LIBRI CAROLINI

Хотя «Труд...» представлен как соч. Карла Великого, уже в XVI в. было понятно, что франк. король не мог самостоятельно написать это произведение. Настоящим автором был хорошо образованный богослов, связанный с королевским двором, живший в кон. VIII в. В 1560 г. фламанд. ученый Георг Кассандер приписывал трактат Алкуину. Впосл. такого же мнения придерживались Кристоф Август Хойманн (1731) и Иоганн Альберт Фабрициус (1734). В 1777 г. аббат Фробениус Форстер, готовивший издание трудов Алкуина, усомнился в правильности этой атрибуции. Кардинал-библиотекарь Доменико Сильвио Пассионеи (см. ст. Ватиканская библиотека), к к-рому обратился Форстер, поддержал т. зр. аббата. Однако большинство исследователей XIX в. и Бастген не сомневались в авторстве Алкуина. В 1926 г. А. Алльгайер указал на сходство между цитатами из псалмов в трактате и испан. версиями Псалтири. В связи с этим В. фон ден Штайнен выдвинул предположение об авторстве испанца Теодульфа, занимавшего Орлеанскую епископскую кафедру между 798 и 818 гг. (Freeman. 1985. P. 13-16). В наст. время нет сомнений, что трактат был написан в 790-793 гг. при активном участии Теодульфа. О VII Вселенском Соборе (787) в предисловии упоминается как о состоявшемся за 3 года до написания трактата. В ходе полемики с Л. Валлаком, к-рый в серии публикаций настаивал на авторстве Алкуина (Wallach. 1977), Э. Фриман, подготовившая критическое издание «Труда...», убедительно обосновала гипотезу об авторстве Теодульфа. Влияние испан. орфографии заметно в рабочей рукописи трактата (Vat. lat. 7207); тексты Свящ. Писания, к-рые автор, по всей вероятности, цитировал по памяти, совпадают с версией, использовавшейся в богослужении испано-мосарабского обряда. Фриман выявила параллели между «Трудом...» и сочинениями Теодульфа, а также непосредственную связь одной из глав трактата (Opus Caroli regis. I 20 // Opus. 1998. P. 195-203) с иконографией мозаики в апсиде оратория, построенного Теодульфом в своей загородной резиденции Жерминьи-де-Пре близ Орлеана (см.: Freeman. 1957; eadem. 1965; Meyvaert. 1979).

Первоначально «Труд...» был рассчитан на широкое распространение по всему лат. христ. миру, однако количество рукописей трактата невелико. Сохранился рабочий экземпляр трактата без предисловия и 4-й книги (Vat. lat. 7207) с 3400 редакторскими исправлениями, среди которых - вычеркивание, перефразирование и замена фрагментов текста, добавление ссылок. Фриман выделила по меньшей мере 4 почерка редакторов, но идентифицировать их не представляется возможным. В рукописи сохранились также 81 или 83 замечания на полях, выполненные тиронской скорописью (часть маргиналий могла быть утрачена из-за небрежного переплетения рукописи в XIX в., когда были обрезаны поля листов). По мнению Фриман, эти замечания могли отражать непосредственную реакцию Карла Великого на содержание трактата, прочитанного в его присутствии (Freeman. 1971; Opus. 1998. Р. 3-4, 48-50, 583). Первые и последние листы рукописи заменены новыми, текст на которых переписан в XIV в. в цистерцианском мон-ре Мариенфельд. В XVI в. рукопись была перевезена в Рим; в 1783 г. ее владелец, кардинал-библиотекарь Франческо Саверио де Селада, передал манускрипт в Ватиканскую б-ку (к этому времени ркп. была уже в поврежденном состоянии; подробнее см.: Opus. 1998. Р. 38-50).

