ГИТЛЕР

Г. был крещен в Римско-католической Церкви, но уже в детстве отошел от религии. Поверхностное образование не позволило ему сколько-нибудь детально обосновать свои духовно-религ. воззрения. Из кн. «Mein Kampf» (Моя борьба, 1924), ставшей программным произведением нацизма, видно, что Г. тогда не отвергал христианства, хотя его религ. идеи существенно отличались от учения Христа. Бог Г.- это не Бог ВЗ и НЗ. Г. считал, что у каждого человека есть ощущение Всемогущего, к-рого люди называют Богом и к-рый являет собой господство законов природы во Вселенной. Бог по своей воле бросает человеческие массы на землю и предоставляет каждому действовать ради собственного спасения. Провидение для Г.- синоним Бога. Им вызвано присутствие на земле самого Г., оно направляет его действия. Собственную веру в Бога Г. противопоставлял атеизму большевиков.

Г. признавал 10 заповедей, данных Богом Моисею. Они, по Г., отвечали бесспорным потребностям человеческой души. Считая обоснованными нападки большевиков на духовенство, Г. осуждал их за отрицание идеи высшей силы. Христа («Галилеянина») Г. считал арийцем, лидером движения арийской оппозиции еврейству. Ап. Павел, по мысли Г., исказил идеи Христа и создал религию, постулирующую ложные принципы сострадания, равенства людей и их подчинение Богу. Учение ап. Павла Г. сравнивал с коммунизмом.

К 1933 г. Г. пересмотрел свое отношение к христианству и стал оценивать его крайне отрицательно. Он называл вредным изобретением христианства «сумасшедшую» концепцию жизни, к-рая продолжается в загробном мире и из-за к-рой люди склонны пренебрегать земной жизнью и ее благами. Долг людей, по Г., заключается в том, чтобы достойно жить на земле, испытывать радости земной жизни, а не ждать справедливого воздаяния в жизни будущей.

Г. относился отрицательно ко всем христ. вероисповеданиям. Его целью было не дать объединиться для борьбы с нацизмом его католич. и протестант. противникам. После благополучного завершения мировой войны он намеревался со временем ликвидировать все религ. объединения. Отношение Г. к Православию, о к-ром он мало знал, было более снисходительным. Г. не противодействовал открытию на оккупированных территориях правосл. церквей.

в Германии и в захваченных странах Европы имела конечной целью создание (после победоносного окончания войны) религии, построенной на принципах нацистской идеологии. Для ее достижения принимались меры по расколу и разрушению существовавших Церквей.

После прихода к власти руководство НСДАП вынуждено было считаться с наиболее влиятельными в Германии протестант. и католич. Церквами и даже идти на нек-рые непринципиальные уступки. Попытки включить протестант. и католич. Церкви в орбиту офиц. политики унификации, согласно к-рой все сферы общественной жизни Германии подлежали подчинению новой идеологии, сопровождались публичными заявлениями о том, что новое правительство ставит своей целью создание благоприятных условий для религ. жизни.

В 1932 г. внутри лютеран. Церкви образовалось пронацистское движение «Немецкие христиане». Его представитель Л. Мюллер в 1933 г. при поддержке нацистов был избран имперским епископом новой Лютеранской Имперской Церкви. Победив на выборах, движение провозгласило себя «Евангелической Церковью германской нации», призванной явить миру «германского Христа деиудаизированной Церкви». Псевдохрист. нордическая мифология и «арийский параграф» в расовом законодательстве «коричневого» генерального синода вызвали протесты лютеран. пасторов. Создание «Чрезвычайной пасторской лиги» положило начало евангелическому движению Сопротивления, после синода в Бармене (31 мая 1934) получившему название Исповедующая церковь (Bekennende Kirche). Движение отказалось признать власть имперского еп. Мюллера и дало понять, что христ. догматы несовместимы с мировоззрением и политикой нацизма. К Исповедующей церкви, несмотря на угрозы преследования, присоединились 7 тыс. из 17 тыс. пасторов Германии. Во 2-й пол. 30-х гг. нацисты добились раскола в Исповедующей церкви, к-рая все же просуществовала до крушения рейха.

