КОРЯЖЕМСКИЙ ВО ИМЯ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Основан в 1535 г. (по др. данным, в 1537) монахом Павлова Обнорского во имя Св. Троицы мон-ря прп. Лонгином Коряжемским и пострижеником Корнилиева Комельского в честь Введения во храм Пресв. Богородицы монастыря прп. Симоном Сойгинским. В нач. XX в. устроение обители иногда ошибочно датировали 1585 г. (Коряжемский Николаевский мон-рь в Сольвычегодском у. // Правосл. рус. обители. 1910. С. 83).

Коряжемский во имя свт. Николая Чудотворца муж. мон-рь. Фотография. Нач. XXI в.

Коряжемский во имя свт. Николая Чудотворца муж. мон-рь. Фотография. Нач. XXI в.

Иноки Лонгин и Симон пришли в Коряжемские леса «из верховских градов», принесли с собой икону Животворящего Креста Господня, поставили келью и построили ц. во имя свт. Николая Чудотворца. Первым игуменом К. м. был прп. Лонгин. В К. м. долгое время подвизался ученик св. Лонгина прп. Христофор Сольвычегодский. Позднее в верховьях р. Коряжемки он основал Христофорову Богородицкую пуст., к кон. XVI в. приписанную к обители. В 1540 г. прп. Лонгин был похоронен близ папертной лестницы, через 15 лет перезахоронен у сев. стены Никольской ц. Поводом к перезахоронению стало некое видение больному устюжскому воеводе кн. Владимиру, который К. м. никогда не посещал. Тем не менее, прибыв в обитель, воевода сразу нашел место погребения святого и указал настоятелю и братии, где следует его перезахоронить. Когда игумен выполнил указание воеводы, последний выздоровел, рассказал о своем видении и посоветовал настоятелю построить часовню над новым местом захоронения прп. Лонгина. Во время настоятельства Иоасафа Щуки (после 1547) в К. м. была составлена 1-я опись имущества (Черкасова. 2007. С. 145). В 1582 г. пожар уничтожил почти весь монастырский архив. В 1614/15 г. К. м. вновь горел.

С 1643 по 1651 г. настоятелем К. м. являлся Александр, впосл. епископ Вятский и Великопермский. Он род. в 1603 г. в монастырской слободе, поступил в К. м., в 1631 г. принял постриг, служил казначеем. Еп. Александр неоднократно присылал в обитель пожертвования: в 1656 г. пожаловал 10 р. «на переставку игуменских келей», 10 р. «на чищение слуды», воск, книги, облачения для священнослужителей, «сорок ставцев брацких медных, луженых», несколько колоколов, в т. ч. большой (ок. 103 пудов). После того как в К. м. разбился колокол, пожертвованный царицей Анастасией Романовной, еп. Александр благословил «перелити тот колокол и прибавил к тому колоколу меди и олова шестдесят пуд две четверти. И вылит колокол весом 69 пуд, за пуд по пять рублев. Итого денег триста семь рублев с полтиною издержал своих келейных за медь, и за олово, и от литья, и с угаром денег. И тот колокол розбился, и перелевали тот колокол снова, а весу в нем 67 пуд дватцать семь фунтов». Сумма всех вкладов архиерея в мон-рь составила 3261 р. (Безроднов. 2011. С. 78-79, 81). В янв. 1674 г. еп. Александр удалился в К. м. и принял схиму (Завойская. 2009. С. 211). Здесь же он был и похоронен «на левой стороне... Благовещенской церкви в папертном притворе, где при жизни еще сам себе устроил он гробницу» (Суворов. 1878. С. 208).

В 1764 г. К. м. был причислен к 3-му классу по штату мон-рей. С 1788 г. близ мон-ря, в дер. Песчанке, была открыта передвижная винная выставка для продажи вина в праздничные и ярмарочные дни. Игум. Платон неоднократно жаловался в Вологодскую духовную консисторию с просьбами устранить соблазн для братии. Консистория лишь предоставила игумену право штрафовать монахов, уличенных в пьянстве, «цепью на сутки, на три дня и на неделю». В 1796 г. игум. Платон был назначен присутствующим в Сольвычегодское духовное правление. По этому поводу игумен писал в Вологодскую духовную консисторию, что если ему «отбыть» для решения дел из К. м., то не только ризницы, но и самого монастыря доверить некому. В эти годы в К. м. числились монах и белец, «весьма больны». В связи с этим игумен получил разрешение на время своего отсутствия приглашать для совершения церковных служб священника из ближайшей церкви.

