МОДЕСТ

В греч. руководстве для зографов - «Ерминии» иером. Дионисия Фурноаграфиота (ок. 1730-1733) - описание образа М. приведено в разд. «Святые иерархи: внешний вид их и надписания»: «...старец плешивый, с длинною бородою» (Ерминия ДФ. С. 161. № 28). В восточнохристианском искусстве сохранилось достаточно много изображений М., которого как первосвятителя Иерусалимской Церкви изображали в фелони (иногда крещатой), с омофором, с Евангелием в руках, однако их атрибуция возможна только при наличии читающейся надписи с именем. В храмовой росписи примеры включения М. встречаются в составе изображений св. отцов Церкви, как правило, в вост. зоне храма. Наиболее ранние варианты сохранились в росписи храмов Каппадокии, напр., в центральной апсиде церкви Гёреме 10а (XI в.) и Карабаш-килисе (во 2-м слое росписи, XI или XIII в.), в сев. апсиде церкви Гёреме 33 (Кылычлар-килисеси; XI в.). Выразительный образ М. представлен в росписи ц. вмч. Пантелеимона в Горно-Нерези (Македония; 1164): полуфигура святого в светло-охристой фелони с надписью «Μοδεστος» размещена в сев. нише алтарного пространства; на этой фреске М. ¾ старец с крупным прямым носом на узком лице с впалыми щеками, со средней длины клиновидной бородой, на открытом небольшой плешью высоком лбу лежит седой завиток; правой рукой благословляет, левой прижимает к себе Евангелие. Два архиерея с именем Модест в надписи изображены на фресках ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница (ок. 1320): в ряду ростовых (на юж. стене юж. парекклисиона) и поясных (в наосе) образов святителей. Первый раз - это седовласый старец с небольшой плешью спереди, с немного вьющимися волосами и с длинной клиновидной бородой, облачен в охристый подризник, лилового цвета фелонь, с омофором, персты правой руки сложены для благословения, в отведенной левой руке держит Евангелие; второй - старец с проседью, также с вьющимися, но без плеши волосами и клиновидной бородой средней длины, на нем белая фелонь, омофор, покровенными фелонью руками прижимает к себе Евангелие. Также в зоне вимы образ М. представлен в ряде храмов на Св. Горе Афон: в наосе ц. вмч. Георгия в келии Провата мон-ря Великая Лавра (1634/35); в ватопедском парекклисионе Панагии Парамифии (1677/78); в южной апсиде наоса кафоликона мон-ря Хиландар (1803/04, первоначальная живопись - 1321/22), в центральной апсиде кафоликона мон-ря Пантократор (1363-1380).

В болг. церкви Господев-Дол (Господний овраг) мон-ря арх. Михаила близ Русе, в росписи алтаря (XIII в.?) сохранились образы святительского чина, в котором помимо Василия Великого, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского и Германа К-польского изображены святители - покровители земледелия и скотоводства: Власий Севастийский, М., Николай Чудотворец, Спиридон Тримифунтский (там же - образы св. бессребреников Космы и Дамиана). Включение в программу декорации алтаря этих святых, очевидно, было продиктовано расположением храма рядом с монастырскими угодьями, в т. ч. пастбищами (Мавродинова Л. Стенописите в църквата при Господев дол до Иваново // Изкуство. 1980. № 10. С. 10-14).

О почитании М. под 19 окт. свидетельствует его раннее изображение в месяцеслове Служебного Евангелия (Vat. gr. 1156. Fol. 262 r. К-поль, кон. XI в.) вместе с Мнасоном, еп. Кипрским. Образы святителей в этой рукописи шаблонны в отношении состава облачения (подризник, епитрахиль, фелонь под к-рой видна палица, омофор) и позы: все представлены стоящими фронтально, с опорой на левую ногу, держащими Евангелие на левой покровенной омофором руке и с правой рукой на срезе кодекса. М. облачен в голубую фелонь и розовый подризник. От еп. Мнасона его отличает длина окладистой бороды, которая короче, волосы седые, с небольшой плешью спереди. Это образ аскета, чью изможденность подчеркивают глубокие тени под скулами. В ватиканской рукописи представлен редкий известный в наст. время пример включения образа святителя в состав минология, как в миниатюрах, так и в росписи храмов: в сохранившихся памятниках XI-XIV вв. под 19 окт. предпочтительным является изображение др. святых этого дня (прор. Иоиля, мч. Уара, сщмч. Садока, еп. Персидского), а под 18 дек. образ М. не встречается (под этим числом обычно размещены мч. Севастиан, прп. Флор, еп. Амиский).

