ОБЩИНА

социальная организация, обладающая самоуправлением (родовая, соседская, сельская О.; рус. «мир», серб. «задруга», герм. «марка»), а также местная административно-территориальная единица - муниципалитет, напр. коммуна во Франции или в Италии. Слово «община» применяется также к организованной или неорганизованной совокупности лиц, принадлежащих к определенной национальности, обыкновенно составляющей меньшинство в данном городе, области или гос-ве (напр., груз. О. в Москве, Лондоне, Приморском крае, Бельгии), или к той или иной религии (ислам. О. в Гааге, буддистская О. в Бельгии) и конфессии (католич. О. в С.-Петербурге).

В христ. богословии слово «община» употребляется также в различных значениях, сопряженных с семантикой внецерковного употребления этого термина. Общинное начало в устройстве Церкви при этом противопоставляется началу институциональному: слово «община» обозначает элемент соборности, коллегиальности, самоуправления, в то время как «институт» указывает на факт учреждения той или иной церковной орг-ции со стороны вышестоящей инстанции и ее подчиненность этой инстанции.

С т. зр. правосл. экклезиологии Вселенская Церковь представляет собой одновременно и О. и институт - в ней присутствуют оба этих начала, что прямым образом вытекает из ее богочеловеческой природы: Церковь создана Самим Господом Иисусом Христом («на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» - Мф 16. 18). Церковь - это Божественное учреждение, в котором Св. Дух подает людям благодатные силы для духовного возрождения, спасения и обожения, и в этом смысле она представляет собой институт. В то же время с человеческой стороны Церковь, по авторитетному определению Катехизиса свт. Филарета (Дроздова),- это «общество человеков, соединенных православною верою, законом Божиим, священноначалием и Таинствами» (Филарет, митр. Московский. Пространный христ. катехизис. Варшава, 1931. С. 50), и, следов., она является также и О. В самом Свящ. Писании слово «церковь» употребляется и для указания на ее неземную природу (Дом Божий, «который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» - 1 Тим 3. 15); Тело Христово, «которое есть Церковь» (Кол 1. 24-25), и для того, чтобы обозначить ее как человеческое общество: говоря о том, что согрешившего брата надо сначала обличить наедине, а если не послушается - то перед свидетелями, Господь добавил: «Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф 18. 17).

Этимология слова «церковь» на разных языках указывает на оба этих - Божественное и человеческое - начала в природе Церкви. Понятие «церковь» ведет происхождение от двух греческих слов: на славянских и германских языках («црква» - по-сербски, Kirche - по-немецки, church - по-английски) слово «церковь» восходит к греч. словосочетанию κυριακὴ οἴκος (Дом Господень), а на латыни и в романских языках (лат. ecclesia, франц. l'eglise, итал. chiesa) происходит от греч. слова ἐκκλησία, к-рое обозначает народное собрание - высший орган власти в греч. полисах. В Септуагинте греч. слово ἐκκλησία является эквивалентом имеющего сходное значение древнеевр. слова   (см., напр., 3 Цар 8. 65, где «большое собрание» передано как    в масоретском тексте и как ἐκκλησία μεγάλη в Септуагинте).

Антиномические понятия общинности и институциональности, характеризующие церковный строй, несимметричны: божественное происхождение Церкви, ее богоучрежденность самоочевидным образом доминирует над ее человеческим началом, над ее общинной природой, поэтому подлинной церковностью обладает только то, что восходит к Откровению Божию, к Свящ. Преданию, авторитетными носителями к-рого являются преемники апостолов - епископы.

Элемент общинности содержится во Вселенской Церкви, в автокефальных, автономных и самоуправляемых Церквах, в митрополии, в местной церкви - епархии. Но в обыденном употреблении слово «община» прилагается по преимуществу к низшим единицам церковной орг-ции - приходам, мон-рям, братствам, сестричествам, но не к духовным школам, церковным изд-вам, адм. церковным ведомствам и др. церковным институтам.

В первые века существования Церкви епископ был в каждом городе, где имелась христ. О. Обычное название его области, т. е. города и прилегающих к нему пригородных селений,- παροικία. В первые 2 века христианства богослужение совершалось в городской церкви епископом в сослужении пресвитеров, диаконов и церковнослужителей. Такие церкви устраивались в катакомбах, на кладбищах, в частных домах. С ростом числа христиан одна епископская церковь уже не могла вмещать всю городскую О. В сер. III в. в крупнейших городах империи, таких как Рим, Александрия, Антиохия, Фессалоника, Эфес, Коринф, Милан, Карфаген, кроме главной, кафедральной, церкви устраиваются и др. храмы, в к-рых для молитвы собираются верующие, живущие поблизости. Епископы назначали в такие церкви особых пресвитеров и др. клириков для самостоятельного совершения богослужений - ранее пресвитеры лишь сослужили епископу. В канонических источниках первое упоминание о церковной О. во главе с пресвитером находится в Гангр. 6: «Аще кто кроме Церкви особо собрания составляет, и, презирая Церковь, церковная творити хочет, не имея с собою пресвитера по воле епископа, да будет под клятвою».

