ОРСИСИЙ

Источники не содержат сведений о времени рождения, происхождении и ранних годах О. Его имя (в переводе означает «Гор, сын Исиды») указывает на то, что он происходил из языческой семьи. Единственным ориентиром, позволяющим определить хронологические рамки его жизни, является «История Орсисия», содержащая беседу Феофила I, архиеп. Александрийского (385-412), с О., к-рая состоялась спустя 2 года после того, как Феофил стал архиепископом. На вопрос о том, сколько лет он является монахом, О. ответил: «Вот уже шестьдесят шесть лет, и не достиг я совершенства ни в одной заповеди старца (т. е. прп. Пахомия Великого.- Е. Т.)». Отсюда следует, что О. умер после 387 г. и начал монашеский путь под рук. прп. Пахомия в нач. 20-х гг. IV в. Если он стал монахом в юном возрасте, что вполне вероятно, то рождение О. относится к самому нач. IV в. По мнению А. Л. Хосроева, О. род. ок. 300 г. (Хосроев. 2004. С. 63).

В греч. корпусе Житий прп. Пахомия Великого об О. говорится крайне мало. Согласно т. н. Vita prima (G1 по классификации Ф. Алькена), за 3 дня до смерти (9 мая 346) прп. Пахомий назначил главой конгрегации 9 общежительных мон-рей прп. Петрония, из числа старых братьев, к-рый скончался 21 июля того же года, и вместо него был избран О., в то время настоятель монастыря в сел. Хенобоския (Χηνοβόσκια), или Хенобоскион (Χηνοβοσκίων - Nam. 2010. P. 374-375; Vita S. Pachomii (G1). 114 // Halkin. 1932. P. 75; копт. название - Шенесит). Автор Жития, возвращаясь к событиям прошлого, рассказывает об обстоятельствах назначения О. главой мон-ря Хенобоския: когда прп. Пахомий решил поручить О. управление этим мон-рем (время назначения установить невозможно), братья роптали и говорили: «Он еще молод (νεόφυτος) для такой должности» (Vita S. Pachomii (G1). 119 // Halkin. 1932. P. 77). Скорее всего здесь термин νεόφυτος (букв. «неофит») означает не «новичок в монастыре», а «молодой по возрасту». На должность главы всего общежития О. был назначен прп. Петронием, находившимся на смертном одре. Узнав о назначении, О. был крайне напуган и сначала хотел отказаться от этой высокой должности. По свидетельству Vita prima, О. отличался мягким характером, «был очень добрым и смиренным» человеком (Idem. 118 // Ibid. P. 76). Прп. Пахомий говорил, что он «безобидный как овца» (Vita S. Pachomii (Во). 199 // Lefort. 1925. P. 196). Нежелание становиться главой всех монастырей объясняется в т. ч. страхом перед старшими братьями: многие из них хотели видеть на этом посту «любимого ученика» прп. Пахомия, прп. Феодора Освященного, хотя он тоже был еще относительно молод (пришел к прп. Пахомию в возрасте ок. 20 лет). Тем не менее О., следуя принципу послушания, подчинился решению прп. Петрония и согласился стать настоятелем. В первой же беседе с братьями в качестве главы общежития он говорил о своем недостоинстве, указывал на свою молодость и признавал, что прп. Феодор более всех достоин этого высокого поста (Vita S. Pachomii (S5). 16 // Idem. 1933/1934. P. 181-182).

В Житии прп. Пахомия содержится упоминание о высоком мнении об О. прп. Антония Великого. Когда последний принял у себя на т. н. Внешней горе (на правом берегу Нила) направляющихся в Александрию пахомианских монахов, услышав, что преемником Пахомия и Петрония стал О., сказал пришедшим: «Не называйте его Орсисием, но Израильтянином. И если пойдете к епископу Афанасию, воистину достойному этого епископства, скажите ему: «Вот что говорит Антоний: позаботься о детях Израильтянина»» (Vita S. Pachomii (G1). 120 // Halkin. 1932. P. 77-78). Именование О. «Израильтянином» употребляется также в серии саидских фрагментов (S15), посвященных ему.

Став руководителем мон-рей, О. стремился ревностно соблюдать уставы прп. Пахомия, подражая во всем учителю (Idem. 119 // Ibid. P. 77). Сначала братья были «в великом смирении и подчинении» ему (Vita S. Pachomii (S5). 16 // Lefort. 1933/1934. P. 181), затем в отношениях между мон-рями наступил кризис. Общежитие расширялось, материальное благосостояние мон-рей росло, число монахов постоянно увеличивалось, и нек-рые мон-ри стремились стать самостоятельными. Первым пожелал отделиться от общежития мон-рь Монхосис (Тмушонс), возглавляемый тогда неким Аполлонием. За ним последовали и др. мон-ри (Vita S. Pachomii (G1). 127 // Halkin. 1932. P. 80-81). В одном из поучений, приписываемых прп. Феодору Освященному, говорится, что во время кризиса мон-ри общежития испытывали серьезные экономические трудности, и О. был вынужден просить помощи у мирских людей (Lefort. 1956. Vol. 1. P. XIV). Будучи человеком созерцательного склада, смиренным и тихим монахом, погруженным в молитву и изучение Свящ. Писания, О. не смог заставить братию соблюдать дисциплину и решил выбрать помощника. Он пошел ночью в уединенное место и долго плакал, умоляя Бога указать ему, кого следует назначить помощником. В ту же ночь во сне он увидел 2 кровати: одна была красивая, но ветхая, а другая - красивая и прочная. И ему было сказано: «Успокойся на этой прочной». О. понял, что помощником должен стать прп. Феодор, к-рый обладал твердым характером и лидерскими качествами, а также воспринимался мн. старшими братьями как преемник прп. Пахомия. Ок. 350 г. О., оставшись номинально главой общежития, передал все властные полномочия Феодору, удалившись из главного мон-ря Пабау (Пбоу) в мон-рь Хенобоския, где когда-то был настоятелем (Vita S. Pachomii (G1). 129-130 // Halkin. 1932. P. 81-82; Vita S. Pachomii (S6). 4 // Lefort. 1933/1934. P. 274). На копт. языке сохранилось начало письма свт. Афанасия I Великого, адресованного О. и Феодору и написанного вскоре после смерти прп. Пахомия (Epistula ad Orsiesium et Theodorum; CPG, N 2190; изд.: Lefort. 1933/1934. P. 346; франц. пер.: Idem. 1943. P. 380).

Прп. Феодору удалось восстановить дисциплину и разрешить сложную ситуацию (Vita S. Pachomii (G1). 131 // Halkin. 1932. P. 82-83; Vita S. Pachomii (S5). 19 // Lefort. 1933/1934. P. 189): он отстранил от должностей глав мон-рей и назначил новых, нек-рых настоятелей поменял местами, а Аполлония убедил вернуться в общежитие. Прп. Феодор все важные дела совершал только после того, как отправлялся к О. и спрашивал его разрешения, так что О. даже говорил: «Я начальствую теперь больше, чем когда я был один» (Vita S. Pachomii (G1). 130 // Halkin. 1932. P. 81). «С согласия аввы Орсисия» Феодор основал еще 3 муж. мон-ря (2 - возле Гермополя Великого и 1 - возле Гермонта) и один женский (недалеко от Пабау) (Idem. 134 // Ibid. P. 84).

