КОТЛЯРЕВСКИЙ

Александр Александрович (1837, посад Крюков близ г. Кременчуг Полтавской губ.- 29.09.[11.10].1881, Пиза, Италия), славист, археолог, этнограф, педагог, профессор Дерптского (1868-1872), Киевского (с 1875) ун-тов, чл.-кор. АН. Отец историка Н. А. Котляревского, 1-го директора Пушкинского Дома в С.-Петербурге.

Род К. происходил из дворян Полтавской губ. С 1846 по 1853 г. К. учился в Полтавской гимназии. С 1854 г. изучал древние языки, историю и лит-ру в Московском ун-те. Преподавателями К. были Ф. И. Буслаев, Т. Н. Грановский, П. М. Леонтьев и др. Научным руководителем стал О. М. Бодянский. На 2-м курсе К. предоставил работу «Древняя Малороссия в ее песнях: Опыт характеристики по памятникам народной словесности». Цельный взгляд на материал устной словесности заинтересовал декана историко-филологического фак-та С. П. Шевырёва.

В рецензиях 1858 г. К. критиковал эклектику и схоластику 1-й книги О. Ф. Миллера «О нравственной стихии в поэзии на основании исторических данных» (СПб., 1858); хронологический подход учебника Шевырёва «История русской словесности» (М., 1846-1860). Автор учебника, по мнению К., не разграничил области духовной деятельности Др. Руси: церковную, политическую и литературную, вслед. чего большая половина книги Шевырёва оказывается бесполезной (Котляревский. Соч. 1889. Т. 1. С. 205). В статье 1861 г. рецензент критиковал рутину учебника А. И. Линниченко «Курс истории поэзии» (К., 1860) и советовал различать предмет истории и теории лит-ры, не смешивая их (Там же. С. 454). В статье 1862 г. «Были ли малоруссы исконными обитателями Полянской земли или пришли из-за Карпат в XIV в.» (Там же. С. 624-637) К. критиковал взгляды историка М. П. Погодина, полагавшего, что малороссы появились в Юж. России лишь в XIV в. (Там же. С. 631). В доказательство К. привел следующие факты «исторической туземности»: летописную топонимику южнорус. городов, к-рая «всецело сохранилась у теперешних южноруссов», Житие «народных святых Бориса и Глеба», «дошедшее к нам в рукописи XII в.». «Тогда как в Великой Руси мы нигде не замечаем особенного народного значения этих святых, в Южной Руси (в Переяславле) им посвящен особый народный праздник; здесь они - в полном смысле - народные святые, стоящие в непосредственной связи с историческими воспоминаниями народа» (Там же. С. 635-637). В 1857 г. К. окончил ун-т со степенью действительного студента и начал преподавать в Александровском сиротском кадетском корпусе.

