КАНОНЫ

Термин многозначный, употребляется также в библеистике (см. ст. Канон библейский) и литургике (см. ст. Канон мессы). В церковно-правовой практике термин «канон» в широком смысле обозначает отдельный нормативно-правовой акт либо часть крупного систематизированного правового сборника. Эти К. могут иметь различный статус (так, не имеют общеобязательного значения К., помещенные в Номоканон при Большом Требнике, К. поместных Соборов, не включенные в состав общецерковного законодательства, напр. К. Эльвирского Собора или Арелатских Соборов, а также К., составляющие свод основных законов католич. Церкви,- включенные в средневек. «Corpus juris canonici» или Codex juris canonici).

В узком смысле слова К., часто с уточняющей характеристикой «священные каноны», называются те основополагающие нормативно-правовые акты (законы), к-рые действуют во всей Вселенской Православной Церкви и в своей совокупности составляют фундамент законодательства Поместных Церквей. Это Апостольские правила, правила соборные и святоотеческие.

Во 2-м прав. Трулльского Собора, содержащем наиболее полный (по сравнению с др. нормативными документами древней Церкви) перечень авторитетных церковных К., сформулировано положение об обязательности их исполнения и об их неотменяемости: «Прекрасным и крайняго тщания достойным признал сей Святый Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя и утвержденныя бывшими прежде нас святыми и блаженными отцами, а также и нам преданныя, именем святых и славных апостолов, осмьдесят пять правил (κανόνες)... Согласием нашим запечатлеваем и все прочия священныя правила, изложенныя от святых и блаженных отец наших, то есть, трех сот осмьнадесяти богоносных отец, собравшихся в Никеи: такожде от отец, собиравшихся во Анкире, и в Неокесарии, равно и в Гангре… (далее в приблизительной хронологической последовательности приведен перечень Вселенских и Поместных Соборов, издававших К.- В. Ц.)… такожде правила Дионисиа, архиепископа великаго града Александрии… (следует перечень отцов Церкви - авторов правил.- В. Ц.)… Никому да не будет позволено вышеозначенныя правила изменяти, или отменяти…» Известный серб. богослов архим. Иустин (Попович) давал такое определение К. в перспективе богословского сознания Церкви: «Святые каноны - это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина, они побуждают членов Церкви к воплощению в повседневной жизни святых догматов - солнцезрачных небесных истин, присутствующих в земном мире благодаря Богочеловеческому телу Церкви Христовой» (Jустин (Поповић), архим. Догматика Православне Цркве. Београд, 1978. С. 257).

Канонический корпус правосл. Церкви сформировался в IX в., при свт. Фотии I, патриархе К-польском. В него вошли 85 Апостольских правил, 20 правил Вселенского I Собора (325), 7 - Вселенского II (381), 8 - Вселенского III (431), 30 - Вселенского IV (451), 102 - Трулльского Собора (691-692), 22 правила Вселенского VII Собора (787), К. Поместных Соборов: Анкирского (314) - 25, Неокесарийского (между 314 и 325) - 15, Гангрского (ок. 340) - 21, Антиохийского (341) - 25, Лаодикийского (ок. 343) - 60, Сардикийского (343) - 20 (по др. нумерации - 21), Константинопольского (394) - 1, Карфагенского (419) - 133 (по др. нумерации - 147), К-польского Двукратного (861) - 17, К-польского в храме Св. Софии (879) - 3; правила отцов Церкви: 4 правила свт. Дионисия Великого, еп. Александрийского, 11 (по др. нумерации - 12, первое правило разделено на 2) - свт. Григория Чудотворца, 15 - сщмч. Петра I, архиеп. Александрийского, 3 - свт. Афанасия I Великого, 92 - свт. Василия Великого, 18 - Тимофея I, архиеп. Александрийского, 1 - свт. Григория Богослова, 1 - свт. Амфилохия, еп. Иконийского, 8 - свт. Григория, еп. Нисского, 14 - Феофила, архиеп. Александрийского, 5 - свт. Кирилла, архиеп. Александрийского, 1 - свт. Геннадия I, патриарха К-польского, и 1 - свт. Тарасия, патриарха К-польского.

В качестве приложения в некоторые издания свода К. включаются также постановление Карфагенского Собора 255 г., состоявшегося под председательством сщмч. Киприана, о перекрещивании еретиков и правила патриархов К-польских свт. Иоанна Постника, свт. Никифора I Исповедника и Николая III Грамматика, в состав канонического корпуса не входящие.

Включение в канонический корпус правил Вселенских Соборов не нуждается в особом пояснении. Вселенский Собор - орган вселенского епископата, носителя высшей церковной власти. Вселенские Соборы, по учению Церкви, непогрешимы. Их непогрешимость вытекает из догмата о непогрешимости Церкви. Непогрешимое, боговдохновенное правило, принятое применительно к конкретной обстановке, может утратить характер действующей нормы только потому, что изменились обстоятельства, продиктовавшие его появление. Признание К. непогрешимыми не ставит неодолимого барьера для церковного правотворчества в той области, которая уже регулирована правилами Соборов.