В окт. 362 г. возле г. Антинои произошла встреча прп. Афанасия Великого, скрывавшегося от преследования имп. Юлиана Отступника, с прп. Феодором (Idem. 143-144 // Ibid. P. 89-91; Vita S. Pachomii (Во). 200-203 // Lefort. 1925. P. 197-201), во время к-рой свт. Афанасий передал Феодору письмо для О. (CPG, N 2103; изд.: Halkin. 1932. P. 91; PG. 26. Col. 977). Вернувшись из Антинои, прп. Феодор убедил О. оставить мон-рь Хенобоския и вновь исполнять обязанности главы общежития. С этого времени и до смерти прп. Феодора (368 или 371) они вместе управляли общиной (Vita S. Pachomii (G1). 145 // Halkin. 1932. P. 91; Vita S. Pachomii (Во). 204 // Lefort. 1925. P. 202). В бохайрской версии Жития прп. Пахомия прп. Феодор незадолго до смерти говорил братьям: «Вот уже восемнадцать лет, как я, по мере сил и по повелению Божию и нашего отца аввы Орсисия, нахожусь среди вас» (т. е. на посту главы общежития - Vita S. Pachomii (Во). 199 // Lefort. 1925. P. 195).

Все Жития прп. Пахомия заканчиваются на смерти прп. Феодора, поэтому в них отсутствуют сведения о последних годах жизни О. Vita prima приводит текст 2-го письма свт. Афанасия Великого, адресованного О. (CPG, N 2104; изд.: Halkin. 1932. P. 95; PG. 26. Col. 977-980), в к-ром свт. Афанасий обращается к О. со словами «Так как он [Феодор] уснул, прими на себя попечение, замени его братиям. Пока он жил, вы были оба, как один». Можно предположить, что после смерти прп. Феодора О. вновь стал единственным главой всех мон-рей. К этому периоду относится 4-е послание О., обращенное ко всем монахам общежития. В нем О. призывает поминать в молитвах преподобных Пахомия, Петрония и Феодора (Orsies. Ep. 4. 5 // Vogüé. 1986. P. 14) и, в частности, предостерегает монахов от переходов из одного мон-ря в другой. Последнее, по-видимому, свидетельствует о том, что О. вновь столкнулся со случаями нарушения дисциплины.

Важным источником для реконструкции последних дней жизни О. является «История Орсисия» (Historia Orsiesii; изд.: Crum. 1915. S. 12-17 (копт. текст), 65-72 (нем. пер.); франц. пер.: Lefort. 1943. P. 389-395; итал. пер.: Orlandi. 1990. P. 114-118). Этот небольшой текст (сохранился в копт. папирусном кодексе Genovens. Bodmer. 58, VI-VII вв.) представляет собой отчет о путешествии О. в Александрию на Пасху 387 г. по приглашению архиеп. Феофила Александрийского. Краткая редакция текста сохранилась в араб. версии в составе «Истории Александрийских патриархов». О. не отличается в ней от диак. Арсения (Hist. Patr. Alex. // PO. T. 1. Fasc. 4. P. 427). Поводом для поездки О. в Александрию было желание архиепископа возобновить якобы прервавшийся в то время обычай освящения воды для таинства Крещения в Великую субботу. Архиеп. Феофил направил к О. диаконов Фавста и Тимофея, вручив им письмо, адресованное О., в к-ром от себя лично и от имени александрийской паствы просил главу пахомианского общежития прибыть в столицу Египта и принять участие в ежегодном совершении таинства Крещения, а также принести с собой книгу, содержащую Житие прп. Пахомия Великого и его ученика прп. Феодора (Epistula ad Orsiesium archimandritam; CPG, N 2608; изд.: Crum. 1915. S. 12-14 (копт. текст), 65-66 (нем. перевод); франц. перевод.: Lefort. 1943. P. 389-390; итал. перевод: Orlandi. 1990. P. 114-115). Прибыв на юг Египта, диаконы Фавст и Тимофей долго искали О. в мон-рях, но еще до их прихода О. был голос: «Встань и иди; и празднуй с братьями в праздник», однако ему не было открыто, что речь идет о предстоящем таинстве Крещения. Встретив, наконец, диаконов, О. сел вместе с ними в маленькую лодку и поспешил в Александрию. Путешествие продолжалось 6 дней, и во время плавания диаконы Фавст и Тимофей слушали в лодке наставления О. По прибытии в город архиеп. Феофил со всем духовенством устроил О. торжественную встречу и объяснил ему, почему он так настойчиво просил последнего прибыть в Александрию. По словам архиепископа, в Александрии с незапамятных времен в день ежегодного предпасхального Крещения отцы сподоблялись увидеть луч (ῥάβδος) света, к-рый во время молитвы осенял воды Крещения, однако в этом году явления луча не произошло и Феофилу, совершавшему литургию, был голос из алтаря: «Если Орсисий не придет, вы не увидите, чего хотите». В Великую субботу рано утром архиеп. Феофил и О. направились в церковь, был открыт баптистерий и началась литургия. Феофил, намереваясь подойти к крещальной купели, попросил старца дать ему свой левитон (тунику) и милоть, чтобы, надев их, продолжить служение. Когда архиепископ опоясывался, он увидел луч света, к-рый осенил воды. В благоговейном страхе Феофил решил не продолжать молитву, однако О. сказал ему: «Не так! Когда ты прежде молился, где ты закончил молитву?» Феофил продолжил читать молитву с того места, где он ее прервал во время 1-й, неудачной попытки освятить воды (без явления луча), и завершил чин Крещения, в то время как О. сидел рядом на скамейке и все присутствовавшие видели его. В воскресенье утром они отправились в кафоликон. Архиепископ, по своему обычаю, сел на осла, а О. вместе с собравшимися со всей округи монахами шел пешком. Вечером Феофил пригласил О. на ужин. Во время ужина между архиепископом и старцем произошел диалог: Феофил с долей иронии и лести расспрашивал О. о его решении стать монахом, о времени пребывания в иноческом чине, о нек-рых порядках в мон-рях, основанных прп. Пахомием. В конце беседы архиепископ предложил О. принять священный сан, но тот отказался, сказав: «У нас есть все, что нужно, благодаря тем, кто приходит к нам» (т. е. литургию у пахомиан совершали священники, приходящие со стороны; Crum. 1915. S. 17, 72; Lefort. 1943. P. 393). О. попросил архиеп. Феофила написать пахомианским монахам наставление. Приняв письмо, текст к-рого приводится в рассказе, О. вернулся в Фиваиду. История посещения О. Александрии излагается от 3-го лица и, очевидно, принадлежит не О., а одному из его спутников. В тексте неск. раз упоминается переводчик Ульпий из Панополя, к-рый, вероятно, присутствовал при всех разговорах. Возможно, рассказ о путешествии был составлен в одном из пахомианских мон-рей уже после возвращения О.