В нач. XIX в. в К. м. часто менялись настоятели. В отдельные периоды мон-рь и вовсе оставался без игумена, как, напр., после кончины престарелого игум. Корнилия († 1802). При следующем игумене, Варлааме, братия состояла в основном из белого духовенства, присылаемого в К. м. за различные проступки. В 1803 г. игум. Варлаам получил назначение прибыть в Вологду для участия в крестном ходе. Игумен был освобожден от назначения, т. к. служить в К. м. некому: иеромонахов в обители не было, казначея за проступки лишили клобука, рясы и камилавки, а проч. насельников оштрафовали. Следующий игумен, Арсений, за различные проступки был лишен управления обителью и в 1812 г. сослан в сольвычегодский Введенский мон-рь, архимандрит к-рого стал временно управлять и К. м. В 1819 г. игум. Арсений был запрещен в священнослужении и сослан в Семигороднюю пуст. Кадниковского у.

Состояние К. м. несколько улучшилось после назначения на игуменство в 1819 г. иером. Гавриила, строителя великоустюжского Знамено-Филипповского мон-ря. Вместе с бывш. устюжским послушником Виктором Базилевским, к-рый принял постриг с именем Вениамин, он занялся благоустройством обители. Иером. Гавриил продал участок в Сольвычегодске, с 1806 г. принадлежавший монастырю, но не приносивший дохода, а также начал сбор средств для ремонта церквей и др. монастырских зданий. Надвратную церковь в честь Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня разобрали из-за угрозы обрушения. Для налаживания уставной жизни иером. Гавриил получил разрешение не выдавать деньги братии, а снабжать их одеждой и кормить. За заслуги в 1821 г. иером. Гавриил был возведен в сан игумена, а в Сольвычегодском духовном правлении назначен присутствующим с правом старшинства перед благочинными Гавриилом Кубеницким и Андреем Громовым. Последние остались недовольны этим назначением и, освидетельствовав в 1823 г. монастырскую ризницу, подали на игум. Гавриила жалобу. Однако епископ признал игум. Гавриила невиновным (Николаевский Коряжемский мон-рь. 1901. № 12. С. 316). Благодаря стараниям игум. Гавриила К. м. стал получать ежегодную сумму из гос. казны в размере 1460 р. Кроме того, мон-рь был освобожден от ежегодной высылки денег на «заведение приличного одеяния» и обуви крестовой братии, а также от содержания певчих архиерейского хора.

В 1825 г. временно управляющим К. м. был назначен насельник Гледенского во имя Св. Троицы монастыря иером. Варлаам. Однако вскоре его уличили в пьянстве и подаче «бессмысленных рапортов», запретили в священнослужении и вернули в Гледенскую обитель (Там же. С. 317-318). К. м. возглавил архимандрит сольвычегодского Введенского мон-ря Августин (Марсов). В это время в К. м. числились лишь белый свящ. Михаил Селянинов (более 90 лет), иеродиакон и 2 несовершеннолетних послушника. По просьбе архим. Августина иером. Варлааму вернули право священнослужения и вновь поставили управлять обителью. С 1828 г. настоятелем стал бывш. строитель Лальского мон-ря Иероним. При нем был произведен ремонт обветшавших монастырских зданий, пополнилась ризница.

Последним настоятелем К. м. до приписки к сольвычегодскому Введенскому мон-рю в 1864 г. был Фалласий. 22 янв. 1864 г. К. м. потерял самостоятельность: монастырскую казну описали и сочли ее скудной (ок. 400 р.), штатный оклад К. м. по решению Синода был переведен во вновь учрежденный Самарский Пустынный во имя свт. Николая Чудотворца монастырь. (Неверно интерпретировав понятие «штаты», В. С. Безроднов посчитал, что в Самарский Никольский мон-рь переехали насельники К. м.- Безроднов. 2011. С. 57.) Немногочисленную братию (10 чел.) перевели в Сольвычегодский мон-рь.

