КАССИАНОВА УЧЕМСКАЯ В ЧЕСТЬ УСПЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МУЖСКАЯ ПУСТЫНЬ

К нач. XVIII в. в К. п. находился деревянный шатровый Успенский собор с приделом святителей Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа. В Успенском приделе имелся 3-ярусный иконостас, в Святительском - 4-ярусный. В описи 1702 г. среди икон местного ряда придельного иконостаса упоминается образ Спасителя с предстоящими у подножия престола святыми Иоанном Предтечей и Кассианом Учемским, а также икона Божией Матери с прп. Кассианом в молении и видом пустыни. У юж. стены Святительского придела, за правым клиросом, над предполагаемым местом погребения основателя стояла деревянная гробница (см.: Углич. 1887. С. 231-233).

При строителе (1705-1712) игум. Моисее вместо деревянной была возведена и, вероятно, в 1711 г. освящена каменная холодная Успенская соборная ц. с сев. приделом во имя Московских святителей. Успенская ц., располагавшаяся на высоком подклете, имела почти квадратный в плане бесстолпный четверик, над которым возвышался широкий, близкий в поперечнике к несущему основанию восьмерик, увенчанный барабаном с луковичной главой. С востока к основному объему примыкала алтарная часть, а с запада - вытянутая по оси «север-юг» прямоугольная в плане паперть, на к-рую вело парадное зап. крыльцо. Придел Московских святителей принадлежал к типу «восьмерик на четверике». Углы четверика и восьмерика как основного, так и придельного храма оформляли стройные 3/4-четвертные колонки. Широкие окна восьмерика были украшены наличниками «нарышкинского» типа. Четверик и особенно восьмерик завершались развитыми профилированными карнизами. В то же время нижняя часть здания (четверик и паперть) имела элементы оформления, характерные для допетровской архитектуры, в т. ч. оконные наличники с килевидными и треугольными завершениями. Парадное западное крыльцо также было украшено профилированными нишками в духе архитектуры сер.- кон. XVII в. (Титов. 1895. С. 401-402; Мельник. 1998).

Согласно описи К. п. 1752 г., Успенский соборный храм был крыт тесом, а главы «опаены» белым (луженым) железом; крест над основным объемом храма - «решетчатой», железный, покрытый позолотой, а над приделом - «опаен белым железом». В соборе находился высокий резной позолоченный 6-ярусный с витыми столбами иконостас, а в приделе - 4-ярусный иконостас с золочеными витыми столбцами и тумбами. Для освещения и в Успенском и в Святительском приделах использовались медные паникадила с 28 и 14 подсвечниками.

В 1721 г., при игум. Киприане, на средства насельника иеродиак. Стефана в сев. приделе Успенской ц. была устроена новая медная позолоченная рака. По описи 1752 г., на деревянном 3-ступенчатом постаменте стояла кованая чеканная позолоченная рака, покрытая черным атласом. Здесь же находились и 2 иконы прп. Кассиана: одна, с серебряными венцом и цатой,- на раке, другая - «по правую сторону от могилы». Гробницу окружала железная решетка. К нач. XX в. над захоронением основателя (на помосте в 2 ступени) стояла др. медная рака (2-я пол. XIX в.), украшенная «балдахином на 4 деревянных золоченых столбах» (прежнюю медную позолоченную раку (1721) перенесли на паперть трапезы Успенской ц.). При раке хранилась часть древней схимы преподобного - «власяница черного цвета, расшитая соответствующими изображениями». Схима возлагалась на иноков и паломников, страдавших головной болью. Здесь же хранился и деревянный крест-мощевик, по преданию принадлежавший основателю пустыни. По преданию, игум. Филарет исцелился от зубной боли, приложившись к этому кресту. Серебряный позолоченный оклад для креста был изготовлен 4 окт. 1710 г. также на средства иеродиак. Стефана. На зап. стене теплого придела храма, справа от входа, хранился белокаменный «княжеский герб» прп. Кассиана - «двуглавый орел, по бокам которого два сосуда с цветами» (Васильевский. 1997. С. 29, 39-40; Титов. 1895. С. 404).

В «книгохранительнице» при Успенской ц. находились 3 старопечатных Евангелия (1653, 1657 и 1689) в «ценных переплетах», а также монастырский архив; в ризнице - 18 риз, 3 подризника, 10 епитрахилей, 6 стихарей, 6 орарей, 10 пар поручей, 2 пояса, плащаница на желтой тафте, воздухи и пелены.