Историческая достоверность рассказа не перестает быть предметом научной дискуссии (см.: Crum. 1915. S. 132-145; Orlandi. 1990). По мнению П. Гроссмана, «История Орсисия» является вполне достоверным источником. Правильно понять ее можно лишь в контексте споров между Римской и Александрийской Церквами о дате празднования Пасхи. Путешествие О. и предпасхальное Крещение, описанные в рассказе, состоялись в 387 г. Именно в этом году между Римом и Александрией произошло очередное разногласие по поводу правильной даты Пасхи. Отцы Вселенского I Собора (325) предписали Александрийской Церкви следовать рим. обычаю и праздновать Пасху в 1-е полнолуние после весеннего равноденствия, в воскресный день, однако в Александрии это постановление часто игнорировалось, т. к. у обеих Церквей были разные пасхальные циклы (у римлян - 84-летний, у александрийцев - 76-летний). Иногда Церквам удавалось договориться о едином дне празднования Пасхи, но в какие-то годы они совершали праздник в разные дни. В 387 г. римляне считали датой Пасхи 21 марта, александрийцы - 25 апр., и возможного компромисса (средняя дата - 18 апр.) в этом году достигнуть не удалось в силу властного характера архиеп. Феофила. Последний, однако, не желая открыто выступать против рим. даты и решил обосновать правильность александрийской даты «чудом» появления луча света над крещальными водами (ранние свидетельства к-рого отсутствуют), а также авторитетом О. Согласно александрийскому обряду, до Вселенского IV Собора (451) массовое Крещение совершалось в пятницу перед Лазаревой субботой (Villecourt L. La lettre de Macaire, évêque de Memphis, sur la liturgie antique du chrême et du baptême à Alexandrie // Le Muséon. 1923. Vol. 36. P. 35). Поэтому 1-я попытка освящения вод, во время к-рого луч, со слов архиеп. Феофила, не появился и Крещение фактически было прервано, возможно, имела место 9 апр.- в пятницу перед Лазаревой субботой, если датой Пасхи считать 18 апр. (компромиссный день, приемлемый для Рима). «Чудо» появления луча света, происшедшее накануне верного дня Пасхи, доказывало, т. о., неправильность компромиссной даты. Свидетельства одного архиепископа о «чуде» было недостаточно, поэтому он решил опереться на авторитет О., знаменитого главы пахомиан. Гроссман видит в ответах О. на вопросы и реплики архиеп. Феофила долю иронии, как будто О. знал о его лукавых планах, относился к нему скептически и даже заставил его дочитать прерванную некогда молитву над крещальными водами (Grossmann. 2009. P. 40).

Нек-рые сведения о последнем периоде жизни О. содержатся в серии саидских фрагментов, относящихся к копт. корпусу Житий прп. Пахомия (Vita S. Pachomii (S15) // Lefort. 1933/1934. P. 351-360 (копт. текст); Lefort. 1943. P. 400-405 (франц. пер.)). Эти рассказы, по всей видимости, восходят к утраченному копт. Житию О., к-рое либо написал, либо переработал апа Виссарион, заместитель или преемник О. на посту главы общежития. При прп. Феодоре апа Виссарион был «привратником» (πυλωρός) Пабау, т. е. ответственным за новоначальных монахов, к-рые жили в особом здании вне мон-ря (Ammon. Ep. ad Theoph. 30 // Goehring. 1986. S. 152). Рассказ об отдельных событиях жизни О. (а может быть, и его полное Житие) был приложен Виссарионом к письму, адресованному архиеп. Феофилу Александрийскому, в к-ром глава пахомиан, опасаясь, что архиепископ отлучит общежительные мон-ри от Церкви, сообщал о каком-то внутреннем конфликте в Пабау по вине апы Виктора. Сохранившиеся 6 фрагментов, по-видимому, представляют собой куски связного текста, в к-ром заметны черты агиографического жанра: О. предстает как пророк и чудотворец.

Первый фрагмент, вероятно, начинался с рассказа о том, как О. молился на гробнице некоего человека (судя по контексту, обремененного грехами и просящего помощи у О.). Тело (мумия?) усопшего встало с погребального ложа и между ним и О. произошел диалог. Святой задал вопрос покойнику: «Кто суть те, которые пребывают ниже меня?» И получил ответ: «Те, кто распяли Христа, те, кто были непослушны, отвергли заповеди апостолов, следовали за мелитианами, они никогда не смогут посетить это место (т. е. место пребывания О.- Е. Т.)». О. вновь спросил: «Какова участь тех, кто ниже вас?» Следует ответ: после того как Бог испытает их и обнаружит, что дела их неправедны, Он бросает таковых в это место, ожидая, что совесть их очистится, и тогда они будут помилованы. О. сказал: «Если это так, то Бог усмотрит, что Ему будет угодно, и даст тебе это». После таких слов покойник лег на свое место, а О. продолжил молиться.

Во 2-м фрагменте говорится о видении О. ангела «в третий год нечестивого Юлиана». Ангел приветствовал О. («Радуйся, Орсисий! Ты достоин называться Израильтянином!») и повелел встать и посетить вверенную ему братию мон-ря, т. к. нек-рые «ранены грехом». О. немедленно отправился в путь и прибыл в мон-рь во время ночного молитвенного правила. Удивленная братия не узнала О., т. к. облик его изменился: он зарос волосами, тело представляло собой кожу и кости, но лицо светилось. О. собрал всех глав домов и «великих» (возможно, Виссариона, настоятеля мон-ря, и его заместителя, т. н. второго), потребовал от них отчета и указал им на их ошибки, заповедав всем монахам хранить себя «от плотских похотей и диавольских помыслов». После лакуны следует рассказ об исцелении бесноватого, к-рое произошло, когда О., по своему обычаю, молился возле какой-то гробницы. Далее следует начало эпизода с женщиной, к-рая пришла к О. с просьбой, чтобы тот обратился к местному правителю и попросил его освободить 2 ее сыновей, задержанных за долги их отца (конец рассказа не сохр.). Дата посещения О. мон-ря вызывает сомнения. Имп. Юлиан Отступник правил меньше 2 лет (3 нояб. 361 - 26 июня 363). Даже если отсчитывать 3-й год с момента его назначения цезарем (355) или августом (360), событие могло произойти в то время, когда мон-рем Пабау управлял прп. Феодор Освященный, а не Виссарион и Феофил еще не был архиепископом.

Третий фрагмент содержит поучение О., обращенное к монахам того же мон-ря (возможно, Пабау), к-рым управлял апа Виссарион. О. обличает монахов за то, что нек-рые из них впали в плотскую нечистоту и перестали соблюдать заповеди прп. Пахомия. По словам О., Св. Дух открыл ему, до какой степени расслабленности дойдут буд. поколения монахов: «Настанут времена, когда всякий, кто их увидит, будет насмехаться над ними, говоря: «Смотрите, вот сыновья Апы [Пахомия]! Они едят, пьют, притворяются, веселятся, потворствуют похоти, не имеют любви; они делают разные туники и кукули, носят удобную обувь, делают кольца для своих братьев-бездельников, резвятся, как газели, а бедные братья скорбят и воздыхают от нужды, их нагружают тяжелой работой»» (Lefort. 1933/1934. P. 356. Idem. 1943. P. 401-402; ср.: Orsies. Lib. 7 // Boon. 1932. P. 112).