В переплете рукописи Paris. lat. 12125 сохранился лист из манускрипта IX в. (л. 157) с фрагментом «Труда...» (Opus Caroli regis. I 12-13). Рукопись Paris. Bibl. de l'Arsenal. 663 - копия рукописи Vat. lat. 7207, выполненная в 60-х гг. IX в. для Гинкмара, архиеп. Реймсского; в 1428 г. этот манускрипт использовал Николай Кузанский. В XV в. рукопись хранилась в б-ке кафедрального собора в Лане, в XVIII в.- в собрании библиофила Жозефа Луи, барона д'Эса, и вместе с собранием в 1781 г. перешла к основателю б-ки парижского Арсенала А. Р. де Вуайе, маркизу д'Аржансону. Для восстановления текста, отсутствующего в ватиканской рукописи, и для сопоставления вариантов текста трактата эта рукопись была использована Фриман при подготовке критического издания (Opus. 1998). До XVI в. в Ватиканской б-ке хранилась еще одна рукопись трактата, о к-рой упоминается в каталогах кон. XV - нач. XVI в. По всей вероятности, эта рукопись была уничтожена вместе с др. т. н. запрещенными книгами в 1550 г. Сохранились упоминания о рукописи трактата, изготовленной для гуманиста и богослова Иоганна Фабри (1478-1541), к-рый неоднократно цитировал «Труд...» в полемике с лютеранами; по свидетельству Фабри, копия была сделана с некой рукописи, находившейся в Ватиканской б-ке. Среди книг, принадлежавших ватиканскому библиотекарю Джироламо Алеандро (1480-1542), были рукописи греч. Деяний VII Вселенского Собора и «Труда...» (судьба этой рукописи также неизв.).

Интерес к «Труду...» возобновляется в XVI в. в связи с вопросом о роли религ. изображений, остро вставшим в ходе Реформации. В это же время появляются публикации трактата. Первое издание было подготовлено и опубликовано Жаном дю Тийе в 1549 г. на основе рукописи из ланского собора (Paris. Bibl. de l'Arsenal. 663). Ж. Кальвин познакомился с «Трудом...», вероятно в 1536 г., и использовал трактат во всех изданиях «Институтов христианской религии». Использование трактата протестантами привело к обвинениям со стороны католиков, что текст является протестант. подделкой. Поэтому «Труд...» был внесен в Индекс запрещенных книг и оставался там до нач. ХХ в. В 1608 г. Мельхиор Гольдаст перепечатал издание дю Тийе; эта же версия была издана в новой редакции в 1713 г.; издание Гольдаста было перепечатано Ж. П. Минем в 98-м т. «Латинской патрологии» (1862). Новое издание подготовил Бастген в 1924 г. (см.: Noble. 1999. P. 142-144).

Поводом для составления «Труда...» явилось конкретное событие в истории визант. Церкви, но трактат следует рассматривать в более широком политическом, идеологическом и культурном контексте. «Труд...» был концентрированным отображением важнейших идеологических вопросов, стоявших перед франками в период правления Карла Великого, и точкой пересечения интересов и позиций неск. политических и идеологических центров - Франкского гос-ва, Византии и Рима, отношения между к-рыми были сложными и быстро менялись. Во 2-й пол. 80-х гг. VIII в. Карл Великий одержал верх над наиболее опасными противниками - герцогом Баварии Тассилоном III и герцогами Беневенто; его сыновья, Пипин и Людовик Благочестивый, были назначены королями Италии и Аквитании; Карл Великий пришел к согласию с Папским престолом по поводу земельных владений в Центр. Италии, т. о. завершив военные кампании своего отца Пипина Короткого против лангобардов. Король франков издал ряд важных капитуляриев и инициировал проведение церковных Соборов, наиболее значимым из которых был Франкфуртский Собор (794). В 789 г. и повторно в 793 г. Карл Великий потребовал от всех мужчин своего королевства принести присягу на верность. После 785 г. началось строительство дворцового комплекса в Ахене, где все чаще останавливался король. Представление о короле франков как о христ. правителе «избранного» народа получило окончательное выражение в имп. коронации Карла Великого папой Римским Львом III на Рождество 800 г.

