КУТЛУМУШ

Ранее считалось, что К. возник в Х или XI в., но эти сведения оказались недостоверными: подпись кутлумушского игум. Гавриила на акте Зографского монастыря 980 г. была сделана позднее для подтверждения его подлинности, а хрисовул визант. имп. Алексея I Комнина 1082 г. об основании им К. исследователи признали поддельным. Видимо, К. был построен не ранее XII в.: впервые он упоминается в акте прота Иоанна 1169 г. (Actes de Saint-Pantéléèmôn / Éd. P. Lemerle, G. Dagron, S. Ćirković. P., 1982. Vol. 1. N 8. (ArAth; 12)). Затем об этом мон-ре сведения отсутствуют до 1257 г., когда акт прота Феодора подписал представитель К. (Actes de Kutlumus. 1988. N 2). Название мон-ря тюрк. происхождения и вызывало дискуссии. Наиболее вероятно, что К. был основан принявшим христианство потомком сельджукского правителя Кутлумуша († 1063) или уроженцем земель, находившихся под его правлением. Келлия Кутлумуша, к-рого акты XIV в. называют преподобным, по преданию, находилась на 4-м этаже башни мон-ря (Ibid. N 15).

В 1263 и 1267 гг. прот Косма передал мон-рю обители прор. Илии и Скамандрину, а прот Иоанн в 1287 г.- запустевший мон-рь Ставроникита (Ibid. N 3; Actes de Kastamonitou / Éd. N. Oikonomidès. P., 1978. N 2. (ArAth; 9)). В 1275 г. К. пострадал от сторонников Лионской унии (1274), в нач. XIV в.- от каталанских наемников. До XIV в. источники представляют К. как небольшой и бедный мон-рь (в акте 1316 г. подпись кутлумушского игумена стоит на 20-м месте - Actes de Vatopédi / Éd. J. Bompaire, J. Lefort, V. Kravari, Ch. Giros. P., 2001. Vol. 1. N 46. (ArAth; 21)). Но на протяжении этого столетия количество его насельников и владения постепенно увеличивались.

В 1329/30 и 1334 гг. по решению прота и совета игуменов к К. были присоединены обители вмч. Георгия Победоносца (Анапавса) и Филадельфа (Actes de Kutlumus. 1988. N 15-17). В 1338 г. Феодора Кантакузина, мать (или дочь) Иоанна VI Кантакузина, подарила К. владение близ г. Серры с ц. Пресв. Богородицы Елеусы, в черте города - 2 сада, неск. домов, мастерских и огород, около городской крепости - виноградник, в окрестностях Серр - виноградники и участок земли (Ibid. N 18). В 1362 г. придворный имп. Иоанна V Палеолога Михаил Иерак передал К. мон-рь св. Иоанна Предтечи в Скале на о-ве Лемнос (Ibid. N 24). В 1369 г. прот Савва присоединил к К. келлию свт. Николая Чудотворца в Карее (Ibid. N 25), но через неск. месяцев отменил это решение и предоставил взамен келлии Скафи и Схиноплоку, разрушенные во время нападений турок (Ibid. N 27-28). В 1380 г. К-польский патриарх подтвердил принадлежность келлии Исидора К., а не Великой Лавре (Ibid. N 37).

К. достиг наибольшего процветания при игум. Харитоне (ок. 1362 - ок. 1381), к-рый установил тесные связи с правителями Валахии Николае Александру Басарабом (1352-1364) и его сыном Владиславом I (Влайку Водэ) (1364-1374). Помощь К. также оказывали господарь Мирча Старый (1386-1418) и боярин Алдя. Последний в 1398 г. пожертвовал келлии свт. Николая при К., в к-рой поселились валашские иноки, с. Чиряшов. Ок. 1371 г. К. по просьбе Владислава I, желавшего облегчить валашским насельникам приспособление к условиям афонских мон-рей, перешел на особножительный устав. В 1372 г. игум. Харитон был избран митрополитом Унгро-Влахийским, но продолжил управление мон-рем. Его преемник игум. Мелхиседек был валахом по происхождению.

Покровительство обители также оказывал серб. деспот Иоанн Углеша. В 1358 г. он заверил передачу мон-рю его супругой земель в местности Прунея близ Зихны. В 1369 г. Иоанн Углеша купил у к-польского мон-ря Пантократора владения в окрестностях г. Серры и подарил их К. (дер. Неохорий и земли в долине Стримона) (Ibid. Append. II).