Ок. 1710-1714 гг. в К. п. возвели каменный одноглавый храм в честь Рождества св. Иоанна Предтечи с трапезной и сев. приделом во имя равноапостольных Константина и Елены. Согласно описи 1752 г., барабаны и главы были «выкладены кирпичом на каждой главе крест и чепи железные луженые» (ГАЯО. Ростовский фил. Ф. 197. Оп. 1. Д. 1638. Л. 117 об., 118). К 1764 г. в Иоанно-Предтеченской ц. стоял 3-ярусный, а в приделе - 2-ярусный иконостас. Для освещения использовалось сначала деревянное, а затем медное паникадило (весом в 17 фунтов). В церкви и трапезе имелись печи, выложенные муравлеными изразцами. При трапезе располагались «хлебная палата и хлебодаренная келья», в особых помещениях - поварня и солодовня. До 1764 г. в К. п. сохранялась и прежняя, деревянная Иоанно-Предтеченская ц., но богослужения в ней не совершались.

В К. п. находилась небольшая ветхая деревянная часовня, в которой, по преданию, молился прп. Кассиан (либо возведенная над местом его погребения). Она представляла собой 4-угольную в плане постройку клетского типа, крытую 2-скатной кровлей и завершенную небольшой главкой с крестом. Над сев. св. воротами монастырской ограды стояла 8-гранная шатровая колокольня (1711?) с 6 колоколами и боевыми часами. По описи 1752 г., глава колокольни, как и у Успенской ц., была покрыта луженым железом.

Описи также фиксируют: в 1702 г.- деревянные ограду, игуменскую келью, 7 братских келий с сенями, хлебню, 2 теплых погреба, ледник и 3 «житейных амбара», в 1764 г.- 2 каменных игуменских корпуса (один из них, 2-этажный, примыкал к колокольне) с деревянными сенями, каменную и 3 деревянные братские кельи, а также бревенчатую ограду со столбами (длина 54 саж., ширина 27 саж.), с каменными и деревянными воротами и со сторожкой.

За оградой находились деревянные настоятельская и братская бани, огород (36×30 саж.), конюшенный и скотный дворы, избы с амбарами и сараями. Пустынь имела табун лошадей и стадо скота. Так, к 1752 г. на конюшенном дворе содержались гнедой жеребец, 5 меринов, 10 3-летних жеребцов, 15 кобыл, 6 годовалых жеребят и козел с козой. На дворе хранились 2 дорожные коляски, крытые кожей сани, 4 ветхие «волоковни» и телега. На скотном дворе стояли изба, 3 омшаника и 3 крытых соломой сарая. Неподалеку от двора располагался гуменник с мякинницами и овинами. К кон. 1752 г. на скотном дворе пустыни имелся только крупный рогатый скот: 16 коров, 9 быков, 9 «телиц» и 3 подтелка. Мелкий скот (8 овец и 16 баранов) по распоряжению архим. Марка в нач. 1752 г. был продан.

К. п. обеспечивали вотчинные, церковные и хозяйственные доходы, а также пожертвования. Грамотой от 1 июня 1522 г. вел. кн. Василий III Иоаннович пожаловал игум. Пахомию с братией деревни Туханово, «другая Туханово», Модявино, Подвыскирье, Обашево, Мельничное, «другое Мелничьное», Юрово, Ерохино, Шевердино и др., починки Головин, Техунов, Сухово, Грудкино, Корякин, Хомяков, Вавулин и пустоши Маслово и др. в Городском стане Угличского у.; великий князь запретил взимать с жителей монастырских владений пошлины и производить др. поборы, суд над монастырскими крестьянами дозволил осуществлять только игумену («опричь душегубства и разбоя с поличным»). Грамотой от 17 февр. 1560 г. царь Иоанн IV Васильевич повелел судить игумена и братию обители только Ростовскому архиеп. Никандру († 25 сент. 1566) «по церковным правилом и по соборному уложению». Списки с этих грамот хранились в обители, к нач. XX в.- в приходской (бывш. монастырской) Успенской ц. (ААЭ. Т. 1. № 171. С. 139-141). Постепенно рядом с К. п. сформировалась подмонастырская Учемская слобода, в которой крестьяне пользовались особыми льготами, освобождались от податей. К 1702 г. в состав монастырской вотчины входили расположенные по соседству Подмонастырская слобода, деревни Буланово, Ивцино (Овцино тож), Кучино, Модявино, Б. и М. Мельничное, Н. и В. Плоски, Тетерино (Бабино тож), Юсово (Юрусово тож), Шевердино и неск. десятков пустошей. Обители принадлежали 32 крестьянских и 5 бобыльских дворов. В сер. XVIII в. за пустынью числились 10 деревень и неск. десятков пустошей. В 1702 г. К. п. принадлежало 198 крепостных крестьян муж. пола, бобылей и служителей, в 1719 г.- 286, в 1744 г.- 265 (Углич. 1887. С. 234-235).