Еще более враждебно руководители НСДАП относились к католицизму. 20 июля 1933 г. по предложению Г. был заключен конкордат с Ватиканом, гарантировавший неприкосновенность католич. веры, сохранение прав и привилегий верующих при исключении политического влияния Церкви. Однако вскоре началась ликвидация католич. общественных орг-ций, закрытие приходских школ, конфискация церковной собственности. Сознательных христиан увольняли с гос. службы, священнослужителей изгоняли или ограничивали в проповеднической деятельности, католич. пресса подвергалась цензуре. В 1935 г. на фальсифицированных процессах сотни священников и монахов обвинялись в контрабанде золота, в незаконных валютных сделках, в распутстве.

14 марта 1937 г. папа Пий XI опубликовал обращенную к нем. католикам энциклику «Mit brennender Sorge» (нем.: «С глубокой тревогой»). Это был уникальный случай употребления в папской энциклике не лат., а нем. языка. В ней говорилось о нехрист. сущности национал-социализма и несоответствии основам веры пронацистских движений нем. христиан. Документ был конспиративно доставлен в Германию, тайно отпечатан и 21 марта, в Вербное воскресенье, зачитан с кафедр католич. храмов. Для Г. опубликование энциклики стало полной неожиданностью. Гестапо конфисковало все захваченные экземпляры, однако помешать распространению не смогло и усилило репрессии. Согласно дневнику Геббельса, Г. в мае 1937 г. говорил о «большом походе» против католич. Церкви, запрещении целибата, роспуске монашеских орденов, создании препятствий для получения теологического образования, а также о том, чтобы отобрать у Церкви право воспитания детей. В 1937 г. НСДАП официально объявила о массовом выходе своих членов и сторонников из католич. Церкви.

В нацистском руководстве не было полного единства взглядов по вопросу о взаимоотношениях с христ. конфессиями. 24 янв. 1934 г. контроль за обучением и воспитанием членов НСДАП и подведомственных орг-ций был возложен на А. Розенберга, идеолога нацизма и лидера наиболее враждебных христианству членов нацистской партии. Определенные силы в НСДАП проводили эксперименты по дехристианизации крестьянства путем внедрения языческих обрядов. Руководители нацистских орг-ций на селе получали приглашения на антихрист. собрания, затем последовало принуждение к выходу из церковных общин. Свастика как языческий символ, связанный с культом солнца и огня, знак победы и удачи, противопоставлялась христ. кресту как символу унижения. Особое внимание уделялось антицерковному воспитанию молодежи в рядах гитлерюгенда.

В 1935 г. Розенберг выступил с антикатолич. письмом «О темных людях нашего времени», в 1937 г.- с антилютеран. письмом «Протестантские паломники в Рим». Позднее под его руководством был разработан «План национал-социалистической религиозной политики», рассчитанный на 25 лет. Целью борьбы нацизма с Церковью провозглашалось создание обязательной для всех граждан «государственной религии», религ. сообщества должны были следовать «немецкому моральному и расовому чувству», а традиц. христ. конфессии постепенно исчезнуть. Предпочтение отдавалось неоязыческому «германско-нордическому религиозному движению», базирующемуся на свободной от христианства религии. Через 10-15 лет движение должно было получить гос. признание. К этому времени воспитанная в нацистском духе молодежь сменит связанное с Церковью старшее поколение.