В эпоху гонений христ. О. существовали почти исключительно в городах. Недаром лат. слово paganus, первоначально обозначавшее деревенских жителей, приобрело значение «язычник» - «поганый» (по-славянски и по-русски), но в IV в., особенно после издания Миланского эдикта, повсеместно появляются христ. храмы за пределами городов. Увеличение числа таких храмов было вызвано массовым обращением язычников в христианство; почти все языческие храмы перестраивались в христ. церкви и освящались. Кроме того, новые церкви строились гос. властями, сельскими О., частными землевладельцами на принадлежащих им землях: христ. храмы воздвигались на местах, освященных мученической кровью и св. мощами. В таких храмах совершались общественные богослужения и преподавались таинства. Первоначально для возглавления христ. О. в сельской местности ставились т. н. хорепископы (от χώρα, что значит «сельская округа»), права к-рых были ограничены в сравнении с ординарными епископами. Поставление хорепископов было запрещено Лаод. 57: «Не подобает в малых градах и селах поставляти епископов, но периодевтов; а поставленным уже прежде ничего не творити без воли епископа града».

О. верующих, молящихся в одном храме, во главе к-рой ставился пресвитер, либо называлась одинаково с городскими О., возглавляемыми епископами,- παροικία, либо по отношению к таким О. употреблялось иное слово - ἐνορία, никогда не применявшееся по отношению к О. во главе с епископами - епископиям. Поэтому словом παροικία в канонах обозначаются как О., возглавляемые епископами, так и приходы в совр. значении этого слова. О повсеместном существовании таких приходов свидетельствует Халкид. 17: «По каждой епархии, в селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властию заведывающих оными епископов...» Давая толкование этому правилу, патриарх Феодор IV Вальсамон писал: «Некоторые утверждали, что здесь правило говорит не о приходах, а о других правах, принадлежащих епископии каждой области. Но это неверно, как видно из конца правила, где говорится, что в городах, которые царь вновь устроил или устроит, он может установлять что ему угодно относительно епископских прав».

Лишь в VI в. впервые на Западе слово «парикиа» (παροικία) стало по преимуществу употребляться для обозначения прихода в совр. понимании. Оттуда это слово перешло в серб. язык: «парохия» - приход, «парох» - приходский священник. В Зап. Руси приходская О. стала называться «парафия». В греч. традиции приход называется ἐνορία. Когда речь идет как о епископской, так и о приходской О., в канонах употребляется также слово ἐκκλησία (церковь). Во мн. случаях, подобно словоупотреблению в русском языке, это слово как в канонах, так и в иных греч. текстах обозначает храм - кириакон.

С повсеместным учреждением приходских О. во главе с пресвитерами территориальный принцип церковной организации в полной мере распространяется и на них, так что всякий приход обретает свои границы как в городах, так и в сельской местности и территория епархии складывается из совокупности территорий ее приходов. Согласно Трул. 38, установление границ приходов производится в соответствии с адм. делением: «Отцами нашими положенное сохраняем и мы правило, гласящее тако: аще царскою властию устроен или впредь устроен будет град; то гражданским и земским распределениям да следует и распределение церковных дел» (ср.: IV Всел. 17). Спор о границах прихода может возникнуть в том случае, когда отсутствуют соответствующие документы. Однако 30-летний срок давности существования границ признаётся достаточным основанием для признания их законности и без наличия документов подтверждает права прихода на ту или иную территорию.

В Русской Церкви с начала ее истории, когда она еще составляла митрополию К-польского Патриархата, христ. О. возглавляли пресвитеры, поставленные епископами, а не сами епископы, как это было в древней Церкви. При этом недостаточное число пресвитеров в эпоху христианизации Руси влекло за собой обширность приходов и частые перемещения священнослужителей по территории своего прихода для совершения треб. Центрами приходских О., как правило, становились погосты - места сбора дани в период «полюдья», а также своего рода ярмарок. В этих погостах, строились храмы, при храмах устраивались христ. кладбища, отчего впосл. слово «погост» в отдельных местностях стало употребляться со значением «кладбище». С завершением христианизации Руси, в канун монголо-татар. нашествия, самостоятельные приходские О. со своим храмом и приходским причтом устраивались во всех крупных поселениях, к-рые получали название «село», в отличие от «деревни» - поселения без храма. Как и в Византии, приходские О. обретают четкие территориальные границы.