Х. М. Лопарёв указывает на виденные им изображения М. со стадом скота, в Григориатском монастыре на Афоне, наряду с иконами и «многочисленные частицы его мощей: глава в Симонопетре, правая рука в Дионисиате, частицы в Пантелеймоновском монастыре, Ксенофе и Ксенофском ските, Есфигмене, Ватопеде и в Андреевском ските» (Лопарёв. 1887. С. 343).

На Руси развитие иконографии М. опиралось на Житие святого, которое стало широко известным в Проложном варианте не ранее сер. XVII в. (в ВМЧ митр. Макария; в рус. святцах до XIV в. имя святого под 18 дек. отсутствует; под 19 окт. встречается память только еп. Мнасона, известная уже по месяцеслову Остромирова Евангелия - РНБ. F.п.I.5, 1056-1057; см.: Лосева О. В. Русские месяцесловы XI- XIV вв. М., 2001. С. 180, 226). Проложной редакцией Жития и была вдохновлена рус. изобразительная традиция выделения образа М. как чудотворца, исцелявшего и воскрешавшего животных. Благодаря этому «народному» аспекту почитания святого он стремительно вошел в сонм святых - покровителей домашнего скота и не только дополнил его, но и вытеснил фигуру свт. Спиридона Тримифунтского, в частности заместил его образ в композициях с парным расположением со сщмч. Власием Севастийским. Сходство Житий М. и сщмч. Власия способствовало оформлению этих святых в пару, связанную в народном представлении прежде всего с их покровительством домашнему скоту.