В 1377 г. духовный сын игум. Харитона Мануил Халкеопул принял в К. постриг с именем Манассия и завещал мон-рю владения рядом с Фессалоникой. Прот Дорофей передал К. келлию прор. Илии в Карее (1387), прот Иеремия и совет игуменов - келлию Христа Спасителя в Карее (1398) и рыбные садки в Комитисе (1405) (Ibid. N 39, 42, 43).

В 1393 г. К. получил статус патриаршего и ставропигиального монастыря, в соответствующем сигиллии К-польского патриарха Антония IV ктитором и эфором мон-ря назван серб. деспот Константин Драгаш, тесть имп. Мануила II (Ibid. N 40). В 1428 г. к К. перешла находившаяся неподалеку обитель Алипия (Ibid. N 44-45). Во владении К. также оказался мон-рь Гомату, в 1350 г. подчиненный обители Алипия. В наст. время на ее месте находится келлия Мегали-Панагия. Из простагмы имп. Иоанна VIII Палеолога 1447 г., подтверждающей владельческие права мон-ря, известно, что К. обладал имениями на п-ове Ситония и в Рентине на п-ове Халкидики (Ibid. N 47).

Ф. Маринеску считает, что на протяжении XV в. число валашских монахов в К. постепенно увеличивалось (Μαρινέσκου Θ. Ρουμανικά έγγραφα του Αγίου ´Ορους, Αρχείο Ιεράς Μονής Ξηροποτάμου. Αθήνα, 1997. Τ. 1. Σ. 45). Присутствие в К. славяноязычных насельников прослеживается только в 1494-1516 гг. (самое раннее свидетельство: слав. подпись в 1494-1496 гг. кутлумушского игум. Матфея). Возможно, нек-рые из них происходили из Валахии, литургическим языком к-рой тогда являлся церковнославянский (Actes de Kutlumus. 1988. N 54; Παυλικιάνωφ. 2002. Σ. 59-60). Иером. Косма из К., валах по происхождению, в кон. XV в. занимал должность прота Св. Горы.

В XV в. валашские господари и вельможи продолжали покровительствовать мон-рю. Влад II Дракул (1436-1442, 1443-1447) пожаловал К. десятину от Уйбэрешти близ Дэнешти. Басараб III Старый (1474-1477) и Влад IV Монах (1489) подтвердили права К. на деревни Джурджу и Прислоп вместе с прудами в районе совр. Свиштова, а также на селения Команка, Лайова (Лайовул-луй-Строе), Дэнешти, Уйбэрешти, Чиряшов, Гречий-Кэлугэрешти, Хыртешти и др. При этом К. был освобожден от уплаты к.-л. налогов за эти владения (Năsturel. 1986. P. 54). В 1492 г. Влад IV выделил кутлумушской келлии прор. Илии, куда удалился на покой прот Косма, ежегодную субсидию в 1 тыс. аспр. По ходатайству этого правителя султан Баязид II в 1492 г. освободил земли К. от уплаты десятины. В реставрации К. принимал участие Басараб IV Молодой (1477-1481), о чем известно из более позднего документа Нягое Басараба - 1512 или 1513 г. (Ibid. P. 55). В хрисовуле 1514 г. о выдаче К. ежегодной субсидии в размере 10 тыс. аспр этот правитель упоминает, что до него такую же материальную поддержку монастырю предоставляли Мирча Старый (1386-1394/95, 1397-1418) и Влад V Молодой (1510-1512). В слав. грамоте Влада VII Утопленника (1531) говорится о восстановлении Мирчей Старым собора Преображения Господня и о том, что Влад V застал мон-рь в бедственном положении и оказал ему помощь.

В 1497 г. К. пострадал от сильного пожара, но был восстановлен на пожертвования валашских господарей. Господарь Раду IV Великий (1496-1508) в 1497 г. построил сев.-зап. часть мон-ря (в 1598 отремонтирована Серрским митр. Кириллом), а в 1508 г.- башню. Восстановительные работы были завершены Нягое Басарабом (1512-1521). В Житии свт. Нифонта II, патриарха К-польского, написанном протом Гавриилом, повествуется о том, что этот господарь украсил мон-рь снаружи и изнутри, обнес стенами, построил келлии, трапезную, большие и малые ворота, больницу, странноприимницу, архондарик, сокровищницу, амбар и др. хозяйственные помещения, воздвиг ц. свт. Николая Чудотворца с куполами (в одноименной келлии рядом с К., приобретенной в 1369), а также в 1514 г. покрыл свинцовыми листами кровли церкви и нартекса. Обычно последнее известие относят к монастырскому собору, однако П. Фунтас предположил, что речь идет о ц. свт. Николая Чудотворца. Кроме того, Нягое Басараб отстроил пристань К. и снабдил монастырь 2 парусниками. Он подтвердил права К. на деревни Чиряшов, Кэлугэрени, Мэричини, Дэнешти, Уйбэрешти, Лайова, Команка, Сура, Сака (Сяка), Чоара, Сухая, Хыртешти, Сукая, а Влад VIII Винтилэ (1532-1535) закрепил за К. прежние владения в Валахии и восстановил границы подворья в Уйбэрешти, которое незаконно присвоил себе некий ворник Нягое. Влад VIII подарил К. хоругвь с семейным портретом, а его супруга Рада - шитые золотом шелковые пелены. Видимо, этот же господарь передал обители мон-рь Менедик (Винтилэ-Воде близ Бузэу).