В 4-м фрагменте упоминается о конфликте, происшедшем в общежитии при настоятеле Виссарионе по вине апы Виктора. Вероятнее всего, речь идет об архим. Викторе, ставшем впосл. главой пахомианской общины (при нем в Пабау была построена базилика во имя прп. Пахомия) и участвовавшем во Вселенском III Соборе 431 г. (см.: Болотов В. В. Из церк. истории Египта. СПб., 1892. Вып. 3: Архим. тавеннисиотов Виктор при дворе к-польском в 431 г.; Лебедев Д. А., свящ. К вопросу о копт. актах 3-го Вселенского Ефесского Собора и их герое архим. тавеннисиотов Викторе // ХВ. 1912. Т. 1. № 2. С. 146-202). Суть конфликта не совсем ясна; из текста видно, что апа Виктор проявил в чем-то непослушание и был близок к тому, чтобы покинуть мон-рь и расколоть братство. Кроткое обращение с ним Виссариона заставило Виктора примириться с братьями. Виссарион решил направить Виктора к архиеп. Феофилу в сопровождении 2 монахов, вручив ему письмо, содержащее рассказ о происшедших событиях, начиная с видения О. Прочитав этот рассказ, архиеп. Феофил был расстроен и недоумевал, как такое могло произойти. Вероятно, у него зародились сомнения относительно О.

В 5-м фрагменте, как следует из контекста, описывалось видение архиеп. Феофила: ему явились Христос и О.; при этом Христос, обращаясь к О., назвал его «величайшим из всех монахов», за исключением прп. Пахомия (Lefort. 1933/1934. P. 358. Idem. 1943. P. 404). Придя в себя после видения, архиеп. Феофил ощутил благоухание, уверился в авторитете О., и скорбь оставила его. Он с миром отпустил Виктора и сопровождавших его монахов в Фиваиду, снабдив утешительным письмом к братьям. По возвращении апы Виктора в мон-рь произошло примирение его с Виссарионом (6-й фрагмент).

Если все эти события произошли после смерти О., то, следов., он скончался до 412 г. (дата смерти архиеп. Феофила). Апа Виссарион, по всей видимости, был назначен главой Пабау и всего общежития еще при жизни О. Последний, вероятно, жил как отшельник, может быть даже за пределами Фиваиды.

Вероятным местом подвигов О. в этот период могла быть Нитрийская пустыня. Палладий, еп. Еленопольский, к-рый посетил Нитрию ок. 390 г. и прожил там неск. лет, упоминает о некоем «великом Арсисии» (᾿Αρσίσιος ὁ μέγας), современнике прп. Антония Великого, подвизавшемся там вместе с др. отшельниками и знавшем лично Аммона Нитрийского и Пахомия Великого. Палладий прожил год на горе, где подвизался Арсисий (Pallad. Hist. Laus. (Bartelink). 7. 3, 6; 46. 2). От упоминания Палладия зависят сведения Созомена (Sozom. Hist. eccl. III 14. 4; VI 30. 1) и Никифора Каллиста (Niceph. Callist. Hist. eccl. IX 14. 88). Свидетельств об Арсисии, позволяющих отличать его от О., не имеется. Алфавитное собрание Apophthegmata Partum, отражающее в основном монашескую традицию Н. Египта, содержит 2 апофтегмы О. (Apophthegmata Patrum // PG. 65. Col. 316; рус. пер.: Алфавитный патерик, или Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. М., 2009. С. 251-253), 2-я из к-рых помещена также в систематическое собрание (Apophth. Patr. (Guy). XI 78 // SC. 474. P. 180; рус. перевод: Древний Патерик, или Тематическое собрание изречений-апофтегм отцов-пустынников / Пер.: Свт. Феофан Затворник. Св. Гора Афон, 2009. С. 362).

В нек-рых слав. рукописях, содержащих Азбучно-Иерусалимский патерик, в анонимной части приводится апофтегма «О Павле простем и Аммонии, и Орсисии» (см., напр.: РГБ. Троиц. № 701, 1469 г. Л. 218-219; Егор. № 169, кон. XV - нач. XVI в. Л. 364 об.- 370; нач.: «Рече старец: слышахом от некоих святых, Христа имущих в себе, глаголющих о съвокуплени четырех старец»), которая соответствует греч. апофтегме N 597 анонимного собрания (греч. текст издан только в составе сборника прп. Павла Евергетидского (XI в.) «Евергетинос»: Εὐεργετινὸς ἤτοι Συναγωγὴ τῶν θεοφθόγγων ῥημάτων κα διδασκαλιῶν τῶν θεοφόρων κα ἁγίων πατέρων... ᾿Αθῆναι, 1957-1966. Τ. 3. Σ. 38). В греч. тексте она не имеет заголовка и в ней не названы к.-л. имена. Апофтегма рассказывает о 4 святых, к-рые просили у Бога, чтобы им оказаться вместе в Царстве Небесном так же, как они единодушно живут на земле. Три предались отшельнической жизни, 4-й же служил их нуждам. Спустя нек-рое время 2 отшельника умерли, остался один отшельник и служащий брат. Последний однажды впал в блуд, и 3 отшельника (два на небе и один на земле) просили Бога, чтобы Он повелел льву съесть согрешившего брата дабы очистившись страданиями от греха, он наследовал вместе с ними Царство Небесное. Бог, однако, укорил подвижников за такую просьбу и простил согрешившего брата, видя, что тот продолжает борьбу с грехом. Этот же рассказ содержится в некоторых поздних рукописных сборниках Слов и Житий святых (напр.: ИИФиФ СО РАН. № 6/86. Л. 272-274 об., кон. XIX в.), а также помещен в печатный Пролог под 6 июля (Пролог: Июнь-авг. М., 1662. Л. 164 об.- 165).

В том, что О. нек-рое время жил в одной из полуотшельнических колоний Нитрийской пуст., нет оснований сомневаться. Между пахомианскими мон-рями и Нитрией, безусловно, существовали контакты. К. Йост обратил внимание, с одной стороны, на знакомство Евагрия Понтийского с поучением прп. Пахомия «К злопамятному монаху» (в редакции О.), с др. стороны - на использование Apophthegmata Patrum в 3-м письме Пахомия, подвергшемся позднейшей переработке прп. Феодором (Joest. 2008. P. 70-72). Уже при прп. Феодоре пахомианское общежитие налаживает устойчивые контакты с Александрийскими архиепископами. О., если считать достоверной историю его путешествия в Александрию, также был широко известен за пределами Фиваиды. Возможно, пахомианская традиция повлияла на устав жизни монашеских колоний Н. Египта, в к-рых сочетались элементы отшельничества и общежития. На основании того, что братия мон-ря Пабау сразу не узнала О., когда тот внезапно пришел в мон-рь по велению ангела, можно сделать вывод, что он отсутствовал довольно долго, причем его давно не видели не только монахи главной обители, но и братия др. пахомианских мон-рей. В одном из греч. Житий смерть О. описывается общей фразой: «Таким образом, упокоился и он с отцами своими» (ср.: Сир 47. 23 (по LXX); Vita S. Pachomii (G4). 70 // Halkin. 1932. P. 456). По всей видимости, он скончался между 387 и 412 гг. в В. Египте в окружении учеников, составив на смертном одре завещание. О. посвящена глава книги Геннадия Марсельского (2-я пол. V в.) «О знаменитых мужах», где он представлен как знаток ВЗ и НЗ, кратко изложивший в виде завещания все Свящ. Писание для нужд монахов (Gennad. Massil. De vir. illustr. 9; имеется в виду «Книга Орсисия»). Остается неизданным приложение к араб. Житию прп. Пахомия, сохранившееся в поздней рукописи (Lond. Brit. Lib. Or. 4523, 1816 г. Fol. 151r -181r) и содержащее сведения о преподобных Петронии, Феодоре и О.