В 1896 г. указом Синода была восстановлена самостоятельность К. м. и был введен строгий устав Саровского мон-ря. Возможно, причиной такого решения стало завещание 1-й гильдии купца М. А. Хаминова мон-рю 40 тыс. р. при условии его восстановления как общежительной обители. Помимо этого К. м. получил 5 тыс. р., на проценты с которых следовало ремонтировать постройки.

Игуменом был назначен казначей вологодского Димитриева Прилуцкого в честь Всемилостивого Спаса монастыря Нектарий (Акиндинов). Вместе с ним в К. м. переехали насельник Заоникиевской пуст. иером. Амфилохий и послушник. В мон-ре они обнаружили запустение и нищету. Один из прибывших в К. м. вместе с игум. Нектарием подробно описал неприглядную обстановку и бедность жилых помещений.

Не лучшим оказалось и состояние храмов. Так, в ц. в честь Спаса Нерукотворного, по словам составителя записок, «все закоптело, всюду масса пыли… от спертого воздуха трудно дышать. В углах две неуклюжие печи, видно по всему, что они тепла дать не могут… Служебные книги буквально все истрепаны… Одежда на престоле вся полинялая, из синей обветшавшей материи. Другой на смену не имелось. Церковная утварь ветхая». Еще более ветхими оказались скотный двор, баня, погреб, амбар и др. хозяйственные постройки (Николаевский Коряжемский мон-рь. 1901. № 13. С. 339-343). Главной задачей игум. Нектария стал капитальный ремонт всех зданий. В 1908 г. на средства благотворителей был куплен 311-пудовый колокол, затем приобретены вся необходимая богослужебная утварь, одежда, книги.

По описи 1567 г., в К. м. существовало 3 храма: соборный во имя свт. Николая Чудотворца, в честь Благовещения Пресв. Богородицы и во имя прп. Димитрия Прилуцкого (Список отписной Коряжемского Николаевского мон-ря // АЮБДР. Т. 3. Стб. 388-397). Возможно, устроение храма, посвященного прп. Димитрию, связано с особым почитанием насельниками Прилуцкого подвижника. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные иконы преподобного, отмеченные в монастырской описи (Мельник А. Г. Русские святые, почитавшиеся в Никольском Коряжемском мон-ре во 2-й пол. XVI в. // Ярославский пед. вестн. 2012. № 1. Т. 1: Гуманитарные науки. С. 332).

В 1631-1632 гг., при игум. Антонии, над воротами была построена Благовещенская ц., а на колокольню повешены часы, доставленные из Вел. Устюга. Вероятно, в 40-х гг. XVII в. началось возведение теплой ц. в честь Нерукотворного образа Спасителя. Во вкладной и в кормовой книге мон-ря имеется запись о том, что в 1644 г. на строительство храма дал вклад 30 р. игум. Александр (впосл. епископ Вятский и Великопермский).

По писцовым книгам 1625 и 1645 гг., в К. м. стояли деревянные холодный Никольский собор, теплая Димитриевская ц., надвратная Благовещенская ц., колокольня с 7 (в 1625) и с 9 (в 1645) колоколами. В 1665 г. в К. м. была возведена и еп. Александром освящена 5-главая каменная Благовещенская ц. («по обещанию по родителей своих и по себе в вечное поминовение великий господин преосвященный Александр, епископ Вятский и Великопермский, своею казною» - Суворов. 1878. С. 205, 207). Храм украшали «двери царские резные, травы сквозные, золочены красным золотом, а денег дано за них сто тритцать рублев» (Безроднов. 2011. С. 79, 77). К Благовещенской ц. примыкала каменная колокольня. В 1763 г. была перестроена в камне церковь в приписной Христофоровой пуст. В 1871 г. в Благовещенском храме обрушилась часть сводов, храм пострадал, как было установлено, по причине «осадки фундамента и от прелости нижних кирпичей северо-западного столба». В XIX в. в К. м. имелись также деревянные настоятельские кельи, каменные братские кельи, покрытые обветшавшей деревянной крышей, мон-рь был обнесен деревянной оградой с 3 небольшими башнями. С зап. стороны рядом с оградой находились еще неск. деревянных келий и кладовые амбары, а с сев. стороны - погреб и сарай для дров.