В этот период политика визант. имп. Ирины по отношению к Франкскому гос-ву была связана не столько со спорами о религ. изображениях и с подготовкой к VII Вселенскому Собору, сколько с предполагавшимся брачным союзом между ее сыном Константином и дочерью Карла Ротрудой. Этот брак должен был способствовать политическому союзу между 2 гос-вами, что предполагало активные дипломатические контакты в 786-788 гг. В 80-х гг. VIII в. имп. Ирина попыталась также наладить нарушенные в период иконоборчества отношения с церковной иерархией и монашеством Церквей Востока и Запада. В 785 г. Ирина и ее сын Константин пригласили папу Адриана I (772-795) направить легатов на VII Вселенский Собор. Папа охотно принял приглашение, т. к. его предшественники начиная с Григория II (715-731) активно противостояли иконоборцам. Понтифик надеялся, что участники Собора признают папский примат и вернут Римской кафедре юрисдикцию над Иллириком, Калабрией и Сицилией, отнятую у Римских пап императорами-иконоборцами (Anastos. 1957; Brubaker, Haldon. 2011. Р. 87).

После завершения VII Вселенского Собора папские легаты привезли текст соборных Деяний в Рим. В наскоро сделанном лат. переводе плохого качества греч. слова «почитание» (προσκύνησις) и «поклонение» (λατρεία) передавались с помощью лат. термина «adoratio» (поклонение). Неизвестно, каким образом лат. перевод Деяний оказался в распоряжении Карла Великого. При дворе франк. короля этот перевод сочли официальным текстом Деяний. Использованные в нем термины вызвали негодование Карла и приближенных к нему богословов; это стало причиной составления «Труда...». Вскоре после создания трактата участники Франкфуртского Собора (794) в присутствии папских легатов осудили решения VII Вселенского Собора. Т. о., богословская позиция, получившая отражение в трактате, была принята в качестве офиц. идеологии франк. Церкви и гос-ва Каролингов.

По всей видимости, окончательному варианту «Труда...» предшествовали неск. промежуточных этапов. Так, в Йоркских анналах под 792 г. сообщается, что Карл Великий отправил в Англию текст «соборной книги, присланной ему из Константинополя», и Алкуин составил опровержение «ошибочного мнения Собора о поклонении образам» (не сохр.). В Деяниях Франкфуртского Собора (794) говорится, что участники Собора в К-поле анафематствовали тех, кто «отказываются поклоняться образам святых, как Святой Троице». В «Книжице» Парижского Собора (825) упоминаются некие «главы» (capitula) Карла Великого, к-рые были доставлены папе Адриану I посольством Ангильберта в 792 г. Однако ни в одном из этих источников не упоминается «Труд...» (см.: Freeman. 1987. P. 66-68).

После публикации К. Хампе пространного письма папы Адриана I Карлу Великому с оправданием постановлений VII Вселенского Собора и подборкой цитат из сочинений отцов Церкви (MGH. Epp. T. 5. P. 3-57; см.: Hampe. 1896) к «главам», к-рые соответствуют заглавиям разделов «Труда...», стало ясно, что документ, упоминаемый участниками Парижского Собора и названный в папском послании «капитулярием против Собора» (Capitulare adversus synodum), представлял собой подборку цитат из Деяний VII Вселенского Собора, которые франк. богословы считали ошибочными. Т. о., «капитулярий» был одной из промежуточных версий «Труда...». Его текст не сохранился, однако структура ответа папской курии на «капитулярий» отражает самое раннее ядро «Труда...» в том виде, как оно сформировалось к 792 г.: главы перечисляются в порядке от 1-й до 60-й (основная часть «капитулярия»), затем начинается новая нумерация - от 1-й до 25-й (дополнения).