К 1764 г. при К. п. имелось 50 четв. пахотной земли, в пустошах - 300 четв., «лесу» - 20 дес. Сенных покосов насчитывалось 49 копен, в пустошах - 202 копны. По ведомости 1743 г., годовой «хлебный приплодный доход» пустыни, за исключением семенного запаса, составлял 201 четв., в т. ч. 70 четв. ржи, 95 четв. овса, 30 четв. ячменя, 5 четв. пшеницы и 1 четв. гороха (ОДДС. Т. 21. Прил. 4. С. 1115-1117). Помимо земельных владений пустыни принадлежали рыбные ловли в Волге в 10 верстах от обители (Соколов. 1861. С. 280). В 1724 г., при игум. Питириме, указом еп. Ростовского и Ярославского Георгия (Дашкова) к К. п. был приписан (видимо, ненадолго) Моложский Афанасьевский мон-рь. К 1-й пол. XVIII в. пустынь владела подворьем в г. Угличе (с деревянной избой, сенями, огородом), а также часовней у торговых рядов.

Казна К. п. пополнялась и за счет сдачи в аренду сенных покосов, продажи хлеба, леса, лошадей и скота. Так, в ведомости 1743 г. записано о получении 33 р. «за продажный дровяной лес» (ОДДС. Т. 21. Прил. 4. С. 1115-1116); в 1752 г. по распоряжению архим. Марка были проданы овцы, бараны и лошади, а вырученные от этого средства (29 р.) пошли на покрытие расходов при устроении новой тесовой кровли на Рождественской ц., трапезной и хлебне. В 1761 г. пустынь получила 19 р. 25 к. за проданный скот и 48 р. за сдачу внаем монастырских пустошей. Пустынь получала доход от богомольцев, т. к. в храме почивали мощи одного из наиболее почитаемых Угличских чудотворцев. Нек-рую прибыль приносили пожертвования из принадлежащей пустыни часовни в центре Углича.

Среди настоятелей К. п. известен игум. Феодосий (1609), вероятно убиенный поляками. Другой же игумен, Гедеон, ок. 1730 г. за «продерзостные поступки» (присвоение денег от продажи монастырского хлеба и скота, избиение в церкви сына священника, наказание кнутом братии и, наконец, прелюбодеяние) был лишен сана и сослан в ярославский в честь Преображения Господня монастырь (ОДДС. Т. 22. Стб. 242). В 1750-1752 гг. К. п. возглавлял архим. Марк, служивший одновременно настоятелем угличского в честь Воскресения Христова монастыря и присутствующим Угличского духовного правления, с окт. 1752 г.- архим. Иоаким, постриженик московского в честь иконы Божией Матери «Знамение» монастыря.

В 1702 г. в К. п. проживали 18 чел., в 1743 г.- 9 монашествующих, в т. ч. игумен, казначей, келарь, 2 иеромонаха, иеродиакон и 3 монаха (на содержании пустыни состояли и отставные солдаты, в нач. 60-х гг. XVIII в.- 8 чел.), в 1763 г.- игумен, иеромонах, иеродиакон и рядовой монах.

В 1-й пол. XVIII в. К. п. «несла некоторыя натуральныя и общественныя повинности»: обеспечивала содержание семинарии, принимала «на прокормление» отставных солдат и престарелых священнослужителей. Иногда в мон-рь посылали «в подначальство» на «тяжкие» труды провинившиеся священно- и церковнослужителей. Так, 26 марта 1760 г. по распоряжению митр. свт. Арсения (Мацеевича) в К. п. был определен вдовый свящ. Алексий Васильев из с. Борисоглебского Ярославского у. В 1755 г. за ложную запись в исповедных росписях он был наказан денежным штрафом, но штраф по его просьбе заменили отрешением от места и определением в мон-рь. За пьянство, «самовольство и неблагочиние» его наказывали заключением под караул и содержанием на цепи. 27 сент. 1760 г. Васильев, пребывавший в К. п. без права священнослужения, тайно сбежал из обители. Также известны неск. разбирательств Московской следственной комиссии о монахах, уклонившихся в раскол, в т. ч. и о мон. Иоиле (Иакове Семёнове). В целом к сер. 60-х гг. XVIII в. монастырская братия «ослабевала, что было вполне возможно и удобно, вдали от наблюдавшего ока высшего начальства» (Титов. 1895. С. 407, 408).