К нач. ХХ в. в К. м. имелись каменные соборный Благовещенский храм с колокольней и теплая Спасская ц., в 1897-1899 гг. отремонтированные игум. Нектарием. Между храмами, над колодцем, который, по преданию, выкопал прп. Лонгин, стояла каменная часовня. В 1904-1907 гг. был возведен каменный храм во имя прп. Лонгина Коряжемского. В К. м. находились деревянный корпус (1898) с кельями для настоятеля и братии, в сев.-зап. углу ограды - старый каменный корпус (в 1899 отремонтирован) с трапезной, просфорной, кухней, кладовой и неск. кельями. В 1897 г. в К. м. было построено деревянное здание, где расположилась хлебопекарня с помещениями для приходящих богомольцев. Обновлены были хозяйственные постройки. За монастырскими стенами стояли деревянные беседка, баня (1898), овин, мельница (на р. М. Лупье) с домом для богомольцев.

До нач. ХХ в. в Благовещенском храме К. м. над гробницей прп. Лонгина хранилась икона Животворящего Креста Господня, к-рую, по преданию, принесли с собой основатели мон-ря преподобные Лонгин и Симон. Икона «сделана из березового дерева, имеет вышины 141/8, ширины 9 вершков; в эту доску врезан крест вышиною 77/8, в поперечнике 57/8 вершка. На нижнем краю доски церковнославянскими буквами начертано: «вде 7043» (т. е. 1535 г.), на обороте доски вырезано: «Крест Христов Павловы пустыни»» (Николаевский Коряжемский мон-рь. 1901. № 5. С. 126). Рядом с гробницей прп. Лонгина хранились его власяница и фелонь, в ризнице - пелена с образом прп. Лонгина, вышитым в полный рост; ею накрывали бронзовую раку с мощами святого. Считается, что пелену изготовила М. Ф. Строганова (Ноговицын. 2003. С. 164-165). Почитался и колодец, выкопанный основателями мон-ря. В обители хранились деревянный посох и схима Вятского еп. Александра. В Христофоровой пуст. почиталась икона Божией Матери «Одигитрия», к-рую, по преданию, принес с собой прп. Христофор. Впосл. икона оказалась в К. м.

В описании Сольвычегодского у. 7133 (1625) г. содержится опись имущества К. м., в т. ч. книжного собрания (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 446. Л. 807-808). В б-ке помимо богослужебных книг («2 Устава писменые в десть, да 6 Псалтыри, 3 печатных, а 3 писменые... да 2 Охтая на 8 гласов, книга Треодь посная, да 5 Минеи месячных... да 2 Псалтыри с следованым... книга Синоксарь... книга Часословец... 4 книги Служебников... 2 Треоди посных, Треодь цветная... да книга Устав печатной в десть... два Ермолая [Ирмология], два сенника [синодика]... книга Потребник, да семь Чесовников печатных и письменых») имелись библейские книги и толкования на них (Апокалипсис, 2 рукописных толковых Евангелия, толкования на Деяния св. апостолов, «книга Григорья Богослова», «книга Шеснатцать слов толковых, писменая в пол-десть, полуустав», «книга Златоуст»), житийная и аскетическая лит-ра (Патерик скитский, Патерик Киево-Печерский, «книга Ондрея уродивого», «книга Стефана Пермского», «книга Федор Едескои», «книга Федора Студиского», «книга Соловецких чюдотворцов», «книга Ефрем Сирин», «книга Дорофеи», 2 списка «Лествицы»). В К. м. имелись четьи сборники различного состава: «книга Четыредесятница» (чтения на время Великого поста), «Матица жемчюжная», «книга Иасафа царевича», «Шестодневец», «Пчела» и др.

В монастырской б-ке были переводы богословско-аскетических сочинений, посвященных монашескому внутреннему деланию, напр. прп. Симеона Нового Богослова («книга Семон Новые Богослов»). Нетипичным для монастырских собраний является наличие церковно-канонических сборников: «книги Маноканонник» (Номоканона), «книги Савы Сибирьского» (Кормчей книги свт. Саввы Сербского).

