ВОИПОСТАСНОЕ

[греч. ἐνυπόστατον, ἐνυποστατικόν], термин, используемый в правосл. богословии. В нек-рых случаях синонимичен сущностному (ἐνούσιον, οὐσιώδης), существующему (ἐνύπαρκτον) и действенному (ἔνεργον); антоним неипостасного (ἀνυπόστατον). Более предпочтителен перевод ἐνυπόστατον как «ипостасное»; ἐνυπόστατον переводится как «В.», чтобы отличить от слов ὑπόστατον или ὑποστατικόν.

Слово «В.» не входило в лексикон античных писателей и было введено в обиход христ. авторами. Так, Ориген говорил об «ипостасном Слове» (ἐνυπόστατος λόγος), противопоставляя Его «призрачным словам» (Adnotationes in Deuteronomium // PG. 17. Col. 28). Выражение «ипостасное Слово» прочно вошло в словарь христ. письменности и часто использовалось св. отцами и церковными писателями (Iren. Fragmenta deperditorum operum. 19 // Iren. Adv. haer. Vol. 2; Greg. Nyss. Or. catech. 8).

Термин ἐνυπόστατος применялся не только в отношении Сына, но также Отца (Epiph. Adv. haer. 62. 3 и дал.), Св. Духа (Epiph. Ancor. 81) и всех вместе Лиц Св. Троицы (Epiph. Adv. haer. 72. 11). Основное его значение в данных случаях - «ипостасный», «существующий как ипостась»: «Единосущное указывает на одну ипостась, а также означает ипостасного Отца (ἐνυπόστατον τὸν πατέρα), ипостасного Сына (ἐνυπόστατον τὸν υἱὸν) и ипостасного Духа Святого (ἐνυπόστατον τὸ πνεῦμα τὸ ἅγιον)» (Epiph. Ancor. 6). Как синоним ипостасного, термин ἐνυπόστατος относился не только к Лицам Св. Троицы, но и к человеку: «Если ум есть дух, и дух - ум… а душа - иная, чем ум и дух, ипостась, тогда в человеке не две ипостаси, сходящиеся в одной ипостаси; тогда не только душа и тело являются ипостасными (οὐκέτι ἐνυπόστατος μόνη ψυχὴ καὶ ἐνυπόστατον τὸ σῶμα), но четыре [силы]: ум - одна ипостась, душа - другая ипостась, дух - иная ипостась и тело - еще другая ипостась» (Ibid. 77).

Ориген вкладывал в понятие ἐνυπόστατος также значение реально существующего, предметного, противоположного иллюзорному и призрачному. Вслед за ним в таком же смысле понимали В. и др. авторы. Так, свт. Василий Великий ставил слово «В.» в один ряд со словом «существующее» (ἐνούσιον и ἐνύπαρκτον) (Basil. Magn. Adv. Eunom. // PG. 29. Col. 713), а свт. Григорий, еп. Нисский,- рядом со словом «сущностный» (οὐσιώδης) (Greg. Nyss. Adv. Maced. 16).

Понятием, смежным с «реальным», для св. отцов и церковных писателей было «истинное» (ἀληθής, ἀψευδέστατον), к-рое также рассматривалось как один из аспектов В. (Did. Alex. De Trinit. I 16. 44; Ioan. Chrysost. In princip. Act. 4. 7). В таком контексте зло для св. отцов не было В. (Basil. Magn. Hom. 9: Quod Deus non est auctor malorum // PG. 31. Col. 341; Epiph. Adv. haer. 1. 6; Ioan. Chrysost. In Ep. ad Rom. // PG. 60. Col. 503; Macar. Aeg. Hom. Spiritual. II 46).

Иногда св. отцы понимали В. как то, что имманентно сущности. Так, свт. Григорий Нисский писал, что благая и превечная воля Бога всегда присуща (ἐνυπόστατον) превечной природе (Greg. Nyss. Contr. Eun. III 6). В приписываемом ему же трактате «Об образе и подобии Божием» говорится: «Не из внешнего, но из находящегося в тебе познавай скрытого Бога, познай Троицу через предметы, присущие тебе (δι᾿ ἐνυποστάτων πραγμάτων),- из троицы, пребывающей в тебе» (PG. 44. Col. 1340). В схожем смысле присущего, имманентного, употреблял В. автор Слова «Против астрономов», приписываемого свт. Григорию Богослову. Он охарактеризовал теплоту крови как ее В. (Fragmentum ex oratione contra astronomos // PG. 36. Col. 675).