Включение имени М. в иконописные подлинники (везде под 18 дек.) носило избирательный характер. Он не упомянут в одном из ранних известных подлинников - Новгородской редакции по Cофийскому списку кон. XVI в. (с вариантами из списков И. Е. Забелина и Г. Д. Филимонова; его имя не приведено в подлинниках сводной редакции XVIII в. по спискам Филимонова и С. Т. Большакова и т. д. Закономерность в наличии или отсутствии описания образа святого в иконописных полинниках не имеет четкой хронологической границы, но можно говорить о том, что в них просматривается отражение процесса «движения» Жития М. времени митр. Макария к варианту в Житии, опубликованном митр. Димитрием Ростовским. Так, в одних подлинниках, представленных небольшим числом, уподобление облика М. облику сщмч. Власия Севастийского (по типу бороды) не имеет оговорок (ОЛДП. Q. CCLXIV. Л. 25 об., XVIII в. (?): «Медост патриарх иерусалимский сед, брада Власиева, мало кудревата, в сакосе красном и в митре, декабря в 18 день, жив во архиепископстве 38 лет, живота его 97 лет» (цит. по: Лопарёв. 1892. С. 2); ГИМ. Увар. № 932. Л. 119, XVIII в.: «И иже во святых отца нашего Модеста, патриарха Иерусалимскаго, поживъ лет 97, подобием [всемъ аки Савва Освященный брада] стар, сед, брада долга, доле Власиевъ, на главе шапка, риза святителская, сакос лазоревой и амофор, в руке Евангелие» ¾ взятое составителем рукописи в квадратные скобки пояснение о полном уподоблении прп. Савве Освященному, вероятно, является его авторской припиской, обусловленной тем, что этот святой веком ранее подвизался в уделе Иерусалимского патриарха - Палестине). В др. подлинниках указано писать М. сходно со свт. Алексием, митр. Московским (Там же. Увар. № 836. Л. 118 об., нач. XIX в.: «И святаго отца Медоста, патриарха Иерусалимскаго, сед, брада Алексея митрополита, на главе шапка, сакос киноварь, испод лазорь». Там же. № 931. Л. 96 об., нач. XIX в.: «Иже во святых отца нашего Медоста, патриарха Иеросалимскаго от града Савастии, сед, брада доле Алексиа митрополита, остра»). В ряде случаев, когда уподобляется М. митр. Алексию, содержится упоминание и об уподоблении сщмч. Власию (Там же. № 930. Л. 58 об., кон. XVIII в. (?), в инв. кн. музея указан 1787 г.): «И святаго Медоста, патриярха Иерусалимскаго, сед, брада Алексия митрополита, на главе шапка, ризы лазоревы, сакос, жил 97 лет, а инде пишут брада Власиева»; Там же. № 92. Л. 46-46 об., кон. XVIII - нач. XIX в.): «И иже во святых отца нашего Медоста, патриарха Иеросалимскаго, сед, брада дол Алексиа митрополита в саку (саккосе) аки Власий»,- описание может являться компиляцией, содержащей ошибки, поскольку изображения сщмч. Власия (а не митр. Алексия в данном случае) в саккосе нетрадиционны. Встречаются также единичные варианты рекомендаций, к к-рым относится уподобление ап. Иоанну Богослову (Там же. Увар. № 847. Л. 31, кон. XVII в.- Подлинник алфавитный: «Медост, патриарх Иеросалимский, образ сед, брада Богословля, на главе шапка митра, ризы святителския, декабря в 18 день») (сведения по собранию ГИМ предоставлены Ю. А. Грибовым). Составитель опубликованного в 1910 г. руководства для иконописцев акад. В. Д. Фартусов отказался в описаниях облика святых от «формул подобий», так, о М. у него сказано: «Старец 97 лет, армянского типа, с большой седой бородой и курчавыми волосами, в фелони и омофоре» (см.: Фартусов. Руководство для иконописания. С. 110-111). Если в иконописных подлинниках вплоть до XIX в. сохраняется связь М. со сщмч. Власием Севастийским через уподобление облика, а значит, может подразумеваться функция этого святого как охранителя стад, то в руководстве Фартусова этот аспект почитания М. стирается, а на 1-е место выходят его труды по устроению «Палестинской Церкви». Именно этот образ деяний святителя, по версии автора руководства, должен быть запечатлен в тексте на свитке («хартии») в руках М.: «Со всею ревностию принялся за восстановление святых поруганных мест, не опасаясь ни злобы Иудеев, ни своеволия персидских властей, восстановил храм Святаго Гроба и храмы Голгофский и Вифлеемский» (Там же). Эта надпись воспроизводит строки из Жития святого в изложении свт. Димитрия Ростовского, в к-ром отсутствуют к.-л. сведения о чудесах исцеления М. домашнего скота. Таким образом, своеобразное «очищение» святого от «образ скотских стад», затронуло его иконографию и в 1-й четв. XX в., но началось еще в 20-е гг. XVIII в. О большом числе икон М. со стадами бытовавших в петровское время в Холмогорской епархии (в Важском у.) сообщает резолюция Св. Синода от 30 сент. 1723 г. Предпринятое Синодом расследование касалось не икон, а вопроса о «якобы… новоявившемся Модесте», к-рый будто бы «явлением своим скотов падеж укротил». В ходе розыска новый святой обнаружен не был, «токмо означились в том уезде от обывателей писанные многие святого Модеста, патриарха Иерусалимского… образы со изображением при нем скотов», к-рые были изъяты. Резолюцией запрещалось впредь писать такие иконы (несмотря на житийную составляющую их сюжета), но не образы самого М., при котором следовало «подписывать токмо имя святого Модеста, патриарха Иерусалимского» (цит. по: Лопарёв. 1892. С. 2- 3).

Иконы М. с элементами его деяний по Проложному Житию, будучи оттесненными синодальной программой, направленной на «исправление иконописания», в область народных верований, тем не менее представляют собой образец чрезвычайно живучего народного религиозного искусства. Такие иконы встречаются повсеместно, но, насколько можно уточнить по сохранившимся памятникам и отдельным документам, превалируют в отдельных областях России: напр., в XVIII в.- в Архангельской губ., в XIX в.- на Ср. Урале. Но, напр., при переписи икон (736 или 834 штуки), привезенных палешанами на реализацию в С.-Петербург в 1722 г., ни одной с образом М. не упоминается, хотя среди проч. названы, очевидно, изъятые из продажи иконы св. Флора и Лавра (2 штуки) и сщмч. Власия (7 штук) (см.: Лавров. М., 2000. С. 189-190).

