ПЕТР

«архиепископ из Руси» («archiepiscopus de Russia», «archiepiscopus Ruthenus»), присутствовал на Лионском I Соборе летом 1245 г., где давал подробные ответы на вопросы о монголо-татарах (Tartari): об их происхождении и вождях, о вере, об образе жизни, обычаях, о военной силе, намерениях, об особенностях обращения с послами и т. п. Сведения о П. сохранились в англ. источниках: «Великой хронике» Матвея Парижского из мон-ря св. Альбана (Сент-Олбанс, к северо-западу от Лондона) (под 1244, вне рассказа о Соборе) и анналах Бертонского мон-ря (Бертон-апон-Трент) в Стаффордшире. Согласно Матвею, П., «муж почтенный, набожный и достойный доверия», бежал от татар в поисках «совета и помощи» со стороны Римской Церкви и зап. государей. По сообщению «Бертонских анналов», П. прибыл на Собор «в числе прочих прелатов [со всего] света» и хотя «не знал ни латинского, ни греческого, ни еврейского языка, но через толмача перед папой превосходно толковал Евангелие. Сверх того, будучи приглашен, он сослужил господину папе и другим прелатам, облаченный в священные одеяния, но не такие, как у них». Текст ответов встречается в рукописях и как самостоятельный, без упомянутых пояснительных заметок о П., в форме, предполагающей протокольную запись ответов П. (нач.: «Requisitus Petrus archiepiscopus de Russia super factis Tartarorum… respondit sic», т. е.: «Петр, архиепископ из Руси, на вопросы о татарских делах… отвечал так…»). В наст. время известны 3 таких списка: кембриджский (Gonville and Caius College. 162/83. Fol. 106-108v, нач. XIV в.), копенгагенский (Copenhagen. The Royal Library. Acc. 2011/5. Fol. 315-318v, 2-я пол. XIV в.), линцский (Linz. Oberösterreichische Landesbibl. 446. Fol. 267vb, XIV в.). Последний представляет особый интерес, т. к. здесь П. поименован «архиепископом из Белграба на Руси» («archiepiscopus de Belgrab in Ruscia»). Вряд ли подлежит сомнению, что имеется в виду Белгород под Киевом (ныне с. Белогородка Киевской обл.), где существовала одна из первых на Руси епископских кафедр (см. Белгородская епархия).

Относительно личности П. и причин его поездки на Запад существует ряд гипотез. Согласно одной из них, «архиепископа» П. отождествляют с неким Петром Акеровичем, игуменом Спасского мон-ря на Берестове под Киевом. Он в 1230/31 г. приезжал по поручению Киевского кн. Владимира Рюриковича вместе с митр. Кириллом I(II) и Черниговским еп. Порфирием II мирить владимиро-суздальских князей с Черниговским кн. мч. Михаилом Всеволодовичем (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 455-456). После гибели в 1240 г. митр. Иосифа, во время взятия монголами Киева, Петр Акерович стал, согласно этой гипотезе, кандидатом Михаила Всеволодовича на митрополичий престол и в роли нареченного главы Русской Церкви отправился в Рим, а потом в Лион для переговоров о церковной унии (С. Томашевский). Другая т. зр. была высказана А. П. Толочко, к-рый, указывая на отождествление монголо-татар с «мадианитами» (берущее начало от Мефодия Патарского Откровения), характерное как для П., так и для неизвестного рус. священника, с к-рым беседовал в 1237 г. в Суздале доминиканец Юлиан, признавал в П. ставленника на митрополию и посла в Рим со стороны Владимиро-Суздальского (а с 1243 и Киевского) вел. кн. Ярослава (Феодора) Всеволодовича. Действительно, некоторое распространение ответы П. получили именно в составе эсхатологических текстов (А. Селарт). А. В. Майоров предполагает, что миссия П. была частью программы по восстановлению церковного единства. Маловероятным представляется предположение, согласно к-рому поездка П. была инспирирована монг. дипломатами с целью завязать отношения с папством (P. Jackson). Титул «архиепископ» объясняется обычно как латинский вариант византийско-рус. титула «митрополит». Трудно, однако, представить, как нерукоположенный кандидат на пост митрополита мог сослужить папе во время архиерейского богослужения. Но это сослужение мог совершать Белгородский епископ, к-рый в качестве 2-го по чести иерарха (πρωτόθρονος) Русской митрополии должен был получить сан архиепископа в связи с тем, что в 1165 г. он был присвоен Новгородским владыкам (А. В. Назаренко).