Представителями розенберговского направления были лидер гитлерюгенда Б. фон Ширах и руководитель «Германского рабочего фронта» Р. Лей. Министр внутренних дел В. Фрик включился в антицерковную кампанию под лозунгом «деконфессионализации общественной жизни». Открыто выступили против Церкви руководитель партийной канцелярии Р. Гесс и его зам. М. Борман. Антихрист. сущность имела руководимая Г. Гиммлером орг-ция СС. Эсэсовцы отмечали праздники по руническому зодиакальному кругу, главным считался день летнего солнцестояния, существовали ритуалы поклонения огню и т. п. Гиммлер, Гесс, др. руководители НСДАП и сам Г. проявляли особый интерес к оккультным проблемам.

Решив по внутри- и внешнеполитическим причинам на время нормализовать отношения с Церковью, 16 июля 1935 г. Г. подписал указ о создании Мин-ва по делам Церкви (РКМ) и назначил его главой Г. Керрла, к-рый публично отмежевался от линии Розенберга. Керрл считал желательным и возможным синтез национал-социализма с христианством. Штат мин-ва он подобрал из чиновников, занимавшихся религ. орг-циями еще в Веймарской республике и не разделявших антихрист. идей. Его программа предусматривала гос. поддержку конфессиям при условии ограничения их деятельности только религ. сферой. Политического влияния Керрла не хватало для реализации этой программы, функционеры НСДАП чинили ему препятствия.

В условиях подготовки к войне, когда Г. дистанцировался от антицерковных акций, борьба между Керрлом и радикальным крылом НСДАП усилилась. Керрл отстаивал модель лояльной централизованной гос. Церкви; Борман выступал за отделение гос-ва от Церкви, ее децентрализацию и раздробление на совершенно самостоятельные приходы, а в перспективе - за ликвидацию. В марте 1938 г. Борман при поддержке органов имперской безопасности дезавуировал деятельность Керрла по созданию лояльной Церкви, ограничив сферу его влияния «старым рейхом». После присоединения Австрии Борманом был разработан правовой статус Церкви на свободной от конкордата территории Остмарка, существенно ограничивший права религ. орг-ций. Однако, когда в мае 1939 г. Борман предпринял попытку распространить австр. правила на землю Баден, Г. поддержал Керрла. Правовой статус католич. и лютеран. Церквей на территории Германии в старых границах оставался неизменным до 1945 г. Тем не менее позиции Керрла слабели. Министр умер (по нек-рым сведениям, был тайно убит гестапо) 14 дек. 1941 г., его должность оставалась вакантной вплоть до разгрома нацистской Германии.

С 1939 г. в антицерковную борьбу активно включилось Главное управление имперской безопасности (РСХА). Вошедшее в его состав гестапо имело «церковный отдел», осуществлявший надзор за деятельностью религ. орг-ций. Службы безопасности были нацелены на разрушение церковных структур, «атомизацию» конфессий и тотальный контроль за всеми проявлениями религ. жизни. В соответствии с этим ставились практические задачи: негласное наблюдение за религ. орг-циями, изучение настроений духовенства и верующих, внедрение агентуры в церковные административно-управленческие структуры, а также в церковные и общественные фонды и комитеты.

Протестант. и католич. Церкви подвергались все большему давлению, мн. мон-ри, особенно в Австрии, были закрыты. Протесты священников против злоупотреблений властей квалифицировались как недопустимое вмешательство в сферу политики, и недовольные были репрессированы. 30 янв. 1939 г. Г. на заседании рейхстага заявил, что не может быть сострадания к преследуемым служителям Церкви, т. к. они выражают интересы врагов герм. гос-ва. Накануне второй мировой войны мн. священники привлекались к суду как гос. изменники за призывы к молитвенному покаянию за прошлые, настоящие и буд. грехи своего народа.

С началом второй мировой войны Г. из прагматических соображений посчитал необходимым ослабить давление, запретив на время военных действий любые акции против католич. и протестант. Церквей. Эта политика продолжалась до осени 1940 г., когда положение христ. конфессий вновь заметно ухудшилось. Церковные здания конфисковывались для военных нужд, праздничные церемонии ограничивались, монастырские комплексы передавались гос. орг-циям. В соответствии с изданным в янв. 1941 г. секретным приказом партийной канцелярии гаулейтеры конфисковывали монастырскую недвижимость: за полгода 120 мон-рей превратились в дома отдыха для членов НСДАП. Сопротивление изгоняемых монахов было подавлено репрессиями: 418 священнослужителей отправили в концлагеря. В мае-июне 1941 г. была запрещена почти вся церковная пресса, включая теологические журналы.