В 1527 г. султан Сулейман I Великолепный издал фирман о признании прав К. на владения в Фессалонике, Сидирокавсии и Серрах.

Акт К-польского патриарха Иеремии I (1541) говорит о запустении мон-ря из-за нерадения и пьянства живших в нем болгар и о заселении его незадолго до 1540 г. греч. монашеской общиной (Παυλικιάνωφ. 2002. Σ. 66). С 1574 г. К. занимает 6-е место в иерархии афонских мон-рей.

Михай II Храбрый (1593-1601) вернул К. деревни Сухая, Кэкэнэу, Фынтынеле, Вишоара и Ромолеци, в т. ч. рыбные садки в Ромолеци, которые присвоил Вестиер Раду. Молдавские же господари преимущественно покровительствовали Зографу. Известно лишь об одном пожертвовании в К.: Елизавета, жена молдав. господаря Иеремии Мовилэ (1595-1606), подарила Евангелие XII в. в драгоценном окладе, 2 золотых креста и церковную утварь.

В 1619 г. К. приобрел подворье в Аидонохорионе близ Серр (Actes de Kutlumus. 1988. N 64). Однако наиболее оживленная хозяйственная активность К. прослеживается по документам XVII - нач. XVIII в. на островах Эгейского и Мраморного морей. В 1614 г. Андросский еп. Вениамин одобрил сооружение церкви на подворье К. на о-ве Андрос (Ibid. N 63), в 1623 и 1640 гг. К-польские патриархи предоставили ставропигию принадлежащим К. обителям ап. Иоанна Богослова на о-ве Калонимос (Имралы) и св. Таксиархов на о-ве Имброс (Гёкчеада) (Ibid. N 65, 70), в 1784 г. мон-рь Стиларион на о-ве Проконисос (Мармара) стал собственностью К. (Ibid. N 73), в 1806 и 1819 гг. патриарх Григорий V подтвердил дарения К. подворья на Самосе и владений (дом, лавка, виноградники) на о-ве Алони (Пашалиманы) в Мраморном м. (Ibid. N 77, 79).

В 1618 г. господарь Гаврил Мовилэ признал владельческие права К. на 20 селений в Валахии. В 1623 г. господарь Раду Михня (по др. источникам, его сын Александру) предоставил обители в качестве подворья монастырь Клокочов близ Слатины со всеми его владениями. Матей Басараб (1632-1654) подтвердил прежние владения и подарил мон-рь Слатина.

В 3-й четв. XVII в. в К. проживали 300 чел. В келлии вмч. Георгия, принадлежавшей К., подвизался сщмч. Киприан († 1679). В 1744 г. В. Г. Григорович-Барский застал в К. 15 монахов, тогда как численность братства приближалась к 100 чел. Однако большинство из них были отправлены за сбором милостыни, т. к. мон-рь был обременен большим долгом (Григорович-Барский. 1887. С. 166). Большой ущерб К. нанес пожар 1767 г. Восстановление монастыря осуществил бывш. Александрийский патриарх Матфей III, который проживал там на покое. Он построил вост. корпус и трапезную. В 1793 г. в К. принял постриг ученый мон. Варфоломей с о-ва Имброс († 1851), к-рый впосл. стал известным дидаскалом и справщиком литургических книг.

Вместе с др. афонскими мон-рями К. пережил тяготы оккупации Св. Горы тур. войсками во время Греческого восстания 1821-1829 гг. В 1842-1844 гг. К. передал принадлежавшую ему келлию св. Иоанна Предтечи в Карее академии Афониада.