В итоговой версии «Труда...» были фактически проигнорированы ответ папы Римского и подобранные им цитаты. Франк. богословы не могли не знать, что Папский престол одобрил решения VII Вселенского Собора (об этом говорилось не только в ответе папы Адриана I на «капитулярий», но и в Деяниях Собора, на 2-м заседании к-рого было зачитано папское послание имп. Ирине и имп. Константину VI (785) с оправданием иконопочитания). Высказывалось мнение, что тон трактата был смягчен с учетом позиции Папского престола (Von den Steinen. 1929/1930. S. 60-65), но Фриман пришла к выводу, что, если такая редакция и имела место, она не касалась принципиальной позиции авторов «Труда...», резко отрицавших решения Собора, которые поддерживал понтифик (Freeman. 1985. P. 90-92). По-видимому, Карл Великий стремился решить вопрос об отношении к религ. изображениям исключительно силами франк. богословов, без участия Папского престола. Однако, избегая прямой конфронтации с папой Римским, авторы «капитулярия», опровергавшие приведенные им цитаты в защиту иконопочитания (заимствованные из его письма имп. Ирине и имп. Константину), ссылались на др. места из текста Деяний VII Вселенского Собора (иногда намеренно ошибочно или неточно), где использовались те же или подобные цитаты.

Тем не менее возвращение из Рима Ангильберта, к-рый известил Карла Великого и его окружение о безусловно положительном отношении папы Адриана I к иконопочитанию, отразилось на качестве рабочей рукописи «Труда...». До 13-й гл. 3-й книги текст написан на пергамене прекрасного качества отличным почерком с тщательно выписанными инициалами; после этого качество рукописи резко ухудшается: в пергамене появляются дыры, почерк становится неряшливым, инициалы - более мелкими и небрежными; текст при редактировании вычеркивается, а не тщательно стирается, как это было ранее. Это может свидетельствовать о снижении интереса авторов и редакторов к дальнейшей судьбе трактата (Freeman. 1985. P. 86).

Следующий этап работы над «Трудом...» - редактирование нек-рых мест текста с целью подчеркнуть единосущие и рождение Христа от Отца, что можно связать с осуждением адопцианства - проблемы, абсолютно чуждой участникам VII Вселенского Собора, но ставшей актуальной в гос-ве франков в 793-794 гг., во время подготовки к Франкфуртскому Собору, главной темой которого было адопцианское учение. На этом этапе редактирования трактата могло проявиться влияние Алкуина, вернувшегося из Англии во 2-й пол. 793 г. (Freeman. 1988).

«Труд...» никогда официально не публиковался. Не сохранилось и сопроводительного письма к трактату, а ответ папы на «капитулярий» не вошел в собрание папских посланий франк. правителям, известное как «Codex Carolinus». Хотя под 794 г. в каролингских хрониках упоминается осуждение решений VII Вселенского Собора, за весь период создания «Труда...» ни в одном из франк. источников до сочинений Гинкмара Реймсского не говорится о таком масштабном проекте, как составление трактата. Все это может свидетельствовать о найденном компромиссе между позициями папы Римского и Карла Великого; при этом «Труд...» не был уничтожен, но его поместили в королевский архив, возможно, в ожидании перемены политики Папского престола (Freeman. 1985. P. 99).

Теодульф и другие франк. богословы не могли адекватно проследить аргументацию участников VII Вселенского Собора из-за плохого перевода Деяний и существенных различий в богословских традициях Запада и Византии. Теодульф также мог работать не с полным текстом перевода Деяний, а с их конспектом (по-видимому, в 792 г. полный текст перевода был отправлен Алкуину в Англию). Тем не менее франки, к-рые поддерживали активные дипломатические отношения с Византией в 50-60-х гг. VIII в. и участвовали в Соборах в Жантийи (767) и в Риме (769), могли достаточно адекватно понимать суть проблемы перевода греч. слов «почитание» и «поклонение», использованных в актах VII Вселенского Собора, а также вопроса об обстоятельствах, при которых материя может считаться святой (Auzépy. 1997. S. 292; Thümmel. 1997. S. 978-980; Noble. 2009. P. 182-183). Несмотря на то что в своей полемике авторы «Труда...» опирались на неверные представления о визант. богословии, трактат выражает идеи, актуальные в период становления каролингского богословия, и является основным источником для понимания идеологии Карла Великого, от имени которого был написан трактат.

