СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ ЦЕРКОВНЫХ ИМУЩЕСТВ

(в России), обращение имущества церковного в гос. владение (см. также ст. Секуляризация). Первые признаки нарождавшегося движения в сторону С. ц. и. проявились на Руси в кон. XIV в. среди представителей Церкви. Движение развивалось и в кон. XV - нач. XVI в., в эпоху великих князей Московских Иоанна III Васильевича и Василия III Иоанновича. Прп. Нил Сорский, составитель «Устава о скитской жизни», на Московском Соборе 1503 г. открыто протестовал против землевладельческих прав мон-рей. Его устав запрещал принимать крупные вклады и пожертвования, использовать труд зависимых от мон-ря людей. При царе Иоанне IV Васильевиче Грозном царская власть стремилась ограничить отчуждение земель из рук служилых людей в руки духовенства. В 1580 г. вотчинникам было запрещено передавать свои земли в церковное владение по завещанию «на помин души», а в 1584 г. были запрещены и проч. виды приобретения духовенством земель.

В XVII в., при царе Алексее Михайловиче, было принято Соборное уложение 1649 г., в котором содержалось положение, запрещавшее мон-рям приобретать земельные владения каким бы то ни было способом; запрещалось делать земельные вклады в мон-ри при пострижении в монашество. У мон-рей отобрали, присоединив к гос. хозяйству, слободы, посады и города, населенные ремесленниками и торговыми людьми (см.: ПСЗ. Т. 1. C. 96-98). Хотя Соборное уложение не позволяло гос-ву изъять те земли, к-рыми владела Церковь, был создан Монастырский приказ, орган центрального гос. управления по церковным вопросам, исполнявший финансовые, административные и полицейские функции и осуществлявший сбор денежных средств с церковных имений (Там же. С. 69-70). Гражданской подсудности Монастырскому приказу наряду с низшим духовенством, а также церковными и монастырскими крестьянами подлежали и церковные власти различных степеней и положений. Согласно установившимся историческим традициям в Русской Православной Церкви подобная реформа оскорбляла достоинство Церкви и нарушала ее канонические правила. В 1672 г. царь Алексей Михайлович уничтожил тарханы («ярлыки», некогда дарованные правосл. обителям золотоордынскими ханами и московскими великими князьями), освобождавшие мон-ри от налогов с промыслов и от платежа таможенных пошлин. Против Монастырского приказа открыто выступал патриарх Никон (Минов), что стало одной из причин его конфликта с царем и последовавшей опалы. Монастырский приказ был упразднен при царе Феодоре Алексеевиче в 1677 г., его дела были переданы приказу Большого дворца и приказу Новой чети. Тогда же была составлена опись церковных имений для финансового контроля над ними.