В 1846 г. в К. проживали 45 монахов, а в келлиях - 60 (Порфирий (Успенский), еп. Первое путешествие в Афонские мон-ри и скиты. М., 1880. Ч. 2. Отд. 2. С. 238). В 1856 г. в мон-ре был введен общежительный устав. Однако вмешательство К-польского патриарха Кирилла VII в выборы нового игумена К. Никандра вызвало протесты нек-рой части братии и Свящ. Кинота. В 1857 г. в результате поджога, устроенного группой недовольных новыми порядками насельников, сгорела сев. часть мон-ря (Там же. С. 238). Игум. Никандр оставил свой пост, и монастырь возглавил игум. Иоасаф. Но в 1860 г. он был смещен и его место занял «русофил» иером. Амфилохий Патмосец из Пантелеимонова монастыря, кандидатуру которого в свое время предлагал на этот пост П. И. Севастьянов, занимавшийся в 50-х гг. XIX в. фотографированием афонских древностей (Γεράσιμος (Σμυρνάκης). 1988. Σ. 194, 315). Однако при посредничестве англ. посла в К-поле Иоасафу удалось вернуть себе занимаемый пост. В 1870 г. в мон-ре снова вспыхнул пожар, уничтоживший сев. и юж. корпуса. Для сбора пожертвований на восстановление обители игум. Мелетий совершил поездку в Россию. В 80-х гг. ХХ в. антипросоп Пантелеимонова мон-ря иером. Нафанаил попытался сделать К. рус. мон-рем.

В нач. ХХ в. в К. подвизались 55-60 монахов (Ibid. Σ. 525), на протяжении 20-60-х гг. ХХ в. количество монашествующих постоянно уменьшалось, в 1951 г. их число сократилось до 33 чел. (Παπαδόπουλος Σ. Γ. Κουτλουμουσίου, Μονή // ΘΗΕ. Τ. 7. Σ. 951). Возрождение К. началось с заселением его в 1976 г. новым братством, в 1977 г. мон-рь возглавил игум. Христодул. В кутлумушской келлии Панагуда провел последние годы жизни прп. Паисий Святогорец. В наст. время численность монашествующих составляет 25 чел.

Монастырский комплекс имеет трапециевидную форму, кафоликон находится в центре монастырского двора. В наст. время исследователи отвергли датировку сооружения кафоликона 1540 г., но имеются разногласия относительно фаз его строительства. По мнению П. Милонаса, построенный во 2-й пол. XII в. крестово-купольный кафоликон с узким нартексом не имел апсид-певниц, как и первоначальные соборы Ватопеда и Ивирона. В 1369 г. игум. Харитон обратился с ходатайством о строительстве более просторной церкви. На средства валашского господаря Владислава I кафоликон был перестроен и расширен: центральный купол заменен новым, на ребристом барабане, на месте нартекса сооружен просторный лити, пристроены певницы и типикарии. Последние именно в кафоликоне К. получили вид башенок с самостоятельными малыми куполами.

Фунтас относит строительство кафоликона ко времени между 1370 и 1378 гг., но считает, что купол не заменялся, вост. часть храма не могла претерпеть радикального вмешательства, и певницы тоже существовали изначально. По мнению Фунтаса, лити также был сооружен в XIV в. Исследователь находит аналогии ему среди лити позднепалеологовских храмов. В лити устроены 2 купола с барабанами и глухой купол.

Сооруженный незадолго до 1744 г. экзонартекс примыкает к лити с запада и севера; по мнению Милонаса, одной из причин его возведения было желание защитить росписи внешних поверхностей сев. и зап. стен. Экзонартекс был расписан в 1744 г. на средства иером. Исаии. Две его вост. ячейки незадолго до 1773 г. были трансформированы в парекклисион, апсида к-рого соприкасается с сев. певницей. Он получил название в честь хранящейся в нем иконы Божией Матери «Грозное Предстательство» (XIII или XIV в.), к-рая является вариантом иконографического извода Божией Матери «Страстная» (на ней изображен лишь один ангел с орудиями Страстей - справа). По преданию, эта икона спасла мон-рь от нападения разбойников, сделав его невидимым. В иконостасе парекклисиона находится икона Божией Матери Елеусы, подаренная Феодорой Кантакузиной. Парекклисион расписан в 1773 г. В 1932 г. экзонартекс сильно пострадал от землетрясения; реставрационные работы были проведены в 1976 г. археологическими службами под рук. проф. Е. Цигаридаса.