Широко распространенными были парные композиции с изображением М. и сщмч. Власия Севастийского, облик святых в них устойчивой иконографии. Одним из популярных изводов был вариант, где М. и сщмч. Власий показаны в развороте к центру, в предстоянии благословляющему Спасителю в облачном сегменте (или Спасу Нерукотворному). Как высший по чину, нежели сщмч. Власий, М. изображается обычно одесную Спасителя (по Его правую руку), т. е. в левой части композиции (см., напр., иконы «Святые Модест и Власий», XVIII в., происходит из Спасо-Преображенской ц. во Фрязинове в Вологде (ВГИАХМЗ) 2-й пол. XVIII в. (частное собрание; см.: Бенчев И. Иконы св. покровителей. М., 2007. Ил. на с. 400); кон. XIX - нач. XX в. (частное собрание, проект «АртАнтик», лот № 35574); в предстоянии образу «Воздвижение Креста Господня» - на палехской иконе 2-й пол. XVIII в. (Гос. музей палехского искусства)). На подобных иконах благодаря сопоставлению образов 2 святых четче вырисовываются специфические черты облика М. Так, в отличие от сщмч. Власия М., как правило, облачен не в фелонь, а в саккос, с омофором и палицей, на голове у него митра, иногда на груди - панагия (как, напр., на иконе нач. XIX в., Омский областной музей изобразительных искусств им. М. А. Врубеля). Во внешности М. на иконах действительно наблюдается указанное в иконописном подлиннике подобие облику сщмч. Власия - седая клиновидная борода достигает середины груди, иногда бывает чуть пышнее и длиннее, но волосы в отличие от последнего не убраны за уши, а вьющимися локонами лежат по плечам, что со временем становится устойчивым иконографическим признаком этого святителя. Обычно левой рукой он прижимает к себе (или держит на отведенной руке) Евангелие, правой благословляет.

Как крупные, написанные с изрядным мастерством образы, предназначавшиеся для храмов, так и иконы простого письма, ориентированные на невзыскательного заказчика, служили в первую очередь удовлетворению потребностей, связанных с благополучным ведением домашнего хозяйства. Закономерным представляется введение в их композицию изобразительного подтверждения чудотворений святых - житийных эпизодов. Так, на иконе 2-й пол. XVIII в. (частное собрание), с изображением на фоне холмов поверженного змея и умиротворенных стад, в среднике помещена надпись, комментирующая деяние М.: «Свтый Модестъ скоты Воскреси а змия умертви» (чудо 1-е: Очищение источника от змиева яда и воскрешение скота некоего жителя Иерусалима). На подобной иконе кон. XVIII в. (ГМИР, см.: Русское искусство из собр. ГМИР / Авт. текста: М. В. Басова. М., 2006. Ил. 99 на с. 78), также с надписью в среднике: «Сты Модестъ скоты Воскреси: азмию умертви» - фигура М., стоящего на фоне холмов и виднеющегося вдали леса, соотнесена с изображением в «небесах» на синем фоне - в центре вверху - конного образа вмч. Георгия Победоносца, к-рого народное религ. благочестие также связало с исполнением им функции покровителей земледелия и скотоводства (по сторонам от него в верхних углах иконы - Лица Св. Троицы). Оба святых представлены змеевержцами - великомученик поражает огромное чудовище копьем, а у ног святителя лежит крохотная фигурка змея, упавшего прямо под Евангелие в руках М. Тут же - пасущиеся у реки стада, выше, над водной гладью,- храм. М. облачен в саккос с крупным растительным узором, на голове митра с меховой опушкой, на сшмч. Власии - однотонная охристая фелонь. Нач. XVIII в. датируется большая икона с М. и сщмч. Власием, предстоящими образу «Воскресение Христово - Сошествие во ад» (Вятский художественный музей им. В. М. и А. М. Васнецовых), на к-рой оба святых показаны в фелонях, с омофорами, голова М. в соответствии с этим типом облачения не покрыта митрой. Вверху на пейзажном фоне в меньшем масштабе представлены 2 сцены чудес М., с его участием (чудеса 1-е и 2-е: М. заклинает именем Божиим беса, явившегося в песьем обличье). На иконе кон. XIX - нач. ХХ в. (КИАМЗ), на пейзажном фоне, также помещены в меньшем масштабе по одному эпизоду из Житий каждого святого: перед М. внизу показана фигурка молитвенно обращенного к нему мужчины, рядом веселящиеся стада и тут же в среднике иконы развернутый свиток с надписью: «Чюдо святаго Медоста Патриарха како у некоего мужа иерусалимлянина мертвыя скоты оживи Медост…» (чудо 1-е). Сюжетная связь с Житием сохранялась и при расширении состава святых, сходных по почитанию, напр., на старообрядческой иконе из Невьянска «Избранные святые: Медост, Власий, Флор, Лавр» (сер. XIX, коллекция Е. В. Ройзмана, Екатеринбург; см.: Уральская икона. 1998. Кат. 210. С. 180) на пейзажном фоне, рядом с каждым из святых, помещены животные, к-рым они покровительствуют, М. и сщмч. Власий в епископском облачении, оба в митрах. Также при расширении состава родственных святых введением в эту композицию образов особо чтимых святых, как, напр., на иконе «Святые Модест и Власий, Флор и Лавр, Зосима и Савватий» (1-я четв. XIX в., Невьянск, мастерская Богатырёвых, ЕМИИ, см.: Невьянского письма благая весть. 2009. Ил. на с. 131) - на живописной пейзажной картине непосредственно под двуперстно благословляющей десницей М. (в саккосе, в митре с меховой опушкой) изображен змей, изрыгающий в водный поток беса, рядом - отдыхающие умиротворенные стада.