В нач. XVIII в., после смерти патриарха Адриана, царь Петр I Алексеевич, придерживавшийся политики меркантилизма и убежденный в исконном праве самодержца активно вмешиваться в церковные дела, восстановил Монастырский приказ (1701), поручив ведение патриарших, архиерейских и монастырских дел боярину И. А. Мусину-Пушкину. Царь Петр I активизировал процесс огосударствления Церкви. Привилегий мон-рям царь не подтверждал и новые привилегии не устанавливал. Именным указом от 11 марта 1701 г. царь Петр I подтвердил безусловное запрещение архиереям и мон-рям вновь приобретать и выменивать вотчины, обратил в гос. собственность оброчные угодья архиерейских домов и мон-рей (соляные варницы, мельницы, рыбные ловли, лесные станы и таможни), обложил значительными оброками в пользу казны др. статьи церковных доходов (пчельники, отдаточные земли, бани и т. п.) (Там же. Т. 4. С. 159). Монастырский приказ, распоряжавшийся церковным имуществом на правах полномочного хозяина, был светским учреждением, состоявшим из «мирских» чиновников, и подчинялся не местоблюстителю Патриаршего престола митр. Стефану (Яворскому), а штатс-конторе и юстиц-коллегии (со времени их учреждения в 1718). Все доходы, получавшиеся с церковных имений, поступали в кассу приказа, а на содержание церковных учреждений выдавались суммы, ограниченные штатами, излишки же поступали в гос. казну и шли на удовлетворение гл. обр. военных нужд. В 1701 г. были выяснены размеры патриарших, архиерейских и монастырских вотчин. Власти установили, что на тот год в ведении Монастырского приказа числилось 137 823 крестьянских двора (в указанное число не входили вотчины Псковской и Астраханской епархий, а также Сибири). Тогда же был решен и вопрос о содержании епископских кафедр и монастырей. В именном указе от 30 дек. 1701 г., адресованном Мусину-Пушкину и Монастырскому приказу, царь Петр указывал: «В монастырях монахам и монахиням давать определенное число денег в общежительство их, а вотчинами им и никакими угодьями не владеть не ради разорения монастырей, но лучшего ради исполнения монашеского обещания; понеже древние монахи сами себе трудолюбными своими руками пищу промышляли и общежительно живящее, и многих нищих от своих рук питали, нынешние же монахи не токмо нищих питаше от трудов своих, но сами чуждые труду поядаша, и начальные монахи во многия роскоши впадаша, а подначальных монахов в нужную пищу введоша и вотчин же ради свары и смертныя убивства, и неправыя обиды многи твориша» (Там же. С. 181-182). Указом устанавливался фиксированный рацион для монахов (и начальных, и подначальных) в 10 р. и 10 четв. хлеба в год. В 1705 г. в связи с военными расходами рацион сократили наполовину (таковым он оставался до введения новых штатов в 1724).

Полагая, что монахи «поедают чужие труды», в бездействии «плодят ереси и суеверия», возбуждая народ против новшеств, царь стремился к сокращению числа мон-рей и монашествующих, установлению надзора за ними и к ограничению их прав и льгот. Свой взгляд на общественное значение мон-рей император (с 1721) Петр высказал в указе «О звании монашеском, об определении в монастыри отставных солдат и об учреждении семинарии и госпиталей» от 31 янв. 1724 г. Государь предполагал переустроить монашество и дать мон-рям новое назначение, сообразуясь с утилитарно понимаемой гос. пользой. Указ, составленный Петром, был дополнен архиеп. Феофаном (Прокоповичем), его главным соратником в деле проведения церковной реформы. Согласно указу, мон-ри должны были иметь прежде всего благотворительное назначение и служить приготовлению людей к высшим духовным должностям, а также для «приюта» тех, кто были склонны к благочестивой созерцательной жизни (Там же. Т. 7. С. 226-233).

Имп. Петр I не хотел, чтобы кто-либо из его подданных оставался в стороне от материальной службы гос-ву, по этой причине он не желал щадить вотчинных прав и привилегий церковного землевладения. Дабы не оставаться «тунегиблемыми», церковные вотчины должны были наравне с другими служить материальным задачам гос-ва. Имп. Петр, формально не проведя секуляризации, стремился направить доходы от монастырских и иных церковных земель непосредственно в гос. казну. Доходы от нек-рых монастырских владений направлялись на содержание светских институтов: Морского ведомства, Преображенского приказа, фабрик. Часть монастырских вотчин была отписана государю. Тогда же появилась традиция одаривать бывш. церковными имениями гос. сановников. Нек-рые земли Монастырский приказ сдавал в аренду, если арендная плата превышала доходы, приносимые этой землей под управлением самого приказа. Случалось, что Церковь за арендную плату возвращала себе принадлежавшие ей прежде земли.

Реформа, проведенная имп. Петром I, проистекала из его общего видения Церкви. Согласно замечанию Ю. Ф. Самарина, император видел в Церкви и доктрину, к к-рой был достаточно равнодушен, и духовенство, понимаемое им как класс гос. чиновников, имевших обязанность заниматься нравственным воспитанием народа (см.: Милюков П. Н. Очерки по истории рус. культуры. М., 1994. Т. 2. Ч. 1. С. 169-170). Кроме того, имп. Петра I интересовала не столько юридическая сторона дела (кто владел и/или управлял вотчиной), сколько сторона практическая. Самодержец заботился о наполнении казны, и если церковные имения давали большую прибыль под управлением прежних (напр., монастырских) владельцев, то вопрос решался с обоюдного согласия.