В Коптской Церкви о литургическом почитании О. сохранилось крайне мало сведений. Согласно одному из копт. синаксарей XI-XII вв. (Lond. Brit. Lib. Or. 3580 A (4)), его память совершается в 29-й день месяца хатора (араб. «хатур»), т. е. 24 нояб. (Lefort. 1943. P. LXXXVI). В редакции греч. стишных Синаксарей, в т. н. Синаксаре Шиффле (Trec. Bibl. mun. 1204, XIV в. Fol. 239v), память О. значится под 15 июня (о Синаксаре см.: Halkin F. Le Synaxaire grec de Chifflet retrouvé à Troyes (m. 1204) // AnBoll. 1947. Vol. 65. P. 61-106). Под этой же датой память О. указана в греч. синаксаре, хранящемся в колледже Крайст-Черч Оксфордского ун-та (Oxon. Aedis Chr. gr. 2, 2-я пол. XII в. Fol. 126; см.: Halkin F. Le synaxaire grec de Christ Church à Oxford // AnBoll. 1948. Vol. 66. P. 68), а также в синаксаре прп. Никодима Святогорца (форма имени - ᾿Ορτίσιος; Νικοδήμου Συναξαριστὴς. Τ. 3. Σ. 109). Имя О. упоминается в 3-м тропаре 5-й песни канона, читаемого на утрене субботы сырной (память Всех преподобных, в подвиге просиявших): в греч. тексте - ῾Ορσήσιος, в славянском -   Д. Папеброх поместил в Acta Sanctorum выдержки из Vita prima прп. Пахомия, к-рые относятся к О. (ActaSS. Iun. T. 2. P. 1055-1057 (§ 3-12) = Halkin. 1932. P. 76-82 (§ 118-130), 95 (§ 149)).

О. оставил небольшой корпус текстов, включающий завещание, 7 поучений, 4 послания, серию правил; существует также ряд сочинений, авторство к-рых вызывает сомнения, но к-рые вопреки мнению составителей CPG нельзя однозначно считать подложными. При отсутствии внешних свидетельств главным критерием определения авторства выступает стиль сочинений. О., как и др. ранние писатели пахомианской традиции, выражался довольно просто. Его речь лишена замысловатых риторических оборотов. Тексты О. в большей степени, чем тексты преподобных Пахомия и Феодора, насыщены цитатами из Свящ. Писания, к-рые, как правило, объединяются в группы (от 2 до 6 цитат) в зависимости от рассматриваемой темы и либо идут одна за другой, либо связываются краткими вводными словами, так что иногда бывает трудно определить, где кончается цитата и начинаются собственные слова О. Эта характерная черта проявляется в сочинениях О. в разной степени: больше всего библейских цитат содержится в «Книге Орсисия», тогда как в посланиях и поучениях их меньше. Речь О., как правило, строится вокруг неск. ключевых слов, к-рые многократно повторяются в приводимых библейских цитатах. Именно анализ состава этих цитат и выявление ключевых тем делают возможным реконструкцию системы взглядов О. как аскетического писателя. Нек-рые места Свящ. Писания (Быт 14. 23; Деян 4. 32-33; Рим 13. 12) встречаются только у О. и отсутствуют у преподобных Пахомия и Феодора. В спорных случаях по ним можно определить авторство сочинения. Кроме того, нужно обращать внимание на следующие признаки: длину предложений, среднее количество слов в предложении, долю греч. заимствований, количество библейских цитат и аллюзий, тип введения к цитированию Свящ. Писания (вставляются ли библейские отрывки в текст без к.-л. уведомления или используются фразы «как сказал апостол», «как написано в святых Евангелиях», «как говорит пророк Исаия» и т. п.).

«Книга Орсисия»

«Поучения»

«Выдержки»

«Послания»

«Правила»

«Вопросы Фавста и Тимофея с ответами Орсисия»

«О шести помыслах святых»

Арабские сочинения

Сочинения О., в особенности его «Правила», являются важным источником сведений для изучения жизни пахомианских мон-рей в период правления ближайших учеников прп. Пахомия Великого. Согласно Житиям прп. Пахомия, при О. мон-ри общежития стали многочисленными и богатыми (Vita S. Pachomii (Во). 197 // Lefort. 1925. P. 191-192; Lefort. 1943. P. 216-217). Это не только противоречило идее нестяжания, но и создавало серьезные проблемы во всем общежитии. Хотя усилиями прп. Феодора Освященного удалось пресечь стремление нек-рых мон-рей к независимости, это не устраняло главной причины кризиса - нарушения принципа нестяжания и наличия неравенства в мон-рях. Отступление от правил, ослабление дисциплины, внутренние конфликты в обителях перестали быть редкостью. В таких условиях О. как глава общежития считал своим долгом напомнить братству о заповедях прп. Пахомия. О. сам старался во всем следовать порядкам, заведенным основателем, не вводя ничего принципиально нового, однако нек-рые старые правила он изложил более детально, а также письменно подтвердил те обычаи, к-рым пахомиане всегда следовали, но к-рые формально никак не регламентировались в «Правилах» прп. Пахомия. Так, согласно Житию прп. Пахомия, О. установил, чтобы монахи всего общежития собирались 2 раза в год, на Пасху и на «праздник великого отпущения»; в последнем случае - чтобы «давать отчет о своих телесных нуждах, о своих доходах и своих расходах, чтобы эконом великой обители знал, как он управляет хозяйством» (Vita S. Pachomii (G1). 122 // Halkin. 1932. P. 79:5-9). Два общих собрания, на Пасху и в месяце месоре, были установлены еще прп. Пахомием (Idem. 83 // Ibid. P. 56; Vita S. Pachomii (Во). 71 // Lefort. 1925. P. 73), однако во времена О. монахи нек-рых мон-рей, по-видимому, начали пренебрегать этим правилом, поэтому появилась необходимость зафиксировать его письменно. Среди 4 посланий О. 2 обращены ко всему общежитию и написаны по случаю приближавшегося собрания на Пасху (по мнению Лурье, «собрания в месяце месоре»).