Четырехэтажный вост. корпус, построенный в 1767 г. Александрийским патриархом Матфеем III, был уничтожен пожаром 1980 г. и восстановлен в 1992 г. В 1980-2000 гг. был отреставрирован 4-этажный юж. корпус с архондариком, а затем - сев. корпус (построен в 1890-1891). Отдельный портик входа перед воротами К. на внешней стороне сев. крыла был устроен на средства семьи Кануси (1891). В зап. корпусе, сооруженном после пожара 1856 г., расположены трапезная и поварня. В юго-зап. углу монастырского комплекса возвышается башня. Она была построена в 1508 г. на месте ранее существовавшей башни XIV в. На ее верхнем этаже устроен парекклисион св. Архангелов. Рядом с башней в 1808 г. была воздвигнута колокольня. Перед ней находится фиал (1814). В сев.-вост. углу монастырского комплекса размещена игуменская резиденция с парекклисионом мц. Наталии, построенным генеральным консулом Греции в Александрии А. Маносом (1873). В корпусах также устроены парекклисионы св. бессребреников Космы и Дамиана, Всех святых, св. Иоанна Предтечи, свт. Спиридона Тримифунтского.

Слева от входа в мон-рь находится кафизма свт. Николая Чудотворца (1799), к-рая используется как усыпальница. Она построена на месте, где раньше существовала визант. обитель Макри. Старый кладбищенский храм св. Архангелов с фресками 2-й пол. XVII в. расположен на вершине лесистого холма к северо-западу от мон-ря.

Пристань К. находится на вост. берегу п-ова Айон-Орос, в местности Калиагра, между мон-рями Ивирон и Ставроникита. Она защинена 5-этажной башней. До постройки в кон. XIX в. пристани в Дафни к ней причаливали корабли с путешествующими в Карею.

К. принадлежат скит вмч. Пантелеимона, расположенный к востоку, по пути к Иверскому мон-рю (основан в 1785, кириакон 1790 г., фрески 1866 г.), 18 келлий и 4 исихастирия на Капсале. К.- единственный из афонских монастырей, не имеющий своего конака-представительства в Карее, поскольку расположен в неск. минутах ходьбы от нее. В кон. XIX - нач. XX в. 2 келлии К., вмц. Варвары и свт. Николая Чудотворца, были заселены рус. иноками, а келлия великомучеников Феодора Тирона и Феодора Стратилата, приобретенная в 1895 г. российским подданным схим. Иоакимом (Барканеску),- молдавскими (Павловский А. Спутник рус. паломника по Афону. М., 1905. С. 10, 158).

В К. хранятся частица Честного и Животворящего Креста Господня, стопа прав. Анны, челюсть сщмч. Иерофея, левая рука свт. Григория Богослова, честная глава прп. Алипия Столпника, а также частицы мощей ап. Павла, мч. Тимофея, вмч. Пантелеимона, нмч. Панагиота Кесарийского, прп. Нила Мироточивого, мч. Кирика, вмч. Иакова Персянина, мч. Трифона, свт. Василия Великого, сщмч. Харалампия, св. Параскевы и прп. Матроны Пергийской.

Помимо иконы «Грозное Предстательство» в К. чтут образы Божией Матери Алтарницы, или Комниной (типа Дексиократуса, т. е. с Младенцем на правой руке), XVIII в., и Божией Матери «тис Стиларинис», или Ятриссы (т. е. Целительницы), XIV в. (перевезена с подворья К. на о-ве Мармара).

Библиотека серьезно пострадала от пожаров. Кроме того, не всегда книги хранились в надлежащих условиях. Григорович-Барский застал б-ку в большом небрежении («безчинна и вовся небреженна»), из-за чего мн. рукописные книги и грамоты сгнили (Григорович-Барский. 1887. С. 168).

В архиве находятся 47 документов визант. периода (1012-1447, гл. обр. XIV в.), в б-ке - 662 рукописи, из к-рых 100 написаны на пергамене.