Возможно, сходство чудес М., истребившего змея, и исп. Агапита, еп. Синадского, по молитвам к-рого от змея был избавлен мон-рь, стало сюжетным основанием для появления этой пары святых на иконе 1-й пол. XVIII в. (Вятский художественный музей им. В. М. и А. М. Васнецовых; икона имеет раму с житийными клеймами; в процессе реставрации) аналогично образам М. и сщмч. Власия, предстоящих Спасителю в облачном сегменте. М. и исп. Агапит (подписан как св. Агавий) представлены в фелонях, с непокрытыми головами, как и на упомянутой выше одновременной иконе М. и сщмч. Власия из этого же музея, включающей изображения чудес, но здесь - на сплошном оливковом фоне без позема. Это неединичный случай связи М. с исп. Агапием. Так, цикл клейм на иконе «Св. исп. Агавиад (Агапит) Чудотворец, с житием» (1-я пол. XVIII в., ГЭ) открывается изображением святых, родственных исп. Агапию по дару исцеления людей и животных: сщмч. Власия, св. Анастасии, фланкирующих фигуру М. (в саккосе и митре).

Парные образы М. и сщмч. Власия устойчиво сохраняются на иконах с избранными святыми, и можно предположить, что изображение этой двоицы было связано с желанием заказчика иметь образы не столько соименных небесных покровителей, сколько святых - защитников животных. Этот принцип, видимо, действует и в случае включения единоличных изображений и М., и сщмч. Власия в деисусный чин. Так, напр., для деисусного чина иконостаса Преображенского собора (1714) на о-ве Кижи на Онежском оз., к-рый вмещал 29 икон, была написана ростовая икона М. и парная ей - сщмч. Власия (1-я четв. XVIII в. Музей-заповедник «Кижи», см.: Фролова. 2006. Кат. № 46. С. 39. Ил. на с. 88). Святитель представлен в повороте вправо, на правом плече лежат 2 локона, у него длинная, почти до пояса, клиновидная борода. Состав же святых, в т. ч. родственных по защитительной функции, мог быть разнообразным. Напр., на литой иконке «Пятеро избранных святых: Медост, Власий, Марон, Флор и Лавр» (15,5×11 см; кон. XVIII в., частное собрание; см.: www.eremeevs.com/index.php?lotid=176699 [Электр. ресурс]:) святые, покровительствующие домашнему хозяйству, фланкируют фронтальный ростовой образ М. Также, по сторонам фигуры М., изображенного фронтально в рост (в саккосе, в митре) под Владимирской иконой Божией Матери, помещены образы свт. Николая Чудотворца, сщмч. Власия, а выше - св. бессребреников Космы и Дамиана (XVIII в., ВГИАХМЗ). На крупной иконе, очевидно, из местного ряда деревянной ц. Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня в Почозере (ныне дер. Филипповская Плесецкого р-на Архангельской обл.) представлены разделенные стадами центральные образы М. и сщмч. Власия в молении Спасителю, известные по 2-фигурным композициям и дополненные изображениями прп. Даниила Столпника и св. Анастасии (XVIII в., ЦМиАР, см.: Нечаева Т. Н. Группа северных икон из Почозера // Кеноезерские чт.: Сб. ст. конф. Этнокультурный ландшафт Кеноезерья, 2009. Архангельск, 2011. Ил. на с. ?). Примером расширенного состава святых может служить невьянская икона 2-й пол. XIX в. (ЕМИИ) с образами наиболее почитаемых святых, предстоящих Распятию (врезному),- архангелами Михаилом и Гавриилом, апостолами Петром и Павлом, святыми Паисием Великим, М., Власием Севастийским, Космой, Дамианом, Харалампием и Вонифатием (см.: Уральская икона. 1998. Кат. 468. С. 218-219).

