых варваров - немцев и австрийцев». «Все наши великие войны были войнами за священную свободу народов» (Слово перед молебном о даровании победы. 1914. Стб. 948). С 1 авг. 1914 по 1 сент. 1915 г. и с 1 мая по 1 окт. 1916 г. Л. был определен имп. мц. Александрой Феодоровной в Северный Ее Величества военно-санитарный поезд и был вынужден прервать преподавательскую деятельность.

23 дек. 1916 г. по ходатайству протопр. Георгия Шавельского Л. был назначен указом Синода Главным священником армий Румынского фронта с оставлением в занимаемых должностях. Однако неудачи рус. армии и события февр. 1917 г. вынудили Временное правительство рассматривать вопрос о расформировании фронта. 26 марта в Кишинёве собрался съезд духовенства Румынского фронта, на к-ром обсуждались проблемы, возникшие в связи с происшедшими событиями. С 15 дек. 1917 по 2 февр. 1918 г. Л. занимался демобилизацией священников армий фронта. 11 февр. 1918 г. в связи с упразднением должности Главного священника армий Румынского фронта Л. был уволен, а 30 июня фронт был полностью расформирован (РГВИА. Ф. 15566. Оп. 1. Д. 3. Л. 86 об.-120 об.).

Весной 1917 г. в связи с революционными событиями протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский подал на имя обер-прокурора Синода В. Н. Львова (10 марта) и в Синод (1 апр.) прошение об отставке. Вместо себя Шавельский рекомендовал Л. Часть военного и морского духовенства выступала против Шавельского и Л. Так, в мае 1917 г. в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов поступило заявление «группы военного духовенства, искренне близкого к народу и солдатам». В заявлении критиковались деятельность протопр. Георгия, а также кандидатура нового предполагаемого протопресвитера, Л.: «Возможно ли оставлять в войсках на службе человека (Шавельского.- Авт.)… который говорит, что политика последних двух лет ему была открыта, и он, зная все, оставался другом творцов этой политики, который, пользуясь самым близким доступом к царю и расположением последнего, зная все предательства царицы, не сумел воздействовать на царя, видя, что ставка - гнездо всех зол и опасностей для родины, он развозил по фронту царские благословения с обращением: царь-батюшка послал меня благодарить вас и т. д. ...который, при подаче прошения министру Гучкову, рекомендует на место Протопресвитера протоиерея, 2 года прослужившего в поезде царицы Александры, помимо выбора военным духовенством… На все вышесказанное просим обратить внимание и принять меры к устранению от работы в войсках о. Шавельского» (РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 3 отд. 4 ст. 1917 г. Д. 22. Л. 6). Протопресвитер Успенского собора Московского Кремля Николай Любимов впосл. писал о причинах недовольства части военного духовенства кандидатурой Л.: «У отца Лепорского есть один минус, который может быть поставлен ему в вину, это - именно то, что он был священником в санитарном поезде Александры Федоровны, чем и не преминет воспользоваться недовольное его назначением военное духовенство» (Любимов Н., протопр. Дневник о заседаниях вновь сформированного Синода (12 апреля - 12 июня 1917 г.) // Российская Церковь в годы революции (1917-1918): Сб. М., 1995. С. 20).

Указом от 26 апр. 1917 г. Синод принял отставку Шавельского и тем же указом назначил новым протопресвитером Л. с оставлением его экстраординарным профессором ПгДА. Однако Л. в новую должность так и не вступил. Уже 7 мая 1917 г. Шавельский написал письмо обер-прокурору Львову, в к-ром, отметив, что военный министр А. Ф. Керенский направил его в ставку в качестве протопресвитера, попросил считать его прошения об отставке недействительными (РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 5 ст. 1 отд. 1917 г. Д. 110. Л. 7).

На II Всероссийском съезде военного и морского духовенства, проходившем 1-11 июля 1917 г. в Могилёве, посредством закрытой баллотировки (45 положительных голосов из 48) 9 июля Георгий Шавельский был избран протопресвитером военного и морского духовенства. Председателем съезда являлся Л. (РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 3 отд. 4 ст. 1917 г. Д. 22. Л. 7).