Де Вогюэ отмечал, что нек-рые правила пахомианских мон-рей, описанные еп. Палладием Еленопольским в «Лавсаике», точно или почти точно соответствуют правилам О. (Vogüé. 1971). Сопоставляя «Лавсаик» с «Правилами» О., а также c «Книгой Орсисия», он доказывал необоснованность мнения Р. Драге о ненадежности сочинения еп. Палладия как источника сведений для изучения пахомианской традиции (Draguet R. Le chapitre de l'«Histoire Lausiaque» sur les Tabennésiotes dérive-t-il d'une source copte? // Le Muséon. 1944. Vol. 57. P. 53-145; 1945. Vol. 58. P. 15-95). Хотя свидетельства еп. Палладия, безусловно, не зависят напрямую от пахомианских источников, в «Лавсаике» содержатся достоверные указания на нек-рые пахомианские реалии, относящиеся к тому времени, когда общежитием управляли ученики прп. Пахомия и когда пахомиане начали заимствовать нек-рые практики анахоретской формы монашества. Напр., обычай пахомиан жить в одной келье по 2-3 чел. отражен еп. Палладием вполне адекватно (Pallad. Hist. Laus. (Bartelink). 32. 2; ср.: Orsies. Reg. 14 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 86:28-87). Еп. Палладий говорит о разделении братии общежития на 24 класса (τάγματα) по числу букв греч. алфавита и в зависимости от характера монахов, правил поста (Pallad. Hist. Laus. (Bartelink). 32. 4). Письма прп. Пахомия и его греч. Жития упоминают лишь о секретной тайнописи на основе греч. алфавита, к-рой пользовался прп. Пахомий для общения с главами мон-рей, однако эти источники не связывают деление монахов на классы с греч. алфавитом. В «Книге Орсисия», напротив, говорится об использовании греч. букв для обозначения определенных классов монахов. Отдельный раздел «Книги Орсисия» (главы 7-18) обращен к главам мон-рей, домов, «у которых обретаются [монахи, входящие в класс] К, или I, или E, или A» (apud quos inveniuntur K sive I sive E sive A; в переводе свт. Феофана Затворника упоминание о классах отсутствует),- вообще ко всем, кому вверены люди, разделенные на «отряды» (turmae), а также к их заместителям (Orsies. Lib. 7 // Boon. 1932. P. 112). Мнение нек-рых ученых (Steidle, Schuler. 1967. S. 30) о том, что здесь имеет место позднейшая вставка, не подтверждается весомыми аргументами. В сочинениях прп. Пахомия нет упоминаний о заместителе главы отдельного мон-ря («второго»), но говорится только о «главе монастыря», «главе дома» и заместителе («втором») дома. Однако в «Книге Орсисия» содержится наставление secundi monasterii («второму монастыря»), и наличие такой должности подтверждается данными «Лавсаика» (Orsies. Lib. 14 // Boon. 1932. P. 117-118; ср.: Pallad. Hist. Laus. (Bartelink). 32. 4).

Во времена О. иерархическая структура пахомианского общежития не многим отличалась от той, которая существовала при прп. Пахомии. Киновия (koinwnia ) состояла из 12 монастырей (soouxS ), 9 из которых возникли еще во времена прп. Пахомия и 3 были основаны прп. Феодором Освященным с благословения О. Главе общежития подчинялись все монахи, начиная с настоятелей отдельных мон-рей (prwme HtesoouxS, букв.- «человек собрания», princeps monasterii), к-рые назначались главой общежития и могли быть смещены с должности или оставлены на своей должности во время ежегодного «собрания в месяце месоре». Мон-рь делился на «домы» (hi ; οἶκος; domus), каждый из к-рых управлялся «главой дома» (οἰκιακός, praepositus domus). У каждого должностного лица был заместитель, «второй» (mexsnau ; δεύτερος; secundus), к-рый исполнял функции начальника в его отсутствие. Кроме того, как у всего общежития, так и у отдельного мон-ря был свой эконом (oikonomos ), следивший за имуществом и управлявший хозяйственной деятельностью соответствующих подразделений киновии. У эконома были помощники, ведавшие теми или иными работами. О. дает подробные наставления экономам о том, как они должны следить, чтобы ничего из имущества мон-ря не было повреждено (Orsies. Reg. 22 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 88-89); поясняет, как должны вести себя монахи во время исполнения соответствующих работ (Idem. 35-36 // Ibid. P. 91-92).

О. особо настаивал на том, чтобы монахи не имели личной собственности. У них есть все, что необходимо для жизни: скромная пища, «два левитона (lebitonaria) и еще один ветхий, маленькая льняная мантия (palliolum lineum), два кукуля (cuculli), льняной пояс (zona lineam), сандалии (gallicae), милоть (pellis) и палка (virga)» (Lib. 22 // Boon. 1932. P. 123; ср.: Pachom. Praecepta. 81 // Ibid. P. 37). Если кто-нибудь имеет в мон-ре отца по плоти, брата или друга, он не должен принимать от близких никаких вещей. О нуждах братии должен заботиться «глава дома», и если он этого не делает, то подлежит взысканию (Orsies. Lib. 39-40 // Ibid. P. 134-135).

В «Правилах» О. содержится ряд деталей, относящихся к молитве и богослужению, в частности к т. н. практике 6 молитв. Во времена О., так же как и при прп. Пахомии, монахи каждого мон-ря собирались 2 раза в сутки. На утреннее собрание, на рассвете, приходили все монахи одного мон-ря, вечернее правило совершалось в каждом из «домов» отдельно. Кроме этих служб монахи имели индивидуальное молитвенное правило, к-рое исполнялось ночью, за нек-рое время до утреннего собрания. Богослужение состояло из многократного повторения простой схемы. Назначенный брат, стоя на амвоне, читал отрывок из Свящ. Писания, остальные слушали сидя, занимаясь рукоделием. После окончания чтения начиналась молитва: все вставали, осеняли лоб «печатью Крещения», т. е. крестным знамением, и, простирая руки в форме креста, произносили молитву, написанную в Евангелии, т. е. «Отче наш». Осенение себя крестным знамением следовало совершать всякий раз, когда давался сигнал к молитве или коленопреклонению во время общей молитвы. О. обращает особое внимание на то, что при совершении крестного знамения нельзя опускать руку к устам или к бороде, но нужно поднимать ее только ко лбу со словами: «Мы запечатлеваем себя». После чтения Молитвы Господней монахи вновь осеняли себя крестным знамением, падали ниц, молча молились и по знаку поднимались, снова осеняли себя крестным знамением и произносили «молитву Евангелия», затем садились, и начиналось следующее чтение по той же схеме. О. отмечает, что, стоя на коленях, нельзя поднимать голову, поскольку в этом проявляется отсутствие страха Божия (Reg. 7-10 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 84). Он также приводит примеры заключительных тайных молитв, произносимых мысленно: «Господи, вложи страх перед Тобой в наше сердце, чтобы мы трудились для вечной жизни и чтобы мы боялись Тебя»; «Очисти меня, Господи, от тайных моих [грехов] и удержи раба Твоего от чуждых [помыслов]. Если не будут они господствовать надо мной, то буду я непорочным и чистым от великого греха» (ср.: Пс 18. 13-14); «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (ср.: Пс 50. 12) (Orsies. Reg. 6 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 84). После того как дан сигнал садиться, следует осенить себя знамением креста и внимательно слушать читаемые тексты Свящ. Писания, не взирая без необходимости на лицо соседа, чтобы не вызвать у него смеха, улыбки или, наоборот, гнева (Idem. 11 // Ibid. P. 85). Вечернее правило состояло из 6 повторений указанной схемы, поэтому сама служба называлась «службой шести молитв» (Idem. 6. 38 // Ibid. P. 83, 92). Число повторений на утреннем собрании неизвестно. Во время молитвы монахи должны вести себя благоговейно, их одежда должна покрывать ноги.