Как избранные святые двоица М. и сщмч. Власий изображаются также и на полях икон. Напр., на невьянских иконах: «Свт. Николай Чудотворец, с предстоящими прор. Илией, святыми Евдокией, Модестом, Власием, Флором и Лавром» (кон. XVIII в., частное собрание, Екатеринбург, см.: Невьянского письма благая весть. 2009. Ил. на с. 135); «Усекновение главы св. Иоанна Предтечи, с предстоящими святыми Лукой, Власием, Модестом и Евфимией» (2-я треть XIX в., собрание С. В. Власова, см.: Там же. Ил. на с. 179) - на обеих М. в саккосе, без митры; «Огненное восхождение прор. Илии, с предстоящими святыми Власием, Модестом, Григорием и Александром (1-я пол. XIX в., собрание Н. А. Григоренко, Екатеринбург, см.: Там же. Ил. на с. 121) - в фелони, без митры. По сторонам внизу средника у самой лузги, небольшие ростовые фигуры М. и сщмч. Власия фланкируют оплечный образ Спасителя на иконе из Галича (XVIII в., КОГИАХМЗ).

Иконы с единоличным образом М. встречаются значительно реже, чем его парные изображения со сщмч. Власием. Причем на иконах этого типа сохраняется воспоминание о чудотворных свойствах святого благодаря его размещению на пейзажном фоне, в т. ч. без «скотских стад». Монументальная фигура святого в полном архиерейском богослужебном облачении запечатлена на иконе северных писем сер. XVIII в. (частное собрание, Москва; см.: Иконы и произведения народного искусства XV - нач. XX в. из частных собр.: Кат. выст. / Музей русской иконы. М., 2013. Кат. № 154. С. 306). М. показан фронтально, в рост, с благословляющим жестом правой руки и с раскрытым Евангелием в левой. Длинные вьющиеся локоны волос с проседью лежат по плечам, клиновидная борода достигает середины груди. Святой изображен на холмистом пейзажном фоне с редкой растительностью, живописность пейзажа достигается сочетанием розового цвета позема, переходящего через бледно-розовый, словно закатный, цвет к синему тону неба. Единолично, стоящим фронтально с отведенными в стороны руками (правой двуперстно благословляет, на левой - Евангелие, митра с меховой опушкой) М. показан на иконе северных писем 2-й пол. XVIII в. (электронный каталог «Се Вера»). Здесь на фоне, под изображением благословляющего Спасителя в облачном сегменте, представлены сцены 2 чудес святого с сопроводительными надписями; по всей линии горизонта показаны башнеобразные (шатровые) строения. М., предстоящий в молении (в 3/4-ном развороте влево) Спасителю в облачном сегменте (в левом верхнем углу) изображен на иконе северных писем сер. XVIII в. (КИАМЗ). У ног святителя - лежащие «стада», словно охраняемые его присутствием; через водный поток, истекающий из колодца с крестообразным журавлем,- идущий по берегу бес.