Составители трактата критиковали позиции как визант. иконоборцев, так и визант. иконопочитателей. Более того, они отвергали базовую идею византийского богословия об онтологической связи образа и первообраза, к-рой следовали иконопочитатели и иконоборцы, кардинально расходившиеся лишь в понимании этой связи (подробнее о сравнительном контексте визант. богословских сочинений и «Труда...» см.: Mitalaïté. 2007). Отвергая обе богословские позиции, авторы трактата следовали традиц. для Запада пониманию роли религ. образа как украшения храмового пространства или дидактического средства. В трактате скупо освещается важнейшая тема иконоборческих споров - богословский статус религ. изображений, хотя авторы и отвергали равный статус изображений с такими священными объектами, как св. мощи, крест, книги Свящ. Писания или литургические сосуды. Гораздо большее внимание в трактате уделено критике визант. правителей и церковных иерархов, а также визант. принципов толкования Свящ. Писания. Аргументы, приведенные в «Труде...», сосредоточены на вопросах адекватности языка и правильной интерпретации Свящ. Писания. Помимо соответствия учения Писанию, решениям шести Вселенских Соборов и мнениям отцов Церкви, для утверждения соответствия текста церковной традиции вводится новый принцип исследования (scrutinium) и довода (ratio). О важности «аналитического» подхода к тексту свидетельствует неоднократное цитирование Теодульфом 1 Фес 5. 21 («Все испытывайте, хорошего держитесь» - Opus Caroli regis. IV 8, 10-11) и 1 Ин 4. 1 («Испытывайте духов, от Бога ли они» - Ibid. II 17, III 26, IV 11), а также фразы Теодульфа, в к-рых он настаивает на проверке и анализе истинности любого утверждения вместо его безусловного приятия на основе кажущейся древности (Noble. 2009. P. 179). Трактат преследовал и более широкие идеологические цели - показать превосходство над византийцами франк. богословов, способных выстроить четкую структуру и логику текста.

В первоначальный замысел авторов «Труда...» входило создание трактата из 4 книг, каждая из которых состояла из 30 глав и краткого предисловия. Сохранились общее предисловие к трактату, 1-я книга (30 глав без предисловия), 2-я книга (31 глава с кратким предисловием), 3-я книга (31 глава без предисловия; начинается исповеданием веры) и 4-я книга (предисловие и 28 глав). Т. о., в целом сохранились 120 глав, общее предисловие и 2 предисловия к отдельным книгам. В критическом издании трактата, подготовленном Фриман, использовано предположение Хампе (Hampe. 1896) о едином замысле «Труда...» по логической организации полемики вокруг Деяний VII Вселенского Собора и попытке создания целостного текста. Пониманию структуры трактата, задуманной Теодульфом, мешают неполная сохранность рабочей рукописи, вероятное охлаждение интереса к тщательному редактированию трактата после 13-й гл. 3-й книги (ухудшение качества рабочей рукописи), получение в 793 г. ответа Алкуина, возможно, повлиявшего на последующие части трактата, а также существенное редактирование и переработка текста неизвестными лицами (она заметна в предшествующих частях трактата, особенно во 2-й книге, подвергшейся сокращению; в 3-й гл. 3-й книги были стерты 39 строк, в 20-й гл.- еще 10 строк).