На захваченных и присоединенных к рейху землях нацисты перешли к практической отработке модели буд. антицерковной политики. Так, в образованной на северо-западе оккупированной Польши пров. Вартегау Церковь как единая централизованная иерархически соподчиненная орг-ция была упразднена. Допускалось только существование отдельных самоуправляемых религ. об-в, к-рым запрещалось вступать в к.-л. отношения с церковными структурами в Германии. Церковные фонды и мон-ри были распущены. Религ. об-ва не могли иметь собственность (здания, земельные участки, кладбища и др.) вне культовых помещений, лишались права участвовать в благотворительной деятельности. Немцы и поляки не могли состоять в одних общинах. Акции в Вартегау маскировались заявлениями о необходимости проведения отделения Церкви от гос-ва, но фактически устанавливался тотальный гос. контроль над церковной деятельностью. К концу войны более 90% священников на территории провинции были арестованы, депортированы или убиты, 97% существовавших в сент. 1939 г. храмов и все мон-ри были закрыты.

Во время войны с СССР нацистское руководство проявляло сдержанность и известную гибкость в религ. политике. Секретный приказ Г. от 31 июля 1941 г. запрещал во время войны любые мероприятия против Церкви в Германии, не допускал допросов епископов полицией без особого разрешения (такие запреты на практике часто не выполнялись). При этом продолжались преследования представителей духовенства всех конфессий. Были репрессированы руководители движения Исповедующая церковь М. Нимёллер, К. Барт. 9 апр. 1945 г. в концлагере Флоссенбург был повешен теолог Д. Бонхёффер. В окт. 1941 г. был арестован, 22 марта 1942 г. осужден и вскоре умер настоятель берлинской католич. Хедвигскирхе Б. Лихтенберг, с нояб. 1938 г. ежедневно публично молившийся «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей». 17 апр. 1944 г. был казнен берлинский католич. свящ. И. Мецгер. За годы войны было рассмотрено ок. 9 тыс. дел по обвинениям католиков в антигос. деятельности, казнено и замучено ок. 4 тыс. чел. (не считая представителей др. христ. конфессий). Только в «специализировавшемся» на духовенстве концлагере Дахау было заключено 2720 священников, из них 22 православных. Мученическую кончину в концентрационном лагере приняли свящ. Димитрий Клепинин († 1944), иподиакон Георгий Скобцов († 1944) и мон. Мария (Скобцова; † 1945), канонизированные К-польской Православной Церковью в 2004 г.

политика нацистов прошла ряд этапов. Во 2-й пол. 30-х гг. нацисты стремились к включению всех рус. приходов на территории Германии в юрисдикцию Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ). После начала войны с СССР планировался раскол Русской Церкви на враждующие течения и одновременно использование в своих интересах стихийного религ. возрождения на оккупированных территориях; по окончании войны предполагалось создание для народов Вост. Европы новой псевдорелигии.

Первоначально нацистские ведомства не проявляли интереса к проблемам Русской Церкви. Существенные перемены произошли после создания Мин-ва по делам Церкви. РКМ решило предоставить Русской Церкви в Германии нек-рые публичные права при жестком политическом и идеологическом контроле. Эта кампания была рассчитана на международный пропагандистский эффект, чтобы представить нацистский режим защитником правосл. Церкви (в отличие от СССР, где религ. орг-ции преследовали).