Как свидетельствует ктиторская надпись игум. Максима над центральным входом в наос, в 1540 г. были расписаны кафоликон в честь Преображения Господня, его наос, лити и экзонартекс. Свою подпись автор росписей, мон. Макарий, поместил на одеяниях вмч. Димитрия Солунского в юж. певнице. Исследователи считают, что тот же мастер годом позже расписал келлию Моливоклисья в Карее. Конху сев. певницы занимает композиция «Положение во гроб», конху юж. певницы - «Преображение Господне», свод вимы - «Пятидесятница». Среди сюжетов НЗ присутствует «Торжество Православия», среди изображений представлены святители престолов К-поля, Рима, Антиохии, Александрии, а также древних городов и земель: Синопы, Гортины, Катаны, Медиолана, Готии, Тримифунта и др., множество св. воинов, мучеников и преподобных. Влиянием поздневизантийской стенописи объясняется размещение композиции «Небесная литургия» в алтаре, развернутого Страстного цикла, цикла Христовых чудес-исцелений на стенах и сводах. В юго-зап. ячейке на сводах и стенах помещены сцены Богородичного цикла - «Благовестие Иоакиму», «Рождество Пресв. Богородицы», на зап. стене над входом - «Успение Пресв. Богородицы», по сторонам к-рого изображены Косма Маюмский и Иоанн Дамаскин. В сев.-зап. ячейке по стенам расположены композиции, посвященные св. Иоанну Предтече. Медальоны с образами 40 Севастийских мучеников образуют пояс, огибающий весь храм. Разнообразие иконографических вариаций отражает принципы изобразительного искусства поствизант. периода. В куполе сев. пастофория изображен Христос Еммануил в окружении символов евангелистов, в куполе южного - Богоматерь «Воплощение» в окружении ангелов. То же соотношение образов Еммануила, Божией Матери и св. Иоанна Предтечи использовано в декорации куполов лити, где в юж. куполе вокруг Предтечи расположены фигуры преподобных, в т. ч. Афанасия и Петра Афонских; своды и стены лити украшают образы минология (празднования осенних месяцев занимают 1-й ярус на юж. стене и своды сев. части, распространяясь на своды юж. части лити и зап. и сев. стены). Стиль мон. Макария восходит к критской школе, возможно к произведениям мастера Феофана Критского, трудившегося на Афоне в это же время. Григорович-Барский писал о портретах валашских господарей «Нягула, Радула Басараба, Мирчи и Ведиласа», т. е. Нягое Басараба, Раду Великого и Мирчи Старого, «на стене, внутрь церквы, понеже быша ктиторы…», т. е. в сев. части лити. Фрески в лити были поновлены в XVIII в.

Небольшой ансамбль, своеобразный по иконографии, представляют фрески парекклисиона во имя арх. Михаила (XVII в., поновления XIX в.) в юго-зап. части мон-ря: ниши в вост. стене украшают образы Богоматери «Воплощение» и свт. Николая Чудотворца, композиция «Не рыдай Мене, Мати», над входом - фигура арх. Михаила в доспехах и с поднятым мечом. Единоличные иконные образы св. Иоанна Предтечи и свт. Николая Чудотворца составляют программу еще 2 малых храмов К.- келлии в честь Успения Пресв. Богородицы (Великая Панагия) к юго-востоку от мон-ря (ок. 1657, поновления XIX в.) и келлии во имя ап. Иоанна Богослова (ок. 1667). К. принадлежит келлия в Карее во имя св. Иоанна Предтечи, храм к-рой в 1711 г. расписал живший здесь худож. иером. Дионисий Фурноаграфиот.

Икона «Успение Пресвятой Богородицы» в облачном изводе была написана в святогорской мастерской (ок. 1657), аналогичная икона находится в мон-ре Пантократора. Исполненная на золотом фоне, она представляет собой многофигурный вариант с использованием ярко-красного цвета не только в апостольских одеждах, но и в ангельских. Интересны иконографические детали: у верхних краев изображены полуфигуры 2 преподобных со свитками, из которых один, вероятно, прп. Иоанн Дамаскин (в чалме), другой, видимо, прп. Косма Маюмский. Ап. Павел у правого края ложа Богоматери тоже представлен со свитком. В чуде с Аффонией иконография нетрадиционна: помимо кощунника присутствует еще одна фигура, также коленопреклоненная, в синих одеждах и белом головном уборе; оба изображения расположены справа, а архангел - слева. Возможно, икона была создана как личное «моление». О той же функции иконы «Сошествие во ад» (ок. 1691) свидетельствует надпись с упоминанием даты и того, что икона была «молением» иеромонаха, имя которого утрачено; иконографическая схема иконы восходит к палеологовскому искусству, в построении композиции динамизм уступает место симметрии. К числу памятников афонской резьбы относятся царские врата кафоликона (ок. 1700) с традиц. объемной позолоченной орнаментикой (с мотивами лозы, вазонов с цветущими плетями, кедров и райских дерев, птиц-пав и венчающего медальона с крестом и пеликаном) и иконными вставками с образами пророков и «Благовещение». В иконографической и художественной традициях позднепалеологовского искусства XIV в. написана икона свт. Модеста (март 1751), вклад проигумена Варнавы. «Молением» монахов Христофора, Филофея и иером. Парфения является икона свт. Николая Чудотворца с «Никейским чудом» (подписана 25 апр. 1799, видимо днем завершения написания иконы). Образы Христа и Богоматери отмечены металлическими венчиками, традиц. образ святителя примечателен монументальными размерами и исполнением одежд, воспроизводящим почти иллюзионистически, в духе европ. искусства, фактуру и узор тканей и вышивки.