В предисловии к 1-й книге кратко излагаются основные темы всего трактата: значимость церковной традиции и «превозношение» греков, к-рые на Соборе в Вифинии (см. ст. Иерийский Собор) упразднили изображения, поставленные для украшения церквей и напоминания о Боге, а «три года назад» созвали др. Собор и совершили еще более серьезную ошибку, призвав к «поклонению» изображениям (Opus. 1998. Р. 99-100). Предисловие завершается подчеркиванием традиц. позиции франков; упоминаются признаваемые ими шесть Вселенских Соборов; от лица Карла Великого говорится о собрании епископов, к-рое король созвал для обсуждения ошибочного учения, пришедшего с Востока, на основе Свящ. Писания и трудов отцов Церкви.

Первая книга начинается с резкой критики имп. Ирины и имп. Константина, основанной на тексте письма, к-рое визант. правители послали папе Адриану в 785 г. (Opus Caroli regis. I 1-4). Затем авторы трактата переходят к общей критике методов исследования Свящ. Писания греками (Ibid. I 5) и утверждению авторитета Римской Церкви. Шестая гл., посвященная верховной власти папы по догматическим вопросам, скорее всего является позднейшим дополнением. Теодульф начинает раздел о Свящ. Писании с ключевой цитаты иконоборческих споров о сотворении человека по образу Божию (Быт 1. 26). Он упрекает авторов Деяний в буквальном, а не духовном понимании Свящ. Писания. Цитируя трактат Амвросия Медиоланского «О вере к Грациану» (CPL, N 150), Теодульф предлагает понимать душу, обладающую разумом, волей и памятью, как носительницу образа Св. Троицы, по образу Которой был сотворен человек: как Сын рождается от Отца и Св. Дух исходит от Отца и Сына (filioque), так воля рождается из разума, а память происходит из разума и воли (Opus. 1998. P. 139; более подробный анализ антропологического аргумента см.: Mitalaïté. 2004. P. 68-75). Поскольку и Бог, и добродетельная душа, отвергнувшая образ ветхого Адама, невещественны, греки не вправе сравнивать их с рукотворными изображениями. В следующих главах Теодульф приступает к критике использования иконопочитателями примеров из ВЗ и НЗ (Opus Caroli regis. I 7-II 12), которые приводились на VII Вселенском Соборе в защиту священных изображений. Теодульф настаивает на их духовной, аллегорической или типологической интерпретации либо на том, что эти примеры относились к единичным событиям, которые произошли по прямому указанию Бога (напр., создание ковчега Завета - Ibid. I 15, 19-20). Т. о., эти примеры неправомерно распространять на все материальные изображения. В 30-й гл., опираясь на цитату из псалма, Теодульф обсуждает роль слуха и зрения, а также преимущество Свящ. Писания над изображениями. Следующие главы (Ibid. II 13-20) посвящены святоотеческим свидетельствам, приведенным в Деяниях VII Вселенского Собора. Теодульф обвиняет греков в непонимании текстов и неточном цитировании. Один из полемических приемов, которые постоянно использует Теодульф,- сомнение в принадлежности тех или иных цитат отцам Церкви, к-рым они приписываются в Деяниях Собора.

Далее Теодульф излагает общие возражения против почитания («поклонения») образов, подчеркивая необходимость «духовного» поклонения Богу (Ibid. II 21-25). Он ссылается на послание свт. Григория I Великого, папы Римского, еп. Серену Массилийскому (Марсельскому), в котором понтифик запрещал как уничтожение изображений, так и поклонение им (Greg. Magn. Reg. epist. XI 10). Вторая книга завершается критикой учения VII Вселенского Собора о равной чести священных изображений с Евхаристией, Крестом, священными сосудами и Свящ. Писанием (Opus Caroli regis. II 26-30). В последней главе 2-й книги автор упрекает византийцев за непочитание своих родителей и предков, к-рых они объявили еретиками (Ibid. II 31).