В том же году опубликовал статьи «Взгляд на старинную русскую жизнь по народным лубочным изображениям» (Там же. 1889. С. 25-64) и «Сказание о русских богатырях» (Там же. С. 81-121). В «Сказании...» К. вступил в дискуссию со славянофилом К. С. Аксаковым о первенстве христ. идей в былинах, которая сыграла важную роль в становлении сравнительно-исторического метода исследования древнерус. былинного эпоса, а именно в развитии методики выявления исторических соответствий в сказаниях. Так, подвергая сомнению утверждение Аксакова о крепости правосл. семейного начала в древнерус. песнях, К. обращал внимание на нек-рых персонажей: кнг. Апраксеевну, к-рая изменяла кн. Владимиру; Настасью, жену Добрыни, к-рая едва не вышла замуж за Алешу Поповича, а также на отношения Чурилы и Катерины, Бермяты Васильевича и его жены. По мнению К., такие факты вступали в противоречие с утверждением Аксакова о том, что былинные богатыри воплощают только христ. идеалы. Как представитель «мифологической школы» исследования, К. настаивал на принципиальной неисторичности былинных сказаний: «Смешивая сказание с историей, мы теряем из виду его существенный характер, придаем ему вещественную, земную истину, которой оно не имеет, и отрицаем ту духовную истину, которая составляет его сущность» (Там же. С. 86). Позднее первоначальное невнимание к исторической методике исследования сменилось мнением о важности анализа с его помощью мифологического элемента для выяснения исторического пласта (дискуссия с Л. Н. Майковым в статье К. «Основной элемент русской былины» (Там же. Т. 2. С. 243-255)). Однако, как и в 1857 г., К. продолжал настаивать на невозможности смешения сказания и истории: «Исторический анализ может отделить позднейшие наросты, но мало окажет помощи в стремлении постичь дух старины и проникнуть в ее сокровенные тайники»; сокровища, по К., хранились прежде всего в языке народа (Там же. Т. 1. С. 91; Т. 2. С. 253). Т. о., К. считал, что «русские богатыри являются вовсе не защитниками новых начал в борьбе со старыми, как обыкновенно думают; они сами живут еще стариною, но только светлою стариною; они очищают ее от духа тьмы, их эпоха - есть эпоха полного торжества человека и освобождения его сознания из-под гнета грубых космических сил природы» (Там же. Т. 1. С. 89). К. утверждал, что былины отражают не только христ. начало, а образ кн. Владимира в былинах имеет прежде всего мифологические, а не исторические истоки (не случайно князь постоянно именуется Красным Солнышком - образом природной стихии; в былинах «он лицо бесцветное, бесхарактерное, к-рому и в голову не приходят те интересы, о к-рых он, как исторический деятель, заботился», у него - мифологические родственники, не имеющие исторических соответствий,- племянница Забава Путятична, супруга князя, сестра и племянник). По мнению К., богатыри собирались вокруг кн. Владимира, т. к. он воспринимался прежде всего как «представитель дружины» («сам богатырь есть по преимуществу дружинник и немыслим без подвигов, без дружины» (Там же. С. 94), а не только поборником христианства, на чем настаивал Аксаков.

До 1862 г. К. регулярно публиковал рецензии, обзоры в «Санкт-Петербургских ведомостях», «Русском вестнике», «Московском обозрении», участвовал как публицист в критическом отделе ж. «Отечественные записки». В 1859 г. принял участие в издании «Московского обозрения», начатого под рук. К. Н. Бестужева-Рюмина (К. написал для него статью об «Истории русской словесности» Шевырёва). В «Московских ведомостях» К. регулярно публиковал заметки полемического характера (под псевдонимом «Н. Ч.» или «Н. Челышевский»; псевдоним был коллективным и принадлежал группе молодых авторов, проживавших в меблированных комнатах дома Челышева, напротив Малого театра в Москве); в 1861 г. опубликован его известный библиографический обзор «Старина и народность» (С. 527-623), к которому впоследствии обращались многие ученые, в частности А. Н. Пыпин. Современники отмечали своеобразный юмористический талант, присущий его произведениям и критике в целом: «...шаловливое обращение к помощи церковнославянской торжественности или народной бойкости речи» (Веселовский. 1888. С. 397).

В 1862 г. в С.-Петербурге К. защитил диссертацию на степень кандидата: «О времени принятия христианской веры болгарами и об участии в этом деле Кирилла Солунца - историко-хронологическое исследование». 7 февр. 1862 г. женился на Е. С. Поповой. До 1862 г. К. имел широкий круг общения, в т. ч. с земляками (объединение, сложившееся в С.-Петербурге вокруг ж. «Основа»), посещал кружок «вертепников», был знаком с Н. Г. Чернышевским и его семьей, посещал их дом.

В 1862 г. К. был арестован по подозрению в противоправительственной деятельности (по делу о «сношении с лондонскими пропагандистами»). Поводом послужила беседа К. с В. И. Кельсиевым, эмигрантом, связанным с А. И. Герценом, приехавшим в Россию по поддельному паспорту, и его единомышленниками. По воспоминаниям современников, возможно, К. получил от Кельсиева неск. изданных за границей материалов по истории раскола, прислав ему также редкую книгу с подписью. Встреча запомнилась Кельсиеву, в связи с чем он, вернувшись в Лондон, в письме к третьему лицу счел уместным послать поклон К. Письмо было перехвачено охранкой, К. арестован, переведен в С.-Петербург и заключен в крепость. Допрос состоялся после полугодового ожидания. Обнаружилась бессодержательность обвинения, и в нач. февр. 1863 г. К. освободили. Время, проведенное в тюрьме, подорвало его здоровье, впосл. открылся туберкулез.