Документы К. м. находятся в неск. архивных собраниях. Архив С.-Петербургского ин-та истории РАН (Ф. 72) содержит документы с 1548 по 1746 г., всего 1446 единиц. Ряд документов находится в РНБ (Ф. 518), РГАДА (Ф. 1455), РГБ (Ф. 178), ОПИ ГИМ (Ф. 178. Муз.), в Секторе письменных источников ВГИАХМЗ. Часть документов по истории К. м. хранится в ГА Вологодской обл. М. С. Черкасова, проанализировав состав архива монастыря в XVI - нач. XVII в., отметила, что «в коряжемской казне хранились не только акты, в которых одной из заинтересованной сторон выступал монастырь, но и чисто светские актовые и делопроизводственные источники». Подробно исследовательница остановилась на характеристике описи имущества мон-ря 1609 г.,- безусловно, одного из важнейших хозяйственных документов обители (Черкасова. 2007. С. 144). Ряд документов по истории К. м. опубликован, в частности сотная мон-ря (Сотная с писцовых книг. 1981), вкладная и кормовая книги XVI-XVIII вв. (Безроднов. 2011), опись имущества мон-ря 1567 г. (АЮБДР. 1864. Т. 2. № 264. Стб. 632-634; 1884. Т. 3. Стб. 388-397; РИБ. Т. 32. № 229. Стб. 458-469).

В 1570 г., во всяком случае в янв., игумена в мон-ре не было. Однако во вкладной книге упоминаются келарь старец Иов (Новиков), казначей старец Авраамий, диак. Иов Китаев, свящ. Варсонофий, старцы Иродион, Иона Наволоцкий, Тимофей Батчищев, Серапион, Иларион, Иоиль, Агафон, Иосиф ростовец, Арсений, Селивестр, Варлаам Будра, Игнатий, Харалампий, Паисий, Ермолай, Сергий, Протасий и др. (Безроднов. 2011. С. 73). Т. о., в мон-ре проживали более 20 пострижеников.

В годы настоятельства Иова (1583 (?) -1588) кроме игумена, келаря и казначея в К. м. проживали 11 монахов и др. насельники. В 1702 г. помимо игум. Иосифа и казначея Авраамия в нем числилось 16 монахов. Во 2-й пол. XVIII в., после того как в 1764 г. К. м. лишился большей части земельных владений, остались лишь настоятель, казначей, 4 иеромонаха, 2 иеродиакона, 3 монаха, подьячий и 8 штатных служителей. В 1890 г. в К. м. проживали 2 монаха, в нач. ХХ в.- ок. 50 насельников.

Основными вкладчиками К. м. были местные торговцы и промышленники, жители посадов Вел. Устюга, Тотьмы, Яренска, Лальского погоста Сольвычегодского у., окрестных деревень и посадов, а также гости и мелкие торговцы, приезжавшие в Соль Вычегодскую (Сольвычегодск) на пушную ярмарку. К числу постоянных вкладчиков относились представители рода Строгановых. В кормовой книге записаны инок Антоний (Строганов Афанасий Владимирович) и Кузьма Данилович Строганов с матерью. Большой вклад в К. м. был дан после смерти Иоанникия (Аникея) Федоровича, наиболее известного представителя рода Строгановых. Значительное число вкладов сделали жители Лальского погоста, к-рый располагался в 80 км от Вел. Устюга, на правом берегу р. Лалы. Во вкладной книге упоминается Василий Паламошный, служивший в приказчиках (или слугах) у Ф. П. Строганова. В числе вкладчиков указан и житель Лальского погоста Иван Прокопьев Саватеев, с 1691 г. купец сольвычегодской гостиной сотни, торговец пушниной. Среди монастырских вкладчиков - жителей Лальского погоста - упоминаются представители рода купцов Заровнядных, Титовых, Вологжаниновых. Вклады в К. м. делали и жители Соли Вычегодской - Мишарины, Князевы, Инкины, Костромины, Шертемцовы, Щукины. Известным купеческим родом из Великоустюжского у. были Гусельниковы. Так, В. Ф. Гусельников, заработавший капитал на оптовой торговле пушниной на ярмарке в Соли Вычегодской, сделал вклад в К. м. и вскоре принял там постриг с именем Вассиан (Там же. С. 59, 65).