В соответствии с политикой унификации РКМ считало недопустимым существование в Германии неск. юрисдикций рус. правосл. приходов. К 1935 г. в стране действовал 1 приход Московского Патриархата, 4 прихода РПЦЗ, 9 зарегистрированных и 4 незарегистрированные общины подчинялись митр. Евлогию (Георгиевскому), главе Западноевропейского Экзархата русских православных приходов (в юрисдикции К-польского Патриархата). В целях объединения рус. приходов в рамках одного церковно-адм. округа с осени 1935 г. нацистские ведомства приступили к их унификации на основе Германской епархии РПЦЗ.

Главным объектом воздействия стали приходы, подчинявшиеся митр. Евлогию. Герм. ведомства не устраивала их организационная связь с парижским центром Экзархата. С окт. 1936 г. нацистские ведомства подталкивали их к переходу в юрисдикцию РПЦЗ. После оккупации Чехии викарий митр. Евлогия Пражский еп. Сергий (Королёв) и Берлинский архиеп. Серафим (Ляде) 3 нояб. 1939 г. заключили соглашение о том, что оставшиеся у евлогиан 5 общин (3 в Германии и 2 в Чехии) подчинялись еп. Сергию и в то же время входили в епархию РПЦЗ.

В 1938-1940 гг. РКМ приступило к реализации идеи распространения юрисдикции Германской епархии РПЦЗ на все контролируемые рейхом территории. В подчинение к архиеп. Серафиму постепенно перешли правосл. общины в Австрии, Чехии, Бельгии, Люксембурге и Лотарингии, а также в союзных рейху Словакии и Венгрии. Др. нацистские ведомства выступили против стратегической линии РКМ на создание в Германии одного из влиятельных центров Православия и сделали невозможным ее осуществление. В этом плане показательна неудача попытки организации в Берлине Православного Богословского ин-та.

С началом войны против СССР обозначился отказ от прежнего курса РКМ на распространение юрисдикции Германской епархии РПЦЗ на все попадавшие в сферу нацистского контроля области с перспективой создания в будущем самостоятельной Германской Православной Церкви. Как правило, продолжавшиеся до нач. 1942 г. присоединения к епархии правосл. приходов происходили по их инициативе. После нападения на СССР в директивах Г. и др. руководителей рейха говорилось о категорическом недопущении священников из др. стран на территорию СССР, содержался фактический запрет на распространение юрисдикции Германской епархии РПЦЗ на Восток.

1941 год явился переломным во взаимоотношениях нацистского руководства с РПЦЗ, к-рая стала рассматриваться как проводник чуждой нацизму рус. националистической и монархической идеологии. Политика изоляции Архиерейского Синода РПЦЗ, начавшаяся с нападения Германии на СССР, неукоснительно осуществлялась до сент. 1943 г. Послания Синода об организации церковного управления в занятых немцами областях СССР герм. ведомства оставили без ответа. Члены Синода не получили разрешений на встречи с архиереями оккупированных областей СССР и с епископами своей Церкви в др. европ. странах.

Методы и практика нацистской религ. политики, опробованные в 1933-1941 гг. в Германии и в покоренных европ. странах, после 22 июня 1941 г. были перенесены на религ. орг-ции оккупированной территории СССР. Уже через 2 месяца после начала войны с СССР в соответствии с указаниями Г. были выработаны основы религ. политики на Востоке. С одной стороны, Православие стремились использовать как духовную силу, преследовавшуюся советской властью и потенциально враждебную большевизму. С другой - нацисты добивались дробления РПЦ во избежание консолидации ее «руководящих элементов» для борьбы с рейхом. Делами РПЦ на оккупированной территории СССР ведали следующие структуры: наиболее лояльное по отношению к Церкви РКМ, Верховное командование вермахта и военная администрация в России, Мин-во по делам вост. территорий (РМО) во главе с Розенбергом, занимавшее жесткую позицию РСХА, открыто враждебная Церкви партийная канцелярия во главе с Борманом.