Житийные иконы М. появляются, видимо, в нач. XVIII в. Именно этим временем датируется старообрядческая икона М. с клеймами Жития, происходящая из Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины (ЦМиАР; см.: Комашко Н. И., Саенкова Е. М. Русская житийная икона. М., 2007. С. 120-123. В среднике М. представлен единолично, стоящим фронтально c отведенными в стороны руками (правой двуперстно благословляет, на левой - Евангелие; так же, напр., на единоличной иконе северных писем, 2-я пол. XVIII в., электронный каталог «Се Вера») на 2-ступенчатом возвышении. На нем - зеленый подризник с подольником, украшенным имитацией шитья и такая же сплошь «шитая» епитрахиль, красно-коричневая фелонь с растительным «гобеленным» орнаментом, также украшенная по краю «шитьем», омофор, на голове митра с меховой опушкой. Всего - 12 клейм, в основе сюжетов к-рых - синаксарно-проложная редакция Жития М.: рождение М.; заключение его оболганного отца Евсевия в темницу; смерть родителей Евсевия и Феодулии в темнице и М., младенца забирают; младенца приносят к царю Максимилиану, к-рый повелевает прилежно питать его и воспитывать как язычника; моление М., отрока, у гробов родителей и некий среброкузнец берет его к себе; крещение М., отрока, и огненный столп сходит на его главу; М. исцеляет брата среброкузнеца от смертного недуга; сыновья среброкузнеца продают М. в рабство в Египет; поставление М. в архиереи в Иерусалиме; М. очищает источник от змеиного яда и воскрешает скот некоего жителя Иерусалима; М. заклинает именем Божиим беса, явившегося в песьем обличии; погребение М.

Широкая программа житийного повествования представлена на иконе из Преображенской ц. с. Борисоглебского Череповецкого у. Новгородской губ. (ныне дер. Ирма Шекснинского р-на Вологодской обл.) на р. Ирме, датируемой по вкладной надписи 1777 г. (ЧерМО, 117 х 85 см; Куликова О. В. Древние лики Рус. Севера: Из музейного собр. икон XIV-XIX вв. г. Череповца. М., 2009. Кат. № 86. Ил. 87). В среднике - на оливково-зеленом фоне с пологими горками и деревцами,- М. и сщмч. Власий, обращенные к Христу Еммануилу в облачном сегменте. В 14 (из 16) клеймах помещены сюжеты Жития М., восходящие к тому же источнику, что и икона ЦМиАР, еще в 2, в центре правого и левого полей, образы избранных святых: ап. Иоанна Богослова и свт. Иоанна Златоуста (слева, клеймо 8), св. воинов Иоанна Воина и Георгия Победоносца (справа, клеймо 9). Порядок житийного повествования нарушен в т. ч. включением в одно клеймо разновременных событий, так, напр., сцена заключения отца М. дана после изображения его кончины. Содержание клейм в последовательности житийного рассказа: рождество М. (родители с нимбами, в подписях названы святыми - Евсевий и Феодула) (клеймо 1); крещение М. святителем в присутствии отца и матери, взятие М. в воспитание среброкузнецом «до совершенного возраста» (клеймо 2); св. Евсевия приводят к имп. Максимиану («пред царя… повелеша его связати и затворити в темнице») (клеймо 3); взятие св. Евсевия под стражу (клеймо 11); св. Феодула с младенцем М. стоит перед темницей, из-за решетки к-рой на нее смотрит муж; молитва супругов; страж находит тела умерших супругов и забирает лежащего между ними младенца М.; отрок М. молится на могиле родителей. В правом верхнем углу образ благословляющего Иисуса Христа (клеймо 6); к имп. Максимиану («Асимиану») приносят младенца М., и тот распоряжается о его воспитании (клеймо 4); младенца М. приносят в дом сенатора; возрастание М. (он изображен отроком в верхней палате, беседующим с неким ребенком) (клеймо 5); среброкузнец приводит М., отрока, к своему смертельно больному брату, и тот исцеляет брата; М. исцеляет бесноватого (клеймо 7); дети среброкузнеца продают М., «яко раба неверному мужу»; М. исцеляет «неверного мужа»; М. приходит на гору Синайскую (клеймо 12); М., отрок, восходит на гору, здесь же он показан старцем в монашеском клобуке: «на гору взыде и Богу помолившеся и внимая и многажды чудеса творяше» (клеймо 10); исцеление скота «мужу некоторому иерусамлинянину» от «змиевымя» яда (клеймо 13); М. избавляет стадо от беса в образе «песьим» (клеймо 14); поставление М. в патриарха (клеймо 15); М. служит Божественную литургию (клеймо 16). На созданной на Русском Севере провинциальным мастером житийной иконе М. помещено 9 клейм (1-й пол., возможно, 1-я треть XVIII в., Арт-галерея «Дежа Вю», Москва). За ростовой фигурой святого, изображенного в правой части иконы в предстоянии образу Св. Троицы (Новозаветной), в левом верхнем углу в облаке, виден фрагмент пейзажного фона с холмами и редкой растительностью. Всю левую часть композиции занимает картина Жития святого, расположенная в 3 ряда по 3 клейма, нижние из к-рых имеют по позему общий с основным изображением святого пейзажный фон. Содержание клейм: осуждение отца М. правителем Максимианом за исповедание христианства; смерть родителей в темнице (между их фигурами - спеленатый младенец М.); М. оплакивает родителей, стоя над их гробницей; крещение М. и явление огненного столпа над ним; М. исцеляет брата среброкузнеца от смертельного недуга; сыновья среброкузнеца продают М. в рабство египтянину, М. исцеляет своего хозяина; М. молится о здоровье скота; М. именем Божиим заклинает беса, явившегося в песьем образе; М. прощает и одаривает детей среброкузнеца. Если в сценах крещения М. и оплакивания родителей М. представлен молодым человеком с еще не показавшейся бородой, то начиная со сцены исцеления брата среброкузнеца он - маститый старец в архиерейском облачении. На 2 последних житийных иконах М. держит в руке жезл с необычным острием в виде трезубца, на 1-й иконе - в клеймах чудес, связанных с повержением змея и беса, на 2-й - этот атрибут отсутствует в клеймах, но фигурирует в основном изображении святого, держащего Евангелие в правой руке, а жезл в левой.