С первых лет существования К. м. пользовался поддержкой московских властей, в т. ч. получал от них щедрые земельные пожертвования. Царь Иоанн IV Васильевич пожаловал мон-рю вотчины и угодья, в 1547 г. дал игум. Вассиану жалованную грамоту, утверждавшую права обители на слободки Юшкову и Сафроникову, на «пустые и неписменые и недятные места» по р. Коряжемке, а также на Христофорову пуст. «с иконами, и с книгами, и с колоколами, и с землею» (Николаевский Коряжемский мон-рь. 1901. № 5. С. 127). Грамота 1573 г. подтверждала права К. м. на монастырские земли и освобождала их от налогов, но обитель не могла этим воспользоваться из-за отмены тарханов в 1584 г. Эта грамота неоднократно подтверждалась в XVI-XVII вв.

К 1558 г. К. м. принадлежали неск. деревень (Конашевская, Телячья, Савинская, Луковицына Гора и др.). Процветанию К. м. способствовали крупные промышленники и колонизаторы северо-востока Строгановы. В 1570 г. Яков, Григорий и Симеон Строгановы дали вкладом в мон-рь «на Едомге починки и пустоши»: починки Юрьевский, Бубнов, пустоши Сабуровской, пустоши Горяиновой, пустоши Митрохинской «паче озерца», «пустоши старца Семиона Дудышки» и 3/4 Воробинского починка. В 1571 г. братья Строгановы дали вкладом в обитель пожню Сверчиху (Безроднов. 2011. С. 73, 74). О тесных отношениях Строгановых с К. м. свидетельствует тот факт, что указные грамоты, касавшиеся мон-ря, адресовались в ряде случаев Строгановым.

В 1583 г. царь Иоанн Грозный вновь дал игум. Иову жалованную грамоту, подтверждавшую право мон-ря держать перевоз через р. Вычегду напротив Соли Вычегодской. Также К. м. было дано право на получение ежегодной суммы из гос. казны, равной по цене 50 пудам соли. В писцовых книгах 1586 г. за К. м. записаны 2 амбара в Соли Вычегодской «для осадного времени» и монастырское место на посаде, где также стоял амбар. К сольвычегодскому посаду были приписаны и монастырские угодья: Флоровская пожня на Усольском о-ве на р. Вычегде, поступившая в мон-рь в 1581 г. по данной грамоте; пожня Ермолинская Суровцова в Брянском наволоке; пожня Степановская Кожина на Коневском о-ве и др. (Николаевский Коряжемский мон-рь. 1901. № 5. С. 128-129).

К кон. XVI в. в вотчине К. м. имелись церкви - во имя свт. Николая Чудотворца в Шалимовой слободе и Преображенская на Пырской Едоме (Там же. № 7. С. 177). Финансовое состояние мон-ря, по оценкам краеведов нач. ХХ в., было весьма удовлетворительным. В 1599-1602 гг. К. м. мог потратить на свои нужды от 184 до 192 р. в год. Мон-рь выступал и как заимодавец. Однажды К. м. ссудил единовременно 100 р. Н. Г. Строганову. Монастырские власти жертвовали деньги на строительство храмов в Соли Вычегодской, а также 300 р. «на царя и великаго князя Дмитрея Ивановича (самозванца)» (Там же).

В 1626 - 30-х гг. XVII в. за К. м. числилось 77 деревень и 7 починков, а также 3 выставка и 6 пустошей, где находились 269 крестьянских и половничьих дворов и жили 355 чел. муж. пола. Мон-рю принадлежали 2 мельницы. В 1631-1632 гг., при игум. Антонии, денежный приход К. м. составлял ок. 1300 р. В 1643-1651 гг., при игум. Александре, в качестве вклада Федора Строганова поступили «за Вычегдою рекою три пожни. Пожня Княжая, два стожья на берегу у Вычегды подле Глубокое озеро у Сосновой веретеи, с архангельскими пожнями в межах… Другая пожня, против тое же пожни Притереб за Глубоким озером… Третья пожня у Коряжемки речки, у мелницы к Глубцову» (Безроднов. 2011. С. 81).