Проводимые имп. Петром I меры в отношении церковного землевладения существенным образом поколебали экономическую самостоятельность Русской Церкви и имели тенденцию к превращению мон-рей в учреждения гос. призрения. Политика Петра среди прочего позволила ему пресечь любую возможность оппозиции со стороны правосл. иерархов и установить новую форму церковного управления: в 1721 г. вместо избрания патриарха была учреждена Духовная коллегия (впосл. Святейший Правительствующий Синод). После учреждения Синода деятельность Монастырского приказа существенно усложнилась. Синод полагал, что для целесообразного ведения дел Монастырский приказ должен быть реформирован в коллегию. Предложение Синода получило одобрение самодержца, и в результате приказ по распоряжению Сената был переименован в «Синодального Правительства Камер-контору», о чем 14 янв. 1725 г. вышел сенатский указ. Главой конторы («президентом») был назначен судья К. Л. Чичерин, бывший глава (с янв. 1723 до 1725) Монастырского приказа (Там же. С. 401). С обнародованием указа история Монастырского приказа завершилась, хотя вопрос о С. ц. и. в то время еще не получил своего окончательного разрешения.

Наследники имп. Петра I в целом продолжили церковную политику царя-преобразователя, хотя в 1726 г. вместо Камер-конторы появилась Коллегия экономии, подчиненная Синоду, но обязанная сообразовываться с распоряжениями светских учреждений: штатс-, камер- и ревизион-коллегий, а также Верховного тайного совета и Кабинета министров. 15 апр. 1738 г. Коллегия экономии была передана в ведение Сената. Вместе с ней указом от 30 окт. 1738 г. туда же передали действовавшие при Синоде Дворцовый и Казенный приказы. В результате Синод лишился всех сумм, которыми ранее распоряжался, окончательно превратившись в бюрократическое учреждение, содержавшееся только на жалованье из общей гос. казны. Доходами с церковных вотчин, как и прежде, распоряжалась светская власть. Имели место случаи изъятия в гос. казну или для раздачи частным лицам духовных владений (см., напр.: ПСЗ. Т. 11. С. 810-813).

В течение 1-й пол. XVIII в. вотчины, продолжавшие оставаться в ведении Церкви, часто не могли справиться с уплатой возложенных на них налогов, и с каждым годом недоимки росли. Отчасти выплаченные, отчасти прощенные при вступлении на престол имп. Екатериной I Алексеевной, в нач. 30-х гг. XVIII в. они достигли суммы, превышавшей 81 тыс. р. При имп. Анне Иоанновне недоимки взыскивали с исключительной жестокостью посредством специально для этого учрежденной доимочной канцелярии. В эпоху имп. Елизаветы Петровны ситуация несколько улучшилась. Была закрыта Коллегия экономии (1744) и учреждена Канцелярия синодального экономического правления (1745). Тем самым положение церковных вотчин и архиерейских домов улучшилось. Но прежние гос. сборы с церковных вотчин остались, не увеличились штатные оклады для церковных учреждений. Даже имп. Елизавета Петровна, всячески демонстрировавшая свою верность Церкви, не отказалась от взглядов своего отца на церковные вотчины. В 1757 г. на конференции Синода и Сената, состоявшейся 30 сент., она усмотрела, что «монастыри, не имея власти употреблять свои доходы инако, как только на положенные штатом расходы, суетное себе делают затруднение управлением вотчин» (см.: Там же. Т. 16. С. 272).