На том же съезде Л. был избран делегатом на Поместный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. от военного и морского духовенства. Будучи членом Собора, Л. с 24 авг. 1917 г. состоял заместителем председателя Отдела по личному составу. Участвовал во всех 3 сессиях Собора. 19 авг. 1917 г. был выдвинут кандидатом в Помощники секретаря Собора, 21 авг.- в члены Совета Поместного Собора. 22 авг. был приглашен Соборным Советом для составления соборного послания к чадам православной Церкви, 23 сент. 1917 г.- для передачи послания Собора Румынскому фронту.

3 июня 1918 г. в рамках визита в Петроград патриарх Тихон посетил ПгДА, где его встречали преподаватели и студенты. От лица профессорско-преподавательского состава патриарха приветствовал Л. (Петроградский церковно-епархиальный вестник. 1918. № 9. С. 3).

С 1 мая 1920 по 1 окт. 1921 г. Л. являлся сотрудником 2-го отделения 4-й секции Единого гос. архивного фонда. С 4 дек. 1921 г. Л. профессор Петроградского Богословского ин-та на кафедре иностранных исповеданий, преподавал сравнительное богословие и «введение в науку о религии» (РНБ ОР. Ф. 574. Оп. 1. Д. 907. Л. 89).

В 1917 г. полностью прекратилось поступление гос. средств на содержание храма, настоятелем к-рого был Л. В связи с этим Петроградское епархиальное управление в нач. 1918 г. поручило Л. выяснить у наркома просвещения А. В. Луначарского судьбу «памятников, храмов, как-то: Исаакиевского собора, Казанского собора, церкви Воскресения на крови, Спаса на водах и т. д.». В ответ последовало заявление о том, что храмы, которые являются памятниками народного искусства, будут поддерживаться на средства гос-ва или Петроградской коммуны; «что же касается освещения храма и содержания причта, то расходы на это всецело должны падать на средства прихожан» (Петроградский церковно-епархиальный вестник. 1918. № 3. С. 3). 22 марта 1918 г. собор Воскресения Христова перешел под управление и охрану наркомата имуществ. 27 мая 1918 г. наркомат установил штат служащих храма с покрытием всех расходов по содержанию собора из казны (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 244. Л. 8-8 об.).

В кон. 1919 г. от отдела юстиции Петросовета поступило распоряжение о формировании при соборе Воскресения Христова двадцатки. В ответ 2 дек. 1919 г. Л. написал заявление, в котором возражал против этого решения городского правительства, «так как храм никогда не был приходским» и, кроме того, «состоит в ведении Наркомата имуществ». Однако 13 дек. 1919 г. Коллегия по регистрации и охране памятников искусства и старины и отдела имуществ дала разрешение на передачу храма двадцатке, что и было совершено 11 янв. 1920 г. (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 244. Л. 5-15). С июля 1922 г. собор Воскресения Христова принадлежал Петроградской автокефалии под управлением Николая (Ярушевича), еп. Петергофского. В июне 1923 г. храм перешел к обновленческому Петроградскому епархиальному управлению, к-рое возглавлял еп. Артемий (Ильинский). С должности священника собора за «нежелание быть в единении с Петроградским Епархиальным управлением» был уволен прот. В. М. Верюжский. 19 июня 1923 г. на должность 2-го священника был назначен свящ. Лука Смоктунович. На него была возложена обязанность исправления должности настоятеля из-за болезни Л. при условии предоставления содержания последнему.

Л. был награжден орденами св. Станислава 3-й степени (1902), св. Анны 3-й степени (1905), св. Станислава 2-й степени (1907), св. Анны 2-й степени (1910), св. Владимира 4-й степени (1913). 15 июня 1902 г. произведен в чин надворного советника, 26 июня 1905 г.- в чин коллежского советника.

Был женат на Надежде Александровне Владимирской (1882 г. р.). В браке родилась дочь Людмила (1904), которая стала художником; скончалась во время блокады Ленинграда. Проживал Л. в доме, принадлежавшем Александро-Невской в честь Святой Троицы лавре, по адресу Невский проспект, 163.

Скончался Л. 27 июля 1923 г. от чахотки. Отпевание было совершено в соборе Воскресения Христова. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.