В начале войны отдельные нем. офицеры и представители военной администрации нередко помогали открытию храмов. Чтобы прекратить подобную практику, в кон. июля 1941 г. были опубликованы личные директивы Г. о запрете военнослужащим вермахта оказывать содействие возрождению церковной жизни. В сент. Г. сформулировал новые директивы, изданные вместе с прежними 2 окт. 1941 г. в виде приказов командующих тыловыми областями групп армий «Север», «Центр» и «Юг».

Военной администрацией управлялись почти все оккупированные рус. области, находившиеся в прифронтовой полосе. Это во мн. случаях смягчало жесткую линию партийной канцелярии в отношении РПЦ. Наиболее благоприятной по сравнению с др. регионами была ситуация на северо-западе России, где успешно действовала Псковская миссия («Православная миссия в освобожденных областях России»), организованная митр. Сергием (Воскресенским), сохранившим каноническое общение с РПЦ. В дальнейшем при отступлении с оккупированных территорий нем. войсками практиковались депортация и убийство священнослужителей, осквернение, разграбление и разрушение храмов.

В первые месяцы войны с СССР, воспользовавшись тем, что на оккупированной территории еще не сформировалась гражданская администрация, органы полиции безопасности и СД пытались получить преобладающее влияние на религ. орг-ции. Взгляды полиции безопасности и РМО совпадали не во всем. В РСХА приступили к разработке долгосрочных послевоенных планов религ. политики на Востоке; 31 окт. 1941 г. была издана соответствующая секретная директива. Тотальный расизм приказа не оставляет сомнения в судьбе Православия в случае победы гитлеровской Германии: его стали бы уничтожать, насаждая «новую религию», лишенную основных христ. догматов.

РМО решало более конкретные задачи: «замирение» оккупированных территорий, эксплуатацию их хозяйственного потенциала в интересах рейха, обеспечение поддержки местным населением герм. администрации и т. п. В этой связи большое значение придавалось пропагандистской деятельности, в т. ч. использованию религ. чувств населения. РМО и его рейхскомиссары с кон. 1941 г. определяли практическую религ. политику герм. органов власти на Украине, в Белоруссии и в Прибалтике.

Разработка в РМО под рук. Розенберга основополагающего закона о религ. свободе на оккупированных территориях СССР и его обсуждение продолжались с окт. 1941 по нач. мая 1942 г., когда Г. категорически отверг последний (18-й) проект. В виде указов рейхскомиссаров был издан сокращенный вариант разъяснительных распоряжений к так и не принятому закону. Весной 1942 г. религ. подъем на оккупированных территориях заставил нацистов серьезно заняться церковным вопросом в России. 11 апр. 1942 г. в кругу приближенных Г. изложил свое видение религ. политики: насильственное дробление Церквей, принудительное изменение характера верований населения оккупированных районов, запрещение устройства единых Церквей для сколько-нибудь значительных рус. территорий.

После совещания в ставке Розенберг 13 мая выслал рейхскомиссарам текст буд. указов вместе с разъяснением направляющей линии герм. политики по отношению к религ. об-вам на оккупированных территориях. Основные положения разъяснения сводились к следующему: религ. группам категорически воспрещалось заниматься политикой; территориально религ. объединения не имели права выходить за границы генерального округа, охватывавшего, как правило, 2-3 области; национальный признак строго соблюдался при подборе руководства религ. групп; религ. объединения не должны были мешать деятельности оккупационных властей. Особую осторожность рекомендовалось проявлять в отношении РПЦ, воплощавшей враждебную Германии рус. национальную идею.

Выполняя указания Розенберга, глава рейхскомиссариата Украины Э. Кох 1 июня и рейхскомиссар Остланда Г. Лозе 19 июня 1942 г. издали соответствующие указы, к-рые ставили все религ. орг-ции под контроль герм. администрации. Упоминания о свободе веры или церковной деятельности отсутствовали, главное внимание уделялось порядку регистрации объединений верующих, им разрешалось заниматься выполнением лишь чисто религ. задач.