Первым из правителей, кто попытался провести фактическую С. ц. и., был имп. Петр III Феодорович. 16 февр. 1762 г. император направил в Сенат именной указ, где, ссылаясь на волю почившей государыни Елизаветы Петровны, заявлял о необходимости продолжить ее курс, «освободив» монашествующих «от житейских попечений» (Там же. Т. 15. С. 910). Вместе с тем самодержец объявил выговор Сенату и Синоду за то, что они не рассматривали этот вопрос ранее, «напрасно тратя время». Три дня спустя указ огласили в Сенате, на заседании к-рого было решено восстановить Коллегию экономии. Коллегия должна была определить статус назначавшихся в церковные вотчины офицеров-управителей и ускорить составление описей вотчинных хозяйств. 21 марта 1762 г. император издал именной указ «касательно нового устройства об управлении монастырских и архиерейских недвижимых имений». В указе, вновь со ссылкой на мнение покойной императрицы, высказанное в 1757 г., заявлялось, что для управления церковными вотчинами под ведомством Сената в Москве создается Коллегия экономии, а в С.-Петербурге «от той Коллегии Контора, с надлежащим оным от Нашего Сената наставлением» (Там же. С. 948-953). Анализируя акт от 21 марта 1762 г., церковный историк А. В. Карташёв писал: «Вековой узел разрубается этим указом довольно демагогически. Как будто и советники Петра III за его спиной не без сомнений экспериментируют: что из этого выйдет? Обрабатываемые фактически участки земли отдаются крестьянам в собственность. Их зависимость от прежних церковно-монастырских владельцев ограничивается только рублевым окладом за один год в синодскую казну. Не без издевательства в указе цитируется обобранным церковным владельцам слово евангельское: «...взгляните на птиц небесных… и на полевые лилии»» (Карташёв. Очерки. Т. 2. С. 446-447).

Вступившая на российский престол в результате дворцового переворота супруга Петра III имп. Екатерина II Алексеевна первоначально осудила решения свергнутого супруга, объявив их необдуманными. Более того, императрица заявила о себе как о защитнице веры, однозначно указав на опасность, создававшуюся решениями бывш. правителя России. «Закон Наш православный Греческий перво всего восчувствовал свое потрясение и истребление своих преданий церковных,- восклицала императрица,- так что Церковь Наша Греческая крайне уже подвержена оставалась последней своей опасности переменою древнего в России Православия и принятием иноверного закона» (ПСЗ. Т. 16. С. 3). О своей ревности к благочестию как о причине прихода к власти имп. Екатерина II не забыла указать и в манифесте 7 июля 1762 г. о коронации (Там же. С. 12-13). Имп. Екатерина немедленно отменила распоряжение имп. Петра III о включении церковных вотчин в состав гос. земель. Желая проведения С. ц. и., императрица предпочла действовать постепенно, призвав к обсуждению вопроса как духовных, так и светских лиц. 18 июля 1762 г. созванная по ее инициативе Конференция приняла решение о возврате духовенству церковных имений, но с условием, что из рублевого оклада с крестьян 50 к. будут передаваться на содержание инвалидов, а остальные 50 к.- непосредственно на содержание духовных властей и духовных школ. При этом вотчинами должны были управлять не «монастырские служки», а выборные старосты от крестьян. Подобная постановка вопроса вызвала ропот среди членов комиссии - представителей духовенства. Нек-рые из них предлагали ограничиться выплатой фиксированного годового взноса с церковных вотчин - 300 тыс. р. (как это было при имп. Елизавете).