Не принимая участия в активной политике, К. продолжал печататься в «Книжном вестнике», ж. «Основа», помогал А. А. Хованскому в издании «Филологических записок» в Воронеже: высылал свои статьи, редактировал программу журнала; состоял в переписке с И. И. Срезневским и А. А. Куником, к-рые старались поддержать его и устроить его судьбу. Срезневский советовал К. скорее писать магистерскую и докторскую диссертации.

Основные силы К. сосредоточил на научной работе, в т. ч. археологии. Заручившись поддержкой гр. А. С. Уварова, К. включился в работу по подготовке основания Московского археологического об-ва (МАО). К., а также Погодин, Буслаев, И. Е. Забелин и А. Н. Афанасьев фактически определили идейно-методологическую основу МАО, суть к-рой была представлена теоретическими установками его председателя Уварова - 1-го рус. ученого, создавшего развернутую систему общетеоретических положений в археологии. К. активно участвовал в предварительных заседаниях и совещаниях МАО, готовил его устав. 4 окт. 1864 г. на 2-м офиц. заседании об-ва К. вместе с Буслаевым, Бодянским, Афанасьевым и Погодиным был принят в действительные члены об-ва, 27 окт. 1864 г. избран товарищем секретаря МАО (обязанности которого выполнял профессор Московского ун-та К. К. Герц) и членом редакционного совета вместе с Афанасьевым и Н. В. Калачовым; 15 мая 1866 г. назначен на должность библиотекаря об-ва.

Всю жизнь, начиная со студенчества, К. собирал книги. После его смерти собранная им многотомная б-ка была выкуплена Московским историческим музеем (в наст. время составляет часть фонда Государственной публичной исторической б-ки). К. активно участвовал в разработке принципов организации I Археологического съезда (прошел в Москве в 1869). Кроме подготовки изд. «Древности: Труды МАО» К. выступил с предложением выпускать одновременно ежемесячный «Археологический вестник», в задачи к-рого входило бы укрепление научных связей МАО с другими научными центрами и особенно с теми, что находились в российской провинции. К. нашел деньги для его издания и стал его редактором.

13 марта 1865 г. К. был принят в члены Об-ва любителей российской словесности, в деятельности к-рого принимал самое активное участие: был секретарем об-ва и членом редакционных комитетов. Состоял также членом Об-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии Московского ун-та.

13 июня 1868 г. в С.-Петербурге К. защитил магист. дис. «О погребальных обычаях языческих славян». В работе был исследован похоронный обряд славян-язычников как проявление представлений о душе и загробном существовании. В процессе исследования К. обращался к различным источникам: языку и быту славян, преданиям, материалам археологических раскопок, а также к обычаям др. индоевроп. племен. Труд был выдвинут на соискание Уваровской премии АН (учреждена А. С. Уваровым в 1857 в память об отце - С. С. Уварове) и в 1869 г. получил малую премию. Диссертация была высоко оценена оппонентами (в т. ч. пражским ученым Г. Швайгером).

Еще в февр. 1867 г. К. начал переговоры о месте преподавания в Дерптском ун-те. Они были инициированы гр. А. С. Уваровым, который просил министра народного просвещения гр. Д. А. Толстого о снятии с К. запрещения преподавать; ходатайство не было удовлетворено. В результате запроса из Дерптского ун-та с согласия К. о замещении им должности преподавателя русской словесности Толстой 8 мая 1867 г. получил высочайшее соизволение на допущение К. на службу по учебной части, если он будет избран, но только в Дерптском окр. Осенью 1867 г. К. был единогласно избран как на филологическом фак-те, так и в совете Дерптского ун-та. После защиты диссертации К. 22 июня 1868 г. был заочно утвержден экстраординарным профессором русского языка и слав. языковедения в Дерптском ун-те.

Осенью 1868 г. К. переехал в Дерпт (ныне Тарту, Эстония) и приступил к своим обязанностям. В ун-те читал курс «История русской литературы», специальный курс «Энциклопедия славистики». В последнем К. закладывал основу для осуществления своей мечты - написания полной энциклопедии славяноведения.