Выработанные на основе линии партийной канцелярии и указаний Г. к лету 1942 г. основные направления герм. религ. политики на Востоке в дальнейшем существенно не менялись. Чтобы не допустить возрождения сильной и единой РПЦ, РМО уже с осени 1941 г. поддерживало тех правосл. иерархов на Украине, в Белоруссии и в Прибалтике, к-рые выступили против Московского Патриархата и объявили о намерении образовать автокефальные церковные орг-ции. Рейхскомиссары не полностью разделяли эту установку мин-ва. Лозе в Прибалтике относился терпимо к хорошо организованной Русской Церкви и ее миссионерской деятельности на северо-западе России, но не разрешал церковно-адм. объединения Прибалтийского Экзархата с Белоруссией и содействовал развитию церковного сепаратизма (см.: ПЭ. Т. 7. С. 408-410).

На Украине герм. администрация поддержала церковных сепаратистов и способствовала созданию Украинской автокефальной православной Церкви в противовес возникшей на неск. месяцев раньше автономной Церкви в составе Московского Патриархата. Однако по мере развертывания партизанского движения автокефальная Церковь также стала подвергаться ограничениям. 1 окт. 1942 г. рейхскомиссар Кох издал указ о разделении как автокефальной, так и автономной Церкви на неск. независимых орг-ций, по 2 в каждом генеральном округе. Контроль становился тотальным: генеральные комиссары должны были назначать и смещать глав этих Церквей и остальных епископов, давать предварительную санкцию на все посвящения в сан, назначения или смещения священников.

Хотя Кох лишь довел до логического конца идею циркуляра Розенберга от 13 мая 1942 г., действия рейхскомиссара вызвали его конфликт с РМО. В мин-ве считали желательным создание единой Украинской Церкви как противовеса Московскому Патриархату. 22-24 дек. 1942 г. планировалось проведение в Харькове объединительного Собора всех укр. архиереев, на к-рый дали согласие военная администрация и местная полиция безопасности. Но Кох сделал невозможной его работу, запретив проезд архиереев из своего рейхскомиссариата в Харьков. Розенберг добивался даже смещения Коха, однако 19 мая 1943 г. на совещании в присутствии Бормана Г. практически во всем поддержал рейхскомиссара Украины, к-рому, впрочем, не удалось реализовать главные пункты указа от 1 окт. 1942 г.

Осенью 1943 г., желая противодействовать новому курсу религ. политики в СССР, РСХА с согласия партийной канцелярии выступило инициатором проведения серии конференций правосл. архиереев, т. о. заметно активизируя церковную жизнь. Первой в этом ряду была конференция иерархов РПЦЗ в окт. 1943 г. в Вене. Венское совещание вынесло постановление с заявлением о незаконности избрания митр. Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси. В марте-апр. 1944 г. в Варшаве состоялись конференции епископов автокефальной и автономной Украинских Церквей, тогда же в Минске была собрана конференция иерархов Белорусской Церкви, а в Риге - духовенства Прибалтийского Экзархата Московского Патриархата.

В 1944 г. в РМО вернулись к идее поддержки национальных Церквей и создания единой Украинской Церкви. Была развернута активная деятельность по подготовке Всеукраинского Поместного Собора и избрания Патриарха (на этот пост были подобраны 2 кандидатуры). К тому времени архиереи как автокефальной, так и автономной Украинской Церкви уже выехали с территории Украины. Наступление советских войск помешало сотрудникам РМО осуществить эти планы.

В нач. 1945 г. РМО уже практически не занималось церковными делами. Партийная канцелярия, не находя больше аргументов для контрпропаганды, делала ставку на замалчивание событий церковной жизни в СССР. 29 янв. 1945 г. Борман написал министру пропаганды Геббельсу о том, что по поводу выборов нового Московского Патриарха (Алексия I) ни в прессе, ни в радиопередачах не должна высказываться никакая т. зр. Пропагандистская война, к-рую вели нацисты в религиозно-церковной сфере, была ими окончательно проиграна.