В сложившихся условиях первенствующий член Синода архиеп. Новгородский и Великолуцкий Димитрий (Сеченов; с 8 окт. 1762 митрополит) предложил учредить особую Комиссию для решения вопроса о церковных имениях и для разработки штатов духовенства. Императрица согласилась, и 12 авг. 1762 г. согласно именному указу церковные имения были «на время» возвращены Церкви, хотя управление ими и половина рублевого оклада так и остались в руках светской власти. В указе среди прочего говорилось: «1) Для благопристойного Духовного чина содержания, все Синодальные Архиерейских домов монастырей и белого священства, движимые и недвижимые имения, отдать им в управление, и для того запечатанные деньги, хлеб и прочее распечатать. 2) Коллегию Экономии отставить, и посланным для управления церковных вотчин Офицерам не быть...» (Там же. С. 52). Церковные вотчины должны были оставаться в церковном распоряжении до того момента, пока «Духовная комиссия о церковных имениях и о составлении духовных штатов», с нояб. 1762 г. возглавлявшаяся митр. Димитрием (Сеченовым), не составит своего о них распоряжения. Комиссия находилась под непосредственным ведением императрицы и должна была в своей деятельности руководствоваться Духовным регламентом и указами имп. Петра I, поскольку, по словам имп. Екатерины II, «ничего лучшего определить нам невозможно». Помимо митр. Димитрия (Сеченова) членами комиссии были архим. Гавриил (Петров; впосл. митрополит), еп. Переславль-Залесский Сильвестр (Страгородский), сенатор гр. И. И. Воронцов, гофмейстер кн. Б. А. Куракин, шталмейстер кн. С. В. Гагарин, обер-прокурор Синода кн. А. С. Козловский и действительный статский советник, один из секретарей императрицы, Г. Н. Теплов. Показательно, что именно по предложению Козловского Синод постановил всем епархиальным архиереям не возбуждать дела по жалобам духовенства на светских лиц, а направлять их в гражданские суды. Это постановление явилось одним из первых актов подготавливавшейся секуляризационной реформы императрицы.

6 июня 1763 г. имп. Екатерина II подписала «Инструкцию Высочайше учрежденной Коллегии Экономии духовных Имений», в к-рой заявляла о своем желании «восстановить, по намерению в Бозе усопших Предков Наших, все богоугодные дела, содержащиеся от имений духовных». В предисловии к инструкции специально упоминалось об учреждении в 1762 г. Духовной комиссии, состоявшей при имп. дворе. Эта комиссия, среди членов к-рой были как духовные, так и светские деятели, получила повеление описать все духовные имения, учредив по монастырям и епархиям штаты и расписав все расходы, полагавшиеся на их содержание. Тогда же было заявлено о необходимости образования «Главной духовных имений Экономической Коллегии». Коллегия была учреждена 12 мая 1763 г., и в инструкции, данной императрицей, четко прописывались ее властные полномочия. Президентом Коллегии был назначен член Духовной комиссии кн. Куракин. К осени 1763 г. при содействии Военной коллегии на места были посланы 77 обер-офицеров. В февр. 1764 г. в Коллегию экономии поступило 69 описей, и хотя начатый процесс требовал продолжения, а правительство не располагало еще достаточно полными данными о размерах и состоянии вотчинного хозяйства мон-рей, 26 февр. 1764 г. был опубликован указ о секуляризации церковных имений. Все владения, ранее принадлежавшие Синоду (или числившиеся за ним), являвшиеся собственностью архиерейских домов и мон-рей, поступали в казну и передавались Коллегии экономии. Всего, по данным ревизии, у Русской Церкви во владении было 8,5 млн дес. земельных угодий, на которых жили и трудились более 911 тыс. крестьян муж. пола.

После секуляризации мон-рям были оставлены лишь небольшие сады, огороды и пастбища (не более 6-9 дес. на один мон-рь). Бывш. монастырские крестьяне с тех пор обязаны были платить в казну оброк, составлявший 1,5 р. в год с «души», т. е. с мужчины-крестьянина. Из оброка гос-во выплачивало определенную сумму на содержание мон-рей и архиерейских домов. К кон. XVIII в. доходы гос-ва от секуляризированных имений достигли почти 3 млн р. Общая же сумма всех доходов, полученных казной от С. ц. и., по мнению исследователей, простиралась до 4 млн р. в год, тогда как сумма, ассигновавшаяся на потребности духовного ведомства, составляла лишь ок. 1/8 доли этих доходов.