Памятью о связях К. с Валахией являлись 2 лицевые пелены (подеи), шитые металлическими нитями по красному атласу, с портретами валашских господарей из семьи Нягое Басараба; одна из них сохранилась (ок. 1533): валашский господарь с супругой и наследником изображены в молении Богоматери типа «Влахернитисса», на поземе и фоне вышиты также процветшие поросли, орнаментальное значение имеют молитвенные и вкладные надписи. Среди редкостей обители - антиминс келлии Вел. Панагии, подписанный Иаковом, еп. Иерисоса и Св. Горы (ок. 1775), с изображениями сцены «Оплакивание» и символов евангелистов в углах; бордюры по сторонам и арочный сегмент над композицией заполнены простыми цветочными мотивами.

Б-ка К. сохранила достаточно много памятников, интересных как для истории христ. письменности и лит-ры, так и для изобразительного искусства. Целый ряд лицевых рукописей К. отражают важнейшие процессы в развитии изобразительного искусства в визант. период и позднее. Пергаменное Евангелие-апракос (Ath. Cutl. 90, X в.) написано крупным уставом-унциалом и украшено заставками в виде орнаментированных рамок «покоем», внутри которых строчки расцвечены поочередно то золотым, то синим. В рукописи Минология на окт. (ок. сер. XI в., ГИМ. Син. греч. 175) лицевые изображения обрамляют текст каждого жития: отдельные или парные фигуры святых помещены в начале текста наряду с декоративным инициалом, а сцена мученичества - в его завершении. Лицевое Евангелие-апракос на пергамене (Ath. Cutl. 60, ок. 1169) содержит не только 4 миниатюры с портретами евангелистов, представленных как античные писатели в стиле комниновского «возрождения», но и миниатюру с портретами ктиторов, преподнесших рукопись в дар Христу; во вкладной надписи упоминается мон-рь во имя вмч. Феодора «Клисиуриоту». К древнейшим лицевым относится также Евангелие-тетр (Ath. Cutl. 77, XII в.) c заставками на золотом фоне в визант. стиле. Пергаменное Евангелие-апракос (Ath. Cutl. 61, XIII в.) украшено лишь 3 миниатюрами, позволяющими оценить художественные достижения на очередном этапе «классицизма» в визант. искусстве: крупный формат композиций сочетается с богатырскими пропорциями фигур, появляется архитектурный задник, особую утонченность получает колорит с изобилием розовых, голубых, пурпурных оттенков. В изображении евангелистов встречаются редкие иконографические нюансы: ап. Матфей (Fol. 50r) изображен анфас, с каламом и кодексом на коленях и со свитком, переброшенным через пюпитр, к нему приближается неизвестный юный святой со скрещенными на груди руками; ап. Лука (Fol. 77r), согнувшись над кодексом, выводит на нем греческими буквами «перевод» с лежащего на пюпитре длинного свитка, занявшего собой весь правый край изображения. На следование столичным традициям книжной иллюминации указывает и применение заставки в начале Евангелия от Матфея (Fol. 51) в визант. стиле: рамка «покоем» имеет золотой фон, заполненный красочным орнаментом в виде круглых медальонов с пышными кринами. Евангелие-апракос Ath. Cutl. 62, XIV в.) имеет лишь одну миниатюру - перед текстом Евангелия от Иоанна (Fol. 3r) - с изображениями ап. Иоанна Богослова и Прохора. Богатая орнаментальная рамка, золотой фон, сплошь голубые одежды святых с широкими пробелами - отсветами Божественной благодати, тончайшая живопись личного, искусный рисунок - эти качества свидетельствуют об исполнении миниатюры художником столичного уровня, близким по стилю к мастерам монументальной живописи 1-й четв. XIV в. в К-поле и Фессалонике. Этому уровню соответствуют заставки (Fol. 4, 101, 181, 253) в неовизант. стиле с ощутимым влиянием вост. орнаментики. К числу интереснейших явлений поздневизант. искусства относится рукопись лицевого Служебника (Ath. Cutl. 412, XIV в.), частично написанная на бомбицине. Она украшена изображениями святых в круглых медальонах (imago clipeata), восходящими к античным портретам (в т. ч. многофигурным); нерасцвеченные композиции на сюжеты НЗ, напр. «Введение во храм» (Fol. 52) или «Омовение ног» (Fol. 218r), напоминают миниатюры лицевых рукописей эпохи македон. Ренессанса, в т. ч. Ватиканского свитка Иисуса Навина (Vat. Palat. gr. 431, 955-975 гг.); не исключено, что в лицевом убранстве рукописи К. повторен более ранний антикизирующий образец. Произведениями монастырского искусства являются, вероятно, миниатюры Евангелия-тетр, вложенного в К. ок. 1362 г. (Ath. Cutl. 283). По рисунку и цветовому решению портреты евангелистов - это упрощенные версии столичных оригиналов, хотя иконографические детали выдают осведомленность мастеров: ап. Матфей пишет под диктовку ангела-Премудрости (Fol. 9r). Судьба мн. лицевых рукописей в б-ке К. отражает причудливые повороты в истории поствизант. мира. Евангелие-тетр на пергамене (Ath. Cutl. 69) еще в XIII в. было написано и украшено незавершенной заставкой (Fol. 6), в к-рой привычная визант. геометрическая форма с угловыми и центрическими внешними кринами получила заполнение в виде вост. цветочного орнамента; лишь в 1427 г. кодекс был вложен в «царственный монастырь» К. ктитором из Адрианополя. По его заказу, возможно, были выполнены миниатюры с образами апостолов Луки (Fol. 135r) и Иоанна Богослова (Fol. 207r), где визант. иконографическая схема еще сохраняется, но качество рисунка и цветовое исполнение уже отражают примитивизацию художественного языка. В большинстве рукописей заставки отличались простотой форм и были исполнены теми же чернилами, что и текст, как в Минее на март (Ath. Cutl. 324, XIV в.). «Портретами» святых дополняли и произведения новых гимнографических жанров, таких как Фикара (сборник молитв инока Фикары - Ath. Cutl. 193, XV в.).