Молитва пахомиан не ограничивалась только общими богослужебными собраниями. О. призывает монахов, где бы они ни находились, постоянно в сердце молиться Богу. Когда утреннее собрание закончится, монахи должны идти в свой дом, размышляя над к.-л. стихом Свящ. Писания, ни с кем не разговаривая даже по делу (Idem. 13 // Ibid. P. 85). Пустословие и многословие не приветствуются: в уме и на языке монаха пусть будут отрывки из Свящ. Писания, выученные наизусть. Кто не может запомнить много таких текстов, должен выучить хотя бы 10 и отрывок из Псалтири. Неспособный выучить много текстов может во время ночной молитвы, до общего утреннего собрания, произнести хотя бы 10 или 5 псалмов вместе с теми отрывками, которые смог выучить (Idem. 16 // Ibidem). Если 2 брата живут вместе в одной келье и один из них встанет ночью на молитву, а другой будет спать, то бодрствующий должен выйти во двор и стучать по циновке, чтобы разбудить спящего прежде, чем дадут сигнал к утреннему собранию, дабы вместе прочитать те отрывки из Свящ. Писания, которые каждый выучил наизусть. Если брат не проснется, то сосед должен звать его по имени. Если он проснулся, но без уважительной причины ленится встать на молитву, то на него падает проклятье (Idem. 17-19 // Ibid. P. 86-88). О. призывает монахов с особым тщанием и со страхом Божиим готовиться к причащению Св. Таин, твердо веря, что в Евхаристии они вкушают истинные Тело и Кровь Спасителя (Idem. 14 // Ibid. P. 86). В «Истории Орсисия» упоминается, что во времена О. литургия в пахомианском общежитии совершалась приходящими из соседних селений священниками, т. е. сами монахи, как правило, не принимали священный сан (Crum. 1915. S. 17, 72; Lefort. 1943. P. 393).

Сочинения О., как и наставления прп. Пахомия Великого и прп. Феодора Освященного, не содержат развернутого учения, к-рое можно назвать аскетическим в узком смысле слова. Хотя все труды О. адресованы монахам, в них уделяется внимание практической и нравственной стороне не только исключительно монашеской жизни, но и жизни любого христианина: послушанию старшим, взаимной любви, телесной и душевной чистоте и т. п. Отсутствие у О. детальных нравственных наставлений, нежелание говорить «от себя» можно объяснить как стремлением строго следовать традиции основателя общежития (прп. Пахомия), так и высокоразвитой в пахомианской среде культурой устной передачи мыслей и библейских текстов. Важнейшей (и, возможно, единственной) формой интеллектуальной деятельности 1-го поколения пахомиан было размышление над Свящ. Писанием, чтение и заучивание библейских текстов. В отличие от более поздних пахомиан (традиция Шенуте) они не были знакомы с сочинениями греч. св. отцов и с образцами греч. риторики. Единственными небиблейскими текстами, к-рые они читали, по-видимому, были труды преподобных Пахомия, Феодора, О., а также неск. писем свт. Афанасия Великого. Спорный вопрос о связи пахомиан с б-кой гностических текстов из Наг-Хаммади полностью не решен (см.: Lundhaug H., Jenott L. The Monastic Origins of the Nag Hammadi Codices. Tüb., 2015). По крайней мере в сочинениях прп. Пахомия и его учеников нет указаний на то, что монахи читали гностические тексты и вообще были склонны к спекулятивному богословию, основанному на терминологии античной философской традиции (Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте. М., 1997. С. 128-130).

Особенности стиля сочинений О. (обилие библейских цитат) делают их своего рода небольшими трактатами по библейскому богословию, в к-рых за набором текстов Свящ. Писания скрываются ключевые темы также библейского (в т. ч. ветхозаветного) происхождения, являющиеся общими для всей пахомианской традиции. О. фактически лишь намекает на эти темы, напоминает монахам о них, подтверждает библейскими цитатами, но не раскрывает подробно их суть, т. к. они хорошо были известны членам общины. Нек-рые из этих тем были забыты последующими поколениями монахов, а в др. монашеских традициях (особенно в традиции Евагрия Понтийского) они либо отсутствовали, либо были второстепенными.

Основной для понимания учения О. является «Книга Орсисия», в к-рой отразилась обстановка внутреннего кризиса пахомианской общины, вызванного духовным расслаблением монахов и отказом их от нищеты. В общине появилось неравенство: начальствующие перестали заботиться о духовной пользе подчиненных, думая более о собственном благополучии. О. стремился восстановить прежние порядки общежития. Содержание поучений и посланий О. во многом перекликается с основными идеями его завещания.

Приводя ряд цитат из книг ВЗ (Лев 26. 42; Мал 2. 10-11; Ис 24. 4-6; Ис 61. 8-9), О. напоминает монахам, что киновия есть образ апостольской Церкви, что Бог заключил с прп. Пахомием и основанной им общиной монахов Завет, подобно тому, как некогда Бог заключил Завет с патриархами Авраамом, Исааком, Иаковом (о теме Завета в егип. монашестве см.: Couilleau G. L'«Alliance» aux origines du monachisme égyptien // Collectanea cisterciensia. 1977. N 39. P. 170-193). Киновия - это новый Израиль и «народ Божий» именно благодаря прп. Пахомию, к-рый стяжал божественную мудрость и творил дела, угодные Богу (Orsies. Lib. 1, 50 // Boon. 1932. P. 109, 143 (ср.: Вар 3. 9-15; 4. 1-5); Orsies. Catech. 3 // Lefor. 1956. Vol. 1. P. 71 (ср.: Вар 4. 4)). Монашеское братство есть «дом Божий и вертоград святых» (Orsies. Lib. 28 // Boon. 1932. P. 129), так же как и душа человека есть храм,- в котором Христос и Св. Дух (Idem. 19 // Ibid. P. 121 (ср.: 1 Кор 3. 16-17; Еф 4. 30); Orsies. Ep. 3. 4 // Vogüé. 1986. P. 11). Об исполнении Завета, заключенного с этим новым «народом Божиим», спросит Судия в конце времен, когда в эсхатологической перспективе будет восстановлен духовный Храм (ср.: Агг 2. 6-10; Мк 14. 58; Ин 2. 21-22), т. е. община верных (ср.: 1 Кор. 3, 17-18) (Orsies. Ep. 1 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 65; Ep. 3. 2 // Vogüé. 1986. P. 10-11; Catech. 2 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 70).