По новым правилам была установлена фиксированная численность «штатных» (взятых на содержание гос-вом) и «заштатных» (не финансировавшихся гос-вом) монастырей, что привело к существенному сокращению числа мон-рей и монашествующих. До введения екатерининских «штатов» в России (не считая территории Малороссии (Левобережной Украины)) было 732 мужских и 221 женский мон-рь. Новый порядок предусматривал функционирование только 173 мужских и 75 женских обителей. Сверхштатными остались 182 мон-ря (177 мужских и 5 женских). Т. о., из ранее существовавших 953 мон-рей сохранилась только 5-я часть. Правда, остались мон-ри, существовавшие в епархиях, воссоединенных от Польши в 1772 и 1793 гг. Там действовали 44 мон-ря (37 мужских и 7 женских), для которых не были составлены штаты и у которых не были отобраны вотчины. Не менее 523 мон-рей были предназначены к упразднению: одни из них были соединены с архиерейскими домами, другие обращены в приходские церкви, училищные дома, больницы, богадельни, инвалидные дома. Новые мон-ри без разрешения верховной власти открывать было запрещено. Протесты против секуляризации изначально не были активными. Иерархия, недовольная проводимыми гос-вом мерами, тем не менее не имела сил организовать протест, способный повлиять на светские власти. Дело сщмч. Арсения (Мацеевича) стало тому доказательством.

От проведения секуляризации государство получило вполне осязаемую финансовую выгоду: в великорусских губерниях, напр., за счет бывш. монастырских крестьян казна в 60-х гг. XVIII в. имела 1,5 млн р. ежегодно (не считая доходов от сдачи в аренду монастырских земель). В свою очередь на содержание штатных мон-рей гос-во выделяло только 208 тыс. р. в год. Однако долгосрочной финансовой выгоды от С. ц. и. гос-во не получило: значительная часть бывш. церковных имений в скором времени оказалась в руках фаворитов императрицы и др. лиц, кого она считала необходимым наградить земельными наделами. Обещание верховной власти после проведения секуляризации обеспечить достойное существование духовных школ и рядового духовенства также оказалось неисполненным.

После 1764 г. доходы мон-рей Русской Церкви, лишившихся земельных владений, складывались преимущественно из 5 источников: 1) доходы с угодий (рыбные ловли, мельницы, луга, пахотная земля, леса и т. п.). С течением времени эти доходы могли увеличиваться (в 1797 имп. Павел I Петрович отвел правосл. обителям по 30 дес. выгонной земли, а после 1838 монастыри смогли получать от 50 до 150 дес. леса); 2) выплаты гос. казначейством согласно штатам (суммы варьировали от 375 до 2017 р. 50 к. в год). Со времен имп. Павла I нек-рым заштатным мон-рям стали выдавать «милостынное подаяние» (85 р. 71 к.); 3) пожертвования частных лиц, в т. ч. за совершение треб; 4) доходы с монастырских гостиниц, аренды монастырских домов, лавок, постоялых дворов и промысловых заведений; 5) доход с денежных капиталов, находившихся в кредитных учреждениях.

С. ц. и., проведенная в правление имп. Екатерины II, завершила давний спор рус. самодержцев и правосл. священноначалия о церковных землях. В целом процесс С. ц. и. проходил не менее четверти века, завершившись в 1788 г., когда окончательно были секуляризированы церковные имения на землях Малороссии. Отобранные церковные вотчины и угодья сначала оставались в ведении Коллегии экономии, а после ее упразднения в 1786 г. были переданы наравне с гос. имуществом в казенные палаты. Процесс С. ц. и. повлиял на политику наследников и преемников имп. Екатерины II. Так, ее внук, имп. Николай I Павлович, в 1841 г. передал церковные земли в зап. губерниях страны в управление Мин-ва гос. имуществ. Российская империя, являвшаяся de jure конфессиональным (православным) гос-вом, окончательно утвердила свою суверенную самодостаточность и в церковных делах, определив имущественно-правовое положение Русской Церкви фактически до конца синодального периода ее истории.