Что же касается включения в канонический свод правил 10 Поместных Соборов, то для этого имеются следующие основания. Постановления 10 Поместных Соборов имеют статус, к-рый приравнивается к статусу Вселенских; такое значение 8 из них признано Вселенской Церковью и утверждено Трулльским Собором (прав. 2) - это Анкирский Собор 314 г., Неокесарийский Собор, состоявшийся между 314 и 325 гг., Гангрский Собор - ок. 340 г., Антиохийский - в 341 г., Лаодикийский - ок. 343 г., Сардикийский - в 343 г., К-польский - в 394 г., Карфагенский - в 419 г. Правила К-польского Собора 861 г., именуемого также Двукратным Собором, вошли в «Пидалион» (Πηδάλιον. ᾿Αθῆναι, 1886. Σ. 280-294), где они помещены непосредственно за правилами Вселенских Соборов, т. е. впереди правил др. Поместных Соборов, в нарушение хронологического порядка. В «Книге Правил» правила этого Собора расположены в разделе Поместных Соборов на правильном по хронологии месте. К-польский Собор 879 г. в греч. традиции нередко именуется VIII Вселенским (каковым он был, напр., по составу); в самих актах Собора он называется «великим и Вселенским Собором». Собор не был официально признан Вселенским, поскольку такое признание делалось на последующем Соборе, но его не было; он имеет статус Поместного. Акты Собора были включены во 2-ю редакцию Номоканона свт. Фотия.

Авторитет включенных в канонический свод правосл. Церкви правил св. отцов основывается не на одной только законодательной власти отцов как епископов, ибо эта власть распространяется лишь на пределы одной епархии, и даже не на святости отцов (в канонический свод входят правила Тимофея и Феофила Александрийских, имена к-рых в месяцеслов не включены), а на признании отеческих правил Вселенскими Соборами (Трул. 2; VII Всел. 1). Характерно в этом плане свидетельство свт. Василия Великого, к-рый завершает свое наставление свт. Амфилохию, еп. Иконийскому, относительно перекрещивания еретиков такими словами: «...аще сие угодно будет (т. е. если частное наставление святителя будет сочтено приемлемым для церковной практики.- В. Ц.), то должно собратися множайшим епископам, и тако изложити правило, дабы и действующий был безопасен, и ответствующий на вопрошение о таковых имел достоверное основание ответа» (Васил. 47). Кафолический епископат с согласия церковного народа может выражать свою законодательную власть и помимо Вселенских Соборов - через признание общецерковной обязательности правовых актов, изданных первоначально для одной Поместной Церкви или даже для одной епархии, т. е. через рецепцию. На рецепции - общецерковном признании - основан вселенский авторитет, напр., канонического Послания свт. Тарасия, к-рое было издано сразу после VII Вселенского Собора и присоединено к определениям Собора; свт. Тарасий К-польский настойчиво обращался к имп. власти, призывая к созыву VII Вселенского Собора, положившего конец иконоборчеству (Никодим [Милаш], еп. Правила. Т. 1. С. 42).

Помимо К. в эпоху Вселенских Соборов и в последующие периоды церковная жизнь регламентировалась и гос. законами. В связи с этим встает вопрос о соотношении авторитета К. и гос. законов. Затрагивая его, визант. канонисты Иоанн Зонара и патриарх Антиохийский Феодор IV Вальсамон исходили из принципа приоритета К. перед законами. Согласно Феодору Вальсамону, в случае коллизии законы должны уступать К., потому что К. имеют двойную санкцию: церковных Соборов и императоров, а законы - только императоров. Приводя этот аргумент в пользу преимущества К. перед законами, искусный и гибкий канонист Феодор Вальсамон освобождал себя от необходимости настаивать на приоритете церковной власти самой по себе перед императорской.

Авторитет Вселенских Соборов обусловил особый статус утвержденных ими правил: эти правила не изменялись и не отменялись. Тем не менее конкретные обстоятельства церковной жизни привели к невозможности букв. исполнения некоторых К. Так, уже в ранневизант. эпоху произошли изменения в епитимийной практике: были, напр., сокращены длительные сроки отлучения от причащения; епитимии назначались в соответствии с более мягкими санкциями, изложенными в т. н. «Епитимийном Номоканоне» Иоанна Постника, хотя этот памятник не имеет общецерковного канонического авторитета.

Впоследствии дисциплина прещений по отношению к мирянам продолжала эволюционировать в сторону смягчения. Так, в Русской Церкви в XVIII в. отлучение от причащения кающихся грешников на длительные сроки было воспрещено высшей церковной властью под угрозой извержения из сана, но при этом, разумеется, никто не отменял сами правила, содержащие запрещенные к практическому употреблению в церковно-судебной практике санкции.