После этого четкая структура аргумента нарушается: 3-я книга начинается исповеданием веры, автором которого назван блж. Иероним (этим текстом заменено исповедание, написанное Теодульфом). По всей видимости, для редакторской версии был выбран текст, более подходящий для полемики с адопцианами, чем оригинальное исповедание веры Теодульфа. Далее следуют обвинения в адрес К-польского патриарха свт. Тарасия (Ibid. III 2; сp.: I 20, II 29), полемика с «Исповеданием веры» VII Вселенского Собора (Ibid. III 3-10) и с авторитетом Собора в осуждении того или иного мнения (Ibid. 11-12); в гл. 13 вновь осуждается имп. Ирина, т. к. женщине, по мнению Теодульфа, не подобало заниматься вопросами вероучения. В 14-й гл. Теодульф обличает «высокомерие» греков и их понимание Собора и своей роли на Соборе как инструмента божественной воли. Главы 15-21 посвящены полемике с отдельными аспектами визант. учения об образе (в аргументации участников Собора образ императора служил метафорой для установления связи между священными изображениями и их прототипами), а также критике аутентичности агиографических свидетельств в поддержку иконопочитания. В главах 22-31 Теодульф обращается к вопросам о роли художника и подлинности свидетельств об изображениях, противопоставляя изображения св. мощам и подвергая сомнению чудеса и знамения, происходящие от религ. образов. В этих главах содержится подробное изложение эстетических взглядов Теодульфа.

В предисловии к 4-й книге Теодульф объясняет 4-частную структуру трактата на основе метафор, связанных с этим числом, приводя примеры 4 Евангелий, 4 рек рая, 4 добродетелей и 4 сортов дерева, использованных при изготовлении ковчега Завета. Темы 4-й книги не связаны единой логикой повествования и во многом повторяют темы предшествующих книг (поклонение, подобающее одному лишь Богу; критика визант. практики приношения зажженных свечей и лобзания образов (Opus Caroli regis. IV 1-3, 23); критика визант. властителей (Ibid. 7-8, 21); неприятие предания о Нерукотворном образе Христа (Ibid. 10); сомнение в подлинности нек-рых агиографических свидетельств в пользу иконопочитания (Ibid. 12, 15)). В главах 16-18 Теодульф вновь обращается к роли живописцев и объектов искусства, а также к вопросам эстетики.

Ко времени созыва Франкфуртского Собора 13-я гл. 4-й книги (в ней говорилось о невозможности сравнивать 2-й Никейский (VII Вселенский) Собор с Вселенским I Собором в Никее), вероятно, задумывалась как заключительная глава трактата. В «капитулярии», а следов., и в первоначальной версии трактата отсутствовала 28-я гл.: в ней говорится, что Собор, проведенный в 787 г. в Никее, не может считаться вселенским (catholicus, universale), т. к. его постановления не согласуются с учением Вселенской Церкви. По мнению авторов, вселенским (catholicum est... et fortasse dici potest universale) может быть признан любой межпровинциальный Собор, решения которого не противоречат догматам и канонам, принятым Вселенской Церковью.

При составлении «Труда...» Teoдульф использовал большое количество источников. В его распоряжении находилась обширная б-ка, в которой были тексты Свящ. Писания, сочинения классических авторов и отцов Церкви. Теодульф четко разделял приведенные им примеры на «свидетельства» и «источники». «Свидетельства» предваряются именем авторитетного писателя и выделяются контекстом; иногда они сопровождаются риторическим обращением к автору, к-рого цитирует Теодульф. Среди авторитетных для франк. богословов отцов Церкви были блж. Августин, свт. Амвросий Медиоланский, блж. Иероним и свт. Григорий Великий; среди классических писателей - Аристотель, Боэций и Апулей. Авторы более низкого статуса, такие как Кассиодор, Исидор Севильский, Беда Достопочтенный, Вигилий из Тапса, никогда не называются по имени, даже если Теодульф приводит пространные выдержки из их сочинений. Многие библейские цитаты заимствованы из африканского флорилегия «Книга о божественном Писании» (CPL, N 384); в то же время Теодульф использовал и Вульгату (об источниках трактата подробнее см.: Opus. 1998. Р. 50-67).