Лицевые рукописи поствизант. времени могут быть интересны по жанру, но, как правило, чрезвычайно примитивны в художественном отношении. Некоторые кодексы иллюстрированы в стиле, демонстрирующем сильное влияние вост. миниатюры (возможно, персидской), напр. лицевое Житие и деяния св. Иосифа Прекрасного в 23 композициях в составе рукописи, включающей также жития др. святых (Ath. Cutl. 100, XVI в., Fol. 7-42); как известно, история младшего сына праотца Иакова послужила в средневековье источником вдохновения и для араб. поэзии. Самые искусные лицевые рукописи XVI в. лишь повторяют визант. образцы или восходящие к ним произведения критских мастеров на миниатюрах с образами евангелистов в Евангелии-тетр (Ath. Cutl. 290, XVI в. Fol. 7r, 63r, 97r, 154r), появившемся в К. в авг. 1562 г., в 2 кодексах Евангелия-апракос (Ath. Cutl. 291, XVI в. (ок. 1576), и Ath. Cutl. 292, XVI в.). К образцам печатной графики с причудливым соединением вост. орнаментальных мотивов и имперской символики (двуглавый орел) восходят заставки Евангелия-апракос (Ath. Cutl. 293, ок. 1597), написанного в Москве «при державе царя Феодора» иером. Матфеем из Погонианы - протосинкеллом Великой ц., входившим в московский кружок греч. интеллектуалов архиеп. Арсения Елассонского и написавшим в рус. столице др. рукописи, ныне хранящиеся в различных б-ках и мон-рях.

Благодаря активным греческо-рус. культурным связям в эпоху позднего средневековья в Россию попали нек-рые пергаменные рукописи из К., напр. вывезенная иером. Арсением Сухановым в 1654 г. Лествица, написанная на Синае (?) в 899 г. (ГИМ. Син. греч. 145), или Евангелие-тетр 999 г. письма мон. Николая (ГИМ. Муз. 3644).

Иллюминация поздних рукописей являет пример причудливого синтеза различных художественных традиций: мотивов печатной гравюры в рукописном исполнении - в Служебнике (Ath. Cutl. 562м, (1657)), в т. ч. воспроизведение заставки из Апостола Ивана Фёдорова 1564 г. (Fol. 80), европ. барочной книжной орнаментики и средневек. «плетенки» - в Служебнике (Ath. Cutl. 531м, 1677) или вост. (турецких?) цветочных мотивов - в Евангелии-тетр (Ath. Cutl. 286, XVIII в.).