В эпоху христологических споров семантика слова «В.» не выходила за пределы, очерченные каппадокийцами и их современниками. Тем не менее, в его употреблении появились новые акценты, связанные с применением по отношению к таинству воплощения Христа триадологической терминологии каппадокийцев. Одним из первых эти акценты поставил Иоанн Грамматик (VI в.). Главной мотивацией Иоанна в использовании термина «В.» стала полемика с Севиром, патриархом Антиохийским, и защита халкидонской терминологии двух природ во Христе. Он в числе первых развил концепцию двух сущностей во Христе, проведя различие между понятиями сущности (οὐσία) и природы (φύσις), и охарактеризовал сущность как В.: «Если кто-нибудь… охарактеризует сущности как воипостасные (ἐνυποστάτους), то есть как существующие, тогда никто не будет этого отрицать. Потому что ипостась отличается от сущности не просто по бытию, но по бытию вообще, под чем я подразумеваю сущность. Напротив, ипостась - это частное бытие, когда вместе с общим оно имеет также свое собственное [бытие]. Таким образом, мы не характеризуем нашу сущность во Христе в том смысле, что она есть воипостасное в значении ипостаси, существующей самостоятельно в своих характеристиках и являющейся лицом (πρόσωπον), но в том смысле, что она есть и существует» (Ioan. Caes. Apol. concil. Chalc. IV 6). Следов., Иоанн под словом «В.» подразумевает «существующее реально», «подобно ипостаси».

В том же смысле понимал В. и др. богослов VI в., Леонтий Византийский. Он также использовал понятие В. как синоним сущности, противополагая его понятию ипостаси. В частности, в трактате «Против несториан и евтихиан» он дает следующее классическое определение В.: «Ипостась и воипостасное - это не одно и то же, точно так же как иное - сущность и иное - «всyществленное» (ἐνούσιον). Ибо ипостась обозначает кого-то конкретно, а воипостасное - сущность. Также ипостась определяет характерными свойствами лицо, а воипостасное означает то, что не является свойством (συμβεβηκός). [Свойство в свою очередь] означает то, что имеет свое бытие в другом и не мыслится само в себе. Таковыми являются все качества - как те, которые именуются сущностными (οὐσιώδες), так и те, которые называются над-сyщностными (ἐπουσιώδες), из которых ничто не является сущностью, то есть реально существующей вещью (πρᾶγμα ὑφεστός), но всегда созерцается вокруг сущности (περὶ τὴν οὐσίαν), как, например, цвет в теле и разумение в душе» (Leont. Byz. Contr. Nestor. et Eutych. 1). Для Леонтия, т. о., В. означает сущность, к-рая является реально существующим предметом. Этим оно отличается от свойств, к-рые, хотя и принадлежат сущности, самостоятельными предметами не являются. По мнению Б. Дейли, слово ἐνυπόστατον в данном случае следует переводить как «ипостасное», поскольку греч. приставка ἐν- означает здесь не некую динамическую направленность или включенность, выражаемую рус. приставкой «в-», но обладание определенным свойством. В таком значении она противоположна отрицательной приставке ἀ- (не-). В качестве примера сходного использования приставки ἐν- в греч. словах Дейли приводит пары антонимов ἔμφωνος - ἄφωνος (имеющий голос - неимеющий голоса), ἔνυλος - ἄϋλος (вещественный - невещественный), ἔντιμος - ἄτιμος (почитаемый - непочитаемый) (Daley B. The Christology of Leontius of Byzantium: Personalism or Dialectics // Papers from the 9th Conf. on Patristic Studies. Oxf., 1983). Уже в IV в. термин ἐνυπόστατον употреблялся как антоним по отношению к ἀνυπόστατον (неипостасное). Так, в 4-й кн. трактата «Против Евномия», приписываемой свт. Василию Великому, говорится о неипостасной (ἀνυπόστατος) энергии, при этом замечается, что никакая энергия не является воипостасной (Basil. Magn. Adv. Eunom. // PG. 29. Col. 689). Также свт. Епифаний Кипрский противопоставляет неипостасное слово воипостасному Божественному Слову (Epiph. Adv. haer. 65. 5).

Наряду с классическим употреблением слова «В.» в значении реально существующего Леонтий Византийский допускает в нем значение существующего в чем-либо (ὑποστῆναι ἐν) и говорит о человечестве Христа, существующем в Логосе: «Некоторые, однако, говорят, что человечество Христа не было сформировано перед [Боговоплощением] и не предсуществовало как совершенное, но что оно существует в Логосе (ὑποστῆναι ἐν τῷ Λόγῳ) и поэтому одна ипостась сформирована из обеих» (Leont. Byz. Sol. argument. Severi. 8).

В трактате «Против несториан», приписываемом Леонтию Иерусалимскому, вводится ряд неологизмов, развивающих тему ипостасной сущности и являющихся вариациями глагола ὑφίστημι (существовать) с различными приставками: «В Его (Христа.- С. Г.) собственной единой Ипостаси сосуществуют (συνυποστάναι) человеческая и Божественная природа Слова» (Leont. Hieros. Contr. Nestor. VIII 2); «человеческая плоть Христа, будучи подверженной страданиям, существует (ἐνυποστάναι) в бесстрастном Слове» (Ibid. VIII 6); «Слово воипостазировало (ἐνυπέστησεν) человеческую природу в Свою собственную Ипостась» (Ibid. V 28). Леонтий подчеркивал, что «человечество Спасителя не имеет своего собственного ипостасного существования (ἐν ἰδιαζούσῃ ὑποστάσει), но с самого начала существовало в Ипостаси Слова» (Ibid. II 14). Следов., помимо значения реально и конкретно существующего В. в данном контексте указывает также на то, что человеческая природа Христа приобретает свое конкретное существование, «актуализируется» в Ипостаси Слова.