О. констатирует: монахи начали забывать о Завете и о своем высоком призвании. Как Израиль оставил Бога, отверг заповеди, данные через Моисея, предался идолослужению и был отправлен в Вавилонский плен, так и община пренебрегла заповедями основателя (прп. Пахомия), и ее ожидает вечное наказание, если она не покается (Orsies. Lib. 1-3 // Boon. 1932. P. 109-110). Для сочинений О., как и для писаний всех ранних пахомиан, характерно эсхатологическое сознание: конец близок и монахи должны очиститься от грехов, чтобы оказаться достойными, как мудрые девы, встретить Жениха Христа (Мф 1-10). О. призывает общину «исследовать свои пути», осознать свои грехи, рассмотреть заповеди прп. Пахомия и строго соблюдать их (Orsies. Lib. 4-6 // Boon. 1932. P. 110-112). Почтительное отношение О. к прп. Пахомию связано не только с тем, что последний был его учителем и основателем общежития, но и с особым статусом прп. Пахомия в общине. Он воспринимался как человек Божий, наделенный особыми благодатными дарами, второй Моисей, заключивший Завет с Богом. В сочинениях преподобных Феодора и О. Пахомий часто называется просто «отец» или «отец наш» (apa, peneiwt ). По мысли О., монахи должны стать достойными такого отца и, если их ревность ослабевает, должны вспоминать его жизнь и его заповеди. «Давайте считать заповеди нашего отца лестницей, которая ведет в Царство Небесное»,- говорил О. монахам (Idem. 22 // Ibid. P. 123). Он был убежден, что правила прп. Пахомия не подлежат изменению (Ep. 3. 2 // Vogüé. 1986. P. 10).

По мысли О., для того, чтобы монахам оказаться достойными своего высокого призвания, они должны вспомнить главную заповедь прп. Пахомия и главную идею общежития, ради к-рого оно создавалось,- идею и заповедь взаимной любви. Тема братства, согласия и любви является важнейшей в сочинениях прп. Пахомия и его учеников, т. к. именно стремление к деятельной любви и служению ближним было главным мотивом развития общежительной формы монашества в В. Египте. В глазах прп. Пахомия общежитие имеет преимущество перед отшельничеством именно потому, что оно желает «служить всем людям» (Vita S. Pachomii (Во). 23, 105 // Lefort. 1925. P. 94, 178; Vita S. Pachomii (G1). 5, 24 // Halkin. 1932. P. 4, 15). Эта же тема братства как реализации истинного идеала христианства, подражания раннехрист. общине Иерусалима является одной из центральных в «Книге Орсисия» (Orsies. Lib. 27 // Boon. 1932. P. 127-128; ср.: Vogüé. 1957. P. 28-37). О. неоднократно призывал монахов служить не только Господу, но и друг другу (Orsies. Lib. 15, 19, 26, 40, 47 // Boon. 1932. P. 118, 120, 127, 135, 140), поддерживать и подкреплять друг друга, как кости держат тело (Ep. 3. 2 // Vogüé. 1986. P. 10; Idem. 4. 1 // Ibid. P. 12). Прямым отступлением от заповеди любви О. считал возникшее в мон-рях неравенство, стремление начальствующих к личному обогащению и эксплуатации подчиненных. Если община - это «дом Божий», в к-ром обитает Св. Дух, то никакое святотатство, никакая торговля не должны осквернять его. В нем все должны быть равны: недопустимо, чтобы одни роскошествовали, а другие испытывали нужду (Lib. 29-31 // Boon. 1932. P. 130). Это противоречит главной заповеди христианства и общежития - любви к Богу и ближним (Idem. 38 // Ibid. P. 134). Любовь к Богу заключается в точном исполнении Его заповедей (Idem. 45 // Ibid. P. 138). Любовь к ближнему проявляется во взаимном прощении обид, послушании и смирении (Idem. 54-55 // Ibid. P. 146-147).

Любовь следует понимать духовно - в свете Евангелия, а не как близкие, дружеские отношения. Особую скорбь О. доставляли факты искажения заповеди о любви: зафиксированные в нек-рых мон-рях (возможно, даже в главном мон-ре Пабау в период, когда им управлял апа Виссарион) случаи гомосексуальных отношений между старшими и молодыми монахами были настолько шокирующими, что О. не мог говорить о них спокойно (помимо 7-го поучения, посвященного обличению этого порока, намеки на него встречаются в нек-рых местах «Книги Орсисия» (Idem. 16 // Ibid. P. 118), и в «Выдержках» (Excerpta. 1 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 81)). В деле сохранения мира, взаимной любви и пресечения постыдных пороков особая ответственность лежит на начальствующих. О. просит глав мон-рей, домов и их заместителей, с одной стороны, не слишком потворствовать братии в удовлетворении их материальных потребностей, заботясь более об их духовной пользе, с др. стороны - не нагружать их работой сверх меры (Lib. 7 // Boon. 1932. P. 112). Начальники должны заботиться не только о себе, но и о вверенных им душах, постоянно увещевать их словом и примером, не допускать в мон-рях неравенства и предвзятого или презрительного отношения к нек-рым братьям (Idem. 8-9 // Ibid. P. 113-114). Начальствующие должны помнить, что им придется дать отчет Спасителю за свои грехи и за грехи подчиненных (Idem. 10-11 // Ibid. P. 114-116), поэтому они не должны злоупотреблять властью, но быть милосердными по отношению к вверенному им стаду (Idem. 13-15 // Ibid. P. 116-118). Если по нерадению «главы дома» в нем совершится к.-л. смертный грех или постыдное дело, то после наказания согрешивших следует по заповеди прп. Пахомия наказать и главу дома (Idem. 16 // Ibid. P. 118). Рядовым братьям О. заповедует подчиняться начальникам без ропота и в простоте души (Idem. 19 // Ibid. P. 120); хранить целомудрие тела; не заботиться о мирских вещах (пище, одежде и т. п.) и богатстве (Idem. 20-21 // Ibid. P. 121-124); упражняться в чтении и заучивании Свящ. Писания, всегда повторять божественные слова на память с размышлением, чтобы исполнять написанное (Idem. 51 // Ibid. P. 143); не оспаривать решения начальствующих. Если глава дома сделает выговор согрешившему брату, а др. брат станет защищать провинившегося, таковой привлекает грех на свою душу, ибо не способствует исправлению грешника, сеет раздор и несогласие в мон-ре (Idem. 24-25 // Ibid. P. 125-126).

Начало монашеского жития и учения есть Крест; монахи призваны спострадать Христу: без телесных неудобств и скорбей никто не получит победного венца (Idem. 50 // Ibid. P. 142). О. призывает монахов по примеру святых терпеливо переносить тяготы подвижнической жизни, ожидая награды от Спасителя (Idem. 42-43 // Ibid. P. 136-137). Живя в общежитии, никто не должен искать себе телесного покоя, пользуясь общим имуществом в ущерб др. братьям (Idem. 23 // Ibid. P. 124-125). О. запрещает монахам признавать что-либо своей собственностью, передавать для сбережения к.-л. вещи в др. дом или в келью др. брата. Общими должны быть не только вещи, но и мысли и образ подвижничества. О. считает, что, за исключением молодых и больных, все должны иметь приблизительно равную меру телесных подвигов, никому не следует значительно выделяться среди братии особым аскетизмом. Если кто-нибудь решит проводить более строгую жизнь, он должен помнить, что любые подвиги совершаются силой, к-рую дает Бог, что чрезмерный аскетизм может породить самомнение и гордыню (Excerpta. 2 // Lefort. 1956. Vol. 1. P. 81-82).