Внутреннее устройство приходских О., их связь с епархиальным архиереем строились на тех же канонических основаниях, что и в Византии. Однако из-за обширности территории епархий и многочисленности приходов в каждой из них епархиальному архиерею невозможно было хорошо знать всех клириков своей епархии, поэтому в Русской Церкви, как и в христ. древности, миряне оказывали значительно большее влияние на поставление приходских священников, чем в Византии. Обычно на вакантное церковное место кандидат либо избирался прихожанами, либо назначался князем или боярином, если храм находился на земле вотчинника; после этого ставленник отправлялся в епархиальный город к архиерею рукополагаться. При этом после Владимирского Собора 1274 г. в употребление вошло составление прихожанами «заручных прошений» на сей счет. Эти «прошения» представлялись епископу, которому принадлежало окончательное решение при поставлении клирика, но на практике в большинстве случаев архиерей доверял мнению прихожан.

Важность общинного начала в устроении прихода подчеркивалась в «Определении о православном приходе» (др. название - «Приходской устав»), изданном Поместным Собором 1917-1918 гг.: «Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожане, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованиями» (Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви, 1917-1918 гг. М., 1994. Вып. 3. С. 10).

Более поздние акты церковной власти, в частности «Положение об управлении Русской Православной Церкви», принятое Поместным Собором 1945 г., с одной стороны, основывались на экклезиологических идеях Собора 1917-1918 гг. и его постановлениях, а с другой - сообразовывались с гос. законодательством и учитывали реальные условия жизни, сложившиеся в 40-х гг. XX в. Согласно «Положению», приходская О., состоящая не менее чем из 20 чел., по ее заявлению регистрируется гражданской властью, к-рая предоставляет ей храм. Это делается по соглашению с епархиальным архиереем. В «Положении» предусмотрено существование 4 органов управления приходской О.: распорядительного органа - двадцатки, заменяемой после учреждения прихода приходским собранием, исполнительного - церковного совета, контрольного - ревизионной комиссии и настоятеля храма. В состав церковного совета входили настоятель в качестве председателя совета, а также избираемые собранием староста, его помощник и казначей.

В определение статуса приходской О. были внесены корректировки и уточнения Уставом РПЦ, принятым Архиерейским Собором 2000 г. В сравнении с предыдущим Уставом в Уставе 2000 г. не было указания на минимальное число прихожан в 20 лиц. Гонения на Церковь в советскую эпоху побуждали мн. христиан скрывать свое участие в церковной жизни и уже в этих целях посещать разные храмы. Наконец, условия жизни в большом городе с его сложной транспортной системой, притом что место службы у большинства его жителей расположено далеко от места проживания, делают близлежащий храм не всегда самым доступным. Все эти обстоятельства сделали для мн. совр. христиан необязательной саму идею о необходимости принадлежать к определенной приходской О. При этом ряд пастырей высказывают соображения в пользу обозначения границ между приходскими О. даже в больших городах: необходимость в этом обосновывается, напр., ситуациями, когда вызывают священника к тяжелобольным или находящимся при смерти христианам. Внесение порядка в размежевание приходов может существенно уменьшить число случаев, когда священнику приходится ехать на другой конец города к умирающему, рискуя не застать его живым и ставя в трудное или безвыходное положение тех, кто обратятся за подобной же требой в свой приходский храм и не успеют застать священника в своем приходе, потому что он отъехал в чужой.

Присутствующая в совр. церковной публицистике идея образования альтернативных приходам О., основанных на профессиональной общности, на групповых интересах, склонностях, предпочтениях или вокруг отдельных пастырей-духовников, тем более на тех или иных направлениях богословской мысли или политической ангажированности, представляется необоснованной, контрпродуктивной, грозящей подрывом канонических основ церковного строя. В соответствии с каноническими нормами общинное начало, элементы деятельности мирян должны развиваться в рамках прихода, под руководством приходских настоятелей и др. клириков, поставленных преемниками апостолов - епископами.