Изображение М. появляется в XIX в. в составе святых на иконах-«лечебниках» (целебниках), сформированных по принципу народного требника с функцией «Какому святому и когда должно молиться». В основу таких иконных изображений, а также лубочных листов, связанных преимущественно со средой старообрядцев, легли гравированные листы с композицией «Сказание киим святым каковыя благодати исцеления от бога и когда память их бывает» (наиболее ранний вариант отмечается в кон. XVIII в. см.: Снегирев И. М. Лубочные картинки рус. народа в моск. мире. М., 1861. С. 38), на которых к М. предписывается обращаться для «избавления от скотского падежа» (напр., на гравюрах: «новейшего издания» 20-30-х гг. XIX в.; 30-40-х гг. XIX в., 1840, и др., см.: Ровинский. Народные картинки. Т. 3. № 1034. С. 418-420). Образ М., как правило, помещали в паре с образом сщмч. Власия с пояснением - «(молиться) о том же» и с указанием для каждого из них дня церковного празднования. К подобным памятникам относятся иконы: «Сказание, каким святым каковые благодати-исцеления даны» 2-й пол. XIX в. (ГМИР; см.: Тарасов О. Ю. Икона и благочестие: Очерки иконного дела в имп. России. М., 1995. Цв. табл. [40]) - представлен фронтально в рост, вместе со сщмч. Власием (справа) в крайнем клейме во 2-м сверху ряду (под Деисусом), в саккосе, с митрой на голове, Власий - в крещатой фелони; уподоблен свт. Алексию, митр. Московскому, оба правой благословляют, в левой держат Евангелие; «Киим святым каковые благодати исцеления от Бога даны» (2-я пол. XIX в., частное собрание; см.: Святые образы: Рус. иконы XV-XX вв. из частных собр. / Авт.-сост.: И. В. Тарноградский. М., 2006. С. 216-217, 401. № 138). Эта же схема представлена на переносном (походном) иконостасе (XIX в., Урал?, ГРМ), на к-ром в составе 3-го ряда показаны святые помощники в недугах и нестроениях, в т. ч. в одном клейме (4-м слева) М. и сщмч. Власий (см.: Образы и символы. 2008. Кат. С. 252-253). На иконе-«лечебнике» ветковского письма представлены 28 клейм, сгруппированных в 6 рядов вокруг центрального образа Господа Вседержителя на престоле, к к-рому справа вверху примыкает клеймо с парными ростовыми изображениями М. и сщмч. Власия, а в клейме под ними - образы святых Флора и Лавра (Ветковский музей старообрядчества и белорус. традиций им. Ф. Г. Шклярова; см.: Нечаева. 2002. С. 215-218).