В 1667 г. в К. м. поступили 2/3 дер. Лаптихи и двор в Соли Вычегодской от Феодоры Васильевой Шертемцовой, дочери В. И. Шертемцова. В 1670 г. супруга Даниила Ивановича Строганова Агафья Тимофеевна с детьми дала вкладом в мон-рь дер. Прилуцкую (Окуловскую) (Там же. С. 85-86). В 1671 г. земельные вклады в К. м. делали представители др. ветви Строгановых: супруга Ф. П. Строганова Анна Никитична и ее дети - дер. Брагино «в Петряеве, на волоке, пашенную и непашенную землю с сенными покосы и со всякими угодьи, чем владел к той деревне государь мой Федор Петрович, и с поскотиною», а также деревни В. Чисть и Ельнина (Там же. С. 82-83). Вскоре А. Н. Строганова передала мон-рю также пожню Шелковиху, половину пожни Флорихи «в Нюбском лугу», деревни Горбуниху и Княжую. В 1678 г. мон-рю принадлежали неск. вотчин, в т. ч. слободы Ямская, Пырская, Шалимова и Поршенина с 265 половничьими дворами. В 1740 г. за К. м. числилось 94 двора, в к-рых проживало 616 крестьян.

После 1764 г. К. м. лишился почти всех земельных угодий. Во 2-й пол. XIX в. в его владении находились лишь 2 дес. пахотной земли, 29 дес. сенокосной земли, 50 дес. леса, а также рыбная ловля на р. Курье и мельница в вилегодском Покровском приходе на р. Лупе. В 1867 г. мельница была отдана в аренду на 12 лет. К нач. ХХ в. за К. м. числилось 2 дес. пахотной и 30 дес. сенокосной земли. Монахи занимались огородничеством, рыболовством, собирали кедровые орехи.

В 1917 г. в К. м. поселился представитель новой власти, т. н. комендант мон-ря. 23 сент. 1918 г. в Сольвычегодскую ЧК поступило заявление от гражданина дер. Нарадцово Великоустюжского у., что в К. м. проживают «сомнительные типы, от чего-то укрывающиеся». Это заявление послужило поводом для поездки в К. м. представителей местных властей. 30 сент. военком и члены Сольвычегодской ЧК, прибывшие в обитель, потребовали от монастырских властей выдать все тайники, деньги и проч., но получили отказ. В тот же день на одном из островов по р. Вычегде преподобномученики - последний настоятель К. м. архим. Павел (Моисеев), сольвычегодский архим. Феодосий (Соболев), иеромонахи Никодим (Щапков), Серафим (Кулаков) - были расстреляны (пам. 17 сент.).

В 1918 г. власти предоставили «по договорам» постройки К. м. в пользование «религиозного общества». Осенью 1926 г. новые власти провели проверку и оценку Благовещенской и Спасской церквей и всего, что в них находилось. Часть реквизированного имущества была передана в Сольвычегодский музей. В 2015 г., вероятно, неск. икон из К. м. находится в сольвычегодском Введенском соборе, в храмах Вел. Устюга, в московских и с.-петербургских гос. музеях и хранилищах (Ноговицын. 2003. С. 165). С 20-х гг. XX в., после закрытия К. м., на его территории размещались детский дом-коммуна, контора Котласстроя, в 40-х гг. XX в.- штаб Котласского военного аэросанного уч-ща, после 1945 г.- дирекция строительства Котласского Целлюлозно-бумажного комбината (ЦБК) и склад отдела рабочего снабжения.

30 июня 1989 г. К. м. был возвращен РПЦ. 14 сент. 1990 г. еп. Архангельский и Мурманский Пантелеимон (Долганов) освятил возрожденный монастырский храм. В февр. 1997 г. началось строительство колокольни, 10 апр. 1998 г. привезены, освящены и подняты на звонницу 3 колокола, отлитые на Урале,- дар Котласского ЦБК. 13 июня того же года Коряжемскому приходу возвращены власяница и вериги прп. Лонгина Коряжемского, к-рые хранились в Сольвычегодском историко-художественном музее (Там же. С. 171).

19 дек. 2000 г. у дер. Песчанка Котласского р-на Архангельской обл. установлен и освящен поклонный крест, рядом с ним находится дорога, по к-рой, по преданию, уходил из Коряжемской обители прп. Христофор. К 2015 г. восстанавливаются Христофорова пуст. и св. источник при ней. В пустыни обустраивается жен. мон-рь.