Эта парадоксальная ситуация побуждает к углубленному рассмотрению вопроса о применении К. Радикально простые решения - либо объявить всякое неприменение правил злоупотреблением и, в частности, относительно практики церковных наказаний настаивать на необходимости отлучения от причащения кающихся грешников, согласно правилам, на 7, 10, 15 или 20 лет, либо видеть в К. только памятник христианской письменности и церковной истории и совершенно не считаться с ними в реальной церковной жизни - представляются одинаково неразумным, нецерковным и неприемлемым подходом к проблеме.

Главная задача К.- приложение неизменных и вечных непогрешимых основ христианского нравственного учения и экклезиологических догматов, содержащихся либо прямо, либо implicite в их текстах, к изменяющейся церковной жизни. Поэтому во всяком каноне можно обнаружить, с одной стороны, укорененность в неизменном догматическом учении Церкви, а с другой - обусловленность исторически конкретной ситуацией, обстоятельствами церковной жизни, которые имели место в момент издания правила и впосл. могли измениться. Т. о., в основе всякого канона содержится неизменный, догматически обусловленный момент, но в своем конкретном и букв. смысле канон отражает и преходящие обстоятельства церковной жизни.

К. отмене не подлежат, но это не значит, что правовые нормы, установленные в них, абсолютно неизменны. Уместную гибкость в подходе к нормам К. можно обнаружить в текстах самих правил. Так, Ап. 37 предусматривает, чтобы епископы каждой области собирались на Собор 2 раза в год, а в Трул. 8 отцы Собора, ссылаясь на набеги варваров и иные случайные препятствия, вводят новую норму - созывать Соборы 1 раз в год. Это не означает, что Трул. 8 отменило Ап. 37, ибо созыв Собора дважды в год по-прежнему рассматривается как желательное установление, но ввиду возникших затруднений вводится новый порядок. Невозможно и утверждать, что каноническая норма соблюдается только в одном из этих случаев, что более позднее (или более раннее) правило обладает бóльшим каноническим авторитетом. Когда в связи с укрупнением Поместных Церквей и образованием Патриархатов Соборы стали созываться еще реже, это также не было отступлением от канонической нормы, ибо главное и неизменное экклезиологическое основание Ап. 37 и Трул. 8 заключается в самом принципе соборности, а конкретная периодичность в созыве Соборов может, если руководствоваться примером отцов Трулльского Собора, устанавливаться с учетом обстоятельств времени, к-рые неизбежно изменяются.

Канон может оказаться неприменимым в связи с исчезновением того церковного института, к-рый им регулируется. Так, Халкид. 15 определяет возрастной ценз для поставления в диакониссы - 40 лет. С исчезновением чина диаконисс правило, естественно, перестало применяться по своему букв. смыслу. Тем не менее оно осталось в каноническом корпусе. И более того, оно содержит некий экклезиологический принцип, к-рый не утратил практического значения в связи с исчезновением института. Напр., оно может служить отправной точкой в рассуждении церковной власти об установлении возрастной границы для назначения женщин на к.-л. церковные должности.

Нек-рые из К. носят характер частных определений, и уже поэтому по букв. тексту они не применимы ни в каких других случаях, кроме тех, по которым были изданы: так, II Всел. 4 гласит: «О Максиме Кинике, и о произведенном им безчинии в Константинополе: ниже Максим был, или есть епископ, ниже поставленные им на какую бы то ни было степень клира: и соделанное для него, и соделанное им, все ничтожно». По своему букв. смыслу этот канон неприменим с тех пор, как улажена была ситуация с захватом К-польской кафедры Максимом Киником, ибо его текст формулирует состоявшееся судебное решение по конкретному вопросу. Но с учетом всех обстоятельств дела Максима Киника из этого канона выводятся исключительно важные экклезиологические принципы, в частности недопустимость поставления епископа на уже занятую кафедру. Т. о., это правило действует в Церкви на основании прецедентного принципа и применяется по аналогии.

Даже безусловная отмена закона на том основании, что исчезает ratio legis (причина, послужившая поводом к его изданию), не имеет безусловного значения в церковном праве. Согласно II Всел. 3 и IV Всел. 28, К-польскому епископу предоставляется преимущество чести после Римского епископа, поскольку К-поль «есть новый Рим», новая столица империи, и «является городом царя и синклита». К-поль давно перестал быть городом правосл. царя и синклита (сената), но в диптихе правосл. иерархов его епископ по-прежнему пользуется первенством чести. Правосл. франц. канонист архиеп. Петр (Л'Юилье) справедливо утверждает, что ныне «первенство чести архиепископа Константинопольского основано на расширительном применении к его кафедре аксиомы, высказанной отцами Никейского Собора в отношении привилегий Церквей Римской, Александрийской, Антиохийской: «Да хранятся древние обычаи»» (Петр (Л'Юилье). 2005. С. 41).

Исходя из приведенных примеров можно сделать вывод, что, несмотря на историческую изменяемость действующих в Церкви правовых норм, несмотря на то, что ряд К. неприменим ныне вообще по своему букв. смыслу, священные К. неизменно сохраняют значение критерия церковного законодательства и фундаментальной основы церковного правосознания. К. дают ключ к правильной ориентации в актуальных проблемах церковной жизни.