Желая показать, что общая сущность имеет различные возможности конкретизации, т. е. обретения частного бытия, Леонтий Иерусалимский предложил такие выражения, как «самоипостасный» (ἰδιοϋπόστατος - Ibid. VIII 2) и «иноипостасный» (τεροϋπόστατος - Ibid. V 30). В 1-м случае речь идет о конкретизации сущности в ее собственной ипостаси и самостоятельном реальном и конкретном существовании. Во 2-м случае подразумевается сущность, обретающая реальное и конкретное бытие в иной ипостаси. По отношению к обеим природам Христа Леонтий Иерусалимский употребляет термины «со-ипостасный» (συνυπόστατος) и «со-воипостасный» (συνενυπόστατος). Эти термины означают, что две природы Христа имеют единое реальное и конкретное бытие, т. е. единую Ипостась Бога Слова.

Обобщающая концепция В. представлена у прп. Иоанна Дамаскина. Для него В. означает реально существующее, и прежде всего данная характеристика относится к Логосу (Ioan. Damasc. De fide orth. I 6). Он применяет этот термин также и к Св. Духу, подчеркивая, что, как Отец и Сын, Св. Дух является Ипостасью (Ibid. I 8). В. для прп. Иоанна является также антонимом неипостасного (ἀνυπόστατος). В «Диалектике» он рассматривает эти понятия вместе как диаметрально противоположные: «Подобным же образом и слово «ипостасное» (ἐνυπόστατον) имеет два значения, ибо оно означает и сущее вообще - в этом смысле мы называем ипостасным не только субстанцию вообще, но и акциденцию; но оно означает и отдельную ипостась, или индивид. Слово «неипостасное» (ἀνυπόστατον) также имеет два значения. Неипостасным называется и то, что никогда и никоим образом не существовало; неипостасным называется и акциденция, так как акциденция не имеет самостоятельного существования, но существует в субстанции» (Ioan. Damasc. Dialect. 30). В 1-м значении понятие В. вторит определению, данному Леонтием Византийским, т. е. означает сущность. Прп. Иоанн только добавляет, что это не просто сущность, но сущность с ее свойствами, что в скрытой форме содержится и в тексте Леонтия. Свойства же, рассматриваемые сами по себе, являются для прп. Иоанна Дамаскина не В., но неипостасным. Определение свойств как «неипостасное» подчеркивает антонимичность терминов «В.» и «неипостасное». Примечательно, что прп. Иоанн определяет В. так же, как отдельную ипостась, что вступает в нек-рое противоречие с определением Леонтия Византийского, различающего ипостась и В. Прп. Иоанн Дамаскин имеет в виду, что В. означает конкретную частную сущность, к-рая и есть отдельная ипостась: «В собственном смысле ипостасным называется то, что не существует само по себе, но созерцается в ипостасях: так вид или природа людей не созерцается в собственной ипостаси, но в Петре, Павле и в прочих человеческих ипостасях… ибо ипостасью в собственном смысле называется то, что существует само по себе и самостоятельно» (Ibid. 45).

В применении слова «В.» ко Христу прп. Иоанн Дамаскин следует своим предшественникам, говоря о человеческой природе, воспринятой ипостасью Слова и получившей т. о. свою ипостасность, т. е. реальное и конкретное бытие: «Кроме того, ипостасной называется природа, воспринятая другой ипостасью и в ней получившая свое бытие. Отсюда и плоть Господа, не существовавшая самостоятельно ни в один момент времени, не есть ипостась, а скорее нечто ипостасное (ἐνυπόστατον); ибо, будучи воспринята Ипостасью Бога Слова, она в ней существует и имела, и имеет ее своей ипостасью» (Ibidem). Человеческое естество Христа не имело собственной ипостаси: оно приобрело реальное и конкретное существование, т. е. стало В., только в Ипостаси Логоса (Ioan. Damasc. De fide orth. III 9).

Т. о., первоначальное значение слова ἐνυπόστατον было «реально существующее», в противоположность несуществующему, эфемерному, к-рое обозначалось словом-антонимом ἀνυπόστατον. В эпоху христологических споров, гл. обр. в контексте полемики с несторианством в VI в., слово приобрело дополнительный оттенок реального, конкретного бытия в той или иной ипостаси. Причем сущность, ставшая синонимом В., не только могла иметь самостоятельное конкретное бытие, т. е. быть самостоятельной ипостасью, но также получать конкретное существование в др. ипостаси. Это относится и к человеческой природе Христа, к-рая получила конкретное бытие, т. е. стала ипостасной, в Ипостаси Слова. См. также статьи Ипостась, Христология.