Помимо приходских О., основанных на территориальном принципе, на рубеже III и IV вв. появляются христ. О. монашеского типа - мон-ри, территориальное начало в статусе к-рых выражается не в их внутреннем устроении, а в том, что, находясь в той или иной местности, мон-рь входит в юрисдикцию местного епископа либо изымается из нее и переходит в ведение Предстоятеля Поместной Церкви в соответствии с определенными положениями на сей счет (см. в ст. Ставропигия). В наст. время статус мон-рей регламентируется «Положением о монастырях и монашествующих», принятым Архиерейским Собором 2017 г. В нем воспроизводится определение монастырской О., содержащееся в действующем Уставе РПЦ (XVIII 1), согласно к-рому «монастырь - это церковное учреждение, в котором проживает и осуществляет свою деятельность мужская или женская община, состоящая из православных христиан, добровольно избравших монашеский образ жизни для духовного и нравственного совершенствования и совместного исповедания православной веры» (Положение о монастырях и монашествующих. III 3. 1). «Положение» добавляет к этому: «Монастырь - это община христиан, совместно осуществляющих монашеский образ жизни в духе взаимной любви и доверия, под руководством игумена или игумении» (Там же).

Христ. О. особого рода являются братства и сестричества. Братства появились в Зап. Руси в XVI в. Их происхождение связано с древнерус. братчинами, или братовщинами,- своего рода складчинами для совместного праздничного пиршества, к-рые устраивались в двунадесятые, великие и престольные праздники и назывались Никольщиной, Покровщиной и т. д. Такие братчины создавались в рамках определенного прихода в городах, иногда приобретали сословный характер - это было особенно характерно для Новгорода и др. городов Сев.-Вост. Руси: напр., в XII в. в Новгороде существовала «Иванская купецкая братчина». Помимо устроения праздников, братчина преследовала также благотворительные цели, тратила часть собранных в складчину средств на приходские нужды. Со временем братчины до известной степени институализировались, их участники избирали старост, а иногда также судей, к-рые по взаимному соглашению безапелляционно решали тяжебные дела между братчиками.

В XVI в. братчины послужили примером для организации братств в крупных городах Зап. Руси: во Львове, в Вильне, в Киеве. В XVI в. подобные братства окончательно институализируются, получают грамоты от польск. королей, местных правосл. епископов и К-польских патриархов, они берут на себя уже гл. обр. благотворительные задачи, собирают средства на разнообразные церковные нужды. Их деятельность выходит далеко за рамки приходов и даже епархий. В XVII в. они практически становятся церковно-общественными орг-циями, деятельность которых была ориентирована на защиту Православия от агрессии со стороны униатства, в связи с чем они подвергаются дискриминации со стороны властей Речи Посполитой, способствовавших внедрению и распространению унии. В результате одни братства в Польше были запрещены и прекратили существование, другие перешли в унию, нек-рые какое-то время действовали нелегально.

После разделов Польши уже в составе Российской империи в западнорус. епархиях возрождаются братства. В 1864 г. Святейшим Синодом были изданы «Основные правила для учреждения православных церковных братств», в к-рых братства характеризуются как об-ва, составленные из лиц правосл. исповедания разных сословий, для служения нуждам правосл. Церкви, противодействию посягательствам на ее права со стороны иноверцев, инославных и раскольников, для строительства и благоукрашения правосл. храмов, для дел христ. просвещения и благотворительности и миссионерского служения. Такие братства образуются в рамках приходов, при мон-рях, а также в границах целых епархий. В 1893 г. в России действовали 159 правосл. братств, в к-рых состояли более 37 тыс. братчиков.

После Октябрьской революции 1917 г. продолжали существовать ранее учрежденные братства и создавались новые братства и сестричества, но дискриминационная политика властей по отношению к Церкви, аресты членов затрудняли их деятельность. Законодательство 1929 г. сделало само их существование нелегальным, и в 30-х гг. XX в. братства и сестричества прекращают существование. Начало возрождения братств и сестричеств в РПЦ относится уже только к кон. 80-х гг., по благословению патриарха Алексия II в 1990 г. возник Союз православных братств. Деятельность некоторых братств вызвала критику со стороны священноначалия, духовенства и мирян. На Архиерейском Соборе 1994 г. было отмечено уклонение одних братств в радикальный политизированный консерватизм, других - в реформаторский подход к каноническим основам церковного строя, третьих - в коммерциализацию своей деятельности. В связи с этим было принято решение о деятельности братств исключительно в приходских рамках.

Устав РПЦ 2000 г. зафиксировал это положение, и оно повторено в действующем Уставе. В нем, в частности, говорится, что «братства и сестричества создаются прихожанами только с согласия настоятеля и по благословению епархиального архиерея. Братства и сестричества имеют целью привлечение прихожан к участию в трудах по поддержанию храмов в надлежащем состоянии, к благотворительности, милосердию, религиозно-нравственному просвещению и воспитанию. Приходские братства и сестричества при приходах состоят под начальственным наблюдением настоятеля. Братства и сестричества приступают к своей деятельности после благословения епархиального архиерея» (Устав РПЦ. XVII 11).