В 1869 г. у К. обнаружились признаки чахотки. Два летних периода - в 1871 и 1872 гг. К. провел под Москвой, но восстановить здоровье не удалось. В окт. 1872 г. он получил на год ученую командировку за границу и решил провести зиму в теплом климате Неаполя. Во время командировки он имел возможность встретиться со многими европейскими учеными - представителями славяноведения. К. была предложена кафедра в Варшаве, от к-рой он отказался. Поскольку состояние здоровья не улучшилось, в окт. 1873 г. К. попросил об отставке. 8 дек. он был вновь причислен к учебному ведомству Мин-ва народного просвещения. Ученому дали отпуск еще на один год для написания докторской диссертации. Лето 1873 г. К. провел в Риме, потом переехал в Прагу, где его дом стал центром кружка молодых славистов - чехов и русских. 15 авг. 1874 г. К. был избран 1-м церковным старостой русской правосл. церкви. Именно в этот период окончательно оформились научные позиции К. как мифолога. В вопросе о соотношении мифа, обряда и религии К. выделил миф как основу первобытной религии, опирающейся на силы природы. По К., изначально мифологические существа выступают «без всякого отношения к нравственному началу» и только «по мере сознания порядка в явлениях природы» «божества получают нравственный характер и из небесных существ становятся небесными силами, требующими молитв, просьб, жертв и благодарности». «По своему происхождению мифология чужда религиозного начала и только впоследствии, хотя также довольно рано, сливается с религией» (Котляревский. Соч. 1889. Т. 1. С. 278).

В Праге в 1874 г. были напечатаны крупные работы К.: «Книга о древностях истории Поморских славян в XII в.», «Материалы для славянской истории и древностей (Сказание об Оттоне Бамбергском в отношении славянской истории и древности)» и «Древности юридического быта балтийских славян», к-рая была представлена К. на защите докт. диссертации в С.-Петербурге 17 нояб. 1874 г. После довольно бурного спора с историком-славистом В. И. Ламанским работа была одобрена советом, и 2 дек. 1874 г. К. получил степень доктора слав. филологии. Последовало приглашение занять кафедру в Киеве, к-рое было принято, но прежнее разрешение, касавшееся только определенного места преподавания, ограничивало его профессорскую деятельность одним Дерптом. В 1875 г. при ходатайстве Киевского ун-та министр Толстой выхлопотал для К. полное снятие запрета на преподавание. Осенью 1875 г. К. выехал из Праги в Киев. С поступлением К. на кафедру в Киевском ун-те увеличилось количество филологических дисциплин в учебном плане, фактически началось преподавание и изучение науки о славянстве, а также сравнительной грамматики. В 1876-1881 гг. К. прочел ряд специальных курсов: «Историко-филологическое обозрение славянских племен (введение в славяноведение)», «История славяноведения: (История славянской филологии)», «Обозрение славянских наречий: (болгарского, польского, сербского и других)».

Весной 1876 г. К. был избран председателем Киевского славянского благотворительного об-ва. Он также был избран председателем Об-ва Нестора летописца. В тот же период К. читал лекции на киевских Высших женских курсах; подготовил и издал 3-й т. сочинений М. А. Максимовича; отослал ряд статей в воронежские «Филологические записки», напечатал там свою последнюю большую работу «Библиологический опыт о древней русской письменности». Ее 2-я часть, в которой К. хотел дать обозрение исследований по мифологии, этнологии, древностям, народной поэзии, так и не была издана.

Осенью 1880 г. по состоянию здоровья К. был вынужден прекратить чтение лекций. В мае 1881 г. он принял выпускной экзамен у студентов и по требованию врачей выехал за границу на лечение. Ок. 4 месяцев жил в альпийском курортном мест. Райхенхалль (ныне г. Бад-Райхенхалль, В. Бавария, Германия), затем направился в Италию, где намеревался провести зиму. Ученый скоропостижно скончался в Пизе; тело было привезено в Москву и погребено 14 окт. в Покровском мон-ре, за алтарем главной церкви.

В 1883 г. АН была учреждена премия им. А. А. Котляревского на средства, пожертвованные его вдовой. К. был награжден орденами св. Станислава 2-й степени в 1871 г. и св. Анны 2-й степени в 1879 г. Он является автором более 100 научных работ, кроме того, ему принадлежит большое количество критических и археологических заметок, отзывов, некрологов, речей, в т. ч. наиболее значимые: «О погребальных обычаях языческих славян» (М., 1868. М., 2011п), «Древности юридического быта балтийских славян» (Прага, 1874), «Древняя русская письменность: Опыт библиологического изложения истории ее изучения» (Воронеж, 1881. М., 2011п).